svoemnenie

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

16.

- Полковник!

- Он очнулся?

- Да, активация завершена. Мы оставим вас на какое-то время, но будем следить за показаниями.

Темнота, ровный гул, негромкое пищание каких-то приборов.

- Маки?

«Award modular BIOS v8.443, An Energy Star Ally.

BrainC wetware layer VER 1.4

Пропустить диагностику? y/n

Проверка параметров жизнедеятельности.

Статус центрального процессора: в норме.

Активность органической коры головного мозга: 79%

Оксигенация: 85%,

Глюкоза: в норме.

Статус личностного модуля: загружен на 53… 69… 98… 100%

Запущена калибровка.

Входящий звуковой поток.

МАКИ

Блок логической обработки, триггер 5.

Обработка… Слово.

Значение: Имя.

Определение параметров... Владелец, объект.

Поиск владельца... найдена 1 запись.

User=я. User=Маки. Маки=я. Системное прерывание 175, вызов_имени»

- Маки! Ты слышишь меня?

«Инициация отклика».

- Я… - челюсть, язык и голосовые связки ощущались как что-то отдельное и чужеродное. Приходилось учитывать абсолютно каждое напряжение и расслабление мышц. Дирижировать одновременно десятками процессов было сложнее, чем играть одной рукой на трёх роялях. - Я с… С…

Перед глазами в полной темноте повис синий крутящийся кружок загрузки и надпись «Самообучение».

- Я с… - некоторые процессы автоматизировались и ушли в подсознание. Стало ощутимо легче. - Я слы… шу.

- Ну привет, приятель.

Процессор инициировал поиск соответствия между голосами в моей памяти и голосом неизвестного человека. Перед глазами мелькали, сменяя друг друга, визуализированные частоты, которые накладывались одна на одну.

«Майк. Полковник. Показать полное досье?»

- Майк?.. Э-то. Т. Ы? - интонации оказались отдельной болью. На формирование вопросительной пришлось потратить столько ресурсов, что мозги чуть не закипели.

- Да, это я, - непонятный звук. Как будто очень глубокий вдох и выдох. «Вздох». Он называется «Вздох». «Признак негативного эмоционального переживания. Хотите знать больше?»

Память возвращалась медленно, урывками, словно в мозгу кто-то зажигал маяки, рассеивающие тьму.

- Уточне… ние. Что слу… чилось? Что со мной?

- Ты умер, - снова какая-то манипуляция с воздухом. «Усмешка - признак положительного эмоционального переживания. В зависимости от эмоциональной окраски различают пять видов…» - Вот, что случилось.

Я в очередной раз сверился с показаниями жизнедеятельности и увидел противоречие.

- Ошибка. Нет. Я жив.

- О, я бы на твоём месте не спешил с выводами. По крайней мере, пока не завершится трибунал.

Воспоминания возвращались всё быстрей и быстрей, как лавина, захватывающая с собой всё больше снега. Факты биографии, эмоции, связи, навыки, знания…

- Уточнение. Трибунал? Я в тюрьме?

- Нет. Нет, ты не в тюрьме, - «ты» было странно выделено интонацией. Я вновь сверился с базой, но не сумел однозначно идентифицировать это явление. Попытка раскусить его с помощью логики также не увенчалась успехом.

- Несоответствие. Я совершил преступление. Далее должен был последовать трибунал и приговор.

- Ты ничего не совершал. Верней, совершал, но не ты. Не тот ты, который ты сейчас… Боже, что я несу?..

Данные никак не желали поддаваться анализу. Это оказывало некое возбуждающее действие. «Раздражение, - любезно сообщила база. – Негативное эмоциональное переживание».

- Уточнение. В смысле не я?

- Эти операторы, которые ты используешь... Уточнение! Несоответствие! – передразнил он. - Забавно. Не ты – в смысле… Не знаю, как сказать. Короче, на тебя упал вертолёт. После этого от прежнего Маки ван дер Янга осталось где-то полведра биоматериала и относительно целая благодаря шлему голова. К счастью или к сожалению – тут уж я не знаю - в спасательную команду включили парней из Блю Ай Фармасьютикалс. Учёных. Они подобрали все ваши останки, быстренько констатировали смерть, заморозили трупы и привезли сюда. Никто и глазом моргнуть не успел.

Понятнее не стало. Попытки вникнуть в слова Майка неизбежно оканчивались логическими ошибками и взаимоисключающими пунктами, которые никак не могли сложиться в единое целое. Можно было получить непротиворечивую картину, только если принять, что некоторые факты, изложенные Майком имели свойства «ирония», «ложь» или «ошибка». Но какие именно?

- Несоответствие. Уточнение. То есть, формально я мёртв? Поэтому меня не судят?

- Почему же формально?.. - вздох. - Это очень сложный момент, Маки. Они обещали восстановить всех вас, лопотали что-то про нейронные связи, синапсы, клонированную органику и прочую биологию… Словом, оживить. Такими же, какими вы были раньше. Волшебники херовы. Так что ты, наверное, жив. Твоя голова, хоть и напичкана железками, но всё ещё твоя, мозг по большей части тоже. Новое тело выглядит как настоящее, разве что слишком гладенькое. Если б оно не плавало в отдельном чане, я бы не заметил подвоха.

- Несоо… - я поймал себя на мысли, что можно обойтись без использования операторов в речи, и в тот же момент в голове словно раздался щелчок выключателя. То ли какой-то модуль стал активен, то ли завершилась калибровка, то ли программа наконец встала, как надо, но я полностью осознал себя как личность. По ощущениям – как будто спросонья выпил большую чашку крепкого кофе. – Стоп. Новое тело? Майк? Что за?.. Погоди! То есть, ты хочешь сказать… - неприятно, но первыми эмоциями, испытанными в новом обличье, стали ужас, шок и смятение.

«Проверка параметров.

Верхние и нижние конечности отсутствуют.

Дыхательная система не найдена.

Сердечно-сосудистая система не найдена.

Пищеварительная система не найдена…»

- Голова?.. Только голова?!

- Ага, - поддакнул полковник.

- А эти… проверки! Память… Значки! Что это? Почему я вижу их? И почему не вижу ничего другого?! Я хочу видеть! – паника ворвалась в сознание и едва не разворотила его. Я чувствовал, что задыхаюсь, но в то же время осознавал, что этого никак не могло быть, так как насыщение кислородом явно не зависело от несуществующих лёгких.

- Спокойно, дружище, спокойно, - Майк неловко попытался хоть как-то помочь. – Всё нормально.

- Да? Нормально?! Тогда почему я ничего не вижу, кроме этих чёртовых букв? И в смысле моё тело в чане?! Как это может быть?

- А вот так, - я живо вообразил, как полковник пожимает плечами. - Понимай, как хочешь.

- И оно отдельно от головы? – спросил я, заранее сжимаясь в предвкушении ответа.

- Ага.

- Господи боже… Господи боже… - запричитал я, борясь с ужасом, который вцепился мне в глотку и медленно сжимал пальцы. – Там что, железяки, да? Оно железное? Я робот?..

- Да никакой ты не робот! Это… просто тело. Кожа, мышцы. Всё выглядит натурально, железяки не торчат. Ну, разве что разъёмы на шее. Взгляду не за что зацепиться. Кроме экстремально маленького члена, - полковник внезапно заржал.

- Заткнись! – я перешёл на истеричный визг. – Это что, я теперь не человек?!

- Ой, Маки, не задавай сложных вопросов. Я не смогу дать ответ. И никто не сможет. Да, без железок тебе не обойтись, но у меня самого в грудине осколок мины размером с ноготь мизинца, поэтому тут…

- Да о каких осколках может идти речь? – не унимался я. - Ты видишь эту хрень?! Эти буквы. «Анализ» и прочее! Твоё тело плавает в чане?

- Нет, моё тело при мне.

- Ну так и что ты несёшь?.. О чёрт… - очередная страшная догадка пронзила остатки мозга. - Может, я – это вообще не я?! Может…

- Маки! – попытался вклиниться полковник, но я не слушал.

- Выпустите! Покажите мне всё! Откуда знать, что моя память – моя? Что ты – это ты? Что эти образы – настоящие?..

- Маки!

- …Что они – это именно они? Что всё это – не какой-то театр для сбрендившего робота?!

- Маки!.. О, а вот тут ты даже не представляешь, насколько прав, - хрипло хохотнул бывший командир.

- Что? Это ещё в каком смысле?.. – его фраза окончательно выбила из колеи. Голова шла кругом.

- Меня выдернули из тюрьмы, только чтобы поговорить с тобой и определить, насколько цела личность и правильно ли крутятся шестерёнки в твоей башке.

Заявление Майка, подтвердившее мои худшие опасения, стало шоком, но я не мог не обратить внимания на другое:

- Погоди, тюрьмы?..

Вздох.

- Да, Маки. Тюрьмы.

Небольшая пауза. Я недоверчиво осмотрел этот кусочек информации со всех сторон, ощупал логикой и разве что на зуб не попробовал.

- Откуда мне знать, что ты не врёшь?

«Может, это проверка? Провокация?»

- Ой, да мне насрать! Хочешь верь, хочешь не верь, хочешь – сходи с ума дальше. Мне-то какое дело?..

Нужно было успокоиться. К сожалению, встроенный функционал не позволял контролировать эмоции, поэтому пришлось сделать паузу и немного помолчать.

Сведений и так не хватало, а сенсорная депривация оставляла только один канал для их получения – аудио. Логика подсказывала, что выходов у меня немного и стоит попробовать использовать те данные, что у меня есть, но верна ли эта логика? Возможно, она заложена программно, отрегулирована и как-то отличается от логики реального мира. Если этот реальный мир вообще есть. И если я имею хоть какое-то представление о том, каков этот реальный мир. Возможно, в нём вовсе нет никакой логики и никакой системы – сплошной хаос. Воспоминания подсказали, что я в целом недалёк от истины.

Впрочем, не стоило слишком отдаляться от основной темы. Что делать? Как быть дальше? Что меняет тот факт, что я не человек? Маки ван дер Янг… Хорошо, возможно, он мёртв. Возможно, какая-то его часть живёт во мне. Но что это значит для меня? Для той сущности, которой я являюсь?

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что в общем-то ничего. В этом случае Маки – родитель, а я – дитя. Он передал мне какие-то свойства, знания, воспоминания, но дальше придётся барахтаться самому. Хорошо, допустим. Допустим.

Вывод – временно принять правила игры.

Снова приступ душного ужаса: «А вдруг они читают мои мысли?»

«А вдруг они внушают их мне?»

- Майк?..

- Да? Я уж думал, ты отключился.

Продолжить разговор, вытащить как можно больше информации. Не верить словам. Не поддаваться эмоциям. Я – не Маки ван дер Янг. Я ≠ Маки ван дер Янг. Он умер.

- Почему ты оказался в тюрьме?

- Ой, а ты типа не понимаешь?.. – огрызнулся полковник. – Твоя выходка прогремела на весь мир. Человечеству нужен был козёл отпущения — и, раз уж ты сдох, меня назначили на его место.

- Но почему? – «Ложь. Я сделал всё возможное, чтобы его не обвинили». - На тебя не должно было пасть подозрение, ты спокойно можешь доказать в суде свою невиновность.

- Маки! Не будь таким идиотом!.. – прорычал бывший начальник ван дер Янга. - Правительства, международные организации, даже грёбаный ООН – все накинулись на нас и жрут. Журналисты визжат, не переставая. Выискивают, выдумывают, переворачивают всё, выставляют нас чёрт знает кем! Тут само существование корпораций под угрозой!.. Всем плевать, что вы вскрыли базу террористов, всем плевать, что другие государства их практически в открытую снабжали, всем плевать, что наших ребят там пытали, а Бауэра живьём на куски разрезали… Зато все просто взвились, увидев, как твои эсэсовцы сорвали гуманитарную операцию и расстреляли во время перемирия беззащитных борцов за свободу. Это люди, Маки! А в такие моменты люди – просто ёбаное стадо, готовое поверить чему угодно и сожрать кого угодно по указке какого-нибудь авторитетного мудака. А авторитетных мудаков у них хватает.

Молчание. Я упорно твердил себе, что полковник обращается к давно умершему человеку. Тем не менее, чувство вины – горькое, тяжёлое - затуманило разум. Само собой вырвалось:

- Прости.

- А, к чёрту. Я же знал, что иду на преступление, помогая тебе. Сам дурак.

Похоже, он не верил собственным словам. Судя по памяти, которую мне передал Маки ван дер Янг, полковник вёл себя странно. Обычно строгий, громкий, уверенный и собранный, сейчас он говорил совершенно иначе. Размяк. Выпустил эмоции наружу. Ему было больно – и эта боль передавалась мне каким-то противоестественным образом.

- Мне жаль, что так вышло, - я хотел как-то его утешить, но не знал как и чувствовал себя ужасно неловко.

- Да ни хрена тебе не жаль… Я вот сейчас сижу, болтаю с тобой и… Не знаю. Не знаю, что ты вообще такое. К кому я обращаюсь. Вроде это ты, а вроде и вскрытая башка с электродами. Сумасшествие. Кто знает? Может, я говорю с программой, может со следователем, может с журналистом, который всё это опубликует и начнётся новая волна грязи… А может, я свихнулся к чёртовой матери и говорю сам с собой. Со стеной в камере, ха. Ничего не понимаю. Ничего не понимаю, - повторил Майк, и я с содроганием понял, что он вдребезги пьян.

- Господи, Майк, - шокированно произнёс я. - Они тебя сломали.

- Да иди ты!

- Слушай, я сам не знаю, что я такое, но очень прошу – держись, - внутренний циник кричал, что я – не ван дер Янг, что моей вины в нынешнем положении Майка нет, что это всё ложь и постановка, но я ничего не мог с собой поделать. - Если меня восстановят, я сделаю всё, чтобы помочь тебе. Мы можем исправить…

- Исправить?! - до моих ушей донеслись скрежет и стук. Кажется, Майк резко встал со стула и опрокинул его. - Ничего не исправить, Маки! Ничего! Понял?! Понял, старый ты хуй?! Ты уже попытался! Отлично вышло, просто заебись! Ребята мертвы, ты тоже мёртв, черножопых уёбков жалеет весь мир, а я продал корпорациям тела своих людей за сраные сказочки об оживлении и теперь удивляюсь, как это корпорации могли продать меня?.. Прекрасная работа, Маки! Но больше, пожалуй, исправлять ничего не надо! А, нахер это…

Я услышал громкий «бом-м», отозвавшийся слабым сотрясением в районе моего лица, как будто воздух вздрогнул.

- Что это? Что ты делаешь?

- Пытаюсь добраться до тебя и набить морду! – звон повторился.

Шипение открывающейся двери, топот тяжёлых ботинок по металлу:

- Стоять!

- Опусти стул!

- Не двигаться!

- Майк! – закричал я, услышав рычание полковника и глухие удары. – Майк! Что там? Что происходит!

Всё прекратилось очень быстро. Пара вскриков, треск электричества, тяжёлое дыхание.

- Сволочь… Укусил меня, а? Посмотрите только! Рукав прогрыз. Унесите! Док, он слышит нас?

- Да, - тот же голос, что звал полковника в самом начале. Он ассоциировался у меня с тщедушным мужчиной, который носил очки в толстой оправе и лабораторный халат. – Объект полностью функционирует.

- Но-но, это не объект, а знаменитый капитан ван дер Янг, - доброжелательно хохотнул неизвестный. - Хорошо! Прошу прощения за этот инцидент, капитан. Просто вас нужно было откалибровать и протестировать эмоциональные реакции, а поблизости не нашлось никого из ваших близких или друзей. Надеюсь, вы поймёте.

Я молчал.

- Вы слышите нас?

- Да, - ответил я, борясь с дурацким ощущением фантомного кома в горле. – Да, я слышу. Всё в порядке.

Мои стройные логические выкладки показались вдруг глупыми и ненужными. Обычная трусливая попытка снять с себя ответственность.

- Совмещение завершено! – отрапортовал тот, кого называли Док, но я был настолько поглощён своими переживаниями, что не обратил внимания.

Что бы ни случилось с моим «родителем», вместе с воспоминаниями и парой кусков органики он передал мне своё прошлое. Поэтому как бы я ни старался убедить себя в обратном, я – Маки ван дер Янг.

И это я во всём виноват.

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

15.

Первые несколько секунд решали всё – и мне повезло. «Костюмы» предпочли нашпиговать свинцом Эрвина, как самую очевидную и наглую цель.

