Думаю, излишне рассуждать о роли романа Мэри Шелли в массовой культуре. Счет одних только экранизаций идет на сотни, а упоминаний… Даже не буду пытаться. Лично для меня это тоже важный персонаж. Узнал я о нем косвенно достаточно рано – лет в 5, а вот любые попытки углубиться в тему упирались в недостаток источников. Доходило до смешного – узнав, что чудовище Франкенштейна создано из множества мертвых тел, самим Франкенштейном я стал считать вот этого зеленого, плоскоголового Шрека с Алиэкспресс (с электродами в башке), а монстра представлял себе как этакого Пуджа – нагромождение плоти, глаз, ушей, рук и ртов. И только из немецкой рекламы жвачки Stimorol я смог-таки разобраться, кто есть кто. На фильм Дель Торо возлагались огромные надежды. Во-первых, Дель Торо – это все же (несмотря на некоторые его поздние эксперименты) – один из лучших киноделов современности по моему мнению. И его любовь в готике, мрачной сказке и эстетике декаданса сквозила в каждом кадре. Во-вторых – откровенно трудно всрать столь мощную историю, если ты – не совсем уж говнорукое чмо вроде Пола Макгигана, который, даже имея в распоряжении Рэдклиффа и Макэвоя, умудрился создать одну из всратейших экранизаций (а я напоминаю, что существует еще и «Я, Франкенштейн» с Аароном Экхартом). Короче, ожидания (особенно после довольных попискиваний критиков) были, мягко говоря, завышены. Насколько они оправдались? Ну что ж…
Пересказывать сюжет одного из самых знаменитых готических произведений – дело неблагодарное. Дель Торо, правда, нехило так отступил от текста, ввел новых персонажей, а Элизабет передал брату Виктора (впрочем, не до конца). Я же, пожалуй, пройдусь по самым сомнительным моментам сюжета.
И первый из них – батя Франкенштейна. Хирург, аристократ, арбузер, сыгранный великолепным Чарльзом Дэнсом. Не знаю, зачем нас заставляли ужасаться тому, что батя пытается обучить сына премудростям медицины, но выглядит этот «арбуз» крайне натужно. Далее – персонаж Кристофа Вальца, правильнее всего которого будет описать как „ein Schwanz vom Berg“, ведь непонятно, зачем и на+уя он в сюжете. В оригинальной повести Виктор прекрасно справился без денег со стороны. Да и здесь он справлялся, кстати – представленный им на институтском трибунале экспонат был, мягко говоря, впечатляющ, и уже не походил на результаты гальванических фокусов. Но как же иначе объяснить великолепно задизайненную башню в сердце Альп, в которой и будет происходить 80% действия? А, когда „Schwanz vom Berg“ свою роль отыгрывает, из сюжета его крайне неизящно выбрасывают.
Отдельные вопросы возникают к Виктору и его отношенькам с Чудовищем. В оригинале ОДИН ЛИШЬ ВИД восставшего монстра так испугал Виктора, что тот слег с лихорадкой, и «Адаму» пришлось выживать самому, за что он и обижен на создателя (что перекликается с концепцией человека, покинутого Богом и обиженного на него же). В этой же экранизации Виктора бесило, что «Адам» (в фильме у него нет имени, так что если позволите…) не мог… выучить других слов, кроме имени «Виктор». АЛЛО, ВИТЕК, ТЫ В СЕБЕ? Ты из кусков тел сшил огромного мертвеца, и он МАЛО ТОГО ЧТО ОЖИЛ, так еще и учится, так еще и обладает регенерацией Росомахи! КАКИХ еще научных достижений ты хочешь? Но Виктор решает, что этого мало и пытается сжечь свои труды, включая «новорожденного», что и приводит… к весьма краткосрочном, я бы даже сказал, «скорострельному» конфликту создателя и создания. Ну и отдельно помянем Невесту Франкенштейна, которой в этом фильме НЕТ. Зато есть Элизабет, которую явно тянет покосплеить «Сумерки», поэтому она ластится к сшитому из лоскутов мертвецу. И-и-и… эта линия тоже нихера не весит.
