Ветер лениво сочится сквозь стены небольшого полуразрушенного дома. Тусклое солнце слегка нагревает потрескавшийся от сырости кирпич. Домики стоят в ряд, один за другим, образуя небольшой посёлок. Через разбитые стёкла видны старые диваны, шкафы, сломанные стулья, раскиданные повсюду вещи. Сразу видно, что люди уходили впопыхах, что у них не было времени на сборы. Низкие деревянные заборчики уже перерос колючий кустарник, расплодившийся по всему посёлку. Некогда асфальтированная дорога совсем разбита, и через прорехи в бетоне уже торчат молодые деревья. У некоторых домов стоят проржавевшие машины, большей частью наши, отечественные. Смахнув листву с лобового стекла одной из машин, я обнаружил маленькую фотографию на приборной панели; она меня заинтересовала. Я попытался открыть дверцу авто, чтобы лучше разглядеть изображенное на фото. Дверь подалась с трудом, замки видно уже совсем проржавели. Я взял в руки фотокарточку, отряхнул с неё слой пыли. Снимок был групповой, по всей видимости, люди на снимке были родственниками: двое детей, седой крепкий мужчина, видимо отец или дед, и женщина, в косынке, с молодящимся лицом. Удовлетворив своё любопытство, я аккуратно поставил фотографию на место. Плохая примета - лезть в чужую судьбу, пусть всего лишь и мимолётным взглядом; я не суеверен, просто не люблю тревожить прошлое. Захлопнув дверь машины, я побрёл по изуродованной дороге, которая когда-то, наверное, считалась главной улицей этого посёлка. До сих пор не могу привыкнуть: идёшь и ощущаешь полное отсутствие жизни... Дойдя до окраины посёлка, я обнаружил длинное одноэтажное здание. Выцветшая запись на дверях постройки оповещала проходящих о том, что здесь когда-то располагалась почта. Дверь была закрыта на большой амбарный замок, висевший на дужках. В поисках другого входа, я начал обходить строение. Как это ни странно, но почти все окна были целыми. Вдруг из одного окна, в котором всё же не хватало стёкол, послышались какие-то невнятные звуки: шуршание, треск. Внутри поселилось своеобразное чувство – не страха, скорее какой-то безумной надежды и азарта. Так хочется наконец-то увидеть хоть кого-то живого, и поэтому я немедленно бросился к этому окну. Перегнувшись через пустующую раму, я увидел источник шума. На небольшом столике, рядом с кипой подвязанных газет, стоял маленький телевизор. Картинки на экране не было, и поэтому он издавал лишь скрипы и попискивания. Странно было то, что провода, идущие к зданию почты были оборваны, но телевизор был подключен к розетке и видимо работал именно от неё. Мои раздумья, по поводу электричества в розетке, прервал громкий звук в соседней комнате. Моё сердце заколотилось, обстановка начала напрягать. С осторожностью я выбрался в коридор, переступая через кипы газет, разваленных по всему полу, и выглянул в коридор. Там было темно, несмотря на свет, пробивающийся изо всех комнат. Веяло заброшенностью, этим затхлым запахом запустения и упадка. Прильнув к стене, я заглянул в дверной проём, откуда доносился звук. Моему взору предстал, сидевший на тумбочке посреди комнаты, кот, который, видимо, уронил с неё телефонный аппарат. Кот смотрел на меня с таким недовольным и забавным видом, что я рассмеялся. Напряжение и чувство тревоги улетучилось. Зверь спрыгнул с тумбочки, и подошёл ко мне. Взгляд его был направлен по-прежнему мне в глаза. Кот осмотрел меня со всех сторон, но особенно ему понравился мой рюкзак: он видимо учуял идущий оттуда запах еды. Я снял мешок под пристальным взглядом животного, и вынул из него небольшой пластиковый пакет. Вскрыв его ножом, я поставил перед котом баночку консервов и немного подсохшие кусочки колбасы. Внимания на колбасу, он не обратил, но к консервам приступил с видимым удовольствием. Я же жевал сушёное мясо с сухарями, и запивал свою пайку водой из фляжки. Плеснув коту воды в уже пустую баночку из-под консервов, я посчитал обед законченным, и решил, наконец, познакомится с мохнатым созданием.
-Ну, как звать то тебя, котяра? - спросил я, и встретился глазами с необычайно умным взором.
Кот естественно не ответил, но почему-то пересел на газету, где был изображён когда-то широко известный человек. Крупными буквами было напечатано имя: Александр.
С недоумением уставившись на животное, я как бы задал вопрос по поводу клички кота ещё раз. Кот моргнул.
Я обалдело смотрел в глаза кота. Он ещё раз подмигнул мне, и потёрся о мои ноги.
-Ну, что же, Саня, так Саня, - сказал я и погладил зверя за ухом. – А меня Толей зовут. Будем знакомы, котяра.
Ситуация была нелепей некуда, но я так соскучился по любому общению, что воспринимал всё почти как должное. Я рассмеялся:
-Пойдёшь со мной, значит?
Кот посмотрел на меня хитрющими глазами и, подмигнув, облизнулся и ещё раз потёрся о мою штанину.
*
Я уже был на окраине посёлка, и кот не отставал от меня ни на шаг. Наконец-то в моём долгом путешествии у меня появился спутник. Пусть и четвероногий, но по-видимому не менее разумный, чем некоторые двуногие. Присев на подгнившую лавочку возле последнего дома на окраине посёлка я сверился с картами. Моя дорога лежит в европейскую часть страны, к крупным городам, где, возможно, ещё осталась хоть какая-то жизнь... Надеюсь, что мой путь стоит того, чтобы по нему идти.