daymonri

Меч тирана

Систему Праксил заселили терранские колонисты Золотой Эры. Изолированный мир без устойчивых связей с другими колониями и без кораблей, способных перемещаться в варпе, имел мало шансов на выживание. Мириады таких же форпостов Человечества впали в варварство и исчезли под ударами безжалостных ксеносов, либо же попросту выродились. Но Праксил не просто жил, он процветал.

Века сменялись тысячелетиями. Три обитаемых мира системы Праксил покрывали сети городов-ульев, а в их атмосфере дрейфовали колоссальные платформы с аграрными куполами. Вокруг газовых гигантов и многочисленных мёртвых лун роились звёздные станции – добывающие комплексы и исследовательские лаборатории. Именно такой систему увидел Империум, наткнувшись на неё в ходе Великого крестового похода ориентировочно после 907.М30.

Праксил отказался склониться перед Террой. Первый контакт продлился всего пару минут, после чего имперский экспедиционный флот атаковало несколько крупных эскадр боевых кораблей. Праксилианцы имели великолепное вооружение, их суда оказались невероятно быстрыми и манёвренными, а палубные команды, хотя сами не обладали опытом пустотных боёв, обучались на стратагемах, которые их предки выработали и отточили за тысячи лет постоянных столкновений с ксеносами. Имперцы понесли потери и отступили, оставив Праксилу несколько кораблей, захваченных абордажными группами.

Комплексный анализ полученных в ходе боя данных рассказал о том, что солдаты праксилианской армии набираются из каторжников штрафных колоний, на которых могут выжить только самые выносливые и жестокие. Хладнокровным убийцам имплантировали наркотические железы и дополнительные мышечные системы, им наращивали костную массу и программировали разум. Их заковывали в силовые доспехи, едва уступавшие имперским, а сражались они высокоточными лазерами и молекулярно заточенными клинками, которые без труда пробивали керамит.

Первичный план Военного Совета нетрудно было предугадать – на Праксил можно было спустить Пожирателей Миров, Космических Волков или Железных Воинов. Любой из этих легионов сумел бы добиться полной победы, но превратил бы планеты праксилианцев в выжженные пустоши. Однако миры системы изобиловали ресурсами, а также мощными перерабатывающими и производственными комплексами. Фактически Праксил представлял собой колоссальный мануфакторум, который мог производить всё – от хлеба до прометия.

В связи с этим было принято решение направить в систему Детей Императора. Фулгрим поручил миссию одному из своих самых прославленных лорд-командоров – Иддинаму, которого знали как осторожного и грамотного стратега. Тем не менее, захват периферических боевых станций и внешних лун дался Третьему тяжёлой ценой – потери среди Астартес в пять раз превысили расчётные.

Дети Императора столкнулись с врагом, который оказался не просто равен им, но в чём-то даже превосходил их. Лорд-командор был вынужден пересмотреть свои планы. Ему нужно было захватить Праксил относительно целым, но с учетом того, с каким упорством и умением сражались защитники системы, количество затраченных ресурсов грозило серьёзно превысить допустимые лимиты.

Иддинам решил сфокусироваться на линейном флоте Праксила, собрав ударный кулак под самым носом врага, но его манёвр был раскрыт. Противник атаковал имперские группировки прежде, чем они успели перегруппироваться и занять позиции, необходимые для скоординированного наступления. Праксилианцы били по командным кораблям Империума сфокусированными залпами и без счёта использовали суда-камикадзе, напичканные абордажниками, которые не планировали выживать. Одновременно они запускали сотни брандеров к боевым баржам имперцев, целя в двигательные секции, чтобы обездвижить смертоносных пустотных левиафанов.

Упреждающий удар Праксила достиг цели. Иддинам только за счет своего стратегического гения сумел спасти большую часть флота и отступить. Он мог атаковать снова, но его кораблям требовалось время для полевого ремонта. Время, за которое праксилианцы сумели бы отбить внешние луны и периферийные станции, лишив Третий легион основных плацдармов внутри системы.

В тот момент во флоте Иддинама находилась Гирпократия Морн из Военного Совета. В прошлом эта женщина являлась одним из главных полководцев Императора, сражаясь подле него ещё в период Объединения Терры. Морн понимала, что Иддинам увяз в конфликте и сил, имеющихся в его распоряжении, недостаточно для успешного завершения кампании. Но также она знала, что лорд-командор никогда не признает этого.

Гирпократия тайно направила запросы о помощи и вскоре в систему вошли Кровавые Ангелы и Имперские Кулаки. Первыми командовал капитан Ралдорон, вторыми – маршал Каззимус. Оба командира славой и умением не уступали Иддинаму и можно только догадываться, какой гнев он испытал в этот момент. Впрочем, внешне лорд-командор оставался непоколебим.

Вскоре он узнал, что запрос Гирпократии Морн первым получил Фулгрим и именно он попросил Кровавых Ангелов с Имперскими Кулаками помочь флоту Иддинама. Тем не менее, Феникс хорошо знал своих сыновей, поэтому потребовал от Военного Совета, чтобы Ралдорон и Каззимус подчинялись лорд-командору в течение кампании. Офицеры приняли это условие, ведь их, как и Военный Совет, интересовало скорейшее усмирение Праксила, а не то, кто именно это сделает. Иддинам, внутренне раскаляясь добела от гнева за попранную гордость, ввёл боевых братьев в курс дела и показал им планы повторного вторжения в систему.

Ралдорон и Каззимус признали, что скорректированная стратегия Иддинама выглядит идеально для нынешних обстоятельств. Они выступили с рядом второстепенных корректировок, которые Иддинам в свою очередь принял безоговорочно, увидев, что они сделают его оригинальный план эффективнее. Флот трёх легионов двинулся в атаку от периферии к ядру системы, последовательно захватывая боевые станции врага и оборонительные планетоиды. Отдельные группировки Третьего и Восьмого легионов сцепились с линейным флотом Праксила, но полный орден Кровавых Ангелов под командованием капитала Ралдорона остался в резерве.

Ралдорон двинулся в стремительную атаку лишь тогда, когда все вражеские эскадры были втянуты в противостояние. Его корабли совершили отвлекающую атаку на одну из внешних планет, а потом рванулись к главной точке сопротивления, бросив фронт, который, как казалось, они выбрали основным. Это стало переломным моментом кампании. После генерального сражения, инициированного Ралдороном по плану Иддинама, Праксил пал в течение трёх солнечных недель. Позже, когда отчёт об этом противостоянии дошёл до Робаута Жиллимана, Владыка Ультрамара сказал:

Это один из лучших планов во всех боевых аспектах, чьё воплощение я когда-либо видел.

Любопытно отметить, что в ходе кампании тактическая необходимость диктовала отдельным группировкам Детей Императора подчиняться командирам Имперских Кулаков и Кровавых Ангелов. Во всех этих случаях Третий легион точно и своевременно исполнял приказы боевых братьев, в абсолютной степени принимая стратагемы других легионов. Они сражались как образцовые Астартес. Они являлись образцовыми Астартес.

В качестве примера можно привести 81-ю когорту, которая билась под руководством Ралдорона во время захвата Праксила Прайм и Праксила Секундус. Капитан Кровавых Ангелов отметил доблесть и мастерство Детей Императора, каждый из которых после завершения противостояния удостоился чести носить на наплечнике уникальный знак: рубиновую каплю, сжатую в крылатой когтистой лапе. Эта эмблема, единственная в своём роде, стала символом единства и слаженности двух легионов.

Иддинам также удостоился безупречной оценки своих действий – сначала от Гирпократии Морн, а потом от Военного Совета. И его действительно не в чем упрекнуть, лорд-командор сделал всё, что от него зависело, чтобы достичь победы. Однако сам Иддинам так не считал. Он покинул систему до завершения формальностей, так что меч верховного тирана Праксила пришлось забрать Ралдорону.

Покорение этой системы многое дало Империуму, ресурсы праксилианцев позволили Великому крестовому походу быстрее завершить развёртывание в сегментуме. Набранные здесь рекруты, Возрождённые Праксила, снискали славу, сражаясь с именем Императора на устах в тысячах битв по всей галактике. Все участники Покорения Праксила вспоминали об этой кампании с гордостью, имея на это полное право. Но Иддинам постарался удалить своё имя из всех сопутствующих отчётов, будто его никогда не было там.

Лорд-командор никому не говорил о том, как глубоко его ранил тот факт, что он не сумел завершить кампанию самостоятельно. С годами эта рана будет расширяться и загниёт, так что Иддинам окажется отравлен задолго до падения Третьего легиона. Он всем сердцем примет идеалы восстания и отдаст себя варпу при первой возможности, превратившись в жестокую пародию на собственное славное прошлое. Иддинам найдёт свою смерть во время Мучительного Разорения, когда Аурик Сакстон, сохранивший верность Железный Воин, вырвет чёрное сердце падшего Сына Феникса.

Триумф и проклятье

В 984.М30 Дети Императора, Имперские Кулаки и Повелители Ночи приводили к Согласию Чераут. По воспоминаниям Рогала Дорна, на планете развернулось масштабное противостояние, которое стало настоящим вызовом даже для Астартес. Тем не менее, силы трёх легионов добились своей цели, но Восьмой, по мнению союзников, перешёл границы. Дорн обвинил Кёрза в том, что тот превышает свои полномочия, что его воины излишне жестоки и они наслаждаются террором. Разумеется, Конрад так не считал. Хотя подробностей мы не знаем, точно известно, что Ночной Призрак к тому моменту уже не всегда контролировал себя и приступы безумия становились всё продолжительнее.

Выговор Дорна, который формально руководил кампанией, что-то затронул в стремительно темнеющей душе Конрада Кёрза и тот понял, что больше не может в одиночку хранить правду о будущем, которое ждёт Империум. На предыдущем стриме я отметил, что у Ночного Призрака не было друзей среди братьев, однако в первые годы после обнаружения он находился под крылом Фулгрима. Фениксиец многому научил брата, рассказал ему о целях Императора и о том, какое будущее их отец готовит Человечеству. Это сблизило их, хотя Конрад и не рассказывал Фениксу о своих видениях. Но после Чераута он решил облегчить душу. Конрад не понимал того, что видит. Не понимал и боялся этого.

Не заблуждайтесь – Кёрз не доверял Фулгриму, его откровение было продиктовано отчаянием, а не братскими узами, которых между ними никогда не было. В каком-то смысле Феникс просто оказался в нужном месте в нужное время, хотя едва ли Конрад рассказал бы о своих видениях кому-нибудь другому. Так или иначе, Фулгрим был шокирован и просто не знал, что делать с этой информацией. Возможно, он испугался за душевное состояние брата. А быть может даже поверил ему. Фениксиец понимал, что с этим нужно что-то делать и решил обсудить вопрос с Дорном.

Рогал, которому порой действительно не хватало гибкости и который уж точно никогда не был дипломатом, пришёл к Ночному Призраку и обвинил его в ереси (до того, как это стало мейнстримом). Он сказал, что Конрад намеренно лжёт, чтобы посеять раздор между братьями. Но Кёрз, который совершенно точно не лгал и видения кого-то в действительности могли бы многое изменить, если бы братья отнесли к ним серьёзно, впал в ярость. Он бросился на Рогала и, как позже признался сам Дорн, Ночной Призрак вполне мог убить его в тот момент. По всей видимости, вмешались его хускарлы и возможно Фениксиец. Кёрза заперли, но он сбежал из-под стражи и повёл свой флот к Нострамо, чтобы уничтожить родной мир, который считал проклятым и недостойным существования.

Зная Фулгрима (и особенно учитывая, что о нём говорил Акурдуана), мы можем не сомневаться – Фениксиец глубоко переживал тот эпизод. Тем не менее, после Чераута он больше не общался ни с Кёрзом, ни с Дорном. Хотя, возможно, на это просто не было времени, так как в галактике оставалось ещё много угроз, включая крупнейшую на тот момент орочью империю, которой руководил вождь Урлакк Ург. Мы не знаем, в каких битвах того периода участвовали Дети Императора. Но после того, как Повелитель Человечества и Хорус пронзили сердце врага на Улланоре, Фулгим со своим легионом прибыл на планету, чтобы разделить победу отца и брата.

Как известно, на Улланорском Триумфе присутствовали четырнадцать легионов и девять примархов. После того, как Император объявил о том, что возвращается на Терру и Великий крестовый поход теперь направляет Хорус, реакция братьев Луперкаля была… неоднозначной. Ангрон был недоволен, Пертурабо и Кёрза не было на Улланоре, но их реакцию нетрудно было предугадать. Дорн молча пожал Хорусу руку, а это, по словам Сангвиния, «практически взрыв восторга для Имперского Кулака». Назначению Луперкаля искренне радовались только три брата – уже упомянутый Сангвиний, Лоргар и Фулгрим. Реакция Лоргара прозрачна, ведь всё это было частью его плана. К Сангвинию тоже не может быть вопросов, ведь он… Великий Ангел. Но насколько искренен был Фениксиец?

Честно говоря, я не думаю, что он хотел бы стать Воителем. Статус кво его вполне устраивал, ведь на тот момент Фулгрим в полной мере разделял идеалы крестового похода и священную миссию своего отца. Он сражался не за славу, а за Человечество. Как я показал на предыдущем стриме, стремление Детей Императора к совершенству вовсе не было продиктовано эгоизмом и, в конечном итоге, шло на пользу их делу. Поэтому радость Третьего относительно нового статуса Шестнадцатого вполне вероятно была честной и открытой.

А потом легионы вновь растеклись по галактике, чтобы вести независимые кампании. В тот момент уже никто не сомневался, что финал Великого крестового похода не за горами и Человечество, освобождённое от страха ксеносской угрозы, это лишь вопрос времени.

Практически сразу после Улланорского Триумфа разведывательная группа Детей Императора наткнулась на планету Лаэран в Сегментуме Ультима. Обитавшие здесь ксеносы, подобно воинам Третьего легиона, стремились к совершенству во всех аспектах своего существования. Однако они ценили, скажем так, узконаправленных специалистов. Поэтому все лаэры с рождения готовились к определенным ролям с помощью генетических модификаций, будь то солдат, рабочий или художник. Цивилизация Лаэран оказалась во многих аспектах уникальной, и среди представителей Адептус Администратум даже пошли слухи о том, что чужих проще принудить к сотрудничеству, так как военная победа над ними может оказаться слишком дорогой.

Однако Феникс заявил, что лишь Человечество достойно истинного совершенства, тогда как лаэры, посмевшие покуситься на статус безупречной галактической цивилизации, заслуживают смерти. Само их существование примарх считал недостойным. После комплексного анализа разведданных Фулгрим оперативно спланировал атаку и приказал лорд-командорам начать развёртывание войск в системе. По прогнозам Администратума эта кампания должна была занять не один десяток лет, но примарх лишь покачал головой на это заявление. Он сказал, что Очищение Лаэрана завершится уже через месяц.

У лаэров был мощный хорошо экипированный флот, а над поверхностью их миров-океанов парили орбитальные платформы и летающие острова с изящными городами, которые больше напоминали величественные храмовые комплексы, впрочем отнюдь не лишённые средств обороны. Дети Императора сражались с ксеносами в пустоте, в воздухе, на земле и в океане. Везде они встречали достойное сопротивление – морские воины Лаэран могли дышать под водой, их разведчики двигались со скоростью лэндспидера, глаза вражеских снайперов выцеливали офицеров-Астартес на расстоянии в несколько километров, а пилоты их истребителей фактически представляли собой единое целое со своими грозными машинами.

Третий легион понес серьезные потери – 700 воинов погибли и в 6 раз больше получили тяжёлые ранения. Однако же Фулгрим поднял знамя с аквилой над столичным миром Лаэран спустя месяц после начала кампании. Он выполнил своё обещание и считал, что был прав, утвердив положение Человечества, как доминирующей расы в галактике, единственной достойной этого статуса. Но таковы официальные отчёты, в которых ярко и пафосно рассказывается об образцовой кампании по покорению 28-3 (так в имперских реестрах обозначили Лаэран). Отчеты не лгут, но и не говорят всей правды.

Во время битвы за храмовый остров на столичном мире лаэранской цивилизации Дети Императора пробились к некому религиозному строению, назначение которого было им не вполне понятно. Вот ключевой момент этого эпизода, описанный в романе «Фулгрим» Грэма Макнилла:

– Нет, – прошептал Юлий.

Внезапно он понял, что лаэры не молились в этом странном зале, а были к нему прикованы. Это не место поклонения, а символ зависимости. Фулгрим, не выпуская из руки увенчанного орлом древка, шагнул к лежащим лаэрам. Гвардейцы Феникса вознамерились последовать за примархом, но тот взмахом руки отослал их назад. Юлий хотел крикнуть своему господину, что здесь что-то не так, но ароматный дым заполнил его лёгкие и у него перехватило дыхание, а в ушах раздался пронзительный шепот:

«Пусть он возьмёт его, Юлий».

Слова, едва прозвучав, тут же стёрлись из памяти, удивительная немота сковала губы, в кончиках пальцев появилось приятное покалывание, а Фулгрим тем временем шагал мимо распростёртых ксеносов. С каждым шагом примарха лаэры расползались перед ним, расчищая дорожку к каменной глыбе, и как только Фулгрим дошёл до меча, в памяти Юлия всплыли его слова, произнесённые при входе в храм: «Здесь обитают могущественные силы».

Он чувствовал наэлектризованность воздуха, дыхание ветра, разгуливающего в храме, ласкающего, как шёлком, обнажённую кожу, пульсацию живых стен и… крик избавления, вопль израненной и исковерканной плоти, блаженство агонии, приветствующей конец существования…

Ощущение ужаса и блаженства исторгло стон из груди Юлия, а затем лихорадочный хохот, родивший эхо в стенах здания, но, кроме его самого, казалось, никто этого не услышал. Взгляд словно заволокло пеленой, которая сопровождает боль или наслаждение, но воин видел, как пальцы Фулгрима легко сомкнулись на рукояти меча. По пещере пролетел вздох, похожий на древний ветер в бесплодной пустыне. А когда Фулгрим снял меч с каменного постамента, Юлий ощутил, как весь храм охватила дрожь – трепет ликования и свершения.

Примарх Детей Императора окинул оружие восхищённым взглядом, разноцветные блики от пляшущих огней осветили его бледное лицо. Лаэры всё так же извивались на полу, их тела продолжали омерзительные волнообразные движения, а Фулгрим высоко поднял обожжённое древко знамени и водрузил на то место, откуда забрал меч.

Пляшущие огни попали на орла, и его золотые крылья отбросили сотни мерцающих бликов, а Юлий ужаснулся – ему показалось, что орёл извивается и дрожит от непереносимой боли.

Вопреки распространённому заблуждению, лаэры не поклонялись Слаанеш, они были рабами Принца Удовольствий, его безвольными марионетками, которых тот, вероятно, специально подготовил для этого события. Впрочем, историю падения Фулгрима я подробно описан в стриме про него. Сейчас важнее, что не он один кое-что забрал с Лаэрана. Фабий Байл не упустил шанса покопаться в лабораториях ксеносов и в дальнейшем он стал активно использовать в своих экспериментах их наработки. Например, именно так появились печально известные шумодесантники или какофоны. Вероятно, тераты Паука тоже испытали на себе влияние генной инженерии лаэров.

Дальше по хронологии следует противостояние с эльдарами на мире Ца-Чао, где Дети Императора сражались вместе с Лунными Волками против ксеносских корсаров. В этой кампании не было ничего особенного, самый примечательный эпизод – как Гарвель Локен, потеряв оружие, забил лидера эльдар мотком колючей проволоки. Потом была Никея, где присутствовал контингент Детей Императора во главе с Фулгримом. Неизвестно, как к проекту Библиариум относились Эйдолон и другие лидеры Третьего легиона, но Феникс высказался в его поддержку. Сложно сказать, было ли это его собственное решение или за примарха говорил демон, который, само собой, являлся частью большой игры Четвёрки.

