Серия «Легенды VHS»

Середина 19-го века, Дикий Запад, стрелки, индейцы, мексикашки и золотодобытчики, бандиты, грабители, дилижансы и строящаяся «железка», стрельба по поводу и без, винчестеры и винтовки Шарпа, виски и текила рекой, бобы с беконом, револьверы, шляпы-стетсоны, вмещающие воду ровно, чтобы напилась лошадь, прерия, пыльные городки в одну улицу с церковью, офисом шерифа, салуном с девками лёгкого поведения и, конечно же, кладбище с гробовщиком. И речь не о старом-добром «Человеке с бульвара капуцинов», а о стереотипе восприятия вестерна, как жанра.

«Быстрый и мёртвый» обладает сразу несколькими приметами жанра. Харизматичный убивец, захвативший городок где-то у фронтира и устраивающий раз-в-годичные-пострелушки-чемпионат с призом в виде золотых долларов. Набор ганфайтеров разной степени гордости, оборванности, пафоса, мастерства и нахальности. Немного скелетов в шкафу у почти всех действующих лиц и обязательная финальная разборка. Всё это есть фильм 1995-го года, вестерн «Быстрый и мёртвый», если кратко. А подробнее – ниже.

Режиссёр Сэм Рейми, подаривший нам Эша «Подсласти губки, детка\Это моя бум-палка» Уильямса, Зловещих мертвецов в целом и «Армию тьмы» в частности, к 1995-му заматерел. Не окончательно, как случилось после первого «Человека-паука», но конкретно, обретя некислые вес со значением в том Голливуде.

Фабрике Грёз, уже начавшей страдать от переизбытка штампованности и нехватки идей, главному поставщику кинопродукции планеты, судорожно искавшему кормушку на годы вперёд. До старта мужиков и баб в плащах и трусах поверх трико оставалась пятилетка и продюсеры хватались за всё возможное. Включая, само собой, попытки воскресить вестерны. После «Непрощённого» Иствуда и «Танцев с волками» Костнера такое ещё не казалось неподъёмным и попыток никто не оставлял.

Для образцово-показательной реинкарнации жанра Рейми дали карт-бланш. И он своего не упустил. «Быстрый и мёртвый» наполнен узнаваемыми лицедеями по самое не балуй, но, как в случае с любым хорошим мастером, а таковым Рейми является, без перебора.

Декорации, костюмеры и прочее, конечно, важно, но актёры делают пятьдесят, если не больше, процентов успеха фильма. И тут ему просто повезло.

Набирающий вес и растущий как на дрожжах Лео Ди Каприо играл сына Ирода, антагониста фильма, снайпера револьверной пальбы, подонка с потугами на вкус к хорошей жизни и замашками явного диктатора. «Малыш» от Лео держал лавку с оружием, всюду крутился с парочкой местных барышень разной степени миловидности да свежести, радовался собственной крутости в убиении противников, старательно соблазнял героиню и, таки соблазнил. В конце пострадал от собственных комплексов, напоровшись на что боролся – на дуэль с собственным папашкой, таковым, впрочем, себя особо не признающим.

Ларс Хенрикссен, одно из главных второстепенных лиц кучи знаковых фильмов 80-90-ых, играл Туза. Туз являл собой карикатурный образец из палаты мер и весов типа-крутых стрелков Дикого Запада. Туз шлялся в одежонке, обильно украшенной бахромой, вышивкой и повторяющимися аппликациями пикового туза, его револьверы сверкали хромом и инкрустацией рукояток, Туз расчёсывал не только патлы на башке, но и бородёнку с усиками и всячески доказывал свою крутость своими же бла-бла-бла... Ровно до момента выхода против Ирода, где обнаружил не только своё балаболистое бахвальство вместо настоящей крутости, но и так себе качества нижнее бельё, когда его немедленно распотрошили благодарные зрители.

Рассел Кроу, только-только сыгранувший в «Румпер-стумпер» новозеландского скина, именно в «Быстром и мёртвом» стал известен широкой публике. Не сказать, что его Корт, священник в настоящем и бандос-стрелок в прошлом поражал той же харизмой, что Максимус Децимус Меридий в недалёком будущем, но… Но Рассел оказался хорош, кудряв, строен и красив. Да и стрелял он просто на загляденье.

