Более пятидесяти лет назад, сбылась мечта простого советского парня. А его голос и улыбка стали символом новой эры. Исполнилась не только его мечта, осуществилось желание огромной страны. Благодаря труду и таланту её граждан, люди стали ближе к звездам. С праздником, "Пикабушники", пусть сбываются и Ваши грезы. По этому поводу видео и прекрасная мелодия. Поехали!
Год 1995.
Саша проснулся от звука гармони… Это папка пришел с ночной рыбалки. Пришли все, не только он: путина в том году была хороша - рыбы много. Значит, зимой голода точно не будет, как говорит мама. Велосипед купит, как обещал. Пьяный дед играл на гармошке – отцы сгружали незаконно добытый улов в погреб. По три мешка на брата: кета – сокровище нашего края – драгоценная красная рыба. Бичам-батракам достались самцы, они жили в соседнем доме. На порог собственного зимовья «бригадиры» их не пускали. А отцы, платившие и за бензин, и за сети, и инспекторам – забрали девочек, полных янтарной икры. Саша соскочил с единственной шконки в зимовье, заправленной простыней. И приблизился к отцу, тот же не преминул напугать его мордой случайно попавшегося самца. Самцы кеты обладают весьма мерзкой физиономией.
- Папка, что привез? – Сашины глаза - копейки.
- На, попрошайка, с Димкой поделись только! – он, улыбнувшись, поцеловал сына и протянул коробку зефира шоколаде. Колючий, вонючий, пьяный.
- Он же спит, - недовольно пробубнил мальчик.
- Можешь разбудить или оставь половину! – ответил отец второго пацана.
- Дима, вставай, смотри! – Саша знал, что оставить половину, превыше его сил.
Димка, спавший на той же самой койке, открыл глаза. Мальчишки принялись вскрывать драгоценный подарок. Отцы, даже прервали дележ улова – залюбовались этой картиной. Дети, измазавшись в шоколаде, как только можно было, подошли посмотреть на добычу:
- Пап, а почему им самые большие? – вытирая руки о майку произнес Димка.
- Вот же, еврейчик, – узнаю нашу мамку! – засмеялся его отец.
- Зато вам красивые! - добавил Саша.
- А вот и твоя Настя… Семеныч – она тебе из него девчонку вырастит. - они дружно смеялись.
- Так, чайки… Лица умыли, оружие взяли и к бабе Кате за молоком. Придете, мешок карасей чтобы почистили, ясно? – это уже отец Саши.
Кнут и пряник. Мальчишки не хотели никуда идти, да и молоко пить их заставляли. Оружие – каждый был оснащен самодельным луком и тройкой стрел с проволокой вместо наконечника.
- Ясно… - в один голос, надули губы мальчишки.
- Па, дай нож, вдруг дракон? – пролепетал Димка.
- А справишься? – не дожидаясь ответа – На, держи! – Кузьмич потрепал отпрыска по волосатой макушке.
Нож красивый, правда, без узоров на искривлённом лезвии, и клеёной ручке из разных пород дерева.
Саша же, не надеялся получить нож своего отца. Это был подарок его друга, он редко расставался с ним. Но заметив тоску и зависть в глазах сына – протянул драгоценный клинок.
Счастливая и вооруженная гвардия двинулась в путь. В дороге они сражались с невидимыми монстрами, а победив - переходили в состояние междоусобных войн. Очередное сражение на палках заканчивалось лишь появлялся новый мифический враг. От дома бабы Кати их отделял последний рубеж – надо было сняв штаны и сапоги, в брод миновать затопленный участок дороги. Оставив лишние одежду и снаряжение, кроме, конечно, драгоценных мечей – они пошли дальше. Идти стоило гуськом по характерному возвышению, оставленному трактором между гусениц. Но то ли вода была тепла, то ли просто друзьям хотелось идти рядом – они наступали единым фронтом. Нога одного из них соскользнула с узкой тропы, тот же машинально схватился за друга – оба полетели в воду. Быстро выбравшись на берег друзья – ощутили холод и предрассветный ветер – до цели оставались пару сотен метров. Достав клинки из ножен, они побежали в атаку. Каждый хотел ворваться первым в деревянный замок бабы Кати.
- А я-то думаю, что за армия? Почему мокрые такие? – старушка расплылась в улыбке.
- Да это он, поскользнулся, а я пытался его удержать! – даже неважно, кто из мальчишек это сказал.
- Так, снимайте… - она стянула с них насквозь мокрые доспехи, вручив одно на двоих одеяло. Новоиспеченный сиамский близнец, постукивая зубами уселся за стол в ожидании подношений от хозяйки, завоеванного им чертога.
