Привет, Друзья! Публикую итоговые материалы, первые +- постов будут содержать достоверные итоговые интервью, диалоги, репортажи.
Приятного чтения.
Желтая лихорадка, малярия и чай с сахаром — интервью с путешественником из Томска, который пересек Африку на велосипеде.
(свежее и качественное интервью от Андрея Дубровского)
Книга о путешествии через весь Африканский континент на велосипеде «Африка: возможность осуществиться» вышла осенью 2023 года. Ее автор, путешественник из Томска, член Русского географического общества, Егор Ковальчук, в 2020-м пересек Африку с севера на юг за полгода.
Он побывал в 12 странах: от Египта до ЮАР. Русский путешественник останавливался на ночевки в церквях и госпиталях, пил грязную воду из Нила и страдал от желтой лихорадки. О том, как удалось спланировать и осуществить африканскую велоэкспедицию и выжить в дороге Ковальчук рассказал в интервью «Африканской инициативе».
— Как ты выбирал маршрут для своей поездки через и что нужно было предусмотреть во время подготовки: снаряжение, документы?
— Я выбрал наиболее простую дорожную нитку, в том плане, что могу по ней на велосипеде проехать. При этом не придется делать перелеты, меня не задержат, я не попаду на войны. Выбранный трек условно примыкает к восточному побережью Африканского континента с переходом к западному на юге на территории Намибии.
Я обращал внимание на визовый режим и открытость границ, чтобы можно было оформить визу еще в России или по пути. Большинство стран виз не требовали вообще. Единственным пятном на карте казался Судан, где периодически идет война.
В суданском консульстве в Москве оказались приветливые люди. Но пришлось походить туда недели две. Требовалось приглашение из Судана, справки с работы, счета. Мне даже звонили на работу. Никакого графика оформления не было. Консулы были очень дружелюбны, но когда я каждый раз приходил, спрашивал: будет готово? Они так улыбались, добродушно говорили: «иншаллах»… (если пожелает Аллах). В итоге они позвонили приглашающей стороне и в РГО, от которого я выступал, и все получилось.
В тот год совпало так, что в Судане как раз прекратились длительные протесты, потому что произошел военный переворот и сменилась власть. Они все выдохнули, и визы тогда выдали.
В Эфиопии тоже было затишье. Значит, этот сектор самый опасный и проблемный можно было проехать. Чем мы и воспользовались. Сейчас я слежу за событиями на этой территории, Эфиопия уже успела закончить очередную гражданскую войну, а в Судане ей не видно конца, и даже если визу удастся получить, ехать сейчас очень опасно. Это мне говорят местные люди, у которых мы останавливались в Судане.
— От каких заболеваний ты сделал прививки перед поездкой и какие лекарства взял с собой в личной аптечке?
— По минимуму: прихватил лекарства для ЖКТ, антибиотики, мазь от ожогов, таблетки от малярии. Но их лучше подбирать на месте, для разных видов малярии — разные таблетки.
Единственное, что можно было сделать дома из прививок — от желтой лихорадки. Именно к ней я решил халатно отнестись. Она тогда на спад шла. Вероятность заболеть была около 1%. Но выяснилось, что все-таки можно. Я заболел. Подцепил болезнь где-то на юге Судана или в Эфиопии.
Думал это отравление, от которого стала болеть печень. Появились признаки желтухи, кожа стала действительно желтая. Примерно недели две было очень тяжело, но я переносил болезнь на ходу.
— Когда у тебя стала проявляться лихорадка, ты обращался в местные больницы? Как они устроены и чем обеспечены, могут ли оказать реальную помощь?
— В Судане мы столкнулись с местной медициной первый раз уже в тропической зоне, южнее Хартума. Заехали в деревушку, и там, наверно еще со времен английской колонизации, стояли пустующие здания госпиталя. При них мы и попросились переночевать. Там глушь, жутко, приходит тусить молодежь. Изношенные кровати, окна открытые. Капельницы, старые лекарства, только первой необходимости, и то половина может быть просрочена. <…>. Утром после ночевки в больнице видим такую картину: лежит под одеялом человек в жесткой лихорадке, умирающий, рядом с ним капельница. Для нас это выглядит дико. Что такое? Говорят: «малярия, щас прокапаем, в порядке будет».
Любе тоже нездоровилось (Любовь Казанцева первую часть маршрута проехала вместе с Егором Ковальчуком). В Эфиопии мы тоже останавливались в госпитале, который сохранился уже советских времен. Там много русскоязычных врачей. Мы сдали кучу анализов, но выявить ничего не смогли. Сказали, возможно, симптомы от жары. Но как только она улетела домой, в России ей поставили кучу диагнозов. Оказалось, у нее была малярия.
