ksenobianin

Звонок раздался в десять утра. Мария Ивановна отложила вязание шерстяных носков и сняла трубку.
— Ваш внук только что совершил серьезное ДТП, — торопливо объяснял неизвестный. — Вдребезги разбита дорогая иномарка, есть жертвы, а это от трех до пяти лет лишения свободы… Чтобы помочь внуку избежать уголовной ответственности, нужны деньги!
— Сколько?
— Двести тысяч! — решительно заявил незнакомый голос. — Готовьте деньги — сейчас к вам приедет наш человек! И об этом звонке никому, а то внучонок точно загремит по этапу!
— Но у меня дома нет таких денег, — всхлипнула Мария Ивановна. — Нужно ехать в банк, а это на другом конце города.
— Выходите на улицу — к дому подъедут серебристые «жигули» и отвезут туда, куда нужно. И помните: чтобы никому ни слова! В интересах внука.

Проехав полгорода и остановившись возле банка, водитель прижал палец к губам.
Мария Ивановна ответила ему тем же. Вернулась через полчаса:
— Пин-код пластиковой карточки забыла, — тяжело вздохнула она. — На дачу надо ехать — он у меня там, в тетрадке записан…
Дачу, которая была в тридцати километрах от города, Мария Ивановна покинула с двумя сумками картофеля и сеткой лука.
— Грузи в багажник и поехали! — сказала она заскучавшему было парню.
— В банк? — переспросил тот.
— Домой, — бросила Мария Ивановна. — Не с картофелем же в банк ехать?! А по дороге возле супермаркета тормозни, надо хлеба и молока купить…

Водила насупился, но промолчал. Темнело. Парень нервничал, а Мария Ивановна была как слониха спокойна.
— Чем сидеть без дела, помог бы бабушке, — заметила она, вылезая из машины. И мошенник покорно потащился за ней на пятый этаж. А там его уже ждали ребята в полицейской форме.
— А как же внук?! — растерялся задержанный.
— Нет у меня никакого внука, — спокойно ответила жертва мошенничества. — Как, впрочем, и ДТП с человеческими жертвами… Я сразу вас раскусила!
— Зачем тогда было в банк ездить?
— Чтобы за квартиру и телефон заплатить.
— А на дачу?
— Чтобы картошку и лук домой перевезти, — объяснила Мария Ивановна. — Иди-иди!
Я тебе не бабушка с кошкой, а майор полиции в отставке!

Автор - © Олег Гонозов.

-Санек! Пошли с нами, на дискотеку?
-А вы куда?
-В «Стекляшку»!
-Ууу! Нет! Там Вася Егоров!

Это была наша первая в жизни дискотека. Мы - четверка закадычных оболтусов, болтающихся по улицам и живущих по своим выдуманным правилам. Мы - это я, Бубиян, Жучок и Леха Островой.

Мы, не имеющие ни малейшего представления, кто мы есть, но уже придумавшие свое кредо: «Жизнь – волчья тропа». Мы, не прощающие и не уступающие, готовые на мелкий криминал, в случае чего, поклявшиеся соблюдать закон молчания. Мы - обычные парни с городской окраины родом из восьмидесятых. Мы - это турецкие джемпера, заправленные в широкие брюки, белые носки и мокасины с бахромой, а еще польский токсичный порфюм, один на всех. Уличный эпатаж - лысые головы наперекор существующей морали.

Наша первая дискотека. Оказывается, есть ценное изобретение - утюг. Оказывается, брюки лучше смотрятся с наглаженными стрелками. Оказывается, очень сложно нагладить одну стрелку, чтобы при этом не получилось две. А еще есть носовой платок.…Так много всего в один день. И главное - ощущать себя пусть чуть-чуть, но галантерейным, ну очень приятно.

Дискотека для нас как обряд инициации. Плевать, что ты совсем не умеешь танцевать, туда идут не за этим. Ты уже был на дискотеке? Значит, перешел на следующую ступень. Дальше будет папина бритва и сбритый детский пушок. Ты был на дискотеке? Ты вошел в закрытый клуб. Новые знакомые по- взрослому жмут твою руку.
Это не песочница, здесь нужно отвечать за свои слова. Здесь можно купить вино или водку, и никто не спросит, сколько тебе исполнилось. Здесь работают фарцовщики, предлагающие блага цивилизации, от презервативов до фирменной одежды. Здесь продают запрещенные стероиды и азиатский ганджубас, все знают, но никто никому не расскажет - здесь все свои.

