100 главных жанровых фильмов за полвека, часть 3⁠⁠

100 главных жанровых фильмов за полвека, часть 1
100 главных жанровых фильмов за полвека, часть 2

• Скала

  Николас Кейдж и Шон Коннери штурмуют Алькатрас

  Тюрьму-остров Алькатрас, давно превратившуюся в аттракцион для туристов, захватили морпехи во главе с генералом Фрэнсисом Хаммелом (Эд Харрис). Его требования: заплатить компенсации семьям солдат, погибшим во Вьетнаме и в первую иракскую кампанию, иначе он нанесет по Сан-Франциско ракетный удар со смертоносным газом VX. Чтобы остановить генерала, ФБР отправляет на остров взвод спецназа, специалиста по химическому оружию Стэнли Гудспида (Николас Кейдж) и бывшего заключенного Алькатраса, агента MI6 Джона Патрика Мейсона (Шон Коннери), который знает тюрьму как свои пять пальцев. Лучший (не считая «Армагеддона») фильм Майкла Бэя может похвастаться не только ураганным экшеном, но и адреналиновой драматургией. Режиссер все время обостряет конфликт: у каждого из заглавных героев своя абсолютная правда — компромисс невозможен, поэтому командир спецназовцев Андерсон (Майкл Бин) и говорит Эду Харрису: «Вы же понимаете, мы никак не можем сложить оружие, генерал сэр».

• Рассекая волны

  Жестокая мелодрама Ларса фон Триера про девушку с добрым сердцем

  Набожная девушка Бесс (Эмили Уотсон) так любит своего мужа (Стеллан Скарсгорд), что просит Господа, чтобы он всегда был с ней. Желание исполнено: парализованный суженый возвращается домой с буровой вышки. Теперь Бесс готова на все, чтобы спасти супруга, — даже принести себя в жертву. Первая часть триеровской трилогии «Золотое сердце» про самоотверженных женщин (далее последуют «Идиоты» и «Танцующая в темноте») и подготовка к киноманифесту «Догма-95», начатая еще в мини-сериале «Королевство». За основу этого манифеста был взят лютый гиперреализм, но как художественная форма, а не содержание: по содержанию «Рассекая волны» чистейшая мелодрама, хоть и очень злая, — впрочем, следовало ли ожидать чего-то другого от проклятого датчанина? Фон Триер нещадно бьет по чувствам, выворачивает Бесс и зрителей наизнанку, расставляет всевозможные эмоциональные ловушки, в которые невозможно не попасться, чтобы в финале разразиться благостным колокольным перезвоном. Бог жертву Бесс принял, зрители — тоже.

• Крик

  Крейвен заново перепридумывает хоррор

  В годовщину смерти матери Сидни Прескотт (Нив Кэмпбелл) в городке Вудсборо начинают происходить новые убийства — за ними стоит маньяк в маске, как будто бы срисованной с картины Эдварда Мунка. В «Крике» Уэс Крейвен («Кошмар на улице Вязов») перепридумал жанр хоррора заново — оказалось, что ужастик может снова работать, если создать для него контекстуальный концепт (как в первой части) или поместить в контекст античной трагедии (как во второй). Третья и четвертая серия, правда, получились менее ударными — уже не хватило лихого постмодернистского запала, однако до сих пор эта франшиза остается одной из самых удачных в своем жанре, потому что не побоялась с ним экспериментировать и, как следствие, взбираться на новые вершины.

• Брат

  Фильм — предтеча нового русского кино

  Данила Багров (Сергей Бодров-мл.) после дембеля приезжает в Петербург к брату (Виктор Сухоруков): глядишь, где-нибудь пристроит. Брат, работающий киллером, находит боевым навыкам Данилы достойное применение. Удивительный фильм Алексея Балабанова — точка отсчета нового русского кино. Герой совершает путешествие по обочине криминальной драмы (если бы фильм был про Сухорукова, это бы и была криминальная драма, а так нет). Это кино про романтического персонажа, который, как и положено любой романтической натуре, ищет конфликт, но не находит его в Питере лихих и пустых 1990-х: брат, любимая женщина и приятельница Кэт просто не могут его предложить Багрову. Тогда разочарованный Данила отправляется за конфликтом в Москву, в которой, как известно, вся сила.