Я воспользовался заминкой и ломанулся обратно в закрытую дверь, пару раз стукнулся о неё всем телом, как муха о стекло, и с тоскливым ужасом понял, что она не поддаётся. По ушам ударили выстрелы — и паника подсказала выход: упасть на пол и, шустро работая конечностями, отползти под обстрелом за барную стойку. Палили оглушительно, но только из пистолетов. Пулемётного грохота я не слышал, а это значило лишь одно: моему напарнику сейчас приходится туго.

Оказавшись за стойкой, сжавшись и притянув к себе дробовик, я постарался успокоиться и придумать, что делать дальше, но не успел: сверху посыпались зубочистки вперемешку с арахисом, и наконец свалился хохочущий Эрвин.

Лишь замешательство помешало мне нажать на курок и превратить его лицо в месиво. Впрочем, кто-то меня опередил: напарник, измазанный в крови с головы до ног, откатился в сторону, и я увидел, что его покорёженный нос вывалился из разъёма и болтается на тонюсеньком шлейфе.

Стойка вздрагивала от попаданий, бутылки в шкафу лопались, нас с Эрвином осыпало стеклом, щепками и окатывало брызгами алкоголя, который мы смогли бы купить только в кредит лет на десять.

- Ты псих! Долбаный псих! На что ты вообще надеялся?! - орал я, пытаясь перекричать пальбу.

- Не знаю, в фильмах это прокатывало!

- В каких нахрен фильмах?!

- Да во всех! Господи, Маки, ты совсем что ли боевиков не смотрел? - прогундосил бывший скаут, и в тот же миг стрельба прекратилась. Кто-то громко приказал:

- Выходите или вам конец!

Эрвин поднял бровь:

- Или?..

- Вы кто такие?! - продолжил голос. – Вы вообще знаете, кто все эти люди там внизу?! Знаете, кто ходит в этот клуб?!

- Эм-м, извращенцы? – предположил Эрвин и уверенно рявкнул: - Сдавайтесь! Вы все арестованы! – вызвав небольшое замешательство по ту сторону стойки.

- Абсурд, - фыркнул невидимка. - Пристрелите их!

Эрвин поднял пулемёт и нажал на спуск, однако Пигги вновь дала осечку. Ожили пистолеты «костюмов», но их пули злобно впивались в деревянные панели напротив нас.

- Что там?! Чего ты копаешься?! - орал я на ухо Эрвину, который лихорадочно дёргал затворную рукоятку, но никак не мог выбить заклинивший патрон. - Скоро нас обойдут и всё!..

- Сейчас! Сейчас! Ну Пигги, ну малышка, не ломайся!..

Босс как будто услышал меня:

- Обходите их, идиоты! Обходите!

Над стойкой выросли рука с пистолетом и лысая голова в тёмных очках. Последнюю я ополовинил из дробовика, и нас окатило чем-то горячим и мелкодисперсным, как из пульверизатора.

- Эрвин!!!

- Да стараюсь я, стараюсь…

- Где твоя граната?!

- Я не помню!

- Сука! – я выудил из кармана дымовую шашку, выдернул кольцо и бросил её за стойку. Хлопки выстрелов разбавил громкий «Пш-ш», резко завоняло селитрой. – Ну же, Эрвин, не тупи!..

- Знаешь, что?! - Пигги упала мне на колени. – Вот если ты такой умный, то сам и чини!

- Ты что творишь?! – мой голос поднялся до немыслимой высоты и стал похож на старушечий визг. – Ты дурак?! Дурак?!

- Все вместе! Навалитесь! Давайте быстрее, вы!.. - босс не успел договорить - закашлялся.

К чёрту. Надо выбираться отсюда. Я повалился на бок, нашарил хромированную шайбу «стенобоя», швырнул её на пол нужной стороной и вдавил красную кнопку в центре:

- Держись!..

Тонкий писк, ослепительная вспышка, волна раскалённого удушающего дыма и звон в ушах. Пол исчез, мир перевернулся и опрокинулся, увлекая за собой.

Перед глазами замигали красные индикаторы – ожоги, осколочные ранения, контузия. Сначала пола достигли обломки бетона и арматуры, затем на них спиной приземлился я, а следом, в качестве третьего слоя, - останки шкафа и стойки. В довершение всего прямо мне в солнечное сплетение, выбив весь воздух из лёгких, угодил приклад Пигги.

Включился слух, деактивированный на время взрыва, и по ушам вновь ударила электронная музыка. Люди танцевали в двух шагах от нас, но лишь немногие заметили взрыв, обрушение чилаута и наше падение.

Неожиданно какая-то сила схватила меня за шиворот и поставила на ноги. Эрвин. Чумазый, окровавленный, оборванный, серый от бетонной пыли - но с горящими глазами и улыбкой до ушей. Нос куда-то пропал - видимо, окончательно оторвался - лишь кусок провода свисал из окровавленного чёрного разъёма. Скаут что-то прокричал, но я ни черта не понял и переспросил, приблизившись:

- А? Чего?

- Я говорю, что это было КЛЁВО! – он показал два больших пальца, но тут же посерьёзнел и указал мне за спину. – Смотри!

По лестнице скатывались, напирая друг на друга и размахивая оружием, озлобленные «костюмы».

В доли секунды я просчитал ситуацию и осознал, что это конец. Бежать некуда – толпа плотная, далеко не уйти, а принимать бой бесполезно – мигом изрешетят. Какой бы крепкой ни была моя шкура и как бы много под ней не скрывалось металла, массированного огня в упор она не переживёт, да и сопротивляться мы не сможем – нет оружия. Разве что…

Я подхватил Пигги, упёр прикладом в пол и со всей силы ударил ногой по затворной рукоятке.

Хрен там. Намертво заклинило. А дверь чиллаута продолжала изрыгать живой ком «костюмов».

Паника заставила повторить действие. И ещё раз. И ещё.

- Сука! – орал я в панике. – Давай! Дава-а-ай!..

И в конце концов Пигги дала.

Что-то поддалось, повреждённый зажёванный патрон выскочил, и в моих руках оказалась готовая к бою машина смерти.

- Да-а! – издал я торжествующий рёв, подхватил оружие, зажал спуск и с наслаждением принялся от бедра поливать лестницу и «костюмов» на ней.

Такой огонь называли «кинжальным» - и это было прекрасное сравнение. Толстые и яркие капли трассеров ударили в плотно сбитую толпу на короткой дистанции и устроили кровавую баню. Ни спастись, ни скрыться, ни отвести удар. Громилы поняли свою ошибку, но слишком поздно – теперь им оставалось лишь прожить в ужасе последнюю, самую длинную секунду, прежде чем поток здоровенных металлических блямб разорвёт их на куски и перемешает с остальными бойцами в чудовищном салате, где родная мать не разберёт, где твоё, а где чужое…

- Чувак, не ори, - Эрвин вырвал опустевшую Пигги из моих трясущихся рук. Ствол оружия раскалился докрасна и дымился, нестерпимо воняло порохом, лестницу покрывали уродливые чёрные комья. – Спокойно. Уже всё.

И только сейчас до меня дошло, что в клубе воцарилась удивительная тишина.

Музыка выключилась, на пустом танцполе не осталось ни единого посетителя, лишь белый носорог с коричневым пятном на морде возвышался в столбе яркого света.

- А куда… куда все?.. - ошарашенно спросил я, хлопая глазами и оглядываясь.

- Сбежали, конечно, - фыркнул скаут.

- А лестница?.. Сколько же их было-то?.. – я не разделял мнения о сверхценности каждой человеческой жизни, но тут меня почему-то проняло. Руки задрожали сильнее, навалилась слабость и тошнота. – Это что же…

– Слушай, я думал, что это я псих, но ты… Чёрт, кажется, у меня даже встал!

В этот раз омерзительное поведение Эрвина не помогло снять шок. Напарник болтал, размахивал руками, хохотал и чуть ли не плясал вокруг меня, а я стоял с открытым ртом и не слышал ничего, кроме тонкого звука, вроде комариного писка. Глаза перестали фокусировать изображение – я перестал моргать. Окружающий мир расплывался и превращался в цветные пятна, самое большое из них схватило меня за предплечье и потащило по лестнице.

Босым ногам было тепло и мягко. Какая-то часть сознания, засевшая глубоко-глубоко и понимавшая, что происходит, содрогнулась, но остальной было наплевать — и я безропотно шёл вслед за… вероятно, Эрвином. В этот момент кто угодно мог делать со мной что угодно, я бы подчинился, не задумываясь.

Проводник быстро и сбивчиво говорил, но до меня долетали лишь обрывки фраз.

- …сейчас…

- …о, как я ему…

- …за всё…

- …стой, ты что, не видишь, тут же…

- …прямо на лицо, господи, ты…

- …прыгай. Можешь прыгать? Нет? Ладно, погоди…

Неведомая сила подняла меня и перенесла через широкую трещину в полу, которая начиналась сразу за распахнутой дверью чилаута.

Выстрелы.

Опасность?..

Плевать.

Сгусток боли врезался в грудь и чуть не опрокинул меня навзничь. Та же сила, что и минутой ранее, подхватила меня и усадила у стены.

- Подожди тут, ладно? – перед глазами повисло пятно, говорившее голосом Эрвина. – Надо кое с кем разобраться… Сладкий, я иду!

Пятно исчезает, я наконец-то остаюсь один. Откуда-то издалека, как с другого края вселенной доносятся звуки – звон стекла, хруст, голоса, стук.

Спустя какое-то время становится легче – я немного прихожу в себя. Мир неожиданно обретает очертания и краски. Возвращаются и чувства: в груди саднит огромная вмятина, в самом центре которой, как в метеоритном кратере, торчит расплющенная пуля, окружённая багровым кружком запёкшейся крови. Воспоминания о случившемся пробуждаются последними, и меня снова тошнит.

Оглядываюсь. Комната изменилась. Всё вверх дном: столы опрокинуты, барная стойка и шкаф с напитками исчезли – на их месте зияет огромная дыра в полу, которая тянется по стенам длинными трещинами. Из-за них всё помещение перекосилось и выглядело как помятая пачка сигарет. Да уж, наделал я дел…

- Говори, не останавливайся.

- Я больше ничего не знаю. Правда! – голос дрожащий, но не от страха, а от злости.

Собрать все силы, победить одеревеневшее тело… Перевернуться, встать на четвереньки, подняться. Ой, не так. Держать равновесие! Равновесие, говорю… Отлично. Сделать шаг, стараясь не наступать на обломки бетона и осколки стекла… Ай!

Правую ногу пронзает боль. Я с удивлением смотрю на неё и вижу, что мои шлёпанцы исчезли, а ступня окровавлена. Ах да. Я же со всей дури лупил Пигги голой ногой…

- У тебя есть ещё одна ладонь, а у меня ещё один стакан. Можем освежить ощущения, если они у тебя притупились.

- Ты больной! Я всё тебе рассказал! Всё!..

Эрвин сидел на корточках рядом со стариком-боссом и держал его за руку. Если воспринимать эту картину вне контекста, то можно было подумать, что это одна из сцен, где хороший парень не успел на помощь к лучшему другу и теперь убивается, глядя, как тот лежит с простреленными ногами, вокруг которых натекла целая лужа тёмной жижи. Скаут сжал ладонь, раздался мерзкий скрип стекла.

Босс завопил на весь клуб.

- Итак?.. – Эрвин поднял брови.

- Я больше ничего не знаю! Отцепись от меня!

- Тогда повтори. Как раз мой приятель подошёл. Как ты? – скаут повернулся ко мне. Я вяло помахал рукой. - Ничего. Ты потерпи, скоро мы пойдём, - снова скрип стекла и протяжный хриплый вой. – Не слышу!

- Сука ты, - процедил старик. – Ладно. Мы вели охоту на Юнгера. Приказ поступил от руководства Эстафета Карго – это наши боссы, мы выполняем для них грязную работу.

- Мексы, - пояснил для меня Эрвин. – А чем ещё они занимаются?.. Нет, это не к тебе вопрос был, ты молчи. Маки, догадайся с трёх раз, чем ещё занимается Эстафета Карго?

- Наркотики? – язык и губы не слушались.

- В точку! – кивнул довольный напарник. – Целый хренов картель. Итак, что дальше?

- А дальше появились вы и всё испортили! - старик глядел исподлобья, переводя взгляд то на меня, то на Эрвина. - Твой приятель сорвал покушение в трущобах, и на нас начали охоту какие-то уроды. Перестреляли кучу бойцов.

- Что за уроды? – уточнил Эрвин.

- Я же говорил, что не знаю! А-А-А!..

- Нет, ты говорил что-то другое, - терпеливо возразил скаут.

- Какие-то неубиваемые уёбки! Как спецназ! Отпусти!

- Вот видишь, - улыбнулся напарник. – Можешь, когда хочешь. И что же потом?

- Потом Юнгера всё-таки кто-то достал, и эти совсем взбесились.. За несколько дней организация просто перестала существовать. Мы искали твоего дружка, думали, что он знает, кто эти ребята. Прятались по всему городу, надеялись, хоть тут нас никто не найдёт… Ну а сейчас пришли вы и доделали дело.

- Спасибо, - Эрвин накрыл своей ладонью сжатый кулак старика в неожиданно тёплом и дружеском жесте. – Я ценю это.

- Что именно?.. – босс насторожился.

- Признание наших заслуг. Кстати, во второй раз с Юнгером… Это тоже мой приятель.

По разгромленной комнате прокатился хриплый смех:

- Он? Не верю. Даже несмотря на всё это, - лидер «костюмов» обвёл взглядом помещение.

- Но почему?.. – Эрвин кивнул на меня. – Это сделал он. Этими самыми дрожащими руками. С пары сотен метров прямо в шею этого кретина – ба-ам!..

Босс скривился:

- Да брось! Там был профессионал. Снайпер. Мы наводили справки, этот старый пидор не… А-А-А!

- Ты говоришь очень обидные вещи, - зацокал языком Эрвин. - Да и в конце концов зачем нам врать? Ты всё равно скоро сдохнешь.

- Вот и мне интересно: ты меня сейчас грохнешь и всё равно вешаешь лапшу на уши, - с вызовом ответил главный «костюм». - Зачем? Кто это был? Байкеры? Русские?

Скаут закатил глаза.

- Никакой лапши. Хочешь верь, хочешь - не верь, мне всё равно. За нами никто не стоит. Юнгера кокнул именно этот старый пидор.

- Эй! – нахмурился я.

- И знаешь, что мне нравится больше всего? – Эрвин приблизился к искажённому от боли лицу босса. – Мы могли не стрелять в него во второй раз. Серьёзно. Просто у моего друга не всё в порядке с головой, и убийство Юнгера было для него, своего рода, компенсацией. Способом почувствовать себя хоть немного лучше. У вас были люди, организация, планы, за вами стояла могущественная корпорация… И всё это время вы зависели от нищего старого пердуна, у которого не все дома. Понимаешь?.. Всё погибло из-за желания его левой пятки. У него не было никаких мотивов убивать Юнгера – ни личных, ни шкурных. Даже политика не замешана. Мы же не какие-нибудь чокнутые активисты. Ты понимаешь, а? – напарник жутко усмехнулся. – Понимаешь, насколько ничтожна причина, по которой ты лишился всего? Насколько тонка ниточка, на которой висело ваше благополучие?.. Вижу, что понимаешь, - по холёной роже стекали капли пота. – А ведь такая ниточка есть у всего. И я очень рад, - скаут крепко прижал ладонь завопившего от боли босса к своим губам и громко чмокнул, - что в последние секунды своей жизни ты увидел всю хаотичную бессмысленность этого мира. Заглянул в глаза бездне и осознал, что она всё это время наблюдала за тобой. Такое не каждому дано.

Окровавленная ладонь, превращённая в чёрное месиво из стекла и плоти, бессильно упала на пол, и старик подтянул её к себе, баюкая, словно маленького ребёнка.

- Маки, пушку!

Я засуетился, вытащил из-за пояса револьвер и протянул Эрвину.

Он прицелился в босса, сделав поправку на кривизну ствола, и засмеялся:

- Представляешь, тебя убьют из вот этого куска говна! Смешная будет история!

Ручная гаубица покойного Нгуту сочно гавкнула. Половица разлетелась в щепки. Босс дёрнулся и прорычал какое-то ругательство.

А скаут продолжил хохотать.

- Даже не с первого раза! Маки, ну что за отстойный у тебя ствол!..

Я отвёл взгляд от безумных глаз предводителя «костюмов» – на сегодня это было уже чересчур.

Хлопок, пара брызг на правом предплечье, тошнотворный «шмяк».

- Пошли, Маки, - напарник сунул мне в руки дымящийся револьвер. - Мы закончили здесь.

