Большая пиратская сказка (4)⁠⁠

часть 1  часть 2  часть 3

— Признаюсь, сэр, — вздохнул Папаша Бо, — мы предпочли бы кого угодно, только не священника. Библия у нас была, и я считал, что этого вполне достаточно. Иметь же собственного падре, да ещё любителя выпивки, никак не входило в планы.

— Какого чёрта, — начал, было, Генри, но осёкся.

— Мой друг имеет в виду, — как возможно приветливее сказал я, — чему мы обязаны столь неожиданным визитом?

— Чистая случайность, — вновь плюхнулся на скамью священник. – Небесам было угодно послать меня в эти земли со священной миссией. Нести слово божье дикарям.

— Какие мы ему, к дьяволу, дикари? – недоумённо посмотрел на меня Генри.

— Что, вы! – замахал руками Мейсон, пропустив богохульство мимо ушей. – Я говорю о тех несчастных, что населяют джунгли и молятся своим идолам. Уже который месяц я пробираюсь через заросли в поисках заблудших душ.

Выглядел святой отец, действительно, неважно. Сутана требовала починки и стирки. Руки были изодраны колючками и распухли от укусов москитов. Да и пахло от него, как от последнего нищего.

— Простите, отец Мейсон, — извинился я, — за холодный приём. Мы с удовольствием предоставим вам крышу над головой.

— И совершенно бесплатно, — недовольно буркнул Генри.

Хосе, по своему обыкновению промолчал, а Креветка, кажется, наоборот обрадовался новому постояльцу.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день оказалось, что вместо бездельника в сутане, мы получили превосходного и неутомимого работника. Сложно найти ту профессию, в которой бы не преуспел отец Мейсон. Первым делом, он переложил печь на кухне. Теперь она требовала втрое меньше дров и совершенно не дымила.

— Повар, это голова кухни, — резюмировал святой отец, любуясь на своё творение. – А, печь – её сердце!

Я был уверен, что возьмись он за стряпню, Генри вполне был бы посрамлён, однако Мейсон так горячо превозносил мастерство Рыжего, что покорил его сердце.

Затем гость извлёк из сумы десяток рыболовных крючков и ушёл на баркасе в море с Креветкой. Вернулись они уже через час, радостно хохоча и таща за собой корзину, полную здоровенных рыбин.

— Кстати, любезный Бо, — обратился он ко мне, ловко потроша тунца, — согласитесь, что местные леса, просто рай для фармацевта.

Кажется, я покраснел. Из всех снадобий, мне был известен лишь сомнительный бальзам Весельчака Иоганна.

— Понимаю, понимаю, — поспешил сгладить неловкость Мейсон. – В этих суровых местах ланцет хирурга, куда действеннее, чем плошка с целебной мазью. Однако, если вы не против, можно было бы собрать на досуге собрать небольшую аптеку.

Разумеется, я не возражал!

А, когда вечером, мы увидели молчуна Хосе и Мейсона, беззаботно болтающих на пляже, стало понятно, что само Провидение привело в бухту святого отца.

Перед ужином Мейсон прочёл короткую молитву и, клянусь, мы впервые почувствовали себя не заброшенными странниками на краю света, а добрыми христианами у себя дома.

— Дружище, — выразил общую мысль Генри, — к чёрту ваших дикарей. Оставайтесь здесь.

— С превеликой радостью задержусь на несколько дней, — кротко улыбнулся отец Мейсон. – Признаться, я до смерти боюсь этих индейцев. Да и небольшая передышка мне не повредит. Днём буду в вашем распоряжении, а вечерами займусь приведением в порядок своих записей. Вот уже несколько лет, как я занимаюсь поиском и описанием местных языческих храмов и изваяний.

— Да тут для вас просто рай, — захохотал Генри. – Хосе, проводишь завтра святого отца в Обезьяний Храм?

— В храм? – удивлённо обвёл нас глазами Мейсон.

— Ну, как же, — беззаботно продолжал Рыжий, — знаменитое капище Золотой Обезьяны. Малыш Хосе нашёл его!

— Не разыгрывайте, — отмахнулся святой отец. – Это всё легенды для искателей сокровищ. Местные племена поклоняются Пернатым Змеям и Ягуарам, а не мартышкам.

