Армения против Азербайджана: война (Часть вторая)⁠⁠

3. Сумгаитские погромы были спровоцированы КГБ СССР руками самих же армян, уголовников Григоряна и т.п. скотов, есть документально подтвержденные доказательства, можно погуглить.

Накой КГБ разжигать такой конфликт на своих границах?

Пожалуй надо пилить отдельный пост про историю армян.

Замечу что Армения независимости Карабаха не признаёт. Кому-то это может показаться крайне странным и непоследовательным после целой войны, но дело на самом деле в том, что армяне прекрасно понимают, что попытка юридически закрепить сложившееся положение дел вызовет новую войну, в которой Азербайджан пойдёт до конца. А исход такой войны уже не ясен: Армения — это 130-я экономика мира и чуть больше 3-х миллионов населения, Азербайджан — 66-я экономика мира с населением больше 9,5 миллионов человек. Военный бюджет богатого нефтеносного Азербайджана составляет $3,7 миллиарда, что на $1 миллиард больше всего бюджета Армении. В прошлом году Армения увеличила военный бюджет на 25%, и всё равно он составляет только $450 миллионов. Упорство азербайджанцев можно понять: из-за географических особенностей НКР — это натуральный армянский анклав на территории страны. Да ещё и враждебный.

Динамично развивающийся Азербайджан возможен из-за нефти. 

С Россией Армению связывают тесные, но очень сомнительные узы дружбы. Причина — энергетический капкан, в котором находится страна. Дело в том, что с самого начала 1990-х большую часть топлива для Армении — а позднее для АЭС — поставляла Россия. В итоге к началу 2000-х у Армении накопился перед РФ небольшой, но чувствительный долг в 100 млн долларов. Расплатиться по нему Ереван не мог, поэтому ему пришлось пойти на квазисправедливую сделку «долги в обмен на инвестиции». Предполагалось, что Россия получит в управление стратегические предприятия Армении и проинвестирует их. Затем сделка незаметно мутировала в «имущество в обмен на долг». России отошёл ряд активов, среди которых, например, армянский завод «Марс», «Ереванский НИИ математических машин», имущественный комплекс Радзанской ТЭЦ. Больше всего повезло РАО «ЕЭС России». До этого она несколько лет пыталась участвовать в приватизации армянских энергетических активов, но сделки все время срывались. А в 2003 году российская компания получила в управление Мецаморскую АЭС. Ещё через три года «ЕЭС России» удалось приобрести 100% «Электросети Армении» — одного из крупнейших работодателей в Армении, покупающего электроэнергию у производителей и продающего её потребителям: населению и компаниям. Газовой системой в Армении владеет 100-процентная дочка «Газпрома» «Газпром Армения» (бывшая «АрмРосгазпром»). Здесь нужно оговориться, что РФ — не единственный поставщик энергоресурсов в страну. В 2007 году Армения начала покупать газ у Ирана, в обмен поставляя электроэнергию. Это еще одна насущная проблема Еревана. 30% внутреннего производства электроэнергии в Армении приходится на Мецаморскую АЭС. Но срок её работы заканчивается уже в следующем году. Евросоюз уже не первый год настаивает на консервации станции в связи с её несоответствием международным стандартам атомной безопасности. Армяне утверждают, что их АЭС выдержит даже чрезвычайную ситуацию подобную той, что произошла на Фукусиме-1. На консервацию станции Армении предлагается 200 млн евро, но Еревану нужно чуть больше — 5 млрд, чтобы построить новую станцию мощностью 1000 МВт — хотя нынешняя вдвое меньше.

В наследство от СССР Армении досталась довольно приличная промышленная база. Лишенная собственных топливных ресурсов, страна за годы советской власти неплохо вписалась в систему советского межреспубликанского разделения труда. Машиностроение (Армения даже занимала в Советском Союзе первое место по производству некоторых видов станков), цветная металлургия на базе медно-молибденовых месторождений, химическая промышленность — так выглядела основа экономики страны к 1991 году.