Война на Убийце

Примерно в то же время, когда на Никее проходил так называемый «Суд над Колдуном», 140-й экспедиционный флот Кровавых Ангелов под командованием капитана Хитаса Фрома наткнулся на планету, окружённую маяками, которые оставила неизвестная цивилизация. Три роты Девятого легиона при поддержке контингента Имперской Армии высадились на поверхность мира. Во время высадки воины были рассеяны искусственными штормами, связь с орбитой прервалась. Вскоре все Астартес и смертные были истреблены ксеносами, которых позже назовут Мегарахнидами. В последнем сообщении Фрома, которое прорвалось через атмосферу, говорилось: «Этот мир – убийца».

На призыв о помощи ответили Дети Императора. Флот Третьего легиона под командованием лорда-командора Эйдолона прибыл к Убийце и предпринял массовую высадку, также столкнувшись с проблемой атмосферных штормов, явно имевших неестественное происхождение. Сынам Феникса удалось уничтожить древовидную конструкцию Мегарахнидов, которая являлась источником возмущений в атмосфере, однако они понесли тяжёлые потери и миссия, которая начиналась как спасательная, быстро превратилась в борьбу за выживание. Вскоре к Убийце прибыл Хорус, а затем и Сангвиний. Силам трёх легионов при поддержке титанов Легион Мортис и Имперской Армии удалось за шесть месяцев уничтожить большую часть Мегарахнидов.

На исходе кампании к Убийце прибыли корабли Интерексов. Представители этой высокоразвитой цивилизации рассказали, что в прошлом столкнулись с Мегарахнидами и очистили от этих монстров восемь систем. Однако Интерексы не захотели истреблять побеждённого противника. Они загнали оставшихся в живых Мегарахнидов на Урисарах (Убийцу) и лишили их технологий, которые могли бы позволить ксеносам покинуть поверхность планеты. А маяки они разместили, чтобы никто не пытался высадиться на мир смерти. Прибытие Интерексов заставило Хоруса свернуть кампанию и контингент Детей Императора под командованием Эйдолона направился на встречу с основным флотом своего легиона.

Рубикон Фулгрима

В 002.М31 Железнорукие исследовали Малое Скопление Бифолда, обнаружив в системе звезды Кароллис кочевую мультикультурную цивилизацию, известную как Конфедерация Диаспорекс. Изначально ядро конфедерации составляли люди, которые пережили Эру Раздора только потому, что у них не было родного мира. Эти звёздные кочевники бороздили космос на протяжении тысячелетий и в какой-то момент встретили на своём пути ксеносскую цивилизацию, которая решила к ним присоединиться.

Когда Железный Десятый наткнулся на флот Диаспорекса, Феррус Манус предложил людям отделиться от ксеносов и войти в Империум. Человеческая часть Конфедерации ответила отказом. Тогда Горгон приказал атаковать корабли Диаспорекса, но те уклонились от боя. На протяжении пяти месяцев Железнорукие гонялись за противником по всей системе, но безуспешно. Тогда на помощь Феррусу пришёл его блистательный брат, который по-прежнему не понимал, что находится во власти демона, хотя на тот момент он ещё сохранял значительную свободу воли.

С течением времени большинство старших офицеров Третьего легиона начали служить Слаанеш, хотя многие и не догадывались об этом. Фабий Байл во всю проводил запретные эксперименты, модифицируя пленников и тех воинов из собственного легиона, кто оказался достаточно безумен, чтобы лечь под скальпель Паука в маниакальном стремлении к достижению извращённого совершенства. Этот момент я хочу подчеркнуть особо. Третий легион предал задолго до Чистки на Исстване III. Тёмная ирония безжалостной судьбы заключается в том, что некогда лучшие воины Империума попросту не осознавали, куда ведёт избранный ими путь.

После Лаэрана они начали слышать шёпоты, в их душах стали пробуждаться странные и зачастую необъяснимые желания. Граница между болью и наслаждением постепенно смазалась, равно как и граница между совершенством и уродством. Слаанеш подтачивал Сынов Фулгрима всеми доступными средствами, действуя в том числе через летописцев, которых всегда было много во флотах Детей Императора и к которым те испытывали глубокое уважение.

Конечно, первую скрипку здесь сыграла легендарный композитор Беква Кинска. Она родилась в Румынии, училась в лучшей консерватории Терры и вскоре получила почётную мантию Серебряного Меркурия за «Симфонию ночи изгнания», которая считалась лучшим музыкальным произведением за всю историю человечества. Но с годами Кинска начала угасать. Разращенная богатством и пресыщенная жизнью, она исчерпала все источники вдохновения, поэтому вступила в Орден Летописцев и попала во флот Фулгрима. Сначала это помогало, но вскоре Кинска вновь перестала писать. В ходе кампании против лаэров она рискнула спуститься на завоёванный мир и оказалась в том самом храме, где Фениксиец получил свой серебряный меч.

Порча Слаанеш отравила Бекву и она начала с остервенением работать на новой симфонией. Ей пришлось изобрести несколько новых музыкальных инструментов, чтобы повторить мелодию, которую она слышала в храме Лаэрана. Несколько композиций, что она показала Фулгриму, привели примарха в восторг и он приказал непрерывно транслировать их по всем кораблям 28-го экспедиционного флота. Прекрасные и вместе с тем неестественно отвратительные звуки заставляли ткань реальности истончаться, усиливая демоническое присутствие. Впрочем, я забегаю вперед, «Маравилья», опера Беквы Кински, которая навсегда изменила Детей Императора, к моменту кампании против Диаспорекса существовала лишь в зачаточном состоянии.

Вскоре после того, как Фулгрим присоединился к Феррусу в системе звезды Кароллис, они поняли, почему Диаспорекс просто не сбежал через варп. Оказывается, в непосредственной близости от звезды были спрятаны солнечные батареи, которые собирали энергию для флота Конфедерации. Диаспорекс просто ждал, пока батареи накопят достаточный заряд, которого хватило бы всем их кораблям для варп-перехода. Имперцы обнаружили батареи и атаковали их, вынудив противника вступить в открытый бой. В полномасштабном пустотном столкновении демократическая структура Диаспорекса проявилась во всём своём несовершенстве – люди и ксеносы недостаточно быстро координировали свои действия, поэтому просто не успевали реагировать на решения имперских сил, принимаемые по ходу битвы.

Не имеет смысла детально описывать это противостояние. Достаточно обозначить два ключевых момента. Во-первых, Феррус и Фулгрим быстро вычислили, на каком вражеском корабле находится центр принятия решений Диаспорекса. Феникс решил лично взять это судно на абордаж и устремился к нему на своем быстром штурмовике под названием «Огненная Птица». Враг неожиданно среагировал на угрозу и направил на перехват штурмовика два лёгких крейсера. У «Огненной Птицы» не было шансов, но внезапно в бой вступил «Железный Кулак», флагман Мануса. Он подставился под атаку вражеских крейсеров и получил серьёзный урон, но уничтожил оба корабля прежде, чем они располосовали лазерами штурмовик Детей Императора.

Вот только демон лаэранского клинка затуманил разум примарха и сыграл на его гордости. Он заставил Фулгрима думать, что Феррус спаси его лишь потому, что преследовал собственные, сугубо практические цели. Дети Императора пошли на абордаж с удвоенным рвением, но первыми до командной палубы гибридного корабля Диаспорекса добрались воины капитана Деметера, а не Фулгрима. Причём Соломон Деметер не ставил перед собой такой цели, его легионеры просто сумели пробиться к мостику быстрее. Фактически это стало результатом стечения обстоятельств. Но демон сумел всё переиначить для Фулгрима, вот фрагмент их диалога:

Фиолетовое пламя, вспыхнувшее в тёмных глазах Феникса, привлекало к себе не меньше внимания, чем тонкая струйка крови, вытекающая из ноздри, или побелевшие от неимоверного напряжения костяшки пальцев, обхватившие рукоять меча.

– Это была бы величайшая из моих побед!

– Да, и её отняли у тебя! Сначала безумный Манус, а затем подлый Деметер!

– Нет! – в полный голос выкрикнул примарх, и Астартес, шедшие рядом, на миг замерли от неожиданности. – «Железный Кулак» спас меня от верной гибели, а Капитан Деметер храбро сражался и показал себя достойным воином, захватив мостик со своей ротой!

– Спас от гибели? И ты думаешь, Феррус сделал это из братской любви к тебе? Никогда! Он защитил «Огненную Птицу» лишь потому, что только ты мог избавить его от позорного разгрома. Что до Деметера… он похитил чужую славу, на которую не имел никакого права. Он украл у тебя победу.

Отчаянно тряхнув головой, Фулгрим рухнул на колени.

– Нет, нет, – прошептал он. – Они… не может быть.

– Это правда, Фулгрим, ты знаешь. В самом укромном уголке своего разума ты веришь мне…

Вскоре после этих событий с Фулгримом связался Эльдрад Ультран, провидец эльдарского мира-корабля Ультве. Эльдрад уже пытался предупредить примархов о предательстве Хоруса, это произошло на Ибсене, где Ультран изолировал Ферруса Мануса от его войск и братьев, явив ему картины прошлого и будущего. Но эльдар ошибся – у него не было шансов убедить Ферруса в том, что ересь действительно произойдет. Манус не мог поставить под сомнение волю своего отца и тот путь, которым он ведёт Человечество. Поэтому Горгон сокрушил иллюзию Ультрана, так что тот получил мощный психический удар и его смог сбежать.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Его глашатаи

На исходе Объединительных Войн лидерам европейских государств, потерпевшие поражение от Императора и вынужденных склониться перед его силой, предлагали выбор – принести клятвы верности или умереть. Многие короли тогда склонились перед Повелителем Человечества и в знак смирения отдали ему своих несовершеннолетних отпрысков. Император приказал сделать их неофитами Третьего легиона, в который набирались только дети аристократов. По слухам, специфика рекрутского набора привела к появлению неофициального прозвища этих легионеров – Дети Императора.

Нужно сказать, что далеко не все тираны, поклявшиеся Императору в верности, отдавая своих сыновей, видели в этом высокую честь. Для некоторых это было что-то вроде наказания за неповиновение, другие видели в отданных сыновьях заложников. Но нашлось немало тех, кто увидел в этом возможность присоединиться к деяниям величайшего из когда-либо живших пассионариев Терры. Например, когда пал Камораг, правивший им Дом Локулус без раздумий отдал Императору всех своих детей, и позже на протяжении столетий первенцы Дома направлялись в Третий легион для прохождения Генетического Вознесения. Семьи Локулуса считали, что так они обессмертят свои гены.

Изначально Дети Императора набилась из воинских династий Европы. Но позже легион стали пополнять аристократами из других регионов. Неизменным оставалось лишь благородное происхождение – это были дети семей, которые правили на планете тысячи лет. В отличие от некоторых других легионов, подготовка Детей Императора никогда не была чем-то тайным и тем более запретным. Совсем наоборот, Третий раскрывал свои объятья каждому, кто хотел о нём узнать. Процесс отторжения геносемени оказался чрезвычайно низок, что, вероятно, стало следствием стабильных генетических линий тех лидеров, которые долгое время удерживали власть и сами оставались незапятнанны мутациями.

Дети Императора получали безупречные тела, они являли собой эталон воина – сильного, быстрого, мудрого. Их мыслительные процессы выдавали прирождённых стратегов и тактиков, чье лидерство нельзя было подвергнуть сомнению. На первых порах выделялась лишь одна особенность – Астартес из Третьего легиона демонстрировали явную тягу к личным достижениями, а свои умения они совершенствовали в основном посредством соперничества друг с другом. Иными словами, вне боя легионеры представляли собой выдающихся индивидуалистов, каждый из которых был готов на всё, чтобы превзойти братьев. Но на поле битвы они превращались в единый организм, действуя с идеальной слаженностью.

У Детей Императора периода Объединения и начала Великого крестового похода встречалось только две аномалии, и то, частота их проявления оказалась чрезвычайно низкой. Первая особенность – это случаи стремительно развивающегося альбинизма после трансплантации геносемени. А ещё у некоторых воинов зрачки обретали фиолетовый оттенок, причём апотекарии долгое время не могли объяснить происхождение этого эффекта. Впрочем, необычная пигментация кожи и радужки никак не мешали легионерам. Смертные смотрели на них, как на богов, совершенных в каждом движении.

Важно отметить, что Дети Императора со времен первого набора плотно взаимодействовали с Имперской Армией. Большинство других легионов в тот период использовались как самостоятельные штурмовые подразделения, действовавшие при поддержке тяжёлой техники. Но Третий почти всегда шёл в бой вместе со смертными, точнее они командовали смертными, выступая в роли офицеров среднего и высшего эшелонов. Для них это было так же естественно, как дыхание. Они были рождены, чтобы управлять, и исполняли эту священную миссию с непринуждённым изяществом.

Сильные традиции и благородное наследие сыграли свою роль – даже те Астартес, что никогда не были в бою, в первой же схватке демонстрировали исключительное лидерское мастерство. Они интуитивно, на уровне инстинкта понимали, как командовать тем или иным формированием и как выстраивать взаимодействия между подразделениями, усиливая их потенциал и нивелируя недостатки. Например, кампания, известная как Антарктическая Чистка, показала группу армий «Антилы» во всём блеске. Но если внимательно читать отчёты, становится понятно, что одной только доблестью и умением смертных солдат дело не обошлось. Реальная причина победы заключалась в профессиональном командовании со стороны легионеров.

При штурме Надарина легендарным Бронзовым Воинством командовали Дети Императора. Пятое Очищение Юпи-Сат II также является заслугой Третьего легиона, который руководил кампанией. Что интересно – воины не требовали к себе особого отношения. Они не гнались за наградами и для них не имело значения, будут их имена отражены в хрониках или нет. Терранское ядро легиона легко отказывалось от любых формальностей. Для них действительно важным было лишь то, что они достигают цели. Воины знали это и Император это знал. Легионеры раз за разом доказывали Повелителю Человечества, что их не зря прозвали его детьми.

Третий оправдывал ожидания и гордился этим. Для Сына Феникса лучшей наградой была возможность рассказать о своей победе братьям, чтобы насладиться их овациями и заслуженной завистью. В легионе всегда царила жестокая конкуренция, но она не раскалывала братство, а напротив – скрепляла его. Нередко Детей Императора назначали на должности советников для смертных генералов и аквилиферов (так в Древнем Риме называли знаменосцев). Вскоре их уж знали, как проводников воли Императора, они несли его знамя во время дипломатических миссий, а также в сердце битвы, где сражался сам Повелитель Человечества.

В этот период Третий легион обрел свои геральдические цвета – пурпур и золото. У терранцев данное сочетание исконно являлось символом власти, особого положения и благородной родословной. Теперь Астартес в яркой безупречной броне и с имперской аквилой в руках олицетворяли собой тот мир, который строил Повелитель Человечества. Хроники утверждают, что появление аквилифера Детей Императора на поле боя всегда вызывало невероятный эффект, смертные тут же забывали свои страхи и сомнения, воинов переполняла гордость и лишь одно желание раскаляло их сердца – победить во имя Его.

Однако уникальный статус Детей Императора имел оборотную сторону. Сама их природа говорила о том, что они передадут слова своего повелителя дословно, даже если поплатятся за это. И подобное случалось, к сожалению – нередко. Порой воин Третьего легиона сопровождал послов или даже в одиночку входил во вражескую крепость. Он не ведал страха и был готов к смерти, зная, что выполнил свою миссию. Увы, но не все военные лидеры Терры оказались достаточно благородны, чтобы отказать Императору, соблюдая формальности и этику войны. Нашлось немало тех, кто напал на Его послов. Безусловно, они умылись кровью, но десятки Детей Императора погибли в этих бессмысленных стычках.

Ещё один любопытный момент связан с тем, что воинов Третьего направляли послами в другие легионы. Они должны были передавать своим кузенам приказы Императора. Разумеется, Сыновья Фениксийца снабжались всеми необходимыми документами, подтверждающими их полномочия. Но особое положение дистанцировало Третий от братьев, поэтому в начале своего пути Дети Императора не имели устойчивых братских связей с прочими легионами (за редким исключением, о котором мы поговорим позже).

Ориентировочно в 829.М30 закончилась кампания на Проксиме. В ходе противостояния Император лично командовал контингентом Шестнадцатого, а также группой Кустодиев. Поэтому, когда мир покорился, Повелитель Человечества вышел к поверженным врагам, чтобы официально принять капитуляцию. В этот момент вероломный противник атаковал делегацию, используя Вихревое оружие времён ТЭТ. Кустодии и легионеры тут же бросились на защиту своего повелителя, но быстрее всех оказались Дети Императора из XVI когорты. Они буквально прикрыли его своими телами и погибли все до одного, чтобы спасли Владыку Людей. Своей жертвой они купили Императору время, которое позволило ему отступить.

После этого Повелитель Человечества издал указ, согласно которому Третий легион имел право нести на броне личный герб Императора – Палатинскую Аквилу. Более того, он позволил офицерам легиона отдать приказ об Экстерминатусе Проксимы, где повстанческие ячейки, как оказалось, пронизали все слои общества и их просто невозможно было выкорчевать. Проксима не просто отказалась покориться, она покусилась на жизнь Императора. Это был первый раз, когда Экстерминатус инициировали по приказу офицера Астартес.

В шаге от бездны

Спустя солнечный год после событий на Проксиме легион, который сиял ярче, чем любой другой, внезапно оказался на краю полного уничтожения. «В гордыне своей мы считали себя совершенными, и теперь пали жертвами несовершенной системы...» Это слова Фабия Байла, тогда еще молодого апотекария, который, однако, был выдающимся хирургом ещё до того, как прошёл Генетическое Вознесение.

Третий легион начал вымирать. Воины просто гибли от некоей «скверны», передающейся с геносемением. Байл фиксировал изменения, изучал их, но не мог ничего сделать. Никто не мог. Любопытно, что Фабий продолжал исследовать «скверну» в ходе Великого крестового похода и даже во время Ереси, но так и не преуспел. Пожалуй, это была одна из немногих тайн плоти, которую он не сумел разгадать.

Так или иначе, вскоре после Проксимы в рядах Детей Императора осталось всего несколько сотен воинов. И если большинство не понимало подоплёки происходящего, у Паука не было сомнений, где следует искать причину вымирания легиона:

Простые смертные, рекруты и терранские «воины» в искусственной котловине, образовавшейся при предварительной бомбардировке, выли и кричали. Я не решился напомнить Ликеону, что их было так много именно потому, что наши ряды сильно сократились после селенитского заговора. Культисты ненавидели Императора и его армию. Ассимиляцию техно-варварских племен Старой Земли они воспринимали как тиранию, а не как объединение…

Хотя Ликеон в этом разговоре не согласен с Фабием, подозрения Байла отнюдь не беспочвенны и вряд ли упоминание Селенара здесь случайно. Лунные генокульты были приведены к Согласию силовыми методами, о чём я подробно рассказывал на стриме про генетические дефекты легионов Астартес. После события, известного как Первое усмирение луны, геноведьмы оставили в своих руках слишком много власти. Причина послаблений заключалась в том, что Императору нужны были их технологии и производственные мощности. Он опасался, что если надавить слишком сильно, Селенар просто уничтожит свои секреты.

Политика Повелителя Человечества принесла требуемые плоды, он смог в минимальный срок превратить армии транс-людей в легионы. Но ненависть селенитов, как верно отмечает Байл, никуда не делась. По всей видимости, они устроили саботаж, отравив геносемя Третьего легиона. Крайне маловероятно, чтобы это мог сделать кто-то ещё, ведь попутно были уничтожены все документы, связанные с Детьми Императора, а доступ к этой информации имели очень немногие, в их числе – геноведьмы. Похоже, это стало подоплёкой Второго усмирения Луны, после которого культ потерял свою власть и влияние, хотя продолжал оберегать некоторые секреты (вроде Магна Матер).

На данный момент большая часть пораженного геносемени – из недозревших резервов, хранившихся на Терре, но есть исключения. Мы оба вполне можем происходить из тех банков с испорченным материалом. Записи таинственным образом исчезли.

Это Фабий говорил Ликеону в уже процитированном диалоге (рассказ «Хирургеон» Ника Кайма). То есть селениты отравили всё геносемя Третьего, не только лунные запасы, но также терранские резервы. Более того – Фабий не мог точно сказать, в какой момент это произошло, так что потенциально любой воин в легионе мог носить в себе «скверну».

