Без рейтинга. Просто хочу выговориться...
С женой мы познакомились в 2013 году. Она тогда была замужем, муж был деспотом, распускал руки, всячески гнобил ее, не работал, не занимался их общим ребенком и ходил на сторону. Она в перерывах выпускала пар играя в одну браузерную игрушку, в которой мы и познакомились. Я на тот момент работал администратором на ресепшене, у меня была куча свободного времени и я тоже коротал его в онлайн играх.
Она сразу мне понравилась, даже с учетом того, что я не знал, как она выглядит. Мы много общались, я старался всячески ее поддерживать, но не лез в их с мужем отношения, это моя жизненная позиция - не лезть в чужие жизни в целом и отношения в частности.
Мы играли около двух месяцев, а потом больше года не общались.
Я уже не помню при каких обстоятельствах, но в мае 2014 мы возобновили общение. Оказалось, что она подала на развод, т.к. больше не могла все это терпеть. Мы целыми днями общались по телефону и спустя месяц я пригласил ее на свидание. Первое свидание прошло так себе, если честно. Я даже думал, что мы вообще с ней больше никогда не увидимся, но через неделю она предложила встретиться опять. Во второй раз все прошло просто замечательно и мы начали встречаться, а в августе она получила официальный развод.
Новый год мы встречали вместе, я познакомился с ее сыном, ему тогда было 5. Мы быстро нашли с ним общий язык (сейчас уже он зовет меня папой и он мне как родной).
14 февраля 2015 я сделал ей предложение.
У нас были идеальные отношения. Мы быстро находили компромиссы, ни одна ссора не длилась дольше пары часов и каждая из них делала наши отношения только крепче. Я никогда не думал, что такие отношения вообще бывают.
Летом 2017 у нее умер отец. Это был сильный удар для нее. Он долгое время был главным мужчиной в ее жизни, поддержкой и опорой. Это еще больше нас сблизило.
В апреле 2018 мы наконец-то определились с датой свадьбы и подали заявление в ЗАГС. У нас были огромные планы на жизнь.
До мая 2018 мы не жили вместе, но проводили друг с другом все свободное время, а 11 мая я нашел квартиру и мы съехались.
На тот момент ее уже месяц мучили боли в пояснице и больше месяца не прекращались месячные, она была уверена, что просто застудила спину, я чуть-ли не за руку отвел ее к гинекологу.
Первый гинеколог сказал, что она беременна и примерно на 6 неделе. Мы обрадовались, но решили на всякий случай сходить еще к одному. Второй сделал УЗИ и сказал, что беременности нет, но есть миоматоз и эрозия шейки матки, прописал таблетки и свечи. На всякий случай мы пошли к третьему и она взяла у нее образец на цитологию.
Так мы узнали, что у нее рак.
После гистологии и МРТ, мы выяснили, что это плоскоклеточный рак на начальной 3 стадии (T3aN1M0).
Мы съездили в Герцена и на Каширку и в итоге нас направили на химиоэмболизацию в РНЦРР. Первый курс нам предложили за деньги, чтобы не терять время на квоту, мы согласились, но в итоге операцию провели только спустя месяц.
Первую химию она перенесла хорошо. Через неделю после операции ей стало лучше, она вернулась на работу и в целом все выглядело так, как-будто у нее улучшение, из побочек только выпадение волос, но контрольное МРТ показало отрицательную динамику.
Мы пошли на второй курс химиоэмболизации, на этот раз по квоте и это заняло так же месяц.
Во второй раз основным препаратом был цисплатин (в первый раз карбо, т.к. у жены с 3-х лет была одна почка и карбо менее токсичен).
В этот раз она долго отходила, помимо волос выпали и брови с ресницами, началась анемия и тахикардия.
13 сентября мы сыграли свадьбу. Это было одним из самых счастливых событий в моей жизни.
Через неделю контрольное МРТ показало ухудшение, опухоль выросла до 7.5 см. В итоге от нас отвернулись абсолютно все клиники, сказав, что тут уже ничего не сделаешь. По знакомству нас направили на консультацию к заведующему урологии РНЦРР Дзидзарии Александру Гудисовичу. Это единственный врач, которому я благодарен, поэтому и называю тут его имя.
Он рассказал о перспективах, сказал, что если ничего не делать, то жить ей осталось 3 - 6 месяцев (хотя остальные врачи давали радужные прогнозы) и предложил единственный возможный выход - сделать экзентерацию (удалить мочевой, матку и пораженные лимфоузлы, пока не задето что-то еще). К слову - он был единственным хирургом на всю Москву, кто согласился сделать операцию и имел на тот момент опыт в подобных операциях с хорошими сходами и почти без осложнений.
Мы начали готовить документы на ВМП, т.к. иначе эта операция стоит как крыло от самолета.
Сначала возникли проблемы с оформлением, потом у жены развилась почечная недостаточность из-за того, что опухоль сдавила мочеточник и пришлось ставить нефростому.
В итоге госпитализировались мы только через месяц.
На момент госпитализации у нее засорилась стома, развился пиелонефрит и гемоглобин упал до 66.
Из-за всего этого, на восстановление ушел еще месяц, чтобы можно было делать операцию.
Перед операцией сделали КТ (на МРТ она не могла долго лежать из-за стомы, да и вообще мучалась от болей в спине из-за того, что приходилось постоянно спать на одном боку).
КТ показало, что опухоль за 2 месяца выросла до 12 см, она по прежнему задевала только лимфоузлы и мочевой, но из-за таких размеров, одной почки и общих показателей, нам сказали, что операция не желательна, т.к. шанс остаться на столе примерно 80% и даже если она перенесет операцию, то в течение месяца, по протоколу, ее выходят, а потом вернувшись домой скорее всего начнутся серьезные осложнения. В итоге нас опять направили на химию, в этот раз общую.
21 ноября ей сделали операцию по выведению мочеточника на кожу, чтобы убрать нефростому и облегчить ей жизнь, а 3 декабря начали химию. На этот раз гемцитабином и карбоплатином.
Курс прошел хорошо, но через неделю после него ее состояние ухудшилось. Гемоглобин упал, тромбоциты подскочили и образовался тромбоз глубоких вен на левой ноге.
Из-за тромбоза передвигаться ей стало трудно, а из-за общего состояния она начала больше спать.
Под новый год тромбоциты скаканули до 1100 и 31 декабря ее госпитализировали в Склиф, для того, чтобы исключить риск тромбоэмболии.
4 января я забрал ее оттуда, она чувствовала себя лучше. Даже предложила посмотреть фильмы, поиграть в приставку, а еще мы съездили на шашлыки.
12 января у нее усилились выделения, даже урологических прокладок перестало хватать.
Мы положили ее в больницу и это первое о чем я пожалел. Т.к. все, что они делали там, это капали ей физраствор и подсадили ее на промедол (хотя до этого она справлялась кетоналом).
Они забывали давать ей таблетки от тромбоза, тахикардии и всего остального, а сама она про них забывала, т.к. была постоянно сонной.
Единственный плюс, они бесплатно сделали КТ и сигмографию.
КТ показало, что опухоль выросла до 16 см, метастазировала в яичник и 2 позвонка и что идет обширный распад.
Я забрал ее из больницы. На основании выписки ей выдали фентониловые пластыри в дозировке 50 не видя ее саму. На вторые сутки от пластырей начались галюцинации и дезориентация. Я поспешил снять ее с них и перевести на трамадол и оказалось, что она прекрасно чувствует себя на двух таблетках трамадола в сутки.
От этой всей эпопеи с наркотическими обезболивающими, вдруг нарисовался местный хоспис.
И я и жена (на тот момент уже почти отошедшая от фентонила) были против хосписа, но они так красиво все описывали, как облегчат ей состояние, как реабилитируют ее для дальнейшего лечения. Заведующая выездной бригады приехала лично и рассказала, как она сама 8 лет назад была в похожей ситуации и только благодаря ее родному хоспису ее подтянули и она продолжила лечение и вышла в ремиссию.
Мы повелись на все это и положили ее в хоспис.
В первый же день, они к трамадолу добавили ей лирику и баклосан, от чего весь следующий день она спала беспробудным сном. Я наехал на заведующую и запретил им давать ей что-то кроме наших таблеток и трамадола. Ночью того же дня у нее начался отходняк, она выглядела и вела себя как наркоманы во время синдрома отмены. Врачи хосписа начали меня уверять, что это все не из-за препаратов, а из-за болевого синдрома и что я доведу ее до того, что им придется колоть морфин, но я был неприклонен и уже утром она начала приходить в себя.
В итоге, я договорился со своей тещей, что заберу жену из хосписа и отвезу к своей матери в Москву (жили мы на тот момент в Зеленограде).
На следующий день моей теще промыли мозги, сказав, что я мудак и что моя жена мучается, что все это не из-за таблеток и убедили ее в том, что даже если она не чувствует боли, то она все равно есть, влияет на ее мозг и все это из-за болевого синдрома.
В итоге я с боем забрал жену оттуда на частной скорой и увез в Москву.
На следующий день, во вторник жена уже отлично себя чувствовала, мы с ней общались, она пообщалась с ребенком по телефону, попросила купить ей клубники, начала кушать.
В среду утром состояние было таким же, но она сказала, что ее рубит спать и я оставил ее, периодически заходя и проверяя. В 13:15 она внезапно впала в сопор (субкому).
Она реагировала на внешние раздражители (щипок, свет, прикосновение), но не отвечала.
Следующие 20 часов были самыми трудными.
Я, моя мать и ее мать сидели около нее почти не отходя. Мы 5 раз вызывали скорую, чтобы хоть как-то облегчать ее состояние, но ей становилось только хуже.
В 9:47 утра 7 февраля она умерла. Я видел ее последний вздох...
Моя жена была всем для меня. Только благодаря желанию сделать ее счастливой, все последние 5 лет я без остановки развивался, наращивал свои доходы, обустраивал свою жизнь так, чтобы проводить с ней и с ребенком как можно больше времени. Она придала смысл моей жизни и только из-за нее я вылез и того болота, в котором прозебал с 2011 до 2014 год. Я никогда не смогу найти девушку, отношения с которой были бы настолько гармоничными, да и если честно, то даже не собираюсь искать... Я буду любить ее вечно и она вечно будет в моем сердце. Я приложу все усилия, чтобы ее сын вырос таким, каким она хотела его видеть.
Последние 8 месяцев я не отходил от нее и все о чем я жалею, так это о том, что я оказался бессилен. Берегите своих близких, вы можете потерять их в любой момент...
Ей было всего 28 лет...
