Автобус в час пик, что может быть ужаснее? Очередь на остановке, куча бабок с огромными сумками, женщина с детьми, трое подростков-быдларей, выбритых налысо. Стандартный набор, без которого поездка в автобусе становится куда приятнее, вот только этот набор постоянен. Я захожу внутрь и сразу же сажусь на свободное место у окна, народ продолжает заходить, становится всё теснее, в то время как женщина с детьми растворяется среди толпы, а бабки занимают большую часть пространства. Быдлари где-то в конце автобуса спорят с кондуктором, гогочут и издеваются. Они будут спорить с ним до своей остановки, а затем, покрыв матом эту бедную женщину, выйдут. Типичная для них схема, чтобы не платить. Они мне отвратительны. Автобус начинает движение, равномерно покачиваясь.

– Нет, ну вы посмотрите на него! Расселся тут, там женщина с детьми стоит, а он сидит, как царь! – вскрикнула бабка справа от меня. Всё как всегда.

– Я на своём месте сижу, как инвалид. Имею право.

– Право он имеет, бык здоровый! Ну-к уступил место дитю!

Это так типично, салон начинает поддакивать, бабка стоит довольная, ведь под этот вечер у неё обострилось чувство справедливости, а значит, нужно всем это показать. Никто не вступится за меня, но я уже привык.

Я вздыхаю и приподнимаю штанину, под ней отчетливо виднеется деревянная нога, лакированная.

– Что, чувство справедливости обострилось, да? – Мой выход начинается, в голове уже отчетливо вырисовывается дальнейший диалог. Я постукиваю по ноге. – Как думаете, откуда у меня в таком юном возрасте деревянная нога, я, блять, на пирата похож?

Бабка пробурчала что-то, а затем попыталась найти помощи в салоне, но теперь укоризненно смотрели уже на неё. Вот оно, то самое чувство, когда всё идет не так, как задумано.

– Вам вот по вечерам заняться больше нечем, кроме как всех согнать с места пытаться? Вы, думаете, первая, кто меня таким образом на весь автобус унижает? А вы знаете, как я получил эту ногу? Хотя, конечно, не знаете! Мне её в детстве мать отбила!

«Это так, помню тот день. Она, как всегда, нажралась и пришла домой пьяная, но недостаточно пьяная, чтобы оставить меня в покое. Я попытался защитить себя, когда она избивала меня. Она ударила меня, схватила и швырнула к стене. Я тогда маленький еще был, лет шесть, недоедал. Как пушинка легкий был.

– Я тебе покажу, как матери перечить, мразь мелкая! – затем он стала топтать моё колено, со всей яростью, на которую была способна. Я звал на помощь хоть кого-то, истошно крича, но никто мне не помог, а я ведь любил её, хоть и жил словно в аду. Она же мать! Моя попытка сбежать пресеклась тяжелым ударом в живот. С ноги. Спустя час в квартиру вломился наряд, меня отправили в больницу. Ногу спасти не удалось, её ампутировали. А может, и удалось бы, но кому до меня есть дело? Никому не нужный ребенок с матерью, которая спилась и чуть не убила его. Затем судебное разбирательство, её лишили прав на меня, меня отправили в детдом. Вот и разошлись. Меня никто никогда не навещал, в семью тоже никто не взял. Ведь я калека с ужасным генофондом! И как, вы думаете, я ощущал себя в этом месте, где каждый сам за себя? Особо ничего не изменилось. Меня, конечно, не избивали, чисто из жалости. Вот только отбирали вещи, еду и деньги. Когда я вышел из этого проклятого места, мать уже была мертва. Цирроз печени. Её могилу я не стал искать, мне это ну нужно было. Я уже натерпелся»

– Молодой человек, простите... – сказала она уже более уверенно.

– Простите, да? А вот вы скажите, а зачем вы это делаете, не подумав, зачем заставляете меня вспоминать, зачем вам всем это нужно? – я сорвался на крик, по щекам стекали слёзы. Старуха промолчала, а я отвернулся к стеклу, наблюдая за потоком машин, который проносился мимо. Он проносится мимо, как и жизнь таких, как я. На этот протез пришлось работать очень долго, ведь он по габаритам как обычная нога, а еще выглядит приятно. В автобусе воцарилась гробовая тишина, даже быдло молчало. Косые взгляды падали на эту старую каргу, пока я ждал свою остановку.

Я вышел из автобуса и дошел до ближайшего переулка, расстегнул рюкзак и поставил рядом с собой, затем приподнял штанину и отстегнул деревянную пластину. Нога под ней чертовски чешется! Вложив её в рюкзак, я двинулся домой. Никакой я не инвалид.

А вы мне поверили, да? Сейчас вы задумались, зачем я делаю это, верно?

Ох, это долгая история. Эти махинации с протезом - они просто для веселья. Я очень люблю лгать и, как вы заметили, я делаю это виртуозно. Мне весело, когда у меня получается пристыдить человека. Когда он ощущает, как я морально доминирую над ним, ведь выставить кого-то в плохом свете, ужасным человеком – это так приятно! Особенно, если себя удалось выставить жертвой.

Так вот, началось всё это с детства. В моей семье родители очень любили лгать друг другу, ведь когда на сторону ходишь, не скажешь это своей второй половинке, а ходили оба. Врали они хреново, всегда ложь кого-то из них раскрывалась, что перетекало в скандал. Посуда билась, меня отправляли к бабушке. Из-за их пагубного влияния я тоже научился лгать. Вот только я делал это куда виртуознее, увереннее. Я часто пропускал школу, но лгал матери, что был там. Ну, а также другие мелочи. Уроки, оценки и прочее. Со временем я стал лгать повседневно, по любому поводу, это стало для меня привычкой, как зубы почистить. Моя ложь оттачивалась, а когда раскрывалась, то мать устраивала скандалы по поводу того, что всю жизнь ей лгал он, а теперь это делаю я. Но, это меня не останавливало, я только продолжал совершенствовать своё умение. Со временем я осознал, что ложь – это кратчайший путь. Хоть она и хрупкий фундамент, но достаточно стать хорошим «строителем», и вот, лучше фундамента не найти! Я лгу своей девушке, лгал преподавателям. Для каждого у меня своя история, у каждой истории свой финал. Везде я разный человек, за душой у меня куча масок. Наверное, настоящего меня давно позабыл и я сам. Мой мир - это тысячи отдельных миров, которые я создавал ради того, чтобы солгать очередному человеку. Я научился добиваться ложью всего, чего только можно.

Я торговал петрушкой под видом марихуанны, порошком глюкозы под видом кокаина. Лох не мамонт, он не вымрет, этим правилом я живу и сейчас. Ведь таким, как я, охотиться на лохов очень просто. Вы посчитаете самым постыдным то, что я обманывал стариков, притворяясь работником банка и отбирая у них деньги. Но, поверьте, это не самое ужасное из того, что я делал. Как насчет того, чтобы притвориться работником социальной службы, собрать с инвалидов деньги на улучшение лифтов для их нужд, а затем испариться? О, да! Я и это делал, но вы поверьте, это тоже не самое постыдное. Я солгал стольким людям, что вы с таким количеством даже не заговорите никогда! И знаете, я горжусь своим умением. Вы скажете, что это не повод для гордости; а чем можете гордиться вы?

А сейчас я шагаю по ночному городу домой и знаю, что я счастлив. Я счастливее многих из вас, ведь я добился многого. У меня квартира, прекрасная девушка, которая мне станет женой в скором времени.

Вот только иногда планы ломаются...

– Эй, парниша, закурить не найдется? – в один миг меня обступила толпа молодых людей.

– Нет, не курю. – Хоть где-то я не солгал. – И вам не советую.

— Тогда мелочишки подкинь пацанам на сижки, братан! — быдло хихикало и обступало меня.

— Говна себе в лицо подкинь, мудило, — ехидно ответил я в лицо этому выбритому ублюдку.

– А вот это ты зря!

Он замахнулся рукой и я только успел увидеть что-то серебристое, а затем в груди стало очень жечь. Я упал.

– Валим, – сказал он своим.

Вот дерьмо, пырнул ножом. Чёрт, да как же так? Мне не хочется сдохнуть тут. Да, зря я так поступил. Неосторожно-то как...

Кровь медленно просачивалась сквозь рубашку, во рту появился привкус железа. Кажется, тут мне уже ложь не поможет. Ухмыльнувшись, я взял телефон в руку и набрал сообщение своей девушке «Я люблю тебя, прости за всё». Отправить.

Не так мне хотелось уйти из жизни, столько еще не сделал, всё не так. Наверное, многие бы уже раскаялись за содеянное. Но не я. Сейчас вы даже не жалеете о том, что я умру. Столь глупая смерть. Глаза закрываются, наступает темнота... Я никогда не буду жалеть о содеянном, оно того стоило.

***

— Милая, я дома! — Я закрыл за собой дверь и поставил рюкзак на пол. — Как дела?

Она вышла в прихожую, вытирая руки салфетками.

— Прекрасно, я там мяса с картошкой к ужину запекла! А у тебя как день прошел?

— Очень плодотворно, — ответил я и обнял её.

А вы мне поверили, да? Никогда не умру так глупо.