• Звездный десант

  Едкая сатира Пола Верхувена про войну людей с жуками

  Люди воюют с космическими жуками в крутом приключенческом кино (первый слой), но на самом деле это антимилитаристское высказывание, упакованное в пропагандистскую агитку (второй слой), фильм о том, что некоторые аспекты американского империализма могут привести к новой разновидности фашизма (третий слой). И таких слоев в фильме едкого голландского сатирика Пола Верхувена предостаточно. Снятый по студийному недосмотру (волнения внутри Sony отвлекли внимание от картины), «Звездный десант» до сих пор выглядит живым памятником тому, как режиссеру-мыслителю дали большие деньги, а он творил, что хотел. Недаром Верхувен называет это кино «самым дорогим артхаусом в истории». Впрочем, Голливуд, раскусив режиссера, больше ему таких бюджетов никогда не давал.

• Пятый элемент

  Брюс Уиллис в очередной раз спасает Землю

  Каждые 5000 лет к Земле летит чистое зло, поэтому планете нужен защитник. В XXIII веке им становится бывший звездный десантник, а ныне нью-йоркский таксист Корбен Даллас (Брюс Уиллис), а в помощники ему дается высшее существо неземной красоты по имени Лилу (Милла Йовович) — тот самый пятый элемент. До того как превратиться в главного французского продюсера, Люк Бессон снимал лучшие сентиментальные фильмы на свете, заворачивая их то в обертку боевика («Никита», «Леон»), то фантастического экшена. Что такое «Пятый элемент»? Это набор восхитительных виньеток: Йовович на паспортном контроле (лилу-даллас-мультипасс), ария Дивы Плавалагуны, мастер-класс Корбена по поводу того, как вести переговоры с тупыми мондошиванами и злой Гэри Олдман с великой фразой: «Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам». А еще простая, кристально чистая, но вместе с тем неоспоримая мысль: миром правит любовь.

• Титаник

  Грандиозное профеминистское и атеистическое высказывание Джеймса Кэмерона

  Похожая на блицкриг рекламная кампания, обилие мерчендайза, назойливая песня и еще с десяток факторов в свое время сделали свое дело: «Титаник» оказался слишком вездесущим, чтобы относиться к нему по-настоящему серьезно. На деле же эта история гибели самого большого лайнера, поданная через историю зарождения самой большой любви, является одним из главных шедевров Джеймса Кэмерона. Смешав, кажется, все основные киножанры, кроме разве что фантастического, режиссер по сути создал абсолютное кино. «Титаник» — последний большой голливудский фильм эпохи, когда эти слова означали что-то помимо размеров бюджета. Тот факт, что эта махина и правда не тонет, до сих пор вызывает восхищение, — сейчас так не строят.

• Матрица

  Вачовски про то, что ложки нет

  Чернокожий змей-искуситель по имени Морфеус (Лоренс Фишберн) предлагает хакеру Нео (Киану Ривз) две таблетки: красную и синюю. Если он выберет синюю, то проснется у себя дома — и ничего не будет помнить. Если красную, то Морфеус покажет ему, «насколько глубока эта кроличья нора». Снятая Лили и Ланой (тогда Энди и Ларри) Вачовски под впечатлением от «Призрака в доспехах» (1995) и на рубеже тысячелетий, «Матрица» навсегда изменила массовый кинематограф. Она показала, что мир (как и кино) не более чем иллюзия, пора просыпаться. Идея всем показалась настолько занятной, что с режиссерами даже спорил (пусть и в снисходительной манере) философ Бодрийяр. Но вот наступило новое тысячелетие, и Вачовски не только сменили пол, но и сняли сериал «Восьмое чувство» про то, как на самом деле хорошо в матрице. Окей, компьютер, пока художники спорят сами с собой, можно устроить перезагрузку и снова последовать за Тринити в этот мир без границ. Главное, помнить: ложки нет.

