daymonri

Император, в первую очередь, сильный псайкер, вероятно – сильнейший во Вселенной Вархаммера (что подтверждено напрямую Games Workshop). Его вторая ключевая черта – он Вечный. Вечные – особый вид существ во Вселенной Вархаммера, которые могут принадлежать к любой расе и обладают полноценным бессмертием. По достижении возраста 30-40 лет Вечный перестает стареть.

Что интересно – в книгах мы встречаем множество Вечных, включая небезызвестного Джона Грамматика, Олланиуса Перссона (на Калте) и Аливию Суреку (которую Император оставил на Молехе стеречь портал в варп). Из-за «неубиваемости» Джона Грамматика бытует мнение, что Вечные не только бессмертный, но и неуязвимы. На самом деле, это не так – Суреку легионеры на Молехе располосовали довольно быстро и возрождаться она там даже не собиралась. Что касается Грамматика, то его способность переносить смертельные ранения и буквально возвращаться с того света – это подарок Кабала, о чем сказано в финале «Забытой Империи». Технически к категории Вечных также можно отнести Кхарна и Люция.

Император родился в 8000 году до нашей эры в Анатолии (территория современной Турции) на берегу реки Сакарья (в современной Турции такой реки нет, но есть одноименный ил). Предположительно малая родина Императора – Гёбекли-Тепе, это древнейший мегалитический храмовый комплекс на планете, датируемый 12-8 тысячелетием до нашей эры (расположен в Юго-Восточной Анатолии).

Впервые способности Императора пробудились, когда родной дядя убил его отца. В ответ юный Император, не сдержав своей ярости, силой мысли заставил сердце дяди остановиться. Именно в тот момент Император понимает, что людям нужны великие лидеры (аля теория пассионарности Гумилева), которые будут удерживать человеческое несовершенство в рамках жесткого тоталитарного режима и поведут его к нескончаемой экспансии. Собственно, с того момента Император начинает воплощение плана, который к «Ереси Хоруса» длится уже 38 тысяч лет.

Что интересно – имперский двуглавый орел исторически использовался воинственными племенами хеттов, народа, населявшегося в бронзовом веке Малую Азию. Собственно, в «Повелителе Человечества» Император косвенно указывает, что он из рода хеттов (либо балкан, их предтечей), а так называемый высший готик – это модифицированная версия письменности хеттов (младший готик это, соответственно, руническая письменность).

Хотя на самом деле неясно, о каком отце Император рассказывает кустодию в «Повелителе Человечества». Ведь согласно Первому изданию, Император родился в момент, когда все шаманы (псайкеры) человечества собрались на великий конклав и одновременно покончили с собой в ритуальном акте жертвоприношения. Их целью было объединить свои души для создания сущности, способной противостоять Богам Хаоса. Собственно, именно нарастающая сила Богов Хаоса, сводивших шаманов с ума, стала для них главным мотиватором.

Со Второго издания история про шаманов признана неканоничной, однако она отлично объясняет в частности противоречивый характер императора, ведь в нем, по этой версии, живут души нескольких сотен шаманов, каждый из которых был и является обособленной личностью. Тем не менее, остается открытым вопрос о том, как Император стал Вечным, потому что другие известные нам Вечные не обладали столь колоссальными силами.

Известно, что Император так или иначе руководил человечеством во все периоды его истории. Вот лишь некоторые из известных личин Императора – царь Вавилона Хаммурапи, Александр Великий, Аристотель, Юлий Цезарь, Иисус, Георгий Победоносец, Наполеон Бонапарт. Есть версии, согласно которым Конан-варвар – это тоже Император, а по другой теории Император был не самим Иисусом, а его тринадцатым учеником.

Одно из величайших деяний Императора, отраженное практически во всех хрониках того времени, это победа над Пустотным Драконом на территории современной Ливии. Битва состоялась в XII веке нашей эры. Чтобы было понятно, о чем вообще идет речь и насколько силен Император, нужно пояснить, что Пустотный Дракон – это самый древний и самый сильный из К’тан. К’тан – первые существа во Вселенной, создавшие множество рас (включая некронтир). На данный момент К’тан существуют в виде осколков сущностей, некогда заключенных в тела из некродермиса (живого металла). Есть версия, что Дракон Пустоты – не полноценный К’тан, а лишь осколок.

Император победил Дракона (легенда о Георгии Победоносце и десятки аналогий в других культурах), но не убил его, а перевез на Марс и спрятал в так называемом Лабиринте Ночи. Император предвидел колонизацию Марса и последующую Долгую Ночь, из-за которой Терра потеряет львиную долю своих технологий. Поэтому он спрятал Дракона, владеющего древними знаниями, на Марсе, где, как он предполагал, Механикус обнаружат его во время Долгой Ночи и сумеют сохранить хотя бы часть технологий, передав их в дальнейшем Империуму.

Однако Император не постоянно находился на земле. Вероятно, в начале XXI века он вместе с несколькими другими Вечными на одном из космических кораблей НАСА покинул землю (к этому есть забавная отсылка в книге «Магнус Красный: Повелитель Просперо»). В первую очередь, чтобы основать колонию на Марсе, во вторую – чтобы найти Молех. Откуда он знал, что на Молехе есть врата в варп, остается загадкой. Так или иначе, он их нашел и прошел через эти врата, которые привели к тронам Богов Хаоса. Там он либо бросил им вызов, либо заключил сделку. Либо и то и другое одновременно.

В итоге, Император украл у Богов Хаоса часть их силы и знаний, за что те закономерно на него обозлились. В некоторых книгах упоминается именно нарушенная сделка, хотя точных сведений об этом событии нет.

Император вернулся на землю в самый разгар Долгой Ночи (ее также называют Эра Раздора), это примерно промежуток времени с 20 до 30 тысячелетия. Решив объединить Терру, которая была отрезана к тому моменту от остальных освоенных миров из-за колоссального Варп-шторма (шторм Лоргара над Ультрамаром на его фоне выглядит детской забавой), Император использовал знания, украденные у Богов Хаоса. В результате генетических экспериментов он создал кустодиев (их, кстати, в оригинале называют хранителями) и Грозовых Воинов, прообраз Адептус Астартес.

С этого момента начинается период, известный как Объединительные Войны, во время которых Император во главе армии кустодиев и Грозовых Воинов одного за другим уничтожил всех «техноварваров», правивших небольшими государствами на постапокаллиптической планете. Затем Варп-шторм идет на убыль и Император, уже объединив Терру, приходит (хотя, как мы знаем, не приходит, а возвращается) на Марс и заключает союз с Адептус Механикус, создав Империум Человечества. По одной из версий, имперская аквила как раз символизирует союз Адептус Астартес и Адептус Механикус.

Есть теория, что Император назвал себя Омниссией, Богом-Машиной, которой поклоняются Механикус. По другой версии, Омниссией называют того самого Дракона Пустоты, так как именно он стал источником знаний и могущества Марса. Среди самих Механикус тоже нет единого мнения, и кто-то действительно верит, что Император – это Омниссия.

После объединения с Марсом Император создает так называемые Имперские Истины – свод законов, запрещающий религию в любом проявлении. На этот счет рекомендован к прочтению рассказ «Последняя церковь» Грэма Макнилла, из которого можно узнать много интересного. Например, что Император полностью выжег Скандинавию, потому что к концу Объединительных Войн только там оставались действующие церкви и религиозные культы были по-прежнему сильны (что особенно иронично, ведь в средние века Скандинавию «крестили» последней из всех европейских регионов).

В 30 тысячелетии Император истребляет всех Грозовых Воинов, потому что… они ему больше не нужны. Вместо них он создает модифицированную версию – Адептус Астартес, и начинает Великий Крестовый поход, номинальная цель которого – объединить всю Галактику под флагом Империума Человечества. На деле планы Императоры были куда глубже. В частности, он планировал сделать из человечества психическую (точнее – психически-устойчивую) расу и открыть путь в Паутину эльдар, чтобы вообще не пользоваться варпом. Для этих целей создавался Золотой Трон.

При этом одной из важнейших целей было либо уничтожить Богов Хаоса (если это возможно?), либо исключить их влияние на человечество. Соответственно смежные задачи – не допустить новой Эры Раздора или ситуации, как с Падением Эльдар, когда цивилизация, достигшая пика, погрязла в пороках, создав Слаанеш. Как мы хорошо знаем, для достижения своих целей Император не брезговал никакими методами (чего только стоит цена, которой оплачивалась «работа» Астрономикона).

В самом начале Крестового Похода Император решил, что не в состоянии единолично управлять многомиллиардной Имперской Армией и легионами Астартес. Поэтому он создал примархов – 20 транслюдей, используя как основу свой генетический шаблон. Вероятно, здесь он снова применил познания в генетике, которые украл у Богов Хаоса. По другой версии, в этом и состоял договор – Боги дали Императору двадцать своих осколков (частиц незамутненного варпа), но он обманул их в каждый осколок добавил элемент своей сущности. По этой версии, примархи были не просто выращены «в пробирках» (буквально), но и воплощены в мире как сущности варпа (да, именно так воплощаются демоны). То есть каждый примарх предположительно представляет собой уникальную квазидемоническую (божественную? ангельскую?) душу, заключенную в тело трансчеловека – отнюдь не неуязвимого, но способного переносить даже вакуум открытого космоса (аля Жиллиман на Калте).

Каждый из примархов, по плану Императора, должен был занять в Империуме свое четко определенное место. Например, задача Лоргара – быть Вестником Императора и искоренять суеверия через просвещение. Магнус должен был помочь сделать из человечества психическую расу, сев на Золотой Трон. Хорус должен был стать главнокомандующим имперской армии (ну и стал, да?) и устранять все внешние угрозы. Конраду отводилась роль палача для миров, отвернувшихся от Императора, а Руссу – палача для оступившихся примархов.

Паутина должна был открыть для человечества мгновенную связь между самыми удаленными мирами, без посредничества варпа. То есть на самом деле итоговая цель, которую преследовал Император, была исключительно благородна и даже архитипична – он буквально строил светлое будущее для человечества. Мир, в котором не было бы войн и опасностей варпа. Рассматривая Императора как демиурга, можно сказать, что его план – это алхимическая Великая Работа (или Великое Делание), цель которого буквально – благо для каждого.

Вот только все пошло не по плану с самого начала. Инкубаторы с нерожденными примархами в Императорском Дворце защищал генератор поля Геллера – такие же генераторы ставят на космические корабли, чтобы не допустить воздействие врапа во время перехода через Имматериум. Однако из-за слабости Лоргара рукой Аргела Тала Боги Хаоса уничтожили генератор поля Геллера в Императорском Дворце и разметали примархов по галактике (вся эта рекурсия подробно описана в книге «Первый еретик»). Интересно, что никто из них не оказался в пустоте вакуума, а каждый упал на обитаемый мир, что намекает на наличие некоего плана (Тзинч, твоя работа?).