После того, как многие Дети Императора погибли во время кампании на Проксиме, а потом целая когорта пала, защищая Повелителя Человечества, их численность сильно снизилась. По этой причине на Луну был экстренно отправлен транспортный корабль с крупной партией геносемени Третьего для скорейшего восстановления легиона. Однако он потерпел крушение. Обстоятельства этого события до сих пор неизвестны, но причиной является не секретность, а отсутствие информации, которую кто-то заблаговременно уничтожил.

И сразу же неизвестная болезнь проявила себя, что просто не может быть случайностью. Кто-то очень хотел уничтожить Третий легион и действовал наверняка. По слухам, таинственный вирус поразил многие, если не все хранилища на Терре. Император сумел сдержать «скверну» и не допустить тотальной деградации геносемени легионов. Однако то, что накапливалось десятилетиями, почти перестало существовать.

Несомненно, основной удар был нанесён по Третьему легиону. Но почему именно они? Всё просто. Тогда Детей Императора за глаза называли «Его глашатаи». Они являлись символом Объединения Терры, Солнечной системы и всей Галактики под дланью Повелителя Человечества. Если бы столь прославленный легион пал под ударами сепаратистов, это дестабилизировало бы обстановку в Империуме, который в тот момент был крайне уязвим.

Как мы знаем, легионеру имплантируются две прогеноидные железы. Когда воин гибнет, если обе железы удается извлечь без повреждений, из каждой в дальнейшем можно получить ещё пару. То есть смерть одного легионера потенциально даёт жизнь двум новым. Но это совсем нечастая ситуация, когда обе железы оказываются целыми и функционирующими. Именно поэтому оставшимся в живых воинам Третьего было запрещено принимать участие в крупномасштабных сражениях без поддержки других легионов и крупного контингента Имперской Армии. Сыны Фулгрима действительно могли умереть, все до одного.

Резюмируя эту часть разговора, тезисно обрисую ситуацию. Отправленные на Луну запасы геносемени Детей Императора были уничтожены, а Терранские отравлены без возможности восстановления. Легионеры, ранее получившие прогеноиды с Терры, начали стремительно гибнуть. Никуда не делись и военные потери, потому что Император не мог полностью отстранить Третий от участия в Великом крестовом походе. Это сломило бы воинов, которые и без того получили жестокий удар, обративший в пепел их героическое прошлое и возвышенные надежды. Больше всего Детей Императора злило то, что они вымирают не по собственной вине. А еще то, что они бессильны в борьбе со «скверной».

Вскоре стало понятно, что у легиона нет будущего. Без примарха негде было взять новый генетический материал для восстановления их численности. Когда другие легионы насчитывали уже десятки тысяч опытных Астартес (а некоторые перевалили за отметку в сто тысяч), в Третьем служило всего двести воинов. Спасение пришло неожиданно. Один их Экспедиционных флотов вошёл в сектор Аквитания, а затем добрался до столичного мира региона, который носил название Кемос. К тому моменту Фулгрим уже стал лидером планеты, на которую упала его гестационная капсула.

Кемос был мрачной шахтёрской планетой, где люди знали лишь одну форму существования – тяжёлый труд, изо дня в день. Их культура просто утеряла такие понятия как «радость» и «надежда», на Кемосе не знали о художественном искусстве, мир давно пришёл в упадок и медленно умирал. Затем появился младенец, который вскоре стал юношей. Ликом и телом он напоминал божество, один лишь взгляд на примарха вселял в сердца смертных возвышенные и благородные чувства, которых они ещё не понимали. Его назвали Фулгрим, что на кемосском диалекте означает Приносящий Воду. Так звали бога из давно забытого кемосского пантеона.

Фулгрим модифицировал стандартные технологии по добыче полезных ископаемых, интуитивно постигнув суть древних механизмов. К пятнадцати терранским годам он стал одним из руководителей крепости-фабрики Каллакс. До этого примарх был поглощён работой над усовершенствованием добывающих комплексов и лишь поднявших до верхних эшелонов власти он осознал, в каком положении находятся простые смертные Кемоса. Тогда Фулгрим начал путешествовать по планете, восстанавливая другие фабрики. Его модификации помогали не только повысить эффективность добычи, но также облегчали людской труд за счет автоматизации. Вскоре он принялся за общественные реформы.

Спустя несколько лет Кемос впервые за всю известную историю начал производить больше, чем потреблял. Это привело к расцвету внешней торговли, а затем и к возрождению искусства. Примарху не у кого было обучиться живописи, музыке или поэзии. Но всё это жило в его крови. Фулгрим сумел поднять целый мир с полумиллиардным населением из тьмы упадка, подарив ему лучшее, на что способна человеческая душа. Он ни с кем не сражался за то, чтобы править планетой. Кемос добровольно склонился перед Приносящим Воду, объявив примарха своим владыкой, который с благодарностью принял эту высокую честь и оправдал ожидания своих подданных, ибо правил достойно и справедливо…

Таким Император открыл Кемос. На планете не было вооруженных сил, только полиция в крепостях-фабриках. Одна из таких групп встретила высадившегося Повелителя Человечества и отвела его в Каллакс. Фулгрим сразу признал отца и опустился перед ним на колено. Планета присоединилась к Империуму, а примарх покинул приютивший его мир. Сначала он был поражён и вдохновлён размахом планов отца, но потом его сковал ужас, а на фиолетовые глаза полубога навернулись слёзы, едва он узнал о судьбе своего легиона.

Навстречу Приносящему Воду вышли всего двести воинов, каждый их которых нёс ротное знамя. Ни одной из этих рот уже не существовало, поэтому все легионеры стали знаменосцами. Они вымирали, но не покорились судьбе. Фулгрим увидел, что перед ним стоят лучшие из лучших, и они никогда не сломаются, никогда не отступят. Примарх опустился на колени перед своими сыновьями в знак признательности за их стойкость.

Вы избранные Императора, его глашатаи, его воины, его дети, и знайте, что это лишь начало!

Фулгрим говорил долго и красиво, но именно эта фраза произвела на его отца самое сильное впечатление. Хотя Третий легион давно уже называли Детьми Императора, Повелитель Человечества только теперь издал декрет о присвоении ему официального имени. Армейская Коллегия Официо Милитарис зафиксировала в реестрах цвет доспехов Третьего легиона – царственный пурпур с золотом, а также его герб – когтистую лапу. Тогда же самого Фулгрима стали называть Фениксийцем, и подтекст этого прозвище абсолютно прозрачен (как и в случае с альтернативным переводом – Финикиец).

Появление примарха спасло легион – геносемя Фулгрима позволило относительно быстро воспроизвести нужное количество прогеноидных желез, не запятнанных «скверной». Что интересно – Военный Совет настаивал на том, чтобы рекрутов в Третий набирали не на Кемосе, так как планета не имела воинской культуры, а её аристократия обладала в лучшем случае спорным происхождением. Но Фулгрим заявил, что народ Кемоса имеет право на вознесение и получит его. Помимо родного мира примарха рекруты набирались только с Терры.

Волчье покровительство

Несмотря на то, что Фулгрим являл собой эталон военачальника, Дети Императора по-прежнему были слишком малочисленны, чтобы выступать самостоятельным воинским формированием. Для сравнения, такие легионы как Лунные Волки, Имперские Кулаки и Ультрамарины могли вести сразу несколько кампаний, в каждой из которых они задействовали десятки тысяч Астартес. Поэтому Император принял решение приписать Детей Императора к одному из этих легионов. Учитывая харизму и дипломатичность Хоруса, а также его качества военного лидера, выбор пал на Шестнадцатый.

Больше десятилетия Лунные Волки и Дети Императора сражались бок о бок во всех походах, которые возглавлял Луперкаль. Фактически он являлся наставником Фулгрима, передавая ему свой опыт и знания. Казалось, что у братьев нет ничего общего, их взгляды по многим вопросам расходились кардинальным образом. Но Феникса подкупал один простой факт – Луперкаль всегда добивается поставленной цели и делает это максимально эффективным способом. Фулгрим с радостью учился у брата, разделяя его славу. То же можно сказать и о воинах двух легионов – между Лунными Волками и Детьми Императора за эти годы установились прочные связи, которые скоро переросли в нерушимые братские узы.

Третий не был так близок ни с одним другим легионом, при этом они с Шестнадцатым идеально дополняли друг друга. В стратагемах прямолинейных и жестоких воинов Хоруса нашлось место гибкости и проворству, которое демонстрировали сыновья Феникса. Их совместные кампании имели оглушительный успех, особенно когда Третий стал наращивать численность личного состава. Одновременно он получал в свое распоряжение все больше снаряжения и боевых кораблей. В 840.М30 со стапелей Юпитерианских верфей сошла боевая баржа «Гордость Императора», флагман Фениксийца, одно из величайших судов, когда-либо построенных Человечеством.

Конечно, Феникс стремился всеми силами доказать, что его легион не хуже других, что причина «скверны», едва не погубившей его сыновей, кроется не в них. Дети Императора, столь ярко пылавшие в годы становления, лишились всей своей славы, и отнюдь не по собственной вине. У этой ситуации было много аспектов, включая сугубо практические. Теперь Третий мог относительно быстро расти, но у него было всего 200 ветеранов, тогда как в других легионах количество опытных воинов исчислялось тысячами и десятками тысяч. Кроме того, среди примархов всегда существовало соперничество, которого просто не могло не быть среди братьев, особенно если учитывать исключительность уготованной им судьбы.

Понимая всё это, Фулгрим требовал он своих сыновей невозможного, но и сам раз за разом превосходил собственные стандарты. Его легион постоянно тренировался, оттачивая мастерство в каждом аспекте человеческого бытия. Например, капитан Акурдуана был не только великим мечником, но и выдающимся ксилографом, сам Фулгрим занимался живописью. Но у этого стремления к совершенству имелась оборотная сторона. Феникс был вынужден идти на большой риск, ввязываясь в авантюры, которые многие из его братьев (если не все) назвали бы чистым безумием. В первую очередь я имею ввиду Визас, который был приведен к Согласию в 841.М30.

Эту кампанию Фулгрим вызвался провести в одиночку. Для любого другого примарха история могла бы стать проходной, но не для Феникса, который на весь Империум заявил, что угомонит непокорный Визас с семью легионерами. Он взял с собой Нарвона Квина, Флавия Алкеникса, Каспероса Тельмара, Грифана Торна, лорда-командующего Абдемона, Кирия и Фабия Байла. Почти все эти имена хорошо известны. Нарвон Квин будет убит первым капитаном Железноруких Сантаром в начале Ереси, Алкеникс жив до сих пор, Тельмар демонизируется и его прикончат эльдары, Абдемон останется верен Императору, поэтому погибнет под бомбами на Исстване III, Кирий переживет Ересь и победит на дуэли Люция, а тот переродиться в его теле. Байл, разумеется, жив и здравствует, о нём у нас будет отдельный стрим.

Вся эта история подробно описана в новелле «Фулгрим: Палатинский Феникс» Джоша Рейнольдса. На Визасе у примарха Детей Императора действительно получилось сыграть в дипломата… почти получилось. Он допустил всего одну ошибку и прозевал атомную бомбу, которую ему пришлось обезвреживать её буквально голыми руками. В тот момент Фулгрима спасли наставления Ферруса Мануса. Тем не менее, в итоге он привёл планету к Согласию, не развязав полномасштабную войну, хотя Военный Совет предполагал, что это невозможно.

Железный союз

Выше я весьма кстати вспомнил Горгона, ведь нельзя не упомянуть о совместных кампаниях Третьего и Десятого легионов. Дети Императора сражались бок о бок с Железнорукими задолго до появления Феникса. В дальнейшем, уже после открытия Кемоса, они продолжили проводить совместные учения. Как и в случае с Лунными Волками, Дети Императора продемонстрировали удивительную адаптивность, вскрыв массу потенциально уязвимых точек в тактике Железного Десятого. К чести генетических наследников Мануса, они учли эти ошибки и больше их не повторяли. Так что на самом деле Третий дал Десятому гораздо больше, чем получил взамен. Впрочем, от железноруких кузенов им досталось нечто не менее, а возможно и более ценное, чем тактические уроки и отточенные стратагемы.

Во время учений на Весте два легиона отрабатывали встречный штурмовой бой, отыгрывая непримиримых противников. Дети Императора мастерски использовали рельеф и климатические особенности поля боя, чтобы одолеть Железноруких. Причем первый капитал Железного Десятого Габриэль Сантар сошелся в поединке с Тессерием Акурдуаной, лучшим мечником Третьего. Нужно ли говорить, что Сантар проиграл? При этом он отметил предусмотрительность Ферруса Мануса, который интегрировал в доспехи своих воинов протоколы обездвиживания. Эти протоколы активировались, когда броня легионера фиксировала потенциально смертельные повреждения, полученные от снарядов с ноосферно-активной краской или в результате прикосновения силового оружия ближнего боя к критически уязвимым элементам защиты.

Вслед за Вестой последовала кампания на Гардинаале, в которой изначально участвовали 5 полков Имперской Армии и 2 тысячи Ультрамаринов. Получив призыв о помощи, Феррус принял решение незамедлительно выдвигаться к Гардинаалу вместе с контингентом Детей Императора, который принимал участие в учениях на Весте. Также во время миссии он руководил группировкой Тысячи Сынов под командованием Интепа Амара. Это оказалась не самая простая кампания, которая наглядно показала, что некоторых легионеров из Третьего и Десятого сковали железные цепи воинского братства.

Ярчайшим примером этого братства могут послужить отношения между уже упомянутым Акурдуаной и Амадеем Дюкейном, бывшим магистром Железноруких. Их диалоги из новеллы «Феррус Манус: Горгон Медузы» Дэвида Гаймера можно цитировать бесконечно. При этом Акурдуану привечал даже Горгон, который на Гардинаале поставил его во главе своей Первой роты вместо Сантара, тогда как Сантар был назначен командиром Второй роты Детей Императора. Тессерий воспринимал это как высокую честь и искренне не понимал, почему Габриэль злится. На самом деле, про Акурдуану можно рассказывать очень долго, но у меня есть отдельный подкаст о нём, так что идём дальше.

Дружба Тессерия и Амадея во многом отражает взаимоотношения их отцов. Хорошо известна история о том, как Феникс и Горгон впервые встретились на Терре. Исследуя величайшие кузницы клана Терраватт на Урале, Фулгрим забрёл в недра горы Народной, где Феррус ковал оружие. Фениксиец не мог не признать, что его брат искусный мастер и поэтому он тут же предложил ему дружеское соревнование. Манус согласился. Так родился молот Крушитель Кузниц и прославленный Огненный Клинок, которыми братья обменялись, признав, что их кузнечные навыки равны. Фулгрим вообще оказался единственным, кто постиг суть Горгона и осознавал, что примарх Железноруких действительно идеален в отличие от любого из своих братьев. Но сегодня у нас немного другая тема, отношение Фулгрима к Горгону детально описано в уже упомянутом сольнике Мануса и, возможно, мы отдельно поговорим об этом.

Акурдуана погиб на Гардинаале при весьма туманных обстоятельствах (о чём я подробно рассказывал в соответствующем подкасте). Амадей Дюкейн пал в самом начале Ереси, приняв смерть от Сынов Хоруса, которые взяли его флагман на абордаж. На мой взгляд, судьба обошлась милостиво со старыми друзьями, лишив их тяжёлого выбора. Хотя, полагаю, Акурдуана никогда не присоединился бы к Луперкалю, и если бы Дюкейн пережил Исстванскую бойню, многое могло сложиться иначе…

Теперь вернёмся на Гардинаал, где особенно отличились пилоты Детей Императора, управлявшие транс-атмосферными перехватчиками класса «Ксифон». В итоге, Владыки были повержены и мир привели к Согласию (событие датируется 858.М30). Сразу после этой кампании во флот Железноруких прибыл Фулгрим, который поздравил брата с очередной победой и забрал своих воинов. К тому моменту легион Феникса наконец обрёл достаточную численность, чтобы вести собственные кампании. Разумеется, это вовсе не значит, что дальше Дети Императора сражались только в одиночку. Совсем наоборот, они стремились помогать братским флотам и часто принимали участие в кампаниях, где бились вместе с двумя-тремя другими легионами.

Разумеется, Фулгрим исходил в первую очередь из практических соображений. Во-первых, совместные кампании с Лунными Волками и Железнорукими показали ему, что кооперация идёт на пользу воинам, которые даже нехотя перенимают опыт друг друга. Во-вторых, каждый раз это становилось отличной возможность, чтобы продемонстрировать воинское и стратегическое мастерство легионеров Третьего. У Сынов Феникса по-прежнему было лишь два стремления – совершенство и его демонстрация. Учитывая трагическое прошлое легиона, едва ли мы можем винить их за этот подход, который в основе своей не несёт деструктивности, напротив, действительно делает легионеров лучше. То есть делал… Пока они не перешли черту… Но об этом позже.

Оборона Спокойствия

Прежде, чем история Третьего легиона навсегда изменилась в ходе Очищения Лаэрана, Дети Императора прошли немало битв, вписанных в хроники Великого крестового похода как образчики военной стратегии. Летописцы отмечали, что если для большинства других легионов важно было победить в кампании, Сыновей Фулгрима всегда больше волновало, как именно они получат победу.

В каждом сражении с их участием есть что-то особенное, выдающийся воинский подвиг или нетривиальный тактический манёвр. Это стало результатом уникального подхода Третьего легиона к войне – победив одним способом, они оттачивали его до совершенства, а потом экспериментировали с новыми стратагемами, даже в тех обстоятельствах, когда решение казалось очевидным. Их боевая доктрина позволяла учиться каждое мгновение на поле боя и вне его.

На самом деле, в плане тактической гибкости Дети Императора превосходили всех, даже Ультрамаринов. Третий использовал все виды войск, он готовил непревзойденных танкистов и пилотов-истребителей, выдающихся дуэлянтов и мастеров штурмового боя. Блицкриг, затяжная осада, обезглавливание противника, последовательный захват стратегических точек – не было формы войны и типа военных операций, в котором Дети Императора не добились исключительных результатов.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Вступление

Кархародоны – это Орден космического десанта неизвестного основания. На высоком готике они называют себя Кархародон Астра, что можно перевести как Космические Акулы. В реальности кархародонами (Carcharodon carcharias) называют конкретный вид акул – это Белая акула, один из самых крупных морских хищников, который достигает 6 метров в длину при весе почти 2 тонны. У нее есть только один естественный враг – касатка. В данный момент Белые акулы находятся на грани исчезновения из-за ухудшения экологии мирового океана.

Но вернемся к акулам космическим. Происхождение Кархародон Астра окутано тайной. За пределами Ордена никто не знает, когда было основано их братство и кто является их примархом-прародителем. В Империуме о Кархародонах почти ничего неизвестно, хотя они принимали участие во многих масштабных конфликтах, включая Бадабскую войну и Неодолимый крестовый поход. По мнению многих исследователей, Кархародонов справедливо причислить к отступникам, так как они имеют устойчивые связи с некоторыми Орденами, официально признанными Экскоммуникат Трайторис. Кроме того, их традиции Красной и Серой Подати нарушают все мыслимые законы Империума. Но, как это часто бывает в мире Вархаммера, не все так однозначно…

Происхождение и геносемя

В случае с Кархородон Астра истоки Ордена – это, по всей видимости, самый интересный вопрос. Ведь ответ на него объясняет неординарную боевую доктрину Космических Акул, их уникальное мировоззрение, а также генетические дефекты, о которых мы сегодня поговорим отдельно. Сразу обозначу перечень источников, которыми я пользовался при подготовке к стриму.

• роман «Красная Подать» Робби Макнивена;

• роман «Внешняя Тьма» Робби Макнивена;

• рассказ «Патент на смерть» Робби Макнивена;

• рассказ «Время жатвы» Робби Макнивена;

• рассказ «Бесконечная сцена» Энтони Рейнольдса;

• рассказ «Ангелы смерти» Дэвида Аннандейла;

• Кодекс: Космодесант (9-е издание);

• «Белый карлик» №101, «Индекс Астартес»;

• «Белый карлик» №451, «Герои Неодолимого крестового похода»;

• «Ересь Хоруса - Книга третья: Истребление» Алан Блай;

• «Ересь Хоруса - Книга четвертая: Завоевание» Алан Блай;

• «Караул Смерти: Почитай Орден».

