Британия после римлян #4. Заполняя пустоту⁠⁠

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

В предыдущих сериях:
Британия после римлян #1. Мрак прошлого
Британия после римлян #2. Тихое местечко
Британия после римлян #3. Иногда они просто уходят

“Коллапс” римской администрации в Британии, произошедший в начале V века, не мог не вызвать изменений. Но вот их масштаб и скорость вызывает массу споров. Единственное, в чём сходятся разные учёные, так это в том, что в районе 410-х годов ясно наметился тренд на распад единого политического пространства острова на мелкие фрагменты. Единственной причиной, которая могла привести к такому исходу, было отсутствие в Британии авторитетных и легитимных лидеров.

Здесь требуется на минуту остановиться и понять, откуда вообще проистекает авторитет и легитимность у политиков Римской Империи. Источников легитимности в империи было два - император и армия. И чиновники, и военачальники получали свои посты как милость императора, и именно от императора зависело их положение. С авторитетом всё несколько сложнее, но в общем его источником были уже личные связи и поступки человека. Чиновник имперской администрации мог своей честностью или наоборот - протекционизмом нужным людям, заработать авторитет. Военачальник - успешными войнами и отношением к солдатам. Но, в отличие от чиновника, военачальник мог свой авторитет конвертировать в легитимность, так как в его руках была армия. Именно такой путь проходили все узурпаторы - они выходили из армейской среды. Гражданский чиновник не мог противопоставить легионерам ничего, - даже деньги не могли купить верность, так как солдат мог взять деньги, а потом прирезать их источник.

Соответственно, после делегитимации администрации узурпатора Константина III существовало два варианта развития событий: либо император Гонорий, признаваемый легитимным местными элитами, пришлёт своих чиновников, либо власть узурпирует военный. Но, судя по известным фактам, на острове не было никого, кто мог бы узурпировать власть. Военные командующие, назначенные Константином III, едва ли были лишены своих постов, так как всё же в их руках должны были быть хоть и сильно уменьшившиеся в числе, но войска. А значит, никаких военных командующих старше командира отдельного гарнизона на острове не было: либо они были отозваны на континент вместе с пополнением, либо убиты при отражении набега варваров.

Портрет императора Гонория работы Жан-Поля Лорана

Поэтому Римская Британия после формального отказа Гонория от прямого управления ею оказалась в крайне необычном состоянии: воспроизвести своими силами институты власти Империи местные не могли, видимо, из-за отсутствия признаваемых всеми лидеров, но и отказываться от статуса части империи тоже не хотели. Остров был слишком долго частью империи, инерция мышления у его политических элит должна быть довольно сильной. Это подтверждает тот факт, что спустя 40 лет, в уже совсем иной обстановке, в 446 году некие жители Британии просили Аэция вернуть римский порядок на остров [Гильдас гл. 20], причём это свидетельство источников, что крайне редко, не оспаривают современные историки [Эсмонд Клири c. 140; Джерард c. 160]. Римская “оккупация”, как её принято называть в постколониальных исследованиях, все же имела многие плюсы, перевешивающие издержки. Но у Западной Римской Империи после 406 года не было ни ресурсов, ни желания возвращаться на остров - тут бы удержать владения на континенте.

Так как заполнять возникший вакуум власти было некому и нечем, то политическая карта острова должна была распасться на структуры, имеющие местное самоуправление - цивитасы и более мелкие территории. Возможно, первое время эта фрагментация острова была незаметна - по привычке люди могли продолжать жить, как жили. Но старые имперские привычки теперь оказывались неактуальны. Если раньше имперская администрация в качестве платы за защиту собирала налоги деньгами и натурой, а также рекрутов, и при этом обеспечивала беспошлинные перевозки по острову, то теперь многое должно было поменяться.

