• курс не попал в уровень (то слишком базово, то слишком хардкорно)

• времени многообещанных "2–3 часа вечером" нет, есть честные 20–40 минут

• планы "в голове", а голова, как выяснилось, вообще не лучший таск-менеджер

В какой-то момент меня это так задолбало, что я решил: раз уж я айтишник, давайте я хотя бы попробую проблему не только чувствовать, но и программировать.

И сделал себе Telegram-бота, который выполняет роль злого, но заботливого препода.

Называется он "ПреподБот". Да, я не заморачивался с неймингом 🙂

ИСТОРИЯ БОЛИ

Онлайн-курсы часто работают по схеме:

1. Красивый лендинг, "станешь джуном за 3 месяца".

2. Покупка, чатик, первые модули.

3. Потом жизнь такая: "ну привет, аврал на работе, дела, семья, кот".

4. Ты пропускаешь пару дней, потом стыдно возвращаться, и курс превращается в ещё одну галочку "когда-нибудь".

При этом проблема не в том, что курсы плохие. Многие из них норм.
Проблема в том, что:

• они не подстраиваются под твоё реальное время

• они не умеют разговаривать между собой

• они не знают, что у тебя, возможно, на обучение есть тупо 25 минут в день

А мозгу плевать, какой у тебя там "доступ к материалам навсегда". Мозгу нужно: "что я делаю сегодня, конкретно, в ближайшие 20–30 минут".

ЧТО Я РЕШИЛ СДЕЛАТЬ

Я сел и честно ответил себе на несколько вопросов:

1. Зачем я учусь?
   Не "пройти курс по Kubernetes", а, например:
   "через 3 месяца хочу уметь деплоить и поддерживать маленький прод-кластер под свой пет-проект".

2. Сколько времени в день я реально могу вкладывать?
   Без иллюзий. Не "по 3 часа каждый вечер", а:
   "25 минут в день, но стабильно".

3. Как сделать так, чтобы план был не в голове?
   Чтобы у меня был внешний "препод", который говорит:

   • вот тебе цель

   • вот тебе маршрут

   • вот твоя задача на сегодня

Сначала я делал это вручную: писал в Notion цель, просил GPT-5 нагенерировать план, резал его на маленькие шаги. Каждый день открывал заметку и делал один шаг.

Работало. Но каждый раз собирать всё заново — тупо долго.
И тут во мне проснулся простой программистский рефлекс: "если ты делаешь что-то одно и то же больше двух раз — автоматизируй".

ТАК ПОЯВИЛСЯ ПРЕПОДБОТ

Я сделал себе Telegram-бота, который:

• спрашивает у тебя цель

• спрашивает, сколько времени в день ты готов учиться

• под капотом дергает GPT-5 и векторный поиск по материалам

• и выдаёт тебе пошаговый план под тебя

Типичный сценарий выглядит так:

1. Ты пишешь боту что-то вроде:
   "Хочу стать junior Kubernetes-инженером, у меня всего 40 часов".
   Или:
   "Хочу подготовиться к собеседованию в DevOps за 2 недели, есть 1 час в день".

2. Бот спрашивает твой дневной лимит: 20, 30, 40 минут и т.д.

3. На основе этого он строит план:

   • делит путь на этапы (основа, инструменты, практика)

   • подбирает темы и материалы

   • нарезает всё на шаги, которые влезают в твой дневной лимит

4. Каждый день ты приходишь к боту, а он такой:
   "Здарова, вот твой шаг на сегодня".
   Ты делаешь, нажимаешь "сделано" — он отмечает прогресс и ведёт дальше.

То есть по сути это личный препод-планировщик, только в виде бота, который не орёт, если ты пропал на неделю, а просто спокойно подстраивает план.

НЕМНОГО ТЕХНИКИ ДЛЯ ИНТЕРЕСУЮЩИХСЯ

(если вам не интересно, этот блок можно пролистать)

Под капотом это всё крутится плюс-минус так:

• GPT-5 помогает разложить цель на темы и под-темы

• векторный поиск (по уже собранным материалам) помогает подобрать конкретные статьи/доки/видосы

• дальше всё это укладывается в цепочку "День 1, День 2, ..." с учётом того, сколько времени человек себе поставил

План живой: его можно перестроить, если ты понял, что цель поменялась или времени стало меньше.

МОЖНО ЛИ ТАК ЖИТЬ БЕЗ БОТА?

Да. И так и начиналось.

Самый простой вариант для любого:

1. Открываешь заметку.

2. Пишешь: цель + сколько минут в день готов уделять.

3. Просишь любую ИИ-модель: "составь мне план под эту цель и вот столько времени в день".

4. Режешь шаги до состояния, когда каждый шаг можно реально сделать за один день.

5. Каждый день делаешь один шаг, не геройствуя.

Уже так будет сильно лучше, чем "ещё один курс на потом".

Бот в моей жизни появился просто как удобный костыль, чтобы не возиться с этим вручную каждый раз.

ЗАЧЕМ Я ЭТО ПИШУ СЮДА

Не потому что "я сделал супер-продукт, бегите покупать".
Бот вообще бесплатный, я его делал в первую очередь под себя.

Мне кажется, мы сейчас живём в момент, когда:

• любой человек может собрать под себя систему обучения

• не обязательно ждать "идеальный курс"

• можно взять ИИ, взять немного дисциплины, чуть автоматизации и выстроить свой путь

ПреподБот — это просто мой вариант такого пути.

Если вы:

• вечно бросаете курсы

• устали от гигантских программ

• и у вас есть только честные 20–30 минут в день

то, возможно, вам откликнется такой подход: один маленький шаг в день, но каждый день.

ССЫЛКА НА БОТА

Если хотите просто потыкать, вот он:
@prepod_ru_bot в Telegram.

Буду рад, если кто-то попробует и потом напишет, чего не хватает или что раздражает. Я как раз сейчас думаю, в какую сторону его развивать.

Когда он наконец увидел знакомые контуры кампуса Париж-Сакле, его охватило не волнение, а леденящая апатия. Место, бывшее символом будущего, теперь напоминало дорогую, бессмысленную руину. Стеклянные фасады зияли чёрными провалами, на идеально подстриженных газонах, теперь заросших одуванчиком и подорожником, валялось тряпьё. Воздух, некогда напоённый запахом свежей краски и стерильности, теперь был тяжёл и сладковат — пахло дымом, разложением и чужими испражнениями. Он почти бежал к своему зданию. Последний огонёк надежды, тлевший где-то глубоко внутри, гнал его вперёд. Дверь в Pasqal была выбита. Внутри царил полумрак и стояла та же гнетущая тишина, что и снаружи. И тогда его аналитический ум начал фиксировать детали.

Первая волна. В главной лаборатории, где совсем недавно стояли криостаты и лазерные массивы, на полу остались идеальные прямоугольники — пыльные призраки унесённого оборудования. Силовые кабели, толщиной в руку, были не отключены, а срезаны болторезом, их медные жилы торчали, как разорванные артерии. Оптоволоконные линии были перекушены, словно проволока. Кто-то торопился. Кто-то действовал по чёткому плану, но времени на аккуратность не было. Он стоял, пытаясь перевести дух, и его взгляд, оторвавшись от этой системной порчи, скользнул по остальному пространству. И тогда он увидел вторую волну. Следы варваров. Тех, кто пришёл после. Разбитые мониторы, исписанные матерными граффити стены, перевёрнутые столы. В углу валялись обложки научных журналов, их страницы были вырваны и, судя по чёрному пеплу, использовались для розжига костров. Кто-то испражнился на груду отчётов. Большого смысла заглядывать в их серверную не было, но он заглянул. Покореженные стойки и куча проводов, но ни одного сервера. Он побрёл в свою квартиру, чувствуя, как апатия сменяется тошнотворным подступающим отчаянием.

