Серия «История»

История компьютерных технологий насчитывает множество интересных страниц, перелистывая которые, порой можно обнаружить весьма неожиданные находки. Ровно 149 лет назад, 13 января 1874 года патентное бюро США зарегистрировало патент №146407 на Spalding Adding Machine — суммирующую машину Сполдинга, один из первых механических калькуляторов, получивших распространение в Северной Америке.

Изобретатель машины, Сайрус Грант Сполдинг, родился 26 сентября 1835 года в Уолтхэме, штат Массачусетс, в семье кузнеца Сайруса Сполдинга (1802-1880), и школьной учительницы Сьюзен Строу Грант (1807-1895). Во время Гражданской войны в США Сайрус-младший был зачислен в 10-ю отдельную роту Массачусетского добровольческого ополчения, затем вернулся в город Чикопи, округ Хэмпден, Массачусетс, где родилась его жена Мехитибл, и к 1870 году нашел работу бухгалтером. Необходимость работать с огромным количеством цифр и выполнять сложные расчёты натолкнула Сайруса на мысль автоматизировать этот процесс. Он начал экспериментировать с различными механическими устройствами, и к 1874 году разработал своеобразную конструкцию с циферблатом, напоминавшим циферблат часов.

По большому счёту, машина была механическим суммирующим калькулятором, выполнявшим только одну арифметическую операцию сложения. Помимо циферблата, собранная в плоском деревянном корпусе размером 8х8х2 дюйма машина имела ряд механических рычагов с цифрами от 1 до 9, которые оператор должен был нажимать пальцами. В один момент времени можно было нажать только один подпружиненный рычаг, который после снятия усилия возвращался в исходное положение, перемещая стрелку. Расположенный слева большой циферблат отображал единицы от 0 до 99, дополнительная шкала демонстрировала интервалы 5, 10, 15 и т. д. Расположенный справа циферблат поменьше отображал сотни от 0 до 19, и он появился во второй версии арифмометра, которую изобретатель запатентовал через 10 лет после первой.

С циферблатами через храповый механизм, оснащенный зубчатыми колесами, соединялись размещенные снизу рычаги с цифрами от 1 до 9. Последовательным нажатием рычагов оператор мог ввести одно число, а затем — другое, которое следует прибавить к первому. Инструкция предписывала нажимать рычаги с цифрами 1, 2 и 3 указательным пальцем, 4 и 5 — средним, 6 и 7 — безымянным, а 8 и 9 — мизинцем. Перенос сотен осуществляется с помощью одноступенчатого храпового устройства, состоящего из рычага, собачки, пружины и штифта. Когда стозубое колесо приближалось к концу своего оборота, закрепленный на нем штифт входил в зацепление со свободным концом храпового рычага и нажимал на него, после чего стрелка перескакивала от значения 99 к 0. Реклама гласила, что с помощью этого хитроумного устройства можно «складывать столбцы чисел с безошибочной точностью и удивительной быстротой».

19 февраля 1884 года Сполдинг получил второй патент за номером №293809 на улучшенную версию своего первого устройства: именно здесь появился дополнительный циферблат для учета сотен. Тогда же, в начале 80-х годов XIX века, он с женой переехал в Спрингфилд с целью наладить массовое производство своих арифметических машин. Для этой цели он основал компанию имени самого себя — C.G. Spalding Co. Ltd.

Однако бизнес не задался. Несмотря на то, что до появления суммирующей машины Сполдинга бухгалтеры ввели учёт финансов в тетрадях и выполняли все расчёты вручную, довольно сложная и не слишком надёжная машина с круглым циферблатом показалась им слишком непривычной. Сполдинг давал рекламу в газеты, сам обходил конторы и банки в роли коммивояжера, чтобы наглядно продемонстрировать потенциальным клиентам возможности своего устройства, но значительного успеха на этом поприще так и не добился. Если судить по серийным номерам, имевшимся на каждом выпущенном C.G. Spalding устройстве, до 1900 года компания сумела продать всего лишь несколько сотен таких арифмометров, причем до наших дней дошло не более восьми.

