SledakSK

-Антон, здорово! Ну вот и лично познакомились.

Да, с Мишей мы до этого несколько месяцев созванивались из Москвы, определяли следственные действия и были шапочно уже неплохо знакомы. Через степепустыню от аэропорта доехали через КПП до границы Байконура, поехали по городу. Ну, какое первое впечатление – постапокалипсис, город был практически безлюден. При въезде – ржавые гаражи, бараки, типовые хрущевки четырехэтажные, причем, на окраине еще и с выбитыми стеклами, заколоченными дверями подьездов. Миша объяснил, что русские из города постоянно уезжают в Россию, жилье их, соответственно, никому не нужно – вообще всё жилье на Байке ведомственное, выдается легко каждому, кто приезжает работать, но продать его нельзя. Уехал – ключи сдал. Даже бизнес есть у местных – поменять четырехкомнатную квартиру на двушку с неофициальной доплатой казахам, которые активно стали заселять Байк, таким образом, как бы, продав квартиру. Но все равно жилья свободного гораздо больше, чем желающих его заселить. Миша привез меня на центральную площадь города в гостиницу, естественно, Центральная. Четырехэтажное желтое здание, похожее на дешевый советский пансионат на окраине Адлера.

Антох, ну, сорян – в Космонавт сейчас не заселиться, там экспедиция к старту уже вторую неделю готовится, гостиница на месяц закрыта, а в Звездный нереально попасть, там для шишек из Роскосмоса исключительно.

Ну, да мне после всех моих командировок лишь бы кровать без клопов, остальное совершенно пофигу. Заселяемся. Выбор гостиницы был замечательным – до следственного отдела 5 минут пешком. Но в первый день поработать мне не дали. Казахское гостеприимство. И это столь же прекрасно, сколь кошмарно наутро. Миша повез меня из гостиницы куда-то на окраину Байконура (слово окраина – мое личное впечатление, после двух центральных недлинных улиц и площади любой выезд за их пределы означал автоматически границу города).

- Антон, специально для дорогого столичного гостя – Юрта!

Причем это было сказано так с придыханием, с затаенной гордостью и отчетливым выделением, что юрта – это что-то исключительно с большой буквы, что даже я проникся. Прямо на какой-то площадке стояла реально большая юрта, к которой мы и подошли, припарковая рядом машину. Рядом было уже стационарное здание какой-то кафешки. У входа нас встречал, видимо, хозяин, одетый в красивый халат. Хозяин пожал мне руку, снял с меня пальто и завел внутрь – где был накрыт огромный низкий столик, весь заставленный какими-то тарелочками, лепешками, фруктами. Миша торжественно также сказал – дастархан для гостя.

Что могу сказать – обалденно вкусно и очень-очень сытно. Очень. Во главе стола – блюдо с бешбармаком (вареная конина с картошкой, морковью, луком и жаймой – пластями теста, похожими на пластинки лазаньи), овощи, фрукты, сладости, сыр. Пили вначале айран, потом чай с молоком. К счастью, никакого алкоголя не было, но вот отказаться от еды и ее добавок было нереально – обидеть я никого не хотел. При прощании хозяин вручил мне пакет со сладостями и бутылку домашнего айрана – чудно, толстей, Антон, на пару кило. Следующие три дня до пятницы были посвящены активной работе, я допросил персонал больницы, провел там обыск – нарушений было реально море. Вообще, устройство родильного отделения – это очень сложный процесс. Казалось бы, что там сложного - приемное отделение, родильное отделение, детское отделение – и на выход с малышом. А ведь там еще имеются обсервационное родильное отделение, послеродовое,  отделения патологии, анестезиологии, реанимации – и в каждом из них четко прописанные ГОСТы, нарушение которых может привести к последствиям, как наше уголовное дело – сепсис и смерти малышей. К примеру, влажная уборка должна проходить не менее 2 раз в сутки, с использованием дезинфицирующих средств. Все средства – четко определенной концентрации и состава. Уборочный инвентарь (включая даже ведра, швабры и тряпки) должен иметь свою маркировку и храниться в отдельном помещении. Ествественно, половина ГОСТов в том родильном отделении просто игнорировались. За три года – больше двух десятков малышек, умерших после родов от сепсиса. И нужно разыскать каждую маму, признать ее потерпевшей, допросить, признать гражданским истцом. Миша к тому времени нашел и допросил больше половины потерпевших, теперь мы с ним работали на пару. Сложности возникли лишь с одной.

-Антох, тут такое дело, нашел я Жумабаеву – переехала она в Кызыл-орду.

-А в чем проблема?

-Так это, на минутку, уже территория Казахстана. Служебный автомобиль я туда не погоню – проблемы могут быть. Есть вариант – у меня опер знакомый из Байка родом из Кызыл-орды, он на личном автомобиле с казахскими номерами, его машину без проблем пропустят на КПП, проверять не будут. Он на пятницу отгул возьмет, мы с тобой можем на заднее сиденье сесть к нему, и он нас довезет до Кызыл-орды с утра пораньше, а оттуда мы уже сами на поезде до Байка вдвоем.

- Ну, без проблем.

Старый паджерик был изнутри чистеньким и праворульным. На Байконуре в то время, как мне объяснил Миша, можно было за копейки купить чистокровную японский или китайский джип – и укатывать его на территории Казахстана или Байка, по возвращению в Россию также за копейки скинув новому покупателю. Главное – они были надежные и в них очень хорошо работал кондиционер.

Ехали мы около 4 часов по степипустыне, дорога была ужасная, узкая, с дырами, сильно занесенная песком – не разгонишься.

- Март, песчаные бури начались – пояснил Миша. Также он рассказал, что в багажнике машины обязательно должна быть канистра с бензином, лепешки и баклажка с водой – закон местной дороги, если поломалась машина у кого, обязательно остановиться и поделиться лепешками и водой. Летом температура за 40-50 градусов, ни одного деревца или укрытия. Дорога была откровенно скучная – лишь периодически скрашивалась стайками сайгаков, пробегавших вдали.

