KpyTbleCocKu

Как же не хотелось никуда ехать, но выбора не было - обещала маме. То-ли уволилась, то-ли заболела очередная кладовщик, и было необходимо подменить её. Раньше для этого от девушки вообще ничего не требовалось. Пришла изобразила бурную деятельность и деньги на руки. Но нынче руководство поменялось – придется проходить дурацкое собеседование в службе безопасности. Собственно, это и было целью визита в РосСвязьТорг, ну и сбор «дани», конечно.

Вот оно - царство круговой поруки, тупизны, единовременной ненависти и любви друг к другу. Как и тысячу раз до этого зашла через служебный. Еще через окно обратила внимание на охранника, «брядь», тот самый лишь бы не узнал. Перед входом накинула капюшон и одела солнцезащитные очки.

- Здравствуйте, откройте - мне в безопасность – произнесла девушка, упершись в турникет, горевший красным крестом.

- Здравствуйте, Евгения, как Ваши дела? Что-то давненько Вас не было? – узнал-таки, старый хрен.

- Ой, Иван Петрович, задумалась не узнала Вас… Откройте пожалуйста, тороплюсь ужасно. – она уже знала, что попала на прослушивание…

- Павлович, опять перепутала. А матери Вашей сегодня нет… Вчера ездили на рыбалку… А какой рост свеклы в этом году… А начальство у нас поменялось знаете… - пятидесяти летний мужчина не обратил внимания на последнюю фразу девушки, как и всегда.

Женя натянула улыбку и слушала. Как и всякий раз, когда пыталась проскочить мимо него последние пятнадцать лет. Ему всегда было, о чем поговорить, с каждым приходящим. За время сидения на том месте - он прочитал все газеты и разгадал все слова в сканвордах. Ну, кроме одного «карьера».

- А в расчетном говорят… Ой девонька, новый генеральный идет – проходи быстрее, узнает, что ты без пропуска - влетит мне.

Турникет загорелся спасительным зеленым, девушка быстро проскользнула в вестибюль к лифтам.

- Здравствуйте Альберт Федорович, чудесный денек, не правда ли? А знаете… - он чуть привстал.

- Иван Петрович, совсем нет времени – новый директор посмотрел на часы, быстро приложил электронный пропуск к турникету - совсем нет. – седовласый мужчина проскользнул вслед за предыдущим визитером.

- Павлович… - но дверь вестибюля уже захлопнулась…

С максимальной скоростью влетевший в помещение, начальник не заметил девушку, читавшую стенгазету… - Старый мудак, затрахал, свободные уши нашел что ли…

Стоявшая за его спиной, Женя хихикнула.

Их взгляды столкнулись – Женя улыбалась. Мужчина явно принял её за сотрудницу, все-таки первый месяц, глава предприятия с огромным штатом. Почувствовав неловкость ситуации, он «крякнул» и, опустив взгляд, начал изучать пол. В углу комнаты заметил скомканную салфетку…

- Ох уж мне эти уборщицы, ведь человек, приходя на работу, должен видеть чистоту и порядок, а тут бардак, надо проволочку им устроить, как считаете?

- Ну… Можно и с этого начать. – поставив лицо начальствующее в тупик, Женя опять улыбнулась… - Вот дура шапочку забыла! (Так она называет свой телефон, чехол у него, в виде розовой шапочки с бубоном).

На пункте охраны она увидела Петровича, тьфу Палыча, тот уже было открыл рот… - Пешком пойду, худею! – она сказала первое, что пришло в голову и шмыгнула в дверь, ведущую на лестницу.

Второй этаж. Операторы. «Так ладно зайду к старушкам, всё-таки вырастили, можно сказать…». Она постучала условным стуком «свои», в железную дверь с электронным замком.

- Женя, деточка. Заходи скорее - половина бабушек, которых она знала с детства, были на своих местах.

- Здрасте, тетушки… Шла мимо не могла не зайти, как вы тут? – Женя намерено округлила раскосые глаза.

- Красавица наша, как дела твои – мамка то твоя, редко заходит – зазналась главбухша. Рассказывай… Да видим, что пузико дует… Девочка будет - чудесно! Пятый месяц - ого… Как, как назовешь? Как черепаху из «Буратино». Ах да, ту звали Тортилой. Давай чая с вареньем и пирожками; Семеновна пекла, твои любимые - с грушей.

Перед предложением девушка не могла устоять. Чай у них поганый, конечно, вроде «Индус» называется (из местного магазина). Но вот пирожки с грушей, от тети Даши – это… это… Придется пить поганого азиата… Те самые пирожки – самые вкусные в мире. Полетела первая «дань» - ручки, карандаши, фломастеры календарики, журналы для беременных, самоучители по вязанию, открытки ко всем праздникам на год вперед.

Теткам нечего было больше подарить, да и не надо было. Женя получила лучший подарок встречу с детством: Взяв пару пирожков с собой, она прошлась по операционному залу, все как раньше; только мониторы компьютеров стали плоским, а тетки еще постарели. Щелканье пальцами по десяткам клавиатур играли все туже мелодию, что и все эти годы. Ощущения, когда находишься по другую сторону стекла в государственном учреждении, не обыкновенны – будто попадаешь в другой мир - ты «Алиса в Зазеркалье». Женя прошла по всему залу, здороваясь со всеми - ни одного нового лица.

Вот последнее окно, закрытое картонкой, на той стороне, что обращена во внешний мир, наверняка, написано «перерыв». Из-под столешницы по боковой стенке ползет улитка нарисованная ребенком еще в году, так в девяносто пятом, если залезть под стол, то там можно будет обнаружить принцессу, паучка, крабика, кораблик, …., …., … За сами столом сидела до боли родной человек, умеющий готовить шикарную выпечку и не только.

Именно под этим столом Женя когда-то сидела часами, лопая пирожки, листая «Мурзилку», рисуя зайчиков и улиток. А когда кончатся пирожки можно было ущипнуть, одну из ног, обычно левую – и по велению волшебной палочки появится рука с пипесинкой. А когда кончится и сладкий цитрус, надо положить шкурку на юбку и обнять другую ногу… Опять появится волшебная рука и в ней будет пару «Мишек на севере», «Белочек» или «Каракумов».

Женщина сильно постарела, осунулась, волосы её теперь были фиолетовыми, зато кофточка все та же – с розочками… Женя подкралась на цыпочках, и закрыла старушке глаза ладонями. На это раз игра не получилась, тётя Даша сняла маску из рук, и прижала молодые ладони к груди.

- Девочка моя… – Семеновна плакала.

- Ну теть Даш, не надо. Вы чего? - девушка и сама еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Обняла сзади родные плечи, прижалась, поцеловала в скулу.

- Мандаринку хочешь? – после этого предложения, реветь хотелось еще сильнее.

- Тетя, я уже большая – всхлипывая произнес взрослый ребенок.

- Ты то не реви, ладно я дура старая. – тетка уже вытирала слезы – ты же ребеночка ждешь… Не знала девочку или мальчика. Вот купила два: один голубенький, один розовый…

- Ну не стоило так тратиться, спасибо, – Женя, приняв подарки ущипнула, левую ногу женщины, - А у Вас огурцов бочковых нету, тех с горчицей?

- Должны быть, если эти курицы все не сожрали; пойдем! – они направились в обратный путь к месту, где еще наверно были пирожки с грушей.

На обратном пути тетки, успевшие подготовиться, осыпали подарками: опять макулатура, канцтовары, бесполезная хрень. Она брала все - нельзя оскорблять отказом. Как же все это потом тащить до машины?

- Ну вот - есть, последняя – на столе появилась трехлитровая банка – а вот еще: помидорки – еще два литра вкуснятины и пакет с капустой – и вот квашеная с брусникой, новый рецепт. Бери не стесняйся.

- Пащибо, теть Даф, - Женя дожевывала последний пирожок с изумительным вкусом. – А можно я это все, пока тут оставлю, на обратном пути заберу.

- Конечно, никто не возьмет, а я пока еще грушевый компот найду, не ерепенься надо для дочки – полезно. Тебе о ней думать надо, позовешь донесу, нельзя тебе тяжести таскать. Ты заходи почаще, не забывай старушку…

Девушка еще раз обозрела объем даров, даже мужику за один раз вряд ли сдюжить такую ношу. Они еще опять обнялись, тетка поцеловала её в щеку, оставив характерный след красной помады. Вот девушка опять на лестнице.

Она пошла пешком дальше, в голове вертелись мысли: «Бедные тетки, столько лет за копейки работают. И не уходят же, привыкли, наверно, а то, что зарплата напоминает издевку, морально компенсируют мелкой местью государству и родной РосСвязи. Можно красть канцтовары журналы, открытки, бумагу для принтера, и календари, а потом раз в месяц сдавать их за треть цены в магазинчик около дома. Тысяча рублей - мелочь, а приятно, все-таки десять процентов от ЗП, плюс гордость за свой «криминальный талант», и это счастье от того блюда, которое подают холодным. Вообще крадут даже месяц назад списанные газеты. Зачем? Во-первых, из принципа и азарта, во-вторых это не заменимая вещь на даче – стол накрывать, можно использовать вместо туалетной бумаги, экономя двенадцать рублей на рулоне, да и как наполнитель для кошачьего туалета – отлично подойдет. И еще куча разных способов применения. Бедные все-таки тетки.»

За размышлениями она миновала третий этаж «Телекомуникации». Женя никогда, не была за этой дверью, в детстве конечно хотела попасть, но ей объяснили, что это плохое место - там живут пауки и тролли, которые питаются маленькими девочками. Позже она видела этих троллей три непонятных, придурковатого вида, мужичка с усами, от которых всегда пахло перегаром. Видимо ежедневно протирают свои сервера и кабеля тонким слоем спирта, который выдают в подотчет для этих целей.

Четвертый этаж: Плановый и аналитический отделы. Одна дверь открыта, Лада – начальник планового отдела на работе: эффектная брюнетка, ноги от ушей, красивая татуировка на всю спину. Однако, карьеристка, трудоголик и сердцеедка – отшила всех парней со Связи. Девушки не дружили, может даже недолюбливали друг друга. Не может в одном здании быть две «королевы красоты». Несмотря на это, Женя уважала мнимую соперницу, но заходить к ней не желала.

Девушка уже хотела вернуться на лестницу, как почувствовала едва уловимый запах недорогого табака. Анастасия Анатольевна - на работе, надо зайти полюбоваться на рыбок, ну и корыстные интересы, конечно. Она отворила прикрытую дверь и кошачьей походкой проникла в кабинет. Перед открытым окном стояла женщина с сигаретой, лет так пятидесяти, одна из немногих, кто всей душей переживал за предприятие, а за годы работы не украла даже скрепки. Курить в помещении РосСвязи строго настрого запрещалась, и Женя не сдержалась. Неслышно подкралась, и на расстоянии полутора метров театрально кашлянула. Мысленное напряжение исчезло с лица главного аналитика - сменившись испугом, через мгновение улыбкой и выражением облегчения, однако последняя сигарета машинально полетела в окно. Женщине было крайне неудобно, но ходить курить на улицу, когда на этаже никого нет, она ленилась. Да и все давно знали об этом маленьком, тщательно скрываемом грешке.

- Женя, ты смерти моей хочешь? Так же и до инфаркта довести можно. - старые руки легли на девичью талию. - Как назовешь?

- Матильда, муж попросил. Как вы тут, опять без выходных трудитесь? – улыбка обнажала красивые зубки.

- Матильда, ну и ну, все ясно муж омоновец – да уж… Хотела маме твоей отдать, ну раз уж ты сама тут – держи. Женщина извлекла из шкафа ярко бордовое детское одеяльце. – сказали верблюжья шерсть.

- Спасибки, - девушка повисла на шее главного аналитика.

В этот момент в кабинет зашла главный экономист, увидев происходящее, тут же скрылась, не привлекая к себе внимание.

Отпустив тетушку, Женя прильнула к стоящему на столе аквариуму:

- Новенькие есть? Нет - жаль… Это - что такое, жаба? Живая? – девушка скорчила гримасу отвращения.

- Это наша новая звезда – Поля, сын отдал - сказал на похудание отправляет – шпорцевая лягушка напоминала шар для новогодней елки.

- На похудание? Ни чего себе? Какая же она была? – сказала беременная, постучав по стеклу.

- Была стройнее, а тут все просят покормить, всем видите ли интересно как она плавает, а без мотивации - она даже глазом не поведет, вот все и думают, что она - ненастоящая.

