Молодой человек, сбитый на полуслове, посмотрел на Очкастого, но тот уже замолчал. Он снял с лица очки и, откинувшись на спинку стула, стал протирать стекло салфеткой.
- Чем мне не нравятся люди, - заговорил, наконец, Очкастый. – Так это жалостью к себе. Вечно у них какие-то оправдания находятся. «Это не то, это не так, почерк непонятный, свет тусклый». Вы слышали когда-нибудь такое имя – Иоганн Себастьян Бах?
- Ну, конечно. Кто ж его не слышал? Это же композитор.
- О-о, - нарочито удивлённым тоном протянул Очкастый. – Вы даже это знаете? Может быть, назовёте какие-нибудь его произведения? Может быть, у вас есть какие-то наиболее понравившиеся вам его работы?
- Ну, вообще-то, я… нет…не знаю, я не особо в музыке разбираюсь, - замялся Антон.
- Не разбираетесь? – повторил Очкастый. – Уверен, что раздайся здесь сейчас только лишь первые ноты так называемого творчества нынешних исполнителей, вы тотчас же узнаете их.
- Ну…
- Видите ли в чём проблема, вам, возможно, и самому не нравится многое из современной, так сказать, му-у-у-зыки, но вы знаете имена этих песняров. Почему, спрашиваю я вас. Почему вы знаете этих бездарей, но не можете назвать ни одной из работ Баха?
- Ну, я…
- Наверное, это сложно, запомнить все эти циферки и буковки? Сонаты, токкаты…? Зато вы прекрасно осведомлены о том, на какой машине ездит какая-нибудь пресловутая звезда.
- Извините, - робко произнёс Антон единственное, что смог выдавить из себя под рассерженным взглядом Очкастого?
Очкастый отвернулся ненадолго, затем сказал:
- Бах, будучи ещё ребёнком, долгие ночи проводил над изучением нотных тетрадей. Ночи! Ему приходилось скрывать свой интерес, и никакие лампочки или хотя бы свечи ему были недоступны. Лишь свет луны был ему помощником. Так он навсегда испортил себе зрение. А вы жалуетесь на тусклый свет.
- Извините, - повторил Антон. Про себя же он отметил напыщенность в речи Очкастого. Излишняя же манерность в поведении мужчины: все эти речевые обороты, демонстративно вежливое обращение – выдавали в нём показушника. В то же время Антону подозревал, что Очкастый красуется не перед своим пленником. Казалось, Очкастый устраивает своё представление для себя самого.
- Я надеюсь, - произнёс Очкастый. – Вы уделите больше внимания моему подарку.
- Да-да, конечно.
- Вот и славно, - вмиг подобрел Очкастый. – Что-то я совсем заговорился, а ведь я хотел сегодня узнать о вас побольше.
Мужчина глянул на наручные часы.
- Времени почти не осталось, но думаю, мы могли бы хотя бы начать.
- А что вы хотите узнать? – спросил Антон.
- Вообще-то, всё? – улыбнулся Очкастый.

Продолжение в комментариях