Серия «Записки тверского дворника»

Вышел на тропу уборки, прошёлся по ней взад-вперёд, всё убрал, а что дальше? Встал на границе двора и уставился вдаль.

Впереди ничейная территория между дворами, которую никто не убирает. На ней рассыпан мусор: цветные и прозрачные пакеты, бутылки, банки, какие-то деревяшки. Между мной и загаженной территорией нет ни бордюра, ни поребрика, ни разметки. Выметенный тротуар плавно переходит в грунт с зарослями и народными тропами.

Вряд ли есть дворник, который должен убирать городскую чащу и подметать грунт между дворами. Но при этом, тут ходят люди. Вон плетётся школьник. Согнулся под тяжестью рюкзака, размером с комод. Вон тётя в камуфляже выгуливает овчарку. Овчарка воткнула нос в цветную банку в траве, тётя дёргает поводок – «Брось! Фу!» – и собака испражняется прямо на жестянку. Все они ходят где-то вдалеке… они точно не увидят, если я подберу вот этот пакетик, и вот эту банку, и вот эту бутылку тоже. Только бы не заметили.

Собирая мусор с ничейной территории, увлёкся и не обратил внимание, что ко мне приближалась фигура. Между нами метров 50, а я палкой-хваталкой раздвигаю кусты, чтобы достать пустую пачку из-под чипсов. 40 метров: аккуратно подбираю тёмные осколки разбитой бутылки. 30 метров: цепляю пару прозрачных пакетов из магнитной пекарни. 20 метров: чья-то шапка, когда-то была розовой. 10 метров: иди сюда, смятая банка энергоса! 0 метров: рядом со мной прошло что-то тёмное. «Выпрямись! Перестань подбирать мусор!» – Скомандовал сам себе.

Это был мужчина. Пока он не скрылся, делал вид, что просто гуляю. Вращал головой, а глазами и мыслями провожал незнакомца:

– Я не должен этого делать! Это не моя территория. А вдруг он вернётся и спросит, почему я раньше тут не убирался? Или спросит: «Тебе что, жалко что ли? Иди вон там ещё убери…». Или скажет, что я же дворник, и у меня работа такая. Мол, никто меня не заставлял эту профессию выбирать. И что я ему отвечу? Скажу, что не убирался тут, потому что мне за это не платят? Звучит как-то по-скотски. А вдруг он подумал, что я тут новенький, и теперь буду регулярно убирать эту ничейную землю? А если не уберу, то он меня проклянёт. Да когда же он наконец скроется? Как теперь убираться-то?

Когда мужик ушёл, пошли другие люди. С ничейной территории собрал одно полное ведро, но оставил мусора ещё вёдер на десять. Убираться на глазах у прохожих не хотел – всё нутро сопротивлялось. Испугался, что решат, будто это моя обязанность и «сядут на шею»: давай-давай, убирай тут и почаще, ты же сам добровольно это начал.

По итогу я вступил в тот капкан, который мешает делать добрые и правильные поступки напоказ.

С одной стороны, хочется быть примером. С другой – страшно, что накинут вожжи, и будут заставлять возить, а возить не хочется. 7 утра для таких поступков – слишком поздно. Не зря Дед Мороз оставляет подарки, когда все спят. Наверное, тоже боится, что начнут просить ещё.

Метание окурков в Бычкограде – это основа экономики, спорт, способ самопознания, и помощник в межличностных отношениях. Летящий недопалок для бычкоградцев – скрепа, на которой держится город и все его сообщества.

Чтобы лучше понять феномен метания бычков, мы расспросили жителей, а ещё узнали мнение местных психолога, урбаниста и дворника.

Окурки помогают людям ориентироваться в городском пространстве… – рассказывает урбанист Блант Дымоходов – Если вы идёте по чистому тротуару и кругом ни бычка, ни чинарика, ни огарка, ни пегасика, то знайте – здесь не у кого спросить сигарету. Это важно учитывать, потому что в таком районе не завяжешь разговор, не скрасишь серые будни за перекуром. Невозможно насладиться жизнью, когда ты вечно спешишь, и не можешь остановиться, чтобы спросить закурить. Чистое городское пространство люди пересекают в своих мыслях. Такие районы не цепляют, в них мало жизни.

Самый известный житель Бычкограда – Хапец Смоляков. Ему есть чем гордиться: мастер спорта по метанию окурков в цель и на дальние дистанции, профессор кафедры сигапуляния, дымный пояс по Кур Йе Во. Жилище Хапца погребено в спортивных снарядах, чем великий бычкомётчик гордится:

– Метал окурки с раннего детства. Тут у меня и древние папиросы, и самокрутки, и что-то с кнопкой валяется. Сначала пулял в стены, потом в потолок. Затем перешёл на движущиеся мишени, то есть на маму с братом.

Спортивное увлечение Смолякова – предмет гордости его коллег и соседей. Вот выписка из интервью Папиросия Кумарова, который живёт в том же подъезде, что и заслуженный спортсмен:

– Журналист: Каково это, жить в тени такого великого человека?
– Папиросий Кумаров: Да мы не только в его тени живём, но и в его окурках. Для нас большая честь служить для него мишенями, пока он оттачивает своё мастерство на балконе.
– Журналист: Почему вы так высоко его цените?
– Папиросий Кумаров: Вы только вдумайтесь, насколько человек вкладывается. Он буквально тратит себя, своё здоровье, скуривая по сотне сигарет в день. И всё ради высоких достижений. Как и в любом другом профессиональном спорте, карьера Хапца Смолякова вряд ли будет долгой. Вот бы уже умер…
– Журналист: Что простите?
– Папиросий Кумаров: Вот бы уже мир узнал о нём, о герое нашем!

Обилие окурков под окнами – частое явление в Бычкограде. Многих жителей вдохновили награды и слава Смолякова, и они устремились к тем же результатам. Десятиметровые пирамиды бычков, закрывающие окна первых этажей домов – местные достопримечательности. Они привлекают в город туристов со всей России, а ещё из Киргизии, Монголии, Афганистана и Молдовы.

Окурки не только поддерживают туризм в Бычкограде, но и создают рабочие места:

А зачем это убирать? – недоумевает местный дворник, Тлен Косякович, – Во-первых, для туризма важно. Во-вторых, для ориентации в городе. В-третьих, я их всё равно сметаю в большие кучи. В этом смысле, окурки – важная часть моей работы. Не было бы их, так я бы без работы остался. У нас половина двора смолит и бычкометит с балконов, а другая половина всё это сгребает, а иногда докуривает. Все при деле и никто ни на кого не в обиде.

Чтобы ещё больше углубиться в сознание бычкоградцев, мы спросили местного психолога, специалиста по психоанализу, Никотиния Недопалыча. Вот, что рассказал психоаналитик:

– В людях заложены, как стремление к жизни, так и стремление к смерти. Сигарета – это же символ детородного органа, а значит и символ жизни. Вместе с этим, сигарета сокращает жизнь, а значит она – символ смерти. Сигарета – единство противоположных человеческих начал: жизни и смерти, удовольствия и боли. Поэтому люди с таким смаком вдыхают в себя угарный газ, синильную кислоту, аммиак, табачный деготь, радиоактивные свинец, висмут и полоний. Но вершина удовольствия заключается в отшвыривании этого убийцы в конце курительной схватки – Пиу-у-у! – лети-лети, сигареточка, а я буду жить дальше.

Мнение психоаналитика – это важно, но как рядовые бычкоградцы объясняют своё жаление запускать пегасики? Вот, что думает бычкоградец, Смрад Куревой:

– Вся моя жизнь от меня вообще не зависит. Я – песчинка, которую перемалывают огромные шестерни мировой истории и вселенских процессов. Что бы я ни делал, это ни на что не влияет. Как так жить, скажите на милость? Но когда я запускаю окурок и вижу, что он потом валяется и дымит, я чувствую радость, потому что я – виновник этого маленького изменения в мире. Пуляние огарков – это отрада и возможность соединиться с окружающей материей. Это же почти что искусство, где окурок и городское пространство – материал для творчества, а руки курильщика – это руки художника. Убирать окурки – позор и зло. Оставьте их. Не лишайте людей современного искусства и возможности соединиться с миром.

Наш рассказ о Бычкограде будет неполным, если мы не завершим его стихами великого местного поэта, Махория Фимиамского:

Гордо с балкона окурок кидаю
В небо, до славы голодный.
Мир не меняется, но я мечтаю,
И в мечтаньи своём я свободный.

Некоторый мальчик плохо учился, стал дворником, и больше его никто никогда не видел. Конец.

Актуальный ужастик родом из детства. В телеграме есть канал «Как я не стала дворником» – в нём девушка рассказывает, с каким усердием строит карьеру в IT. Ещё есть канал «Лишь бы не дворником» о профориентации для молодёжи. Там родители подростков: журналист, рекламщик и стендап-комик пишут о том, как детям найти профессию и призвание, а дворник в названии канала – броская пугалка. Короче, за десятилетия уборка улиц превратилась из второсортной работы в третьесортную, а иногда вообще в отход, который кто-то да подберёт. Антибренд.

Сочувствую учителям. У них по статистике зарплаты меньше, чем у дворников. Есть в этом что-то ироничное, потому что во фразе «будешь плохо учиться – дворником станешь» первая её часть имеет отношение к учителям.

Один журналист недавно спросил: «А как ты учился в школе и потом?» – и это был лучший вопрос за последнее время. Стал вспоминать годы учёбы и прояснилась картина: я – идеальная иллюстрация к выражению про плохую учёбу и дворника.

Литературу не любил и книги не читал, но зачем-то меня пихнули в гуманитарный класс. Написание слова «гуманитарный» из прошлого предложения я только что проверил в гугле. Последние два школьных года доучивался в общеобразовательном классе, потому что средний балл опустился до 3,6. В аттестате балл чуть-чуть подтянул, до 3,8. По физике, химии и литературе у меня были двойки, которые усердно притворялись тройками так, что им верили. Химию ненавидел настолько, что однажды разорвал учебник прямо на улице. Ошмётки книги не стал убирать – может быть, меня тогда проклял какой-нибудь дворник.

На занятия с репетиторами родители давали от 500 до 1000 рублей в неделю. Половину пропивал. Валентин, мой одноклассник, звонил репетиторам и басил от имени моего отца: «Сергей приболел…», «Сергей не придёт, вы извините…». Потом мы гыгыкали и шли за водкой. Иногда пили прямо в школе на задних партах. Родители всё знали и терпели.

Целый последний школьный год мама и папа потратили на расспросы: «На кого хочешь пойти учиться?» – а я не знал. Отправили в Тверской Государственный Университет на филфак, специальность – реклама. Год отучился кое-как, а потом начал прогуливать. Взял академ. Вышел из академа. Снова загулял. Отчислился. Поступил заново, но уже на журналистику. Итого, учёба в вузе заняла вместо 5 лет, все 8.

Единственное, что помню из университета – это скуку на занятиях. Чтобы себя развеселить, в проверочных работах по современному русскому языку писал матерные стихи Маяковского. Работы проверяли вслух. За такие выходки меня с мамой вызывали в деканат и вынуждали публично извиняться перед группой, преподами с кафедры и представителями деканата.

Господи, как я вообще доучился? После обычной вышки, пошёл в магистратуру. Отходил два месяца и забил на неё. Звонили из деканата и просили хотя бы просто появляться, но я не слушал. Работал тогда охранником и получал магистерскую стипендию – на жизнь хватало. Магистратуру так и не закончил.

Решил начать читать книги только в 30 лет. В 32 года снова поступил в Тверской Государственный Университет на филологию. Сначала в бакалавриат на заочку. Спустя полгода меня там встретил препод с журналистики – «Сергей, а вы что тут делаете? Вы же могли со своим первым высшим сразу в магистратуру поступить…» – сказал он, а я даже не знал, что так можно было. В итоге поступил в магистратуру параллельно с бакалавриатом.

Я продержался два года на двух филологиях (заочный бакалавриат и очная магистратура) и мне снова стало скучно. Выступал на научных конференциях и там меня буквально трясло. Невротизм зашкаливал от ощущения, что занят полным бредом: вымучиваю из себя научные статьи, до которых никому нет дела.

Забавлялся, оставляя преподам послания в рефератах. Где-нибудь между строк писал «Иван Сергеевич, вы клёвый» или «Вас там ещё не задолбало это читать?». Никто никогда не комментировал такие шалости, из чего сделал вывод, что рефераты не читают.

Испытывал особый кайф, оставляя послания в проверочных работах из первых букв абзацев. В этом тексте тоже кое-что спрятал таким образом.

Никакого второго и третьего образования так и не получил. За две недели до защиты магистерской диссертации написал заявление об отчислении сразу и ото всюду. Большего счастья в жизни не испытывал, как после отчисления. Документы из вуза так и не забрал.

Еле-еле учился и пьянствовал в школе, скучал и не находил себе места в вузе, за 10 лет высшего образования получил таки одну синюю картонку, которая ни разу не пригодилась. Таков сухой остаток исповеди неуча.

Текста много, но если его сократить, то получится всё та же мысль: будешь плохо учиться – дворником станешь.

Отработал дворником год. Попробую разложить по полочкам чувства и мысли об этом опыте.

Сколько раз хотел уволиться: ноль. Сколько раз хотели уволить меня: тоже вроде ни разу. Сколько было жалоб: вроде как зимой один раз из-за того, что вовремя не посыпал дорожки песком. Ещё один раз на Пикабу кто-то написал, что живёт в доме, вокруг которого я убираюсь, и ему не нравится, как я это делаю.

Почему-то многим кажется, что я хороший дворник. Не пойму, из чего люди делают такое заключение. Никому не показываю, как убираюсь, и не присылаю отчётные фото. Просто веду блог и этого достаточно, чтобы люди считали меня добросовестным работником. Выходит, что можно языком молоть, а не мешки ворочать, и это сойдёт. В этом плане работа дворником походит на работу в маркетинге и инфобизнесе.

За год написал 60 заметок. Вынашиваю идеи для ещё 50. Заметки помогают через призму работы дворником лучше понять других людей, себя, мир и своё место в нём. Они мне нужны, чтобы продолжать работать. Помимо заметок, трижды устраивал перформансы.

Не всем жителям домов, дворы которых убираю, по душе мои заметки и выходки. Понимаю их. Это, как если бы я позвал уборщицу к себе домой, и она тут прибралась, а потом пошла бы писать в свой блог об убранном мусоре: «Хм… какие выводы можно сделать о человеке, который мусорит вот так? Давайте подумаем…».

Многие мои описания и рассуждения люди принимают на свой счёт. И это тоже понимаю. Это, как если бы я критиковал пруд за утиное кряканье, а обиделись бы черепахи, выдры и карасики из этого пруда. Я и сам принимаю на свой счёт то, чего не стоило бы. Как-то в книжном клубе кто-то выразил неудовольствие от книг Льва Толстого, так я чуть не придушил этого человека… в мыслях конечно же. На деле весь вечер извергал желчь в его сторону. Это потому что люблю Льва Николаевича и принял оценки в его адрес на свой счёт. Так же и с заметками дворника: пишу про тех, кто мусорит, но это задевает тех, кто сохраняет чистоту.

За год у меня четырежды брали интервью. Пару раз для Тверского Информационного Агентства. Один раз писательница для будущей книги. Ещё один раз расспрашивал свободный журналист. Ну и в Московский Комсомолец я залетел. Дважды обо мне делали репортажи. Один вышел в издании «Новая Вкладка», а второй недавно отсняли и выйдет скорее всего в ноябре на ютюб-канале «Контекст».

Все интервью и всё внимание ко мне как бы говорят, что я, ну типа, прославился. Путь к славе для меня открылся через чёрный ход.

За год ни разу не сходил в отпуск и не собираюсь. Работаю через день и это не сильно утомляет. Такой график освободил кучу времени для проведения лекций, встреч в книжном клубе, клубе дебатов и клубе ораторов, для йоги, хождений по врачам, творчества и бытовухи.

Один раз получил премию. Вроде как на этом настояли жильцы одного из домов. Премия – 5000 и это прямо дофига, учитывая зарплату в 17400. Правда это было как раз перед одним из перформансов, так что, может быть, больше премий мне не видать.

Но самой большой наградой было приветствие от мальчишки лет десяти. Ранним утром он шёл в школу, подошёл ко мне, остановился, сказал: «Здравствуйте!», и протянул руку. Я растерялся и забыл все слова, но хоть вовремя собрался, чтобы перчатку снять. Мальчик стоял и смотрел мне прямо в глаза. Светловолосый ангел.

За год пересобрал режим сна и бодрствования. По началу вставал в 7 и в 8 шёл убираться. Сейчас встаю в 4 и в 5 уже на улице. Планирую со временем сдвинуть пробуждение на 3 часа утра. Ложусь обычно в 21-22. Чтобы легче засыпать, перестал тренироваться по вечерам и хожу теперь в спортзал в выходные дни в 8-9 утра.

Несколько раз пытался понять отношение родителей к моей работе дворником, но те постоянно сливаются. Обычно говорят, что им всё равно, лишь бы мне было нормально.

Мама и папа просили скидывать им интервью со мной и репортажи. Присылал и они читали, но никак не комментировали. Только однажды папа написал: «И за какие такие грехи ты себя так наказываешь?».

Ещё однажды мама в ответ на новости о миграционной политике сказала, что выходцы из центральной азии должны подметать улицы. Учитывая мамину неприязнь к иностранцам, сделал вывод, что она видит работу дворником унизительной. Грязная работёнка, которой должны заниматься мигранты.

Если сложить папин и мамин комментарии, то выйдет такое себе отношение к работе их сына. Понимаю их. Будь я родителем, я бы хотел дать ребёнку всё самое лучшее, что сумел понять и накопить за жизнь. Все самые светлые мысли, самые полезные навыки, накормить самой вкусной едой, дать лучшие возможности, устроить лучшим образом. Всего этого родители мне дали с избытком: репетиторы, престижный вуз, поездки за границу и т.д. Своим нетипичным трудоустройством я словно осквернил все их ценности и опрокинул вложения. Сделка не состоялась. Позор семьи.

Не знаю, сколько ещё буду работать дворником. Где-то на периферии сознания маячат мысли, а не попробовать ли себя социальным работником. Примерно так же мысли о подметании улиц впервые закрякали 4 года назад. Простая математика говорит, что года на 3 меня ещё хватит. Никто меня никуда не переманивает, ничего не предлагает, да и сам дёргаться не хочу. Подметать улицы – норм тема.

Имя Нурлана знают почти все его соседи по хрущёвке, и на то есть три причины. «Нурла-а-а-ан!» – почти каждый день на него вопит не то жена, не то сожительница. Это первая причина. Вторая: Нурлан торгует овощами, фруктами и специями на местном рыночке, и часто подсовывает тухляк тем, кто его не знает, так что лучше его знать. Ну и третья причина – проводка. С ней в квартире Нурлана всё очень плохо, поэтому он регулярно просит соседей по дому, чтобы те зарядили его телефон. Вот почему Нурлана знают почти все.

Нурлану Рагимову 49 лет. Чтобы выделиться на рынке, он носит чёрную шляпу типа хомбург, но зовёт её английским котелком. Чтобы выделиться на рынке, Нурлан придумал себе прозвище – «Волк», и заказал наклейку с этим словом на свой «Колхозник» – Москвич-2140. Чтобы выделиться на рынке, Нурлан говорит, что у него лучшие фрукты и овощи. «Все вкусные, очень хорошие» – так он говорит. Чтобы у тебя покупали, надо выделяться – этому Нурлана научил отец.

Дома Нурлан почти не появляется. На заре он отправляется в свой павильон и проводит в нём весь день до глубокой ночи. Путь до работы занимает 5 минут: Нурлан проходит свой двор, потом чужой двор, и вот он на работе. Хотя, если место, в котором тебя ждут, и в котором ты проводишь всю жизнь, считать домом, то Нурлан приходит утром домой, а ночью идёт куда-то, где на него кричат.

Все разговоры на рынке Нурлан сводит к трём вещам: 1) Погода; 2) Здоровье; 3) Торговля. Погода – единственное, что меняется в жизни Нурлана. Здоровье тоже меняется, но Волк глух к своим болячкам. И торговля меняется, но Нурлану нет дела до бухгалтерии, чтобы это понять.

Волка почти никто не называет волком. Трое детей Нурлана вообще никак не называют отца. Сначала Нурлан отказался участвовать в их воспитании, а потом дети разъехались.

Ни о детях, ни о кричащей женщине, ни о соседях, заряжающих его телефон, ни о политике, ни о культуре, ни о будущем – ни о чём таком Нурлан не думает. Пройти свой двор – пройти чужой двор – открыть павильон – снять брезент с ящиков с овощами и фруктами – перебрать овощи и фрукты – продать овощи и фрукты – поесть – вот всё, о чём думает Нурлан. И так каждый день последние 20 лет. Про 20 лет знают все соседи, у которых Нурлан заряжался. «Я тут 20 лет живу и торгую!» – с гордостью говорит Нурлан, протягивая телефон и зарядку.

В день X Нурлан вышел утром в свой двор, держа мешок с мусором. Нурлан отметил, что похолодало, и двинулся в путь до рынка через мусорку. Проходя чужой двор, Нурлан увидел, что возле его павильона уже стоит пожилая пара. Он хотел было ускориться, дёрнулся, но остановился. Как быть с мусорным мешком?

Нурлан кинул мешок в куст ближайшей клумбы. Ну а что? Могу себе позволить. Двор не мой. Кто-нибудь, да уберёт. В кустах всё равно не видно. Вон другой мусор валяется, никто и не заметит. У павильона уберусь, а тут пусть другие убирают. И вообще я этому миру ничего не должен. Я – Волк, а не пустое место. Могу и след оставить.

Вряд ли Нурлан успел всё это подумать, а если и подумал, то вряд ли успел осознать. Он просто кинул мешок в кусты и направился к пожилой паре. Нурлан со всем радушием их приветствовал. Двумя руками жал руку старика и кланялся старухе. Потом второпях снял брезент с ящиков и заводил ладонями над овощами и фруктами, приговаривая «Все вкусные, очень хорошие…».

Нурлан не заметил, что один человек застал его как раз в момент броска мешка с мусором. Человек в оранжевой жилетке дёрнулся было к Нурлану, но тут же остановился. Постоял, глядя на утреннюю торговлю, и ушёл, словно понял что-то.