- А давайте её покормим, ну пожалуйста…

Анастасия Анатольевна не могла отказать этому человечку и пошла к холодильнику за кубиком мороженного мотыля.

- Сейчас пусть потаит чуток.

- А у Вас попить нет? Налопалась пирожков – пить хочу ужасно…

- Нет, девочка, даже кипяченой воды нет.

- Теть Нась – а дайте Ваш пропуск, я в магазин быстренько сбегаю, там просто на вахте этот, как его.

- Держи, конечно, и возьми мне пачку сигарет. Люде скажешь, чтобы на меня написала. Сама не хочу лишний раз с Палычем встречаться - мертвого достанет.

Взяв пропуск девушка, направилась в магазин при РосСвязьТорге, находящийся в этом же здании на цокольном этаже, но имевший отдельный вход. Еще в лифте она придумала, как проскользнуть мимо надоедливого охранника.

- Евгения Вы нас покидаете… - было начал зануда.

- Машину эвакуатор забирает – приложив электронный пропуск к турникету, красавица убежала на улицу.

Кинув последний, подарок в свою тойоту, и взяв шапочку, Женя направилась в магазин.

- Женя, здравствуй заходи. – тетя Люда отодвинула прилавок, запустив ребенка, взрослевшего на её глазах, обняла. – Грушей пахнет от тебя, была у Даши? Как дела хулиганка?

Женин взгляд упал на нарисованную улитку на стене - улыбка. Здесь девушка тоже провела не один день, и не десять. Рисовала, бегала знакомилась с сотрудниками. Тетя Люда считала и брала деньги, а Женя ей помогала подавать товар, за что всегда получала награду, как словесную, так и материальную в виде мороженок и печенек.

Поговорив с тетей Людой, которая, кстати, не подготовилась к её визиту, Женя взяла сигареты для главного аналитика, а брусничный морс, две коробки конфет и три шоколадки ей достались на халяву. Лидия Ивановна, хотя и получала в «расчетке» прискорбные одиннадцать тысяч, была зажиточным работником, могла себе позволить такой подарок. Как спросите вы, если все закупки приходят из централизованного источника? Да элементарно, съезди с мужем на оптовую базу купи тот же ходовой ассортимент, что в государственном магазине (стиральный порошок, туалетную бумагу, шоколад, сигареты и тд…), да продавай его, а госзакупки, стоимость, которых на треть дороже пусть пылятся на полке, годами.

Она было уже подошла к двери служебного входа, но вспомнив про Петровича, пошла через склад (третий способ попасть в здание). В курилке за зданием никого не было, выходной все-таки. Женя в очередной раз за сегодня решила вспомнить детство, подошла к окошку для выдачи товара, громко постучала, изменив голос, почти до мужского крикнула «Зинка, открывай». Сама присела, чтобы её можно было заметить - только высунувшись из своеобразного окна-двери, расположенного в полутора метрах от земли.

- Что за черт – нет никого, показалось. – металлическая створка закрылась, Женя узнала знакомый голос Зины…

- Зинка, уснула, что ли!!! – девушка произнесла тем же голосом, еще сильнее побарабанив по окну.

- Что за ерунда? – из окна показалась голова Зины; посмотрела на право, на лево, а вниз нет. Девушка, не выдержав, засмеялась.

- Женька, сучка, ты! – голова, улыбнувшись, исчезла, через мгновение из окна появилась приставная лестница, которой пользовались кладовщицы, чтобы не ходить в курилку в обход.

А в детстве маленькую озорницу просто брали за протянутые руки и втаскивали внутрь.

Склад напоминал сокровищницу Плюшкина. Чего там только не было, пожалуй, было все.

Зина хоть формально и числилась кладовщиком с месячным жалованием в девять тысяч. Но её смело можно было назвать маркетологом: чтобы хоть как-то выживать она отслеживала залежавшиеся, уцененные товары покупала их под зарплату или за нал, а сама продавала в магазины накручивая свои честные 30-50% (иногда, правда и 200-300). Вот он самородок-продавец – талант из народа. Поставь её главой отдела реализации, а не бабульку, которая занимает эту должность еще с Советского Союза – вуаля - продажи пойдут, а так вся эта торговля напоминала маразм, была не то что невыгодной - убыточной.

- Зина, чай пить будем? – Женя показала глазами на набор сладостей у себя в руках.

- Блин, некогда - скоро Федя приедет, а у меня еще конь не валялся. Хочешь сама попей. – кладовщица раскладывала по коробкам теплые ботинки.

- Нет спасибо, я уже пирожками накидалась.

- Да я так и поняла, что ты у Семеновны уже была. – намекая на ярко-красный след поцелуя на щеке, который Женя до сих пор не заметила.

- В «Коробке» (магазин спецодежды) сегодня завоз? Откуда дровишки? Почем?

- Да с северных районов вернули, не по нраву коренным народам пришлись. Товар и так дотационный, а вчера еще и уценили на тридцать процентов. Теперь стоят по сто девять рублей за пару, за такие деньги сейчас на китайском рынке только стельки купить и можно. Ты же у нас коренная, тридцать третий у тебя – вот держи: на природу само то, натуральный войлок, между прочим. Вот тебе еще полотенец пачка. Женя, взяв очередные дары, оставила одну шоколадку на столе и пошла на лестницу.

На лестнице она встретила стопятидесяти-килограммого дежурного айтишника Лешу, от него подарка ждать не стоило, и девушка тут же придумала хитрость.

- Привет, бобер! Ты куда? – девушка ткнула его пальцем занятых рук в живот.

- Привет, лиса. Да вот в операционный, у кого-то из бабулек комп завис! А это у тебя что? – Леша указал пальцем на медальон, висевший на шее красавицы. Женя наклонила голову вниз, и оказалась схвачена за нос.

- Ах ты, больно же! Правильно сделала, что съела у бабок все пирожки! – Женя скорчила противную гримасу и показала язык.

- Все? Как ты могла? С чем были? С грушей… Мои любимые… - парень неподдельно расстроился.

- Леля, у меня мышка на компе сломалась, не посмотришь? Я через маму передам…

- Да выкини ты её, через пол часа зайди ко мне, я тебе новую дам.

- Спасибки, бобер! Бери шоколадку! Так и знала, что пористую заберешь… - девушка картинно изобразила недовольство и продолжила свой путь к кабинету Анастасии Анатольевны.

- Ну вот и я, можно я у Вас пока кое-что оставлю, а то тяжело носить… Кормить Полю будем? Шоколадку хотите? Вот Ваша пачка… Женя бросила свой груз на ближайший стул.

- Ну ты долго… Я сладкое не ем. Сигареты – хорошо, у меня уже ушки начали заворачиваться. Корм около аквариума – кидай. Я пока покурю… - открыв пачку и окно, женщина закурила.

Женя подошла к аквариуму, лягушка уже висела по грудь высунувшись из воды. Мотыль полетел прямо в неё. Вылетев на пару сантиметров из воды, Поля по-собачьи поймала угощение. Медленно опускаясь на дно, одной лапой она запихивала еду в рот, а другой отбивалась от скалярий, пытавшихся урвать кусок. Жир по телу играл волнами, глаза лупали синхронно с движением челюстей… Женя смеялась и комментировала происходящее тете Насте, та улыбалась хотя видела это все ни одну сотню раз.

- Ладно я побежала - еще зайду…

- Под ноги смотри, а то будет как тогда…

Пятый этаж. Бухгалтерия. Сюда Женя не пойдет – одни стервы. А «дань» с них и мама соберет. Девушка на этом этаже проходила практику, учась в институте. Здесь её обучали правилам работы в государственном учреждении:

• Поесть надо - до обеда, чтобы в обед закрыть кабинет и поспать.

• Не хочешь работать – никому не рассказывай, просто претворись дурой, и все сделают за тебя.

• Правило курятника: клюй ближнего, гадь на нижнего.

• Приличные девушки не матерятся? Да, с *** ли?

• Хочешь уделять больше времени семье – крась ногти на работе.

Ну и еще целый список в том же стиле.

И вот уже конечный пункт её путешествия шестой этаж. Управленцы.

Здесь люди были работящие, хотя бы потому, что оценка их труда в денежном эквиваленте, в десятки раз превосходила зарплаты «рабов» с нижних этажей. Да и крали здесь уже миллионами, но схемы были просты и не интересны – даже не буду их описывать, к тому же мама – заругает.

Женя прошла кабинет матери, дернула за ручку дверь главного экономиста. Той не было на месте жаль – оттуда без роскошного подарка она бы не вышла. И вот кабинет начальника службы безопасности Титова. Этот тщеславный, самодовольный, заносчивый нахал никогда ей не нравился. К тому же это об его ногу, несясь по коридору, она споткнулась тринадцать лет назад и разбила в кровь голову. Девушка потерла небольшой шрам на лбу, глубоко вздохнула и вошла.

Титов сидел за столом под целой коллекцией собственных грамот и наградных листов, рубашка была расстегнута, из-под неё виднелась вызывающая золотая цепь с Женин мизинец толщиной, её дополнял такого же плетения браслет и огромный перстень на два пальца. На столе дымилась чашка, судя по аромату, явно дорогого кофе.

Хождение по лестнице утомило девушку – она хотела сесть, но в кабинете все стулья были завалины бумагами, какой-то оргтехникой и просто хламом.

- Здравствуйте. – Женя безрезультатно попыталась натянуть улыбку.

- Так, Евгения, значит хотите временно заместить убывшего сотрудника. Ага – вот ваш договор мне уже принесли. О, да моя подпись последняя на согласовании, да уж оперативно действует главбух. Так почитаем – он действительно стал читать.

Женя начинала злиться, стоять было тяжело.

- Значит за десять дней работы вам предлагается заплатить месячный оклад, замещаемого сотрудника. Молодец Евлампиевна, старается для любимого ребенка. А вы не думали, что, когда близкие родственники работают на одном предприятии с главным бухгалтером – это не совсем правильно, не этично что ли, я бы даже сказал, противоречит кодексу чести госслужащего? – на лице скунса красовалась самодовольная усмешка, он отодвинул от себя договор, не подписав. И глотнув кофе, стал наблюдать реакцию. Наверно, ждал, что девушка начнет звонить матери.

«Вот же ты - РТИ дырявое, ой, мать тебе этого не простит» - этого красавица не сказала - просто подумала, но ответный удар уже был спланирован в её закипающих мыслях.

- Вы такой умный, Павел Степанович, вы, наверно, все кодексы знаете? – Женя готовила плацдарм для атаки.

- Конечно же, девочка, это же моя работа, – он еще ехиднее заулыбался, даже еще не понимая, что словесная дуэль уже проиграна, а сопернице остается произвести лишь контрольный выстрел.

- Замечательно, тогда вы не могли бы предложить мне сесть? – ответная улыбка.

Ухмылка исчезла с лица Титова, он было открыл рот, но слова застряли в горле. Начальник обвел кабинет глазами - стулья все захламлены, начать освобождать любой из них, он счел еще более унизительным и сдался. Подписал договор и катнул его по столу с такой силой, что тот упал на пол.

«Какой обидчивый» – подумала Женя, - все равно унизить хочет, сейчас я тебе второй голешник заклепаю.

- Не утруждайте себя, я подниму (хотя Титов явно и не собирался исправлять собственный промах), - девушка подошла к столу, подняла свой договор. Убедилась, что подпись стоит. – Сама занесу в канцелярию.

- Уж, извольте, - подранок немного оправившийся после первого удара, еще не догадывался, что сейчас пропустит второй.

- Спасибо вам огромное, Павел Степанович, - Женя облокотилась свободной рукой на его стол, изящным движением пальцев опрокинула кружку, так, что горячий напиток, залил стол вместе с его содержимым, а заодно и брюки соперника. – Ой, простите, это случайно! – последнее сказано уже спиной направляясь к выходу из кабинета.

- Брядь, сука.

Хлопнув дверью так, что со стены попадали грамоты, довольная собой девушка с алым поцелуем на щеке, направилась к выходу с этажа. Теперь надо было еще раз попить противного «индуса» с бабульками в операционном зале, как раз пригодятся конфеты. И после того, как со славами «только никому не рассказывайте» поделится с тетушками этим случаем; к вечеру понедельника над этим выскочкой будут смеяться даже уборщицы. Девушка улыбнулась. Потом еще зайти к Леше за халявной мышкой, а за последнюю шоколадку он ей, за один, может два, раза донесет всю собранную дань, разбросанную по этажам, до машины.