Романы Макнивена говорят о том, что большую часть времени Кархародоны странствуют в так называемой Внешней Тьме. Это поэтическое название регионов космоса, расположенных за пределами освоенных Империумом областей. Однако если длань Терры туда не дотянулась, это вовсе не значит, что там нет жизни, людской или ксеносской. Но главный вопрос – почему Орден скрывается? В «Красной Подати» находим следующие строки:

Существовать в безжизненном мраке по ту сторону звезд было непросто. Кархародон Астра странствовали по нему на протяжении десяти тысячелетий, полностью отрезанные от большого Империума.

То есть к таймлайну 40к Орден уже 10 тысяч лет путешествует за границам освоенных Империумом территорий. Из этого утверждения мы можем сделать вывод о том, что Кархародоны относятся ко Второму основанию, которое имело место в 021.M31, когда Жиллиман ввел Кодекс Астартес. Но есть и альтернативная вероятность.

На серии стримов про Гвардию Ворона я подробно рассказывал о том, что Корвус Коракс изначально не доверял терранцам. После интеграции с легионом он вынужденно оставил некоторую часть терранских командиров на своих постах, чтобы ликейцы перенимали их опыт. Впоследствии почти всё ядро легиона было смещено с руководящих должностей. Но этого Владыке Воронов было мало. Во время кампании против Незрячих Царей в Акум-Сотос генеральное сражение развернулось у Врат Сорок Два. Тогда по плану Луперкаля Гвардия Ворона должна была идти на укрепления предателей в лобовую атаку, что категорически не соответствовало боевой доктрине Девятнадцатого легиона.

Разумеется, Коракс возмутился, из-за чего Пертурабо назвал его трусом. Конфликт смог уладить Леман Русс, который напомнил Корвусу, что Хорус говорит от имени Императора, а значит, воля Воителя – это воля Отца. Самоубийственная атака Гвардейцев Ворона унесла тысячи жизней верных Астартес, но они сумели прорвать оборону Незрячих Царей. Этот блицкриг позволил Луперкалю завершить кампанию меньше, чем за два года.

Однако ретроспективный анализ событий показывает, что у Врат Сорок Два под прикрытием орудий Железных Воинов не сражался ни один ликеец. Коракс послал на убой терранцев. Из этого хронисты делают вывод о том, что спор с Пертурабо был игрой на публику. В действительности, Корвус заранее обсудил этот план с Воителем и таким образом устроил чистку в своем легионе. Тем не менее, терранское ядро Девятнадцатого отказывалось умирать и многие пережили бойню.

Параллельно Корвус Коракс реализовывал ещё один план. В неизвестный момент времени он начал создавать так называемые Кочевые Хищнические Флоты. Они состояли из небольших эскадр, в которые входили наиболее старые корабли, создававшиеся на заре становления Империума. Воины в этих флотах комплектовались снаряжением, которое к финалу Великого крестового похода считалось устаревшим. Например, они использовали силовую броню типа Марк II. Разумеется, в Кочевые Хищнические Флоты включали только терранцев (за одним исключением, о котором мы поговорим чуть позже).

Эти флоты направлялись за пределы освоенных пространств. Мы точно не знаем, какие цели перед ними ставил примарх. Проблема в том, что вплоть до Ереси Хоруса ни один из этих флотов не вернулся, по крайне мере, это не отражено в официальных отчетах. Несколько флотов Коракс сформировал после Битвы у Врат Сорок Два, в эти группировки вошли оставшиеся терранцы вроде теневого капитана Нерата Кирина с его Пепельными Когтями. Хотя Кирин помог легиону выиграть несколько крупных сражений, его безжалостность вызывала у Коракса подозрения. Поэтому Пепельные Когти сражались в авангарде у Врат Сорок Два. Выжившим дали корабли и отправили прочь.

Однако в контексте нашей беседы важен не Кирин, а Фал. Аркхас Фал был Теневым Лордом, то есть командовал Девятнадцатым легионом до появления Корвуса Коракса. О Фале говорили, как о великолепном лидере и умелом командире, он был одним из величайших воинов своего времени. Коракс приписал Аркхаса к одному из Кочевых Хищнических Флотов до Битву у Врат Сорок Два. По слухам, это флот, как и некоторые другие, не подчинялся Корвусу. Примарх буквально отпустил воинов на вольные хлеба.

Подытожу вышеизложенное. Гвардия Ворона формировала независимые флоты, которые направлялись в самые отдалённые уголки галактики с неизвестными миссиями. Флоты, сформированные до Врат Сорок Два, по всей видимости, получили полную автономность в выборе целей. Однако те группировки, которые появились после кампании против Незрячих Царей, отправлялись в путь без возврата. Очевидно, пережившие Битву у Врат Сорок Два имели много вопросов к своему отцу. Особенно Кирин, которого в 002.М31 отправили за пределы Вурдалачьих Звёзд.

Причём Кирин, в отличие от Фала, не командовал флотом, в который входил. Эту группировку возглавлял Кальв. Он был, во-первых, ликейцем, во-вторых, Претором, то есть одним из самых высокопоставленных воинов в легионе и очевидно, что Коракс доверял ему. Кроме того, этот флот лишь наполовину состоял из терранцев, переживших Врата Сорок Два. Вторую часть контингента Астартес составляли воины Кальва, преданные примарху ликейцы. Эти факты указывают на то, что Коракс отдал Кальву приказ расправиться с Пепельными Когтями Кирина, потому что считал Нерата слишком опасным, чтобы просто отпускать его, как Аркхаса Фала. Но к этому мы вернёмся позже.

У Кархародонов Астра, которые, напомню, скитаются по дальнему космосу со времён Ереси или даже раньше, есть эпос «Мифос Ангелика Мортис». Вот строки из этого труда:

В первый День Изгнания их отправили во Внешнюю Тьму, дабы истребляли они там врагов человечества, пока не искупят свои прегрешения до конца. Забытый наделил их безграничной свободой действий по отношению к предателям, чужакам и отступникам, чтобы терзать тех там, где они сильны. Так началась их долгая охота. Они охотятся до сих пор.

Параллель очевидна. Эта запись описывает момент, когда Кочевой Хищнический Флот покинул легион. Но что это был за флот? И кто такой Забытый? Действительно ли это Корвус Коракс? Или, возможно, речь идет о воине, которого терранское ядро Гвардии Воронов уважало больше, чем примарха? На мой взгляд, роль Забытого больше подходит Архкасу Фалу. Я делаю такой вывод на основании того факта, что эпос «Мифос Ангелика Мортис» составлен в М36. То есть через 6 тысяч лет после Изгнания. Почему это важно? В таймлайне 40к население Империума не знает о Ереси Хоруса, разве что на уровне слухов. Эти сведения доступны только Инквизиции и Орденам Астартес, да и то в весьма ограниченном виде. Но имена примархов всех хорошо известны. Как минимум, лояльных.

Эти рассуждения привели меня к тому, что изгнанный флот просто не мог забыть своего примарха-прародителя за 6 тысяч лет. А вот имя простого воина, пусть и прославленного, могло обрасти собственной мифологией. Особенно с учетом того, что Кархародоны любят эффектные названия. Например, Императора они называют Отцом Пустоты. Таким образом, под Забытым действительно может подразумеваться именно Архкас Фал, который либо по приказу Коракса, либо по своей воле решил вообще не возвращаться в имперское пространство.

Ещё одно указание на то, что Забатый – это Фал, есть в «Красной Подати». Когда женщина-арбитратор говорит Кархародонам, что они не имеют права забирать людей с Зарката в качестве рекрутов и рабов, то получает следующий ответ:

Согласно эдиктам Забытого – можем. Однажды мы уже брали с этого мира Подать. И сделаем это снова. Таково дело Отца Пустоты. Не пытайся помешать нам.

Крайне маловерно, что Корвус Коракс мог приказать Кочевым Хищническим Флотам набирать рекрутов и рабов с любых планет, не спрашивая ни у кого разрешения. На момент ВКП это было попросту невозможно. А вот Аркхас Фал, понимая, что без свежей крови его флот погибнет, вполне мог разрешить своим воинам проводить такие вот Жатвы.

Однако для темы сегодняшнего разговора это лишь нюанс, кого Кархародон Астра подразумевают под Забытым. Важнее, что есть и другие указания на их происхождение и связь с Гвардией Ворона. Во-первых, из «Красной Подати» и «Внешней Тьмы» Макнивена мы знаем, что флотские группировки Кархародон Астра называются Кочевыми Хищническими Флотами. Во-вторых, их библиарии именуются Бледными Кочевниками (в частности, так воины уважительно обращаются к верховному библиарию Те Кахуранги, одному из главных героев этих романов). Напомню, что Бледные Кочевники – это неофициальное прозвище Девятнадцатого легиона до интеграции с примархом. Их так называли, потому что большая часть воинов набиралась из зерийских кочевых племён, обладавших бледной кожей. Также в племенной культуре зерийцев процветало искусство татуирования. А вот цитата про кархародоновских скаутов из «Красной Подати»:

Обоим уже начали наносить первые метки изгнания – тёмные неровные татуировки, закручивающиеся спиралями на оголенных предплечьях и бледных выбритых скальпах. Им вот-вот предстояло стать полноправными членами Ордена, оставив цифровые позывные, которые давали всем скаутам, ради подлинного пустотного имени, а также сменив серые панцири и чёрные многослойные комбинезоны на вожделенную силовую броню Боевых рот.

То есть Кархародон Астра буквально зататуированы с ног до головы. Ветераны также наносят себе «ритуальные шрамы изгнания» (такие были, например, у Каху, Красного брата, приписанного к 3-й роте Бейла Шарра). Их силовая броня также украшена «символами изгнания». На мой взгляд, связь с зерийским прошлым легиона очевидна. Корвус Коракс пытался всеми силами изжить варварские ритуалы Бледных Кочевников и в противовес этому изгнанный Кочевой Хищнический Флот, состоявший сплошь из терранцев, вполне мог вернуться к своим корням. Ведь они больше не являлись частью легиона и им нужно было чем-то заполнить вакуум традиций.

Ну и конечно, бледная кожа Кархородонов такая же, как у Гвардейцев Ворона. Вот цитата из «Патента на смерть» Макнивенна:

Он снял шлем, вновь открыв свое бледное лицо с бритвенно-острыми зубами.

А вот сравнение с Пепельными Когтями из «Внешней тьмы»:

Его кожа, испещренная шрамами и дермальными гнездами чёрного панциря, была белой как алебастр, даже бледнее, чем у Кархародонов.

В этом эпизоде речь идёт о повелителе Пепельных Когтей по имени Нехат Нев. Тут важно отметить, что и у Кархародонов и у Когтей кожа бледная, но у Когтей она почти белая. У Коракса и Гвардейцев Ворона специфика геносемени давала именно бледную пигментацию. Подтверждай масса, например – в сольнике Владыки Воронов:

Под бледной кожей примарха вздулись тёмные вены.

Кажется, на этом моменте можно завершить рассуждение. У нас уже достаточно прямых и косвенных фактов, указывающих на то, что Кархародон Астра действительно ведут свою генетическую линию от Корвуса Коракса. Но есть несколько моментов, которые делают такой вывод неоднозначным и даже сомнительным. Первый момент – генетический дефект Кархародонов. На самом деле, у Ордена два дефекта. Вот описание первого:

Простая чёрная рубаха едва скрывала кожу, цветом напоминавшую кость, а также уродливые серые струпья-чешуйки, которыми были покрыты локти и шея. Эта болезнь – следствие его уникального и выродившегося генетического наследия. Ещё сильнее пугали глаза. Они были совершенно чёрными, без радужки и белков – столь же беспощадными и непроницаемыми, как пустота, служившая ему домом.

Наросты-чешуйки начинают покрывать тело каждого Кархородона с течением времени. Чем дольше он служит Ордену, тем более явно проявляется мутация. При этом она никак не мешает воину. Другой важный момент в этом описании – глаза. Полностью чёрные, без радужки и белков. Вот описание глаз Коракса из его сольника:

Кожа Коракса была белой как снег, длинные чёрные волосы свободно ниспадали на плечи, полностью чёрные глаза поблескивали, отражая окружающий свет. В этих глазах не было видно белка, а радужная оболочка, если она вообще в них была, чернотой не уступала зрачкам.

Такие глаза были у всех Гвардейцев Ворона. Такие же глаза у Кархародонов и Пепельных Когтей. При этом я не зря привёт цитату с описанием Нехата Нева, где сделан акцент на отличие в пигментации у Кархародонов и Когтей – у первых она просто бледная, у вторых алебастровая. То есть Пепельные Когти из таймлайна 40к больше похожи на Корвуса Коракса. И на кое-кого ещё, но об этом позже.

Второй дефект Кархародон Астра называется Слепота. Это не внешняя мутация, а измененное состояние восприятия, которое может охватить любого Кархародона, чья воля и дисциплина окажутся недостаточно сильны. Братья-в-пустоте (так Космические Акулы называют друг друга) постоянно борются с желанием учинить жестокую резню. Кровь врагов провоцирует это состояние. Вот цитата из «Внешней Тьмы»:

Хватит с него ограничений. Хватит с него руководства. Хватит испытаний. Он больше не был Бейлом Шарром, магистром 3-й Боевой роты. Он был инициатом Алеф-шестнадцать-девять во время своего первого обагрения кровью, с ярко-красными полосами на бледном лице, который тяжело дышал, подавляя безумное исступление, доставшееся по наследству вместе с генами…

– Сообщения с перекрестков, – произнес Шарр. Он говорил ровно и безжизненно, ничем не выдавая продолжавшейся потребности рвать и кромсать, от которой по телу все ещё проходила дрожь. Воин по опыту знал, что Слепота уйдет неохотно.

А вот из «Красной Подати»:

Сильнее всего устрашал сам Акиа. Первый взрыв расколол его шлем, разбив одну из чёрных линз и оставив трещину на лицевом щитке. Даже сражаясь, Те Кахуранги ощущал чудовищную ярость магистра роты – ярость, которую тот силился сдерживать. Его манила к себе Слепота, обрыв над чёрным морем ненависти и ненужной резни-жертвоприношения.

Я встречал мнение, что Слепота Кархародонов – это Чёрная Метка Гвардейцев Ворона. Вот только у Девятнадцатого легиона данное состояние описывается совсем по другому. Приведу цитату из сольника Коракса, где повествование идёт от лица легионера, получившего Чёрную Метку:

В те минуты, когда он не скитался по полям сражений, воин бродил сквозь серый туман по мрачным лесам, где на голых ветках не было ни одного листка, по костяным пустыням, по городу, где болезненно бледные лица осуждающе смотрели на него из окон, лишённых стекла. Когда видения отпускали его, вокруг оставалась только непроглядная тьма его собственной камеры.

Было так темно, что он не понимал, открыты его глаза или нет, и не мог с уверенностью сказать, мерещится ли ему это всё или снится. Постепенно в темноте поселились его собственные ужасы, и они так тесно переплелись с видениями, что он больше не мог отличить одно от другого. Пеккс даже не представлял, что существует настолько глубокое отчаяние. Если бы Имперская Истина не отрицала такие вещи, он бы решил, что его душу вырвали из тела и окунули в зловонный котёл, наполненный самыми чудовищными грехами.

Легионеров с Чёрной Меткой преследовали галлюцинации. Они видели тех, кто давно погиб, и не всегда могли отличить реальность от собственных кошмаров. Они буквально сходили с ума, поэтому их запирали в одиночных камерах. Апотекарии легиона предполагали, что это может помочь воинам исцелиться и порой они действительно возвращались.

Но с Кархородонами ничего подобного не происходит, под Слепотой они просто становятся кровавыми берсерками. К тому же, Гвардеец Ворона может находиться под Чёрной Меткой неделями и месяцами, тогда как Слепота Кархародонов охватывает их на считанные минуты. Есть и другие концептуальные отличия. Вернёмся к состоянию Пеккса перед боем:

Умом он все понимал и абстрагировался от этого – ему было мерзко видеть, как сильно чёрная метка влияет на его состояние, – но несмотря на все попытки отвлечься, чернота продолжала опутывать его мысли. Он ощущал себя жалким куском бесполезной породы, а свои страдания – золотоносными жилами, которые судьба пытается добыть, разбивая киркой его разум. Он помнил, какой грустной его жизнь была раньше. Когда он был ребенком, в тюрьмах Ликея было достаточно поводов для отчаяния, но то, что он переживал сейчас, не шло ни в какое сравнение, и никакой силы воли не хватало, чтобы преодолеть это.

Получается, что легионер под действием Чёрной Метки сохраняет разум чистым, но не может сопротивляться чувству обречённости, ощущению бесполезности, тотальному отчаянию. Он не понимает источника своих эмоций, поэтому медленно, но верно впадает в безумие. Кархародоны под Слепотой не мыслят ни о чём, кроме битвы. В подтверждение – цитата из «Времени жатвы»:

В воздухе была кровь, и Акиа чуял ее запах.

– Продолжаем, – произнес он. – Пока они не собрали свои силы. Тьма и больше ничего.

И вот тогда Акиа нанес удар. Магистр роты забылся в смертоносном бешенстве, Слепота довела его мастерство практически до совершенства.

Ещё можно привести схватку Шарра с Пожирателем Миров из «Внешней Тьмы», да и вообще таких эпизодов немало. Думаю, уже озвученных цитат достаточно, чтобы понять – Слепота Космических Акул сильно отличается от Чёрной Метки Гвардейцев Ворона. Это совершенно точно не одно и то же состояние. Хотя у них, несомненно, есть общие черты. Например, в «Красной Подати» есть такое описание:

Его манила к себе Слепота – безмолвная самоубийственная апатия, являвшаяся одной из самых мрачных составляющих испорченного генетического наследия Ордена. Он силился сдерживать ее, крепко сжимая рукоять Жнеца.

Тем не менее, мы не можем не отметить, что Кархародоны, поддавшиеся своему изъяну, становятся очень похожи на… Кровавых Ангелов под Красной Жаждой. Сыновья Сангвиния тоже превращались в кровавых убийц, сражавшихся со смертоносностью, которая превосходила их навыки в обычном состоянии. Вот описание Красной Жажды из романа «Где ангел не решится сделать шаг» Джеймса Сваллоу:

– Нет, – Красный Нож поднял руку, чувствуя, как ускользает шанс. – Послушай меня, кузен. Преодолей свою ярость.

Но даже когда он произносил эти слова, Волк понимал, что слишком поздно. Во взгляде Амита Красный Нож увидел такую ярость, которую прежде встречал только раз, когда ему не посчастливилось пересечься с Вульфенами. Не было ничего, к чему он мог воззвать: ни здравомыслия, ни благоразумия, только чистый, изначальный гнев.

– Смерть предателям! – заревел Амит, бросившись вперед с клинком, рассекающим воздух.

А вот несколько строк о сущности Красной Жажды:

Враг серьезно недооценил волю Ангелов. Яростная атака на горячо любимого Сангвиния не сломила их, но освободила. Узы, которые сдерживали легионеров, пали, и скрытая ранее тьма вырвалась на свободу. Каждый из них желал крови противника, но эту жажду нельзя было утолить, только облегчить на краткий миг.

Это уже гораздо больше похоже на Слепоту Кархародонов, не так ли? Хорошо известно, что Кровавые Ангелы в состоянии Ярости пили кровь убитых. В подтверждение – цитата из уже упомянутого романа Сваллоу:

Ангел притянул легионера в грубые объятия и свирепо вцепился в его шею, прокусив артерию. Кровь, насыщенная, красная и пьянящая запахом железа, хлынула сильным, бесконечным потоком.

А вот, как описано состояние Кархародона Корди в «Красной Подати»:

Ему хотелось сорвать забрызганный кровью шлем и погрузить зубы в плоть этих трусливых выродков. Слепота выжигала мысли, требуя, чтобы он продал свою жизнь подороже, чтобы убивал и продолжал убивать.