- Клубничное или вишневое? – поцеловав поочередно темную и светлую макушку, произнесла «королева мать».
- Клубничное! Вишневое! – мнения разошлись.
- Тогда будет жимолость. – она, улыбаясь и поставив две большие кружки сладкого мятного чая и блюдо еще теплых оладьей, пошла в сокровищницу. – А вот еще и с шиповником – очень полезное. Как в школе дела у вас?
Мальчишки перебивая друг друга, чавкая и хрюпя (кто знает, как назвать этот звук - подскажите) горячим чаем. Рассказывали о своих подвигах. Старушка молча смотрела на это детское очарование. По окончании трапезы вручила новую амуницию, взамен промокшей. Доспехи (две майки и две фуфайки) – были явно дедовы. Но «войны света» с гордостью облачились. Катерина Ивановна не могла оторвать от них глаз.
- Девочки мои… – одежда на тощих детских плечах напоминала то ли платья, то ли плащи.
- Какие девочки, мы рыцари! – они уже крепили ножны к новому обмундированию и готовились убежать также молниеносно, как и появились.
- Молоко возьмите, вояки, - еще раз поцеловав каждого, вручила по банке ледяного молока.
Войско двинулось в обратный путь, отягощенное добычей. Водную преграду миновали гуськом – придерживая полы трофейных доспехов. Облачились в штаны и сапоги. Стрелковое оружие, конечно, тоже не бросили. На обратной дороге - опять войны, как обычно, победоносные. Ели дикий лук, особенно нравилось откусить цветок на конце стрелки, не срывая. Выясняли чей меч лучше, волшебнее. Как всегда, пару раз подрались. Кто решил поискать злого дракона около баржи Димкиного отца, останется тайной. Старая ржавая посудина, при поднявшейся воде, оказалась вдали от берега метров на десять – любимое место детских игр, было не доступно. Зато вечером с неё можно будет понырять.
Внимание мальчишек привлек трос: один конец его был привязан к старой иве, второй же описывал восьмерки по воде.
- Что это? - спросил Саша друга.
- Не знаю… – ответил Дима, - давай посмотрим.
Вдвоем они тянули «неизвестное» на конце веревки к берегу. Существо, превосходившее размерами обоих мальчишек, смерилось со своей скорой гибелью и, практически, не сопротивлялось. Подтянув красно книжного обитателя к мелководному закутку, мальчишки принялись гладить и рассматривать рыбу. Калуженок была молодой, ей не было еще и 5 лет. Тело еще не ожирело, а морда не раздалась в ширь, придав ужасающий вид созданию. Близко посаженные маленькие глазки - еще не успели отползти от хрящевого носа, а тот был не велик – не как у «Буратино». Трос хитроумно был продет между жабрами несчастной, так что освободиться не было шансов. Измотанная борьбой со стволом дерева рыба, не сопротивлялась и не пыталась уплыть.
- Давай её отпустим. – предложил Саша.
- Ну вот еще, может папа её продаст и приставку мне купит.
- Давай отпустим мне папа велик купит - я тебе его отдам!
- Не приставка - это лучше!
- А я все равно отпущу. – Саша приступил к реализации задуманного.
- Не тронь! – завязалась драка.
Несмотря на то, что Дима был старше, Саша превосходил его раза в полтора в размерах. Через пару минут один из них уже бежал к зимовью.
- Сейчас я батю позову, - кричал не оборачиваясь, проигравший.
- Ябида. – крикнул вслед победитель схватки и принялся развязывать узел на жабрах рыбы.
Услышав оскорбление уже метрах в тридцати от берега, мальчик снял с себя лук достал самую ровную свою стрелу… Он сам не ожидал столь точного выстрела – испугавшись, что попадает он выкрикнул имя друга. Тот лишь начал поворачиваться, как стрела угодила точно в правую скулу. Он упал в воду рядом с пленённым существом. Димка, перепугавшись, побежал к дому.
- Чего-то они долго? Может сходим, проверим? – Илья Семенович заметно волновался.
- Да вон идет пехота, за мысом. Ты вот очки носишь, а все равно слепой. – Валера улыбался, подколов друга, хотя уже и сам было начал переживать. – Давай еще по одной. Эй, старый!
- Может в дом его затащим? - гармонист уже спал, прямо на завалинке, так и не выпустив из рук инструмента. – хотя ну его: не замерзнет, скоро рассвет.
