Путешествие Тора в Утгард.Концепция Orbis Alius в сравнительной мифологии
Миф «Путешествие Тора в Утгард» подробно описан в «Младшей Эдде» Снорри Стурлусона, в части – «Видение Гюльви». Миф не выведен в отдельный эпизод, а является частью общего повествования – диалога между Ганглери и триединым воплощениями Одина. В какой-то момент Ганглери спрашивает, встречал ли когда-нибудь Тор силу, которую не сумел бы превозмочь, на что Один отвечает – случаев таких немало, но негоже говорить о них, «ибо всем надлежит верить, что нет никого сильнее Тора». Тем не менее, Ганглери все же выпытывает у Одина одну такую историю.
Содержание мифа
Тор и Локи отправляются в путешествие. На ночь они останавливаются в доме смертных. Имена смертных не упоминаются, но указаны имена их детей – мальчика звали Тьяльви, а девочку – Рёсква. Тор увидел, что у этих людей почти нет еды, и зарезал своих козлов, наказав всем, чтобы ели досыта, но не делали лишь одного – не ломали кости. Однако Тьяльви не послушал Тора и расковырял одну из костей, чтобы добраться до костного мозга (в оригинальном мифе Локи не имеет к этому никакого отношения). Наутро, когда Тор «освятил кости козлов Мьёльниром» и воскресил их, один козел стал хромать. Тор сразу понял, в чем дело, но не стал наказывать смертных. Вместо этого он взял Тьяльви и Рёскву себе в услужение, и асы продолжили путь.
Они шли весь день и когда спустились сумерки, встретился им странный дом – у него был вход шириной от одной стены до другой, и кроме одной большой комнаты была еще одна маленькая сбоку. Они заночевали в этом доме, а ночью случилось землетрясение. Наутро, выйдя из дома, Тор увидел рядом человека «роста немалого». Ас сразу понял, что это было не землетрясение, а огромный человек ложился спать. Человек проснулся, назвался Скюмиром и обрадовался, что Тор нашел его рукавицу – рукавицей великана оказался тот самый дом, в котором асы заночевали. Путь они продолжили вместе, причем котомку асов Скюмир положил в свою, чтобы было удобнее.
Ближе к ночи Скюмир сказал, что хочет спать, а Тор может взять из котомки любую еду, не только свою. Великан тут же захрапел, а Тор не сумел развязать на котомке ни единого узла, что сильно удивило его спутников. В ярости Тор схватил Мьёльнир и ударил великана по голове. Тот очнулся и спросил – не листок ли упал на него во сне. И тут же снова захрапел. Посреди ночи голодный Тор еще дважды бил спящего Скюмира – один раз в темя, и один раз в висок. В первый раз великан спросил, не желудь ли на него упал, а во второй ему показалось, что птица с дерева сбросила на него ветку.
Наутро Скюмир покидает асов, дав напоследок совет, что им лучше повернуть обратно, потому что впереди – Утгард, и там живут люди, что куда больше и сильнее Скюмира. А с правителем этого места, которого зовут Утгарда-Локи, шутить опасно. Великан скрылся в лесу, а Тор не мог не воспринять его слова, как вызов. Вскоре путники увидели посреди поля город немыслимой высоты с огромными воротами. Тору не хватило сил, чтобы открыть замок на воротах, зато они все сумели протиснуться через прутья решетки, что служила оградой. В городе они зашли в самый большой дом, где было «много людей росту немалого», и направились сразу к конунгу Утгарда-Локи (в оригинальном тексте он назван именно конунгом).
Утгарда-Локи, как и Скюмир, сразу узнал Тора и с насмешкой спросил, в каком искусстве ас хочет себя показать, потому что в Утгарде нет места тому, кто в не достиг высшего мастерства в каком-то деле. Вперед выступил Локи и сказал, что ест быстрее всех в мире. Утгарда-Локи позвал человека по имени Логи и перед состязающимися поставили огромное корыто с мясом. Локи и Логи сели с разных концов корыта и по сигналу начали есть. Они встретились ровно посредине, вот только Локи съел лишь мясо, а Логи съел и мясо, и кости, и само блюдо. Стало ясно, что Локи проиграл состязание.
Тогда Утгарда-Локи указывает на Тьяльви и спрашивает, в чем он хорош. Тьяльви отвечает, что готов состязаться в беге. Утгарда-Локи подзывает человека по имени Хуги и они с Тьяльви бегут наперегонки. В первый раз Хуги оказался настолько впереди, что добежав до финиша, развернулся и побежал навстречу Тьяльви. Во второй раз, когда Хуги добежал до финиша, Тьяльви был от него на расстоянии полета стрелы. В третий раз юноша совсем устал, и когда Хуги коснулся финишной черты и развернулся – Тьяльви не пробежал еще половины дистанции. Все поняли, что это состязание смертный проиграл.