-К нам тут генерал прилетал московский пару лет назад на запуск. Устроили ему местные военные сафари – погрузили в транспортный вертолет и полетели на сайгаков охотиться. Генералу дали калаш, снизились – он рожка четыре выпустил – и все мимо, сайгаки прыгают и бегают быстро, к тому же петляют при опасности. А местные уже наученные такими «охотниками» кабинетными – в салон вертолета специально загрузили четыре покрышки от Камаза. Пролетели над стаей сайгаков – и скинули их кучно. Покрышки попадали и стали отскакивать хаотично – одному сайгаку спину сломало, другому ногу – вот и вся охота по русской смекалке.

- Пиздец -подумал я – других слов просто нет, так издеваться над красивыми животными. Ну ладно еще, выстрелом одним, без мучений, но вот так – ломать хребет покрышкой.

Ладно, под разговор и любование совершенно однотипной дорогой мы подьехали в Кызыл-орду – тоже все дома четырехэтажные либо частные домики с садами, но уже ощущение цивилизации. Миша по местной симке созвонился с потерпевшей, водитель высадил нас у ее дома и поехал к родным. Мы в течение часа оформили все бумаги – пора на Байк. Миша заранее узнал, что поезд будет в 13.30 – успеваем. Мы дошли до вокзала. Внутри у касс ни одного человека в очереди. Странно – подумал я. Мы подошли, протянули паспорта и купили билеты до Тюра-Там – станция в Казахской части Байконура, забрали билеты и вышли на перрон – бетонную полосу. Тот был буквально забит местными жителями с их огромными баулами. Мы примерно прикинули, где должен остановиться второй вагон и подошли к этой части перрона, стояли – курили, ждали поезд. Через 20 минут я увидел клубы черного дыма, и к перрону слева подьехал реальный старый дизельный тепловоз. На перроне началось (хочется сказать «пиздец») какое-то сумасшествие. Местные стали просто валить внутрь только что подъехавших вагонов, забыв про проводников, очереди и так далее. Мне «повезло», и при остановке вагона я оказался прямо напротив двери, в которую меня и «внесли» буквально третьим. Тут я сделал глупость – достал билет и начал искать 27 место, а мимо меня бежала толпа казахов с сумками, впечатывая меня во все выступающие места плацкарта. Кстати, в поезде том все вагоны исключительно старый плацкарт. Где был Миша в тот момент – я уже не понимал, мужчины, женщины, старики, галдящие дети просто не давали прийти в себя. Подойдя к своему месту я увидел на нижней полке уже целое семейство местных, раскладывающих сумки – попытался показать билет, ноль реакции, какие-то крики на казахском. Видя, как активно заполняется вагон, причем количество пассажиров явно превышает сидячие возможности вагона, я быстро опустил задницу на нижнюю боковушку и прижался к стенке – рядом со мной сели какие-то старички. Миши по-прежнему не было видно, а люди все пребывали и пребывали. На верхнюю боковушку надо мной, опущенную, сели два здоровенных мужика с ребенком. Они разулись и залезли наверх. Разулись и сели, свесив ноги. Разулись!!! Блять, безумно вонючие грязные носки мотались прямо перед моим носом. Старички сбоку от меня, видимо, не видели в этом ничего странного, и начали уже жрать какую-то еду из своих сумок. Ноги, блять, вонючие – перед моим носом! Я подумал, что реально схожу с ума. Поезд уже потихоньку стал отъезжать от перрона, а Миши всё так же не было видно – какой-то сюр. В вагоне все набились как селедки – некоторые сидели на своих баулах прямо на полу, на каждой полке было по 3-4 человека, даже на третьи багажные полки умудрялись положить детей. В вагоне началась какая-то суета – по нему, пробираясь между баулов и сидящих на них пассажиров, шествовал -  иначе это важное и сакральное действие не назвать – огромный казах в форме проводника с большущей стопкой купюр в руке. Каждый пассажир давал ему бумажную купюру каким-то номиналом. Когда проводник подошел ко мне – я предъявил ему билет. Ощущение было, что билет на поезд тот видит впервые в жизни – в его глазах плескалось какое-то детское недоумение, момент узнавания чего-то хорошо забытого, но раньше знакомого. Он внимательно осмотрел билет со всех сторон и как-то даже уважительно отдал мне.

- Извините, а вы моего друга не встречали здесь? Он тоже с билетом, у меня 27, а у него 25 место.

В ответ – казахская речь. Ни черта не понял. Ладно, буду надеяться, что Миша где-то рядом. Проводник ушел в первый вагон. Я достал сотовый. Как не хочется в роуминге на бабки попадать, но без Миши я тут реально пропаду.  Разблокировал авиарежим и позвонил Мише на Казахскую симку – гудки, он взял трубку.

-Миш, ты где вообще?!

- Не бзи, Вадимыч, я в четвертом вагоне – не смог к тебе пробиться.

- Миш, у тебя в вагоне такой же пиздец?

- Ну, походу, да. Я к тебе, видимо, прийти не смогу – тут принцип «жопу поднял-место потерял», а мне повезло на нижнюю полку сесть.

- Да я тоже на нижней боковушке присел.

- Ну, давай подождем – может посвободее станет, и я к тебе или ты ко мне. Телефон не отключай только.

Очень хотелось курить, но приходилось сидеть – в проходе приютившиеся на баулах казахи четко давали мне понять, что стоит мне лишь приподняться с места, и мне придется 6 часов ехать стоя.

Ехать было очень «весело» - я сидел в своем шикарном костюмчике, галстуке и шерстяном пальто, прижав крепко портфель с ноутбуком, и обливался потом – в 14 часов в пустыне, через которую шел поезд, было очень жарко. Солнце светило прямо мне в спину, в древнем вагоне, естественно, никакого кондиционирования не было, а в приоткрытые форточки вместо прохладного ветра надувало воняющую дизелем черноту – черный пот я стирал с лица, костюм был уже насквозь мокрый. Пришипился я как мышка к стеночке и не отсвечивал – продемонстрированный получасом ранее четвертый айфон очень заинтересовал местных. Я вообще очень заинтересовал местных – половина вагона, видевшая меня, смотрела на меня как на обезьянку в зоопарке, буквально чуть ли пальцем не показывая. При этом громко разговаривая по-казахски, периодически смеясь. В голове сразу же какая-то хрень мелькала. Типа сурдоперевода чернушного – «а давайте этого русского по башке стукнем, вещички его на всех поделим, и из тамбура в пустыню на ходу скинем». Некофморт у меня был сто из ста. Через какое-то время жор и чаепитие продолжилось – народ массово ходил со своими кружками к титану, наполнял кружки кипятком и высыпал в них пакетики с порошком – местным чаем уже смешанным с молоком. Доставались лепешки, курица. В общем, исключая казахский колорит, практически наш плацкарт. Однако колорит о себе не давал забыть – через какое-то время, видимо, началось время молитвы – часть мужчин в поезде расстелили в проходе коврики, встали на колени, начали молиться. Сюр окончательный и бесповоротный. Жара, промокший насквозь костюм, черный от пота и сажи пот, отвратительные грязные носки у меня перед носом, жрущие курицу с лепешкой старички сбоку, молящиеся мужики в проходе, бегающие и галдящие дети, вообще галдящий на полную громкость по-казахски вагон. Лишь бы без приключений доехать. Сижу, прикинулся ветошью, не отсвечиваю. Когда до Тюра-Тама оставалось часа два, я не выдержал, позвонил Мише:

– Миш, я так больше не могу, пойду в тамбур курить, два часа я уж как-нибудь стоя дотерплю.

- Ну, давай, я тогда к тебе подойду.

Миша пришел через пару минут. Выглядел он значительно лучше – ну а хрен ли, он почти местный, а не я – модник, одет был в рубашку с коротким рукавом и джинсы легкие, ветровку свою в руках держал.

- Вот ты продуманный, всё – пошли курить, я сейчас от недостатка никотина просто кончусь.

По дороге в тамбур мы прошли через открытую дверь туалета. На закрытой крышке унитаза сидел казах, на полу перед ним – два баула. Млять, даже не хочу думать, как здесь местные в туалет ходят – он ли выходит на минутку, или просто привстает и рядом ожидает, чтобы его трон не заняли. В тамбуре было накурено, стояло трое казахов – похер, никотиновый туман после чудесных серых носков моего верхнего попутчика показался глотком альпийского горного воздуха. Два часа в прокуренном тамбуре пролетело за беседой довольно быстро, и вот уже в темноте мы прибыли к вокзалу Тюра-Тама. Миша сказал, что уже вызвал водителя на служебной машине. Мы быстро через КПП проехали в часть Байконура, меня высадили у гостиницы.

- Антох, ты давай в душ и отсыпайся, завтра утром к тебе заеду – поедем ко мне домой. Надо все вещи твои простирнуть и погладить, заодно и позавтракаем. Да, вещи были реально убиты – пальто даже промокло от пота, ворот и плечи его были заляпаны сажей. Ремарка – пальто было выкинуто  там же в Байке – единственная химчистка в городе его просто отказалось брать по причине бессмысленности восстановления имеющимися у них средствами, а в Москву это воняющее потом «нечто» я везти не решил – с самолета снимут как террориста с химатакой.

На следующее субботнее утро мы приехали домой к Мише- хорошо, что я взял с собой на две недели кроме костюма джинсы и рубашку -  мои вещи, кроме пальто, отдали по дороге в химчистку. Мы весь день гуляли с его семьей по городу. Мне показали аллею космонавтов, где каждый из них высадил по дереву, достопримечательность Байка – пиццерию, где реально не было свободных мест. Потом на машине мы доехали до космодрома. Миша договорился с местным главой ФСБ о посещении музея космонавтики, и еще с персональным гидом в лице директрисы музея. Не знаю, кем меня он ей представил, но экскурсия была просто замечательная, а на прощание мне дали расписаться в книге почетных гостей, где расписываются реальные звезды - я увидел пожелание от Владимира Этуша, Валерия Гергиева… кучу всяких политиков и певцов ртом упоминать не буду. После музея космонавтики мы заехали в домик Гагарина, были возле стартовой площадки, посмотрели ангар, где стоит просто фантастический широкий как звездолет поезд, который привозит ракету-носитель к стартовой площадке. В общем, это был изумительный день, особенно на контрасте с вчерашним поездом. По приезду в Байк, Миша меня обрадовал – вечером культурная программа, я за тобой заеду.

Культурная программа. Миша приехал за мной около 22 часов и повез в район центрального рынка, где находилось какое-то двухэтажное заведение.

- Антох, это наш лучший клуб ночной!

Ну, лучший, это похоже единственный – с юмором подумал я. Однако место было действительно прикольное. Огромный зал на втором этаже, похожий на советскую столовую – много столиков квадратных старых, все забиты девушками и женщинами разного возраста, орет музыка, темнота, пробиваемая лучами стробоскопа. Офигеть, я в 90-х. Причем это впечатление усиливалось постоянно – диджей ставил медляки каждые 4 быстрых танца, очень любил «Руки вверх» и «Ласковый май». Миша сервировал наш стол шашлыком и двумя бутылками местного коньяка «Казахстан» (кстати, изумительный коньяк – если вдруг будете в Казахстане, обязательно привезите с собой в подарок, никакие армянские подделки рядом не валялись). По старому стрессу мы втроем (его водитель сел гулять с нами, сказав, что отсюда нас его друг заберет на машине) быстро выпили первую бутылку коньяка. Уже расслабленный мясом и алкоголем, стал замечать что-то подозрительное – окружающие девушки очень внимательно, даже где-то призывно, смотрели на наш столик. И вообще в зале практически не было мужчин.

- Антох, да расслабься. Главное, в медляках никому не отказывай, девчонки по танцам соскучились без мужей. Даже нас с Серегой будут приглашать, хотя все знают, что мы женаты. Но если без жены пришел – должен медленные танцы танцевать, местная особенность такая.

В общем, после того, как русские военные уехали в Россию на новые места службы, их оставшиеся на Байке жены реально без мужиков с ума сходили. Единственная отдушина, как Миша сказал, вот такая дискотека 90-х с медляками, и надеждой, что будет достаточно внутри мужчин, чтобы потанцевать с максимальным количеством девушек.

Вечер прошел реально занятно – так активно я даже в пионерском лагере не танцевал. Очень приятные воспоминания. А на следующий день у нас было продолжение культурной программы – в Байконур приехал…барабанная дробь…театр. Казахский театр привез постановку «Ханума», и весь город вечером воскресенья заполонил местный ДК.

- Антон, ну а что ты хочешь – у нас ни кино, ни театра, ни торговых центров, ничего нет вообще. Из развлечений только с женой и детьми по набережной прогуляться или аллее космонавтов. А тут раз в месяц реальное событие – и глава администрации, и все «шишки» города – все на постановки ходят, даже не смотря, что за спектакль привозят. Спектакль действительно был неплох, и благодаря таким приятным выходным, следующую неделю работал я активно и собрал достаточное количество нужного материала – пора и в Москву!

