svoemnenie

Прямо к платформе вела длинная и высоченная эстакада, по которой беспрестанно сновали монструозные тягачи. Это был парадный вход, но мне туда не надо — я готов был спорить на деньги, что после вчерашнего нападения на фабрику охрана была жёстко выебана и взвинчена до параноидальной подозрительности.

Так что парадный вход был закрыт. Что ж, значит попробуем шоколадный.

Первая половина подъёма обещала быть лёгкой. Возле одной из свай очень удобно находился заброшенный бизнес-центр высотой этажей в двадцать. Забрался я наверх без особого труда, если не считать того, что в самом начале пришлось карабкаться на целую гору мусора, достигавшую высоты третьего этажа.

Распугав местных бродяг и добравшись до крыши, я подошёл к краю и крепко задумался. До сваи с её трубами и проржавевшими техническими ходами было довольно приличное расстояние. Я бы не одолел его даже с трофейными железками, но сейчас у меня были репульсоры, что внушало надежду.

— Ну-ка посмотрим… — я включил симуляцию. Погружаться не стал, просто глядел в режиме спектатора за тем, как серый болванчик без текстур разбегается, летит, включает репульсоры раз, затем два… И приземляется на одну из галерей.

Это внушало оптимизм.

Прогнав симуляцию ещё раз, я выбрал оптимальную программу и приготовился. Поджилки всё равно тряслись: древний обезьяний мозг никак не мог поверить в то, что мы одолеем такое расстояние, и посылал один за другим панические сигналы, что мы вот-вот разобьёмся, если не прекратим страдать хернёй.

— Погнали… — я активировал программу и тело понеслось вперёд со скоростью стартующего спорткара. Парапет, за которым начиналась пустота, пугающе быстро приближался и я, не выдержав, зажмурился.

Осталось несколько шагов: четыре, три, два… И тут под подошвой что-то ощутимо хрустнуло, отчего тело покачнулось и последующий прыжок получился не красивым и грациозным, а уродливым, несобранным и скособоченным.

– Й-й-й-й-обаный рот!.. — заорал я на весь город, понимая, что всё пошло через жопу, и я вот-вот превращусь в неаппетитное месиво на асфальте.

К счастью, сопроцессор в репульсорах делал всю работу за несовершенный биологический мозг: репульсоры с хлопком толкнули меня вперёд один раз, затем второй, третий…

Последний взрыв впечатал меня в бетон так, что я не сразу от него отклеился.

Рефлекторно вытянув руки, чтобы схватиться хоть за что-нибудь, я с тоскливым воплем летел мимо ржавых железяк, но всё-таки сумел зацепиться.

Хруст, протяжный скрип – и я полетел дальше, проламывая своей тушей всё, что встречалось на пути.

Но, к счастью, падение прекратилось раньше, чем я достиг земли.

Напоследок меня как следует приложило о трубу, по которой я скатился на платформу, не веря собственному счастью. Перед глазами всё алело от красных восклицательных знаков, а в нижнем правом углу притаилась целая куча отчётов о повреждениях.

— Пиздец… — я перевернулся на спину. Мой путь можно было проследить невооружённым взглядом: я летел с грацией выброшенного из окна холодильника, оставляя огромные прорехи в старом металле.

Перед продолжением подъёма пришлось немного отлежаться, чтобы прийти в себя, но вскоре я был готов. Оружие пришлось выбросить: пластиковый корпус пистолета-пулемёта развалился, а металлические части были сильно покорёжены.

Начался унылый паркур.

Поначалу мне было весело подниматься с помощью репульсоров, но очень быстро это превратилось в рутину. Выбрать цель, подпрыгнуть, врубить двигатели, зацепиться, подтянуться – и по новой. Скучно. Радовали разве что мышцы, которые, не в пример родным, не уставали и были куда мощней.

На то чтобы подняться ушёл час времени и несколько попыток. Пару раз я срывался и очень болезненно падал, практически возвращаясь в точку, с которой начинал восхождение. В последний раз я твёрдо решил, что если и сейчас у меня не получится, то я уйду и выберу цель попроще. Но то ли сказался опыт, то ли просто повезло, но взобрался я без особых проблем и даже как-то играючи.

Последние десятки метров я преодолел по старой вертикальной трубе. Растопырившись в ней, как лягушка, и упираясь всеми руками и ногами, я залез наверх и уткнулся макушкой в чугунный люк. Ругаясь вполголоса сквозь крепко сжатые зубы, я попробовал открыть его, не создавая лишнего шума, что, конечно же, не получилось. В итоге, уперевшись как следует в стенки трубы, я пару раз со всей накопленной ненавистью саданул аугментированным кулаком по чёртовой железке, отчего она раскололась и осыпалась вниз, напоследок чувствительно врезав мне по башке одним из кусков.

Осколки падали с таким шумом, будто кто-то тряс исполинскую жестянку с монетами, поэтому про стелс можно было забыть. Выскочив из трубы, я моментально сориентировался и метнулся в ближайшую тень. Оттуда, заметив подмигивающий красным огонёк камеры наблюдения, я перебежал в новое укрытие, между двумя карго-контейнерами.

Вдали раздались крики и заревела сирена, от пронзительного звука которой у меня заболели зубы.

Отлично. Просто отлично.

— Внимание всему персоналу! Вторжение в квадрате семь-два! – заработала громкая связь. – Повторяю! Вторжение в квадрате семь-два!

Я знал, как будут действовать охранники. Стандартный порядок действий: отследят меня по камерам и датчикам движения, окружат и расстреляют. Либо вообще забросают гранатами, чтоб уж точно не понести потерь.

Единственное, чего они не учли — это то, что стандартные варианты на человеке с моим опытом не работали.

Как говорил один киногерой из времён моей юности: “Это не меня с вами заперли, это вас заперли со мной”.

Я примерно представлял себе сцену, на которой меньше, чем через минуту должно было разыграться кровавое представление. Представлял и позиции, которые займут солдаты корпорации. Они будут сохранять дистанцию, прятаться за укрытиями и держать на прицеле все возможные точки, из которых я могу появиться. Корпоративный софт им даже любезно подсветит самые удобные траектории огня. Они не знают, что у меня нет оружия и ждут, что я начну перестрелку. Ввяжусь в правильный бой, в котором у меня нет шансов.

А если нет шансов в правильном бою, значит, что надо делать?.. Именно. Надо нести хаос.

Репульсоры выбросили меня из укрытия с такой скоростью, будто меня метнули из катапульты.

Я выбрал цель по наитию: за металлическими трубами диаметром в добрые полтора метра могла спрятаться целая куча народу.

Каково же было удивление троицы охранников, когда я возник перед ними именно в том месте, куда они сосредоточенно спешили, не ожидая столкнуться с противником. Секундное замешательство стоило им жизни: хоть у меня и не было оружия, оружием был я сам.

