Баллада Лютика - Запахло Осенью
Много баллад из "Ведьмака", но я кину на мой взгляд лучшую, да это из сериала, да кидайте в меня дерьмом, но все таки она лучшая
"Не спетая баллада Лютика". (Тэм Гринхилл)
"Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра...
Не проси называть имена - ты же понял все сам!
Не сули за балладу не спетую горсть серебра -
Все равно эту тайну я, странник, тебе не отдам!
Слышишь, сказка лучом по скалистым скользит берегам?
И судьба затаилась, растерянно нить теребя!
Лишь холодные волны все так же бросались к ногам,
Только белые чайки летали, о чем-то скорбя...
Менестреля крылатое сердце легко поразить!
И метался в лучистых глазах сумасшедший огонь -
Он стоял, без надежды ее полюбить!
Бесполезный клинок по привычке сжимала ладонь!
И была их любовь словно пламя костра на ветру,
Что погаснет под утро под мелким осенним дождем!
Пусть когда ни будь в песне счастливой поэты соврут,
Но я знаю - лишь день... Только день они были вдвоем.
А с рассветом их вновь развело перекрестье дорог...
Он ушел. А ее через год забрала к себе смерть.
Как сказать, может он даже помнил о ней!
Но о смерти ее даже я не смогу ему спеть!
А на сердце осталась туманом глухая тоска!
Только время поможет потерю и боль пережить!
Никому не узнать, как мертвую нес на руках!
Потому что об этом я песню не смею сложить...
Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра...
Не проси называть имена - ты же понял все сам!
Не сули за балладу не спетую горсть серебра -
Все равно эту тайну я, странник, тебе не отдам..."
"... Лютик, глядя на угасающий костер,
еще долго сидел один, тихо
потренькивая на лютне.
Все началось с нескольких тактов, из
которых сложилась красивая,
спокойная мелодия. Стихи,
соответствующие мелодии, рождались
одновременно
с нею. Слова вплетались в музыку,
застывали в ней, как мушки в
прозрачно-золотистых кусочках янтаря.
Баллада рассказывала о неком ведьмаке
и некой поэтессе. О том, как
ведьмак и поэтесса встретились на
берегу моря, под крики чаек, как
полюбили друг друга с первого взгляда.
О том, как прекрасна и сильна была
их любовь. О том, как ничто, даже
смерть, не в состоянии было уничтожить
эту любовь и разлучить их.
Лютик знал - мало кто поверит в
историю, рассказанную балладой, но не
грустил об этом. Он знал, что баллады
пишут не для того, чтобы им верили.
Их пишут для того, чтобы волновать
сердца.
Спустя несколько лет Лютик мог бы
изменить содержание баллады,
написать, как все было на самом деле.
Но не сделал этого. Ведь истинная
история не взволновала бы никого. Кому
хочется слушать о том, что ведьмак
и Глазок расстались и больше уже
никогда не встретились? О том, что
четыре
года спустя Глазок умерла от оспы во
время бушевавшей в Вызиме эпидемии?
Отом, как он, Лютик, пронес ее на руках
между сжигаемыми на кострах трупами
и похоронил далеко от города, в лесу,
одинокую и спокойную, а вместе с
ней, как она и просила, две вещи - ее
лютню и ее голубую жемчужину.
Жемчужину, с которой она не
расставалась никогда.
Нет, Лютик оставил первоначальную
версию баллады. Но все равно так и
не спел ее. Никогда. Нигде. Никому."
"Теперь я знаю, что немного
жертвенности - это...
очень много".
"Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра...
Не проси называть имена - ты же понял все сам!
Не сули за балладу не спетую горсть серебра -
Все равно эту тайну я, странник, тебе не отдам!
Слышишь, сказка лучом по скалистым скользит берегам?
И судьба затаилась, растерянно нить теребя!
Лишь холодные волны все так же бросались к ногам,
Только белые чайки летали, о чем-то скорбя...
Менестреля крылатое сердце легко поразить!
И метался в лучистых глазах сумасшедший огонь -
Он стоял, без надежды ее полюбить!
Бесполезный клинок по привычке сжимала ладонь!
И была их любовь словно пламя костра на ветру,
Что погаснет под утро под мелким осенним дождем!
Пусть когда ни будь в песне счастливой поэты соврут,
Но я знаю - лишь день... Только день они были вдвоем.
А с рассветом их вновь развело перекрестье дорог...
Он ушел. А ее через год забрала к себе смерть.
Как сказать, может он даже помнил о ней!
Но о смерти ее даже я не смогу ему спеть!
А на сердце осталась туманом глухая тоска!
Только время поможет потерю и боль пережить!
Никому не узнать, как мертвую нес на руках!
Потому что об этом я песню не смею сложить...
Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра...
Не проси называть имена - ты же понял все сам!
Не сули за балладу не спетую горсть серебра -
Все равно эту тайну я, странник, тебе не отдам..."
"... Лютик, глядя на угасающий костер,
еще долго сидел один, тихо
потренькивая на лютне.
Все началось с нескольких тактов, из
которых сложилась красивая,
спокойная мелодия. Стихи,
соответствующие мелодии, рождались
одновременно
с нею. Слова вплетались в музыку,
застывали в ней, как мушки в
прозрачно-золотистых кусочках янтаря.
Баллада рассказывала о неком ведьмаке
и некой поэтессе. О том, как
ведьмак и поэтесса встретились на
берегу моря, под крики чаек, как
полюбили друг друга с первого взгляда.
О том, как прекрасна и сильна была
их любовь. О том, как ничто, даже
смерть, не в состоянии было уничтожить
эту любовь и разлучить их.
Лютик знал - мало кто поверит в
историю, рассказанную балладой, но не
грустил об этом. Он знал, что баллады
пишут не для того, чтобы им верили.
Их пишут для того, чтобы волновать
сердца.
Спустя несколько лет Лютик мог бы
изменить содержание баллады,
написать, как все было на самом деле.
Но не сделал этого. Ведь истинная
история не взволновала бы никого. Кому
хочется слушать о том, что ведьмак
и Глазок расстались и больше уже
никогда не встретились? О том, что
четыре
года спустя Глазок умерла от оспы во
время бушевавшей в Вызиме эпидемии?
Отом, как он, Лютик, пронес ее на руках
между сжигаемыми на кострах трупами
и похоронил далеко от города, в лесу,
одинокую и спокойную, а вместе с
ней, как она и просила, две вещи - ее
лютню и ее голубую жемчужину.
Жемчужину, с которой она не
расставалась никогда.
Нет, Лютик оставил первоначальную
версию баллады. Но все равно так и
не спел ее. Никогда. Нигде. Никому."
"Теперь я знаю, что немного
жертвенности - это...
очень много".
раскрыть ветку (3)
