CreepyStory

Однажды ты проснешься прибитый к инвалидному креслу гвоздями.

Ты абсолютно ничего не будешь понимать. Тьма. Затем появляется, Он, в маске. И не говорит ни слова. Выкатывает тебя на кухню, где ты видишь своих усыпленных родственников и, возможно, свою девушку. Он берет топор и перерубает вены, скажем твоей матери. Ты видишь как хлещет кровь, но ничего поделать не можешь, и это вызывает в тебе крайнее отчаяние. Деловито управляясь с топором, Он разделывает тела твоих родственников, на твоих глазах. Затем разогревает сковородку.

Следующие полтора месяца, ты питаешься только мясом своих родственников.

Но вот незадача, мясо твоих родных заканчивается. Что же делать? У Него есть на это ответ. Ножовка. Ведь тебе всегда мешали эти ноги? Он вкалывает тебе местное обезболивающее, что бы ты мог видеть, как Он ампутирует твои ноги. Как ножовка застревает в кости, и ему приходится напрягаясь ломать кость. Он не торопится с разделкой мяса.

Отрезает от твоих ног по равному блину, и скармливает тебе каждый день. Всеравно скелету вроде тебя, больше не нужно.

Затем наступает очередь рук.

На такой диете, Он держит тебя пару недель.

Последний кусочек твоего тела, сковорчит на сковородке. Он что-то напевает себе под нос. Ложечку за ложечкой скармливает тебе твои руки. Но что происходит? Впервые за полтора месяца тебя сдвигают с места. Он ведет тебя к твоему самому худшему врагу.

Твое отражение. Господи, как же тяжело видеть, что твое некогда прекрасное тело, теперь всего лишь мешок дерьма и мяса! Он все напевает себе этот идиотский мотив. Берет шприц с чем-то. Вкалывает тебе в лицо. Оно как-то сразу немеет. Ты видишь в его руках хорошее долото и нож. Он подносит долото к твоему носу. Приставляет. Аккуратно прицеливается. Удар! ты слышишь хруст твоих костей. В зеркало видно как он отрубает твой нос! Твой! НОС! Он хорошо поработал над тобой. Теперь у тебя нет ни ненужного носа, ни губ, ни щек, ни ушей. Твое отражение глядит на тебя с дьявольской ухмылкой, намекающей тебе что дороги обратно нет. Боже! Ведь он делал это, специально что бы ты увидел каждый момент, своего обезображивания.

Он щелкает зажигалкой, ты слышишь за спиной смутно знакомый звук горящей паяльной лампы.

Вот так! Несколько ловких движений, и вся растительность на твоем теле удалена. Портрет почти закончен!

Его руки поднимают тебя как куклу. Он выносит тебя в другую комнату. Вешает на каком-то устройстве. Перед тобой зеркало, дабы ты мог видеть себя в полный «рост». Он берет скальпель и резинку. Что же он будет делать дальше?

Ну ладно тебе, ведь член доставлял тебе одни только неприятности. Всего-то и делов, подрезать тут и там. В руках мастера не будет никакой крови.

Ах, да, видно как он спохватился! Как же так! Он забыл об этом! Ну ничего, сейчас все исправим. Надрез, вот так, по кругу. Прижечь немного. Вот и все, теперь у тебя нет и языка. Последний штришок, так, он выбивает остатки твоих зубов молотком. Ну кому они теперь нужны, подумай?

Видимо, Он хорошо подготовился. Под марлей лежат какие-то штыри и длинные иглы. Вот три шланга, а вот какие-то ремни. Тут не обошлось без тренировок. Методично, он протыкает твое тело в разных местах штырями. Хорошо дезинфицирует.

Странно, ты не умираешь. Наверное, он знает как проколоть, так, что бы ты не умер. Веселье только начинается.

Ну не надо плакать! Признайся себе, ты всегда хотел попробовать вставить что-то в свой анус. В нашем случае, это всего-то кусок шланга. Второй такой же прилажен, на место твоего члена. Третий он деловито проталкивает в твою гортань. Вот теперь-то не нужны никакие туалеты и ванные, какая красота!

Но для чего же нужны эти длинные иглы? Что? Он вводит тебе их прямо в уголки глаз. Наверное хочет добраться прямо до мозга.

Тебе все равно, ведь так хочется умереть.

Но. Ты еще жив? Что это!? Он переключает какой-то тумблер.