Тогда вперед выходит сам Тор и говорит, что готов померяться силами в питье с любым из людей Утгарда-Локи. Тот велит принести «штрафной рог» и говорит, что мастер пить тот, кто осушит его с одного глотка, хотя большинство выпивает с двух, и нет тех, кому потребовалось бы на это три глотка. Тор последовательно делает три могучих глотка, но хотя питья в роге немного поубавилось, он даже половины не выпил.
Тогда Утгарда-Локи предложил Тору испытание, которым, по его словам, забавляются дети Утгарда. Тору нужно лишь оторвать от земли серую утгардскую кошку. Кошка была велика размером, и все же испытание показалось Тору легким, пока он не попробовал оторвать животное от земли. Тор несколько раз пытался, а кошка постоянно высоко выгибала спину, в итоге асу удалось оторвать от земли лишь одну ее лапу.
Тогда в ярости Тор закричал, что готов побороться с любым из жителей Утгарда. Утгарда-Локи ответил, что нет здесь тех, «кто посчитал бы стоящим делом с тобой схватиться». Владыка Утгарда зовет старуху Элли, которая его воспитала. Тор смеется и хватает старуху за пояс. Но оказывается, что он просто не может сдвинуть ее с места, а хватка у старухи железная и Тор не способен ей противостоять. В итоге, старуха заставила могучего аса встать на одно колено.
Утгарда-Локи продолжает подшучивать над Тором, а потом говорит, что уже поздно и пора спать. Наутро владыка Утгарда ставит на стол для гостей лучшие угощения, а затем лично провожает их до ворот. Выйдя из города, Тор говорит, что хотя ему это не нравится, он признает, что слабее всех в Утгарде, на что Утгарда-Локи отвечает: если бы он наперед знал истинную силу Тора, никогда бы не пустил его в свой город, и во второй раз могучий ас никогда уже туда не попадет. Затем владыка Утгарда открывает Тору и его спутникам правду: это он принял облик Скюмира, а его котомка была завязана волшебным железом, которое невозможно распутать. Под удары Мьёльнира он подставлял камень, делая это так быстро, что Тор в темноте ничего не заметил. При этом Утгарда-Локи говорит, что на самом деле хватило бы и одного удара, чтобы его убить.
Локи соревновался в скорости поглощения пищи с самим огнем («логи» с древнескандинавского переводится «огонь»), а Тьяльви вышел на испытание в беге с мыслью («хуги» соответственно переводится «мысль»), поэтому они оба и не смогли победить. Тор пил из рога, другой конец которого уходит в Мировой Океан и после его глотков уровень океана сильно поубавился («это теперь называют отливом», сказал Утгарда-Локи). Серая кошка на самом деле была Ёрмунгандом, и когда Тор поднял, Мировой Змей едва касался земли мордой и кончиком хвоста. А старуха Элли – это старость, которая любого уложит на лопатки, но Тора смога поставить лишь на одно колено (само собой, слово «элли» с древнескандинавского значит «старость»). Услышав это, Тор схватился за Мьёльнир, но Утгарда-Локи исчез, и город вместе с ним. Один завершает повествование словами «никто не рассказал бы тебе правдивее о том путешествии Тора».
Концепция Orbis Alius в сравнительной мифологии
Понятие Orbis Alius в научный оборот ввел римский поэт Лукан, описывая кельтскую мифологию. С латинского Orbis Alius переводится как «другой мир» или «другие земли». После Лукана термин стал активно использоваться сначала в философии, затем в религиоведении и наконец в теории мифологии, в частности – в сравнительной мифологии.
Сравнительная мифология – специфическое направление культурологии, изучающее мифологическое наследие разных народов в контексте общих черт, пересекающихся сюжетов и архетипов. Помимо Orbis Alius, в сравнительной мифологии есть и другие концепции, например – Axis Mundi («ось мира», Иггдрасиль у скандинавов) и Deus otiosus («небесный отец», изначальный демиург, у скандинавов – Один, Вили и Вё). «Миф об умирающем боге», о котором я говорил в прошлой лекции на примере древнескандинавской легенды «Смерть Бальдра», тоже является одной из концепций сравнительной мифологии.
Под понятием Orbis Alius в сравнительной мифологии понимают другой мир в самом широком смысле – это может быть мир богов, духов, других народов или даже мир мертвых. При этом концептуально вдвойне интересны мифы, где в другой мир попадают не смертные, а боги (как в случае с Тором), потому что другой мир для богов – это принципиально иной хронотоп, в который человек при обычных обстоятельствах вообще не должен и не может попасть (Тьяльви и Рёсква попадают в Утгард только благодаря Тору).