Но всё это промышленное богатство не спасло армянскую экономику от потрясений первых пяти лет независимости. С одной стороны, как и все бывшие советские республики, Армения после развала СССР испытала сильный экономический шок, вызванный распадом основных хозяйственных связей. С другой стороны, блокада со стороны Турции и Азербайджана лишила страну не просто возможности беспрепятственно импортировать продукты питания, но и привела к затяжному энергетическому кризису. Мало того, что, лишившись мазута и газа, остановили свою работу Разданская и Ереванская тепловые электростанции, так ещё и Советский Союз на излёте своего существования преподнёс Армении чудесный подарок в виде существующего, но недоступного источника дешёвой электроэнергии — Мецаморской АЭС. Эта станция, обеспечивавшая страну энергией с середины 1970-х, была закрыта после Спитакского землетрясения 1988 года. Интересный момент: природный катаклизм вывел из строя до 40% промышленного потенциала республики, но на работоспособности АЭС не сказался — мощность толчков не превышала 6,25 балла по шкале Рихтера, в то время как Мецаморская АЭС была рассчитана на землетрясение до 9,5 балла. Тем не менее республиканский Совет Министров от греха подальше решил АЭС остановить: всё-таки память об апреле 1986 года в Чернобыле была ещё свежа.

Уже в 1993 году, когда энергетический кризис был в разгаре, власти независимой Армении решили переиграть советское решение и повторно запустить Мецаморскую АЭС: явление в истории атомной энергетики беспрецедентное. Вернуть станцию в строй удалось только в 1995-м, и то наполовину: был запущен второй блок, а первый так и не восстановили.

В середине 90-х годов XX века, худо-бедно решив свои энергетические проблемы и проведя рыночные реформы, Армения перешла к восстановлению. Особых перспектив для бурного роста здесь не было: после долгих лет промышленного спада индустриальную базу, оставшуюся со времён СССР, нужно было или модернизировать, или списывать в утиль. В первом случае нужны были большие инвестиции — причём именно внешние. Здесь нужно отметить, что Армения с момента обретения независимости и по сей день особого восторга у иностранных инвесторов не вызывает. Прямые иностранные инвестиции в страну начали осуществляться только со второй половины 1990-х и своего пика достигли в 2008-м. Но если в Грузию в это время инвестировали из-за границы до 1,5–1,8 млрд долларов ежегодно, а в Азербайджан и того больше (3,5–4 млрд), то Армении пришлось довольствоваться скромным максимумом в 950 млн.

Кроме того, основным инвестором выступала армянская диаспора, разбросанная по всему миру. Так, с 1994-го по 2001 годы 70% инвесторов имели армянское происхождение. На них же пришлась четверть всех инвестиций, сделанных в стране с 1998 по 2004 год. Нетрудно догадаться, что вторым по величине инвестором для Еревана была РФ. Но об этом чуть ниже.

Возвращаясь к советскому индустриальному наследию нужно отметить, что похвастаться им армяне уже не могут. Несмотря на то что продукция машиностроения до сих пор занимает порядка 8% в экспорте страны, рассуждения о том, что армянские станки можно отправлять на металлолом уже с конвейера, давно стали общим местом. Что же в таком случае выступало основным драйвером экономического роста в Армении 2000-х? Ежегодно страна демонстрировала 13—14-процентный прирост ВВП.

Возвращаясь к советскому индустриальному наследию нужно отметить, что похвастаться им армяне уже не могут. Несмотря на то что продукция машиностроения до сих пор занимает порядка 8% в экспорте страны, рассуждения о том, что армянские станки можно отправлять на металлолом уже с конвейера, давно стали общим местом. Что же в таком случае выступало основным драйвером экономического роста в Армении 2000-х? Ежегодно страна демонстрировала 13—14-процентный прирост ВВП.