Свои небольшие, но крепкие роли тут сыграло немало знаковых актёров второго плана 90-ых. А некоторые из них, так уж вышло, стали всемирно известны чуть позже.

Свен Оле-Торсон, великан-блондин, крушивший всё и вся ещё в «Конане» с Шварцем и чуть позже сыгравший Тигра Галльского в «Гладиаторе», тут стал Гатссоном, «чемпьон Швецьи-йа».

Гэри Синиз, он же лейтенант Дэн, друг и компаньон Форреста Гампа, тут переодевался в повешенного федерального маршала, чья смерть стала отправной точкой вендетты его дочки.

М-р Тобин Белл, он же Бешеный Пёс Келли, в ближайшее время стал знаком всему миру как Джон aka Конструктор Крамер франшизы «Пила».

Здесь хватило прочих персонажей, выбывавших по мере начала плей-офф милого турнира. Пятнистый Конь, померший только после прямого попадания в башку и вставший с дыркой в сердце. Шрам, забравший сапоги приснопамятного Туза. Наёмник Кантрелл, почти прообраз героя Джексона из «Омерзительной восьмерки». Доктор Уоллес, сыгранный Робертом Блоссомом, знакомом всему бывшему СССР по роли деда с лопатой из финала «Один дома». И… Их было много.

Но важнее всего стала главная пара, где героиня и злодей стоили друг друга.

Джин Хэкман, одинаково умело играющий положительный и отрицательных персонажей, стал настоящим Иродом в том страшноватом смысле, что воспринимается большинством христиан как имя исключительно злодейское. Он был аккуратен, педантичен и совершенно безжалостен. У него не имелось огромных кольт-драгун или кольт-нави, но и из имеющегося арсенала Ирод убивал всех и каждого. Или каждую, но ровно до одного момента.

- Меня не убить смертному мужу!

- Я не муж! (с)

Её записали на доске претендентов как Леди. Она убила престарелого педофила под дождём, переспала с Малышом, спасла Корта и плакала, вспоминая, как Ирод убивал её отца, но точку поставила её рука, спустившая курок револьвера, должного перебить веревку на шее отца, но чья пуля убила его.

Шэрон Стоун попала в «Быстрый и мёртвый» на самом пике своей красоты и обаяния. Обладательница самого высокого Ай-Кью среди актрис Голливуда, да и среди актёров тоже, секс-символ Голливуда первой половины 90-ых и женщина, чьё движение ногами мечтали повторить все красотки того времени, а сделала Жанна Фриске в клипе «Блестящих».

Леди положила конец господству Ирода, сумев обвести вокруг несуществующего фаллоса всех его подручных и его самого. Помощь доктора, принимавшего её при родах и слепого мальчишки, торгующего всякой ерундой, бутылёк красных чернил и много динамита, доставшегося от погибшего Малыша – секрет успеха.

Леди от Шэрон Стоун, завершив месть, ударила коня в бока и унеслась в закат, блеснув в своем единственном настоящем боевике также лихо, как солнце отразилось в звезде маршалла и её отца, брошенной к ногам бывшего бандита Корта вслед:

- В этот город вернулся закон!

Мне исполнилось 12 или 13, когда его показали в кинотеатре имени Ленинского комсомола. На дворе стояла начинавшаяся демократия, в кино лихо заносили фильмы-легенды, не зная - старые кинотеатры скоро вымрут...

А новые появятся лет через пять-семь, через десять старые-новые уступят место киноплексам с их восемью-десятью залами, попкорном, формату Аймакс и всё такое. И слово «пиратство» пока оставалось для нас синонимом «Острова сокровищ» и не более, а скажи кто, что сразу после фильмов по десять штук на плоских дисках придёт время цифрового скачанного видео – на него или неё глянули бы как на сбежавших с психушки. Но!