Еще раз говорю спасибо всем за помощь в сборе на книгу – ваша поддержка заставляет писать и выкладывать новые главы  чаще, а вечерами активно час заниматься редактурой книги!

Константин обладал благородным именем, внешностью модели, ростом 190 см, ярко синими глазами, чувством юмора, ооооочень серьезным дядей, который работал в Верховном суде. Приплыли – еще один бабник/бездельник на Техническом. Выводы были крайне ошибочные – где работал, Костя не блудил, имея в телефонной книжке контактов дам со всех уголков столицы, на работе оставаясь неприступным для всех девочек-помощниц следователя и секретарш. Также серьезно впахивал от 09.00 до 18.00. Зато столичная ночь была исключительно его. Все клубы и бары Москвы знали его наизусть. Ночевать в гостиничном номере – пффф, Костю подселили в гостиницу Измайлово ко мне, но за год совместного проживания я видел его буквально три-четыре раза, московские подруги были счастливы его приютить, накормить и далее по списку. Проблема у него была одна – запои. Причем такие, что искать Константина надо было не только по Москве, но и гораздо дальше за ее пределами. Так, в один из осенних вечеров после работы мы с группой что-то праздновали в Восточной ночи – кафешке рядом с Техническим. Нам разрешали приносить спиртное с собой, поскольку мяса и всего остального на компанию мы заказывали на очень хорошую сумму. Обычно на 5-6 человек мы брали ящик Кристалла, благо завод был рядом с работой, и за вечер его приговаривали. В тот раз мы хорошо покушали, и пешком дошли до метро Бауманская. Да, Костя накушался знатно, но разговаривал внятно и на ногах держался твердо, может, лишь был немного бледный из-за количества выпитого. Моей ошибкой было при прощании над Костей подшутить – Константин, тебе бы загореть слегка не помешало, как вампир стоишь, красивый и белый. Наутро Кости на работе не оказалось, телефон был недоступен. Запой, подумали мы всей группой, включая шефа. В районе 11 утра мой сотовый зазвонил – Костя.

- Антон, слушай, я тут в Воронеже, можешь мне на такую-то карту денег прислать.

- А что ты там делаешь? Вчера же в 10 вечера ты в метро со мной спускался и к очередной мадам своей покатил.

- Слушай, башка раскалывается, давай по приезду. Через 2 часа поезд на Москву, а у меня кошелек где-то подрезали со всеми картами. Я тут с проводницей познакомился (ну кто бы сомневался!), ты ей на карту вышли две тысячи, а она мне наличкой отдаст.

На следующий день блудный Костя рассказал нам, что позавчера вечером уже ехал в метро к какой-то даме на ночевку, но мои слова насчет загара не давали ему успокоиться. Косте вдруг срочно захотелось быть загорелым. Солярий был отброшен – Костя не пидор. Только натура, только хардкор. Дальше, по его словам, он ничего не помнит, но в себя он пришел в плацкарте поезда Москва-Адлер в 9 утра от дикого сушняка. Как он в поезде оказался – загадка. Паспорт и разряженный телефон на месте, кошелька нет. Пошел к проводнице отпиваться кипятком из бойлера и восстанавливать причинно-следственные связи. По ее словам, пьяный Костя подошел, шатаясь сильно, перед отправлением поезда, вручил ей билет до Адлера и настойчиво приглашал ее на пляж. Ноябрьский. После чего завалился прямо на незастеленный матрас на свое место прямо в одежде и захрапел. Романтика. Мы над Костей поржали, и после этого уже старались его на посиделки с алкоголем с собой не брать. Правда, это не помешало ему чуть позднее прийти на работу  с похмелья, всю ночь танцевавшего в клубе, с бумажным браслетиком «Рай» на руке и устроившего к обеду новое шоу – ой, что-то у меня нога сильно болит. Костя, ну сходи в медпункт. Вернулся. Ой, оказывается я ступню сломал, это я в клубе, наверное, когда со стойки спрыгнул, приземлился неудачно, то-то идти было до работы больно. Чувак 10 часов ходил со сломанной ногой – ну а что, алкоголь творит чудеса. Самое обидное, что от Кости избавиться было нереально, дядя из суда был крут и велик, поэтому приходилось смириться и надеяться, что похмельный Костя не встретится в здании с АлександрИванычем.

Серёга. Был родом с южной Волги, от него я узнал, что капюшон – это башлык, кондюк – кондиционер, заластать жулика – это его задержать, а чай надо наливать всклянь – то есть, до верха кружки. Серёга был маленький и щуплый, при этом с бешеной скоростью катался по Москве на пригнанной из дома полуубитой девятке и на полной громкости слушал просто чумовую музыку. Эта музыка, кстати, на весь кабинет орала из колонок его компьютера. Так я познакомился с творчеством Боней Нем, Ацкая сотона, Карданный вал. После Сашиного Розенбаума это был глоток свежего воздуха, конечно, но спустя неделю этот ор из колонок напоминал уже дикий сквозняк. Но надо отдать должное, Серега не просто умел, но и любил работать, и стал в нашей группе рабочей лошадкой номер 1 на ближайшие годы. И вообще – суперский и очень добрый парень, мы с ним очень подружились, и общаемся до сих пор.

На Техническом сгущались ведомственные тучи – главный шеф стал закручивать гайки, причем крайне резко. Так, форма одежды превратилась исключительно в строгий костюм, а чаще всего – ведомственную форму. Шефу сделали отдельный лифт, по зданию он уже больше не ходил, столовую вместе с коллективом также не посещал, появилась у него фэсэошная охрана, сопровождавшая повсюду, а самой основной реакцией на любой косяк прикомандированного следователя стала его отправка на родину с последующей ругательной бумагой руководителю СУ региона.