Вероятно, все это произошло в период времени между финалом Объединительных Войн и началом Великого Крестового похода, потому что известно, что для создания легионеров Император использовал не собственный генетический материал, а гены 20 примархов, на тот момент потерянных. Знал ли Император о том, что найдет их всех? Трудно сказать, ведь несмотря на всю свою прозорливость, Ересь Хоруса он не предусмотрел (да, на этот счет тоже можно долго спорить…).

Так начался Великий Крестовый поход – с космодесантниками (кстати, их исконное название – Первенцы), но без примархов. В процессе объединения уже не Терры, а всей галактики Император находит каждого из потерянных сыновей и дает им по одному легиону Адептус Астартес (соответственно каждый примарх получил легионеров, созданных из его геносемени).

Спустя 100 лет крестового похода из 20 примархов осталось 18. Один, вероятно, казнен Руссом, другой либо пропал, либо заточен (по разным версиям, в Луне или на Титане, либо это вообще как раз тот примарх, с которым разобрался Русс, потому что нигде не сказано, что он угомонил обоих тех примархов). Когда галактика была практически полностью объединена, Император оставил Хоруса руководить имперской армии, а сам сосредоточился на Паутине и Золотом Троне. Из «Повелителя Человечества» мы узнаем, что ему оставались считанные годы и он открыл бы Паутину для людей, а Магнуса посадил бы на Золотой Трон и сделал бы свою расу иммунной к психическому воздействию варпа.

Но… что-то вновь пошло не так. Началась Ересь Хоруса, почти половина примархов по разным причинам примкнула к Воителю в войне против Терры. Многие примархи были убиты (Кёрз, Феррус Манус, Вулкан, Сангвиний…), а в финальной битве Император освобождает Хоруса от влияния Богов Хаоса, и убивает своего любимого сына. При этом Хорус, «набафаный» Богами Хаоса (кстати, на тот момент он был воплощением одновременно всех четырех Богов, это мы узнаем в «Отвергнутых Мертвецах»), оказался достаточно силен, чтобы нанести Императору смертельную рану. Дорн сходу распорядился посадить умирающего Императора на Золотой Трон, хотя неясно, с чего он вообще взял, что это поможет. В каком состоянии Император находится с того дня и поныне – никто не в состоянии сказать до сих пор…

В мифологии Древней Скандинавии Нидхеггом зовется великий дракон, обитающий у корней мирового древа Иггдрасиль. В «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона сказано, что дракон Нидхёгг живет у подножия источника «Кипящий Котел», который располагается под третьим корнем Иггдрасиля (этот корень, как поясняется в Эдде, «тянется к Нифльхейму»).

Несмотря на то, что согласно оригинальному эддическому тексту Нидхёгг живет именно в Нифльхейме, существует предположение, по которому дракон расположился конкретно в мире мертвых – Хельхейме (а он как раз является одной из внутренних локаций Нифльхейма). В своей работе Стурлусон цитирует строки из «Старшей Эдды», где сказано, что Нидхёгг «трупы умерших гложет». Очевидно, что «трупы умерших» дракон не смог бы найти в мире инеистых великанов, а вот в мире Хель – вполне.

Любопытно, что в «Старшей Эдде» присутствует указание (которое Стурлусон отчего-то упускает), согласно которому дракон Нидхёгг поедает только трупы тех, кто нарушил закон – «убийц, совратителей чужих жен и преступивших клятвы». При этом этимология древнеисландского слова «Níðhǫggr» не имеет однозначно доказанной трактовки. По одной версии оно переводится как «пожирающий трупы», по другой – «черный дракон», согласно третьей – «обитатель подземного мира».

Традиционно Нидхёгга ставят в один ряд с Ёрмунгандом и Фафниром, хотя на самом деле подобная аналогия выглядит странно. С Фафниром Нидхёгга объединяет лишь то, что оба они – драконы. Но Нидхёгг – дракон по рождению, а Фафнир – человек-оборотень, сын колдуна Хрейдмара. При этом Нидхёгг – хтоническое чудовище, и это объединяет его с Ёрмунгандом, который, будучи «великим змеем», все же не является драконом. Кстати, в «Младшей Эдде» Стурлусон упоминает, что с Нидхёггом в источнике «Кипящий Котел» живут змеи, которым «несть числа». То есть «змееподобность» образа все же очевидна.

Интересен и другой эддический эпизод, в котором говорится, что дракон Нидхёгг, обитающий под корнями Иггдрасиля, находится в постоянной вражде с орлом, что живет на вершине кроны Мирового Древа. Дракон и орел постоянно «осыпают друг друга бранными словами», но так как расстояние между ними велико, то послания от одного другому переносит белка по имени Рататоск. В контексте этого мифа очевиден диалектический принцип единства и борьбы противоположностей (Инь-Ян в восточной традиции). Нидхёгг олицетворяет «низ», орел – «верх», оба являются неотъемлемой частью структуры Иггдрасиля и пытаются противостоять друг другу, но – не напрямую, а через посредника (метафорически – человека, который подобно белке носится между противоположными желаниями).

В обеих Эддах сказано, что дракон Нидхёгг неустанно подгрызает корни Иггдрасиля, тогда как спутники орла – четыре великих оленя – обгладывают его крону. То есть и «верх» и «низ» в равной степени разрушают структуру, частью которой являются. Отсюда – вся сложность яркого, эпического образа Нидхёгга, о котором, к сожалению, не говорит больше ни один древний текст. Лишь в «Прорицании Вёльвы» о его дальнейшей судьбе сказано, что Нидхёгг будет одним из немногих живых существ, переживших Рагнарёк.

Источник

Канал на Ютубе

Канал на Твич

Группа в ВК

Один из самых знаменитых мифов древнескандинавского эпоса связан с Бальдром, богом весны, тепла и солнечного света. В «Младшей Эдде» Стурлусона сказано, что Бальдр был настолько хорош собой, что от него исходило сияние («Столь светел тот ас и прекрасен лицом он, так что сияет»). Он имел светлую, почти белую кожу, такие же волосы и ресницы («Есть растение, из всех растений оно самое белое, так его ровняют с ресницами Бальдра. Столь же светлы и прекрасны волосы и тело его»). Бальдр – бог мудрый и добрый, красноречивый и благородный. Он – первый сын Одина и Фригг. Его палаты называются Брейдаблик (в переводе – «широкий обзор»). «Старшая Эдда» говорит об обиталище Бальдра, что никогда не было свершено там злого поступка.

Этимологически слово «бальдр» («baldr») в переводе с древнескандинавского означает «господин» или «повелитель». Иногда в эддических текстах используется альтернативный вариант имени – Бальдур. Жена бога Бальдра – Нанна. Это добрая и кроткая богиня из рода асов, ее имя («Nanna») в переводе с древнескандинавского означает «мать». Жена Бальдра родила ему прекрасного сына – Форсети, который почитался скандинавами, как бог справедливости и правосудия. В тоже время Нанна выступает яркой аллегорией верности и любви, ведь как только она увидела тело убитого мужа, у нее тут же разорвалось сердце, и ее сожгли вместе с ним в ладье. Кстати, многие современные источники достаточно вольно трактуют этот эпизод легенды о Бальдре, утверждая, что Нанна была сожжена заживо. Но это абсолютно не соответствует тексту «Младшей Эдды».

Бальдр фигурирует только в одном мифе, сюжет которого представлен в тексте «Младшей Эдды», в «Прорицании Вёльвы» и «Снах Бальдра» из «Старшей Эдды», а также в «Деяниях данов» Саксона Грамматика (но там Бальдр – полубог и сюжет изложения лишь частично повторяет оригинальный миф). Впоследствии скандинавские поэты неоднократно использовали хейти и кеннинги Бальдра, отсылающие к его трагической истории.

Хёд, Бальдр и Локи: миф об умирающем боге

Эддический сюжет, повествующий о судьбе Бальдра Прекрасного (в «Младшей Эдде» Снорри называет его Бальдром Добрым), имеет прямые аналоги во многих культурах. Этот миф повествует о том, что однажды Бальдру начали сниться «дурные сны», о которых он незамедлительно поведал Одину и Фригг. Асы держали совет, в результате которого Фригг взяла клятву «с огня и воды, с металлов бранных, камней и деревьев, болезней и ядов, птиц и зверей», что они никогда не тронут Бальдра. Бог стал неуязвим и асы часто забавлялись, метая в него стрелы и копья.

Локи это пришлось не по нраву. Он обернулся женщиной и пришел в покои Фригг, чтобы выведать у нее тайну о неуязвимости Бальдра. Фригг рассказала коварному богу, что она не взяла клятву с побега омелы, который растет на западе Вальхаллы, потому что побег тот показался ей слишком молодым и слабым. Локи сломал росток и дал его Хёду, богу судьбы, брату Бальдра. До того Хёд стоял в стороне и в отличие от других асов ничего не метал в Бальдра, ибо был слеп. Локи дал ему омеловый прут и сказал, что укажет, куда нужно его метнуть. Прут пронзил Бальдра и тот умер. В «Младшей Эдде» по этому поводу сказано следующее: «Так величайшее несчастье стряслось для богов и людей».

При этом в «Старшей Эдде» нет упоминания о том, что в гибели Бальдра виноват Локи (многие исследователи полагают, что это «придумка» Снорри Стурлусона, который очень хотел объяснить гибель бога в соответствие с общей мифологический канвой эддических текстов). Тем не менее, в «Прорицании Вёльвы» асы наказывают коварного бога, и хотя не ясно, за что именно, его связь со смертью Бальдра кажется вероятной.

Хермонд, другой сын Одина, по просьбе Фригг отправился в Хельхейм на Слейпнире, чтобы просить королеву мертвых отпустить Бальдра. В это же время асы перенесли тело погибшего на его ладью, что была больше других и звалась Хрингхорни (в переводе с древнескандинавского – «с кольцом на форштевне»). Асы не смогли сдвинуть ладью в море и послали за великаншей Хюрроккин («сморщенная от огня»), которая сделал это с одного легкого толчка. Корабль подожгли, а Тор «освятил костер» Мьельниром.

Проститься с богом Бальдром пришли даже инеистые великаны. А Один положил на горящую ладью драгоценное кольцо Драупнир. Хермод тем временем пережил немало приключений, но все же достиг чертогов Хель. И та сказал ему, что отпустит погибшего бога, если его действительно все любят и каждое существо в мире – живое и неживое – будет проливать о нем слезы. Хермод взял у Бальдра (который уже оказался в мире мертвых) Драупнир в доказательство своих слов и вернулся к асам. По Бальдру Прекрасному плакали все, даже камни, лишь великанша Трекк («благодарность» с древнескандинавского) отказалась проливать слезы. В «Младшей Эдде» нет прямого указания на то, что облик Трекк принял бог коварства, там сказано лишь, что «люди полагают, будто то был Локи».

Смерть Бальдра – переломный момент в структуре повествования эддических текстов. Ведь после гибели прекраснейшего из асов наступает Фимбульвинтер, «великанская зима», за которой следует Рагнарёк («гибель богов») и весь мир исчезает в огненном шторме Сурта. Правда, потом мир перерождается, а Хёд и Бальдр примеряются.

