Солнце падает в далёкое западное море, разбросав тени по крышам крохотной казачьей заставы рядом с парой нефтяных вышек. Хорунжий чистит охотничий карабин в прихожей.
– Папа, Папа! – сынишка вбегает в избу, размахивая чем-то небольшим и светящимся. – Смотри, что нам в школе выдали! На хелипоптере привезли!
– Не хелипоптере, а хеликоптере, – привычно поправляет сына хорунжий, осторожно ставит ружьё в угол и поворачивается.– Что там у тебя?
* * *
Егор свернул с Уктусского переулка и нырнул в мрачный, исписанный матерками холл станции подземки. «Екатеринбургскую» построили лет пять назад, она стала конечной на Коптяковской линии, и, как и любая окраинная станция, служила прибежищем люмпам и прочему сброду. Егор добавил громкости в карманном репродукторе – когда индустриальный джаз играет громко, идти мимо подобной толпы не так страшно. Аппарат старый и распространённый, «Рига-96», всего на двадцать песен. На такой не позарится даже самый голодный бандюган, ибо продать его нереально.
Иногда Егору кажется, что он многое бы отдал, чтобы жить в какой-то другой реальности. Например, в которой «Екатеринбургская» – центральная станция. А сам Екатеринбург – не мелкий пригород гигантского Верхнеисетска, известный разве что расстрелом лидеров большевиков, а серьёзный, самостоятельный город. Но реальность, как и времена, не выбирают.
– Эй, парниша, – люмп отделился от толпы собратьев и перегородил ему путь. – Не поделишься копеечкой?
Музыка играла громко, но знакомую фразу несложно прочитать по губам.
– Нет, спасибо, – проборомотал Егор и ровно продолжил путь, пытаясь не обращать внимания.
Толчок в плечо прервал движение и заставил развернуться к «товарищам» лицом. Главному люмпену примерно столько же, сколько Егору – не больше двадцати трёх. На нём поношенная манчжурская фуфайка с четырьмя полосками и неожиданно модные прусские кеды. Четверо остальных – помоложе, не больше двадцати.
– Пролетариат не ценим? – обозлился люмпен. Пара его товарищей неторопливой походкой направилась к нему на подмогу, пытаясь окружить Егора.
– Почему же, ценим, – Егор вынул наушник из уха, пытаясь выглядеть уверенно. – Сами, знаете ли, не из великородных, личные дворяне.
– Вот как? – люмпен нацепил надменно-учтивую маску. – И каков чин?
– Системный секретарь. Служу в Западно-сибирском Нефтяном Картеле.
Иногда фразы про картель бывает достаточно. Нефтяников многие из низов – вполне резонно – почитают за мафию и остерегаются.
– В картеле? – оживился люмп. – У меня там кузен сторож. А системный секретарь – это чего?
– Это системщик. Специалист по вычислительной сети.
– О, по сети! – злоба на лице люмпена окончательно сменилась интересом. – А роликов мне новых запишешь? У меня у друга есть комп.
Егор кивнул. Он терпеть не мог, когда рихнер называли «компом», и мог долго дискутировать о правильности названий, но с люмпами лучше не спорить:
– Постараюсь, но не обещаю. Я же простой системщик, не старший. Мне доступа в Имперсеть пока нет, только в районную. А за незаконный доступ – каторжные работы, как и за воровство фильмов. Сошлют ещё чукчей гонять…
– Не понял?! – стоящий справа второй люмпен, восемнадцатилетний рыжий, сжал кулаки и злобно нахмурился. – Ты что нам, отказываешь?
– Утихомирься, Сёма, – главарь грустно отодвинул товарища. – Всё с ним ясно, обычный десятый класс. Их не пускают.
Двадцать копеек всё же пришлось отдать.
* * *
В метро скучно. Две коллежские дамы лет семидесяти привычно рассуждали о том, при ком жилось лучше – при Константине II-м или при Екатерине III-й. При этом аргумент в пользу выигранной Константином Русско-Польской привычно опровергался проигранной Второй Японской. Егору, несмотря на привычные для системщика анархические взгляды, были одинаково симпатичны оба исторических лица. Дальний Восток, как учили Егора в школе, всегда был обузой для Империи, а основанная буферная Республика Берингия всё равно осталась финансово зависимой от России. Тем более, когда «Белые Лебеди» могут доставить боеголовку за один перелёт в любую точку полушария. Екатерину III-ую он, как и большинство его ровесников, ещё в отрочестве запомнил по знаменитой эротической сессии, снятой в начале 70-х. Императрица царствовала недолго, но мировая сексуальная революция обязана именно ей.
Правда, при Николае IV-ом всё стало по-другому. Кодекс Морали и церковные реформы вернули общественную нравственность в стране на уровень конца девятнадцатого века, оставив «загнивающему западу» мини-юбки и электроджаз. Егор родился уже в «нововикторианстве», воспитывался в духе традиций, и даже соблюдал пост – правда, очень странно и выборочно. Не ел мясо и не смотрел телевизор по понедельникам, средам и пятницам, хотя от рыбы не отказывался и в стратегии со «стрелялками» резался. Ко всему этому следовало добавить не вполне подобающую чину неформальную внешность, и становилось понятно, почему у титулярного советника Картеля по этике Егор вызывал определённые подозрения.
В подземке Егор продолжал слушать индустриальный джаз и размышлять о странной реакции люмпенов. Мысль полетела дальше – он задумался о судьбе и должности, им занимаемой.
Да, он всего лишь системщик, окончивший Уральское Высшее Техническое Училище. Системный секретарь – это по Табели десятый класс. Тот же заурядный десятый класс, что и коллежский секретарь, казачий сотник и флотский мичман. Конечно, это намного лучше, чем системный техник – двенадцатый класс, или лаборант-практикант – тринадцатый класс. Но гораздо хуже старшего системщика, системного поддиректора или системного директора – последний относится к седьмому классу и привычно имеет четырёхэтажный особняк на берегу Шарташа.
Десятый класс в трёхмиллионном (с пригородами) Верхнеисетске имеют тысяч четыреста. С другой стороны, подумалось Егору, Пушкин и Тургенев были коллежскими секретарями. И чин системный – не совсем то, что чин статский. Лицо невысокое, но начальствующее. Немногие его ровесники из провинции в двадцать три имеют в подчинении бригаду из двух техников-лоботрясов и получают девяносто пять рублей в месяц, когда поездка на метро стоит три копейки. Если бы Егор не был столь ленив, уже давно мог позволить себе и японский мобиль, и двушку в центре, или в каком-нибудь элитном Шувакишском, но лень и инертность не позволяли ему переехать. Правда, фраза «жениться бы вам, барин» звучала вокруг всё чаще, что заставляло иногда задуматься о карьерном росте и «серьёзной жизни».
– Остановка «Ганин Проспект», – прозвучал наверху голос милой барышни, и толпа вынесла Егора на перрон.
Из заднего вагона вышел напарник Егора – Расуль Мадисович. Егор заметил и подождал его, позволив толпе утечь на эскалаторы.
– Здорово, Егор Дмитрич, – тридцатилетний системщик пожал руку. Он трудился в «железячном» отделе, а Егор – в «программном». – Слышал новость дня?
– Не успел посмотреть новости. Что такое?
– Джон Стивс с министром по Имперсети подписали договор о сотрудничестве и собираются строить магистральные каналы из Румынии в Одессу. Ты понимаешь, что это значит?!
– Нет, не понимаю. Джон Стивс – это же…
Они уже перешли перрон и ехали на первом эскалаторе.
Трёхсотметровая башня Картеля находилась прямо над станцией, и впереди было ещё два эскалатора и лифт. «Ганина яма», шутили про эту станцию. Самый элитный и современный микрорайон вырос на месте рудника, в котором были спрятаны тела убитых в семнадцатом году Ульянова и Каменева. Недавно генерал-губернатор в знак примирения с прошлым позволил потомкам ссыльных большевиков установить памятную стелу, которая стояла теперь перед самыми окнами Егора.
И тут и там были заметны сотрудники, отмечавшие системщиков почтительными кивками. Расуль огляделся по сторонам и продолжил в полголоса.
– Это новый директор Бритнэта. Это значит, что Бритнэет и Имперсеть скоро объединяться, как это планировалось ещё в девяностые. А раз объединятся, то нашу Его Императорского Величества Глобальную Вычислительную Сеть придётся реформировать, делать её более открытой, обеспечивать совместимость и так далее.
– На кой чёрт им это понадобилось?
– Спросим у начальства. Евгений Петрович наверняка знает.
– Кэп точно в курсе.
* * *
Начальство не только было в курсе, но и решило к вечеру устроить по случаю исторического момента собрание, подтянув народ из дочерних контор. В небольшом зале собрались системщики всех отделов и чинов, начиная с десятого – девять рядовых системщиков вроде Егора, четверо старших и системный поддиректор Верхнеисетского подразделения, Евгений Петрович.
Закрытое совещание системщиков крупного предприятия – вещь всегда немного неформальная и больше смахивает на подпольную сходку анархической партии или мафиозного синдиката. Половина при параде, но носит либо длинные козлиные бороды, либо «осьминожьи» усы, другая же половина вообще одета не «по-корпоративному», в жёлтые сюртуки с морскими котиками, лосями и другой профессиональной атрибутикой. Единственная дама, Рита из отдела дизайна, крашеная в фиолетовый цвет и одетая в обтягивающее платье-«готику», привычно ловила влюблённые взгляды неженатых коллег. «По уставу» из-за необходимости ходить на совещания директората был одет только Евгений Петрович, да и у того в мочке левого уха торчала пиратская серьга с черепушкой, за которую подчинённые уважительно звали его «Капитан Джон».
Если добавить к этой картине отсутствие полагающегося на подобных мероприятиях титулярного советника по этике, совещание приобретало ещё более подпольный характер. Советнику доложат позже – дотошного старика, сующего свой нос во все дыры, вполне разумно опасались даже поддиректора. Картель – государство в государстве, а титулярный советник по этике – длинная рука Тайной Канцелярии.
– В общем, для тех, кто не понял, ситуация следующая, – сразу начал поддиректор. – Чтобы досадить японцам, Бритнэт и Имперсеть в течение пары лет объединяются в Глобальную сеть. Ускорится работа над совместимостью форматов данных, разработка переводчиков, новых средств общения и тому подобного. Но это не главное. Принято решение о серьёзных реформах в области связи. Информационные средства дешевеют, районные сети растут, сохранять нынешнюю архитектуру Имперсети как закрытого средства обмена письмами более неуместно. И так уже слишком много лазеек для копирования. А для обменов будут устраивать специальные защищённые соединения. Потому Министерство Связи выпустило тайную директиву о частичном допуске к журналам Имперской сети чинам низших классов, в том числе десятого…
– УРА! – прервали речь начальства девять глоток системных секретарей.
– Но только в учебных целях! – пригрозил пальцем поддиректор. – И по часу в день, в конце рабочего дня, по расписанию, будем открывать Имперсеть на ваши рабочие машины.
– А как же мы? – хмуро спросил Аркадий из нижнетагильского офиса. – У нас же канал узкий, мы…
– Это всё технические моменты, – отмахнулся Егор. – Главное, теперь свобода.
– И свобода, и ответственность, – хмуро сказал один из «старшаков», Олег Григорьевич. – Сперва изучи «Правила пользования Его Императорского Величества Глобальной Вычислительной Сетью», шестьдесят страниц для служебного пользования. Кстати, надо бы распечатать ещё несколько экземпляров…
– Когда, с этого вечера? – нетерпеливо спросил Расуль.
– Эй, притормози! – прикрикнул Олег Григорьевич. – Сам же понимаешь, не всё сразу. Нам ещё нужно учётные записи настроить, политики безопасности поменять. Договориться с советником по этике, всё проверить и так далее, а дел невпроворот.
– Со среды? – предложил Евгений Петрович.
– Со среды, – согласились остальные.
* * *
Нельзя сказать, что Егор ни разу не видел Имперсети. Во-первых, было несколько занятий в Высшем Училище, перед которыми они давали подписку о неразглашении. Во-вторых, пару раз он заходил в кабинеты к «старшим» и начальству, и у них Имперсеть была. Ну и, в третьих, в последние пару лет очень многие материалы глобальной сети разбежались по районным сетям, кое-где умельцы даже устанавливали собственные сервера с «зеркалами» популярных И-журналов и страниц.
Разумеется, инструкция была прочитана Егором по-диагонали. Он никогда не выносил нудного языка официальных документов, тем более, когда они говорят о чём-то техническом. То ли дело копии с форумов, растиражированные по локальным сетям – обычный разговорный язык, всё ясно и понятно.
В среду никто с работы уходить не собрался. Со звонком, означающим окончание рабочего дня, Егор побежал по коридору в кабинет к Олегу Григоревичу и обнаружил там ещё четырёх «рядовых» системщиков – Риту, Алексея, Расуль и Павла, а также двух техников. Техники сразу получили отворот-поворот, а остальным Егор раздал на маленьких бумажках имена и пароли от обозревателя.
Егор вернулся в комнату, нажал сенсором по строке обозревателя в списке программ и ввёл имя с паролем. Бумажку бросил в уничтожитель.
Что делать дальше он, по сути, мог только догадываться. Он слышал, что существуют специальные поисковики, позволяющие искать информацию в журналах, но ни разу ими не пользовался. После пяти минут неудачных попыток ему пришлось отлучиться от рихнера и забежать в соседнюю комнатку к Рите.
На экране девушки был фильм – ролик последнего запуска лунного челнока-электроракеты с Каспийского космодрома.
– Это же показывали по телевидению. Давай поищем что-то интереснее. Как ты нашла?
– Набрала в адресной строке «поиск.01», и в нём сделала запрос про космодром. Ты что, не читал правила?
– А, точно, – Егор почесал затылок. – А есть что-то более редкое?
– Я зашла в Императорскую энциклопедию и прочитала про сумчатых, – с серьёзным видом заявила Рита. – Оказывается, кускус – это не только блюдо, а ещё и животное из Новой Гвинеи.
Егор подкатил второй стул, сел рядом и остановил фильм.
– Нет, это ерунда. Давай… что-нибудь про мобильники. Показывали, что скоро по ним можно будет смотреть ТВ и отправлять внутригородские сообщения. Или про вооружение. Про световолновое оружие. Или летающие крепости.
Рита поморщилась. Как и большинство барышень, оружие её мало интересовало.
– Друзья, я такое нашёл! – сказал вбежавший в комнату Расуль. – Оказывается, Бритнэт уже давно подключен! Объединение – фикция, просто потому что взаимодействие и взаимопроникновение сетей просто уже невозможно стало скрывать.
– Ерунда какая-то. Договор же только подписан?
Расуль оттолкнул Егора от консоли и стал что-то быстро набирать на клавиатуре. Через пару минут на экране открылась страница форума с красным текстом:
«Дорогие товарищи! Доколе власти будут врать и скрывать от нас истины? Бритнэт и Имперсеть проектировались одними и теми же программистами в 1980-х годах, протоколы связи изначально были совместимы друг с другом и создавались как основа для электронной торговли и документооборота. Биржи, картели, консорциумы и Тайная Канцелярия не могли бы работать без единой сети, а электронная почта, журналы и прочее – всего лишь фикция для отвода глаз, дополнительные возможности. Но не будем же углубляться в детали, главное для нас – что все ресурсы британской сети всегда были и будут доступны для всех россиян, и для того, чтобы попасть на их журналы, требуется лишь установить на ваш рабочий стол инструкции и набрать на английском…»
– А это разрешено? – спросил Егор?
– А кто его знает? – пожал плечами Расуль. – Сейчас всё будет меняться. К тому же, раз это есть на форумах, и никто не стёр, то кому-то это надо?
– Я слышала, есть запрещённые форумы. Их стирают, а авторы всё равно подключаются к сети – из Дальнего Востока или Маньчжурии.
– Коллеги, давайте разойдёмся по кабинетам, чтоб не вызывать подозрения, – предложила Рита. – Конечно, мужская компания мне приятна, но…
Егор кивнул, перечитал ещё раз инструкцию с форума и отправился к своему рихнеру.
Он плохо знал английский – большинство программ в Картеле писались или на русском, или на немецком. Но соблазн попробовать был велик. Наконец, Егору удалось установить инструкции и выйти на английский поисковик.
«Enter the querystring», – было написано под чёрной строкой.
Он попытался набрать несколько запросов на немецком: «Bewaffnung», «Mobile Einheit», но поисковик выдавал какие-то странные журналы с текстами на английском, где немецкие слова употреблялись лишь пару раз. Неожиданно в голову пришла оригинальная идея. Егор сорвался с места, подбежал к общей библиотеке и вытащил толстенный Русско-Английский словарь. Пробежал по страницам, после чего нервными движениями набрал в поисковой строке:
photo of naked negresses
У Егора получилось с первого раза. Картинки замелькали по экрану. Сердце забилось быстрее. Секунды стали растягиваться в часы.
Сколь бы колоссальным не были задачи по строительству глобального разума, думал Егор, разум мужской всё сведёт к одному. К обмену изображениями обнажённого женского тела.
– Егор!! – послышался вдруг голос Риты из соседнего кабинета. – Титулярный советник!
– Так, кто у нас тут порнографией увлекается?!
Егор испуганно выключил обозреватель. Титулярный советник ввалился в кабинет вместе с охранником внутренней службы Картеля.
– Ты что, не читал правила? – горбатый старик сверлил Егора рыбьими глазами. – Думаешь, не вижу? Мне же потом отчёты посещённых страниц в Канцелярию сдавать!
За спиной старика показался «капитан Джон». Поддиректор молча стоял, скрестив руки на груди. Егор посмотрел на начальника умоляющим взглядом.
– Евгений Петрович… Я отработаю!..
– Отработаешь. Думаешь, мы про Бритнэт не знаем? Все знают! Но смотреть неглиже на работе, да ещё и в пост!.. Ничего не могу сделать.
– Надеть наручники! – скомандовал титулярный советник. – И на барышню тоже.
* * *
– Папа, Папа! – сынишка вбегает в избу, размахивая чем-то небольшим и светящимся. – Смотри, что нам в школе выдали! На хелипоптере привезли!
– Не хелипоптере, а хеликоптере, – привычно поправляет сына хорунжий, осторожно ставит ружьё в угол и поворачивается.– Что там у тебя?
– Мобильник! Умный! С и-нетом! – говорит сынок, протягивая светящийся аппарат.
Скупая слеза бежит по бородатой щеке хорунжия. Он вертит в руках мобильник с символикой Республики Берингии и надписями на русском, английском и японском. Грубые пальцы неумело царапают сенсорный экран. Во времена его юности, в начале двухтысячных, о таких можно было только мечтать.
– Папа, а за что вас с мамой на Аляску из России выслали?
– Эх, сынок, – Егор давно боялся этого вопроса. Он кладёт мобильник на пол, усаживает сына на колени, лохматит ладонью его пыльные волосы. – Маленький ещё, вот подрастёшь…
– Ну, папа!! – обижается сынишка. – У Васи вон за воровство, у Лизы за измену.
– Как бы тебе объяснить… Это всё негритянки виноваты.