Но у нас, к счастью, в группе было все спокойно – правда, опять новое дело дали. Дело было возбуждено на Байконуре в отношении заведующей родильным отделением местной городской больницы по факту халатности. Казалось бы, данное дело можно было спокойно расследовать у себя на малой земле, но были нюансы. Так, халатность заключалась в том, что за несколько лет смертность детей в родильном отделении превысила несколько десятков – причина у всех одна: сепсис. А нюанс был следующий – муж медички был прокурором Байконура, следовательно, дело там расследовать было физически нельзя – его просто не дали бы возбудить, поэтому проверку забрали в Главк, у нас возбудили дело, расследовали, а фактически половина следственных действий проводилась местным следственным отделом – нам лишь надо было кататься в командировки проводить основные следственные действия. Ах, Байконур – город мечты, казалось бы для следака. Объясняю на пальцах: местный следственный отдел на правах управления, то есть подчинен непосредственно АИБастрыкину, двойной оклад за сложность и напряженность, выслуга лет также двойная – 9 лет проработал там и на пенсию можно (9х2=18, плюс 2,5 года засчитывают юрфака), досрочные звания и медали/премии сыпались как из ведра на сотрудников. Казалось бы – с чего такой кайф сотрудникам, и отчего на Байконур очереди не выстраиваются – ответ простой: космодром. Еще до Рогозина с его батутами наша космическая отрасль только разваливалась, но худо-бедно выдавала результат, пуски с космодрома были регулярными, а вот отработанное топливо падало на жителей Байконура. Так, к примеру (реальный случай), у водителя руководителя местного следственного отдела, которого тот привез с собой из центральной России, родился сын. Слепой. Для Байконура это норма – детей рожать на свой риск, здоровье ушатанное для постоянных жителей. К тому же, климат реально не сказка – полгода дикая жара, весной начинаются песчаные бури, практически отсутствует растительность какая-то, ну и, разумеется, казахи. Дело в том, что Байконур как таковой, поделен на две части. Есть Байконур – город, принадлежащий Российской Федерации, а на северной своей окраине он плавно перетекает в Тюра-Там – уже Казахскую свою часть, разумеется, с местными законами и обычаями. Причем на границе обычный шлагбаум просто. То есть, любой казах в Байконуре может набедокурить – морду тебе набить, украсть чего-то, а потом тупо дойти/добежать/на рындване своем доехать километр, и вуаля – он уже находится в другом государстве. Чтобы этого жулика достать – нужно писать отдельное международно-правовое поручение через Главк его согласовывать и отправлять в Астану, оттуда оно спустится уже в Тюра-Там, а там уже будут (или не будут – по настроению) этого жулика искать и передавать РФ. Зная такую особенность, местные казахи ведут себя довольно нагло и дерзко – а что, можно устроить любой кипиш и быстро «за границу» свалить. Причем, русских мужиков в те годы на Байконуре почти не было – воинскую часть, что там стояла, буквально год-два как расформировали и военных отправили в Россию, а вот их жены и дети массово почти все остались на Байконуре. Поясняю -  те, кто проработал на Байконуре не менее 10 лет, получают жилищные сертификаты на приобретение квартир в России. Причем, в любом городе, кроме Москвы и Санкт-Петербурге. И, разумеется, все военные наши, служившие на Байконуре, обзаводились женами, которые массово все на 100% работали в бюджетной сфере – садиках, школах, больнице, администрации, при космодроме хоть уборщицей – главное, чтобы постоянно текущий рабочий стаж был. В результате, и муж в выслуге лет растет, и жена дополнительный жилищный сертификат зарабатывает. Но вот мужа отправляют в Россию, а до желанного сертификата год-три-пять осталось. Неужто бросать всё и за мужем ехать? Наши женщины мудры и прагматичны – мужья военные, сами о себе позаботятся, а вот квартира сама себя не родит, и массово все остались на Байконуре, который буквально стал городом русских женщин и детей. А меня ждала командировка и именно в такой занятный город.

-Нет, товарищ генерал, один в Москве живу, ни жены ни детей пока.

- Отлично, вы нам подходите. За мной идем.

Ага, и Говинда эта ваша ничего, подумал про себя я, но в химвойска совершенно как-то мне не хочется, особенно при радости высокого начальства отсутствия у меня семьи. Ладно, посмотрим, что к чему. Генерал отвел меня в приемную руководителя ГСУ Главка, где уже было человек 7 молодых парней-следаков.

- Так, товарищи прикомандированные, сегодняшний день трагический - утром в Назрани был совершен теракт, погибло 25 человек и полторы сотни раненых, а также произошла авария на Саяно-Шушенской ГЭС, 75 человек погибло и есть вероятность разрушения станции. Все свободные штатные следователи и прикомандированные вылетели только что в Абакан, кого направить в Назрань надо сейчас определиться – самолет во Владикавказ вылетает утром. Ребята, я понимаю, что сейчас в Ингушетии неспокойно, режим контртеррористической операции, поэтому собрал тут только мужиков без детей и жен. Надо будет на месяц минимум лететь туда. Если кто-то хочет отказаться – давайте прямо сейчас. Никто из нас не отказался, и генерал, пожав нам руки, вышел, в приемную зашел штатный следак-полковник. Народ, всем добрый вечер, я следователь по особо важным делам такой-то, буду руководить нашей следственной группой. Мы в течение часа обсудили примерные детали грядущего расследования, что и кому надо взят с собой из расчета «минимум на месяц», созвонились со своими непосредственными начальниками, обрадовав их нашим добровольно-принудительным отсутствием на долгий срок, и побежали по гостиницам и арендованным квартирам – надо и вещи собрать, и хоть немного поспать, сбор в 7 утра у входа в Главк и на спецфургоне в аэропорт.

Полет прошел штатно, в самолете мы все перезнакомились, и в Северную Осетию (аэропорта гражданского в Назрани нет) прилетели более-менее дружной компанией. Конечно, мне было немного проще с учетом уже моей работы на Северном Кавказе, плюс я сделал уже вечером несколько звонков старым коллегам, так что примерно представлял глубину той попы, в которую мы попали. До гостинцы, располагавшейся на окраине Владикавказа на Московском шоссе, мы доехали минут за 20

– вот, ребята, тут будете ночевать, а в 6.30 каждое утро вас будет ждать бронированная Газель нашего управления – ехать в Назрань, на ней же вас ночью в гостиницу будут увозить оттуда – сказал сопровождавший нас криминалист из отдела криминалистики СК по Северной Осетии.