Бальдр в других культурах

Очевидна параллель между образом Бальдра, сына Одина, и Иисусом Христом, сыном Иеговы. Кроме того, сюжет с «умирающим богом» встречается в древнегреческих и древнеримских мистериях (мистерии Бахуса и Диониса соответственно). Также представляется возможным провести аналогию с мифом об Юдхиштхире из Махабхараты. Легендарный французский мифолог Ж. Дюмезиль идет еще дальше и, анализируя образы Бальдра и Юдхиштхиры, проводит аналогию с зороастрийским Митрой.

При этом германские исследователи (в частности – Г.Неккель, Г.Хемпель и Ф.Шредер) говорили о связи Бальдра с финикийским Таммузом, греческим Аттисом и минойским Арес-Дионисом. Также стоит отметить аналогию с кельтским Лугом, убивающим Балора. Все эти параллели натолкнули многих исследователей (первым из которых был вышеупомянутый Ж. Дюмезиль) на мысль о том, что некогда на территории Европы и частично Азии мог существовать единый культ солнечного бога. Тем не менее, на сегодняшний день данная теория все еще подвергается критике, хотя ритуальный характер драматического мифа о Бальдре не вызывает сомнений.

Источник

Канал на Ютуб

Канал на Твиче

Группа в ВК

Конспект онлайн-лекции

Рунические заклинания: опыт мета-анализа

Часть 1. Классификация рунических заклинаний, гипотезы и деконструкция символизма заклинательных формул, идентификация эриля на примере амулета из Сигтуны

Рунические надписи далеко не всегда прямолинейны и однозначны, зачастую они символичны и имеют мистериальный подтекст (как говорит Эдред Торсон). Кроме того, существует ряд непереводимых надписей и именно они вероятнее всего являются как раз руническими заклинаниями, то есть эзотерическими формулами, в которые вкладывался сакральный смысл и которые преследовали вполне конкретную цель, вроде защиты от неудач и обретения богатства.

Все известные нам сегодня формулы, присутствующие на рунических камнях, археологических артефактах и в письменных источниках представляется возможным разделить на семь типов:

• бытовые заклинания;

• слова-формулы;

• Футарк как заклинательная формула;

• непереводимые слова;

• рунические идеограммы;

• числовые формулы;

• самоидентификация эрилей.

Сейчас мы подробнее разберем каждую группу надписей.

Бытовые заклинания

Чаще всего это магико-поэтические устные формулы, объективную реальность которым придавал процесс высекания. Наиболее известны из них формулы проклятия (используемые для предотвращения осквернения могилы или святого места) и формулы для удержания мертвых в могилах. Последнему не стоит удивляться, так как драуги, «ходячие мертвецы» или aptrgungumenn, довольно часто фигурируют в скальдических сагах (например, «Сага о Людях с Песчаного Берега»), выступая обыденным явлением (подробнее – в монографии Г. Ремли «Живые мертвецы в норвежской и кельтской литературе»).

Из магических надписей этого типа, в первую очередь, следует упомянуть формулы проклятья с камней из Стентофтена и Бъёркеторпа в южной Швеции (оба датируются 650 г. н.э.). Тексты на этих камнях одинаковы, вот надпись на Бъёркеторпском камне:

ûtharba-spâ! baidR-rûnô ronu falhk hedra, gina-rûпаR.

ïrgiu hearma-lausR, ûti ïr wela-daude sâR that brÿtR.

Текст можно перевести следующим образом: «Пред¬сказание уничтожения! Ряд светлых рун скрыл я здесь, рун волшебных. Через порочность, не зная отдыха, извне предательская смерть тому, кто разрушит это [каменное сооружение]». Как видим, перед нами заключенная в камне воля эриля (резчика рун), который призывает «волшебные руны», чтобы они наказали любого, кто рискнет разрушить этот камень.

Камень в Бъёркеторпе интересен тем, что рядом располагалось треугольное строение из камня, которое предположительно служило местом совершения ритуальных и юридических актов, поскольку поблизости не обнаружено ни захоронений, ни бытовых предметов.

Слова-формулы

Другой, более емкой и лаконичной формой рунических заклинаний были слова-формулы. Самые часто встречающиеся:

• alu («пиво», либо «сверхъестественная сила»),

• laukaz («лук», реже – «вода»),

• ehwaz («конь»),

• lathu («заклинание»),

• auja («удача»),

• ota («ужас»)

• и, возможно, само слово rûno («руна»).

Подробнее про символизм alu и других формул – в книге Э. Торсона «Футарк» и работах К. Джанга.

Эти слова-формулы обнаружены на сотнях археологических артефактов – от фибул и брактеатов до ножей и копий. По всей видимости, они были призваны придать предмету какое-то свойство, которое обозначает конкретная формула. Учитывая, что у нас нет никаких исторических источников, разъясняющих значения вышеприведенных слов, мы лишь можем предположить, что они

• имели значение, которое для абсолютного большинства являлось очевидным и само собой разумеющимся;

• либо представляли собой шифрованную формулу, вроде банд-рун или ставов, возможно выступая при этом архетипом.

Слово alu происходит от индоевропейского понятия, обозначающего некую сверхъестественную силу, или магию (по Э. Торсону). Лингвистически оно родственно хеттскому глаголу alwanzahh, что значит «очаровывать». Есть версия, что значение это со временем перешло к священному, несущему вдохновение напитку, используемому в жертвенных и магических обрядах германскими народами (отсюда второй перевод слова – «пиво»).

Интересно, что в генетике аббревиатурой ALU называют короткий участок ДНК, самый распространенный транспортный элемент, определяющий развитие эволюционно обусловленных черт. ALU – потому что формируется под действием рестрикционной эндонуклеазы Arthrobacter luteus.

Laukaz у скандинавов было понятием, обозначающим растения из рода Allium (лук, чеснок, лук-порей и др.). Тот же лук-порей, известный быстро растущим, прямым, зеленым стеблем, мог выступать метафорой, символом увеличения, возрастания силы и жизнеспособности. Плюс все растения этого рода полезны и порой жизненно важны для человека.

Ehwaz в качестве слова-формулы могло олицетворять перемены, преображающую силу. Соответствующая руна из Старшего Футарка – это символ Коня, Слейпнира, и жизненной силы коня во взаимоотношениях лошадь/всадник (по К. Медоузу).

Вероятно, слова rйnо и lathu стоит рассмотреть вместе. Оба они, по всей видимости, имеют прямое отношение к вербальной скандинавской магии. Это заклинательные формулы, которые произносятся вслух, практика называется гальдр (galdrar). Слово lathu родственно английскому глаголу to load, «загружать», и может быть интерпретировано в динамическом смысле как загрузка той самой «сверхъестественной силы» в объект.

Пример, подтверждающий, что слово rûnо не было синонимичным с понятиями букв или знаков письма, – простая авторская формула мастера на фибуле из Фрайлауберсхайма: Boso wraet rûnа («Босо вырезал руну» – в единственном числе!). Есть и другие примеры, показывающие, что слово руна использовалось у древних германцев и скандинавов собирательно в значении «тайное знание» или «магическое заклинание». Подробнее о них – в работе Э. Торсона «Руническое учение».

Термин auja относится к понятию, близкому к hailagaz («святой»), то есть «исполненный божественной силы», отсюда одно из значений слова – «удача».

Что касается слова-формулы ota, оно происходит из древнескандинавской словоформы ohtan (ужас, страх, боязнь), родственной др.-исл. ægi- в названии волшебного «шлема ужаса» – Ægishjalmr.

Футарк как заклинательная формула

Едва ли не самый распространенный тип заклинательных рунических формул – это полный, либо сокращенный Футарк. Подобные надписи были распространены и в эпоху викингов, и в Позднем Средневековье. В некоторых редких случаях можно предположить, что Футарк высекался в образовательных целях, либо просто для тренировки эриля.

Однако многие скандинавоведы сходятся во мнении, что вырезание Футарка имело все же магические функции. Символизм рунического ряда, по крайней мере, двоякий: во-первых, это перечень сущностно-важных понятий (очевидная аналогия со славянской буквицей, где буквы (Аз, Буки, Веди) имели архитепические значения, как и иероглифическое письмо Древнего Египта). А во-вторых, они расположены в особом, установленном порядке (теория от аттах).

То есть Футарк может выступать символом упорядочевания всего сущего, скрывая, таким образом, глобальный жизнеутверждающий символизм. При этом привнесение порядка (космического, природного, душевного) в конкретное окружение (субъективное либо объективное) – вполне распространенный мотив применения магии всеми народами древности.

Непереводимые слова

Если Футарк – символ порядка, то логично предположить, что так называемые «бессмысленные надписи» символизируют хаос, или же порядок неестественный. В скандинавоведении руническими формулами часто называют последовательности знаков, выглядящие случайными, непроизносимыми, то есть которые не составляются в осмысленные слова или выражения.

Образцы формул этого типа особенно часты на фибулах. Также на фибулах часто встречаются последовательности вполне произносимые, но не похожие ни на одно слово из словаря повседневного языка германских и скандинавских народов. Э. Торсон полагает, что эти «слова» вполне могут быть представителями «языка богов», сверхъестественного языка, полученного непосредственно из другого мира (Асгарда?). Из подобных слов наиболее известны следующие:

• luwatuwa,

• suhura-susi,

• anoana,

• salusalu,

• foslau,

• suf-fus.

Может статься, что это немногочисленные реликты некоего (возможно – тайного?) языка, на котором говорил Один и его последователи – язык, ключ к которому предстоит снова найти. Предположительно, мастера сейда (seidhmenn) использовали именно эти «непроизносимые» формулы во время своих ритуалов.

Идеографические руны

В теории идеографической руной может считаться любой одиночный знак Футарка, передающий не звук, а логограф – то есть отдельную морфему или даже слово. Осложняется вопрос тем, что в соответствие со скальдическими традициями скандинавов, слова часто подменялись метафорами – кеннингами и хейти. С отдельными рунами, по всей видимости, зачастую поступали так же.

Тем не менее, существуют определенные типы гальдраставов, изначально получившихся из вязаных рун (рун, наложенных одна на другую), часто сильно стили¬зованных. Подобные знаки встречаются, например, на Сивернском брактеате, на кольце из Петроассы, на Гуммарпском камне и на амулете из Квиннебю. Использование таких идеографических рун могло представлять собой особый род кодировки тайных значений с целью затруднить их понимание для «непосвященных».

Однако некоторые исследователи (например, Э. Торсон) считают, что побудительным мотивом такого утаивания было отнюдь не желание сделать текст более запутанным для других людей, якобы лишь очень немногие из надписей, особенно древнейших, ког¬да-либо предназначались для «чтения». По версии Торсона, таким образом предполагалось сделать текст более близким и естественным как раз для сверхъестественного мира и сил, его населяющих.

Числовые формулы

Этому вопросу можно посвятить отдельный материал, тем более, что сегодня существует колоссальное количество спекуляций в сферу нумерологии, которая, кстати, сама по себе появилась относительно недавно как устоявшаяся система, хотя зачатки ее действительно известны еще со времен Раннего Герметизма.

Упомяну лишь, что руны действительно обозначали цифры (как это было с буквами первых алфавитов практически во всех древних языках) и вполне могли именно как цифры использоваться в ритуалах. Например, числом Одина было число три, так как ему посвящался третий день недели – Среда.

Самоидентификация эрилей

Учитывая глубокий мифологизм древнескандинавского общества, кажется очевидным, что эриль, вырезая строку ек erilaz fâhidô rûnô («Я, эриль окрасил руну»), не просто оставлял после себя некую разновидность граффити (хотя эти процессы могут иметь между собой много общего). Формулы эрилей вполне вероятно носили магический подтекст, ведь мастер рун выполнял ритуальное действие, вырезая руны.

Вполне возможно, что в случае с формулами эрилей мы имеем дело с остатками лишь одной части сложного многосоставного ритуала. Формула могла придавать силу обряду, который совершался одновременно с ее начертанием, либо действовать сама по себе. Эта версия выглядит логично в свете того факта, что мастер рун нередко называет себя различными магическими имена¬ми, которые совпадают со священными именами Одина.

Один из ярких примеров – камень из Ярсберга в центральной Швеции. На нем написано:

ек erilaz rûnoz wrotu. Ûbaz haite, Hrabanaz haite

Перевод: «Я, эриль, вырезал руны. Именуюсь Злокозненным, именуюсь Вороном». Этот камень, не связанный ни с каким захоронением, возможно, представляет собой часть ритуального каменного сооружения. А именами Ûbaz и Hrabanaz в скальдических текстах часто называют как раз Одина.

Медный амулет из Сигтуны

Этот артефакт я хочу рассмотреть отдельно, чтобы проиллюстрировать пример использования заклинательных формул скандинавскими эрилями и наглядно реконструировать сам образ мастера рун.

Амулет найден возле города Сигтуна (Швеция) и датируется 1050-1100 годом. Перевод надписи на амулете: «Встань и уходи под благожелательными звёздами! Запутай это [проклятие], [магический] туман! Уничтожь это [проклятие], [солнечный] свет! Я говорю: три [руны] Турс, девять [рун] Нужда. Заклинаю как смотритель святилища».

Очевидно, что автор этой надписи – эриль, то есть мастер рун в его сакральном смысле. Тут же отмечу, что вероятно существовали и обычные «рунописцы». Их «почерк» угадывается в аскетичных и, чаще всего бытовых надписях (например, имена на гребнях, украшениях и т.д.). При этом, как правило, верх их заклинательного мастерства – дублирование простой секвенции fuþąrk.

На примере же данного амулета можно четко увидеть, какими знаниями и умениями обладал, скажем так, титулованный мастер рун:

• 1.Мастер владеет рунической грамотой («рунами речи»), потому что пишет не «здесь был Рагнар», а полноценный текст заклинания.

• 2.Помимо стандартных «рун речи» мастер был осведомлен и о другой, более редкой разновидности шведских «беспосошных» рун, написав ими последнее предложение («uiur nank»).

• 3.Мастер владеет руническим письмом на качественно высоком уровне, об этом говорит обилие вязаных рун (бандрун, лигатур). Как считается, их использовали для экономии места и снижения трудоёмкости процесса (что критично при резьбе по камню). Но здесь места было явно достаточно, то есть, видимо, мастер использовал лигатуры просто по привычке.

• 4.Мастер записал заклинание не прозой, а аллитерационным стихом. Практически все дошедшие до нас древнегерманские и древнескандинавские заклинания имеют стихотворную форму.

• 5.Мастер также показал (ненамеренно) своё знание рунических шифров. В слове «девять» (niu) трёхчастным шифром закодированы руны «n» и «u». Кроме того, вступление «ik ak uk» по одной из версий также является либо шифром, либо специфическим «словом силы». То есть, вероятно, это могло быть слово-формула (по выше приведенной классификации), причем оно сильно напоминает «kukuku» и «kikiki», надписи, встречающиеся на многих артефактах.

• 6.Наконец, мастер был знаком с еще одним типом рунических заклинаний, который можно определить как «аллитерационную формулу» – это строка «три Турса, девять Нужд». Примеры таких формул встречаются и в других надписях.

Что касается технического исполнения, надпись нанесена на медь довольно небрежно, видимо, человек просто взял пластину и нацарапал на ней руны острым предметом (ножом, гвоздём), совсем не заботясь об эстетической составляющей. То есть вряд ли он – тот специалист по литью, который изготовил сам этот амулет.

Данный анализ наглядно демонстрирует нам, что древнескандинавский эриль – это не тот, кто, как многим представляется, владеет некими трансцендентальными знаниями и умеет их применять. Как минимум, это далеко не единственная его черта. Прежде всего, это человек грамотный, свободно владеющий руническим письмом нескольких видов, способный при необходимости использовать банд-руны и рунические шифры. Он не лишен поэтического дара, соответственно, знаком со специальной лексикой и поэтическими размерами. Ну и, само собой, он владеет приемами специфического заклинательного письма, как пример – те самые «аллитерационные формулы».

Примеры записи датскими рунами (период ~800-900) некоторых слов, имён собственных и фраз:

ᚴᚢᚾᚢᚴᛦ - конунг

ᛏᚱᚢᛏᛁᚴ - госпожа, королева

ᚠᛅᚦᚢᚱ - отец

ᛘᚢᚦᚢᚱ - мать

ᛏᚢᛏᛁᚱ - дочь

ᛒᛁᚢᚱᚾ - медведь

ᚢᛚᚠᛦ - волк

ᚴᚢᚱᛘᛦ - Горм

ᚴᛁᛏᛁᛚ - Кетилль

ᛁᚴᛁ - Инги

ᚠᚱᛁᚢᛊᛏᛅᛁᚾ - Фрейстейн

ᚦᚢᚱᚢᛁ - Торве

ᚴᚢᚱᚦᛦ - Гюрд

ᚦᚢᚱ᛬ᚢᛁᚴᛁ᛬ᚦᛅᛋᛁ᛬ᚱᚢᚾᛅᛦ - Тор да освятит эти руны!

ᚠᛅᚴᛁ᛬ᛊᚴᛅᚦᛁ᛬ᚢᛅ - Горе разрушителю (напр., монумента)!

ᛒᛁᚦ᛬ᛁᚴ᛬ᚬᛚ᛬ᚴᚢᚦ᛬ᛏᚢᚴᛅ - Я прошу помощи (у) всех богов.

ᛚᚬᛏᛅᚾᛏᛅᛦ᛬ᚼᛁᛅᛚᛒᛁ᛬ᛘᛁᚱ - Да помогут мне духи земли!

Список литературы:

1. Thorsson E. Futhark: A Handbook of Rune Magic, Red Wheel/Weiser,

2. Jung C. Wotan in Collected Works, vol. 10. Translated by R.F.C. Hull. Princeton N. Princeton University Press, pp. 179-193.

3. Kershaw N. ed., trans. Stories and Ballads of the Far Past. Cambridge: Cambridge University Press, 1921. (Sorlathdttr, pp. 43-57.)

4. Krause W. Was man in Runen ritzte. Halle/Salle: Niemeyer, 1935.

5. Krause W. Runeninschriften im älteren Futhark. Halle/ Saale: Niemeyer, 1937.

6. List G. Das Geheimnis der Runen. Vienna: Guido-von-List-Gesellschaft, 1912.

7. Авторские материалы Hadeken Hodigo.

Проект "РУНАРИУМ"

Канал на Ютубе

Канал на Твиче

Группа в ВК

У древних германцев и викингов берсерком именовался воин, отличительными чертами которого являлось безупречное владение оружием, отсутствие доспеха, ритуальная медвежья шкура на плечах и, вероятно, способность вводить себя в состояние измененного восприятия (боевой транс, возможно – посредством практики гальдра). При этом берсерки носили исключительно медвежьи шкуры, воины в облачении из волчьих шкур назывались ульвхеднарами (или вульфхеднарами), это принципиально иной воинский культ, также бытовавший на Севере Европы в Раннем Средневековье.

Слово «берсерк» (иногда – берсеркер) происходит от древнескандинавской формы «berserkr», которая получена сращением основ «ber» (что значит «медведь», собственно в Древней Руси медведя также называли бером) и «serkr», что переводится как «шкура» или «ткань». Некоторые лингвисты выдвигают версию о том, что «ber» в древнескандинавском также может означать «голый».

Таким образом, слово «берсерк» дословно переводится как «медвежья шкура» или, по альтернативной версии, «без одежды». Оба варианта отлично описывают викингских берсерков, ведь согласно дошедшим до нас историческим свидетельствам они зачастую не носили даже рубах, покрывая плечи и голову только шкурой медведя. В традиционном английском языке форма «berserkr» приобрела вид «berserk», сегодня это слово переводят как «яростный».

Фольклорные исследования подтверждают, что перед боем берсерк воздавал хвалу Одину и получал его благословение. При этом нет ни одной однозначно доказанной гипотезы о том, употребляли ли норманнские берсеркеры какие-то фармакологические препараты. Многие исследователи полагают, что речь тут может идти об отварах и настойках из галлюциногенных грибов, либо трав и корневищ, которые могли выполнять роль мощных стимуляторов и психоделиков.

Исторические свидетельства о берсерках

Скандинавоведы сходятся во мнении о том, что скальдическая поэзия в существенной мере приукрашивает образ берсерка, и тут важно отметить, что в корпусе эддических текстов (имеются ввиду списки «Старшей Эдды») вообще нет упоминаний об этих неистовых воинах. Впервые берсерк появляется в саге «Глимдрапа», которая была написана знаменитым скальдом Торбьёрном Хорнклови, он жил в Норвегии в IX веке. Это эпическое произведение повествует о военных походах норвежского короля Харольда I Прекрасноволосого, само же упоминание о берсерке встречается в описании легендарной битвы при Хафсфьорде (872 год).

В «Круге земном», эпическом собрании саг Снорри Стурлусона, также встречается оборот «впасть в ярость берсерка». Этот оборот Снорри использует, описывая скандинавских воинов, которые «впадали в ярость, кусали щиты и силой могли сравниться с медведями». Далее Снории указывает, что «такого викинга нельзя было одолеть ни сталью, ни огнем».

Важнейшее и весьма примечательное описание берсеркера приведено в «Германии» древнеримского историка Тацита. В XXXI главе он пишет, что берсерки готовились к своей роли с детства, им нельзя было отращивать волосы и бороду до совершеннолетия. Затем будущие воины Одина должны были ходить с распущены волосами до тех пор, пока не повергнут своего первого врага. Также каждый из соискателей носил железное кольцо, которое он мог снять только после первого убийства, и лишь тогда его признавали как берсерка. Тацит также упоминает, что у норманнов берсерки всегда составляли первый ряд атакующего строя.

При этом Тацит не использует само слово «берсерк», его он заменяет формой «harier» (этимология неясна), что, в общем-то, понятно, ведь «Германия» писалась в I веке нашей эры, когда формы «berserkr» могло еще не существовать в скандинавском языке. Тацит, описывая неистовых германских воинов, говорит о том, что они были «упрямы и дики», носили черные щиты, а их тела были «искусно раскрашены». Также по свидетельствам Тацита берсеркеры нападали на врагов молниеносно и неожиданно, выбирая самые темные ночи, чтобы вселять в них страх.

Полумифический датский король Хрольф Краки, герой многих скандинавских и англосаксонских саг, неоднократно появляется на страницах скальдических произведений в окружении телохранителей-берсерков. Вообще, мотив элитарности берсерков прослеживается во многих сагах, они часто выступают чем-то вроде личной гвардии конунга. Об этом упоминает и А.Н. Толстой в своей эпопее «Петр Первый», в частности, он пишет, что берсеркер значит «одержимый бешенством». По словам Толстого, берсеркеры – это воины, которые выпивали настойку из мухомора и становились настолько жестоки и свирепы, что их начинали опасаться даже союзники, а потому, например, в войске конунга Канута у берсерков был собственный корабль.

Важно отметить, что берсерки, по всей видимости, не могли адаптироваться к мирной жизни. «Сага об Эгиле», «Сага о Гисле», «Сага о Ньяле» и множество других скальдических произведений повествуют о том, что вне воинского круга берсеркеры становились убийцами, маньяками, грабителями и насильниками.

В XII веке после окончательной христианизации Скандинавии культ берсеркеров пошел на убыль и упоминания о неистовых воинах постепенно исчезают. Вероятно, это связано в том числе с законодательным актом, который был принят в Исландии в 1123 году. Этот закон запрещал носить медвежьи шкуры, также в нем указывалось, что человек, которого увидят «в бешенстве берсерка» будет наказан трехлетним изгнанием.

Версии о «боевой ярости» берсерков и распространенные мифы

Как уже упоминалось, основной гипотезой, принятой сегодня в научной среде, является версия о том, что берсерки употребляли психотропные настойки, в частности – на основе мухоморов. В связи с этим некоторыми исследователями высказывается мнение о том, что после приема такой настойки берсеркеры в буквальном смысле сходили с ума, ощущая себя непобедимыми, но когда действие препарата проходило, они вполне очевидно испытывали жестокие побочные эффекты вплоть до летального исхода. Для того, чтобы минимизировать эти эффекты, настойку выпивал лишь один из берсерков, а остальные затем пили его мочу, в которой также находились действующие вещества, но уже в меньшей концентрации и соответственно менее токсичные. Однако это лишь гипотеза.

Также существуют версии, согласно которым берсеркеры не употребляли никаких средств, а их «боевая ярость» является следствием врожденного заболевания, возможно – психического и передающегося по наследству. Согласно этой гипотезе, берсеркеры могли быть подвержены тяжелым формам истерии.

Есть версии, согласно которым особое состояние берсерков объясняется направленной медитацией (уже упомянутая практика гальдра). То есть воины могли сознательно вводить себя в боевой транс посредством особых упражнений психологического и духовного плана. В этом смысле ближайшим аналогом является боевой транс бойцов муай-тай, эта практика называется «рам муай» и имеет древние корни, существуя до сих пор в практически неизмененном виде.

Однако ни одна из этих гипотез не имеет четкого обоснования и подтверждения. Точно также некоторые исследователи высказывают версию о том, что воин, который хотел стать берсеркером, должен был в поединке победить дикого медведя. И хотя данное предположение звучит эпично и в целом отвечает духу викингских воинов, нет ни одного исторического факта или свидетельства, которое могло бы это подтвердить.

Таким образом, о культе берсеркеров мы знаем не так уж много, хотя этот образ пользуется большой популярностью в массовой культуре. Нам не известно, использовалось ли берсеркерами какое-то особое оружие, проводились ли ими какие-то специфические ритуалы и была ли это полноценная воинская субкультура или на самом деле не существовало понятия «профессиональный берсерк». Одно нам известно точно – это были великие воины, которые обладали исключительной храбростью и великолепно владели оружием.

В качестве иллюстрации этого тезиса достаточно привести всего один факт: согласно «Англосаксонской хронике» в битве при Стамфорд-Бридже (1066 год) во время переправы армии англичан через мост, их натиск на протяжении нескольких часов сдерживал всего один воин. В итоге, скандинав был убит, однако он дал королю Харальду достаточно времени, чтобы выстроить войско в боевой порядок, и при этом сумел убить 40 англичан. Несмотря на то, что данные об этом воине и самом ходе сражения разнятся, многие исследователи склонны полагать, что речь идет как раз о берсерке. Вероятно – о последнем берсерке, ведь с поражением Харольда Сурового при Стамфорд-Бридже фактически закончилась «эпоха викингов».

Источник

Канал на Ютуб

Канал на Твич

Группа в ВК

Драуг – этимология и общее описание

В древнескандинавской мифологии драуг (или драугр) – воскресший труп, обладающий нечеловеческой силой и сверхъестественными способностями. Исходная форма «draugr» – древнескандинавская, множественное число – «draugar». На старонорвежском, датском и шведском записывается как «draug» (и произносится соответственно уже не «драугр», а «драуг»). На Фарерских островах распространена форма «draygur», в Исландии – «draugur».

Альтернативное название драугра – аптганг или аптганга (соответственно «aptrganga» или «aptrgangr» на древнескандинавском и «afturganga» на исландском). Дословно «драуг» переводится «вновь бродячий», хотя в классических английских переводах используется слово «walker», что можно перевести как «ходок» или «путешественник».

Согласно «Энциклопедии индоевропейской культуры» Е. Поломе, известные нам северные формы слова «драугр» восходят к индоевропейскому «dʰrowgʰos», что значит «фантом», «призрак». В свою очередь «dʰrowgʰos» является производной от «dʰrewgʰ-», что можно перевести как «обман». Однако в древнескандинавской культуре понятие «призрак» («revenant» в классических английских переводах) обладает несколько иным значением. Это не обязательно бесплотный дух, чаще как раз вернувшаяся к жизни оболочка.

Однако Г. Ремли в монографии «Живые мертвецы в норвежской и кельтской литературе» пишет, что в северном фольклоре драугр – отнюдь не пустое бездушное существо. Оригинальный отрывок: «Достаточно сильная воля может вернуть дух жизни в тело. Эти поднятые мертвецы зовутся драуграми. Так как они снова живут, их можно вновь убить. «Вторая смерть» настигнет драугра, если его тело будет сожжено, расчленено или полностью уничтожено иным способом».

То есть драуг кардинально отличаются от традиционного образа приведения. Драуги живут в собственных могилах и курганах, где были погребены. Они охраняют сокровища, которые были зарыты вместе с ними. Драуги сохраняют все физические возможности, доступные им при жизни. Североевропейский фольклор четко разграничивает сухопутного и морского драугра.

Способности и мотивы драугра, средства уничтожения восставшего мертвеца

Г. Ремли пишет, что, согласно сохранившимся фольклорным фрагментам, драугр источал зловоние гниющей плоти и мог менять размеры тела по собственному желанию. По всей видимости, драугры имеют хотя бы элементарные интеллектуальные способности. Они не только охраняют свои сокровища, но могут даже убить человека, который каким-то образом навредил им или обидел, пока они были живы. То есть драуг также вероятно сохраняет память.

О драуге Торольфе из «Саги о Людях с Песчаного Берега» говорится, что его тело было раздуто до размеров взрослого быка, а сам он был настолько тяжел, что его нельзя было сдвинуть с места без рычага. М. Магнуссен в комментариях к «Саге о Людях из Лососьей Долины» указывает на другое свойство драугров – они могут обращаться невесомой дымкой и в таком виде способны перемещаться сквозь скалы и другие твердые предметы (так объясняется их способность подниматься из могил, не нарушая земной покров).

В работах Б. Куррана описано множество способов, которыми драугры умерщвляют своих жертв. Они могут просто убивать их, раздавливая или разрывая на части, иногда пьют кровь или поедают. Драуги также убивают животных, по неосторожности подобравшихся к их владениям. Способны сводить с ума, опять же – как людей, так и других живых существ. Есть несколько описаний, когда наведенное драугром безумие приводило к гибели (например, в «Саге о Людях с Песчаного Берега»).

Драугры могли атаковать не только самих людей, но и принадлежавший им скот. Они обладали множеством сверхъестественных способностей, которые Х. Дэвидсон в монографии «Дорога в Хель: исследование концепции мертвых в древнескандинавской литературе» называет «trollskap», что дословно переводится как «троллье колдовство» или просто «колдовство». Они могут влиять на погоду, менять обличие и прозревать грядущее.

Есть упоминания о том, как драуг обращался в тюленя, быка с ободранными боками, серую лошадь с переломанным хребтом и кошку без ушей и хвоста (кошка ложилась на грудь спящего и душила его во сне, постоянно прибавляя в весе). В «Саге о Хромунде Грипссоне» драугр обращается кошкопобоным созданием (в оригинале использовано слово «kattakyn»), он бросается на Хромунда и разрывает его плоть острыми когтями.

Х. Дэвидсон упоминает фольклорные эпизоды, где драуг посещает живых в сновидении и обязательно оставляет какой-то материальный дар рядом со спящим, чтобы проснувшись человек не сомневался в реальности визита. В «Саге о Греттире» говорится о способности драуга проклинать своих жертв, ослабляя их. Драугр мог наслать мор на населенный пункт или локально накрыть его непроглядным мраком в разгар дня. При этом, хотя драуги чаще действуют в ночное время, они, вероятно, не боятся света.

Согласно «Саге о Греттире» на наличие драугра в могиле или кургане указывают биолюминесцентные грибы, известные как Ложный огонь («Foxfire»). Некоторые драуги невосприимчивы к обычному стальному оружию и необходима сфокусированная сила воли и духа, чтобы одолеть их.

Ж. Симпсон в книге «Исландский фольклор и легенды» приводит ряд упоминаний о том, что хотя оружие из стали может нанести ущерб физическому телу драугра, этого недостаточно для полного уничтожения. Желательно убить драуга на его собственной могиле, тело нужно обезглавить, а потом сжечь, развеяв прах над морем.

Цвет тела драугра варьируется от бледно-серого до темно-синего и темно-багряного. Драугом может двигать зависть, жадность, желание отомстить, но основной мотив для всех поднятых мертвецов – ненависть к жизни, которой они когда-то обладали, но больше не могут прикоснуться к ней. Об этом, в частности, говорится в «Саге о Фритьофе».

Варианты появления драугра, идентификация и меры предосторожности

Э. Якобссон в «Классификаторе средневековой исландской нежити» пишет, что если труп лежит в погребении не горизонтально, а вертикально или сидит – это явное указание на то, что он вернется как драуг. Драугом может стать человек, известный при жизни дурными чертами характера. Якобссон акцентирует внимание на том, что хотя большинство фольклорных драугов при жизни были маргиналами, технически восстать из мертвых может абсолютно любой человек.

Драугры, как и призраки в их классической интерпретации, могут отказываться от посмертия из-за незавершенных дел на земле или из-за сильной привязанности к кому-то или чему-то. Якобссон здесь указывает на то, что как и для традиционного призрака для драугра ключевой чертой характера является эгоизм. Но в отличие от призрака, человек может вернуться как драуг не только после гибели.

В «Саге о Греттире» есть эпизод, где человек становится драугром, заняв место другого восставшего мертвеца на кургане (предыдущий мертвец при этом обретает посмертие). Аналогичный эпизод присутствует в «Саге о Людях с Песчаного Берега». То есть состояние драугра можно интерпретировать как проклятие или некую болезнь, которая может передавать на физическом и духовном уровне от мертвеца к человеку.

Чтобы исключить превращение мертвого в драугра в его вещах прятали ветки и цветы определенных (возможно – заговоренных) растений. Также на могилу помещали раскрытые железные ножницы. Пальцы ног мертвеца крепко связывали между собой, а в ступни втыкали стальные иглы, чтобы он не мог ходить, если все же восстанет.

Еще одна традиция, известная в Исландии, предписывает, что гроб нужно трижды поднимать из могилы и трижды опускать, ориентируя по разным сторонам света. Это необходимо, чтобы запутать драуга и не дать ему возможность вернуться домой к живым. В раннесредневековой Дании существовал другой ритуал, позже распространившийся на весь Скандинавский полуостров. Согласно этому ритуалу, для того, чтобы вынести труп из дома в одной из стен делали особую дверь. После того, как труп был вынесен через эту дверь, ее разбирали или заколачивали. Предполагалось, что восставший мертвец способен вернуться к живым лишь тем путем, по которому уже прошел (или по которому его пронесли).

С. Митчелл в книге «Колдовство и магия в скандинавском средневековье» упоминает рунический камень Nørre Nærå – это археологический артефакт, обнаруженный на кладбище Нэраа (остров Фюн, Дания). Камень датируется IX-X веком, снабжен непереводимой надписью на Старшем Футарке. Предположительно, этот камень был положен на могилу для того, чтобы мертвец не вернулся к жизни в обличие драуга.

Драуги в позднем исландском фольклоре, смежные образы

В «Саге о Греттире» присутствует эпизодическая история Гламара, который умер в канун Рождества и вернулся как драугр. При виде восставшего мертвеца многие люди сошли с ума, другие лишились сознания. Герой саги, Греттир, в жестоком противоборстве побеждает Гламара, но тот перед второй «окончательной» смертью проклинает своего убийцу.

Любопытный образ драуга представлен в «Саге о Ньяле». Здесь драугр Гуннар улыбается людям и выглядит жизнерадостно. В «Саге о Людях с Песчаного Берега» драуг нападает на пастуха и ранит его в шею. На следующую ночь умерший пастух возвращается в мир живых как драугр.

В Северной Норвегии вплоть до XX века в народном фольклоре сохранились легенды о морских драугах, которыми становятся погибшие моряки. Эти драуги выглядят как люди, но с головой, состоящей из водорослей. По другой версии они вообще не имеют головы и передвигаются на половине лодки. В связи с этим любопытно отметить, что на гербе деревни Бё (Нордленд, Норвегия) изображена как раз половина рыбацкой лодки.

Более поздняя легенда, найденная этнографами в Трёнделаге (центральная часть Норвегии) рассказывает о том, как два драуга (безголовый и с водорослями вместо головы) подрались за труп, гниющий на пляже. Там же найдена легенда, повествующая об особом виде морского драугра, который насылает на моряков чары, заставляющие их прыгать (или случайно срываться) со скал.

Большинство мифов говорит о том, что появление драуга предвещает скорую смерть, но один миф, обнаруженный в Северной Норвегии, рассказывает, как некий моряк Ол одолел драугра. Он ударил его по спине, так что тот вывалился в окно, а потом сбежал. Пробегая мимо кладбища, он призвал души христиан помочь ему и услышал за спиной шум схватки. Наутро все кладбище было усеяно водорослями и обломками гробовых досок, драуг с тех пор не появлялся в селении.

Частным случаем драуга, вероятно, является хаугбуи. Слово «haugbui» происходит от старонорвежского «haugr», что значит «курган». Хаугбуи обитает только в районе кургана, где был похоронен. Он не может покинуть его пределы и нападет лишь на тех, кто сам приходит к нему.

В заключение стоит отметить, что хотя слова «dragon» (дракон) и «draugr» (драугр) вероятно не связаны между собой лингвистически, в северных сагах много персонажей-драконов, которые по сути выполняют функции драугов – стерегут свои сокровища и переполнены ненавистью к людям. Ярчайшим примером такого дракона является Фафнир, сраженный Сигурдом.

Источник

Канал на Ютубе

Канал на Твиче

Группа в ВК

Запись и конспект онлайн-лекции.

КОНРАД КЁРЗ

Общая характеристика

«Смерть – ничто по сравнению с оправданием всей жизни», – сказал Керз Талосу Валкорану (трилогия «Ловец душ», «Красный Корсар», «Разведчик Пустоты»). Эту фразу справедливо назвать лейтмотивом всей жизни Ночного Призрака, и сейчас я попытаюсь это доказать.

Из уже упомянутой трилогии (хотя она и относится к Вселенной 40к), плюс из ряда книг по Вселенной 30к (как то – «Вулкан жив», «Забытая империя», «Фарос», отдельные рассказы) мы знаем, что капсула с Конрадом Кёрзом попала на Нострамо – среднестатистический мир-улей в одноименной систем одноименного сектора, Сегментум Ультима.

Планета Нострамо была широко известна, как мир, где всем заправляют преступники, в буквальном смысле – убийцы, насильники, маньяки-психопаты и целые банды отморозков разной степени морального разложение. Однако, знакомясь с другими книги по Ереси Хоруса (например – «Немезида», «Рабы Тьмы», и особенно – «Отвергнутые Мертвецы»), внимательный читатель в какой-то момент понимает, что Нострамо – не нонсенс, не феномен, не явление, выходящее за рамки стандарта. Это как раз стандарт по меркам Империума.

Тут достаточно вспомнить Город Просителей на Терре из «Отвергнутых мертвецов» – огромный стихийно выросший мегаполис «трущобного типа», где правят как раз бандиты (и да, топовой бандой там руководит единственный оставшийся в живых Грозовой Воин). Причем Город Просителей в упор подступает к стенам Императорского Дворца, то есть в действительности беззаконие ежеминутно творится в святом сердце Империума Человечества.

Именно поэтому в «Фаросе» Келлендвар и Келленкир, вспоминая свое детство на Нострамо, рассуждают о том, что (цитата) «Кёрз был прав. Вселенная бесчувственна, безжалостна, жестока. Надежды нет». А Нострамо – лишь уменьшенная копия Империума, и на примере этой «копии» Ночной Призрак наглядно показал – только страх и ненависть могут держать в узде человеческую натуру, в противном случае зло всегда вновь поднимает голову. Доказательств этой теории предостаточно. Например, можно вспомнить, что случилось с Олимпией после того, как Пертурабо присоединился к Крестовому походу и оставил планету под самоуправлением (книга «Пертурабо: Молот Олимпии»). Объединенный примархом мир вновь погряз в междоусобицах и политических распрях власть предержащих.

Пертурабо, кстати, повторяет путь Кёрза – он выносит приговор родному миру и жестоко наказывает его. Отличие в том, что Кёрз не держался за свое прошлое – это оно вгрызалось в него кровавыми клыками, о чем он неоднократно говорил и Талосу, и, например, Сангвинию («Фарос»). При этом взаимоотношения Сангвиния и Кёрза стоит рассмотреть отдельно.

Кёрз и Сангвиний

Нужно четко понимать, что все примархи – псайкеры, в той или иной степени. Даже Леман Русс (и это показано в книге «Леман Русс: Великий волк»). Просто у всех этот дар проявлялся с разной интенсивностью и в разных ситуациях (исключая разве что Жиллимана и Льва, которые на моей памяти никак не взаимодействовали с Имматериумом). Сангвиний и Кёрз в этом смысле не просто схожи, а идентичны, хотя и одновременно - противоположны. Их идентичность основана на том, что они оба – псайкеры-провидцы. Они видят будущее, буквально.

Но диаметральность их основана уже не на предустановках (генетике), а на условиях становления личности (воспитании). Сангвиний рос на Валле среди мудрых и добрых людей. У Ночного Призрака на Нострамо никогда не было, и не могло быть союзников – он жил с бандами, которые просто использовали его, а затем, когда окреп, он стал использовать их. Потому что, находясь в болоте, невозможно носить белоснежную мантию – она все равно запачкается и станет такой же черной и вонючей, как и жижа вокруг.

То есть у Кёрза просто не было возможности стать другим, но это тоже не нонсенс. Очевидно, что хотя у каждого из примархов есть генетически определенные индивидуальные черты, в наибольшей степени на их становление закономерно повлияли условия планет, на которые упали их капсулы. И тут нужно понять мою позицию: условия, в которых жил Кёрз, не оправдывают его зверств, но объясняют их. Сам Керз вообще никогда не оправдывался и не считал это необходимым. Он доказывал свою правоту действиями, а не словами.

При этом Кёрз, очевидно, был прозорливее Сангвиния, хотя в отличие от Великого Ангела Ночного Призрака никто не обучал владению силами варпа (что в итоге и свело его с ума, и это отлично показано на примере Талоса, получившего «дар» от своего генетического отца). Этот вывод справедлив потому, что Сангвиний не знал, что станет с Империумом. Кёрз же знал это абсолютно точно – он знал, что галактика погрузиться в хаос, брат будет биться с братом, а закончится все… беспросветным гримдарком.

В этом смысле показателен эпизод, описывающий схватку Кёрза и Сангвиния на Макрагге. В боевом мастерстве они оказались равны, элементарно потому, что в каждый момент времени могли точно предсказывать действия противника. Кёрз это понимал и пришел не драться, а рассказать брату о своих видения. Он прямо говорит об этом:

«– Ничто не может выжить в варпе, – сказал Сангвиний

– К счастью, я не ничто и выжил. Выжил и теперь знаю все. Я знаю, каким будет финал. – На его лице возникло лукавое выражение. – И я знаю, чего на самом деле хотел Отец. Значения это, конечно, не имеет: Галактика все равно будет гореть вечно. Нас ждет такое, что жалкий бунт Хоруса еще покажется игрой».

А момент, когда Великий Ангел наконец прозрел, описан дальше:

«Их взгляды встретились, и между примархами пробежала вспышка понимания. Тоска и злость Кёрза хлынули в Сангвиния с такой силой, что Ангел упал на колени перед троном.

– Как я мог знать?! – выдохнул он. – Конрад!»

После этого Кёрз уходит, а Сангвиний позже в разговоре с Жиллиманом говорит, что что-то в словах Ночного Призрака зацепило его. Робаут отмахивается, не сомневаясь, что это ложь, но Ангел отвечает: «Может быть. А может и нет».

