ww1967

«Что же это делается среди бела дня! Смотрите, фронтовику руки крутят!»

«Коселек-коселек, какой коселек?»

Сегодня, 8 августа Станиславу Садальскому  SADALSKIJ исполняется 72.

А он - все такой же, как Костя Сапрыкин в "Место встречи изменить нельзя" - шумный, провокационный, активный, молодой. Еще - всегда информированный.А между тем, если вы ему вспомните эту роль Кирпича, так он будет отмахиваться от вас руками и ногами, и наверняка скажет что-нибудь обидное - в своем стиле.

Роль мелкого жулика, карманника Кирпича в любимом нами фильме была совсем небольшой, и потому вначале он никак не хотел соглашаться на нее. К тому времени Садальский был уже известным актером, восемь лет снимался в кино и у него даже было к этому времени две главные роли. В фильмах - "Три дня в Москве" (Герман Коробков) и "Кот в мешке" (многодетный отец Руслан Русланыч Русланов).

Поэтому в "Месте встречи" он рассчитывал никак не меньше, чем на «Шарапова». Он так прямо и сказал Говорухину, режиссеру этого фильма, что не будет играть шепелявого вора, и согласен только на Шарапова. На что Говорухин ответил, что нет, и на то есть причина - нужен комсомолец, лицо картины. А лицо Садальского, в отличие от лица Владимира Конкина, никак не соответствует образу честного и смелого комсомольца.

В итоге Садальский все же согласился сыграть Сапрыкина. Хотя потом признавался, что это одна из ролей, которую он ненавидит. Больше всего актеру не нравилось, что после выхода фильма его прямо так и стали называть «Кирпичом». И долгое время, чтобы он не играл, а он играл много, в него тыкали пальцем, говоря: «Как был Кирпич, так и остался».

Правда, спустя много лет Садальский все же как-то сказал, что было бы скучно жить, если бы у него не появилась эта роль. Хотя по мне, например - это несомненно его лучшая и главная роль в жизни. Большие и запоминающиеся роли у него были еще две - "О бедном гусаре замолвите слово" и "Белые росы", но "короткометражный" Кирпич - все равно вне конкуренции!

Конечно, воров и уголовников было много, и от каждого можно было бы «отщипнуть», создав экранный образ воришки. Но у Кирпича был свой прототип, реально существовавший. Это виртуозный карманник Николай Прокофьев, кличка которого была другой – «Саша Шорин». Именно его образ использовали братья Вайнеры, создавая свой роман «Эра милосердия», ставший основой для фильма «Место встречи изменить нельзя».

Оказывается, Шорин и Садальский даже пересекались друг с другом – правда, не фактически, а косвенно. Судя по статьям в старой прессе, Шорин был человеком достаточно известным, эдаким «вором старой закалки». То есть, он грабил только богатых людей, и никогда бы не тронул врачей, учителей, не обижал стариков и ни за что не выдал бы своих подельников и «коллег».

Садальский же ничего не знал о том, что его «Сапрыкин» существует на самом деле. Но однажды в театре «Современник» после того, как завершился спектакль, в гримерку Стаса принесли целый ящик коньяка. В ящике была записка: «За то, что ты меня срисовал».

Более того, однажды Садальский отобедал в ресторане на довольно крупную сумму, а когда попросил счет, официант ответил, что не надо. Так как за него уже заплатил… сам Кирпич. Правда, личной встречи Садальского и Кирпича так и не произошло...

В северном итальянском регионе Ломбардия погиб мужчина, которого на складе его сыроварни завалило головками сыра.

74-летний Джакомо Кьяппарини погиб после того, как на складе разрушился один из стеллажей, на котором хранилась продукция, и возник эффект домино: головки сыра стали падать одна за другой. На мужчину обрушились тысячи головок, при этом вес каждой составляет около 40 килограммов, о чём рассказал Антонио Дуси, представитель спасательной службы Бергамо, агентству AFP.

Спасателям пришлось вручную разбирать груду сырных головок. Для того, чтобы добраться до тела Кьяппарини, у них ушло порядка 12 часов.

На складе, расположенном в небольшом городке Романо Ди Ломбрадиа, что поблизости от Бергамо, хранилось порядка 25 000 головок сыра Grana Padano. Этот сорт напоминает пармезан и является в Италии очень популярным.

В момент трагедии Кьяппарини проверял созревание сырных головок. Они хранились на металлических стеллажах, достигавших 10-метровой высоты.