Давным-давно, в конце восьмидесятых, отправили нас, студентов физико-математического факультета пединститута, в колхоз на картошку.

Картошку с полей убирали комбайном в грузовики-самосвалы, грузовик вез на сортировку (ниже картинка из интернета), вываливал, сортировку запускали, картошка постепенно подавалась на крутящиеся валки, ну а дальше – по размеру проваливалась и попадала на транспортеры – сперва земляные комки, затем мелкая – на семена, крупная на продажу.

Картошку затаривали в сетки, сетки завязывали, складировали в штабеля. Ну а резаную и гнилую полагалось выбирать с транспортеров вручную в корзину на корм скоту.

Как и во всех пединститутах на 20 девчонок приходилось 2-3 парня, поэтому бригада на сортировке – 7-8 девчонок и 1-2 парня, один механик – колхозник, который сортировку включает-выключает. Девчонки подставляли сетки под транспортеры (двое держат сетку, как только сетка наполнялась, сразу на ее место другая пара подставляет следующую), завязывали сетки, отбирали гнилую и резаную, парни носили затаренные сетки (20-25 кг). Работали слаженно, чуть зазеваешься, картофелины летят под ноги, мешают, а собрать невозможно, пока работает сортировка, надо сетки держать. Отключать сортировку, конечно, нежелательно – вот-вот очередной грузовик приедет, шоферы простоев не любят, им за кол-во рейсов платят. Один такой мог выгрузить картошку в еще полную сортировку, ему-то все равно, что студенты потом вручную с земли собирать будут. Но и с картошкой под ногами работать невозможно.

Работали мы на трех сортировках, посменно (одни до, другие после обеда). На нашей сортировке механик был адекватный – останавливал сортировку, если просили, прежде, чем включать предупреждал, чтобы сетку подставили, потом только включал. Так что работать было весело и приятно, мы до следующего грузовика даже успевали посидеть. А на соседней сортировке работал неадекватно вредный дед, да еще и первый матершинник на селе. Картошка просыплется, ему кричат «выключай!», а он матом кроет (и это при девчонках!!), потом выключит, студенты только соберут картошку с земли, еще сетку не подставили, а он уже врубил, опять собирай! И все матом комментировал, гад! Парни его и по-хорошему просили, жаловались председателю в том числе и на его мат-перемат, раз даже наш Ваня ему выдал что-то вроде «если еще раз врубишь сортировку без команды – оболью бензином и подожгу», но деду все нипочем, кроет матом, достал.

Вот раз Ваня на очередные дедовы излияния не выдержал: «а ты, дед, ты (Ваня, конечно, как и все нормальные люди, материться мог, но ведь тут девчонки!! В те годы не выражались при девушках), ты, дед – ДИЗЪЮНКЦИЯ!» Девушки звонко рассмеялись. Дед опешил. Молча вырубил сортировку и ушел. Грузовики в ту смену возили картошку на другие две сортировки.

Обиженный дед пошел по селу и всем бабам рассказывал, что «его этот студент-молокосос так обложил, что вот он столько лет прожил, а такого не слыхал, а девки еще и ржали, а ведь это – будущие учителя!!» Бабы притворно сочувствовали, а между собой потихоньку посмеивались – старого матершинника студент обматерил! К вечеру все село уже знало.

Когда мы пришли на ужин в столовую, наш преподаватель (алгебраист, кстати, матлогику и алгебру предикатов он нам читал) попросил Ваню объяснить, почему это дед на него жалуется, бабам рассказывает, что его обматерили. Ну ему рассказали, как дело было на самом деле. Алгебраист вздохнул с облегчением (ну чего хорошего, если бы в институт сообщили, что вверенные ему студенты сквернословят и конфликтуют с местным населением) и задумчиво так заметил: «надо было деду сказать «дизъюнктивный одночлен»…» Ржали все. Потом стали предлагать свои варианты: и конъюнкция, и биекция, и сюръекция, и одночлены-многочлены, потом вспомнили матанализ… Особо одаренные ухитрялись соединять в одной фразе по три-четыре термина. Короче, к концу ужина у каждого было что ответить деду, вздумай он только заговорить на своем матерном!

На другой день дед на сортировку пришел, но работал только молча, сортировку включал-выключал по команде.

Доказательств и фото у меня нет.

Мораль.

1. Эх, были же времена, когда материться, тем более при девушках, было не круто.

2. Математика – это вам не хухры-мухры, а серьезная наука!