Как… больно…

Кажется каждая клетка твоего тела, испытывает неимоверные страдания.

Легкое движение Его пальцев и боль пропадает.

Он хлопает в ладоши. Дело сделано.

Он снимает тебя с подвески. Спускается, с тобой куда-то в подвал. Снова вешает тебя. Как темно, только тусклая лампочка горит. Присоединяет шланги к каким-то кранам. Провод, идущий из твое головы, в какое-то гнездо. Все напевает эту мелодию… Отходит чтобы осмотреть свое творение. Идет к двери. Оборачивается. И ты слышишь первые слова от Него, за последние два месяца:"Через 15 лет. Я скажу тебе почему это сделал."

Ты уже не помнишь что такое свет. Ты не знаешь какое сейчас время суток, время года. Да ты даже не знаешь какой сейчас год.

Все что ты помнишь… Боль. Она не прекращалась ни секунду, с того момента как он вышел и погасил свет. Периодически она спадала, чтобы накатить снова жуткой волной.

Тебе не нужно есть. Тебе не нужно справлять нужду.

Только Боль и Ты. Ты и Боль. И один вопрос.

Который заполонил все то, что когда-то было твоим сознанием.

ЗА ЧТО?

Но вот, внезапно, боль прекратилась. Ты умер?

Нет, вроде все еще дышишь. Если бы ты мог видеть, то ослеп бы от такого яркого света.

Он вошел. Всеми остатками мышц подаешься вперед, чтобы услышать, что Он скажет.

«Я… Я сделал это просто так… Потому что мне захотелось.»

С этими словами, ты захлопываешь дверь к Обрубку, выключаешь свет, и вкручиваешь переключатель боли на максимум.

Напевая свою любимую песню «Somethere beyond the sea», поднимаешься на второй этаж своего дома, чтобы провести ночь в компании двух проституток и вина Шардоне.

Обрубок в агонии. Ты потратил 15 лет жизни не зря.

Жизнь удалась.

Я психолог по специальности, работала при МВД в небольшом городишке центральной России. Занятие не самое интересное: большая часть дел — участвовать в так называемых исследованиях на вменяемость в качестве наблюдателя. Руководство отправляет меня на все такие… хм, “мероприятия”. И почти всегда одно и то же: обдолбанный виновник ДТП, утверждающий, что ничего не помнит с того самого момента, как лег спать, а потом он вдруг просыпается в искореженной машине. Ничего интересного. Просто диагноз “вменяем” и отправка документов в суд. Или мужик, зарубивший свою жену топором, кричащий, что его заставил это сделать голос в голове. Боже, как же мне противны эти твари. Настолько трусливы, что не могут понести заслуженное наказание за ужасы, которые они сотворили. Вменяем и в суд. Внук, убивший свою бабку, которая на самом деле была ведьмой. Вменяем. В суд.
Честно говоря, мне не нравилось ездить на эти экспертизы. Во-первых, к моей работе, по большому счету это не относится, я же не психиатр. А во-вторых, зрелище это само по себе неприятное, можно даже сказать отвратительное. Ну и, в конце концов, “дурка” была на другом конце города. Да и зачем вообще слушать доводы убийц, наркоманов и других отбросов общества, пытающихся спрятаться от тюрьмы в психиатрической лечебнице? Любители мистики, наверняка, развесив уши верили бы рассказам этих ублюдков, но опытные врачи за километр видели одержимых демонами насквозь. Ну смешно же, наркоман забрался в дом к старушке и вдруг откуда не возьмись голос самого дьявола заявил ему, мол забей бабульку дубиной. А потом добавил, коли забрался уже что бы, да не обчистить дом? Ну и закопать трупик-то не забудь. В общем за несколько лет работы, я так ни разу и не увидела печати “невменяем” на документах. Да и, честно говоря, небезосновательно. В общем эта история разочарует тех, кто хочет прочесть леденящие кровь истории о голосах в темноте, призраках за окном и монстрах в подвалах. Если вас ничего кроме этого не интересует — не тратьте свое время на прочтение этого рассказа. И еще одно примечание: события, которые здесь описаны происходили на самом деле, но можете не мучать поисковики — все произошедшее не попало в СМИ.
В мои прямые обязанности входит работа с жертвами преступлений. Как правило, моя задача проста: получить информацию необходимую для следствия. Представьте себе, восьмилетнюю девочку, на глазах которой неизвестный застрелил обоих ее родителей. А она молчит. Она не помнит, что случилось и спрашивает, где ее мама с папой. Она плачет, она боится. А мне нужно составить портрет убийцы. Мне нужно сказать ей, что ее маму и папу убили. Убедить ее в этом. Сломать перегородку в ее голове, которую создал мозг, чтобы оградить детскую психику от пережитого кошмара. Представили? И что, теперь вы поверите что мразь, которая безжалостно пристрелила родителей девочки из двустволки и утащила коробочку с золотыми украшениями и ноутбук, слышала шепот из неоткуда? Нет? А двадцатитрехлетний парень утверждает, что слышал. Он отчаянно сопротивлялся, но голос был сильнее, голос заставил его спустить курок. И второй раз тоже. А потом голос исчез, и обвиняемый подписал признание, чтобы уменьшить срок. Или ему голос приказал?
К моменту, когда все, о чем я расскажу началось, я работала на этой должности уже три года. Сразу после университета, чтобы набраться опыта, я добровольно направилась в это захолустье. Пожалуй, я идейный специалист. Мне всегда хотелось помогать людям, особенно тем, кто не может позволить себе платного психолога. Нет, разумеется, мне хочется кушать и отдыхать на морях, и сейчас, спустя несколько лет, я уже перебралась из захолустья обратно в крупный город, где веду частную практику. Но, от “бесплатной” работы я так и не смогла отказаться, каждый раз я вспоминаю глаза той восьмилетней девочки, родителей которой застрелили…
В тот день была найдена девушка, далее я буду называть ее пациентка. Нашли ее то ли грибники, то ли охотники в лесу, причем неглубоко: меньше чем в километре от первых дачных домиков. Найдена она была без сознания, лежащей под деревом, на ней были джинсы, футболка и кроссовки.

