Бабушкин подвиг.⁠⁠

Сегодня собираясь на работу копался на полке в шкафу отыскивая любимую футболку и в очередной раз поймал себя на мысли, что при бабушке такого бардака-то не было. Взгрустнул привычно, вспомнил ее добрым словом, земля ей пухом, и подумалось  - а ведь надо написать про нее, надо... Есть что рассказать. Слушайте.
Зимой-осенью 41-го ей было 19 лет. Маленькая доча на руках, муж-мельник на фронте, незамысловатое хозяйство. Жила в городе Венев, Тульской области, бедовала как и все. Немцы перли на Москву. Венев обычный провинциальный городок на берегу реки Веневки, одноэтажный как и большинство городков глубинки. Было одно, отличающее его от остальных - перекресток железных дорог. Станция так и называлась - Узловая и именно поэтому у фашистов город этот был приоритетным на данном направлении. Бои за город были тяжелые, но линии фронта, как таковой, не было. Красная Армия отступала к Москве, оставляя на пути врага скудные заслоны, которые стояли до последнего бойца, однако остановить врага не могли. Только задержать, ценою жизни, давая остальным войскам время отойти и перегруппироваться. Вот описание всего лишь одного эпизода сражения за город, причем это бабушка моя наблюдала сама с высокого противоположного берега напротив, где стоял ее дом.

"...Еще более опасная обстановка сложилась в секторе боя 16-й батареи 732 полка ПВО, которая не пропускала врага на восточной окраине города, за Пушкарской слободой, рвавшегося обойти Венев и двинуться на Каширу и Серебряные Пруды. Танки наседали. Когда фашистские машины подошли на расстояние 600 метров, Зелянин скомандовал "Огонь". Потеряв 2 танка и десятки солдат, фашисты отхлынули назад. В разгар боя вышел из строя командир батальона лейтенант Зелянин. Он получил тяжелое ранение и тут же был отправлен в эвакогоспиталь. На себя принял командование политрук И.С.Поликарпов. Бой продолжался до вечера, личный состав стоял насмерть.
В строю осталось 2 орудия. Потом одно. Израсходованы последние гранаты и патроны. Гитлеровцы окружили батарею и прямой наводкой стали косить оставшихся в живых защитников. Когда выстрелы утихли, из-за танка поднялся окровавленный человек, это был политрук Поликарпов. Немцы решили взять его живым и окружили Ивана Сергеевича плотным кольцом. Но тут случилось то, что немцы не предвидели. Он сунул руку под шинель, рванул оттуда связку гранат и дернул кольцо. Раздался сильный взрыв, сваливший на землю и комиссара и всех окруживших его врагов...  Из состава 16 батареи в живых осталось 6 человек, в том числе лейтенант Зелянин, лейтенант Сидорцов, остался в живых комсомолец Николай Арсеньевич Самойлов, который вместе с двумя бойцами спустя месяц возвратился в полк. Фашисты, встретив столь упорное сопротивление, начали обходить позиции наших частей с западной и восточной сторон. Наши оборонявшиеся части попали в очень тяжелое положение. Однако и в этих условиях они продолжали упорно сопротивляться, истребляя живую силу и технику врага..."
"...За 23-24 ноября на Веневском направлении противник потерял 36 танков, 6 самолетов и до полка мотопехоты..."
Уличные бои в городе тоже были страшные, особенно отличился один из немногих уцелевших танков КВ, который израсходовав боезапас и получив сквозное пробитие ствола пушки носился по уже захваченному городу и давил немцев гусеницами и броней. На узких улицах маневрировать было сложно и в конце-концов танк застрял в развалинах и немцам удалось подорвать его заложенным зарядом.

Городу досталось сильно, а ведь жители по большей части оставались в своих домах, идти было особо некуда, да и морозы стояли за двадцать и больше.

На улицах лежали убитые и раненые, замерзая в снегу. Одного из еще живых, лейтенанта, бабушка затащила в дом и как могла перевязала. Ходить он не мог и женщины еле-еле затащили его в подвал сараюшки во дворе.  На следующее утро немцы заходили в город, устраивались на постой. Соседку бабушкину изнасиловали почти сразу, а самой бабушке поначалу повезло, не тронули. К ней на постой встали финны и вроде вели себя поспокойнее. Ближе к вечеру один из финнов подозвал ее и на плохом русском сказал, чтоб уходила, завтра встанут, мол, немцы и тогда и ей хана. Сказал у самого ребенок маленький дома есть...
И в ночь бабушка ушла. Была родня в маленькой деревушке Свиридово в семи киломерах от Венева. Семь километров по сугробам без дорог, в двадцатипятиградусный мороз. На руках грудной ребенок, на саночках раненый лейтенант без сознания...
На дороги выходить было нельзя, так и тащила по снежной целине. Как добралась, как поднялась на гору где стола деревня, уже не помнит. Слегла со страшной простудой, а девочка замёрзла насмерть. Где ее похоронили бабушка так и не узнала. Мужчина который нашёл их на околице через несколько дней вызвался проводником к немцам да и завел целую колонну техники в глубокий овраг откуда выхода не было. Там его и убили, но грузовики и бронетранспортеры так и остались в том овраге...
Лейтенанта спасли. Прятали его и единственную корову. Молоком раненого и кормили. Несколько раз наезжали немецкие патрули, но сильно не искали. Деревня маленькая и на отшибе. Она и сейчас такая.
А через две недели наши начали наступление и погнали немцев от Москвы. Конная армия Доватора лихим рейдом прошлась по тылам и освободила полуразрушенный Венёв. Бабушка поправилась и вернулась домой ждать деда. Дед неслабо повоевал, дважды был в штрафбате, но уцелел и был награждён медалью за отвагу. Вернулся в 47 году из Калининграда, где и заканчивал войну. В этом же году появился на свет мой отец, а немного погодя и две моих тетки. Жизнь продолжалась.
Бабушка пережила деда намного. Работала в роддоме и многие из веневцев были приняты ее руками.Не забуду ее сказок, ее ласки и заботы. Не припомню ни разу что бы она повышала голос, никогда не наказывала... По малолетству я не думал о том, через что ей пришлось пройти, а она и не рассказывала. Однажды я спросил ее "про войну" и она рассказала, как той зимой, после освобождения местные дети катались с крутой горки у ее дома на мертвых немцах. Много их на улицах лежало в сугробах да под заборами. Дети обливали их водой и катились к речке как на санках. Обратно не поднимали. Шли на верх и брали нового... Много набили конники Доватора...
До своего последнего дня, несмотря на болячки и хворобы старалась позаботится о близких. Скончалась во сне, легко и без мучений. Даже в этом никому не доставила хлопот. Похоронили ее вместе с дедом на Веневском погосте. Езжу, навещаю. До боли жалею, что уделял ей меньше времени чем мог бы. Не договорил, не приласкал лишний раз... Да что там...
Я расскажу о ней дочерям и не забуду сам никогда. Спи спокойно, бабушка Зина, спи тихая моя героиня... Поклон тебе до земли.