Армейская летопись. 0-4
Данный текст, возможно, интересен тем, что собран не по воспоминаниям, а по наблюдениям. Писал всё в армии. Все эмоции настоящие. Мировоззрение меняется на ходу. По приезду домой не изменил ни одной строчки.
______________________________________________
Некоторые главы были мной вырезаны.
0
Пятница. Вот и наступил у меня долгожданный момент сдачи дипломной работы. Собираюсь духом, поддерживаю всеобщую суету ожидания. Еще один отстреляется – и дальше он, мой выход.
Уверенной поступью хозяина жизни прохожу аудиторию, вывешиваю проект; широко улыбнувшись публике, слушаю рецензию, выхватывая из общего потока отдельные тезисы: «Редко посещал консультации, высказывая этим свою независимость», «Неглубоко изучил материал», «посредственно выполнил». Суки. Я 9 дипломов сделал параллельно, собаку на этом съел. Неглубоко…
Улыбаюсь шире, начинаю монолог:
– Каждый из вас, я полагаю, хотел бы иметь свой дом. Именно дом, а не квартиру – место, являющееся продолжением своего хозяина, то самое, где обитают домовые, где сама обстановка помогает во всем. Мой дом. Моя крепость.
Устав от офисной наготы, урбанистичных форм современного минимализма хайтека, все больше людей склоняются к классическому стилю, натуральным материалам, живой атмосфере интерьера. Те, кто может себе позволить иметь загородный дом в элитном поселке Подмосковья, не скупятся на стиль, относящийся к «недешевым», требующий времени и терпения архитектора, приводящего помещения к изящной простоте классицизма…
Мне улыбаются студенты. Ловлю одобряющие взгляды, улыбки. Без запинок отвечаю на каверзные вопросы. Выслушиваю заключительную рецензию аналогичного характера. Меня хватает на то, чтобы с окаменевшим позитивом на лице покинуть помещение.
Стою в магазине, жду очереди.
– Бутылку Martini Bianco, пожалуйста.
Шагаю в курилку, на ходу попивая из горла пряный вермут. Теоретически, возле учебного заведения пить запрещено. Это у меня скорее жест, чем острая необходимость. Подходят товарищи, угощаю их, добиваю сам, думаю о том, что «завалили» меня неспроста. Не дожидаясь неофициальной части, сваливаю по делам. Послезавтра меня здесь уже не будет. Меня хотят видеть в армии, а я не хочу видеть этой лживой суеты.
Звонок:
– Орлов?
– Да, а кто это?
– Районный военкомат. Не забудьте, что завтра в 7-00 вам нужно прибыть.
– Я же призываюсь послезавтра…
– Ситуация изменилась. Можете, конечно, подождать, но вы у нас на особом счету. Пока что.
– Понял. Буду. Спасибо, до свидания.
Проводы у всех разные. Мои пришлось организовать в течение нескольких часов, впопыхах, буквально за полчаса до начала завершив дела.
1
Суббота. За окном автобуса, в стекло которого барабанит улюлюкающая толпа призывников, мне машут ручкой мама, брат и моя длинноногая Катя. Проглатываю ком, засевший в горле, ловлю ничем не отягощенную пустоту дороги.
На распределительном пункте после комиссии и прочих формальностей толпа парней развалилась на каком-то бревне, весело перекидываясь комментариями и впечатлениями. Подходит какой-то зеленый. Запрягает нас почистить территорию. 50 человек ищут бычки по полю, потом кому-то приходит в голову идея:
– А какого мы должны тут убирать? Мы еще даже присягу не принимали!
Возвращаемся на исходную. Едим, пьем, спим. Время ползет. Черепахи – и то бегут быстрее.
Построение. Приехал покупатель. Стоим на плацу, слушаем список. Кого объявят следующим? Меня в списке нет. Идем спать и есть дальше.
Вечер. Меня еще не забрали. И это называется «на особом счету»? Попадаю в суточный наряд на кухню. Мою тарелки.
Суббота. Проспал подъем. Меня аккуратно разбудил зеленый. Наряд продолжается. В 16-00 освобождаюсь, помыв в общей сумме около 500 тарелок. Ближе к 18-00 вызывают в кабинет, отправляют в увольнительную домой на 10 суток. Подожди, мол, погуляй еще.