Ничего необычного, не считая того, что одежда была грязной и местами разорванной, видно было, что девушка бежала, цеплялась за кусты и падала. Прибывший туда наряд милиции обыскал лес в радиусе километра, но ничего не нашел. Вскоре пациентку доставили в участок, выяснилось, что при ней нет ни документов, ни мобильного телефона, в общем ничего, что могло бы помочь установить ее личность, так как сама она говорить с милиционерами отказывалась, да и вообще вела себя отстраненно, ни на что не обращая внимания. Позднее выяснилось, что пациентка находится в состоянии шока, именно поэтому ее и направили в больницу, куда позднее вызвали и меня. Все встречи с пациенткой я буду проводить в отдельном кабинете в больнице, куда буду приезжать со своей работы в милицейском участке.
Далее я буду вести свое повествование согласное моим записям; еще с университета я привыкла вести дела по дням — это дает отличное представление о тенденциях развития, дает возможность делать прогнозы и строить тактику общения конкретно под каждого пациента. Когда я увидела пациентку, она уже была переодета в чистую одежду, которой ее заботливо снабдили медсестры. Заключение медицинского освидетельствования гласило, что пациентка не подвергалась насилию и никаких серьезных травм, не считая ссадин и царапин, полученных во время бега по лесу, не имеет.

День 1.
Пациентке около 20 лет, карие глаза, каштановые волосы. Рост средний, около 160 см. Слева, над губой — небольшая родинка. На шее, лице и руках шрамов, татуировок и других характерных примет — нет. На ней светлые хлопковые штаны и голубая футболка, на ногах — белые тапочки; все это больничная одежда. Она смотрит в сторону, внешне никаких отклонений нет. Она не дергается, нормально моргает, на обращения к ней — реагирует, но не разговаривает.
Я попыталась с ней заговорить, но безрезультатно. Я заметила, что она находится в неглубоком шоковом состоянии. Обычно состояние глубокого шока характеризуется полным игнорированием со стороны пациента: он не реагирует ни на что и смотрит в одну точку. Вывести пациента из такового состояние зачастую так и не удается. Моя же пациентка, к счастью, каждый раз когда я с ней говорила, поворачивалась и смотрела на меня. Было видно, что она меня слушает и, казалось, вот-вот ответит. Однако, этого не произошло. За все четыре часа она не сказала ни слова. В ее глазах я не увидела ни страха, ни боли, ничего. Пустота.