Обратный путь прошёл в полной тишине. Я не стал спускаться по заваленной телами лестнице, этого ещё не хватало, лучше просто спрыгнуть в дыру от «стенобоя».

Пересёк пустой танцпол, где в полной тишине продолжали мигать, сверкать и сиять разноцветные лучи, вышел на улицу, вдохнул плотный от жары и запаха карри воздух и залез обратно в машину.

Эрвин бросил Пигги в кузов, уселся на водительское сиденье и завёл двигатель.

- Сейчас отоспимся, а завтра продолжим. Найдём Эстафету и…

- Нет, - решительно помотал я головой. – Никакого завтра.

- В смысле?..

- Я… Я не могу. Просто не… - к горлу подкатил ком. «Только не это, - пытался я мысленно встряхнуть себя. – Не срывайся сейчас! Нельзя!» Но слабейшая часть, которой я в последнее время потакал, пожала плечами, сказала: «Почему нет?» - и я взорвался.

- Эрвин, я не могу! Это пиздец! Пиздец! Посмотри на мои руки! Они дрожат! Там было столько!.. Столько!.. И я!.. Всех!..

- Э-эй, - скаут осторожно потряс меня за плечо. – Ты хотел отдых – вот, пожалуйста. Будет тебе отдых. Потерпи немного и не веди себя как тёлка.

- Знаешь, что?! Пошёл ты нахуй! Да, Эрвин! Всё! Делай, что хочешь! Это какой-то ад! Я больше никого не убью и твоих приказов слушать тоже не буду!

- Ладно, я понял, - напарник пожал плечами. - Маленькой целочке нужно проплакаться и закатить скандал. Бывает.

- Сам ты целочка! – огрызнулся я и открыл дверь. – Я сваливаю!..

- И куда ты пойдёшь?

- Найду!.. Боже, какой же ты мудак! Сам спалил мой дом и ещё смеешь задавать такие вопросы?

- Не за что, - скаут улыбнулся, но окаменевшее лицо и сверкавшие глаза выдали, что он разъярён. Впрочем, не он один был в ярости.

- В смысле, блядь, не за что?!

- Просто «не за что», - развёл руками Эрвин. – Ты же только что сказал: «Огромное спасибо, дружище, за то, что ты не бросил меня в беде, хотя мог – и для того было достаточно причин. Спасибо, что пришёл вовремя, спас мою дряблую жопу от наёмных убийц, вычислил, кто их подослал, нянчился со мной, мотивировал и охранял, чтобы ничего не случилось, пока я строил из себя ослика Иа и вообще вёл себя, то как редкостный хуй, то как капризная принцесса». Поэтому «не за что». Можешь идти.

Пять секунд назад я был готов удавить Эрвина голыми руками, а теперь чувствовал себя самым большим козлом во вселенной.

- Но ведь… - проблеял я, - ты их сам привёл в мой дом.

- Да, но тебя и так нашли. К сожалению, твои блестящие навыки конспирации работают только с идиотами из полиции.

Долгая и тяжёлая пауза.

Я захлопнул дверь.

- Прости.

Эрвин помотал головой и глубоко вздохнул.

- Знаешь, почему я до сих пор не женился?..

- Хм?..

- Вот именно из-за таких сцен, - напарник ткнул в меня пальцем. – Ну что, дорогая, поедем домой? Сгораю от нетерпения увидеть, что же ты мне сегодня приготовила.

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

14.

- Дымовые шашки, дробовик, штурмовая винтовка… а, нет, ей конец. Жаль. Осколочная граната, «стенобой»...

Эрвин ковырялся в трофейном барахле. «Костюмы» пришли неплохо снаряженными, но мы, к сожалению, мало что успели унести.

- А ботинок нет? - я посмотрел на свои ноги в резиновых шлёпанцах и пошевелил пальцами.

- Ботинок нет, - Эрвин отвлёкся на секунду и вернулся к разбору шмоток. - Магазин для автомата… а, нет, он пробит, пара магазинов для пистолета-пулемёта, правда, не знаю, зачем они нам…

Я скучал, сидя на пассажирском сиденье и глядя на яркую вывеску «Белый носорог». Неоновые буквы изгибались, меняли размер и начертание, складываясь в фигуру, собственно, белого носорога. Невероятно оригинальный дизайн.

Клуб располагался на одном из нижних ярусов города, посреди полуживой промзоны. Многие предприятия в Корпе уже долгие годы работали в автоматическом режиме, и, думаю, даже в мэрии давно забыли, что делают в обвалившихся цехах эти валы, бойлеры, прокатные станы, сварочные аппараты, манипуляторы, станки, рассыпающие целые галактики рыжих искр и ведущие в непроглядный мрак конвейерные ленты.

Пока мы ехали по пустой дороге мимо горящих бочек, у которых грелись нахохлившиеся бродяги, я старался смотреть куда угодно, лишь бы не по сторонам, где за изрисованными заборами в кромешной тьме ритмично вздымались и опадали огромные угловатые груды скрежещущего металла. Эти стальные Левиафаны пугали и навевали неприятные воспоминания о детских кошмарах.

«Белый носорог» занимал два верхних этажа странного дома, похожего то ли на ангар, то ли на гараж, то ли на пожарную станцию. За долгие годы строение покрылось коростой из кондиционеров, спутниковых тарелок, антенн, решёток, лестниц, навесов и вывесок. Можно было судить лишь о каких-то общих чертах его архитектуры: я совершенно точно видел башенку, которая возвышалась над основным корпусом на десяток метров, заколоченный ныне парадный вход, большие окна, заклеенные плёнкой с рекламой, а также высокие ворота для грузовых машин.

На первом этаже находились зал игровых автоматов, забегаловка с уличной едой и автомойка. Персонал последней - тощие жилистые негры в оранжевых, напоминающих тюремные робы комбинезонах - как раз собрался возле витрины, за которой печальный бородатый индус обжаривал на сковородке какие-то бурые куски. Карри разило на солидном расстоянии в закрытой наглухо машине, поэтому крепости желудков мойщиков можно было позавидовать.

Я перевёл взгляд выше. Там за переплетением дорог, подвесных эстакад метро, проводов и тросов начиналась совсем другая жизнь. Сверкали пирамиды элитных жилых комплексов, терялись из виду на недосягаемой высоте иглы офисных небоскрёбов, летали, мигая габаритными огнями, вертолёты и тучи дронов, переливалась реклама. Наверное, поэтому клуб и построили именно здесь: с одной стороны, близко к цивилизации, а с другой, достаточно далеко, чтобы обстряпывать всякие интересные делишки.

Почему-то каждый раз, глядя на ночной город, я впадал в меланхолию. Будто жизнь проходила мимо, и за каждым из тысяч окон происходило нечто, чего мне никогда не суждено было понять и уж точно не светило попробовать. Впрочем, почему «будто»?..

- ...я спрашиваю, что ты возьмёшь? – голос Эрвина грубо вырвал из задумчивости.

- Чизбургер и большую картошку, - буркнул я в ответ. «Ботинки. У меня нет ботинок».

Единственное, что я успел схватить, пока комната занималась огнём, а Эрвин смотрел, чем можно поживиться у покойников, - это ручная гаубица Нгуту с погнутым стволом.

И всё.

За девяносто лет жизни я нажил лишь поношенную домашнюю одежду и проблемный ствол. Даже вместо нормальной обуви - дурацкие тапки.

Тапки.

Чёрт.

Нет, самих шмоток не было жаль – я разучился привязываться к вещам ещё в армии - просто не было больше сил подниматься и отстраивать собственную жизнь. Сколько раз я уже делал это? Сколько усилий положил только ради того, чтоб результат снова поднялся в небо серым дымом? И какой смысл повторять это ещё опять, если рано или поздно всё снова рухнет, и я останусь босиком и со сломанной пушкой в руках? Ведь иначе никак: все многочисленные попытки свернуть с кривой дорожки так ничем и не заканчивались. Я старался, убивался, рвал жилы, но неизменно возвращался к стартовой точке, чтобы вновь стараться, убиваться, рвать жилы... Так не проще ли прервать череду дней, которые не приносят ничего, кроме мучений?

- Хорошо, Маки, когда ты перестанешь строить из себя маленькую принцессочку, то можешь взять дробовик. Правда, тут всего шесть патронов, но этого должно хватить.

- Стоит ли говорить, насколько мне пофиг?.. - отозвался я максимально равнодушно. «Тапки».

- Ай, да брось ты! Не начинай бесить, а то ухлопаю прямо сейчас, и некому будет прикрыть мне спину. Мы же договорились, что не так?

- О, тебе правда интересно, что не так? - я заставил себя отвести взгляд от ног. Возле забегаловки негры уже вовсю уплетали нечто, приготовленное бородатым индусом, и пересмеивались. Над их головами прожужжал почтовый дрон с помятой коробкой. – Может, то, что ты лёгким движением руки разрушил мою жизнь?

- А ты, должно быть, жутко терзался перед тем, как разрушить мою, - ехидно заметил скаут. – Маки, повторяю, не стоит выводить меня. Иначе может случиться страшное.

- Да наплевать, - отмахнулся я. – Самое страшное случилось несколько часов назад.

- Поясни-ка? - шуршание стихло.

- Иди к чёрту. Не буду я ничего пояснять… - огрызнулся я, но, тем не менее, принялся рассказывать. – Я… Я просто надеялся, что хоть в этот раз получится выбраться из ямы. Последние деньги, последние документы. Последний шанс. А теперь всё похоронено, - сам собой вырвался вздох. - И дело, наверное, не в тебе, потому что я прожил несколько недель, но лучше так и не стало. Мне казалось, что можно в любой момент изменить свою жизнь, стоит лишь приложить усилия и сделать какие-то правильные вещи. А теперь оглядываюсь назад и понимаю, что всё равно ни черта бы не вышло… - напарник внимательно слушал. - Мне в любом случае конец, Эрвин. От твоей руки или от руки какого-нибудь урода – итог один. И я не вижу никакого смысла барахтаться дальше, - ледяная пустота разрасталась внутри, я почти физически ощущал, как она растекается по венам. – Не проще ли покончить с этим прямо сейчас?..

- Так если тебе всё равно и исход один, почему бы всё-таки не выполнить договорённость и не получить новый шанс?.. - бледное лицо Эрвина подмигнуло мне из зеркала заднего вида. – Если нет разницы между действием и бездействием, почему ты выбираешь второе? Активность чисто статистически более выгодна.

- Потому что мне плевать на выгоду. Потому что я больше не хочу ничего делать. Не хочу и не могу, - я замотал головой и стиснул зубы, сдерживая рвавшуюся наружу истерику. - Ни делать, ни решать - ничего. Всё. Силы кончились.

На моё плечо легла рука.

- Маки! – торжественно начал скаут. - Дружище. Всем нам время от времени бывает тяжело. Мне, вот, было тяжело прожить несколько десятков лет с личностью чмошника-пацифиста, но я же молчу, - ладонь сжалась, но мгновение спустя хватка ослабла, а Эрвин засмеялся. – Прости, никак не могу забыть. Так вот, ты должен бороться. Я прекрасно понимаю, как ты подавлен, и в ином случае обязательно дал бы тебе отдохнуть и восстановиться, но сейчас времени просто нет. Поэтому я прошу тебя: соберись. Соберись и помоги мне доделать дело. И тогда, клянусь, я помогу тебе начать новую жизнь. Нет-нет-нет, не так, я сам построю её. Тебе надо будет лишь сидеть и смотреть, как вокруг всё устраивается. Вот тогда, Маки, ты и будешь капризничать! - тон скаута неожиданно изменился, пальцы болезненно сдавили плечо. - А сейчас, будь так любезен, возьми ёбаный дробовик и разнеси пару голов!.. – заорал Эрвин, нависая надо мной с перекошенным лицом. Я вжался в сиденье и почувствовал, как на коже оседают мелкие горячие капли слюны. – Ты думаешь, что разницы нет, но она есть: я могу сделать твой предрешённый исход максимально долгим и болезненным! И если каждый день приносит тебе только страдания, то я могу показать, как это – когда ты действительно мучаешься! Клянусь, для тебя я даже заведу специальные щипцы для яиц!.. Так что, мы идём? – поинтересовался он, снова резко сменив тон на спокойно-доброжелательный.

- Л… Ладно, - механически кивнул я и вытер лицо ладонью. Скаут хихикнул.

- А ты не мог бы размазать это по щекам и груди, как девушки в тех фильмах?

Я содрогнулся, чем вызвал у Эрвина очередной мерзкий смешок.

- Другое дело! Пошли, - он покосился на мои ноги и зацокал языком. - Добудем тебе для начала что-нибудь получше этих модных тапок.

Бывший подчинённый в новой маниакальной ипостаси был чертовски убедителен, да и, чего греха таить, пара ботинок меня бы устроила. Раз уж не хватало сил исправить жизнь одним махом, стоило начать с малого.

Я прихватил дробовик, приклад которого был липким от чужой крови, забрал одну из дымовых шашек, положил в задний карман шайбу «стенобоя», заткнул за пояс револьвер и сообщил, что готов. Смотрелся я, должно быть, забавно. Эдакий престарелый разбойник с большой дороги, разве что без повязки на глазу.

Пока я снаряжался, Эрвин гремел какими-то железяками, повернувшись ко мне спиной.

- Ты как там? - спросил я и услышал характерный звук досылания патрона.

- В полном порядке, - скаут повернулся. В его руках матово поблёскивал укороченный пулемёт. Старый, вытертый, с вмятинами на коробе, отпиленными сошками и перемотанным скотчем прикладом. При каждом движении в оружии что-то щёлкало, лязгало и поскрипывало.

- О, - вырвалось само по себе.

- Что за «о»?.. – нахмурился напарник.

- Ничего, - быстро ответил я.

- Ни фига! – настоял Эрвин. - Я слышал какое-то долбаное «о»!

Пришлось пойти на попятную:

- Ладно, хорошо, я говорил «о». Потому что, во-первых, этот пулемёт выглядит твоим ровесником, а во-вторых, откуда у тебя вообще пулемёт?!

Эрвин состроил шокированную гримасу и погладил оружие:

- Да как ты смеешь?! Не слушай его, Пигги, ты прекрасна!.. А вопрос твой, Маки, просто глуп. Мы живём в городе безграничных возможностей, городе, где каждый человек, приложив усилия, без какой-либо помощи, одним своим талантом и тяжёлым трудом, способен дорасти до… А, к чёрту шутки, - напарник махнул рукой. - Я его припрятал ещё давным-давно. Давай, вытаскивай свою задницу из машины. Время не ждёт.

С торца к зданию была пристроена металлическая лестница, ведущая сразу на второй этаж, к «Белому носорогу» - широкая, застеленная красной ковровой дорожкой, подсвеченная светодиодной лентой, словно взлётная полоса, и охраняемая стереотипными громилами. Белые костюмы, зализанные назад чёрные волосы, расстёгнутые рубашки, под которыми виднелись запутавшиеся в волосах массивные золотые цепи, – эти парни выглядели так, будто и не прошло почти сто лет с тех пор, как были популярны диско и боевики про банды Майами. Впечатление портили только красный глаз и огромный кусок хромированного железа на морде одного из охранников - дешёвый, но по какой-то причине очень популярный лицевой протез. Видимо, бедолаге кто-то когда-то сломал лицо.

Всё несчастное строение вздрагивало от ритмичного стука. Бас я буквально чувствовал подошвами: асфальт рядом с клубом слегка вибрировал. Ощущение было, будто где-то поблизости находилась стройка, где в землю вколачивали огромные сваи. И как посетители не глохнут?..

Мы прятались за углом и выглядывали из-за прилепившейся к зданию вертикальной парковки – решётчатой башни с лифтом и парой десятков дорогущих машин.

- Двое, - шепнул я. – Больше никого не вижу, - площадка перед клубом действительно была пустой. Бетонный забор оставлял совсем немного места: его хватало лишь на дурацкую скамейку, урну и пару ободранных пластиковых деревьев. – Давай по-тихому…

- Стой! – Эрвин схватил меня за предплечье. – Маки, перед тем как мы зайдём туда, я хочу, чтобы ты знал одну вещь.

- Э-э, какую? – поведение напарника меня не на шутку озадачило.

- Внутри мужчины могут предлагать тебе алкоголь. Но не бери у них ничего – это только для того, чтобы затащить тебя в туалет клуба и там…

- Твою мать! – существовала такая специфическая громкость разговора, как «крик шёпотом», и сейчас я её использовал. – Ты думаешь, это смешно?!