Ближайшему я просто и без затей въебал прямо в забрало шлема, впечатав кулак вместе с осколками бронестекла прямо ему в морду с такой силой, что шея громко хрустнула и башка откинулась назад под неестественным углом.

Второго я сбил с ног, ухватился за его бронежилет и врубил репульсоры на полную. Вдвоём с ним мы врезались в третьего, который успел по нам выстрелить, но безуспешно: в следующую секунду мы переплелись в жутком тройничке, где я, инфернально хохоча, разрывал их тела голыми руками.

Подхватив ближайшее оружие — это оказалась штурмовая винтовка — я двумя выстрелами по шлемам отправил в нокдаун ближайших противников, и помчался к ним.

Не прошло и минуты, как часть моих врагов была мертва, а часть в панике разбежалась. К такому повороту никто из них не был готов. Они-то думали, что они хищники, но на деле были милыми безобидными пушистыми овечками, которые сами пришли в логово Чужого.

Я догонял деморализованных клонов в тёмных углах и коридорах, обрушивался на них сверху и со спины, швырялся ящиками, столами, металлическими балками и прочим тяжёлым хламом, стрелял, бил, резал…

Фабрика превратилась в настоящий ад.

Индустриальные шумы смешивались с грохотом выстрелов, воплями, предсмертными хрипами, рёвом сигнализации и истеричными криками по громкой связи: “Убейте его! Убейте!”.

Разумеется, я не избежал урона: пули, удары и порезы сыпались на меня градом, ведь клоны защищались с упорством обречённых, а я вовсе не был неуязвим.

Но мои болевые ощущения были отключены, а я сам полностью отдался адреналиновому безумию, превратившему меня в безжалостного зверя, жадного до крови.

Когда всё было кончено, я замер, встряхнул головой и выпустил из рук обрезок свинцовой трубы, покрытый красной жижей и мозгами.

Волна ультранасилия принесла меня в пищевой цех размером со стадион. Здесь в огромных стеклянных контейнерах в прозрачной жиже плавали исполинские куски мяса размером с кита. Возле каждого из них мигали диодами терминалы, регулирующие температуру в чанах, подачу жидкостей и прочие штуки. По полу к ним тянулись здоровенные кабели толщиной с руку.

— Ты умрёшь, пидарас! — надрывался неизвестный по громкой связи. — Ты сдохнешь, понял?! Мы до тебя доберёмся! — но я обращал на него не больше внимания, чем на приевшуюся сирену.

В самой дальней же части цеха возвышалось два огромных металлических бака, судя по надписям, с сывороткой и клеточной культурой. От них отходили разветвлённые трубы, по которым содержимое доставлялось в чаны.

Огромные предупреждающие надписи гласили, что во избежание несчастных случаев не следует допускать бесконтрольного смешивания жидкостей и несоблюдения пропорций. Это вызвало у меня живейший интерес. Затрофеив гранаты у изуродованных трупов с шевронами “Самураев”, я поспешил к бакам, чтобы изучить их поподробнее.

— Стоять! — выбежал на меня чудом уцелевший солдат, и тут же лишился головы.

— Стрелять надо было, — пробубнил я, вытирая руки об изодранную одежду и глядя на то, как оседает на пол тело, из шеи которого фонтаном била горячая кровь.

Пару минут ушло на то, чтобы изучить баки и найти уязвимость. Сами ёмкости я не смог бы повредить при всём желании, но вот ведущие к чанам с плотью трубы очень удобно были проложены под полом из сетчатого металла и шли параллельно друг другу на расстоянии пары десятков сантиметров.

— Ты что делаешь?! — заверещал голос. — Не смей! Не смей, слышишь?!

Я лишь хмыкнул: значит, мои действия были абсолютно верны.

Вырвав вместе с креплениями часть пола, я кое-как скрепил гранаты, вырвал чеку у одной и скинул вниз, а сам со всей возможной скоростью помчался прочь.

Ахнул взрыв, послышался скрежет раздираемого металла — и всё.

Я остановился, чтобы в недоумении оглядеться и увидеть, что ничего не произошло.

— Вот сука, — я сделал шаг в обратном направлении, и тут из-под пола вверх забил настоящий гейзер.

— Нет! Не-е-ет! Эвакуация! Срочная эвакуация! — завопил обезумевший невидимка.

— Ха! — я показал ему неприличный жест, и собрался было бежать прочь, но тут мой глаз заметил какую-то неправильность в поведении жижи из труб.

Она падала слишком уж медленно и не распадалась на отдельные струи и капли: лишь спустя секунду я с содроганием осознал, что натворил и пришёл в ужас.

— Блядь, блядь, блядь!.. — я бросился прочь, не оглядываясь и пытаясь забыть увиденное.

Смешанная жидкость очень быстро густела и превращалась в плоть. Адская смесь из кожи, мышц, зубов, пальцев, глаз и недоразвитых внутренних органов выплёскивалась на высоту в добрый десяток метров и падала, покрывая пол живым ковром и распространяясь со скоростью наводнения.

Я бежал вперёд, подстёгивая себя репульсорами, и слыша, как за моей спиной зубы и пальцы царапают и грызут бетон, разинутые рты орут в немом крике, а рахитичные конечности хаотично шлёпают по коже.

— Пиздец! — заходился невидимка, видимо, забыв отключить громкую связь. — Пизде-е-е-ец!

И я был с ним полностью согласен.

Среди гор металлического хлама, сваленного под кран-балкой стоял такой же металлический хлам, только в форме фургона.

В кузове валялась куча мусора: разорванный бумажный мешок цемента, какие-то валики, цепи и пустые пластиковые бутылки. Состояние кабины было не лучше: прожжённая и рваная обивка кресел, из-под которой торчал рыжий поролон, замызганная панель, планшет с разбитым экраном и полное отсутствие пола на пассажирском месте.

Двигатель никак не желал заводиться: чихал, скрипел, стучал, кашлял болезненным выхлопом, но неизменно умирал.

00001 вызвался его починить, но в итоге мне пришлось всё делать самому, поскольку его роль свелась к чтению молитв и литаний, обращённых к Железу.

Дорога выдалась долгая, жаркая и скучная, вождь сидел в кузове, поэтому я развлекал себя как мог. Пользуясь тем, что у меня в голове появились новые игрушки, я загрузил видео с глаз в приложуху для монтажа, нарезал самые сочные моменты из ограбления, добавил агрессивную музыку, пару мемов и закинул себе на канал.

До клиники доктора Ли добрались уже за полночь. Она не уходила, дожидаясь нас, и, озверев от скуки, совсем затюкала Мередит. Огромная женщина встретила нас с такой радостью, будто мы были давно потерянными богатыми родственниками.

После разгрузки фургона мы с вождём попрощались. Тот благословил меня каким-то странным благословением и направился почему-то не к машине, а к ближайшему канализационному люку.

— Ты разве не собираешься?.. - спросил я, кивая на тачку.