И главное - девочка, считающая тебя придурком, заметив здесь, посмотрит другими глазами. В это мир попадаешь, когда сам готов. Мы были готовы…
“Стекляшкой” называли местный дворец культуры, построенный на месте старого клуба для завода Технического стекла. Трехэтажное типовое здание, в котором находились: кинотеатр, любительская театральная студия, разные секции и школа бальных танцев. В выходные в зале бальных танцев и проходили дискотеки.

Перед входом, мы встретили Димку Болдаря по прозвищу Балда. Балда возвращался с тренировки и счел своим долгом предупредить, что, попав внутрь, мы рискуем встретиться с Егоровым, и эта встреча крайне негативно может отразиться на нашем молодом здоровье.
Сам Балда, долгое время занимающийся восточными единоборствами, не рискнул бы находиться с Васей в одном помещении. Со слов Балды Вася Егоров настолько коварный тип, что в рейтинге злодеев уже получил свое почетное место где-то между Торквемадой и Гитлером.

Не убедил, и вот мы внутри ДК распиваем бутылку дешевого портвейна в мужском туалете, трясемся от холодного ветра сифонещего из разбитой форточки, пуская по кругу единственную сигарету.
- Короче, парни - уняв дрожь, твердо сказал Бубиян, - Егоров там или не Егоров, мы пришли на дискотеку. Будет нарываться - наваляем. Помните, как Кабана завалили? Действуем по той же схеме: ты, Леха, бросаешься ему в ноги, сваливаем его на пол, гасим и убегаем.

Уверенные в своих силах, мы поднялись на второй этаж. Дискотека еще не началась, в полумраке бессмысленно моргала цветомузыка, реагируя на посторонние звуки. Молодежь разных возрастов стеснительно жалась вдоль стенок, скрывая себя в темноте до начала действа. Девушек было больше. Девушки всегда девушки: опрятно одеты, многие в нарядных платьях, с маникюром, прическами, каждая провела ни один час перед зеркалом. Парни пришли в том, что бог послал: спортивные костюмы, старенькие джинсы, фланелевые рубашки, не знавшие утюга.

Из общего мужского ералаша выделялся один весьма занятный персонаж. Одетый в модный двубортный костюм при «гавриле», уже не мальчик, с поредевшими волосами на макушке и усами как у кота. Он смотрелся белой вороной на фоне «бананов» и «адидасов». Персонаж пришел с цветами. Солидный букет из роз, на который с завистью смотрели все девичьи глаза дискотеки. На минуту он огляделся, встретившись взглядом с длинноногой красивой шатенкой, смело подошел и протянул букет. Шатенка захихикала, приняла протянутый букет, присев в шутливом реверансе.

- Это Король дискотеки, мне про него старший брат рассказывал, - зашептал мне в ухо Жучок.- Он ни одну дискотеку не пропускает и каждый раз понравившийся девушке дарит букет. А эта телка-Люда Саблина, смотри, смотри какая цепура у нее на шее, ржа краснотой отдает, щас таких уже не делают…
-Откуда за цепку знаешь? - недоверчиво спросил я.
-Людка с моей бабушкой на одной площадке живет. Мне старая про Саблиных все время рассказывает. Эту цепку ей мать подогнала, на восемнадцатилетние. Грамм двадцать весит…

Дискотека началась, просто какой-то парень вставил кассету в кассетник. Из больших пошарканных студийных колонок забумцела мелодия. Цветомузыка, наконец, заиграла своими цветами синхронно с тактом. «Я больше не прошу, и мне не надо много…», Король дискотеки - первый на паркете, «…и сотни слов, не надо не лги…», как по команде молодые люди отлепились от своих стенок, «звучали ли бы в ночи, твои усталые шаги…», в круг, скорее все в круг, вся дискотека разбилась на множество кругов.

У каждой компании он свой, «солнце луч, завтра украдет тебя...», большой или маленький, «…верю, сегодня мы будем вместе, снова сегодня…», особо безбашенным круг не нужен, они летают по залу, задевая и сталкиваясь но, не раздражая, потому что всем весело,…судя по всему, весь вечер группа Мираж…

Стало жарко. Я вышел в коридор. На лестнице третьего этажа расположилась необычная компания: стриженые под «Бобрик», одинаковые черные футболки, одинаковые клетчатые брюки и, как мне показалось, одинаково накаченная мускулатура. « Бобрики» были заняты очень важным делом: рассматривали в иностранном журнале накаченных мужиков.
Рядом крутился фарцовщик Гуня, предлагающий на выбор еще несколько журналов с подобной тематикой. Если бы такое происходило сегодня, то первая мысль, которая пришла бы в голову: эти парни - нетрадиционные, но тогда каждый хотел иметь торс как у Джо Вейдера и каждый хоть ненадолго, но посещал какую-нибудь подвальную «качалку». Поэтому рассматривали оголенных мужчин с хорошей фигурой, скорее с профессиональной точки зрения, обсуждая бицепсы и сложно качаемую трапецию.