- Да, - напарник издал глупое «гы-гы». – Ладно. Ты там что-то говорил про тихое…

- Именно, - я присел на колено и снова осторожно выглянул из-за угла. Охранник с хромированной мордой закуривал из указательного пальца. – План такой. Я отвлеку их чем-нибудь, например, притворюсь пьяным, подойду к тем замечательным деревцам и сделаю вид, что собираюсь на них…

Над ухом оглушительно загрохотал пулемёт, на голову и за шиворот посыпались горячие гильзы. Громилы рухнули на асфальт, растерзанные и разорванные крупнокалиберными пулями.

- Да какого ж хуя, Эрвин?! – заорал я. – Что ты вообще творишь?!

Напарник довольно оскалился:

- Ты такой медленный и скучный. А теперь ещё и смешной. И вообще, чего расселся? Давай скорей! – он фыркнул и добавил: – Тормоз… - из-за чего я едва не разрядил дробовик прямо ему в затылок.

Скаут достиг лестницы первым и задержался на пару мгновений, пока я осматривал трупы, но в ответ на вопросительный взгляд напарника я мог лишь пожать плечами: у первого охранника ноги были как у маленькой девочки, зато у второго, с хромированным лицом, натуральные ласты.

Эрвин открыл дверь, и я первым просочился внутрь, держа оружие наперевес и готовясь к встрече с десятками вооружённых громил. Вибрации от пола и стен передались всему телу. Музыки по-прежнему не было слышно, но всё здание содрогалось от низких частот.

Внутри клуб выглядел чересчур роскошно – удивительный контраст с тем сараем, что я видел снаружи. Позолоченные колонны, дорогое дерево, кожаные диваны, изящные статуэтки из чёрного дерева, стены, увешанные шкурами диких животных, этнические орнаменты. Дым стоял столбом: возле гардероба курили девушки в разноцветных латексных нарядах, которые ничего не прятали, а наоборот, открывали взглядам, подчёркивали, поддерживали и придавали форму.

Первой нас заметила девица в чёрном корсете и головном уборе монахини, из-под которого выбивались фиолетовые дреды. Она замерла прямо посреди фразы, да так и осталась с открытым от удивления ртом, демонстрируя наращённые клыки и раздвоенный, как у змеи, язык.

Затем на нас обратила внимание ещё одна — перетянутая розовыми ремнями, с пирсингом в самых неожиданных местах и в латексной маске с прорезями для глаз, рта и умилительной рыжей косички на самой макушке. Девушка повернулась к нам, это увидели остальные, последовали её примеру — и в помещении установилась мёртвая тишина.

- Приветик, - Эрвин остановился и опустил оружие. На его роже расплылась настолько сальная улыбка, что, казалось, воздух в помещении стал каким-то липким.

- Пошли, - вполголоса позвал я напарника, но тот ожидаемо пропустил это мимо ушей.

- Надо же, сколько красавиц.

«Ох, сейчас будет жарко…»

- Как вас зовут, прелестницы?.. Всех, кроме тебя, ты стрёмная, - девушка в розовом противогазе и зелёном латексном белье выдохнула с облегчением. Это очень напомнило сипение Дарта Вейдера.

- Идём, нас ждать не будут, - процедил я сквозь зубы, готовясь к худшему. И не зря – Эрвин бросил пулемёт на пол и потянулся к брючному ремню:

- Вот, как мы с вами, дамочки, поступим…

Перепуганные девчонки подались назад.

- Эрвин, твою мать! Ты забыл, где мы?.. А если охрана? – впрочем, всё это было бесполезно. Сила воли у Эрвина-психопата была никакая, и сопротивляться своим желаниям он не мог и не хотел.

- Заткнись к хренам! – огрызнулся напарник. – А то займёшь их место!.. – я повернулся для того, чтобы дать бывшему подчинённому гневную отповедь, но моментально отвёл глаза, для надёжности прикрывшись ладонью. К сожалению, стереть воспоминания об увиденном я не мог:

- Чувак, господи…

- У них пушки, - негромко сказала одна из девушек. – Что будем делать?..

- Эй, вообще-то пушка только у меня! – поторопился выкрикнуть я и понял, что сказал совсем не то, что хотел. – В смысле, мне ничего от вас не надо. А у него пушки нет и…

- Да, мой друг прав, пушки у меня больше нет, - развёл руками Эрвин, стоявший со спущенными до колен штанами. – Зато есть граната!.. – он действительно сжимал в кулаке тёмно-зелёный шар. Девушки побледнели. - Подходите, тут дел на две минуты!..

- Эрвин, ты!.. – фразу на полуслове прервал характерный щелчок вытаскиваемой чеки.

– Маки, заткнись!.. Так! Ты! Да, ты, с пирсингом и татуировками! Да не ты, а ты… А, вы же здесь все с пирсингом и татуировками. Чёрт, какой сложный выбор. Короче, идите сюда кто-нибудь!

- Вы вообще в курсе, чей это клуб? - выкрикнула девица - та самая, в ремнях и маске.

- О, да, - кровожадно усмехнулся Эрвин. - Ещё как в курсе.

- Вы трупы!

Пока нет, но пальцы начинают неметь. Подходите, я не собираюсь ждать всю ночь!

Никто не пошевелился, девушки смотрели на психа с гранатой и меня, стоявшего рядом с ним. Молчание затягивалось.

- Ай, в жопу вас! Всё приходится делать самой! – девушка в ремнях растолкала подруг, подошла, виляя сочными бёдрами, к Эрвину и, судя по его короткому «Ой! Нежнее!» не стала мешкать. – Кольцо вставь, сладкий.

- Не-а. С ним ощущения не те. Приступай!

«Да чтоб тебя…» - от звуков за спиной хотелось провалиться под землю. Щёки горели. В моей жизни хватало отвратительных моментов, но это был явный перебор. Хотя, с другой стороны, что плохого? Сомневаюсь, что эти девчонки шли на кулинарные курсы и забрели в клуб по ошибке. Скорее всего, этот вечер уже был проплачен кем-то, так что, была ли разница, кого им обслуживать?.. Однако голос внутреннего циника заглушал другой, вопивший, что это неправильно, постыдно и надо всё немедленно прекратить.

Девушки затихли, потушили сигареты и изредка кидали взгляды на происходившее позади меня. Я заскучал и принялся слегка притопывать ногой. Ситуация совсем как в лифте, когда кто-то громко испортил воздух, а все вокруг старательно делают вид, что ничего не заметили.

Неожиданно двери в дальнем конце холла открылись, впуская громкую музыку и толстяка в белом костюме, с которым сильно контрастировали чёрные волосы и красная рожа.

- Эй! Письки! Какого хрена вы здесь столпились?! Быстро в зал! - и тут он заметил, что что-то не так.

Немая сцена.

Переменившийся в лице толстяк смотрел на меня и за меня, я смотрел на него, а девчонки переводили взгляды туда-обратно.

Жирдяй прервал молчание первым: сдавленно выругался и ломанулся обратно, но я вовремя вскинул дробовик. Гром выстрела, пороховая вонь, рухнувшее на пол тело. И раздавшиеся за спиной странные звуки – стоны и приглушённый кашель.

- Нет-нет, дорогая, всё до капельки!.. Вот. Умница.

- Козёл!.. – процедила девушка. Звякнула пряжка ремня, и я позволил себе оглядеться. Эрвин сиял.

- Проваливайте отсюда! – он вставил чеку, махнул рукой на девушек и подобрал с пола пулемёт.

Красоток не пришлось просить дважды, и они пронеслись мимо нас, цокая каблуками и обдавая запахами пота и духов.

- Ох!.. – глубоко вздохнул мой напарник. – Маки!.. Какой же классный вечер. Какой же! Классный! Вечер! – он взревел, как разъярённый тираннозавр, в два прыжка пересёк холл, перешагнул жирный труп, распахнул пинком двери и скрылся в темноте, где скрежетала, стучала и жужжала, как неисправный трансформатор, электронная музыка.

Пришлось поторопиться, чтоб поспеть за ним. К счастью, путь бывшего скаута можно было легко отследить по лежащим людям, разбитой мебели и опрокинутым подносам – в противном случае я очень быстро потерял бы его в здешней толкучке и темноте. Стробоскоп, лазеры и вспышки били по глазам, от басов тряслось всё тело, и я носился по залу вслед за Эрвином, который явно что-то искал и не находил. Внезапно передо мной вырос здоровенный мужик в белом костюме – и пока я пытался понять, друг это или враг, громила схватил меня за одежду и замахнулся. К счастью, я его опередил и на одних рефлексах врезал прикладом по морде. Синие в ультрафиолете зубы вспорхнули в воздух красивым веером, а человек упал и секунду спустя я потерял его из виду.

Похоже, мы пришли вовремя: вечеринка как раз набрала обороты. Старые богатые мужики сидели на диванах, потягивали напитки и вяло переговаривались. Рядом с ними на полу стояли на четвереньках латексные девчонки и парни, и их головы ритмично и бодро двигались в такт музыке. Алкоголь лился рекой, на танцполе не хватало места, словно я попал в метро в восемь утра. В центре небольшого круга лысый жирдяй в рубашке, трусах и одном носке лихо тряс всеми своими складками и лил какое-то дорогущее бухло из пузатой бутылки то на огромные груди двух голых девиц, то себе на голову.

В попытке настигнуть Эрвина я протолкался к круглому подиуму, в центре которого стояло огромное чучело белого носорога. Вокруг здоровенного зверя зазывно извивались и ласкали друг друга освещённые яркими лазерными лучами лучами полуголые парни и девушки. Я вертел головой и подпрыгивал на месте, стараясь не упускать напарника из виду, но отвлёкся на бесплатное шоу: давешний толстяк вскарабкался на сцену, ухватился за рог чучела, повернулся к танцполу спиной, оттопырил жирный зад, похлопал себя по нему - и сочно проблевался прямо на морду вымершего гордого животного. Это зрелище было настолько прекрасно в своём неприкрытом цинизме, что я на мгновение застыл. Если б это произошло в арт-галерее, а не в закрытом клубе для фетишистов, то стало бы лучшим перформансом года. С каким-нибудь природоохранным подтекстом и банальным названием, вроде «Цивилизация против природы».

К несчастью, я напрочь потерял напарника и, пока выискивал снова, ко мне пристал ещё один охранник – его тоже пришлось угостить прикладом по зубам. Затем на моей шее неожиданно сомкнулись женские руки, из-за чего я с перепугу чуть было не прострелил башку чьей-то дочке, выбравшей в жизни не ту дорогу.

Миленькая. Блондинка с кукольным личиком и очень умными глазами, одетая в школьную форму. Благо, она быстро рассмотрела, что пристаёт не к топ-менеджеру одной из корпораций, а к бомжеватому деду с дробовиком, и быстро растворилась в толпе. Зато я увидел напарника: он поднимался, раскидывая и расстреливая охранников, по узкой лестнице, в конце которой располагалась дверь с неприметной светящейся табличкой «Chillout». Пулемётная пальба казалась частью трека, а вспышки – светового шоу, поэтому на него никто не обращал внимания, и праздник продолжался. Я поспешил на помощь, локтями прокладывая дорогу через непролазную чащу потных пьяных тел, и как раз вовремя: очередной костюмированный хмырь с бульдожьим лицом стоял внизу и целился в Эрвина из пистолета. Однако выстрелить не успел: я на ходу перехватил ружьё за ствол и с размаху опустил приклад прямо на блестящую от геля для укладки макушку. Тошнотворный звук скрыла музыка, а я взбежал вверх по ступенькам, пока тело падало.

- Фух, шумно там, правда? - спросил запыхавшийся Эрвин, когда мы ворвались внутрь и захлопнули дверь. Я не поверил ушам, когда музыка осталась за дверью - у чилаута была прекрасная звукоизоляция, из-за которой показалось, что я оглох.

- Э-э… - я огляделся, и волосы на голове зашевелились от ужаса.

Просторное полутёмное помещение, на стенах деревянные панели и голографические картины, изображавшие африканские пейзажи. За пустующей барной стойкой - красиво подсвеченные полки с алкоголем и пара хромированных пивных кранов.

А прямо перед нами за составленными в круг столами сидели, изумлённо глядя на нас, «костюмы». Навскидку их было около двух десятков. Кто-то более крупный и быдловатый - очевидно, боец, кто-то поинтеллектуальнее и поменьше - капо. А тот, что сидел в самом центре, - с почти прозрачными водянистыми глазами, седыми волосами, ухоженным лицом престарелой кинозвезды и золотыми запонками - вероятно, управлял всеми присутствующими.

- Привет! Мы как раз к вам! - Эрвин лучезарно улыбнулся, вышел в центр и откашлялся. - Простите, ради бога, за беспокойство, мы с Маки… - я механически, как послушный зомби, сделал несколько шагов вперёд. – Да, мы с Маки хотели бы сделать заявление. Так вот, все вы!.. - Эрвин перешёл на крик и поднял пулемёт. - Скажите! Привет! Моему! Маленькому! Другу!..

В гробовой тишине раздался щелчок осечки.

Затем установилась недолгая пауза, которую прервало сдавленное:

- Ой, бля-я-ядь…

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

13.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами.

У меня она тоже пронеслась – и лишь этим можно было объяснить то, что я расслабился, закрыл глаза и приготовился к неизбежному:

- Стреляй.

- Леди, вы можете идти. Но не вздумайте возвращаться, тут сейчас такое начнётся… - горничную не понадобилось просить дважды: она взвизгнула и умчалась прочь, топая и всхлипывая.

Скаут затолкал меня вглубь номера, прошёл следом и закрыл дверь.

- И как ты меня вычислил? – полюбопытствовал я, усаживаясь поудобнее и принимая наиболее эстетичную позу. Почему-то в тот момент казалось очень важным, чтобы мой труп выглядел социально приемлемо и даже несколько героически. Мол, смотрите, детектив, это был храбрый малый, который не цеплялся за жизнь руками и ногами, а принял неизбежное с достоинством. Видите, как он сидит? Непринуждённо, с сигаретой между пальцев, закинув ногу на ногу. Этот парень мог бы сниматься в кино, если б не огромная дыра в черепе и стекающие по стене мозги.

- Когда ты тащил меня, я сумел прицепить жучок к твоим штанам.

Я рефлекторно потянулся, чтобы себя ощупать, но Эрвин издевательски засмеялся:

- Ты серьёзно поверил?.. Нет, жучки ни при чём, я тебя подъёбываю. Просто тебе надо получше работать над конспирацией.

- О чём ты? Мои документы идеальны. Они почти настоящие.

- Да, - легко согласился скаут. – Но принадлежат они мужику с бурскими корнями, бывшему военному, а затем бизнесмену - владельцу небольшой фирмы, торгующей какими-то мелочами. У тебя каждый раз почти одна и та же легенда, это тупо.

Я выругался:

- А я ведь каждый раз потребительский профиль продумывал, настраивал списки предпочтений, рекламу, сетевой слепок генерировал…

- Как видишь, не помогло, - приятель пожал плечами и оперся на тумбочку, которая жалобно заскрипела.

Пару секунд мы молчали и смотрели друг на друга.

- Пф, гейство, - Эрвин отвёл взгляд первым.

- Зачем ты пришёл? - раз уж беседа не завязывалась, пришлось начать её самому. - Ты ведь не собираешься меня убивать, иначе пристрелил бы ещё в дверях.

- А ты не торопишься произносить Слово, - ушёл от темы скаут. - Интересно, почему?

- Может потому, что ты как-то активировался сам, и это не поможет?

- А может потому, что ты сам хочешь сдохнуть?

Я попытался сделать вид, что это не так:

- Да брось. Просто как-то затупил.

- Хорошо. Потому что…

Я закричал Слово и метнулся за револьвером как тигр. Старый и неуклюжий тигр, у которого болели все суставы на уцелевших костях, и поэтому вместо грациозного прыжка хищника ожидаемо получилось что-то типа падения переполненного мусорного мешка - слишком медленно, некрасиво и бесполезно.

Эрвин навалился на меня, придавил к полу, дал по башке и выбил револьвер из руки.

- Тихо-тихо-тихо, спокойно, спокойно!.. – попытался он утихомирить меня, но неожиданно затих и издал странный смешок: - Хи-хи. Гейство.

Я взревел и принялся вырываться с утроенной силой.

- Да тише ты!.. Никакого гейства! Всё хорошо!..

Скаут ослабил хватку. Я отскочил, сцапал с тумбочки лампу и приготовился к броску. Сердце колотилось как бешеное.

- У-у-у, как страшно, - Эрвин ухмыльнулся. – Мужик, это нелепо. Поставь эту штуку на место. Тебе нечего бояться.

- А я и не боюсь! Так какого хрена ты тут забыл?!

- Я… - приятель хохотнул и помотал головой. – Ты не поверишь. Я пришёл сказать огромное спасибо.