С Азербайджаном всё совсем не так интересно: здесь есть нефть. На минеральное топливо приходится более 90% всего экспорта страны и он — в отличие от армянской ситуации — в два раза превышает импорт.

Начинал 1990-е Азербайджан даже хуже, чем Армения. За чертой бедности в результате военного конфликта и распада экономических связей оказалось 85% населения, безработица составляла 25%. На несколько лет Азербайджан даже превратился в аграрную страну: доля сельского хозяйства в экономике превышала промышленность. Экономический рост — если измерять его в ВВП на душу населения по ППС (по паритету покупательной способности) — в стране начался позже Армении — в конце 90-х годов XX века; и только к 2003-му вернулся на уровень 1992 года. Но зато это был бум: в 2005–2007 годах Азербайджан демонстрировал прирост ВВП минимум в 25%, максимум — в 34,5% (!).

Почвой для этого послужил, бесспорно, так называемый «контракт века», подписанный в 1994 году между республикой и консорциумом из 11 крупнейших нефтяных компаний, среди которых BP (оператор проекта), Chevron, Exxon, Statoil и российский «ЛУКойл». Он предполагал совместную разработку трёх крупных месторождений Каспийского бассейна: Азери, Чираг и Гюнешли (АЧГ). На тот момент запасы нефти на трёх месторождениях оценивались в 500 млн тонн, сегодня речь идёт уже о почти миллиарде. Правда, с АЧГ не все так гладко. Ещё в 2012 году президент Азербайджана Ильхам Алиев довольно жёстко описал состояние дел с проектом. Так, с 2009 года стабильно не выполняется план добычи. Например, в 2011 году планировалось добыть 40,2 млн тонн нефти, по факту получилось 36 млн.Как бы то ни было, с тех пор Азербайджан стал бесспорным лидеров по притоку прямых иностранных инвестиций среди республик Южного Кавказа. В 2004 году они достигли локального пика в 3,5 млрд долларов. На 2008 год пришёлся новый рекорд — более 4,5 млрд. Один за другим вводились в строй новые нефтепроводы: Баку-Новороссийск (1997), Баку-Супса (1999), Баку-Тбилиси-Джейхан (2006). Затем был газопровод Тбилиси-Эрзурум в 2007-м. Наконец, сейчас запущено строительство трубы TANAP, предполагающее расширение газопровода Тбилиси-Эрзурум. Азербайджанской компании SOCAR в этом проекте принадлежит 58%: учитывая, какие надежды ЕС возлагает на него, от резкого падения инвестиций республика в ближайшее время точно страдать не будет.

Не стоит считать, что Азербайджан в отличие от Армении — образец чиновничьей эффективности. Приведём прошлогоднюю цитату местного экономиста Ильхама Шабана, главы Центра нефтяных исследований, которая выставляет активный рост строительной отрасли республики в не таком уж привлекательном свете:

«Обратите внимание на количество объектов, построенных для государственных нужд. Обустраиваются различные государственные учреждения. Да, это хорошо, но, с другой стороны, инфраструктурные проекты не выполняются в сроки. Например, в 2005 году у нас говорили, что инфраструктурные проекты завершатся к 2010-му, потом сказали, что в 2013 году. В 2013 году сказали, что 2015 году, а сейчас говорят, что только к 2020 году все завершится. Почему так? Потому что те инфраструктурные проекты, которые были выполнены в 2003 и 2010 годах уже дали существенную трещину. Например, автодорога Баку — Губа уже на 80 процентов выведена из строя, хотя на ремонт дороги было потрачено 250 млн манатов. По два—три раза укладывается асфальт, или один и тот же участок ремонтируется по несколько раз, — говорит он. — Более того, начиная с 2012 года началось строительство спортивных объектов, которые в конечном итоге не превращаются в коммерческие объекты. Да, это реклама страны, но надо было думать и о коммерческой стороне спорта. К сожалению, об этом у нас никто не думает».

разговор с копипастой ж