Один из тех редких случаев, когда переводчики, в общем-то верно локализовав название сборника на русский язык, тем не менее, фатально промахнулись. «Кровь? Горячая!» больше подходит антологии про вампиров — а здесь хоть вампиры и присутствуют в нескольких рассказах, но не могут быть названы яркими или темообразующими персонажами, да и сами тексты с их участием не выделяются на фоне остальных историй в подборке. Так что весьма вероятно, что некоторая часть читателей сборника разочаровалась в нем именно по причине обманутых ожиданий, а не его качества. Потому что, за вычетом нескольких проходных рассказов, которые есть в любой антологии, основной массив текстов выглядит весьма достойно (учитывая скользкую и в приличном обществе табуированную тему секса, которую надо было отработать не только читабельно, но и «ужасно»).
Ричард Лаймон. Ванна
Произведение, открывать которым сборник, наверное, все-таки было несколько рискованно (хотя оно полностью воплощает в себе две основные его темы: секс и ужас). И если секс здесь показан по современным меркам даже по-пуритански, то вот ужаса полные горсти. Во-первых, мотив клаустрофобии и обездвиженности, а во-вторых — каннибализм. И если адюльтер, секс с элементами извращения и медленное гниение трупа среднестатистический читатель поглотит весьма спокойно, а то и попросит добавки — то относительно безобидный каннибализм вызывает у многих отвращение и негодование. А это не те эмоции, которые нужны для открывающего рассказа. Каким бы хорошим он ни был.
Роберт Р. Маккаммон. Штучка
Разухабистый жизнерадостный трэш о том, к чему может привести неконтролируемое увеличение пениса. Маккаммон на удивление элегантно смог удержаться на грани между веселым эпатажем и порнушной пошлятиной. Назвать рассказ хоррором нельзя даже при всем желании — его герой слишком нелеп и жалок, борясь с «белым питоном», так что примерить его злоключения на себя ну никак не выходит (для девушек же есть теоретические злоключения ведьминой тети).
Р. Патрик Гейтс. Хорошо найти крепкого мужика
Рассказов с толикой черного юмора и атмосферой трэша в этом сборнике с избытком: то ли не все решаются подойти к теме хоррора и секса с серьезностью (хотя в классике ужаса много примеров итогового прекрасного результата), то ли, наконец-то получив возможность оторваться на славу, пользуются ею на всю катушку. Самым ярким персонажем этого рассказа, на мой взгляд, является таракан, обгрызающий член покойника — думаю, что этого факта вам будет достаточно, чтобы составить представление о тексте.
Грэхэм Мастертон. В стиле рококо
Если бы автор остановился на повествовании о простом безумии, без мистических первопричин — то рассказ бы только выиграл. Это оказалась бы крепкая драматическая история, леденящая душу своей обыденностью и тем, что подобное может произойти с каждым. Но Мастертон сделал ее рассказом о зависти и мести за благополучие, чем существенно уменьшил количество тех, кто мог бы примерить сюжет на себя. Да и любая мистика в итоге всегда по степени воздействия проигрывает ужасу, который подкидывают искаженное подсознание и больной мозг.
Лиза В. Кэнтрилл. Ночной выезд
Достаточно простенький непритязательный рассказ на уже избитую тему «иногда они возвращаются». Скорее напоминает эпизод хоррор-сериала, причем не «Сумеречной зоны», а «Боишься ли ты темноты». Обида, смерть, отмщение — и чуток любовной прелюдии, наблюдаемой на расстоянии: джентльменский набор подростково-юношеских ужастиков.
Теодор Старджон. Мне отмщение...
Наличие в сборнике фамилии Теодора Старджона поначалу несколько удивляет — все-таки это мастер научной фантастики, а не хоррора. Однако рассказ расставляет все по своим местам — это и не хоррор. Скорее эксперимент на поле сплава фантастики и ужастика, более напоминающий синопсис или завязку романа. Для ужаса не хватает половой распущенности героини — блюдущие семейные ценности и излишне совестливые загубили в зачатке не одно потенциальное топливо ночных кошмаров.
Гэри Бранднер. Тетя Эдит
Как таковым этот рассказ ужастиком назвать сложно: это история о предательстве и отмщении, приправленная щепоткой колдовства и чуть перченная скупыми эротическими намеками. Да вроде бы и все его герои остались в той или иной степени удовлетворены результатом. Но надо сказать, что сама месть весьма необычна, и ее стоило бы взять на вооружение тем толпам фэнтезийных ведьм, у которых воображения хватает лишь на банальные проклятия неудачи да уродства.
Рекс Миллер. Голос
Безбожно затянутый, хотя и не без специфического шарма рассказ о радиоведущем и его постоянной слушательнице. Суть и смысл произошедшего плотно захоронен под слоями словоплетений, лингвистических красивостей разной степени изысканности и постоянных псевдорелигиозных рефлексий героя.
Лиза Татл. Термитник
Лишенный демонов, вампиров, проклятий и прочих атрибутов мистического ужаса этот тягучий, вязкий рассказ пугает своей реальностью. Старый дом, пропитанный термитами, жуки, блестящей рекой истекающие изо рта мертвой женщины — это всего лишь ложные пути, придающие тексту некоторый готический шарм. Источник ужаса, трагедии и беды здесь всего лишь человек. Берегите себя и своих близких (с).
Нэнси А. Коллинз. Демон-любовник
Очень милая — как бы этот эпитет ни казался диким по отношению к тексту, где один из любовников является демоном-полузмеей, не брезгующим человеческой плотью на обед — и какая-то даже уютная история. То ли про то, что любви все нелюди покорны, то ли что даже у демонов есть своя семейная бытовуха.
Харлан Эллисон. Шаги
Наконец-то рассказ о вампирах! Далеко не самый лучший в обильном наследии этого плодовитого мастера (сюда бы больше подошел «Ночная жизнь на Киссальде» — трэш, черный юмор и обилие секса, а итоговый апокалипсис как раз вписывается в тему ужаса). Этот же рассказ — красивое, в чем-то даже трогательное и романтическое повествование о вампирше, ориентированный в большей степени на юную и восторженную часть женской аудитории.
Майкл Ньютон. Глаза в спальне
Vagina dentata — прошлый век! Теперь в тренде vagina oculuta. Уже этого достаточно, чтобы считать рассказ хоррором. А уж когда на сцену скромно выглядывает и penis oculuta, то понимаешь, что зря мистики так единодушно помещают третий глаз на лоб человека, в иных местах от него может быть побольше пользы.
Ричард Матесон. Ах, эта Джулия!
Еще один рассказ о женщине-охотнице. Теперь уже на слабых духом, склонных к извращениям мужчин. Финальный твист, переворачивающий все с ног на голову, превращающий жертву в монстра, а монстра — в… наверное, вовремя удаленную опухоль на теле общества, весьма в духе Матесона. Рассказ нельзя назвать лучшим у него, но те, кто еще не знаком с творчеством этого прекрасного автора, и кому не с чем сравнивать, не разочаруются.
Чет Вильямсон. Превратности жизни
Шутка-зарисовка, которая попала в тему сборника исключительно по эпизодическому упоминанию секса в финале. А вот если бы мальчик сказал: «за дверью ничего» или «мама, там никто» — вот тогда бы рассказ приобрел поворот в сторону хоррора. А так получилась социальная сатира в духе 70-х.
Джон Л. Бирн. Ноктюрн
Влечение действует на психику разрушающе — иначе никак не объяснить популярность у авторов рассказов о качественном патологическом безумии на почве влюбленности. Текст, который поначалу кажется городским фэнтези, очередной байкой на тему, что волшебство рядом, достаточно только внимательно приглядеться и купить нужную книгу в нужном магазинчике, в итоге превращается в историю из жизни маньяка поневоле. А кто может быть абсолютно уверен в том, что его видение реальности верно и адекватно?
Люси Тейлор. Кошмар
Давненько не было рассказов, где носителем зерна ужаса являются дети. Какое отношение дети имеют к сборнику текстов о сексе? Да очень просто — они могут узнать о том, что папа изменяет маме. И решить, что вся проблема — в неправильном воспитании. К сожалению, у этого весьма любопытного текста с неожиданным финалом самое банальное и безликое русское название из всех, какие можно представить — так что шансы на то, что он запомнится читателю, весьма малы.
Джефф Гелб. Сюзи сосет
Второй рассказ о вампире в этом сборнике. И снова — о вампирше. А кто вообще сказал, что вампиры кусают исключительно в шею? То-то же! Забавный рассказ о ревности, который мог бы стать частью цикла о приключениях Сюзи и ее коллег по жизни.
Лес Даниэлс. Они придут за тобой
Удивительно, но это рассказ о любви. Не об измене, мести, убийстве, и еще раз убийстве, и еще... — а о любви. Которой наплевать на все, даже на смерть. И которая не имеет никакого отношения к семейным ценностям.
Стив Рэсник Тэм. Обитель плоти
На удивление грустная и романтическая история при всей своей сексуальной насыщенности. Секс, как возможность оживить мертвых и помочь им снова начать чувствовать. И мертвые, которые жаждут этого. Печальная сказка, но не эротический хоррор, будем честны.
Керт Басьек. Исповедь
И снова вампир. Теперь уже настоящий, мужского пола. Тоскливый, маетный, насыщенный рефлексией, раскаянием и сожалением рассказ. Вампиры уже не те, что лет сто назад — они подрастеряли свой кураж, способность влюбляться не в тех женщин и вкус к плащам с алым подбоем. И истории о них — уже не те.
Грант Моррисон. Энциклопедия Брайля
Эксперимент в стиле де Сада — где боль и наслаждение спаяны воедино тягучей похотью. Извращенный мир страданий и секса настолько естественен для персонажей, что нет-нет, да и ждешь, что мелькнет на периферии повествования, как случайный гость, лысый мужчина с утыканной булавками головой.
Надо сказать, что замах у сборника получился более провокативный, чем результат. На выходе мы получили подборку достаточно бодреньких рассказов, которые не то, чтобы пугают и не то, чтобы возбуждают — но при этом в основе своей не дают заскучать. И если в жизни «ну хоть не заснули в процессе» было бы весьма сомнительным комплиментом качеству секса, то для сборника, вышедшего на рубеже 2000-х (если иметь в виду как годы выхода первоисточников, так и перевода) — это уже повод гордиться.