В имперские времена налоги шли в значительной мере на финансирование армии, но теперь не было чиновников, которые собирали бы деньги со всех цивитасов и перераспределяли их по гарнизонам. Каждая территориальная единица теперь была сама по себе, и налоги, собранные с населения, оставались внутри неё. Это, с одной стороны, должно было неминуемо привести к выделению из общей массы тех элит, что сидели на этих потоках денег. С другой стороны, старые римские механизмы были избыточны для локальных сообществ - собираемые с их помощью ресурсы было некуда тратить. Даже их сильная привязка к деньгам в новых условиях была скорее негативным фактором.

Уже в позднеимперские времена зафиксировано значительное снижение денежного обращения - локализация экономик провинций привела к тому, что проще оказалось проводить некоторые платежи через натуральный продукт. После исключения острова из экономики Империи и прекращения систематического притока новых денег должно было произойти ещё более значимое снижение денежного обращения, что косвенно подтверждает археология [Фафински, с. 98-100; Джерард с. 114-117]. Доступа же к ресурсам для производства денег у многих общин попросту не было.

Другой проблемой фрагментации политической структуры острова стало разрушение прежних производственных цепочек. Если раньше везти материалы из разных мест через пол-острова, чтобы сделать там из них готовую продукцию, было обычной практикой, то теперь - нет. Путь товаров пролегал через границы разных территориальных образований - каждое из них могло хотеть свою плату за провоз товаров или долю от них, т.е. пошлину. Введение таких пошлин могло носить как экономический характер, так и “властный” - застолбить территорию за собой и показать, что ты на ней главный, а пошлина - это всего лишь показатель признания твоей власти здесь.

Кроме того, с учётом падения денежного обращения, разрыва торговых связей с континентом и исчезновения платежеспособного спроса со стороны имперских структур, радикально должна была поменяться и картина спроса на товары. Везти с большими приключениями издалека хороший горшок или набор металлической посуды могло оказаться попросту невыгодно с учетом всех рисков. Уже в 400-430-е годы археологи фиксируют крах крупных предприятий, работавших на снабжение одного или нескольких цивитасов, но при этом сохранение мелкомасштабного производства [Лейкок, с. 181; Джерард с. 124]. Обвал спроса неминуемо вызвал и снижение уровней добычи ископаемых - многие рудники в начале V века были заброшены, вероятно, так как их эксплуатация требовала значительных капиталовложений, которые были теперь невозможны. В следующие 150 лет основным источником металла для кузниц будут старые предметы, которые кузнецы переплавляли в новые [Флеминг].

Специализация регионов и цивитасов на производстве определенных видов товаров теперь была бессмысленной - нет нормальных поставок материалов и систем дистрибуции товаров. Поэтому каждая территориальная единица должна была стремиться к как можно большей автаркии, а это влекло ещё большее снижение предложения на рынке, особенно ремесленных товаров: покупать будут то, что могут произвести местные мастера, а мастера будут производить только то, что смогут гарантированно сбыть.

В этих условиях поддержание городской жизни по римскому образцу было невозможно. Упадок торговли и ремесла выталкивал из городов всё лишнее население, которое не могло более зарабатывать привычными методами. Города в этот период имеют все признаки упадка: сносятся и не восстанавливаются или перепрофилируются общественные постройки, строительство из камня сменяется деревянными каркасными зданиями, некоторые районы перестают использоваться [Фафински с. 94-98; Лэйкок 185-166; Эсмонд Клири с. 112-113]. Все эти адаптации были вынужденными, но неизбежными.

В упадок приходили и прочие объекты римской инфраструктуры - крепости, порты, дороги. Запустение, отсутствие ремонта и ухода приводили к тому, что постройки постепенно разрушались. Камни от них растаскивались либо для нового строительства, либо на ремонт ещё уцелевших построек. Столь же серьёзный упадок в течение V-начала VI века наблюдался и в сельской местности. Деревянные здания, к сожалению, плохо сохраняются, а потому оставляют после себя мало свидетельств. Тем не менее, археологические раскопки явно показывают об исчезновении каменных зданий в сельской местности, а также домов в римском стиле.