Концепция Orbis Alius всегда включает путешествие героя в нетипичную для него среду, принципиально отличающуюся от «обычного» мира. В сравнительной мифологии такие путешествия принято делить на три типа:
• Катабасис («κατάβασις» на греческом). Дословный перевод – «сошествие вниз», подразумевается естественно некий «нижний мир», который почти всегда является той или иной интерпретацией мира мертвых, ада. Пример катабасиса – миф «Спуск Иштар в Преисподнюю» из шумеро-аккадского эпоса.
• Анабасис («ἀνάβασις» на греческом), в переводе – «восхождение». В противоположность катабсису при анабасисе герой мифа попадает в «верхний мир», который почти всегда олицетворяет «рай» или некое «царствие небесное». Самый очевидный пример анабасиса – путешествие Еноха в Эдем из библейского апокрифического текста «Книга Еноха».
• Названия третьего варианта концепции Orbis Alius в русскоязычной литературе нет, и нужно сказать, что отечественная культурология во многих аспектах значительно отстает от европейской и американской. В англоязычной литературе третий тип путешествия в другой мир называется Otherworld, собственно с английского это слово так и переводится «другой мир». Под этим понятием подразумевается не рай и не ад, и не их аналоги. Это некий принципиально иной хронотоп, и Утгард служит примером такого хронотопа.
Возможно, стоит пояснить понятие «хронотоп». Если подойти к пояснению максимально просто, то по М.М. Бахтину это «времяпространственная» координата, отражающая восприятие мира субъектом повествования. Бахтин использовал термин в литературоведении, но я давно и довольно успешно применяю его в культурологическом контексте как определение мифологической локации.
«Путешествие Тора в Утгард» как пример Orbis Alius
Миф о том, как Тор, Локи, Тьяльви и Рёсква побывали у Утгарде – это пример Orbis Alius, когда герой попадает в «другой мир». Причем Утгард – это другой мир в полном смысле, он не упоминается в эддических тексах при описании девяти миров Иггдрасиля, потому что находится за пределами скандинавской космогонии, на что указывает его название – с древнескандинавского «утгард» переводится как «за оградой» или «внешнее огороженное пространство».
Скандинавоведы довольно успешно проводят аналогии между другими мирами Иггдрасиля и регионами, с которыми исторически контактировали скандинавы. Например, ванахейм, расположенный на востоке – это вполне вероятно Гардарика («страна городов», Русь), а Муспелльхейм, мир жара, которым правит черный великан Сурт, это Северная Африка, в которую викинги тоже заплывали и неоднократно. Но найти привязку к Утгарду до сих пор не удалось, и что интересно – миф «Путешествие Тора в Утгард» является одним из центральных в «Младшей Эдде», но больше ни один текс не дает на него даже косвенной отсылки. С другой стороны, Один сразу поясняет этот момент Ганглери, и хотя это объяснение мифологического персонажа о мифологическом персонаже, справедливо предположить, что подоплека легенды может быть именно такой – речь идет о событии, о котором по той или иной причине не принято было говорить.
Другой важный нюанс – полной аналогии этого мифа в других культурах мы не находим, потому что в действительности это единственное путешествие Тора, в котором он описан вовсе не всепобеждающим и могучим героем. Его обманывают, они проигрывает (пусть даже в состязаниях, в которых невозможно победить). Во всех остальных мифах (та же «Рыбалка Тора», которая как раз следует за путешествием в Утгарда) могучий ас так или иначе одолевает своих недругов. Причем порой он побеждает действительно сильно и потенциально непобедимых существ (например магического голема Хрунгнира).
Но путешествие в Утгард выделяется среди всех этих мифов, почему – у скандинавоведов нет четких теорий на этот счет. Есть гипотезы. Например, по одной из версий, миф об Утгарде не встречается ни в одном другом тексте потому, что является придумкой самого Снорри Стурлусона, который, будучи христианином, не мог упустить случай очернить языческого бога. Так как Снорри также был отменным лингвистом, для него не составило бы труда написать миф, идентичный по стилистике другим эддическим мифам. Тем более, что самые древние варианты всех этих текстов мы получили как раз в виде его переводов.
Аналогичным образом некоторые исследователи считают неоригинальными миф о Фрейе и Брисингамене и миф об убийстве сыновей Локи. Но однозначного ответа мы не можем дать, какими бы логичными не выглядели эти версии.