Слава яйцам, что не в Назрань нас закинули на месяц, с ночевкой в Осетии есть огромные шансы всем домой вернуться целыми - подумал я, зная специфику Северного Кавказа в те годы – боевикам реально платили за каждую «голову» любого человека в форме, а уж на сколько потянула тушка московского следака из Главка – думаю, что желающих исполнить такой заказ было бы ну очень много. Нам дали время умыться, позавтракать и собрать вещи, и на улице нас уже ждала обещанная белая «бронированная» Газель. Бронированная в кавычках – поскольку от брони там было лишь отсутствие окон в салоне, и немного усиленный металлом фургон. Пиздец – такой прошивается насквозь очередью из 5,45 калибра, про 7,62 я ну просто тупо молчу. Ладно, ну хоть что-то. Нас было десять человек, плюс наш полковник-руковод, а сидений внутри лишь 8. Что могу сказать, ехать на коленках друг у друга час в Назрань по жаре, в Газели без окон и кондиционера – это непросто, но как минимум весело! На подъезде к повороту на Назрань нас встретило бетонное КПП с БТРом и крупнокалиберным пулеметом, нацеленным на нашу Газельку. Крайне неприятное ощущение, доложу я вам – постоянно думаешь, что вот сейчас палец у солдатика соскользнет, и пиздец котятам в жестяной банке. Сопровождающий нас водитель из местного СК перетер со старшим патруля, показал документы. Старший патруля проверил Газель изнутри – все нормально, можете проезжать.

Здание ГОВД Назрани, во дворе которого произошел теракт, было сильно закопченным от взрыва, побито осколками и слегка обрушено.

Так, народ, сейчас я нам тут какой-нибудь кабинет поцелее и побольше подберу, тут будет наш штаб – концентрация силовиков сейчас здесь максимальная, думаю, должно быть безопасно – сказал полковник, и вышел решать с местными вопросы. Мы посидели минут 10 в Газели. На выход. Нам выделили приемную начальника ГОВД, превосходно – и розеток штук 6 есть, и столы и стулья. Ноутбуки у всех личные с собой, все бумажные бланки и протоколы заготовили, начинаем работу. А работа была пиздецовая – во-первых, провести совместно с местными следаками осмотр места происшествия, на секундочку огромнейшей территории, где могли быть еще неразорвавшиеся устройства, боеприпасы и т.д. Кстати, эта территория практически не огорожена каким-то капительным забором и чудесно просматривается с крыш окружающих пятиэтажек  - плюс 100 к паранойе поймать шальную пулю от любого боевика, коих по горам местным тогда лазало более чем достаточно. Во-вторых, надо было помочь местным судебно-медицинским экспертам и криминалистам с осмотром трупов. В-третьих, как можно скорее допросить всех свидетелей и очевидцев, восстановив «по горячим воспоминаниям» максимальную картину произошедшего, а с учетом того, что все эти очевидцы получили ранения, и как минимум баротравму, и находились кто в ЦРБ Назрани, кто в своем частном доме на излечении амбулаторном – мрак. И это я еще молчу про параллельный осмотр огромной кучи всего, изымаемого при осмотре места происшествия – поскольку необходимо было точно установить детали теракта – какое было устройство, был ли кто в автомобиле вместе с устройством, протаранившим на утреннем построении полицейских ворота отдела полиции, и взорвавшемся во внутреннем дворе. Кроме этого, допросы потерпевших, потерявших при теракте своих родных и близких, установление точное всех погибших и их личностей, запросы везде и всюду со скорейшим контролем их исполнения – работа у каждого из нас начиналась в 7.30 утра и заканчивалась в 8 вечера без какого-либо перерыва на прием пищи – во-первых, август месяц – рамадан, и что-то покушать привычное нам в Назрани было просто не достать. Во-вторых, в 2009 году в Назрани не было вообще никаких сетевых продуктовых магазинов, несколько лавочек хозяйственно-продуктовых, рынок и десяток мелких кафешек «для своих» - естественно, что будучи предупрежденными, сколько стоит голова каждого из нас, а в особенности, отделенная аккуратненько от остальной тушки – никому в эту голову, крайне желаемую сохранить, не пришла глупая идея по городу гулять – уж лучше холодные осетинские пироги жевать, которые мы с ужина немного себе оставляли на завтрашний день, или дошик заварить «в штабе нашем»…ну, да, воняет уже разложившимися на жаре за несколько дней останками тел…приятного аппетита тебе следак, чо! Курить, кстати, тоже вся наша следственная группа стала крайне экономно – полпачки утром после подьема, полпачки поздним вечером по приезду в гостиницу – местные коллеги сразу же сообщили, что снайпер может работать по огонькам сигареты, поскольку Рамадан, а в Ингушетии на улице курить местным – грех, значит сто из ста, что курит неместный. В Назрани в те годы неместные – это солдаты российские, полицейские, фейсы и следаки СК – стреляй кого хочешь, идеальный тир с гарантированным призом! Зато мы стали изумительно бухать – адреналин, стресс постоянный и дикая усталость – это идеальное сочетание для того, чтобы на ужин выпивать в одно горло по бутылке местной водки, практически не пьянея, для дальнейшего крепкого сна. А местная осетинская водка была реально волшебная – во-первых, паленая на 100% любая, в каком бы магазине ты ее не купил. И слово паленая – это не отрицательная характеристика, а лишь факт того, что она левая, контрафактная, изготовленная на одном из многочисленных спиртовых заводиков, которых во Владикавказе и окрестностях, наверное, было десятки и сотни. Вкус у водки изумительный – ведь вся она это лишь этиловый спирт разведенный чистейшей водой из Кармадонского ущелья. Ну, и разумеется, ценник – за 0,5 водки тогда с рук просили рублей 20, а в магазинах она стоила рублей 30-40, в зависимости от того, насколько красивая этикетка, и как криво она наклеена. В Москве я тогда покупал водку рублей по 130, и такая экономия была очень приятной! Прикол ситуации – килограммовый осетинский пирог с мясом стоил в пекарне примерно 90-100 рублей, а на эти деньги можно было в соседнем магазине купить полтора литра водки. Выбор сложный – чем же накушаться?

