elefantao

Очередной черный понедельник для рубля, падение фондового рынка заставляют обратить взгляд на российское руководство – спокойно ли оно перед лицом кризиса, ведет ли железной рукой автобус российской экономики вперед, через ямы и провалы к росту и развитию? Есть ли у него карта или навигатор какой-нибудь? Но похоже, что руководство сидит не за рулем автобуса, а в салоне вместе с пассажирами, пусть и на комфортных местах, и точно так же понятия не имеет, куда мы едем.
Да, тактические решения на финансовом рынке приняты в декабре – январе, можно полагать, что ЦБ сознательно не тратит денег на поддержание курса рубля, пережидая обвал цены на нефть. Январский антикризисный план правительства, предполагающий поддержку крупных банков и предприятий и развитие импортозамещения, пусть с проблемами, но выполняется. Но он тоже исходит из необходимости перетерпеть неудачную конъюнктуру. Министр экономического развития продолжает искать дно экономики, а президент и премьер в ежедневном режиме «отслеживают ситуацию с курсом рубля». Известные выкладки Владимира Путина о пользе девальвации для бюджета вообще не оставляют экономике реальных основ для прогнозирования ситуации.
Состояние экономики само по себе не зависит от цены на нефть. Точнее, состояние экономики плохое (полгода рецессии) как раз из-за ее зависимости от нефти. И если цена на нефть вырастет, экономика лучше не станет – просто ручейки перераспределения ренты пополнятся и значительная ее часть будет срочно выведена из страны. Для такой экономики стратегия может состоять в молитвах или колдовстве, каком-то нефтяном привороте (пока не очень работает, впрочем).
У российских властей нет экономической стратегии, которая предполагала бы возможность кризисов и действия по их преодолению и рисовала картину будущего развития, и не видно спешных попыток такую стратегию создать сейчас, внутри кризиса. Вероятно, этому мешает отсутствие рефлексии по поводу собственных действий, хотя именно они и привели к санкциям, ускорили отток капитала, полностью дезориентировали бизнес и граждан. О структурных реформах как-то неприлично говорить – мы же напряженно ждем победы над проклятым Западом. У нас в автобусе, кстати, полно оружия, патриотических плакатов, несколько батюшек едут и сам патриарх говорит проповедь о том, что на тот свет не возьмешь банковских счетов.
Ведомости.

В прошлую среду премьер Дмитрий Медведев потребовал разобраться с ростом смертности в России. За январь – апрель 2015 г. смертность выросла на 3,7% в годовом измерении. В I квартале отмечался более резкий рост смертности – на 5,2%, по данным Росстата. А в четверг Росстат опубликовал данные о численности бедных в I квартале – она выросла на 3,1 млн человек по сравнению с I кварталом 2014 г.: 22,9 млн человек (15,9%) имели доходы ниже прожиточного минимума; год назад было 19,8 млн (13,8%). Это результат высокой инфляции и, соответственно, быстрого роста размера прожиточного минимума (при том что реальные доходы населения снижаются). Бедность росла и в прошлом году, но более равномерно: 16,1 млн чел (11,2%) против 15,5 млн (10,8%) в 2013 г.
Вероятно, теперь Медведев потребует разобраться с ростом уровня бедности, однако вряд ли эта тема, как и тема смертности или роста безработицы, станет широко обсуждаться политиками и центральными телеканалами. Внутренние проблемы страны выведены из политической повестки. Даже если они спорадически возникают в центральных СМИ, то быстро переводятся во внешние угрозы («во всем виновата Америка»). Понятно, что если телевизор не говорит о росте бедности, то этой проблемы в общественном пространстве не существует. Это один способ реагирования власти на внутренние проблемы – умолчание.
Тем не менее экономический кризис в России развивается, граждане сталкиваются с его проявлениями в своей частной жизни – прежде всего с ростом цен, сокращением ассортимента и качества продуктов, падением доходов, доступности медицинской помощи и лекарств.
Граждане, судя по опросам, осознают тяжесть ситуации в экономике и не верят, что власть в состоянии вывести страну из кризиса. Но те же граждане поддерживают внешнюю политику власти, которая вернула державе «величие». Пропаганда величия работает на замену впечатлений: в магазине дорого, но можно думать не об этом, а о победе над «пиндосами».
Есть и другие способы реагирования, например поиск вредителей внутри и вне страны. Ими могут быть вражеские разведки, «пятая колонна» оппозиции или бизнес, наживающийся на бедах населения. В конкретных случаях, особенно если группа граждан активно отстаивает свои интересы, Кремль может найти виновных «плохих бояр» и наказать их; может даже отменить какие-то свои решения, если они слишком непопулярны. Но если граждане молчат, власть не будет замечать проблему, считает политолог Алексей Макаркин. В ситуации с общим падением уровня жизни граждане склонны молчать и терпеть. Вместе с ТВ-величием это задает большой дисконт к уровню их требований. Исследования Института социологии РАН показывают, что граждане все меньше надеются на государство и стараются сами обеспечить себя и семью.
Проблемы остаются и копятся. Их отсутствие в политической повестке неизбежно сказывается на адекватности решений власти. Выбранная Кремлем тактика политической экономии на внутренних проблемах чревата непрогнозируемыми потрясениями в будущем.
(с) Ведомости.