Отчаявшись разбогатеть на своём изобретении, Сайрус Грант Сполдинг продал патент на суммирующую машину компании J.R. Anderson & Company из Нассау, штат Нью-Йорк. Но и та не смогла превратить это устройство в хит продаж, и в конечном итоге перепродала арифмометр вместе со всеми правами на его производство фирме The Surprise Company из Нью-Хейвена, штат Коннектикут. У той дела пошли чуть лучше: если верить дошедшей до наших дней бухгалтерской отчётности, она смогла продать 1064 таких арифмометра под собственной торговой маркой «The Surprise», причем сегодня в музеях и частных коллекциях сохранилось 28 из них.

Сайрус Грант Сполдинг умер в 1918 году и был похоронен на кладбище Мейпл-Гроув, город Чикопи, округ Хэмпден, штат Массачусетс. Несмотря на все его надежды и ожидания, изобретённая им вычислительная машина не смогла завоевать мировую известность, и со временем была вытеснена более совершенными механическими арифмометрами с барабанными индикаторами и полноценными клавиатурами. Тем не менее, счетная машина Сполдинга считается одним из самых важных изобретений XIX века, поскольку она использовала десятичную систему счисления, что сделало ее революционным устройством в истории вычислительной техники. Это была одна из первых коммерческих вычислительных машин, поступивших в свободную продажу, которая на практике использовалась коммерческими предприятиями на рубеже XIX и XX веков для ведения бухгалтерского учета. Изобретение суммирующей машины Сполдинга подготовило почву для разработки более совершенных машин, многие из которых используются и сегодня.

Подпишись на наш блог, чтобы не пропустить новые интересные посты!

В СССР, как известно, многого не было, например, сотен сортов колбасы. А вот интернет — наоборот, был. В Советском Союзе имелся даже коммерческий интернет-провайдер, предоставлявший всем желающим возможность подключиться ко Всемирной Сети за определенную плату. Правда, проработал он недолго: с 17 октября 1991 года и вплоть до прекращения существования самого Советского Союза, то есть, чуть больше двух месяцев. Сегодня этому провайдеру мог бы исполниться 31 год — если бы, конечно, он дожил до наших дней.

Первые попытки объединить ЭВМ с целью передачи данных предпринимались в Советском Союзе еще в пятидесятые: так, несколько вычислительных машин были соединены кабелем на военном полигоне Сары-Шаган в Казахстане: этот прообраз компьютерной сети разрабатывался и тестировался в Институте точной механики и вычислительной техники им. С. А. Лебедева. В 70-х годах в СССР успешно действовало уже несколько сетей X.25, а в 1978 году в Ленинграде появилась «Академсеть» — компьютерная сеть для научных учреждений Академии наук СССР. Долгое время ее ядром являлся Ленинградский вычислительный центр (ЛВЦ), организованный в Физико-техническом институте им. А. Ф. Иоффе, но с появлением в 1982 году московского Всесоюзного научно-исследовательского института прикладных автоматизированных систем (ВНИИПАС) центр «Академсети» переместился туда.

Именно ВНИИПАС установил постоянное соединение X.25 с австрийским Международным институтом прикладного системного анализа (International Institute for Applied Systems Analysis, IIASA), что открыло ему доступ к другим зарубежным сетям по всему миру. В свою очередь, ВНИИПАС предоставлял этот доступ научным учреждениям не только на территории СССР, но и по всему Варшавскому блоку. В 1983 году при содействии правительства США и фонда Джорджа Сороса ВНИИПАС установил соединение X.25 с вычислительным центром в Сан-Франциско: этот сегмент сети получил наименование SFMT («Телепорт Сан-Франциско — Москва»). Первоначально проект был некоммерческим и направленным на распространение телекоммуникаций в СССР, но в 1986 году ВНИИПАС стал предоставлять доступ к западным сетям на коммерческой основе не только странам Варшавского договора, но также через спутник — другим социалистическим странам: Кубе, Монголии и Вьетнаму. SFMT фактически превратился в международное коммерческое предприятие, и в 1990 году этот статус-кво был зафиксирован превращением «Телепорта Сан-Франциско — Москва» в совместную советско-американскую телекоммуникационную компанию Sovam Teleport.