По сути, в двух разных романах (и двух разных эпохах) мы видим описание одного и того же состояния. То есть Слепота Кархародонов сильнее всего похожа именно на Красную Жажду Кровавых Ангелов. Кроме того, нам точно известны эпизоды, когда Кархародон Астра приходили на поле боя, чтобы помочь наследникам Сангвиния. Вот цитата из «Песни Кассандры Лев», которая приводится во «Внешней Тьме»:

И так явились из ночи извне облаченные в серое, и поглотила их зубастая пасть звезды, и были их глаза черны, как пустота небытия. Тени их бледные обрушились на слуг череполикого из тьмы с яростью великой: незримые, как таящийся в чёрных водах зверь, смерть за смерть, кровь за кровь… Так получили сыны Сангвиния передышку и обратились вновь на преследователей своих, и так нашли проклятые предатели, чтящие ложных богов, погибель свою.

Но не спешите делать выводы, мы ещё не закончили. При прочтении романов о Кархародон Астра обращает на себя внимание специфика их боевой доктрины. В пустоте они предпочитают абордажи, а во время планетарных битв применяют стремительные штурмы. Кархародоны – мастера бескомпромиссной рукопашной схватки, а их излюбленное оружие – цепные топоры и силовые когти.

Например, Бейл Шарр, будучи капитаном 3-й роты, владел двуручным цепным топором Жнец, а Тиберос, Алый Поток, Лорд-Жнец Пустоты, повелитель Кархародон Астра, сражался парными силовыми кулаками, которые назывались Голод и Утоление. Кулаки были снабжены молниевыми когтями и цепными клинками. Таким образом, стиль боя Космических Акул и их оружие абсолютно не соответствуют боевым доктринам и экипировки Гвардии Ворона. Чем-то они напоминают Кровавых Ангелов, особенно Насира Амита, который как раз был мастером грязной рукопашной, в которой бился цепными тесаками. Но в таких методах ведения боя гораздо больше от другого легиона.

Цепные топоры… едва сдерживаемая ярость… страсть к рукопашной… кровавая пелена берсерка… Всё это сильно напоминает Пожирателей Миров. И даже Псов Войны, которые до Ангрона и Гвоздей были известны крутым нравом. В «Предательстве» Блая говорится, что стратегическими предпочтениями Двенадцатого легиона являются «ударный штурм и бой на близкой дистанции (зачистка космических скитальцев, абордаж, прорыв фронта, «безнадежные» атаки). При усмирении Ульев Цефика «Император лично нарек XII легион Псами Войны, отдав должное их свирепости и упорству». А во время кампании на Цербере Двенадцатый не взял ни одного пленного, продемонстрировав исключительную жестокость и эффективность в ближнем бою.

Но самый интересный намёк мы находим во «Внешней Тьме». Нев, лидер Пепельных Когтей, решает устроить представление и выпускает на арену против Бейла Шарра (Кархародона) безымянного Пожирателя Миров. Вот фрагмент их диалога перед боем:

– Выпускай зверя, которого ты тут держишь под замком, Нев, – произнес Шарр, глядя на туннель напротив того, из которого вышел он сам. Вход туда преграждала ржавая решетка. – Чем скорее я его уложу, тем скорее смогу вернуться к своей стае.

– Тебе не следует называть его зверем, Шарр, – сказал Нев. Его голос сочился жестоким весельем. – Он вполне мог бы быть тебе братом.

Естественно, Шарр побеждает Пожирателя, причём без особых проблем. Под конец поединка он теряет контроль и на несколько мгновений входит в состояние Слепоты, не оставляя противнику ни единого шанса. Но интереснее другое. По условиям сделки, Пепельные Когти дают Кархародонам смертных (рекрутов и рабов) и помогают им в битве с тиранидами, а взамен получают геносемя. И вот, о чём два лидера говорят в этот момент:

– У нас есть не только болтеры и силовая броня, – сказал он. – Мы можем предложить генетическое наследие ваших предков. Немного, у нас его и так очень мало свободного. Но оно чистое.

– Вы не загрязнили его своей мерзкой породой? – требовательно спросил Нев.

– Нет. У меня с собой полная информация, включая список остальных наших предложений в виде части пакета данных.

Первое, что бросается в глаза, это формулировка «генетическое наследное ваших предков». Не «наших», в смысле Кархародонов и Пепельных Когтей, а именно «ваших», то есть только Пепельных Когтей. Однако дальше Бейл уточняет «у нас его и так очень мало свободного». Это значит, что Кархародоны тоже используют данное геносемя. А потом Нев спрашивает, «не загрязнили» ли Космические Акулы эту генетическую линию. На что Шарр отвечает, что геносемя, которое они готовы передать Когтям, «чистое».

Учитывая слова Нева о том, что Пожиратель Миров мог бы стать Бейлу братом, а также принимая во внимание очевидные аналогии между Кархародонами, Пожирателями и Кровавыми Ангелами, я вижу только один логический вывод из процитированного диалога. Геносемя самих Кархародон Астра – химерическое. Они намеренно сплетают генетические линии трёх легионов, хотя обладают и чистым геносеменем. Это объясняет в том числе Слепоту, которая одновременно похожа на Чёрную Метку, Красную Жажду и состояние берсерка, характерное для Псов Войны.

Но зачем Кархародон Астра делают себя химерами? Тут мы вряд ли найдём однозначный ответ. В перечисленных источниках мне не встретилось на это ни одного указания. Могу лишь предположить, что Аркхас Фал ещё в период Ереси решил «разбавить» геносемя Гвардии Ворона другими легионами. Скорее всего, это было вынужденное решение, обусловленное истощёнными запасами. По крайне мере, нам точно известно, что так делали Пепельные Когти Нерата Кирина. Например, в неизвестный период времени до 017.М31 они зачистили луну Тенебор, где располагался форпост Повелителей Ночи. Когти не просто истребили контингент Восьмого, но и забрали их прогеноидные железы.

На самом деле, у меня есть ещё одна версия на этот счет. Дело в том, что события «Внешней Тьмы» происходят после «Красной Подари», где Кархародоны бились с Повелителями Ночи на Зартаке. Акулы взяли верх, а прибывшие после инквизиторы не обнаружили тел Астартес. Восьмой не мог забрать своих павших, потому что они бежали с планеты. Значит, Карходон Астра взяли тела предателей. Соответственно, в их распоряжении имелось геносемя Восьмого. Учитывая, что Пепельные Когти уже использовали эту генетическую линию в таймлайне 30к, вполне вероятно, что со временем они полностью заменили ею исходное геносемя, принадлежавшее Гвардии Ворона.

Эта версия объясняет, почему Шарр говорит Неву «наследие ваших предков». В действительности, можно было бы предположить, что Пепельные Когти в 40к вообще никак не относятся к Когтям из 30к. В конце концов, сыновья Конрада Кёрза тоже обладали мертвенно-бледной кожей и чёрными глазами. Более того, как раз кожа Кёрза часто определяется как «алебастровая», тогда как насчет Коракса таких оборотов не встречается. Но эта версия разбивается об один простой факт. В таймлайне 30к Пепельные Когти, изгнанные Кораксом, несколько раз возвращаются в имперское пространство после Ереси. В 063.М31 Кризос Мортург, бывший Гвардеец Смерти, поймал астропатическое сообщение следующего содержания:

Четвертая рота докладывает, что астероидные поселения Оркадов приведены к Согласию в соответствии с эдиктами Второго крестового похода. Одна тысяча душ объявлена данниками легиона во имя его дальнейшего роста и процветания. Ждите нашего возвращения на Атаргатис в течение месяца для перегруппировки.

Это сообщение пришло из-за пределов Вурдалачьих Звёзд, куда был послан Кочевой Хищнический Флот с Нератом Кирином. То есть Пепельные Когти в тот момент времени базировались на Атаргатисе. Так вот в таймлайне 40к Бейл Шарр пребывает к Пепельным Когтям на… Атаргатис. То есть это совершенно точно те самые Пепельные Когти. По крайне мере, изначально это действительно наследники Кирина. Но мы не можем отрицать, что со временем геносемя Восьмого полностью заменило линию Девятнадцатого. Это объясняет, почему Когти в 40к остаются предателями и Кархародоны считают их маньяками.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Фаза 1 – Прибытие

Наступление Первой волны на систему Исстван V ознаменовало появление в реальном пространстве варп-катера «Ад Темпеста», принадлежавшего Гвардии Ворона. Обладая новейшими системами подавления, «Ад Темпеста» являлся самым скрытным кораблём во всём имперском флоте. Ещё в точке Мандевилля он отключил вторичную инфраструктуру и двинулся к ядру системы на гравитационных двигателях.

Команда «Ад Темпеста» видела всё, сама оставаясь невидимой. Катер прошёл над Исстваном III, ужаснувшись тому, что некогда густонаселенный мир-улей превратился в отравленную пустошь с дымящимися руинами. Это подтвердило вести о чистке в легионах Сынов Хоруса, Детей Императора, Пожирателей Миров и Гвардии Смерти. Однако теперь мир был мёртв, и казалось, что предатели покинули систему. Но Гвардейцы Ворона продолжили поиски.

Когда «Ад Темпеста» приблизился к Исствану V, его усиленные сенсоры сумели пробиться через плотную атмосферу и обнаружить тщательно скрытые энергетические сигнатуры. Катер сразу же передал астропатическое сообщение Первой волне, где его приняли с гневом и решимостью. Данные говорили о том, что Хорус возводит на Исстване V могучую крепость, восстанавливая древние оборонительные рубежи в развалинах Ургалла.

Сканирование подтвердило наличие сотен тысяч легионеров на поверхности, но флота предателей нигде не было видно. Командование Первой волны предположило, что Хорус направил корабли для усиления отдаленных систем в рамках подготовительных мер к масштабному восстанию, тогда как Исстван V готовился к планетарному бою. Столь дерзкое решение вполне было в духе Воителя, который, как теперь стало понятно, давно планировал этот ход. Тем не менее, тогда еще никто по-настоящему не осознавал, что происходит.

На военных советах, которые командующие Первой волны проводили, пока их суда двигались к Исствану, постоянно поднимались вопросы о мотивах Хоруса и его братьев. Лояльные силы, не обладая всей полнотой информации о разворачивающихся событиях, были уверены, что превосходят врага во всём (разумеется, учитывая ресурсы Второй волны, которая двигалась за первой по пятам).

Тогда неоспоримым оставался лишь факт предательства Хоруса, который занял стратегически важную систему, находившуюся при этом довольно далеко от сердца Империума. Учитывая положение Исствана на галактической карте, было очевидно, что Воитель планирует наступление на Сегментум Солар через Сегментумы Ультима и Обскурус. Стремительная атака на его нынешние позиции, где он сосредоточил основные силы своей армады, выглядела со всех точек зрения разумным решением. В противном случае предатели очень скоро сформировали бы несколько ударных кулаков и их дальнейшие действия было бы крайне сложно предсказать.

Феррус Манус, который, согласно пришедшим с Терры приказам, был назначен командующим Первой волной, намеревался разобраться с врагом быстро и с максимальной жестокостью. Горгон не стал ломать голову над тем, почему в системе нет флота предателей. Он не сомневался, что Гвардия Ворона обнаружит засаду, если она есть. Но «Ад Темпеста» не увидел ничего вне поверхности Исствана V. Феррус решил использовать это преимущество.

Манус предположил, что выходка Фулгрима во время кампании против Диаспорекса, а также неожиданное спасение «Эйзенштейна» во время чистки на Исстване IIIпозволили лояльным силам узнать о предательстве раньше, чем планировал Хорус. Горгон сделал логичный вывод о том, что враги не готовы и инициатива в его руках. В его Железных Руках, которые не даруют пощады тем, кто посмел ударить Империум в спину.

Первая волна осознавала, что их прибытие при всём желании не останется незамеченным, поэтому им надлежало двигаться к планете со всей возможной скоростью. По замыслу Дорна, который Манус поддержал без возражений, Первая волна должна была связать противника боем, Вторая усилить натиск и дать перегруппироваться авангарду, а Третья стала бы резервом и гарантией победы. Третью волну также прозвали Карающим флотом, Рогал включил в нее треть собственных кораблей и она полностью состояла из контингента Имперских Кулаков, которыми командовал легендарный Хашин Йоннад. То есть, Карающий флот, помимо прочего, должен был обеспечить превосходство с пустоте.

По иронии судьбы (или, скорее, согласно некоему плану) Третьей волне вообще не суждено было прибыть в систему Исстван. Хотя Карающий флот едва ли сумел бы склонить чашу весов в пользу лоялистов на поверхности пятой планеты, нет никаких сомнений, что корабли Йоннада нанесли бы предателям чудовищный урон и смогли бы спасти куда больше лоялистов с чёрных песков Ургалльской долины. Впрочем, теперь это неважно.

Система Исстван примечательна тем, что сохранила остатки материальной культуры некоей ксеносской цивилизации, позволившей колонистам с Терры успешно пережить эру раздора. Третью планету, судя по всему, терраформировали в древности и она идеально подходила для людского вида. В противовес ей пятая планета системы, опустошенная тектонической нестабильностью, не имела ресурсной значимости и классифицировалась как мир смерти. Однако на ней остались оборонительные сооружения ксеносов, возведенные с применением неизвестных технологий. Эти конструкции из молекулярно упрочненного искусственного камня стали идеальным фундаментом для крепости Луперкаля.

Вулкан советовал Феррусу дождаться Второй волны. Коракс молчал, но его лицо явно выдавало глубокие сомнения. Горгон Медузы к моменту выхода флота в реальное пространство уже смоделировал сотни вариантов развития событий и с учётом обновлённых данных об отсутствии вражеского флота, полученных с картера «Ад Темпеста», пришёл к выводу, что оптимальным вариантом является полномасштабная атака с минимальным резервом.

Манус был глубоко оскорблён тем фактом, что Фулгрим рискнул попытаться переманить его на сторону предателей. Для сердца Ферруса, всецело преданного делу отца, это казалось извращённой жестокостью, за которую может быть только одно наказание. Безусловно, ярость, которую Фениксиец пробудил в брате, сыграла свою роль, но неверно полагать, что Горгон рвался в бой бездумно, отринув всякую подготовку. У него было достаточно времени, чтобы спланировать атаку.

Манус знал, что основные силы предателей сосредоточены в регионе Ургалл. Здесь вулканическое плато, называемое Ургалльской долиной, упиралось в гряду скалистых холмов и ложбин, на которых ксеносы построили свою крепость. Со всех сторон Ургалльскую долину прикрывали утёсы и теснины, такой ландшафт сильно затруднял маневрирование крупных формаций или даже делал его невозможным. Хорус выбрал безупречную диспозицию (конечно, с учетом возможности прикрыть себя силовыми щитами от орбитальной бомбардировки).

Таким образом, единственным вариантом для атакующих оставалось движение по самой долине, которая протянулась на тридцать километров до крепостных укреплений, а в самой широкой части не превышала расстояние в двадцать километров. Она изобиловала холмами и ложбинами, а также искусственно возведенными фортификациями, которые должны были замедлить атакующих, заставить их увязнуть в грязных траншейных боях.

«Ад Темпеста» обнаружил множественные сигнатуры в долине, которые говорили о подготовленных боевых постах, тогда как на дальней стороне плато в колоссальных пещерах сканеры выявили реакторные всплески, указывавшие на замаскированных Титанов.

Хорус был готов противостоять любой силе. Даже если бы впоследствии Вторая волна не атаковала тылы Первой волны, Луперкаль имел все шансы пусть не на триумф, но на затяжной конфликт, в котором могло и не быть победителя. Стратегическое мастерство Воителя никогда не могло быть поставлено под сомнение, но на Исстване V оно достигло своего апофеоза. Учитывая реальное положение вещей со Второй волной, лоялисты не могли победить при Ургалле ни при каких обстоятельствах. Они были обречены, просто ещё не знали об этом.

Фаза 2 – Столкновение

В -7 по терранскому времени объединённая группировка трех лояльных легионов вышла в реальное пространство системы Исстван. Феррус Манус спланировал всё так, чтобы авангард флота оказался на самой границе зоны Мандевилля, как можно ближе к пятой планете системы. Таким образом, он почти не оставил предателям шансов на превентивные меры. Хотя здесь мы также должны отдать должное навигаторам Гвардии Ворона, Саламандр и Железноруких, которые обеспечили безупречную синхронизацию тысяч судов в условиях варпа. Варпа, который, кстати говоря, благоволил лоялистам, и неспроста.

Ургалльское плато мгновенно ощетинилось ранее скрытыми пусковыми установками. По краям долины открылись замаскированные шахты, из которых вылетели эскадрильи гибридного орбитально-атмосферного прикрытия. Навстречу им во главе атакующего фронта лоялистов двигался «Феррум», флагман Железного Десятого. Шквал ракет ударил в его пустотные щиты. Эта атака могла бы сокрушить крупный рейдерский флот, но «Феррум» даже не замедлился. За ним двигались боевые баржи и линейные крейсеры, окружённые гроздьями эскортников. Все они начали массированную высадку, едва приблизились к Исствану на достаточное расстояние.

Здесь требуется небольшое ретроспективное отступление. Долгое время среди имперских хронистов ходило много слухов о том, почему Феррус Манус не атаковал предателей с орбиты. Первичная гипотеза гласила, будто Горгон так жаждал лично убить Феникса, что наплевал на все стратагемы и бросился в самоубийственную атаку. Но при ближайшем рассмотрении эта версия не выдержала критики. Тогда родилась теория, согласно которой Ургалл прикрывали пустотные щиты невероятной мощи. Это оказалось правдой, и тем не менее, начни объединенный флот Первой волны орбитальную бомбардировку, лоялисты смогли бы нанести предателям катастрофический ущерб. Обе стороны отлично это знали и тем не менее Феррус повёл войска на поверхность. Почему?

Истинную причину хронисты узнали лишь когда удалось вскрыть запечатанные терранские архивы спустя столетья после Ереси. Оказывается, таков был приказ Рогала Дорна, Преторианца Терры, голоса Императора. Дорн приказал не уничтожить предателей, а казнить их. Жизни вероломных братьев надлежало отнять не аннигилирующим пламенем из пустоты космоса, а мечами и и болтерами. Так Империум исконно поступал с теми, кто смел бросать ему вызов. Горгон не видел смысла спорить с Преторианцем, а Ворон и Вулкан не смогли бы переубедить Ферруса. Кроме того, их легионы разделяли взгляд Рогала – воины хотели напоить свои клинки кровью лжецов и отступников.

Так или иначе, макрогрузовозы Имперской Армии, барки Механикум и десантно-штурмовые корабли Астартес обрушились сквозь напоенные кислотой штормовые небеса Исствана Vна позиции предателей. К тому моменту ближний варп уже пестрел от сигналов другой армады, которую условно называли Второй волной. Ещё четыре легиона стремились поддержать атаку своих братьев и казалось, что исход кампании предрешён…

В первые часы битвы объединенные флоты Первой волны всё же атаковали крепостные укрепления Ургалла с орбиты. Но это были точечные удары лэнсов, направленные на дестабилизацию щитов, которые в противном случае не позволили бы провести высадку. На несколько минут атмосфера планеты обратилась чистым пламенем, а когда ослепительный огонь рассеялся, сокрушительный рёв заставил Исстван V содрогнуться до проклятого ядра. Миллионы солдат, сотни тысяч Астартес, десятки тысяч единиц тяжелой техники и сотни Титанов вошли в Ургалльскую долину и сразу же открыли огонь. Предатели не остались в долгу и чёрный песок долины начал превращаться в оплавленное стекло.

Практически все фортификации предателей, которые находились в долине, перестали существовать в течение первых минут боя. Но основные укрепления на другой стороне Ургалла не удалось повредить с орбиты. Впрочем, такой цели никто и не ставил – лэнсы, которые били по ним, должны были отвлечь, но не сокрушить. Тем не менее, системы ПВО главной крепости собрали кровавую жатву. Манус верно рассчитал орбитальные залпы, которые смогли ослепить целеуказатели врага. Вот только десантирование было столь плотным, что предателям не нужно было даже целиться.

Последующий анализ показал, что войска Хоруса сбили в среднем одну капсулу из десяти или пятнадцати. Для тех условий это был выдающийся результат, который лишь подчеркнул великолепную скоординированность лояльных сил и грамотное планирование высшего командования. Разумеется, Феррус Манус никогда не позволил бы себе отсиживаться на орбите. Он первым ступил на Исстван V и повёл в бой элиту Железноруких из клана Аверниев. И снова я не могу не отметить общепринятое заблуждение, согласно которому Горгон плохо подготовил атаку. В действительности, он сделал всё для победы, и даже больше.