Мои брови сами собой поползли вверх.

- Серьёзно. Ты помог, вытащил меня из неприятностей. Правда, сперва ты меня туда затащил, но оно и к лучшему, ведь тот чмошник, которого слепили мозгоправы из Управления, теперь наконец-то ушёл на второй план.

Я поставил лампу на место, попутно немного запутавшись в шнуре и помяв пыльный оранжевый абажур.

- Не за что. Всего хорошего!

- Нет-нет, это не всё, - ухмыльнулся напарник. - Ты, Маки, большой мудак. И за тобой должок. Целых два, если мне не изменяет память.

Я скривился:

- Как чувствовал, что всё не так просто.

- Разумеется, - Эрвин кивнул. – Я тут твоей милостью влип в кое-какие неприятности. К сожалению, чмошник-я не додумался подготовить новую личность, и меня вычислили какие-то парни. Подозреваю, что те самые, в костюмах. Помнишь?

Я помнил.

- Вот и отлично, - скаут не был похож на прежнего себя. Уверенный, наглый, глаза блестят. Даже как будто выше ростом стал. - Так что теперь ТЫ поможешь мне. Надо говорить, что будет в случае отказа?..

- Уверен, что у тебя всё продумано, - развёл я руками, – но всё равно поведай.

- Я тебя прикончу, - ощерился напарник. – Сразу же, как только мне что-нибудь не понравится. Тормоза отключены, шутки кончились. А ещё есть один почтовый ящик, на котором запланирована отправка в полицию письма с материалами по покушению на Юнгера. Задание надо переносить на завтра каждый день, и если я опоздаю хотя бы на секунду, то полиция увидит очень много интересного.

«Самодовольный сукин сын».

Очень хотелось вернуть чмошника-Эрвина и открутить ему голову, но поезд ушёл: теперь я оказался в ловушке и был вынужден выполнять приказы ненормального убийцы. Спасибо, жизнь, очень иронично.

- Окей, командир, - мне оставалось лишь повторно развести руками. – Какой план?

- План вот такой!.. – скаут отступил в сторону и театрально указал на вход.

Ничего не произошло.

Я приподнял бровь.

- В смысле? Ты хочешь, чтобы я вышел из…

- Да нет же! – раздражённо вскрикнул Эрвин. - Нет! Чёрт, они опазд…

Раздался оглушительный хлопок - и дверь, мгновенно превратившаяся в рой смертельно острых щепок, полетела прямо на меня вместе с рыжим сполохом огня.

Взрывная волна оглушила, отбросила назад и как следует приложила о стену. Я очень старался устоять на ногах, но всё равно медленно сполз на пол и ошалело глядел, как Эрвин мечется между тёмными угловатыми фигурами, раздаёт и получает удары, падает, поднимается и доламывает мебель, которой повезло уцелеть во время взрыва. Из-за шока и контузии я снова стал пленником собственного мозга. А Эрвин ничего. Эрвину всё было нипочём.

Он встретил нападавших практически голыми руками (пистолет против бронированных убийц был немногим эффективнее зубочистки), но сумел быстро повернуть ситуацию в свою пользу. Гремели выстрелы, трещали кости, искрил металл, а мой напарник двигался в этом дымном аду с пугающей математической точностью. Удары, захваты, уклонения, использование подручных средств. На моих глазах Эрвин вонзил ножку стула в затемнённое забрало шлема, а затем изломал следующего человека так, что тот сложился вчетверо, а конечности согнулись в самых неожиданных местах.

Последнему наёмнику он раздробил коленные чашечки его же автоматом: вырвал оружие из рук (Боже, это что, его пальцы полетели во все стороны?!), опрокинул человека на пол и нанёс два точных и сильных удара.

Громила заверещал от боли. Комнату заволокло удушливым чёрным дымом, в котором я на мгновение потерял Эрвина, а затем дёрнулся, когда его улыбающаяся рожа возникла прямо передо мной.

- Пошли! - он поднял меня на ноги, встряхнул и отхлестал по щекам.

- Кот… - почему-то сказал я.

- Что? Кот? У тебя есть кот?

- Нет, - я замотал головой, из-за чего чуть не упал. Голова кружилась так сильно, что сохранять равновесие было очень непросто. - Это ты хренов чеширский кот.

Часом позднее фургон мороженщика, весело дилинькающий детской музыкой, свернул в неприметный переулок между двумя высоченными многоэтажными ульями. Свет тут давали только красная вывеска «Бар» за углом и поросшая пылью жёлтая лампочка возле служебного входа, но она освещала лишь мусорный бак и то, что в нём не поместилось.

- Да, Эрвин, это очень неприметная тачка. При виде неё все родители берут своих детей покрепче за руку.

- Пошёл на хер! Если б ты не заставил меня потратить все деньги, мы сейчас ехали бы в кабриолете. На что хватило, то и купил!

- Дай угадаю, ты купил её у усатого мужика в очках с толстой оправой?

- Заткнись! Заткнись!..

- Ты вообще её в ультрафиолете видел? Здесь же как на выставке экспрессионистов!

- Это. Нормальная. Тачка.

- Призрак маленькой девочки сказал мне, что ты неправ.

Оглушительно грянул пистолетный выстрел. Вспышка на мгновение озарила наши с Эрвином потрёпанные морды.

- Маки, богом клянусь, если ты не заткнёшься, то я займусь тобой сразу после того парня!

Пауза.

- Надеюсь, пытаешь ты лучше, чем стреляешь.

Выводить Эрвина из себя было плохой идеей, но я на это плевать хотел. Пусть стреляет. Пусть вообще делает, что хочет, хоть в терновый куст бросает, лишь бы всё это уже закончилось. Я недавно заметил у себя дурацкую черту: стоило столкнуться хоть с малейшей трудностью, как настроение моментально падало на самое дно, наваливались апатия и полное нежелание делать что-либо. И пока проблема маячила на горизонте, всё, на что я был способен, - это жалеть себя, сетовать на несправедливость мира и ждать неминуемой трагической развязки.

Вот и сейчас я обмяк на пассажирском сиденье и подзуживал однообразными шутками неуравновешенного психопата, втайне от самого себя мечтая, что тот избавит меня от мучений.

Однако вместо этого Эрвин избил руль, оторвал навигатор и раскурочил приборную панель.

- Отлично, - кровожадно улыбнулся он, когда закончил. – Спасибо за нужный настрой. Я иду, пупсик!..

Скаут прошёл внутрь. В темноте раздалось шуршание ткани, затем характерно затрещал отрываемый скотч.

- Тебе конец, урод! – донеслось сразу после этого. – О, тебе конец. Тебя ищут! Наши парни у тебя на хвосте! И когда они тебяА-А-А!..

- О, прости, я тебя перебил? – спросил невидимый в темноте Эрвин. – Прошу, продолжай. Я совершенно случайно наступил на то, что было твоей коленной чашечкой.

Повисло молчание. Я почти слышал, как вращаются в орбитах глаза пленника, а на его лбу выступает пот.

- Просто не делай глупостей, мужик, ладно? - голос задрожал. – И возможно тебя не будут А-А-А-А! А-А-А-А! Отойди! А-А-А-А!

Я поморщился:

- Эрвин, он же орёт на весь район.

- Не волнуйся, - ответил приятель каким-то подозрительно довольным голосом. Тот сочился вожделением, словно скаут готовился запустить ладонь в трусики готовой ко всему красотки. – Бывший владелец уверил, что тачка звуконепроницаемая. Так ты думаешь, я хочу сбежать?.. – это он обратился к пленному громиле. – Серьёзно? О нет, дорогуша, я хочу совсем другого, иначе давно свалил бы из города, и никто не смог бы меня найти. Как ты думаешь, кто слил вашим боссам инфу про новый адрес Маки?..

Я навострил уши. Это уже было интересно.

- Ты?.. – осторожно предположил громила.

- Именно, - подтвердил Эрвин. – И всё это только для того, чтобы у мамы с папой появился такой замечательный ты. Поэтому расскажи-ка мне, золотко, о вашей… Как это назвать?.. Организации?.. Всё, что знаешь. И всё, о чём догадываешься. Мне это очень, знаешь ли, любопытно.

- Мужик, да ты псих! – истерично хохотнул пленник. – У нас куча стволов, ты не представляешь, насколько... Подожди! Только не А-А-А-А-А!.. Больно!..

- Расскажи. Мне. ВСЁ! – рявкнул скаут.

- Я ничего не знаю! – заверещал боец. – Клянусь! Ничего!..

- Ты думаешь, я тут с тобой в игрушки играю?!

- Нет! Нет, я не думаю! Не надо ничего…

- Тогда говори!.. Где вы собираетесь?! Где ваши боссы? Кто они?! Сколько бойцов?! Отвечай?!

- Я не могу сказать, я ничего не знаю! – громила визжал как побитая сучка. – Они убьют меня, если узнают!

- Что?! – возмутился напарник. - Они? Нет, дорогой, ты не понял. Убьём тебя в любом случае мы. Но лишь тебе выбирать, как долго ты будешь перед этим мучиться. Хочешь испытать себя и узнать, сколько боли сможешь вытерпеть, прежде чем выложишь мне всё?

- Пошёл ты А-А-А-А!

- Если ты думаешь, что я продолжу просто так стоять и давить на твоё несчастное колено, то ошибаешься. У нас впереди целая ночь и множество увлекательных аттракционов. Мы с другом даже приготовили карточки, чтобы внести элемент игры.

- Да ты просто чокнутый, мужик! Тебе в больницу надо!

- Подумай как следует. Нет?.. Не скажешь? Ладно, тогда тяни карточку. Тяни, я сказал! – проревел Эрвин, и я услышал звук сочной оплеухи.

- Я не могу! Я не могу, у меня руки сломаны!..

- Ах да. И пальцы тоже… Мерзость какая. Что ж, я сам вытяну. Ох, я что-то так волнуюсь… А ты волнуешься?

- Пошёл нахуй! – заплакал здоровяк. - Псих долбаный! Пошёл ты! И твой друг тоже! Вы все тут уже нахуй покойники! Покойники!

Я смотрел сквозь лобовое стекло на то, как открылась дверь служебного входа и оттуда вышли покурить две официантки. Симпатичные - стройные ножки, короткие юбки, милые фартучки с логотипом заведения. Через полминуты к ним присоединился лысый толстяк в заляпанном переднике – видимо, повар. Два пальца на его правой руке были искусственными, и я видел, как из фаланги вырвался огонёк, когда он прикуривал.

- О! Сразу моё любимое. Я сегодня везунчик, - обрадовался за моей спиной Эрвин.

- Ч… Что там?..

- Яйца, - многозначительно произнёс напарник.

- В смысле?.. В смысле яйца?

- Маки! – приятель позвал меня. – Где наши щипцы для яиц?

Поддерживая игру напарника, я открыл бардачок и погремел хламом, который там валялся.

- А у тебя там нет?..

- Неа, - ответил скаут.

- У меня тоже.

- А в подлокотнике?

Я погремел хламом ещё и в подлокотнике.

- Тоже нет. Используй обычные.

- Обычные слишком тупые, - возразил Эрвин.

- Ну а я что сделаю, если нужных нет?

- М-мужики, вы чего? – подал голос пленник. – Не надо. Не надо!

Нужно было закрепить успех:

- Так что давай обычными и не выпендривайся.

- Чёрт, Маки, просто поищи получше! Ты знаешь, сколько я буду с ними возиться? К тому же они слишком узкие, придётся откусывать шары в несколько приёмов.

- Я всё скажу-у-у!!! – завопил окончательно деморализованный громила.

И он действительно всё сказал. А затем Эрвин наорал на него, побил, снова потоптался по сломанным ногам, и боец поведал больше. Ну и под самый конец добавил ещё немножечко слухов, домыслов и догадок – просто в качестве пищи для размышления.

- Шикарно. Ты большой молодец. С тобой приятно иметь дело! – довольный скаут похлопал пленника по щеке, а затем за моей спиной раздался скрип открываемой двери.

- Какого?.. – спросил я, но звук падающего тела и пронзительный вопль говорили сами за себя.

- Что? – поинтересовался Эрвин, когда вернулся на место водителя и наткнулся на мой взгляд. – Я не хочу его убивать, он прикольный.

Скаут завёл двигатель и сдал назад. Машину дважды тряхнуло: сперва что-то попало под задние колёса, а затем под передние.

- Упс, - оскалился напарник, когда в свет фар попала причина встряски. – Что-то я как-то не подумал.

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

12.

«Почему вы хотите работать у нас?»

Я смотрел на надпись.

Надпись издевательски ухмылялась. Она знала, что поставит меня в тупик: в конце концов, именно для этого она и была создана. Ещё одна линия обороны против недостойных, продолжение пугающе солидного офиса в деловом центре премиум-класса, охранников-мордоворотов, турникетов и ухоженных девушек с небрежно скрываемой снисходительностью во взгляде.

«Почему вы хотите работать у нас?»

Потому что я устал убивать людей. Потому что я больше не собираюсь общаться с людьми, к которым не стоит поворачиваться спиной, и ввязываться в истории, которые могут закончиться моей мучительной смертью. Потому что я вылечил раны и понял, что не намерен больше получать ни одной. Потому что я перестал пить (честное слово, перестал, вообще не тянет) и хочу застрелиться не несколько раз на дню, а всего раз-два в неделю - и это уже огромный прогресс.

Потому что мне надоело скитаться по грязным клоповникам, регистрироваться под вымышленными именами и слушать, как за стенкой трахается очередная парочка или пытают бедолагу, который обманул не тех людей и поставил не на того боксёра.

Потому что Юнгер каким-то образом выжил и, более того, стал ещё популярнее, но меня это никак не тронуло, несмотря на то, что его смерть была для меня самым важным делом в мире. К чёрту. Пусть катится.

Потому что я в последний раз скорректировал внешность - немного, просто чтобы обмануть системы распознавания лиц, - и задействовал последний комплект фальшивых документов.

Потому что я нуждался в небольшом островке стабильности и спокойствия. Я всю жизнь считал, что у меня полный порядок с нервами и самоконтролем, но на днях осознал себя в закусочной у дома: держал пистолет во рту скулящего прыщавого кассира и орал, что просто хочу сэндвич с жареным яйцом и меня не волнует, что сейчас двенадцать-пятнадцать, а завтраки они подают до двенадцати.

Потому что я выкинул Эрвина возле пункта скорой помощи и сразу же дал по газам, отрываясь от погони. И когда оторвался, то понял, что остался совсем один.

Потому что девяносто лет это слишком поздно для того, чтобы начинать новую жизнь, но если мне дадут шанс, то, клянусь, я буду грызть зубами землю и сворачивать горы, даже будучи… как там? А, вот, даже будучи младшим менеджером отдела продаж сегмента b2c. И ваша компания позвала меня, а значит, я чувствую, что вы готовы мне этот шанс предоставить.

Но, разумеется, на мои проблемы всем здесь было наплевать, поэтому я ткнул пальцем в вопрос и начал набирать в открывшемся окне стандартную хрень, которую желал услышать работодатель. Это как с ухаживаниями: нужно соблюсти определённые ритуалы, показать, что ты принимаешь правила игры и готов унижаться в достаточной степени. Но не слишком сильно, слабаки тоже никому не нужны.

«Я хотел бы работать у вас, потому что вы один из ведущих игроков на рынке бла-бла-бла, я слышал о вас много хороших отзывов и сам пользуюсь вашей продукцией».

Ещё несколько глупых вопросов – и с анкетой покончено. Проще простого. За последние несколько дней я заполнял такие почти десять раз и успел набить руку: все они одинаковы до полной неотличимости.

Я просидел ещё какое-то время, уставившись в стену, на которую транслировались кадры с совещаний и каких-то спортивных соревнований, демонстрировались графики роста, списки достижений, корпоративная символика…

В этом десятилетии в моду вернулись просторные белые помещения с минимумом мебели. Была ещё реклама в Сети: «Зачем делать дорогой ремонт, когда можно использовать ДР?»

- Готово?

- Да, - я вздрогнул от неожиданности и отдал планшет девушке в белом с тёмными волосами, собранными в тугой пучок на макушке.

- Спасибо, - пластиковая улыбка с тщательно отмеренной дозой дружелюбия. - Подождите ещё несколько минут. Чай? Кофе?..

- Нет, спасибо.

Спустя какое-то время девушка снова подошла ко мне:

- С вами хотел бы поговорить руководитель отдела продаж сегмента b2c. Вы готовы?..

- Эм-м… - от волнения я моментально покрылся потом и принялся автоматически разглаживать складки на рубашке, которая когда-то совершенно точно была белой. – Да, конечно. Конечно, готов.