Нахожу телефон, звоню домой, меня увозят. Привожу себя в порядок, высыпаюсь, развлекаюсь. Всем смешно, у любимой стресс. Большую часть времени торчу у нее, остальную – у друзей. Вышибаю долги, попадаю-таки на выпускной. Получаю свой троечный диплом (ну и черт с ним). Выпиваю море шампанского, на следующий день ухожу с мыслью о том, чтобы не отправили во второй раз – было бы совсем смешно.
Приехав на место назначения, обнявшись с мамой и поцеловав любимую, шагаю со старой спортивной сумкой на плече за ворота распределительного пункта. Никого из тех, кто ехал со мной, уже не осталось – всех раскидали, только меня забыв. Странно.
Компания из трех человек. Разговорились. Ушли вчетвером, общаясь на разные темы. Один из них достает пакет сока и железную кружку. Наливает сока где-то на сантиметр. Протягивает мне:
– У меня сегодня день рождения, пей.
Гм… Втягиваю ноздрями запах.
– Это вино?
– Неа. Это портвейн!
Под неторопливые разговоры 2 литра местного портвешка разошлись изумительно. Настало время думать о продолжении банкета. У одного из моих новых знакомцев доми находится в 15 минутах ходьбы. 1 звонок – и нам принесли добавки.
Время шло. Я подумал было, что уже вечер, но посмотрел на часы и выяснил, что прошло всего полтора часа. Неужели минуты так и будут ползти, как улитка, весь год?
Местную еду употреблять невозможно. Живем на консервах и портвейне.
Ближе к вечеру у второго товарища раздается звонок: «Есть предложение выпить и оттянуться. Все готово, приезжайте!»
Согласились идти вдвоем. Подошли к забору, стянули «егозу», перекинули сумки и сами махнули на волю. Начался сильный ливень. Мы долго шли через лес, пока не вышли к дороге. Промокли до нитки. Водитель автобуса даже не взял с нас за проезд.
Прибыв на место, мы отжали футболки, постирали носки и умылись. После этого нас накормили, и потом мы пили пиво. Обычная тусовка, если не учитывать нашу самоволку. Для меня это было приключением.
Ближе к ночи пришлось покинуть съемную квартиру – пришел ее хозяин и всех прогнал. Мы договорились с каким-то челом на переночевать у него в общаге, поймали тачку, допили пиво, поужинали, приняли холодный душ, постелили какие-то матрасы у чела прямо на полу. Встали в 5 утра и унеслись на такси обратно на распределительный пункт. Долго шли через кладбище, потом через лес. Смеялись как ненормальные – очень весело. В 5-45 были на месте. Никто нас не обнаружил.
2
Мою новую компанию раскидали по воинским частям, а я все еще в резерве. Попал в наряд на казарму. Занимаюсь тупым физическим трудом. Таскаю тяжелое, мою грязное. Работу надо делать медленно, иначе можно успеть вовремя – тогда припашут на что-нибудь еще. Двое суток в наряде. Один раз пришли офицеры, спросили консервный ключ. Ушел к ним, открыл консервы. Офицеры были с тяжелейшего похмелья:
– А ты водку пьешь?
– Пью, – говорю. Становится интересно.
– Да тебя же сегодня заберут уже! Тогда не надо, а то проблемы будут в части.
Облом. Водки я не увижу еще целый год. От местной сечки пробило днище.
Вечером нас (человек 30) забрал покупатель.
Все нормальные солдаты часа 2 ждут поезда на вокзале. Всех нормальных солдат одевают в зеленку прямо здесь. Нас прямо «по гражданке» закинули в грузовики и повезли. Думал, отдохнем с дороги – ни хрена.
Душ, переодевание, казарма, построение, шмон, наезды, оскорбления и маты встретили нас одновременно. Начался сущий ад. Срать по команде, как собака Павлова, я еще не научился. Жрем из котелков за 3 минуты. Ходим только строем. Учимся ходить в ногу под счет и без счета. Не выходит – слушаем, какие мы пидорасы и черти тупые, затупки, долбоебы и так далее. «9 рота» отдыхает.
Неделя до присяги. Нас натаскивают на марш, нас качают, нас втаптывают в грязь. Унижения и оскорбления, всеобщий дебилизм и агрессия внутри коллектива, сборище тупых 18-летних скучающих имбецилов и 5-6 нормальных парней.