***

Тут уж все заговорили, перебивая друг друга. Подумать только, миссионер не верил в существование Храма! Генри потребовал немедленно отправиться туда, однако, Мейсон, сославшись на сумерки, предложил отложить поход до завтра.

— Надеюсь, Обезьяна за ночь не скроется в джунглях, — иронично усмехнулся святой отец.

— Никакого идола, — казалось, Бо даже несколько обиделся, — там нет. Но само святилище в полном порядке.

— И эсквайр сказал, мол, это тот самый Храм и есть, — горячо вступился Генри.

— Эсквайр? – поднял брови Мейсон. – Я-то думал, что набрёл на четвёрку отшельников, а у вас тут, вовсю, кипит жизнь.

— Позвольте, — сел поудобнее Бо, — я расскажу обо всём по порядку.

И, закурив трубку, он поведал Мейсону о капитане Рене; о схватке с фрегатом; о братьях Фаричелли и чёрной оспе; о капитане Сантьяго; о появлении Генри, Хосе и Креветки; об эсквайре Джонатане Расселе и его поисках Храма; о Аннабель и Торресе.

— Невероятно, — время от времени повторял Мейсон.

— Оставайтесь, — хлопнул его по плечу Генри. – У нас скучать не придётся.

***

— Чего уж греха таить, — продолжил Папаша Бо, — но палящее солнце и убаюкивающий шелест волн способствуют некоему умиротворению и апатии. А если у вас нет неотложных дел, то требуется изрядная сила воли, что бы выбраться из прохладной тени. Поэтому, когда на рассвете нас разбудило пение псалмов, каждый в душе проклял нового гостя. Позёвывая, я вышел из дома и увидел Мейсона, идущего от моря и приветственно машущего мне рукой. Без сутаны, голый по пояс, он казался скорее воином, чем священником.

— Гляньте, док, — удивлённо зашептал, подошедший сзади Генри. – У святого отца места живого на теле нет.

Действительно, я насмотревшийся за свою жизнь на раны, мог бы поклясться, что Мейсон побывал в переделках.

— Жизнь миссионера, не сахар, — словно отвечая нам, подмигнул Мейсон. – Через что только не приходится пройти, неся слово Божье дикарям.

— А я-то всегда считал, — ухмыльнулся Рыжий, — что ваш брат всё больше растит брюхо, да гоняется за хорошенькими прихожанками.

— Ты, Генри, — расплылся в улыбке святой отец, — читаешь мои мысли. А, почему бы и нет? Принимайте в свою команду, мистер Бо! Отстрою часовенку, получу разрешение и буду служить мессы. Обзаведусь прихожанами из заблудших душ, окрещу парочку местных племён и заживу себе, как архиепископ.

— С удовольствием, отец Мейсон, — подержал я его. – Вот, только с паствой, боюсь, будет не богато.

— Не скажите, любезный Бо, — серьёзно ответил он. – По-моему, ваша бухта самая посещаемая на всём побережье.

И он, повернувшись к морю, указал на крохотную точку на горизонте.

***

Капитан шхуны, вставшей у берега на якорь, не отличался хорошими манерами.

— Клянусь своими потрохами, — заорал он, едва ступив на песок пляжа, — я не вижу тут никакого лекаря. Двое мальчишек, рыжий верзила, поп и худой оборванец. Где вы прячете своего костоправа, чёртовы ублюдки?

— Я доктор, сэр, — шагнул к нему Бо. – Боюсь, что вы не слишком-то любезны, тем не менее, готов помочь.

— Хм, — недовольно буркнул тот, — выбирать не приходится. Там, в шлюпке, трое моих парней собираются отдать Богу душу. Уж не знаю, что за напасть с ними приключилась, но мне не хотелось бы их потерять. В местных портах хорошего моряка не найти, одни головорезы, да пропойцы.

Бо, не слушая бранящегося капитана, подошёл к больным. Двое лежали без сознания, третий же, закрыв глаза, стонал.

— Дизентерия, — потрогав лоб одного из них, вполголоса сказал Мейсон. — Дело плохо.

Бо с надеждой посмотрел на него. Он знал, что болезнь заразна и смертельна, но, вылечить её можно. Мейсон же вчера говорил, что знает толк в лекарственных растениях.