Однако и Sovam Teleport, и созданная 1 августа 1990 года в Курчатовском институте совместно с инженерным кооперативом «Демос» сеть «РЕЛКОМ», и даже появившееся в 1988 году в Ленинграде советско-финское совместное предприятие «Инфоком» не являлись в полном смысле этого слова «розничными» интернет-провайдерами», поскольку терминальный доступ к сети по протоколу X.25, а позже — к электронной почте и Usenet предоставлялся только научным учреждениям и коммерческим предприятиям, которые были в состоянии приобрести соответствующее оборудование и оплатить подключение. О предоставлении доступа к сети частным лицам речи тогда не шло.

Все изменилось 17 октября 1991 года, когда в СССР была официально зарегистрирована советско-американская организация под названием GlasNet («Гласнет»), которая являлась, как гласил ее устав, «общественным объединением граждан и трудовых коллективов, созданным в целях развития и демократизации телекоммуникаций на основе современных компьютерных технологий». Название GlasNet придумали американцы, объединив популярное в годы горбачевской Перестройки слово «гласность» и еще мало кому понятное Network. Это слово ярко отражало реалии того времени – движение научно-технического прогресса, интеграцию в мировое информационное пространство и активную реализацию политики гласности.

Сама сеть физически была запущена немного раньше ее официальной регистрации: уже летом 1991 года ей пользовалось несколько сотен человек. Во времена августовского путча Usenet-конференции «Гласнет» были одним из немногих источников, транслировавших правдивую информацию о происходящих в Москве событиях на весь мир.

Сеть, изначально рассчитанная на 5 тысяч абонентов, финансировалась так называемой «Ассоциацией за прогрессивные коммуникации» (Association for Progressive Communications) из Сан-Франциско. Центр управления GlasNet находился в Москве, с нашей стороны работу осуществлял журналист Анатолий Воронов, выступающий в роли директора, и двое программистов — Александр Зайцев и Павел Прокопенко.

GlasNet был подключен к мировой сети через вычислительный центр Курчатовского института и сеть РЕЛКОМ, однако предоставлял свои услуги не предприятиям, а частным лицам — для этого были организованы модемные пулы в Москве, Ленинграде, Мурманске, Владивостоке, Одессе и Риге. Собственно, услуг, как таковых, было немного: обмен электронной почтой и доступ к конференциям Usenet, но и это в Советском Союзе казалось фантастикой. Еще в начале 1991 года GlasNet запустил собственный сервер Usenet-конференций на русском языке, кроме того, предоставлял пользователям доступ к конференциям США, Канады, Бразилии, Австралии и почти всей Европы. При этом пользователи оплачивали только зарубежный трафик: отправка сообщений внутри СССР не тарифицировалась.

Еще одна миссия GlasNet — обучение пользователей основам работы в сети. Эта образовательная миссия финансировалась «Ассоциацией за прогрессивные коммуникации», и для конечного потребителя была фактически бесплатной. Александр Зайцев, в 1991-м году работавший техническим директором «Гласнета», вспоминал в одном из интервью:

Главная особенность «Гласнета» была в том, что во главе стоял не технарь, а журналист — Анатолий Воронов. И если «Демос» и «Релком» рассматривали интернет как средство связи компьютерщиков и ученых, то Толя уже тогда воспринимал его как способ для коммуникации гуманитариев, которые с компьютером, как известно, не особо дружат. Подтверждением нашей позиции служило руководство пользователей. Огромной толщины мануал с картиночками, который выдавался каждому новому пользователю. Мы изначально себя позиционировали как провайдера для человека, который компьютер немного боится.

Оригинал

Подписывайтесь на наш блог, чтобы не пропустить новые интересные посты!