«Рэмбо – первая кровь» оказался просмотрен мною в кинотеатре, став последним совместным походом туда с отцом. И мне, если честно, искренне жаль, что мой папка остался в девяностых также, как мое детство, и мы с ним не смогли сходить на премьеру «Дороги ярости». Он бы заценил, слово чести.

Но тогда ничего такого не думалось, вьетнамский Рэмбо оказался давно просмотрен в видеосалоне, также как и «Кобра», а «Танго и Кэш» уже прокрутили вроде бы на нашем пиратском телевидении, выросшем из мастеров телеателье.

Мы пошли в дикое кино девяностых, где потихоньку смолили прямо в зале и как сдержался мой отец – мне даже непонятно. Я ждал чего-то такого же крутого, как лук против набегающих вьетнамских орд и был готов не смущаться даже очередным советским десантникам, павшим от мускулов и ножа Джона Рэмбо. Юность порой глупа и свою принадлежность к оркам СССР какое-то время переживал.

Реальность оказалась суровее детских ожиданий. Марио Кассар и Эндрю Вайна вложили бабло в американское кино, ставшее классикой ещё десяток лет назад, а я увидел первый раз. Джон Рэмбо шёл вдоль обочины, зябко подняв воротник армейского кителя и пыля берцами, заправив в них джинсы. Он остался один, герой войны, ставшей ненужной на Родине и он шёл куда глаза глядят, выживший в зелёно-ядовитом аду вьетнамского плена.

Шериф Тиззл зверстовал и докапывался и это не удивляло. На дворе бродила брага начинавшихся девяностых и разница между форменной курткой шерифа и дерматином ментовской формы не бросалась в глаза. Мы опасались братков и отморозков, не понимая – бояться стоит совершенно не их, ведь на их стороне тупая бычья сила, не более. Но нас уже не удивляло определение «беспредел» и то, что Рэмбо ответил на наезд совершенно по-пацански.

Да, этот бродяга показал всем где раки зимуют, кто первый парень на деревне и почему не стоит недооценивать даже явных бомжей. Да, в нашей глубинке слово «бомж» пока ещё было новым, как и сами представители этого чудного дивного племени. К бомжам нам тоже предстояло привыкнуть.

Старик Рэмбо из кино не повторил судьбу своего родителя из книги, оставшись в живых. Полковник Траутмен не спас своего бывшего бойца, но сам боец спас его в следующем фильме. А сам фильм о Рэмбо, ветеране Вьетнама и спецназа «зелёных беретов» оказался хорошим. Почему? Да потому что вряд ли кто помнит - как звали злодея из «Крепкого орешка» или кого-то из полицейских курсантов «Полицейской академии». Ну, кроме Махони, Хайтауэра или Таклберри, конечно.

«Первая кровь» стал фильмом, оставшимся лично со мной навсегда. Вторая и третья части прошли мимо меня даже в детстве, четвёртая, где Сталлоне в виде разъяренной бабульки крошил орков в Мьянме, запомнился лишь стрельбой с пулемёта, а что там случилось в последнем, спустя несколько лет с выхода – не помню. Но, несомненно, его стоило снять хотя бы ради финальных титров.

Ведь именно вместе с ними на экране моего телевизора появился он – молодой Джон Рэмбо, ветеран вьетнамской войны, выбравшийся из плена, вернувшийся домой и идущий по дороге, оставшись один и не нужный никому, подняв воротник куртки-кителя и пыля армейскими ботинками по обочине. А впереди, вместе с шерифом Тиззлом – вечность, бессмертие и настоящая любовь зрителей.

- Как говорил мой старик-отец, прежде, чем покинуть этот говённый мир... (с)

Дрянь из этого фильма называлась «Голубой лёд». Микки Рурк ещё был звездой, носившей собственное лицо, а Дон Джонсон что тогда, что сейчас остался с тем же градусом мачо-харизмы. Это кинцо сразу вспомнят не все, но не знать его, помня эпоху видаков – просто нельзя.