— Не-е-ет, - протянул 00001. - С этим хламом ебись сам, я его больше видеть не могу.

Я был уверен, что операция займёт от силы час, но вместо этого Ли ковыряла меня почти пять. Я даже успел вздремнуть. Дело было в каких-то нестандартных разъёмах, которые Самураи юзали в своих новых железках, так что пришлось как следует меня порезать перед вживлением.

— Готово, - Ли протянула мне пачку влажных салфеток. - Вытрись, шлюшка.

Я сделал вид, что шутка меня повеселила.

- Никуда не уходи, посиди полчаса где-нибудь здесь. Если почувствуешь жжение или заметишь на коже пятна - срочно зови. Вот ингалятор, - она протянула мне пластиковую коробочку с трубкой, - Раз в пять минут делай один глубокий вдох, но не реже, а то не будет эффекта, и не чаще, а то передознёшься.

- Ого! - я с опаской покосился на лекарство. - И что будет, если передознусь?

Ли задумалась, а потом поднесла ингалятор ко рту и пшикнула дважды:

- Будет заебись.

Я подчинился и перешёл в приёмную, где плюхнулся в смешно скрипящее кожаное кресло.

Делать было решительно нечего, поэтому я первым делом полез смотреть, как там мой ролик.

- О-ху-еть! - почти вскрикнул я.

- Что там? - из кабинета высунулась Ли с инъектором в руках.

- Погляди, - я показал количество просмотров, лайков и общую сумму донатов.

- О-ху-еть, - зеркально повторила она. - Слушай, ты же помнишь, что ты мой любимый клиент?

- Помню-помню, - я тупо смотрел на сумму на счёте, не веря своим глазам.

- Тогда хорошо. Можем тебя сейчас быстренько проапгрейдить и заменить мерзкие железки с клонов. А вообще поздравляю!

- Спасибо, - механически отреагировал я. - А с чем?

- Ты, похоже, нашёл своё призвание.

— В добрый путь. Буду ждать сигнала. А нам надо дальше, идёмте.

Снова потянулись нагоняющие тоску подземелья. Какие-то были совершенно пусты, а из каких-то люди будто вышли покурить и вот-вот вернутся. В одном мы нашли комнату отдыха сотрудников: на столе громоздились пустые кружки, а в мойке лежала грязная посуда, и если бы не толстый слой пыли, я бы точно начал беспокоиться.

Вождь то и дело останавливался у стен и водил руками, будто прозревая будущее, но неизменно недовольно ворчал и шёл дальше.

— Здесь, - вдруг сказал он.

Мы находились в тёмном офисном помещении со стеклянными перегородками, ковролином на полу и забытой мебелью. Пол в углу провалился и вождь поспешил туда.

— Приготовьтесь все! - приказал он. У каннибалов в руках появилось разномастное оружие. Я с подозрением рассматривал их всю дорогу, гадая, вооружены ли они, и, если да, то чем, но теперь успокоился. Причём под одеждой они несли не луки и копья, а вполне пристойно выглядящие дробовики и карабины под пистолетный патрон.

Вождь вопросительно посмотрел на меня: я надел трофейный шлем, застегнул бронежилет и дослал патрон в патронник. — Погнали.

— Отойдите все, - вождь снял старый и драный рюкзак, порылся там и прилепил к стене серую шайбу с проводками и таймером. - 00100, взрывай через десять секунд.

Мы резво отбежали за ближайший угол и слушали, как 00001 ведёт отсчёт.

— …Один. Ноль!

Шумоподавление в моих новых ушах сработало идеально: я даже не почувствовал дискомфорта, когда рядом шарахнул взрыв и стена, у которой мы недавно стояли, превратилась в груду щебня с торчащей перекрученной арматурой. Вместе с ней осыпалась и львиная доля стеклянных перегородок в помещении.

— Пошли, пошли, пошли!

Я ринулся вперёд, прямо в дым и пыль вместе с остальными, под ногами хрустело битое стекло, но меня остановила ладонь вождя, стиснувшая плечо:

— Ты пока постой.

На моих глазах паства 00001 со скоростью тараканов расползлась по двум уходящим вдаль коридорам, причём дикари не только бежали, но и ползли по стенам, не теряя в скорости.

Перед нами стояли в идеальном порядке морские контейнеры, составленные друг на друга до самого потолка, который терялся в темноте. Ревела сигнализация, мигали в дыму красные лампы, осыпались куски стены. Спецэффекты - моё почтение.

— Сбей! - приказал вождь, указывая на навесной замок на ближайшем ко мне контейнере. Я дважды ударил прикладом, и бесполезная железка упала к моим ногам.

За спиной уже собрались дикари, развернувшие огромные чёрные баулы и пластиковые мусорные мешки.

— И этот! - 00001 указал на следующий контейнер, который я так же удачно вскрыл.

Начался развесёлый грабёж.

Я стоял на углу и наблюдал. Вдаль уходили кажущиеся бесконечными коридоры. При желании я мог бы просмотреть их до самого конца, но в какой-то момент обзор перегораживали паллеты с коробками и погрузчик в чёрно-оранжевую полоску.

Убежавшие раньше дикари вернулись, спрыгнув откуда-то сверху, и присоединились к ограблению.

- Подключайся! - один из них скинул мне ссылку: оказалось, что они установили в ключевых точках беспроводные камеры.

- Спасибо!

Я проследил, как по коридорам между контейнерами мчатся охранники. Первая пара болванов выскочила на открытое пространство и поймала дурными головами мои пули: я удовлетворённо хмыкнул, оценив как красиво после хэдшотов разлетелись их бошки. Остальные, увидев судьбу своих собратьев, резко остановились и принялись стрелять вдоль коридора по-сомалийски: не высовываясь, лишь выставляя автоматы на вытянутых руках. Неизвестно, чего они пытались этим добиться: у них не получилось даже меня напугать, потому что пули летели куда угодно, только не в меня.

Тем не менее, я поддержал игру, пустив в их сторону пару очередей и давая понять, что коридор хорошо простреливается и им не стоит глупить.

Сумки наполнились меньше, чем за две минуты. Я в это время вёл вялую перестрелку, глядя на охранников по камерам и откровенно скучая.

— Уходим! - приказал Вождь, и снова остановил меня. - Ты прикрываешь!

- Погоди, - я чувствовал, как во мне просыпается шальное веселье. - У тебя осталась взрывчатка?

- Да! - он снял рюкзак и отдал мне, не спрашивая. - Удачи!

- Бросите меня - я вас найду, - предупредил я дикаря, и тот на секунду замешкался, прежде, чем ответить.

- Мы не бросим, - заверил он и исчез в задымлённом туннеле.

Новые импланты дарили чувство всесилия. Будто все годы после выхода на пенсию я провёл в инвалидном кресле, а сейчас полностью исцелился.

Продолжая вести огонь на подавление и краем глаза наблюдая за топчущимися на месте охранниками, я сделал несколько вещей: закинул по мине в открытые контейнеры, а затем со всей возможной скоростью метнулся к стоявшему впереди погрузчику. Запустив двигатель, я направил его вперёд по коридору, а сам спрятался за кормой и, вдыхая бензиновый выхлоп, с удовлетворением смотрел на панику в рядах моих противников.

Один высунул голову из укрытия и тут же её лишился: лишь кровавые ошмётки брызнули и полетела на бетонный пол продырявленная бейсболка.

Остальные этого не выдержали и побежали прочь.

Прочь.

По длинному коридору между двумя стенами из контейнеров.

Надо ли говорить, что это было глупое решение?

В два прыжка очутившись на удобной позиции, я, кровожадно хохоча, расстрелял их в спины. Дрожащая от отдачи красная точка коллиматора догоняла очередного бедолагу, и тот падал навзничь, будто я разрезал его лазером.

- С-с-сука! - я глубоко вдохнул пороховую вонь, будто это были самые дорогие в мире духи. - Как же мне этого не хватало!..

Но расслабляться было рано: судя по камерам, ко мне спешили “тяжёлые” - прибыла группа быстрого реагирования.

Посмотрев на часы, я хмыкнул: не такого уж и быстрого.

Заминировав все подходы, я отступил за погрузчик и принялся ждать. Ровно через тридцать четыре секунды о металл ударились первые пули. Совсем рядом взорвалась граната: к счастью, с недолётом, но меня всё равно осыпало осколками.

Пуля чиркнула по верхушке шлема, напомнив, что расслабляться рано, и я не всесилен.

Я видел, как бойцы ГБР готовятся к штурму: за щитником выстроилась вся группа человек в десять: они готовили гранаты и нервными движениями осматривали оружие.

Наконец, щитника дважды хлопнули по плечу, он занёс ногу для первого шага - и я подорвал мины.

Бойцов в тяжёлом штурмовом снаряжении раскидало как кегли, по которым выстрелили пушечным ядром. Середину отряда вообще подбросило в воздух и изо всех сил влепило в стоящие напротив контейнеры, от которых они медленно отклеивались и падали на пол сырыми мешками.

Я же, пользуясь случаем, повторил манёвр и штурманул штурмовиков: оглушённому щитнику размозжил голову вместе со шлемом, топнув по ней новенькой аугментированной ногой, прострелил ещё пару бошек и поймал болезненную очередь в нагрудник от выжившего.

Этот сукин сын еле стоял на ногах, будучи оглушённым и израненным, но догадался сделать поправку, собираясь всадить следующую очередь прямо мне в забрало, однако винтовка, покорёженная близким взрывом, издала лишь печальный щелчок.

Меня обуяла самая настоящая ярость: взревев, я подскочил к бедолаге и избивал его прикладом до тех пор, пока по корпусу оружия не пошла длинная трещина, а композит шлема не смешался с кровью, костями и стеклом.

- Вождь, преследования не будет, - доложил я, когда отдышался. - Вождь?.. Я отхожу, как слышно?

Пауза.

Я уже успел подумать, что сраный дикарь всё-таки меня кинул, но ответ пришёл через несколько секунд.

- Слышу хорошо, мы с ждём тебя на точке эвакуации.

Уже при мне проблему попытались решить силой: пустошь долго и терпеливо бомбили, в том числе и ядеркой, но местные обитатели лишь сказали: «Ага», и ушли в такие же цеха, склады и терминалы, только расположенные под землёй.

«Ребятки» Ли не стали со мной говорить, лишь скинули геолокацию, отчего я сразу же перехотел к ним ехать. Но дело есть дело, к тому же Ли была заинтересована в самурайских игрушках и не стала бы отправлять меня на верную смерть.

Потратив несколько часов на дорогу, я бросил тачку на пустой парковке химического завода, источавшего из семи труб разноцветные дымы, и дальше пошёл пешком, посматривая по сторонам и прислушиваясь.

На поверхности располагалась заброшенная станция метро, куда я забрался через дыру в заборе, спрыгнул с платформы на пути и зашагал по ним, а когда те нырнули в туннель, углубился под землю.

Сообщников по ограблению я нашёл в старом сталелитейном цеху. Что удивительно, там всё ещё шли какие-то производственные процессы: раскалённый металл кипел в огромных котлах и давал достаточно света для того, чтобы рассмотреть группу голодранцев, сидевших возле прямого и яркого, как солнечный луч, стального ручейка.

- Эй! – я поднял руки, чтобы в меня сдуру не пальнули. – Я от Ли!

Люди повернулись и приветливо помахали.

Это обнадёжило, но буквально через половину минуты надежда сменилась отвращением.

За наслоениями аугментаций у этих людей не было видно лиц, а под обрывками одежды было куда больше металла, чем плоти. Поблизости я рассмотрел импровизированный лагерь: хижины из плёнки и картона, выстроенные полукругом. В центре возвышалось что-то вроде тотема: стальной рельс с приваренными протезами, имплантатами и частями тел. У его подножия валялась целая груда костей и гниющего мяса, а у вершины висела на стальных прутьях целая гроздь черепов. Над ручейком же на самодельном вертеле висела, медленно вращаясь, самая обычная нога.

Когда со мной заговорило одно из этих существ, я ни черта не понял: это подобие человека общалось непрерывным потоком двоичного кода, среди которого изредка встречались простейшие команды. Мой переводчик от этого натурально сходил с ума.

- Прох0ди, - сказало оно. – Ме№я з0вут 00001. Я л[дер эт[х л}дей. Бuдь наш]м гостем и присоединяйся к пр@здненству.

У моего нового знакомого почти не осталось биологических частей, а механические были украшены множеством ярких ленточек. Вместо волос у него были длинные велосипедные цепи, приваренные к макушке и собранные в подобие хвоста.

- Праздненству?

- Н@ш с0брат обрёл с0верше№ство.

Собрат, сидевший на пластиковом ящике из-под бутылок газировки, откинул тряпьё и продемонстрировал новенькую хромированную ногу, которую явно не собирался прикрывать плотью.

Я перевёл взгляд с протеза на ногу на вертеле.

— Y, - подтвердил догадку 00001.

- Дайте мне одну минутку, - вежливо улыбнулся я, отошёл в сторону и набрал номер Ли.

- Давай быстрей, я занята, - ответила она.

- Какого хера ты меня сюда отправила? – прошипел я, косясь, чтобы меня не услышали.

- А что такое? – кто-то на заднем плане вскрикнул и потребовал не отвлекаться.

- Твои ребятки – это техноканнибалы!

- Ой, ну и что? Скажи спасибо, что не саентологи.

- Они же на всю башку ебанутые!

- Так и хорошо, нам такие и нужны, - парировала Ли. – Или тебе нужны люди с высшим образованием и опытом от пяти лет?

- Ох… - я взялся за переносицу. – Ладно. Но если эти черти попытаются меня сожрать, я приду и порву тебя на десять частей.