Стресс. Стресс. Стресс. Депрессовать нельзя. Нужно держаться. Нас пока еще не бьют, это уже радует. Психотест показал у меня низкий уровень адаптации и склонность к суициду. Психиатр задавал вопросы. Коллектив посмеивался. А я общался с психологом, она сама говорила, что тесты идиотские и необъективные.
Радует, что есть – даже здесь есть – неглупые люди. С ними и общаюсь. Остальным попросту не позволяю лишнего. Я готов биться насмерть. У меня отобрали все, что было так дорого. У меня изъяли личные вещи на шмоне. Забрали консервы, карамель, личную кружку, личное полотенце, мою одежду, мои носки, мой носовой платок, мою туалетную бумагу. Все это запрещено.
Я держусь. Я пишу письма.
3
Держу в руках драгоценный конверт. Он пахнет ее духами. Один из сержантов надувает конверт, ставит мне на загривок, шлепает ладонью сверху. Раздается громкий хлопок. Всё, письмо «пришло». В нем полностью исписанный лист и прядь волос в запечатанном пакетике. Очень мило. Теплые слова согревают, прядь переселяется в нагрудный карман у сердца, вместе с маминой иконой. Где-то, не очень далеко, есть настоящие, живые люди, которые меня ждут, которым я все еще нужен.
Где-то не очень далеко живет и скучает моя любимая. Мне повезло в жизни, я счастливый человек. А встретиться нам не удастся еще долго – посторонних не пускают в закрытый город. Приехать могут только ближайшие родственники – брат, сестра, законная жена и родители.
Подождем. Время пролетит быстро – я очень надеюсь на это.
4
Получаем патроны, стоим в очереди, чтобы уничтожить мишень. Я не взял очки, мишени не вижу в принципе. Выкинул 18 патронов в воздух и со спокойной совестью ушел в строй. Скучно играть в войнушку – возраст не тот.
Оружие – бессмысленный инструмент уничтожения себе подобных. Никакого трепета от него не испытываю. Его еще и чистить приходится.
Мешает, бьется о спину. Никакой художественной ценности не представляет.
Стреляет громко, выплевывает куски свинца. Пукалка. Железка.
Терпеть не могу оружие. Я больше по женщинам.
______________________________________________
Некоторые главы были мной вырезаны.
0
Пятница. Вот и наступил у меня долгожданный момент сдачи дипломной работы. Собираюсь духом, поддерживаю всеобщую суету ожидания. Еще один отстреляется – и дальше он, мой выход.
Уверенной поступью хозяина жизни прохожу аудиторию, вывешиваю проект; широко улыбнувшись публике, слушаю рецензию, выхватывая из общего потока отдельные тезисы: «Редко посещал консультации, высказывая этим свою независимость», «Неглубоко изучил материал», «посредственно выполнил». Суки. Я 9 дипломов сделал параллельно, собаку на этом съел. Неглубоко…
Улыбаюсь шире, начинаю монолог:
– Каждый из вас, я полагаю, хотел бы иметь свой дом. Именно дом, а не квартиру – место, являющееся продолжением своего хозяина, то самое, где обитают домовые, где сама обстановка помогает во всем. Мой дом. Моя крепость.
Устав от офисной наготы, урбанистичных форм современного минимализма хайтека, все больше людей склоняются к классическому стилю, натуральным материалам, живой атмосфере интерьера. Те, кто может себе позволить иметь загородный дом в элитном поселке Подмосковья, не скупятся на стиль, относящийся к «недешевым», требующий времени и терпения архитектора, приводящего помещения к изящной простоте классицизма…
Мне улыбаются студенты. Ловлю одобряющие взгляды, улыбки. Без запинок отвечаю на каверзные вопросы. Выслушиваю заключительную рецензию аналогичного характера. Меня хватает на то, чтобы с окаменевшим позитивом на лице покинуть помещение.
Стою в магазине, жду очереди.
– Бутылку Martini Bianco, пожалуйста.
Шагаю в курилку, на ходу попивая из горла пряный вермут. Теоретически, возле учебного заведения пить запрещено. Это у меня скорее жест, чем острая необходимость. Подходят товарищи, угощаю их, добиваю сам, думаю о том, что «завалили» меня неспроста. Не дожидаясь неофициальной части, сваливаю по делам. Послезавтра меня здесь уже не будет. Меня хотят видеть в армии, а я не хочу видеть этой лживой суеты.
Звонок:
– Орлов?
– Да, а кто это?
– Районный военкомат. Не забудьте, что завтра в 7-00 вам нужно прибыть.
– Я же призываюсь послезавтра…
– Ситуация изменилась. Можете, конечно, подождать, но вы у нас на особом счету. Пока что.
– Понял. Буду. Спасибо, до свидания.
Проводы у всех разные. Мои пришлось организовать в течение нескольких часов, впопыхах, буквально за полчаса до начала завершив дела.
1
Суббота. За окном автобуса, в стекло которого барабанит улюлюкающая толпа призывников, мне машут ручкой мама, брат и моя длинноногая Катя. Проглатываю ком, засевший в горле, ловлю ничем не отягощенную пустоту дороги.
На распределительном пункте после комиссии и прочих формальностей толпа парней развалилась на каком-то бревне, весело перекидываясь комментариями и впечатлениями. Подходит какой-то зеленый. Запрягает нас почистить территорию. 50 человек ищут бычки по полю, потом кому-то приходит в голову идея:
– А какого мы должны тут убирать? Мы еще даже присягу не принимали!
Возвращаемся на исходную. Едим, пьем, спим. Время ползет. Черепахи – и то бегут быстрее.
Построение. Приехал покупатель. Стоим на плацу, слушаем список. Кого объявят следующим? Меня в списке нет. Идем спать и есть дальше.
Вечер. Меня еще не забрали. И это называется «на особом счету»? Попадаю в суточный наряд на кухню. Мою тарелки.
Суббота. Проспал подъем. Меня аккуратно разбудил зеленый. Наряд продолжается. В 16-00 освобождаюсь, помыв в общей сумме около 500 тарелок. Ближе к 18-00 вызывают в кабинет, отправляют в увольнительную домой на 10 суток. Подожди, мол, погуляй еще.
Нахожу телефон, звоню домой, меня увозят. Привожу себя в порядок, высыпаюсь, развлекаюсь. Всем смешно, у любимой стресс. Большую часть времени торчу у нее, остальную – у друзей. Вышибаю долги, попадаю-таки на выпускной. Получаю свой троечный диплом (ну и черт с ним). Выпиваю море шампанского, на следующий день ухожу с мыслью о том, чтобы не отправили во второй раз – было бы совсем смешно.
Приехав на место назначения, обнявшись с мамой и поцеловав любимую, шагаю со старой спортивной сумкой на плече за ворота распределительного пункта. Никого из тех, кто ехал со мной, уже не осталось – всех раскидали, только меня забыв. Странно.
Компания из трех человек. Разговорились. Ушли вчетвером, общаясь на разные темы. Один из них достает пакет сока и железную кружку. Наливает сока где-то на сантиметр. Протягивает мне:
– У меня сегодня день рождения, пей.
Гм… Втягиваю ноздрями запах.
– Это вино?
– Неа. Это портвейн!
Под неторопливые разговоры 2 литра местного портвешка разошлись изумительно. Настало время думать о продолжении банкета. У одного из моих новых знакомцев доми находится в 15 минутах ходьбы. 1 звонок – и нам принесли добавки.
Время шло. Я подумал было, что уже вечер, но посмотрел на часы и выяснил, что прошло всего полтора часа. Неужели минуты так и будут ползти, как улитка, весь год?
Местную еду употреблять невозможно. Живем на консервах и портвейне.
Ближе к вечеру у второго товарища раздается звонок: «Есть предложение выпить и оттянуться. Все готово, приезжайте!»
Согласились идти вдвоем. Подошли к забору, стянули «егозу», перекинули сумки и сами махнули на волю. Начался сильный ливень. Мы долго шли через лес, пока не вышли к дороге. Промокли до нитки. Водитель автобуса даже не взял с нас за проезд.
Прибыв на место, мы отжали футболки, постирали носки и умылись. После этого нас накормили, и потом мы пили пиво. Обычная тусовка, если не учитывать нашу самоволку. Для меня это было приключением.
Ближе к ночи пришлось покинуть съемную квартиру – пришел ее хозяин и всех прогнал. Мы договорились с каким-то челом на переночевать у него в общаге, поймали тачку, допили пиво, поужинали, приняли холодный душ, постелили какие-то матрасы у чела прямо на полу. Встали в 5 утра и унеслись на такси обратно на распределительный пункт. Долго шли через кладбище, потом через лес. Смеялись как ненормальные – очень весело. В 5-45 были на месте. Никто нас не обнаружил.
2
Мою новую компанию раскидали по воинским частям, а я все еще в резерве. Попал в наряд на казарму. Занимаюсь тупым физическим трудом. Таскаю тяжелое, мою грязное. Работу надо делать медленно, иначе можно успеть вовремя – тогда припашут на что-нибудь еще. Двое суток в наряде. Один раз пришли офицеры, спросили консервный ключ. Ушел к ним, открыл консервы. Офицеры были с тяжелейшего похмелья:
– А ты водку пьешь?
– Пью, – говорю. Становится интересно.
– Да тебя же сегодня заберут уже! Тогда не надо, а то проблемы будут в части.
Облом. Водки я не увижу еще целый год. От местной сечки пробило днище.
Вечером нас (человек 30) забрал покупатель.
Все нормальные солдаты часа 2 ждут поезда на вокзале. Всех нормальных солдат одевают в зеленку прямо здесь. Нас прямо «по гражданке» закинули в грузовики и повезли. Думал, отдохнем с дороги – ни хрена.
Душ, переодевание, казарма, построение, шмон, наезды, оскорбления и маты встретили нас одновременно. Начался сущий ад. Срать по команде, как собака Павлова, я еще не научился. Жрем из котелков за 3 минуты. Ходим только строем. Учимся ходить в ногу под счет и без счета. Не выходит – слушаем, какие мы пидорасы и черти тупые, затупки, долбоебы и так далее. «9 рота» отдыхает.
Неделя до присяги. Нас натаскивают на марш, нас качают, нас втаптывают в грязь. Унижения и оскорбления, всеобщий дебилизм и агрессия внутри коллектива, сборище тупых 18-летних скучающих имбецилов и 5-6 нормальных парней.
Стресс. Стресс. Стресс. Депрессовать нельзя. Нужно держаться. Нас пока еще не бьют, это уже радует. Психотест показал у меня низкий уровень адаптации и склонность к суициду. Психиатр задавал вопросы. Коллектив посмеивался. А я общался с психологом, она сама говорила, что тесты идиотские и необъективные.
Радует, что есть – даже здесь есть – неглупые люди. С ними и общаюсь. Остальным попросту не позволяю лишнего. Я готов биться насмерть. У меня отобрали все, что было так дорого. У меня изъяли личные вещи на шмоне. Забрали консервы, карамель, личную кружку, личное полотенце, мою одежду, мои носки, мой носовой платок, мою туалетную бумагу. Все это запрещено.
Я держусь. Я пишу письма.
3
Держу в руках драгоценный конверт. Он пахнет ее духами. Один из сержантов надувает конверт, ставит мне на загривок, шлепает ладонью сверху. Раздается громкий хлопок. Всё, письмо «пришло». В нем полностью исписанный лист и прядь волос в запечатанном пакетике. Очень мило. Теплые слова согревают, прядь переселяется в нагрудный карман у сердца, вместе с маминой иконой. Где-то, не очень далеко, есть настоящие, живые люди, которые меня ждут, которым я все еще нужен.
Где-то не очень далеко живет и скучает моя любимая. Мне повезло в жизни, я счастливый человек. А встретиться нам не удастся еще долго – посторонних не пускают в закрытый город. Приехать могут только ближайшие родственники – брат, сестра, законная жена и родители.
Подождем. Время пролетит быстро – я очень надеюсь на это.
4
Получаем патроны, стоим в очереди, чтобы уничтожить мишень. Я не взял очки, мишени не вижу в принципе. Выкинул 18 патронов в воздух и со спокойной совестью ушел в строй. Скучно играть в войнушку – возраст не тот.
Оружие – бессмысленный инструмент уничтожения себе подобных. Никакого трепета от него не испытываю. Его еще и чистить приходится.
Мешает, бьется о спину. Никакой художественной ценности не представляет.
Стреляет громко, выплевывает куски свинца. Пукалка. Железка.
Терпеть не могу оружие. Я больше по женщинам.