И теперь, не поймите меня неправильно, масштаб затеи и бюджета я ВИЖУ. Визуал здесь вообще уделывает все прочие аспекты всухую. Вот эти постоянные красные выделения (гусары, молчать!) посреди кадра, цветовая маркировка важных объектов, великолепная башня, в которой происходит основное действо, красные перчатки, красный ангел, красный гроб, красная мамка, красное одеяло, все красное-красное-красное… Знаете, меня тоже впечатлил тот кадр с девочкой в алом платье из «Списка Шиндлера», но, 6лядь, Дель Торо, знай ты МЕРУ! При этом, именно в плане дизайна в фильме все в порядке – вещи выглядят ИНТЕРЕСНО, их хочется рассматривать, хочется следить, как персонажи с ними взаимодействуют (особенно «бесконечный бассейн» в подвале башни), но… персонажам на них, в среднем, насрать. Им вообще на все насрать, кроме себя самих. Миа Гот занимается тем, что морализаторствует и крутит жопой, Кристоф Вальц снова играет Ханса Ланду и изощряется в манерах, а Виктор Франкенштейн орет, предается страстям и ведет себя не как ученый, а как… мудак. И, конечно, вы заметили, как долго я обходил непосредственно самого «Адама». И тут, к сожалению, тоже промашка. Знаете, сложно верить в «страдающего от своей монструозности монстра», если он выглядит как побывавший в мясорубке Николас Холт из фильма «Тепло наших тел». То есть, это очень милый, обаятельный зомбак с очень аккуратненькими шрамами, милым личиком и низким грудным голосом. Тяночки, держим себя в руках! И вся его монструозность – она видна только на бумаге. Ну или в флешфорварде, где он играючи расчленяет моряков.
Общий посыл, к сожалению, тоже не несет в себе ничего нового. «Мы в ответе за тех, кого приручили», «Нужно выслушать обе стороны конфликта», «Не играй в бога, а то проиграешь» и вот это все замшело-устаревшее-оскомину набившее морализаторство без каких-либо новых взглядов, переосмыслений или хотя бы попытки УГЛУБИТЬ тему вот этого «Прометейства». Нет, чувак просто оживил мертвеца, поигрался с ним, пока тот ему не наскучил, а потом хотел его кинуть, но мертвец залупился. А в конце все помирились и друг друга простили. Хорошо же, да?
Но главным недостатком «Франкенштейна» Дель Торо является то, что он… не вызывает никаких эмоций. За красивыми картинками нет ни чувств, ни эмоций, ни драмы. Темп во второй половине начинает страшно буксовать. Смелости и какой-то дерзости, присущей ранним работам Дель Торо здесь нет – все максимально безопасно и выверенно: вы не почувствуете ничего, что автор не запланировал. Вместо мрачной готики и жуткой истории о воскрешении мертвеца, мы получаем выскобленную до блеска мелодраму, а «монстр» здесь не вызывает ни сочувствия (ибо лишен субъектности), ни ужаса, ибо… всю дорогу из нас пытались выдавить пожалейку. Ну и главный нерв истории — конфликт создателя и создания здесь крайне размыт: Виктор говорит пустыми тезисами, «Адам» отвечает метафорами и рассказывает, что «когда ласкали вы детей своих, я есть просил, я замерзал», и, в итоге, кульминация их противостояния просто уходит «в свисток».
Короче, мне самому очень жаль, я возлагал на фильм большие надежды, я хотел получить нечто похожее на ощущения от «Носферату» Эггерса – темная эстетика, ужас, переосмысление, смелость – а получил какой-то плохо написанный театр с очень дорогими декорациями. По близости к тексту фильм проигрывает замечательному фильму от Холлмарк «Франкенштейн» 2004 года. По хоррорности и актерской игре он провален относительно «Франкенштейна Мэри Шелли» 1994 года. А в плане драматизма я готов поставить картину Дель Торо даже ниже, чем клип на трек «Brennende Liebe» немецкой группы Oomph!. Фильм Дель Торо Фильм великодушно угощает зрителя атмосферой, декорациями, костюмами, но при этом крайне скуп на ту самую ИСТОРИЮ, что в свое время стала культовой и породила сотни экранизаций. Не все из них стоит смотреть, и эта – одна из них. Мне жаль, но «Франкенштейн» Дель Торо #БЕЗДНАнерекомендует.