- Ага, отсоси.

Ли отключилась. Пришлось возвращаться к дикарям.

Через полчаса общения выяснилось, что они, в общем-то неплохие парни. И, что самое главное, у них был план.

Нужная нам фабрика располагалась в промзоне на приличном расстоянии от пустоши. На огромной площади был размещён целый многоуровневый комплекс, уходивший что вверх, что вниз на десятки метров.

— Эtо одн@ испол#нс(ая маш}на, - с религиозным благоговением рассказывал 00001, с аппетитом уплетая ногу своего соплеменника. - Т@м по&ти не требу]!тся человеки.

Я чуть-чуть подкрутил настройки переводчика так, чтобы не пришлось ломать глаза.

— Она работала без перебоев настолько долго, что человеки забыли, как она устроена, - продолжал 00001. - Но Железо помнит, - он со звоном постучал металлическим пальцем с обычным человеческим ногтем по металлическому же виску. - Железо указало нам путь к заброшенным серверам с планами и чертежами. И знаешь, сколько дыр в безопасности завода мы отыскали? - спросил с хитрецой в голосе каннибал, передавая надкушенную ногу следующему дикарю.

— И сколько же?

— Ноль. В безопасности завода нет дыр, - вождь замолчал, ожидая, что я спрошу, как мы в таком случае собираемся его ограбить.

— И как мы в таком случае собираемся его ограбить? - я принял правила игры.

— Мы проделаем дыру сами! - многозначительно произнёс 00001. - Наш собрат 00010, - он указал рукой куда-то в темноту. Я рассмотрел неподвижно лежащее на картонке тело, отдалённо похожее на человеческое, - внедрился в заводского демона. И распорядился переместить нужные вещи в удобное для нас место. Послушник 00100, - он указал на тщедушное существо, состоявшее из грязной плоти и металла, - проникнет внутрь и заложит взрывчатку. Большой бум! - вождь взмахнул руками, остальное племя восторженно вскрикнуло и так же всплеснуло всеми конечностями. - И мы вынесем столько, сколько захотим!

— А большой бум, - при этих словах племя снова вскрикнуло и взмахнуло руками, - не вызовет к нам всю охрану?

— Конечно же вызовет. Но if к нам полезет охрана, then ты поможешь с ними справиться и прикрыть операцию.

Я снова подкрутил переводчик.

— Прикрыть. Прекрасно, - мнение о плане читалось на моей роже крупными буквами, поэтому вождь поспешил меня успокоить:

— У нас есть план отхода. Всё пройдёт…

— Стой! - завопил я в практически первобытном ужасе. - Не смей говорить это вслух!..

— …отлично, - всё-таки закончил улыбавшийся хромированными зубами вождь. - Тебе нечего бояться! Железо и Цифра на нашей стороне! Братья! - он встал. - Время ритуала!

“Братья” встали и отошли к столбу. Даже несмотря на обилие железных частей тела в их движениях читались нервозность и возбуждение.

Окружив рельс, они замерли, ожидая вождя. Тот в две секунды взобрался на самую вершину, обвивая тотем, будто сороконожка, и цепляясь за него непонятно чем. Замерев на вершине, он сел на корточках, будто примагнитившись к металлу пятками, и достал пару сварочных электродов.

Пауза. Я чувствовал, как трепещут дикари.

— Бам-м! - разнёсся по цеху металлический лязг, отражённый от старых сырых стен.

— Бам-м! - вождь бил по висящим у вершины черепам со стальными и титановыми вставками.

Удары становились чаще, постепенно вырисовывался ритм: странный и чуждый, который так и тянуло назвать машинным, но всё-таки необъяснимо притягательный и завораживающий.

Завораживал он не только меня: всё племя синхронно закачалось с закрытыми глазами и замычало какие-то непонятные двоичные песнопения. Чем быстрее стучал вождь, тем громче они пели и тем сильнее раскачивались, пока, наконец, не пустились в безумный пляс. Они скакали вокруг тотема и беспорядочно размахивали конечностями, всё ускоряясь, и я не сразу заметил, что они бьют и царапают немногие оставшиеся в их телах куски живой плоти, а выступившей кровью окропляют друг друга, стараясь, чтобы как можно больше попало на железки.

Я же сидел, тихонечко охуевая, чувствуя, как в такт музыке бешено колотится усиленное аугметикой сердце, и надеясь, что эти поехавшие будут вызывать у противников такой же ужас, как и у меня.

Закончив съёмки, я под неприязненными взглядами соседей покидал тела в багажник своей колымаги.

К сожалению, до летающих машин человечество ещё не додумалось, так что мне предстояло потолкаться в пробках, надеясь, что мои убийцы не протухнут, если вдруг начнётся жара.

Но мне повезло. Климат в нашем поясе давно пошёл по пизде, и я стоял на одной из автострад, глядя на то, как растущие в кадках пальмы заметает внезапно налетевший снег. Вскоре вышло солнце, всё растаяло и уткнувшиеся в небо верхушки небоскрёбов снова засверкали, но спустя минут десять небо вновь закрыли тучи и снегопад начался пуще прежнего. Немногочисленные прохожие мёрзли в шортах и футболках, и стремились поскорей скрыться в каком-нибудь заведении под яркой неоновой вывеской. Особенным спросом пользовались закусочные, кофейни, порносалоны и дешманские бордели с лоботомированными клонами знаменитостей.

Я ехал к доктору с самой расистской фамилий - Ли. Азиатка-хирург со специфическим чувством юмора, собственным кабинетом в нижней части города и огромным хуищем, который она сама себе установила и которым постоянно хвасталась.

Пришлось спуститься по одной эстакаде, затем снова и оказаться в краях, где Солнце давно заменили лампы дневного света и неон.

Звякнул колокольчик на входной двери. Клон Мередит Фокс - оскароносной актрисы, обладательницы сногсшибательной внешности, рыжих волос, широченных плеч штангиста и роста в 191 сантиметр, поднял на меня невероятно красивые синие глаза и поприветствовал заученными фразами.

- Ага, - ответил я. - Ли свободна?

- Да, клиентов сейчас нет.

- Отлично, - я положил на стойку ключи от машины. - У меня в багажнике трое жмуриков. Перетащи их в кабинет, пока мы поболтаем.

В коротком коридоре была небольшая выставка: у одной стены находился застеклённый шкаф, где блестели хромом новейшие девайсы, а на деревянном щите напротив висела коллекция предметов, которые Ли в своё время вытащила из клиентских задниц. И коллекция эта впечатляла: среди её экспонатов был даже автомобильный огнетушитель.

- О-о-о, ты мне деньги принёс? – обрадовалась Ли, увидев меня. Ростом она была мне чуть выше пояса и выглядела, как школьница с её двумя хвостиками и торчащими передними зубами, но шутить с ней не решались даже самые перекачанные гориллы, сидящие на инъекциях тестостерона и боевой химии. Я знал, почему: не все плохо застиранные пятна крови на её зелёной робе были посажены во время операций.

