Должны были сдать клиенту партию корпоративной сувенирки, но клиент вдруг категорически отказался оплачивать заказ. До этого с нами общалась менеджер фирмы, а финансовый директор, подпись которого давала добро на изготовление заказа и выплату нам денег, был совершенно равнодушен к конечному продукту. И вот, когда все было согласовано, пробные экземпляры доставлены, он вдруг очнулся, взбрыкнул, позвонил мне лично — и давай голосить, что лазерная гравировка ему не нравится, что надо было делать тиснение, шрифты не те, цвета не те, бумага не той плотности… На этом месте мне вспомнилась сцена из «Белого солнца пустыни», когда подпоручик под песню «Госпожа Удача» вылетает из окна Верещагина, крутясь на верещагинском детородном органе, а потом оправдывается: «Да гранаты у него не той системы»… Вот бы и мне так выпнуть клиента из своего жизненного пространства. Я при этом тоже могу петь про госпожу удачу. Я вообще люблю петь.

Но у меня контракт, поэтому я без музицирования вежливо стала приводить свои доводы — документы подписаны, с нашей стороны обязательства выполнены. Собеседник перестал орать, тоже стал вежлив и приятен в общении, но стоял на своем: все не то, все не так, подписать он не может, а что и как переделать не скажет. И что мы по суду будем взыскивать издержки в Новом году и, скорей всего, взыщем, так как с нашей стороны никаких нарушений договора нет, — пофиг. Уперся, заслоняя яйцами уходящее за горизонт солнце.

Совершенно ясно, что человек откровенно вредит, но кому? Меня лично он не знает. С нашей организацией их организация раньше не работала. В чем подвох? Я неделю ломала над этим голову. И вот директор Сергей сказал, что премии мне и моему отделу не будет, если не будет этого заказа. Обидно.

Сижу в кабинете, короче, думаю, что еще можно предпринять. Пытаюсь дрожащей рукой поставить на место дергающийся глаз. И тут приходит менеджер и кричит:

- Он подписал все счета!

Слава яйцам, думаю, отпустило клиента. Прекратились магнитные бури в отдельно взятом стакане. Беспричинно начались, беспричинно закончились. Видимо, просто у народа к концу года нервы сдают. Но право на одно предновогоднее чудо мы заслужили.

А дальше приходит верстальщик Ваня, с которым мы так долго клепали ту самую сувенирку, спрашивает неожиданное:

- Ты отдавала для дочки зимние ботинки Ане? (и называет фамилию моей бывшей сокурсницы, которой я периодически помогаю вещами).

- Да, - говорю. - А ты откуда знаешь ее?

- Моя жена знает, - отвечает. - Тут такая история произошла…

И рассказывает вот что. У его жены есть подруга Аня, которая пару лет назад ушла от пьющего мужа, алиментов на ребенка не получает, а работает в музее на копеечной зарплате. Специалист офигенный, к ней приезжают из-за границы послушать про древнерусскую культуру и думают, что она со своими знаниями получает кучу денег. Но у нас в стране на настоящей культуре денег не заработать, и я, грешница и отступница от всего, чему нас на филфаке учили, периодически отдаю ей свои вещи, когда шкаф перестает закрываться, а ее дочке-школьнице перепадает почти вся моя обувь, так как у меня нога маленькая, ребенку в самый раз. Я-то Аню своими рабочими проблемами не гружу, так, просто вещи передаю да перекинемся парой слов, а Ванина жена ей много про нашу контору рассказывает, они же подруги, в том числе пожаловалась и на то, что без новогодней премии семье будет фигово, а сделать ничего нельзя.

У Ани, в свою очередь, есть бывшая свекровь, которая ее и внучку очень любит, и которую Аня выхаживала после инсульта, пока родной сын женщины отдыхал в запое. Аня со свекровью живут в одной квартире и делятся всеми своими новостями. Свекровь раньше работала врачом-гинекологом, и до сих пор женщины, которым она помогла, помнят ее и очень уважают, считают своей второй мамой. Одна из таких ее клиенток — бизнес-леди, души не чающая в единственном сыне. А муж этой бизнес-леди, тоже души не чающий в единственном сыне, — финансовый директор в ее фирме. В общем, распределение ролей понятно: деньги жены, фирма жены, муж у жены нанятый сотрудник, и женщина как-то привыкла, что решающее слово и распределение бюджета за ней… И вот недавно муж с женой сильно поссорились из-за того, куда везти ребенка отдыхать в каникулы, к теплому морю или в Финляндию. Жена хотела море, муж Финляндию. В итоге победило море — жена просто купила билеты и поставила мужа перед фактом накануне отъезда в аэропорт. Он должен был присоединиться к семье позже, когда доделает в фирме все дела.

Видимо, вопрос был настолько принципиальный, что оскорбленный муж порвал свой билет и попытался даже запретить ребенку выезд, но не успел. И тогда решил подавать на развод («фиг ты тогда без моего согласия его хоть куда-то вывезешь!»), поэтому и не хотел, чтобы на сувенирке фирмы, предназначенной для крупных клиентов, были их с женой улыбающиеся лица (там фотки-то с половину спичечного коробка, замечу в скобках). А что? Фирма принадлежит жене, деньги тоже жены, убытки, соответственно, будут тоже жены. Сама гендиректор с ребенком уже за границей, подписать счета не может, да наверняка и не знает, какие здесь кипят страсти. То есть про гнев оскорбленного мужа знает, а про зависший в воздухе заказ — нет. А мы не знаем номер ее личного мобильника, только рабочий, который она не берет. Такая эпидерсия.

Зато Анина свекровь личный телефон бизнес-леди в своем стареньком кнопочном мобильнике хранит. И телефон ее мужа тоже. Не знаю, долго ли эта святая женщина разговаривала с ними (или с кем-то одним), но счет финдиректор нам подписал. Хотела бы я знать, поедет ли он в итоге на море… А если нет, от всего нашего коллектива передам ему какую-нибудь хорошую песню. Например, из кинофильма «Белое солнце пустыни».