Так далеко я в своих исканиях ещё не заходил.

Девушка покинула кабинет и вскоре вернулась с прилизанным рыжим мужиком в костюме. Из образа типичного офисного работника выбивалась только борода. Даже не борода, а целая бородища — курчавая, огромная, яркая, как свежая морковка.

Он представился — я тоже, затем мы пожали друг другу руки и уселись. Мой-будущий-если-повезёт-босс кратко пробежался глазами по резюме. На анкету, как я и думал, он не обратил ни малейшего внимания.

- Расскажите о себе.

Я заученно оттарабанил факты из моей новой биографии. Один из первых жителей Корпа, бывший it-инженер, бывший военный, бывший бизнесмен.

- Небольшая компания, - я врал не краснея. - Торговали бассейнами. Но пришлось закрыться: возраст уже не тот, чтобы контролировать всё.

Рыжий рассеянно кивал, не глядя на меня:

- Да-да. То есть, насколько я понял, у вас большой опыт работы с людьми?

Перед моими глазами пронеслись десятки обезображенных болью лиц: застреленных, зарезанных, задушенных, утопленных, забитых тяжёлыми предметами и взорванных мной за долгие годы «клиентов».

- Да, - я улыбнулся как можно невиннее. - Можно сказать и так.

- Отлично! – с неожиданным энтузиазмом воскликнул мой похоже-уже-точно-начальник. – Тогда взгляните сюда. Я покажу, с чем вам придётся работать, - он указал на стену, где маршировали стройные ряды офисных работников в спортивной форме. Они несли с собой множество реющих на ветру красных флагов с логотипом компании, из-за чего я никак не мог отделаться от впечатления, что смотрю документалку про нацистов. – Итак, позвольте представить вашему вниманию, - голос босса преисполнился благоговейного трепета и начал произносить все слова с большой буквы. – Усовершенствованный Кибернетический Автономный Универсальный Уборщик! Модель У-ноль-восемь-один-дробь-две тысячи! С обновлённым искусственным интеллектом! И скажу сразу: такого продукта на рынке больше нет!..

Усовершенствованный Кибернетический Автономный Универсальный Уборщик модель У-ноль-восемь-один-дробь-две тысячи, похожий на лёгкий танк со шлангом вместо пушки, вертелся прямо перед моим лицом и сверкал всеми поверхностями. Здоровенный, но при этом какой-то утончённо-изящный. Ярко-красный, как дорогая спортивная машина.

- Простите, - я попытался прервать босса, но тот не слышал и сыпал уникальными функциями и поражающими воображение техническими характеристиками. Этот «Усовершенствованный… и далее» действительно многое умел. Разве что собак не выгуливал и детей из школы не забирал.

- …от любого ковра! Вы когда-нибудь проливали красное вино на белый ковёр или диван? Можете представить, как сложно его отчистить? - я не мог, поскольку никогда не имел ни белого ковра, ни белого дивана. - А наш продукт это сделает в две секунды.

- Простите, - вторая попытка оказалась более удачной. – То есть, вы хотите сказать, что мне придётся ходить по домам и продавать эти хреновы пылесосы?..

Миловидная блондинка, сидевшая за стойкой ресепшн, подняла глаза:

- Уже закончили?

- Да, - кивнул я. – Извините, у вас не будет влажной салфетки?

- Секунду, я посмотрю, - девушка полезла в сумочку и протянула мне белый комочек.

- Спасибо, - я вытер костяшки пальцев от крови. – Куда это можно выбросить?..

Возвращение в новый дом не принесло радости. Я пожевал витаминизированных концентратов, ещё раз проверил почту и, не обнаружив ничего, кроме отказов, уселся на кровати и подключился к одному из новостных порталов. Там как раз бушевали очередные дебаты, посвящённые покушению на Юнгера. Солидные седые мужики в дорогих костюмах вели себя как школьницы, не поделившие капитана футбольной команды перед выпускным. Действие происходило в помещении с огромным шведским столом и бассейном. Сперва я не мог понять, почему было выбрано именно это место, но меньше чем через пять минут спор перерос в яростную перепалку, где каждый участник называл фашистами всех остальных, а затем в широкое красное лицо «эксперта по вопросам киберэтики» прилетел первый кремовый пирог.

Включилась весёлая музычка и начался настоящий сюр: ведущий в жутком оранжевом пиджаке с кучей золотых блёсток принялся кривляться и несмешно комментировать попадания, которые и без того сопровождались отвратительными мультяшными звуками. В два счёта студия была полностью разгромлена, а драка распространилась на зрительный зал и завершилась в бассейне, куда всех скинули неожиданно пришедшие в движение стены. Просмотр оставил после себя головную боль, «зайчиков» в глазах, словно от сварки, и сожаление, что всю эту шайку не раздавили полностью. Было бы здорово, если б стены сработали как мусорный пресс на Звезде Смерти и довели дело до конца. Впрочем, я так и не разобрался, настоящее ли это было ток-шоу или какая-нибудь пародия.

«К чёрту»

Я отключился от трансляции, улёгся поудобнее и уставился в потолок. Середина дня, а уже нечем заняться.

Где-то совсем рядом полиция рыла землю носом, пытаясь найти загадочных убийц и разоблачить неведомую террористическую организацию. Работали лучшие детективы, тратились немыслимые средства, слетали погоны и головы. И виной всему этому был одинокий еле живой старик, которого никто не брал на работу.

От скуки я открыл приложение для наёмных убийц и какое-то время листал профили предполагаемых жертв.

Бандиты-негры в банданах с цветами группировок, бандиты-азиаты, забитые татуировками до самой макушки, угрюмые и широколицые бандиты-русские, бандиты-латиносы с кучей шрамов на лицах и пустыми взглядами полных отморозков, лысые бандиты-байкеры из «Арийской крови», пара бизнесменов, мелкий политик, хакер, которого ещё предстояло найти…

Я закрыл приложение и повернулся на бок.

Да, это были относительно лёгкие деньги, но сейчас меня тошнило от одной мысли о возвращении к старому ремеслу. Хотелось делать что-то доброе и не связанное с насилием: помогать людям, жертвовать деньги на благотворительность, кормить бездомных кошек и собак. Чтобы люди однажды посмотрели на меня и сказали: «Этот дед - хороший человек». Возможно, я слишком размяк, возможно, это была неуклюжая попытка искупить то, что я наворотил в прошлом, - не знаю.

Мысли сами собой перешли к Эрвину. Интересно, как он там? Я не видел приятеля достаточно давно и не получал никаких вестей, а выйти на связь самому было всё равно что появиться в полицейском участке с огромным плакатом «Это я почти убил Юнгера». Скорее всего, Эрвин под стражей, но, что странно, ни копы, ни журналисты ничего об этом не говорили.

Разумеется, существовала некоторая ничтожная вероятность того, что копы не нашли моего приятеля, но... Я выкинул его на людной улице возле социальной больницы. Прямо на тротуар. Даже не останавливаясь, лишь слегка затормозив. Причём выкинул не откуда-нибудь, а из полицейской машины, которая мало того, что привлекала всё внимание в округе, так ещё и передавала свои координаты на сервера полицейского департамента.

Впрочем, неважно. Я сделал всё, что мог, чтобы загладить вину, и, бог свидетель, сделал бы ещё больше, будь у меня такая возможность.

Но совесть никак не утихала и потихоньку грызла весь день. Она была со мной на кухне, где я пытался готовить суп и мыл посуду, в ванной, в постели, - и всё это время раздражающе зудела над самым ухом. «Ты виноват, Маки. Это ты втянул его во всё это. Это ты его крупно подставил уже второй раз. За что ты его так ненавидишь? Почему ты хочешь разрушить его жизнь?»

Было бы здорово залить этот язвительный голосок алкоголем, но от него тоже тошнило. Большая бутылка виски, купленная в день переезда, стояла на тумбочке у кровати и тускло блестела заляпанным стеклом. Я множество раз хватался за неё, но неизменно ставил на место. Так произошло бы и сейчас, не стоило даже пробовать.

Стемнело. Я валялся на кровати, ел лапшу, которую доставил дребезжащий дрон, жалел продукты, загубленные при попытке сварить суп, и смотрел всякую чушь в ДР. Шоу, опять шоу, череда тупых сериалов, снова шоу, где красотки-модели сражались за внимание нищего негра из гетто, - и всё это щедро полито соусом из рекламы. Забавно, но она была куда интереснее и качественнее всего остального контента. В других программах я ясно видел, что актёры и участники понимают, что творят полную хрень, и потому не особо стараются. Но реклама - другое дело. У неё была конкретная цель - продать как можно больше барахла. И ещё у неё был заказчик, который вынуждал всех выкладываться, чтоб отбить каждый вложенный цент.

Стук в дверь чуть не спровоцировал у меня остановку сердца. Рука метнулась под подушку, к чудовищному револьверу Нгуту.

- Кто?! - рявкнул я, чувствуя, как сердце тяжело и часто бьётся где-то в районе горла.

- Уборка! - проскрипел старческий голос с непонятным акцентом.

- Я не заказывал!

- Это бесплатно. Раз в две недели мы меняем постельное бельё.

Я покосился на простыни, которые с момента моего заселения успели пожелтеть.

- Э-э, сэр? Так вам надо сменить или нет? Я могу просто оставить бельё здесь или зайти потом.

- Ладно, - я поискал глазами, куда бы спрятать пистолет. Хотел убрать под подушку, но затем понял, что сейчас как раз будут менять наволочку, и закинул оружие под кровать.

Три шага, отпереть замок, открыть.

- Проходите, - сказал я и в ту же секунду мне в нос уткнулся пистолетный ствол. По другую его сторону кровожадно ухмылялся Эрвин с огромным багровым шрамом на лбу. За его спиной дрожала от страха чернокожая горничная.

- Привет, Маки, - сказал бывший скаут и взвёл курок. - Пока, Маки.

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

- Бегом-бегом-бегом! – мы неслись по крыше цеха, спотыкаясь о мусор и арматуру. Эрвин передвигался нелепыми скачками из-за того, что спотыкался о плащ-палатку, которую я не разрешил оставлять. Сложить её он, конечно же, не догадался.

Нас нагоняли назойливый шелест винтов и басовитое жужжание электромоторов, которые я не столько слышал, сколько ощущал загривком. В любую секунду я ждал щелчка браслетов и вознесения, однако не собирался давать дрону ни единого шанса. Резко развернувшись и прижав приклад к плечу, я поймал полицейскую «птичку» в прицел. Коптер был намного ближе, чем я ожидал: пикировал, широко распахнув свои удушающе крепкие объятья. Я запаниковал, но автоматизм и мышечная память оказались сильнее испуга: палец сам нажал на триггер, ахнул выстрел – и дрон, получивший пулю куда-то в центр масс, свалился на бетон, рассыпая искры и источая жирный чёрный дым.

Второй коптер, отставший от невезучего напарника примерно на сотню метров, камнем упал вниз, спасаясь от обстрела, и затерялся где-то ниже уровня крыши. Спокойствия это не прибавляло: чёртов стервятник мог напасть откуда угодно.

На моих глазах Эрвин всё-таки споткнулся и покатился по крыше, барахтаясь и запутываясь в плащ-палатке. Пока я добежал до напарника и остановил, он стал похож на кокон. Как бы мне хотелось, чтобы из него появилась прекрасная бабочка, но увы - после бесценной минуты, потраченной на попытки размотать получившийся кебаб, на свет показалась знакомая бледная кислая рожа.

- Живее! – я рывком поднял неудачника на ноги, повернул спиной к себе и со всей накопившейся ненавистью отвесил пинка. Плащ-палатку пришлось самому кое-как складывать и запихивать в рюкзак прямо на бегу, но я справился куда лучше экс-скаута. От Эрвина в нынешнем состоянии были одни неприятности, и потому в этот момент он раздражал больше, чем когда-либо. Вообще после всего случившегося у меня мелькала мысль пристрелить напарника за подставу, но сейчас он был необходим – на случай столкновения с полицией или, не дай бог, мясниками из спецназа.

Мы лавировали между трубами, балками, решётками и коробами, стараясь добраться до лестницы, но не успели.

Загрохотала очередь, и я нырнул вперёд, сбивая Эрвина с ног и закатываясь вместе с ним под странную конструкцию, похожую на бочку, крест-накрест обвитую арматурой. Над головой пронёсся огненный шквал, срезавший две сваи из четырёх, поддерживавших наше убежище. С оглушительным скрипом и стоном разрываемого металла, бочка завалилась на бок и рухнула, подняв тучу пыли, но мы с напарником вовсю работали локтями и коленями, отползая под прикрытие бетонных плит и коробок вентиляции. Всё тело ныло и саднило: интерфейс недовольно затрезвонил и повесил перед глазами карту повреждений. Спина и ноги изранены мелкими осколками, но, к счастью, они не красные, а всего лишь оранжевые, а значит, можно и потерпеть.

- Что это?! – завизжал Эрвин, когда мы оказались в более-менее безопасном месте. – Это вертолёты?! Вертолёты, да?

Конечно же, это были вертолёты. Верней, пока только один. «И если бы ты, мудила, не споткнулся, мы уже были бы в цеху, под прочной крышей».

Попытка добежать до лестницы стала бы самым глупым способом самоубийства: рывок в добрые тридцать метров по простреливаемой крыше - просто идеальный подарок для стрелка.

- Видишь? – я указал вперёд. Недалеко от нас в крыше зиял пролом: кто-то выковырял вентиляционную решётку вместе с коробом, и они сейчас валялись рядом, насквозь проржавевшие. Дыру окружали с одной стороны трубы, а с другой — сложенные одна на одну бетонные плиты и стальной контейнер.

- Д-да, - заикаясь ответил Эрвин.

- На счёт три изо всех сил бежим туда.

- Но нас пристре…

- На счёт три, я сказал! – проревел я, и вопросы отпали. – Раз… Два…

На всякий случай я подхватил напарника за шкирку и придал ускорение ещё одним пинком. Мы мчались в туче пыли, пригибаясь почти до самой земли, но нас, естественно, всё равно заметили – длинная очередь забарабанила по крыше, выбивая бетонную крошку и искры из металла.

- Прыгай! – крикнул я, когда до пролома оставалось ещё несколько метров.

- Но ведь там! – напарник остановился на самом краю, и я сделал то, о чём мечтал весь день: схватил его за затылок и скинул головой вперёд.

Испуганное «А-а-а!» и последующий звук удара стали просто музыкой для моих ушей, но ненадолго: спустя секунду пришла моя очередь испуганно кричать. На какое-то время я словно вернулся в среднюю школу – в тот самый день, когда шайка местных задир поймала меня после уроков, организовала круг, выкинула добычу в центр и принялась избивать.

Темнота набрасывалась на со всех сторон и беспощадно колотила.

Голова!

Бедро!

Плечо!

Снова голова!

Солнечное сплетение!

Очень быстро я потерялся в пространстве и реагировал только на яркие вспышки боли в кромешной тьме сознания.

Наконец, реальность приложила меня в последний раз – как следует, уже всем телом, - и отпустила, после чего я осознал себя охающим на бетонном полу и глядящим в потолок.

Балки, мостки, арматура и какой-то огромный шипастый вал, - похоже, моя несчастная тушка собрала их все. Интерфейс недовольно загудел, тело поменяло цвет с оранжевого на красный. Наиболее повреждённые части пульсировали. Это, само собой, плохо, но вряд ли копы согласятся подождать и дать преступнику время отлежаться.

Надо мной нависли бледные лица. Руки вцепились в одежду и попытались поднять, но я отмахнулся и кое-как встал сам.

- Эрвин!.. – напарника уже поставили на ноги и отряхивали – без особого, впрочем, успеха, потому что тот был покрыт толстым слоем серой цементной пыли. Скаут прижал ладонь ко лбу, между пальцев сочилась тёмная кровь. – А, вот ты где… Народ, валите отсюда! – крикнул я на молодёжь. – Копы! Облава! Они стреляют!..

Я думал, потребуется время на то, чтоб расшевелить толпу, но детишки оказались невероятно сообразительными. Все штуки из дополненной реальности очень быстро выключились, а танцоры бросились в стороны и скрылись в тёмных углах. Я едва успел схватить Эрвина и последовать за ними, чтоб находиться в центре толпы.

Разумеется, отход тщательно планировался: выход с лестницы, спуск под землю и дальше техническими ходами за пределы завода. Но раз уж мы начали импровизировать, придётся продолжать. Тем более, что время поджимало, а детишки лучше всех тут должны были знать, куда щемиться в случае опасности.

Мы вихрем пронеслись по длиннющим коридорам с кучей битого кирпича и осколков стекла. Краска на стенах облупилась, с потолка свисали провода и пластиковые плафоны. Распахнутые двери вели куда-то в кромешную тьму. Затем вниз по лестнице – на четыре пролёта — и снова вперёд. Шорох шагов, шелест мусора, хруст бетонной крошки.

Эрвин тащился за мной, запинаясь на ровном месте. Его глаза и лицо заливала кровь из разбитого лба, он ничего не видел и передвигался вслепую. Скаут не делал попыток вырваться из моей железной хватки, но я был на взводе и каждый раз, когда напарник терял равновесие, ставил его на ноги, отвешивал оплеуху и продолжал бег.

Шаткие мостки над пропастями, туннели, полы в потёках масла, раскуроченные мониторы на стенах. Станки, разбросанные инструменты, куски пластиковой мебели, треск, ломающиеся голоса.

Впрочем, меня самого хватило ненадолго. Шок и имплантаты приглушали боль, но раны есть раны. Силы утекали из меня вместе с кровью, и я не мог угнаться за резвыми малолетками, которые скакали по заброшенному заводу, как стая диких обезьян, предпочитая перепрыгнуть препятствие, а не обходить его.

Я обливался потом и кровью, матерился, стискивал зубы до хруста, но всё равно безнадёжно отставал, несмотря на все усилия.

Впереди забрезжил свет.

Выход!

- Эрвин, как ты? - собственный голос показался мне пугающе чужим.

Ответа не последовало.

- Э-эй. Приятель!.. - напарник повис у меня на руках и не подавал признаков жизни. Только этого ещё не хватало.

- Чёрт!.. Чёрт, чёрт, чёрт...

Сознание захлестнула волна паники - и это немного придало сил.

- Держись, - бормотал я, пытаясь дотащить приятеля до выхода. - Чего это ты придумал?.. Как же так? Что ж ты такой слабак, там падать-то - тьфу... Эрвин! Эрвин!..

Но он не отзывался, и это пугало. «Только не это, - мысленно повторял я, вытаскивая скаута на свет. – Только не это…»

Небольшой тоннель, сломанный шлагбаум, просторное помещение с разбитыми окнами под потолком. В одном углу ржавеет разобранный погрузчик, в другом — громоздятся один на другом бумажные мешки с цементом, которые, похоже, уже никто никогда не заберёт. Поваленные ворота, невысокий дебаркадер, потрескавшийся бетон, насквозь пробитый жёсткой коричневой травой. По обе стороны серый забор, собранный из чего попало – плиты, кирпич, листы железа. Поверх – изодранная колючая проволока. Детишки умчались вперёд и скрылись за поворотом.

- Ничего, дружище, сейчас… - я подхватил бесчувственного Эрвина и закинул на плечо. Двигаться стало значительно проще. – Сейчас.

Где-то вдалеке раздался стрекот вертолётных лопастей, и я на всякий случай прижался к стене.

Карта показала, что за поворотом как раз начинается жилой район. Ну как жилой… Очередное гетто. Но там были люди, там были дворы, там был транспорт, - и в целом там было легче затеряться. Оставалось лишь перейти через дорогу.

Ага. Как же. В определённые моменты складывалось впечатление, что моя жизнь – очень хреновое шоу, одно из тех, что построены на унижении других людей ради денег. Ради пресловутого миллиона люди были готовы на всякое: петь и танцевать, не умея делать ни того, ни другого, есть всякую дрянь, плавать с крокодилами, краснеть из-за низкого уровня эрудиции и ходить на свидания с глупыми женщинами. Мне же приходилось терпеть сценариста, помешанного на поворотах сюжета к худшему. Стоило надежде хотя бы забрезжить на горизонте, как он тут же беспощадно брал её за волосы и топил в море дерьма.

Детишки стояли на коленях в ряд возле стены, заложив руки за голову.

Рядом с машиной скалились два копа с пушками наготове, третий ходил и бесцеремонно выворачивал подросткам карманы, издевательски комментируя находки.

- Опа! Гондоны?.. А чего, сейчас дают даже таким, как ты?

Наше появление привлекло столько же внимания, сколько рухнувшие во время спектакля декорации.

Лица копов, скрытые за забралами шлемов, повернулись в мою сторону. Пушки тоже.

- Твою мать!.. - взревел я от безнадёги и сделал шаг вперёд, чтоб не откладывать неминуемую смерть. Однако, несмотря на готовность, мозг лихорадочно работал, пытаясь найти выход. И нашёл, хоть и плохонький. - Какая блядь сорвала операцию?! Кто стрелял?! Я спрашиваю, кто ранил агента? Ты? – набросился я на одного из полицейских. - Фамилия, звание! - я вывесил в ДР одно из своих Страшных Удостоверений - безусловная фальшивка, однако с кучей логотипов, аббревиатур, криптоподписей и жутких слов типа «специальный», «чрезвычайный» и «правительственный». Обычно их распознавали в две секунды, но сейчас большего и не требовалось.

- Чего стоите?! Агент ранен! Скорую сюда, живо! - я орал во всю глотку и пёр на копов, которые дрогнули и отступили назад. Как всегда в моменты опасности во мне пробуждались невиданные нахальство и самоуверенность, которым я сам удивлялся.

- Э-э, простите, сэ…

Левый коп первым заподозрил неладное. Надо было действовать, но, к сожалению, он был слишком далеко для атаки. Меня трижды успели бы изрешетить. Поэтому я сделал первое, что пришло на ум: отвлёк их, бросив единственное, что оказалось под рукой, - Эрвина.

- Лови!..

Худосочный скаут не сумел сбить их с ног, зато сбил с толку – и выполнил тем самым свою главную задачу. Пока дезориентированные полицейские пытались понять, что происходит и как на это реагировать, реагировать на что-либо стало поздно.

Мой кулак пробил забрало левого копа и вместе с осколками врезался прямо в широкую красную рожу. Стекло, вмятое в плоть, тошнотворно захрустело, ладонь вспыхнула ярко-красным шаром боли, но полицейскому было куда хуже, чем мне, и это немного утешало.

Правый с перепугу выстрелил от бедра, не целясь, и, разумеется, промазал. Он попытался ударить меня наотмашь рукой с оружием, но тоже безрезультатно: уклонение, перехват, удар открытой ладонью по суставу, треск кости - и локоть вывернут в обратную сторону. Пушка вопящего копа сменила владельца, а сам он стал моим живым щитом. И очень вовремя: громила, который обыскивал малолеток, открыл огонь. Бах! Бах! Тело в моих руках обмякло. Мой черёд, приятель. Выстрел, другой - и дело сделано. Последний противник отступает на пару шагов, хватается за горло и валится на землю, гремя бесполезными доспехами.

- Держись, приятель, держись… - бормочу я лежащему на бетоне Эрвину. В иное время я бы обязательно аккуратно уложил его, сбрызнул лицо водичкой и померил пульс, но сейчас каждая секунда была на счету: копы носили с собой регистраторы, и в департаменте уже наверняка посмотрели интересное кино со мной в главной роли. – Иди-ка сюда… - полицейский с изрезанным лицом был жив, но не способен сопротивляться. То, что надо: мёртвую ладонь машина ни за что не считала бы. Я стянул с громилы перчатку и прислонил широкую, как лопата, ручищу, усеянную бледными волосами, к панели на двери. Раздался благосклонный «дилинь» - и тачка оказалась в моём распоряжении.

Забросив Эрвина на заднее сиденье, я проверил у приятеля пульс: жив, собака, но всё равно не шевелится, - сел за руль, разобрался во всех мигающих светодиодах, переключателях и не менее сложном голографическом интерфейсе, нашёл в навигаторе ближайший пункт экстренной медпомощи, нажал на газ и наконец-то оставил за спиной успевший мне осточертеть завод.

Продолжение истории, начало вот здесь: https://pikabu.ru/story/kontrakt_5700791

10.

Эрвин допил пиво, расплющил банку и сбросил её вниз.

Смятая жестянка пролетела пару десятков метров, прежде чем стукнула по голове придурка с зелёными волосами.

Тот принялся оглядываться, пытаясь понять, кто это сделал, но вскоре оставил попытки и продолжил танцевать.

Действо, которое разворачивалось под нами в заброшенном цеху цементного завода, прекрасно выглядело в дополненной реальности. Гремела, скрипела и скрежетала ритмичная электронная музыка, сияли ослепительно яркие лазерные лучи, извивались голографические танцовщицы, летали, бегали и ползали мутанты, которые дрались и жрали друг друга, разбрызгивая в разные стороны светящуюся зелёную кровь. Люди тоже преображались, украшенные всякими виртуальными штуками: плащами, доспехами, латексом, чешуёй и шкурами несуществующих зверей. От кислотных цветов рябило в глазах, а причудливые формы заставляли поражаться воображению некоторых танцоров. Особо талантливые мододелы превращали себя в героев кино и игр, чудовищ, инопланетян, роботов или демонов: фантазия, не ограниченная физикой, не знала границ.

Но это только в дополненной реальности.

В обыкновенной же я видел, как в пыльном и тёмном цеху в полной тишине топталась, извивалась и издавала странные звуки толпа скучных, пьяных и обдолбанных подростков. И эта картина, в отличие от всяких чудовищ и цифровых монстров, по-настоящему пугала, поскольку очень напоминала старые фильмы про зомби.

Я хохотнул:

- В яблочко. Смотри, видишь чувака?

- Какого?

- На одиннадцать часов, высокий, белые волосы и здоровенный визор на глазах.

- Ага.

В два глотка я осушил свою банку, смял её, прицелился и швырнул вниз.

Оттуда послышалось приглушённое: «Ай!»

Эрвин расплылся в улыбке и захихикал.

Мы торчали на этой крыше уже несколько часов, с самого раннего утра. Покушение не потребовало долгой подготовки, и делать было особо нечего, поэтому мы развлекались единственным доступным способом – пили пиво и кидались всяким мусором в танцоров.

Если закрыть глаза, то звук топчущихся на одном месте людей был похож на шум прибоя. Либо на то, как в будке ворочается, вздыхает и шуршит подстилкой огромная собака.

Выступление Юнгера начиналось в десять. Довольно странный выбор для выходного дня, но я не собирался его в этом винить. Мне же проще: не придётся лишние несколько часов валяться на бетоне, укрепляя и без того прекрасно себя чувствующий простатит.

Вообще, ситуация с митингом вызывала неподдельный интерес. Этот парень сумел каким-то образом вывести политику из Сети обратно на улицы вопреки всем прогнозам. Чтобы в наше непростое время человек решился поднять задницу и куда-то пойти – не виртуально, а своими ногами, да ещё и утром выходного дня, - надо предложить ему что-то очень весомое. И мне было любопытно, что в нём все нашли?

- Ещё по одной? – Эрвин, уже изрядно окосевший, отковыривал куски гудрона от крыши и бросал внутрь. Он сидел на краю пролома, свесив ноги в пустоту, и это меня тревожило. Не потому, что я переживал за этого железного дровосека: даже если свалится внутрь, ничего ему не будет, - а из-за того, что внешнее «я» моего напарника боялось всего на свете, в том числе и высоты. Могло ли опьянение снять блокировку каких-то черт характера и спровоцировать пробуждение его внутреннего Гитлера?.. Я не знал. Да и никто не знал, поскольку все, кто занимался восстановлением Эрвина, давно умерли страшной смертью.

- А давай, - зацепиться ногтем за ключ, потянуть, услышать «Пш-ш», сделать пару глотков кислого пойла.

- Так это… - подал голос Эрвин, воюющий с банкой и нарушениями моторики. Его ноготь цеплялся за ключ, но постоянно соскальзывал. – Что ты будешь делать потом?

- Потом? – я повернулся к приятелю.

- Ну да, потом. Когда завалишь Юнгера.

Тишина, шуршание подошв, внизу кто-то громко кашляет.

- Понятия не имею, - помрачнел я. – И давай лучше не будем об этом.

Сознание едва не затопила очередная волна черноты, но я вовремя остановил её, приглушив опасные мысли. В этом весь фокус: чем меньше ты думаешь над тем, что происходит и куда всё идёт, тем проще жить и что-то делать. Я предпочитал отвернуться и не увидеть всю ситуацию целиком, чтоб не перепугаться и не опустить руки.

- Да, ты прав, - вниз полетел очередной кусочек гудрона. – Впрочем, это и не имеет значения.

- Для тебя-то точно не имеет, - фыркнул я, но приятель замотал головой.

- Нет, я не об этом. Хотя, это тоже верно. После того, как ты пристрелишь Юнгера, я наконец-то свалю и больше не буду видеть твою рожу.

- Тогда что ты имел в виду? – я сделал ещё пару глотков.

- Что всё само куда-нибудь придёт.

- И вот так ты живёшь, да? – я взглянул на Эрвина, скептически приподняв бровь.

- Ну да, - он кивнул так сильно, что чуть не улетел в пролом головой вперёд. – В общем-то все так живут.

- Ну вот я, например, так не живу. Попробуй как-нибудь поуправлять своей жизнью вместо того, чтобы падать на дно.

Эрвин пьяно засмеялся.

- И именно поэтому, господин управляльщик, вы сейчас сидите рядом со мной.

- Это другое! – возразил я.

- Ну конечно же другое, - ирония в голосе прозвучала грубо и оскорбительно. – Ты давно вообще делал выбор? Серьёзный выбор, от которого бы многое в твоей жизни зависело.

- Вчера, - победно улыбнулся я. – Когда решил закончить начатое.

- Это не ты решил, - замотал головой скаут. – Ситуация, обстоятельства, прошлое – кто угодно, но не ты. Погоди-ка… - он неумело попытался сыграть удивление. - То есть, ты действительно считаешь, что существует такая штука, как выбор?..

- А ты нет? – разговор нравился мне всё меньше и меньше.

- Конечно, нет! – воскликнул напарник. - Один-единственный правильный ответ – это не выбор. Я знаю, тебе кажется, что перед нами целая вселенная безграничных возможностей и можно делать что угодно. Но на деле мы зажаты со всех сторон кучей разных вещей: собственными потребностями, логикой, здравым смыслом, рационализмом, воспитанием, эмоциями и прочими штуками, - которые сводят всё богатство выбора на нет. Взять нас с тобой. Сейчас ты можешь не слушать меня. Ты можешь, например, встать, поехать в аэропорт, взять билет на первый же самолёт и улететь чёрт знает куда. Можешь пустить себе пулю в голову. Можешь пустить пулю в голову мне. Можешь забить на покушение и плясать там, внизу. Но ничего из этого ты этого не сделаешь. Улететь тебе не позволит нежелание покидать Корп. Пустить пулю в голову себе не позволят инстинкты, а мне – рационализм, ведь без меня ты не справишься.

- Но я всё ещё могу забить на покушение и пойти танцевать, - усмехнулся я.

Напарник и бровью не повёл:

- Вперёд.

Я взглянул вниз, где в тучах цементной пыли топтались десятки людей.

- Пошёл ты, - отмахнулся я. — Это всё полная чушь. Выбор есть, я знаю это, и я делал его много раз. К тому же, не всегда правильный вариант только один.

- Для тебя – один. Твой мозг за секунды анализирует ситуацию и принимает решение. Видит ответ. Всё остальное – твои личные метания. Если не уверен - проведи эксперимент. Подкинь монетку. В тот самый момент, когда она будет крутиться в воздухе, тебе станет понятно, чего именно ты хочешь. Этот вариант и будет верным.

Я скривился:

- Заткнись, - но Эрвин и не думал останавливаться.

- Мы все добровольные рабы причинно-следственной связи. Мы обожаем её. Лишь на ней строится наша уверенность в том, что мы можем на что-то влиять. Что-то предсказывать. Что-то просчитывать. Более того, мы ограничиваем себе выбор ещё сильнее – законами, правилами, моралью и так далее. Всё, что угодно, лишь бы превратить перекрёсток всех дорог во вселенной в один длинный широкий хайвей без поворотов и ответвлений. А тех, кто всё-таки осмеливается выбирать, давим в тюрьмах и психушках, гнобим при помощи общественного мнения, вытесняем из своего уютного мирка. Потому что такие люди для него – самая большая угроза.

Взгляд Эрвина был кристально трезв, и волосы у меня на загривке зашевелились от ужаса.

Однако секунду спустя глаза скаута подёрнулись мутной пеленой, а сам он громко отрыгнул и засмеялся.

- Слыхал?..

- Слыхал, - я шумно выдохнул. – Слыхал! – подзатыльник был такой силы, что едва не скинул Эрвина на головы танцующих. – Слыхал, что ты разболтался, хотя я тебе не разрешал рта раскрывать!..