— Прохождение какой страны оказалось самым напряженным?
— Больше всего нас вымотал Египет, это сильно военизированная страна. Наши туристы туда, конечно, активно летают, но только в несколько мест, по стране шибко не разъездишься. Там до недавнего времени было огромное количество терактов, в частности, по отношению к христианам, коптам. Поэтому обстановка напряженная.
Особенно много блокпостов в сторону Синайского полуострова. Нас, конечно же, остановили на первом. Официально [власти] не могут запретить тебе перемещаться, но почти весь путь мы проследовали в сопровождении полицейских. Они менялись в день несколько раз: от области, пригорода, зон влияния. И это очень выматывает — у тебя нет своего графика, ты не можешь, где хочешь отдыхать или ставить палатку.
В Египте мы старались ночевать при церквях, так и говорили патрульным: везите нас в церковь. Были долгие переговоры с общиной, между священниками и полицейскими, оставляли нас со словами: в 10 утра мы за вами приедем. В это время мы могли немножко расслабиться. Походить по территории общины. Сильно не разбежишься: бывало, церкви стоят за колючей проволокой с блокпостом. Иногда это целый изолированный район города — христианские гетто.
Когда мы доехали до суданской границы, выдохнули. Судан нам показался в сравнении с Египтом очень вольной страной. Настолько расслаблено там было. Помню, мы ехали по Хартуму. Стоят военные, тормозят нас: «Стоп, стоп!» Но царила какая-то радушная атмосфера, что мы просто проехали мимо них: «Hi! Free country!»
— И все-таки где показалось путешествовать опаснее всего?
В Эфиопии мы попали на протесты, демонстрации, грозящие перерасти в гражданскую войну. Аддис-Абеба была вся оцеплена. Люба ехала впереди, и один из юношей толкнул ее. Они обычно сразу убегают, а этот не стал. Я его и бахнул. И чудом остался жив, потому что на меня сразу налетела толпа, все наэлектризованные, с камнями, с палками. Отделался большим испугом и шишками на лбу.
Когда из столицы Эфиопии уезжали на юг, видели сожженные покрышки. Потом в новостях читал, что во время протестов тогда больше 100 человек погибли по стране.
Нервозно в Эфиопии было проезжать самодельные блокпосты территориальной обороны. Сидят подростки с калашами. Понятно, что тебя не задержат, в плен не возьмут и не убьют. Но вымогать или свистнуть что-нибудь могут. Приходилось наглеть где-то и показывать, что ты прав…
— Тебе встречались вооруженные группировки?
На юге Эфиопии комендантский час был с десяти вечера. Когда Любу стало сильно лихорадить, я отправил ее на машинах — до границы с Кенией, а сам — на велосипеде. Она уже понимала, что домой улетит.
Мы договорились, где встретимся. Мне до точки оставалось километров двести. А я уже тоже заболевший был. Когда оставалось до нужного городка немного, было уже темно, светила луна, я проезжал стоящие во мгле деревушки. Фонари не включал, чтоб внимание не привлекать. Трасса пустая. И слышу — из-за кустов щелчок затвора оружейного. А я на скорости еду на спуске, и понимаю, что смысла нет останавливаться. Просто начал орать в темноту «Рус!», [чтобы дать понять, что я] русский.
— Как местное население реагировало на ваше появление в отдаленных деревнях?
В Эфиопии очень сильное давление испытываешь от местных, особенно от детей. Постоянно слышишь «мани» и «фак». Дети просят денег, кидают в тебя камни. Три-четыре слова постоянно звучат: «you», «faranj» (европеец), «money» и «f***».
Психология подростковой толпы жуткая: подбежать, толкнуть велосипед, попытаться, что-то стырить, из-под тяжка швырнуть в тебя камень. Это проверка колоссальная. Я открыл в себе все потаенные коробки с ненавистью.
Я по-началу думал, это связано с тем, что мы молодо выглядим. Но потом осведомился у старших товарищей-туристов, седовласых с бородами. Говорят: тоже самое.
В целом, эфиопы народ гордый. Считают своих правителей потомками царя Соломона.
— Как ты искал безопасные места для ночевок? Как принимали вас местные жители, когда ты просил предоставить место для ночлега?
Эфиопия — страна перенаселенная. На один квадратный километр — 100 человек. То есть народ везде. В палатке ночевать проблемно. Если в открытой местности — люди придут, небезопасно. Мы старались в какую-нибудь деревушку заехать, выбрать дом побогаче. Если он с оградой. Постучаться и объяснить: «мы здесь будем». И взрослые нас очень радушно принимали: «Да, ставьтесь, может нужно что-то в доме вам, кипяток». Люба в семьях с детьми рисовала.