Дверь была выломана. Внутри царил тот же хаос, но здесь он был направлен лично против него. Кто-то пронзил ножом экран его телевизора, книги с полок были сметены на пол и затоптаны грязными ботинками. На стене в гостиной, прямо над диваном, кто-то вывел баллончиком похабный рисунок. В спальне матрас был разодран, и из него клочьями торчала белая вата. Его дорогая походная куртка валялась в углу в луже чего-то тёмного и липкого, с отпечатком подошвы на спине.

Он обыскал всё. Перевернул ящик письменного стола, поднял обрывки бумаг. Ни намёка, ни клочка с надписью «Ушли в...». Тишина. Та же мёртвая, всепоглощающая тишина. Он проверил квартиры соседей — та же картина. Взлом, разгром, пустота. На двери математика Пьера он заметил тёмное, почти чёрное пятно, похожее на засохшую кровь, и не стал заходить внутрь. Его вынесло на улицу. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел в серое небо. Всё, к чему он стремился, ради чего шёл через треть Европы — оказалось призраком. Он достиг цели и нашёл лишь подтверждение тому, что его мир мёртв. Он сел на корточки возле стены и закрыл глаза.
Он не знал, сколько просидел так — минуту или час.
Мир вокруг остался неподвижным. Только холод стены и собственное дыхание

Появление

Когда он открыл глаза, то увидел парня, сидевшего в такой же позе как и он. Все волосы человека, в том числе борода и свисающие усы были заплетены в косички.

— Зачем пришёл? — неожиданно спросил то ли мародёр, то ли сквоттер, при этом он с неожиданной резкостью сократил дистанцию, чуть ли не вжав Юлиана в стену. Тот почувствовал запах немытого тела, дыма и чего-то травяного.

— Что ищешь, а? — прошипел человек с косичками, его глаза внезапно стали жёсткими.

Паника, копившаяся неделями, вырвалась наружу единым, отчаянным спазмом. Юлиан оттолкнул его, отскочил на шаг и, дрожащими руками, запустил руку в рюкзак. Он нащупал холодный металл и выхватил пистолет, держа его перед собой неумело, как щит.

— Отойди! У меня пистолет! — его голос сорвался на визгливую, испуганную ноту, прозвучавшую жалко и неубедительно даже в его собственных ушах.

Человек с косичками театрально отпрянул. Он рассмеялся — коротким, хриплым, по-кошачьи довольным звуком. Его тело было расслаблено, он покачивался на носках, будто слушая музыку, которую не слышал никто другой.

— Пистолет! — пропел он, растягивая слово. — Прекрасный предмет для бартера, но мне нечего предложить за него. Я не коллекционирую хлам.

— У меня есть пистолет! — повторил Юлиан, и его собственный голос показался ему убогим и плоским. Он пытался целится в сквоттера, но тот неторопливо перемещался вокруг Юлиана.

— Факт. Самый скучный вид информации. Так что ты ищешь?

— Я работал здесь...

— Значит, ищешь коллег. А они ушли. В иной, куда более интересный мир, - сквоттер сделал изящный пируэт, разводя руками. - Вознеслись можно сказать!

— Они мертвы? — голос Юлиана предательски дрогнул.

Собеседник остановился, приложил руку к сердцу с комичной серьезностью.
— «Разве я сторож брату моему?» — процитировал он, и в его глазах вспыхнули веселые огоньки. — Я просто наблюдаю. А ты ведь тоже многое видел?

— Где ВСЕ? — закричал Юлиан, и его крик безнадежно затерялся в бетонных стенах. — Люди! Тысячи людей!

— Все только тут, — сквоттер указательными пальцами показал в землю прямо между ним и Юлианом. — Больше никого нет. Ты что, брат ослеп?

Ярость, внезапная и животная, поднялась в горле.
— Учти смысл, а не семантику вопроса! — прошипел он. — И прекрати ходить кругами!

- Семантика... — выдохнул сквоттер с таким блаженством, словно пробовал на язык редкий фрукт. Он закрыл глаза, улыбаясь. — Боже, как давно я не слышал этого. Ржавый гвоздь, на котором когда-то висел целый мир. А ходить кругами... — Он открыл глаза, и в них плескалась веселая искорка. — Я перестану, когда ты перестанешь водить за мной этим стволом. Зачем он вообще тебе? У тебя же нет решимости его применить.

И тут ярость Юлиана иссякла. Её смыла волна абсолютной, всепоглощающей усталости. Что он делает? Он стоит в руинах своего мира и целится в единственное разумное существо в радиусе километра. Рука с пистолетом, которую он всё ещё напряженно вытягивал вперед, вдруг стала невыносимо тяжелой, будто её отлили из свинца. Это был вес бессмысленности этого жеста, всего его пути, всей его прежней жизни. Что я делаю? — пронеслось в голове. Я пытаюсь угрожать призраку в царстве мёртвых. Мышцы плеча дёрнулись от спазма, и он позволил руке упасть. Пистолет бессильно болтался в его пальцах.

Он больше не был учёным, идущим на работу. Он был просто измученным, голодным человеком, стоящим на коленях посреди тотального краха.

Он поднял на сквоттера взгляд, в котором не осталось ничего, кроме вопроса, более важного, чем все «почему» и «как» прежнего мира.

— Чего... — его голос сорвался, и он начал снова, тихо и сдавленно. — Чего ты хочешь?

— Утолить голод, — сквоттер потер ладонью о грудь, как бы чеша под ложечкой.

В сознании Юлиана всплыло единственное, что у него было. Единственная ценность.
— У меня есть чечевица, — он механически потянулся к рюкзаку.

Лицо сквоттера исказилось комической гримасой брезгливости, и он отшатнулся, как от чего-то мерзкого.

— О, какой ты прямолинейный! Мозг твой зашорен, как у почтовой лошади. Не тот голод. - Медленно, как гипнотизер, он поднес палец к виску, но не дотронулся, лишь описал им маленький круг в миллиметре от кожи. — Вот этот. Голод, что сидит здесь. Ты ведь тоже пришел сюда не за едой. Ты пришел, потому что он тебя сожрал изнутри. И теперь ты ищешь, чем бы его накормить. Я прав?

Он отшагнул назад, расправил плечи и улыбнулся во весь рот, сверкнув зубами.
— Так чего на самом деле хочешь ты?

Юлиан молчал. Вопрос повис в воздухе, смешиваясь с пылью и запахом тления. Он не знал ответа. Вместо этого из глотки вырвалось другое, старое, навязчивое:

— Где учёные? Настоящий ответ.

Парень с косичками вздохнул, как уставший учитель перед тупым, но любимым учеником. Он указал в направлении здания где была штаб-квартира Pasqal.

— Ты же был там и видел. Ты смотрел на это пять минут назад. Никто не громил тут в истерике. Работали грузчики, а не вандалы. Ученых, вместе с ихними игрушками, аккуратно упаковали и вывезли. За пределы Европы. Кто? — Он пожал плечами. — Не знаю. Кто-то, кто знает цену не металлолому, а тому, что внутри этих ящиков. Ты ведь сам догадался. Просто не хотел верить.

Эта мысль, как осколок стекла, засевшая в мозгу с момента, когда он увидел «работу грузчиков», наконец пронзила его насквозь. Он не успел. Теперь его оставили гнить вместе с тем, что признали ненужным.

— А люди? — прошептал он. — Весь кампус куда пропал?

Сквоттер фыркнул и жестом показал на юг.

— Юг, глупыш. Все устремились на юг. Это простой инстинкт. Лето пролетит быстро, а зиму лучше переждать в Марселе, чем в Париже. Самые умные потянулись сразу, а потом как лавина, все поспешили занять место под теплым Солнцем и на берегу моря. Они не «пропали». Они — убегали. Толпами, по дорогам, которые ты сам только что прошел. Ты что, не видел сколько жителей осталось в деревнях? Не слышал разговоры на блокпостах? Все знали. Значит, и ты знал. Ты просто шел сюда, потому что твой компас был сломан и показывал только на эту точку.

Он повернулся к Юлиану, и в его глазах не было ни капли сочувствия, лишь холодное, почти научное любопытство.

— Теперь-то ты понял? Ответы были в тебе самом. Всё, что ты видел по дороге. Вся эта... информация. Ты просто не хотел её обрабатывать. Тебе нужна была надежда. А надежда — это роскошь. Как твой пистолет. Как твоя чечевица. Как семантика.

Он замолчал, давая словам осесть, вонзиться, как следует.

— Я, кстати, Луи, а ты "Боль и отчаяние"?

— Юлиан.

— Почти угадал.

Луи вызывал двойственные ощущения, с одной стороны он пугал, с другой - Юлиан был чертовски рад встретить человека, которому апокалипсис был нипочем.

— Ну так что, ученый? Будем восстанавливать Политехническую школу, зажжем светоч знаний в сумраке нового бытия, - не унимался Луи.

— Я возвращаюсь. В Германию. В Баварию. Там был порядок — произнес Юлиан, и слова прозвучали как приговор самому себе.

Луи расплылся в ухмылке.
— Разумный выбор. Логичный. Красивый. Тогда учти: один ты — легкая добыча. А двое... — он повел плечом, — уже отряд. Я пойду с тобой.

— Зачем?
— Ты — мой билет на новое шоу. А еще так у меня появится кое-что для обмена на твой пистолет.
Юлиан понял, что до сих пор держит пистолет в руке. Он посмотрел на него, как на чужой предмет.

— Например, что?
— Например информацию, о том как добраться до Германии.

— Я приехал на машине, но из-за заторов оставил ее примерно в сотне километров отсюда, в ней есть бензин.

— А геометку ты поставил? - вопрос прозвучал издевательски. - Найдешь ее теперь? Или может быть ее найдет кто то другой? Ну давай, спроси меня о плане? Что ты цепляешься за эту железку? Ты же не военный. Повторяю - у тебя нет решимости. Ты держишь его как профессор — линейку. — Луи понесло и он не думал останавливаться.

Юлиан сжимал пистолет. Он колебался. Довериться этому странному человеку с косичками? Отдать оружие?

Луи наблюдал за ним, и его глаза вдруг смягчились.
— Может, он мне и не нужен, — сказал он неожиданно задумчивым тоном. — Ведь знаешь, кем я был раньше? Танцором.

И прежде чем Юлиан успел что-то понять, Луи сделал шаг назад, и его тело изменилось. Сжатая поза выживающего распрямилась в стремительной, отточенной линии. Он совершил несколько легких, почти невесомых шагов, небольшой прыжок с поворотом — и в следующее мгновение приземлился вплотную к Юлиану, как тень.

Юлиан инстинктивно вздрогнул, и на мгновение ему показалось, что рука пуста. Пистолет исчез. Он не почувствовал, как это случилось — просто тяжесть пропала, словно растворилась вместе с хриплым смехом Луи. Мелькание фигуры, и вот уже Луи стоит перед ним. Пальцы Юлиана снова холодит сталь.

— Тяжёлый, — произнёс Луи. — Тащи сам. Если понадобится мне — я возьму. Так вот, мой план — найти лодку.

Отражение

Они склонились над картой Юлиана.

— Вот отсюда, из северных пригородов Парижа, мы поплывем вверх по течению Уазы, на северо-восток.

Юлиан пальцем на карте следил за полетом мысли Луи.