Например, Манус рассчитал локацию высадки таким образом, чтобы она находилась на пределе зоны поражения орудий предателей, защищавших Ургалльскую крепость. Он провел глубокий анализ системы траншей и бункеров, возведённой в теле долины, вычислил огневые мешки и позиции для отхода. Гениальный разум Горгона позволил ему учесть тысячи возможных точек соприкосновения и он выбрал те, где его воины имели преимущество. Поэтому хотя со стороны могло показаться, что Железнорукие несутся вперёд безо всякого тактического взаимодействия, вскоре предатели сполна ощутили на себе холодную ярость медузийцев.

Железные Руки шли в лобовую атаку, но в последний момент растекались и неожиданно выходили во фланги или даже в тылы передовым частям противника. Прикрывающие группы неумолимо продвигались блочными формациями, которые перестраивались в строго рассчитанные моменты времени согласно планам Ферруса. Многие предатели, едва покинув укрытия, неожиданно осознавали, что враг уже среди них. Сотни погибли, не сделав ни единого выстрела. Этот бой должен был стать триумфом Имперской военной доктрины. Должен был…

Стремительный натиск Железноруких истребил большую часть предателей в долине, выжившие бежали. Десятый выиграл время для Гвардии Ворона и Саламандр, которые теперь могли беспрепятственно высадить основные силы. Сыновья Горгона жаждали продолжить наступление, но дисциплинированно дождались братьев. Три легиона перегруппировались меньше чем за час и двинулись в атаку единым фронтом. Ещё через час противостояние достигло апогея – лоялисты подошли к стенам крепости. Здесь их продвижение замедлилось. Порядки Десятого, Восемнадцатого и Девятнадцатого нещадно полосовало огнём с идеально рассчитанных оборонительных рубежей. В бой вступили ранее замаскированные силы предателей, а их смертная ауксилия была брошена в бой в качестве живого щита. Сотни людей гибли за секунды, лишь бы остановить наступление верных Трону ещё на один шаг, на одно мгновение.

Левый фланг держали Саламандры. Северная часть плато, по которой они двигались, представляла собой почти идеально плоскую равнину. Здесь предатели возвели больше всего траншей и фортификаций, которые являлись ни чем иным, кроме как смертоносных лабиринтом, напичканным ловушками и огневыми мешками. Именно здесь стоял основной контингент Гвардии Смерти. Саламандрам, которых возглавлял Вулкан, пришлось нелегко, и всё же они продвигались, заливая пламенем одну траншею за другой.

Сыновья Мортариона выпускали на позиции, занятые лоялистами, всевозможные яды и продавали свои жизни столь дорого, что достигни Змии победы, из-за понесённых потерей она могла быть только Пирровой. Тем не менее, самую большую опасность на левом фланге представляли собой вовсе не Гвардейцы Смерти. По приказу Луперкаля в эту сторону выдвинулись несколько Титанов во главе с «Диес Ирэ» из Легио Мортис. То был Титан класса «Император», он представлял собой одну из самых могучих боевых машин из когда-либо созданных. Каждый его залп уносил сотни верных жизней.

Рельеф правого фланга разительно отличался от левого, и конечно, Манус совсем не зря направил сюда Гвардейцев Ворона, которые среди стоячих скал, каменистых холмов и обрывов чувствовали себя как дома, ежеминутно находя десятки мест для хитроумных манёвров, ложных отступлений и скрытых проникновений во вражеские тылы. Однако штурмовые отряды Девятнадцатого нашли здесь достойного противника в лице Сынов Хоруса, которых прикрывали линии Эгиды. Шестнадцатому даже удавалось периодически проводить контратаки, которые проливали немало вороновой крови. И всё же лоялисты теснили врага.

В это время центральный фронт вырвался вперёд. На острие бились Горгон и тысяча воинов из клана Аверниев при поддержке шести манипул боевых автоматонов Железноруких. Феррус Манус сражался голыми руками, буквально разрывая врагов на части. Авернии уверенно теснили Сынов Хоруса и Детей Императора. У самых крепостных стен Железный Десятый встретился с шумодесантниками и другими чудовищами, которые когда-то гордо именовали себя Сыновьями Фениксийца. Их мощь была столь же непостижима, как и их гротескный внешний вид, но даже эти монстры не смогли остановить продвижение Горгона.

К этому моменту лоялисты закончили развёртывание тяжёлой техники, которая поспешила поддержать авангард. Орбитальный обстрел завершился из-за опасности дружественного огня. На левом фланге железный клин из тридцати «Лэндрейдеров» и «Спартанцев» Семнадцатого легиона уничтожил несколько Титанов класса «Гончая» и заставил отступить «Диес Ирэ». А вскоре в бой пошли «Малкадоры» и «Гибельные клинки». В этот момент фронт предателей критически прогнулся. Прорви его Железнорукие в тот момент и Битва за Исстван V закончилась бы иначе. Но, разумеется, Хорус был готов к этому.

Потом было лишь убийство и выживание. Никаких манёвров, никакой тактики. Их доспехи были как у нас, оружие – тоже. Кровавая баня, никаких преимуществ, никакой передышки, никакой пощады, только смерть. В считанные минуты кончились снаряды, и нам осталось только обирать убитых и продолжать стрелять.

Это воспоминание Жакоса Занака из 5-го ударного когтя 19-ой роты Гвардии Ворона, который бился на первой линии и был спасён Железнорукими из клана Аверниев у стен Ургалльской твердыни. Жакос вспоминал, что никто и никогда не участвовал в подобных сражениях. Астартес не готовили для таких сражений, никто (кроме Жиллимана) даже не предполагал, что армия транс-людей с Терры когда-нибудь будет биться против абсолютно такой же армии. Поэтому Битва на Исстване V не просто изменила мировоззрение лоялистов, она сломила их. Но не предателей, ибо те были сломлены задолго до той эпохальной бойни.

В этот критический момент Хорус приказал своим силам контратаковать. Пожиратели Миров, которые ещё не участвовали в битве, ринулись сплошным красным потоком под предводительством Ангрона и глубоко вклинились между Железнорукими и Гвардией Ворона. Отделив центр фронта от правого фланга, Красный Ангел принялся истреблять Девятнадцатый легион. В это же время на левом фланге в бой вступил Мортарион и предвестьем его появления стали клубящиеся миазмы ядов, против которых не могли устоять даже Астартес в неповреждённой броне. Навстречу основным силам лоялистов вышли Сыны Хоруса во главе с Абаддоном, бесстрашные и несокрушимые юстаэринцы несли смерть каждым выстрелом, каждым взмахом.

Наступление замедлилось, а потом остановилось. Манус приказал ввести в бой резервы – смертную ауксилию, которая за счет своей многочисленности и тяжёлого вооружения должна была изменить исход сражения. Однако едва Имперская Армия выдвинулась на позиции, за ее спиной открылись замаскированные бункеры, из них вырвались самоубийцы из Гвардии Смерти и Пожирателей Миров. Эти воины не должны были пережить схватку, их задачей было нанесение максимального ущерба тылам лоялистов и они исполнили свою миссию.

К третьему часу битвы фронт окончательно замер. Ни одна из сторон не могла взять верх. Погибли уже десятки тысячи и еще десятки тысяч продолжали сражаться, окровавленные, изнурённые. Многие не имели возможности пополнить боезапас и когда их силовые или цепные клинки ломались, они просто подбирали оружие врага и снова шли в бой. Другие забыли обо всех правилах и тактиках, бросаясь в рукопашную, как звери. Никто даже не вспоминал о чести и достоинстве, в братоубийственной бойне не было места таким понятиям. В братоубийственной бойне вообще не было места ничему, кроме рек крови и гор расколотых черепов.

На этом этапе Феррус Манус не планировал использовать своих Титанов, но командующий Легио Атарус связался с Горгоном и сказал, что его воины больше не могут оставаться в глухой обороне. Манус знал, что Разжигатели уступают в численности и огневой мощи Головам Смерти, а их выживание на поле боя не превышает 13%. И всё же он дал разрешение на атаку, потому что у него не оставалось резервов до подхода Второй волны. Кроме того, Феррусу было известно, что это личное – Легио Атарус и Лего Мортис десятилетиями недолюбливали друг друга и лишь Бог-Император ведает, как им удалось так долго удерживаться от прямого столкновения.

Манипула Разжигателей включала два «Разбойника» и три «Гончих», плюс ковентант Легио Кибернетика и вспомогательный эскадрон бронетехники Механикум. Со стороны Голов Смерти в бой вступил «Повелитель войны», два «Разбойника», «Ночной упырь» и два разведывательных Титана. Ауксилия Мортиса состояла из десятков «Хищников», а также нескольких эскадронов быстрого реагирования Сынов Хоруса и Пожирателей Миров. В таких условиях Легио Атарус не намеревался получить тактическое преимущество или хотя бы выжить. Их целью было нанести предельный ущерб и облегчить битву для союзных Астартес.

Разжигатели ринулись в центр вражеского строя, забыв о защите. Они били скоординированными залпами, устраняя одну цель за другой, и не считались с потерями. «Красный наг», Титан класса «Разбойник» принцепса Маракару, который командовал манипулой Легио Атарус, бесстрашно устремился под вражеским огнём прямо к «Дыханию грома», Титану класса «Повелитель войны» Легио Мортис. Маракару не волновал тот факт, что враг вдвое превосходит его по тоннажу и огневой мощи. «Красный наг» схлестнулся с давним противником и вырвал его проклятое сердце силовым кулаком, но тут же его собственный реактор взорвался от множественных попаданий.

Не вполне понятно, какой ущерб Разжигатели смогли нанести Головам Смерти. Манипула Титанов Легио Атарус пала в полном составе, но атака вражеских Титанов захлебнулась, а выжившие машины получили тяжёлые повреждения и были вынуждены отступить. Своей гибелью воины Маракару купили лоялистом бесценные минуты. При этом другая фланкирующая группировка Богомашин Легио Мортис была уничтожена Покорителями Железноруких. Они не смогли пробиться в центр строя через завалы, поэтому по приказу Горгона остались в Зоне Высадки и атаковали вражеских Титанов с дистанции, истребив их всех до последнего. После этого ряды противника смешались, он был опрокинут на левом фланге, но даже не смог отступить – ярость Железноруких стёрла саму память о тех, кто отвернулся от Трона.

Наконец, в +2,8 часа по терранскому времени сражающиеся приняли решение разойтись по исходным позициям. К тому моменту потери с каждой стороны составляли примерно 40% личного состава Астартес, ауксилариев и техники. Мощь орудийного огня лояльных сил накрывала предателей столь плотно, что даже Мортарион с Ангроном были вынуждены отступить. Вулкан и Коракс понимали, что их воинам также требуется перегруппировка, однако Железнорукие продолжали сражаться в самом сердце адской бури.

Восемнадцатый и Девятнадцатый долгое время гнались за Десятым, стараясь поддерживать темп наступления Горгона. Они теряли воинов в этой безумной гонке, но понимали, что не имеют права оставить Ферруса и его Аверниев в одиночестве. Не только потому, что в противном случае Железнорукие были бы сметены фланговыми ударами. Главная причина заключалась в том, что никто, кроме Мануса с его Морлоками не мог бы удерживать центр атакующего строя. Он стал стержнем этой битвы, его направляющим вектором, не просто главнокомандующим, но символом ярости и неминуемого триумфа. Однако теперь, потеряв едва ли не половину воинов и оставшись без связи с союзниками, Кораксу и Вулкану пришлось сделать тяжелый выбор.

Они приняли решение отступить к Зоне Высадки, чтобы как можно быстрее пополнить запасы, перегруппироваться и вернуться к Феррусу Манусу. Никто из них не сомневался, что к тому моменту Горгон ещё будет сражаться. Никто из них не мог поверить, что медузийца можно убить или хотя бы остановить. Он был богом войны, неустрашимым и непобедимым. К тому же, до настоящего момента его план приносил свои плоды и у лоялистов оставались неплохие шансы на победу. Таким образом, Гвардия Ворона и Саламандры покинули поле боя.

Железнорукие, которые на удивление потеряли гораздо меньше воинов, чем братские легионы, продолжали биться в полном окружении на территории в двадцать квадратных километров. Всю эту зону покрывали остовы покорёженной техники, развалины ургалльских укреплений и трупы, множество трупов. Несмотря на локальные успехи лоялистов и огромные бреши, которые они смогли пробить в обороне Луперкаля, главная крепостная стена всё ещё стояла и поливала их огнём своих орудий.

Железнорукие видели, что их судьба висит на волоске. Им оставалось только стоять и ждать. Либо своей смерти, либо подкрепления. А подкрепление уже было на подходе – небеса Исствана Vвновь озарило пламя, такое же, как и во время высадки Первой волны. Повелители Ночи, Несущие Слово, Железные Воины и Альфа-легион явились поддержать Ферруса Мануса, Корвуса Коракса и Вулкана в битве с вероломным Хорусом. Их приход должен был ознаменовать коренной перелом в ходе кампании и многие воины из Железных Рук начали биться с удесятерённой яростью, понимая, что смерть хоть и стоит за их правым плечом, но ей, похоже, придётся опустить косу и попробовать снова замахнуться ею в другой раз. Но всё это было ложью. С самого начала…

Фаза 3 – Истребление

Вторая волна прибыла на Исстван V в +3,4 по терранскому времени. Четыре легиона развернули свои порядки в Зоне Высадки со стремительностью, на которую могут быть способны только Астартес, прошедшие сотни кампаний по всей галактике. Долгое время было принято считать, что Вторая волна высадилась там же, где и Первая, но это не так. Вновь прибывшие обосновались южнее своих предшественников, то есть позади них. Авангард сразу же выдвинулся к тыловым позициям Саламандр, Гвардейцев Ворона и Железноруких.

Всё выглядело так, будто Альфа-легион спешит укрепить левый фланг союзников, а Несущие Слово – правый. Повелители Ночи равномерно рассредоточились по всей зоне боевых действий, тогда как Железные Воины высадились отдельно от остальных, на самом краю равнины, где перегруппировывалась отступившая Имперская Армия из Первой волны. Четвёртый легион в считанные минуты возвёл укрепления, которые, казалось, не уступают ургалльским. Таким образом Железнорукие, Саламандры и Гвардия Ворона оказались зажаты меж двух крепостных стен, чьи орудия были направлены на них. Но в тот момент никто из лоялистов не заподозрил жестокой симметрии.

Отступающий Девятнадцатый уже приближался к Зоне Высадке, Саламандры отставали, но тоже шли назад для перегруппировки. Хотя Вулкан и поддержал Коракса, Владыке Змиев претила сама мысль о том, чтобы оставить Ферруса в одиночестве. Впрочем, Горгон не слишком убивался по этому поводу. Узнав о том, что Вторая волна уже высадилась, Манус, который, напомню, сражался в окружении с противником, превосходившим его численностью в несколько раз, приказал своим воинам оставить оборонительные позиции и пойти в новую атаку на Ургалльскую крепость. Именно в этот момент против Железноруких выступил основной контингент Детей Императора во главе со своим примархом.

Общеизвестно, что Горгон и Феникс были не просто братьями, но друзьями. Их глубокая симпатия, возникшая ещё в кузницах горы Народной, оказалась взаимной и всепоглощающей, никто не мог даже помыслить о том, что эти двое когда-нибудь сразятся в смертельном бою (причём Фулгрим опасался спарринговаться с Манусом). Но также мы хорошо знаем, что больше всего Феррус Манус ненавидел слабость, а предательство в его глазах было высшим её проявлением, истинным апофеозом неизгладимого изъяна души и разума. Как я уже отметил, на самом деле его задело не то, что Флугрим предал, а то, что он посмел предложить Горгону присоединиться к предателям. Для Мануса это было прямое обвинение в ещё большей слабости. Обвинение жестокое и страшное, неизгладимый удар по его достоинству.

Так или иначе, едва Горгон и Феникс сошлись в поединке, всё изменилось. В небо над Ургалльским плато взлетела чёрная ракета и её взрыв окрасил всё вокруг в багровые сумерки. Это был знак. Ловушка захлопнулась. Дальнейшие события известны нам лишь по обрывочным докладам выживших, которые были отрезаны друг от друга, и поэтому точную хронологию восстановить невозможно. Тем не менее, общий ход событий не вызывает сомнений.

Первыми о предательстве Второй волны узнали Гвардейцы Ворона. Они вышли к позициям, где развернулись Несущие Слово, и вызвали своих братьев по воксу. Истекающие кровью Сыны Коракса полагали, что сейчас их наконец сменят на передовой. Но Семнадцатый легион не ответил на входящие передачи. Зато ответили их болтеры и тяжелые орудия, которые первым же залпом смели десятки ничего не подозревающих Гвардейцев Ворона. Буря лазерных лучей и ракет врезалась в отступающих лоялистов по всей линии фронта. Фактически Вторая волна била в упор и ни один залп не пропадал впустую.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Звание/должность: неизвестно

Происхождение: Киавар

Основные источники: «Повелитель Воронов» Гэв Торп

Натиан родился на Киаваре и к тринадцати годам стал одним из самых известных убийц на планете. В этом смысле его путь начался абсолютно так же, как и путь Кэдеса Некса, хотя между этими двумя мальчишками не было ничего общего. Некс наслаждался кровью, тогда как Натиан убивал, будто дышал – естественно. И подобно воздуху, убийства были нужны ему, чтобы жить.

Натиан не умел так искусно скрываться, как Некс, поэтому его поймали довольно быстро. Зато у парнишки был другой дар – он мог находить общий язык со всеми, легко втирался в доверие, буквально заставляя других верить в себя. На Ликее ему понадобилась всего пара месяцев, чтобы организовать контрабандный поток и взять под свой контроль правое крыло тюремного комплекса. Тринадцатилетний мальчишка стал одним из самых влиятельных заключённых. С его авторитетом могла поспорить только его жажда убийства.

На одном из предыдущих стримов про Девятнадцатый я подробно рассказывал о том, как Корвус Коракс готовил своё восстание. Примарх хорошо понимал, что ему нужны не только отважные, но также безжалостные и беспринципные люди. Натиан оказался полезен за счёт своих связей и влияния, а ещё он был одним из самых опасных бойцов. Будучи лжецом до мозга костей, мальчик отдавал себе отчёт в том, что его слово ничего не стоит. Тем не менее, он тут же поклялся примарху в верности и пообещал, что не вернётся к своему кровавому ремеслу.

Натиан был одним из лидеров ликейского восстания и впоследствии Коракс позволил ему пройти генетическое вознесение. Владыка Воронов знал, что перед ним хладнокровный убийца, врождённый трикстер, которому нельзя верить. И всё же после победы восставших Натиан действительно перестал убивать (в смысле – без приказа). В знак признательности за его помощь Коракс подарил Натиану перерождение.

Любопытно, что другие воины, которые с самого начала находились рядом с Корвусом, презирали Натиана. Например, Агапито открыто предлагал его просто убить, так как он абсолютно ненадёжен. Отношение к Натиану не изменилось даже тогда, когда он стал легионером. Но примарх продолжал верить в него, благоволил ему и всегда держал при себе.

Позже Коракс признается, что это было высокомерием с его стороны – продолжать попытки удержать Натиана «на светлой стороне». Корвус не привык отступать и, взявшись за убийцу, он намеревался всеми силами вытравить из него жестокость и нигилизм. Некоторое время казалось, что это получается, хотя, даже став Астартес, Натиан сохранил одну из своих главных привычек – он пил. В смысле – алкоголь. Воин находился всё новые и новые варианты напитков, которые могли опьянить легионера, и у него это отлично получалось. А потом был Исстван V.

В Ургалльской долине Натиан шёл в бой подле своего генетического отца. Он сразил столько Несущих Слово, что их тела буквально погребли его под собой подобно приливной волне. Тогда легионер действительно верил. Он верил в Коракса, Императора и Великий крестовый поход. Он научился гордиться тем, кем стал, – воином, которому суждено привести Человечество в новый Золотой Век. Но оказалось, что эта вера ничего не стоит, когда примарх бросил Натиана на поле боя.