- Смотри, к барже пошли сейчас найдут осетра. Лишь бы не нарваться с ним на Усатого (самый суровый рыбинспектор). Тебе скоро судимость то снимут? – браконьеры выпили дорогой Дагестанский коньяк, закусив диким луком. (Наверно, это показательно и романтично – закусывать дорогущее вино - травой, растущей под ногами)
- Полгода еще, да прижал, тогда он нас… Но и мы хороши: шесть ведер черной икры пьяными «в дугу» по фарватеру везти. Слава богу, не посадили… - отозвался Валера.
- Хорошо хоть туша в лодку не влезла – так бы точно сидели. Сколько в ней интересно было килограмм четыреста.
- Мне кажется все полтонны, да такую калугу - нынче не поймать.
- Смотри к берегу подтащили, сейчас мой отпустить предложит!
- Не… Дима, не позволит. – Валера хитро прищурился, погладив редкую бороду.
- А я тебе, что говорил, вон уже «петушатся». – сейчас влетит твоему.
- Кому еще влетит, «чем больше шкаф, тем громче падает!» – каждый болел за своего.
- Зато маленькая табуретка дальше летит, - друзья не впервые обменивались этими фразами, - помнишь сколько раз мы с тобой, также дрались в молодости?
- Да уж, было время. – они синхронно улыбнулись.
- Вон бежит твой, сейчас жаловаться будет. Вот же чертяка. – Илья подскочил с места – Фу, вроде подорвался, да вон уже узел твой развязывает. Пусть отпустит. Сколько с меня? Десять хватит?
- Хватит и пяти, ну и не развязать ему мой узел – мозгов не хватит!
- Давай на спор – отпустит - мы квиты. А не сможет: с меня десять и бензин на пару дней? – не хотелось Илье опять попасть с красно книжной рыбой. Да и спорить он любил.
- По рукам, но не совладать ему с моей привязью.
- Папа, он… - речь Димы, на полном ходу влетевшего на крыльцо, прервал неслабый подзатыльник.
- Ты охренел в людей стрелять? А в глаз бы попал? Нож сюда дал - рано тебе еще оружие носить. Молоко где? А ну в дом, чтобы я тебя до обеда не видел. – на этих словах, ребенок разрыдался и скрылся в зимовье.
- Смотри, а ты говорил! Тоже мне «Гордиев узел»? – Илья довольный победой в споре разливал по рюмкам. – Да не ссы ты, отдам я тебе пятерых икрянок и трос с меня.
- Точно Македонский хренов растет, да не нужна мне твоя рыба – проспорил, так проспорил. Но вот новый трос и литр «Беленькой» с тебя причитается. – хлопнув товарища по плечу, Валера пошел в дом. А Илья, гордый за отпрыска, отправился на берег.
Вода не была холодной. Саша вскочил на ноги, посмотрев вслед убегающему, принялся распутывать трос на «шее» рыбы. Спадавшие рукава промокшей и не подходившей по размеру фуфайки, сильно мешали. Он бросил тяжелый ватник на берег. За протокой появился край солнца, набирал силы рассветный ветер. Тело мальчика тряслось от холода, но он не останавливался. Вскоре, поняв, что в воде не освободить пленницу – он вытащил её морду на берег. Однако детским пальцам не хватало сил ослабить своеобразный ошейник, а действовать надо было быстро. Этой «хозяйке Амура», хватит нескольких минут за пределами родной стихии, чтобы умереть. Саша выхватил отцовский нож из чехла и начал резать толстую веревку, поняв, что не успеет разорвать путы в нескольких местах, он разрубил повод пятью амплитудными ударами, бросил оружие рядом с фуфайкой и стащил калуженка обратно в реку. Она не подавала признаков жизни. Ребенок встал рядом, все еще надеясь, что душа вернется в молодое осетровое тело.
- Вот же придурок. – на плечи мальчишки упал теплый тулуп отца, а огромная рука прижала его голову к своему бедру. – Дураком растешь, ты хоть знаешь сколько эта рыбина стоит?
- Она умерла? – слезы катились по детскому лицу.
- Да нет, очухается. – отец одобрительно смотрел на Сашу.
- Мы её отпустим? – глаза по пять копеек.
- Тебе решать? Выбирай или велосипед, или она? За свои поступки надо отвечать… - отец, сказал это специально, ведь он знал, что выберет его сын. Калуга дернула хвостом, и явно дезориентированная уперлась острым носом в берег.
- Отпустим… - мальчик не сомневался ни секунды.
- Нож мой, где? – как всегда строго произнес Илья Семенович.
- Вот… - прополоскав от ила лезвие в воде, мальчик протянул клинок владельцу.
- Теперь он твой, вижу, что знаешь, как им пользоваться! – отец улыбнулся. – Давай заканчивай, тут «гринписовец» недоделанный, и в дом - простынешь - мать твоя меня прибьет! И чтобы с Димкой помирился. Понял?
- Но он… - увесистый подзатыльник теперь достался Саше…
- Понял… - хотя после подарка, он бы и самим чертом помирился.
Илья Семенович, подобрав мокрую фуфайку деда и обе банки с молоком, отправился к зимовью. Калуженок уже плавала, правда боком – глаза её были бессмысленными. Саша, взяв подопечную за остатки оков в брод дошел до баржи, уселся на первую ступеньку трапа, сантиметров на пять выше уровня воды. Зажав рыбу ногами принялся пилить трос. Он старался делать это аккуратно, но совсем не задеть рыбу - не получалось. Пленница порой дергалась от боли, когда трос на затылке поддался, калуга резко взмахнула хвостом, и выскользнув из захвата детских ног, поплыла вдоль борта сухогруза с остатками оков в жабрах. Саша взобрался на палубу и сопровождал её. Еще один взмах могучего тела, и она исчезла в толщах мутной воды.
Солнце уже взошло наполовину. Усевшись на старую бухту от швартовых. Саша принялся рассматривать подарок отца – он делал это не раз до этого – но сейчас было особенно. Нож был великолепным, не чета дяди Валереному – тот явно был лагерной работы: без украшений, лезвие местами поддалось коррозии, ножны были из кирзового сапога.
Его же новое оружие было сделано мастером – мужем маминой сестры. Лезвие из нержавеющей стали украшали дивные узоры, как и ручку, конец которой венчал компас, идеально подогнанный по форме. Добротные ножны из толстой кожи украшал теснённый рисунок крылатого ящера. Саша подставил лезвие ножа под лучи восходящего солнца. Оно играло в лучах, пуская «зайчиков».
В этот миг старая посудина наклонилась, издав металлический стон. Из воды на его палубу вылетела огромная когтистая лапа. Оставив борозды на ржавом железе, появилась вторая. На палубу вылезла огромная крылатая ящерица. Чешуя её была жемчужно-зеленой, из жаберных крышек на рогатой голове торчали обрывки того самого троса. Глаза её были бездонно черными. Передними лапами зверь освободилась от остатков пут, и издав какой-то птичий крик, раскрыла могучие крылья.
Мальчишка от испуга упал на пятую точку, направив свое оружие острием на встречу дракону. Она же ухмыльнулась по-звериному, и пустив из пасти струйку белесого дыма, уперлась мордой в бесполезное оружие. Глаза впились в мальчика. Он их узнал, он узнал её. Нож со звоном упал на палубу. Голова зверя приблизилась еще ближе, ребенок положил обе ручки на голову сказочного создания. Несколько минут пролетели единым мигом. Наконец, глаза зверя вспыхнули зеленым пламенем, упругий взмах исполинских крыльев оторвал рептилию от поверхности судна. Словно жалкая лодка многотонна баржа качалась, порождая волны. Она летела прочь от солнца, лишь на границе зрения мальчика, еще раз обернулась, погасив изумрудный огонь в глазах. Этот взгляд заставил Сашу забыть о сказочной встрече. Он вспомнит о ней спустя два десятка лет.
Мальчик встал, подобрал меч, вставил в ножны. Покинув баржу, он пошел к зимовью. Вокруг него ирисы и саранки (дальневосточные лилии) открывали лица осеннему светилу. «Надо будет насобирать букеты бабе Кате и Маме» - подумал мальчик перед самым входом в бревенчатый сруб. Внутри взрослых не оказалось, лишь Димка сидел на их общей постели.
- Ты извини меня, я не хотел. – произнес последний.
- И ты меня… - ответил Саша.
А через пять минут, позабыв о недавней распре, мальчишки уже мечтали, как почистив мешок карасей, отправятся в новый поход. Их детская дружба растянется на без двадцать лет, пока дракон не окажет Саше ответную услугу – он спасет вовсе не тело… душу.
Сколько же дней я стою в этой ужасной очереди? Как болят ноги, уже выгнутые в обратную сторону и увенчанные копытами вместо ступней. Как здесь жарко – невозможно дышать; нос мой уже почти превратился в свиной пятак, из-за чего раскаленный воздух жег все сильнее. Раскалывается голова, боль нестерпима - прорезавшиеся рога чешутся и ноют, как гнилые зубы. И не сядешь ведь - любое прикосновение к копчику, который все сильнее вытягивается, превращаясь в хвост, как будто бьет электрическим током. В моей правой клешне обрывок пергамента гласящий: «Направление. Александр Ильич Ивашкин, направляется во второй круг. Судья: Минос. Подпись.». На обратной стороне документа дописано: «Вам, необходимо получить удостоверение личности у паспортиста Горгоновой М.Г. Окно № 666.»