42 года назад, 5 сентября 1980 года в Университете Бригама Янга был навсегда выключен последний суперкомпьютер IBM Stretch. Этот сверхмощный мейнфрейм, известный также под наименованием IBM 7030, стал результатом научно-исследовательского проекта, который корпорация IBM начала еще в 1955 году — его целью было построить суперкомпьютер, в сотни раз превосходящий по мощности все, что еще было создано до этого. Stretch по праву считался самым быстрым и продвинутым компьютером на всем земном шаре в конце 70-х и начале 80-х годов прошлого века, и в то же время снискал славу провального проекта, принес компании многомиллионные убытки и в итоге был выведен из эксплуатации. Почему его судьба сложилась именно таким образом? Все дело в завышенных ожиданиях.

История началась в 1955 году, когда Ливерморская радиационная лаборатория Калифорнийского университета объявила очередной тендер. Ученым был нужен суперкомпьютер под кодовым названием LARC (Livermore Atomic (Advanced) Research Computer, «Ливерморский компьютер для исследования атома»). Предполагалось, что эта машина будет помогать физикам-ядерщикам в сложнейших обсчетах атомных реакций. На самом деле, генеральным заказчиком, выделившим финансирование для этого проекта, была Лос-Аламосская научная лаборатория (управляемая Комиссией по атомной энергии), которая занималась разработкой ядерного оружия. В то время подходящую машину могли построить только два ведущих производителя — IBM и UNIVAC. Обе компании принялись составлять свои предложения, чтобы побороться за этот выгодный заказ.

Специалисты IBM, работавшие над тендерной заявкой, поняли, что смогут создать намного более мощную машину, чем требовалось заказчику. Если использовать недавно разработанные транзисторы с диффузным переходом, их суперкомпьютер многократно превзойдет заявленные технические характеристики по своей вычислительной мощности. Инженеры из IBM так вдохновились, что отозвали изначальную, менее амбициозную заявку, и подали новую, попросив еще один миллион долларов и дополнительный год на разработку.

В Калифорнийском университете заявку отклонили: не захотели ни ждать, ни переплачивать — так что компьютер LARC для них создала компания UNIVAC. А вот Лос-Аламосская национальная лаборатория получив заявку от IBM, заинтересовалась обещаниями невиданной производительности и дала ход проекту.

Заявленные инженерами IBM показатели и правда впечатляли — 4 MIPS, 4 миллиона операций в секунду. На тот момент широко использовались компьютеры IBM 704, выполнявшие 40 000 операций в секунду. То есть, по расчетам, новый суперкомпьютер должен был в сто раз превысить стандартную производительность того времени.

Разработка стартовала в начале 1956 года, и к 1960-му IBM планировала торжественно запустить суперкомпьютер. Но уже в процессе проектирования инженеры поняли, что никак не смогут оправдать ожиданий, однако надеялись хотя бы приблизиться к намеченным планам. Увы, результаты фактических тестов оказались неутешительными: производительность IBM 7030 Stretch оказалась примерно в три раза меньше заявленной — около 1,2 MIPS. Причиной стала необходимость снизить тактовую частоту компьютера: работа машины на изначально запланированной тактовой частоте приводила к перегреву и быстрому выходу транзисторов из строя. Тем не менее, Stretch все еще опережал конкурирующие вычислительные системы по быстродействию.

Президенту IBM Томасу Уотсону-младшему пришлось принять непростое решение и снять суперкомпьютер с продажи, а для тех, кто уже успел заказать Stretch, снизить цену почти вдвое — с первоначальных 13,5 до 7,78 миллиона долларов. Среди заказчиков суперкомпьютера были организации с такими громкими названиями, как «Агентство Национальной безопасности США», «Национальная метеорологическая служба США», «Корпорация MITRE», Полигон военно-морских сил США в штате Вирджиния, Организация по атомному оружию Великобритании и Комиссариат атомной энергетики Франции. Именно это обстоятельство вызвало волну недовольства в высших кругах Америки привело к тому, что проект Stretch долгое время считался самым крупным провалом в истории IBM. Впрочем, ответственным за это сделали главного инженера проекта Стивена Данвелла, а Томас Уотсон-младший отделался, как говорится, легким испугом.