Во время Резни в Зоне Высадки примарх Коракс сумел отыскать Лоргара на поле боя. Аврелиан в очередной раз надел маску, притворившись достаточно слабым, чтобы привлечь к поединку внимание Конрада Кёрза. Ночной Призрак полагал, что Корвус вот-вот убьёт Уризена, поэтому пришёл на помощь брату. И в этот момент Владыка Воронов принял решение отступить. Но не чтобы спасти себя. Он хорошо понимал, что не сможет биться на равных с Кёрзом и Лоргаром одновременно. Но вокруг умирали его сыновья и Коракс поспешил отступить, чтобы перегруппировать их и вывести из окружения.

Однако в хаосе битвы не все услышали его приказы. Некоторые воины потеряли свои шлемы, у кого-то были сильно повреждены модули связи, а кто-то, как Натиан, физически не могли добраться до отца. Натиан не вполне владел ситуацией, но, будучи завален трупами предателей, он видел, как отец уходит, бросая сына в окружении врагов без шансов на спасение. Лоргар сумел это понять (что не удивительно). Аврелиан узрел минутную слабость Натиана. Он лично достал Гвардейца Ворона из-под груды мёртвых тел. Его и ещё нескольких воинов в чёрных доспехах.

Потом примарх Несущих Слово заговорил. Он говорил долго и страстно. И Натиан, минуту назад разочаровавшийся в своем отце, взглянул на окружающий мир по-другому. Он увидел закономерность в предательстве своего генетического предка. Ему было плевать на Луперкаля и Хаос. Его волновало лишь то, что Империум, который он строил под руководством Коракса, на поверку оказался вовсе не дорогой в светлое будущее для рода людского, а лишь очередным колоссом на глиняных ногах, управляемым тираном-лжецом, который по сути своей едва ли отличается от сотен и тысяч тех, что были до него. Лоргар рассказал, что примархи – лишь инструменты в руках Императора, жестокие и беспринципные. А сам Повелитель Человечества веками лгал своему народу. Вся жизнь Натиана подтверждала это и он сменил сторону.

Мы не знаем, чем бывший Гвардеец Ворона занимался в последующие годы. В какой-то момент он прибыль на Карандиру и стал планетарным комендантом. Помимо управления планетой на Натиане лежала ещё одна миссия – он должен был помогать Фабию Байлу в его экспериментах по выведению «новых людей» (сам Натиан называл их «Астартес Супериор»). Ворон принял картину мира Паука и даже стал восхищаться им. Затем до него дошли слухи и том, какую войну ведёт Девятнадцатый. Натиан понял, что Коракс вскоре узнает о Карандиру и лично придёт сюда. Поэтому он подготовил для своего отца ловушку, которая сработала безупречно.

В тюрьме-крепости Байла Натиан едва не убил Владыку Воронов, однако отступник не питал иллюзий насчет того, что действительно сумеет так легко избавиться от примарха. Поэтому его реальный план был гораздо проще и эффективнее – когда Коракс оказался внутри крепости, Натиан отключил защиту плазменного реактора и перегрузил его. В таком взрыве не мог уцелеть никто. Но пока реактор выходил на пиковую мощность, у Корвуса оставалось достаточно времени, чтобы разобраться с Натианом. Предатель это хорошо понимал, поэтому его последним актом неповиновения судьбе стало самоубийство – он застрелился из болт-пистолета на глазах отца. Это шокировало примарха настолько, что ему сразу вспомнилось собственное отражение в глаза Кёрза.

Неужели смерть и отчаяние были единственным, что он мог дать?

Но рассуждать было некогда. Коракс подошёл к панели управления реактором и ввёл пароль – тюремный номер Натиана, который тот носил на Ликее. Пароль подошёл. Минутой позже Корвус признал, что его и сотни воинов только что спасла удачная догадка.

История Натиана интересна тем, что показывает нам Гвардейца Ворона, которого не увидеть в основных книгах про Девятнадцатый легион (вроде «Потерянного Освобождения», «Верегельда» и «Кузницы души»). Путь, который прошёл Натиан, прост и понятен. Его чувства и мотивы прозрачны. Коракс вытащил его из лживого омута кровавого безумия и подарил надежду. Проклятый убийца изменился, стал кем-то большим, поверил в нечто большее. Потом череда совпадений привела к обстоятельствам, в которых все старания Владыки Воронов пошли прахом. И в этом никто не виноват. А Лоргар лишь подобрал то, что плохо лежало. Он увидел разрастающуюся пустоту в душе Натиана и поспешил заполнить её. Но не своей верой, а его, Натиана, ненавистью, которая жила в киаварце с рождения.

Коракс не зря сделал воина своим приближённым. У него действительно получалось глушить тьму в душе Натиана. Но едва примарх ушёл, его преданный сын остался в одиночестве и потерял себя нового. Вернулся тринадцатилетний маньяк, ненавидевший весь мир, который не оставил ему шанса на другую жизнь. Нужно сказать, что это не уникальный мотив. Многие легионеры, сражавшиеся на стороне Луперкаля, думали примерно так же. Разные судьбы, разные жизни, но финал у всех один. Они предали. И в этом предательстве не могли обрести покоя, потому что больше всего ненавидели не своих отцов и не Императора. Больше всего они ненавидели себя.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом

Звание/должность: капитан 89-й роты

Происхождение: Терра

Основные источники: «Принц Воронья» Аарон Дэмбски-Боуден.

Рушаль входил в терранское ядро легиона. Точное происхождение неизвестно, возможно он был зерийцем. Так или иначе, к моменту появления Корвуса Коракса Аластор являлся Теневым капитаном и оказался в числе тех офицеров, которых примарх вынужденно оставил на старших руководящих должностях, чтобы ликейцы перенимали у них опыт. По-видимому, Рушаль демонстрировал высокие результаты или отличился иным образом, так как оставался при своём звании вплоть до Ереси Хоруса.

Неизвестно, участвовал ли Аластор в Битве у Врат 42. Теоретически должен был участвовать, и если так, то мы не можем сомневаться в его мастерстве. Ведь там выжили только самые искусные и отчаянные терранцы из Гвардии Ворона. Остаётся загадкой, почему Рушаля не включили в один из Кочевых Хищнических Флотов (как, например, Кирина или Фала). Возможно, Аластор действительно как-то подтвердил свою преданность Владыке Воронов, но точно мы ничего не знаем.

На Исстване VАластор Рушаль вёл в бою свою 89-ю роту. К сожалению, по этому эпизоду также нет детализации. Был ли он тяжело ранен и захвачен Повелителями Ночи? Или сам перешёл на сторону предателей? Об этом мы ещё потеоретизируем, сейчас вернёмся к фактам. Долгое время после Исствана V о Рушале ничего не было слышно. Он появился во время Трамасского крестового похода как приближённый Яго Севатариона.

К тому моменту Аластор всё ещё ходил в цветах своего легиона, но белого ворона на наплечнике он ритуально разбил своим метеорным молотом. Кстати, молот – оружие для Гвардии Ворона, мягко говоря, нехарактерное. Я вообще не припомню, чтобы ещё хоть один персонаж сражался таким оружием. Но интереснее другое – у него не было языка. Он был в абсолютной степени предан Севатару, а Принц Воронья ни на миг не сомневался в своём доверенном воине. Все это знали, поэтому никто не лез к Аластору, которого в Восьмом прозвали просто Вороном.

Севатар настолько верил Рушалю, что во время Битвы при Шеоле IX сделал его членом Рукокрылых. Напомню, тогда Яго совершил переворот в легионе, убив всех, кто входил в первую итерацию Кироптеры. Точнее, это сделали Атраментары по его приказу. После этого Севатарион собрал новый совет легиона и включил в него Ворона. Это удивило многих Повелителей Ночи, но не потому, что они не доверяли Рушалю. В частности, претор Офион и капитан Товак отмечают, что под началом бывшего Гвардейца Ворона нет воинов, и только поэтому он не может войти в Кироптеру, это противоречит уставу. Но Севатара такие мелочи никогда не волновали и все смирились с его приказом.

Ещё раз обращаю внимание – никто не сомневался в преданности Аластора. А потом в одном из эпизодов «Принца Воронья» Дэмбски-Боудена Севатар произносит следующую фразу:

Он один из нас, и неважно, был ли он рожден на Нострамо и что за кровь в его жилах. Принадлежность к Восьмому легиону – это больше, нежели плоть и кости. Он заслужил место в элите на Исстване.

То есть Севатар считает Аластора Рушаля полноправным Повелителем Ночи. По словам Яго, Ворон на Исстване заслужил место в элите Восьмого. Обратите внимание – в элите. Севатар не говорит, что Рушаль заслужил место в легионе, а имеет ввиду именно круг советников примарха, Кироптеру. Что это может значить? Нам известен ещё один Гвардеец Ворона, который перешёл на сторону предателей во время Резни в Зоне Высадки, и о нём мы сегодня тоже поговорим. Если кратко, то Натиан был ранен и пленён, а потом к нему пришёл Лоргар и воин настолько проникся его словами, что впоследствии попытался убить своего генетического отца (и вполне мог преуспеть).

Но Натиан всегда имел изъян, тогда как Аластор Рушаль являлся терранцем, сумевшим каким-то образом заслужить доверие Коракса. При каких обстоятельствах такой воин мог сменить сторону? Ораторское искусство Аврелиана хорошо известно, как и его могучий псайкерский дар. Но почему Рушаль стал Повелителем Ночи? Едва ли Севатар так доверял бы ему, если бы Ворон переметнулся из-за Лоргара. Скорее уж, Рушаль оказался бы приближённым Уризена или вольным охотником, как тот же Натиан. Тогда, быть может, Яго пытал его, тяжелораненого и взятого в плен? Пытал и… сломал? Отсюда – вырванный язык и абсолютная преданность. Похоже, мы можем подтвердить это следующей цитатой из «Принца Воронья»:

Покрытые шрамами, потрескавшиеся губы Рушаля скривились в отвратительной улыбке, оставшейся после ножей Севатара.

Но Яго совсем не обязательно делал это в одиночку. Ему мог помогать апотекарий Восьмого Модрим Ллансахай, который на Исстване запытал до смерти десятки пленников. Или Келленкир, который знал толк в причинении боли и любил это всем своим чёрным гнилым сердцем.

И не будем забывать слова Севатара о том, что Рушаль заслужил своё место в Кироптере именно на Исстване. Так когда же его пытали? На самом деле, времени было предостаточно, ведь та кампания длилась больше трёх месяцев. Повелители Ночи могли захватить Аластора в самом начале и сломать его к тому моменту, когда остатки Гвардии Ворона должны были погибнуть за Легранским хребтом под ударами Сынов Ангрона. Так что Рушаль вполне мог успеть пустить кровь братьям по легиону.

Разумеется, мы не можем не вспомнить красные перчатки, которые Севатар получил на Исстване V, по его собственным словам – «за непростительный провал». Вспоминая о том событии, Яго искренне улыбался. «Красные руки» – традиция нострамских банд, которая перешла в легион Повелителей Ночи. Если перчатки воина выкрашивали в красный, это означало, что он ходячий мертвец, который живёт взаймы. Примарх мог в любой момент убить его за столь тяжкий проступок, который не мог предполагать иного наказания. К сожалению, мы не знаем, почему Севатар получил этот знак, но, согласитесь, трудно не связать его с Аластором Рушалем.

Возможно, Яго поклялся Кёрзу, что сломленный и перекованный под пытками Ворон сможет подобраться к своему отцу и убить его. Или же он должен был привести Повелителей Ночи к примарху Девятнадцатого, который три месяца прятался от предателей на Исстване. Учитывая, что Коракс всё-таки выбрался с планеты, а Яго получил красные перчатки, Рушаль не преуспел. Но почему тогда Севатар с улыбкой вспоминал тот эпизод? Возможно потому, что миссия была невыполнимой, но Аластор почти выполнил её. Это действительно могло бы служить предметом гордости для Севатариона.

Тем не менее, мы можем рассчитывать в лучшем случае на гипотезы и вряд ли когда-нибудь узнаем правду. Лично мне хочется верить в ту версию, согласно которой Ворона жестоко пытали и перестроили его сознание. Вообще, Повелители Ночи действительно промышляли подобным, вспомнить хотя бы Фела Жароста. В итоге, Севатар, добившись преданности Рушаля, отправил его убить примарха и Аластор почти сумел это сделать. Быть может, ему помешал Альфарий, который тогда помешал и Ангрону.

Что касается введения Ворона во вторую итерацию Кироптеты, то очевидно, что Севатариону просто нужен был доверенный человек рядом. Который, к тому же, являлся великим воином – это подтверждает битва на флагмане Тёмных Ангелов в финале «Принца Воронья», где Аластор сразил десятки лоялистов и при этом не получил серьёзных ран.

Так или иначе, когда над Шеолом IX Кёрз решился на самоубийственный абордаж «Неоспоримого Довода», Севатар пошёл за ним, взяв с собой Атраментаров и Ворона. Они нанесли Тёмным Ангелом большой урон, но были схвачены. Точнее, Ночной Призрак скрылся на флагмане Льва и пребывал там вплоть до Макрагга. А воины Севатара (те, что пережили абордаж) оказались в тюремном блоке. Учитывая сюжет «Долгой Ночи» Дэмбски-Боудена, Яго Севатариона в какой-то момент поместили отдельно от остальных. Мы не знаем, что стало с ним и другими Атраментарами. И нам неизвестно, как свои дни закончил Аластор Рушаль.

Что бы ни произошло с Вороном на Исстване V, я был бы рад снова встретить его на страницах очередного романа, новеллы или хотя бы рассказа. В «Принце Воронья» он появляется эпизодически, ничего не говорит и всё время где-то на заднем плане. Тем не менее, Дэмбски-Боуден всего лишь парой мазков сумел нарисовать действительно колоритного, запоминающегося персонажа, судьбу которого хочется проследить в подробностях. Жаль, что это крайне маловероятно.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом

Звание/должность: сержант Рапторов

Происхождение: Ликей (Освобождение)

Основные источники: «Потерянное Освобождение» Гэв Торп, «Кузница Души» Гэв Торп, «Владыка воронов» Гэв Торп, «Раптор» Гэв Торп, «Верегельд» Гэв Торп.

Мы ничего не знаем о Наваре до событий Ереси Хоруса. Он родился на Ликее и к моменту Резни в Зоне Высадки на Исстване V ему было всего десять лет. Тем не менее, Хеф уже стал послушником XIX легиона. Его начали готовить, он успешно проходил все испытания, но пока не мог получить прогеноидные железы ввиду недостаточного возраста. Если бы мальчик стал обучаться на пару лет раньше, его судьба сложилась бы совсем иначе, ведь тогда к моменту возвращения Коракса он мог уже получить импланты, делающие невозможным участие в новой генетической программе примарха.

Я уже неоднократно рассказывал о том, что когда Корвус потерял на Исстване почти весь легион, он сначала направился не на Освобождение, а в Солнечную систему. Император позволил Владыке Воронов войти в свою лабораторию и Коракс получил недифференцированный генотип примархов. Вместе с апотекарием Винсентом Сикксом и генетором Механикум Нексином Орландриазом он сумел расшифровать данные и благодаря им мог уменьшить продолжительность подготовки легионеров с нескольких лет до нескольких недель.

Навар Хеф и другие претенденты из того же набора стали первыми, кому вживили чистые прогеноиды, лишенные характерных черт примархов. Эти эксперименты проводились не в Вороньем Шпиле на Ликее, где обычно проходило генетическое вознесение легионеров, а во Впадине Воронов на Киаваре, где посреди радиоактивных пустошей стояла планетарная база XIX легиона. Новых воинов назвали Рапторами, их тренировал командор Бранн Нев. Они были быстрее и сильнее обычных Астартес, имели ускоренную реакцию. При этом не было необходимости готовить их в качестве скаутов, они выходили из лаборатории готовыми к бою легионерами, которые с генами впитали необходимые навыки.

Из первых десяти Рапторов один погиб из-за врожденного порока сердца. Дефект был незначительный и никогда бы не проявился в теле смертного или легионера, которого готовили по стандартным протоколам. Но многократно ускоренный рост клеток при использовании генотеха имел свою тёмную сторону – малейшая проблема со здоровьем кандидата убивала его. Коракс учел это и ошибка больше не повторялась. Лаборатория Впадины Воронов могла выпускать по сто легионеров за цикл, тогда как в Вороньем Шпиле на Ликее имелись дополнительные мощности. Но примарх хотел сохранить Рапторов в секрете, кроме того, он ещё не был уверен в том, насколько эксперимент удачен.

Претенденты тянули жребий – шестигранные гайки. Чёрная гайка означала, что послушник войдет в следующую партию из ста человек, которых превратят в Астартес. Если выпадала белая, юноше предстояло подождать. Наварх Хеф несколько раз вытягивал белую гайку, прежде чем ему досталась чёрная. И вновь судьба сыграла против него – если бы Хеф вошёл в одну из пяти первых партий, то стал бы полноценным Раптором, которых вскоре отправили на боевую миссию (атака на форпост Несущих Слово).

Вскоре Навар Хеф вышел из апотекариона Впадины Воронов. Он был поражён изменениями, которые произошли с его телом. Единственное, чего хотел Хеф, это сражаться во имя своего примарха, и Альфа-легион предоставил ему такую возможность. Атака киаварских повстанцев на базу XIX легиона была призвана отвлечь воинов от реальной угрозы. Навар вошёл в группу быстрого реагирования, которая на бронетранспортерах «Рино» стремительно контратаковала противника. Внезапно один из Рапторов упал, но не от выстрела или удара. Вскоре это превратилось в цепную реакцию – воины испытывали чудовищную боль, их тела начали меняться.

Навар тоже потерял контроль над собой. Сержант Кальд попытался оттащить воина, но упрямый Хеф зарычал, что сам дойдёт до «Рино». Хотя он больше спотыкался, чем шёл, вскоре воин сумел добраться до бронетранспортёра, который увёз его прочь. В «Рино» Навар с ужасом увидел, как его братья мутируют, буквально на глазах превращаясь в чудовищ. У Хефа начали меняться руки – перчатки силового доспеха оказались пробиты огромными когтями. Его челюсть тоже претерпела трансформации и Навар с трудом говорил. Воин был сбит с толку, не понимал, что происходит, но сержант Кальд напомнил ему о главном:

Будь сильным, боец. Помни, кто ты. Ты – Гвардеец Ворона.

Вскоре оказалось, что только пятьсот первых Рапторов не подверглись мутациям, гены всех остальных были испорчены. При этом Хеф мутировал далеко не так сильно, как многие из его братьев. Помимо деформации челюсти и когтей у него вырос хвост, но апотекарий Сиккс хирургически удалил его без каких-либо последствий для легионера. На тот момент еще никто не знал, что причина этих чудовищных перемен кроется в том, что Альфа-легион отравил генотех варп-порчей.

Вскоре киаварские сепаратисты вновь пошли в атаку на Впадину Воронов, теперь их поддерживали Титаны и XX легион явил себя. В частности, группа Гвардейцев Ворона атаковала своих братьев и открыла ворота базы для основных сил повстанцев. Разумеется, они были вовсе не Сыновьями Коракса, а Альфа-легионерами, которые внедрились в Девятнадцатый на Исстване V, сменив личности и лица.

Хотя Рапторы могли помочь отбить атаку, их не призвали на помощь. Дисциплинированные воины остались в клетках, где обычно содержались животные, на которых проводились генетические эксперименты. Хотя большинство Рапторов сохранило разум, другие Гвардейцы Ворона настояли на их изоляции. Это решение можно понять, ведь теперь никто не мог сказать наверняка, что будет дальше с изменёнными легионерами.

Оборонять апотекарион и хранилище с генотехом пришлось Винсенту Сикксу. Он не смог в одиночку противостоять агентам Альфы, но они допустили ошибку, оставив Сиккса в живых. Тяжелораненый апотекарий смог доползти до клеток и выпустил Навара Хефа. Хеф освободил своих братьев и повёл в бой против предателей. Рапторы не имели доспехов, поэтому не могли на равных сражаться с легионерами Альфы. Однако мутации наделили их выдающимся болевым порогом и невероятной регенерацией, что несколько уравняло шансы. Рапторы убили почти всех предателей и не допустили уничтожения лаборатории, но Омегон сумел сбежать с генотехом.