- Почти. Дождёмся Мередит.

Бровь взлетела вверх, тонкий раздвоенный язык облизнул тонкие губы.

- Заинтриговал.

Через полминуты в кабинет вошла Мередит, несущая на плечах сразу три тела. Это зрелище меня чем-то необъяснимо возбуждало, и я поспешил отвернуться.

Трупы с грохотом рухнули на пол.

- Блядь! – скривилась Ли. – Я же только-только клининг вызывала!..

Неестественная чистота её кабинета и впрямь бросалась в глаза, обычно он выглядел, как лавка мясника с садистскими наклонностями. Но сейчас пол, заляпанный кровью, слизью и мозгами, приобрёл более привычный вид.

- Ну есть же столы! – нарычала она на Мередит. – Положи их нормально и приберись!

Пока огромная женщина флегматично возила тряпкой по полу, собирая биологические жидкости, Ли быстро осмотрела тела.

- Тут получается немного больше, чем ты мне должен, - подвела она итог. - Но платить я не буду, у меня тут не «разборка»!

- Платить и не надо. Просто установи мне кое-какие штуки от этих ребят – и мы в расчёте.

Ли помолчала секунду.

- Ты собираешься ставить себе бэушные железки после клонов? Фу-у-у!

- Ага, собираюсь.

- Может, ещё их ношеные трусы наденешь?

- Нет, спасибо, трусы у меня свои, - кротко ответил я.

- Ну, раз уж ты так решил… - Ли пожала плечами, которые были подозрительно угловатыми и чуть ли не прорезали ткань зелёной хирургической робы.

— Эй, Мередит! - крикнула она. - Ближайшие пару часов меня не трогать!

— К вам была записана Сильвия.

— Ну так отмени!

— Вы уже три раза отменяли её запись, она будет недовольна.

— Ну значит передай ей пусть придёт и отсосёт мне, - отмахнулась Ли. - Снова. А у меня перспективный клиент. Располагайся, - указала она приглашающим жестом на кресло, напоминавшее одновременно стоматологическое, гинекологическое и пыточное.

Когда я уселся, она закатала мне рукав и выщелкнула катетер из вены.

— Потерпи, сейчас комарик укусит, - улыбнулась Ли повторённой в сотый раз шутке.

Потянулось время ожидания. Сперва она разрезала мне кожу и вытащила заглушки-пустышки, которые стояли на месте извлечённого боевого железа. Затем чистила или заменяла разъёмы, вставляла железку в нужный порт до характерного щелчка и зашивала. Я всего этого не видел, потому что она первым делом отсоединила визор и вытащила его вместе с глазами - как будто сняла очки.

Вскоре во тьме замигали первые уведомления о новых устройствах и загрузке драйверов. Я буквально чувствовал, как меня становится больше.

— Не мотай башкой. Та-ак… Моего лица коснулись ледяные и жёсткие, будто пластиковые, пальцы. - Сейчас вылетит птичка, - ещё одна шутка, которая не становилась смешной от постоянного повторения.

Щелчок - и зрение вернулось, став куда яснее. Я давненько не пользовался тактическим визором, но мгновенно освоился, даже несмотря на обновлённый интерфейс и пару новых фич.

— Ну как? - осведомилась Ли. Её лицо находилось слишком близко и заслоняло мне весь обзор.

— Ужасно, - признался я.

Она всё поняла и неуместно громко рассмеялась.

- Ну всё. Железки я поставила, бэкдоры закрыла, трекеры удалила. Слушай, - начала она, когда завершила диагностику и убедилась, что всё будет работать как надо. – Ты ведь вышел на тропу войны с «Тройной S», верно?

- Вроде того, - согласился я, наблюдая за тем, как она отключает от меня кабели и шлейфы.

- А у тебя есть какой-то план? Типа доски с фотографиями и красными нитками. Или ты просто хочешь взять штурмом Башню Слоновой Кости, подняться в пентхаус и вышибить Накамуре мозги?

Об этом я не думал. Я вообще не думал о том, чтобы убивать Кейко Накамуру – патриарха бизнеса и бессменного главу «тройной S» уже больше пятидесяти лет. Ли заметила моё замешательство и поспешила воспользоваться:

- Так я и думала. Дай-ка кое-что покажу, - она взяла планшет и протянула мне. – Подключайся.

На экране была ссылка, которая привела меня в простенькую виртуальную комнату: серые стены без текстур и нагромождения таких же серых кубов разного размера.

- Вот смотри, - перед глазами повисла такая же серая модель человеческого тела. – Сейчас… - под глянцевой кожей пролегли симметричные оранжевые линии проводов. Они вели от нервных центров к странным угловатым выростам на коже: на лопатках, икрах и предплечьях. – Это репульсоры. Новая разработка. Загружу дрова, чтобы ты попробовал, - получение драйверов и обучалки заняло пару секунд. – Давай.

- Ладно… - я подпрыгнул и включил репульсоры в полёте. За спиной раздался хлопок, и меня бросило вперёд с такой силой, что я пролетел метров десять. Приземлился я, правда, неудачно: покатился кубарем, но в этой виртуалке боль была отключена, так что плевать.

- Как тебе? – донёсся довольный голос Ли.

- Охрененно! – я не сдал сдерживать восторга. – А если вот так…

Тестирование меня искренне увлекло. Я юзал репульсоры на бегу, запрыгивал с их помощью на кубы, избегал урона, спрыгивая с огромной высоты, и уклонялся от пуль: минут через пять Ли добавила болванчиков с оружием, чтобы я не заскучал.

- Хватит на сегодня, - она выдернула меня из виртуалки. – Ну что, хочешь такие?

- Ты ещё спрашиваешь? – я уже понял, что она поймала меня на крючок, но не собирался сопротивляться. Слишком уж хороша была новая игрушка. – Сколько?

- Сто тысяч койнов.

Чего-то такого я и ожидал, но от цены всё равно стало больно. Сто тысяч койнов – это просторные апартаменты на том ярусе города, где ещё не забыли о существовании солнечного света.

- Ты же понимаешь, что у меня нет таких денег?

- Понимаю. И, раз уж у тебя всё равно нет никаких планов, предлагаю неплохой способ поднасрать Самураям. Если коротко – есть фабрика, на которой корпорация производит всякие интересные штуки. При фабрике есть склад, на котором эти штуки лежат. Меня интересуют комплекты репульсоров и подкожной брони. Сможешь спиздить для меня больше одного комплекта – поставлю тебе бесплатно, а за остальное хорошо заплачу.

- Заманчиво, - я покачал головой, будто бы раздумывая, но на деле уже (всё решил. – Ладно, уговорила. Где эта фабрика? Когда начинаем?

- Ого, вот это рвение! – обрадовалась Ли. - Но погоди пока. Один ты много не унесёшь. Вот, лови, - она переслала мне контакт. - Есть ребятки, которые должны ребяткам, которые должны мне. Они помогут, так что тебе не придётся совать хрен в осиное гнездо. По крайней мере, первым.

Вдруг раздался шум, и мы с доктором синхронно повернули головы: визгливый женский голос в приёмной громко и грязно ругался.

- Да чтоб её, - закатила глаза Ли. - Давай, вали поскорей, пока тебя не увидели. Сильвия пришла.

Надеяться, что у огрызков госструктур, которые остались в XXI-м веке, выйдет принудить к чему-то корпорации могли только очень наивные люди. Все двадцать лет, проведённых в армии, я только и занимался тем, что весело проворачивал на хую конституции, законы, кодексы, меморандумы и прочие бумажки, написанные и утверждённые бессильными чиновниками. Если б корпорации захотели, они бы давно устранили этот рудимент, но им отчего-то было удобно его сохранять.

Зачем же я тогда этим занялся?

Во-первых, от скуки. Во-вторых, я жил на донаты, которые оставляли подписчики моего канала - в основном, всякие маргиналы и психи с шапочками из фольги, уверенные, что таким образом борются с корпорациями.

А в-третьих я, к собственному удивлению, понял, что нашёл себя! Конечно, быть дедом-сутяжником вовсе не почётно, но мне искренне нравился тот Сизифов труд, которым я занимался. Долбать “Тройную S” оказалось весело. Я строчил многочисленные иски, покупал ботов, которые обрушивали рейтинг их товаров, бесконечно звонил на горячую линию, ломая логику голосовых помощников и доводя до истерики живых менеджеров; стал экспертом во всём: от разработки полимеров и электронных компонентов до количества капель на упаковках женских прокладок, чтобы критиковать их продукцию… Короче, я вовсю отрывался на Самураях, считая себя кем-то вроде муравья, пинающего гору и пребывая в уверенности, что они обо мне даже не знают.

Но потом оказалось, что я довыёбывался.

Когда я это понял?

Я понял это в момент, когда сидел перед теликом в своей социальной конуре.

Как я это понял?

Дверь, которую было бы преувеличением назвать даже хлипкой, разлетелась на пластиковые осколки и внутрь влетела пара светошумовых гранат.

Для моей клетушки размером четыре на четыре метра было много даже одной.

Я очень давно не тренировался, моё боевое железо было по большей части вынуто, а адреналиновые коктейли слиты из инъекторов, но среагировал я моментально. Рефлексы не пропьёшь - хоть я какое-то время и пытался. Двадцать лет городских боёв и штурмов сделали меня чрезвычайно живучим.

Гранаты только начали свой полёт, а я уже опрокинулся на бок, увлекая за собой кресло и одновременно закрывая глаза и уши.

Ахнуло так, что пол ударил меня в грудь. Комната целиком пришла в движение, и за долю секунды всё моё нехитрое барахло превратилось в мусор. Подняв голову, я увидел чёрное жерло пистолета-пулемёта, а чуть дальше - такое же чёрное забрало тактического шлема, увешанного всякой электроникой.

Помните, что я говорил про рефлексы? Ужас и положение зажатой в угол крысы усилило их десятикратно. Даже гормональных инъекций не потребовалось: тело настолько стрессануло, что адреналин чуть ли из ушей не выплёскивался.

Отбив ствол, я вцепился в нагрудник склонившегося надо мной противника, приподнялся и наугад ударил его куда-то в область шеи. Счастье и несчастье в моей жизни всегда шли рука об руку. Вот и сейчас: к несчастью, у моего противника был тяжёлый бронежилет с кевларовым воротником, который смягчил удар, но, к счастью, он потерял равновесие и с тоскливым криком завалился прямо на меня.

Туша рухнула, едва не раздавив: у меня натурально глаза полезли из орбит, но в руку сама собой легла пистолетная рукоять, в которую я вцепился, как утопающий в спасательный круг, и рванул из кобуры на себя.

В дверях за спиной моего убийцы маячила ещё пара штурмовиков. Я отогнал их несколькими выстрелами - они тут же спрятались за стенами и закричали, чтобы я сдавался.

- Да не дёргайся ты… - пропыхтел я и, просунув ствол между шлемом и кевларовым воротником, нащупал живую податливую плоть. После нескольких пуль плоть перестала быть живой, а я очень заинтересовался, что это упирается мне в бедро: либо это был ПП, стволом которого мне тыкали в морду, либо убийца был очень рад меня видеть.

Оказалось, первое - и я полоснул очередью по тонкой стене, за которой додумались спрятаться посланники Самураев. Пули не встретили на своём пути какого-то особого препятствия. Часть из них ушла к моим соседям через коридор, а часть, судя по приглушённым воплям, попала в цель. Враги повалились на пол, и теперь их смерть была делом времени - с местного ковра они могли подхватить штук девяносто смертельных болезней, включая Турбо-СПИД, лихорадку седьмого дня и лучевую болезнь.

Не теряя времени даром, я гибкой змеёй (на самом деле нет) выбрался из-под дохлой туши и поспешил разобраться с ошеломлёнными врагами.

Одного я добил длинной очередью: пули разбивались о забрало, разбрасывая кругом быстрые и злые осколки своих цельнометаллических оболочек. За первую секунду я нанёс больше вреда себе, чем противнику, и был весь в царапинах, но в итоге забрало лопнуло и лицо бедолаги превратилось в фарш.

Второй за это время успел перевернуться на бок и взять меня на мушку, но я уклонился, неприцельной очередью отстрелил ему пальцы и отчаянно прыгнул, чувствуя, как болит всё тело и слыша непрекращающийся звон в кровоточащих ушах. После короткой возни на ковре я уселся противнику на грудь, придавив предплечья своими коленями, и провернул ту же фишку с забралом и воротником: вежливая просьба не дёргаться, короткий поиск незащищённого участка и последние две пули в магазине, размозжившие придурку голову.

Тело вопило, требуя отдохнуть, но я слишком хорошо знал, как делаются такие дела: совсем рядом должна была быть группа прикрытия, которой предстояло довершить начатое.

Я лежал добрые пять минут, вцепившись в покрытый кровью пистолет-пулемёт, и ждал новой атаки, но её не следовало. В итоге я просто впустую провалялся на грязном полу, то и дело косясь на кусочки чужих пальцев, медленно сползавших по воронёному металлу, и зарабатывая Турбо-СПИД.

- Сука! - наконец громко выкрикнул я и поднялся. - Это просто неуважение!

Передо мной валялось два изуродованных тела с шевронами “Тройной S”. Ещё одно остывало в комнате, где меня больше ничто не держало.

Корпорация Самурай Секьюрити Системс решила меня закопать, но у них не вышло.

Теперь я решил закопать их.

© Писатель Силоч

Последовала небольшая заминка, в ходе которой все вертели головами и спрашивали друг у друга, куда подевался Степан, которого только что видели.

— Выйди сюда, — потребовал председатель, когда пропажа нашлась.

На невысокую сцену, где располагался стол председателя, поднялся огромный детина в клетчатой рубашке с закатанными по локоть рукавами и сдвинутой набекрень кепке, из-под которой выбивался светлый чуб. Поднимаясь, он страшно топал по ступеням сапожищами такого размера, что было сложно поверить, что это настоящая обувь, а не театральный реквизит.

— Ну, — мрачно сказал он, когда остановился, сунул руки в карманы и мрачно оглядел зал.

— Не нукай! – рыкнул председатель. – Бумага на тебя пришла. Из милиции! – председатель надел малюсенькие очки. – Сожительница твоя, Марья, обвиняет тебя в сис-те-ма-ти-чес-ком! – Иван Савельевич поднял указательный палец, подчёркивая важность слова, — абьюзе! Просят повлиять на тебя. Вот мы и будем влиять, верно, товарищи? – обратился он к остальному коллективу.

— Да Машка везде абьюз видит! – сразу пошёл в атаку Степан. – Чуть косо посмотришь, сразу в крик! А сама в своём глазу бревна не видит, слова ей поперёк не скажи! Навыстраивала личных границ и…

Председатель стукнул ладонью по столу:

— Ты нам тут газлайтинг давай не разводи! Легко сказать, что это она всё придумала, а ты белый и пушистый! Люди просто так в милицию не обращаются!

— Ага! – раздался женский голос из зала. – Не верьте ему, товарищ председатель, абьюзер он! И вообще аморальный тип!

— Молчи, дура! – огрызнулся Степан. – Что ты вообще знаешь?

— Знаю, что ты вокруг Тоньки вился! – ехидно ответил голос. – И домогался до ней!

— А чего она нюдсы свои демонстрирует?! – распалялся здоровяк. – Ещё б на доску почёта повесила! Значит, хотела, чтоб домогались!

— Степан-Степан, — укоризненно покачал головой председатель. – Нюдсы – они не для тебя нюдсы, понятно? Антонина – свободная женщина, что хочет, то и демонстрирует! И вообще, у тебя же сожительница есть! Чего это ты к ней приставал?

Коллектив одобрительно загудел, ожидая ответа на вопрос.

— А мне можно!

— Это как же так? – недоверчиво прищурился Иван Савельевич. – Всем нельзя, а тебе можно?

— За всех не знаю, а нам – можно! У нас с Машкой неэксклюзивные отношения, понятно вам?

— Неэксклюзи-и-ивные? – протянул председатель.

Из зала выкрикнули:

— А Машка-то об этом знает?

Грянул хохот, Степан погрозил шутнику пудовым кулаком.

— Тише, товарищи, тише! – призвал к порядку Иван Савельевич. – Так что ты там говорил?..

— Машка знает, — язвительно откликнулся здоровяк. – Мы с ней всё обсудили. Оба терапию прошли, травмы проработали. Решили, что такой формат нам больше подойдёт. Чтоб можно было встречаться с другими…

Поднялась дебелая тётка в цветастом сарафане и белом платке:

— Ага, да только я слышала, что эта неэкслюзивность только на тебя и распространяется! Не верьте вы ему, товарищ председатель! Врёт он! Сама слышала, как он дружкам говорил, что если Машка с кем загуляет, то ты и его, и её до полусмерти отлупишь!

Зал снова загудел, только теперь это было похоже на громкое «Бу-у», адресованное Степану.

— А ты сядь! Сядь, говорю! – заорал здоровяк, но женщину это только раззадоривало.

— А что не так? Правда глаза колет? А? Вы спросите у него, товарищ председатель! Вот у нас с мужем, — она потеребила за плечо сидящего рядом тощего мужичка с жёлтыми от табака седыми усами, — нормальная полиамория. Всё по согласию, всё друг с другом обсуждаем, чтоб всем партнёрам было комфортно! А этот негодяй словами прикрывается! Никакой он не полиамор, товарищ председатель!

— Так я и не говорил, что я полиамор! – зарычал в ответ Степан. – Одной твоей полиаморией форматы отношений не ограничиваются! Мы с Машкой всё оговорили, так, мол, и эдак…

— И какой же такой у вас формат? – желчно спросила женщина. – Что ж вы такое новое придумали? Может вы вообще синглы?

В зале снова засмеялись. Симпатии были явно не стороне полиаморки в белом платке.

— Не синглы мы, врать не стану! — важно заявил Степан. – А формату этому мы название не придумывали. Не хотим себя ограничивать, ясно тебе? Ни в чувствах, ни в партнёрах! А то назовёшься полиамором, а потом такие как ты будут полоскать за спиной, мол, неправильная это полиамория, не такая, — передразнил он тётку.

— Ой, Степан, — председатель не выдержал, налил себе воды и осторожно, но с наслаждением, выпил. Привкуса мух не было, что вселяло надежду на то, что воду всё-таки поменяли. – На опасную дорожку ты ступил. Ты же понимаешь, что у вас самая настоящая анархическая немоногамия?

— Чего-о? – нахмурился мужик.

— Половая махновщина, проще говоря, — пояснил Иван Савельевич. – Хуже только троцкизм! Нельзя так. Вы давайте там с Марьей разберитесь, что у вас! Сядьте как взрослые люди, проговорите словами через рот, определитесь! А то у вас всё так: хочется и рыбку съесть, и… — он замер на секунду, — косточкой не подавиться. Позор, Степан, позор!.. Ну так что, товарищи, какие предложения будут?

— Поставить на вид! – выкрикнули из зала.

— На вид у меня уже есть, — опустил глаза здоровяк.

— Рублём его наказать! – выкрикнул тот же голос.

Степан снова вскинулся:

— А ты, я смотрю, самый умный!

— Тихо! – стукнул ладонью по столу председатель. – Сейчас ты помолчи. Знать надо, когда молчать, а когда говорить!

— А он никогда не знает! – язвительно заметила полиаморка. – У него же эмпатии никакой!

— Да ты совсем там! У меня этой эмпатии…

— Тихо, я сказал! Ну так что? Ещё мысли будут или рублём накажем?

— Если рублём, то я в запой уйду! – уверенно заявил Степан.

Председатель чуть не задохнулся от возмущения:

— Шантажируешь, гад?! У нас сенокос на носу, а ты…

— Пусть снова терапию пройдёт! – донеслось из зала новое предложение. — Но уже в районе. А если случай абьюза повторится, тогда и рублём можно.

Повторилось одобрительное гудение. Степан поразмыслил пару секунд и кивнул:

— Это можно.

— Ну вот на том и порешим тогда. На выходных в район поедешь. Иди отсюда, чтоб я тебя не видел. Хорошо, товарищи, — председатель перевёл дух. – Тогда следующий вопрос. Что там с гендерной самоидентификацией у нашего агронома?