Стыдно, но я компенсировал свой испуг, издеваясь над самым беззащитным существом на планете. Браво, капитан ван дер Янг. Только что вы открыли новые горизонты человеческой низости.

- Дай сюда, - я отобрал банку и сбросил в темноту. – Хватит рассиживаться. Пора!

- Но ведь ещё…

- Пора! – зарычал я, и Эрвин нехотя подчинился.

Мы улеглись на плащ-палатку, под которую я незадолго до этого спрятал винтовку, и уставились в огромные бинокли, купленные Эрвином в туристическом магазине. Нагретая солнцем крыша наглядно показала мне, как чувствует себя яичница на сковородке.

Метров через сто покорёженная, разваленная и ржавая промзона заканчивалась, и за поваленным забором, поросшим жёсткой жёлтой травой, начиналось обычное городское уныние. Беспорядочное нагромождение серых бетонных коробок, из которого то тут, то там торчали башни повыше. Между ними вились ленты таких же бесцветных дорог и развязок, которые то опускались, то поднимались вверх, до самых крыш. Город казался пустым, однотонным и тусклым. Это впечатление усугубляло пропылённое и словно выцветшее небо, в котором почти не осталось синего цвета. Если немного прищуриться и не замечать окон, антенн, спутниковых тарелок и кондиционеров, то Корп напоминал склад стройматериалов – просто хаотично разбросанные груды блоков. Дополненная реальность немного исправляла картину рекламой и яркими голограммами размером с небоскрёб, но впечатление всё равно оставалось гнетущим. Прямо над нами проплыл виртуальный дирижабль с рекламой Ньянга-колы: темнокожая красотка пила из чёрно-красно-жёлтой банки с этническим орнаментом. В десятке километров от меня в небеса уходила подрагивающая на жаре фиолетовая голографическая стена, покрытая полупрозрачными исполинскими иероглифами, – за ней начинались владения «Накамура индастриз». На фоне сияющих башен центра сновали вертолёты и дроны, на извивающихся дорогах толкались в пробках бесчисленные машины. Один из светофоров загорелся красным - и тут же над асфальтом поднялось багровое марево, сформировавшее стену и объёмный знак «STOP». Спустя минуту знак потускнел и пожелтел, будто увядая, а затем вспыхнул зелёными буквами «GO».

Забавно: я помнил времена, когда людям всерьёз советовали «вылезти из своих гаджетов и жить реальной жизнью». Что они сказали бы сейчас, увидев, что мир стал в большей степени виртуальным?

Под развязкой, на парковке возле зачуханного торгового центра десяток негров-рабочих и несколько оранжевых роботов возводили сцену. Люди выгружали детали из кузова убитого белого грузовичка, а машины, выглядевшие, как R2D2 с кучей конечностей, шустро собирали из стальных трубок каркас и стелили пол из пластиковых листов. Инженер в оранжевом жилете и каске водил руками - ставил в воздухе метки для визуальных спецэффектов.

Начали подтягиваться первые зрители, с каждой минутой всё больше. На удивление разношерстная публика: были и аборигены, и белые, и даже парочка фриков-апгрейдеров, которые внешне не сильно отличались от строительных роботов. Разный возраст, разный достаток, разный стиль жизни… Единственное, что объединяло всех этих людей, - у каждого на груди сверкали виртуальным хромом инициалы «AJ».

У аборигенов в руках появились какие-то замызганные картонки с лозунгами, народ поприличнее включил голографические транспаранты. Парковка постепенно преображалась и становилась похожа на фестиваль красок: каждый хотел сделать свою надпись как можно заметнее и ярче, а потому выбирал самые вырвиглазные цвета. Алфавиты всех народов мира перемешивались в один. Фраза, начатая на латинице оканчивалась иероглифами, иероглифы переходили в кириллицу, а та - в хинди, и в итоге понять, чего хотел тот или иной человек, было совершенно невозможно.

Время шло, толпа росла. Рабочие доделали сцену, отогнали грузовик в тень и заснули. Появилась полиция: два автобуса выплюнули на небольшую площадку несколько десятков здоровяков в броне и шлемах. Они выстроились в цепь перед сценой и отогнали сторонников Юнгера. Кто-то запротестовал и незамедлительно получил дубинкой по хребту: я заметил лишь, как в воздухе мелькнуло что-то чёрное - и человек в костюме свалился под ноги копов. Впрочем, ненадолго: через пару секунд его подобрали и увели.

Я усмехнулся:

- Да уж. Народный избранник.

- А что им оставалось делать? - откликнулся Эрвин. - Он сопротивлялся. Это незаконно.

- Какого же чмошника из тебя слепили…

На часах было без пяти минут десять, а Юнгер всё ещё не показывался. С крыш автобусов в воздух поднялись два дрона и принялись хищно кружить над толпой. Ни дать ни взять - стервятники, приметившие умирающую антилопу.

- Вижу! Вижу! - неожиданно вскрикнул Эрвин. Я тут же пнул его по ноге:

- Чего орёшь, придурок?.. Где?

- На десять часов.

Да, похоже, главное действующее лицо соизволило, наконец, появиться. Кортеж небольшой - длиннющий чёрный лимузин и всего пара электрокаров сопровождения.

- Скромненько, - пробормотал я. - В прошлый раз у него разве что атомной бомбы не было.

Вот кортеж спускается по развязке и даже стоит на светофоре, когда загорается красный. Ну ничего себе, какой законопослушный молодой человек. Я вспомнил, как разлетались во все стороны хибары аборигенов и почувствовал, как крепнет желание всадить пулю в башку этого лицемерного мудилы.

Лимузин приближается к парковке, едет вплотную к сцене по коридору, организованному копами. Останавливается. Открывается дверь и… Вот этот парень. Мешковатый костюм, открытая улыбка, тщательно отрепетированные жесты, руки, поднятые в приветствии. Надо же: он даёт пять первым рядам! Даже аборигенам. И на лице совсем не видно брезгливости: хотя лично я побоялся бы прикасаться к обитателям трущоб. Неизвестно, какая зараза там водится, и известна ли она вообще учёным.

Самое трудное в моей работе - ждать. Лежать без движения, когда от напряжения нервы начинают искрить, а сердце захлёбывается адреналином и кровью.

Меня так и тянуло вытащить винтовку из-под плащ-палатки и сделать дело, но пока рано, очень рано. «Клиент» слишком много двигается: ходит туда-сюда, раздаёт пятюни, машет руками, пытается сойти за своего парня. Стрелять сейчас - значит промахнуться. А вот когда он взойдёт на трибуну и начнёт вещать, когда его башка будет относительно неподвижна, - тогда и наступит тот самый момент.

Юнгер потратил почти полторы минуты на предварительные ласки толпы, и я за это время чуть не рехнулся.

Эрвин под боком кряхтел и сопел, как будто страдал одновременно от простуды и ревматизма.

- Карточку! - потребовал я. - Дистанцию, ветер! Докладывай.

- Погоди, ещё составляю.

- Да сколько можно?! - зашипел я. - Он уже вот-вот начнёт!

- Если не будешь отвлекать, я всё сделаю намного быстрее. Спасибо!

«Фпяфибо», - мысленно передразнил я его. Ох и аукнется моему напарнику этот тон, когда мы закончим… Как же хорошо, когда рядом есть тот, на ком можно сорвать злость и за чей счёт самоутвердиться.

- Лови!

У меня перед глазами повисло уведомление о входящем файле. Я открыл его и дополненная реальность показала всё, что посчитал и отметил Эрвин. Копы, дроны, машины кортежа и сам Юнгер обозначены. Ветер учтён. «Неплохо, очень неплохо. О, а вот этих ребят я и не заметил. Надо же…»

Снайперская пара пряталась за огромными пластиковыми буквами на крыше торгового центра. Однако они не представляли опасности, поскольку наблюдали за толпой.

- Молодец, - похвалил я Эрвина. - Всё здорово. Только расстояние… Ты уверен, что до него шестьсот пятьдесят метров? Я бы дал все восемьсот.

- Да, уверен, - отозвался напарник. - У меня хороший дальномер.

Юнгер, помеченный как высокопоставленный офицер - огромной золотистой звёздочкой над головой, взошёл на трибуну, снова поприветствовал толпу и принялся говорить.

Я настроился на трансляцию.

- Вы все тут собрались потому, что устали от несправедливости!..

Включились спецэффекты. Пространство, окружавшее парковку, стало идеально-белым, а по обе стороны от сцены повисли подавляюще огромные синие полотнища флагов с белыми инициалами Юнгера. Они красиво реяли на несуществующем ветру. На таком фоне кандидат в мэры выглядел как настоящий спаситель.

Что ж, похоже, сейчас самое время.

Сердце колотилось так, что едва не проламывало грудную клетку. В глазах темнело. «Спокойно, старик, спокойно».

Я потянулся за винтовкой, откинул плащ-палатку…

- О!.. Эта! Глянь! - меньше всего я ожидал, что за спиной раздастся чей-то голос. Душа ушла в пятки, а тело словно ошпарили кипятком.

Мы с Эрвином медленно оглянулись. На нас смотрели два бледных подростка почти неотличимые друг от друга. Зелёные дреды с вплетёнными проводами, огромные тени под глазами, футболки с рисунками – сплошь пентаграммы, кишки, шестерёнки, кресты и черепа. На висках разъёмы для подключения внешних устройств.

- Привет! - судя по второму голосу, один из этих подростков был женского пола. - А чего вы здесь делаете?

«Обдолбаны», - понял я. Впрочем, несмотря на понимание, я совершенно не представлял, что делать дальше. В голове звенела пустота, к такому повороту я не был готов. Пауза затягивалась.

Но тут внезапно на помощь пришёл Эрвин.

Он перевернулся на бок, положил ладонь мне на задницу и несколько раз крепко сжал.

- О-о! - захихикал первый подросток. – Окей! Мы уже уходим! Удачи!..

Детишки развернулись и скрылись за переплетением ржавых труб. Мы неотрывно глядели им вслед. Повисло очень тяжёлое молчание.

- Убери нахрен руки! - взвизгнул я и оттолкнул Эрвина.

Тот примирительно поднял ладони:

- Прости! Прости! Я убрал!

- Пиздец! - прорычал я. - Просто… Пиздец!

- Спокойно, Маки! Не кричи! - пытался утихомирить меня скаут, но я бесновался в самой настоящей истерике:

- Сам спокойно! Сам успокаивайся, кретин! Всё же чуть не сорвалось! - меня трясло.

- Да я-то спокоен! - возразил Эрвин. - Это ты орёшь на весь Корп! Ничего не сорвалось, расслабься! Тише! - однако его слова взбесили ещё сильнее. Я чуть не набросился на напарника с кулаками, но в последний момент взял себя в руки и врезал по бетонному парапету. Боль отрезвила. С костяшек закапала кровь. Удар был настолько силён, что показались мои кости - на солнце сверкнул металл.

- Пока ты будешь психовать, Юнгер уже закончит! – язвительно прозудел над ухом Эрвин.

- Всё нормально, - я выдохнул и обмяк на плащ-палатке, спрятав лицо в ладонях. От ткани пахло нагретой пылью и горьким дымом. - Нервы ни к чёрту. Ничего, сейчас мы его…

Металлические сошки царапнули бетон, тёплый шершавый пластик рукояти лёг в ладонь, приклад упёрся в плечо. Я сверился с показаниями, полученными от напарника, взял упреждение, подкрутил прицел...

- Погоди, - остановил меня Эрвин.

- Что опять?..

- Я хочу перепроверить ещё раз.

У меня задёргался глаз.

- Хорошо, - просипел я. - Перепроверяй.

«Спокойно, Маки, придушить второго номера перед выстрелом - так себе идея».

- Ага. А ты пока приди в себя. У тебя руки дрожат, - напарник кивнул на мои ладони.

Чёрт побери, он был прав. Меня не на шутку лихорадило. Чтобы отвлечься, я улёгся поудобнее и уставился на Юнгера. Надо сказать, говорить он умел. И публику заводил не хуже рок-звезды или лидера секты. Гнев, надежда, радость, страх, воодушевление: этот парень жонглировал человеческими эмоциями, как клоун на детском утреннике - шариками. Удивительно: он говорил полную хрень, но эмоционально я был точно так же в его власти, как и несколько сотен слушателей внизу.

Возможно, всё дело было в спецэффектах: вокруг него всё кипело, и мир то ходил ходуном и горел под ногами колонн безжалостных солдат, то замирал в траурном молчании, то загорался светом столь чистым и ясным, что наворачивались слёзы.

- Но это же бред! - не выдержал я.

- Что именно?

- Да всё! Всё, что он говорит. Он даёт невыполнимые обещания. Уменьшение налогов, но при этом бесплатная медицина, образование и дотации на жильё. На какие деньги? Уменьшение власти корпораций - это просто смешно. Борьба с коррупцией и полицейским произволом — вообще стандартная фигня, которая работает с любым избирателем. Устранение системы районов - интересно, как он приведёт всё к единообразию? Снесёт Корп и построит заново?.. Это же полная чепуха! Консерваторам обещает стабильность, левым - изменения. Апгрейдеров заманивает тем, что протезирование и трансплантация войдут в обязательную медстраховку, а всяким верующим втирает, что люди должны оставаться такими, как их создал бог, и они не обязаны оплачивать своими налогами чужие причуды. Вон! Слышишь?.. Он пять минут назад говорил, что против абортов. А сейчас - что женщины вольны распоряжаться своим телом. Кто его туда пустил? И почему толпа до сих пор его не растерзала?..

Эрвин прислушался.

- А по-моему всё логично, - пожал он плечами спустя несколько секунд.

Я закатил глаза:

- Ладно, забудь. Ты пересчитал?

- Ага, - новый входящий файл. Изменения незначительны, но в моём деле мелочей не бывает.

- Чудно, чудно...

«И раз, - я выкрутил увеличение в глазу на максимум. Идеально-слащавая рожа Юнгера казалась такой близкой, что хотелось отложить винтовку и двинуть по ней. - И два… - прицел, упреждение, глубокий вдох. Палец на спуске, слегка надавить, почувствовать упор. - И три!»

Бах!

Приклад толкает плечо, из ствола вырывается серое облачко газов. Второе, поменьше, появляется сбоку, вместе с вылетающей гильзой.

Я слежу за пулей так внимательно, что весь остальной мир перестаёт существовать. Сейчас этот кусочек металла - самое важное, что есть в моей жизни.

Небольшая дуга, ветер смещает пулю чуть левее, но это хорошо: так мы с Эрвином и рассчитывали. Ещё немного. Совсем капельку и дело будет сделано. Совсем немного и…

Мимо.

Я не поверил своим глазам.

«Что? Как?..»

Юнгер и глазом не повёл: я промазал на несколько метров, он и не заметил, что рядом что-то прожужжало.

- Да твою мать! - прорычал я и снова приник к оптике.

- Маки, стой! - вскрикнул Эрвин.

- Ни хрена! - я скорректировал прицел и глубоко вдохнул.

- Нас уже наверняка обнаружили!

- Плевать! – «Значит, ещё немного ниже и правее…»

Эрвин толкнул винтовку и выбил её у меня из рук.

- Не надо! Пошли отсюда! - проскулил он, и мне всё стало понятно.

- Ах ты мелкий!..

- Ты не должен его уби… - начал говорить напарник, но я схватил его за волосы и как следует приложил лицом о бетон.

- Коз-зёл! - процедил я, устанавливая винтовку на прежнее место. Козёл всхлипывал, скрючившись и утирая кровавые сопли. Впрочем, тут никто, кроме меня, не виноват. Сам старый дурак: доверил важнейшую часть дела этому придурку. Расслабился, думал, он заинтересован помогать. Тоже мне… Скаут.

Второй выстрел.

- Давай, дава-ай! - молил я.

И опять мимо!

Если точнее - в сцену прямо под ногами Юнгера.

- Сука! - заорал я, брызгая слюнями и стискивая рукоять винтовки так, что пластик жалобно трещал под моими пальцами. - Сдохни!

Палец нажал на спуск с такой силой, что едва не погнул триггер.

Третий выстрел.

За время, пока летела пуля, Юнгер успел удивлённо поглядеть на место попадания, наклониться, выпрямиться и округлить глаза в ужасе. Пуля попала в шею. Я видел, как в воздух взметнулись осколки, брызнула тёмная жидкость, и голова кандидата в мэры, отделившись от тела, упала куда-то за трибуну.

- Да, сучка! - оскалился я и издал победный рёв первобытного охотника на мамонтов. - Да!.. Эрвин! Всё, хорош валяться! Отходим!