29-30 ноября 2014 года
Спасибо всем большое за слова поддержки. Это действительно помогает. Если честно, сложно всё вспоминать и переживать заново. Но, как мне кажется, это необходимо переболеть и перестрадать, чтобы жить дальше. Рейтинг мне не нужен. Хочется поделиться историей из жизни. Чтобы на моём трагичном опыте кто-то да решил, что его проблемы не такие уж и страшные и что всегда можно найти в себе силы двигаться вперёд.
Проснулась я от того, что в палату зашла санитарка. Состояние было ужасное. Из-за того, что кровати были жёсткие, болело всё тело. Спина особенно - всю ночь спала в одном положении. Шевелиться было адски больно. Попытки встать продолжались целую вечность, как мне казалось. Попросила санитарку немного приоткрыть окно, т.к. дышать было нечем, воздух спёртый и всё пахло лекарствами. На меня нарычали, само собой. Что сама не могу встать и открыть окно. И что не положено иметь в палате холодный воздух - молоко может пропасть. На тот момент я лежала одна в двухместной палате.
В субботу в больнице были только дежурные врачи, поэтому общалась я только с медсёстрами, которые на вопросы отвечать не хотели и говорили ждать своего врача. Поэтому я ходила в тряпичных бахилах по коридору и ждала хоть каких-то вестей. Посылки передавать можно было только с 13, по-моему. Хотя, посылочное окно работало постоянно. Т.е. со стороны общего коридора можно было поставить нужные вещи и я со стороны палат уже могла бы всё забрать.
Я не знала что с моим ребёнком. Никто ничего сказать не мог. Уж не знаю, почему. На посту вечно никого не было. Это были самые страшные часы в моей жизни, наверное. Не знать, что происходит и ты при этом ничего не можешь сделать. Потом ко мне пришла врач из отделения реанимации с вопросом "а почему вы к нам не приходите?". От шока даже и не знала, что ответить. С ней уже поднялись на этаж отделения.
Там стоял очень специфичный запах. Он в моей памяти тоже останется навечно. Смесь детских гигиенических салфеток и лекарств. И звуки работающих аппаратов ИВЛ (искусственной вентиляции легких).
Сначала врач дала мне на подпись какие-то документы, рассказывала о процедурах, которые проводились. Но я ничего не могла понять. В том состоянии я не понимала ничего. Где я, что произошло, почему всё это происходит. Если не ошибаюсь, то врача звали Ольга Владимировна. Она очень чутко и подробно пыталась до меня доносить детали происходящего, но поняв, что я в состоянии шока, просто отвела меня в комнату к сыну.
Он лежал в кувезе, весь в трубках. Передать эмоции того момента просто невозможно. Но скажу одно. Это я прочувствовала всем телом. Любовь к своему ребёнку. Необъятное чувство, что твой малыш самый красивый, самый лучший и самый любимый на свете. Меня оставили с ним наедине. Всё, что я могла - это стоять рядом и смотреть на него. В кувезе определённый температурный режим и стерильность. Чтобы ребёнку казалось, что он ещё в животе у мамы. Я с ним разговаривала. Говорила, что люблю его, что он сильный и сможет выкарабкаться, что врачи о нём позаботятся и что я всегда буду рядом.
Т.к. он был подключен к аппарату ИВЛ, то его держали под снотворным, чтобы он не смог выдёргивать трубки. Но когда я стояла рядом и разговаривала, он открывал глазки через силу и смотрел на меня. Он был словно ангелочек. Белые бровки, белый пушок на голове и голубые глазки. Сколько я стояла рядом - не помню. Тело всё болело. Сил не было абсолютно. Когда я спустилась в палату - меня просто вырубило.
Следующий день прошёл в таком же режиме. Сколько у меня было сил - я стояла рядом. Потом просто в состоянии зомби находилась в палате.
Постараюсь завтра написать про знакомство с заведующим отделения реанимации и о событиях последних двух дней.