— Капитан, — тон святого отца не допускал возражений. – Вся ваша команда больна. Понимаете меня? Не только эти трое, а вся команда. Кстати, включая вас самого. Пока большинство моряков на ногах, разбивайте лагерь вон там, у кладбища. Мы же, с доктором, займёмся приготовлением лекарства.

— Какой, к дьяволу, лагерь у кладбища? – заорал, было, капитан, но взглянув в глаза Мейсона, внезапно притих. – Что с нами, святой отец?

— Дизентерия, — коротко ответил тот. – И время сейчас работает против вас. Всю команду, включая вахтенных, на берег.

— Я понял, — заспешил капитан.

— И, вот ещё что, — в голосе Мейсона зазвучал металл, — обращаясь к доктору Бо, не забывайте добавлять «сэр».

***

— Этот капитан Роджерс, — Папаша Бо взял с подноса апельсин и задумчиво повертел в пальцах, — оказался не таким уж и тупым парнем. Поняв, что ему и остальным морякам грозит смерть, он беспрекословно принялся за дело. Я же, с Мейсоном, запретив своим приближаться к больным, занялся лекарством. Рецепт был не сложен, но, чёрт возьми, откуда мне было его знать? Святой отец смешал древесный уголь с тёртым чесноком и занялся приготовлением целебных пилюль. Мне же было поручено заварить крепчайшего чая и разбавить его наполовину ромом.

— Не сметь входить в дом! — рявкнул Мейсон, заметив Роджера стоящего на пороге. – Мы сами с доктором навестим вас через пару часов.

— Я хотел доложить, — испуганно попятился капитан. – Ещё пятеро ребят свалились с жаром. Похоже, мы всецело в ваших руках, святой отец.

— Все в руках Господа нашего, — впервые смягчился Мейсон. И, обращаясь ко мне, шепнул, — Ну, вылитые язычники. Пока не испугаются, не верят, что ты действуешь им во благо.

***

— Друзья мои, — святой отец устало присел на краешек скамьи, — хочу вас предостеречь. Болезнь, которая пришла в бухту, крайне опасна и, боюсь, что мистер Бо ещё не сталкивался с ней. Однако, хвала небесам, мне уже доводилось помогать людям, страдающим этим недугом. Через день-другой, жизнь моряков повиснет на ниточке между небом и землёй, и только мы с докторов сможем не дать ей оборваться. Дабы уберечься от напасти, обещайте, что не приблизитесь к лагерю больных ближе, чем на сто шагов.

— А вы? – пискнул Креветка.

— Мы, — потрепал его по голове Мейсон, — с мистером Бо поставим палатку близ моряков. Раз в день, Хосе будет приносить нам воду и пищу.

— Еда, дело не хитрое, — поскрёб бороду Генри, — только где нам взять рыбы на четыре десятка человек?

— Дней пять, — прикинул Бо, — им будет не до обедов. Может быть, за это время успеете сделать запасы?

— Можно есть обезьян, — предложил Креветка. И, смутившись, добавил, — если очень голодно.

— Припасы есть на шхуне, — кивнул в сторону судна Хосе.

— Парень прав! – хлопнул в ладони Генри. – Предлагаю наведаться на камбуз капитана Роджерса.

***

— Наша добыча, — принялся загибать пальцы Папаша Бо, — состояла из пяти мешков сухарей, двух бочонков солонины, ящика чая, бутыли масла и почти полной бочки рома. Помимо этого Генри прихватил медный котёл, корзину с мисками и банку с солью. Хосе принёс из капитанской каюты пару серебряных подсвечников, но Мейсон так укоризненно поглядел на него, что тот побагровел от стыда и вернул их обратно.

— Надо ввести правило, — веселился Рыжий, — принимать гостей только со своими припасами.

***

Пять последующих дней Бо помнил плохо. Спать приходилось урывками, а устал он так, что стал подумывать о том, что бы уйти в джунгли, упасть и заснуть на несколько суток. Даже неутомимый Мейсон стал сдавать. Щёки его ввалились, а покрасневшие глаза не прекращая, слезились. Одних больных рвало, другие, мучимые жаром, раздирали на себе одежду, третьи тряслись в ознобе. Казалось, что запах гниения и экскрементов пропитал и песок, и море в бухте.

— Осталось потерпеть совсем немного, — как мог, подбадривал Бо святой отец. – Хвала Господу, но, кажется, мы никого не потеряем.