- Жека, а ты сама-то не с училища? – в голове послышался внутренний голос.

- Сучилища, да нет! Какая же я сучилища, - а вспомнив свое прозвище среди местных парней, добавила, – просто лисичка!

Ну вот и всё - я умираю... Как же безумно жаль.... Что я видела? - Что знаю?. Знаю: что зовут Семёном, что я симпатичная, скромная, но одинокая самочка и я мастацембелум... Почему же - все так не справедливо.... Неужели это конец - как же не хочется в это верить. За что? Наверно, сама виновата - надо было плыть с Валерой, вместе у Нас обязательно получилось доползти до реки.

Темно и холодно.. Совсем нечем дышать. Всплыву - протяну еще несколько мгновений.. Взору предстает печальная ели различимая в темноте картина: задохнувшийся барбус-мутант, тупой и нелепый. А второй еще жив, но тоже не надолго - задыхается, движения его судорожны, в глазах неподдельный страх... Флаундер - любимая цихлида - замерз еще пару часов назад - легче всех отделался, можно сказать недолго мучился. Хороший был - светлая голова, самая умная рыба из всех, что довелось встречать, да и пять лет вместе без единого конфликта... Мимо проплыл Данила, не проплыл даже, а пролавировал, по обыкновению - не укусил за хвост. Совсем ему плохо - тоже умирает.... Астронотусы Ина и Яна, а также черный нож Эдик плавают вертикально... Игорь и Федя хоть и подмерзли, но держатся бодрячком, правда все чаще хватают воздух с поверхности... Повезло им - атмосферное дыхание... Только лягушкам все равно.. Они явно переживут нас всех.

Внезапно замаячил тусклый свет, послышался голос хозяина, но время идет, а изменений нет, фигуры людей бродят где-то в отдалении от аквариума, не обращая на нас внимания. Сил более нет - я тону, рядом упал Данила... Теряя сознание, я начинаю видеть яркий свет, голова наливается свинцом; жизнь летит перед глазами…

Память навязчиво подкидывает кадр за кадром, начиная с детства... День рождения, только начиная осознавать себя как личность, - сижу под утонувшей корягой в стайке нелепых созданий (таких же как я), состоящих из пары глаз и хвоста - нас сотни... Хочется есть - но это не проблема кругом инфузория какие-то рачки – в общем еды много... Я ем и ем её ... но ни как не решаюсь отплыть от родного укрытия - не уверено чувствую себя когда кончик хвоста не касается дома.. Я расту - растут братья и сестры, многие уже решаются отплывать от убежища, однако постепенно нас становится меньше, самых смелых из нас истребляют рыбы, размером превосходящий наш. Но скоро я вырасту и уж тогда....

Следующее воспоминание... Все забурлило вокруг... Гладь озера покрылась круглыми разводами, позже я узнала, что это называется сезон дождей.... Это было первый раз, когда я оторвалась от дна и всплыла... Лучшее время в жизни.. Потоки воды смывали насекомых с берега, принося их прямо в мое логово. Провожу дня купаясь в изобилии, а насытившись закапываюсь в ил, места под бревном мне уже не хватает.. А озеро моё растет и растет, тем временем, и вот уже я чувствую течение; непреодолимый порыв, и тяга к непознанному заставляет покинуть отчий дом... Нас десятки - молодые, гордые, самоуверенные... Плывем на встречу приключениям, увлекаемые потоками мутной реки поглотивший наше озеро-старицу... Однако вскоре нас поджидает разочарование, капли все реже падают с неба - еды становится меньше , пока однажды мы находим свой новый дом, в котором решаем остаться...

Тем временем дождь окончательно закончился уровень воды упал, и мы опять в озере.. Чудесный водоем - мы здесь больше всех, и никто нам не угрожает. Здесь встретили одного такого же как мы, но очень старого и одинокого . Часто после вечерней трапезы, он учил нас русскому языку, а ночами вещал нам о своем представлении мира. Оказалось, что мы живем рядом с поселением странных существ - обозначенных как люди, были они странные и непонятные: ходили на двух хвостах, имели еще пару убогих плавников для манипуляции предметами. Общались между собой на абсолютно не понятном наречии. Однако нам рекомендовалась не приближаться к ним и не связывать в силу их опасности для рыб. ... Мне все время казалось, этот древний мразматик преувеличивает. Интерес брал своё и, несмотря на все предостережения, я решилась всплыть к поверхности своего нового обиталища.. Очень скоро я убедилась, что все таки мудрый хоботорыл был прав.

На одном берегу располагалось гнездо этих существ, странное и неказистое. Квадратно-треугольные постройки уходили ошкуренными корнями в наше озеро, перемещались же по воде они при помощи выскарбленых изнутри стволов деревьев, беря в верхние плавники ветки, пользуясь ими как плавниками... Чешуя росла у них только на голове, которой они умели издавать звуки, ну и ели в неё, так же как мы... Однако предпочтение отдавали, странным вытянутым зернам, похожими на опарыша, и нашим сородичам, неужели они не пробовали ни муравьев, ни жуков, ни червей - глупцы. Некоторые длиночежуйчатые особи носили своих мальков на плавниках, остальные добывали корм... - Скукота.

Я плыла дальше вдоль кромки берега, двигаясь на закат. И попала в самое красивое место на свете. Не удержавшись, я всплыла, чтобы разглядеть его получше. Многоступенчатые лестницы тянулись к облакакам, венчаясь огромной статуей предка людей, они называли его "Будда". К последней тянулись вереницы людей облаченных в оранжевые одеяния. Они напевали гортанные звуки, некоторые дули в огромные рога или же играли на барабанах - получившаяся мелодия была фантастически проста и прекрасна одновременно. С тех пор я каждый день проделывала этот путь, что-то необъяснимое влекло меня к храму людей. Жаль, что под водой не было ничего подобного, очень хотелось жить в таком величественном месте.

И вот однажды, прямо к нашей яме на восточной окраине озера упала круглая штука из паутины полная явств, терпение наше не выдержало и мы накинулись на предложенное с выше угощение... Все, кроме того старика - он было пытался нас остановить - что-то крича в след, но куда там: томные запахи вкусняшек притупили разум, отбив все мысли об осторожности.

И вот случилось: резкий рывок вверх и гладь озера осталась навсегда в прошлом. Нас подняли на поверхность, вскоре мы были помещены в прозрачные мешки по одному в каждый, а мешки упакованы в большую прозрачную коробку. Через пару часов нас привезены к огромной белоснежной рыбе, правда, плавала она не в воде, а в воздухе передние её плавники были огромны и загнуты назад, хвост же имел треугольное сечение. На боку было написано: "Аэрофлот". Коробку оклеили непрозрачной пленкой, и трясли нас несколько часов.

И вот крышка проклятой темницы открыта - пакеты со мной и сородичами извлечены, ряды наши поредели. Из моего вида осталось трое. Мы были помещены в небольшое квадратное озеро, где я тут же закопалась в камни и просидела несколько дней... Но голод не тетка, пришлось выйти на поиск еды. Я начала изучать свое новое обиталище. Заняло это не много времени, озеро было крайне мало, ужасно мало, имело четыре прямых угла, странно, никогда не видела углов у озера ранее, стены были отвесно-прозрачными, а берега не было вовсе. На дне лежал небольшой слой грунта, в углу прилепилось непонятное паралепипедальное существо, которое с ревом засасывало воду и выкидывало её вместе с воздушными пузырями. На задней стенке существа было нацарапано "здесь был Игорь". Интересно, кто такой этот Игорь?

Добывать пищу было решительно негде. Неужели после всего пережитого мне предстоит умереть от голода в этой поганой луже. Но вечером четвертого дня с поверхности посыпалось нарезанное тело какого-то моллюска, вкус, конечно, был отвратительным: холодное, скользкое вещество пахло йодом. Если бы не голод - ни за что не стала бы есть эту дрянь. Как только мы доели, ночь наступила мгновенно, будто по нажатию кнопки. Так же мгновенно наступило утро. Потянулась вереница однообразных дней, мы сидели на одном месте - плыть все равно было некуда. Приходили странные люди, завернутые все в разные шкуры, смотрели на нас, а мы на них. Они что-то спрашивали у человеческой самки, которая нас кормила по вечерам, а она им что-то отдавала иногда это был пакет с какой-нибудь диковиной рыбой или растением, которых я никогда ранее не видела. Ближе к ночи опять сыпалась противная еда, к которой я потихоньку начинала привыкать, щелчок выключателя, ночь.

Так как люди говорили на понятном мне "Великом и могучем" - русском языке , вскоре я уже знала что нахожусь в России г.Хабаровск, ул. Дзержинского - аквасалон "Субмарина", озеро наше и несколько соседних называется "аквариумами", привезли меня из Камбоджи, порода моя называется макрогнатус, а по вечерам нас кормили мидией, ну и многие другие детали мира людей... Скучно, каждый день скучно, и вот когда я уже почти отчаялась - смирившись, что в этой глуши проведу остаток дней и хуже уже не будет появился человек, которого наверно послал тот самый Будда…

А произошло всё именно так. Сижу в грунте никого не трогаю, думаю о том, что до дождя из мидии остается всего пару часов. Покупателей нет; продавщица дремлет за прилавком, по школьному, уткнувшись лицом в руки; по радио играет Глюкоза, моя любимая песня "А снег идет", потихоньку подпеваю, коротая время: "... Снежинки ртом ловила, клёвый вечер та-ра-та-да ... там где нет тебя...". Прерывая мое самозабвенное выступление, в дверях зоомагазина появляется необычно высокий человек и происходит следующий диалог:

- Здравствуйте, как Ваши дела? не появилось ли кого новенького?

- Добрый вечер, к сожалению, с последнего Вашего посещения мало что изменилось, поступление рыбы ожидаем в начале следующего месяца. Если только вам не нужен очередной аквариум. А как дела у Игоря?

- Нет слава богу аквариумов пока хватает, Игорь - замечательно, только вот все один, так и не могу найти ему товарища. Опять не ужился с новыми соседями.

Ну не знаю пока он жил у нас, ничего подобного не наблюдалось, кстати совсем забыла, у меня есть три макрогнатуса попробуйте взять одного, рыбка хоть и мирная, но в обиду себя не даст, на крайний случай закопается в грунт, да и вырастит она сантиметров пятнадцать.

Человек подошел и сел на корточки перед нашим аквариумом. Его овальное небритое лицо приблизилось к аквариуму в упор - глаза заблестели.

- Какие необычные ... и длинненькие, а что они едят?

- Мидий, можно мотылем конечно попробовать, но это будет уже дороже...

- Что же делать, наверно надо их забирать, вы их не продавайте пару часов, а я зайду домой гляну в интернете, что за твари...

- Хорошо, сегодня до вечера они будут Вас ждать...

Человек ушел, а наша продавщица подошла к нам, поглядела тоскливым взглядом и изрекла: " Готовьтесь - сейчас прибежит, поедите к Игорю". Как -то неоднозначно она это произнесла - интересно, "Игорь" - это хорошо или плохо.... Ждать пришлось недолго - уже через час человек вернулся. Нас опять стали ловить и садить по...

В этот самый миг что-то теплое, взяло меня за подбрюшье и потащило наверх. Мир воспоминаний распадался, как сон. Перед мной снова стояли стены величественного храма, на вершине горы сидел каменный Будда, по лестницам к нему тянулись люди в оранжевых одеяниях, напевая мантры и дуя в рога. Картинка колыхнулась - Будда ожил, черты лица его омолодились, правая рука стучала по стеклу аквариума. Я приходила в себя.

Моя мама очень любит аквариумных рыбок, особенно скалярий и гурами... Сколько себя помню, в связи с частыми переездами, в нашей семье появлялись и исчезали аквариумы с этими и другими небольшими, относительно мирными обитателями. Так вот, в далеком уже 2009 году. После очередного и "слава богу" пока последнего переезда, подарил я ей аквариум на 70 литров, к нему освещение, грунт, кучу искусственных водорослей и гротов... Счастье человека - невозможно описать словами, в общем, через час аквариум уже стоял в зале на самом видном месте, хоть и на импровизированной тумбе. Через три дня появились первые питомцы, через неделю вторые - через месяц аквариум уже переполняли разнообразные обитатели: скалярии, гурами, меченосцы, коридорасы, анциструсы, тернеции и многие, многие другие...