Любопытно, что Конрад Кёрз также как и самого себя, ни в коей мере не оправдывал своих сыновей. Он оставил их на Таласе, надеясь, что все они погибнут и галактика избавится хоть от какой-то частички зла. Но его легион оказался таким же стойким и жизнелюбивым, как и его примарх, поэтому он выжил. И хотя определение «жизнелюбивый» кажется неподходящим для Кёрза, достаточно задаться вопросом – насколько на самом деле должно любить жизнь существо, которое остается в этом мире, несмотря на то, что познало его черную душу лучше кого бы то ни было?..

Поэтому – да, Кёрз определенно жизнелюбив. Более того – вся его жестокость в конечном итоге была направлена на то, чтобы сделать мир лучше. Сам он так не считал, но страх, которым он держал в узде Нострамо, был призван прекратить бесчинства, вернуть на планету мир. Именно поэтому Кёрз и начал еще в детстве убивать – он убивал только преступников. Я уже упоминал в предыдущей лекции, что вероятный архетип Кёрза – Соломон Кейн Роберта Говарда. Кейн – жестокий и беспринципный пират, который в итоге начал странствовать по миру, выжигая зло каленым железом.

Трагизм Кёрза

Кёрз – трагический персонаж. Он всю свою жизнь был одинок, никто не помог ему, когда он больше всего в этом нуждался. Он веками сходил с ума от дара, который не мог контролировать. Он пытался донести до своих братьев, какое будущее их ждет, но его никто не слушал. А Дорн так вообще обвинил его в ереси (задолго до того, как это стало мейнстримом). Кёрз за это едва не убил Дорна, и, вероятно, убил бы, если бы не вмешался Фулгрим, который, как мы знаем, был наставником Ночного Призрака в первые годы после того, как Император нашел его.

И финал истории Кёрза тоже максимально трагичен. Как мы знаем из трилогии о Талосе, ассасина, который оборвал жизнь Конрада Кёрза, убил Валкоран. Понятно, что противника, с которым справился обычный легионер, примарх разорвал бы на части без лишних трудностей. Отсюда и проистекает официальная версия – что Кёрз ПОЗВОЛИЛ ассасину выполнить эту миссию, потому что не видел себя в том мире, которым вот-вот, как он знал, станет Империум.

Мир, где все светлые мечты и надежды рухнули навсегда, где есть одна лишь война – этот мир был невыносим для Ночного Призрака. А кроме того, своей смертью он, по сути, очистил свое имя. Потому что его смерть – воля Императора, и он показал, что до конца был верен этой воле, даже если не всегда соглашался с ней. Но как и вся жизнь Кёрза, его жертва оказалась бессмысленной – никто не понял его послания. Хотя, вероятно, Император понял, все же в его мудрости и прозорливости не приходится сомневаться.

В заключении вновь приведу отрывок из «Фарос», где Сангвиний разговаривает с Кёрзом на Макрагге:

«– Грехи твоих сыновей – это грехи их отца.

– Как метко сказано. А сами мы воплощаем грехи нашего».

Я повторюсь, все это не оправдывает Кёрза, но отлично объясняет его действия. Вероятно, если бы он вырос на Ваале и его, как Сангвиния, учили бы пользоваться своими силами; если бы ему не нужно было постоянно пробираться через болото человеческой низости и коварства; если бы… Да, история не знает сослагательного наклонения. Но это будет верное предположение – сказать, что в другом мире Кёрз тоже был бы другим. Возможно – не менее блистательным, чем Великий Ангел…

P.S. Альтернативный вариант перевода имени примарха – Курц. И на самом деле, этот вариант предпочтительнее, так как он недвусмысленно отсылает к Уолтеру Курцу, главному герою фильма «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Копполы. При этом Уолтер Курц, как говорил сам Коппола, списан с Марлоу из «Сердца Тьмы» Джозефа Конрада.

АНГРОН ФАЛЬКР

Общая характеристика

Про Ангрона будет сказано меньше, чем про Кёрза, так как про Красного Ангела мы в принципе знаем не так много. Собственно, лишь одна книга серии «Ересь Хоруса» более-менее раскрывает этого примарха, это роман «Предатель» (исключая повесть «Ангрон: Раб Нуцерии» из цикла «Примархи», которая только-только вышла на русском языке, плюс «Гвозди мясника», но с этим романом я еще не познакомился).

Известно, что капсула Ангрона попала на Нуцерию (также как и Нострамо планета находится в Сегментуме Ультима). Нуцерия была суровым рабовладельческим миром – планетой правила группа опьяневших от власти и погрязших в разврате аристократов (которые, кстати говоря, по своим моральным принципам едва ли уступали бандам, заправлявшим на Нострамо).

Особенность Нуцерии на тот момент, когда на планету попал Ангрон, заключалась в том, что правящая верхушка (Дешеа) уже не имела естественных противников – они объединили планету, подавили бунты, всех несогласных заковали в кандалы. Правили жестоко и отнюдь не справедливо, придумав себе кровавое развлечение – гладиаторские бои, которые постоянно устраивались во всех регионах планеты.

Ангрона нашли на горном пике в окружении трупов ксеносов, предположительно – эльдар, которые провидели, что Красный Ангел станет Демон-принцем Кхорна и попытались убить его в тот момент, когда он был наиболее уязвим. Тот факт, что Ангрон выжил, говорит о его исключительных физических данных.

Так начался жизненный путь Ангрона – с вынужденного убийства, что не могло не нанести отпечаток на его личность. Тем не менее, мы не знаем, каким был этот примарх на самом деле, потому что почти сразу после пленения аристократами Дешеа Ангрону в мозг имплантировали так называемые Гвозди Мясника. Об этом устройстве неоднократно говорится в «Предателе» и упоминается в «Повелителе человечества». Сам Император пытался удалить эту чудовищную аугметику, но не преуспел. В разговоре с кустодием Сатурналией он говорит об этом, не скрывая боли.

Гвозди Мясника вводят носителя в состояние необузданной ярости, в котором увеличивается его сила, выносливость и скорость реакции, но воин полностью теряет над собой контроль, он не различает врагов и друзей, не мыслит тактически. Однако Гвозди Мясника Ангрона отличаются от аналогичных имплантов, которые позже поставило большинство его генетических сыновей. Гвозди Ангрона причиняют ему невыносимую боль каждое мгновение, которое он находится вне битвы. Зная этот факт, трудно не удивиться силе и стойкости Ангрона, который, несмотря на жестокие страдания, причиняемые Гвоздями, мог порой адекватно общаться и даже был способен к рефлексии.

В этом – трагизм Ангрона, примарха, который, может статься, и вовсе не хотел войны, но его буквально с первых мгновений жизни заставили убивать, а затем искалечили его тело и разум. Известно, что на Нуцерии Ангрон несколько раз пытался поднять восстание и в итоге ему это удалось. Армия восставших рабов под предводительском Красного Ангела нанесла аристократам Дешеа ряд жестоких поражений, но их было слишком мало. Они сражались, зачастую используя тактику партизанской войны, но в итоге были зажаты войсками Дешеа и приняли свой последний бой.

В этот самый момент Император выходит на орбиту Нуцерии и телепортирует Ангрона с планеты на свой корабль. Только его одного. И в этой ситуации нетрудно представить состояние примарха, на которого кроме прочего ежесекундно действуют Гвозди Мясника. Разумеется, он хотел вернуться к своим братьям, хотел умереть с ними, сражаясь за свободу и равенство для всех. Но Император не позволил ему этого (почему – тема другой лекции).

Безусловно, то решение отца оставило еще одно неизгладимое клеймо на душе Ангрона, окончательно разрушив его и без того шаткую психику. Известно, что его легион (который изначально назывался Псы Войны) по собственной инициативе начал ставить себе аналоги Гвоздей Мясника Ангрона, даже несмотря на прямой запрет Императора. И это еще один трагический момент – сыновья Ангрона осознанно и неосознанно тянулись к отцу, стараясь подражать ему во всем. И ради того, чтобы ощутить единство с Красным Ангелом, они готовы были подвергнуть себя невероятным страданиям, покалечить свои тела и души.

Поединок с Волком, рефлексия

Самый показательный момент, который действительно хоть в какой-то степени раскрывает нам Ангрона, это его диалог с Лоргаром, в котором Аврелиан заставил Красного Ангела вспомнить так называемую Ночь Волка – когда два легиона, Пожиратели Миров и Космические Волки, сошлись в битве. Причем случилось это задолго до Ереси, что ставит вопрос насчет адекватности реакции Гарвеля Локена в «Возвышении Хоруса» на брата, отравленного Хаосом…

Леман намеренно проиграл поединок Ангрону, чтобы показать ему, во что он превратил свой легион. Когда Русс поднялся, Пожиратели Миров бились каждый за себя, тогда как Космические Волки сражались в боевых порядках и им удалось сформировать в сердце битвы кольцо, в котором стояли Леман и Ангрон. Болтеры волков были направлены на Красного Ангела и по команде Русса они в считанные секунды оставили бы от него лишь кровавые ошметки.

Зная, что его покалеченный брат понимает лишь язык силы и ярости, Русс принял единственно верное решение, чтобы показать ошибочность пути Пожирателей Миров. Увы, Ангрон этого не увидел, вероятно – все из-за тех же Гвоздей Мясника. Но этот эпизод явно говорит нам, что Ангрон отнюдь не бездушен и хотя из-за Гвоздей ему сложно оценивать обстановку, насчет собственного состояния у него нет сомнений. Он отвечает Волку: «Для меня нет в смерти какой-то священной тайны, Русс. Нет повода для страха, – после этого он рассмеялся вопреки причиняемой Гвоздями боли, рассмеялся так сильно, что на глазах выступили слезы. – Быть может, я ей буду даже рад!»

И быть может, Ангрон действительно был бы рад смерти, в краткие мгновения относительной чистоты восприятия осознавая, что он превратился в чудовище. Точнее – аристократы Нуцерии превратили его в чудовище. Несколькими абзацами ниже Ангрон продолжает развивать свою мысль: «И я повторю – твои люди проигрывают. Знаешь, почему? Потому что у твоих есть, ради чего жить. Им не все равно. А мои бьются ради удовольствия, зная, что им недоступна жизнь вне войны».

Ангрон здесь не оправдывает свой метод ведения войны, а объясняет его. Он не оценивает, насколько грамотно действуют его воины или насколько хорошо сражаются волки, это не имеет для него значения. Примарх понимает, что его легион покалечен также, как и он сам, и он принимает это, видя в своих сыновьях отражение погибших боевых братьев с Нуцерии. Но если на Нуцерии они сражались за свободу, за лучший мир, то новый Ангрон, сломленный поступком Императора, больше не мог, а скорее всего – не хотел сдерживать ярость Гвоздей и перестал стремиться к свету.

Трагизм Ангрона близок трагизму Кёрза – Красный Ангел, даже не будучи псайкером, как Ночной Призрак, тем не менее, отлично понимал, как устроен мир и во что рано или поздно превратится галактика. Что примечательно, он, как и Кёрз, не видел себя в новом мире, ведь на Арматуре он практически сдался и погиб бы, если бы Лоргар не спас его. По всей видимости, Ангрон к моменту Ереси не просто был готов, он ХОТЕЛ умереть, устав от Гвоздей Мясника и жестокости этого мира. Для него и легиона Пожирателей Миров смерть была избавлением и в каком-то смысле – искуплением. Именно это он пытается сказать Руссу, но тот не может его понять, как никто не мог понять Кёрза.

Гвозди Мясника

Принято считать, что Ангрон не обладает даже зачатками псайкерства, что, однако, маловероятно, потому что, как говорится в «Предателе», в его легионе раньше было много псайкеров. Кроме того, в книге есть одна интересная фраза: «И я тебе ответил, – парировал Лоргар, продолжая наблюдать, как гнев брата угасает после выхода корабля из варпа». Это замечание говорит о том, что Гвозди Мясника – не обычная аугметика, похоже, что имплант каким-то образом связан с варпом и энергии Имматериума либо усиливают, либо в принципе формируют целевой эффект.

В практическом плане этот факт нам ничего не дает, лишь вновь указывает на то, насколько чудовищны были Гвозди Мясника и чудо, что Ангрон еще мог порой связанной говорить (на это, кстати, указывает сам Император в «Повелителе человечества»). И неудивительно, что за почти 200 лет постоянной непереносимой боли Красный Ангел устал от мира, который превратил его в монстра, не дав шанса стать другим…

ПЕРТУРАБО

Общая характеристика

Пертурабо, на мой взгляд, самый недооцененный примарх, причем недооценивали его все – Император, Фулгрим, Ангрон, Хорус… Но единственный, чья «недооценка» концептуально повлияла на становление и развитие личности Пертурабо, это он сам.

О Молоте Олимпии мы узнаем из нескольких книг, основные – роман «Пертурабо: Молот Олимпии» из цикла «Примархи» (становление примарха на родном мире), книга из того же цикла «Магнус Красный: Повелитель Просперо» (Пертурабо во время Великого крестового похода), «Ангел Экстерминатус» (Пертурабо в первые годы ереси) и «Рабы Тьмы» (Пертурабо к финалу ереси).

Его родной мир – Олимпия (Сегментум Ультима) – отличался сильно иссеченным рельефом, множеством горных цепей, хребтов и иных скалистых образований. В связи с этим города-государства планеты постоянно воевали друг с другом, причем войну из-за особенностей рельефа они свели к позиционному противостоянию, создав едва ли не на каждой горе по крепости различной степени неприступности. Нельзя сказать, что на Олимпии царили нравы соль же жестокие, как на Нострамо или Нуцерии, однако здесь также процветали тоталитарные в высшей степени милитаризованные режимы под руководством аристократии, которая видела перед собой одну цель – укрепление собственной власти любыми средствами.

Так как на Олимпии мало было захватить ресурсы, их нужно было еще и удержать, эта цивилизация достигла исключительных высот в искусстве фортификации, осад и военной инженерии. Все это Пертурабо впитывал, пока его растил Даммекос – царь города-государства Лохос. Даммекос был, возможно, далеко не самым жестоким тираном Олимпии, однако он лишь использовал Пертурабо для расширения власти, и примарх довольно быстро это понял. Тем не менее, ему нравилась инженерия, имея математический склад ума, идеально сочетавшийся с колоссальными аналитическими возможностями мозга пост-человека, Пертурабо совершил множество передовых открытий на Олимпии.

В прошлой лекции я говорил о том, что очевидный архетип Пертурабо – это Архимед, в меньше степени – Анархасис. Но в отличие от Архимеда Пертурабо не имел возможности использовать свои знания и таланты в мирной жизни, ведь Даммекос с детства настраивал способности своего приемного сына на военные рельсы, и это у него получилось в высшей степени хорошо.

И это первая трагедия в жизни Пертурабо – будучи действительно великим архитектором и инженером, по своей сути – созидателем, потенциально способным создавать поражающие воображения творения (пример тому – амфитеатр, который он возвел по просьбе Фулгрима в «Ангеле Экстерминатусе»), примарх, тем не менее, был вынужден использовать свой талант лишь ради разрушения окружающего мира. Он просто не знал альтернативы, на Олимпии все дышало войной.

Что интересно – Пертурабо никогда не пытался свергнуть Даммекоса, хотя ни его жажда власти, ни жестокие методы ведения войны не импонировали примарху. Вполне возможно, он действительно привык быть лишь орудием, палачом, как его иногда называли на Олимпии. Он объединил планету, но не принес ей мира, потому что мира не было в сердцах людей. И это не могло не подтачивать личность Пертурабо, который, как и Фулгрим, всегда стремился к совершенству, но для него совершенство было воплощено в математической точности.

Пертурабо во время Великого крестового похода

Покинув Олимпию, Пертурабо принес клятву верности своего отцу, Императору, и легион Железных Воинов подчинил Терре бессчетное множество миров. Важнейшая веха в кампании Пертурабо – противостояние с хрудами на Гуганне. Император послал его на задворки галактики со словами «Только ты можешь сделать это». Пертурабо не сразу, но понял значение этих слов.

Хруды концептуально отличались от других рас галактики. Они перемещались во времени так, как люди перемещаются в пространстве. Эффект от присутствия хрудов – энтропийное поле, которое в определенном радиусе заставляет все объекты – живые и неживые – стареть и разрушаться с колоссальной скоростью. Всего за несколько лет войны с этой расой легионеры Пертурабо и он сам постарели буквально на века.

Это была тяжелая изматывающая война, и учитывая природную стойкость Пертурабо, едва ли кто-то другой сумел бы противостоять хрудам. Сам он понял это слишком поздно, но к концу кампании примарх уже точно знал, зачем отец послал его сюда – чтобы прервать миграцию хрудов, направленную на Сегментум Солар. Вполне вероятно, что ключевые миры, включая Тронный мир, были бы уничтожены хрудами, если бы Пертурабо не удалось нанести им череду поражений. Хотя, учитывая характер той странной войны, понятия «победа» и «поражение» здесь не вполне применимы.

Уставший и сломленный войной с хрудами на краю изведанного космоса Пертурабо окончательно потерял психическое равновесие, узнав, что его родная Олимпия вновь погрузилась в пучину раздора. Когда примарх улетел с Императором, он оставил планету в относительном спокойствии, наказав ее жителям, чтобы они никогда не возвращались к своему прошлому. Пертурабо надеялся, что этого достаточно. Кёрз бы посмеялся над этим наивным заблуждением…

Даммекос умер и древние роды Олимпии подняли мятеж против порядка, установленного примархом. Услышав о том, что он единственный среди своих братьев не сумел подчинить родной мир (даже Ангрон сделал это, пусть и на свой манер), Пертурабо был окончательно сломлен. В первый и в последний раз он дал выход своей ярости (а точнее – разочарованию), позволив сыновьям предать Олимпию очищающему пламени войны.

При штурме Лохоса Пертурабо встречает постаревшую Каллифону, свою названную сестру, которая над могилой отца обвинила примарха в том, что он устроил геноцид. Не отдавая отчета своим действиям, Молот Олимпии задушил сестру, а осознав что сделал – зарыдал над ее телом. Тогда он понял, что сотворил. Понял, что Император не простит ему этого.

Учитывая, что война с хрудами опустошила примарха, мотивы его действий нетрудно понять. Но можно ли их простить – это совсем другой вопрос. И это вторая, главная, трагедия жизни Пертурабо – он сломался в обстоятельствах, которые сломали бы любого, но любого другого – гораздо раньше. Он не впал в гедонизм и разврат как Фулгрим, не решился пожертвовать собой как Кёрз. Вместо этого он принес третью в своей жизни клятву верности – Хорусу.

В «Рабах Тьмы» хорошо видно, что Пертурабо не верит ни Хорусу, ни в Хоруса. Однако он не видит другого выхода – он побоялся предстать перед отцом после Олимпии, поэтому примкнул к мятежу и вновь слепо исполняет приказы, потому что привык это делать. Тем не мене, он отлично понимает, что и сам Луперкаль сражается уже не за какую-то сверхидею. Это уже бунт ради бунта, причем Хорус не хотел возвращаться после того, как Русс едва не убил его. Но Малогарст отдал свою жизнь, чтобы вернуть примарха и тот продолжил битву, которой уже не хотел.

Пертурабо видел все это, но не знал, как это изменить. А главное – не знал, нужно ли это менять. Как и Кёрз он постиг суть галактики, и эта суть стала ему глубоко противна.

Пертурабо – личностно-образующие качества

Несмотря на то, что Пертурабо – сломленный и опустошенный примарх, он все равно остается эталоном стойкости, потому что продолжает сражаться, несмотря ни на что. В книге «Ангел Экстерминатус» Фулгрим именно поэтому и выбрал Пертурабо для своего перевоплощения, потому что только у него было достаточно сил, чтобы помочь примарху Второго легиона воплотиться в образе демон-принца и при этом остаться в живых. Собственно, Фулгрим так и говорит Пертурабо: «О да, это мог быть только ты. Возможно, сильнейший из нас».

Тут же стоит вспомнить поединок Пертурабо и Ангрона из книги «Рабы Тьмы», где Железный Владыка победил Красного Ангела, сначала распалив в нем ярость, а затем выстояв против напора этой ярости, после чего Ангрон на короткое время пришел в себя. Что важно – с Ангроном Пертурабо бился без Железного Круга, и это намеренное решение, ведь он не хотел убивать Ангрона и не пытался нанести ему серьезное увечье. Только стойкость Пертурабо позволила ему перенести ярость Красного Ангела и вразумить его. Так Железный Владыка преуспел там, где Русса постигла неудача.

Помимо стойкости у Пертурабо есть еще одна уникальная, недооцененная другими черта – прозорливость. Ярчайший пример этой прозорливости мы встречаем в книге «Магнус Красный: Повелитель Просперо», где описывается совместная кампания Железных Воинов и Тысячи Сынов. Пертурабо, уничтожив на глазах Алого Короля древний артефакт, отчитал брата, сказав, что его изыскания давно вышли за пределы, где их контролирует разум, а не слепая жажда знаний (и власти через знания). Уже тогда, за многие десятилетия до Ереси Пертурабо видел изъян Магнуса и пытался объяснить ему это, но – безуспешно. Как мы видим, весь экзистенциальный трагизм Вархаммера построен на этом – на неспособности или чаще – нежелании одного человека понять другого, хотя бы услышать.

Как и Ангрон, Пертурабо пережил Ересь и продолжает бороться с Империумом. По сути, это единственный демон-принц, который не стал участвовать в войне Богов Хаоса, а сосредоточился на уничтожении Империума Человечества. Но если Ангрона ведет слепая ярость, то у Пертурабо, по всей видимости, цель куда более четкая. Его цель – уничтожение мира людей, порочного, алчного, полного злобы и невыносимой жестокости. И в этом главная трагедия Пертурабо, его трагедия – это трагедия всего мира Вархаммера. Это бесконечная война без надежды на победу…

Ютуб-канал

Твич-канал

Группа в ВК

Проект "РУНАРИУМ"