Байкеры-раздолбаи, выросшие при баре у аэропорта, мотающиеся по Штатам, решили стать типа Робин-Гудами. «Типа» потому как грабить инкассаторов за-ради оплаты аренды земли бара – так себе благородство. Но т.к мозгов ребятам занять было негде и не у кого, то только на это scheisse их фантазии и хватило. Проблемы начались сразу же, ведь не успели пареньки вскрыть фургон, как за ними прикатили суровые дядьки в длинных плащах с крутыми пушками. Погибли не особо невинные, но всё же имеющие малое отношение к грабежу люди, выжившие байкеры, само собой, решили мстить. И отомстили негодяйским бизнесменам, под видом деловых отношений толкавших тот самый «голубой лёд». И…

- Курок надо спускать правильно, Харли. Не дрочи его, это не член! (с)
И это было круто. Не, по-настоящему, сурово, типа по-мужски из Голливуда 80-ых, практически последний привет того времени. Эдакий воздушный поцелуй, пойманный нами почти сразу по развалу СССР и посмотренный, само собой, в исключительно пиратском качестве.

Как-то давно, чуть ли не лет двадцать назад, случилось пересмотреть «Харли и Мальборо» и чувства вызвало смешанные. С одной стороны – на горизонте маячил финальный «Борн», «Трансформеры» удивили CG, новый Бэтмен потрясал мрачностью, а мотивы типа «зря он тронул мою семью/собаку/фоткупервойлюбви» казались древними аки фекалии мамонтов… Но  с другой стороны тут имелась немалая доза честности. Там, где Голливуд начал заворачивать вторичность в хэнд-мейд-фантики Нолана и иже с ним, «Харли и Мальборо» оказались удивительно честными. И это подкупило, заставило пересмотреть и порадоваться. Самому себе, помнящему детский восторг своих 12-ти лет от лихой махновщины, рёва движков и треска выстрелов с экрана.

- Мой старик отец говорил мне: не бегай за женщинами и автобусами (с)
«Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо» хронологически не являются последним представителем фильмов того времени. После них выходило многое, и многое стало такой же классикой 80-90-ых и настоящими легендами эпохи VHS. Но почему-то этот фильм кажется именно таким, отложенным последним приветом брутальности, отсутствия ненужной повестки, времён красивых женщин, не стесняющихся своей красоты и мужиков, что готовы чуть ли не цитировать слова Шнура насчёт щетины и прочего.

Здесь имеются приятные сюрпризы, прошедшие мимо осознания даже в начале нулевых. Тут играет молодая и восхитительная Тиа Каррере, находящаяся на пике своей притягательности. Тут снимается не менее молодой Том Сайзмор, тот самый американский военный, сержант/полкаш из «Спасти рядового Райана» и «Падения Чёрного ястреба», он же адский детектив из «Прирождённых убийц», вот-вот ушедший от нас в страну вечной охоты (RIP).

Тут корчит злобные хари один из семейства Болдуинов, а именно Стивен. Тут играет разухабистого администратора бара страшно-ужасный Джанкарло Эспозито, повелевающий картелем по эту строны границы в «Во все тяжкие» и остатками имперских сил в «Мандалорце». Тут…

- Сюзи, не забудь про десять литров на второй колонке
- Можете налить себе полный бак совершенно бесплатно
- Так. Бизнес. Не делают...
но...
- Мистер вас зовут как-нибудь?
- Харлей. Харлей Дэвидсон (с)
Да тут просто клёво от какой-то нелепо-харизматичной прямоты самих главных героев, от Мальборо, снова и снова мотающего скотч на свои чёртовы сапоги, стрелка от Бога и не особо любителя подраться и Харли, всего такого самого-самого парня на деревне, в начале кинца шаблонно уничтожающе-унижающего грабителей на заправке. От актёров, явно наслаждавшихся этими так себе ролями в так себе боевичке, ставшем культовым, легендарным и былинным для выросших в то время.

В общем – да, это стоит того, чтобы пересмотреть. Даже за-ради поднятого пальца красотки, тормознувшей Харли на последней минуте и того, как она села на байк.

— Тебе куда?
— Да, в общем-то, неважно.
— Садись, я тебя как раз туда отвезу (с)

П.С: список музла, а оно тут отличное, на одной из фотографий. Это так ретроградно и лампово, что не удержался.
П.П.С: да, в курсе, там не указан Бон Джови, но это не ко мне)))

Ветер и песок, шлифующие камни Хамунаптры. Серо-сгнившие бинты на оживших мертвецах. Угольный дым парохода и плеск нильской воды. Лязг затворов «маузеров» и щелчки револьверных курков. Шелест жучиных лапок и смерть, идущая вместе с ними. Слова мёртвого языка и проклятия, читаемые с листов папируса Книги Мёртвых. Жрец фараона, давным-давно похороненный заживо и воскресший спустя тысячелетия.

Мумия…
- Смерть - это только начало...

Кто-то обязательно обгадит этот фильм,  типа высокодуховно напоминая об Инди в шляпе с хлыстом, а прочее отнесёт лишь в жалкие копии, подделки и попытки сыграть на чужой популярности. Кто-то, с высоты современной визуализации и штамповок героев в трико да трусах поверх них – заявит о глупых персонажах и ужасных спецэффектах с графикой.

А кто-то, такие как мы с вами, махнёт на это рукой, ведь Имхотеп, Рикошет О`Коннел, Иви и ейный братец навсегда остались в сердцах и душах.

90-ые заканчивались, Миллениум накатывал, кино выдавало интересное и почти новое, а свои мысли по поводу новинок, заимствований и прочего, как сейчас имеется у механизатора Больших Поджопок Усть-Пердского края в любое время дня с ночью и…

И почти никто не подозревал о наличии старого-старого кинца с Борисом Карлоффом в титульной роли Имхотепа. Равно как об отсутствии чего-то свежего в идеях и кризиса, надвигающегося одновременно с взлетевшей популярностью киномиксов.

Натуральной проблемой стало отсутствие хотя бы каких-то конкурентов приключениям с ненавязчивым юморком, лёгкой боевкой, загадкам с тайнами, каплей псевдоистории и, конечно же, героям, наповал сражающим что харизмой, что кулаками, хлыстами и прочными подручными средствами. Т.е, оглядываясь назад, продюсеры вновь упирались взглядом в шляпу, кожанку, хлыст и ироничный прищур главнейшего археолога кинопланеты.

Сам же Инди, вернее, Харрисон Форд, баловался чем угодно, кроме мечтаниям о возвращении к роли професора Джонса. А на робкие намёки кинодельцов лишь плевал с высокой колокольни.

Единственная настоящая конкурентная возможность - великолепная красотка Лара Крофт носилась по нарисованным древностям, потрясывая всем, достойным потрясывания и не подозревала ни о двух фильмах с молодой и прекрасной Джоли, ни о перезапуске с неплохой актрисой и никакой Ларой Алисией Викандер, ни даже о том, что в ближайшее время ей самым наглым образом уменьшат обводы.

Но хозяевам киностудий алкалось злата и хозяева «Юниверсал» решились, наняв Стивена Соммерса. И звёзды сошлись, включая даже павшие убеждения хардкорных поклонников старых ужасов, убеждения, где не нашлось места древнему жрецу, работавшему смотрителем каирского музея. В отличие от Каира, музея и, конечно же, жреца.

— Эй! О'Коннел! Мне кажется, что все лошади у меня!
— Бенни! А мне кажется, что ты не на том берегу! (с)

Вы знаете результат, ведь это кино крутили во всех восстановленных кинотеатрах России конца девяностых и он дожил до наших дней в статусе поздней легенды VHS. Города древнего Кеми и Египет начала 20-го века, орды плотоядных скарабеев, песчаные оживающие дюны, так себе компьютерная мумия и она же в облике лысого маскулинного Имхотепа, сражавшего зрительниц брутальной харизмой, не меньшая, если не большая, харизма и улыбка во все зубы, блестевшие как его же револьверы у Рика Рикошета О`Коннела, тонкая и прекрасная библиотекаресса-археологиня с глазами Рейчел Вайз, всеразличные винтажные девайсы и настоящие верблюды, еле уловимые нотки ужасов и нескрываесые ароматы комедии, большое финальное глушилово во глубине Города Мёртвых, их же, Мёртвых, книга и остатки дромадеров, уносящих наших героев в закат, переливающийся бликами на золоте в переметных сумах.

