Мой лучший друг. У него Богаматерь на груди и какое-то генеологическое дерево на спине. На веках даже что-то нарисовано. Размылось, не разобрать. Весь в рисунках. И в каждом смысл. В свои 49, он выглядит лучше многих в 17. Как я приобрел такого ценного друга?
Октябрь 2005 года. Заходит ко мне мой сосед, ну реально мразь быдло и уголовник, как говорит про него вся улица, занять рублей 500, не хватает на какой-то подарок дочке. Я человек не злой и к тому же его коллега. У меня он получает искомую сумму, ну и я предлагаю ему посидеть, выпить по 150 темного рома и запить дерьмовым кофе. Он не отказывается, неловкости нет, неожиданно его согласие, но с ним есть о чем поговорить. Так что сидим, выпиваем.
Заходит моя сестричка, её время, как обычно с работы возвращается. На последней электричке добралась.
Я кричу привет К...а, но в ответ слышу плач...
Выбегаю в коридор, вся урёванная стоит. Я не успеваю спросить что случилось, как мой сосед задает всего два коротких вопроса.
-Кто?
-Где?
Таким деловым и спокойным тоном, что у меня волосы на спине дыбом встают. Настолько голос настоящего мужчины хорошо действует.
-Там, цыган... На платформе...
Теперь он смотрит на меня, даже сквозь меня.
Я забываю о своем желании вызванивать ментов... Он говорит- пошли.
Мы и пошли. Их уже четверо. Двое мелкие, как и мой будущий друг, остальные немного покрупнее, дымят, чирикают по-своему.
Без просьбы закурить, без всяких посторонних предъяв, просто незаметным движением: один падает через перила, второй на пути. Я кидаюсь за убегающим четвертым, но вижу что третьему сейчас кадык вырвут, на прощанье даю ему пенделя, чтоб встать смог и бросаюсь оттаскивать Лёху от последнего. Он перебрасывает в кусты и его, прежде чем я успеваю до него доскакать. Кончено дело. Он достает пачку "Бонда", закуриваем. Идем домой, навстречу сестричка, умытая и переодетая.
-Ну как забрали?
-Кого забрали?
-Зонтик мой, я на скамейку положила, а он подобрал...
Псмотрели мы друг на друга, но никто не улыбался. Впрочем и не расстроились, нифига.
Неприятностей у нас не было. Никто не заявлял.
А еще я жалею, и только об этом жалею, что о столь правильном способе решения проблем, узнал слишком поздно. Хотя почему слишком. Никогда не поздно.

Тюрьма не делает людей лучше. Вопрос открытый.