«Бобрики» сосредоточенно изучали рельеф мышц здоровенного негра. Дискотека им явно была не интересна, впрочем, как и все остальное.
Время от времени, самый крупный из них вскакивал со своего места, крича кому-то под лестницу: «Харэ курить! Щас спущусь, рога поотшибаю!» Под лестницей становилось тихо, Крупный успокаивался, релаксируя резиновым ручным эспандером, и возвращался к оголенным мужчинам.
Это была стая, еще не окрепшая, щенячья, но уже готовая взять от жизни все любыми путями и средствами. Всем своим видом, всей внешностью они давали понять: «Не связывайся! Насилие - наш конек!»

Я вернулся в зал. Маленький паучок просеменил мимо меня на своих тоненьких паучьих ножках. Метр ростом, если с кепкой. Паучок пританцовывал и вообще держался довольно раскованно. Самое комичное, что на нем были такие же клетчатые брюки как у «бобриков». Такие, да не такие! Заканчивались они где-то под мышками, а в том самом месте, где должно находиться седалище, свисал большой запас клетчатой ткани. Он был настолько худ, что казалось, у него полностью отсутствует мышечная масса, а двигается он, только благодаря хитроумным шарнирам, подаренным добрым Папой Карло.
-Вася! Егоров! Иди к нам!- позвала Паучка одна девичья компания.
-Вася?
-Егоров?
Мы опешили, Вася Егоров - это, дрыгающийся не в такт, мелкий прыщ?

Первым пришел в себя Бубиян. Он толкнул что есть силы Паучка в спину. Тот упал, распластавшись на паркете. Мы весело засмеялись. Едва он успел подняться, как Бубиян толкнул его еще раз. Потом еще и еще. Лицо у маленького Васи было такое, что он вот-вот должен разреветься.
Кудрявая «матрона» в широченной юбке - плиссе, вдруг встала на его защиту.
-Это же Вася, Вася Егоров из нашей школы. Господи! Да что же вы делаете! Помогите! Помогите кто нибудь! Васю Егорова бьют!

Внезапно, попав в паузу между песнями, по Дворцу Культуры разнеслось взрывное эхо: «Вааасююю бьююют…»В тот же миг, в зал ворвались «бобрики»…
Жизнь, конечно, волчья тропа по которой нужно пройти, оскалив зубы, но если зубы молочные, подожми хвост и беги, пока не надавали. Убежать, к сожалению, не получилось.

Первым пал Бубиян. Крупный срубил его мастерски проведенным приемом «йоко гери дзедан». Бубиян перекувыркнулся через голову и замер в позе павшего героя. Дальше, ворвавшиеся «бобрики» стали бить всех подряд. Одни струсив, убегали, другие давали сдачи, в итоге вся дискотека превратилась в поле брани. Большой шар из слепленных людей катался по паркету, втягивая в себя, как черная дыра всех, кто был рядом, а из колонок издевательски пел Мираж: «Музыка нас связала…». Шар, катился. Поравнявшись с Саблиной, чья- то алчная рука сорвала с ее шеи золотую вещь, подаренную на восемнадцателетие. Рука скрылась. Затем снова, уже неудачно, залезла к Королю дискотеки, вырвав карман пиджака с мясом.

В зале зажегся свет. Шар рассыпался, и перед дерущимися возникла
двухметровая горилла, одетая в спортивный костюм. Горилла сонно зевнула, потом вдруг спросила на человеческом языке.
-Че здесь?
-Васек? А мы думали тебя бьют! – растерялся почему то Крупный.
Горилла почесалась и снова зевнула.
-Давай, чтоб тихо здесь.
Само собой дискотека закончилась. Мы выводили Бубияна под руки, когда поравнялись с Матроной.
-Дура! Чтоб дети на тебя похожи были!- держась за разбитый рот, простонал Бубиян.
-Иди, иди! Получил? Еще получишь! - напутственно провожала его Матрона.
А из-за ее широкой спины маленький Вася Егоров торжествующе показывал нам средний палец.

Мы умыли Бубияна копеечной газировкой из автомата, отмыв его мятое лицо до некой узнаваемости.
-И все же, мы не зря сходили!- ободряю

В бытность мою военнослужащим доблестных Внутренних Войск, в нашей героической части случилась массовая оказия. Страшный недуг поразил личный состав. Бойцы кашляли, как чахоточные неандертальцы, исходили на сопли, как герои мексиканских сериалов, их лихорадило, как после длительного запоя. «Грипп, а хуле» - поведала начальница медслужбы прапорщица Усачева, знойная, усатая, как боевой Чапаев женщина. И сурово так, прокуренным басом добавила : «Всех больных – изолировать в санчасть».

Больных набралось с разных рот человек тридцать. В числе пораженных страшным недугом оказался и я. Понуро, как пленные румыны, жертвы хвори, кашляя и чихая на все лады, побрели в санчасть под возгласы здоровых еще бойцов : «Прощайте, товарищи! Память о вас будет жить в веках!»

Санчасть, сука, размещалась в полуподвальном помещении. Натуральные застенки гестапо, блять. По замыслу командования, в этих штояебу казематах должно было происходить исцеление личного состава прогрессивными научными методами военной медицины – зеленкой, вонючей мазью Вишневского, желтыми просроченными витаминками и шутками Усачевой о «непременной ампутации».

В этом, блять, лепрозории, весьма вольготно обитали охуевше непуганые тараканы, передвигавшиеся веселыми боевыми группами и чувствовавшие себя здесь полноценными хозяевами жизни. Человечество в этом лечебном учреждении представлял долго и продолжительно болевший «дух» рядовой Марченко. Болел он хуйзнает чем. По его словам «тяжелой формой геморроя, почти не совместимой с активной жизнедеятельности» Ну типа, срал в муках. Наверное, поэтому передвигалось это бледное дитё подземелья как беременное Годзилло. Он уже как три месяца мирно сосуществовал с тараканами, отчего все в части, включая, наверное, и прапорщицу Усачеву уже забыли, что есть сука такой боец рядовой Марченко. Ага, отряд не заметил потери бойца. А эта падла, стараясь никому лишний раз не мозолить глаза, практически не выходил из своей берлоги, наведываясь только в столовую, да и то лишь после того, как вся часть откушает щедрых даров армейской кухни. Поэтому одичавший бляцкий подземный тролль Марченко оказался явно не рад появлению людей в его каземате.

Особенно Марченко не обрадовало появление среди больных старослужащего Ломакина, за свою фамилию получившего погоняло Дэстроер. До того, как Марченко попал в санчасть, он частенько выхватывал от Дэстроера разных невкусных, но щедрых пиздюлей. Что-то в нем сильно не понравилось старослужащему с первых дней.

Поскольку кроватей в лазарете санчасти на всех страждущих не хватило, пришлось тащить из роты. Притащив их, обнаружилась вторая проблема – даже в два яруса не хватало места ровно на одну кровать. Выход быстро решил Дэстроер: « Марченко, бля. Ты, нежное дитя подземелья, улыбалось ли тебе счастье бывать Карлсоном? Марченко удивленно ответил, мол, никогда не доводилось. На это Дэстроер справедливо заметил, что не просто Карлсоном, а Карлсоном, который штоахуеть живет на крыше. И вообще, он должен быть рад и непомерно счастлив, ведь Родина в лице старших товарищей доверила ему такую беспесды важную и значимую роль. Нам же Дестроер объяснил, каким образом Марченко станет сказочным героем.

Так как в ебучий лепрозорий не помещалась ровно одна кровать, а все кровати были двух ярусными, Дэстроер предложил установить не помещающуюся кровать в третий ярус. Получилось готичное монументальное сооружение, практически упиравшееся в потолок. Монгольский яебу небоскреб. Кто видел двух ярусные армейские кровати – тот представит это чудо инженерной мысли. Кто не видел – по высоте это даже выше чем третья, багажная полка в поезде. Естественно это воронье гнездо было отведено рядовому Марченко.

Марченко около часа не предпринимал попыток покорения своей высоты. Скромно так, молча сидел на стуле. Видимо охуевал от нового пристанища. Но, наверное, вконец измотавшись от противопоказанного сидячего образа жизни, Марченко подошел к гигантской кровати. «Будь аккуратен, Карлсон!» - посмеялся Дэстроер.

Тем временем скалолаз, на всю свою жопу больной геморроем, начал покорение высоты. Ноги-руки растопырил и как распоследний человек-паук наверх запиздил. Кряхтит, сука, но не сдается. Мортал комбат, блять. Индастриал-камасутра. Пездец в стратосфере. Вобщем, словами это восхождение хуй опишешь. Спустя несколько секунд слегка запыхавшийся Карлсон уже вовсю жил на своей крыше. Он улегся, отвернулся к стенке и впал, сука, в глубокую, как Марианская впадина, кому. Лежит, бля, не шелохнется. И не дышит почти. Так целый день и пролежал, коматозник хуев…

… Зато ночью Марченко преобразился. Он нам такой хардкор устроил, штояебу. Оборотень, блять. В погонах сука… Началось все с того, что на сон грядущий, мы с Дэстроером не по-деццки так раскурились и запиздили обратно в лепрозорий. По койкам в ожидании счастливых снов. Сразу уснуть не получилось, я лежал в темноте и гонял в башне всякие разные мысли. Вот тут то оборотень рядовой Марченко и заебенил аццкий полуночный хардкор. Громко, штопесдец раскатисто, отрывисто и зло захрапел. Я вам скажу – так ни одно живое существо на планете храпеть не может! Даже раненные в яйца неумелым охотником тигры так не рычат. Такие звуки умеет издавать только гусеничный трактор Челябинского тракторного завода, и то, сука, далеко не каждый.

Я, не знаю отчего, стал вслушиваться в этот утробный скрежет марченковой души. Через пять минут я все понял. Он, сука эдакая, чтобы его не спалили, таким экзотичным образом с тараканами разговаривал. А хуле, привык поди за три месяца глаголом жечь тараканьи сердца. Про хоккей по ходу, пидар, им рассказывал. Три слова непонятных, четвертое – «Кхххаккхккей!» И опять – три слова непонятных, четвертое - «Кхххаккхккей!». Хоккеист, блять. Точно вам говорю. И тараканы притихли. Внимают молча рассказам про спорт настоящих мужчин, шароебица перестали. Минут десять прошло, Марченко, видать все сказал. Выдохся. Утих…

Проснулся я от хоккея. Че, блять, второй период начался? «Кхххаккхккей!», «Кхххаккхккей!», «Кхххаккхккей!» - не унималось хуйло на третьем ярусе.

-Вот же пидарас! - слышу, Дэстроер тоже проснулся, - Марченко, Марченко, Марченко, блять! Не слышит, гандон! Спит крепко! Отбился от рук совсем в санчасти, падла!

- Марченко! Подъем – тревога! – яростно заорал Дэстроер. В следующую секунду ебаный хоккеист резко вскочил, совершив трагическую ошибку. Поскольку его ложе находилось практически под самым потолком, Марченко неожиданно шумно и энергично уебался головой об потолок. Кончился хоккей, блять. Марченко возлежал на своем третьем ярусе молча, потирая ушибленную голову. Кстати, следующие две ночи стоило Дэстроеру, громко крикнуть «Марченко– тревога!» , как Марченко, по своей нижне-ярусной трехмесячной привычке резво подрывался и гулко бился головой об потолок . Звучало это так : «Дум-м-м!». Дальше следовало дэстроеровское: «Спокойно ночи, Карлсон!».
Казалось, что этой ночью уже ничего не должно случиться. Хуйтотам. Изверг Марченко и не думал униматься. После хоккейных трансляций в хардкоровом исполнении, этот, сука, Биохазард, решил нам показать шествие сомнамбулов. Под утро, спускаясь по нужде, Марченко поимел нечаянное счастье наступить на голову Дэстроеру, сладко спящему на первом ярусе. Естественно, потребность в отправлении естественных нужд в организме Марченко приостановилась. Ровно настолько, сколько раздавал ему щедрых предрассветных пиздюлей старослужащий Дэстроер… Остаток ночи злобный демон с третьего яруса вел себя тихо…

… Днем, за обедом, пока Марченко пребывал в столовой, Дэстроер ознакомил меня с одной забавной теорией.
- Все безбожно громко храпящие люди склонны к самоуничтожению. Я тебе точно говорю. Беспесды. Это факт. Хочешь, сегодня ночью мы подтвердим это на практике? Результат, обещаю – будет стопроцентным, - увещевал Дэстроер. По его жестокой улыбке я понял, что ночью с Марченко произойдет какой-то катаклизм.

Через час Дэстроер приволок из ротной каптерки гильзу из-под гаубичного снаряда. Что она делала в каптерке – не знал никто, ибо в части никогда не было гаубиц. Дэстроер поставил в угол сей девайс, лукаво улыбнулся и лег спать.

Около полуночи все больные лепрозория снова отправились на кхххакхххей. Но будить бляцкого спортивного комментатора мы не стали. Около двух часов ночи этот демон поймал кураж. Звуковая аццкая какофония достигла своего апогея.
- Марченко! – позвал Дэстроер спящего «духа». Тот не откликнулся, продолжая усердно храпеть.
- Пора! – сказал Дэстроер, и мы с ним, прихватив гильзу, спустя несколько секунд стояли на дужке кровати второго яруса, у изголовья кровати Марченко.
- Я видел, он все время почесывает лицо только правой рукой. Это должно нам помочь, - прошептал Дэстроер, аккуратно и медленно одевая гильзу на правую руку храпящего хоккеиста. Тот не просыпался.

Когда все было готово, Дэстроер, вытаскивая длинную нитку из кармана, тихо, дрожащим от смеха голосом, проговорил : «А теперь самое интересное. Попытка самоликвидации. Смотри.» С этими словами Дэстроер поднес нитку к лицу Марченко и медленно опустил ее кончик в одну из ноздрей спящего демона. В тот момент, когда нитка сделала ему нестерпимо щекотно, Марченко во сне инстинктивно резко захотелось почесать там, где зачесалось. От сверхмощного соприкосновения гильзы и головы демона раздался колокольный звон, практически набат, который, наверное, был слышен во всей части. Соответственно, хоккей прекратился. Мы громко заржали, но судя по всему, Марченко нас не слышал. В его голове стоял такой перезвон колоколов, колокольчиков, бубенцов и литавров, штояебу. Под эту музыку высших сфер, он видимо, вошел в транс, вертел в темноте головой, приговаривая «Ааааа, бля!» Теория Дэстроера оказалась верной…

Но это еще не все. Через день, утром случилось беспесды чудо. К Марченко явилось исцеление. Он оперативно выздоровел. Геморрой отныне совершенно не беспокоил его. Он почувствовал неописуемую бодрость, небывалую силу, посему рано утром, безапелляционно заявил прапорщице Уса

Произошла эта беспесды готичная и одновременно абасачная история в начале девяностых. Мне тогда было лет, эдак, тринадцать. Как раз в ту пору на экранах телевизоров массового стали мелькать ёбла супергероев. Чакнорисы, джекичаны, вандаммы, рэмбы и прочие любители красиво для начала получить, а потом и обязательно раздать некислых пиздюлей врагам и прочим недоброжелателям. Но особняком в этом ряду стоял простой пендосский парень, Майкл Дудикоф, он же, блять, знаменитый пламенный американский ниндзя. Некоторым нашим гражданам этот ниндзя засел и занял круговую оборону в башне так крепко, что хуй выковыряешь, наверное, и по сей день.

Параллельно поучительно-познавательным кинофильмам про приемные пункты пиздюлей, в продуктовых магазинах появился алкогольный напиток «Кириллыч». При разовом его употреблении в голове такие гонки вооружений начинались, штопесдец. А если хуярить этот чудесный эликсир постоянно, то башню посещали такие тараканы, что база данных историй болезней любого желтого дома покажется подростковой энциклопедией. Помимо того, что нектар Богов «Кириллыч» имел свойство жестоко и подчас неадекватно выхлестывать, он обладал еще одним неоспоримым преимуществом – стоил крайне дешево.

Мой сосед в то славное время, ассенизатор по профессии, клоун по призванию, пожилой, коренастый мужичок дядя Миша, быстро нашел с новым корешем «Кириллычем» общий язык, точнее сказать, общую, дяди Мишину глотку. Завтракал с ним, обедал, ужинал, а иногда и вовсе даже полдничал, сцуко, гурман вобщем еще тот оказался. Поскольку, вкусив этой бормотухи в одно свое жало, дядя Миша частенько выходил на улицу в неадекватном состоянии, в поисках, так сказать, приключенческих катаклизмов и техногенных катастроф, я и мой товарищ Денис, старались не упустить его выходов в свет, которые по традиции заканчивались самым что ни на есть реалити-шоу.

Как-то бесцельно бродя возле дома, наши с Денисом окуляры поймали в перекрестие бухого в жопу дядю Мишу, за полдником заглянувшего в «синий буфет».
Поскольку дядя Миша работал на ассенизаторской машине, мы с Денисом постоянно выводили его из шаткого душевного равновесия одним лишь окриком: «Говночерпий! Говночерпий идет!» Так случилось и в тот летний вечер. Однако реакция дяди Миши оказалось не совсем обычной. Он не стал кидать в нас камнями, не предпринял попытки догнать нас и не падал, счесывая нос. Он даже не стал обзывать нас нехорошими словами…

…За день до этого, вечером, по телевизору показали подряд сразу три части « Американского ниндзи». Судя по всему, для дяди Миши фильм стал откровением. Для него это было равносильно эффекту разорвавшегося снаряда. Кумулятивного снаряда. Вот дядя Миша и словил этот снаряд своей башней, в результате чего, судя по всему, снаряд окончательно прожег его видавшую всякие виды лобовую броню.
- Я, сынки, не говночерпий! – вдруг заулыбался улыбкой Брежнева дядя Миша, - я – ниндзя!
- Пиздите, дядя Миша, ой как пиздите! Какой же ниндзя из вас? – охотно вступил в диалог Денис.
- А самый что ни на есть настоящий! Проходил обучение! – быстро вошел в роль дядя Миша и принялся усердно размахивать перед нами руками, выразительно знакомя нас со смертельным боевым искусством, которое нам, соплякам, было неподвластно.
- Ну так и я смогу, - сказал я, пытаясь выглядеть как можно более разочарованным.
- Настоящий ниндзя может по стенам лазить! Для ниндзи это, как вам, дядя Миша, по пьяни два пальца на ноге обоссать, - подогревал здоровый спортивный интерес в пожилом «синем» ниндзе Денис.
- Сейчас! – в глазах дяди Миши загорелся огонь и он чуть ли не бегом понесся домой.

Когда через пять минут он вернулся, мы поняли, что огонь в глазах он уже успел чуть-чуть притушить новой порцией «Кириллыча». Дядя Миша натянул на себя старую штопесдец перештопанную майку с логотипом спортивного общества «Динамо», голубое готичное трико с обвисшими, дырявыми коленями. Но главное – он нес с собой когти, приспособление, которое используют электромонтеры для лазания по столбам. Пездец, Фредди Крюгер к подвигу готов! Обратный отсчет до новой катастрофы, похоже, начался.

Облачив свои ноги в эти самые когти, дядя Миша с нескрываемым превосходством посмотрел на нас, произнес : « Учитесь, сопляки, пока мастер жив!», и как распоследняя обезьяна полез по деревянному столбу, на котором висел уличный фонарь.

«Синий» ниндзя, решительно и стремительно вскарабкался на высоту примерно три метра над уровнем земли. Мы с Денисом с интересом наблюдали за нинздей-ассенизатором. Тот, повернув голову к нам, победно и агрессивно помахал нам сжатым кулаком. « Видали,бля?» - спросил нас верхолаз и вновь замахал поднятой вверх рукой со сжатым кулаком. В следующую секунду сраный боевой альпинист потерял равновесие, с пугающей быстротой замахал руками. Верхняя точка его тела отделилась от столба и стремительно начала описывать в воздухе полукруг вниз. Ноги же отважного воина, с оставались на месте, в когтях сжимая деревянный столб. Верхняя часть тела, описав дугу, развернувшись на 180 градусов, с глухим звуком, как будто кто-то скинул с крыши мешок с говном, уебалась об столб. Хуев эквилибрист повис вверх ногами на столбе.
- Ахуеть, четвертый дан! Черный пояс! Вот это ниндзюцу! – захохотал Денис.

«Синий» ниндзя, уебавшись горбом об столб, пару секунд соображал, потом аццки оскалился и издал звук : «Ыыыгыыгы». Хуле, ниндзя же, ебанарот. Они же боли не чувствуют, особенно когда свои выпученные шары «Кириллычем» зальют.

Прошло еще секунд десять, как дядя Миша изрек : «Ууууу, блять». И продолжал висеть головой вниз. Картина, блять, « И вы еще спрашиваете, при чем здесь пиво «Сокол»? Вечер, суканах, в грушевом саду.

Нам стало тревожно за судьбу сэнсея, болтавшегося, как негр на позорном стобле. Мы побежали звать соседей, чтобы спасать пьяного гимнаста. Но ситуация для верхолаза дяди Миши опять круто развернулась. И снова на 180 градусов. На наших глазах он исполнил, блять, вторую часть Марлезонского балета. Видимо от того, что его ступням стало нестерпимо больно, он обхватил столб руками и начал пытаться освободить ноги. Это ему, как и подобает настоящему ниндзе, удалось сделать. Теперь уже нижняя точка тела эквилибриста, там где голова и руки, осталась на месте, а ноги гуттаперчевого дяди Миши, разведенные в стороны, опять описали дугу. Опять заложив лихой вираж на 180 градусов, ниндзя теперь встретился со столбом аккурат яйцами. После чего, с гиканьем, с метровой высоты, совершил аварийную посадку на земле, использовав вместо шасси копчик.
- Ахуеть, - сказал Денис и заржал, - за артистичность -6,5, за технику исполнения – 7,0.
Посидев немного на жопе, гуру боевых искусств произнес «Ууууу, блять». После чего завалился на бок, закрыв глаза ушел в сасозерцание и медитации.

Мы с Денисом подумали, что восточный воин отъехал в мир иной. Сразу побежали к нему домой, к жене отважного верхолаза. Та как раз смотрела мексиканский сериал. Известие о том, что ее муж, бесстрашный ниндзя дядя Миша только что упал с фонарного столба и, возможно, принес себя в жертву боевым искусствам, настолько ошарашило и одновременно разозлило ее, что она сорвалась на место трагедии с воем сирены : « Ай-ай-ай, ирод окаянный! Скотина! Пьянь подзаборная! Сколько же ты будешь еще мои нервы мотать? Вот тварюка!»

Выбежав на улицу, жена храброго акробата увидела его вполне живым, здоровым, бухим, жизнерадостно оглядывающим покоренную страшную высоту.
-Ты за каким чертом на столб поперся, дьявол старый? А, козел пьяный, тебя спрашиваю?! - молвила супруга, уперев руки в бока и горестно качая головой.
- Починить полез, - тихо выдавил из себя хуев ниндзюцу, виновато склонив седую голову, почесывая через трико ушибленную аварийной посадкой жопу.
- Чинить! Ты себя в зеркале видел, чинитель? А ну марш домой, антихрист! Отсыпаться! – раздраженным голосом, не терпящим возражений, ответила супруга.

«Синий ниндзя», отважный верхолаз, чемпион, бля, паралимпийских игр по гимнастике, дядя Миша понуро поплел домой, по пути пробурчав нам : «Что, сволочи малолетние, шестернуть уже успели? Суки, блять!»

На том путь воина и закончился. Такое вот бусидо. На следующее утро дядя Миша протрезвев, обнаружил, что вчера, во время падения ниндзя в нем умер. Похоронил ниндзю пожилой ассенизатор утром в сортире.

Но хоть воин-ниндзя в дяде Мише геройски погиб, отжыгать дядя Миша в последствии не перестал. Видимо вследствие контузии, полученной во время воздушной катастрофы, отжыги его даже усилились… Автор — Доктор Борменталь .

Дело было под самый Новый Год. Вместе со студенческой компанией мы собираемся отмечать на какой-то квартире "без родителей". Так вот - квартиру мы нашли, но там как заведено под торжества разорвало трубу отопления и в квартире стоял жуткий холод. Посовещавшись, мы решили принести несколько обогревателей из дома, чтобы не думать "ну почему мы сейчас не в Африке".

Итак, договорились, что утром 31 ко мне заедет Денис чтобы забрать обогреватель. Договорились, о чем я успешно к концу дня забыла. Забыла, ибо меня как обычно заговорил дед, еще надо выпросить у Ленки платье, купить туфли и успеть к общественному мероприятию приготовить два салата.

Дед у меня был добрый милый старикан, и все бы ничего, если бы не маразм, и как следствие кипучая энергия деятельности и потребность в общении. Так как особого желания слушать и взаимодействовать с дедом, когда тебе 20 лет у меня не было, дед развлекал себя сам - то он пытался разжечь спичками духовой электрический шкаф, то забивал гвоздями двери "от Володьки, который сидит в углу и выпивает"...

И в общем-то мало удивительного в том, что 31 декабря у него по программе было дефиле с головными уборами из старого чемодана. Надо сказать что головные уборы были разными - фетровые шляпы, побитые молью лисьи женские шапки начала века, детские вязаные шапки, хирургические медицинские колпаки и тому подобное. Одев старый мотоциклетный шлем, он пристально рассматривал себя в зеркале, и оставшись довольным увиденным, шел за новой шапкой.

А тут еще у меня случилась маленькая девичья гадость - в зиму стали сильно выпадать волосы. "Чтоб заколосилось" перепробовала многое - и теперь на этапе испытаний была адская смесь - 2 яичных желтка, репейное масло, мед, и чеснок. Этот бальзам надо размазать по безумной балде, одеть целлофановый пакет, большое полотенце и ходить не меньше 3-х часов. Мне очень хотелось потрясти всех шевелюрой, поэтому для пущего эффекта я одела на пакет яркого серебристого цвета плавательную шапочку.

Химическая реакция тепла меда и масла произошла по всем законам - из под резиновой шапки струйками текла желтая маслянистая липкая жидкость, замазывая щеки и плечи. От беготни, суеты и частых столкновений махровое полотенце постоянно спадало и я становилась похожа на истекающую из под шлема желтой марсианской кровью инопланетянку.

Напрочь позабыв о Денисе, я перемещалась в таком виде по квартире, готовясь к празднику. Итак, картина маслом: звонок в дверь - изумленное лицо Дениса, увидевшего в проеме двери инопланетное существо, отсвечивающее серебристой лысиной, и под занавес высунувшаяся голова дедушки в голубой завязанной под подбородком детской шапочке с вопросом: "А кто это к нам пришел?..."



Автор -© Виктория.