• Шестое чувство

  Мистический триллер, в котором Шьямалан еще не перешьямаланил сам себя

  Детский психолог Малкольм Кроу (Брюс Уиллис) собирался вместе с женой отпраздновать повышение, но не сложилось: из ванной вылез бывший пациент и выразил свое недовольство результатами лечения прицельным выстрелом в живот доктору. Спустя год Малкольм привязывается к новому пациенту, странному девятилетнему мальчику, который говорит, что видит мертвецов, — им явно нужна помощь, но он не понимает, какая именно. Было время, над М.Найтом Шьямаланом никто не смеялся, — он ходил в визионерах и новых Спилбергах, а фирменные сюжетные твисты заставляли ахать от неожиданности миллионы зрителей. Его ранние фильмы все как один похожи на растянутые до двух часов эпизоды «Сумеречной зоны», но есть в них какое-то по-настоящему жутковатое потустороннее свечение. Этот самоуверенный индус с такой непринужденностью рассуждал о порядках на том и этом свете, что сразу было понятно: рано или поздно небесной канцелярии такая вольность надоест. Но пока этого не случилось, Шьямалан успел как следует нагнать на зрителей тревожных мыслей о том, что смерть — это не конец, так что ждите приветы с того света. И о том, что ни в чем нельзя быть уверенным, — даже в том, что вы все еще живы.

• Догма

  Аффлек и Деймон устраивают апокалипсис

  Два падших ангела (Бен Аффлек и Мэтт Деймон) хотят вернуться обратно в рай, но если это случится, грянет конец света. Чтобы им помешать, небесная канцелярия собирает команду из сотрудницы абортария (Линда Фиорентино), чернокожего 13-го апостола Руфуса (Крис Рок), пророков Джея и Молчаливого Боба (Джейсон Мьюз и Кевин Смит). Как и «Клерки», «Догма» — предмет компактного и долгоиграющего культа, растащенное на цитаты кино, грянувшее, как и положено фильму про апокалипсис, накануне нового тысячелетия. В те незапамятные времена Кевин Смит еще был верен своей пастве, не ушел делать трансгрессивное кино («Бивень», «Йоганутые») и нес вечные ценности в обертке разнузданной и неполиткорректной божественной комедии начала XXI века.

• Помни...

  Изобретательный триллер про свойства памяти

  Леонард Шелби (Гай Пирс) ищет убийцу жены, однако поиск осложняется тем, что он страдает антероградной амнезией. Шелби хорошо помнит, что было до убийства, но не помнит, что было пятнадцать минут назад. В помощь Леонард привлекает поляроидные снимки, записки, татуировки на теле — но реальность все равно ускользает от него. Самый хитроумный детективный триллер начала 2000-х поставил Кристофер Нолан (впоследствии режиссер «Престижа», «Темного рыцаря», «Начала») по рассказу своего младшего брата Джонатана. Для обоих братьев это был дебют в большом кино, и они еще не раз поработают вместе, однако уже на «Помни…» стало очевидно, что Джонатан мозг, а Кристофер — мускулы. У фильма крайне изобретательный сценарий, в котором действие перемещается из конца в начало (!). После Джонатан провернет не менее впечатляющий трюк в сериале «Мир Дикого Запада», когда будет смешивать, не взбалтывая, таймлайны. А в финале первого сезона «МДЗ» поставит «Exit Music» Radiohead, как будто отдавая должное брату Кристоферу, который хотел, чтобы «Помни…» завершилось песней «Paranoid Android» той же группы, но у братьев тогда тупо не хватило денег.

• Любовное настроение

  Величайшая из мелодрам

  1962 год. Мужчина (Тони Лен Чхиувай) и женщина (Мэгги Чун) живут в одной коммуналке, коротают вечера в кино или на работе, пока их супруги пропадают в деловых поездках, встречаются в очереди за лапшой и тихонько лезут на стену от одиночества. Им просто суждено влюбиться, — вините во всем пьянящий воздух весеннего Гонконга. Мелодрамы великого романтика Вонга Карвая всегда больше кинопоэзия, чем просто кино. Его воздушные истории складываются из неуловимых ощущений, мимолетных впечатлений, мельчайших деталей. В объективе великого оператора Кристофера Дойла, заливающего кадр невероятным красным свечением, герои словно движутся по заколдованному кругу: снова и снова они производят один и тот же набор действий, но меняться будет только ее платье. Любовь — эфемерное чувство, которое подчиняется только воле случая. Она может уйти, но то настроение уже не забыть. «Любовное настроение» — это фильм-воспоминание, поэма разбитого сердца, элегия об утраченной нежности. Странно, но на душе от этого совсем не грустно, а, наоборот, очень тепло: сложно придумать более идеальный фильм для свиданий.

• Другие

  Николь Кидман ищет других

  У ее детей светобоязнь, поэтому миссис Грейс Стюарт (Николь Кидман) просит новых слуг сохранять в комнатах полумрак и не открывать следующую дверь, пока не заперта предыдущая. Впрочем, солнца особо и не видно — вокруг особняка постоянно клубится туман, пожухлая листва навевает меланхолию, идет 1945 год. И пока на материке заканчивается одна война, миссис Стюарт ведет свою — с привидениями, которые терроризируют ее домочадцев. Кто такие другие — главная загадка и спойлер фильма. Однако мистическая драма Алехандро Аменабара хороша не только финальным твистом, но и тем, как лихо испанец деконструирует готическую повесть Генри Джеймса «Поворот винта». «Другие» не просто хоррор, это умный хоррор: у режиссера есть свои соображения по поводу религии, которые он резко выскажет, причем не один раз (см. также «Море внутри», «Агора»). Однако богоборчество в этой картине занимает Аменабара все-таки не в первую очередь. В «Других» ему гораздо интереснее разобраться в том, как ежедневно смотреть в глаза близких, которых ты предал. И вот это история не на один, не на два, а на добрый десяток поворотов винта.

• Малхолланд-драйв

  Жизнь есть сон, по Дэвиду Линчу

  В Лос-Анджелес прилетает очаровательная блондинка Бетти (Наоми Уоттс), чтобы стать актрисой. Случайно она знакомится с роковой брюнеткой Ритой (Лора Харринг), потерявшей память в криминальной разборке. Бетти решает помочь своей новой подруге (а затем и любовнице). В другой жизни: Бетти — это Дайана, актриса-неудачница, остро переживающая разрыв со свой возлюбленной Камиллой Родс (копией Риты). Что есть сон, а что явь? В «Малхолланд-драйве» Линч решил провернуть тот же самый трюк с психофугой (психическое расстройство, согласно которому одна личность подменяется другой), что и в «Шоссе в никуда», сделав сюжет при этом еще запутаннее — в том числе с помощью принципа корпускулярно-волнового дуализма. Спойлер для ленивых: первая половина фильма — сон, вторая — явь. Впрочем, никакой яви в фильмах Линча на самом деле никогда не было. Все его картины — это морок, от которого невозможно очнуться, кинематограф беспокойного присутствия, в котором звук играет такую важную роль, что и режиссерское визионерство. Собственно, от саунд-дизайна фильмов Линча испытываешь не меньшее возбуждение, чем от гипнотизирующей картинки.

• Донни Дарко

  Культовый триллер про временные петли, кротовые норы и mad world

  В ночь на 2 октября 1988 года хмурому подростку Донни (Джейк Джилленхол) явился гигантский зубастый кролик. Кролик представился Фрэнком, предложил прогуляться, а потом сказал, что мир перестанет существовать через 28 дней 6 часов 42 минуты и 12 секунд. Пока Донни завороженно бродил по окрестностям, прямо в его спальню рухнула невесть откуда взявшаяся самолетная турбина. Хаос только начинается: в ближайшие 28 дней все станет намного хуже. Режиссерский дебют 27-летнего Ричарда Келли, моментально ставший классикой независимого кино, «Донни Дарко» мистическим образом предвосхитил события 11 сентября. В тревожном постмодернистском мареве сливаются Стивен Кинг и Дэвид Линч, Хантер Томпсон и Стивен Спилберг, Грэм Грин и Стэнли Кубрик, детская порнография и путешествия во времени, гипноз и мотивация, научно-фантастический хоррор и coming-of-age movie. Келли собирает свои 1980-е из сплошного потока поп-культурных референций, но получившийся ностальгический слепок эпохи — единственное светлое пятно в запутанном, пугающем, многозначном и деструктивном мире. «Донни Дарко» безупречно ловит подростковое мироощущение — тот страшный возраст, когда хочется поджечь целый мир, только чтобы посмотреть, как красиво он будет гореть. Многообещающий дебютант Келли возложенных на него надежд не оправдал: его считали интеллектуалом, а он оказался анархистом, — к последующим двум его фильмам мир просто оказался не готов.

• Властелин Колец: Две крепости

  Кольцо должно быть уничтожено, часть вторая

  «Братство Кольца» завершилось разбродом. Пока Фродо и Сэм идут в Мордор уничтожить Кольцо Всевластия, Арагорн, Леголас и Гимли движутся по следу орков, взявших в плен Мери и Пиппина. Силы света и тьмы стягивают свои армии у Хельмовой пади, где грянет важная, но не решающая битва за Средиземье. «Две крепости» — перевалочный пункт, станция, связывающая башню, в которой сидит волшебник-предатель Саруман, с башней, в которой пылает зоркое око темного властелина Саурона, — то есть кино во всех смыслах поворотное. Оно не об окончательном торжестве добра над злом, а о том, что из маленьких побед куется общая; о том, что даже если противник превосходит числом, нельзя опускать руки, надо продолжать сражаться; о том, что солнце взойдет, но самый темный час перед рассветом.

• Трудности перевода

  Обаятельная мелодраматическая зарисовка Софии Копполы

  Популярный актер (Билл Мюррей) приезжает в Японию сниматься в рекламе виски, в свободное от съемок время он тяготится бессонницей и мыслями о кризисе среднего возраста в гостиничном лобби. Разнообразие в его досуг внесет знакомство с молодой женой преуспевающего фотографа (Скарлетт Йоханссон), тоже не слишком счастливой и измученной джетлагом. Они будут разговаривать ни о чем, шататься по улицам, выпивать, ходить в караоке и бросать друг на друга глубокомысленные взгляды. А дальше? Дальше ничего не будет, потому что просто не может быть. Это не история любви в экзотических интерьерах — это история о том, как встретились два одиночества и стали блуждать на ощупь по совершенно чужому миру, натыкаясь то друг на друга, то на самих себя. Здравствуй, грусть: акварельная зарисовка Софии Копполы избегает любой конкретики, но фантастически точно описывает ощущения. От общечеловеческих, вроде отстраненности и потерянности, до частных, вроде многозначительной загадочности ночного лобби сетевого отеля. Одной только Софии Копполе известно, как снимать такие прозрачные, совсем невесомые мелодрамы, в которых не будет ни капли пошлости, а разговор об очевидных вещах будет звучать настолько глубокомысленно.

• Пираты Карибского моря: Проклятие «Черной жемчужины»

  Капитан Джек Воробей и все-все-все

  Порт-Ройял, Ямайка. Губернаторская дочка Элизабет Суонн (Кира Найтли) томится в четырех стенах и грезит о пиратах и приключениях, в то время как клинья к ней подбивает кузнец Уилл Тернер (Орландо Блум), у которого за душой ни гроша, зато он пиратский сын. Тем временем на ямайскую землю ступает настоящий пират — Джек Воробей (Джонни Депп), а следом за ним материализуется шхуна «Черная жемчужина», экипаж которой под предводительством капитана Барбоссы (Джеффри Раш) отчаянно хочет снять довлеющее над кораблем проклятие. Немногие вспомнят, но первая часть морской эпопеи, затеянной продюсером Джерри Брукхаймером и режиссером Гором Вербински по мотивам известного диснеевского аттракциона, действительно замечательное кино — главным образом потому, что оно еще не превратилось в аттракцион. Это бурлящий котел эмоций, в котором нет ни плохих, ни хороших, — а есть авантюристы и домоседы, романтики и прагматики, живые и проклятые. А еще тут есть идея корабля как абсолютной свободы и самый невероятный на свете капитан — Джек Воробей, который тогда еще не превратился в пародию на самого себя и своей амбивалентной натурой жег напалмом творящуюся вокруг него канитель.

• Таинственный лес

  Фильм-перевертыш М.Найта Шьямалана, один из лучших

  Конец XIX века. Протестантская община в Пенсильвании, окруженная лесом, живет в страхе перед Теми, О Которых Не Говорят. С существами заключен негласный договор о ненарушении границ, но когда молодой Люциус Хант (Хоакин Феникс) зашел в чащу дальше, чем это было положено, перемирию пришел конец. Очередной фильм-перевертыш от М.Найта Шьямалана оказался чуть ли не лучшей его работой (в оригинале картина называется «Деревня», и это не случайно, но «Таинственный лес», конечно, куда более броское название). Помимо хитроумно сконструированного сюжета эта лента запоминается самой, пожалуй, страшной сценой в истории хорроров, снятой, что примечательно, днем. В ней слепая героиня Брайс Даллас Говард бредет через лес за лекарствами для своего возлюбленного Люциуса, а ее преследует чудовище, — при этом весь ужас концентрируется в шуршании кустиков, шорохе ветвей, других подозрительных звуках, и это незабываемо.

• Кирпич

  Нуар, разыгранный на школьном дворе

  Старшеклассник Брендан (Джозеф Гордон-Левитт) расследует смерть своей бывшей школьной подружки (Эмили де Рейвин), в гибели которой замешан какой-то кирпич. Райан Джонсон — мастер лихих концептов (это он снял в сериале «Во все тяжкие» серию про муху) и жанровых смещений: его «Братья Блум» был фильмом про аферистов, в котором толком не было афер, а «Петля времени» фантастическим боевиком, с одинаково равным уважением относящимся и к «Терминатору», и к «Некуда бежать» с Жан-Клодом Ван Даммом. Дебютный «Кирпич» тоже фильм-перевертыш. Это игра в нуар на школьном дворе, попытка вдохнуть новую жизнь в пыльный жанр. На все сто удавшаяся, потому что Джонсон не иронизирует над жанром и не стилизует его, а по чесноку снимает черный фильм, в котором протагонист общается с миром с помощью емких, отскакивающих от зубов фраз, — и не важно при этом, кто он частный детектив или школьник.

• Дитя человеческое

  Невероятная антиутопия Альфонсо Куарона

  2027 год. С рождения последнего человеческого ребенка прошло 18 лет, и мир медленно готовится к вымиранию: повсюду идут войны, вечно льет дождь. Бывшего террориста Тео (Клайв Оуэн) похищает организация повстанцев во главе с его бывшей женой (Джулианна Мур), которая настойчиво просит помочь таинственной негритянской девушке. Альфонсо Куарон, кажется, изучил все канонические антиутопии и понял, чего им всегда не хватало. Феноменально морализаторский по своей сути жанр всегда призывал задуматься над будущим и принять меры, чтобы ничего похожего не случилось. Куарон тоже не отказывается от патетичных предостережений и пугающих пророчеств, но при этом самоуверенно заявляет, что будущее будет именно таким, как в его фильме. Более того — что это будущее уже наступило. Всемогущая камера виртуоза Эммануэля Любецки тут играет в документалистику, отстраненно фиксируя лежащую в руинах Англию. Тут не будет ни новых технологий, ни замысловатой моды мира будущего, ни футуристических интерьеров. Кажется, что «Дитя человеческое» сняли в нашем мире, просто все мы его проспали. От всего этого испытываешь какой-то истинно детский восторг, ощущения, похожие на встречу со вторым «Терминатором» или первым «Чужим». Иными словами, по-настоящему редкое кино.

• Нефть

  Не последнее изгнание дьявола

  Нефтедобытчик Дэниел Плейнвью (Дэниел Дей-Льюис, обладатель «Оскара» за эту роль) покупает ранчо, где столько нефти — качай баррелями не хочу. Молодой священник Илай (Пол Дано) понимает, что на этом можно заработать, и начинает качать у предпринимателя деньги на свою церковь Третьего Откровения, но он еще не понимает, с кем связался. Все попытки Илая изгнать дьявола из Плейнвью, охотника за чистой прибылью, обречены на провал: в нем нет ничего от Бога, дьявола и даже человека. Это не гражданин Кейн, а лютая версия Скруджа Макдака, не селезень даже, а матерая капиталистическая крыса, хорошо знающая главный закон бизнеса: там, где есть нефть, — там будет кровь. И в том числе поэтому фильм Пола Томаса Андерсона никогда не растеряет своей актуальности.

• Типа крутые легавые

  Эдгар Райт величественно пародирует полицейское кино

  Лондонского констебля Николаса Энджела (Саймон Пегг), раздражающего коллег и начальство излишним рвением, повышают до сержанта и тихонько сливают в идиллический провинциальный Сэндфорд. Преступность на нуле, единственный подчиненный — добродушный толстяк (Ник Фрост), обожающий полицейские бадди-муви. Но Энджел не унывает и продолжает сканировать местность глазами голодной ищейки. На ловца и зверь бежит — и вот уже неизвестный отрезает головы двум актерам любительского театра, а потом начинает взрывать дома. Жанровые пародии снимают многие, но никто не делает это так, как англичане Райт, Пегг и Фрост. Секрет в том, что они высмеивают жанровые условности в лоб, пуская в ход максимально идиотские шутки и не боясь выглядеть полными идиотами, но при этом безупречно владеют киноязыком, грандиозно работают с актерами, и в целом подходят к кинопроцессу с большим умом и недюжинным талантом. Их поделки, если убрать оттуда весь кретинизм, могли бы дать миллион очков вперед куче жанровых работ, сделанных на полном серьезе, но счастье в том, что ни с одной кретинской шуткой они совершенно не собираются расставаться. «Крутые легавые», пожалуй, самый смешной и самый безупречный их фильм, способный с легкостью заставить самого циничного зрителя три часа подряд смеяться до потери пульса над шутками, которых бы мог постесняться сам Бенни Хилл.

• Немножко беременна

  Джадд Апатоу рассказывает, из какого сора рождается семья

  Великовозрастный бездельник (Сет Роген) знакомится в клубе с телевизионной журналисткой (Кэтрин Хейгл), а через восемь месяцев после бурной ночи выясняется, что она беременна. Двум жизненным сценариям — амбициозному и безответственному — предстоит во всех смыслах пожениться. После дебютного «Сорокалетнего девственника», высмеивавшего тотальную одержимость сексом человеческого общества, комедиант и экс-стендапер Джадд Апатоу взялся рассказать о том, как неловко, нелепо и непроизвольно порой случаются семьи — и как сложно подготовиться к родительской ответственности при любой готовности к прочим жизненным сценариям. Иными словами — соломку не подстелишь.

• Темный рыцарь

  Джокер устраивает анархию в Готэме

  Когда в Готэме объявляется психопат с ножичком по прозвищу Джокер (Хит Леджер), противостояние Бэтмена (Кристиан Бейл) с преступностью переходит на новый уровень. У кинокомикса Кристофера Нолана лихой концепт: подружить «Бэтмена» с майкл-манновской «Схваткой», чтобы в итоге сделать Темного рыцаря сугубо второплановым персонажем, ведь несомненно, что это кино не про Человека — летучую мышь, а про противостояние лейтенанта Джеймса Гордона (Гэри Олдман) и Джокера, преодоление травмы 9/11, социальное наблюдение за природой терроризма, искоренение зла с помощью диктатуры и конец времени супергероев.

Источник: afisha.ru

Другие материалы с подборками:

ТОП-9: До отвращения страшные старые сказки
5 суперзлодеек-клоунесс. Кто ещё, кроме Харли Квинн?
ТОП-8 проклятых книг, которые придумал Говард Лавкрафт и его последователи
10 книг в жанре фантастики и фэнтези с захватывающим сюжетом