Но вот наступило 8 марта, и помня об успехе предыдущего подарка, решил я подарить рыбку любимому человеку - на свой вкус... Вот она - первая "ошибка аквариумиста"... Пришел в ближайший дому зоомагазин и увидел его: бедного, запуганного, несчастного, с огромными, полными отчаяния глазами - индийского ножа... Он был совсем небольшим, наверно, сантиметров 8 в длину и сидел с попугаями. Последние (я тогда еще не знал, что это цихлиды), издевались над ним: избивали, теснили, заставляли прятаться за фильтр, плевались в него камнями... Добрая тетушка-продавец объяснила мне, что это крайне милое создание абсолютно безобидно живет в Африке в каком-то озере и питается чем бог послал (ложь и то и другое)... Взяла с меня 800 рублей (но для мамы не жалко, хотя - это было пол стоимости предыдущего подарка, да и таких дорогих рыб в том магазине больше не было).. Я принес этого бедолагу домой, тайком посадил в аквариум.... Потом пришла мама - счастью человека опять не было предела, особенно после истории про то, как над ним измывались в зоомагазине... Я назвал его Игорем, в честь одноименного героя сериала "Интерны".. Мы погасили свет в аквариуме, пошли праздновать, и ....... началось.....

Любимый праздник всех женщин нашей великой страны - 8 марта. Застолье... Прибывающие гости активно интересуются у моей матери, что же подарил ей любимый отпрыск - то есть я..... Она взахлёб рассказывает историю о бедной рыбке, которая "сквозь холод и порывистый ветер" была спасена от ужасных тварей - рыб попугаев, их издевок и треугольных ртов полных острых, как лезвия, клыков... :) Ну и, конечно же, после третей бутылки веселая толпа с гиканьем и "улюлюканиями", потребовала предъявить Игоря... И вот свет зажжен, звезда - предстала миру... Гости в восторге; мама самый счастливый и гордый представитель прекрасного пола... . Но я то вижу, что новых, два дня назад посаженых тернеций - нет, а взгляд Игоря между тем изменился, стал игривым, с искоркой, и хотя челюсти его не шевелятся, но он жует (позже я понял как это возможно). Портить праздник родной маме я не стал и дождался утра. ООООО, ужас он съел их всех кроме коридорасов, нескольких потрепанных скалярий и двух, чудом выживших гурами... Игорь, до этого напоминавший стельку, в центре тела превратился в шар. Так праздник - превратился в горе вселенского масштаба, апогеем которого была фраза: "Забирай эту тварь и делай с ней что хочешь!!!"... Около получаса я и Игорь смотрели друг другу прямо в глаза, под рыдания и проклятия мамы, я думал, что делать - он, кого-то жевал...

И вот среди множества рациональных вариантов типа: смыть в унитаз или отнести обратно в зоомагазин, я принял решение "Мы в ответе за тех, кого приручили", пошел и купил аквариум на 30 литров и все необходимое: насос, грунт, грот, кондиционер для воды, лампу... Вот это, кстати, вторая ошибка. Данный аквариум был готов к заселению Игоря в этот же день, правда выяснилось, что сачку, который был предназначен для бывших обитателей маминого аквариума, явно не хватает размера, а зоомагазин уже закрыт.... Вы когда- нибудь ловили рыбу при помощи трех рук, маленького сачка и пятилитровой кастрюли. Если "нет" - знайте это возможно... Игоря можно было поздравить с переездом.... Однако малыш стал грустным, сидел на одном месте, отказывался от еды (а ведь я даже купил ему живого мотыля, по совету все той же доброй и явно очень разбирающейся тети...), печальный взгляд о чем-то меня просил.

Вот уже пятый день, как Игорь не ест, а я соответственно плохо сплю.... Решил проанализировать ситуацию, так сказать, глазами своего подопечного... Взял пять литров пива, чтобы понизить свой интеллект до уровня рыбы... Принялся пить и восстанавливать ход событий... Значит: сначала кто-то купил его, вырастил, но поняв, кого он воспитал: перекрестился и сдал обратно в зоомагазин.. Второе появление в этом месте нельзя было назвать радостным, как уже говорилось, с соседями не повезло... После чего он попадает в настоящий рай с замечательными и очень вкусными соседями... А сейчас он заперт в одиночной камере, через прозрачные стены которой, он видит прекрасный семидесяти литровый дом, с друзьями которых он не успел съесть... Мысль о том, что Игорь страдает от недостатка общения и воспринимает свой новый аквариум, как тюрьму плавно перетекла в мысленную декламацию М.Ю. Лермонтова: "Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой...." Вот на этом моменте я понял: что "подъушатался" пивом сильнее, чем было надо, где-то до уровня улитки ампулярии... Решил освежиться в душе, однако вспомнив, что лейка в нем сломана, и что ваш почтенный слуга уже месяц, как не может купить новую, мне пришлось набрать холодную ванну... Рост мой 202 см., длина ванны в моей хрущевке 120 см.. Лежу трезвею, проклиная себя лентяя, и того, кто придумал ванну такого размера, поочередно топя то верхнюю, то нижнюю часть туловища.... Как же тесно...... ТОЧНО! ЕМУ ПРОСТО ТЕСНО... Негде расправить "могучие" плавники (они у ножа маленькие, смешные, несоразмерные телу, а само тело и есть огромный плавник).... Выскочил из ванной, залпом опрокинул в себя оставшееся пиво, взял деньги отложенные на новую лейку для душа - пошел немного петляя в зоомагазин... Это последнее, что сохранила память улитки...

Ужасное воскресное утро, просыпаюсь в одежде, голова - сгусток боли, в рту пустыня и кошачий кал, немного штормит.. Бреду на кухню в поисках жидкости.. На столе записка от матери: "Сына если ты еще раз так напьёшься и сегодня же не починишь душ, то можешь переезжать жить в свой автосервис... П.С. Игоря покормила..." . Залетаю в зал: мой радостный друг вьет петли, разгоняется от дна вылетает над поверхностью воды, со шлепком падает, уходя в исходную точку и пускает оттуда пузыри, в своем новом аквариуме аж на 90 литров... Интересно, как я его донес в таком-то состоянии. Но душ, конечно, я в тот день так и не починил... Вечернюю лекцию о вреде алкоголя и рассказ о том, как уложить пьяную ампулярию спать от матери выслушал...

Прошла неделя. Ночь. Женский крик - вскакиваю, бегу в соседнюю комнату: свет горит, на полу пыльная, грязная, вся в волосах стелька с глазами... Прорывается, как мне показалось, в сторону первого аквариума полного мелких рыбок.... Да все-таки недостаток общения, надо ему кого-то подсадить, да и крышку на аквариум сделать - сошлись во мнениях мы с мамой.... На следующий день крышка из стекла была готова, а мы пошли в зоомагазин выбирать Игорю друга...

П.С. Сейчас ему семь лет, длина 65 см, а дом у него 470-литровый.

Здравствуй, братишка… Надеюсь застать тебя в добром здравии и хорошем расположении духа.

Как же давно я не писал тебе писем, наверно, с момента, когда ты был в армии. Думал позвонить – но с тобой и не поговоришь. Вечно ты спешишь куда-то. Знаю, сам такой, но прочтешь - все поймешь. Знаешь, что-то последнее время все шло не так: на работе не ладилось, дома разлад и выставку мою отменили. Уже неделю не видел снов и не брал в руки кисти. Надоело все – простился с женой, поцеловал дочь, краски и кисти закинул в машину. Взял нашего Дениску с его удочками и прочей снастью. И рванул на море: в нашу с тобой «Калифорнию». До соленой воды - так и не добрались. Река и избушка Михалыча – оказались конечным пунктом нашего путешествия.

Здесь все так, как мы и оставили шесть лет назад: та же печка, стол, тусклая лампа и четыре шконки – все, что нужно усталому путнику. Чище стало, правда: окошки без копоти, пол вымыт, на столе скатерть. Да, друг, сам не ожидал – Михалыч, оказывается, третий год, как в завязке. Бороду сбрил и аж помолодел. Огород садит, коз и свиней завел, бабушку себе нашел – пьяных постояльцев более не пускает на двор. Но нас с Дениской узнал сразу. А мы и не собирались здесь оставаться. Так передохнуть пару часов, поболтать с дедом и, в путь. И вот мы в этом самом бревенчатом доме, все немного изменилось, но пахнет нашей молодостью. Каждый угол, стена – воспоминание… Картинка за окном – другая; наводнение же было у нас пару лет назад… Реку за окном ты бы не узнал, широкая – «завала» нашего нет, огромные косы из гальки, до леса с пол километра. Другая река, в общем, только окно тоже.

Мы толком осмотреться не успели, как на столе уже стояли чан с парящей картошкой, хрустящие бочковые огурцы, сало источающее аромат чеснока и тушенка домашняя. Я и не знал, что тушенку можно делать самостоятельно. Димка, ты бы, наверно, целый вечер только ей и закусывал. Михалыч тоже прилагался к застолью, помнишь раньше? Не успеем приехать, он всадит стакан и на койку крайнюю падает. Потом изредка приходит в себя, пробурчит что-нибудь не связное, остаканится и снова в мир грез. Сейчас же нет – другой человек, сидит с чаем расспрашивает о жизни нашей молодой, про бабульку свою рассказывает, хозяйством хвастается – даже экскурсию нам устроил в свинарник.

Когда вернулись в дом. Денчик взглянул на меня с тоскливой улыбкой и потянулся в рюкзак: достал спирт и наш старый магнитофон, тот, красный, на котором ручку ты сломал. Просидели весь вечер, наш друг, как всегда молчал, разбирал снасти, подпевая иногда голосу из приемника. Лишь изредка слушалось его: «Ну, накатим».

Я взял в руки альбом и кисть: стены избушки исчезли - за ними растаял снег, а мой мысленный взор полетел по десяткам с детства знакомых тропинок. Воспоминания сменялось одно другим, каждое из них, если написать получится неплохой рисунок. Но летели картинки перед глазами с такой скоростью, что зацепиться не успевал за образ. Да и воспоминания слишком личные, слишком мои – не написать этого понятно. Так и сидел, пока вновь не появился дед, войдя он принес с собой запах мороза и свежести, тот самый аромат зимы.

Лето перед глазами исчезло, я отложил так и не пригодившиеся краски. Михалыч, пришел рассказать о том, что летом срубил баню, и по невероятному стечению обстоятельств - она, наверно сама собой, протопилась и ждет нас. Вот же заливает – старый хвастун. Отказывать было нельзя, да и почему бы не попариться. Не зря похвалялся егерь, ох не зря. Последнее, что врезалось в мою память - это звездное небо, подергивающееся от пара, испускаемого горячим телом, лежащим в снегу. Вернувшись из бани, я отключился.

Опять поток картинок перед глазами. Почему -то все они были в сером и тусклом городе. Пролетело воспоминание о том: как тебя из армии встречали. Как семь бутылок водки втроем выпили. Как КВН-щики нас побили. Как Наташку ты свою встретил. Глаза её голубые вспомнил, я ведь тоже был в неё влюблен.

Проснулся я от странного тепла и урчания у себя на груди, это Васька – не забыл худого котяру, который у нас сосиски стырил? Хвост он где-то потерял, а вот морду отожрал барскую. На рысь похож, только кисточек на ушах не хватает. Захотелось его изобразить, но кот моделью быть не желал. Да и хрен с ним: пол тысячи километров проехать, чтобы написать кота, пусть и красивого. Глупо! Денчика уже не было, «мустанга» моего тоже. Я точно знал, куда он поехал. Оделся потеплее, хлебнул козьего молока. Холодное жирное, но очень вкусное. Я еще подумал, что же я делаю? После вчерашнего-то спирта. Нет нормально все, голова не болит, тошноты нет. Видать все же не врал дед – волшебная у него баня.

Закутавшись в тулуп и надев валенки, я вышел солнечный мир. Плюс четыре представляешь - 28 февраля, а тут капель, как в середине апреля. Солнце светит так, что глаза режет, в небе ни единого облака и весной пахнет. Вдоволь надышался, я пустился по следам рыбака. Да нашел его где и ожидал, на «нашем острове», где по малолетству раков ногами ловили.

Денчик был самым счастливым человеком на земле, язык его заплетался. Улыбка до ушей, и жадный блеск в глазах говорили об удачной рыбалке. Действительно, лед был усеян лунками, рядом с ними, где по три где по пять щучек-карандашей. Все одинаковые, сантиметров так по сорок. Он предложил выпить - я отказался, лишь стоял рядом слушал его рассказы: как он сазана поймал двухметрового на закидушку, и как глаз у него вооооот такой был. Как на спиннинг фонарь чугунный восемнадцатого века вытащил, а тот горел. Как…

Я уже не слушал его, мысли мои летели высоко в небе. Душа моя почти успела долететь до того Старого моста. Но полет мой прервали замерзшие ноги - на реке было ветреней и холоднее чем в лесу. К тому же, голос Денчика перестал журчать бесконечной чередой историй. Этот горе-рыбак заснул прямо с удочкой в руках, ну как обычно, в общем.

Я собрал его амуницию и рыб, разбросанных по льду: общим количеством сорок шесть экземпляров или ровно мешок, закинул все это дело в багажник своего «мустанга». Денчика, еле как, усадил на переднее сиденье, и мы полетели к зимовью. В домике нас уже ждал обед, ну как нас – меня: Дениса я просто сгрузил на койку, ему явно было не до еды, судя всё по той же улыбке его душа еще была около лунки. А я думал сейчас поем и поеду к нашему мосту. Но сытный обед после утренней прогулки, отправил и меня в мир сновидений.

Мне снилось море. Виноградник деда, где я сидел часами, лопая немытые бубочки. Снились яблоки, что не охватить руками. Вязанка сушеных бычков на крыльце. Угол, заваленный арбузами. Стопка бабушкиных блинов. Кожа, слезающая с детских плечей. Снилась пчела, которая меня укусила двадцать лет тому назад. Видел Феодосию: её узкие улочки, двухэтажные дома, покрытые сплошным ковром виноградных лоз. Снилось Черное море, его соленый воздух и грациозные волны. Вспомнились изумруды стеклянных окатышей на границе песка и воды. Потом мне мерещился Азов с его обрывистыми утесами, снился дед, закидывающий снасть с тремя крючками, и каждый раз достающий по три уродливых сомика. Белуга была, которую он купил у браконьеров. Это как наша калуга, только с мордой сома.

Сон мой прервал Денис. С моря я вернулся в заснеженную тайгу.

- Выпить есть? Рыба где? - вот же маньяк рыбогуб.

- Щуки в багажнике. Спирт ты весь выпил, да и куда тебе еще пить? Тебя же трясет как прачку. Сейчас у Михалыча рассола попрошу. - я выскочил из зимовья, растер лицо снегом, и пошел в дом старого егеря.

В жилище деда все поменялось – было чисто и аккуратно, чувствовалась женская рука; в воздухе пахло пирожками. Я разулся и проскользнул в кухню. Встретился взглядом с пожилой дамой лет так за шестьдесят, она доставала из печи источник изумительного аромата.

- Здравствуйте, простите не знаю Вашего имени, а где Михалыч? – я опустил глаза.

- О, Женя, садись… - чай будешь? Вот растегайчиков попробуй. Мария меня зовут, но можешь называть меня бабой Машей. На обход он ушел, часа через четыре будет, не раньше. – она выкладывала стряпню на широкую тарелку.

- Откуда вы знаете мое имя? - я был удивлен.

- Так Старый все уши прожужжал, художник и рыбак приехали. Дениску, то я уже давно знаю, он тут частый гость. Значит ты художник, а имя твое оно же на картинах написано. – баба Маша тепло улыбнулась.

- На каких картинах? – я никак не мог сообразить.

- Как на каких - на твоих… - теперь уже она ничего не понимала…

Повисла пауза…

- Пойдем со мной. – она взяла меня за руку и отвела в большую комнату.

Димка, слезы покатились из моих глаз: на стене двумя аккуратными рядами, обрамленные деревянными рамками, тщательно покрытыми лаком - действительно висели мои рисунки. Помнишь те самые, что я рисовал гуашью на орголите, который отрывал со стен зимовья. Почему память вычеркнула это из себя. На каждой дата, название и моя старая подпись: «Женя Соскин».

Вот здесь ты с Бандитом, держишь огромного краснопера. Здесь Михалыч на конопляном поле, с косой и мешком. Правда больше на клубнику похоже. Здесь Байкер спит под ивовым кустом. Картина называется «Усталый странник» - я аж засмеялся, помню, как писал её – пьяный он в сопли, странник этот. А тут огромный сом на лету хватает цаплю. Красивая картина вышла. А тут мы все нарисованы: Михалыч, ты, Славка, Рома и Денчик: вечно молодые – вечно пьяные. А это вид из окна зимовья. Сейчас он другой уже. Помнишь тот наш приезд, когда три дня шел ливень, мы даже из избушки не выходили. Последняя называется «Полет дракона». Вообще не помню, неужели это моя работа? Да моя - вот подпись… Рисунок замечательный: на фоне рассветного солнца, переливаясь чешуей расправляет могучие крылья мифический зверь. Пасть обнажает огромные клыки, а глаза его горят зеленым огнем. Год 2006 – значит это был наш последний приезд сюда. Интересно, что заставило меня написать такое? Наверно, Перумова начитался. Я прикоснулся к шероховатой поверхности рисунка рукой…

- Это его любимая, - привела меня в чувства баба Маша. – смотри, сынок, тут еще одно место под картину. Порадуешь старика? – она вложила пирожок мне в ладонь.

- Не знаю, не могу писать – вдохновения нет… - я надкусил пирожок. С капустой: обожаю с капустой.

- А ты нарисуй того, кого нет на этих картинах.

- Кого же это, вроде все есть?

- Ну как же все? Смотри вот Старый мой, вот Денис – Рыбак, как всегда щурится на солнце. Это Слава – Бандит, ну и лицо у него, и правда, разбойник, и татуировка тюремная какая-то. Рома – Байкер, самый старший из вас, Димка – Юрист, даже в здесь с аккуратной прической. Дед часами может смотреть на эти картины и рассказывать о каждом, вы ему как родные… Одного не хватает длинного такого, с бородой. Догадываешься кого? – она опять улыбнулась.

- Женьки Художника… - услышал собственный голос, - но как же я себя нарисую, да и муза давно забыла дорогу ко мне.

- Я долго смотрела, на твои картины – на них всех одно и тоже место… Наверно, твоя муза ждет тебя именно там. Сам приди к ней, а там и себя увидишь. – как она узнала? Даже не стал гадать.

- Баб Маш, а на машине сейчас на Старый мост добраться получится? Нет? Ладно пешком схожу ради такого дела. – я быстро запихал в себя остатки пирожка.

- Пешком не успеешь: стемнеет, Буран возьми, на нем за двадцать минут домчишься. Вон в том сарае стоит, - морщинистая рука указала на окно.

- Да неудобно как-то, да и управлять я им не умею.

- Все удобно, бери. Денис умеет - вдвоем езжайте. Как раз к приходу старого обернетесь. Дениске пирожков возьми.

Взяв три пирожка для друга, я выбежал на улицу. Солнце ползло к земле – надо было торопиться.

Ворвавшись в зимовье, застал Денчика в той же позиции.

- Женя, ты больной, что ли? Пошел за рассолом - пришел с пирожками, а что молока не было до кучи? – красные опухшие глаза прожигали на мне дырку.

- Брядь, рассол… Нет времени… - достал бутылку портвейна и протянул страждущему. – Одевайся; надо ехать.

Через пять минут мы уже были у прогревающегося снегохода. Рыбак успел всосать бутылку за этот небольшой промежуток времени – самочувствие его улучшалось на глазах.

- Всегда знал, что вы «творческие» - больны на всю голову. Что муравейник закроется? – но спорить он не стал.

Он сел на стального коня, и развернувшись в дрифтовой манере в нужном направлении, изрек…

- Полетели, запрыгивай, - прямо наш Байкер.

Он ехал на мост, но я же не говорил куда мне надо ?

- Как ты узнал: куда ехать? – спросил я на ходу.

- Не тупи, Художник. Куда ты еще можешь, так торопиться! – он засмеялся во весь голос.

Успели.

На мосту встали на то же место, что и десятки раз до этого. Я открыл последнюю бутылку портвейна и, сделав глоток протянул её другу.

- Скажи, а ведь ты и не собирался ехать на море? Специально меня сюда притащил? – я посмотрел на него без упрека.

- Да специально. Дед просил – боялся помереть, так и не увидев ни тебя, ни остальных. Роман ушел «дорогой цветов», Славке – сколько еще сидеть? Пять, шесть лет? Димка в своем Челябинске застрял - уже шесть лет, как не приезжает… Тебя - хрен заставишь поехать. Вот и пошел на небольшую хитрость – знал, что ты забыл, как здесь хорошо… Ты на море, зачем хотел? Что ты там зимой забыл? – он смотрел прямо мне в душу.

- Не знаю, наверно вдохновение найти. – сказал первое, что пришло в голову.

- Так ты на месте, я же все твои картины видел. Что ты рисуешь? Серый город? Танки? Девок всяких? Вот и ушло вдохновение от тебя – растратил ты его на «пустое». Помнишь, как мы сомов под мостом этим хотели поймать. Подрывали запасы деда и бежали сюда. Что мы им только не бросали и хлеб, и огурцы, и червей. Так и не поймали ни одного. Только от Михалыча люлей зря получали. Помнишь? – он протянул мне бутылку.

- Помню… огурцом надо было попасть в самого здорового. – я сделал глоток.

- Помнишь – хорошо! Теперь гляди на солнце – сейчас полетит. – он выхватил бутылку.

- Кто полетит?

- Просто смотри!

Закат был непередаваемый: из багрового солнца текла кровь, смешиваясь с молоком неба она приобретала, разные оттенки: розовый, красный, желтый. Облака разошлись в стороны, пропуская светящийся диск. Звезда уже зашла на половину, как вдруг… Над нами пролетела огромная тень. Сказочный зверь опирался могучими крыльями на воздух. Я ощутил ветер. Шея его изогнулась горящие зеленым глаза впились в меня. Сделав круг над нами, ящер полетел дальше к Солнцу. Чешуя играла всеми цветами радуги, когтистые лапы были поджаты к сильному телу.

- Денчик, ты его видишь? – мне казалось, что я сошел с ума.

- Кого? – взгляд его светился, лицо украшала издевательская улыбка.

- Д… Д… Дракона? – я сделал несколько глотков портвейна.

- Конечно, вижу. Нормальный дракон, он тут каждый день пролетает. А Михалыч, совсем слепой стал – говорит, что это ангел. Говорю ему – дракон это, а он все не верит… Ты же его видел шесть лет назад, на рассвете, – мы тебе еще не верили…

- Не помню… - но я помнил рисунок в домике деда. – Неужели, правда, видел?

Дальше смотрели молча – пока глаза не замерзли, а зверь не исчез вместе с солнцем. Как ехали обратно не помню… Помню дед зашел. Рассказывал, что-то… Я что-то отвечал. Но душа моя – уже летела на спине волшебного создания на встречу огромному солнцу. Я чувствовал ветер, мощь исполинского тела, его горячее дыхание. Дед ушел, а Денчик уснул. Я достал альбом и кисти. Нет! Не нужна мне была бумага. Подошел к стене и оторвал кусок оргалита… Дальше память моя исчезла, окончательно.

Утром проснулся и не могу понять сон это был или явь. Надо было собираться и ехать домой. Нашего друга я не нашел, резонно предположив, что он у Михалыча, пошел в обитель старика. В доме опять пахло выпечкой с кухни раздавались голоса…

- Женя, садись – я блинов испекла, варенье вот малиновое, чай с мятой – садись… - баба Маша просто светилась. Дед обнял меня, и не отпускал несколько секунд. Денчик уплетал блины за обе щеки.

- Ой, сынки, как жаль, что уезжаете. Вы уж возвращайтесь поскорее… - по лицу деда катились слезы – я сейчас, гостинцев красавицам Вашим передать надо… - накинув тулуп дед исчез.

- Молодец, уважил старика, а говорил не сможешь… - она поставила передо мной кружку с чаем и блюдце с вареньем. – и ты похож и все…

- На кого похож? – я явно, что-то пропустил.

Мария растерялась.

- Баб Маш, да не обращайте внимание, они «творческие», все немного того… – он сделал характерный жест около виска.

Вспомнив последний разговор с женщиной, я пошел в большую комнату. На еще вчера свободном месте, висела картина, правда без рамки. На ней пять мальчишек с моста кидают хлеб огромным рыбам, в отдалении стоит еще не пожилая супружеская пара. За мостом кроваво-красное солнце, играет всеми цветами радуги на александритовых крыльях, летящего ангела. В углу моя старая подпись и год: 2016.

Братишка, приезжай осенью, Михалыч по тебе соскучился, да и мы с Денисом. И ты должен его увидеть – Дракона.

Всю жизнь живу на Дальнем Востоке нашей Родины, но это уже выходило за все рамки. Третий день льет проливной дождь, ураганный ветер воет за окном, летают фрагменты шифера, выезд со двора моей TOYOTA преграждает сразу несколько поваленных деревьев, интернета нет. Надо ехать кормить рыб на работу, однако силы воли не хватает, телефон такси все время перегружен, друзья не хотят помочь. Мысль о поездке на автобусе кошмарна: во-первых, сам автобус, во-вторых от остановки идти почти километр, все это под проливным дождем и ураганным ветром. Нет не поеду... Звонок телефона. Какая-то безумная женщина хочет затонировать свое авто - делать нечего - собираюсь - еду, конечно же на автобусе.

Потом иду пешком - интересная деталь: на конечной остановке наблюдаю картину - урну с зонтиками, более семи. Усмехнувшись, подумал, что кто-то выкинул свою коллекцию, не поленился же донести до остановки. Через мгновение, выкидывая свой, выгнутый в обратную сторону и не пригодный для дальнейшей эксплуатации зонт, я догадался, как появилось данное собрание аксессуаров. Прошел пол пути: асфальт кончился, а с ним и дорога, дальше проще было добираться в плавь, но так я уже был мокрый на сквозь, ходьба то по щиколотки то по колено в воде меня уже не смущала. И вот измученный, как еврей перешедший через пустыню из древнего Египта, по-моему в библии, только наоборот. Я зашел в бокс и смачно выругался секунд так пятнадцать.

Раздался телефонный звонок надо было идти встречать клиента - она не знала в какие ворота плыть. Еще раз подробно вспомнив всех, мать её, предков и извращенные способы их сношения, сделал шаг навстречу непогоде. Началась возня, которую я называю, как заехать в гараж за десять маневров, частая ситуация, когда за рулем прекрасный пол. Через пять минут, как только машина оказалась внутри сервиса, из салона, бывшего еще три дня назад белоснежным авто - выпархнула молодая особа.. В автосервисе теперь было два человека: один мокрый и злой, вторая сухая и не по погоде, жизнерадостная.

"Женя" - моментально представилась она, слегка дернув коленками вниз и разводя руки в едва заметном реверансе, оттягивая края невидимой юбки, как девочки на детских утренниках. Не ожидавший такого знакомства, я замер на пару секунд, рассматривая необычную посетительницу. Девушка была азиатской наружности, обладала довольно широким разрезом глаз, абсолютно овальным лицом и золотисто-песочным цветом кожи. На шее красовался черно-белый медальон "Инь-Янь". Оранжевая блуза была подобрана под лак на ногтях, а не под погоду. А вот голубые резиновые сапожки и комбинезон для беременных, были и по погоде и по положению. Евгения была из той редкой касты женщин которым шло материнство, между бровей девушки красовалась родинка. "Тоже Женя" - слегка кашлянув, сказал я.

"Скажите, Женя а свет у вас есть?" - неожиданно спросила будущая мама. Я щелкнул рубильником - свет отсутствовал. Девушка явно расстроилась, и начала повествование о том, что она так и знала, когда по пути сюда проезжала поваленные деревья оборванные провода и неработающие светофоры. А ведь ей так надо затонировать все стекла авто кроме лобового. Подумав о неожиданной крутости прелестного создания, я поспешил успокоить несчастную: рассказал, что своим ремеслом занимаюсь уже 6 лет, и могу затонировать двери автомобиля даже в темноте, а там глядишь и свет дадут, так мы и заднее стекло сделаем. Женя успокоилась и присела на диван, я же сгреб в охапку инструменты надел на голову шахтерский фонарик, и принялся разбирать двери.

Евгения немного преразвалившись, и горделиво положив ручки на самое ценное в её жизни - животик, принялась самозабвенно информировать о своей жизни. Так как ни радио, ни компьютер я не мог включить, то был не против такого фона. Сначала она поведала, что ей необходимо ехать в приморье, где она должна встретиться с дедушкой, который состоит настоятелем небольшого храма. Собственно, ей после завтра уже надо выезжать, а несколько дней назад какая-то сволочь побила ей все стекла в машине, а без тонировки тысячу километров она не осилит, не может долго ехать по летней жаре, а кондиционером пользоваться нельзя - боится простыть. Да и вообще, не любит когда машина - как "аквариум" и чей-то взгляд греет тебе затылок.

"Как аквариум" - усмехнулся про себя я, - "тоже мне рыбка икрянка". О боже, рыбы!!! Я бросил недоразобраной дверь и полетел в тонировочную. Просветил аквариум фонарем - ужаснулся и принялся собирать автономный компрессор - работающий на батарейках. Но батарейки давно отсырели и китайская коробочка не работала. Ситуацию надо было спасать - но как?

Схватив пол литровый пластиковый стакан, примерно пять минут я замещал компрессор . Зачерпывал и выливал воду обратно, пытаясь вызвать максимальное количество пузырей. Осознав видимую бесполезность данной процедуры, я проскользнул к машине мимо, будущей жены, на тот момент вещавшей, по-моему, о своем сволочи парне, который не звонил ей уже полтора часа. Не выдавая паники, я вернулся в основное помещение и снял последнее дверное стекло. Отрезал пленки и принялся его тонировать, обдумывая план спасения рыб в соответствии с необходимостью тонирования машины своей гостьи, все-таки положение, не хотелось задерживать эту даму, последняя вроде бы ничего не заподозрила.

Из соседей никого не было, найденные десять литров воды, припасенных для производственных нужд, с максимальными «бульбами» были вылиты в аквариум. Еще где-то час тонировка сочеталась с плесканием воды, при помощи пластикового стакана.

Казалось, Женя уже начала подозревать что-то неладное и, иногда, прерывала очередной рассказ, прислушиваясь к нетипичным звукам для тонировочного процесса.

В открытую дверь, как через струи водопада, вломились соседи - кузовщики Анвер и Юнус. Я их называл "Артколлектив "Русские матрешки"", один был армянином, а второй таджиком, они постоянно лаялись между собой в запале переходя на родные языки; в итоге спор напоминал диковинную песню двух аксакалов. Моим хобби было сочинять про них шутки, например, последняя, состояла в том, что не плохо было бы им поменяться первыми буквами имен – Юнвер, просто катался по полу от смеха, а вот Анус, как-то не оценил искрометности моего юмора. Девушка приумолкла, она явно не ожидала появления в гараже двух сто килограммовых кавказцем. Те же прекратив по обыкновению ругаться, заметив красотку азиатской внешности, расплылись в сладких улыбках, и одновременно поздоровались.

"Здрасте" - полушепотом произнесла слегка испуганная клиентка. Бросив работу, я подбежал к вошедшим и умолял спасти моих рыб - съездить за батарейками для автономной помпы. Анвер, поняв всю критичность ситуации - тут же согласился и, взяв тысячу рублей, скрылся в отвесной стене дождя.

Я продолжил тонировать, а Юнус заменил меня на поприще переливания воды. В тонировочную не слышно прокралась Женя, стала рядом с человеком-фонтаном и принялась вглядываться в неосвещенное стекло. Блеснули огнем глаза Игоря, массивное двухкилограммовое тело с плеском вылетело из воды шлепнувшись сильнее обычного. Женя издала полный ужаса визг. Перепугался не только я, стоявший к ней спиной и не замечавший до последнего момента эту красавицу, но даже Юнус уронил стакан от неожиданности.

- Извините – испугалась – чулпан чуть покраснела - А я еще думаю: правда у них тут рыбы что ли, что с ними? Они что погибают? Они что темноты боятся? - поинтересовалась девушка, поправляя упавшие на лицо волосы.

- Нэ - ответил таджик - ым просто кыслород нужан, а компрессор работает от 220 вольт. Женья, а если им кыслородный баллён от сварки туда прыделат?

- Да должно помочь, если удастся подобрать нужные по сечению шланги. - согласился я.

Юнус скрылся за дверью, а моя клиентка, подхватив стакан сменила его на должности фонтана. Звонок от Анвера не предвещал ничего хорошего: во всех окрестных магазинах не было света - аккумуляторы купить не удавалось, он поехал за ними в центр города, так что будет не раньше, чем минут через пятьдесят.

Забежал промокший Юнус, пятидесятикилограммовый кислородный баллон казался в его руках игрушкой. Кузовщик принялся скидывать шланги с фильтра и подбирать подходящий к баллону. Я же доделал последнее стекло и пошел в гараж собирать машину.

Через пару минут раздался характерный щелчок. Зашумел плоттер, задзынькали люммининсентные лампы, послышалась вибрация компрессора, и возглас «Алах акбар». Бросив работу, я залетел в тонировочную. Вокруг было темно, однако, свет в аквариуме, не выключенный еще пару дней назад горел. Женя уперлась двумя пальцами в стекло и разглядывала умирающего мастоцембелума Сему, а Юнус замер, обнимая кислородный баллон. Лицо его было устремлено к кучке свалившихся пирамидкой и еле дышащих боциков и астриков. Осветив их поочередно, и переместив головной фонарь на затылок, я принялся разглядывать происходившее в по ту сторону стекла.

……

Рыбы спасены, почти все… И в этот момент пока моя новая знакомая выполняла маневр выезд из гаража, я задумался о проведении ведь если бы не этот чудесный человечек – завтра меня бы ждало пятьсот литров трупов. Ну вот последний маневр. И я закрываю ворота.

Свет в аквариуме потушен, я собираюсь плыть домой. В этот момент дверь открывается и в помещение опять впархивает она.

- А Вы как домой? Вы же весь мокрый?

Я этого не ожидал, даже не знаю, как я выглядел в этот момент.

- Я….

- Давайте я Вас довезу…

- Не стоит у меня еще куча дел… вон пленку выкинуть, подмести….

- Не обманывайте – я же вижу, что тебе не удобно просто, - неожиданно перешла на «ты» она..

Да, слабак, да согласился.

И вот мы уже едем в машине я потихоньку согреваюсь, хочется спать; по радиоиграет Поль Мариа «Mamy Blue»…

- Ой, бензин кончается, - лихой разворот, круто эта подруга водит, когда не в гараж заезжает.

Мы уже на заправке она опять выпархивает, интересно, есть ли синоним этому слову, я не могу подобрать.

Конечно, я как мужчина, борясь со сном выхожу помочь прекрасной фее. И как только я берусь за пистолет колонки, нимфа, не заметившая моего джентельменского порыва, пытается взять тот же пистолет и вставить в бак. Её маленькая ладошка легла на мою грубую испещереную порезами руку и тут же одернулась: «Ой, спасибо», на руке остался мысленный след – не могу этого описать. Я скрестил руки, как бы защищая это, еще горячее от прикосновения волшебницы место от дождя.

ЩЕЛК!!!!!!!!!!!!!!

Она пошла на кассы - платить, а я… я… не помню…

Вот мы уже едем, я почти дома…Сон ушел в голове звучит внутренний голос: «Ну давай, дебил, влюбись в беременную нанайку (коренной народ Дальнего востока), а у неё еще и парень спецназовец, помнишь?». Смято поблагодарив, я вышел из авто. Вот уже дома. Свистит чайник – заливаю кипятком кофе с лимоном. И стираю её номер из телефона. Но память навсегда помимо моей воли сохранила одиннадцать заветных цифр…

Прошла неделя, Нимфа не выходила из головы, но я знал, что это пройдет. Внезапный звонок мобильника – те самые +79…….7.

- Привет, … ну как там Игорь?

БА-БАХ-Х-Х!!!!!!!!

Мои родственники по линии матери живут в Крыму, теперь уже «Нашем Крыму», чему крайне рады – это я знаю точно, это не по телевизору объявили. Сказали люди, которых я знаю с детства.

Однако, для меня не только полуостров, но и вся Украина является моей Родиной, частью «Русского мира», если хотите. Поэтому я непрестанно смотрю за развитием событий в братской республике.

Так в сентябре 2015 листая интернет. Я натолкнулся на новость от не залежных СМИ. Звучала она так: «Русский сталинист осквернил памятник Солженицыну». Что у нас есть «сталинисты», кто это - клуб фанатов жестокого тирана? Что же: почитал – посмотрел, все же было интересно: кого обличали соратники «людей», сносящих памятники в собственной стране, поливающих их желтой и синей краской. Тех самых, которые не постеснялись, правда, я так понимаю при помощи иллюминации, Родину Мать в Киеве сделать цветной, а пьедестал «украсить» националистическим лозунгом.

И так, репортаж был о Владивостоке, столице соседнего края. Произошли следующие события: парень, выступавший за возведение на набережной Владивостока монумента И.В. Сталину, на несколько минут повесил табличку на грудь бронзового писателя, установленного всего пару дней назад на том самом месте, где он хотел видеть «Вождя народов». Надпись на картоне гласила: «Иуда». Сделав это, вовсе не под покровом ночи, он не поспешил убежать, а попытался объяснить с мотивы своего поступка.

Он рассказал, что общественная группа провела опрос, из которого стало ясно: почти семьдесят процентов жителей приморской столицы, так же, как и проводившие опрос – выступают за установку памятника Сталину на том самом месте. Все это предлагалось приурочить к 70-летию победы. С результатами общественной работы они обратились в администрацию, получив отказ, ввиду отсутствия места на набережной.

В школьные годы я обожал уроки истории, до момента изучения правления последних русских царей. После отмены крепостного права, все походило не на историю моей страны, а на изучение революционеров: декабристы, террористы, кадеты, эсеры, большевики, меньшевики и т.д. Стало скучно и не интересно. И вот мы дошли до Второй Мировой, а я с детства обожал советские фильмы о войне, наша молодая учительница за несколько уроков пробежала по событиям тех героических лет. А вот на личности Сталина она остановилась подробнее, сделала все чтобы донести до детских мозгов, какой это был «кровавый мясник». Десятки миллионов репрессированных, замученных и убитых. Огромные жертвы в войне тоже были – отнесены к его заслугам. Поведала она и о лагерях, догадываетесь на чьи труды она ссылалась? Мне было неинтересно, однако, я запомнил Сталин – «плохой», Солженицин – «хороший». Это были 90 годы прошлого века, из телевизора, который был основным источником информации для меня, вместо книг, звучала та же версия.

Лично я на момент сентября 2015 года не имел своего мнения, но вопрос показался мне интересным. Кто прав? Та училка или же этот парень, с активной своей позицией. Я решил изучить историю двух деятелей эпохи советского союза. Начал с Иосифа Виссарионовича:

Основой для изучения стала книга «Сталин. Вспоминаем вместе» публициста Николая Старикова.

Пересказывать её содержание я не буду, лишь скажу - все свои выводы автор подкрепляет ссылками на исторические документы, а значит фактами. Мое мнение же о вожде поменялось в корне. Вся жизнь его направленна была на служение народу нашей страны. Он для меня ассоциируется с В.В. Путиным: история прихода во власть, деятельность во главе Союза, отношение к своему народу – у этих двоих идентичны, на мой взгляд. Не исключаю, что и смерть будет похожа (не хотелось бы, конечно). Теперь Сталин для меня «хороший».

Теперь расскажу, что я узнал о Солженицине, постараюсь так же кратко, лишь отмечу что читал материалы, так же подтверждённые фактами:

В войну был командиром и бросил своих солдат, по средствам самодоноса сбежал в тюрьму, где условия на тот момент, по сравнению с фронтом были, шикарными. Самым «тяжким» в его заключении были два с половиной года исправительных работ. Он был бригадиром, а заодно и стукачом. После выезда из страны состоял на окладе у американцев, призывал уничтожить Советский Союз (свою же родину, между прочим). Занимался историческими фальсификациями: именно он рассказал миру о 60 миллионах погубленных жизней (документально подтверждено лишь менее 4 миллионов, может слово «ложь» или же «солжение» в его фамилии не случайно). Так же он положительно отзывался о деятельность главнокомандующего РОА Власова. Как говорится: «Скажи мне, кто твой друг…». Теперь этот человек для меня враг.

Не смотря на сказанное выше, может и не стоило ставить памятник Сталину, может действительно лучше писателю. Но почему же этому? Из литераторов со школьной скамьи Владивосток у меня связан с Чеховым. Хотя да, Антон Павлович знаменит на весь мир, но жил в другое время, а на набережной скорее застыло время второй половины прошлого века, на пример, напротив памятника стоит советская подводная лодка. Но тогда почему памятник Варламу Тихоновичу Шаламову не поставить? Да потому что, он хоть гнил в лагерях дольше, страдания его были несопоставимо ужаснее, но он не предал родину – вот, наверно, почему.

А знает ли уважаемый читатель, где еще стоит памятник «Иуде»? Если нет - то поделюсь информацией: в городе Белгород, недалеко от украинского Харькова, на аллее Нобелевских лауреатов Белгородского ГОСУДАРСТВЕННОГО Университета. Там это третий памятник, но что-то мне подсказывает, что будут и еще. Интересно, кто еще составит компанию Шолохову и Бунину? Может лауреаты той же премии Михаил Горбачев или Барак Обама? Почему бы и нет, не правда ли?

А кто будет соседом Солженицина на набережной Владивостока? Я бы хотел видеть Рихарда Зорге - героя той войны, от которой Александр Исаевич бежал. Но нет, там будет стоять бронзовый маршал Блюхер, японский резидент и такой же «Иуда», погубивший не одну тысячу советских солдат на озере Хасан. Правда он будет возведен в ранг великомученика - героя, которого подлый человеконенавистник Сталин расстрелял, за героическую победу над японцами. В Хабаровске ведь есть площадь имени этого военачальника, по Амуру плавает буксир с тем же «славным» именем. А во Владивостоке пусть он будет изваян в металле, почему бы нет?

Позже, спустя много лет люди захотят установить памятник нашему нынешнему президенту – что тогда?

Тогда рядом появится третья бронзовая фигура, думаю генерал Лебедь подойдет, очень достойный продолжатель дела тех двоих. Он будет героем, который спасал чеченцев от злых русских и если бы не «плохой» Путин, то все бы у него получилось. Герой – как есть, герой!

А что будет потом? Потом враги, как и сотни лет в истории, пойдут в атаку на мою Родину. Нет теперь уже не сами, жизнь научила их, что им нас не одолеть в бою. Русских победят - только сами русские. В атаку пойдут сегодняшние наши с Вами дети, у которых в школе в кабинете литературы рядом с Пушкиным и Толстым, висел портрет того самого «Иуды». По его книгам они будут сдавать ЕГЭ, его «творения» вобьют в них ненависть и призрение к собственной стране, истории и варварам предкам. Пойдут как всегда с трех сторон с запада, востока и изнутри.

И вот уже в Демократической Белгородии студенты, раскрасив лица в цвета своего нового флага, прыгают у монумента Горбачеву. Их еще юношеские голоса скандируют: «Белгородье – цэ Европа!», в награду получая пряники из рук своих новых господ. А на другом конце страны в свободном и независимом Приморье, Блюхеровцы в обнимку с японцами, кричат: «Кто не скачет – тот Москаль!» и сжигают своих родителей и память, в очередном дворце профсоюзов.

Не верите?

P.$. Того парня оправдали… В решении суда было сказано: «За отсутствием состава преступления». Его акция удалась, хотя бы потому, что я теперь тоже Сталинист.

Еду в приморье, в родное селенье матери, тетка попросила помочь со строительством бани, да и сам хочу уехать – опять конфликт с будущей тёщей. Вчера были в гостях у неё, сказали, что хотим оформить отношения.

- Не, смешите меня, отношения, три года уже живете, а внуки где? – усмехнулась она.

- Мам, но мы стараемся! – потупив взгляд в тарелку, выдавливает из себя Женя.

- Стараются они! То же мне дело - любиться по три раза за ночь, а результат где? – сморщившись, она опрокинула в себя стопку – где результат ваших стараний, когда предъявите?

- Ну, Мама… - прогундосила Жека.

- Ты мне помакай тут! – мегера впилась в меня взглядом…

- Татьяна Евлампиевна, Вы чего хотите? – не сдерживаюсь наконец я.

- Чего хочу, внуки, брядь, где?

- Вы, евреи, всегда отвечаете вопросом на вопрос? – попытался парировать укол я (надо отметить что Евлампиевна, не родная мать, Женя - сирота).

- Да кто тебе такое сказал? – мысленная шапка уже горела на моей голове.

- Чего Вы хотите, мама? – через силу выдавил из себя я.

- Мама? Щенок! Молокосос! Сходи проверься – может ты пустострел! – очередная стопка полетела в чрево дьявола.

- Ну знаете! – я встал из-за стола и направился к выходу, Козочка хотела было пойти за мной….

- Сидеть!!! Я провожу!!! – Жека послушно села обратно за стол… На самом деле я знал, что Евлампиевна – хороший человек, и понимал, чего она хочет…. Я просто был готов убить кого-нибудь...

Далее диалог в дверях: я – обуваюсь, тёща сверлит меня взглядом.

- Сынок, ты проверься на это дело, сам понимаешь… - недвусмысленный взгляд добрел. - А я козу твою к гинекологу свожу, я ведь все понимаю, но в семье без деток - счастья не будет. Сожрете друг друга… - Ступай, с Богом, подумай – ты умный. Остынешь – поймешь, ступай.

Тут в прихожей появилась Коза.

- Я с ним!!! - уже в слезах, попыталась диктовать условия будущая супруга.

- А ну, сдрыснула! – Женя тут же исчезла…

- Козлик, ты все понял? – ад смотрел на меня.

- Понял, мама… - оскалился я.

- Не мамкай, пошел! – дверь за мной захлопнулась.

От такси на станции отказался – пошел пешком. Дорога знакома с детства: каждый камень, кочка, дерево. Вот «Крест» – начало родной деревни, вот дом местной целительницы Глафиры, вот балка, где раки водятся, вот сад, где яблоки воровал… А это уже дом деда, теперь тут живет тетка Паша, дальше каждый шаг воспоминание…. Открываю незапертую калитку, знаю собака на цепи не дотянется…

- Волчок! – надо же живой, ведь столько лет прошло…

Старый, очень старый пес, действительно похожий на волка оскалился… Сначала показал сточенные от времени клыки, а потом залаял сколько было сил…

- Волча, ты чего - это же я! – попробовал приблизится – точно помню до куда достает цепь. Пеньки зубов клацают в сантиметрах пятнадцати от моих протянутых рук… Видно, что узнает, а я все привожу ему аргументы. Волчок старый – боится ошибиться; вдруг не я… Что тогда?

Долго это не могло продолжаться, с огорода прибежала тетка. Руки в земле, на ногах галоши… Бросается мне на шею…

- Думала, обманешь, не приедешь! – руки скрещены за моей спиной, чтобы не испачкать белый батник. А вот слезы вытирает прямо о него, я не против. Волчок, понимает, что не ошибся – лай переходит в вой и скуление.

- Да он, это он! – пытается объяснить тетка собаке, одновременно подводя меня к будке, и вот на моей одежде помимо слез, еще собачьи отпечатки лап и её же слюни, но это совсем не важно.

Набежали дети; я их никогда не видел, но знаю, что это племяши. Это наверняка Соня, судя по раскосой улыбке. Это Димка, судя по шраму на лбу. А это Федя местный малыш-силач, по нему видно. На него как-то напали соседские собаки, так он одной пасть с испугу разорвал, та издохла на месте. Раньше я его никогда не видел, но Илья Муромец в детстве выглядел именно так. Этакий малыш качок.

Тетка, утерев слезы, отогнала детвору и собаку.

- Иди в дедов дом (на участке их два: деда и бабки, это условно), отдохни, пару часиков, а я пока стол организую и дети с работы придут (мои братья и сестры, двоюродные)... – тетка все еще плакала.

- Тёть, Паш… - пытаюсь возразить я.

- Иди, и футболку свою сымай – постираю… Не спорь, я сказала. – подчинился.

- Иди… - тетка стащила с меня батник, вместе с рюкзаком…

Я подошел к с детства родным двум ступенькам, неожиданно вспомнил, что дед, будучи военным, не разрешал входить без доклада. Как в далёком детстве; я отрапортовал заученную фразу, правда тихо, не как в тогда, стеснялся мало ли услышат. А в девять лет я произносил её максимально громко – насколько мог. Лишь бы порадовать отца отца (подскажите эпитет, а то все время дед). Никто не ответил, другого я и не ожидал.

