19 июня 1992 года. Приднестровье. Война.
В преддверии очередной годовщины лицемерного и трусливого вторжения на нашу землю молдавских националистов и румынских захватчиков, запланированного в выпускной вечер учеников Приднестровких школ. Для приднестровцев, кто забыл, для приднестровцев, кто не знал, для братьев Новороссии и Южной Осетии - одно из наиболее подробных описаний Бендерской трагедии 19-22 июня. Я - сын погибшего защитника, ополченца, наводчика-оператора учебного танка Т-64БВ, ушедшего добровольно и расстрелянным трусливыми румынскими ОПОНОвцами, отдавшему жизнь за нашу свободу и процветание...
Операция "Белая акация".
Раннее утро 20-го июня встретило прибывших из Тирасполя к Бендерскому мосту густым туманом. Это был даже не туман, а влажная туманная дымка – пованивало гарью и какой-то химией. Видимо, из-за повреждённых на бендерских заводах ёмкостей с химическими реактивами. В седьмом часу, когда подошли три Т-64, у моста в районе Парканской арки стояли лишь несколько боевых единиц: два БТРа, инженерная машина на базе танка и установка «Алазань», смонтированная в кузове самосвала КАМАЗ.
Приднестровские танкисты наскоро проверили танки – они были учебно-боевыми! …И частью неисправными. Даже пулеметов на них не было. Их подвезли потом вместе с лентами патронов, но оружие было в густом слое смазки, а ленты в коробках уложены неправильно. Ни на одном из танков радиостанции не работали. Коробки динамической защиты, так называемой активной брони, были в инертном исполнении. Были и неисправности, которые очень влияли на ведение боевой работы. На одном из танков была оторвана часть кронштейна фиксации пулемета, на другом – кронштейн крепления пулеметной ленты. Вместо четырех аккумуляторов на одном из танков были пригодны только два. На другом - не работала «воздушка», потребовалось почти полчаса, чтоб завести машину. В бою это всё - не мелочи.
Позже - было уже заполдень, к мосту подъехали еще пять танков. Но и эти также имели состояние, которое «желало быть». «Обладая новейшим вооружением, Неткачев сделал армию безоружной. Поэтому прямо на парканских улицах, на подступах к мосту через Днестр, местные умельцы ремонтировали технику, приводили ее в боевую готовность и тут же снова отправляли на мост».
Не все танкисты сразу же по сигналу «Белая акация» смогли прибыть на место сбора, пришлось формировать сборные экипажи. А что такое отточенная боевая слаженность действий экипажа, говорить не нужно. Сформировали восемь экипажей. Командирами первых трех танков стали: подполковник Сергей Вуколов, старший лейтенант Валерий Безгин и старший сержант Николай Гришин. В экипаже Н. Гришина недоставало механика-водителя. Его вызвался заменить зампотех батальона капитан Александр Антонец, мастер вождения, «афганец». Наводчиком-оператором был боевой товарищ Гришина Александр Заруба. Посетовали на некоторые неисправности, а проверив связь, опять чертыхнулись в сторону «Неткача». Да ещё люки на башне не запирались – это особо не огорчило: всё равно в бою танкисты их не закрывали, чтоб избежать поражения от избыточного давления при попадании в машину кумулятивного снаряда.
…Полковник Ш.Ф. Кицак отдаёт танкистам краткий боевой приказ на атаку. Никакой артподготовки, огневого сопровождения, и мизер поддерживающей пехоты. Видимо, командование решило танковой атакой не дать противнику закрепиться у моста на правом берегу, сбить его, и уж следом боевая техника и подразделения пехоты, что уже на подходе, разовьют успех танковой атаки.
С. Вуколов, подполковник, танкист Народного ополчения ПМР:
«…Обстановка была такой, что практически сразу мы были вынуждены бросить машины в бой, хотя техника была абсолютно не готова. Мы отдали армии большую часть своей жизни, и знали, что идти в бой на машине, у которой не выверены прицелы, не пристреляны орудия и пулеметы, нельзя. Мы не успели даже снять заправленные, что называется по самое горлышко, наружные топливные баки. Но время нас подстегивало. В Бендерах гибли мирные жители. И мы, как смертники, пошли в атаку, понимая, что шансов вернуться из боя было немного. Это была скорее психическая атака, хотя свою задачу танкисты, конечно, выполнили с честью».
Танк Вуколова, въехав на мост, с места сделал шесть выстрелов по позициям национальной армии Молдовы. Было видно, что пушка не пристреляна. Стреляли по БТРу, двигавшемуся по малому мостику, но не попали, снаряд вошел в насыпь. В прицеле появилась еще одна цель – в районе троллейбусной подстанции у моста стоял бронетранспортер, поливавший приднестровцев огнем из крупнокалиберного пулемета. Сделав поправку на непристрелянность орудия, врезали по нему. БТР разлетелся в клочья. Эти три танка с места подавили ещё несколько целей. И в 8 часов 30 минут пошли в атаку…
Танки шли уступом, насколько позволяла ширина моста. Первой шла боевая машина старшего лейтенанта Безгина, танки Гришина и Вуколова следовали за ним. С правого берега потянулись огненные трассы. Огонь был настолько плотным, что удары о броню напоминали порой разной силы беспорядочную барабанную дробь – «румыны» не жалели боеприпасов. Пулевые попадания, даже «крупняка», танкам не страшны, а гранатомёты на таком расстоянии били неточно. Тем более что «шестьдесятчетвёрки» шли на повышенной скорости.
С. Скрипник, полковник Вооруженных сил Республики Молдова.
«…Как только забрезжил рассвет, на молдавские оборонительные позиции через мост пошли в атаку три танка. Одновременно из района военного городка, расположенного в глубоком тылу наших подразделений, а также со стороны стоящей поблизости жилой девятиэтажки по позициям первой тактической группы был открыт интенсивный огонь из стрелкового оружия. Прицельный огонь по позициям велся из танковых пушек. Открытая танковая атака произвела угнетающее психологическое воздействие на необстрелянных 18-19-летних солдат. После того, как на их глазах прямым попаданием танкового снаряда был убит наблюдатель, они дрогнули и стали уходить с позиций. Некоторые, стремясь спастись от осколков танковых снарядов, заползали под МТЛБ, некоторые искали ямки и складки местности, чтоб укрыться от огня».
…В прицеле на возвышенности стали отчетливо видны длинные стволы «Рапир» и около них – мечущиеся фигурки. Команда… Выстрел… Взрыв – султан земли и дыма. Расчеты пушек разбегаются. В дело включается пулемёт. Стянутая к мосту техника оккупантов: БТРы, зенитные «спарки», тягачи и грузовики в спешке расползается в разные стороны. Кто не успел –протаранен или попал под гусеницы «шестьдесятчетвёрок» Безгина и Гришина. А танк Вуколова, увы, вышел из боя…
С. Вуколов, подполковник, танкист Народного ополчения ПМР.
«…На броне нашей машины было пять казаков – небольшой десант. Душила какая-то злость – в атаке обнаружил, что в танке перестал включаться механизм заряжания пушки, пулемет от электроспуска не работал, стреляли вручную, но, произведя несколько очередей, он заклинил. Пришлось возвращаться! Первая попытка сорвалась. Фактически неудача в первой атаке произошла не из-за техники, хотя это сильно сказалось, а из-за того, что не было пехоты. А командиров было много. Нас просто не поддержали. …Отсутствие настоящего командования и несогласованность не позволили тогда, ещё в первой атаке отбить мост, хотя условия к этому располагали».
…Стоп! Танки прорвались через линию обороны, и уже оказались на площадке возле постовой будки ВАИ. Дальше в одиночку в улицы втягиваться нельзя – небольшой десант, что был на броне, завяз в бою у самого схода с моста. В городе без охраны пехоты танкам очень тяжело – практически не уцелеть. Да и здесь место открытое, простреливаемое со всех сторон, да и тесноватое для маневра, даже для одного танка, а тут – два. Ещё и высотные дома вокруг и рядом – выстрел гранатометчика из любого окна и…
Безгин принял решение вернуться к мосту. Первой через правый борт развернулась его машина. Начал разворот и танк Гришина, но… по силовому отделению (танкисты его называют трансмиссией) ударила противотанковая граната – машина встала. Танк Безгина только отъехал, как и его тряхнуло – попадание. Он зачадил, но хода не потерял и, ведя бой, пошел на мост.Валерий Безгин, увы, погибнет в этот день. …Чуть позже.
А экипаж танка Николая Гришина остался в машине и, развернув башню, ещё полтора часа продолжал вести бой. Александр Антонец несколько раз пытался запустить двигатель, но безуспешно. Гришин и Александр Заруба, как могли, пулемётом и пушкой защищали свою боевую машину и себя. По танку беспрерывно били, он выдержал уже не одно попадание. И вот, около 10 часов после очередного удара гранаты по броне наводчик-оператор по танко-переговорному устройству сообщил механику-водителю, что командир очень тяжело ранен: противотанковая граната попала в верхнюю часть башни, кумулятивная струя прошила броню и ударила Гришина по затылку. Кося пытающихся добраться до танка «румын», Заруба продолжал вести огонь из пулемёта до полного расхода патронов в ленте – заряжать уже было некому. Минут 15-20 по переговорному устройству ещё были слышны хрипы умирающего командира. Удар кумулятивной струи по затылку был настолько силен, что изуродовал Николая до неузнаваемости: разбило лицо, выбило глаза, один вытек прямо на командирский прибор наблюдения…
Увидев, что танк прекратил огонь, «румыны» осмелели, стали приближаться к нему со всех сторон. Среди них своей хорошей экипировкой, снаряжением и вооружением особо выделялись ОПОНовцы: черная добротная форма, все в бронежилетах, автоматы с «подствольниками»… С расстояния нескольких метров, перемежая маты с угрозами, они прокричали танкистам требование выйти из машины. Экипаж не ответил, на что ОПОНовцы выкрикнули угрозу, что расстреляют танк в упор из гранатомётов. Заруба откинул люк башни – всё равно он не запирался, и вылез из «шестьдесятчетвёрки». Озверевшие ОПОНовцы тут же накинулись на него, стали избивать, а затем рядом с танком и расстреляли – косая автоматная очередь прошила его от плеча до бедра…
Кто-то залез в танк, стали шарить в башне (у погибшего командира забрали военный билет, вытащили личные вещи экипажа). Александр Антонец всё слышал – он остался сидеть на своём месте, оказался запертым: от боевого отделения танка он был изолирован механизмом заряжания, люк же механика-водителя можно было открыть, лишь развернув башню с пушкой. «Румыны» стучали по перекрытому люку водителя, требуя его выхода, иначе, мол, расстреляют танк из гранатомёта. Антонец молчал. То ли ОПОНовцы посчитали, что механик-водитель тоже погиб, то ли им помешала очередная атака приднестровцев – от танка они вскоре ушли. Так капитан Антонец случайно остался в живых. Уже в сумерках он услышал грохот ближнего боя, рёв танковых движков и крики «Любо!» - понял, что наши прорвались в город. Выполз через запасной люк, недалеко от танка увидел погибшего Зарубу. Проходя через исковерканную поляну, бывшую когда-то сквером, загроможденную скопищем изуродованной военной техники, наткнулся на израненного казака с разорванной рукой, помог ему, чем мог. А вокруг казака, в разных местах, неподалёку, лежали несколько погибших его товарищей…
…И была вторая атака. Тоже трагическая. Бежавшие вслед за танками казаки и бойцы ТСО были встречены шквальным минометно-артиллерийским и пулеметным огнем.
Хоть после первой атаки позиции блокировавшего мост 1-го мотопехотного батальона Национальной армии Молдовы несколько поредели, и установленные «Рапиры» оказались без
артиллерийских расчетов – солдаты банально «слиняли» с поля боя – танкам не удалось прорваться в город. Командиры, растерявшие своих бойцов, не покинули позиций – к одной из пушек встал офицерский расчет: сам командир 1-й мотопехотной бригады полковник Л. Карасёв, его начштаба подполковник В. Чиходарь, командир 1-го батальона майор М. Продан и рядовой В. Малинин.
Один танк, медленно двигавшийся из-за неисправности, полковник Карасев подбил первым же выстрелом из «Рапиры» - снаряд попал в борт и, пройдя между опорными катками, врезался в боеукладку механизма заряжания. Объятый пламенем и клубами дыма, танк всё же смог развернуться, двинулся обратно, но …сдетонировал боезапас – машина взорвалась. Взрыв был настолько мощным, что многотонную башню сорвало, перевернувшись в воздухе, она упала на пылающий остов…
У другого танка от удара кумулятивным снарядом по башне заклинило люки. …И этот танк сгорел. Третий, всё же прорвавшийся через мост, маневрируя по дороге и пытаясь выйти из сектора орудийного обстрела, был подбит выстрелом из гранатомета, приблизившись к зарослям «зеленки». Но остался на ходу и продолжал бой. Из боя вышел лишь когда в него угодила вторая граната. Танк смог лишь метров триста проползти обратно по мосту и загорелся. За секунды до того, как превратиться в факел, из горящей гробницы танкистов под ливнем пуль успели вытащить подоспевшие казаки. Шедший в атаку бронетранспортер будто споткнулся, напоровшись на выпущенную в него гранату. Повёл было огонь из своего пулемета, но загорелся. Штурмовавшим мост приднестровцам пришлось откатиться назад…
P.S. Я уверен, что многие, участвовавшие в том расстреле - живы и по сей день и не рассказывают эту историю своим внукам. Помни - ты не сделал ничего достойного, ты трусливо, толпой, убивал мирных граждан...
С Уважением, для Пикабу!