Нас принимали в монастыре. Сидим на улице вымотанные, никакущие. Подходят девочка с мальчиком лет пятнадцати: «Вы гости, давайте мы вас умоем, руки, ноги». Мы, конечно, отказывались. Но они такие: «Нет, нет, нет». По древней христианской традиции, умыли, омыли и за моей спутницей Любой ухаживали. Правда, в том же монастыре какой-то молодой парень полночи просил у нас денег: деньги, деньги давайте.
Особая ситуация на юге Эфиопии. Мы в полуденную жару пытались там найти место, где можно безопасно отдохнуть, и решили ехать не в церковь, а в мечеть. Там регион, где 50 на 50 мечетей и церквей. Считается, что на юге Эфиопии у мусульман безопаснее останавливаться. И мы шутили, что в христианской стране мы спасаемся в мечети.
Последний трудный участок дороги — север Кении. Регион — очень дикий. Хотя и ехать удобно — хороший асфальт. Китай все дороги построил. До недавнего времени автобусы там ездили с военными конвоями. Это зона племен, где идет борьба за угодья. Мы старались там ночевать при поселках, возле постовых полицейских.
А с экватора вступает в права более привычная для нас цивилизация. Путешествовать становиться сильно проще. Уже в Кении, в Найроби, легко найти супермаркеты, купить воду, поймать интернет, все что хочешь.
— Чем тебе запомнились южные страны Африки?
Страны юга Африки — просторные. Там меньше людей. Можно было отдыхать, наслаждаться пространствами. Эти страны в целом и более благополучные. Даже столица Намибии Виндхук — очень тихий, уютный городок. Там большая сеть грунтовых дорог, по которым удобно ездить. Велоспорт очень распространен в Намибии и ЮАР. Там велосипед — это не повозка для фруктов и овощей, а спортивная дисциплина, гонки с сорокалетней историей.
Там много африканеров, потомков белых переселенцев. Кто-то даже имеет два гражданства (Намибии и европейской страны). Кто-то, как товарищ, у которого я останавливался, Гави, с голландскими корнями, но без голландского паспорта. Живет в Намибии и говорит: «Я и здесь никто, и там тоже».
— Чем вы питались в дороге?
— Мы брали с собой фрукты, овощи, орехи. В гостях что-то ели, но нам не очень это подходило. Один раз отравились. В Эфиопии еда простая. Мы на рынках в поселках покупали авокадо, бананы, хлеб. Если был батон — то брали, он вкусный. А местные традиционные лепешки, например эфиопские, ынджера — их есть невозможно. Это специфическое тесто из злака теф, которое поднимается и становится слизкой субстанцией, внешне похожей на лаваш. В супермаркетах в крупных городах искали овсянку и чай. В жару черный чай с огромным количеством сахара — лучший подарок.
Воду брали там же, где местные. В Судане, например, приходилось пить воду из Нила очень мутную, грязную. В Эфиопии такой проблемы не было, там много родников.
— Как обстоит со связью в африканских странах, где проходил маршрут?
SIM-ки мы не использовали, ехали от вайфая до вайфая. В Кении бывало, едешь по поселку, на центральной площади — бесплатный вайфай. С местными заранее договаривался, находил единомышленников через сообщество велотуристов Warm Showers, просил скинуть точку расположения и прогружал ее в GoogleMaps или Mapsme. Делал скриншоты. На месте по Whatsapp связывались, там он в ходу. я себе отметил церкви, которым наши волонтеры из России помогали. Они тоже меня ждали: в Кении, Замбии, Уганде.
— Помогли ли тебе в экспедиции документы Русского географического общества?
— На границе Судана и Эфиопии для прохождения стали требовать разрешение на пребывание в Судане. Требовали заплатить с человека 40 долларов. Мы долго ругались, спорили. Наконец, я передал бумажку Русского географического общества. Они позвонили тем, кто в Судане отвечает за туризм, и тут же тон изменился, они извинились, и я извинился. Нас пропустили.
— А как люди в странах Африки, где ты путешествовал, вообще относились к тому, что ты из России?
— Там, где я был, везде русское происхождение либо считается за плюс, либо даже если не помогает, точно не ухудшает положение. У африканских стран были крепкие отношения с Советским Союзом. Сейчас у нас с Африкой очень тесные взаимосвязи. Русская православная церковь с Африкой дружит, помогает. Везде помнят или знают русских.
Книга "Африка: возможность осуществиться"
в электронном формате:
https://www.litres.ru/book/egor-kovalchuk/afrika-vozmozhnost...
в бумажном формате приобрести можно напрямую у автора
vk.com/velecot
https://t.me/egor_kovalchuck
