Как-то раз, мы с сестрой сидели в большой комнате, играли, кроме нас дома уже почти двое суток, никого не было, мать ушла с каким-то алканавтом за бухлом, и пропала на двое суток. Мы уже привыкли, что нас бросали одних надолго, страший брат за на и приглядывал, по мере возможности. Так вот мы сидим, вдруг дверь в квартиру с грохотом раскрывается, мать пьянющая, в прихожей бросает куртку, и не закрыв дверь, бежит к нам с сестрой, стягивает с себя свитер, протягивает мне руки, ладоням вверх, и орёт:
-УБЕРИ, УБЕРИ ИХ!!!
Мы с сестрой, две мелкие шмакодявки, пересравшиеся со страху, неадекватным поведением матери, смотрим на неё, и моргнуть боимся, а она уже к сестре пристаёт:
-Да, снемите, их нахуй с меня, они же мне вены грызут!!!!
Недождавшись нашей помощи, она начала яростно, хлопать себя по рукам, будто убивала назойлевых букашек. Затем она побежала на кухню, слышим, открыла ящик с ножам кухонными. Мы не сговариваясь, просто, пулей побежали на кухню, а там мать, села на пол, и ножом, будто руки себе бреет, причем так остервенело, что еще немного и она себе кожу сдерет. Сестра кинулась отнимать нож, просит её:
-Мамочка, мамочка, не надо пожалуйста, не надо!
Мать её отолкнула, нож отшвырнула под стол, закрыла лицо руками, и начала расскачиваться, плача и воя белугой. Потом упала на спину и стала, по полу елозить, остановилась, и начала колотить пятками по полу, в это время не отнимая ладоней от лица, через вопли и вой, мы поняли, что она орёт:
-Они жрут мои глаза!
Потом она, начала махать руками, опять елозить по полу, уползла под раковину, сшибла там своей рукой, слив. А мы стояли, и смотрели, как наша пьяная мать, допившись до чёртиков, буйствовала в припадке белой горячки, мы тогда этого не знали, мы не знали как ей помочь, да и не хотели особо, она у нас не вызывала сострадания, а лишь, ужас. Наконец затихнув под раковиной, она уснула. Мы пошли в свою комнату, и тихо сидели, боясь даже вздохнуть громче обычного, чтобы она не проснулась, и не начался опять весь этот ужас. Сколько мы так просидели незнаю, но когда стемнело, пришёл брат, включил свет, закрыл дверь входную, пошёл на кухню, потом пошёл в нашу комнату, включил свет, спросил:
-А вы чего в темноте?
И кивнув в сторону кухни, добавил:
-А эта, че опять нажралась?
Мы с сестрой, как расплакались, как порвало, рыдали в два голоса, кое как нас успокоив, брат выслушал, что нас так напугало. Встал, хотел куда-то уйти, а мы испугались, что он сейчас уйдёт, и мы опять останемся с матерью, которая спит пьяная, на кухне, прям вцепились в него, просим не оставлять нас, или забрать с собой. В эту ночь и весь день, брат провел с нами. Он принес нам с сестрой 4 груши, угостил ими. Мать где-то под утро, немного протрезвев, ушла спать на диван, а потом, когда она днем проснулась, у нее вся правая рука, была синяя и опухшая. Мы с сестрой и братом, пошли вести мать в травмпункт, осколочный перелом. Долго она потом с гипсом ходила.
Потом мы ещё не раз, видели мать в припадке белой горячки, но вот первый раз, запомнился особенно, сильно.