Это не стало новым Индианой, но все остались довольны, а сам фильм прижился.

В следующем году ему четверть века, такие дела. И за два десятка лет с «Мумией» и её актёрским ансамблем кое-что да случилось:

Франшизе выделили бабла на продолжение, а потом ещё на одно. Второе оказалось, поначалу, не так интересно и душевно, но со временем всё выправилось, и даже бесячий пацан-сынок стал восприниматься нормально. Да что там – даже так себе красотка Анк-Су-Намун со временем смотрится неплохо. Не говоря о совершенно инфернальном второстепенном антагонисте в красном тюрбане и прекрасном камбэке араба, задорно говорившего в первой части: Ялла, эмши…

Третья же часть, потерявшая настоящую Иви и приобретшая Марию Белло, не справилась даже c Мишель Йео и Джетом Ли в качестве аналога Имхотепа. Китайские мумии и терракотовая армия не потянула.

Перезапуск же франшизы, куда боссы Юниверсал желали восстановить оборотня, Дракулу, чудище Чёрной лагуны и мумию – провалился. Не справился ни Круз, ни София Бутелла, бывшая на подъёме после Газели из «Кингсмен».

Да и ляд с ними, на самом деле. Куда интереснее судьба актёров настоящей «Мумии».

Красавец Брендан Фрейзер, жёг напалмом в роли Рика, оказавшись заложником образа. Пытался вытащить карьеру «Чернильным сердцем», попал в какой-то модный секс-скандал, растолстел, полысел, оказавшись в экранизации не самых замызганных комиксов и изображая брутального Железного Дровосека сериала Doom Patrol. А сейчас стремится к Оскару, сыграв огромного гея-преподавателя в «Ките».

- Ты хочешь знать, что такое место, как я, делает в такой девушке, как здесь? (с)
Рейчел Вайз пошла по иному пути, и то мочила упырей в «Константине», то снималась в арт-хаусе «Фонтан» Ароноффски, то переодеваясь в феминистку «Агоры», то вдруг мастерски интригуя в «Фаворитке». Хотя в киномиксы ей также пришлось вляпаться, снявшись в каком-то из фильмов про Наташу Романофф.

Ейный кино-братец, также став заложником образа повесы, ворюги и дурачка, соединился с еще одной героиней конца девяностых, Зеной-королевой воинов, сыграв злостную семейку Батиатов в кроваво-порнографичном сериале про Спартака и недавно светанул личиком в самом начале «Одни из нас», сериале по игре о грибном зомби-постапокалипсисе.

Жрец Имхотеп, он же Арнольд Вослоу, ушёл в неизвестность кинца категорий B, C, D и дальше по английскому алфавиту.

Джонатан Хайд, бывший в «Мумии» египтологом и засветившийся в бешеной половине самых кассовых фильмов девяностых, просто навсегда останется в золотой коллекции неизвестно-прикольных актеров детства и юности из 90-ых. И…

За четверть века с премьеры изменилось всё вокруг, и мы тоже. Мы с вами привыкли к мультиплексам и покупке билетов в Сети, торрентам, просмотрам кино в метро на телефоне, отпустили пузо/подкачали кубики, получили полбашки седины или отрастили бородищуу, находившись с ней до отвращения и сбрив пару лет назад, научились отпускам только за границей и заново привыкли к своему Чёрному морю, также, как покупать в кредит жильё, машины, шмотье с техникой и даже саму жизнь. За четверть века многое случилось. И, на выходных, покажите «Мумию» своим детям или даже внукам, вспоминая улицы с, пока ещё, 80-тью процентами русских машин и Владимиром Владимировичем, еще не ставшим Президентом.

Египетские пески, ревущие двадцатые, сухой обжигающий ветер самум, засыпанные пирамиды, гулко звучащие подземелья, шорох жуков, револьверы и винтовки против скрипящих мумий и глаза Иви над прозрачной сеткой, купленной у бедуинов.