Берлинская Лазурь

++++Осторожно, внизу картинка с тегом ЖЕСТЬ++++



Не люблю в этом признаваться, даже себе, но мне нравится водить экскурсии в Дахау. Разумеется, о концентрационном лагере – кому интересна летняя резиденция Виттельсбахов? К тому же Людвиг Баварский никак не почтил своим внимание эту «летнюю кухню», поэтому от нее разило давно скрипящим на зубах барокко. То ли дело – один из крупнейших памятников Великой Беды, с его рафинированно-рационалистскими формами, социалистической серостью и неизменной тишиной, как в библиотеке. Будете смеяться, а ведь даже азиатские туристы из шумной толпы превращались в тихую скорбную процессию на усыпанных серым гравием дорожках.


Так как я сейчас учусь, на полноценную работу выйти у меня не получается – вот и хватая всякие подработки. То помогаю знакомым из Белоруссии продавать щенков, беря процент за посредничество, то вот – вожу экскурсии по городу. В Мюнхене, кстати, для этого, оказывается даже лицензия не нужна. В основном, меня, конечно, нанимают русскоговорящие, хотя я и предлагаю также английский и немецкий язык экскурсий.


В общем, как я и говорил – все эти Нойшванштайны, Фрауенкирхе, Зальцбург и Нимфенбург это все очень круто, но для меня откровенно скучно. Во-первых, лично я не очень люблю травить байки из жизни Короля-Педика, во-вторых все эти резиденции Ватиканского культа, как по мне отличаются только архитектурой и интересны лишь снаружи. Есть, конечно, Азамкирхе – там-то все на совершенно ином уровне – повсюду черное дерево, темная позолота, замысловатые фигурки и давящая теснота стен. Девочки-готелки, с которыми я «мутил» в подростковом возрасте слюнями бы истекли. Экскурсии по центру, честно говоря, тоже не круто – это как на Арбате – только и успевай проталкиваться через толпы туристов, да еще и перекричать их – я работал без микрофонов. Ну и мое нелюбимое, конечно – подъем на Старого Петра – добрые девяносто метро пешком по узкой деревянной лестнице. Нет уж, никакие виды не стоят того, чтобы потом стоять, как собака с высунутым языком и не понимать – качает это от усталости тебя или саму башню. Потом выяснил – все же башню. В общем, пусть сами теперь без меня поднимаются – все равно я после такой пробежки ничего еще минут пятнадцать рассказывать не смогу.


А люблю я, как уже сказал, поездки в Дахау. Во-первых, тема мне знакома, рассказываю я об этом много и с удовольствием, умело нагнетая атмосферу – некоторых особо чувствительных дамочек даже доводил до слез достоверными рассказами о зверствах над еврейским народом.

Затянул я, в общем. Теперь к самой истории. Жара была в Мюнхене ужасная – вроде конец апреля, а температура от двадцати пяти и выше. Я даже когда бульдога гулять выводил – он все у подъезда делал и домой просился – не любит он жару. В общем, стукнулась ко мне на почту парочка – хотят, мол, экскурсию по Дахау. Ну, я рад-радешенек, денег подниму, почешу языком на любимую тему. Жаль, редко заказывают – уж больно тема маргинальная. Иностранцы, например, так и вовсе никогда. Это русским еще в детском саду привили, что Великая Отечественная, это важно – знать нужно, помнить и прочее. Ну, я не против – напомню.

Встретил я их на главном вокзале – молодые ребята, блонда такая симпатичная, худая – как чупа-чупс на ножках, и парень – наоборот, эдакий киборг два на два с выбритой начисто башкой. Что меня еще удивило – девочка сверкает пупком, шорты еле жопу прикрывают – аппетитную, кстати, а чувак в кофте с длинными рукавами. И ведь видно, что стоит, парится, жарко ему, но не снимает. Они представились Игорем и Настей, кажется. Настя оказалась молчаливой скромняжкой, поздоровалась тихонько, и больше я от нее, считай, ни слова и не слышал. Игорь все корчил из себя брутала первые минут пять знакомства, но уже в электричке сидел и радовался, как ребенок, все расспрашивал меня о НСДАП, о Гитлере и других лагерях. Выторговал с меня обещание показать ему пивнушку, где Гитлер пивной путч начал. Договорился с ним, что за пиво покажу. Сам он не пил – оказался заядлым ЗОЖником – аж взбесился, когда я закурил, выйдя из вокзала Дахау – это еще и название города, если что.

Настя вообще как-то поникла – похоже, ее вообще пугала идея идти на экскурсию в столь страшное место. Я вроде как заметил это, постарался утешить – мол, это Аушвиц – этакая пугалка для туристов, а тут скорее памятник. В этот момент, кстати, наоборот как-то запечалился Игорь. Вам не угодишь!


В общем, на автобусе подъехали почти к самому входу, вышли, я залез в привычную колею и начал рассказывать – мол, вот тут лежали рельсы, по которым катались теплушки с узниками – те уходили куда-то в кусты и там заканчивались. Вот, мол ворота, через которые люди входили в этот лагерь смерти и не возвращались никогда. Дверь эту знаменитую показал, где «Работа дает свободу», дверь, кстати не совсем настоящая – ее два или три раза уже крали, приходилось заказывать новую. Войдя во вкус, я присовокупил рассказ описанием того, как добропорядочные бюргеры в округе все знали, но относились безразлично к жирному черному пеплу, оседающему на поля и отвратительному дыму, вырывающемуся из-за деревьев, за которыми начинался забор с колючей проволокой. Рассказал про систему охраны – проволока под напряжением и небольшой промежуток зеленой травы перед забором. Даже эвфемизм такой появился – «шагнуть на траву» - это означало покончить с собой – если кто-то из узников наступал на эти полметра газона перед забором – то сразу получал пулю в голову. Быстро и безболезненно.


Пока я все это выкладывал, Настя бледнела и не знала, куда девать глаза, всюду натыкаясь на объекты, о которых мне было что рассказать, а Игорек наоборот – сиял от радости и краснел от жары, но гребанную свою худи не снимал. Хоть бы рукава закатал, дурак!


В музее тоже было много всякого – экспозиция по истории нацизма, всякие агитационные плакаты, краткая история прихода НСДАП к власти в фотографиях. Лично для меня самым страшным экспонатом являлась гигантская карта Германии и приграничных стран, по которой щедро были разбросаны кубики «лагерей смерти», лагерей для военнопленных и просто «конечных станций», где был только большой овраг и пулемет. Настя пялилась на все это в почти суеверном ужасе, будто не желая верить, насколько страшное деяние может совершить один человек против другого. Игорь же лыбился, как опереточный злодей, который скидывает главного героя в пропасть – только дьявольских огоньков в глазах не хватало. Начав догадываться, я отвел его в туалет и там мои догадки подтвердились. Задрав рукава, чтобы помыть руки, он обнажил другие «рукава» - мне даже не хватило времени, чтобы все это разглядеть. Чего там только не было – свастики, руны, головы овчарок и питбулей, железные кресты и прочая скинявая символика. Ну, теперь понятно, чего он сюда так рвался – будет потом хвастаться перед бритоголовыми друзьями. Мне, честно говоря, тоже стало немного неприятно – все-таки я и сам немножко еврей, а тут – это. В целом, Игорь был приятным в общении человеком, совсем не глупым и неплохим парнем. Но тут же в глаза начали бросаться всякие шрамы, сбитые костяшки, привычка поигрывать цепью на джинсах. В общем, я виду особо не подал, клиент есть клиент. Хотя и дурак невероятный – за такие портаки здесь вообще-то вполне реально присесть на полгода. Ну и черт с ним!


Особенно разошелся я в секции музея, рассказывая обо всяких нацистских экспериментах над людьми – сверхнизкие температуры, высокое давление, вивисекция и такое, о чем даже здесь говорить не хочу. Скажу лишь одно – японцы немцев все равно переплюнули. Хотя, с другой стороны, у этих экспериментов в том числе была оккультная составляющая – все эти общества Туле и Анненербе, они такого наворотили в попытках создать своего, арийского «сверхчеловека» по Ницше – до сих пор в голове не укладывается.


Последней часть музея были списки пострадавших в Дахау – теперь переработанных в поисковик по фамилиям. Я вводил свою фамилию и никого не нашел, Настя тоже с облегчением отметила, что и ее родню эта участь минула. Игорь, конечно же, ничего искать не стал. Ну и зря – а мне было бы интересно.


Бараки почти все снесли – осталось только два, и оба были репликами – американская армия уж больно лютовала при освобождении. В общем-то ничего интересного, барак как барак, только очень тесный – с кроватями в три этажа и узкими проходами между ними. Игорь со своими плечами вообще не пролез.


Бункер – штука более интересная. Бункер – не тот, который подземный, а название такое. По сути, вытянутое одноэтажное здание с узкими окнами, забранными решетками. По сути – здание с карцерами. Мне лично это место казалось не очень интересным, Настя предпочла остаться на улице, а Игорь подолгу задерживался у каждой камеры, прося меня перевести ему надписи, глубоко вдыхал затхлый воздух, растягивая ноздри с видом явного наслаждения. Хотя, по-моему, он провел так много времени в бункере просто потому что там было прохладно. Что и говорить о его придурочной худи, если я стоял в футболке и парился. Ну, идиоты должны страдать.


К крематорию Настя отказалась идти наотрез, мы ее еле уговорили хотя бы дойти с нами до здания и остаться снаружи. Там, собственно, смотреть долго особенно не на что – сам-то крематорий размером со среднее сельпо. Но Настя тут же пожалела о своей маленькой уступке – кто-то решил расширить композицию – перед крематорием стояла громадная распечатка черно-белой фотографии – выглядело это как настоящая гора трупов. Истощенные, лишенные пола, имени и личности тела лежали вповалку, люди, превращенные в вещи. Я, честно говоря, видел эту штуку тоже впервые, так что мне стало немного не по себе – уж больно пропорционально, реалистично выглядел этот кусок фото, изображающий то, что было на этом самом месте семьдесят с лишним лет назад. Весеннее щебетание птиц, зелень, цветочки в траве вокруг ужасно диссонировали с пугающей композицией. Игорек – дебил – попросил его сфоткать напротив здания крематория и этого штабеля трупов. Придурок не удержался и зиганул перед тем как я нажал на кнопку. Благо было раннее утро и у крематория еще никого не было. Хотелось дать ему в челюсть, но я бы не дотянулся, а потом бы еще и не выжил, так что я просто объяснил придурочному нацисту, что здесь за такое можно серьезно загреметь. Игорь извинился, пообещал впредь такого не делать. Ладно, сейчас покажу ему крематорий, посажу на электричку и больше их никогда не увижу. Пусть сам Хофбройхаус ищет, тем более, что это уже давным-давно не то место, где неудавшийся художник толкал свои передовые речи.


В общем-то в крематории самым интересным были вовсе не печи. Настя осталась ждать на улице, поэтому тут уж я не боялся использовать в речи яркие обороты и тыкать пальцем на то, что люди обычно стараются не замечать. Тут тебе и бурые разводы вокруг сливов в мертвецкой, и крючки без номеров для одежды, ну и самое главное – газовая камера с подписью на немецком «Душевая», с приоткрытыми железными дверями из толстого железа.. Потолок в помещении был очень низким и Игорю приходилось пригибаться, чтобы стоять. Для пущего впечатления от экскурсии я закрыл обе стальные двери, и, слегка картавя на немецкий манер, начал рассказывать о процедуре. Вы скажете, что это моральная проституция, а я скажу вам, что хочу платить за учебу, и не вижу ничего плохого в том, чтобы зарабатывать имидж хорошего и интересного экскурсовода. Рассказал о процедуре отбора – как детей и стариков забирали на «дезинфекцию», заставляли раздеться, даже выдавали бумажные номерки и отправляли в душ. Душевые головки и правда свисали со стен с обеих сторон – их использовали, чтобы смыть мочу и фекалии в газовой камере, ну и что там еще остается после умирающего человека. Однако, настоящий «душ» узники получали из широких раструбов в потолке, через которые внутрь помещения ссыпали кристаллики «Циклона Б» и те вступала в реакцию с кислородом. Газ медленно поднимался под потолок – сначала умирали взрослые, потом, когда взвесь оседала – дети. Пока я рассказывал, Игорь мерил шагами газовую камеру, ковырял пальцами стену, принюхивался, чуть ли не лизал. Мне, честно скажу, стало не по себе от его поведения. Я сказал, что на этом экскурсия закончена, он сказал что-то вроде «Постой с Настькой, я еще тут осмотрюсь».


Я сел на скамейку рядом с девушкой, та, вроде подуспокоилась, хотя ей было явно не по себе во дворике крематория, где когда-то были убиты сожжены десятки тысяч человек. Я закурил, и Настя украдкой несколько раз брала мою сигарету затянуться. Затягивалась и экскурсия – Игорю, похоже, было на редкость комфортно в этой комнате массовых казней. Наконец, минут через пятнадцать мне надоело ждать, и я уже было поднялся со скамейки, когда услышал приглушенный крик. Кричал явно Игорь – он звал на помощь. Застрял он что ли? Или у него-таки случилась истерика на фоне моих рассказов? Я даже на секунду загордился собой, но все же бросился на помощь неприятному клиенту. Дверь в газовую камеру была закрыта, что со стороны мертвецкой, что со стороны раздевалки. В дверь раздевалки барабанил Игорь, умоляя его выпустить оттуда. Казалось, что у него не менее десятка рук и ног, потому что барабанил он непрерывно, не переставая выть на разные лады. Мне даже показалось, что я услышал детский плач – вот до чего человека довел.


Я скорее сбегал за служащими и привел их к крематорию. Когда те открыли ржавую, но все еще герметичную дверь, на полу обнаружился Игорь. Глаза его выражали ужас, а пальцы царапали горло и грудь. Разумеется, служащие тут же вызвали скорую, но когда врачи приехали, Игорь уже скончался. Сказали, от отравления синильной кислотой.


Потом приехала полиция, и меня и Настю сначала успокаивали, потом допрашивали, потом снова успокаивали. Экспертиза показала, что под ногтями у Игоря оказалась «берлинская лазурь» - остаточный осадок на стенах, какой бывает, когда в помещении испаряется «Циклон Б» и подобные соединения. Некоторые вкрапления могут содержать достаточно цианидов для отравления и даже смерти – переводил я слова полицейских Насте, но та не слушала, будто в каком-то ступоре. Наверное, это был шок.


В любом случае, мне все еще нравится водить экскурсии в Дахау. Только в газовую камеру я больше не захожу, и от крематория держусь подальше. Я не боюсь «берлинской лазури», нет, ее давно уже вычистили из стен, чтобы памятник был безопасен для туристов. Да и сколько ее надо не вдохнуть, нет, снюхать, чтобы получить летальный исход? Тут все-таки, полиция чего-то намудрила. А боюсь я того, что тогда, через толстую железную дверь я слышал плач и крики не одного только Игоря.


German Shenderov

Берлинская Лазурь Ужасы, Мистика, Крипота, Текст, Холокост, Дахау, Экскурсия, Мюнхен, Длиннопост

CreepyStory

10.4K постов35.5K подписчика

Добавить пост

Правила сообщества

1.За оскорбления авторов, токсичные комменты, провоцирование на травлю ТСов - бан.

2. Уважаемые авторы, размещая текст в постах, пожалуйста, делите его на абзацы. Размещение текста в комментариях - не более трех комментов. Не забывайте указывать ссылки на предыдущие и последующие части ваших произведений.  Пишите "Продолжение следует" в конце постов, если вы публикуете повесть, книгу, или длинный рассказ.

3. Посты с ютубканалов о педофилах будут перенесены в общую ленту. 

4 Нетематические посты подлежат переносу в общую ленту.

5. Неинформативные посты, содержащие видео без текста озвученного рассказа, будут вынесены из сообщества в общую ленту, исключение - для анимации и короткометражек.

6. Прямая реклама ютуб каналов, занимающихся озвучкой страшных историй, с призывом подписаться, продвинуть канал, будут вынесены из сообщества в общую ленту.