***

— Первым смог встать капитан Роджерс, — Папаша Бо улыбнулся воспоминаниям. – Подошёл к нам и, хотя его качало при каждом шаге, предложил свою помощь. А, спустя день уже часть моряков была на ногах.

— Никто не покинет лагерь ещё неделю, — объявил Мейсон. – Стирайте одежду, отъедайтесь, славьте Бога и вашего капитана, приведшего сюда шхуну. Мы же с мистером Бо сейчас завалимся спать, и, клянусь, тому, кто решится разбудить нас, очень не поздоровится.

***

Однако выспаться им не удалось. После полуночи, мрак разорвал пушечный залп, затем второй, после чего пальба не прекращалась. Почти у самого берега, кренясь, разворачивался фрегат, на носу которого, размахивая факелом, бесновался и орал голый по пояс человек.

— Тревога! – скомандовал Роджерс. – Тушите костры. Все, кто может идти, помогайте товарищам и отступайте в джунгли. Берите с собой только самое необходимое.

Святой отец и Бо, стоящие бок о бок, напряжённо вглядывались в бухту, освещаемую пушечными выстрелами. Мейсон немедленно отметил про себя, что ни одно ядро не долетело до берега.

— Кажется, — вслушался он в канонаду, — стреляют холостыми.

Бо, наконец, разглядевший человека с факелом на носу корабля, глухо застонал.

— Капитан Роджерс, — крикнул он, — отбой тревоги. Я знаю этого джентльмена. Он вам не опасен.

Вытащив из костра пылающую ветвь, Бо несколько раз взмахнул ею над головой и, волоча ноги, побрёл в сторону гостиницы.

Пальба прекратилась.

— Милейший доктор, — догнал его Мейсон, — не удовлетворите ли моё любопытство? Что за странный гость пожаловал к нам?

— Этот безумный Сантьяго, — покрутил головой Бо, — всё же исхитрился украсть фрегат.

***

— Вся моя команда, — ухмыльнулся Папаша Бо, — уже стояла у воды.

— Капитан вернулся! — приплясывал Генри. – Ура капитану!

Я воткнул горящую ветку в песок, отобрал у Хосе ружье и выстрелил вверх.

— Здесь! Я уже рядом! – послышалось из темноты.

Стал слышен плеск вёсел и из мрака вынырнул Сантьяго, сидящий верхом на носу шлюпки.

— Бо, приятель, — завопил он, увидев меня, и спрыгнул в воду.

***

— Ждите меня здесь, — скомандовал Сантьяго гребцам. – Я только пропущу кружечку рома.

— Превосходный фрегат, сэр, — сказал Генри, делая шаг к капитану.

— О! – обрадовался тот. – Рыжий дьявол? А Хосе? Тоже выкарабкался?

— Все живы, капитан, — заверил его Бо.

— Ну, если найдётся ещё и выпивка, — облапил его Сантьяго, — то… Кровь Христова! Доктор, да у тебя теперь и поп свой есть?

— Отец Мейсон, — смиренно представился тот.

— Благословите, святой отец, — бросился было обнимать его капитан. – Но, сначала выпьем джентльмены! За счастливчика Сантьяго!

***

Сантьяго.

Покинув Обезьянью бухту, Сантьяго взял курс на Картахену. Высадившись на небольшом островке за десять миль от города, он приказал снять орудия с тартаны и утопить.

— Отныне, парни, — расхаживал он перед своим небольшим экипажем, — мы с вами добропорядочные купцы. Идём в Картахену купить кофе или чёрт его знает чего ещё. Ведём себя тише воды и ходим, опустив глаза в землю.

Затем приказал собрать всё золото, имевшееся у моряков, первым бросив на палубу перстень с алмазом и шпагу с серебряным эфесом.

— Клянусь, — поднял он руку, — что взятое сейчас, я верну удвоив.

Оставив на острове тех, кого из-за татуировок или сабельных шрамов никак нельзя было принять за мирных моряков, Сантьяго двинулся в Картахену. Бросив якорь в порту, он с несколькими матросами сошёл на берег, где быстро превратил золото в пиастры. Потом, отправился в таверну искать знакомых и вернулся на судно уже под утро. Вслед за ним скрипя колёсами, катилось несколько телег с тюками, бочками и ящиками.

— Грузимся и уходим, — скомандовал Сантьяго.

Прибыв на остров, моряки с удивлением обнаружили в тюках солдатские мундиры и сапоги.

— Бреем бороды, подгоняем форму и учимся ходить строем, ребята, — серьёзно распорядился капитан. – И выжидаем. Ждём столько, сколько понадобится.

Гонец, оказавшийся чумазой девчонкой на ялике, прибыл только через месяц, когда запасы провизии начали подходить к концу.

— Фрегат, — шмыгая носом, рассказывала она, — прибыл вчера вечером. Пробудет в порту с неделю. Солдат разместили в казармах и выдали жалованье. На борту только вахтенные.

— И никакой охраны?

— Пушки форта, сэр, — пожала плечами девочка. – Мимо них никто не прошмыгнёт.

— Передай маме, малышка, — протянул ей Сантьяго кошель с золотом. И облегчённо выдохнул, — Скоро выступаем.

Через три дня, безлунной ночью, «Гейм» бросил якорь в двух милях от порта и спустил шлюпки. В них, наряженные в мундиры, напряжённо молчали пираты.

— Как только заметите мой знак, — напутствовал остающихся на судне Сантьяго, — поднимайте паруса и берите курс прямо на стену крепости. Не доходя до фрегата, зажигайте фитили, прыгайте в воду и ждите нас.

Шлюпки беззвучно двигаясь вдоль берега, вошли в порт и причалили у пирса.

— Выгружайтесь веселее, ребята, — шёпотом скомандовал одетый в офицерский камзол и треуголку Сантьяго. Затем построив отряд в колонну, быстрым шагом повёл его к фрегату. Там, рассыпая проклятия, он приказал вахтенным спустить трап.

— Приказ губернатора, чёрт вас всех раздери, — бушевал он. – С полуночи до утра усиленная охрана всех судов.

Стуча каблуками, пираты по двое взбежали на корабль и выстроились на палубе.

— Всех вахтенных сюда, — приказал Сантьяго.

Связав и загнав команду фрегата в трюм, капитан зажёг фонарь, и, обратившись в сторону моря, сделал им несколько круговых движений.

— Поднять якорь, — скомандовал он, срывая с плеч тесный мундир.

Как только вдали показались очертания тартаны, пираты бросились на мачты, ставя паруса. Через несколько минут мимо них промчался «Гейм» с палубой, заставленной бочонками с порохом.

— Подбираем своих, — взревел Сантьяго, — и добавляем парусов.

Судно, идущее прямо на них, со стен форта увидели слишком поздно. Пока канониры, схватив в охапку одежду, бежали к орудиям, «Гейм» врезался в подножие стены, скрежеща бортами, развернулся, и палуба его вспыхнула, осветив море на многие мили вперёд. Чудовищной силы взрыв поднял вверх тысячи горящих обломков, обрушившихся на артиллерийские расчёты.

***

— Не стану кривить душой, — замялся Папаша Бо, — я надеялся, что капитан Сантьяго больше не появится в нашей бухте. А сейчас дело складывалось так, что Генри, Хосе и Креветка должны были вернуться к нему в команду. Кодекс Берегового Братства не разрешал пирату вот так просто взять и покинуть своего капитана.

— Дон Сантьяго, — начал я, — знаю, что не имею права просить об этом…

— Можешь, док! – перебил капитан. – И, не просить, а требовать! Старый Сантьяго всегда помнит о долгах и всегда платит по счетам. Уходя отсюда, я обещал вернуться с полными карманами золота и рассчитаться сполна. Держи!

И он, сняв с пояса увесистый кошель, вручил его мне.

— Благодарю, — принял я деньги, — однако…

— Любое желание! — воскликнул Сантьяго.

— Мы тут, — встрял Генри, — здорово сдружились с доктором.

— Понял, – хитро прищурился капитан. – Что же, почту за честь принять знаменитого лекаря в команду. Будешь иметь полторы доли от добычи, и жить в собственной каюте.

— Сын мой, — внезапно вмешался отец Мейсон, — уверен, что именно я должен внести ясность. Эти три невинных души, — он указал на переминающихся с ноги на ногу Генри, Хосе и Креветку, — находясь при смерти, дали обет Всевышнему построить здесь храм. В благодарность за чудесное исцеление.

— Пресвятая Дева, — перекрестился Сантьяго. – Храм для пиратов?

— Для моряков, — мягко поправил его Мейсон.

— Но…, — начал, было, капитан.

— Но мы с вами, — продолжил святой отец, — будем знать несколько больше, чем будущие прихожане.

— Я хочу пожертвовать на строительство, — заволновался Сантьяго.

— Вижу, что помыслы твои чисты, сын мой, — положил ему руку на плечо Мейсон. – Однако думаю, что Всевышний возрадуется не злату, а доброму поступку. Я понял, что в трюме фрегата томится его бывшая команда?

— Клянусь, — вновь перекрестился Сантьяго, — что я их и пальцем не тронул. Не захотят плавать со мной, продам на Тортуге. Я не какой-нибудь безжалостный убийца.

— Отпусти узников, — кротко улыбнулся святой отец. – Пусть их свобода станет ещё одним шагом к твоему спасению.

***

— Это и была ложь во спасение? – Бо стоя рядом с Мейсоном, смотрел на фрегат, растворяющийся в утреннем тумане.

— Ловко вы, — хохотнул Генри, — наплели насчёт церкви. А, то, мы с ребятами, уже приготовились собирать вещички и прощаться с «Цезарем».

— Ложь, великий грех, — повернулся к нему Мейсон. – Я же, просто, немного опередил события. Уверен, что вы не собираетесь разочаровать своего бывшего капитана, а меня выставить лгуном.

— Вот чёрт, — насупился Рыжий. – Мы, что? Будем строить церковь?

— Не сегодня, — Мейсон по-дружески подмигнул ему. – Сейчас нас ждут совсем другие дела. Надо разместить и накормить новых гостей.

И он направился к сидящим на песке бывшим пленникам капитана Сантьяго.

— Он станет Папой, — Хосе серьёзно посмотрел на Бо и двинулся вслед за Мейсоном.

***

— Грешен, — Папаша Бо округлил глаза, — но, сначала мы с ребятами подумали, что святой отец, таким образом, заполучил дармовых работников. Однако, к всеобщему удивлению, Мейсон договорился с Роджерсом, что тот доставит моряков в ближайший порт.

— Сэр, — недоумённо обратился к нему Генри. – Чертовски здорово, что вы помогли нам остаться с доктором Бо. Но, клянусь жизнью, я не самый умелый строитель и каменщик. Парнишка Хосе тоже. А про Креветку лучше, вообще, помалкивать, он, поди, и вовсе не крещёный. Так, может быть, стоит попридержать ребят, что оставил Сантьяго. Поживут здесь месяц-другой. Поработают.

— До начала строительства, друг мой, — остановил его Мейсон, — ох, как далеко. Надо будет получить благословение, нанять архитекторов, согласовать с отцами церкви проект. А мы, даже, не выбрали, где она будет стоять!

— Ну, — задумался Генри, оглядывая бухту, — тут везде красиво.

— Вместо Обезьяньего Храма, — предложил Хосе.

— Молодец! – хлопнул его по спине Генри. – И местным индейцам привыкнуть будет легче, и кладбище рядом.

— Действительно, — поддержал я, — хорошая мысль. Главное, фундамент уже есть.

— Вот, — посерьёзнел Мейсон, — завтра простимся с гостями и отправимся туда.

***

— Доктор, сэр, — капитан Роджерс стоял у шлюпки, наблюдая за погрузкой команды. – Не стану говорить, что обязан вам и вашим друзьям жизнью. Это и так понятно. Называйте цену, и, клянусь, что я готов заплатить любую сумму.

— Вот, что значит, джентльмен, — засветился от радости Генри. – Сердце радуется, слыша такие слова.

— Расплатитесь с нами досками, — ответил Бо. – Раз уж отец Мейсон решил задержаться здесь, то я бы хотел построить для него пристойное жилище.

— Позвольте, — запротестовал было святой отец, однако Бо не дал ему договорить.

— Куда вы направляетесь, капитан? – спросил он.

— В Сан-Доминго.

— Не знакомы ли вы с неким Торресом?

Разумеется, Роджерс знал.

— Попросите его нанять для нас несколько плотников. Мы же будем ждать вас на обратном пути. Вот, пожалуй, и всё, капитан.

— Можно мне тоже на Сан-Доминго? – Креветка робко вышел из-за спины Генри. – Я хотел бы проведать своих

— Конечно, — растерялся Бо.

Привыкший жить один, он ни разу не вспомнил, что у мальчишки была семья. Отсыпав из кошеля Сантьяго изрядную горсть золота, он передал монеты Креветке.

— Если решишь остаться дома подольше, то не спеши.

— Но помни, что без рыбы, мы сидим на голодном пайке, — хохотнул Генри.

***

— Расставшись с Роджерсом и Креветкой, — Папаша Бо сделал паузу, вспоминая, — мы решили, наконец, показать отцу Мейсону Обезьяний Храм. Генри, радуясь, что больше не надо готовить на несколько десятков человек, готов был идти куда угодно, лишь бы подальше от плиты. Хосе, напротив, решил остаться дома и заняться огородом.

— Если заявятся гости, — напутствовал его Генри, — сразу стреляй. Сил моих больше нет! Не пойму, и как раньше люди обходились без нас?

***

Бо не ожидал, что Храм, выглядящий всего на всего, как площадка, вымощенная камнями, так заинтересует Мейсона.

— Невероятно, — шептал тот, трогая пальцами плиты.

— Да уж, — довольный, что удалось удивить святого отца, скалился Генри, — дикарям пришлось попотеть, подгоняя камешки.

— Это обсидиан, — задумчиво произнёс Мейсон. – Вулканическое стекло. Интересно, как он сюда попал?

Отойдя к краю площади, он поднял ветку и попытался, отгребая землю, посмотреть на какую глубину плиты уходят в землю.

— Больше трёх футов, — остановил его Бо. — Эсквайр Рассел уже копал тут.

— Идите лучше сюда, святой отец, — позвал Генри, стоя около одной из каменных обезьян. – Взгляните на это.

Мейсон подошёл к нему и опустился на колени, разглядывая идола.

— Их тут семь штук, — словно смотритель музея вещал Рыжий. – Каждый стоит в лунке, которых намного больше, чем изваяний. Если захотите, можно будет расчистить листву и пересчитать.

— Похоже на какую-то игру, — предположил Бо.

— Или на шифр, — прошептал про себя Мейсон.

— Я вот, что думаю, — продолжал Генри. – Лучше места для церкви не найти. Я, как только сюда попал, так сразу понял – подходящее место!

— Тише, — внезапно оборвал его святой отец. – Стойте спокойно, друзья мои, не оборачивайтесь. Кто-то следит за нами из джунглей.

Внезапно Мейсон, бросился на плиты, увлекая за собой Генри и Бо. И вовремя! Несколько стрел тотчас просвистели над их головами.

— Бегом! — рявкнул святой отец, вскакивая на ноги. – К морю!

Они были уже в нескольких шагах от спасительных деревьев, когда вновь полетели стрелы. Одна из них впилась в ствол дерева рядом с Бо, Другая сбила треуголку с головы Рыжего. Выбежав на пляж, они не останавливаясь, бросились к дому.

— А, вот теперь, — прокричал, тяжело дыша Генри, — я жалею, что гости разъехались.

Словно в ответ на его слова, со стороны гостиницы, прогремел выстрел.

***

— На пороге, — продолжал Папаша Бо, — нас ждал Хосе с ружьём в руках.

— Там, — указал он на джунгли. – Двое или трое.

— Индейцы? – задыхаясь, спросил я. – Они напали на тебя?

Хосе, молча, кивнул и указал на стрелу, торчащую из стены. Отец Мейсон вытащил её и показал нам.

— Плохая новость, — покачал он головой. – Наконечник смазан ядом.

Мы с Генри невольно попятились назад, стараясь укрыться за стеной дома. Мейсон же, напротив, сделал несколько шагов к деревьям. Остановился, прислушиваясь.

— Ушли, — наконец заключил он.

— Хотите драться, — заорал Рыжий в сторону джунглей, — так, выходите и деритесь, как мужчины.

— Жаль, что ты никого не подстрелил, — задумчиво сказал Мейсон Хосе. – Хотелось бы взглянуть на наших врагов.

— Одного убил, — невозмутимо пожал плечами тот.

(продолжение следует)))