Алексей Антропов - 300 лет со дня рождения живописца, декоратора-монументалиста, представителя стиля барокко
Алексей Петрович Антропов прошел хорошую школу живописи. Его учителем был И.Я. Вишняков, с которым Алексей Петрович расписывал церкви, соборы, дворцы, к тому времени в его послужном списке был четырехлетний опыт росписей в Андреевской церкви Киева (иконостас, купол и стены), роспись плафонов в Москве и Петербурге, работа в Летнем дворце, Царском Селе и Петергофе. Этими трудами он составил себе репутацию искусного мастера в живописи. Антропов видел много парадных портретов того же Вишнякова, Каравака, Грота и других и желал соответствовать уровню этих мастеров.
Кроме прочего, отношение к новому государю усугублялось его своеобразной политикой. Если Елизавета Петровна вела с ненавистной Пруссией семилетнюю войну, то Петр-Ульрих, придя к власти, заключил с нею мир, мечтая в союзе с Пруссией покарать Данию за обиду, которую та когда-то причинила его голштинским предкам. Такие действия оскорбляли патриотические действия россиян, и чем больше ошибок, необдуманных поступков совершал Петр, тем больше сторонников приобретала Екатерина.
Антропов был наслышан о взбалмошном характере и странных поступках государя и со свойственной ему прямотой и честностью лукавить не мог. Обладая проницательностью, характерной для многих живописцев, он перенес свои тонкие наблюдения на холст. Нескладный человечек с маленькой головкой и большим животом словно приплясывает на месте, насмешка застыла на его губах, его распирает от собственного тщеславия и величия…
После свержения Петра III портреты Антропова стали никому не нужны и художник на время был забыт, пока, по указу Екатерины II, не был восстановлен в должности. В последующем творчестве Антропов сумел сохранить здоровую национальную основу, противостоящую чужеземным влияниям. Живописец никого не идеализирует, никому не льстит, никого не приукрашивает, невзирая на ранги и положение в обществе. Таковы портреты Петра I,
Портрет тверского архиепископа Платона Левшина
Благодаря этому портрету и еще нескольким, заказанным императрицей и Синодом, в истории остались бесценные свидетельства не только ума, воли и величия императрицы, но и ее обаяния вопреки возрасту, тщательно скрываемой страстности и следы усталости, связанной с бременем ответственности за народ и отечество…
Не будет преувеличением сказать, что стремление живопица к жизненно достоверным портретным характеристикам, передаче неповторимой индивидуальности человека и его сословной типичности способствовало становлению портретной живописи последующей эпохи.