Вот оно окно, передо мной всего два человек остался. Какой-то полусгнивший труп в обрывках военной формы. И очень жирная тетка, явно направляющаяся в круг № 3. Около окна стоит существо с торсом человека, а все остальное от быка. В руках он сжимает здоровенную двухстороннюю секиру. На груди, как бейдж, красуется застарелое клеймо: «Служба безопасности ада. Ефрейтор: Минос М.М.». Видимо папаша его, и вправду, честный судья, если не нашел отпрыску работы получше.
«Сынок, дай пройти» - обернувшись, я увидел старичка. Он был весь покрыт рыжей шерстью, грудь его была завешена множеством орденов в виде пентаграмм, черепов, демонов и т.д. Голову венчали бараньи рога, глаза закрыты. Руки его были короткими настолько, что он не смог бы почесать собственного носа. В одной из них он держал трость для слепых, во второй поводок. Собакой поводырем был огромный Цербер о трех головах. Конечно, я пропустил незрячего ветерана. А вот куча жира передо мной оказалась глупее.
- Куда прешь, старый? Я тут уже полгода стою. Раньше меня ты не пройдешь! – выражение её лица, уже начавшего гнить, было отвратным.
- Тузик, фас! – дедок продолжил путь к окну, перед которым уже стоял тот вояка.
С цербером она должна была встретится чуть позже. Но из-за собственной глупости лишилась сразу трех кусков плоти на месте, на котором сидят. С визгом и улюканием она отбежала в сторону, истекая гноем и кровью. Пес сожрал, то что откусил
- Здравствуйте, дядя Коля! – промычал охранник.
- Ой, Мина, здравствуй дорогой! Как дела? Как здоровье? Батя твой как? Тысячу лет не был во втором кругу, привет ему передай! – старик обнажил рот полный гнилых пеньков зубов.
В воздухе повеяло ужасным смрадом. Минотавр стоял и слушал, лишь изредка подмыкивая в ответ. Его огромные телячьи глаза выражали сожаление о том, что он поздоровался со слепцом. Свободной от топора рукой он, поочередно тискал головы Тузика.
А в это время диалог около окошка № 666:
- Так значит… Бандера Степан Андреевич… Вот ржака! Мина, слышь – у нас тут знаменитость: «Мерзавец года» 1943. Дважды кавалер ордена «Убийца детей». – женщина с прической из змей и в солнцезащитных очках улыбнулась минотавру.
- Му, ха-ха! – тот ржал, как лошадь, вовсе не корова.
- Только ты украинец, родной! А у меня к базе данных не залежной, доступа нет. Сам понимаешь – санкции, однако… Погуляй по «Гиене» - еще годиков пять потом приходи. Следующий! – она все еще смеялась
- Да ты охренела, что ли? Я тут с пятьдесят девятого года – в седьмой круг попасть не могу! – зомби не собирался отходить от окна, задерживая очередь.
- Ничем помочь не могу, свалил, я сказала! - рептилии на её голове пришли в движение.
- Ах ты, проститутка балканская! Да я таких, как ты… - он не успел договорить.
Паспортистка лишь подняла очки, и посетитель превратился в камень.
- Куда его поставить, Медуза Гомеровна? – осведомился страж окна.
- К этому, как его с усиками… - она пыталась вспомнить имя предыдущей статуи.
- Гитлер, его фамилия. – промычал Мина.
- Да, точно. Но для меня он «Адольфик», пусть будут вместе друзья все-таки! И температуру подбавь им под сковородой. Пускай подольше раскаменевают! - она игриво улыбалась.
- Слушаюсь. – поставив топор к стене, минотавр закинул «Памятник украинскому нацизму» на плечо и удалился.
- Следующий! – прошипел мерзкий голос.
- Дочка, мне из 9-го круга выписаться надо, переезжаю в седьмой. По УДО тысячу лет скостили. – с этими словами он просунул свой пергамент в окно.
- Почему с собакой? Написано же с животными и мороженным вход воспрещен! – она отодвинула документ от себя.
- Это не животное, это Тузик. Мне его сам Диабло Иванович по инвалидности его определил, он мои глаза! – старик заметно нервничал.
- Ладно, но без очереди не приму, - Горогона оскалила змеиную пасть.
- Мерзость моя, я же только из «девятого», а тут так душно – не достою я очередь. Да и Идуда сказал, что мне без очереди положено. А вдруг Тузя нагадит тут тебе на пол? – я сочувствовал незнакомцу – она нет.
- Да хоть Люцифер. Здесь я главная. Сказала в очередь: значит пошел… - гады на её башке опять зашевелились.
- Пакость, милая! Пожалей старика. Я ведь обетованное штурмовал, когда тебя еще на мраке не было. – по его лицу текли капли гноя из закрытых глаз.
Медуза потянулась к очкам, но вспомнив, что дед не увидит её глаз – просто плюнула в него кислотой. Та беспомощно стекла по его шерсти, не причинив вреда. Несколько брызг упали на лапу цербера, с шипением разъедая базальтовую кожу. Собака заскулила отболи.
- Ах ты тварь. Я научу тебя уважению к старшим и любви к братьям нашим меньшим! Сынок, подыми мне веки! – последнее он сказал уже мне.
Я не мог отказать ему. Как можно аккуратнее, своими новыми конечностями, я обнажил его глаза. Тут же в ужасе отскочив. Я не видел их, но паспортистке хватило этого мгновения. Очки её лопнули, глаза вытекли кровавым месивом. Змеи на её голове, то-ли замерзли, то-ли поседели. Кожа ссохлась и стянулась. По ту сторону окна теперь сидела мумия. Кто-то из младших бесов выставил табличку: «перерыв 40 минут». Потом пришел минотавр, с подземным спокойствием взвалив труп на плече собирался унести неудачницу.
В этот момент к входу в кабинет подошла женщина, с такой же прической, как у предшественницы. Рот её скрывала марлевая повязка, в руке она держала бич. Это явно была богиня. С тоской взглянув на усопшую…
- Вот дура, понаберут по объявлению. Сколько раз говорила. Перед тем как грубить – читать фамилию пришедшего. Николай Васильевич, меня зовут Мегера Тартаровна Ночь. Прошу извинения за свою подчиненную. Давайте свой пергамент, я лично Вам все подпишу. Минотавр удалился; богиня заняла место за окошком. Когда она протягивала документ старику, через его плечо я прочитал фамилию в бланке. Твою дивизию, фамилия была мне знакома и состояла всего из трех букв.
Написано по мотивам рассказа "Лошара" Степана Lordua.
http://www.yaplakal.com/forum3/topic1247351.html?hl=lordua.
Ну и еще нескольких менее известных авторов. :)
Друзья видели его, он уже у нас в Хабаровске. Молодцы - все участники видео.
На мобильном заиграл знакомый рингтон, а на экране высветилось "Любимый". Она мгновенно ответила.
- Привет, - тут же послышалось в трубке.
- Привет, милый! - радостно пролепетала она. - Целый день жду твоего звонка!
- Ну, вот и я.
Она засмеялась.
- Как дела? - спросил он.
- Хорошо! Ты знаешь, наверное, сегодня я даже выспалась!
- Это потому что мне на работу нужно было.
Снова засмеялась.
- Несомненно, любимый, несомненно! А потом еще валялась в постели, уж очень все было лень.
- В общем, развлекалась, как могла.
Смех.
- Да, точнее не скажешь! У тебя как дела? На работе все еще?
Он немного помолчал.
- Пойдут дела, просто работы было много.
- Ну, я так и поняла. Целый день мне не звонил.
- Да, извини. Так много дел было...
Смеется.
- Ты чего? Я же понимаю, просто так сказала. У тебя голос какой-то утомленный. Устал сильно?
- Нет, уже нет.
- Как это? Ты на работе?
- Нет, уже нет.
Улыбается.
- А чего не позвонил? Я бы на ужин успела что-нибудь приготовить. Ты далеко?
Тишина.
- Алло? Ты далеко? Слышишь?
- Далеко.
Напряглась.
- Что случилось? Ты скоро приедешь?
- Нет, я не приеду.
Сердце заколотилось быстро и по коже пробежались мурашки.
- Почему? - волнительно выдавила она.
- Я больше не приеду. Никогда.
Телефон выскользнул из руки, но она успела перехватить.
- Что это значит?
- Мы больше не увидимся.
- Ты меня бросаешь?
- Так получилось.
Слезы без разрешения потекли по щекам.
- Я позвонил тебе сказать, что очень сильно тебя люблю. И буду любить всегда тебя одну.
- Поэтому ты меня бросаешь по телефону?
- Дело не в тебе.
- Конечно! Какая банальность! Дай угадаю, дело в тебе, да?
Он замолчал. Она рыдала.
- Я очень хотел услышать твой голос.
- Мой плач, ты хотел сказать? Доволен?
- И да, и нет.
Она злится.
- А вещи свои забрать не хочешь?
- Я не могу.
- Почему же? Страшно? Стыдно?
Он помолчал.
- Я... пятнадцать минут назад... умер. Я... хот... услыш... тв... го...лос.
Связь оборвалась. Она потеряла сознание.
Автор: Трофимов Алексей.
Источник: http://www.proza.ru/2016/01/15/1851
Начало рассказа: http://pikabu.ru/story/amfetamin_4038480 ... Лучше прочитать, он короткий, а иначе этот очерк будет не понятен.
Кстати, в Тайланде амфетамин называют толи ЯП, толи ЯПУ. И в свое время расстреливали всех: и дельцов и наркоманов, лишь бы победить чуму. А-хах-ха – проиграли, как и все! Бежать, только бежать.
А вот Женька никогда не страдала подобного рода вещами. Однако, каждого в жизни подстерегает встреча с этой бедой, правда, у каждого наркотик, представляющий для него опасность, свой. Вот и моей Козочке выпало на долю испытание - тщеславие или «ЯП», только не тот упомянутый выше.
А началось все позавчера… Я целый день работал, правда с отрицательным результатом: всю смену трудился - сесть было некогда, однако клиент, попался настолько педантичный и придирчивый, что пришлось еще час возвращать все к исходному состоянию, а заодно и деньги… Но, как говорится «И это пройдет…».
Перед домом зашел в наш небольшой магазин на углу – купил каждому члену семьи его любимых «вкусняшек»: дочурке Моте – печенье в клеточку и персиковый сок, Жеке – сушеную ламинарию, матери – селедку пряного посола, себе – Жигулевское.
Вот уже порог родной квартиры, звоню – тишина. По коже пробежали мурашки, мать часто задерживается на работе, а вот у Козы сегодня первый день отпуска и она планировала посвятить его домашнему хозяйству. Звоню еще раз, вслушиваюсь – слышу писклявый голос дочери: «Мам, мам, тату присол!!!» - и топот маленьких ножек около двери, которая по-прежнему не открывалась. Бросив пакеты на пол, открываю дверь своим ключом…
На пороге Матильда обнимает меня за коленку, не давая пройти в глубь, дабы не пнуть дочь кричу: «Жека, ты где?» Крик из спальни: «Я здесь, я в танке, у меня бой - уже шестерых завалила!!!» Я облегченно выдохнул, поцеловал Мотю, вручил ей вафлю и стал раздеваться. Взял СТ, сосущее подарок (вот такая странная манера поедания кондитерских изделий) на руки, и пошел в спальню.
- Привет – не отрывая глаз от монитора произнесла юная танкистка – ну подожди… - ловко увернувшись от поцелуя, она одновременно уничтожила седьмую цель. – Блин, я одна осталась, а у них еще ПТ и две артобряди. О пишут, что у самоходки три ХП, поеду завалю её.
- Ага завалишь, ну-ну, смотри у него пять «фрагов», ты для него «ваншот», он же сейчас обойдет тебя с фланга и пипец. – после моих слов Женя задумалась.
- И что делать? – взмолилась она.
- А голова тебе на что? Есть в неё? Едь вот сюда, на начало «банана» и «ромбом» откатись назад, девяносто девять процентов, что он там…
- Ну точно, вот он, ай! – рикошетом по борту Матильды скользнули три фугаса: два от арты и один от ПТ, жизнь последней тут же завершилась – Ура, восьмой…
По направлению выстрелов сразу определил положение двух последних жертв моей валькирии, дал краткие указания по их ликвидации, молниеносно укусил красотку за ухо (чтоб наверняка не увернулась), и приказном порядке потребовал по окончании боя приходить пить чай на кухню.
Под чайником расцветает «голубой цветок», дочь, дососавшая вафлю, с хрюпаньем (не знаю, как по-другому назвать этот звук) пьет сок через трубочку, из нашей комнаты поочередно доносятся предсказуемые визги: «Девятый», «Десятый». Далее подробное перечисление медалей и достижений.
И вот возбужденная воительница влетает на кухню, по пути, со словами: «Мой любимый танчик» - треплет дочь за щеки. «Мой полководец» - повиснув на шее, мстительно кусает за ухо и противно облизывает нос - высшая степень мести в нашей семье. Пока вершиться месть я смотрю на полную раковину посуды и злюсь, дома не стало чище, кругом бардак.
- Козочка, ты чем весь день занималась? В танки прозалипала, что ли? – сдерживая эмоции, интересуюсь я.
- Ну, у меня же первый день отпуска – имею я право отдохнуть? – улыбается (знает сучка, что обожаю её не совсем ровные зубки) и наматывает ворот моей футболки на указательный палец.
- Жека, вчера мы договаривались не так… - гну свою линию.
- Ой, ты мне просто завидуешь из-за статы, что стыдно, что жена играет лучше тебя! – нахально показывая язык, отрезала супруга.
- Ну, ты не дура ли, тебя кто вообще играть то научил? А на моем аккаунте все на работе играют, и ты об этом прекрасно знаешь… – начинаю закипать я, одновременно с чайником.
- Ой, ты мой рачок, ну не завидуй – складывает губы бантиком и изображает синдром Дауна (очень похоже получается) …
Раздался свисток, но чаепитие уже не могло состояться.
- Я пошел к Вовчику, когда приду чтобы было убрано и этого не было – киваю в сторону раковины.
- Рачки слабочки - слышится мне вслед все тот же дцпешный голос. ОХ же и «довела до белого каления».
Хорошо все-таки у моего, холостого друга, пиво и сигареты в зале. Хорошая музыка не мешает задушевным разговорам и игре в нарды. Вот уже вторая бутылка заканчивается, злость на гондураса клиента и дуру жену прошла, уже хочется домой. Ведь в гостях хорошо, а… Раздается звонок, на экране мобильника высвечивается надпись «Жена».
- Женя, иди уже домой, Мотьку я уложила и у меня для тебя сюрприз… - заискивающе говорит она.
- Домой, говоришь? Ну вот еще! Да и может хватит сюрпризов на сегодня? -как можно серьезнее и трезвее произнес я.
- Ну не дуйся, между прочим, мою посуду, а еще закинула в стирку все свои трусики, знаешь, как холодно и одиноко в одном халатике? – фоном действительно был звук характерный для мытья посуды. Да и фраза про халатик справоцировала бы даже фригидного.
Поход в лоно семьи занял менее пяти минут. С порога накидываюсь на красотку в шелковом халате.
- Ну подожди ты, жеребец, пойдем на кухню что-то покажу. – хохочет нимфа.
- Ой, посуду помыла молодец – лестно отзываюсь я, одновременно пытаясь проверить все ли нижнее белье сейчас стирается в машинке.
- Да прекрати, холодные же руки!!! Фу, а перегарище, садись поешь, потом примешь душ, а уж потом… - она крайне сексуально прикусила край своей нижней губы.
Выбора не было пришлось подчиниться, я принялся спешно закидывать в себя борщ. Он был свежим, вкусным, но горячим ; съесть его с желаемой скоростью не получалось.
Женя, тем временем принесла ноутбук и начала повествование.
- Помнишь мы на новый год придумали историю про Мотьку, ну чтобы Варгаминг развести мне на француженку? – деловито начала она.
- Ну помню…
- Так вот я сегодня выложила её снова уже в другой рубрике, и пока эти тухлодыры опять меня не забанили, один доброжелатель посоветовал мне разместить её на «ЯПЕ», и….
- Где, где?
- В звезде, блин. Ешь давай. Ну я тоже не знала, что это. Оказалось - это сайт для креативных людей, там можно публиковать свои рассказы, фотки, видео, рукожопства там всякие.
- Всякие что?
- Ну поделки типа…
- Ясно, ты в очередной раз опубликовала эту хрень.
- Да, и смотри семь тысяч просмотров за два с половиной часа, почти сто плюсиков. – Козочка расплылась в улыбке и повернула экран ко мне.
- Ну молодец, поздравляю…
- Как был рогатым животным с неприятным запахом, так и остался! – надулась жена.
- Кем был? – недоумеваю я.
- Мойся иди, козлина! – захлопнув ноут, она кинула пустую уже тарелку в раковину и скрылась в спальне.
А я на максимальных оборотах пошел в ванную комнату…
И вот сытый, мытый лежу в кровати в ожидании жены, последняя уже в третий раз говорит что-то вроде: «Сейчас, тут еще пару комментариев посмотрю и иду». Конечно сознание моё погасло, и я уснул. Однако пиво внутри меня разбудило уже через пару часов, и я пошел, думаю, догадываетесь куда.
Спальню освещает тусклый свет монитора, Женя стучит по клавишам. По пути туда нежно целую её в затылок, между двух очаровательных косичек. По пути обратно диалог:
- Козочка, милая, ложись уже – пытаюсь обнять за плечи - она отстраняется.
- Сейчас, еще пять минут, у меня уже тридцать тысяч просмотров – абсолютно отрешено ответила она.
«Явная передозировка тщеславием. Полетел Икар! Эх, лишь бы крылья не оказались парафиновыми… Вот он - твой амфетамин, но я не дам тебе разбиться, будь уверена – мой ангел».