Я зашел в дом – это была дверь в детство. И, как позже выяснится, дверь в счастье.

Ничего не изменилось, вот швейная машина с колесом и педалью, а это картина, где с неба сыпятся монеты на обнаженную куртизанку. А главное запах – СССР. Не знаю сколько, я стоял, застыв…. Зашла тетка:

- Женя, что с тобой на тебе же лица нет? – скажи…

- Теть Паш, не стоит грузить Вас своими проблемами – попытался отнекаться я, хотя и хотел кому-то рассказать о своей беде.

- Геша, ну ты чего? Давай вытри слезки…. Что случилось? – старая карга – проняла, прочувствовала-таки.

- Ну я же не ребенок, уже… - кадык дрожал, слезы катились против воли.

- Дитятко, ну успокойся…

- Какое нах, дитятко, теть Паш? – я уже ничего не хотел.

Как ребенок расплакался и выложил все… Конец разговора:

- Тетя, не важно у кого проблемы: у меня – у неё… Это же потерять её, блин, очевидно же. Не хочу идти к врачам – вдруг приговор? Я или она виновата - не важно - люблю я её!

Павла улыбнулась.

- Иди спи, штаники тоже снимай… Сними сказала! Там в комнате икона…. Свята Матрена - помолись… Я сама в суходрочках ходила сколько? Ну не давал бог детей, видно не готова была. А теперь глянь сколько внуков…

Она кивнула в сторону окна. За окном сгрудились любопытные дети, пытавшиеся заглянуть внутрь, строившие козырьки перед глазами, лишь бы подглянуть. Отчаянный я был - готов на все…

- Тёть Паш, я ж неверующий – как молиться-то? - не отставал я.

- Отец тоже не веровал, жареный петух в попу клюнул – уверовал…

- Но, тёть…

- Я сказала – решай сам! – сказала – отрезала – ушла.

«Коня наскоку остановит… В горящую избу войдет…» - уехал от одной - приехал к другой.

Я пошел в спальню деда – тишина звенела. Сразу подошел к комоду, на котором стояла икона. Взял в руки, надо же тяжелая:

- Помоги мне! Сына дай! Пожалуйста!!! Дай сына!! - я перекрестился, как умел… осознаю всю бесполезность сего мероприятия.

Опять тишина. Легкие не выдерживают напряжения – голова кружится! – ничего не происходит…

- Дай!!!! – образ полетел в стену.

- Дзынь!!!

На пол падает прямоугольный кусок металла, аккурат со спичечный коробок, с неправильным отверстием ближе к одной из вершин. А ведь, я его помню - что это. Далекие воспоминания детства. Нагрудный медальон с изображением одной из святых католической церкви. Сразу вспомнил, никогда не помнил, а тут:

- Деду помогла, помоги мне… Сына нельзя? Дай – дочь!

Я упал на кровать, положив медальон на грудь… - сознание уходило – я засыпал….

- Помоги… Помоги… Помоги… Умоляю… Спаси…

И вот уже снится мне толи сон толи воспоминание….

- Геша, ну съешь еще трошке…

- Не, баб, не могу больше…

- А арбузу (ударение на букву «а») скибочку, осилешь?

- Да хватит его пичкать, усытся ведь! Пойдем полежим, чтобы утряслось… Что значит не хочу? Надо, чтоб в животе улеглось. Давай полежим, а потом в гараж. – дед докуривает, и мы идем в дом.

Дед лежит, глаза закрыты… Я играюсь осколком мины под его кожей – терпит сколько есть сил.

- Ну будет тебе, больно ведь... Выбирай.

Я радостно начинаю изучать шрамы на его теле: про этот рассказывал, это пуля, это еще из лагеря, это ему аппендицит вырезали… Вот он объект сегодняшнего рассказа: прямоугольный ожог на груди правее татуировки с лицом Сталина, прямо на солнечном сплетении.

- Вот этот…

- Не, Геша, про этот долго, да и мал ты еще…

- Я уже большой, хочу про этот…

- Ладно… - он встал с кровати подошел к комоду, взял в руки бабкину икону и после некоторых манипуляций извлек из неё тот самый кусочек метала, по форме и размеру идеально совпадавший со шрамом. Отдал его мне для изучения, а сам лег обратно – слушай. В Германии это было в сорок пятом…

Никогда не забуду эти дни. Мы отбили концлагерь у фашистов… Этим зверям удалось построить ад в миниатюре. Пятнадцать гектаров преисподней, огороженной колючей проволокой. А за колючкой люди, точнее то, что от них осталось, худые голодные – кожа да кости. И детки такие же как ты, только как скелеты. Сами худые и животик, как у тебя сейчас, но только от голода. Все радуются: мужики обнимают, девки целуют… А детки нет, будто не понимают, что все мучения позади, душу из них эти изверги выдрали, только ручонки тянут мол «Дай». У нас у самих-то жрать не было, но у кого, что было заныкано: сухари или шоколадка трофейная все отдали. Мы пока там стояли два дня вообще не ели, кусок в горло не лез. Приказ командира запрещал отдавать пайки бывшим пленным, а сам, как и все, только пульман с кашей возьмет ложки не съест несет его к детским баракам.

По морщинистому лицу потекла слеза. Дед сел, закурив беломорину, продолжил.

Ой, Геша, как-будто вчера это было. Бараки деревянные, в них шконки в три яруса, там не то что матрасов, вообще ничего не было - на досках люди спали. Перед каждым бараком виселица, человек по десять на каждой, и видно, что давно висят многие почернели уже, специально суки не снимали. Печи огромные, перед ними, как дрова трупы сложены.

Так детишек пока то да сё решили в немецкие бараки поселить, там и мебель и матрасы были, по четверо на койку – как раз все уместились. Вот ведем их к новому жилью, мне в помощь Тони дали, англичанин, тоже из пленных, он говорил по-русски и хорошо ориентировался в лагере. Фашистские бараки стояли полу кругом, перед ними небольшой плац. На нем две наспех сколоченные виселицы. Два человека в форме болтаются, один в английской, второй в немецкой, на груди таблички: по-немецки написано «коммунист». Еще не успели видимо убрать.

Кто-то из детей крикнул «Ричи». Детская толпа окружила место казни. Вот ту они все заревели, как по приказу. Я ничего не понимал.

- Кто это? – спросил я своего помощника.

- Вот этот Ричард - он наш из Дублина, а это Ганс он ему помогал.

- Помогал? В чем?

- Ричи, он тут за бургомистра был. Языков много знал, поэтому помогал немцам людьми руководить. Он даже имел право по лагерю свободно перемещаться. А нацисты русских за людей ведь не считают – вы для них скот. А нас по сравнению с другими кормили, и помощь от «красного креста» давали… Ну вот он сначала гуманитарку детишкам подкидывал, они ведь толком работать не могут зачем немцам их кормить. Потом он придумал, как продовольственный склад незаметно обкрадывать. Они с Гансом дружили и тот стал ему помогать. А неделю назад кто-то из стукачей их раскрыл. Вот результат.

Я испытывал благодарность этим двоим. Там ведь в лагере и бабы немецкие были, да и дети свои у многих из служащих есть… А людьми оказались зэк и простой солдат. Мы решили их похоронить: нашли место рядом с лагерем небольшой холмик, где земля была помягче. Вырыли две могилы, ну как вырыли, копал в основном я, Тони хоть и говорил, что их кормили, но сил у него не хватало – после пяти взмахов лопаты ему приходилось отдыхать. Потом мы понесли тела, могилкам я пришел первых хоть немец, которого я нес и был тяжелее раза в два, чем тот, которого тащил ирландец. Без лишних церемоний я кинул труп в могилу присел на отвал и принялся крутить пару цибарок из махорки. Через несколько минут, когда я как раз заканчивал, еле волоча ноги, пришел мой новый товарищ. Аккуратно уложив тело рядом с могилой рухнул рядом сам, борясь с отдышкой.

- Вставай, покурим! Да будем закапывать… - говорю ему.

- Сейчас… -отозвался Тони.

Он встал на колени перед телом, снял с шеи шнурок, на котором были простой крестик и медальон, явно не из драгметалла и принялся обыскивать гимнастерку. Я его не осуждал – сам не раз обыскивал мертвых немцев в поисках папирос или фляжки со спиртным. В одном из карманов он нашел несколько сложенных листков бумаги фотокарточку. Сел рядом со мной с благодарность взяв самокрутку и закурил.

- Не стыдно? Товарищ ведь твой хоть и жмурик? – с издевкой посмотрел я на него.

- Нет, Ваня, ты не понял: это вроде вашей иконы. Нельзя иконы хоронить, а крест мы положим в могилу, крест должен остаться с человеком.

Он развязал шнурок, крестик положил в карман гимнастерки Ричарда. Снова сел рядом и протянул мне медальон. Я повертел его, рассматривая.

- Действительно икона, а что здесь написано?

- Mathilde die Heilige, это по-немецки. Святая Матильда по-вашему.

Еще немного повертев кусочек металла, протянул его обратно.

- Оставь себе, икона должна быть у самого близкого человека на похоронах, в данный момент получается это ты.

- Да я в бога то не верю, к тому же ты его тоже хоронишь – забирай, дай лучше фотку посмотреть.

Он протянул мне фото, однако икону не взял.

- Оставь, Ваня. Веришь ты или нет это не важно, а я, если бы не ты, не смог бы его похоронить – мне же даже могилу выкопать сейчас не под силу.

Я убрал образ в карман, и стал изучать фото.

- Жена у него красавица, конечно, и детишек аж трое – жаль не дожил... – я вернул фото Тони.

- Да, жаль. Война закончится – вернусь в королевство - отдам ей письма… - он бережно положил карточку к листам бумаги…

Через пол часа погребение завершилось установкой двух небольших крестов из веток дуба растущего неподалеку.

Уже через день нас бросили в прорыв… Наш батальон был на острие атаки. Я был уверен, что это мой последний бой. Уже в Марусе (этим женским именем он называл свой танк, дед был механиком-водителем Т-34, машин у него за войну было аж пять. Четыре раза он оставался единственным выжившим из экипажа) я достал иконку привязал к ней шнурок, надел на шею. Убрав под тельник, перекрестился.

- Спаси и сохрани – произнес я первое что пришло в голову…

- Не поможет – злорадно усмехнулся наводчик Гриша

- С богом… - сказал командир.

Боевая машина покатилась в свой последний бой.

Очнулся я от жжения в груди, открыв глаза, понял, что вишу на раскаленном обломке рычага. Гимнастерка в месте попадания своеобразного копья обуглилась. Икона, спасшая мне жизнь, тоже раскалилась и прикипела к коже.

Танк горел. Времени было в обрез, голыми руками открываю раскаленную крышку люка, расположенного у меня под ногами. Кожа ладоней и пальцев остается на металле, в танк врываются языки пламени, топливо из пробитого бака горело под днищем Маруси. Выхода не было бросаюсь в огонь, когда выполз с лобовой стороны танка. Я был похож на пылающего демона, начинаю кататься по земле стараюсь сбить огонь – бесполезно. Слышу собственный крик боли, все конец мне. Подбежал пехотинец, схватил за сапог и волоком протащил несколько метров. Кинув меня в овраг, где тек небольшой ручей, получил пулю в голову и замертво рухнул рядом.

- Спасибо, братишка… - последним усилием накрылся его телом и сознание покинуло меня.

Победу встречал уже в госпитале. Думал война закончилась – все домой. Не тут то было, меня приставили к экипажу пятой Маруси, прямо с ней поставили на поезд и сюда на Дальний Восток крошить япошек…

К этому моменту маленький Геша уже спал, так что о разгроме Квантунской армии он слушал уже на следующий день. А взрослый проснулся в комнате деда. Поднял икону, положил медальон обратно в тайник и вышел на улицу. Тетка уже накрывала стол прямо в центре двора. «Геша, у тебя там в рюкзаке телефон раз сто звонил я уж не стала тебя будить» - сказала она.

Достаю мобилник: двадцать шесть пропущенных вызовов – все от Жеки. Перезваниваю, трубку берет Евлампиевна: «Да спит она – перенервничала, ходили же сегодня к гинекологу, третья неделя, поздравляю, можешь называть меня мамой, козлик».