— Все бегут на юг, а мы - на север... Города будут целиком в нашем распоряжении... Ближе к Бельгии там куча каналов, выберем который поудобнее... А там и до Германии недалеко.
— Где мы найдем лодку? - спросил Юлиан.
— Ты всерьез считаешь, что кто-то потащил с собой на юг лодку? - взгляд на Юлиана как на слабоумного - мы найдем ее на реке. Возражения?
Юлиану захотелось спать, никаких сил больше не оставалось. Он не хотел думать, не хотел анализировать, не хотел сравнивать — он просто хотел в Баварию. И если Луи предложит ехать на нем верхом, то так тому и быть.
— Значит возражений нет, отлично. Будем собираться. Начнем с тебя. Где ты тут жил?
Он повернулся и зашагал обратно к дверям выбитой квартиры Юлиана. Тот, ошеломлённый, поплёлся следом, но, не доходя пары метров до порога, остановился, будто упершись в невидимую стену.

— Я не пойду туда, — тихо сказал он.

Луи обернулся, брови взлетели вверх.
— Сантименты?

— Нет, Просто… там уже всё случилось, — Юлиан покачал головой, его взгляд был пустым и обращенным внутрь себя. — Там нет еды. Я уезжал в командировку... потом был отпуск. Перед отъездом я всё выбросил, чтобы ничего не испортилось. В холодильнике была пустота. Там нечего искать.

Он говорил это с такой лишенной эмоций уверенностью, что это звучало не как оправдание, а как констатация факта, выжженного в его памяти вместе с другими рутинами мёртвого мира.

Луи несколько секунд изучал его, затем пожал плечами.
— Ладно. Значит, проведу инвентаризацию без тебя.

Он растворился в чёрном провале двери. Юлиан остался снаружи, прислонившись лбом к прохладной бетонной стене. Он слышал, как внутри гремели ящики, скрипели дверцы. Через пару минут Луи вышел, размахивая его походной курткой, испачканной в чём-то тёмном и липком, с грязным отпечатком подошвы на спине.

— Ну, насчёт еды ты не соврал. Одна пыль да тоска, — констатировал он. — Но одежда — тоже ресурс. Держи.
Он ткнул куртку в грудь Юлиану.

Тот отшатнулся, будто от раскалённого железа.
— Я не надену эту грязь. Это... это осквернение.

Луи несколько секунд молча смотрел на него, и в его взгляде было столько немого вопрошания, будто он пытался понять инопланетянина. Потом он громко рассмеялся, выхватил куртку и поволок её за собой.

Юлиан, ведомый жгучим любопытством и обидой, последовал за ним. Луи дошёл до газона, заросшего одуванчиками, в центре которого стоял неработающий бетонный фонтан, наполненный мутной дождевой водой и прошлогодними листьями. Он засучил рукава, с силой опустил куртку в чёрную воду и принялся тереть её о бетонный край, сдирая основную грязь.

— Вот, — он швырнул её обратно Юлиану. — Теперь это не «грязь». Это «функциональная одежда». Выбирай, что для тебя важнее — твоё эго или твоя спина, когда ночью похолодает. Юлиан, стиснув зубы, взял мокрую, тяжёлую куртку. Она отдавала затхлостью, но внешне стала гораздо чище.

— Ладно, — сдавленно сказал он. — А где твои припасы?

Луи задумался на секунду, затем развёл руками с театральным недоумением.

— Честно? Не помню. Я их... распределил. По принципу «положил и забыл». Надо пройтись.

Он повёл Юлиана по опустевшему кампусу, бессистемно заглядывая в разгромленные кафе и столовые. Их добыча была скудной: несколько пакетиков соли и сахара, найденных в разбитой сахарнице, пачка засохших сухарей, жестянка с молотым кофе, который Луи тут же лизнул с пальца, поморщившись, и две банки коктейльных вишен. Юлиан с тоской смотрел на это жалкое собрание, умещавшееся в одном рюкзаке.

— И сколько ты думал продержаться на таких скудных запасах? — не удержался он.

Луи повернулся к нему. В его глазах не было ни иронии, ни насмешки. Лишь плоская, как поверхность озера в безветренный день, уверенность.

— Ровно до момента, когда встречу тебя.