Я вернулась в участок узнать есть ли какие-нибудь новости про мою пациентку. Сотрудники нашей доблестной милиции обзванивали соседние города и веси, уточняли не числятся ли у них пропавшими без вести девушки; в лес отправили еще один поисковый отряд. Возможно, услышав слово “поисковый отряд”, вы живо себе представили десятки сотрудников милиции, кинологов и вертолет до кучи. В нашем городишке поисковый отряд выглядит несколько прозаичнее: три рядовых милиционера с сержантом. К вечеру, когда поисковые операции свернули, никаких следов не было обнаружено, а пропавших девушек нигде не искали.

День 2.
Пациентка по прежнему молчит, я дала ей альбом и карандаши. Она взяла их у меня и аккуратно положила на стол рядом с собой. Я надеялась, что она станет что-то рисовать, но она не стала этого делать. Я продолжила пытаться разговорить ее, но все тщетно. Она упорно не хотела идти со мной на контакт. Я достала из своей сумки плюшевого мишку и протянула пациентке. Этот метод иногда помогал. Пациенты, боявшиеся прямого контакта с людьми, зачастую начинали общаться с чем-то, что вселяло в них доверие и теплые чувства. Девушка аккуратно взяла у меня мишку из рук, повернула к себе мордочкой, посмотрела на него, улыбнулась и прижала к себе. Улыбка! Возможно появился эмоциональный контакт. Это вселило в меня надежду. Однако, дальше этого дело не продвинулось: пациентка не шла на контакт. Когда я уже начала собирать свои вещи, я вдруг услышала шепот: “Меня зовут Алиса”. Я резко посмотрела на пациентку — она сказала это мягкой игрушке у нее в руках, потом подняла взгляд на меня и снова улыбнулась. Все же, я собрала свои вещи и тем самым закончила сегодняшний сеанс.

В участке по-прежнему было тихо. Никаких новостей, никаких ориентировок — глухо. Я поинтересовалась как обстоят дела с экспертизой одежды моей пациентки и выяснила, что одежда поехала в областной центр — на экспертизу. Результаты появятся в лучшем случае дня через три.

День 3.
Я пытаюсь задавать односложные вопросы, пациентка кивает головой. По-тихоньку мне кое-как удается наладить с ней контакт.
- Алиса, ты знаешь какой сегодня день?
Она отрицательно качает головой.
- Сейчас ты находишься в больнице города N. Ты помнишь как ты сюда попала?
Она отрицательно качает головой.
- Ты знаешь, где ты живешь?
Она кивает. Она знает. Не все так плохо.
- А можешь рассказать мне?
И вновь отрицательное покачивание.
- Почему?
- Я боюсь, — неожиданно для меня шепотом отвечает она.
- Почему ты боишься?
Ответом мне была тишина. Больше Алиса не сказала ни слова, а лишь крепко прижимала к себе плюшевого мишку.

Участок встретил меня уже привычной тишиной. Такое ощущение как будто девушка появилась здесь просто из ниоткуда. Неужели никто до сих пор не заметил ее пропажи? Если честно, меня всегда это злило. Пропадает человек, а его друзья или близкие замечают это только через неделю. Ну как такое возможно? Неужели нам всем так плевать друг на друга?

Из жизни пикабушницы Jazylire

Эту историю мне рассказывали, потому как на момент произошедшего меня и в помине не было.

Дяде почти 30 лет.
Ночью ему приснился странный сон — будто он ехал в вагоне и на ходу через окно стал перелезать на встречный поезд. Он не понимал, что это значит, но ему стало очень страшно. В три часа ночи он позвонил своей маме. Она почему-то тоже не спала и волновалась, сама не понимая, из-за чего. Он поделился увиденным во сне.

Несколько месяцев спустя
Семья планирует отдохнуть в Египте. Дяде звонят с работы и предлагают поехать в Турцию. Он соглашается.
Приехали в Турцию с его женой и сыном. Попросили подвезти их куда-то на машине. Женщина-водитель неожиданно повернула там, где не положено. Попали в аварию, дядя погиб, остальные живы.

--------------------------------------------------------------------------------
Интересно было и то, что произошло после его смерти.
Дома был попугай, корелла, с которым часто играли мама с братом — моим дядей. На тот момент мама уже узнала об известии. Сидела, рыдала. Посмотрела на клетку и увидела, что попугай странно пятится назад, словно пугаясь чего-то. Она и решила, как раньше, словно играя с братом, сказать: "Давай, давай его! Вот так!" — и попугай странно заметался по клетке.

--------------------------------------------------------------------------------
Впрочем, со мной случались в основном удачные совпадения. Но и необъяснимый случай был.
Был у нас пёс, да с детства болезни одолевали — бурсит (жидкость накапливалась в мешочке на локте, вследствие чего он сильно раздувался), слабые неокрепшие кривые лапы. Делали много операций. Ему три года всего было, но ему становилось совсем плохо. Узнали, что у него две опухоли злокачественные и наросты на коже. Вытащить, похоже, нереально, да и замучились мы совсем. Ночью усыпили. Утром я сижу в комнате, дверь открывается и слышен скрип пола. Попугаи обернулись. Вообще-то, я до сих пор не верю, что это был его "дух", но и логического объяснения не нахожу. Сквозняка не было, да и ручку надо повернуть.
--------------------------------------------------------------------------------
Кстати, о совпадениях.
Было у меня свободное время, решила маму с работы встретить, хотели прогуляться. Чуть позже на работе сотрудница предложила ей сходить в какой-то магазин. Решили, что я лишней не буду.
Перед выходом дома у меня сломалась молния на куртке. Зима, холодно, пришлось доставать другую. В итоге, я пришла на 10 минут позже обычного.
В это время сотрудница сказала, что куда-то спешит и пошла одна. Мы встретились с мамой и пошли обычной дорогой.
На следующий день эта сотрудница рассказала, что на перекрёстке столкнулись грузовая машина и бетономешалка. Женщина успела отпрыгнуть в сугроб, до перевернувшейся машины было порядка 10 см. Вряд ли бы всё прошло удачно, будь нас на этом месте трое.
--------------------------------------------------------------------------------
И ещё, пожалуй, последний рассказ.
Много лет назад, когда мне было лет 8, мы с мамой пошли куда-то гулять и решили зайти на одну площадку. По каким-то причинам в последний момент я передумала и попросилась домой. Хорошо, что до него идти было всего минуту. Мы услышали странные звуки, не поняли, что это было. На следующий день спросили у соседки, и она сказала, что там была перестрелка. Прямо на детской площадке.
--------------------------------------------------------------------------------
Из прозаичного могу ещё сказать, что у меня были странные предчувствия, когда мы брали щенков. Когда взяли первого, я скептически отнеслась к этому, было неприятно, хоть животных люблю. Этот щенок умер в возрасте 3-4 месяцев от энтерита. Затем мне устроили "сюрприз", взяв следующего щенка, точь-в-точь внешне как первый. Это вызвало бурю эмоций, и отнюдь не положительных. Его и лечили с самого его прибытия в наш дом, он же умер в 3 года.

Я живу в Подмосковье километрах в пятнадцати от Москвы. Это небольшой городок, постепенно переходящий в другой небольшой городок, а уже затем в большую Москву. Жизнь у меня тихая, размеренная, у меня есть девушка, квартира, машина, зарплата меня устраивает. Вообще, я раньше скептически относился ко всему паранормальному и тому, что «за гранью». Нет, я как бы верил в то, что в глухих лесах России, в пещерах под древними гребнями и горами, в глубине озер водится что-то. Мистическое. Старое. А вот в городах, в цивилизации им места нет. Города безумны, они сами порождают своих демонов. У нас есть маньяки и психопаты. Этого ли не достаточно?

И вот я поссорился с девушкой. Ссора, как всегда, никчемная, повод слабенький и вроде на час молчания, но и я, и она кое-что сказали друг другу, что забыть было не очень легко. Поэтому я ушел. Решил переночевать в гараже. Гараж у меня добротный, ещё отец там все устраивал, а поскольку и он, и я не в меру чистоплотны, то там очень чисто. Все инструменты по полочкам, в тумбочках и в верстачном столе, машина под брезентом. Небольшой диванчик, хотя мне в самый раз. Пол забетонирован, есть лампы — и настольная, и общий свет. Стоит калорифер. Шкаф для мелочей, даже раковина с бидоном и ведерком. Был вечер субботы, и я, не особо желая срываться к друзьям (поскольку ссора оставила осадок, заливать который алкоголем или веселой гулянкой не хотелось), взял пару вещей и теплые одеяла. В кооперативе меня встретили кивками и вопросами о делах. К слову, гаражный кооператив расположен недалеко от центра города, около сорока гаражей в нем, а местный контингент можно поделить на три категории: пенсионеры, мои ровесники и молодежь. Все ведут себя тихо, ну иногда, конечно, кто-то из молодых даст газу на весь кооператив своим недавно купленным старым «Юпитером» или «Явой». А так — ни драк, ни пьянок. Что сказать? Скучающая провинция.

Я приготовил диван, сходил поужинал в ресторанчике недалеко, купил в магазине бутылку воды и печенья, приготовился к вечеру. У нас в кооперативе запрещено оставаться после 9 часов, поэтому без пяти минут до закрытия я вышел, а спустя полчаса просто влез через забор. Собаки недалеко от моего гаража лишь вильнули хвостами и опустили головы на свои лапы. Я тихонько открыл дверь гаража, прокрался внутрь и закрыл дверь на засов. Включил лампу, расстелил теплое одеяльце, натянул плотный свитер — октябрь вам не шутки. Включил калорифер, достал книжку и улегся. Спать я обычно ложусь поздно, профессия позволяет, поэтому я полностью расслабился.

Примерно в 11 часов я услышал голос сторожа: «Белый, Катя, Сима, а ну к будкам!». За этим возгласом послышался негромкий лай и стук железных мисок, а затем топот собак. «Сима!» — снова крикнул сторож. Тишина. Я прислушался. Недалеко от моего гаража вновь раздался голос: «Сука старая, считай пятый год здесь, а до сих пор тупее Кати», — затем недовольное рычание, видимо, этой Симы. «Пойдем к будкам, там светло, там Катька, Белый уже ужинают... Их пристегнул, и тебя сейчас на цепь, не то пропадешь в потемках же!». Я пожал плечами и перевернулся на другой бок. Минут десять я читал, а потом задумался: зачем сторожевых псов сажать на цепь на ночь? Днем ещё ладно, но ночью обычно и приходят разные любители легкой наживы. Ночью-то на цепь зачем? Отмахнувшись от этой загадки, я продолжил чтение.

К полуночи я уже было почти заснул за книгой, когда что-то недалеко снаружи звякнуло о металл. Потом снова. Я невольно прислушался. Ещё раз. «Кто-то кидает камешки в гаражи», — дошло до меня. Так продолжалось минут двадцать. Иногда звуки чередовались с топотом где-то вдали, пару раз послышались даже далекие смешки. Вскоре я начал чувствовать себя неуютно, особенно когда залаяли сторожевые псы в дальней части кооператива. Я привстал с дивана, подошёл к двери, прислушался.

— Вот же, рядом, я чувствую его! — раздался голос паренька. Не знаю, сколько лет можно дать такому голосу: ещё нет перелома, как в 14 лет, но уже и звонкости, как у десятилетнего. Стало быть, где-то между ними.

— Слушай, ты уверен? Может, ну его? — второй голос был тоже юным, но намного робче.

— Нет, нет. Чую его, тут он, не спит! Страха нет, не знаю, где он, — голос казался азартным.

Я сглотнул комок. Что делают двое парнишек поздно ночью среди гаражей?

— Выманить надо, напугать, по страху найду, повеселимся сегодня! — голос злорадствовал.

— Слушай, может, он нас даже не слышит, сидит где-то пьяный. Оставим, пусть сидит. Я не голоден.

— Да ты никогда не голоден! Вечно свои нюни распускаешь, даже собаку сожрать не можешь! — я услышал звук глубокого вдоха через нос. — Здесь он, совсем рядом...

Затем раздался скрежет металла, будто кто-то отверткой по стенке соседнего гаража повёл. Собаки протяжно завыли. И тут... я услышал плач.

— Дяденька, откройте пожалуйста, тут собаки! Дяденька, прошу вас! — это был голос робкого парня. Ему вторил другой:

— Эй, откройте, тут собаки! Пожалуйста, откройте! Мы не хотели, дядя! Тут собаки! — и прямо за словами кто-то забарабанил в дверь гаража рядом.

Я отпрянул от двери.

— Пожалуйста-а-а! — завизжал робкий голос.

— ОТКРОЙТЕ, СКОРЕЕ! — поддержал другой. Звон ладошек о металл стал громче.

— Ай-ай, помогите кто-нибудь, уберите собак!

— ОТКРОЙТЕ, У МЕНЯ ДРУГА КУСАЮТ, А-А-А-А!!!

Собачьего лая не было слышно, но голоса кричали так, будто их заживо сжирают псы. Тем не менее, дверь я не открывал. Что-то меня настораживало в этих голосах.

После серии предсмертных хрипов все стихло.

— Ну как, не открыл? — властный голосок словно укорял своего друга. — А ведь тогда тоже не открыл...

Снова втягивающийся воздух.

— Теперь мне не надо стучаться, лишь бы учуять.

— Прекрати, не надо его убивать, мы же сами виноваты... — робкий голосок утонул в рычании властного.

— Да, но нас могли бы и впустить, но никто нас не впустил! И он дверь не открыл...

— Так ты бы его разорвал! — закричал робкий голосок.

Я вцепился в засов на двери, сердце стало тяжелым и прилипло к костям грудной клетки. Внезапно я понял, что пропал. Я боялся. Сзади меня в гараже раздался смешок: «Гав, сейчас я тебя укушу». Я рванул засов и вылетел из гаража. Передо мной стоял владелец робкого голоса — мальчик лет двенадцати. Шорты и майка были разорваны в клочья, половина шеи отсутствовала — невозможно было понять, как она держится. Щиколотки и руки в запястьях обглоданы, одна щека свисает вниз, тут и там царапины и следы укусов. «Бегите к будкам!» — пискнул он своим гигантским разъеденным ртом. Я заорал в ответ и помчался к будкам. Не знаю, что в тот момент меня больше заставило это сделать — его совет или наличие у будок собак и сторожа.

Сзади раздались рычание и вой, скулеж и гавканье, переходящие в детский злорадный смех. На спину кто-то прыгнул, и я, покачнувшись, упал. Что-то вцепилось мне в плечо, прокусив свитер. Прокатившись по земле, я понял, что то, что грызет мое плечо, бесплотно: я не мог ни нащупать это, ни скинуть. Истекая кровью и вереща, я как-то поднялся и вновь побежал к будке. Существо, которое я видел краем глаза, свисало у меня сбоку и было похоже на робкого паренька, только искусано сильнее, возможно, из-за отчаянного сопротивления. Лица я не видел — лишь волосы головы, вцепившейся мне в плечо. Я кричал и бежал к будке. Боль в плече становилась сильнее — он сдавливал свои челюсти, будто хотел откусить кусок мяса. Снова раздался голос робкого паренька, только слева: «Лицо закройте руками». Я прикрыл ладонями лицо и рванул сильнее вперед. Внезапно раздался выстрел. Руки и тело обдало мелкими противными укусами, и я закричал сильнее. Боль в плече отступила.

— Господи! Твою мать, мужик, ты жив? Мать твою, уйди, нечистая! — раздались ещё несколько выстрелов. Позади послышался вой. Я плакал, руки щипало, плечо ныло.

— Сейчас «скорую» вызовем, начальнику позвоню... Быстренько тебя в неотложку, ты держись, как кровь, сильно идет? Плечо цело? А глаза?

Я промямлил, что плечо и руки болят.

— Глаза целы, — констатировал сторож: видимо, судил по моим слезам. Я обнял его за ногу и скулил, чтобы он не уходил. В итоге сторожу пришлось тащить меня на себе. У него в домике я и вырубился.

Очнулся уже в больнице. Было утро, никто из родных и друзей ещё не знал, что я здесь. У койки, на которой я лежал, стоял незнакомый мужчина. Заметив, что я испуганно озираюсь, он тихо заговорил:

— Не бойся, они только среди гаражей появляются, и то редко. Не повезло тебе. Но жив же — от бешенства проколоться, и всё.

— А руки что? — спросил я, заметив пластыри на них и по всей верхней части тела.

— Соль. У сторожа ружьё ей заряжено. Хорошо, что свитер плотный у тебя и руками лицо прикрыл от выстрела. Ему же надо было… ЭТО сбить с тебя, а у соли-то кучность не очень. Главное, что жив. А вот насчёт мозгов у тебя как? Ты, часом, не двинулся?

Я посмотрел на него и понял, что он сомневается в моём рассудке. Честное слово, я тоже засомневался.

— Лет десять назад пара ребятишек ночью зачем-то залезла в гаражи и на собак нарвалась. Тогдашний сторож пьяный спал, а собаки голодные... Понятное дело, мальчишки не могли предугадать такое. Кто-то был тогда в гаражах, кто-то видел их, видел, как они бегут от собак, но закрыл дверь, даже не прогнал собак. Понимаешь? Может, маньяк какой или просто тварь, которой интересно было — но тот «дяденька» их не впустил, и мальчишек задрали.