Несмотря на неоправданные ожидания, Stretch во многом определил будущее не только суперкомпьютеров, но и их настольных потомков, которыми мы пользуемся сейчас. В чем же его уникальность?

Начнем с того, что он Stretch — это первый суперкомпьютер на транзисторах. Именно 169 тысяч высококачественных транзисторов с диффузным переходом помогли IBM 7030 совершить настоящую революцию в производительности. Эта машина первой в мире превысила порог в миллион операций в секунду, в 3 раза превзойдя своего предшественника, IBM 704. При этом новый Stretch потреблял столько же энергии и занимал точно такую же площадь — не более 186 кв. метров (2000 кв. футов).

Stretch стал на тот момент самым быстрым компьютером в мире и оставался таковым еще три года после своего появления, пока не уступил пальму первенства новому CDC 6600. Суперкомпьютер от IBM выполнял сложение 64-разрядных чисел с плавающей запятой за 1,5 микросекунды, а умножение – за 2,7 микросекунды. Невиданная производительность для той эпохи.

Что касается технологий, в суперкомпьютере IBM 7030 были собраны практически все известные на 1960 год достижения в области вычислительной техники. Stretch — пионер ECL, эмиттерно-связной логики. Впоследствии все суперкомпьютеры вплоть до 80-х будут собирать на схемах ЭСЛ. Его система модулей транзисторной логики SMS (Standard Modular System) впоследствии применялась почти во всех компьютерах IBM вплоть до середины 80-х. Архитектура, разработанная для IBM Stretch, легла в основу линейки System/360, которая в свою очередь на долгие годы стала промышленным стандартом благодаря целому ряду удачных инженерных решений. Принципы мультипрограммирования вкупе с защитой памяти и стандартными способами обработки прерываний — всё это компьютеры серии System/360 унаследовали от IBM 7030 Stretch. А впервые примененные в этом суперкомпьютере принципы конвейеризации инструкций, предвыборки кода и расслоения памяти используются даже в современных процессорах.

IBM Stretch был первым компьютером, который использовал стандартные модули ферритовой памяти. Интересно, что ферритовым сердечникам для нормальной работы была необходима как можно более стабильная температура, поэтому их помещали в алюминиевый корпус и погружали в масло. Оно помогало плавно охлаждать и при необходимости нагревать магнитные сердечники. Но это было скорее вынужденное решение, которое впоследствии не прижилось.

Память Stretch позволяла записывать и считывать шесть параллельных потоков, благодаря чему быстродействие ОЗУ составляло около 2 MIPS, так что память IBM 7030 была даже быстрее процессора. Из особенностей можно отметить также то, что в программах для этого компьютера использовался восьмибитный байт (в некоторых архитектурах байт состоял из 7 бит) и разрядность машинных слов 8/32/64 бита — это тоже стало стандартом. Интересно, что в то время советские компьютеры работали с нестандартной разрядностью машинных слов от 22 до 50 бит, зачастую еще и некратных размерам адресуемых ячеек памяти.

Различное периферийное оборудование вроде алфавитно-цифровых печатающих устройств, терминалов или перфораторов для перфокарт можно было подключать и использовать параллельно, просто вставив в соответствующий разъем Stretch кабель. В общем, эта «провальная» машина в целом отличалась весьма передовыми характеристиками и оказала большое влияние на развитие всей индустрии.

Кстати, и Ливерморская лаборатория, которая в начале этой истории отклонила тендерную заявку от IBM, в итоге все-таки прикупила себе IBM Stretch, ведь он оказался вдвое быстрее их суперкомпьютера UNIVAC LARC. Однако годы берут свое: к 1980 году IBM 7030 окончательно устарел, началась эра «персоналок», и на смену ему пришли более компактные и более современные машины. Один из построенных IBM экземпляров Stretch до последнего трудился в частном университете Бригама Янга в Прово, штат Юта, США, но 5 сентября 1980 года был списан на пенсию. Сейчас посмотреть на старичка можно в музее компьютерной истории в Маунтин-Вью, Калифорния.

Оригинал

Подписывайтесь на наш блог, чтобы не пропустить новые интересные посты!

25 августа 1991 года, ровно 31 год назад, в USENET-конференции comp.os.minix появилось сообщение от молодого человека по имени Линус Бенедикт Торвальдс о том, что он создал бесплатную операционную систему для 386 и 486-совместимых ПК, с отдельным примечанием: в качестве хобби, новинка не претендует на лавры серьезного профессионального проекта вроде GNU. Так началась история Linux. Официальные источники гласят, что к творчеству Торвальдса сподвигли лицензионные и функциональные ограничения ОС MINIX, в которой он тогда работал. Кое-где даже упоминается, что он вдохновлялся книгой создателя MINIX профессора Эндрю Таненбаума «Операционные системы: разработка и реализация» (Operating Systems: Design and Implementation). Однако изучая историю Linux, я случайно наткнулся на воспоминания однокурсника Торвальдса — Ларса Вирзениуса, вовлеченного в разработку Linux с самых первых дней существования этого проекта. Ларс рассказывал эту историю из «первых рук», причем излагал ее немного не так, как она описана в «Википедии».

То самое историческое сообщение в группе comp.os.minix

В 1988 году Ларс Вирзениус окончил среднюю школу и поступил в Хельсинкский университет на факультет информатики. В сентябре его пригласили в клуб для шведоговорящих студентов «Спектрум», где состояли ребята, интересующиеся информатикой, физикой, химией и другими точными науками. Там он и познакомился с Линусом Торвальдсом. По воспоминаниям Вирзениуса, в университете было несколько компьютерных классов, в которых стояли «маки» и персоналки с MS-DOS, а также терминалы, подключенные к мейнфрейму VAX/VMS. Среди этого великолепия обнаружился один-единственный старенький компьютер от DEC с операционной системой Ultrix — одной из версий BSD Unix. MS-DOS не нравилась Ларсу своими ограниченными возможностями, графический интерфейс Mac OS показался ему неудобным, и он оккупировал машину с Ultrix. Однажды, работая в терминале, Вирзениус опечатался в команде «rm», набрав вместо нее «rn» — и совершенно случайно открыл для себя мир конференций USENET, где общались тысячи IT-специалистов и компьютерных энтузиастов с разных уголков нашей планеты. Своей необычной находкой Ларс поспешил поделиться с Линусом Торвальдсом.

Один из циклов в университете Хельсинки был посвящен программированию на С в Unix. К тому моменту Вирзениус неплохо знал С, Торвальдс тоже умел программировать на этом языке, при этом оба были постоянными участниками конференции comp.lang.c, сообщения которой они читали с университетского компьютера DEC. Поэтому содержание лекций казалось им не слишком интересным — значительная часть теории была им уже знакома. Ларс и Линус сдавали лабораторные работы экстерном, соревнуясь между собой, кто уложит очередную программу из учебного задания в меньшее количество строк кода. Гораздо большее удовольствие друзьям доставляли эксперименты с университетской машиной: Ларс разработал аналог демона Cron, чтобы выгружать почту в USENET-конференции по расписанию, а Линус написал код для поддержки Postscript-принтера в Ultrix.

На рождество 1990 года Торвальдс решил сделать себе подарок: он взял льготный студенческий кредит и 5 января купил 386-й компьютер. На этот компьютер Торвальдс действительно установил MINIX, но основной проблемой, которая злила и бесила его, было отсутствие в этой системе нормальной поддержки многозадачности. Больше всего Торвальдс хотел организовать модемный доступ со своей личной «трёшки» на университетский компьютер DEC, чтобы комфортно читать из дома любимые конференции USENET, но ни одна из существовавших тогда терминальных программ его не устраивала — в каждой чего-нибудь, да не хватало. Перепробовав кучу вариантов, Торвальдс начал писать собственный терминал. Причем он пошел нестандартным путем: вместо того чтобы использовать довольно ограниченные возможности MINIX, он решил, что его программа будет работать с «железом» напрямую, не опираясь на ресурсы ОС. Первая версия поддерживала два потока: один считывал нажатия клавиш и передавал их в последовательный порт, второй слушал последовательный порт и транслировал данные в терминал. После того, как Торвальдс добавил в свою программу поддержку набора команд VT-100, используемых в терминалах DEC, у него получилась софтина, вполне пригодная для обмена сообщениями в конференциях USENET из дома.

Однако настоящий перфекционист редко останавливается на достигнутом — Торвальдс принялся совершенствовать терминал, добавляя туда поддержку команд sh и функций многозадачности, начав с переключения между потоками. Линус написал подсистему вывода сообщений USENET на принтер и модуль управления памятью, и уже не мог остановиться. Терминал стремительно разрастался, превращаясь в ядро новой ОС: вскоре он обзавелся собственным драйвером жесткого диска и драйверами файловой системы, — из-за того, что Линусу нужно было как-то сохранять на диск скачанные из USENET через терминал файлы. Этими драйверами и модулями Торвальдс понемногу заменял стандартные компоненты операционной системы. Постепенно, день ото дня, MINIX на его компьютере мутировал в Linux. Правда, изначально проект назывался по-другому: Торвальдс придумал смешное словечко «Freax» — сборную солянку из слов «Free» «Freak» и «Unix», и попросил администратора сайта ftp.funet.fi Ари Леммке выложить на этот портал исходники его терминала. Но Леммке решил назвать папку на сервере по имени автора софта, добавив к нему окончание от «Unix» — получилось «Linux». Название прижилось, хотя строку «Freax» все еще можно найти в makefile ранних версий ядра Linux.

Ларс Вирзениус вспоминает, что первую версию Linux невозможно было установить в обычном понимании этого слова. На компьютере Торвальдса Linux зародился сам собой путем добавления и замены различных модулей MINIX, а первая попытка поставить систему на компьютер Вирзениуса не увенчалась успехом. Торвальдс возился несколько часов, при этом установка потребовала ручного редактирования секторов диска в шестнадцатеричном формате. В конце концов Линус справился с этой задачей, и в итоге сумел собрать на дискете дистрибутив, пригодный для инсталляции на других ПК почти без применения черной магии.

Зимой 1991 года Торвальдс добавил в Linux поддержку виртуальной памяти, что значительно повысило практическую пользу ОС. Тогда же вместе с Вирзениусом он создал собственную группу в USENET — alt.os.linux, которая стала местом притяжения первых пользователей и евангелистов новой системы. В 1992 году был запущен проект документирования Linux — он начался с файла README, который Ларс написал лично, чтобы помочь людям самостоятельно скомпилировать ядро. Регулярно возникающие технические сбои только подстегивали процесс разработки. Так, по словам Вирзениуса, проблемы в сетевом стеке Linux приводили к генерации паразитного трафика, из-за чего Linux запретили использовать в университетской сети. Это заставило Торвальдса вплотную заняться решением данного вопроса: как следствие, реализация стека протоколов TCP/IP была переписана практически полностью в очень сжатые сроки. У какой-нибудь корпорации вроде Microsoft на это ушли бы месяцы.

В 1997 году Линус Торвальдс покинул университет, был принят на работу в Transmeta и переехал в США, после чего Ларс Вирзениус потерял его из вида. Но его рассказ немного проясняет историю появления Linux, добавляя в нее несколько новых интересных деталей. Получается, Linux появился на свет не из-за амбиций разработчика, желавшего сделать «MINIX лучше самого MINIX», а как следствие скромного желания читать почту в любимых конференциях, не покидая пределы родного дома. Как говорится, великие вещи порой рождаются случайным образом, но для их появления на свет все равно нужны талант и упорство.

Оригинал

Подписывайтесь на наш блог, чтобы не пропустить новые интересные посты!