Аналогии в других культурах
Первое, что вспоминается, это путешествие Одиссея, царя Итаки, описанное в эпической поэме Гомера. Одиссей во время своих странствий попадает во множество «других миров», в их числе – страна лотофагов, остров циклопов, Эолия (остров бога Эола), страна лестригонов, остров, зачарованный волшебницей-иллюзионисткой Цирцеей и тд.
Также из греческой мифологии сразу приходят на ум двенадцать подвигов Геракла. Хотя здесь стоит оговориться – одиннадцать подвигов Геракл совершается в различных регионах Греции и только один (Яблоки Гесперид) приводит его в «другой мир», мистический сад на краю ойкументы, где Атлант держит на своих плечах мир.
В Египетской мифологии много эпизодов, где боги (не смертные) оказываются в «другом мире». Но это всегда катабасис, потому что у древних египтян космогоническая концепция подразумевала всего два мира – мир смертных и дуат, мир мертвых, которым правил Осирис. Остальные боги при этом жили вместе со смертными, а не в каком-то отдельном мире.
У материковых кельтов «другой мир» тоже был миром мертвых, который одновременно выступал царством богов. Однако у островных кельтов (пикты, круитни и др.) все несколько интереснее – в ирландских мифах, которые как раз представляют собой фольклорное кельтское наследие, упоминается некий «мир фоморов». Фоморы представляются демонами, злейшими врагами людей и богов, потомками темной богини Домну. Позже, когда Племена богини Дану (боги) проигрывают войну Сыновьям Миля (людям), они занимают мир фоморов и называют его Ши. По одним мифам Ши находится «в холмах», по другой – «за морем» и им правит бог Мананнан, также есть легенды, описывающие Ши как «прекрасный мир юности».
Книга-эпос «Пополь-Вух», записанная народом киче и предположительно основанная на фольклоре народа майя, имеет множество эпизодов с путешествием в «другой мир» (не загробный). Почти все эти эпизоды связаны с «божественными близнецами», богами Хунахпу и Шбаланке. Это так называемые боги третьего поколения в майянской культуре, по происхождению они дети богов, но в остальном подобны смертным. Близнецы переживают множество приключений, очищая мир от зла, в частности – они попадают в «демонический мир», который называет Дом Мрака. И это путешествие заканчивается печально – Хунахпу и Шбаланке не проходят испытание демонов и их приносят в жертву.
Еще вспоминается путешествие царя Райвате Какудми в мир Брахмы из индуистской мифологии. Этот миф упоминается в «Махабхарате», а мир Брахмы там назван Брахмалоку. Хотя Какудми был там «недолго», на земле в это время прошло 108 лет. И у этой легенды есть аналог в японской мифологии – путешествие Урасима Таро к подводному дракону Рюдзин. Герой пробыл у дракона (который выступает одним из демиургов) три года, а в земном мире прошло 300 лет.
Более близких аналогий мне не удалось найти. То есть миф «Путешествие Тора в Утгард» среди всех скандинавских мифов стоит особняком – в других культурах есть лишь относительно похожие эпизоды. В этом смысле его можно противопоставить мифу о смерти Бальдра, для которого очевидна общая индоевропейская мифологическая концепция.
Сам Утгард близок к миру кельтских фоморов, но мир фоморов динамичен, смертные и боги часто с ним взаимодействуют и он не выступает каким-то исключительным явлением, с которым сложно войти в контакт. Более того – мир фоморов имеет однозначно негативную характеристику, тогда как Утгард мистичен и непонятен.
С Домом Мрака из «Пополь-Вух» Утгард тоже сложно сравнить, но в основном потому, что в майянском эпосе не дается конкретных описаний и характеристик этого странного места. Некоторые эпизоды из «Одиссеи» можно было бы соотнести с Утгардом, особенно остров иллюзионистки Цирцеи. Но разница в том, что Одиссей посещал реальные исторически локации, просто у Гомера они населены мифическими существами. А вот сад Гесперид из мифов о Геракле – это уже эталонный otherworld, однако Геракл раскрыл обман Атланта и перехитрил его, а Тора на протяжении всей истории Утгарда-Локи с легкостью водит за нос.
В заключении упомяну версию, согласно которой миф об Утгарде не поздний, придуманный христианскими переводчиками, а наоборот – более ранний. Предположительно, он может быть связан с другим мифом, по которому асы не убивают сыновей Локи и не пленяют его, а изгоняют из Асгарда. Изгнанный Локи в итоге создает собственный мир за пределами Иггдрасиля, скрытый от взоров Одина и Хеймдалля. Версия кажется интересной, но, к сожалению, не имеет даже косвенных подтверждений.