На многих территориях было заброшено товарное производство злаков, что свидетельствует о значительном снижении спроса на них. Предполагается, что вызвано это переходом к менее продуктивному животноводству, так как основной покупатель товарного зерна - римская армия и городские зернохранилища - теперь отсутствовали на рынке. В связи с этим многие посевные земли высвободились из-под запашки [Джерард 102-103]. Эти встречные процессы в городах и на селе приводили к тому, что города теряли свои центральные функции в жизни цивитас - крестьянам больше не нужно было отправляться в город для сбыта продукции и покупки товаров, не нужно было контактировать со сборщиками налогов. А значит, с уменьшением роли городов в жизни общин, ещё сильнее снижалась деловая активность в них и увеличивался отток населения [Эсмонд Клири с. 122-123].

Кроме этого, Лейкок выдвинул гипотезу, что одной из причин фрагментации стало сохранение племенной самоидентификации. Старые конфликты, взаимное недоверие, ещё с доримских времён, могли вспыхнуть вновь и привести к ряду вооружённых конфликтов [Лейкок с. 192]. Эсмонд-Клири, на основании данных археологии, предположил, что остров мог быть наводнён шайками бандитов, а в городах были возможны бунты [Эсмонд Клири с. 122-123]. Также свою роль, вероятно, сыграли похолодание климата и чумные эпидемии [Кембридж, с. 314].

Скорость этих изменений и их глубина до сих пор до конца не ясны. Существуют две позиции по вопросу:
1) Катастрофический сценарий - коллапс римской системы, экономики и полный разрыв с прежней историей;
2) Сценарий просадки - непрерывный процесс постепенного ухудшения политико-экономической ситуации в течение многих десятилетий.

Обе модели отталкиваются от одинаковых предпосылок, в своих оценках исходят из разных критериев. Катастрофическая модель была больше популярна в XIX веке и начале XX, сейчас чаще рассматривается модель “просадки” и непрерывности процессов. Действительно, многие процессы, явно проявившиеся в начале V века, были всего лишь развитием тенденций IV века [Фафински с. 140-142; с. Джерард, 117]. Ужимаясь и упрощаясь, экономика Римской Британии подстраивалась под все уменьшающиеся рынки сбыта и всё более фрагментированную структуру социума.

Сторонники коллапса и разрыва при этом указывают, что тенденции IV века могли лишь создать предпосылки, н во время коллапса V века скорость краха и развала экономической и политической структуры были столь экстраординарными, что едва ли можно свалить всю вину на эти тенденции [Ламбшед с. 139-141]. Трагедией Британии стало то, что в плане материальной культуры она, похоже, к началу VI века пала даже ниже, чем был её уровень до римского завоевания [Эсмонд-Клири с. 144]. В общественно-политическом плане Римская Британия тоже адаптировалась к обрушившимся на неё неприятностям. О том, как она менялась, поговорим в следующей части.

Источники:
A.S.Esmonde Cleary - The Ending of Roman Britain. 1989 г.
James Gerrard - The Ruin of Roman Britain, 2013 г.
Stuart Laycock - Britannia the failed state, 2012 г.
Dodie A. Brooks - A REVIEW OF THE EVIDENCE FOR CONTINUITY IN BRITISH
TOWNS IN THE 5TH AND 6TH CENTURIES, 1986 г.
Rob Collins - Hadrian's Wall and the End of Empire, 2012 г.
Mateusz Fafinski - Roman Infrastructure in Early Medieval Britain
John Lambshead - The Fall of Roman Britain and Why We Speak English, 2022 г.
НОВАЯ КЕМБРИДЖСКАЯ ИСТОРИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ, 2020 г.
Гильдас - О погибели Британии

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_522565
Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить следующую часть!