За десять дней работы мы наработали примерно на 30 томов дела, как вдруг раздался звонок из Главка – руководство недовольно темпами работы, нам меняют руководителя группы, причем вместе с ним из Москвы летит гипнотезер-криминалист. WTF! – скажите вы, что за шутка юмора (я и сам так подумал, услышав подобную новость), но это не шутка – такая должность была реально в Главном управлении криминалистики СК, чувак- полковник, бывший мент-криминалист, написал кучу пособий по криминалистике, и в особо сложных ситуациях вылетал на помощь следакам. Официально его должность – специалист по активации памяти, и он должен был, общаясь с очевидцами теракта, вводить их в транс, при котором те вспоминали бы то, на что в сознании их мозг просто не обращал внимание – цвет и марку проезжающей машины, ее номер, был ли кто на улице перед взрывом, в момент взрыва (таким образом вычислялись потенциальные наблюдатели от заказчиков теракта). Попахивает каким-то разводом или волшебством, согласен, но когда этот спец прилетел и начал работать с народом – появились результаты, да, не у каждого, с кем он работал, но некоторые очень подробно стали описывать как взорвавшийся фургон, так и обстановку на улице в момент взрыва.

Новый полковник-шеф группы был в десятки раз круче убранного обратно в Москву и как следак, и как руководитель группы – он моментально оптимизировал работу, буквально за несколько дней выяснив сильные стороны каждого следака и поставив того на нужное направление деятельности. Теперь уже не было такого – утром два часа помогаю с осмотром, потом бегу в морг на час, потом на 4 часа в больницу, потом как скажут – каждому «нарезали» участок работы и каждый день спрашивали конкретный результат. Поэтому буквально за пару недель мы закончили со своей частью – теперь уже дело оставалось доработать местным следакам и криминалистам, а мы домой! В самолет из Беслана в Москву каждый из нас затащил огромный пакет с осетинскими пирогами, а в багаже в спортивных сумках весело хрустели полторашки с водкой – встречай нас Главк и новые дела!

Дорогие подписчики, в связи с семейными обстоятельствами планируем с семьей переезд в столицу из родного города, закрыл уже свою юридическую фирму. Если необходим юрист с опытом работы 21 год в прокуратуре, СК, и уже 7 лет как в Арбитражах и судах общей юрисдикции –моя почта tochno82@mail.ru

Красноярская ГЭС была также очень красива, но с громадиной Саяно-Шушенской ее, конечно, было сложно сравнить. На обратной дороге перекусив в шашлычке, Женя довез меня до вокзала (по совместительству и места своей работы), и я сел на свой поезд, удививший меня полным отсутствием народа в купейном вагоне – я  реально ехал в нем один. Ну, вот и пролетело 20 часов, и я приехал в Иркутск. Меня встретила местная служебная машина, и отвезла к Иркутскому университету прокуратуры – оказалось, что при нем есть ведомственная гостиница, где мне забронировали номер. Время было уже позднее, и я быстро вырубился. Утром вышел на улицу и душа моя возрадовалась – я жил прямо на набережной Ангары, вид был отличный и перекур утренний вышел более чем душевный. К 10 утра я заехал в Иркутский главк, где меня встретил руководитель криминалистики, бегавший буквально «попа в мыле».

- Слушай, потусуй у меня в кабинете до обеда пока.

- А что случилось?

- Да, блин, сегодня ночью в Ангарске местного авторитета грохнули. Подъехали к его джипу и три очереди из Калашей дали по машине – она в решето, авторитет наглухо.

Опачки, я удачно в Иркутск заехал. Интересно, они в курсе, что везде уже 2008 год, а не середина 90-х. В общем пришлось организовывать работу самостоятельно, выбивая из не особо любящих «понаехавших москвичей» местных следаков свободный кабинет. Ближе к вечеру меня «сплавили» на важняка старлея (следователь по особо важным делам, старший лейтенант) Славу – парня с отличным чувством юмора и знанием всех лучших буузных Иркутска и окрестностей.

- Ну что, Антон, айда с местной кухней знакомиться?

- Да без проблем, а что кушать будем?

- Буду тебя знакомить с буузами!

Знакомство вышло просто замечательным -  четыре бууза на обычной пластиковой одноразовой тарелке в совершенно непримечательной кафешке были восхитительны –  огромные размером, напоминали хинкали, только без ножки сверху. Наоборот, в буузах сверху есть дырочка в тесте, в которую Слава налил из стоявшей на столике стеклянной бутылки немного соевого соуса – попробуй! Это было шикарно – пряный насыщенный бульон, обжигающая начинка и очень вкусное тесто – влюбился с первого раза и даже не смог доесть заказанный к ним цуйван – местная лапша с тушёной говядиной и овощами. Вообще гастрономический Иркутск меня поразил – сочетание бурятской, сибирской, монгольской и китайской кухонь с просто дико копеечными по столичным меркам расценками и огромнейшими порциями меня убивало в буквальном смысле – отведав тарелку из четырех буузов общим весом грамм по сто каждый и стоимостью по 30 или 35 рублей за штуку, я просто не представлял как буду в Москве давиться безвкусным бизнесланчем за 250 рублей возле Бауманки.

После сытного ужина мы со Славой поехали на работу обсудить планы рабочий на завтрашний день. Его кабинет был стандартно завален бумагами. Я поделился своими впечатлениями от утренней новости – расстреле Ангарского криминального авторитета из АКМ прямо в машине.

- Ну у вас и Чикаго тут оказывается, Слав!

- Да прекрати! Это просто местные реалии. Иркутск, Ангарск, Братск  - это города своеобразные, тут многие реально в 90-х застряли. И в те годы кровь рекой лилась, и сейчас не прекращается. Вот я сейчас дело в суд направляю – представь, ровно 10 лет назад в Братске в одной квартире был сходняк местной группировки, двенадцать боевиков таких с битами, ножами и стволами - они как раз готовились к стрелке с конкурентами. А конкуренты их поумнее оказались – наняли двух киллеров, те спокойно к подъезду дома подъехали, прямо среди бела дня поднялись к квартире, выбили дверь и начали шмалять по всей честнОй тусовке половину замочили, а остальные попрятались – четверо братков забились под диван как мыши, как они с такими габаритами там уместились – ну вот реально хрен знает, жить захочешь не так раскорячишься. Киллеры, ополовинив бригаду, спокойно вышли из хаты, сели в свою тачку и уехали. Дело глухарем было почти десять лет, вот буквально пару месяцев как одного из киллеров я в Татарстане взял, сюда этапировал, сейчас уже обвинительное дописываю. А самый прикол, это личность киллера – он отсюда смылся в центральную Россию, осел в Татарии, там работу нашел, причем на заводе, который оборонкой занимается – корабли строит. Познакомился с местной девушкой, они поженились, двое детей у них.  Он дом купил. В общем, не мужик, а золото – работа отличная, сам передовик производства, жена красавица, двое детей. Жил почти 10 лет там, и все местные от него просто в восторге были. Если бы не поддерживал контакты с братками из своей группировки – никто бы и никогда его не вычислил. А тут прошла информация, что он в маленьком городке под Казанью прямо живет-работает, я с операми туда быстро вылетел, и бинго – вот он наш красавчик! Жена просто в ахере была, когда ее мужа золотого в наручниках уводили – у него же руки не то, что по локоть, по самую шею в кровищи, «положил» наглухо за три года пятерых человек, да еще десяток выжили. Он же за все годы, что с ней жил не то, что руку ни поднимал не на кого, даже не матерился особо – мы по нему все запросы в Татарстане сделали – и всего один раз он за эти годы правила дорожного движения нарушил, и всё. Детей, правда, было жалко очень – они-то родились у хорошего папы, а тут такое на них клеймо на всю жизнь – дети киллера профессионального. А мужик он, конечно, своеобразный – сразу «в признанку» пошел, как взяли его. Юморист такой, постоянно шутит, анекдоты мне рассказывает, о житье-бытье своем в СИЗО, а ему ведь «вышак» светит. Даже вот, не поверишь, в глубине души понимаю, что он просто конченная сволочь и убийца, но вот чисто по-человечески, симпатию к нему испытываю. Да…дела, а иногда вот смотришь на потерпевшего или свидетелей – и блевать от них тянет.

- О! И не говори – я закурил сигарету – а вот тут и мне есть, что тебе рассказать из своей практики.

В общем, когда я до Москвы жил-работал следаком простым в городе-миллионнике, случилось у нас вроде как обычное убийство – зарезали мужика лет пятидесяти в его квартире. Потерпевший жил кучеряво – был подполковником, «настоящим офицером» как с картинки, дом – полная чаша, характеристики все сверхположительные. Начали копать, искать, вышли на предполагаемого убивца – молодой смазливенький такой таджик или узбек. На первом же допросе сразу тот «в признанку», да с такими подробностями, что он , мол, профессиональный шлюх, крайне элитная и высокооплачиваемая в городе задница, а терпила к нему воспылал после первого сношения большой и внеземной любовью. Начались признания, звонки, вызвал на материальной основе к себе для выражения чувств, да начал ревновать к другим клиентам. Так на последнем их интимном рандеву у себя в квартире устроил драму в стиле Отелло и Дездемоны, но шлюх был моложе, ловчее, и смог ножиком подполковника заднеприводных воздушных сил первым ткнуть. Я после таких показаний в шоке, напарница моя по кабинету аналогично, опера ржут как кони – они его уже разговорить успели. Стали передопрашивать супругу убиенного – та в крик: вы на моего мужа поклеп возводите, сатрапы, он знатный единорос, исключительный гетеросексуал и патриот! Хм, надо версию проверять заднежопную - изъяли у узбекского Лолита сотовый, где были чатики с постоянными его клиентами в довольно специфичных группах, стали народ на допрос вызывать – оказалось, что тот подпол также был довольно в этих же группах известен. Что ни свидетель – то солидный мужик лет 45-65, либо директор какой-то, либо серьезный такой коммерс, даже один сотрудник администрации затесался. Я так обычно стараюсь народ обезличенно допрашивать, отстраненно от «личности клиента», но вот на допросе директора какого-то завода небольшого не выдержал. Мужик 60 лет, крепкий, такой вот «настоящий сибиряк Ваня» по виду. Два высших технических образования, жена, дети, внуки, две квартиры, дом загородный, Лексус с водителем, на таких директоров молодые инстасамки пачками вешаются, ноги в полете уже раздвигая – лишь бы ему на крепкую богатую шею сесть, а тут клиент узбекского шлюха, который возрастом одного с его младшим сыном. Как так, спрашиваю, дядечка? Ну расскажи, чего я в жизни-то этой не понимаю? А этот руководитель посмотрел на меня и говорит – а я, мол, приелся уже всем в жизни. Попробовал я, говорит, уже всё. Лобстеров с черной икрой тонну съел, из Дона периньона ванны принимал, кокс нюхал самый лучший с груди четвертого размера самой элитной шлюхи, выходные с которой как твоя машина стоит, трахал и негритянок, и мулаток, и индусок, и всех азиаток, певичек с телевизора - надоело. Весь мир я объехал, что можно повидать интересного – повидал. И вот потянуло меня на новые ощущения, и затянуло. В общем, дело мы это в суд направили, но вот мое профессиональное выгорание на этом деле вышло на новый уровень, и осознал я, что можешь быть ты с человеком хоть всю жизнь знаком, а вот что в его голове твориться – так никогда не узнать.

В общем, вечер обжорства и рассказов-воспоминаний прошел на ура, и на следующие три дня я погрузился в работу, очнувшись уже в пятницу после обеда. Слава подошел ко мне в кабинет:

-Антон, тебе же послезавтра обратно в Москву?

-Да, рано утром самолет.

- Отличненько. Я договорился тебе напоследок суперэкскурсию сделать – а то ты в Иркутске почти неделю, а Байкал не видел. В общем, завтра к 7 утра готовься, заеду за тобой.

На следующее утро мы поехали в Листвянку. Апрельский Байкал был просто шикарен – лед ещё толстый, прочный, сверкающий синевой, вдали со стороны Бурятии искрятся снежные шапки Саянских гор, сильно уже грело весеннее солнце, и мы подьехали к какой-то базе отдыха на высоком холме, где перед нами сверкал белизной льда Байкал. На территории стояли обычные деревянные открытые беседки, возле каждой был вкопан мангал. Слава купил у знакомых старушек омуля соленого и копченого, сига, вынул для меня две полторашки ледяного пива из багажника – ну что, Антон, наслаждайся нашими видами. Это был один из лучших дней в моей жизни – превосходная свежайшая рыба, вкусное пиво, запах сосен, нагретых апрельским солнцем, искрящая белым льдом громадина Байкала и туманные снежные горы вдали. Эх, вот так бы сидел и сидел, но завтра утром уже самолет в столицу. Меня опять ждет Главк.