Вскоре прибыл Коракс и чаша весов резко склонилась в пользу лоялистов. Совсем скоро битва за Впадину Воронов завершилась. Любопытно, что в тот момент примарх мог доверять только Рапторам, ведь остальные воины Девятнадцатого, которые находились рядом с ним, были и на Исстване V, а значит – любой из них мог оказаться предателем. В дальнейшем Корвус приказал каждому легионеру пройти генетические тесты, чтобы подтвердить свою принадлежность к Гвардии Ворона.

Во время сражения с Альфой Навар Хеф получил болт в грудь и теперь находился в апотекарионе. Корвус Коракс посетил его и сказал, что легион в неоплатном долгу перед Раптором. Позже примарх официально провозгласил их частью Гвардии Ворона. Причем не только первые пять сотен, но также тех, чьи гены были испорчены.

Навар Хеф был повышен до сержанта и получил под командование отряд изменённых братьев. К тому моменту он практически полностью восстановился, хотя у обычного легионера на это ушли бы многие месяцы. Это позволило Рапторам Навара принять участие в битве за Идеальную цитадель Детей Императора, о которой я подробно рассказывал на одном из предыдущих стримов.

На Нарсисе, после того, как Тэрионская когорта с помощью ложного отступления выманила Сынов Фулгрима из крепости, Рапторы высадились в тылу предателей. Навара Хефа и его братьев вёл в бой Корвус Коракс. Примарх хотел лично увидеть мутантов в бою и они произвели на него впечатление. Тогда Навар ещё мог сражаться как обычный космодесантник, его мутации были не столь обширны. Со временем это изменится, в частности – из-за отросших когтей он не сможет держать в руках болтер.

В последующие годы Коракс довольно часто использовал Рапторов, которые продолжали трансформироваться. В частности, внешность Хефа всё больше приобретала звериные черты, но дух воина оставался непоколебим, а его разум – кристально ясен. Он умело сдерживал внутреннюю агрессию, присущую всем Рапторам, и благодаря этому стал отличным лидером. Вскоре тактическое мастерство Хефа сделало его лейтенантом и первым заместителем командора Бранна, который со времён первых экспериментов с генотехом руководил Рапторами.

Одной из наиболее примечательных кампаний того периода стала миссия на Карандиру. По плану, Рапторам надлежало захватить комплекс Надрезес. Он был отлично защищён от внешних атак, но также имел оборону, направленную вовнутрь. Вороны не знали, кто содержится в этом тюремном комплексе и предположили, что раз предатели так боятся этого «кого-то», его непременно надлежит освободить.

Рапторы успешно прорвали оборону комплекса, но не были готовы к тому, что находится внутри. Надрезес оказался лабораторией Фабия Байла, где Паук проводил жуткие эксперименты над захваченными в плен лоялистами. Результаты его опытов выглядели столь ужасно, что многие Рапторы только сейчас в полной мере осознали, чем стали сами. Они будто смотрели в зеркала, которые сулили им незавидное будущее.

Пленные лоялисты, которых Байл ещё не успел модифицировать, глядя на изменённых Гвардейцев Ворона, решили, что это очередная партия монструозных детищ Фабия. В схватке погибло несколько воинов Хефа, пока Бранн и технодесанитник Напенна не узнали друг друга. Напенна пояснил, что когда камеры открылись, он собрал своих людей и начал прорываться наружу. Встретившись с Рапторами, он подумал, что перед ним неда. Так они называли эксперименты байла, неда – сокращение от «недолюди». При этих словах Навару Хефу стоило больших усилий не набросится на технодесатника, чтобы оторвать ему голову.

После освобождения Карандиру Коракс разделил свой флот на несколько малых групп, некоторые из них насчитывали всего один корабль. Эти группы были направлены в различные регионы космоса с тайными заданиями. Навар Хеф возглавил свой отряд Рапторов и на крейсере «Бесстрашный» направился искать другие лаборатории Байла. Но вскоре по стечению обстоятельств «Бесстрашный» наткнулся на дрейфующий корабль Астартес, который не отвечал на запросы и выглядел покинутым. Приблизившись, Хеф понял, что перед ним судно Космических Волков. Рапторы осторожно взяли его на абордаж, но на корабле никого не было.

Вскоре Хеф обнаружил несколько изуродованных тел Волков, на броне которых не было знаков различия. Судовой журнал показал, что корабль дрейфовал уже довольно давно. Навар посчитал, что должен разгадать эту тайну и приказал направить «Бесстрашный» по последним координатам, записанным в судовом журнале брошенного судна. Войдя в систему ВЛ-276-87, корабль Гвардии Ворона включил рефракторный щит и скрытно приблизился к безымянной луне, с которой стартовал корабль Волков. Над луной обнаружился ударный крейсер Сынов Хоруса.

Гвардейцам Ворона удалось перехватить вокс-трафик предателей и стало ясно, что большая часть контингента Шестнадцатого высадилась на луну, чтобы уничтожить находившихся там Космических Волков. Навар Хеф повёл небольшую группу Рапторов на поверхность. Там действительно находились Волки, засевшие в хорошо укрепленном комплексе.

Сыны Хоруса осаждали комплекс и хотя на данный момент им не удавалось продавить оборону лоялистов, победа превосходящих сил предателей была лишь вопросом времени. Навар предположил, что корабль Шестого, который он обнаружил, был своего рода посланием в бутылке, отчаянным призывом о помощи.

Гвардейцы Ворона скрытно пробрались через кордон Сынов Хоруса. Навар связался с лидером Волков, но тот довольно резко потребовал, чтобы Хеф убрался отсюда вместе со своим отрядом. Вожак стаи изменил своё отношение только после того, как Раптор сказал, что он из Девятнадцатого легиона. Разговор был прерван появлением боевой группы Сынов Хоруса.

Оказалось, что Волки использовали незащищённый канал связи, поэтому Шестнадцатый легко перехватил их вокс-передачу и направил по координатам «Носорог». Хеф без проблем разобрался с ним. Используя низкую гравитацию луны, он быстро сблизился с машиной, убил стрелков, а потом забросил гранаты в люк, уничтожив целое отделение Сынов Хоруса. Но затем появился танк «Хищник» и Рапторы, спрятавшись за остовом «Носорога», уже готовы были принять смерть. Своевременная контратака Волков сокрушила предателей.

Гвардейцам Ворона пришлось продвинуться вглубь комплекса и присоединиться к воинам Шестого. Теперь все они находились в ловушке, так как даже совместными силами не смогли бы прорваться через роту Сынов Хоруса.

Когда воины двух легионов встретились, Навар Хеф, забывшись, снял шлем. Волки сразу наставили на Рапторов свои болтеры. Но вскоре оказалось, что среди Волков тоже есть изменённые – воины, поддавшиеся Проклятью Вульфена, но сохранившие разум. Арван Раноплет, лидер этой группировки, рассказал Навару Хефу, что отбыл с Фенриса пять лет назад, чтобы найти Корвуса Коракса.

Оказалось, что это наблюдательная стая, приписанная к Девятнадцатому. Однако найти Владыку Воронов было непросто. В какой-то момент группа Арвана напала на след Коракса, но им требовалось пополнить запасы, так как в поисках примарха Волки не сидели без дела и к тому моменту почти исчерпали свои ресурсы. Тогда они и прибыли на эту луну, где у них был схрон.

Вскоре сюда же пришли Сыны Хоруса, случайно или нет – это уже не имело значения. Шестнадцатый серьезно превосходил Шестой и в пустоте и на поверхности. Изначально Арван предполагал подпустить корабль Сынов Хоруса как можно ближе и взорвать реактор своего судна, но несколько Волков поддались Проклятью, их пришлось убить.

К тому моменту Сыны Хоруса уже приблизились на критическое расстояние и Космическим Волкам пришлось изменить свои планы. Арвен не мог выстоять против врагов в пустотной битве, но и сбежать бы не сумел (хотя как раз об этом вожак стаи вообще не подумал). Тогда Волки спустились на поверхность луны. Они знали, что оборона их базы достаточно сильна, чтобы разнести корабль Сынов Хоруса в пыль. Однако после первого же залпа автолазеров это поняли и предатели. Судно Шестнадцатого отступило и высадило десант.

Раноплёт разработал новый план, который был также прост и эффективен, как и два предыдущих. Он решил заманить Сынов Хоруса внутрь базы и взорвать её плазменный реактор. Конечно, никто из Волков не выжил бы. Но Арван сумел бы разменять своё отделение (пять воинов) на целую роту врагов (от пятидесяти до сотни). Жертва, достойная фенрисийских саг.

И тут появился Навар Хеф. Судьба в очередной раз не позволила Арвану и его воинам геройски погибнуть. Раптор предложил Волкам сбежать с луны, его замаскированный десантно-штурмовой корабль мог вместить в себя и Гвардейцев Ворона и наблюдательную стаю Волков. Но Арван отказался убегать, сказав, что такой поступок опозорит его и Русса. Более того – Раноплёт не мог теперь отпустить Гвардейцев Ворона, потому что кто-то из них мог попасть в плен к Сынам Хоруса и тогда предатели узнали бы о планах Волков.

Хеф предложил другой путь – он скрытно уходит с базы и связывается со своим кораблём по закрытому каналу. «Бесстрашный» выходит из стелс-режима и внезапно атакует корабль Сынов Хоруса, уничтожая или критически повреждая его. Затем отходит под прикрытие базы и наносит удары по позициям предателей на поверхности. Это вынуждает противника пойти в атаку, чтобы захватить оборонительные лазеры. Арван к тому моменту ставит мельта-заряды в реакторе на самоподрыв и эвакуируется.

План был реализован, но из наблюдательной стаи Арвана Раноплёта кроме него самого выжило лишь два воина. К тому моменту Навар Хеф был вынужден принять тяжёлое решение. Он знал, что Коракс встретит изменённых воинов Арвана как боевых братьев. Примарх поприветствует их, потому что всегда уважительно относился к Руссу. Но Навар видел, как наблюдательная стая смотрела на Рапторов. Да, эти волки тоже были прокляты и ненавидели себя за это, но затронутых порчей Гвардейцев Ворона они ненавидели ещё больше.

Хеф не знал, в чём именно заключается миссия наблюдательной стаи, но инстинктивно догадался, что присутствие рядом Волков не сулит Владыке Воронов ничего хорошего. Он был уверен в Кораксе, но не мог быть уверен в Руссе и тех приказах, которые он дал своим Волкам. Как и в приказах Регента, о которых Арван упомянул, но не стал ничего пояснять.

Навар Хеф не сомневался – когда Раноплёт увидит, что у Корвуса целая армия мутантов, он приведёт в исполнение свой план. Какой именно? Тут не могло быть двух мнений, учитывая, что Волков всегда называли палачами Императора. Разумеется, они не смогли бы убить Коракса, но эти воины были достаточно отчаянными, чтобы попытаться. Это разбило бы Владыке Воронов сердце и вполне возможно – послужило бы началом войны между двумя легионами. Безусловно, в этой истории скрывалось слишком много переменных и факторов, которые просто невозможно учесть. Но Навар Хеф слишком сильно любил своего генетического отца, чтобы рисковать. Он слишком сильно верил в его дело, чтобы позволить судьбе привести к новому расколу между легионами.

Поэтому когда Рапторы встретили выживших Космических Волков, они атаковали их. Что примечательно – сойдясь в поединке с Арваном, Навар Хеф практически проиграл, но в итоге смог победить благодаря своим мутациям. Он использовал отросшие когти в качестве оружия, разорвав Волку горло. С этим решением Навара можно поспорить, в конце концов – он ведь поклялся Волку своей честью, что вытащит его с безымянной луны.

Раптор знал, что остатки Гвардии Ворона продолжают сражаться лишь потому, что Коракс запретил себе сомневаться. Исстван V едва не сокрушил дух примарха, но он устоял. Предательство Альфа-легиона и потеря генотеха во Впадине Воронов должна была сломить Корвуса, но он снова выдержал. Его расколотое сердце и растоптанный дух легиона держались на том, что они сражаются за правое дело и Терра всецело на их стороне. Однако наблюдательная стая, даже само её присутствие могло поколебать эту веру. Хеф не мог предсказать последствия этого. Позже он скажет Кораксу:

Я хотел избавить вас от тяжёлого решения.

Так Раптор преступил собственную клятву и пошёл на подлое убийство… Вскоре после этого Навар Хеф вернулся в основной флот Гвардии Ворона и продолжил сражаться под началом своего примарха. Мутации медленно, но верно искажали его. Хеф уже не мог держать болтер и передвигался на четвереньках. Тело воина покрывал густой чёрный мех, когти походили на лезвия боевых кос, а чёрные глаза сменили цвет на жёлтый. Его лицо практически потеряло человеческие черты.

Некоторые Рапторы изменились ещё сильнее. Кто-то погиб в результате этих мутаций, а кто-то сошёл с ума. Кого-то пришлось запереть в тёмных трюмах. Но многие, вроде Хефа, продолжая физически деградировать, сохраняли разум. И они были готовы сражаться.

При этом и сам Хеф, и его воины, и Корвус Коракс отлично понимали, к чему всё идёт. Примарх видел, во что превратились предатели, принявшие порчу Хаоса. Он запрещал себе проводить эти жестокие параллели, но не мог их не провести. Глядя на лапы Хефа, он непроизвольно переводил взгляд на лицо Герита Аренди, которое исполосовали точно такие же когти, принадлежавшие изменённому Повелителю Ночи.

И всё же Корвус Корас продолжал считать Рапторов своими сыновьями. Долгое время он скрывал их от других легионов. Но не потому что стыдился, а потому что боялся за их судьбу. Тем не менее, отделения Рапторов больше не пополнялись, фактически они стали вымирающим видом. Новобранцев легиона теперь называли Чёрной Гвардией.

Перед Битвой на Яранте Навар Хеф нашёл в себе силы рассказать Кораксу о том, как он убил Арвана Раноплёта на безымянной луне. Владыка Воронов понял мотивы Раптора и принял его раскаяние. Однако он не мог простить того, что Навар так долго это скрывал. Коракс не имел возможности лишить Хефа командования, это вызывало бы лишние подозрения. Тем не менее, он приказал ему и всем, кто участвовал в той миссии, оставаться в казармах до особого приказа.

Ход кампании на Яранте я подробно описал в одном из предыдущих стримов про Девятнадцатый. Изначально Коракс планировал отвлечь Сынов Хоруса и их союзников, чтобы эвакуировать с планеты раненного Русса и оставшихся Волков. Идеальными кандидатами для отвлекающего манёвра стали Рапторы. Разумеется, были выбраны только изменённые, которых в легионе называли «грубыми» (Рапторов без мутаций в противовес именовали «гладкими»). Хефа и его воинов никто не посвящал в планы примарха, но когда Бранн приказал им готовиться к орбитальной высадке, каждый из мутантов понял, что впереди последний бой.

Никто из них не злился на примарха. Напротив, они были благодарны. Рапторы понимали, что им нет места в этой галактике, но оставались верны своему отцу и Императору. Они жаждали служить Человечеству, сражаться с его врагами, вносить свой вклад в победу над Луперкалем. И теперь им представился шанс столкнуться в прямом бою с превосходящими силами предателей. Никто из них не думал о славе (как тот же Арван). Все они думали об искуплении. О том, что им больше не нужно прятаться, а их отцу нет необходимости хранить эту постыдную тайну.

Но слепая судьба в который раз усмехнулась над Наваром Хефом. Когда на поверхности Яранта Космические Волки отказались бежать даже перед лицом полного уничтожения, Владыка Воронов решил пойти вместе с ними в безумную и обречённую контратаку. В первые же минуты боя Коракс внезапно для себя осознал, что просто не имеет права здесь умирать. Да, он устал. Да, у него по-прежнему не было шансов нанести врагам серьёзный урон. Да, он не имел достаточно сил, чтобы участвовать в полномасштабных сражения. И всё же Ворон не имел права сдаваться. Как и Русс. Потому что если они падут, некому будет встать между Хорусом и Императором.

Неожиданное озарение изменило Коракса и в пылу сражения ему даже удалось переубедить Космических Волков. Все они спешно отступили с Яранта, тяжелораненый Русс и остатки его легиона были спасены. Таким образом, в самоубийственной высадке Рапторов больше не было смысла. Узнав об отмене приказа, Навар Хеф зарыдал, а потом протяжно завыл. Он уже почти потерял способность общаться на человеческом языке из-за физических мутаций. Но также меняется и его разум, Раптор терял себя и боялся этого.

Мы не знаем, участвовал ли Навар Хеф в других битвах Ереси. Если да, то всё-таки у судьбы извращённое чувство юмора, ведь Раптор сумел пройти через ад и выжить лишь для того, чтобы принять куда более печальный конец. «Грубых», в которых к тому моменту не осталось уже ничего человеческого, заперли на красном уровне Шпиля Воронов на Киаваре. После поражения Луперкаля Коракс вернулся на свою родину. Он вошёл на красный уровень и… Здесь лучше процитировать финал «Верегельда» Торпа:

Они сражались, и они победили. Теперь настало время выполнить обещание, которое он дал колдуну Натракину в мире-кузнице Констаникс-2.

– За свою долгую жизнь я произнёс несколько клятв, но неизменно клялся лишь в том, что мог выполнить. За исключением одного, – сказал он зверю. Примарх присел рядом с жалким созданием, и оно подползло ближе, ощутив тепло чужого присутствия, хотя его вид и разрывал сердце примарху. – И теперь я думаю, что не смогу это сделать. Я смотрел в лицо нашему врагу, в сердце тех сил, которые его совратили. Я знаю, что пускай мы и убили Хоруса, силу эту нельзя искоренить полностью. Хаос вернётся снова, если мы это допустим, если дадим ему искомые сосуды, и будем подпитывать амбиции, что приводят слабых в его объятия.

Коракс увидел благоговение и абсолютное доверие в глазах Раптора. Он положил массивную руку на голову бывшего легионера, а пальцы другой стиснулись на его горле. Существо зашевелило ртом, и по перчатке примарха потекла слюна, толстыми каплями падая на пол.

– Я помню всё, я в точности помню сказанное ему, прежде чем отправить обратно в породивший его варп-вихрь...

На глазах примарха заблестели слезы.

– Я... я пообещал ему, что прежде чем умереть, уничтожу каждое рожденное варпом, запятнанное Хаосом существо в галактике...

Бормочущее, стенающее создание, которое когда-то было Наваром Хефом, встретилось с ним взглядом.

– И я всегда сдерживаю обещания, сын мой.

Честно говоря, мне сложно подобрать уместные слова, чтобы завершить эту часть сегодняшнего разговора. Потому что любая эпитафия кажется банальной и недостойной памяти Навара Хефа. Он был преданным сыном, умелым воином и лучшим командиром. Но злой рок, стечение обстоятельств, а может чьи-то тёмные планы раз за разом сбивали его с ног. Он был проклят при рождении, когда открыл глаза под сводами пещер Киавара. Шанс на освобождение ему дала Гвардия Ворона, однако Альфа-легион отнял эту надежду, превратив Хефа в сверхчеловека, но со страшным изъяном в генах.

Он терял себя, превращаясь в зверя, но никогда не допускал и мысли о том, чтобы обвинить своего отца или кого-то ещё. Навар понимал, что его создали как оружие для борьбы с предателями, и он желал одного – стать идеальным оружием, хотя знал, что никогда не сможет. Отравленный варпом генотех извратил его природу, сломил тело, подтачивал разум. Но дух воина продолжал жить. Продолжал сражаться за светлое будущее для Человечества, в котором ему самому никогда бы не нашлось места. Но воин не роптал, он был выше этого и принимал свою судьбу со стойкостью, который позавидовали бы и Сыновья Мортариона.

В самом начале этого разговора я привёл слова сержанта Кальда, которые тот произнёс во Впадине Воронов, когда Рапторы начали меняться:

Будь сильным, боец. Помни, кто ты. Ты – Гвардеец Ворона.

Навар Хеф был сильным. Он помнил, кем является. Он был Гвардейцем Ворона, сыном Корвуса Коракса и защитником Империума. И даже когда варп отравил его кровь, он не смог сломить Раптора. Благодаря таким воинам, как Навар Хеф, Человечество пережило свой самый тёмный час. Несомненно, что таких часов будет ещё немало. Но Терра выстоит. Потому что всегда найдутся те, кто встанет на её защиту, несмотря ни на что...

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом