daymonri

Определение

Гальдраставы – это околоруничесткие символы, широко распространенные на территории Исландии в период с XVпо XIXвек. Они носили прикладной характер и применялись в так называемой «бытовой магии» с целью достижения различных эффектов – от банального приворота до поиска спрятанных кладов.

Слово «гальдрастав» («galdrastafir» на исландском) произошло от сращения основ «гальдр» («galdr»), что значит «распевное заклинание» или просто «заклинание», и «став» («stafir»), что можно перевести как «дощечка» (иногда переводят как «посох»). То есть «гальдрастав» дословно означает «заклинание, записанное на дощечке». Однако под «дощечкой» здесь подразумевается небольшой плоский предмет, а не конкретный материал. Это важно, потому что, согласно дошедшим до нас гальдрабокам, гальдраставы наносились в основном на куски металла, латуни или меди.

Исторические источники

Все, что нам известно о гальдраставах, получено из источников одного типа – это гальдрабоки. Они представляют собой манускрипты, авторы которых описывали магические символы и разъясняли, как их использовать. В полностью сохранившемся виде до нас дошло очень немного гальдрабоков.

В первую очередь это Гальдрбук – манускрипт, написанный ориентировочно в 1600 году четырьмя разными авторами. Манускрипт постепенно дополнялся, последние дополнения датированы серединой XVII века. Причем первые три автора Гальдрбука – исландцы, а четвертый – датчанин.

В действительности, Гальдрбук – это уникальный памятник исландской культуры, который включает в себя несколько десятков гальдраставов, рунические и латинские заклинания, краткие инструкции по использованию колдовских трав и артефактов. Авторы определенно были христианскими мистиками, но не самых, скажем так, традиционных взглядов. Поэтому в тексте перемежаются обращения к северным богам и персонажам христианской мифологии.

Гальдраставы, представленные в Гальдрбуке, призваны помочь в решении самых разных проблем. Например, убрать головную боль и бессонницу, помочь женщине забеременеть, вызвать шторм на море и мор на суше, усыпить человека, выявить вора. На английский язык книга переводилась только один раз (Стивеном Флауэрсом, есть несколько переизданий). На русском полностью не публиковалась, но перевод ее отдельных частей можно найти в книге «Графическая магия исландцев» Леонида Кораблева.

Кроме Гальдрбука до нас дошел еще один полный источник – так называемая «Рукопись Хульда» (манускрипт ÍB 383 4to). Это сборник 1860 года, в котором, как и в Гальдрбуке, присутствуют не только гальдраставы, но также различные рунические алфавиты и заклинания. Собственно, гальдраставам в книге уделено не так уж много места, зато все они имеют четкие пояснения – как и для чего их используют.

Еще есть Гальдраквер («маленькая книга магии»), источник XVII века, который получил свое название из-за формата в четверть книжного листа (кварта). Гальдраквер включает оригинальные христианские молитвы и гальдраставы, на русском издан Леонидом Корабевым. Также есть упоминания о манускриптах Граскинни («серая кожа») и Раудскинни («красная кожа»), со вторым даже связана легенда, в которой говорится, что книга была написана на алом пергаменте золотыми рунами. Утверждается, что ее автор епископ Готтскальк буквально забрал манускрипт с собой в могилу и все, кто пытался достать его, сошли с ума.

Вероятно, Граскинни и Раудскинни действительно существовали, но не дошли до нас даже в фрагментарном виде. Зато сохранился целый ряд работ Йоуна Гвюдмундсона, которого также называют Йоун Ученый или Йоун Книжник. Он собирал исландский фольклор и много писал об альвах (эльфах), также у него есть несколько сборников гальдраставов, некоторые из приведенных им символов встречаются в Гальдрбуке и «Рукописи Хульда», что подтверждает их истинность. На русском работы Йоуна издавались все тем же Кораблевым.

Вступительный комментарий

Прежде, чем мы перейдем к истории гальдраставов, их развитию, классификации и конкретным примерам, хочу обратить внимание на несколько концептуальных моментов. Во-первых, выше я указал основные источники, в которых эти символы присутствуют. Их никогда не находили на рунических камнях, бытовых предметах, и тем более – на оружии и доспехах. У нас нет никаких, даже косвенных фактов, подтверждающих, что гальдраставы вышивали на одежде, носили как обереги или набивали в качестве тату (в целом средневековые скандинавы тату знали, да).

Во-вторых, гальдраставы – это НЕ символы викингов. Потому что так называемая эпоха викингов закончилась в XI веке, если точнее – в 1066 году Битвой при Стамфордбридже. А самые старые источники с гальдраставами датируются как минимум 1400 годом, то есть через почти три с половиной века после викингов. Тем не менее, безусловно, исландский мистицизм многое наследовал у раннесредневекового скандинавского мистицизма и предшествовавшего ему мистицизма германского. Об этом мы сегодня тоже еще поговорим.

Гальдраставы – конструкт уникальный, рожденный на стыке культур и прямо ассоциировать его с викингами или германцами неправильно. В гальдрабоках не меньше христианских мотивов, чем исландских. Безусловно, в том числе потому, что составляли их христиане, но это были в первую очередь ученые и исследователи, которые ставили своей целью собрать уникальный фольклорный материал, по возможности систематизировать его и сохранить. Благодаря такому же христианину-исследователю у нас есть «Младшая Эдда» (имею ввиду, конечно, Снорри Стурлусона).

Тут наиболее показательным символом выступает Вегвизир, который «диванные эксперты» всех мастей часто именуют «компасом викингов». Так вот этот «компас» появился не ранее XVIIвека и к викингам гарантировано не имеет никакого отношения.

Гальдраставы однозначно создавались под влиянием лютеранства, о чем говорят все без исключения исследователи исландской культуры, включая Джастина Фостера, на работы которого я во многом опираюсь. К татуировкам «потенциально эзотерического характера» я отношусь абсолютно лояльно (у самого есть…). Но повторю основную мысль – гальдраставы имеют весьма косвенное отношение к раннесредневековой скандинавской культуре и не могут выступать в роли его характерных артефактов.

Иными словами, набивая на груди Вегвизир, человек набивает себе уникальный мистико-религиозный символ, но не скандинавский и даже не в полном смысле «языческий». Исландский – да. С экзотерической подоплекой – да. Нюанс в том, что об абсолютном большинстве гальдраставов мы знаем слишком мало. Обычно в гальдрабоках указывается функция символа в одну строчку и комментарий, как его правильно использовать, тоже в одну строчку. Как правило, у символа даже нет уникального названия.

Поэтому с тем же Вегвизиром существует большой вопрос относительно того, как исторически его использовали исландцы. Есть конечно и вполне конкретные примеры. Скажем, гальдраставы, вызывающие у недруга понос. Тут все прозрачно, никаких экивоков.

В-третьих, большинство гальдраставов, которые сейчас можно найти в интернете (если это оригинальные изображения), чаще всего созданы в XVIII веке и позже. Некоторые имеют более ранние «прототипы», многие менялись с течением времени. Правда, не все из них менялись концептуально, какие-то – лишь в деталях, но насколько эти детали важны? Насколько их изменения отражают метаморфозы в символизме оригинального оккультного знака?

В качестве наглядного примера опять приведу Вегвизир. На изображении ниже слева – вариант XVвека, справа – XVII. Оба оригинальные, оба из реальных исторических источников, гальдрабоков. Отличие минимальное, но есть. Вопрос – какой набивать? Какой носить как оберег на шее или печатке? Правильный ответ – любой. Потому что если хочется – в чем проблема? Это в любом случае не аутентично, потому что «так викинги не делали». Так исторически никто не делал. Как я уже сказал, гальдраставы не набивали и не носили на себе, их чаще всего чертили на металле и клали в особое место для получения требуемого эффекта. Да, есть гипотезы, как, например, с эгисхъяльмом, но этого вопроса я подробнее коснусь ниже.

Типология гальдраставов

Как я уже отметил, само слово «гальдрастав» в переводе означает «заклинание на дощечке». Но слово «став» («stafir») также переводится как «буква» или «символ», в контексте может иметь значения «мудрость» или «знание». В англоязычной научной литературе мне неоднократно встречалось сравнение гальдраставов с сигилами.

Слово «сигил» происходит от латинского «sigillum», что переводится как «печать». Этот термин возник в позднем средневековье в рамках очередной волны христианского мистицизма, захлестнувшей Европу. Впервые слово употреблено в «Лемегетоне», он же «Малый Ключ Соломона». Это гримуар XVII века, в котором рассказывается о методах призыва «князей ада». В «Лемегетоне» сигил – это истинное имя демона, которое одновременно выступает в качестве печати для призыва и средства контроля.

Позже слово меняет свое значение и к XIX веку используется в более широком значении. Например, в Ордене Золотой Зари сигилы определяли как «образы силы», некие сакральные комбинации геометрических фигур, цветов и букв, которые применялись в качестве талисманов членами Ордена. Эта трактовка позже стала традиционной. Хотя были попытки отстроить практику сигилов от эзотерики. Например, английский оккультист Остин Снейп исключал религиозный контекст, используя сигилы в качестве активаторов бессознательных реакций.

Насколько верно проводить параллель между гальдраставами и сигилами – вопрос открытый. На мой взгляд, они схожи в том, что: а) это графические символы, явно подчиняющиеся определенным закономерностям в начертании; б) они имеют религиозно-мистический подтекст; в) они использовались для достижения вполне конкретных целей оккультного характера. Однако сигилы – это конструкт позднесредневековой христианской мистики, который как обособленное явление развивался самостоятельно.

Гальдраставы же – сквозной продукт синтеза множества культур, от германского язычества к скандинавскому, затем к исландскому народному фольклору и христианскому мистицизму. И да, гальдраставы определенно древнее сигилов из европейских гримуаров, даже если основываться только на гальдрабоках, исключая скальдические произведения, в которых возможно речь идет именно об этих символах.

Самый полный на сегодняшний день каталог гальдраставов представлен в Музее исландского колдовства (Хольмавик, Исландия). Все эти ставы принято делить на пять групп, исходя из особенностей их начертания.

Ассиметричные

Наиболее древние гальдраставы, XV века или чуть раньше. Влияние христианства относительно минимально. В большинстве своем состоят из прямых линий, но также встречаются простые геометрические формы. Примерно у половины таких гальдраставов на линиях начертаны неидентифицированные символы. Возможно, это сакральные алфавиты, но они не похожи ни на один из известных рунических алфавитов.

Симметричные

Появились через пару веков после ассиметричных, очевидно глубокое влияние христианства, некоторые символы этой группы в принципе христианские. Симметричные гальдраставы выглядят гармоничнее и эстетичнее своих «предков», нередко в них применяются легко узнаваемые руны общегерманского футарка или датского рунического алфавита. Обычно имеют восемь или шесть лучей, реже четыре. Встречаются как относительно простые, так и сложные многокомпонентные символы.

Печати

Часто они тоже симметричные, но почти не имеют в своей символике рун или околорунических символов. По всей видимости, это практически полностью конструкты христианского мистицизма. Названия гальдраставов этой группы почти всегда связаны с христианской мифологией и символизмом, примеры – «Печать Иисуса», «Печать Соломона», «Крест Креста». Часто в печатях используются латинские слова, имена святых, деятелей и монархов, аббревиатуры. Графически это довольно сложные символы, часто схожи с тем, что можно найти в европейских гримуарах Нового Времени.

Раудкроссы

В исландских источниках есть несколько вариантов написания этого слова – «Rúdukross», «Rodukross» или «Rotaskross», английские исследователи обычно используют форму «Rood-cross». Традиционно на русский переводится как «распятие». Графически это самый сложный вид гальдраставов, они упоминаются как минимум в трех манускриптах, самый старый – XVIвека. Причем в этом источнике дается следующее пояснение: «Это культ креста Ротас – солнечный культ столпа Еноха».

Енох – ветхозаветный патриарх, получивший известность благодаря так называемой «Книге Еноха», самому цитируемому апокрифическому тексту. Слово «Ротас» («Rotas») является очевидной отсылкой к Магическому Квадрату Сатор, происхождение которого до сих пор является предметом споров, потому что самые древние находки с его изображением были независимо обнаружены в разных регионах (Рим, Египет, Сирия) и датируются разными периодами с Iпо Vвека.

Некоторые раудкроссы имеют явно масонскую символику, например – пирамиду с сияющим пирамидионом. При этом почти все гальдраставы данного типа используют руны футарка. Получаются максимально эклектичные конструкты, которые впитали в себя максимум из разных культур, религиозных верований и мистических учений. Большинство раудкроссов довольно поздние (XVII-XVIII век). Почти все они имеют обобщенное универсальное применение – защита от зла.

Происхождение и интерпретации

В исландском фольклоре гальдраставы используют отнюдь не все подряд, а только носители особого знания. Чаще всего они являются представителями христианского духовенства. Многие из этих персонажей либо сами не являются исландцами, либо обучались в других регионах (например, в Германии). Их называли «galdramenn», что можно перевести как «человек, знающий заклинания».

При этом нужно учитывать, что Исландия начала заселяться только в IX веке. Ее колонизировали скандинавы, которые с одной стороны еще чтили асов и ванов, с другой – многие из них уже были христианами. Поэтому на протяжении IX-XII веков, пока население региона активно росло, на этой территории развивалась совершенно самобытная культура, где скандинавские боги стояли в одном ряду с богом христианским, и это воспринималось естественно.

Проблема в том, что до XIIвека абсолютное большинство исландцев были безграмотными. Отсюда мы получаем два следствия. Во-первых, любой, кто умел писать (рунами или латынью – не важно), по умолчанию воспринимался как тот самый носитель особого знания. Во-вторых, у нас практически нет письменных источников этого периода, что существенно усложняет отслеживание развития региональных ритуальных практик.

Фольклор и хроника передавались изустно, лишь в XIII-XIV веках появляются знаменитые исландские саги, а позже и вышеупомянутые гальдрабоки. Причем самые древние из них записаны латынью, руны в них появляются лишь с XVII века, но как предмет исследования, а не в качестве инструмента ритуальной практики. Конечно, в фольклоре Исландии есть легенды о гримуарах, написанных рунами, но речь идет не о рунических алфавитах. Само слово «руна» («runa») с протогерманского переводится как «тайна». То есть в легендах говорится о некоем «тайном языке», а не об общедоступных системах письма.

Тут стоит отметить, что «Рукопись Хульда» (вторая половина XIXвека) написана датскими рунами. Но в данном случае реальный рунический алфавит использован для придания работе аутентичности, ведь сама рукопись представляет собой лишь компиляцию нескольких более ранних источников.

Некоторые исследователи все же пытаются проследить рождение исландских гальдраставов из рунического футарка. Например, Матиас Видар Семундссон писал о символе твимадур (от исландского «tvi», что значит «два», и «maður», что переводится как «человек»). Твимадур присутствует в составе многих гальдраставов. Семундссон предположил, что это стилизованная руна Хагалаз («hagalaz», что значит «град»), которая восходит к символу молнии и таким образом является эмблемой бога-громовержца.

У скандинавов был один громовержец – Тор (исключая Фарбаути, представителя старшего пантеона, о котором мы почти ничего не знаем). При этом Тор был сыном Одина, верховного божества. А рядом с твимадуром в гальдрабоках часто присутствует имя Христа на латыни. Исходя из этого, Семундссон предполагает, что в исландской мистической традиции слились две божественные дуады: христианский Бог и Христос с одной стороны, с другой – Один и Тор. И твимадур, произошедший от одной из рун футарка, выступает символом этого слияния.

Данную гипотезу можно успешно продолжить. Например, на территории Нидерландов в Новое Время широко использовался символ Donderbezem, что в переводе означает «метла грома». Графически этот символ идентичен твимадуру, он встраивался в кладку кирпичных домов «для защиты от зла». Позже этот символ в своих работах использовал Гвидо фон Лист, называя его «Wendehorn» и приписывая ему множество эзотерических значений, которые едва ли имел исходный знак.

Этот пример хорошо показывает, что в действительности мы ничего не можем сказать точно о происхождении гальдраставов. Их отдельные элементы могут быть изначально германо-скандинавскими или же христианскими, хотя вероятнее, что схожие символы использовались в разных культурах. Тот же твимадур и дондербезем имеют в основе «Х», символ, который у многих народов мира используется в качестве защитного талисмана (в том или ином виде). Ученые склонны видеть в этом не совпадение, а общий образ в основе. «Х» – это поднятые и скрещенные перед лицом руки, инстинктивное защитное движение.

Тем не менее, согласитесь, это колоритное сочетание – когда в явно рунические символы вплетен «Щит Троицы» (он же Щит Веры) с фразой «Pater non est Filius non est Spiritus Sanctus». Но в массовом сознании такие моменты обычно упускаются. В XXвеке в Исландии появилось движение Асатру, задача которого, как заявлялось, заключалась в том, чтобы воссоздать пантеон и ритуалистику раннесредневековых исландцев. К сожалению, в действительности это мало похоже на реконструкцию, скорее речь идет о стилизации. К примеру, в гальдраставах последователи Асатру видят строго скандинавские и германские корни.

Это ошибочное представление не несло бы в себе деструктивного посыла, если бы различные вариации Асатру и вообще «культура викингов» не были так популярны. В результате, неверное видение и ложные интерпретации начинают восприниматься как данность. Поэтому, набив себе Вегвизир, человек всецело уверен, что это «викингский символ». И он всецело ошибается.

Эгисхъяльм

Иногда гальдраставы делят на собственно гальдраставы (все, что мы рассмотрели выше), гальдрамюнды (стилизованные изображения объектов, например, людей или кораблей) и эгисхъяльмы. Некоторые исследователи считают, что эгисхъяльм – это один символ, который дублируется в разных манускриптах с вариациями. Согласно альтернативному мнению, это целая группа схожих символов. В любом случае стоит рассмотреть данный гальдрастав отдельно.

Слово «ægishjálmur» в переводе означает «Шлем Эгира». Эгир – имя великана, воплощения моря в скандинавской мифологии. При этом с древнескандинавского «эгир» переводится как «ужас». Отсюда происходит альтернативное название гальдрастава – Шлем Ужаса.

Предположительно этот символ упоминается в манускрипте Codex Regius («Речи Регина» строфа 14, «Речи Фафнира» строфы 16-17), а также в «Саге о Вёльсунгах». Оба источника датируются XIII веком. Согласно тексту саг, дракон-оборотень Фафнир, охранявший колдовские сокровища, погиб от рук Сигурда, но прежде в их диалоге есть такие строки (перевод А.И. Корсуна):

«Шлем-страшило носил я всегда, на золоте лежа; всех сильнее себя я считал, с кем бы ни встретился».
[Сигурд] сказал:
«Шлем-страшило не защитит в схватке смелых; в том убедится бившийся часто, что есть и сильнейшие».

Это цитата из «Речей Фафнира». В «Речах Регина» брат дракона подтверждает особые свойства шлема:

У него был шлем-страшило, которого боялось все живое.

В «Саге о Вёльсунгах» эти строки дублируются, но в части «Регин испил крови Сигурда» также упоминается, что после победы над драконом герой «взял шлем-страшилище и золотую броню и груду сокровищ». Эта строка говорит нам о том, что речь в мифе идет не о символе, а о конкретном предмете. То есть у дракона действительно был шлем, который буквально отпугивал его противников. Своим видом или магическим способом – не суть важно в данном случае. Важнее, что это не гальдрастав.

Хотя есть альтернативная точка зрения. Стивен Флауэрс в работе «Гальдрбук – исландский гримуар» сравнил эффект от Шлема Ужаса с гипнотическим взглядом змеи, которая парализует свою добычу. Так что возможно автор прозаической «Саги о Вёльсунгах», работая с исходными поэтическими текстами, просто не понял эффектной метафоры и решил нарядить дракона в волшебный шлем. Но для нас это ничего не меняет, потому что в таком случае речь в сагах все равно идет не о символе.

В интернете часто встречаются заявления о том, что викинги наносили эгисхъяльм на шлем или даже на лоб перед боем. Разумеется, это ложное утверждение, которое мы не можем подтвердить даже косвенно. Нет никаких археологических или изобразительных источников, которые показали бы, что германцы, скандинавы эпохи викингов или исландцы рисовали эгисхъяльмы на доспехах или на теле. Кроме того, сам символ массово появляется в гальдрабоках не ранее XVII века.

То есть даже если некий Шлем Страха действительно имел место у германцев и скандинавов, то существовал он как минимум за 500 лет до первого графически зафиксированного эгисхъяльма и вполне вероятно выглядел совсем по-другому. Но предположить это мы можем лишь на основании «Саги о Вёльсунгах», которая примерно ровесница «Песне о Нибелунгах», где впервые встречается сюжет с Сигурдом и Фафниром (XII-XIII век).

Важно понимать принципиальное отличие между двумя этими типами источников – эддические мифы и исландские саги. Тексты в списках Поэтической и Прозаической Эдды в большинстве своем являются именно мифами, то есть описывают вымышленные события и вымышленных героев. Тогда как многие саги исландцев имеют реальный исторический подтекст, что подтверждается археологией и/или работами хронистов.

В Гальдраквере эгисхъяльм имеет следующую подпись: «Шлем Ужаса. Он должен быть сделан из свинца. Когда ты ожидаешь прихода врагов, отпечатай его у себя на лбу. И ты победишь». Это указание дублируется в нескольких более поздних гальдрабоках, но оно не вполне конкретно. Некоторые исследователи полагают, что речь идет именно о свинцовой печати, которую надлежит макать в краску и отпечатывать на лбу. По другой версии, свинцовый диск с символом необходимо вешать на лоб (например, на кожаных ремнях). Проблема в том, что ни одного такого свинцового диска не обнаружено. Ни в Исландии, ни где-либо еще.

Единственная альтернативная инструкция к эгисхъяльму, которую мне удалось найти, представлена в манускрипте LBS 4375. Там сказано: «Это заклинание должно быть написано твоей кровью безымянным пальцем правой руки, и оно сделает тебя бесстрашными перед твоими врагами, кем бы они ни были». Главный вопрос – на что наносить став? На лоб или какой-то предмет? Вообще, это основная проблема гальдрабоков – описания в них почти всегда неполные, как будто автор предполагает, что читатель должен иметь некие само собой разумеющиеся знания по практике применения ставов, поэтому не нужно ничего пояснять.

Тем не менее, в большинстве «инструкций» присутствует слово «rista», которое с исландского переводится примерно как «выцарапать». Обычно переводят как «вырезать». То есть, похоже, символ надлежало все же не просто рисовать на предмете.

Все эгисхъяльмы схожи или даже идентичны по конструкции – это четыре линии, пересекающиеся между собой под равными углами. В центре символа расположен круг, по краям линий – «чаши», края которых загнуты от центра наружу. Между кругом и «чашами» три перпендикулярные полосы. Было множество попыток как-то объяснить значение эгисхъяльма, исходя из его графики.

Например, Найджел Пенник видел по краям линий не «чаши», а вариацию руны Альгиз, которую традиционно интерпретируют в значении «защита». Вот только даже названия рун общегерманского футарка – это современная реконструкция. Мы знаем, как эти руны использовали в качестве букв алфавита. Но мы не знаем как они в действительности назывались, не говоря уже об их сакральном значении, если таковое имело место.

Роберт Блюметти идет еще дальше: по его мнению, круг в центре – это Мидгард, а «чаши» по периметру – остальные реальности Иггдрасиля, мирового древа из мифологии средневековых скандинавов. Однако на чем основывается Блюметти – для меня загадка. Нет никаких указаний на то, что эгисхъяльм мог быть связан вообще хоть с какими-то мифами, кроме уже рассмотренной истории Сигурда и Фафнира.

Некоторые исследователи выделяют эгисхъяльм не в отдельный символ, а в целую группу символов, потому что иногда у него не восемь лучей, а четыре. Есть варианты, когда по краям лучей изображены не «чаши», а круги. И таких версий немало. О них почти никто не знает, потому что в интернете наибольшее распространение получила версия из Гальдраквера.

Еще один нюанс – в самих манускриптах символ называется не Шлем Ужаса, а Шлем Благоговения. Например, в манускрипте LBS 2413 приведено сразу девять схожих символов (включая «традиционный» из Гальдраквера), и к ним есть подпись: «Это девять Шлемов Благоговения, без которых не может обойтись ни один человек, владеющий знаниями, и каждый из них следует использовать 99 раз».

Все «шлемы» из LBS 2413 встречаются в других источниках. Иногда они используются (согласно «инструкциям») для усмирения гнева, стимулирования дружеского или любовного чувства, для излечения от болезни или привлечения удачи. Вот один из примеров (приведен в манускрипте АТА Ämb 2 F16:26, датируется примерно XVI веком):

Нужно закрепить или вырезать эти Шлемы Благоговения на своем домашнем скоте, если он падает в обморок или заболевает мором, причем один следует надеть на левое плечо, а другой – на правое. Точно так же, во время поста, сделай Шлем Благоговения со своей слюной на ладони, когда приветствуешь девушку, с которой хочешь быть. Это должна быть правая рука.

Любопытно, что в том же манускрипте есть еще один вариант Шлема Благоговения и подпись к нему другая:

Чтобы усмирить гнев, сделай этот став на своем лбу указательным пальцем левой руки и скажи: «Это Шлем Благоговения, который я ношу между моими глазами. Пусть гнев растает, пусть противоборство прекратится. Пусть каждый человек возрадуется во мне, как Мария радовалась своему благословенному сыну. Во имя отца и сына и святого духа. Эльвер, Один, Илли, все может сбить с толку. Пусть сам Бог пошлет любовь между нами».

Заключительная часть не уникальна для эгисхъяльма – в «инструкциях» к символу часто смешаны прямые призывы к скандинавским и христианским богам. Тут важнее, что разные варианты знака имеют разные значения. Так что, вероятно, все же справедливо говорить о группе гальдраставов, а не об одном ставе и его модификациях. Хотя есть и альтернативная версия – возможно символ изменялся гальдраманом по ситуации или в соответствие с запросом «клиента».

Вегвизир

Символ впервые встречается, например, в «Рукописи Хульда» (напоминаю, это 1860 год). Слово «vegvísir» с исландского обычно переводят как «указатель». Хотя «veg» означает «путь», а «vísir» можно перевести примерно как «путеводитель». То есть, вероятно, исходное значение символа несколько шире. Комментарий к нему следующий:

Если нести этот знак, человек никогда не собьется с пути в бурю или плохую погоду, даже если путь неизвестен.

Аналогичное изображение символа с аналогичным комментарием встречается и в более поздних источниках. К сожалению, нигде не разъясняется, на что и каким образом нужно нанести гальдрастав.

Как я уже сказал, вегвизир часто называют «компасом викингов». Но похожие символы вообще не встречаются раньше 1600 года. Тот факт, что у вегвизира восемь лучей, не может служить подтверждением того, что он как-то использовался в навигации (мол, восемь сторон света). Просто потому что большинство гальдраставов – восьмилучевые.

Еще вегвизир нередко ассоциируют с Асатру и рунами. В действительности, Асатру никакого отношения к символу не имеет. Это религиозное движение появилось в 1970-ые годы, то есть задолго после первого появления вегвизира в манускриптах. Причем ни в одном манускрипте этот символ не соседствует с рунами. Скорее всего, конкретно вегвизир имеет минимальное влияние скандинавской культуры и является в большей степени артефактом христианской мистической традиции.

Что интересно – в «Рукописи Хульда», Гальдраквере и Гальдораскреде приведены варианты вегвизира, которые местами довольно сильно отличаются. Так что, возможно, как и в случае с эгисхъяльмом, мы имеем дело с целой группой гальдораставов. В одном из манускриптов есть такая «инструкция»:

Носи этот став с собой, и ты не заблудишься в бурю или ненастье, даже в незнакомой местности.

В целом, смысл сохраняется. Тем не менее, варианты вегвизира из разных источников порой отличаются даже по общей концепции. Например, символ из «Рукописи Хульда» вписывается в квадрат, тогда как вариант из «Galdraskræða Skugga» вписывается в круг. В интернете чаще всего можно встретить «упрощенный» вариант из работы Олафура Давидссона, он самый поздний и самый простой.

Обращу внимание на то, что абсолютное большинство татуировок вегвизира, которые я видел, дублируют вариант Олафура Давидссона или основаны на нем. Все известные мне исследователи (включая Джастина Фостера) предполагают, что это именно не эволюционировавшая, а упрощенная версия исходного символа. То есть из всех начертаний она наименее аутентична. Такое начертание есть, например, у Бьорк.

Казалось бы, какая разница, в каком варианте использовать символ? Однако Эгиль Скаллагримсон (парень, которому я доверяю в таких вопросах) не зря предупреждал нас:

Ни один человек не должен резать руны, если не умеет их хорошо читать. Многие люди сбиваются с пути из-за непонимания ставов.

Ограничение по знакам, продолжение здесь.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телеграм

Рассказ об этом Кровавом Ангеле я хочу начать с его собственных слов:

Ты думаешь, что мы ангелы света и надежды? Что ж, надеюсь, ты никогда не узнаешь правду о том, что твои ангелы в красном не красят свои доспехи.

У нас нет точных сведений о происхождении Насира Амита. Но, исходя из его поведения и явных отличий (во всем!) от других известных Кровавых Ангелов, многие полагают, что он один из немногих терранцев, доживших до эпохи Ереси. Я склонен согласиться с этой мыслью, потому что Амит действительно сильно отличается от своих братьев. Обратите внимание – даже именем. В реальности имен Ралдорон и Азкаэллон не существует. Но имя Амит есть, оно индийское по происхождению и в данном случае на 100% «говорящее». С хинди «амит» переводится как «не имеющий границ». И это великолепно характеризует воина, про которого его брат и отец говорили:

– Брат Амит всегда доходит до крайности, – сказал Ралдорон.
– Да, – ответил примарх, – и поэтому я держу его рядом. Мой свирепый сын не омрачен заботами, которые слишком сильно занимают других. Как я и мои братья – частицы олицетворенной воли моего отца, так вы, мои сыновья, – частицы меня. Поэтому Амит говорит то, что никто другой не осмелится сказать.
Позже в романе «Где ангел не решится сделать шаг» Сангвиний и Ралдорон еще раз вернутся к Амиту:
– Рал, – обратился он к первому капитану. – Я тебе говорил, почему приблизил к себе капитана Амита?
– Иногда я думал об этом, – осмелился ответить Ралдорон.
– Ты, – сказал ему Сангвиний, – тебя я держу рядом, потому что ты близок к сердцам моих сыновей, как камень к песку. Берус – Верховный хранитель, потому что он знает наши традиции и душу легиона, словно она живое существо. Азкаэллон возглавляет мое Сангвинарное воинство, потому что он никому не доверяет и везде видит угрозу. Но Амит… – он сделал паузу. – Капитан Амит всегда будет говорить то, что у него на уме, никогда не колеблясь, даже если будет отлично понимать, что это повлечет выговор.

Насир Амит, также известный среди легионов Астартес как Расчленитель, считался одним из лучших воинов не только в Девятом. Он не знал себе равных в штурмовой тактике и рукопашных схватках. Я уже упомянул рассказы «Добродетели сынов» и «Грехи отца» Смайли, где в ритуальном поединке Азкаэллон выступает защитником Сангвиния, тогда как Амит нападает. Причем Сангвиний акцентирует внимание на том, что Расчленитель не сдерживается, он бьет во всю силу, совершенно не опасаясь, что Вестник не успеет отвести очередную атаку от примарха. В этот момент Великий Ангел видит своего сына таким:

Амит, капитан пятой роты, прирожденный воин. Он будет сражаться, пока не погаснут звезды. Его броня покрыта кровью и выбоинами, которые могли бы стать шрамами на душе любого другого. Он – разрушитель, бьется с яростью берсерка, от его жестоких ударов нет защиты.

Тем не менее, Азкаэллон, выкладываясь по полной, умудряется защитить отца от атак Амита. Хотя, как я уже сказал, у нас нет сведений о том, как закончился хотя бы один из этих ритуальных поединков. Зато мы знаем, что когда Девятый примарх увидел изъян в Азкаэллоне, он также увидел изъян в Амите, который никогда не останавливался. Тогда Сангвиний решил столкнуть его с точно таким же воином, берсерком, который легко теряет контроль, но при этом не теряет мастерства. Кстати, это отлично видел и Азкаэллон, который так оценивал брата:

В это мгновение я начинаю уважать то, как сражается Амит. Ведь потерять контроль и при этом продолжать владеть собой сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Звучит как оксюмороном – потерять контроль, но продолжать владеть собой – однако позже становится ясно, что имеет ввиду Вестник. Когда Сангвиний послал Азкаэллона сразиться с Люцием, он одновременно отправил Амита провести братский поединок с Кхарном из Пожирателей Миров. Расчленитель со своей ротой нашли Двенадцатый на безымянном мире, который не желал принимать Согласие. После быстрой и успешной кампании два легиона решили провести почетный поединок между двумя чемпионами. Кроме Амита из Кровавых Ангелов на это претендовал сержант Баракиил. Расчленитель сразился с ним и легко победил.

Они с Кхарном сошлись в скалистом лабиринте. Из этого поединка мы узнаем много любопытных деталей. Например, Кхарн упоминает, что бился с Азкаэллоном, хотя и не говорит, кто вышел победителем. Когда Пожиратель Миров выбирает цепной топор, Амит берет цепной тесак, как истинный мясник, любитель грязного ближнего боя. Правда, оба они все равно отбросили оружие уже спустя несколько ударов и схватились врукопашную.

В какой-то момент воины понимают, что сдерживаются. Кхарн не хочет поддаваться Гвоздям, а Амит – своей врожденной ярости. И в этот момент Насир делает важное наблюдение:

– Истинную ярость невозможно подделать. Она в крови, – и тогда, заглянув в глаза Кхарна, я понял, что ошибался. При всей своей злости мой гнев был частью меня, но ярость Кхарна была вынужденной, вымученной, оскорблением плоти. Его разум был не создан для таких испытаний.

Вспоминая сольник Ангрона, милосердие и гуманность Двенадцатого примарха до Гвоздей, становится понятно, что Амит действительно увидел суть Кхарна, который не был создан берсерком. В нем текла кровь благородного воина, а его геносемя было сотворено, чтобы защищать людей, забирать их боль и страхи. Причем буквально.

Дальше Кхарн все же поддается Гвоздям, а Расчленитель едва не дает волю Кровавой Жажде, но сдерживается в последний момент. Что интересно – в этом его помогает возникший перед глазами образ Сангвинарной гвардии и Азкаэллона:

Я нашёл в себе силы улыбнуться. Мой брат никогда не побеждал меня в бою, но всякий раз переживал мою ярость.

Эти слова я не могу трактовать иначе, кроме как удивительную способность Азкаэллона сдерживать Амита в те моменты, когда тот забывался, становясь воплощением чистой ярости. Вряд ли он поддавался Красной Жажде в полной мере, но частично отдавал ей себя – это уж точно. Тем не менее, в поединке с Кхарном он понял, что это его погубит. Поэтому когда Пожиратель Миров бездумно набросился на него, Амит экономил силы и ждал.

Он атаковал, когда увидел возможность переменить ход поединка. К этому моменту Кхарн уже сломал Амиту ребра, но тот изуродовал лицо оппонента и едва не раскроил Пожирателю Миров череп о камни (при этом сломав собственный кулак и локоть). И все же в финале Амит не мог подняться, а Кхарн мог, хоть и едва-едва. Прежде, чем отключиться, Кровавый Ангел выдохнул: «Ничья».

Позже во время ритуального поединка с Азкаэллоном Амит покажет, чему научился у Кхарна. Некоторое время он будет действовать сбалансировано, но потом все равно переключится на обычный для себя бешеный ритм боя. Сангвиний увидит эти мгновения перемен и поймет, что его сын выучил урок, но при этом остался самим собой.

Как и двух уже рассмотренных персонажей, в основной арке Кровавых Ангелов мы встречаем Амита на Мельхиоре, где он особенно не выделяется. Здесь для нас ценна лишь краткая мысль Ралдорона:

Из всех капитанов легиона Амит и его рота имели репутацию наиболее кровожадных. Не один раз пятой объявляли выговор за неоправданно рьяное преследование врагов. Неспроста прямолинейный офицер заслужил прозвище Расчленитель и, имея возможность отречься от эпитета, принял его. У Амита была натура хищника, в нем клокотала едва сдерживаемая агрессия. Ралдорон видел ее много раз выпущенной на волю на полях сражений.

Затем идет Никея, где Сангвиний взял с собой на Совет Ралдорона и Азкаэллона, но Амита оставил охранять пустые покои. Расчленитель не сильно обиделся, потому что понял, в чем дело. Позже за кувшином вина в разговоре с Ралдороном он признал, что не стал бы молчать. Амит поддерживал библиариум, хотя сам не был псайкером. Сангвиний, зная своего сына, не сомневался, что тот не побоялся бы перечить самому Императору и кто знает, чем бы это все закончилось. Ралдорон согласился с разумностью этого довода, подумав:

Никто не смеет повышать голос в присутствии Императора.

Амит бы посмел. Он вообще «смел» многое, за что его и ценил Великий Ангел. Но к этому мы еще подойдем. После Никеи по хронологии идет Кайвас, где Амит был поставлен командовать одним из пустотных кордонов, но не удовольствовался ролью стратега, поэтому лично сел за пульт управления орудиями своего фрегата, безжалостно расстреливая орочьи суда.

Во время кампании на Сигнусе Амит сначала спасает воинов сержанта Кассиила на Холсте, затем предлагает тайную поддержку Кано, узнав, что тот собирает бывших библиариев. Но ярче всего суть Расчленителя проявилась после падения «Красной слезы» на Сигнус Прайм, когда Сангвиний созвал воинов на оперативный совет. Этот эпизод я вынужден процитировать полностью:

– Криду может не доставать мужества, – сказал Ралдорон, прервав свое молчание, – но у него нет причин вести нас на погибель.
– Ты мыслишь узко, Первый капитан, – ответил Амит. – Не Танус Крид задумал все это. Он исполнитель, а не руководитель.
– Эреб? – не раздумывая, назвал имя Азкаэллон.
Амит покачал головой.
– Берите выше, братья. Кто направил нас сюда?
– Осторожнее выбирай свои следующие слова, – произнес примарх, став абсолютно неподвижным.
Капитан безрадостно рассмеялся.
– Вы знаете, что это не в моем характере, повелитель. Я должен сказать то, в чем убежден, а я убежден, что Воитель направил нас сюда с ложью на устах, прекрасно зная, что он…
Золотой доспех сверкнул молнией, и Мерос вздрогнул от треска удара металла о керамит и громкого хлопка белых крыльев. Амит вдруг растянулся на полу с новой вмятиной на своем потрепанном доспехе, а над ним стоял Сангвиний. Ангел двигался так быстро, что апотекарий едва заметил движение, в результате которого Амит был сбит с ног ударом эфеса огромного меча. Красный клинок теперь находился в руках примарха, острие прикоснулось к обнаженному горлу капитана.
– Ты будешь молить о прощении за клевету на моего брата Хоруса, – яростно произнес примарх, его облик был ужасен, – а затем я сдеру с тебя этот доспех и назначу наказание.
У Мероса перехватило дыхание от ледяного гнева, с которым эта угроза была произнесена.
– Н… не буду, – с трудом выговорил Амит, губы покрылись пятнами крови, в этот миг Расчленителю понадобилась вся его отвага. – Демоны знали о нашем прибытии. Кто им сказал?

Амит первым понял, что происходит и прямо заявил об этом, не убоявшись гнева примарха и его клинка у собственной шеи. Он убедил Сангвиния в своей правоте, правда здесь ему помог Хелик Красный Нож, который наконец рассказал, что Русс прямо сейчас идет к Просперо. После этого эпизода становится понятно, что Великий Ангел не зря отстранил Расчленителя от участия в Никейском Совете. Этот парень действительно мог повысить голос на Императора.

О дальнейшем участии Амита в той кампании я уже рассказал. Когда Сангвиний был ранен, вся Пятая рота поддалась Красной Жажде, причем Расчленитель напал на Волков и убил их. Азкаэллон солгал примарху о смерти Хелика, за что Амит набросился на брата с оружием, но после того, как Ралдорон согласился с доводами Вестника, Насир тоже остыл. Но вину за свои деяния он будет нести вечно, как в конце разговора отметил Азкаэллон.

На Макрагге мы Амита вообще не видим, он вновь появляется уже в «Гибельном шторме» Аннандейла, где примечательна битва на Пирране, во время которой Сангвиний обратил внимание капитана на то, чтобы тот держал себя в руках. Рота Расчленителя билась в авангарде, обогнав даже примарха:

Гнев пустил глубокие корни в душе Амита и стал частью капитана, но это была не Жажда, а призрак благородства Кровавых Ангелов, воплощение жестокости войны. Легион стремился к солнцу, но не гнушался кровопролитием. И прямо сейчас гнев 5‑й роты лучше всего выражал сущность Девятого.

Дальше был Давин и Терра, а во время кампании в системе Бета-Гармон Насир командовал лояльными силами в Битве за Никрон (Бета-Гармон II). Во время Осады Амит снова теряется. Он определенно принимает активное участие в обороне, причем где-то в первых рядах (иначе и быть не может), но в актуальных книгах цикла о нем почти ничего не говорится.

Мы знаем, что капитан пережил Ересь и вместе со своей ротой преследовал отступающих еретиков, истребляя их без намека на жалость. Позже Азкаэллон назначил его Магистром одного из пяти Орденов-наследников Девятого легиона. Этот Орден так и назвали – Расчленители. Дальше Амит присутствует в романах «Плоть Кретации» Энди Смайли и «Красная Ярость» Джеймса Сваллоу. Насир глубоко переживает гибель отца и разделение легиона на Ордены. Однако он никому не показывает свою боль, замешанную на глубоком чувстве вины, пряча ее за неконтролируемым гневом.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега

Первый Возвышенный Вестник Сангвиния, командующий Сангвинарной гвардии, второй легендарный Чемпион Девятого легиона, чей ореол славы лишь немногим уступал таковому у Ралдорона. Впервые увидев Азкаэллона в бою, Великий Ангел осознал необходимость создания Ордена, члены которого могли бы стать телохранителями примарха, его великолепными стражами и вестниками его воли.

Азкаэллон, которого на протяжении основных событий Ереси мы практически всегда видим рядом с Ралдороном, одновременно отличается от Первого капитана по своей сути, и в тот же момент как раз по сути своей они близки даже сильнее чем братья, в чьих жилах течет одна кровь. Ангельская кровь. Вот, что о нем думал сам Ралдорон:

Азкаэллон был суровым командиром и ни перед чем не отступал. Между воинами первой роты и Сангвинарной гвардией часто возникали трения. Гибкий стиль Ралдорона шел вразрез с отчужденным и жестким поведением Азкаэллона, и оба воина предельно отражали эту разницу.

Обратите внимание, что Ралдорон был немногословен и холоден, тогда как Азкаэллон – суров и отчужден. Безусловно, командующий Сангвинарной гвардией не был душой и сердцем легиона, как Первый капитан. Он был одновременно чем-то большим и чем-то меньшим. Возможно – душой и сердцем Великого Ангела?

Азкаэллон был рекрутирован в легион на Ваале Секундус. К сожалению, мы ничего не знаем о его становлении, но нам известно кое-что более важное. По возможности каждый год на Ваале Сангвиний проводил ритуальный поединок между лучшими воинами Девятого. Эта традиция называлась Буря Ангелов. Для нее на ваальской твердыне легиона был организован большой зал с арочными проходами и двумя статуями императора по бокам от размещенного в центре дуэльного камня.

Во время Бури Ангелов Сангвиний восходил на дуэльный камень, закрывал глаза и оставался недвижим. После этого в зал входили два воина, которые по обоюдному согласию выбирали себе роли – Алчущий Крови или Спаситель. Цель Алчущего Крови заключалась в том, чтобы убить примарха. Кроме шуток, не ранить, а именно убить. Спаситель должен был любыми средствами этого не допустить. При том, что сам Сангвиний не защищался.

Об этом ритуале мы знаем из двух рассказов – «Добродетели сынов» и «Грехи отца» Энди Смайли. В обоих историях Алчущим Крови выступает Амит, о котором мы еще поговорим сегодня, а роль Спасителя берет на себя Азкаэллон. В рассказах не упоминается, что кто-то кроме них вообще участвовал в этом ритуале. Также мы не знаем финала ни одного из поединков (а это определенно два разных поединка, потому что в «Грехах отца» бой проходит не на Ваале, а на Макрагге).

Азкаэллон никогда не спешит, он оценивает противника перед боем и взвешивает все возможности. Возвышенный Вестник больше всего ценит упорство и стойкость, а не ярость и напор. Так он сам об этом говорит:

Я привык к терпению, необходимому, чтобы защищать отца – воителя, которому вряд ли когда-нибудь потребуется моя помощь.

А вот, как сам Сангвиний оценивает своего сына:

Азкаеллон, главный из сангвинарных гвардейцев – мой величайший защитник. Золото и бронза его брони отражают чистоту в его сердце. Его ведут долг и гордость, он искусный мечник, все его движения взвешены и сбалансированы.

Нет сомнений, что воля Азкаэллона даже крепче, чем у Ралдорона. Ни на Сигнус Прайм, ни позже на Терре, когда Красная Жажда начинает шевелиться в душе Первого капитана, у Вестника нет проблем с самоконтролем. В этом он действительно безупречен. Но, как и Ралдорон, этот воин сложнее, чем кажется. Сангвиний видел его единственную слабость и пытался исправить ее. Это хорошо показано в их диалоге из уже упомянутого рассказа «Грехи отца»:

– Ты сражаешься только чтобы защищать, не задумываясь о том, к чему может привести выживание.
– Я сражаюсь за легион, в память об Императоре и ушедшем Империуме, – начал спорить Азкаэллон.
– Нет, – Сангвиний покачал головой, – ты сражаешь за свою честь, за меня.
Азкаэллон выглядел так, будто слова причинили ему физическую боль.
– Разве есть что-то важнее?
– Это качество не грех, и оно сослужило тебе хорошую службу. Но этого недостаточно. Когда новый Империум падет, и мы все падем вместе с ним… Когда меня не станет – за кого ты будешь сражаться?
– Повелитель, этого не… – в глазах Азкаэллона загорелась злость.
– Ты так уверен в будущем, которое было скрыто даже от моего отца?
– Повелитель…простите меня, – Азкаэллон склонил голову.

Этот изъян в душе Азкаэллона немногие сочтут изъяном. Чтобы подтвердить его, мы еще раз вернемся на Сигнус Прайм, но позже. Сейчас рассмотрим другой эпизод из жизни Азкаэллона до Ереси. В какой-то момент Сангвиний, понимая, что Возвышенному Вестнику нужно научиться чему-то важному, стать более гибким в своем видении мира, отправил его сразиться в братской дуэли с Люцием, который к тому моменту уже был лучшим мечником Детей Императора и слава о нем облетела все легионы Астартес.

Азкаэллон нашел Люция на Генвинки, мире бесконечных дождей. Дети Императора и небольшой контингент Кровавых Ангелов проводили совместную кампанию по зачистке мира от очередного осколка человеческой цивилизации, отказавшегося принимать Согласие. За день до начала кампании Азкаэллон и Люций сошлись в бою под взглядами сотен воинов из Третьего легиона. Люций, как всегда, вел себя развязно и напыщенно, он был уверен в победе, но не демонстрировал презрения к оппоненту. А когда начался бой, он сражался всерьез, в полную силу, чтобы не допустить даже вероятности поражения.

Азкаэллон отлично понимает, что Люций лучше него как мечник, поэтому Кровавый Ангел дважды идет на хитрость. Сначала он распаляет противника:

Твоя безмятежность – клинок, закутанный в шелка. Ты напоминаешь мне моего брата, Амита, который так же переполнен злостью. Но ему хватает отваги принять её.

Люций слышал об Амите и его уязвляет такое сравнение. Поэтому он бросается вперед, но даже в ярости будущий Вечный сражается безупречно. А для Азкаэллона это шанс на победу, потому что он массивнее и физически сильнее. Он сближается с противником, отбрасывает собственный клинок, блокирует его меч руками и пытается атаковать головой в лицо (они сражаются без шлемов). Люций чудом уворачивается и разрывает дистанцию. Он возмущается поведением противника, говоря, что победа до первой крови – значит до первого пореза клинком.

Азкаэллон продолжает наступать, но вдруг понимает, что у него в руках нет оружия, тогда как клинок Люция при нем. Сын Фулгрима говорит, что бой окончен, но Вестник продолжает идти на него. Несколько мгновений Люций инстинктивно пятится, потом останавливается, готовый дать противнику первую кровь, раз он так этого хочет. Но Азкаэллон хочет не этого. Он бросается на Люция, который, отступая, не заметил, что подошел к краю платформы. Мечник успевает полоснуть оппонента по щеке, но через мгновение они оба уже летят в бушующие воды Генвинки:

– Ты проиграл! – отчаянно, словно умоляя, кричит Люций, перекрикивая ветер.
– Я знаю.
Я улыбаюсь и развожу руки. Нас раскидывает в стороны. Я закрываю глаза и наслаждаюсь, чувствуя спокойные прикосновения дождя, несущего меня к морю. Да, Люций победил в поединке, но он жаждал другой победы. Восхищение, обожание и преклонение боевых братьев – вот за что он боролся. Когда нас подберут, порез на моей щеке уже исцелится, мгновение триумфа пройдёт. Его победу, как и всё остальное на планете, смоют океаны Генвинки.

План Сангвиния сработал. В поединке с Люцием Азкаэллон научился тому, что защитить, спасти, выстоять – порой этого недостаточно. Воин демонстрирует это в следующей ритуальной дуэли с Амитом, и Великий Ангел видит перемены в сыне, которых добивался. Но важнее, чем эти перемены обратятся позже, во время настоящего испытания, на Сигнус Прайм. Однако прежде был Мельхиор.

Когда после завершения кампании Алотрос поддался Красной Жажде, Азкаэллон тут же изолировал локацию и выступал против того, чтобы в этом участвовал Сангвиний. Он не хотел, чтобы событие причинило боль его отцу. Когда же вместе с Великим Ангелом из разрушенного здания вышел Хорус, Азкаэллон пришел в ярость и обвинил в бесполезности воинов Ралдорона, которые должны были оцепить периметр. Когда Первый капитан резонно заметил, что сержант Зуриил, заместитель Азкаэллона, тоже не заметил Луперкаля, Вестник посулил сержанту суровое наказание и Ралдорон в этом не усомнился. Кстати, отмечу, что в легионной иерархии Азкаэллон стоял выше Ралдорона.

Этот эпизод важен тем, что показывает нам фанатичность Азкаэллона, который готов солгать отцу, укрыть от него истину, чтобы таким образом защитить от боли и страданий. Безусловно, его преданность делает ему честь, но Великий Ангел верно заметил, что такое рвение может оказаться слабостью воина.

Спустя несколько лет после Мельхиора Азкаэллон был направлен во главе оперативной группы Игнис на планету Нартаба Октус, где располагалась научная колония. Ученые Нартаба Октус проводили уникальные разработки и могли иметь сведения, которые помогли бы Красным Ангелам в преодолении Красной Жажды. Однако колония оказалась разрушена Темными Эльдарами, которых оперативная группа истребила. В этой битве отличился апотекарий Мерос, который сумел в одиночку одолеть целый отряд Эльдаров. Азкаэллон был восхищен его стойкостью.

На Нартабе Октус Азкаэллон принял сообщение с «Красной слезы» о том, что легион по приказу Хоруса движется к Сигнус Прайм. В этот момент на оперативную группу выходит Наблюдательная Стая Космических Волков под командованием Хелика Красный Нож. Хелик направился к Нартабу потому, что здесь размещался ближайший отряд Кровавых Ангелов, который он смог обнаружить. Несмотря на уклончивые ответы Хелика и неоднозначность приказов Сигиллита, Азкаэллон позволил Волкам присоединиться к своей группе.

Что примечательно, Азкаэллон обратил внимание на присутствие в отряде Хелика Рунического жреца. Вестник отметил необходимость соблюдения Никейского Эдикта для всех без исключения, на что вожак Наблюдательной Стаи ответил традиционно, мол, это не варп, а Сила Фенриса. Азкаэллона ответ не устроил, но большего он от Хелика добиться не смог. Вестник некоторое время размышлял о том, чтобы отправить весь отряд Волков в корабельный карцер, но в итоге решил, что они не могут представлять угрозы. Однако же Вестник ни в коем случае не доверял гостям. Для него вообще не существовало такого понятия как «доверие», на что указал сам Сангвиний в разговоре с Ралдороном:

Азкаэллон возглавляет мое Сангвинарное воинство, потому что он никому не доверяет и везде видит угрозу.

Оперативная группа Азкаэллона присоединилась к основному флоту перед последним прыжком к Сигнусу. На протяжении всей кампании он присутствовал подле Сангвиния вплоть до падения «Красной слезы» на Сигнус Прайм. После того, как Ка’Бандха ранил Сангвиния, между Ралдороном и Азкаэллоном произошел спор, который я уже упомянул выше, но лишь с позиции Первого капитана.

Азкаэллон понимал, что все они обречены без помощи отца, но у них еще есть шанс спасти Великого Ангела. Он предложил эвакуировать примарха и дестабилизировать ядро «Красной слезы», чтобы уничтожить проклятый мир. Ралдорон на это заметил, что у них недостаточно кораблей, чтобы эвакуировать с Сигнуса Прайм всех воинов. Вестник промолчал. В этот момент Первый капитан понял, что Азкаэллон готов пожертвовать любым количеством боевых братьев ради шанса спасти Сангвиния. Вот финал их спора:

– Ты бесчувственный ублюдок! Ты бы пожертвовал собственными людьми?
Азкаэллон встретил его гнев с холодным пренебрежением.
– Я на все пойду ради жизни Сангвиния. И считаю, что ты или я, или любой другой брат, который носит багровое, готов стать расходным материалом, если того потребует жизнь Ангела! Ручаюсь, ты не найдешь ни одного воина в легионе, который с готовностью не перережет собственное горло, чтобы спасти его!
– Я не позволю! – рука Первого капитана неосознанно опустилась на медный эфес силового меча, висящего на бедре.
– Этот выбор никогда не принадлежал ни одному из нас.

Оба выхватили оружие и готовы были сразиться (Азкаэллон бился глефой). Но затем пелена ярости отступила и воины опустили оружие. Дальше, как я уже рассказал, появился библиарий Кано и предложил альтернативное решение. Азкаэллон согласился на нарушение Никейского Эдикта ради отца, но предупредил, что если действия библиариев вызовут у него хоть каплю сомнений, их головы отделятся от тел.

В финале этой кампании есть еще один важный для нас эпизод. Азкаэллон узнает о том, что Амит и его воины, поддавшись Красной Жажде, убили Космических Волков. Вестник не позволил этой информации распространиться и скрыл ее от Сангвиния. Вот часть их диалога с Ралдороном и Амитом:

– Тела воинов Красного Ножа нашел Верховный хранитель Берус. Он, как и я, понял, какую важность представляет причина их смерти. Я принял меры.
На лице Амита было видно замешательство.
– Что он имеет в виду?
– Он сохранилв тайне от Ангела твою… ошибку.
Амит повернулся к Азкаэллону, размахивая мечом.
– Ты не имел права!
Воин в золоте бросился вперед и схватил острие клинка, зажав его пальцами.
– Я имею полное право! – прорычал он. – Я – магистр Сангвинарной гвардии, и мой долг – во всем защищать примарха!
– Ты солгал, – разозлился Ралдорон. – Самому Сангвинию!
– Я только скрыл правду ради нашего повелителя и легиона, – он оттолкнул клинок. – Я сделал это, чтобы защитить нас!
Миг ярости прошел, и Азкаэллон снова стал холодным и сдержанным.
– И вы сделаете то же самое, мои братья.

Дальше Азкаэллон пояснил, что Сангвинию нельзя знать о действиях Амита не только потому, что он посчитает это своей виной и будет казнить себя. Но еще потому, что он не сможет солгать Руссу и это даст Волкам повод не доверять Кровавым Ангелам, что в условиях гражданской войны может стать большой проблемой. Похоже, Вестник все же выучил урок, который ему преподал Сангвиний. Он научился гибкости. Оправдывает ли это тот факт, что он солгал отцу? Для него – в полной мере, и едва ли мы имеем право винить за это Азкаэллона.

На Макрагге Вестник, как и положено командиру Сангвинарной гвардии, лично охранял покои Императора Регис. Поэтому он столкнулся в бою с Конрадом Кёрзом, который пытался пробраться к Великому Ангелу. Конечно, легионер не мог противостоять примарху, Кёрз ранил его и оглушил, используя бессознательного Азкаэллона в качестве заложника, чтобы показать Сангвинию свои видения. Затем он оторвал Вестнику руку, сильно изувечил воина и выбросил его с балкона. Сангвиний предпочел спасти сына, а не преследовать Ночного Призрака.

Азкаэллон достаточно быстро восстановился. В дальнейшем он присутствовал, когда Триумвират Империума Секундус судил Кёрза. Во время пребывания на Макрагге он завязал близкие отношения с Ольгином из легиона Темные Ангелы. А также с Драком Городом из Ультрамаринов. Позже, когда три легиона покинули Ультрамар, Азкаэллон сражался подле Сангвиния на Пирране и Давине, где он изо всех сил старался спасти отца от Мадаила. Затем, во время кампании на Бета-Гармоне Вестник возглавил атаку на звездный форт «Наковальня» и отбил его у предателей. Однако он едва успел отступить, когда осознал, что форт был ловушкой.

В Осаде Азкаэллона значительно меньше, чем того же Ралдолона. Мы видим его лишь в нескольких эпизодах, где он постоянно заботится об отце, выступая против того, чтобы Сангвиний не только летал над стенами, но даже просто выходил на улицы Императорского Дворца. Сангвиний мягко не соглашался с этой излишней опекой, на что Азкаэллон с горечью в голосе сказал:

Вы не бессмертны, мой повелитель.

Трудно даже представить, чего Вестнику стоило произнести эти слова и признать их истинность. Тем не менее, Сангвиний все равно и летал над стенами, и спускался вниз. А когда он объявил, что возглавит Кровавых Ангелов за стенами, Азкаэллон дал волю эмоциям, но все же не посмел остановить отца.

О дальнейшем участии командира Сангвинарной гвардии в событиях Ереси нам доподлинно неизвестно. Лишь из пятого Кодекса Кровавых Ангелов мы знаем, что когда Сангвиний отправится на «Мстительный дух», он возьмет с собой всех Сангвинарных гвардейцев, но Азкаэллону прикажет остаться. Позже именно Азкаэллон будет руководить разделением легиона на Ордены.

Завершая разговор об этом персонаже, справедливо резюмировать, что едва ли по яркости и колориту он уступает Ралдорону. Внешне Вестник куда холоднее Первого капитана, но ярость в его крови бурлит сильнее (в конце концов, он поддался Красной Жажде на Сигнус Прайм, как и Амит). Однако Азкаэллон динамичнее Ралдорона. В том смысле, что Чистокровный великолепен на протяжении всей своей истории, тогда как командир Сангвинарной гвардии меняется. Он учится на своих и чужих ошибках, становится более гибким (как в бою, так и в мыслях), обретает мудрость.

Неизменной остается только его бесконечная преданность отцу, беззаветное обожание, в каком-то смысле даже слепое. Но, возможно, именно оно спасло Сангвиния от множества опасностей и ошибок, которые, кто знает, могли бы изменить судьбу Великого Ангела и всего Империума далеко не в лучшую сторону.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телеграм

Первый капитан Кровавых Ангелов, один из лучших мечников Империума, чье имя стояло в героических летописях рядом с именем Сигизмунда из Имперских Кулаков, которого Сангвиний прозвал Чемпионом Смерти. Ралдорон был Магистром Ордена Защитников Первой Сферы Девятого легиона и правой рукой Великого Ангела. Примарх говорил, что сделал Ралдорона Первым капитаном за то, что тот отличается адаптивностью и гибким стилем командования. В этом Сангвиний противопоставлял Ралдорона Азкаэллону, другому легендарному мечнику и чемпиону Девятого, которого Ангел назначил командовать Сангвинарной гвардией.

О становлении Ралдорона мы почти ничего не знаем. Известно лишь, что он родом с Ваала Секундус и был рекрутирован в одном из охотничьих племен с глубокими традициями. За это Первого капитана внутри легиона называли Чистокровным, он вел в бой элитную роту ваальцев, которые носили эбеновые амулеты, как делали племенные охотники их проклятой и благословенной родины. Ралдолон был необщительным воином, но за внешней непоколебимостью крылась глубокая эмпатия, он хорошо понимал боевых товарищей, буквально чувствуя душу легиона, за что Великий Ангел и сделал его своим первым советником.

Он считал себя простым человеком, воином, призванным сражаться за примарха и Императора. Какие еще могут быть разговоры или сомнения на этот счет?

Это верная характеристика, но она описывает лишь оболочку Ралдорона. А под ней таился мудрый командир, который видел и слышал гораздо больше, чем могли представить окружающие. Он никогда не допускал разлада среди боевых братьев, ни в своей роте, ни между ротами. Ралдорон четко видел разницу между здоровым соперничеством, которое шлифует навыки, укрепляя братство, и неуважением, взращенным в наивных попытках поставить свои достижения превыше достижений других.

Ты близок к сердцам моих сыновей, как камень к песку.

Так Великий Ангел говорил о Первом капитане. И это верно, Ралдорон всегда оказывался там, где легионерам требовалась поддержка. К примеру, когда распустили Библиариум, его мудрые наставления помогли Кано и другим пси-активным воинам не скатиться в бездну отчаяния и обрести новый путь под крыльями Великого Ангела.

К моменту Ереси Первый капитан сражался подле примарха больше века и зачастую понимал отца без слов, служа примарху верной опорой. Он был абсолютно предан отцу, возможно – чрезмерно предан. Ралдорон показал это на Сигнус Прайм: когда Сангвиний впал в психическую кому, а воины поддались Красной Жажде, он отказался внять разумным доводам Азкаэллона. Для Первого капитана в тот момент имело значение только одно – отец отдал приказ очистить планету и они должны это сделать, невзирая на цену, которую придется заплатить.

Тем не менее, когда в их с Азкаэллоном спор вмешался Кано для Ралдорона выбор уже не стоял. Библиарий предложил спасение для Великого Ангела, но взамен они должны были нарушить Никейский Эдикт, волю Императора. Однако Первый капитан не колебался ни мгновения. Хотя я забегаю вперед и эпизод этот привел только для того, чтобы дать Ралдорону максимально наглядную и емкую характеристику.

Тем не менее, именно в романе «Где ангел не решится сделать шаг», описывающем кампанию на Сигнусе, Ралдорон раскрывается лучше всего. Возможно потому, что в этой книге его больше всего как действующего персонажа. Впервые мы встречаем Ралдорона на Мельхиоре, где Кровавые Ангелы и Лунные Волки сражались с Нефилимами. Причем Первый капитан появляется в один из ключевых моментов арки Девятого легиона. После генерального сражения он обнаружил одного из своих братьев – Алатроса, поддавшегося Красной Жажде. Ралдорон сообщил об этом отцу, назвав Алатроса потерянным.

Сангвиний, который в тот момент общался с Хорусом (Ралдорон бросает на Луперкаля настороженный взгляд), тут же покидает совет, находит Алатроса и пытается его вразумить. Алатрос отказывается внимать словам отца и тот убивает сына. Свидетелем эпизода становится Хорус, что в дальнейшем позволит ему на Сигнусе Прайм использовать изъян Кровавых Ангелов, едва не уничтожив легион.

После этого Ралдорон, как обычно обменявшись с Азкаэллоном резкими фразами, направляет апотекария Мероса извлечь прогеноиды Алатроса и, разумеется, приказывает ему забыть все, что он тут видел и делал.

Дальше по хронологии событий Ралдорон участвует в Никейском Совете. В частности, он присутствует при допросе Каспера Хавсера. Затем, когда Император оглашает свой вердикт, Ралдорон поддерживает это решение, но когда Амит высказывается против, Первый капитан предупреждает брата, чтобы он следил за словами. Это в очередной раз говорит нам вовсе не о простоте, а о преданности и мудрости Ралдолона, который не просто безоговорочно верил Великому Ангелу и Императору, но также понимал, что бесполезно и опасно противиться Никейскому Эдикту.

Ралдорон был в числе Кровавых Ангелов, которые прибыли на Убийцу после Лунных Волков. Девятый присоединился к воинам Луперкаля в шестимесячной кампании по истреблению мегарахнидов. Что примечательно – Хорус и Сангвиний не руководили авангардными частями, полевыми командирами передовой группировки войск двух легионов являлись Ралдорон из Кровавых Ангелов и Люк Сэдире из Лунных Волков.

После Убийцы была встреча с интерексами и это тоже важный момент, который позволит нам лучше понять Ралдорона. Дело в том, что после первого же контакта чемпион Кровавых Ангелов выступил за то, чтобы начать войну и истребить эту цивилизацию. Морниваль был того же мнения и в этом эпизоде отмечается, что элита Лунных Волков «приняла к себе» Ралдолона, то есть эти воины уважительно относились друг к другу и считались в своем кругу равными. Правда, равным себе они считали и Эреба, но это другая история…

Эпизод показателен сразу с нескольких ракурсов. Во-первых, он говорит нам, что Ралдорон действительно был великим воином и командиром, настолько, что заслужил уважение таких легенд как Иезекиль Абаддон. Во-вторых, немногословный Первый капитан Кровавых Ангелов был непримирим в отношении культур, даже человеческих, которые слишком далеко ушли от своих терранских корней и отказываются принять Имперские Истины. Технически тут не могло быть никаких двусмысленностей – такие культуры, согласно видению Императора, искоренялись. Тем не менее, в случае с интерексами Хорус сомневался.

Наконец, этот эпизод подчеркивает исключительное положение Ралдорона и подтверждает его способность чувствовать и отражать настроение воинов. Когда он в очередной раз высказывает Луперкалю свою позицию о необходимости начать войну, Сангвиний размышляет:

Он не возражал против выступления командира от имени Кровавых Ангелов, но свое личное и достаточно весомое суждение оставил на тот момент, когда они с Хорусом останутся наедине.

То есть Великий Ангел позволял Ралдорону говорить от имени легиона. Но не от своего имени. Со вторым все ясно, ведь Сангвиний, как бы ни любил своих сыновей, всегда в некоторой степени дистанцировался от них (о причинах этого я рассказывал на предыдущих стримах по Кровавым Ангелам). Что касается первого, то похоже Ралдорон действительно был плоть от плоти легиона, воплощая в себе его самую суть.

Дальше идет кампания на Кайвасе, где Кровавые Ангелы и Альфа-легион вместе истребляли остатки Улланорской орочьей империи, и конечно Первый капитан Девятого сражался в этой кампании на передовой (хотя для сыновей Сангвиния не было в этой войне никакой передовой).

Затем, когда Великий Ангел получает приказ от Хоруса отправиться к Сигнусу для окончательного уничтожения нефилимов, Кровавые Ангелы начинают свое путешествие на задворки галактики. Ведет их необходимость подчиняться Луперкалию и желание поучаствовать в «настоящей войне» со штурмовыми планетарными боями. Кроме того, Хорус намекает Сангвинию, что нефилимы Сигнуса могут иметь технологию, которая поможет справиться с Красной Жаждой.

Подробно об этой кампании я рассказывал на предыдущем стриме. На Сигнусе, когда вскрылось предательство Хоруса, а Хелик Красный Нож рассказал о том, что флот Волков движется к Просперо, Сангвиний все еще сомневался и сосредоточился на враге более явном. Он потребовал от своих воинов Клятвы момента. Ралдорон и Амит первыми принесли клятву, что уничтожат Кирисса и очистят Сигнус. В дальнейшем, когда Великий Ангел стал сам рассуждать о возможном предательстве Луперкаля, Первого капитана до глубины души поразила сама мысль о том, что Астартес действительно могут воевать с Астартес.

После того, как Ка’Бандха ранил Сангвиния, командование легионом принял Ралдорон. Он приказал отступить к «Красной слезе», которая рухнула на поверхность планеты, и перегруппироваться. Однако к этому моменту большая часть легиона под демоническим влиянием подверглась Красной Жажде, эти воины уже не отдавали отчет своим действиям. Дальше происходит отчаянный спор Ралдорона с Азкаэллоном, который я упомянул выше. Причем для Первого капитана этот спор именно что отчаянный. Его мир буквально рухнул и единственным ориентиром остался отец. Точнее – приказы Великого Ангела, за которые Ралдорон цеплялся как за спасение.

Возможно, это отчасти помогло ему не поддаться Красной Жажде, когда на Равнинах Проклятых он ощущал кипящую ярость, готовую в любой момент прорваться из темных глубин его души сквозь заслоны дисциплины и воли. Ситуацию спасает Кано, который предположил, что вместе с другими библиариями сможет спасти отца. Кроме того, у Кровавых Ангелов обнаружилась еще одна карта, которую можно разыграть, – Таллиан Ниоба, пария, одна из немногих выживших с Сигнуса Прайм.

Понимая, что Красную Жажду в его братьях пробуждает внешнее воздействие, Ралдорон формирует истребительную группу и берет с собой парию, которая будет защищать его воинов от влияния демонов. И тут мне уже сложно однозначно сказать, что двигало Первым капитаном в большей степени. Ведь он намеревался ни много ни мало уничтожить Ка’Бандху и Кирисса. Для Сангвиния потом это не стало большой проблемой, однако же Ка’Бандха, напомню, одним ударом убил пятьсот легионеров.

Истребительной команде Ралдорона удалось пробиться в Собор, где находились демоны. Там Первый капитан узнал, что источником влияния является сержант Тагос, ставший Красным Ангелом. Ралдорон, уже сразивший бессчетное множество противников, включая Уана Харокса, капитана восьмой роты Несущих Слово, бесстрашно идет в бой против Ка’Бандхи. Демон Кхорна едва не убивает капитана, но в этот момент в собор врывается Сангвиний. Дальнейшие события нам всем хорошо известны.

Здесь стоит отметить лишь самый финал романа «Где ангел не решится сделать шаг», когда Ралдорон узнает, что это Амит в приступе Красной Жажды убил Волков. Азкаэллон сказал, что им троим придется сохранить эту тайну даже от Сангвиния ради его блага. Сначала Первый капитан приходит в ярость от осознания того, что командир Сангвинарной гвардии солгал отцу. Но затем он понимает, что так действительно необходимо. Это в очередной раз говорит нам, что Ралдорон предан Сангвинию и Императору отнюдь не фанатично. Его взгляды далеко не всегда совпадают со взглядами отца и боевых братьев, но ради единства легиона он готов переступить через себя.

Дальше Ралдорон встречается во всех книгах Ереси, где Кровавые Ангелы участвуют в ключевых сюжетных событиях, но его присутствие эпизодическое. На Макрагге он принимал участие в управлении Империумом Секундус вместе со своим отцом, затем сражался подле Великого Ангела на Пирране и Давине. Позже он был одним из военных лидеров лояльных сил во время кампании на Бета-Гармоне. Без него Сангвинию было бы значительно сложнее перегруппировывать войска, едва выживавшие под натиском армады Хоруса. Та битва была проиграна, но Кровавые Ангелы сделали главное – дали Тронному миру еще немного времени и нанесли предателям значительный ущерб.

Следом идет Осада Терры и здесь Ралдорона куда больше, особенно в «Заблудших и проклятых» Гая Хэйли. Тут у Первого капитана по-прежнему лишь одна реакция на отца – благоговение. При том, что Сангвиний обращается к легионеру «Рал» и говорит с ним, будто со старым другом. Впервые во время Осады мы видим Ралдорона в роли командующего обороной у врат Гелиоса. Его собственных воинов было немного – лишь пятнадцать отдельных отрядов, причем это были легионеры, прошедшие генное вознесение буквально на днях, прямо здесь, на Терре. Это стало возможным благодаря селенарским технологиям небезызвестной Андромеды-17.

Помимо Кровавых Ангелов в распоряжении Ралдорона находились Имперские Кулаки под командованием Максимуса Тейна и смертные части, включая несколько рот Старой Сотни. Когда началась атака на Врата Гелиоса, Ралдорон проявил себя великолепным командиром, хотя ему самому это не нравилось, ведь он «не был создан для того, чтобы отсиживаться в бастионе, ожидая врага». Отчасти по этой причине он не находился в штабном центре локации, как другие офицеры, а постоянно ходил по стене.

Я – Кровавый Ангел, а не специалист по логистике. Мое место в битве, с мечом и болтером в руках.

Однако же Ралдорон великолепно руководил обороной, он и капитан Тейн из Имперских Кулаков заслужили взаимное уважение друг друга. Любопытно, что в разговорах с Тейном Первый капитан Девятого высказывает много любопытных мыслей и некоторые его позиции весьма категоричны, хотя и мудры. Например, когда Имперский Кулак спрашивает Ралдорона, не обладает ли он частицей дара своего отца, тот говорит, что не обладает и не хотел бы, потому что это не дар, а проклятье. А когда начался полноценный штурм Врат Гелиоса, Ралдорон позволил своей ярости выйти наружу, но лишь в словах. Он открыл общий вокс для полумиллиона воинов, которыми командовал, и произнес:

Мы – кровные сыновья Сангвиния! В этот торжественный момент мы приносим свою клятву – мы не подчинимся этим пророкам! Мы отрицаем их суеверия, их кровожадных идолов, их заклинания и ужасные ритуалы! Сегодня ни один предатель не пройдет эту стену! Ни одно существо, что плюет на имя Императора! Ни один из тех, у кого поселилась в сердце скверна измены! Ни один из тех, кто стал рабом ложных богов! Мы будем сражаться за Императора до последней капли крови! За Единство и Терру!

Когда Повелители Ночи высадились на стене, Ралдорон повел в битву своих воинов, двигаясь на острие атакующего клина прямо под болтерным огнем противника. Восьмой и Девятый двигались друг на друга с поднятыми штурмовыми щитами. Сыны Кёрза обладали численным превосходством, но не были ни глупы, ни самоуверенны, чтобы рвануться в атаку, поддавшись кровожадности. Но Ралдорон их удивил. За сорок шагов до вражеского строя он приказал своим бойцам бросить щиты, перехватил клинок двуручным хватом и сам рванулся на противника.

Повелители Ночи, действуя четко и слаженно, начали теснить Кровавых Ангелов, которые, казалось, пришли сюда, чтобы умереть в беспорядочной бойне. Но разумеется, это была ловушка. Ралдорон заманил врагов в огневой мешок, подставив их под пушки внезапно появившихся дредноутов легиона. Затем в разгар схватки происходит одна из лучших, на мой взгляд, дуэлей за всю Ересь. Потому что в действительности это вовсе не дуэль.

Гендор Скрайвок на тот момент официально командовал силами Восьмого, которые примкнули к Воителю. Как мы помним, он тогда уже был одержим демоном, который сделал его невероятно сильным бойцом. Расписной Граф бросил вызов Ралдорону, ярко описав свои титулы. На что Кровавый Ангел пожал плечами и кратко ответил: «Никогда о тебе не слышал». Дальше усиленный демоном внутри себя Скрайвок атакует Ралдорона со сверхъестественной скоростью и «магическим предвидением», но все равно не может поразить Первого капитана. Любопытно, как бы закончился этот поединок, если бы демон внезапно не покинул Расписного Графа.

Скрайвок был капитаном Легиона и недурным фехтовальщиком, но Ралдорон был героем Империума, чье имя гремело по всей галактике.

Разумеется, без демонической помощи Гендор ничего не мог противопоставить Ралдорону. Почему покровитель Расписного Графа так поступил – я рассказывал в серии стримов про Восьмой. Ралдорон сбросил Скрайвока со стены и намеревался прикончить из болт-пистолета, но тот скрылся из виду и впоследствии, чтобы спасись, отдал свою душу демону.

Кровавые Ангелы отбили атаку Повелителей Ночи. Но передохнуть не получилось – сынов Кёрза тут же сменили Пожиратели Миров во главе с Ангроном. Дальше Сангвиний делает неожиданный финт – приказывает открыть Врата Гелиоса, чтобы повести воинов в контратаку и помочь смертным за стеной, которые в противном случае будут смяты. Никто не был в курсе планов Великого Ангела, и вот как отреагировал Ралдорон:

На один ужасный миг он усомнился в преданности своего генетического отца и испугался, что тот в последний момент отвернулся от Империума.

Выходит, преданность его не была такой уж абсолютной. Но едва ли это говорит о Первом капитане в негативном ключе. Скорее Хейли здесь подчеркивает его человечность и искренность. Ралдорон никогда не скрывался за добродетелями, не идеализировал мир вокруг. Он понимал, что даже лучшие могут пасть. Тем не менее, мимолетная мысль о предательстве отца напугала его. Мы можем только гадать – насколько сильно.

В финале этой битвы Кровавым Ангелам приходится отступить под натиском Гвардии Смерти и Пожирателей Миров, однако они сделали то, ради чего Сангвиний открыл врата, – спасли отступающих смертных. Ангрон же и его одаренные варпом воины не смогли преодолеть стены из-за оберегов Дворца. В дальнейшем (это уже сюжет «Сатурнина» Абнетта) Ралдорон был направлен к Вратам Колоссов для «улучшения взаимодействия между Армией и Астартес» и он внезапно показал себя великолепным дипломатом, который мог найти язык не только с боевыми братьями из других легионов, но также со смертными офицерами, у которых начали откровенно сдавать нервы.

У Колоссов Ралдорон соглашается на авантюру Хана и идет в бой за стены вместе с Пятым примархом и Константином Вальдором. Причем они трое – Ралдорон, Джагайт и Константин атакуют на острие клина. Полагаю, это исключительная честь и признак мастерства Первого капитана Кровавых Ангелов – биться подле примарха Белых Шрамов и командующего Кустодиями.

Если Вальдор был разъяренным полубогом, то Ралдорон – ангелом, демонстрирующим чудовищный ужас ничем не ограниченной ангельской сущности. Он был лицом откровения. Ангелы внушают благоговейный страх: благодать и безмятежность, которые они излучают в миг покоя, становятся ошеломляющей яростью, когда они выходят из себя.

Позже они вернулись к Колоссам, и Ралдорон продолжил свое участие в обороне в качестве одного из старших офицеров. К сожалению, на данный момент мы больше ничего не знаем об участии Первого капитана в Осаде. Нам лишь известно, что он переживет эту битву и доставит тело павшего примарха на Ваал, после чего станет первым Магистром Кровавых Ангелов. Теперь уже Ордена, а не легиона.

Завершая разговор о Корсв… да, Ралдорон действительно сильно напоминает Корсвейна. Такой же преданный, но не чуждый сомнений. Степенный и невозмутимый, но отнюдь не бесчувственный, просто хорошо осознающий, что есть мало моментов в жизни, когда вспышки неприкрытых эмоций действительно уместны. Непревзойденный мечник, великолепный командир, для которого честь и благородство – не пустые слова.

Однако Ралдорон, на мой взгляд, интереснее Корсвейна. Потому что отец не взращивал в нем душу легиона. Чистокровный сам стал этой душой. Причем каждое мгновение своей жизни он боролся с адом внутри себя (что, кстати, хорошо показано в «Заблудших и проклятых»). Но Ралдорон не просто победил этот ад, он помог многим другим сделать то же самое. Он был одним из тех, кто остановил куда больший ад на пороге Императорского Дворца. Поэтому я не могу охарактеризовать его иначе как истинного сына Великого Ангела и одного из величайших Героев Империума.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега

Военная диспозиция

На двух предыдущих стримах мы говорили о пути, который Девятый легион прошел с момента своего основании до финальных кампаний пред-Ереси, включая битвы за Мельхиор, Гелиорет и Кайвас. Также мы рассмотрели военную доктрину и организацию Кровавых Ангелов до Сангвиния и после интеграции легиона с примархом. Сегодняшний разговор будет посвящен периоду Ереси Хоруса.

К тому моменту, когда Луперкаль обрушил галактику в пламя хаоса, Кровавых Ангелов многие считали самым результативным легионом. Смертные буквально преклонялись перед ними во всех уголках Империума. И действительно, некогда позабытый арьергард Великого крестового похода теперь бился на острие самых важных кампаний, приводя под длань Повелителя Человечества одну звездную систему за другой.

Кровавые Ангелы воспринимались не иначе как фундамент боевой мощи Империума, они набирали новобранцев на множестве миров, проводили их через жестокий отбор и самобытные ритуалы легиона, чтобы получить блистательных воинов, гениальных стратегов, философ и искусников, в сердцах которых тлела ярость берсерков, готовая в любой момент обратиться всесокрушающей волной, которой невозможно противостоять.

По разным данным в Девятом к тому моменту было от 120 до 150 тысяч легионеров. По численности их превосходили только Ультрамарины и Несущие Слово. Безусловно, Кровавые Ангелы не были универсальным легионом, хотя умели сражаться в разных условиях, обучаясь у своих братьев их методам ведения войны. У них были все типы войск и все виды вооружения, однако приоритет они по-прежнему отдавали штурмовой тактике. Поэтому лучше всего проявляли себя в десантных операциях, стремительных атаках и рукопашных схватках, будь то бои в тесных коридорах пустотных кораблей или в пустынях миров смерти.

Многие роты Девятого были разбросаны по разным уголкам галактики, некоторые служили стражами в ключевых опорных пунктах легиона вроде Ваала, Сайфа и Канопуса. Учитывая, что Кровавые Ангелы совершенно не были приспособлены к обороне, они могли оказаться в невыгодных условиях при определенном стечении обстоятельств. Но Великий крестовый поход близился к завершению и такие обстоятельства казались невозможными.

Основной базой легиона конечно стал Ваал. Не луна Ваал Секундус, на которой нашли примарха, а сама планета. Ее частично терраформировали и разместили там типовые структурные подразделения. На Ваал Секундусе цивилизацию намеренно оставили на том уровне, на котором она была при Сангвинии. Оттуда поступал значительный приток рекрутов. Вторую луну, условия на которой были еще хуже, чем на Секундусе, Великий Ангел отдал Марсу. Механикум Анвиллуса в течение пары десятилетий превратили луну в полноценный мир-кузню, который мог снабжать амуницией и боеприпасами почти весь Девятый легион.

На самом Ваале служил некоторый контингент Багровых Паладинов и изредка туда пребывали отдельные роты для перевооружения. Гораздо больше Астартес базировалось на Канопусе, хотя и не постоянно. Это был крупный перевалочный пункт Девятого, там тоже располагались значительные промышленные мощности, пусть и уступавшие тем, что выстроили на Ваале Примус. Что касается Сайфа, то по численности размещенного там контингента и с точки зрения стратегической значимости он не мог соперничать с Ваалом и Канопусом. Однако на Сайфе располагались мощные рекрутинговые центры, а также легионные хранилища, поэтому на планете постоянно присутствовало некоторое количество Астартес.

Флот Кровавых Ангелов уступал разве что флоту Имперских Кулаков, имея в составе более 300 капитальных кораблей, причем большая часть из них была представлена линкорами и линейными крейсерами. Однако тут нужно учитывать, что корабли Девятого «затачивались» под конкретный вид боевых действий – быстрые орбитальные штурмы. Поэтому в большинстве своем они были предназначены для уничтожения орбитальных крепостей, бомбардировок поверхности и несли большое количество десантных кораблей и капсул. Неправильно утверждать, что в остальных областях пустотного боя эти суда сильно уступали кораблям других легионов. И все же они в меньшей степени были приспособлены для крупномасштабных сражений в космосе.

Еще одной проблемой флота Кровавых Ангелов являлось малое количестве субкапитальных кораблей эскорта. В основном это были типовые канонерки, Девятый почти не использовал быстрые корабли прорыва вроде торпедных и универсальных фрегатов. Разведку сыны Сангвиния проводили крейсерами, у них просто не было необходимости формировать крупные разведывательные соединения из малых кораблей. Это делало флот еще уязвимее для затяжного пустотного противостояния. Едва ли ситуацию мы можем охарактеризовать как стратегический просчет Сангвиния. Скорее он слишком доверял своим братьям и не видел обстоятельств, при которых Астартес будут сражаться с Астартес в галактической войне.

Тем не менее, Девятый был грозной силой. Хорус понимал, что Кровавые Ангелы могут в одиночку заблокировать один-два примкнувших к нему легиона, и даже если это противостояние станет для сынов Сангвиния роковым, они заберут с собой столько сторонников восстания, что гражданская война закончится, едва начавшись. Сам он тоже не мог выступить против брата, как говорят, потому что сильно сомневался в успехе. Но и проигнорировать Девятый он не мог, на начальном этапе войны это означало получить сокрушительный удар во фланг задолго до Бета-Гармона.

Братья, примкнувшие к Луперкалю, утверждали, что Кровавых Ангелов нужно каким-то образом полностью искоренить еще до начала основной кампании, иначе все пойдет прахом. Хорус не давал подобных санкций, но мы знаем, что как минимум Гвардия Смерти несколько раз атаковала небольшие силы Кровавых Ангелов на отдаленных аванпостах за годы до Ереси. Сыны Мортариона понесли серьезные потери, но смогли уничтожить некоторое количество Ангелов. Точные цифры нам не известны, но мы знаем, что приказы отдавал сам Жнец, который в последнее время вообще перестал скрывать свое презрение к Сангвинию.

Нет, он ненавидел Великого Ангела не за то, что он являл собой полную противоположность самому Мортариону. Проблема заключалась в том, что Великий Ангел поддержал создание Библиариума и активно помогал в его развитии Хану и Магнусу. Мортарион же еще со времен Барбаруса не переносил псайкерства. Конечно, он ошибался, не пытаясь различить способности пси-одаренных людей и варп-колдовство. Но сейчас это уже не имеет значения. Мортарион громче всех заявлял о необходимости истребить Девятый любыми средствами. Но на Хоруса повлиял другой голос. Голос Лоргара. Который рассказал брату о Сигнусе Прайм.

По ту сторону ада

Кто-то сравнивает Битву на Сигнусе Прайм с трагедией на Калте. Однако Сигнус стал чем-то большим, чем удачный стратегический ход или колдовской ритуал невиданных масштабов. Сигнус должен был не просто уничтожить Девятый, но извратить его суть, привести к падению единственного брата, которого Хорус в глубине души считал лучшим, а потому возненавидел под влиянием скверны. Отчасти ростки этой злобы имели место задолго до Давина. Ведь когда по улицам имперских городов шел Луперкаль, люди склонялись, испытывая смесь страха и почтения. Но когда по тем же улицам шествовал Сангвиний, смертные плакали от восхищения и начинались невиданные празднетства в честь Великого Ангела.

В чем-то Хоруса даже можно понять. Он десятилетиями упорного труда добивался невиданных высот в воинском мастерстве и на поприще стратега, тогда как Сангвиний освоил все это за несколько кампаний под руководством Луперкаля. Однако этот потаенный изъян едва ли мог развиться во что-то большее без влияния извне, ибо Хорус кроме прочего был благороден и честен. Хотя кто-то уверен в том, что именно его зависть к Сангвинию стала последней каплей, подтолкнувшей Шестнадцатого к предательству. Так или иначе, Луперкаль решил забрать души Кровавых Ангелов себе и Несущие Слово, организовавшие ловушку на Сигнусе, стали лишь проводниками воли Архипредателя.

На эту ситуацию нужно смотреть со всех ракурсов, не забывая о том, что на Сигнусе Хорус технически впервые позволил демонам действовать вместо себя. Он принес в жертву население мира-улья, чтобы уничтожить брата и извратить его воинов. Здесь по его приказу разорвалась ткань мироздания и мир изменился навсегда. Возможно, именно с этого шага началось истинное падение Луперкаля во тьму. Ибо своими действиями Хорус обратил во прах Имперские Истины и будущее, которого хотел Император. Воитель открыл дверь, которую нельзя было открывать. Но на пороге тьмы встал Великий Ангел и его сыновья.

План Хоруса начал воплощаться в жизнь за несколько лет до Истваанов. Он распределил флоты Кровавых Ангелов между несколькими крупными театрами военных действий – Нартабом, Инконню и Бальхаутом. Самый крупный флот Девятого во главе с Сангвинием в это время помогал Альфа-легиону добивать группировку Улланорской империи на Кайвасе. Об этой кампании я уже рассказывал на прошлом стриме. Сейчас отмечу, что Кровавые Ангелы там не участвовали в крупномасштабных высадках, а лишь блокировали систему, не позволяя сбегать оркам, которых разворошила Альфа. Это важно потому, что Девятый на Кайвасе изнывал в отсутствии настоящей войны, так что новый приказ Луперкаля был воспринят с воодушевлением.

Еще нужно сказать, что на сто процентов достоверной информации о кампании на Сигнус Прайм не существует. Мы до сих пор точно не знаем, что Несущие Слово сделали с планетой и в каких условиях там сражались Кровавые Ангелы. В официальных источниках есть лишь несколько поврежденных варпом пиктов и фрагментарные воспоминания легионеров, которым посчастливилось пережить тот кровавый ад. Так или иначе, Сигнусское происшествие до сих пор остается одной из самых темных тайн Ереси. Единственным более-менее достоверным источником считаются катушки памяти из мозга Магоса-Доминуса Эйрон Шурол, которая находилась тогда с Кровавыми Ангелами. Но даже с этими сведениями мы не можем определить, когда точно произошли те события. Сангвиний отправился к системе в 005.М31, а вернулся лишь в 010.М31.

После Кайваса во флот Сангвиния прибыли эмиссары Хоруса. Многим показалось бы сомнительным, что в качестве таковых выступили Несущие Слово под командованием Претора Крида. В переданных свитках Воитель говорил о необходимости подавить ксеносов в далекой системе Сигнус и приказывал Сангвинию собрать для этого весь свой легион. Для воинов, изголодавшихся по настоящей битве, это был шанс, которого они ждали больше года.

Великого Ангела удивили две вещи. Во-первых, Хорус приказывал истребить врага, а не спасти граждан Империума, пребывавших в системе. Формулировка выглядела необычно. Во-вторых, Луперкаль подозрительно быстро свыкся с новой ролью и так легко отдавал приказы своим братьям. Однако Сангвиний знал, что Хан, исполняя волю Воителя, отправился на далекий Чондакс, а Жиллиман собирал легион на Калте для противодействия другой орочьей угрозе. Аналогичным образом и Лев подчинился Хорусу, отправившись на Восточную Окраину. В таких условиях Ангел не посмел усомниться в мотивах брата.

Но была еще одна причина. Красная Жажда. Хорус был одним из немногих, кто знал об этом недуге Девятого, правда открылась ему на Мельхиоре. Луперкаль много лет хранил эту тайну, поэтому Сангвиний доверял ему. Что до Хоруса, то он решил использовать изъян Кровавых Ангелов против них самих. Разумеется, это был план Лоргара, который тот передал Луперкалю через Эреба. Идея заключалась в том, чтобы сфокусировать на Сигнусе влияние варпа и заставить Девятый подчиниться Четверке. Конечно, важнее всего было склонить на сторону предателей Сангвиния, ведь если бы он присоединился к Воителю, исход гражданской войны был бы предрешен.

Но Хорус решил иначе. Все глубже погружавшийся в скверну Луперкаль вдруг осознал одну простую истину: Сангвиний действительно лучше него, и Боги это знают. А раз так, он будет лучшим и по другую сторону. Иными словами, присягнув Хаосу, Великий Ангел окажется более выгодной кандидатурой на должность Чемпиона Губительных Сил, чем нынешний Воитель. Конечно, Хорус не мог этого допустить, поэтому вмешался в планы Эреба с помощью своих давинитских слуг с намереньем убить Сангвиния, а не совратить его.

Так или иначе, едва Великий Ангел получил от брата приказы, «Алая слеза» объявила об общем сборе легиона. В сжатые сроки к флагману из разных уголков галактики стеклись 100 тысяч легионеров. Не задействованными остались лишь гарнизоны Ваала, Сайфа и Канопуса, а также несколько экспедиционных флотов, до которых не дошло сообщение с «Алой слезы».

Также к Сангвинию присоединилась «Темная страница», корабль Претора Крида из Несущих Слово. Кровавые Ангелы редко бились рядом с Семнадцатым, но хорошо помнили Монархию, поэтому не доверяли своим кузенам. Криду это пошло на пользу, ведь он знал правду о Сигнусе и если бы примарх Девятого начал его допрашивать, Претор едва ли смог бы устоять перед Ангелом. В то же время его воины уже подверглись обширным мутациям и тот факт, что их не приглашали на военные советы (хотя они были эмиссарами Воителя), тоже сыграл им на руку.

Однако Несущие Слово стали не единственными чужаками во флоте Кровавых Ангелов. Неожиданно перед кораблями, которые уже готовились к прыжку, возникла «Грозовая Птица» с геральдикой Шестого легиона. Тэн Хелик Красный Нож сказал, что он и его воины прибыли к Сангвинию в качестве наблюдателей по прямому приказу Сигиллита. Хелик умолчал о том, что в этот самый момент флот Волков движется к Просперо. Но здесь мы не можем обвинить Красного Ножа в обмане. Во-первых, таковы были его приказы. Во-вторых, Сангвиний не задавал лишних вопросов.

Сам факт сбора Девятого легиона почти в полном составе создал множество проблем их братьям. Исполняя прямой приказ Сангвиния, который в свою очередь исполнял приказ Воителя, Кровавые Ангелы спешно покинули несколько крупных кампаний. Например, на Инконню уход их крейсера «Искупитель» оставил Гвардию Ворона без тяжелой поддержки, из-за чего потери Девятнадцатого по итогам противостояния выросли на тридцать процентов. И таких случаев довольно много, в частности на Бальхауте из-за отхода «Золотой чаши» Девятого Седьмой был вынужден задействовать дополнительные резервы и потерял гораздо больше времени, чем планировалось. Безусловно, все эти моменты были заранее продуманы Луперкалем, который направил брату приказ в точно рассчитанный момент.

К Сигнусу отправился флот в составе 287 капитальных кораблей Девятого легиона и 400 судов эскорта. Плюс крейсер Несущих Слово «Темная страница» и транспортный ковчег Легио Кибернетика «Сигма-954» с 58 манипулами боевых автоматонов «Капита Аквилэ» на борту («Кастеллаксы» и «Танатары»). Контингент Астартес насчитывал 100 тысяч Кровавых Ангелов, 45 Космических Волков, 3420 Несущих Слово. Плюс 36 кустодиев, включая несколько эскадрилий перехватчиков «Равноденствие» и отряды палачей-эфоров.

Кстати, систему Сигнус к Согласию приводил XVII легион…

Путешествие заняло девять терранских месяцев, в общей сложности флот совершил восемь прыжков. Последней остановкой стала система Анкарора, где Девятый намеревался перегруппироваться, чтобы войти в Сигнус на пике готовности. Когда же суда наконец прибыли в пункт назначения, их ожидало то, чего они не предполагали увидеть. Не было вражеской армады и охваченных огнем планет, не было даже последствий яростного сражения, о котором говорил Луперкаль. Миры Сигнуса представляли собой кладбище.

На периферии дрейфовали огромные облака обломков, в основном это были внутрисистемные транспортники. Однако они не несли следов битвы, корабли будто просто распались на части под влиянием неведомой силы. Выживших не обнаружилось, но изучение тел не показало следов насильственной смерти. Первым миром на пути к системной ядру стал ледяной Форус, где проживало 90 тысяч человек. Должно было проживать. Однако Форус, на котором уже несколько десятилетий шло активное терраформирование, превратился в обугленный шар без признаков жизни.

Но страннее всего было то, что когда флот миновал планету, Форус… двинулся следом за Кровавыми Ангелами. Земная кора начала двигаться, в атмосфере возникали световые аномалии, тектонические плиты разошлись, явив неописуемый и отталкивающий символ, который не запечатлело не одно пикт устройство и никто потом не мог его вспомнить. Некоторые смертные поддались панике, но Астартес быстро привели их в чувство. В первую очередь – собственным примером.

Однако даже легионеры испытали шок, когда на Сигнус внезапно опустилась тьма. Навигаторы и астропаты подверглись чудовищному психическому удару. В один миг систему окутало марево неидентифицируемых энергий, через которое не мог пробиться ни один сигнал, физический или психический. Кровавые Ангелы назвали это явление Пеленой и попытались ее исследовать. Попытки прекратились после того, как корабль «Гелиос» перестал существовать, когда попробовал пересечь границу Пелены.

В действительности, мы не можем быть уверены в том, что даже экипаж «Темной страницы» осознавал происходящее. Ведь на самом деле это не Имматериум окутал Сигнус, а Сигнус был втянут в Имматериум, образовав внутри него карманное пространство, тогда как Пелена являлась своего рода пузырем, отграничивающим две реальности, которые не могли сосуществовать.

Во время психической атаки на флот Кровавых Ангелов демон-завоеватель Кирисс связался с Сангвинием, бросив ему вызов. Примарх пообещал уничтожить нечестивое существо. Он двинул свой флот к Сигнус Прайм, который от полюса до полюса носил на себе следы демонического вторжения. Десятки миллионов лежали на улицах испепеленных городов, сотни тысяч содержались в железных клетках, дабы вскоре стать жертвами кровавых обрядов. Орды культистов бродили по выкипевшим океанам и выжженным равнинам некогда цветущего мира.

Сангвиний лично повел своих воинов в бой. Кровавые Ангелы высадились на планете и двинулись к чудовищному Собору, в котором их ждал Кирисс. Но на Равнинах Проклятых Великий Ангел повстречал Ка’Бандху, величайшего демона Кхорна. Ка’Бандха попытался совратить Сангвиния, предложив уничтожить Кирисса и править Сигнусом. Он рассказал, что на самом деле ловушку Ангелу организовал Луперкаль, который давно уже служит Четверке. Сангвиний отказался в это поверить. Также он отказался преступить клятву верности, данную Императору. С этими словами примарх бросился на демона, а его воины рванулись навстречу кровопускателям, фуриям и гончим варпа.

Сангвиний пронзил демона клинком, но тот сумел обвинить ноги примарха своим чудовищным кнутом и сломал их, а затем поверг Великого Ангела на землю. Тот с яростью бросил демону вызов, но Ка’Бандха отказался принимать его. Он сказал, что ноги Сангвиния скоро заживут, но восстановиться после другой раны будет куда сложнее. После этого демон одной сокрушительной атакой убил около пятисот легионеров. Психическая отдача от такого количества одновременно погибших сыновей лишила Сангвиния сил, и он впал в бессознательное состояние.

Кровавые Ангелы усилили натиск. Ярость завладела их душами и многие поддались Красной Жажде. Я не буду пересказывать весь сюжет романа «Где ангел не решится сделать шаг» Джеймса Сваллоу, в котором подробно описана кампания на Сигнус Прайм. Это определенно одна из лучших книг цикла, которую нужно читать, а не слушать в пересказе. В контексте нашего сегодняшнего разговора достаточно упомянуть, что легионным библиариям удалось вернуть Сангвиния, который вновь возглавил своих воинов, сразил Ка’Бандху, а потом и Кирисса. Но финал романа все же необходимо рассмотреть подробнее.

Дело в том, что Тагас, капитан 111-й роты Кровавых Ангелов, который, как считалось, погиб на Убийстве, не умер в полном смысле. При посредничестве Эреба из квинтэссенции ярости Тагаса родился демон, известный как Красный Ангел. Эреб хотел, чтобы Кирисс сделал Сангвинию предложение, от которого примарх не смог бы отказаться: он принимает в себя Красного Ангела и взамен Девятый легион навсегда избавляется от проклятия Красной Жажды. Кстати говоря, это был еще один мотив, побудивший Сангвиния начать эту кампанию, ведь Хорус, зная об изъяне его легиона, сыграл на чувствах брата, поведав, что на Сигнусе тот, возможно, сумеет найти лекарство от недуга, поразившего Кровавых Ангелов.

Сангвиний осознавал, насколько чудовищный выбор перед ним стоит, но также он осознавал, что выбора у него на самом деле нет. Он готов был принять предложение, однако в последний момент апотекарий Мерос отдал себя Красному Ангелу, не позволив отцу принести собственную жертву ради освобождения сыновей от генетического проклятия. Позже Эреб представил Красного Ангела Хорусу и тот использовал его на Молехе. При этом Темный Апостол пришел в ярость, узнав, что Луперкаль вмешался в его планы и попытался уничтожить Сангвиния. Воитель никогда не произносил этого вслух, но Эреб отлично понимал, что Хорус почуял в Великом Ангеле потенциального соперника под дланью Хаоса.

Что касается Кровавых Ангелов, то когда Мерос и Красный Ангел стали единым целым, Жажда отхлынула и воины вновь обрели себя. При этом, как я уже сказал, Сангвиний сразил Ка’Бандху и Кирисса (не убил, а вернул в варп). Девятый добил культистов и демонов на Сигнусе, а выживших смертных забрал с собой на корабли. Система в этот момент начала вновь проявляться в реальном пространстве и «Алая слеза» получила приказ от Дорна вернуться на Терру. Сангвиний принял решение вести сильно поредевший легион к Тронному миру, но хотя Пелена вокруг системы спала, уже разразился Гибельный Шторм, поэтому астропаты флота не видели Астрономикона. Зато они увидели Фарос, который привел их к Маккрагу.

Осада Ваала и Битва за Молех

Как я уже сказал, Империум Секундус был основан спустя 5 лет после кампании на Сигнус Прайм. Хотя с Сангвинием на Сигнусе сражалась бОльшая часть его легиона, в других регионах галактики, уже охваченной гражданской войной, находилось по разным данным около 20-30 тысяч Кровавых Ангелов. Они не знали о судьбе отца и своих братьев, но когда вскрылась правда о предательстве Хоруса ни один из этих воинов даже не помыслил о том, чтобы перейти на сторону восставших.

Само собой, Кровавые Ангелы, которые все эти годы не путешествовали с Сангвинием, тоже сталкивались с восставшими легионами и силами Хаоса. Они приняли участие в десятках, а может сотнях битв, о которых мы никогда не узнаем. Единственное, в чем можно не сомневаться, так это в том, что Девятый сражался до конца. Что даже в смерти они удостоились великой славы, унеся с собой столько врагов, что те пожалели о своем решении выйти на битву против сыновей Великого Ангела.

Подтвердить это мы можем как минимум двумя событиями, которые навсегда вошли в историю Империума, первое – как демонстрация непревзойденной стойкости и безупречного воинского искусства, второе – как акт абсолютной жертвенности и верности долгу. Причем о первом из этих событий знают немногие. Я имею ввиду Осаду Ваала, которая длилась с 008.М31 до 013.М31. К сожалению, нам немного известно об этой кампании. Мы точно знаем, что к родному миру Кровавых Ангелов подошел объединенный флот Сынов Хоруса и Детей Императора, усиленный Тагматой предателей из мира-кузни Циклотрата.

На Ваале тогда базировалось лишь три тысячи Багровых Паладинов, это Орден Первой Сферы Девятого легиона, который также именовали Бушующими Ветрами. У нас нет точных данных о соотношении сторон, но, по всей видимости, предателей было не меньше пятнадцати тысяч. Однако перед самым прибытием Третьего и Шестнадцатого, Ваал успел принять несколько кораблей с легионерами, которым посчастливилось пережить Резню в Зоне Высадки. Чуть ранее к планете выбросило одно из судов Карающего флота Дорна, так что Имперские Кулаки тоже приняли участие в тех событиях.

Осада Ваала продлилась пять лет, до самого финала Ереси. Сыны Хоруса и Дети Императора держали систему в изоляции и предприняли два полномасштабных штурма планеты. Оба раза предатели захлебнулись кровью и не смогли захватить стартовый плацдарм. Позже, уже во время Осады Терры, когда Лев нещадно жег восставшие миры, Расколотые Легионы продолжали все успешнее вести свою партизанскую войну, а судьба Тронного мира балансировала на грани бездны, сильно поредевшие силы предателей оставили Ваал, сбежав в неизвестном направлении.

Второе событие, о котором мы не имеем права не упомянуть, это Битва за Молех. И хотя молехский гарнизон Кровавых Ангелов едва ли мог изменить судьбу этого сражения, он сумел изменить собственную судьбу в ситуации, когда казалось, что есть лишь один выход – поддаться проклятью и потерять себя. Хорус прибыл к планете в 008.М31, чтобы пройти через врата, которые века назад использовал Император. На этот счет существует популярное заблуждение: молехские врата вели не в варп, а в Царства Хаоса. Это критически важно, ведь в варп ведет любой Разрыв, а вот попасть во владения Четверки для смертного непросто.

Ход сражения (точнее – истребления) подробно описан в романе «Мстительный дух» Грэма Макнилла, но нас сегодня интересует участие в битве Кровавых Ангелов. Сто легионеров под командованием капитана Витуса Саликара базировались на Молехе в качестве постоянного гарнизона. Во время атаки предателей они выступили против сил вторжения, которые тотально превосходили обороняющихся числом и огневой мощью. Витус и его воины с легкостью бросили свои жизни в горнило обреченной битвы, лишь бы унести с собой как можно больше врагов Терры. Но Хорус не позволил им пасть от вражеских клинков. Он приготовил им нечто худшее.

На поле боя появился Красный Ангел. Одно его присутствие пробудило Жажду в сердцах легионеров. Витус Саликар ощутил, как кровь пошла у него из ушей, глаз и рта. Красный Ангел обратился к нему и предложил спасение, он предложил воинам Девятого отбросить дисциплину и учение примарха, поддаться их кровавой сути и служить Хаосу, бесконечно делая то, что они делают лучше всего. Убивая. Саликар понимал, что это переломный момент. Ни он, ни его воины не могли сопротивляться влиянию могучего демона, но у них оставалось достаточно свободы воли, чтобы не превратиться в чудовищ. Финал их истории я процитирую:

Он моргнул, прогоняя кровавую дымку, заслонившую зрение. Сорвал шлем и отбросил его в сторону. Обоняние наполнилось зловонием битвы. Кровь и вспоротое мясо, моча и грязь.
Его Кровавые Ангелы стояли на коленях вокруг, глядя на командира в поисках указания. Их окружали предатели, которые смотрели на легионеров, как на воплощения убийства и резни, как на новообретенных богов. Мысль, что подобные отбросы могут чтить их, вызвала у капитана тошноту.
Свет пламени отразился в личных жетонах, примотанных к тыльнику меча Саликара. И то, что раньше было виной, стало обещанием спасения.
Мы – Кровавые Ангелы.
Мы – убийцы, жнецы плоти.
Но мы не душегубы, не дикари.
Витус Саликар повернулся, чтобы воины увидели его. Он перевернул свой меч. Легионеры встретились с ним взглядами. Они знали. Они поняли. И развернули свои клинки так же, как и он.
– Присоединяйтесь ко мне, – сказал Красный Ангел. – Станьте моими кровопускателями.
– Никогда, – произнес Саликар и вогнал гладий себе под основание челюсти так, что тот вышел наружу через темя.

Таким образом Кровавые Ангелы на Молехе не позволили обесчестить и извратить себя. Они предпочли самоубийство превращению в чудовищ, которые могли отнять еще тысячи жизней. На мой взгляд, этот эпизод лучше всего демонстрирует суть Девятого легиона после обретения примарха. Ибо благородство и долг стояли для них превыше всего. Превыше собственной жизни и судьбы, которую под крылом Сангвиния они поклялись выбирать себе сами.

Империум Секундус

К 010.М31 Робауту Жиллиману удалось собрать Ультрамар воедино. Отрезанные от остального Империума Гибельным штормом Пятьсот Миров выжили лишь благодаря Фаросу на Соте, который Барабас Дантиох смог использовать как варп-маяк. На этот свет пришло множество кораблей, даже небольшие группировки Расколотых легионов. Флот Сангвиния, двигавшийся с Сигнус Прайм, тоже увидел свет Фароса, полагая, что это Астрономикон. Незадолго до этого к Макраггу прибыла армада Эль’Джонсона, однако он шел не к Фаросу, а с помощью Тухульхи. Причем Лев прибыл с конкретной целью – не допустить очередной ереси, ведь он был уверен, что Жиллиман вот-вот создаст собственный Империум.

В общем-то, калибанец оказался прав. Только Робаут руководствовался несколько иными мотивами, чем те, что ему приписывал Джонсон. Жиллиман ничего не знал о том, что происходит по ту сторону Гибельного шторма. Он решил исходить из худшего варианта – Тронный мир пал, Император убит. Благодаря Фаросу Робаут сумел эффективно противостоять Теневому крестовому походу Пожирателей Миров и Несущих Слово. А с флотами Сангвиния и Льва он мог надеяться на полную победу над предателями и выдворение их с территории Ультрамара. Некоторое время Кровавые Ангелы и Темные Ангелы занимались именно этим – выслеживали и истребляли предателей.

Сам Жиллиман не видел себя в роли правителя Империума Секундус, но у него была идеальная кандидатура на эту роль. Сангвиний. Великий Ангел по настоянию Робаута получил титул Император Регис. Сам Жиллиман стал Лордом-хранителем, а Лев – Лордом-защитником. Фактически должность Льва была эквивалентна должности Воителя в старом Империуме, и это стало главной причиной, по которой он согласился с планом Робаута.

В какой-то момент на Макрагге в Тронный зал к Сангвинию проник Конрад Кёрз, прибывший на флагмане Льва. Кёрз тяжело ранил Азкаэллона, командующего Сангвинарной гвардии, и сразился с Сангвинием. Примархи оказались равны в бою, потому что каждый из них всегда предсказывал следующий удар другого. Кёрз попытался показать Сангвинию будущее, которое являлось ему в пророческих трансах, а заодно и собственное прошлое. Великий Ангел был шокирован тем, что узнал о Конраде. Ночной Призрак поселил в душе брата сомнения, но когда Сангвиний попытался поделиться ими с Жиллиманом, тот жестоко прервал Ангела и не позволил ему развить тему.

Ограничение по знакам, продолжение здесь.

Ютуб-канал

Группа ВК
Телега

В терминологическом аппарате имперских эксплораторов есть слово «пси-аркана». Оно используется для обозначения неклассифицируемых технологий, принцип действия которых неизвестен. Технология может быть создана человеческой, суб-человеческой или ксеносской цивилизацией. Зачастую такая реликвия функционирует на стыке понятий «наука» и «колдовство», поэтому многие образчики пси-арканы уничтожаются или запрещаются в имперском пространстве.

Типологизировать эти артефакты невозможно ввиду их неисчислимого многообразия. Условно пси-аркану делят на две категории – техно-аркана и эзотерика. Техно-аркана – это артефакт, который по формальным признакам действует на основании научных концепций. Общие примеры техно-арканы – человеческий археотех времен Эры Раздора и ксеносские артефакты, созданные до возвышения людской расы.

К эзотерике относят не столько материальные объекты, сколько практики, позволяющие манипулировать некими силами для получения овеществленного результата. Это совсем не обязательно варп. Империуму известны тысячи пси-аркан этой категории, которые в результате проведения определенно колдовских ритуалов никак не касаются Моря Душ, но позволяют получить результат, как если бы оператор являлся психически одаренным индивидом вплоть до уровней гамма и дельта.

Пси-аракану определяет два атрибута. Первый – она дает эффект, который в человеческом понимании противоречит естественному ходу вещей. Второй – механизм действия объекта непонятен или понятен, но по каким-то причинам не может быть воспроизведен.

Если пси-аркана использует варп, то не всегда классифицируется как «оскверненный» объект, напротив, это довольно редкий случай. Пси-арканы часто встречали во время Великого крестового похода – забытые людские технологии Золотой Эры, результат деятельности других разумных видов, либо объекты явно человеческого происхождения, но созданные на базе ксеносских решений.

Большую часть пси-аркан, обнаруженных во время Великого крестового похода, уничтожили, потому что сочли слишком опасным для изучения и/или применения, а порой даже для хранения. Те, что все же решили сберечь, передали на Марс, хотя некоторые объекты этой категории Астартес и даже смертные части иногда оставляли себе.

Среди легионов космодесанта больше всего пси-аркан хранили Железные Руки. Феррус Манус, в большинстве случаев выступая против технологически развитого противника, часто получал техно-аркану или экзотерику в качестве трофея. Что-то он уничтожил, что-то передал техножрецам. Но наиболее разрушительные технологии примарх сохранил, запечатав в инфо-ядрах кораблей своего флота. Кроме Мануса очень немногие Железные Отцы знали об этих технологиях. Также они знали о том, что Горгон запретил распечатывать их вне зависимости от обстоятельств.

Ересь Хоруса все изменила, и не только для Железноруких. Обе стороны конфликта со временем все активнее использовали пси-аркану. В первую очередь это делали Механикум, обладая наибольшим числом запретных артефактов. Известны случаи, когда целые флоты отстранялись от служения Хорусу или Императору ради обладания той или иной пси-арканой.

Я не буду рассказывать об Эгиссинских протоколах, Саркосанской формуле и других технологиях кибервоскрешения, которые в совокупности Железнорукие называли Ключами Хель. О них уже все сказано в соответствующем подкасте и в стримах про Железный Десятый. Здесь я перечислю пси-арканы, упоминания о которых встречаются реже всего.

Пси-резонансные пентакли

Альтернативное название – Пентакулярные Короны. Это целая группа артефактов, захваченных при покорении Скопления Врант и его очищения от цивилизации Восстановителей. Физически артефакты представляли собой шлемы, отчасти напоминавшие типичные шлемы из терранского средневековья, но покрытые неидентифицируемыми символами.

Пси-резнонасные пентакли имели разные свойства. Некоторые создавали вокруг носителя ауру, время в которой замедлялось. Другие могли обращать психический взор навигатора против него самого, выжигая душу провидца безумием варпа.

Любопытно, что Пентакулярные Короны были обнаружены легионом Тысяча Сынов. После их первичного изучения Магнус тут же послал на Терру запрос, чтобы Император санкционировал уничтожение артефактов. Запрос перехватил Сигиллит и направил за находкой боевую баржу. На обратном пути баржа пропала и об артефактах больше никто не слышал.

Небесные Копья

Это оружие нашла Гвардия Ворона во время кампании по усмирению очередного осколка древней человеческой империи. Увядшая цивилизация некогда уничтожила множество эльдарских миров-кораблей и сумела создать из психокости тонкие и узкие копья, в которые по всей длине вправили глифы неизвестного происхождения. Копья почти не могли повредить керамит, но буквально испепеляли душу любого, кто имел выраженные пси-способности.

Во время Великого крестового похода Небесные Копья применялись против пси-активных ксеносов. В период Ереси они активно использовались обеими сторонами конфликта. В последующие эпохи применение Небесных Копий не зарегистрировано. По крайней мере, официально.

Пси-ошейники

Обнаружены во время совместной кампании Железных Рук и Пожирателей Миров. Артефакты созданы одной из наиболее древних терранских колоний, предположительно, с применением ксеносских технологий. Оригинальные устройства представляли собой толстые воротники из силикатного материала без каких-либо выдающихся элементов. Пси-ошейники изучали ауру, которая полностью блокировала эфирные потоки, направленные на носителя. Побочный эффект – легкая или умеренная расфокусировка внимания.

Во время Великого крестового похода все известные пси-ошейники находились в распоряжении Библиариума, их предполагалось использовать для разработки анти-псайкерского оружия. Позже, уже после Ереси Хоруса, на основе этой технологии создали демпферные капюшоны, которые могут защищать от пси-воздействия без побочных эффектов.

Арматус Некротехника

Технологию обнаружил Феррус Манус в первые годы после интеграции с легионом. Возможно, он принес ее с Медузы. Единственная копия Арматус Некротехника была передана Горгоном Императору и легла в основу шаблона титанов Ордо Синистер.

Некротехника обладала способностью выпивать жизненную силу из человека или ксеноса и направлять ее для обеспечения функционирования или восстановления механических узлов. Сам Феррус никогда не использовал Некротехнику. После его гибели Железные Руки, по всей видимости, активировали ее параллельно с Ключами Хель. Но также доступ к Некротехнике каким-то образом получили предатели (как считается, во время захвата Луны). После Ереси применение технологии не зафиксировано.

Переменчивая Аксиома

Впервые эта лингвистическая пси-аркана была обнаружена в Звездах Гало, где ее называли Языком Творения, хотя также она известна на Артайде под названием Голос Бога и в Драссене, где ее именовали Языком Разрушения. По слухам, о Переменчивой Аркане знали эльдары, называя ее Языком Древних.

Империуму известно лишь несколько слов Аксиомы. Произнесенные шепотом эти слова искривляют ткань реальности и посылают через Имматериум ударную волну. Повышение голоса или оговорка приводят к неконтролируемым метаморфозам в материальной действительности и почти всегда – к смерти говорившего.

Сложность расшифровки или хотя бы идентификации языка Переменчивой Аксиомы определяется тем, что каждый раз, когда такое слово произносится вслух, оно меняет свой смысл и свое звучание.

Переменчивая Аксиома не имеет отношения к Энунции. А вот Лоргар в небезызвестном эпизоде использовал именно её.

Эмпатические узы

Технологию обнаружили Железные Руки и Лунные Волки во время покорения Генезуса II. В ходе кампании легионеры сражались с человеческими псайкерами невиданной мощи. Источник их сил обнаружили только после того, как пали лидеры-псионики этой цивилизации. Оказалось, что в их тела вживлены психоактивные метеориты.

Спустя много лет имперским ученым удалось ограниченно воспроизвести эти метеориты. Их вживление в организмы двух разных псайкеров установило между индивидуумами канал связи неизвестного типа. Оба псайкера удвоили свой пси-потенциал, они могли свободно общаться на любом расстоянии, передавать друг другу энергию и даже жизненную силу. Неизвестно, как позже использовалась эта технология.

Инжекторы окончательного просветления

Эти отвратительные артефакты нашли Темные Ангелы во время кампании на планете, название которой вычеркнуто из архивов. Человеческое население мира было покорено высокими и гибкими ксеносами, которые жутко аугметировали людей, повышая их физическую мощь и выносливость. Позже оказалось, что каждому человеку на планете ксеносы вживили подкожные ошейники с вытравленными эзотерическими символами, суть которых имперские исследователи не смогли постичь.

Ошейник постепенно тонким потоком выкачивал из человека его естественную психическую энергию на протяжении всей жизни индивида. Когда же человек погибал, ошейник в один момент возвращал в его тело всю собранную таким образом силу. Это за считанные секунды восстанавливало любые физические повреждения и возвращало индивида из мертвых, буквально даруя ему вторую жизнь.

Темные Ангелы доставили Инжекторы окончательного просветления на Терру, где после исследования их уничтожили. По крайне мере, нам больше ничего не известно об этой пси-аркане.

Дигиталис Арканис

Психобиометрический интерфейс, который, по некоторым данным, в действительности является мыслящим существом. Нет сведений о том, как его обнаружили. Предполагается, что Дигиталис Арканис создан человечеством в Темную Эру Технологий.

Использовать интерфейс могут лишь некоторые люди, причем имперским исследователям не удалось определить, по какому принципу устройство выбирает того, с кем согласно на временный симбиоз. Когда Дигиталис Арканис активирован, он дает владельцу невероятную физическую силу и скорость реакции, практически полностью отключает чувствительность к боли, но главное – позволяет черпать знания из некоего пула галактической информации.

В засвидетельствованных экспериментах интерфейс использовали воины, которые не поле боя становились непобедимы. Они сохраняли здравый смысл, но ощущали зависимость от Дигиталис Арканис, желая использовать его больше и больше. Однако интерфейс давал лишь временное усиление, после чего забирал часть души владельца и отключался. Мы не знаем, что стало с этим устройством после Ереси Хоруса.

Эфирные кайн-проекторы

На заре Великого крестового похода Девятый легион столкнулся с деградировавшей феодальной общиной на Часкуре IV. Планета представляла собой сплошные руины. От былого величия цивилизации осталось только оружие, созданное на основе древних артефактов. Это оружие и получило название Эфирные кайн-проекторы.

Позже выяснилось, что в Эру Раздора население планеты разделилось на правящую элиту с выраженными псионическими способностями и пси-инертный низший класс, который поддерживал инфраструктуру мира. Эфирные кайн-проекторы создали псионики Часкуры во время гражданской войны, но это не помогло им и обычные люди победили. Ценой победы стала гибель цивилизации. Кайн-проекторы деградировавшее население хранило в своей последней цитадели и защищало от Астартес, полагая, что те используют оружие, чтобы подчинить себе собственный вид, как это уже случилось однажды на Часкуре.

Оружие обладало довольно любопытными свойствами. Если его брал в руки псайкер, обладающий развитыми телекинетическими способностями, он мог проецировать свою психическую мощь в виде болтов эфирной энергии. Болты пробивали любые физические объекты насквозь на колоссальном расстоянии, от них невозможно было защититься. И побочных эффектов у кайн-протекторов не обнаружилось. Куда эта пси-аркана делать впоследствии – неизвестно.

Безусловно, это далеко не все техно-арканические и эзотерические артефакты, которые легионы находили во время Великого крестового похода. Но упомянутых достаточно, чтобы понять главное – галактика куда сложнее, чем кажется. И если кто-то считает, что его знания всеобъемлющи, а его технологии безграничны, он жестоко ошибается. И вскоре падет, ибо мир Молота Войны не прощает ошибок…

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Ютуб-канал

Группа ВК
Дзен-блог

Телега с анонсами и чатом

Во славе нетленной

Предшествующий разговор по истории Девятого мы закончили на том, как Великий Ангел сумел превратить кровавых чудовищ, некогда известных как Пожиратели Мертвых, в благородных воинов, достойных того, чтобы на них равнялось все Человечество. Преображенный легион, ныне называемый Кровавые Ангелы, стал эталонным подразделением, с чьим воинским мастерством могло соперничать лишь его милосердие и чистота помыслов. Так изгои-каннибалы, чей генетический след уходит в самые непроглядные бездны Долгой Ночи, стали одним из наиболее результативных и прославленных легионов Астартес.

Но они даже представить не могли, сколь жестока участь их отца. Сангвиний был одним из немногих примархов, унаследовавших от отца крупицу его дара предвиденья. Великий Ангел не контролировал свои видения, и с трудом расшифровывал их. Почти всегда они были наполнены кровью и агонией, что ужасало Сангвиния до глубины его истерзанной души, но так и не сломило. Тем не менее, иногда он поступал совсем не так, как должен был поступить. Бывали минуты, когда, не советуясь ни с кем, Ангел шел наперекор всему миру и выбирал путь, предтечи и последствия которого никто не мог предугадать. Он почти никому из своих сыновей не объяснял мотивы таких решений. Но Кровавые Ангелы и не спрашивали своего отца. Потому что не сомневались в нем.

Считается, что эти странные решения Сангвиния были продиктованы его попытками изменить будущее. Возможно, поступая против своей природы, он пытался не допустить что-то ужасное. Получилось ли у него? Хоть раз? Мы не знаем. Но, учитывая эту версию, становится проще объяснить действия Великого Ангела в «Гибельном шторме» Аннандейла, когда милосердный Сенгвиний с искренней жестокостью в глазах выбрасывает стазис-капсулу с Кёрзом в открытый космос, с удовольствием наблюдая неподдельный ужас на лице Конрада.

Я многие годы не понимал этого эпизода. Потому что дальше, уже в книгах из цикла «Осада Терры», Сангвиний вновь великолепен и непогрешим. Мне казалось, что это сюжетная ошибка Аннандейла, который, на мой взгляд, уступает в писательском мастерстве всем остальным авторам GW. Не мог Сангвиний, который не дал Льву казнить Кёрза на Макрагге, обречь безумного брата на столь чудовищную судьбу. Только если это не было одним из тех решений, которые он принимал вопреки себе.

Возможно ли, что Сангвиний тем самым пытался спасти Кёрза? Он провидел, что на стазис-капсулу по случайности, граничащей с невозможностью, наткнется гражданской судно, и это в конечном итоге позволит Конраду вернуться на Тсагуальсу, где он будет общаться с отцом (да, я верю, что это не были галлюцинации) и примет свой путь мученика. Путь, который до сих пор, спустя 10 тысяч лет, еще не завершен…

Но сегодня не об этом. Я упомянул о неконтролируемом даре Великого Ангела для того, чтобы было понятно, почему Девятый под руководством примарха порой делал нетипичные для себя вещи. Сангвиний же нес свое бремя в одиночку. Мы не можем этого утверждать, но, похоже, он не делился своими переживаниями даже с Императором и Хорусом, то есть с самыми близкими существами. И со своими сыновьями он тоже ничем не делился, потому что ни один из Кровавых Ангелов не унаследовал проклятый дар отца.

Но некоторым передалась его часть, осколок, ставший своего рода насмешкой судьбы. Эти воины с момента генетического вознесения провидели лишь один эпизод будущего – собственную смерть. И чем ближе они подходили к этому моменту, тем чаще и отчетливее становились их видения. Сангвиний пытался помочь им, но не смог. Этих воинов называли Отречёнными, потому что печать судьбы лежала на их словах и действиях, даже если они сами этого не желали. Возможно, такова судьба каждого пророка, ибо рука об руку с откровением идут печаль, боль и сомнения.

Однако же таков был удел единиц, которые, как и их отец, в одиночку боролись со своей судьбой. Но остальной легион изменился столь сильно, что теперь Кровавые Ангелы стали любимыми персонажами летописцев. О них слагали саги, их кампаниям посвящали оперы, чемпионов Девятого запечатлевали в красках и камне. Они бились на острие Великого крестового похода, всегда рядом с боевыми братьями или смертными армиями. Эти воины не боялись чудовищ, порожденных проклятой галактикой, потому что самых страшных чудовищ они уже побороли – себя.

Вскоре Сангвиний стал едва ли не наиболее почитаемым из примархов, особенно среди смертных, а его легионеров уважали все без исключения. Как минимум, никто не мог бы поставить под сомнение их мастерство. Сангвиний общался на равных даже с Ангроном и Кёрзом, и каким-то образом Великому Ангелу удавалось не просто не провоцировать, а даже успокаивать своих самых нестабильных братьев. То же делали его воины – на выпады Пожирателей Миров они отвечали виртуозными схватками в гладиаторских ямах, а на подначивания Повелителей Ночи лишь улыбались, понимая, что вряд ли кто-то из них согласится на честный спарринг.

Возможно, лишь Хорус и его Лунные Волки пользовались чуть большим уважением. Однако же хтонийцы выглядели в глазах смертных куда более холодными и отстраненными в сравнении с Девятым. Нет сомнений, что даже когда титула «Воитель» еще не существовало, Хоруса многие видели на подобной должности. Но Сангвиний воплощал нечто большее. Он и его Кровавые Ангелы стали образом Золото Века, в который Император ведет Человечество. Летописцы раз за разом возвращались к этой идее. Ведь жуткие мифы о прошлом легиона (которые вовсе не были мифами) столь ярко контрастировали с его настоящим, что казалось, будто это метафора на сам род людской, который сумело пережить Эру Раздора и переродился в нечто куда более достойное и светлое.

Даже Механикум испытывали к Кровавым Ангелам если не уважение, то сдержанное почтение. Потому что Девятый, великолепно разбираясь в методах истребления врагов людской расы, не хуже разбирался и в инструментах, которые лучше всего для этого подходили. Никто не посмел бы сказать этого вслух, но Шестнадцатый и Девятый претендовали на одни и те же лавры. Однако даже после того, как Урлакк Ург был сокрушен на Улланоре Хорусом, а Император заявил, что вскоре оставит Великий крестовый поход, нашлось немало тех, кто полагал, будто его место займет Сангвиний, а Девятый станет во всех смыслах Первым.

Этот период, годы, предшествовавшие Триумфу на Улланоре и последующее пять лет, мы по праву можем назвать вершиной славы Кровавых Ангелов. Они воплощали величие человеческой расы, раз за разом доказывая свое абсолютное превосходство над теми, кто решил бросить вызов Империуму. Жаль только, что это благословенное время продлилось так недолго…

Красная Жажда

Жажда крови, совсем недавно едва не уничтожившая Девятый, никуда не делась. Пример Сангвиния, помощь Хоруса и Лунных Волков, занятия мирными искусствами и особые психологические практики помогали Кровавым Ангелам сдерживать их проклятье. Но все это вкупе не могло избавить их от изъяна, что жил в крови благородных воинов. И некоторые из них, пусть редко, все же поддавались этому состоянию.

До Сангвиния это не имело названия, потому что Девятый почти не сдерживал себя, с легкостью позволяя волнам безумия омывать свои разумы и сердца. Но после того, как Кровавые Ангелы научились сдерживать зло внутри, если кто-то из них внезапно уступал неконтролируемому желанию пить кровь врагов, впадая при этом в ярость берсерка, его называли поддавшимся Красной Жажде. Эти воины стали второй тайной перерожденного легиона (наряду с Отречёнными).

Многие хронисты, которым известна правда, до сих пор спорят, знал ли Император о Красной Жажде. Ведь он видел истинную суть Девятого и не мог не понимать, что это не может не иметь последствий, даже и особенно после интеграции Сангвиния с легионом. Официально Повелитель Человечества пребывал в неведении относительно этого изъяна в генах перерожденного легиона. Для верхушки Империума Кровавые Ангелы навсегда покончили со своим темным прошлым и с момента прихода Великого Ангела никто из них больше не пил кровь врагов.

Увы, но это ложь. Красной Жажде поддавались нечасто, но каждый раз это глубоко ранило Сангвиния и тех его сыновей, кто видел, во что любой из них может превратиться. Я упоминал на прошлом стриме, что чаще всего таких воинов сразу же убивали, но некоторых отправляли на Ваал, запирая в Башне Потерянных. Вероятно потому, что Великий Ангел не отчаялся, он продолжал искать лекарство, возможность исцелить своих сыновей. Хотя маловероятно, что такое лекарство существовало. Он знал это лучше других, потому что в его душе тоже всегда жила Красная Жажда.

Легионер, который впадает в это состояние, превращается в бездумную машину смерти. Он покидает свою позицию и идет на врага в рукопашную, не чувствуя боли, игнорируя даже потерянные конечности. Он сметает все на своем пути, а если врагов рядом не остается, воин бросается на собственных братьев, уже не видя разницы между противниками и союзниками. Его транс-человеческий организм функционирует в эти минуты далеко за пределами возможного, поддавшегося Красной Жажде чрезвычайно сложно уничтожить.

На момент Великого крестового похода только один человек за пределами Девятого легиона знал об изъяне. Хорус. Позже Луперкаль раскрыл эту тайну Хаосу, а также рассказал об аномально глубокой эмпатии между Сангвинием и его воинами. Обе болевые точки легиона подверглись испытанию на Сигнус Прайм, но об этом мы поговорим в другой раз. Также сейчас нет смысла рассуждать о том, что в действительности стало причиной Красной Жажды. Был ли этот изъян в генах примарха с самого начала? Или речь идет о порче варпа, коснувшегося ангела во время его путешествия в гестационной капсуле к Ваалу? А может это результат дальнейшей мутации гиперразвитой омофагии Девятого? Похоже, правду мы уже не узнаем.

Оссурос Бессмертный

Большинство легионов до интеграции с примархами вели в бой так называемые Магистры. Генетически они ничем не отличались от простых легионеров, но считались первыми среди равных за исключительное воинское мастерство и лидерские качества. По всей видимости, аналогичным образом мы можем охарактеризовать Громовых Владык – лидеров Легио Катаэгис вроде Ушотана и Тараниса.

У всех известных нам Магистров есть одна общая черта – они определенно были смертны и мало кому из них удалось пройти весь путь от Объединительных Войн вплоть до момента интеграции с примархом. Такие легендарные имена как Амадей Дюкейн из Железного Десятого, безусловно, были большой редкостью. И все-таки даже Дюкейн оказался смертен. Даже этот непревзойденный воин и командир сталкивался с опасностями, которым не мог бы противостоять в одиночку. Непобедимых нет, ведь так? Или… все-таки есть?

Дело в том, что, согласно хроникам (имеются ввиду настоящие хроники Кровавых Ангелов, которые существуют в единственном экземпляре и хранятся в тайных банках данных во глубине Императорского Дворца, доступ куда в таймлайне 40к, похоже, вообще никто не имеет), у Девятого легиона с момента его основания и вплоть до появления Сангвиния был лишь один Магистр. Его звали Исидур Оссурос. Что любопытно, путь Оссуроса неплохо прослеживается на основании фрагментарных, спорных, а порой и противоречивых данных от радиоактивных пустошей Терры до холодных вершин Сайфа.

Едва у Девятого появилась хоть какая-то иерархия, едва они научились зачаткам субординации, в отчетах Дивизио Милитарис возникло имя Исидура Оссуроса. Именно он вел будущих Кровавых Ангелов с Терры через нептунианские луны и периферию Солнечной системы во тьму глубокого космоса. Нам известно, что при покорении Кум-Карты в Индонезии Оссурос и его элитные воины не вышли из вражеской крепости, а буквально выплыли из нее – столько вражеской крови они пролили. Оссурос сражался в 317 кампаниях глобального масштаба, и это только те кампании, упоминания о которых сохранились. По всей видимости, их было куда больше.

А любопытнее всего то, что, согласно тем же хроникам, Исидур погиб как минимум четыре раза. По слухам, которые с пришествием Сангвиния возникли в самом Девятом, настоящий Исидур Оссурос пал в 802.М30. На прошлом стриме я упоминал о том, что Пожиратели Мертвых практиковали ритуальное поедание младшими офицерами тел старших офицеров легиона, погибших в бою. По всей видимости, наиболее приближенный к Оссуросу лейтенант отведал плоти Магистра и буквально стал им. А потом это повторялось столько раз, сколько было нужно, чтобы родилась легенда об Оссуросе Бессмертном, которого невозможно убить.

Но даже если эта версия с наследованием титула правдива, можем ли мы утверждать, что сама легенда ложна? Ведь благодаря уникальной мутации омофагии Кровавые Ангелы, отведав крови и плоти павшего, обретали его память, навык и при желании могли перенять личность. Поэтому, возможно, формулировка не будет преувеличением – каждый раз, когда лейтенант Магистра выпивал его кровь, он не просто задавал легенде очередной виток, а дарил павшему воину возможность продолжить жить, ведь продолжали жить его память, его опыт, его кровь.

Так или иначе, легенда Оссуроса Бессмертного закончилась, когда пришел Сангвиний. Ибо не могло быть в легионе две столь могучие личности. Да и нельзя было уже продолжать этот ритуал, ведь Кровавые Ангелы ради отца решили сковать чудовищ внутри себя. Поэтому Исидур Оссурос закономерным образом пал во время битвы за Тегар-Пентарус, о которой я также рассказывал на предыдущем стриме. Опять же, по слухам, когда исход битвы был предрешен, звероподобный техноварвар, лидер Тегара, двинул свои элитные войска в отчаянную атаку и едва не преуспел. Он действительно угрожал Великому Ангелу!

Воспоминания участников тех событий говорят, что такой момент и правда имел место. Похоже, Сангвиний, тогда не имевший личного опыта управления легионом в бою, несколько переоценил собственные силы и мог быть просто погребен под волнами врагов. Но этого не произошло благодаря Исидуру Оссуросу и его «старой гвардии». Оссурос Бессмертный бросился наперерез вражеской армаде, зная, что шансов на победу у него нет. Он сумел продержаться целый час, что позволило подкреплениям подойти к позициям Сангвиния.

Летописцы часто воспевали этот эпический момент. И он определенно достоин того, чтобы его воспевать. Ведь Исидур отдал свою жизнь, свое Бессмертие, за жизнь примарха, которому он таким образом вверил судьбу легиона. Тело Оссуроса так и не было найдено, и даже если бы Сангвиний позволил передать его навыки и опыт через кровавый ритуал, этого уже нельзя было сделать. Хотя, конечно, не мог не родиться и другой слух. Что Оссурос выжил… Но этому у нас нет даже косвенных подтверждений, ведь тогда на Тегаре не нашли сотни тел Кровавых Ангелов, столь чудовищной была та мясорубка.

Пепел Анактора

На первом стриме про Кровавых Ангелов я в качестве примера привел кампанию на Кий-Буране, получившую название Погребальный Пир. Она великолепно демонстрировала Девятый того периода. Теперь я расскажу об усмирении системы Анактор, потому что это событие наглядно показывает нам… как похорошел Девятый при Сангвинии? Нет, оно показывает нам, что между двумя Девятыми – до открытия Ваала и после – не такая уж большая разница. Это ни в коем случае не типичная кампания Кровавых Ангелов под дланью примарха. Совсем наоборот – это единичный случай, тем он и ценен.

В действительности, многого стоит уже тот факт, что системы Анактор нет на имперских астрокартах. Сведения о ней есть только в уже упомянутых архивах под Императорским Дворцом, о которых никто не знает. Во время Великого крестового похода об этой кампании тоже не было известно за пределами Девятого. Сангвиний приказал удалить все отчеты из инфобаз Дивизио Милитарис. И едва ли мы можем осудить его за это.

Система Анактор находилась недалеко от Анвиллуса, представляя собой тихую заводь, в непосредственной близости от которой проходило сразу несколько бурных варп-потоков. Мимо Анактора во все стороны двигались колоссальные флоты Великого крестового похода и долгое время никто не обращал внимания на эту систему, которая между тем оказалась обитаемой. Человеческая колония здесь пережила Эру Раздора и процветала, но лишь потому, что никогда не стеснялась брать то, что ей требовалось.

У Анактора был небольшой, но великолепно экипированный флот с опытными командирами, который в совершенстве овладел тактикой рейдерских атак, терроризируя десятки систем по всему суб-сектору. Анактор жил за счет работорговли и грабежей. Эта цивилизация была настолько уверена в себе, что анакторцы даже не вышли на контакт с первыми разведывательными кораблями Империума, которые оказались в их системе. Суда были сразу же атакованы и послали астротелепатическое сообщение с призывом о помощи. Ближайшей группировкой оказался флот Кровавых Ангелов, насчитывавший двенадцать полных рот во главе с примархом.

Великий Ангел мгновенно ответил на призыв и перестроил свои корабли для атаки. Его могучие линкоры ворвались в систему Анактор с открытыми орудийными портами и в считанные минуты превратили поджидавший их флот в космическую пыль. Затем Сангвиний двинулся к ближайшей обитаемой планете, блокировал ее и атаковал военные объекты с орбиты. Когда стало ясно, что на поверхности Анактор-Экстремис нет гражданских, примарх сразу послал в бой четыре роты, приказав воинам не особенно переживать насчет сопутствующего ущерба.

С орбиты все точки планетарной обороны были подавлены и Кровавые Ангелы высадились без помех. Завязались ожесточенные бои в подземных хабах. Легионеры были удивлены столь сильному сопротивлению. Они прозвали своих противников Железными Быками, потому что они были аугметированы столь сильно, что едва походили на людей, а из головы у каждого торчала пара сенсорных «рогов». Сами себя эти создания называли Кусарикку. Железные Быки сражались плазмометами и гравитационными копьями, они стойко защищали каждое пересечение подземного лабиринта и смогли продержаться шесть часов, что делало им честь.

Эта история повторялась раз за разом. На каждом последующем мире флот Кровавых Ангелов легко подавлял орудия ПВО, но не мог уничтожить с орбиты живую силу противника, потому что она базировалась глубоко под поверхностью. Приходилось снова и снова спускаться под землю, где Железные Быки сражались все отчаяннее. Помимо неклассифицируемой аугметики, которая давала им сверхчеловеческую силу, выносливость и реакцию, Кусарикку обладали двумя преимуществами – они бились на своей территории и значительно превосходили легионеров числом.

Ближе к ядру системы обнаружились звездные форты, множество лун, астероидных поясов и давно брошенных искусственных объектов. Эти пустотные лабиринты изобиловали ловушками и засадами, что затрудняло продвижение Девятого. Кровавые Ангелы не были уверены, чего у врагов больше – воинского мастерства или самопожертвования. Потому что они всегда были готовы погибнуть, если бы это хоть на мгновение задержало имперцев. Апофеоза эта стратегия достигла в Битве за Анактор-Медиан.

Планета представляла собой врата во внутреннюю систему. Железные Быки вышли на кислотное мелководье и выстроили баррикаду глубиной 80 километров из собственных тел. Во втором эшелоне воины Кусарикку стояли на многоногих аугметированных платформах, атакуя поверх первых рядов, а иногда и сквозь них. Это принесло плоды – на некоторое время анакторцам удалось остановить продвижение девяти рот Кровавых Ангелов, которые уже начали испытывать к врагу искреннее уважение.

Железные Быки сражались умело, они были умны и хитры, быстро адаптировались к меняющимся условиям боя, использовали десятки разных тактик. На Анактор-Медиан Кусарикку впечатлили самого Сангвиния, который отдал приказ о шестичасовом прекращении огня. Великий Ангел хотел позволить противнику почтить павших, хотя те отклоняли все попытки выйти на связь. Примарху было жаль покорять эту цивилизацию, ведь он видел, что она достигла многого, просто пошла по пути жестокости, а не просвещения. Но на примере собственных сыновей Ангел знал, что всегда можно выбрать другой путь. Нужен лишь тот, кто направит.

На самом деле, Сангвиний намеревался рано или поздно заключить с Анактором союз. Ангел наглядно продемонстрировал мощь Империума и предполагал, что когда войдет во внутреннюю систему, все же сумеет добиться аудиенции с лидерами Кусарикку. Но то, что произошло дальше, похоронило все надежды примарха. А заодно всколыхнуло тьму в душах его сыновей.

Во время объявленного Сангвинием временного перемирия анакторский флот отправил сигнал, эквивалентный белому флагу, и двинулся к «Алой слезе». Несколько огромных транспортных барж вышли впереди, транслируя на местном наречии что-то о дарах примарху. Сканирование барж не выявило орудий и энергетических аномалий, а затем первое судно внезапно расцвело смертоносным цветком. Взрыв был настолько чудовищным, что даже находясь на расстоянии от имперского флота баржа уничтожила вместе с собой сто тридцать два эскортника Кровавых Ангелов, в одно мгновение удвоив потери легиона в этой кампании.

Три крейсера Девятого получили критические повреждения, а прославленный «Инкулькатор» в считанные часы развалился на части. В этот момент пелена спала с глаз Великого Ангела. Он понял, что многие годы идеализировал космос. Конечно, примарх знал, сколь жестоки и вероломны враги человечества, но верил, что искру света можно отыскать даже в самом черном сердце. Однако же когда из-за этого идеализма и инстинктивного доверия к окружающему миру он внезапно потерял множество сыновей, Великий Ангел позволил себе сбросить железный ошейник дисциплины.

Это был первый раз, когда Сангвиний объявил День Откровения. Два простых слова означали, что Анактора больше не существует. Население системы отныне воспринимается имперцами не более, чем злобная космическая тля, которую надлежит истребить до последней особи. Великий Ангел тряхнул крыльями и переродился Великим Убийцей, позволив своим сыновьям сделать то же самое.

Атака на поверхности Анактор-Медиан возобновилась и завершилась через несколько часов полным уничтожением противника. Воины тут же вернулись на корабли и флот Кровавых Ангелов пошел к системному ядру, выжигая все на своем пути. Вместо того, чтобы выискивать врага среди астероидных полей, их просто аннигилировали ленсами, а звездные форты больше не предполагалось использовать в будущем, поэтому их превращали в ничто бортовыми залпами макро-орудий. Вскоре остатки анакторского флота перестали существовать, а их планетарные заставы теперь представляли собой стеклянные поля, потому что Сангвиний разрешил использовать ядерное оружие.

Анактор понял, что обречен, но не собирался сдаваться. Из системного ядра были запущены все оставшиеся брандеры, а в засадах теперь использовалось мирное население в качестве живого щита. Ни одна из этих мер не остановила Кровавых Ангелов и даже не замедлила их. Через несколько дней флот Девятого вышел к Анактор-Централис, столичному миру Кусарикку. Гражданское население выставили на стенах крепостей и вокруг орудий, предполагая, что имперцы не решатся пойти в лобовую атаку. Но как только непроглядная тьма ночи сменилась пурпурной дымкой рассвета, с небес на Анактор-Централис обрушился сонм десантных капсул. На острие атакующих сил двигались Эрелимы, Слёзы Ангела.

Девятый атаковал главное скопление сил Железных Быков. Не думая о рисках, десантные капсулы двигались единым потоком сквозь шторм, который подняли силы ПВО Анактора. Удивительно, но было сбито всего несколько десятков капсул. Многие раскрылись еще в полете, и из них на волю вырвалось возмездие примарха – воины в серебряных масках с огненными крыльями за спиной. Меньше чем за час они вырезали командный эшелон Железных Быков и двинулись дальше без перегруппировки. Это было не сражение, а бойня, которая вскоре обратилась резней, когда Кровавые Ангелы стали преследовать врагов, бросивших свои позиции.

Эрелимы двинулись по планете багряной волной, ведя за собой остальных братьев. Сангвиний отдал приказ на использование рад-оружия и фосфекса, до конца кампании он приказал себе забыть о жалости и милосердии, и сам скрыл лицо серебряной маской, чтобы никто не видел слезы его скорби. Впервые с того дня, как примарх встал во главе легиона, Кровавые Ангелы не привели планету к Согласию, а опустошили ее. На Анактор-Централис не стало городов и крепостей, даже леса обратились в пепел, а горы в песок. Уцелело лишь несколько десятков тысяч Железных Быков. Им сохранили жизнь, чтобы они проложили нести свое проклятье без надежды на искупление в роли корабельных рабов Девятого.

Конец кампании положил клинок Сангвиния, который двигался сразу за Эрелимами по главе Сангвинарной гвардии. Когда примарх вошел в тронный зал правителя Анактора, его встретили колоссальные машины войны с огромными цепными клинками. Но Великий Ангел не заметил их, обуянный бесконтрольной яростью. Все они умерли, едва двинувшись ему навстречу, и даже Сангвинарные гвардейцы не могли потом точно описать, что видели их глаза. Ибо повелитель ангелов двигался со скоростью, которую не могло воспринимать даже транс-человеческое зрение космодесантников.

Сангвиний воспарил под сводами тронного зала и спикировал к правителю Анактора, жалкому никчемному царьку, который обмочился от ужаса, узрев перед собой сияющего ангела, чьи золотые доспехи и белые крылья были покрыты кровью и внутренностями Железных Быков. Примарх схватил правителя и выволок его прочь, чтобы тот увидел гибель своей империи. После этого Сангвиний разорвал существо на части и приказал своим воинам уходить.

С тех пор Анактор стал мертвой системой. Ни на одной из его планет жизнь больше невозможна, это миры смерти. Никто не знает об их участи. Никто не знает о том, что одного лишь слова примарха достаточно, чтобы Кровавые Ангелы порвали оковы железной воли и позволили кипящей в них ярости поглотить все вокруг.

Другие кампании

В какой-то момент после 845.М30 Кровавые Ангелы во главе со своим примархом были направлены в Кластер Адриантис. Ядро кластера составляло одноименное звездное скопление, населенное очередным осколком человеческой расы, который давно забыл свои корни и не намеревался к ним возвращаться. Учитывая высокий технологический уровень этой цивилизации, Император несколько раз предлагал Адриантису присоединиться к Империуму, не вводя на территорию кластера войска. В какой-то момент терпение у Повелителя Человечества закончилось и в Адриантис прибыл флот Кровавых Ангелов.

Сангвиний лишь единожды обратился к людям Адриантиса с короткой речью:

Знайте, за ваши прегрешения вас судили, за вашу деградацию вас сочли недостойными, и за вашу гордыню вы будете покараны. Слишком долго вы позволяли алчности и амбициям властвовать над собою, и в своем высокомерии возжелали отвергнуть объединение человечества. Теперь ваш конец близок. Мы не сомневаемся, что многие из вас ни в чем не повинны, но даже ради них мы не отведем своей руки. Однако знайте – мы с моими сыновьями будем оплакивать эту трагедию, предавая ваши миры мечу.

Фактически при усмирении Адриантиса Сангвиний вновь провозгласил День Откровения. К тому моменту это уже был полноценный ритуал войны, уникальный для Девятого легиона. Однако традиционно в День Откровения примарх или кто-то из его старших офицеров предлагал противнику последний шанс – покориться воле Императора или познать ярость Кровавых Ангелов. При Адриантисе такого предложения не было. Вероятно, причина в том, что Император и без того не единожды давал этой цивилизации шанс. Сангвиний же был направлен в скопление не как последняя возможность, а как карающий меч.

Там же, при Адриантисе, Кровавые Ангелы впервые продемонстрировали еще один ритуал войны, который позже назовут День Печалей. Так Девятый называл сражения, выиграть которые он не мог. Обычно речь шла о ситуации, когда враги превосходили легионеров числом и огневой мощью на несколько порядков. В Кластере Адриантис была пара таких битв, во время которых небольшой контингент Кровавых Ангелов оказался в котле.

Позже, когда другие примархи читали отчеты об этой кампании, они не верили, что такое возможно. Никто не верил. Сыны Сангвиния бесстрашно шли в бой при превосходстве врага один к десяти, один к сотне, один к тысяче. Причем по ту сторону были не простые смертные, а великолепно аугентированные и хорошо вооруженные потомки древних терранцев. При таком раскладе космодесантники не могли победить. Они и не победили. Но забрали с собой всех, кто сражался против них в День Печалей. В некоторых сражениях каждый погибший Кровавый Ангел имел на счету больше сотни поверженных врагов. Такой стойкости могли позавидовать даже воины Мортариона (хотя никогда бы в этом не признались).

Ориентировочно в 855.М30 Кровавые Ангелы, Лунные Волки и Имперские Кулаки, возглавляемые своими примархами, почти год сражались против хрудов на Анаксисе XII. Это было одно из самых жестоких противостояний для каждого из них. Казалось, что хрудам нет конца, они продолжали наступать, несмотря на то, что им противостояла полная мощь трех легионов. Тем не менее, Седьмой, Девятый и Шестнадцатый все же сумели сдержать хрудскую миграцию и укрепили боевое братство между собой.

Между 880 и 884.М30 Кровавые Ангелы вместе с Лунными Волками очистили планету Мельхиор от расы Нефилимов, которая порабощала людей и другие ксеновиды на множестве планет. Прибыв на Мельхиор, эти гиганты начали проповедовать местному населению, рассказывая о религии, в которой почитали их самих. Нефилимы общались гиперзвуком и биолюминесценцией, но для проповедей использовали импланты, позволявшие им говорить на Низком Готике. Также они могли применять эти импланты в качестве звукового оружия.

К проповедям Нефилимы добавляли психическое воздействие. Из собственной плоти они делали для своих почитателей маски, которые срастались с их настоящими лицами и полностью подчиняли людей воле чудовищ. Фанатики строили для своих богов часовни и башни, а Нефилимы питались их почитанием, становясь все сильнее и жаждая все большего. Это и являлось основной причиной их межзвездной экспансии. Они выпивали жизни порабощенных существ, оставляя от них только иссохшую, будто мумифицированную плоть.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом