daymonri

Нашу судьбу предсказать нетрудно.

Мы выстоим все вместе или погибнем, как погибли остальные.

Легион должен выжить, брат. Вот и все.

Шадрак Медузон.

Шадрак Медузон по прозвищу Кровавый, среди ру-комьюнити именуется не иначе как Шадрак-мать-его-Медузон. Являлся капитаном Десятой клановой роты легиона Железные Руки. Родился на Терре, поэтому сражался в легионе под предводительством Амадея Дюкейна со времен Объединительных Войн, когда Железнорукие назывались Несущими бурю.

Отличился еще до того, как легион возглавил Феррус Манус. Во время Великого крестового похода стал одним из самых эффективных боевых командиров, чье лидерство и тактическое мастерство не подвергались сомнению. При этом Медузон был, возможно, единственным воином в легионе, кто действительно понимал учение их генетического отца и истинный смысл боевого клича Железноруких «Плоть слаба». Равные с ним в звании командиры зачастую недолюбливали Кровавого, хотя и уважали его мастерство.

Напомню, полная фраза звучит так «Плоть слаба, но деяния вечны». Эту фразу сказал Вулкан Феррусу Манусу во время одной из совместных кампаний двух легионов. Примарх Саламандр имел ввиду, что любой человек смертен, но он способен изменить мир и оставить после себя то, что будут помнить тысячи лет. «Свитки Неймереля» подтверждают, что Горгон отлично это понимал. Понимал это и Медузон.

Шадрак не участвовал в битве на поверхности Истваана V, только в пустотном сражении на орбите. Он увел остатки флота Железноруких из системы и начал партизанскую войну против легионов-предателей, нанеся им такой урон, что в итоге Сыны Хоруса были вынуждены собрать армаду из нескольких сотен боевых кораблей, чтобы поймать Кровавого. Им это удалось. Тибальт Марр, капитан Восемнадцатой роты Сынов Хоруса, сумел вывести Медузона на прямое столкновение. И хотя Марр в той битве понес колоссальный урон, ему удалось поймать Шадрака и казнить его, обезглавив.

Становление

Известно, что на Терре Шадрак носил фамилию Смит, в переводе «кузнец» (Smith). Он родился на севере Старой Альбии (предположительно в Шотландии), откуда набиралась большая часть Десятого легиона периода Объединения. Его рекрутировали как минимум за 240 лет до времен Ереси Хоруса. Первая кампания, в которой он участвовал, развернулась в Африке, вторая – на территории Империи Панпацифик.

По всей видимости, Шадрак Медузон участвовал во многих крупных сражениях Объединительных Войн и времен покорения Солнечной системы. Также он принимал участие в легендарной Битве за Ржавь, на что указал лорд-командующий Амадей Дюкейн, считавший Медузона своим другом, умелым воином и великолепным лидером. В свою очередь Шадрак называл Дюкейна приемным отцом («Медузон» Дэна Абнетта).

Когда легион возглавил Феррус Манус, многие Железнорукие изменили свои имена в честь примарха или его родного мира. Шадрак сменил фамилию Смит на Медузон в знак преданности медузийскому укладу и традициям.

Принято считать, что фамилия Шадрака – это производное от названия мира, на который попал примарх Железного Десятого. Однако на Медузе есть город с таким названием – Медузон, это единственное статичное поселение на планете времен Великого крестового похода. На мой взгляд, это показательно, ведь город был символом стойкости и силы медузийцев, чудом сумевших создать постоянное поселение на тектонически активном мире, где выжить можно было лишь постоянно перемещаясь. Это можно расценивать, как отсылку к адаптивной военной доктрине Шадрака, которую тот начнет применять после Истваана V, когда Расколотые Легионы будут постоянно перемещаться малыми группами, а единственной константой в их движениях, их мозговым центром станет флагман Медузона.

Во время Великого крестового похода

Нам мало известно о кампаниях, в которых Шадрак участвовал до Ереси. Очевидно, что их было много, потому что Железнорукие вообще много и часто сражались. По всей видимости, Медузон получил высокое звание еще под командованием Амадея Дюкейна, а при Манусе его статус укрепился. Например, в «Прочности железа» Ника Кайма описана кампания на Один-Пять-Четыре-Четыре (Ибсен или Кальдера), где Медузон изначально командует правым флангом, но затем принимает полное командование силами Железного Десятого, пока примарха и первого капитана Габриэля Сантара нет на поле боя.

Общее наступление предваряет эпизод, в котором сержант Бион Хенрикос предлагает послать вперед разведчиков из Имперской Армии. Другие офицеры не соглашаются с ним, говоря, что смертные едва ли будут в этой роли лучше, чем авангард Астартес. Хенрикос настаивает на том, что это поднимет боевой дух смертных солдат, позволит им увидеть, что они также важны на поле боя. Неожиданно Медузон поддерживает его, но затем вмешивается Манус и легионеры наступают без поддержки Армии.

Затем, когда примарх и первый капитан пропали в колдовской буре эльдар, Шадрак был вынужден взять командование на себя. Он обнаружил базу противника и быстро разработал стратегию атаки, которая позволила в минимальный срок захватить ее. Медузон действовал настолько успешно, что вернувшийся первый капитан отказался брать руководство операцией и предложил себя вместе с остальными терминаторами-морлоками в качестве поддержки Шадраку.

Эпизод на Ибсене важен потому, что он сходу раскрывает нам весь потенциал Шадрака Медузона. Он отличный воин, великолепный тактик, его уважают. Хотя взгляды его порой кардинально расходятся со взглядами старших офицеров. Выше я уже сказал, что Шадрак понимал: отказ от плоти – не решение. Поэтому он ценил смертных солдат. Феррус Манус в этом эпизоде приказывает наступать без Армии не потому, что не верит в силу смертных. А потому что он торопится выполнить боевую задачу, не отстав от братьев – Вулкана и Мортариона, вместе с которыми он приводил к Согласию Ибсен. Той кампанией командовал Владыка Змиев и Манусу было попросту стыдно не выполнить миссию, возложенную на него братом.

Во время Ереси Хоруса

Медузон не сражался на поверхности Истваана V. Он находился на борту крейсера «Айронсайд», который входил во вторую волну Железноруких. Второй волной командовал Амадей Дюкейн, он должен был высадить своих воинов на Ургалльском плато после атаки основных сил, чтобы поддержать натиск. Но, как нам хорошо известно, Феррус Манус в той битве не собирался следовать никаким стратегиям, а новые легионы, прибывшие в Зону Высадки, оказались на стороне Хоруса.

Амадей Дюкейн попытался присоединиться к легионерам на поверхности планеты, но флот Железных Рук был блокирован кораблями Гвардии Смерти и Сынов Хоруса. Развернулось пустотное сражение, в котором лоялисты сильно уступали по численности противнику. Это позволило предателям сходу взять на абордаж множество судов Железноруких, включая «Айронсайд». Медузон возглавил оборону корабля и отбил штурм, потеряв в том бою левую кисть из-за плазменного взрыва.

После того, как непосредственная опасность для корабля минула, Шадрак пришел в апотекарион. Эпизод из «Мезона» Абнетта, где ему латают руку, великолепно описывает нам характер Кровавого и наглядно показывает, почему многие считали его похожим на Ферруса Мануса. С одной лишь разницей – Медузон не был гневлив. Что касается гнева примарха, то я уже неоднократно касался этого вопроса, его нервная система и разум разрушались из-за симбиоза с живым металлом.

Сначала серв, который намеревается провести операцию Медузону, обращается к нему «господин». Вот что по этому поводу думает Шадрак:

Ему не очень нравилось обращение «господин». Он был капитаном, и звания ему было более, чем достаточно.

Казалось бы, небольшое замечание, но оно говорит о том, что Медузон действительно был сыном своего отца. Его не волновали слава и амбиции, он был солдатом и заботился лишь о том, чтобы эффективно выполнять свою работу. Дальше он говорит свою знаменитую фразу:

– Что с вами случилось? – спросил мичман, вытаращив глаза при виде полностью открывшейся раны.

– Хорус случился, – буркнул Медузон.

Тем не менее, даже в такой ситуации Кровавый сохраняет присутствие духа, трезвое мышление и свой легендарный черный юмор:

– Если все равно будет больно, – сказал Шадрак, пока санитар плотно перевязывал обрубок, – лучше не тянуть.

«Хороший совет, – подумал он. – Полезен в гребаной куче случаев».

В итоге, мичману из-за волнения и недостатка опыта не удается адекватно провести операцию и Шадрак забирает у него инфопланшет. Он сверяется с анатомическими данными и начинает действовать сам. Затем появляется легионный апотекарий Горан Горгонсон, старый друг Медузона. Он указывает, что Шадраку не стоит делать операцию самостоятельно ввиду отсутствия навыков, на что тот отвечает:

Твой парень явно собирался обстругивать меня до тех пор, пока не остался бы один позвоночник да челюсти… Знаешь, он за десять минут измордовал меня сильнее, чем гребаные Сыны Хоруса смогли за неделю.

Кстати, это любопытное замечание, которое напоминает нам – битва на поверхности Истваана V, как и пустотное сражение в системе, длилось ни одну неделю. Состояние Шадрака к этому моменту он сам великолепно описывает в разговоре с Горгонсоном:

Тебе кажется, что я не разгневан? Я уже за пределами ярости. В совершенно другом месте, тут только раскаленный добела жар и кипящая кровь. Я собираюсь прикончить и сжечь каждого из проклятых ублюдков. Приделай мне новую руку, и я тут же займусь этим.

Интересно, что на протяжении всего рассказа больше всего сквернословит именно Медузон. Дюкейн позже тоже будет использовать много ругательств. На моей памяти есть лишь еще один Железнорукий, который так сильно ругается, при этом умеет признавать свои ошибки и ценит боевое братство. Это центурион Кратоз из рассказа «Деяния вечны» Гэва Торпа, который называл Ария, командира Саламандр, дебилом. Двое из этих трех командиров – терранцы, могу предположить, что и Кратоз терранец, а не медузиец. То есть вполне возможно, что сквернословие – отличительная черта Несущих бурю, терранского ядра легиона.

Но вернемся к Медузону. После апотекариона он возвращается на мостик и принимает последнее сообщение Амадея Дюкейна, флагман которого Сыны Хоруса взяли на абордаж. Этот эпизод я уже цитировал в стриме про Железноруких. Дюкейн рассказывает Шадраку, что Феррус и Сантар мертвы. Лорд-командующий приказывает своему верному воину «поднять кровавую бурю».

Обращаю внимание, что русские переводчики здесь в очередной раз… поступили оригинально. В наших переводах Дюкейн говорит Медузону «Мы подняли гребаную бурю!», вспоминая Ржавь, а затем приказывает: «Подними чертову бурю, мой мальчик!». Но в оригинале на английском в обоих случаях использован оборот «bloody storm», то есть «кровавая буря». Это концептуально важный момент, который отсылает к «Фиваидам» Стация и о котором я подробно говорил на втором стриме про Железный Десятый.

Шадрак Медузон отводит от Истваана V небольшую группировку боевых кораблей. Остатки флота Железноруких хаотично отступают из системы. В первые годы после бегства с Истваана группировка, в которой оказался Шадрак, была самой значительной. Кроме того, именно на этих кораблях удалось спастись Железным Отцам кланов.

Феррус Манус, Амадей Дюкейн и Габриэль Сантар погибли. Из 113 тысяч легионеров Десятого выжило 4-8 тысяч. В этих условиях Отцы Кланов решили, что они вместе будут командовать остатками легиона, хотя многие понимали, что это неверный ход. Железноруким, как никогда, нужен был сильный лидер. Горан Горгонсон, Джебез Ауг и многие другие видели, что на эту роль подходит только один – Шадрак Медузон.

Железные Отцы также приняли ряд решений по реорганизации легиона. Клан Аверниев не мог сформировать собственное подразделение по причине малочисленность. К моменту битвы на Истваане V это был доминирующий клан, поэтому они составляли элиту легиона – Морлоков и бились рядом с Феррусом на поверхности. Соответственно, почти все Авернии погибли. Аверниев присоединили к группировке клана Сорргол, а ее командующим был назначен Железный Отец Джебез Ауг, друг Медузона. Ауг сделал Медузона своей Избранной Десницей.

При этом Железные Отцы, частично вняв тезисам Шадрака, согласились с тем, что Железные Руки должны воевать иначе, чем прежде. Плюсом для них в этой ситуации стал небольшой контингент Гвардейцев Ворона и Саламандр, которых кораблям Десятого удалось забрать с Истваана. Медузон настаивал на том, чтобы учиться у этих воинов их боевой доктрине и кардинально изменить стратегию. В частности поэтому Ауг видел, что Шадрак – идеальный лидер. Шадрак тоже это видел, но оба должны были подчиняться вождям кланов. На этот счет Медузон говорит Джебезу:

Никто не хочет, чтобы в нем увидели человека, который пытается заменить Горгона. Никто не желает заменять Амадея Дюкейна. Никто не хочет показаться настолько дерзким и нахальным. Я это понимаю. Но нам нужно снова поднять бурю.

И тут в ситуацию вмешивается судьба. Флот принимает сигнал от другой группировки Железноруких. На встречу направляется корабль «Корона пламени» со всеми вождями кланов на борту (уже великолепное решение, не правда ли?). Встреча оказывается ловушкой, устроенной Сынами Хоруса. «Корона пламени» взрывается и все Железные Отцы гибнут. После этого с вражеского флагмана поступает вокс-сигнал – капитан Тибальт Марр предлагает Железноруким капитуляцию.

Джебез Ауг становится командующим и приказывает Медузону принести ему голову Марра. Шадрак телепортируется на флагман Сынов Хоруса вместе с Гвардейцами Воронов и Саламандрами. Перед телепортацией между Медузоном и Аугом происходит краткий, но великолепный диалог:

– Осуществив незащищенный перенос во время боя, мы, скорее всего, потеряем пятую часть легионеров.

– Не волнуйся, – пробормотал Шадрак, – это, в основном, будут Гвардейцы Ворона.

– Твой юмор стал еще чернее брат, – заметил Ауг.

Смешанным силам Медузона удалось нанести флагману Тибальта значительный урон в абордажном бою. Но до Марра Кровавый не успевает добраться, так как «Железное сердце», флагман флота Железноруких, получает критические повреждения, а Джебез из-за ранения больше может командовать. Этот еще один момент, важный для понимания личности Медузона. Перед ним стоял выбор – отомстить Марру, продолжив наступление, или вернуться на собственный флагман, принять командование и попытаться спасти свой флот. Медузон выбрал долг, а не месть:

Он знал, что это правильное решение. Разгоряченный лихорадкой ближнего боя, Щадрак не мог мыслить здраво. Невозможно полностью отомстить врагу за один-единственный день. Нужно выжить, чтобы снова принести возмездие.

Под руководством Шадрака Железнорукие отступают. Раненый Ауг передает титул военачальника Шадраку и тот оказывается фактическим командиром всего легиона, точнее – того, что осталось от легиона. В решении Ауга нет ничего удивительно, ведь они были друзьями и он хорошо знал Шадрака. Как пример – их небольшой диалог на «Железном сердце» еще до встречи с Марром:

– Хоромы у тебя не лучше моих, – заметил Железный Отец, осмотревшись.

– А что нам нужно, кроме палубы, на которую можно прилечь? – спросил Шадрак.

– Я сплю стоя, – улыбнулся Ауг.

На самом деле сложно сказать, сколько здесь юмора. Ведь Железные Руки были крайне аскетичны в быту. И еще один фрагмент:

– Тебе это не нравится, верно? – произнес Джебез, обращаясь к Шадраку.

– Военачальник, мне с восьмого дня рождения мало что нравится, – ответил тот.

Опять же, насколько Шадрак шутит в этом эпизоде? Ведь он и правда никогда не улыбался, думая лишь о том, как эффективнее выполнить боевую задачу. Но это было лирическое отступление. В их с Джебезом Аугом взаимоотношениях важно то, что Железный Отец понимал, в чем сила Медузона:

– Меня никто не любит, – напомнил Шадрак.

– И это одна из самых притягательных твоих черт, – ответил Ауг.

Позже Джебез четко формулирует положение Медузона в легионе и то, как его видят другие воины:

– Шадрак, ты родился на Терре. Это значит, что мы, дети Медузы, хоть и относимся к тебе, как к брату, все равно считаем тебя или выше нас, потому что ты раньше прошел генное вознесение, или ниже, потому что ты ненастоящий, неправильный медузиец. Тебя больше остальных заботит положение Саламандр и Гвардии Ворона. Ты как будто лучше всех понимаешь их и сходишься с ними. Ты, черт тебя дери, везде и всюду говоришь то, что думаешь. Отцы кланов не выносят тебя. И, наконец, ты единственный известный мне человек, обладающий ясным и четким видением того, что мы должны делать.

Разве эта характеристика не напоминаем Ферруса Мануса? Многие братья недолюбливали его, но уважали воинский талант Горгона. Манус никогда не сомневался, в любой момент времени всегда точно зная, что нужно делать. Он вдохновлял, он вел за собой и умел побеждать. При этом он отлично находил общий язык с некоторыми из своих братьев. Ситуацию с Фулгримом опустим, но с Вулканом они тоже были практически друзьями. Я уже упоминал на одном из минувших стримов, как Манус переживал (именно – переживал!) в «Милосердии Дракона» Кайма, когда Владыка Змиев едва не погиб (он то не знал, что Вулкан – Вечный).

Так что хотя ранее сам Медузон говорил, что никто не рискнет заменить примарха, Ауг нашел такового в лице самого Медузона, дав ему описание, практически идентичное описанию Ферруса. Так или иначе, Шадрак становится новым военачальником и воплощает свой план в жизнь – он сплавляет военные доктрины Железноруких, Саламандр и Гвардии Ворона. Объединенные силы начинают скрупулезно использовать свои ресурсы, они действуют осторожно, но яростно. Атакуют отставшие корабли, небольшие группировки и слабо защищенные аванпосты.

При этом Медузон навсегда запомнит то, как Тибальт Марр, замаскировав свои корабли, обманул Железных Отцов и безжалостно истребил их. С этого момента для него соперничество с Тибальтом – личное, он приказывает послать врагам сообщение:

Пройдут дни. Возможно, годы. Но знай вот что, предатель. Я подниму бурю, и я найду тебя, и я заберу твою голову. В этом я клянусь кровью Железного Десятого и памятью моего генетического повелителя.

Дальше он приказывает подписать сообщение его именем, поясняя, что нужно создать для предателей образ конкретного врага. Расколотые обезличенные легионы не представляют опасности. Но со временем, когда все больше вражеских кораблей будет захвачено и уничтожено, когда каждую такую операцию будут связывать с именем Шадрака Медузона, все изменится. Это принесет неуверенность в ряды противника. Как и произошло позже.

Битва при Двелле и покушение на Луперкаля

Став военачальником, Медузон первым же указом нарушил все традиции и правила. Он назначил себе Избранную Десницу, как и положено. Но даровал этот титул не одному воину, а четырем – по одному легионеру из кланов Авернии и Сорргол, а также одному Саламандру и одному Гвардейцу Ворона.

У нас нет точных сведений о том, сколько успешных операций провел Шадрак. По всей видимости, довольно много. И похоже, его психологический ход («эффект бугимена») дал результат. О Шадраке-мать-его-Медузоне заговорили во всех концах галактики как предатели, так и лоялисты. Со временем все больше отдельных кораблей и небольших флотов Расколотых Легионов присоединялось к Шадраку. Но они никогда не действовали единой армадой. Таков был приказ Кровавого.

Это хорошо показано в рассказе «Безмолвный» Гая Хэйли, в разговоре между Железнорукими из разных флотов:

– Наш отец мертв – нельзя допустить, чтобы его наследие последовало за ним, – обратился с призывом Врейвуус. – Если хотите воевать под началом Шадрака Медузона, то только на его условиях. Вы должны сражаться за него, а не с ним.

– В этом плане есть смысл, – согласился Тейваар. – По отдельности мы более маневренны, нас труднее поймать и уничтожить. Если рассеемся широким фронтом и вынудим предателей перейти в оборону, то задержим столько же вражеских сил, как если бы мы действительно атаковали их.

Так сражались Расколотые Легионы под руководством Медузона. Безусловно, многие флоты и корабли действовали независимо. Тот же «Сизифей» и группа Аттикуса. Но причина их независимости крылась в том, что у них не было связи с группой Шадрака. Например, Аттикус был в принципе отрезан от остальных флотов, а команда «Сизифея» просто выполняла свои задачи. Ведь Криптос, которого добыли Шарроукин и Велунд, действовал во благо всех Расколотых Легионов. И не случайно все эти рассказы опубликованы в одном сборнике под общей обложкой (сначала антология «Медузон», потом сборник «Расколотые Легионы»).

Имя Медузона в очередной раз прогремело в связи с историей легионеров-отступников из легиона Белые Шрамы. После событий, описанных в романе «Шрамы» Криса Райта, те из воинов Хана, кто пошел против примарха и выжил, были реорганизованы в истребительные команды. Эти команды действовали самостоятельно в разных частях галактики, сражаясь с предателями во искупление своей вины перед генетическим отцом. Одна из таких команд оказался на борту корабля Сынов Хоруса «Серых Коготь», который был захвачен Железноруким под командованием старого друга Шадрака, уже упомянутого сержанта Десятой клановой роты Биона Хенрикоса.

Вместе с лидером Шрамов Хибу Ханом Хенрикос спланировал атаку на еще один корабль Сынов Хоруса, но битва оказалась сложнее, чем предполагали лоялисты. «Серый Коготь» пережил сражение лишь благодаря Медузону. Оказалось, что он давно следил за кораблем, не понимая, почему Сыны Хоруса действуют в соответствие с поисковыми протоколами Железноруких. Когда Хибу Хан попросил Биона пояснить, о каких протоколах идет речь, тот ответил:

Забудь три измерения – варп работает иначе. Мы меняем стандартные сканирующие алгоритмы и параметры курса, чтобы покрыть большую площадь за более короткое время. В результате получаем штатную схему, разработанную железным отцом моего клана на Медузе, и принимаем во внимание исходное течение эфирных каналов. Мы не в физическом пространстве, поэтому движемся иначе. Уравнения… сложны.

Действительно… непросто. Похоже, Железнорукие могли гораздо точнее направлять свои флоты и лучше ориентировались в варпе, чем большинство других легионов. Но тут для нас важнее, что Медузон принял команду «Серого Когтя» в своей флот, который неуклонно рос. Шадрак даже похвалил Биона, хотя и своеобразно, как мог бы похвалить своего сына Феррус Манус (параллель с Трурраком из сольника Горгона):

– Хенрикос. Ты поступил, как было велено, – отметил военачальник.

По-видимому, это было поздравление от Медузона за то, что Бион остался жив. Хенрикосу, привыкшему к учтивости чогорийцев, теперь было странно вернуться к грубой прямоте собственного Легиона.

– Это был приказ, – сказал он.

Мы точно не знаем, сколько сил находилось под непосредственным командованием Шадрака Медузона к этому моменту. Точно известно, что вместе с ним помимо Железноруких сражались Саламандры, Гвардия Ворона и Белые Шрамы. Плюс 58 батальонов Имперской Армии. Причем не все эти воины были теми, кто пережил Истваан. Многие в соответствие с актуальными боевыми задачами находились в других местах и услышали о предательстве много позже. А потом они услышали о Медузоне и разыскали его, чтобы сражаться плечом к плечу с Кровавым.

Следующей вехой становится Битва при Двелле. Хорус Луперкаль знал, что Двелл имеет стратегическое значение. Кроме того, эта планета хотела присоединиться к Медузону, предоставив ему 8 миллионов смертных солдат, чтобы было значительной военной силой. На Двелл был высажен контингент Сынов Хоруса во главе с Хорусом Аксимандом, который подозревал, что Шадрак уже здесь. Сыны Хоруса легко справились с передовыми частями Имперской Армии, но затем их продвижение остановилось, потому что против них выступили Железнорукие, Саламандры и Белые Шрамы, их ранее скрытые отряды обнаружили себя по всей линии фронта.

Изначально Шадрак планировал атаковать Хоруса, но операцией командовал не Луперкаль. Поэтому истребительная команда легионеров сфокусировалась на Аксиманде и его ближайших офицерах. Битва при Двелле стала одним из самых жестоких сражений Ереси. Предатели превосходили лоялистов почти вдвое. Номинально они победили, но понесли такие потери, что победа была Пирровой. Кроме того, Маленький Хорус едва не погиб, получив тяжелые ранения. Многие его офицеры были убиты. Шадрак тоже потерял немало хороших воинов, включая Биона Хенрикоса.

После этих событий, описанных в рассказе «Маленький Хорус» Дэна Абнетта, Шадрак-мать-его-Медузон предпринял беспрецедентную попытку покушения на Луперкаля, и не только на него. После номинальной победы Сынов Хоруса на Двелле Воитель собрал конклав, пригласив Мортариона и Фулгрима для обсуждения дальнейших действий. Во время совета примархи были неожиданно атакованы тремя «Огненными рапторами» Железных Рук (тяжеловооруженный вариант «Штормового Орла»).

Попытка Медузона не увенчалась успехом, все три штурмовых корабля были уничтожены. Однако примархи получили серьезные повреждения, а несколько присутствовавших космодесантников были убиты. На Луперкаля было совершено множество покушений, большинство из которых санкционировал Сигиллит и подготовили Официо Ассасинорум. Но ни одна из операций Малкадора не приблизилась к успеху так близко, как это получилось у Шадрака. Ведь если бы у него под рукой имелось чуть больше огневой мощи, кто знает, быть может, он действительно убил бы трех примархов. Ересь завершилась бы в тот же момент.

«Седьмой Змей»

После Двелла предатели намеренно начали распространять слухи о том, что Медузон захвачен в плен, а его флот истреблен. Никто не знал правды, так как Расколотые Легионы редко организовывали личные встречи. Это позволило Альфа-легиону вступить в игру.

В какой-то момент (вполне возможно, что после реальной смерти Медузона) сам примах двадцатого, Альфарий, надел личину Шадрака, несколько его воинов стали Железнорукими. Альфарий даже раздобыл корабль, сигнатуры и опознавательные коды которого соответствовали параметрам «Железного сердца», флагмана Медузона. Неизвестно, сколько лоялистов Альфарий обманул и уничтожил таким образом. В итоге он встретился с командой «Сизифея», которой командовал Кадм Тиро (подробнее об истории этого корабля – в первом стриме про Железноруких). В итоге, обман Альфария был раскрыт, многие лоялисты погибли, но кораблю удалось сбежать.

Эти события описаны в новелле «Седьмой змей» Грэма Макнилла. Интересно, то, что на Эйрене Септимус Никона Шарроукин оказался раненый один на один с Альфарием. Но тот не стал убивать Никону, сказав, что об этом его попросил Магнус. В дальнейшем «Фотеп», флагман Тысячи Сынов, спасет «Сизифей» на орбите Луны от смертельного торпедного залпа Сынов Хоруса.

Культ Горгона и противостояние с Марром

Покушение на Луперкаля описано в «Мстительном духе» Грэма Макнилла, параллельно развиваются события «Седьмого змея», а последствия Битвы при Двелле рассказываются в аудио-драме «Либо» тоже Макнилла.

В отместку за действия Шардака предатели превратили Двелл в руины, а Хорус понял, что Кровавый слишком опасен, чтобы оставлять все, как есть. Он организовал отдельный флот, предоставив его в полное распоряжение Тибальту Марру, который давно гонялся за Медузоном, желая свести личные счеты.

Марр продолжает искать Шадрака Медузона, перед которым неожиданно встает новый враг. Все дальнейшие события описаны в романе «Старая Земля» Ника Кайма, где возрожденный Вулкан при помощи Эльдрада Ультрана путешествует через Паутину к Терре. В какой-то момент своего путешествия (в реальном пространстве) он встречает Медузона. В этот момент Шадрак едва не теряет статус военачальника из-за безумного Культа Горгона.

Культ Горгона – это группа Железных Отцов, к которым попала одна из рук Ферруса Мануса, спасенная с Истваана V. Сначала рука хранилась как реликвия, но затем Железные Отцы уверовали, что в ней сохранилась частица сущности их генетического отца. Они попытались повернуть Ключи Хель и собрали механического голема, которому приделали руку Горгона.

По всей видимости, они не обладали достаточными знаниями, чтобы провести полноценное кибервоскрешение. Либо оно не подействовало на примарха. А возможно, одной руки было недостаточно. Так или иначе, голем был безмолвным чудовищем, едва способным двигать серебряной рукой Мануса. Культ Горгона искренне верил в то, что это и есть их примарх. Поэтому Железные Отцы попытались узурпировать власть Шадрака, который понимал, что это приведет к концу Расколотых легионов (цитата):

Самое забавное, что Шадрак не стремился к лидерству, но знал, что за неимением более достойного кандидата должен стать во главе воинов. В данный момент смена лидера приведет к катастрофе. Железный Десятый будет дробиться на мелкие группы и уже никогда не сумеет возродиться.

Ситуация разрешилась внезапно, потому что Культ Горогна не знал о том, что Медузон привел с собой Вулкана. Владыка Змиев обратился к голему и ужаснулся, осознав, что сидит на троне перед ним. Вулкан размахнулся молотом Урдракулом и уничтожил руку Ферруса Мануса. После этого с Культа Горгона будто спало оцепенение, они признали, что ошибались. Шадрак Медузон простил их всех, включая своего друга Джебеза Ауга, который тоже поддался этому безумию. В этом эпизоде Шадрак произносит замечательную речь, вот отрывок:

Мы выжили. Остались наша честь и подвиги. Плоть слаба, но не Десятый. Мы устояли, но мы существуем только до тех пор, пока помним о своей верности друг другу и Трону. Я, Шадрак Медузон, рожденный на Терре, но закаленный на Медузе, стою перед вами. Я бросаю вызов любому, кто мне противоречит. Потому что мне нужен каждый клинок. Каждый. Каждый рожденный железом сын, кто еще дышит и носит черное. Каждый благородный Змий. Каждый достойный Ворон с Киавара. Мне нужны вы все.

После этого Шадрак Медузон получает в свое распоряжение еще больше кораблей, а его противостояние с Тибальтом Марром выходит на новый уровень. Тут важно отметить, что Медузон был вынужден не спать многие дни, его каталептический узел был перегружен, он начал видеть галлюцинации, своих мертвых товарищей. Апотекарий Горан Горгонсон пытался уговорить Шадрака поспать, но тот так и не смог этого сделать от нервного перенапряжения (хотя честно пытался).

Завершение истории Шадрака Медузона, значение имени и анализ персонажа здесь.

О проекте «Трилистник» нам известно из двух источников. Первый – «Ересь Хоруса – Книга Вторая: Резня» Алана Блая. Упоминание о проекте встречается в описании легиона Саламандры (цитата):

Как и в случае с информацией о некоторых других протолегионах на завершающих этапах Объединительных войн, данные, касающиеся основания и рекрутской базы XVIII легиона, остаются неизвестными. Даже если не учитывать привычную секретность и защиту, которыми Император окружил проект Космического Десанта, дабы уберечь новорожденных Легионес Астартес от враждебных действий и возможного шпионажа, в этих записях отсутствуют сведения о происхождении и ранних действиях нескольких генетических ответвлений легионов.

Эта группа легионов формировалась отдельно от остальных, как считается, ради довольно специфических целей. Никто, кроме, возможно, горстки ближайших и доверенных лиц Императора, которые пережили те древние и кровавые дни, не знает всей правды о той тайне, которая, скорее всего, умрет вместе с ними.

В состав этой группы протолегионов, кроме XVIII легиона, который позже станет известен как Саламандры, входили также VI и XX. Остальные лишь в самых общих чертах знали о существовании этого «трилистника» протолегионов. Согласно эдикту Императора, говорить о них открыто запрещалось. Таинственность, окружавшая троицу, отдалила ее от других легионов, по крайней мере подсознательно, в разумах собратьев из Легионес Астартес, особенно из-за их первых рекрутов (вокруг которых витали темные слухи), что в дальнейшем послужило поводом для некоторого недоверия.

По самым разным причинам недоверие будет лишь усиливаться в отношении тех, кто позже станет легионами Космических Волков и Альфа-Легионом, но исчезнет к Саламандрам после того, как к ним присоединится примарх Вулкан. Впрочем, в ранние дни все обстояло иначе, и к этому времени многие успели забыть, что в начале Великого крестового похода репутация XVIII легиона была куда более кровавой и воинственной, чем стала впоследствии.

Второй источник – «Ересь Хоруса – Книга Седьмая: Пекло». Здесь «Трилистник» упоминается в связи с историей легиона Космические Волки. Сведения частично дублируются из «Резни», но обрастают дополнительными подробностями (цитата):

Как и в случае с несколькими другими группами протолегионов в заключительный период Объединительных войн, многое из ранних подробностей основания и набора в VI легион остается скрытым под тщательно продуманной завесой секретности, сплетенной во времена его создания. За обычной маскировкой и скрытностью, которыми Император окружил проект зарождающихся Легионес Астартес, Шестой, а вместе с ним Восемнадцатый (который позже станет известен под именем Саламандры) и Двадцатый (который станет Альфа-Легионом) были сформированы отдельно от других легионов.

Принято считать, что эти три подразделения создали для весьма специфических задач. В случае с наследственными чертами Легионес Астартес, которые станут Саламандрами и Космическими Волками, они значительно отличались от других легионеров. Этот элемент загадочности, окружавший трилистник протолегионов, мог предназначаться для обособления их от братьев, особенно в части самых ранних наборов новобранцев, вокруг которых ходили темные слухи.

В случае с набором в Шестой огромное расхождение в происхождении и генотипе были очевидны даже при беглом взгляде. Тщательное изучение оставшихся данных указывает, что для создания легиона были выбраны представители некоторых самых отсталых и чрезмерно жестоких культур и отверженных групп еще необъединенной Терры, хотя, судя по их разнородности, отбор проводился по индивидуальным качествам, нежели отталкиваясь или пользуясь какой-то отдельной чертой воинского общества.

В то время как отдельные протолегионы, например Десятый (позже Железные Руки) и Пятнадцатый (позже Тысяча Сынов) сохранили сильные культурные отпечатки покоренных империй военачальников Терры, рождающийся Шестой был почти «чистым листом». Вместо этого его воинов связывало в первую очередь обучение в изоляции, как слаженной военной силы под управлением стратегосов из внутреннего круга Императора. Также исключительными их делала уникальная природа геносемени, хотя их отличие от воинов других протолегионов еще не было очевидно для посторонних.

Свидетельства указывают на то, что переход VI легиона между этапами расширения происходил медленнее, чем у многих его ровесников, возможно, медленнее, чем у любого другого, за исключением Двадцатого, чье странное и скрытое происхождение является предметом другого отчета. Теперь можно сказать, что, вероятно, это было связано с высоким уровнем летальной реакции на имплантаты среди кандидатов легиона вследствие фактора геносемени Шестого, пока в дальнейшем его не стабилизировали с помощью генетического образца примарха.

Как бы то ни было, Шестой вместе с другими протолегионами трилистника практически не использовался в военных действиях на заключительных этапах Объединительных Войн и при отвоевании системы Сол. Это не только привело их к еще большей изоляции от боевых товарищей, но также лишило преимущества резкого увеличения набора рекрутов, полученного теми легионами, которые участвовали в покорении Луны и были награждены первенством в использовании ее генетических лабораторий.

Других сведений о проекте «Трилистник» нет. Но этих двух отчетов достаточно для построения базовой теории, которую можно развить на основании данных, почерпнутых из других книг цикла. Итак, сборники «Ересь Хоруса» от Forge World дают нам следующие факты:

Факт 1. Протолегионы, которые в будущем станут Космическими Волками, Саламандрами и Альфа-Легионом, намеренно создавались в изоляции. Они тренировались отдельно от других протолегионов и не участвовали или почти не участвовали в Объединительных Войнах, а также в покорении Солнечной системы.

Факт 2. Протолегионы «Трилистника» создавались в условиях повышенной секретности. Для защиты сведений о них Император издал особый эдикт. Практически никто из правящего круга Империума не знал о существовании этих трех протолегионов.

Факт 3. В отличие от других протолегионов, даже приблизительно неизвестно, где набирались первые рекруты для «Трилистника». По всей видимости, не было конкретного региона. Будущих легионеров отбирали со всех локаций Терры на основании индивидуального перечня критериев, которые не имели отношения к их исходному социуму и культуре.

Факт 4. Из легионов «Трилистника» меньше всего известно про Альфа-Легион. Будущие Космические Волки и Саламандры изначально отличались жестокостью, безжалостностью, крайней степенью агрессии. При этом у них не было явной специализации, что открывало возможность для абсолютного моделирования личностей.

Факт 5. Как минимум, два из трех протолегионов (волки и альфы) развивались медленнее других протолегионов. Предполагается, что это связано с высоким уровнем смертности среди рекрутов. Вероятная причина – использование методов транс-модификации и подготовки, отличных от тех, которые применялись для других протолегионов.

Факт 6. Как минимум, Вулкан и Леман Русс спасли свои легионы, стабилизировав их. Гены обнаруженных примархов помогли сгладить негативные генетически обусловленные черты воинов, а культура их родных миров ускорила социальную адаптивность легионеров.

Факт 7. Протолегионы тренировались с военачальниками, которых назначил лично Император. Возможно, их наставлял Малкадор Сигиллит. Это было бы логично, ведь нам известно, что Регент участвовал в «воспитании» Альфария («Альфарий: Голова Гидры» Майк Брукс) и Русса («Волчья погибель» Гая Хэйли). Вулкана наставлял сам Император («Резня» Алана Блая).

Факт 8. Другие протолегионы, узнав о легионах «Трилистника», не доверяли им. Очевидные причины – изоляция, отсутствие сведений о происхождении, низкий уровень социализации до обретения легионами своих примархов.

Нет сомнений, что фенрисийская культура, принесенная в легион Руссом, позволила необузданному протолегиону Космических Волков обрести четкую концепцию морально-этических принципов. Для Саламандр в роли такой концепции выступило Прометиево Кредо, воспринятое вулканом на Ноктюрне.

В романе «Вулкан жив» Ника Кайма Артелл Нумеон прямо говорит, что приход примарха спас легион, который был импульсивен и самоотвержен до откровенно суицидальных наклонностей. Как и Волки, Саламандры отказывались отступать даже когда это было тактически целесообразно.

У Альфа-Легиона, по всей видимости, не было проблем с самоконтролем, что объяснимо – Альфарий, в отличие от других примархов, не покидал Терру и был обнаружен сразу после инцидента с капсулами. Он имел возможность тренироваться вместе со своими генетическими сыновьями. Тем не менее, альф и волков всегда было немного. Точную численность Альфа-Легиона мы не знаем, но факт подтверждается словами Омегона в финале романа «Потерянное Освобождение» Гэва Торпа. Омегон, получив недифференцированный генотип примархов, рассуждает:

Теперь, когда генотех находился в хранилище «Альфы», его воины действительно станут легионом.

Все эти факты говорят о том, что для легионов «Трилистника» Император задумал особый путь. Но какой? Могу предположить, что изначально на них ставили эксперименты. Причем не только генетические, на что указывает Блай. Он говорит о волках как о «чистом листе» с психологической точки зрения. По всей видимости, легионы «Трилистника» подверглись воздействию особых методик гипно-индокремации и психической хирургии. Этим можно объяснить в том числе их психологическую нестабильность и запредельную агрессию.

Возможно, приемлемых результатов Император достиг только с Альфа-Легионом, у которого понятия «индивидуальное» и «коллективное» практически слились воедино. Каждый легионер Альфы был тем самым «чистым листом», который можно было свободно программировать для любой миссии.

Но была у этих легионов еще одна общая психологическая черта. Из «Головы Гидры» мы знаем, что главной задачей Альфария, которую перед ним поставил Император, было выживание Империума. Цена не имела значения. Из других книг (например, «Легион» Дэна Абнетта и «Заблудшие и проклятые» Гая Хэйли) мы знаем, что воины Альфа-Легиона относились к смертным с уважением, как минимум к тем смертным, которые были их агентами.

Волки в «Сожжении Просперо» Дэна Абнетта показаны весьма гуманными, когда не играют роль варваров. Относительно человеколюбия Саламандр комментарии излишни.

Таким образом легионы «Трилистника» ценили жизни простых смертных, что другим легионам было не свойственно, либо свойственно в значительно меньшей степени. По всей видимости, в отличие от остальных братьев «Трилистник» создавался не для завоевания галактики, а для служения Человечеству.

На основании этого предположения мне кажется логичным вывод о том, что… Нет, сначала озвучу самую популярную версию. Якобы «Трилистник» – это легионы, которые Император планировал оставить после завершения Великого крестового похода, тогда как другие должны были разделить судьбу Громовых Воинов. На самом деле,у этой версии достаточно проблем:

Во-первых, геноцид Громовых Воинов не был планом Императора. Это была необходимость, которую видели сами же Громовые Воины. Как минимум, Ушотан, который по этой причине присоединился к неумелому и заранее обреченному восстанию Кандавир (сюжет книги «Вальдор.Рождение Империума» Криса Райта).

Во-вторых, на каждого из примархов у Императора были планы (уже упомянутый «Альфарий: Голова Гидры» Майк Брукс) и едва ли эти планы сводились к покорению галактики.

В-третьих, Робаут Жиллиман, Сангвиний, Хорус – эти примархи определенно создавались не только для войны, ведь они также были отменными политиками и дипломатами. Жиллиман особенно выделяется как эталонный правитель. Феррус Манус в «Свитках Неймереля» писал, что его судьба и судьбы его братьев не ограничивается войной. В «Сатурнине» Дэна Абнетта это подтверждает Рогал Дорн.

В-четвертых, в «Ярости Магнуса» Грэмма Макнилла Алый Король находит в Великой Библиотеке устройство, созданное Императором для наблюдения за другими галактиками.

Четвертый факт особенно важен. Он говорит о том, что Великий крестовый поход – лишь вторая фаза завоевательного плана императора (первой фазой были Объединительные Войны). По всей видимостью, третьей фазой должно было стать покорение других галактик. Это лишь предположение, но закономерное в свете имеющихся сведений.

Исходя из этого, я предполагаю, что легионы «Трилистника» были созданы, чтобы оберегать Империум Человечества в пределах Млечного Пути, когда другие легионы отправятся покорять вселенную. Космические Волки, Саламандры и Альфа-Легион не были созданы, чтобы править. При этом они верны до фанатизма, жертвенны и гуманистичны. А их роли идеальны для такого развития событий:

Альфа-легион. Их функция в мирном Империуме очевидна – тайная полиция, сеть агентов среди смертных, наблюдение, раскрытие и предотвращение угроз.

Саламандры. С ними тоже просто – они спасатели, силы экстренного реагирования, созданные, чтобы защищать смертных от всевозможных катастроф. Хотя, учитывая сюжет «Старой Земли» Ника Кайма, можно предположить, что Саламандры во главе с Вулканом должны были стать стражами Паутины.

Космические Волки. Не просто палачи, как принято считать, а универсальные воины, которые могли бы защитить Империум от любого внешнего вторжения, равного по силам даже другому легиону Астартес. Это подтверждается словами, которые демон говорит Касперу Хавсеру в «Сожжении Просперо» Дэна Абнетта:

Две основные преграды для моего торжества – это Сыны Просперо и Волки Фенриса. Первые – единственный легион, чьих познаний достаточно, чтобы остановить меня путем колдовства; вторые – единственный легион, который достаточно опасен, чтобы представлять существенную военную угрозу.

Таким образом, Волки были нужны для противостояния ксеносам и подавления мятежей. И вот он, «Трилистник». Легионы, созданные не для завоевания, а для служения. Способные сохранить мир в Империуме и не нуждающиеся в помощи братьев. А главное – никто из этих трех примархов не хотел власти и без проблем отдал бы бразды правления смертным, Совету Терры. А еще никто из них не был достаточно амбициозен, чтобы завидовать другим легионам, которых Император увел бы из галактики для покорения чужих звезд.

Источники:

· «Ересь Хоруса – Книга Вторая: Резня» Алана Блая;

· «Ересь Хоруса – Книга Седьмая: Пекло»;

· «Альфарий: Голова Гидры» Майк Брукс;

· «Волчья погибель» Гая Хэйли;

· «Вулкан жив» Ника Кайма;

· «Потерянное Освобождение» Гэва Торпа;

· «Легион» Дэна Абнетта;

· «Заблудшие и проклятые» Гая Хэйли;

· Вальдор. Рождение Империума» Криса Райта;

· «Сатурнине» Дэна Абнетта;

· «Ярости Магнуса» Грэмма Макнилла.

Ютуб-канал.
Группа ВК.
Телега с анонсами и чатом.

Бытует мнение, что Железные Руки не особенно задумывались о тактике, особенно после того, как легион возглавил Феррус Манус. Это заблуждение, предтечей которого стало простое наблюдение – в основе военной доктрины Железноруких лежит стратегия скоротечной войны. Это НЕ блицкриг. Блицкриг (так называемая «молниеносная война») – лишь один из методов скоротечной войны.

Суть скоротечной войны сводится к тотальному подавлению противника по всему фронту или на ключевых позициях фронта посредством организации точек превосходящей огневой мощи в местах прорыва. Исходя из определения, метод блицкрига имеет концептуальное отличие – его цель заключается в недопущении мобилизации противника, устранении прямой опасности до развертывания основных сил. Железнорукие редко действовали по методу блицкрига, их противник всегда знал о приближении легиона.

Стратегия скоротечной войны была воспринята Железным Десятым по двум причинам. Первая причина – происхождение рекрутов. Изначально они набирались на севере Старой Альбии, судя по всему – на территории Шотландии (если учитывать клановую систему и умение действовать малыми силами независимо от координационного центра). Исторически предками шотландцев были пикты и гэлы, кельтоязычные народы, известные своей воинственностью, которые постоянно воевали с кем-то или между собой на протяжении всей своей истории.

Не имея ни малейшего представления о том, что такое скоротечная война, пикты успешно применяли ее. Например, именно так они действовали против англов в Битве при Дун Нехтайне (685 год). Дал Риаду они покорили так быстро, что в хрониках даже не осталось никаких записей о военных столкновениях с этой страной.

После прихода Ферруса Мануса рекруты начали набираться на Медузе. Нам известно, что Медуза – суровый мир с субарктическим климатом и плотной атмосферой, не позволяющей местной звезде достаточно прогревать поверхность. Золотой Век и последующая Долгая Ночь истощили ресурсы планеты, оставив после себя агрессивные технологии, которые еще больше усложнили выживание на тектонически активном мире.

Медузийцам приходилось постоянно двигаться, чтобы оставаться в живых. А их битвы друг с другом и с боевыми автоматонами всегда протекали быстро, потому что у них не было ресурсов для ведения затяжных войн. Таким образом, и шотландцы и медузийцы независимо пришли к стратегии скоротечной войны, как наиболее подходящей для тех условий, в которых они были вынуждены существовать.

Но это лишь первая причина. Вторая – специфика противника. На прошлом стриме я упомянул, что одной из первых битв десятого легиона в Солнечной системе была Битва за Оберат, обледеневшую луну, которую ксеносы использовали как плацдарм для регулярных атак на человеческие колонии. Луна была испещрена сетью пещер, в которых и обитали ксеносы. Железнорукие (тогда – Несущие бурю) понимали, что с легкостью увязнут в этих бесконечных коридорах и переходах, которые противник хорошо знает, поэтому имеет преимущество.

Единственной возможностью была скоротечная война, а именно – глубокий бой. Это тип наступательной операции, суть которой заключается в подавлении оборонительных порядков противника на всю их глубину и в прорыве их пехотными и танковыми подразделениями. Обычно глубокий бой реализуется под прикрытием артиллерии, но маловероятно, что в пещеры Оберата можно было спустить тяжелую технику.

Разумеется, мы опускаем вариант с уничтожением луны на расстоянии космическими кораблями. Причин могло быть много. Императору нужно было отточить тактику легионов в прямом столкновении. Оберат мог быть прикрыт мощными пустотными щитами, а у Терры еще могло не быть передового пустотного вооружения. Также на Оберате могли находиться важные технологии, необходимые Императору.

Битва за Агрегацию Микан с расой Косарей, по всей видимости, также произошла скоротечно, так как о ней в архивах практически нет информации. Известно лишь, что Несущие бурю понесли минимальные потери, хотя сражались с сильным противником.

В Битве за Ржавь мы видим прямое развитие военной доктрины легиона, когда Амадей Дюкейн адаптирует стратегию скоротечной войны под нового врага. Орки на Ржави жили в подземных аркологиях. Так же, как и на Оберате, спускаться к ним было самоубийством. Эта война затянулась бы на многие годы и унесла бы десятки тысяч жизней легионеров. Поэтому Дюкейн разработал уникальный тактический ход. Смертные части его армии захватили небольшой плацдарм, а он нанес по ключевым объектам орбитальный удар.

Удар с орбиты заставил орков вылезти из нор и они бросились на наиболее очевидную цель – смертных. Дальше Дюкейн действовал строго по правилам глубокого боя. Он высадился прямо на головы орков, сформировал клин с тяжелой техникой на острие и пошел в атаку под прикрытием машин Легио Кибернетика и авиации.

Это эталонный пример глубокого боя, идею которого разработал Маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский. В дальнейшем концепция глубокого боя переросла в теорию глубокой операции, которую Красная армия активно использовала во время Великой Отечественной войны.

Легион при Горгоне

Несущие бурю всегда действовали по четко проработанной стратегии, они вовсе не перли бездумно на противника, полагаясь на свое воинское мастерство как Пожиратели Миров или на свою стойкость как Гвардия Смерти. С приходом Горгона многое изменилось, но основа военной доктрины осталась прежней. Это была все та же скоротечная война. Именно такую стратегию мы видим со стороны Железных Рук во время приведения к Согласию Ибсена.

На самом деле, кампания в пустынях Ибсена спорна с точки зрения анализа. С одной стороны, Феррус Манус гнал своих воинов вперед, приказав даже оставить позади смертных. В «Прочности железа» Кайма это объясняется тем, что Горгон не мог позволить себе выполнить боевую задачу позже братьев (планету он покорял вместе с Вулканом и Мортарионом). Однако оставить смертных было закономерным ходом. Обычные люди больше не могли продвигаться вперед, но противника нужно было уничтожить как можно быстрее, потому что эльдары продолжали насылать колдовские бури и атаковать из засад.

Каждый день промедления отнимал жизни. В тот момент стратегия скоротечной войны была жизненно необходима Железноруким. Я обращаю внимание – части Десятого легиона продвигались вперед отнюдь не бездумно. У них были разведывательные отряды, продвижение осуществлялось мобильными группами. Задача осложнялась тем, что из-за колдовства эльдар они не могли провести разведку с орбиты. Но в конечном итоге решение Горгона оправдало себя – Железнорукие нашли базу противника и уничтожили ее.

Битва за Гардинаал, описанная в сольнике Мануса, тоже вовсе не прямолинейна, как думают знатоки Лексиканума, с первоисточником незнакомые. На самом деле, операция проходила в несколько этапов, с подготовкой плацдармов, высадкой артиллерии, подавлением противника в воздухе. Атаки выполнялись не по всей планете, а в стратегически важных точках (вспомнить хотя бы жертву Акурдуаны и налеты авиагруппы Труррака).

Все это говорит о том, что Феррус действительно умел воевать, умел завоевывать. Стратегия скоротечной войны и метод глубокого боя оправдывали себя. Примарх предъявлял к своим воинам самые высокие требования, чтобы битвы выигрывались как можно быстрее. Потому что время – критический фактор в любой военной кампании. Чем быстрее достигается победа, тем меньше жертв среди воинов и гражданских. Это разумный подход.

Со временем Феррус Манус стал пренебрегать жизнями смертных, как это делал, например, Пертурабо. Однако нужно понимать, что едва ли они оба поступали так без необходимости. Гибель полка Имперской Армии могла сэкономить жизни нескольких отделений Астартес, которые, ударив в нужный момент, сомнут гораздо больше полков противника. Жестокая стратегия, но война вообще жестокая вещь.

Кроме того, согласно моей теории, Феррус Манус, во-первых, сходил с ума. Во-вторых, он умирал и, понимая это, стремился завершить Великий крестовый поход как можно быстрее. По той же причине он хотел стать Воителем, а вовсе не из-за амбиций. Об этом прямо говорится в «Сером когте» Криса Райта:

Из всех легионов Железный Десятый был самым непоколебимым, единственным незараженным амбициями, за исключением поиска наиболее эффективного способа ведения войны.

Военная доктрина легиона была оптимальна для противников, с которыми сталкивались Железнорукие. И наоборот – их противники способствовали тому, чтобы воины десятого развивали боевую адаптивность и прорывную стратегию. На прошлом стриме я уже говорил, что Железный Десятый всегда бился с наиболее технологичным противником (исключая Ржавь, где противника было просто много).

Соответственно, сталкиваясь с врагом, который обладал неизвестными технологиями, Феррус Манус действовал по одному из двух возможных алгоритмов. Он либо быстро наносил врагу смертельный удар, либо, если враг оказывался слишком силен, он изучал, находил слабые места и атаковал вновь, не снижая натиска. Так было на Гардинаале, но там первый удар приняли на себя Ультрамарины, которые заставили врага раскрыть все свои козыри. Справедливо отметить, что отчасти поэтому Железноруким на Гардинаале было проще.

Здесь свою роль сыграла тяга Ферруса Мануса к технологиям. Очевидно, что это его генетическая черта, ведь, оказавшись на Медузе, он сначала стал ее исследовать. Горгон пришел к людям только когда понял, что в одиночку не сможет охватить столь большие пространства. Хотя по одной из версий, тяга к технологиям пробудилась в Феррусе после его победы над Азирнотом. То есть когда живой металл покрыл его руки и вступил в симбиоз с нервной системой.

Тут уже не имеет значения, была ли это некронская технология, осколок К’Тан или что-то еще. Важно, что чужеродное вещество, скорее всего, не просто убивало примарха, но и изменяло биохимию его мозга (что я подтвердил на стриме про Горгона). Это было бы вдвойне логично, если бы Азирнот оказался осколком Дракона Пустоты, который среди К’Тан как раз тяготел к созданию новых технологий.

Так или иначе, приход Ферруса Мануса внес еще одно критическое изменение в легион. Выраженное пристрастие к технологиям свело Горгона с техножрецами. Очевидно, что Марс не мог отказать примарху в знакомстве со своими разработками. Тем более, примарху, который искренне уважал машины, в том числе потому, что на Медузе существовал собственный вариант Культа Механикус – так называемый Машинный культ. Медузийцам было достаточно просто принять доктрины Марса и поэтому техножрецы нашли с Железнорукими общий язык.

Напомню также, что Медузу открыл марсианский разведчик. Об этом нигде не говорится, но полагаю, что Феррус Манус вполне мог познакомиться с технологиями Красной планеты еще на Медузе. Возможно, он даже нашел там СШК. Учитывая наличие на орбите Телстаракса, а на поверхности – чего-то, напоминающего прото-титанов, логично допустить, что Медуза была кладезем знаний. Горгону было, что предложить Марсу в обмен на тайны Механикус.

Из многих произведений, особенно из произведений о расколотых легионах (например, «Сыны Селенара»), мы знаем, что все технодесантники и Железные Отцы десятого легиона проходили подготовку на Марсе. По всей видимости, даже рядовые Железнорукие были сведущи в областях, которые редко интересуют обычных космодесантников из других легионов. Очевидно, это связано в том числе с обилием бионики и аугметики. Раз воины полагались на свои кибернетические улучшения, для них было жизненно важно понимать принципы их работы.

В уже упомянутых «Сынах Селенара» наглядно показано, сколь фанатичны были Железнорукие по отношению к высоким технологиям. Например, Фратер Таматика искренне восхищается селенарским спайщиком, а потом Железному Отцу даже удается частично подчинить себе жуткую машину, атаковав с ее помощью Сынов Хоруса.

В истории экипажа «Сизифея» есть еще один любопытный момент. Железнорукие использовали на умирающем капитане Брантане артефакт Железное Сердце, о происхождении которого они ничего не знали. Вполне возможно, это ксеносский артефакт, но это никого из Железного Десятого не волновало. Также их не волновало присутствие Гаруды – крибернетического орла из живого металла, который сам восстанавливал повреждения. Вот цитата из «Сынов Селенара»:

Шарроукин повернулся и увидел, что металл развернулся и исправил значительную часть повреждений, как будто птица каким-то образом сама восстанавливала себя.

Чуть позже поврежденный Гаруда полностью восстанавливается. При этом птица как-то общалась с капитаном Брантаном, и это очередная загадка. Возможно, Гаруда была осколком ТЭТ, а может это ксеносское творение или, как минимум, ксеносские технологии использовались при его создании. Как и в случае с Железным Сердцем.

Близкие взаимоотношения с Марсом давали Железноруким колоссальное преимущество. Это не только передовая аугметика, броня и оружие. С Железным Десятым постоянно путешествовали части Коллегии Титаника и Ордо Редуктор. Учитывая это, я уверен, что в плане осадного дела Феррус Манус едва ли уступал Пертурабо. Просто, как я уже отметил, ему не нужна была слава. Ни ему, ни его легиону. Железные Руки просто делали свое дело, оставляя почести и политику другим.

Третье изменение, произошедшее в легионе с приходом Горгона, касалось его структуры. Подробнее о кланах мы поговорим ниже, сейчас важно отметить, что Феррус Манус усилил дробление Железные Рук. Он вынудил кланы постоянно соперничать между собой за лидерство, что мотивировало их совершенствоваться и достигать в бою лучших результатов. С другой стороны, по необходимости кланы действовали вместе. По необходимости весь легион действовал вместе. То есть Железнорукие вовсе не были конфедерацией, они были единой машиной войны, но собранной из множества независимых частей.

Ниже я коснусь этого момента в контексте перемен в легионе, которые произошли после гибели Горгона. На данный момент отмечу, что при жизни примарха жесткое дробление на кланы позволяло Железному Десятому не быть привязанным к чему-либо. С каждым кланом путешествовал свой контингент Механикус, свои Титаны, даже Ковчеги (например, в Битве за Ржавь участвовал Халгентинский ковчег). Каждый клан представлял собой легион в миниатюре, он мог годами сражаться в любой точке галактики без подкрепления и связи с другими частями.

Что интересно, эта часть военной доктрины легиона – необходимость всегда рассчитывать только на себя – пестовалась в воинах с момента рекрутинга и существовала даже на уровне традиции. Но подробнее об этом я скажу ниже, когда мы будем рассматривать процесс подготовки легионеров Железного Десятого.

Из всего вышесказанного вы могли предположить, что стратегия Железных Рук не подразумевала инициативы. Это не так. Соперничество между кланами и общая высокая планка, заданная примархом, способствовали стратегическому творчеству. Легионеры старались найти наиболее эффективное тактическое решение, по необходимости даже нарушая законы собственного легиона.

Вся история Железноруких с «Сизифея» – одно сплошное подтверждение этого тезиса. Исключением может стать только Брантан, но это можно списать на множество факторов – от сумасшествия на фоне потери генетического предка до влияния Железного Сердца. Но лучше всего это подтверждают слова Шадрака из рассказа «Медузон» Дэна Абнетта. Когда Саламандр спрашивает у Железнорукого, как его легион выигрывал войны, Шадрак без запинки отвечает:

Грубой силой. И жесткой дисциплиной. Это хорошо работало, просто превосходно. Но тогда у нас были Горгон и Дюкейн, напоминавшие, когда нужно нарушить правила.

Я уже цитировал эти слова Кровавого на прошлом стриме, но здесь они важны в другом контексте. Медузон прямо говорит, что верховное командование легиона зачастую применяло нетривиальные решения, отступая от своих доктрин. Так что Железные Руки – это вам не тринадцатый легион их теорией/практикой. Феррус Манус создал военную машину, мощь которой поддерживалась в том числе способностью своевременно нарушать правила, отступая от губительного консерватизма.

В заключение этой части упомяну любопытный момент. Шадрак, отвечая Саламандру, говорит о грубой силе. И это не метафора. В «Расколотых Легионах» упоминается, что излюбленное оружие медузийцев – двуручный цвайхандер. В «Сером когте» Райта в описании клинка сказано, что длиной он был в рост смертного. Очевидно, что без внушительной физической силы с таким клинком не управиться. Кстати, реальные цвайхандеры тоже были невероятно большими и тяжелыми. Это двуручные мечи ландскнехтов, в длину они могли достигать 1,8 метра, а вес мог составлять до 3,5 килограмм.

После смерти примарха

Лучше всего состояние Железноруких после Истваана Vи гибели Горгона показано в рассказе «Расколотый» Джона Фрэнча. Крий, Железный Лорд Кадорана, на протяжении всего рассказа произносит про себя фразу «Он мертв». Воин просто не может поверить в это. Фрэнч не зря именно так называл свой рассказ – «Расколотый».

На примере Крия мы видим, как каждый Железнорукий раскололся пополам – каким он был до смерти примарха и каким стал после. Трещину между двумя половинами ничто не могло заполнить. Железнорукие, сотворенные для войны, не знали, что делать в таких случая, их на уровне биохимии лишили необходимых реакций. Вот как сам Крий рассуждает об этом:

Мы не созданы для этого. Когда нас ковали, то выбили из нас то, что помогло бы против скорби…

Но Железные Руки привыкли выживать, восстанавливаться после любых ран. Они больше не видели будущего для себя и галактики, но нашли цель, ради которой могли продолжить свое существование. И снова Фрэнч вкладывает основную мысль в слова Крия:

Надежда уже давно мертва, Борей. Она умерла, когда наши отцы стали смертными в наших глазах.

А вот, как свое состояние определяет Медузон после Истваана:

Воину казалось, что он превратился в одну из гробниц Альбии, которые посещал ребенком: огромную и несокрушимую, но давно лишенную драгоценных вещей, когда-то хранившихся там.

На мой взгляд, это одна из самых страшных ситуаций, которую только можно представить. Каждый Железнорукий потерял самого близкого человека, своего отца, но не мог пережить этого эмоционально, потому что нужные эмоции были купированы. Именно поэтому многие из легиона стали сходить с ума. Некоторые просто отдавались течению событий, как капитан Брантан, другие замыкались в постулатах и доктринах, которые больше не имели смысла (как Аттикус).

Так или иначе, легион нашел новую цель. Весьма символично, что ее озвучивает персонаж с именем Атанатос. «Атанаты» с греческого переводится как «бессмертные», так назывались элитные воины в византийской армии времен Иоанна Цимисхия. Атанатос из Железных Рук стал одним из первых Гхола, воскрешенных. Он определяет новую миссию легиона так:

Вот что оставил нам отец. Ни логики, ни разума, лишь ненависть. Таков урок его смерти. Эта война станет последней, войной ради возмездия, а не цели.

Я затрудняюсь сказать, что произошло бы с Железным Десятым, если бы он продолжил эту войну в одиночку. Из «Медузона» Абнетта мы знаем, что большинство Железных Отцов, переживших Истваан V, были слишком опустошены смертью отца, чтобы попытаться принять новую доктрину. Как один эльдар сказал другому в «Прочности железа» Кайма, у металла есть предел, после которого он перестает гнуться и ломается.

Но существовала еще одна проблема. Как я уже сказал, помимо Ферруса Мануса на Истваане погибли лорд-командующий Амадей Дюкейн и первый капитан Габриэль Сантар. В легионе больше не было воинов, которые могли бы объединить остальных. Которые были бы достаточно уверены в своих силах. Так это комментирует Железный Отец Ауг и даже Шадраку нечего возразить:

Никто не хочет, чтобы в нем увидели человека, который пытается заменить Горгона. Никто не желает заменять Амадея Дюкейна. Никто не хочет показаться настолько дерзким и нахальным.

Но Шадраку Медузону приходится это сделать, когда Железные Отцы гибнут. Как Крий и Атанатос, он ведет войну ради мести, только ради мести. Это объединяет воинов вокруг него. Но главная заслуга Медузона не в этом. Кровавый сумел адаптировать легион, согнуть металл, не сломав его. Я повторюсь – неизвестно, что было бы с Железнорукими, если бы им пришлось продолжать войну в одиночку. Но им не пришлось. Рядом оказались Саламандры и Гвардия Ворона. Медузон навязал своим воинам доктрину братьев. Идея была простой:

Горгон погиб, нашего приемного отца Амадея тоже больше нет. Теперь нам остается лечь и умереть вместе с ними – или научиться пересаживать головы.

И они научились. Железнорукие по-прежнему использовали стратегию скоротечной войны, но теперь они не наступали всем фронтом, а наносили точечные удары, как Гвардия Ворона. Теперь они ценили каждого воина, каждого смертного, научившись этому у Саламандр. Они были вынуждены это сделать, потому что им приходилось действовать с крайне ограниченными ресурсами. Легион адаптировался, как обычно, пережив самое страшное, что могло выпасть на его долю.

Насколько успешной оказалась новая доктрина Железного Десятого – комментировать излишне. Тем более, что подробно я рассказал об этом на минувшем стриме. Кстати, адаптировались не только те воины, которые сражались с Медузоном. Легионеры из команды «Сизифея» тоже смогли измениться и за счет этого выжить. Общая беда позволила им обрести настоящих друзей. Истории дружбы Сабека Велунда и Никоны Шарроукина, а также Игнация Нумена и Атеша Тарсы не менее искренни и не менее трагичны, чем всем известная дружба Барабаса Дантиоха и Алексиса Поллукса. Позже я обязательно расскажу их истории, они заслуживают этого.

Апофеоза мысль об адаптивности военной доктрины легиона достигает в рассказе «Деяния вечны» Гэва Торпа, где центурион Кратоз намерен разбомбить рекрутинговый мир Пожирателей Миров с орбиты. Саламандр Арий, командующий другим менее мощным кораблем, не позволяет этого Железнорукому. Их идейное противостояние на протяжении рассказа великолепно прописано Торпом (на мой взгляд, это один лучших рассказов сборника «Расколотые Легиона»).

Но гораздо важнее, что в конце Кратоз демонстрирует гибкость. Он все же атакует планету с орбиты, но тут же высаживается на нее, чтобы поддержать Саламандр в наземной атаке, цель которой – уничтожить рекрутинговый пункт, не допустив бессмысленной гибели среди гражданских. С одной стороны, Кратоз остался верен себе, с другой – адаптировался. Он осознал, что его боевой брат прав, что ненависть к предателям помутила его взор. В финале рассказа Железнорукий благодарит за это Саламандра.

Это довольно иронично, но похоже, что Железный Десятый стал лучше после гибели Ферруса Мануса. Их военная доктрина стала более гибкой и эффективной. Но не заблуждайтесь, Горгон вовсе не тормозил свой легион в развитии. В отрыве от генетического предка все легионеры начинают меняться. Примером могут послужить Ордена Второго Основания, которые достаточно быстро выработали собственные стратегии, многие из них с точки зрения применяемых тактик и инструментов войны кардинально отличаются от породивших их легионов.

Значение боевого клича

Всем хорошо известны слова, с которыми Железнорукие шли в бой. «Плоть слаба». Многие заблуждаются, полагая, что это слова Ферруса Мануса. На минувшем стриме я приводил его цитату из «Свитков Неймереля», которая подтверждает, что Горгон не мог сказать этой фразы. Примарх вовсе не считал плоть слабой в том контексте, в каком это принято представлять. Но этот вопрос мы уже обсудили, поэтому сосредоточимся на истинном происхождении боевого клича Железного Десятого.

Эта короткая история приведена в уже упомянутом рассказе «Деяния вечны» Гэва Торпа. Она вложена в уста Саламандра Ария. Не вижу смысла пересказывать ее, так как она короткая. Поэтому приведут цитату полностью:

То, что ты говоришь, «плоть слаба» – всего лишь часть высказывания. Без окончания оно утратило первоначальный смысл. Эта фраза была похвалой Вулкана Феррусу Манусу, после Сто-Восемьдесят-Четвертой экспедиции, когда наши легионы совместными усилиями освободили захваченные орками миры скопления Шоксуа. Сражение оказалось намного ожесточеннее, чем мы ожидали. Твой примарх в шутку сказал, что его рука устала от убийства стольких орков, на что Вулкан ответил «Плоть слаба, но деяния вечны». Эти слова чествовали достижения примархов и отмечали, что даже они могут умереть, однако свершения будут жить и после их смерти. В них не было осуждения, лишь понимание того, что жизнь конечна. Плоть слаба, потому что рано или поздно покинет этот мир, и потому мы должны стать выше забот плоти и оставить после себя наследие, которое потомки примут с гордостью. Феррус Манус понимал это. Он был суровым повелителем, неумолимым союзником, но также и создателем многих прекрасных вещей – творцом, а не разрушителем.

Полагаю, Горгон был и творцом и разрушителем в равной степени, это правда. И он совершенно точно понимал смысл слов, сказанных Вулканом. Поэтому он и сделал их боевым кличем своего легиона. Хотя нам неизвестно, была ли кличем полная фраза или лишь первая половина. Возможно, Феррус намеренно опустил вторую часть, чтобы не отнимать у своих воинов возможность самостоятельно продолжить изречение, тем самым постигнув его смысл.

При этом «Свитки Неймереля» явно указывают, что Манус намеревался в итоге все разъяснить сыновьям, но не успел. Как и Дорн в «Сатурнине», Горгон понимал, что они созданы для чего-то большего, чем просто война. Их, примархов, задача – доказать это, доказать, что они умеют не только разрушать, но и созидать. Поэтому в том числе он стремился завершить Великий крестовый поход как можно быстрее.

Подготовка и посвящение в легион

Мы ничего не знаем о том, как готовили Несущих бурю. Скорее всего, на Терре все легионы тренировались в примерно одинаковых условиях. Но нам кое-что известно о методике подготовки Железных Рук после открытия Медузы. Мы знаем это благодаря «Резне» Блая и рассказам из «Расколотых Легионов».

Во-первых, подготовка могла отличаться в зависимости от того, к какому клану приписывается рекрут. Однако общая парадигма оставалась неизменной. На начальном этапе соискателю надлежало покинуть относительную безопасность мобильного города и пешком дойти до одной из крепостей-кузниц Железных Рук, которые постоянно перемещались по самым труднодоступным регионам планеты.

Напомню, из-за тектонической активности на Медузе почти не было постоянных поселений. Кланы исконно вели кочевой образ жизни. Известно лишь несколько таких поседений в горах, например – город Медузон.

Учитывая жестокий климат, это само по себе было значительным испытанием (кстати, так же рекрутов отбирали на Инвите). Как сказал по этому поводу Шадрак, «Медуза специализировалась на таком отборе, который делал ее детей тверже адамантия». Там же, в «Сером когте» Райта, Медузон вспоминает о том, как сам был соискателем и в этом эпизоде есть важный момент. Когда Шадраку все же удалось достичь крепости-кузни легиона, воин, стоявший у ворот, сказал ему: «Пройди врата, и твои испытания станут вечными».

Тут Железноруких можно было бы заподозрить в фатализме, но это не так. Железный Десятый знал, для чего был создан. Эти воины не питали иллюзий насчет галактики. В этом смысле я вижу их близость с Повелителями Ночи. Потому что у рассуждений Келенкира и Келлендвара из «Фароса» о том, что вся галактика – это лишь увеличенная копия Нострамо, тот же посыл, что и у этой фразы из «Серого когтя». Вся жизнь человека – испытание.

Именно поэтому в основе обучения медузийцев лежало умение выживать. Выше я упомянул об этом – Железнорукие всегда полагались только на себя, зная, что братья гибнут на войне, а союзники могут быть ненадежны. Так легион готовил своих рекрутов. В воспоминаниях Медузона легионер патетично озвучил эти принципы:

Ты станешь одним из Сорргола. Ты будешь принадлежать только нам. Когда ты изучишь наши секреты, то ни с кем ими не поделишься. Ты будешь биться в одиночку, у тебя не будет союзников. Мы из Железного Десятого и мы сами по себе. За пределами этого места царит слабость. Только мы одни сильны… Ты никому не будешь доверять. Никогда не станешь ослаблять себя присутствием на поле боя союзников-иноземцев. Мы из Железного Десятого. Только мы одни сильны.

Тут не совсем понятно, что значит «союзники-иноземцы». Справедливо предположить, что речь идет о не-медузийцах, но, как мы знаем, Железнорукие много сражались плечом к плечу с другими легионами. Отличный пример – Гардинаал, когда вместе в бой шли Железные Руки, Дети Императора, Ультрамарины и Тысяча Сынов. Ксеносы здесь тоже вряд ли имеются ввиду, об этом не могло быть и речи. Так что вопрос остается открытым.

Любопытно замечание насчет «наших секретов». Это очевидное указание на то, о чем я уже упомянул. Каждый легионер Железных Рук помимо искусства войны обучался искусству общения с машинными духами. Маловероятно, что все легионеры посещали Марс, но многие – это факт, подтвержденный в «Расколотых Легионах».

Слова легионера насчет отсутствия союзников тоже не стоит понимать превратно. Железные Руки знали о том, что такое братская верность и честь. Как идеальный пример этого понимания приведут эпизод из «Сынов Селенара». В этом эпизоде Саламандр Атеш Тарса спасает из ядерного огня Магна Матер, а Железнорукий Игнаций Нумен вытаскивает тело боевого брата из пламени, при этом получая смертельные повреждения. Когда оба воина умирают, происходит неожиданная стычка Кадма Тиро и геноведьмы...

Увы, ограничение по знакам. Продолжение здесь.

За пятьдесят лет до этого один из имперских флотов открыл небольшую человеческую цивилизацию в Скоплении Ордони. Военный лидер этой цивилизации Ватале Геррон Терентиус принял решение безоговорочно сдаться. В последующие полвека Терентиус завоевал сотни миров в Звездах Хало. Многим примархам было известно имя этого успешного военачальника, он даже был лично знаком с Малкадором Сигиллитом.

Но оказалось, что Терентиус все эти годы вынашивал планы мести. Собрав достаточно воинов, кораблей и технологий, он быстро организовал контр-поход, взяв под личный контроль все миры, которые сам же ранее присоединил к Империуму. Лунные Волки были направлены на подавление мятежа, к ним присоединились Железные Руки, Повелители Ночи и Альфа-легион. Это была жестокая кампания, ибо ее целью было не только подавить мятеж, но и продемонстрировать, какую судьбу Империум уготовил для предателей.

Лунные Волки атаковали флот Терентиуса, Хорус взял на абордаж его флагман и убил мятежника, который не раскаялся до самого конца. В это время Повелители Ночи сеяли ужас и анархию среди восставших миров Звезд Хало. Но главную роль сыграли Железные Руки. Усиленный орудиями Ордо Редуктор, Железный Десятый последовательно высаживался на каждый из миров, примкнувших к Терентиусу, и обращал в пепел все города-ульи на планете. После завершения кампании Луперкаль отправил Императору позолоченный череп Терентиуса надписью «Так погибнут все предатели».

Приблизительно в 001.М31 Железные Руки совместно с Саламандрами и Гвардией Смерти участвовали в приведении к Согласию Ибсена (мир также известен как Кальдера или 154-4). На этом пустынном мире имперцам противостояли эльдары. Три легиона действовали независимо, но наибольшее сопротивление ксеносы оказали Железным Рукам. Легион Горгона понес тяжелые потери и отстал от графика. Феррус принял решение бросить полки Имперской Армии, которые замедляли его воинов и дальше продвигаться только силами Астартес.

Вскоре Железнорукие попали в колдовскую засаду эльдар, которым удалось нарушить работу бионики легионеров. Так преимущество сынов Горгона внезапно стало их слабостью. Однако воинам все же удалось победить эльдаров, убив их чернокнижников и тем самым устранив пагубное влияние на аугметику. Однако во время колдовской бури Феррус Манус отделился от своих воинов. Он оказался в пещерах под пустыней, где два неизвестных эльдара попытались показать ему будущее.

Манус увидел предательство Фулгрима и его перерождение в виде демон-принца, он увидел иссохший труп отца на Золотом Троне. Однако Горгон не смог правильно истолковать эти видения, потому что эльдары допустили ошибку. В карманную реальность, которую они создали для Горгона, прорвался демон Хаоса, воплотившийся в образе змея Азирнота, которого примарх когда-то сразил на Медузе. Демон оказался посланником Слаанеш, во время битвы с Манусом он принял облик «вознесенного» Фулгрима. Полагая, что это лишь ксеносское колдовство, Феррус не обратил внимания на метаморфозу и убил демона.

Затем он вырвался из карманной реальности и столкнулся с двумя эльдарами, которые сказали, что лишь пытались предупредить его. Но примарха не интересовали слова врагов, он полагал, что это очередная попытка обмана. Эльдары, опасаясь за свои жизни, окончательно развеяли иллюзию, и выпустили Горгона из пещер. Он присоединился к своим воинам на поверхности и вскоре Железные Руки достигли своих стратегических целей.

В итоге Вулкан, который командовал этой кампанией, понял, что человеческое население мира никогда не перейдет под власть Империума. Он приказал зачистить планету, превратив ее в Мертвый мир, который впоследствии будет восстановлен и заселен новыми колонистами (эти события со стороны Железных Рук описаны в рассказе «Прочность железа», а со стороны Саламандр – в новелле «Солнце Прометея», оба произведения принадлежат Нику Кайму).

В преддверии Ереси

К моменту Улланорского триумфа Железные Руки были одним из самых эффективных легионов, а Феррус Манус считается одним из лучших полководцев Великого крестового похода. Из его сольника мы знаем, что Горгон действительно хотел получить титул «Воитель», чтобы направлять своих братьев. Но двигало им вовсе не тщеславие или гордыня. Его мотивы я уже пояснил, они стали прямым следствием его физического состояния. Так или иначе, Горгон спокойно воспринял назначение Луперкаля, Железнорукие верно служили под его началом и часто выполняли совместные операции вместе с Лунными Волками (в дальнейшем – Сынами Хоруса).

На заключительном этапе Великого крестового похода Железные Руки столкнулись с кочевым союзом народов, которые называли себя Диаспорекс. Феррус Манус к удивлению многих предложил людям, входившим в состав Диаспорекса, примкнуть к Империуму, отделившись от союзных им ксено-видов. Когда люди ответили отказом, Железные Руки восприняли это с холодной яростью, ибо предатели выбрали ксеносов вместо собственного народа. На протяжении нескольких месяцев флот Железных Рук преследовал Диаспорекс, но конструкция, составленная из остовов сотен разных кораблей, оказалась невероятно маневренной и успешно уклонялась от генерального сражения.

Диаспорексу даже удалось повредить ударный крейсер X легиона «Феррум». На помощь Железноруким пришел 28-ой Экспедиционный флот Детей Императора. Вскоре разведывательные корабли Горгона поняли, почему Диспорекс не покинул систему – здесь находились их солнечные коллекторы. Атакуя коллекторы, Железные Руки и Дети Императора выманили кочевников и навязали им лобовое столкновение. Во время схватки корабль с Фулгримом на борту оказался в опасной ситуации и Феррус Манус пожертвовал многими жизнями своих воинов, выведя флагман «Железный Кулак» из боевого построения и направив его под огнем Диаспорекса на защиту Фениксийца.

Фулгрим, к тому моменту уже не в полной мере отдавая отчет своим действиям из-за влияния Лаэранского клинка, посчитал, что Горгон таким образом хотел унизить его. Поэтому он решил взять Диаспорекс штурмом, но желанная слава вновь ускользнула от него. Мостик Диаспорекса взял не он, а капитан Соломон Деметр. После этого Феникс долгое время пребывал в ярости, и больше всего он злился на своего брата. Опьяненный пагубным влиянием Хаоса вместо храбрости и самоотверженности Железных Рук Фулгрим видел гордость, самовозвеличивание и намеренную попытку уязвить его.

Битва на Истваане V и гибель примарха

Вскоре Хорус начал приводить свой план в исполнение и приказал Фулгриму встретиться с Феррусом, чтобы переманить его на сторону предателей. Дети Императора помогли Железноруким в противостоянии с орками на Каллинедесе IV, после чего Фулгрим раскрыл брату все карты. Встреча примархов произошла в Анвилариуме флагмана Мануса. Горгон впал в ярость, услышав, что Хорус восстал против Императора, а Фулгрим присоединился к нему. Феррус не мог и помыслить о том, чтобы отвернуться от отца. Он решил, что обязан остановить Ересь прямо сейчас и попытался уничтожить Огненный клинок Фениксийца. Однако повреждение силового привода клинка привело к взрыву, который оглушил Горгона.

Стоя над братом, Фулгрим понимал, что должен убить его, но не смог. Примарх Детей Императора забрал Крушитель наковален, невероятный молот, который он создал для Горгона в кузницах горы Народная на Урале. Феррусу он оставил Огненный клинок, который тот в Народной выковал для Фениксийца. После этого Фулгрим приказал своей Гвардии Феникса убить всех терминаторов-морлоков, которые ожидали у входа в Анвилариум. Тогда едва не погиб первый капитан Железных Рук Габриэль Сантар. Отступая, корабли Детей Императора открыли огонь по флоту Железноруких. Внезапная атака вкупе с отсутствием указаний от примарха привела флот в замешательство, что позволило Фулгриму сбежать в варп.

Вскоре Рогал Дорн получает подтверждение сведений о предательстве Луперкаля. Он приказывает Феррусу Манусу, Корвусу Кораксу и Вулкану атаковать силы предателей на Истваане V. Возглавить первую волну Дорн поручил лично Горгону, что, вероятно, было большой ошибкой. Потому что Феррус пребывал во власти всепоглощающей ярости. У него в голове просто не укладывалось, как можно отвернуться от Императора? Но больше всего его злило, что Фулгрим посмел предложить ему присоединиться к предателям.

Горгон стремился как можно быстрее убить брата-мятежника и сломить его легион. Он первым высадился на Истваан V и пошел в атаку без разведки, едва освоив плацдарм. Его морлоки во главе с примархом и Габриэлем Сантаром атаковали по центру фронта, Вороны и Саламандры бились по флангам. Железные Руки учинили кровавое побоище, но Феррусу было этого мало. Он шел вперед, не останавливаясь, игнорируя призывы Коракса и Вулкана остановиться и перегруппировать силы. Железнорукие атаковали все быстрее, они не считались с потерями, истребляя предателей в неисчислимых количествах. В итоге, они так сильно вырвались вперед, что Гвардейцы Ворона и Саламандры уже физически не могли успевать за ними, чтобы прикрывать фланги.

Вскоре Железные Руки столкнулись в бою с Детьми Императора. Морлоки вышли против Гвардии Феникса, а Феррус встретился в поединке с Фулгримом. Их эпическая схватка вызывает много споров. На мой взгляд, Горгон имел все шансы победить брата и скорее всего без Лаэранского клинка Феникс проиграл бы тот бой. В описании поединка есть интересный момент, когда Фулгриму удается заблокировать чудовищный удар Горгона, что удивляет их обоих и говорит о невероятных дарах Хаоса, которые получил примарх Детей Императора.

Через некоторое время Фулгрим ранит брата Лаэранским клинком, но финальный удар наносит не примах, а демон, взявший его тело под контроль. Феррус Манус упал в черный песок Ургалльского плато, преданный и обезглавленный. К этому моменту Гвардия Ворона и Саламанды отступили к зоне высадки, где подверглись атаке второй волны, которая, как оказалось, тоже состоит из предателей. Но хуже всего пришлось Железноруким. Десятый легион оказался в самом центре бойни, окруженный со всех сторон Детьми Императора, Гвардией Смерти, Пожирателями Миров и Сынами Хоруса. Они должны были умереть, все до одного. Но некоторым удалось покинуть Истваан.

Помимо Ферруса Мануса в той мясорубке погибли почти все командиры легиона, включая первого капитана Габриэля Сантара и лорда-командующего Амадея Дюкейна, которого воины уважали едва ли меньше, чем примарха. В «Медузоне» Дэна Абнетта приведены последние слова лорда-командующего, который нашел свою смерть в пустотной схватке на орбите планеты, но в последние мгновения сумел связаться с Шадраком Медузоном:

– Он мертв! Его больше нет! Фулгрим прикончил его! Они все погибают там, Шадрак! Это гребаная резня! Полный…!

– Мой господин, отводите корабль с линии огня!

– Слишком поздно, парень! Двигателям крышка. Пластины корпуса раскалываются. Они уже здесь, внутри! Долбаные ублюдки…

Изображение моргнуло и исчезло на секунду, после чего вернулось.

– … мни Ржавь!

– Повторите, мой господин.

– Я говорю, помнишь ли ты Ржавь? Судьбы, ты же был там! Ты был одним из первых, Шадрак, одним из моих Буреносцев! Чертовым воином самого Императора!

– Да, мой господин.

– Тогда не забывай Ржавь, парень! Не вздумай лечь и умереть! Никогда! Ты же помнишь, с какой кошмарной ордой мы сражались там! Миллионы зеленокожих ублюдков! Но мы подняли бурю. Мы подняли гребаную бурю! Мы превозмогли!

…

– Подними бурю, Шадрак! Подними чертову бурю, мой мальчик! Скажи Десятому, что нужно поднять бурю, которая зашвырнет всех этих ублюдков в ад!

Относительно дальнейшей судьбы обезглавленного тела Ферруса Мануса я подробно говорил на стриме о нем (включая всевозможные теории). Что касается остатков легиона, то Железные Руки были вынуждены уйти из системы. Впервые в своей истории Железный Десятый отступал, чтобы избежать полного истребления.

Расколотые, но не сломленные

Из «Резни» Алана Блая нам точно известно, что к моменту битвы на Истваане V легион Железные Руки насчитывал 113 тысяч воинов. Бо́льшая их часть высадилась на планету, меньшая прибыла позже. В частности, позже прибыли корабли из основного Экспедиционного флота Горгона, получившие повреждения при вероломной атаке Детей Императора. Были и другие суда десятого легиона, которые прибыли со второй волной и даже позже. Феррусу Манусу следовало дождаться их перед началом операции, но, обуянный яростью, он атаковал, наплевав на стратегию. По иронии судьбы, это спасло жизнь остаткам его легиона.

В рассказе «Другой» Грэма Макнилла Тибальт Марр говорит, что Истваан V пережили в общей сложности 22 тысячи легионеров из трех легионов – Железноруких, Саламандр и Гвардии Ворона. Предполагается, что воинов Железного Десятого среди выживших было меньше всего, так как в наземной битве они почти все погибли, находясь в окружении у позиций, подготовленных Хорусом. Здесь уже сложно назвать более-менее точные цифры. По разным подсчетам, после Истваана V из легиона Горгона выжило от 4 до 8 тысяч воинов.

Потеряв своего генетического отца, Железные Руки, казалось, перестали быть легионом. Большинство из них сходили с ума от пустоты в душе и всепоглощающей ярости в сердце. Но некоторые, например, Шадрак Медузон, Кадм Тиро и Аутек Мор, отказались смириться с судьбой. Следуя боевой доктрине, которой их обучил Феррус Манус, они научились жить со своей болью. Они залечили раны, как смогли, и продолжили сражаться.

Одним из лидеров так называемых Расколотых Легионов стал капитан Шадрак Смит, более известный как Шадрак Медузон или Кровавый. Командование небольшим флотом Железных Рук, переживших Истваан V, перешло к нему после того, как Железные Отцы кланов попали в засаду Сынов Хоруса и погибли. Тогда Шадрак принял решение перековать своих воинов. Он воспринял боевую доктрину Саламандр и Гвардии Ворона, научился засадной тактике и концепции «бей и беги». Шадрак рассеял свой флот на несколько независимых групп по всей галактике, поручив каждой группе действовать независимо.

Железнорукие вместе с Воронами и Саламандрами атаковали пути снабжения предателей, набрасывались на отставшие от основных флотов корабли, уничтожали форты, станции связи, точки набора рекрутов. При этом Медузон запретил отдельным частям подконтрольного ему флота объединяться, чтобы не терять маневренность и снизить риск гибели сразу всех кораблей, если предатели сумеют застать их врасплох.

Партизанская тактика принесла результаты. Она вынудила капитанов Сынов Хоруса собраться на внеочередной совет, чтобы решить, как справиться с Медузоном. Эту задачу поручили капитану Тибальту Марру. После нескольких столкновений, когда Шадрак и Марр узнали, что противостоят друг другу, Железнорукий решил дополнить свою тактику (цитата из рассказа «Медузон» Дэна Абнетта):

– Отправляйся на мостик, – сказал Медузон Ларсу. – Открой широкополосные каналы передачи и направь прямой сигнал шифром Железного Десятого. Для сведения Тибальту Марру, Сыну Хоруса. Сообщение следующее: «Пройдут дни. Возможно, годы. Но знай вот что, предатель, – я подниму бурю, и я найду тебя, и я заберу твою голову. В этом я клянусь кровью Железного Десятого и памятью моего генетического повелителя. Военачальник Шадрак Медузон». Всё понял?

– Ты подписываешься своим именем? – спросил Мехоза. – Почему?

– Потому что расколотый легион уцелевших не внушает страха, – ответил Шадрак. – А теперь мы называем имя, которого будут бояться. После каждого нанесенного удара, после каждой проведенной вылазки, мы станем писать кровью мое имя, пока оно не посеет ужас в самой глубине их душ. Сынам Хоруса не сравниться с сынами Медузы.

Полностью стратегия Медузона была сформирована и воспринята другими воинами Расколотых Легионов к моменту действия рассказа «Безмолвный» Гая Хэйли:

– Наш отец мёртв – нельзя допустить, чтобы его наследие последовало за ним, – обратился с призывом Врейвуус. – Если хотите воевать под началом Шадрака Медузона, то только на его условиях. Вы должны сражаться за него, а не с ним.

– В этом плане есть смысл, – согласился Тейваар. – По отдельности мы более маневренны, нас труднее поймать и уничтожить. Если рассеемся широким фронтом и вынудим предателей перейти в оборону, то задержим столько же вражеских сил, как если бы мы действительно атаковали их.

Долгое время это работало, Железноруким и их союзникам удалось серьезно замедлить предателей и нанести им значительный урон. История навсегда запомнит Битву при Двелле, когда Шадрак Медузон каким-то чудом сумел собрать 58 батальонов Имперской Армии. Луперкаль вычислил базу Медузона и приказал легиону атаковать ее. Высадившиеся на поверхности Сыны Хоруса не ожидали, что помимо смертных им будут противостоять Железные Руки, Саламандры и Белые Шрамы.

Сражение вышло кровавым и бескомпромиссным. Несмотря на колоссальное превосходство в численности и огневой мощи, предатели понесли невероятные потери. Хорус Аксиманд едва не погиб, именно в той битве его лицо было жестоко изуродовано. В итоге лоялистам пришлось отступить. Хотя Медузон лишь сделал вид, что отступает.

После сражения Хорус пригласил на совет Мортариона и Фулгрима. Во время встречи примархов неожиданно появился Шадрак на «Огненном рапторе» (разновидность «Штормового орла»). Сложно сказать, чего в той атаке было больше – дерзости, храбрости или безрассудства. Шадраку удалось нанести примархам значительный урон, однако он не смогу бить никого из них.

Со временем некоторые Железные Отцы начали сходить с ума, не в силах больше терпеть одиночество, которое каждый из них ощущал после смерти генетического отца. Джебез Ауг, Кулег Равт, Кернаг, Рааск Аркборн и Надул Норссон основали так называемый Культ Горгона. Они верили, что смогут вернуть к жизни Ферруса Мануса, используя свои знания в области аугметики. У них была одна из рук Горгона, спасенная с Истваана V. Железные Отцы собрали жуткого голема, к которому прикрепили руку примарха.

Таким образом они намеревались снять полномочия главнокомандующего с Медузона. Шадрак к этому моменту путешествовал вместе с Вулканом, который намеревался вернуться на Терру. Увидев чудовище, созданное Железными Отцами, Вулкан в ярости уничтожил его. Культ Горгона распался, власти Медузона больше ничто не угрожало. Однако и сам Шадрак уже устал от партизанской войны, которую вели Расколотые Легионы. Он не меньше других страдал, переживая смерть отца. Боль со временем не становилась меньше.

Эта слабость привела к гибели Медузона. Во время одной из атак на конвой Сынов Хоруса Шадрак чудом избежал гибели и получил сообщение от Тибальта Марра, который бросил ему вызов, предложив генеральное сражение. Это противостояние, подробно описанное в романе «Старая Земля» Ника Кайма, закончилось Битвой за Цепь Арагны. В пустотном сражении Шадраку сначала удалось перехватить инициативу, уничтожив несколько крупных кораблей Сынов Хоруса, но затем гнев охватил его и он перестал мыслить тактически.

Железные Отцы, ранее составлявшие Культ Горгона, увидели безумие Шадрака и не последовали за ним. С небольшим контингентом преданных воинов Медузон взял на абордаж флагман предателей, но попал в автоматическую ловушку с огненными турелями. Почти все его бойцы погибли, сам он был изувечен. Его сковали и поставили на колени перед Тибальтом Марром, который не скрывал гордости и злорадства по поводу своей победы, хотя она обошлась ему очень дорого. Марр обезглавил Медузона. Шадрак до последнего не собирался сдавать. Вплоть до крайнего мгновения своей жизни он выкрикивал в лицо Сыну Хоруса проклятия и говорил, что ни он, ни его легион никогда не сдадутся.

Параллельно с партизанской войной Медузона действовало множество других групп Расколотых Легионов, которыми руководили Железные Руки. Например, с Истваана V сумел вырваться корабль «Сизифей», которым в разное время командовали капитан 65-ой клановой роты Ульрах Брантан и капитан Кадм Тиро. Как я отметил выше, Брантана буквально вернули с того света благодаря артефакту эры ТЭТ. В команду «Сизифея» также входили небезызвестные Никона Шарроукин из Гвардии Ворона и Сабек Велунд из Железных Рук.

Этой группе удалось поучаствовать в целом ряде значимых событий Ереси. Например, Шарроукин и Велунд смогли захватить Криптоса, порождение Темных Механикус, через которое предатели передавали зашифрованные сообщения. С этого момента Расколотые Легионы были в курсе всех перемещений флотов Луперкаля, что дало им колоссальное преимущество. Также «Сизифей» побывал на Гидре Кордатус, где Шарроукин предпринял попытку покушения на Фулгрима. После этого корабль Расколотых Легионов последовал за флотами Детей Императора и Железных Воинов на мир эльдар Ийдрис (сюжет романа «Ангел Экстерминатус» Грэма Макнилла).

Во время путешествия к Ийдрису «Сизифею» удалось уничтожить один из кораблей Детей Императора, затем Расколотые Легионы высадились на эльдарский мир вместе с предателями и Никона победил в поединке Люция, позже известного как Люций Вечный. После этих событий «Сизифей» под командованием Кадма Тиро участвует в противостоянии Альфа-легиону вместе с Шадраком Медузоном. Однако вскоре оказывается, что Медузон – это замаскированный Альфарий. «Сизифею» удается чудом избежать ловушки (сюжет новеллы «Седьмой змей» Грэма Макнилла).

История «Сизифея» завершилась в Солнечной системе. Во время Осады Терры корабль Железноруких принял участие в нескольких пустотных боях и уничтожил линкор Несущих Слово «Завет Истины». После этого команда корабля спускается на Луну, приняв сигнал геноведьмы Та’Лаб Виты-37. Воины сражаются сначала с Темными Механикус, а затем с Сынами Хоруса, которые тотально превосходят их числом и огневой мощью. В живых остаются только Никона Шарроукин и Сабек Велунд, Железнорукие Ульрих Брантан и Кадм Тиро отдают свои жизни в битве с юстаэринцами Луперкаля.

Велунд и Шарроукин сумели на некоторое время оторваться от предателей благодаря вмешательству «Фотепа», флагмана Магнуса Красного. В итоге Железный Отец Сабек Велунд, ставший Никоне настоящим другом, жертвует собой ради того, чтобы Шарроукин мог спасти Магна Матер (он же Сангпримус Портум). Это древний селенарский артефакт, содержащий изначальный генотип двадцати примархов. Можно только предполагать, что случилось бы, попади артефакт в руки предателей. Но благодаря Железному Десятому и его союзникам Магна Матер в итоге оказался у Робаута Жиллимана.

Это лишь малая часть деяний, которые Железнорукие свершили во время Ереси. Например, почти никто не знает историю Аутека Мора, Железного Отца клана Моррагул. В 008.М31 он предпринял дерзкую атаку на планету Бодт, контролируемую Пожирателями Миров. Мору удалось пробиться в подземные аркологии Бодта, где хранился еще один древний артефакт – стазис-шкатулка с генетическим материалом самого Императора (сюжет шестой книги Ереси Хоруса «Возмездие»). Опять же – можно только предполагать, что могли бы сделать предатели, если бы шкатулка оказалась у них в руках. Но благодаря самоотверженности Мора этого не произошло.

Также нам известно, что с Истваана V сумел отступить небольшой флот Железных Рук из второй волны во главе с ударным крейсером «Веритас Феррум», которым командовал капитан Дурун Аттикус. Крейсеру удалось спасти с поверхности несколько Гвардейцев Ворона и Саламандр. Совершив экстренный варп-прыжок, флот оказался в системе Пандоракс. История этой группы Расколотых Легионов описана в романе «Проклятие Пифоса» Дэвида Аннандейла.

Если кратко, то Дуруну Аттикусу удалось совершить несколько успешных операций против предателей (в частности – против Детей Императора). Затем воины обосновались на мире Пифос, который оказался отравлен варпом. Все Астартес и смертные погибли, либо стали сосудами для нерожденных. А «Веритас Феррум» был превращен в Крейсер Хаоса и позже возглавил флот демона Мадаила, который принял участие в событиях романа «Гибельный шторм» Аннандэйла (Вторая Битва за Давин).

Ключи Хель

Я уже упоминал, что Железные Руки с момента обретения примарха постоянно получали доступ к новейшим технологиям Марса. Также они сами открывали и исследовали ксеносские технологии. Во-первых, потому что сражались с самыми технологически продвинутыми видами. Во-вторых, потому что Феррус Манус интересовался такими технологиями. Многие из находок он приказал уничтожить, некоторые отдал Механикус как дань уважения и в качестве подкрепления союзнических отношений.

Но существовало пять технологий, которые Горгон не отдал Механикус и не уничтожил. Сам он их тоже не использовал и запретил использовать своим сыновьям. Мы знаем лишь названия этих технологий – Эгесинские протоколы, Восемь спящих, Саркосанская формула, Змеиная шкала, Прогрессия Седьмых Врат. Феррус Манус спрятал эти технологии в инфоядрах некоторых кораблей легиона, а также в секретных инфогробницах на малоизвестных мирах. Данные он зашифровал так называемыми Ключами Хель. Мало кто из Железных Отцов знал об этой тайне. А из тех, что знали, лишь единицы могли «повернуть» Ключи Хель, то есть дешифровать их и получить доступ к запретным технологиям.

Нам известно, что во время Ереси Хоруса на двух кораблях Ключи Хель были повернуты. В обоих случаях использовались Эгисинский протокол и Саркосанская формула. Это позволило инициировать полноценное кибервоскрешение. То есть вернуть погибших воинов Железных Рук из мертвых.

Жуткая технология возвращала легионеров даже после самых тяжелых повреждений, включая уничтожение сердец и мозга. Воины возвращались одновременно и самими собой, и в чем-то другими. Некоторые из них сразу помнили, кем являются, другие вспоминали это лишь с течением времени. Но все они помнили, что их отец убит предателями и теперь их единственная цель – уничтожить вероломных мятежников всех до одного.

Возвращенные воины назывались Гхола или Призраки. Они бились с тем же мастерством, что и во время своей первой жизни. Если они опять погибали, их тела доставлялись в специальные залы с криокамерами на кораблях, где использовали запретные технологии, и Гхола снова возвращались к жизни. Раз за разом.

Первый корабль, который «повернул» Ключи Хель, назывался «Упорный», им командовал Железный Отец Кастиган Улок. Улок сумел найти Борон XIII, где Вулкан спрятал один из своих артефактов. Воскрешенные Железнорукие сначала сражались с Сынами Хоруса и Темными Механикус, а затем вступили в бой с Саламандрами, которые узнали о том, что воины с «Упорного» использовали запретные технологии. В результате Саламандрам удалось уничтожить корабль Железных Рук, но их собственное судно – легендарная «Чаша Огня» (еще один артефакт Вулкана) – получает критические повреждения и дрейфует в пустоту.

Второй корабль, на котором «повернули» Ключи Хель, назывался «Фетида». Его командиром был некто Фидий. Помимо Фидия операцию кибервоскрешения прошли Крий, Атанатос, Сотер, Азот и еще сотни легионеров, имен которых мы не знаем. Из рассказов «Расколотый» и «Ключи Хель» Джона Фрэнча нам известно, что эти Железнорукие многие годы сражались с предателями по всей галактике, нанося им колоссальный урон. Но у нас нет никаких сведений о том, что стало с ними в итоге (подробнее о Ключах Хель можно узнать из этого подкаста).

После Ереси

Когда Хорус был убит и пик гражданской войны в Империуме минул, Железные Руки вернулись на Медузу. На планете собрались все выжившие легионеры. Они основали новый совет Железных Отцов, который символично назвали Закалка. Закалка стала коллективным правящим органом легиона. Спустя 86 дней Железные Отцы вынесли вердикт – в Ереси виновен каждый гражданин Империума. Восстание Луперкаля показало, что даже примархи несовершенны, даже Император несовершенен.

Совет постановил, что Железные Руки должны искоренить слабость из человеческой расы. Для этого нужно найти и уничтожить каждого предателя и еретика, каждого, кто сомневается в священной миссии Императора и в том, что именно человек должен безраздельно править галактикой. С этого момента Железные Руки становятся особенно фанатичны. Они начинают использовать ингибиторы эмоций, специальную аугметику, которая модифицирует биохимию организма, исключая чувственные реакции.

За счет ингибиторов эмоций воины стремились добиться «машинного совершенства», устранив главные слабости плоти. Ведь они помнили, что стало причиной гибели их отца. Доверие. Феррус Манус доверился Фулгриму, поэтому не заметил произошедших с братом чудовищных изменений. Железные Руки решили почтить память Горгона тем, что больше никогда не повторят его ошибку.

После основания Закалки остатки легиона начинают еще плотнее сотрудничать с Марсом. Красная планета предоставляет им в помощь Титанов и уникальные технологии. Взамен в легионе утверждается особая должность – Голос Марса. Голос Марса – это три техноадепта, которые имеют голос в совете легиона наряду с Железными Отцами.

Именно в этот момент, в ближайшие годы после Ереси, но до Второго Основания, появляется сборник эпических саг, известный как «Песнь Странствий». Эти легенды о деяниях Ферруса Мануса на Медузе изначально передавались изустно, но впоследствии были записаны и структурированы техножрецами.

Совет Железных Отцов принял решение, что текст саг должен быть записан на лингва-технис и его нельзя переводить на другие языки. Это стало данью уважения близким отношениям Ферруса Мануса и жречества Марса. Для Железных Рук запись на лингва-технис не являлась проблемой, потому что каждый легионер Железного Десятого знал основной язык Механикус.

«Песнь Странствий» рассказывает о прибытии Горгона на Медузу, о его битвах с древними чудовищами и о путешествиях примарха, который избороздил всю планету в поисках технологий и артефактов прошлого. Сегодня сложно сказать, какие истории правдивы, а какие – лишь метафоры с дидактическим подтекстом. Так или иначе, «Песнь Странствий» стала для Железноруких чем-то вроде свода негласных законов. Эти тексты легли в основу мировоззрения перекованного легиона.

Мы точно не знаем, кто именно занимался записью «Песни Странствий». В связи с этим существует мнение, что Механикус отредактировали оригинальные тексты, введя в повествование новые мотивы. Таким образом техножрецы потенциально могли повлиять на развитие Железных Рук, чтобы в будущем использовать их в своих целях.

Честного говоря, осталось совсем немного, но больше двух постов за день я не могу делать (ограничение площадки). Так что финал истории здесь.

Покой? Мы не созданы для покоя. Мы наступаем, непреклонно, неудержимо, и сломить нас невозможно. Император создал нас не для таких смертных забот, как дом и здоровье, тщеславие или раздумья. Мы его машины войны, его молоты, выбивающие из ткани бытия сосуд, пригодный для жизни человечества.

Феррус Манус, цитата из труда «В тени Горгона», летописец Кзел Аттерн

Происхождение и начало боевого пути

Точная дата основания Железных Рук неизвестна, ориентировочно это последние годы Объединительных войн. Изначальное название легиона – Несущие бурю (или Буреносцы). Также в самом начале боевого пути за исключительную стойкость и несгибаемость легион получит прозвище Железный Десятый (иногда почему-то переводят как Железная Десятка, хотя в оригинале «Iron Tenth»).

Известно, что костяк Несущих бурю составили рекруты, набранные в Старой Альбии. Там же набирались рекруты для Гвардии Смерти. В этом смысле два легиона действительно близки – они специализируются на открытых штурмовых атаках всем фронтом, их воины продолжают бой с самыми тяжелыми ранениями и выживают в жесточайших условиях.

Но там, где Гвардия Смерти сражается с холодной неумолимостью, Железным Десятым правят гнев и ярость. Это существенное отличие между боевыми доктринами двух легионов позволяет предположить, что рекруты для них набирались из разных локаций Альбии (не путаем с Альбионом, в лоре Вархаммера это другой регион). Учитывая клановую структуру Несущих бурю (о чем подробнее я скажу позже), предполагается, что они набирались с севера Альбии, то есть из локации, ранее известной как Шотландия.

Также мы знаем, что в рядах Несущих бурю сражались воины, набранные из городов Кавитинской плиты и военного блока Солус Стеллакс. Неизвестно, где расположена Кавитинская плита. Но в архивах сказано, что этот регион присоединился к Императору без боя в самом начале Объединительных войн. Солус Стеллакс напротив – сражался с императорской армией, но потерпел поражение.

По всей видимости, гены не-альбийского происхождения были призваны в некоторой степени разбавить основной генофонд Несущих бурю. Это хорошо видно на примере воинов, которые по своему мировоззрению довольно сильно отличаются от большинства братьев по легиону. Например – Амадей Дюкейн, Ульрах Брантан и Шадрак Медузон по своим личностным качествам и мировоззрению кардинально отличаются от Сабека Велунда, Игнация Нумена и Кадма Тиро. Все они дети своего отца, но Велунд и Тиро далеко не столь прямолинейны и гневливы, как большинство их товарищей. Они гораздо контактнее и эмоциональнее, в чем-то даже откровеннее.

Мы знаем, что во время Объединительных войн Несущие бурю сражались как минимум в Африке и с Империей Пан-Пацифик. Уже тогда они имели традиции, которые в дальнейшем лягут в основу боевой доктрины легиона. По всей видимости, эти традиции были восприняты именно с севера Старой Альбии.

Выше упомянутая клановая система, жестокое соперничество между кланами, их способность сражаться в полной автономии, но в нужный момент быстро объединяться против общей опасности действительно напоминает средневековых шотландцев и их предков – пиктов и гэлов.

В архивах сохранились сведения о двух битвах в системе Сол, в которых Несущие бурю участвовали без поддержки других Легионес Астартес. Первым таким сражением стала Битва за Агрегацию Микан. Агрегация представляла собой древний Космический скиталец, дрейфующий вокруг Терры. Его населяли Косари, ксенораса, о которой кроме названия известно только то, что они длительное время доминировали в Солнечной системе. Пока к ним не пришли Несущие бурю.

Второе значимое сражение в истории легиона – Битва за Оберат. Оберат представлял собой мертвую луну, покрытую льдом, которая уже многие века находилась в Солнечной системе, захваченная гравитацией звезды. После Объединения Терры, когда войска Императора вышли в открытый космос, оказалось, что Оберат является аванпостом ксенорасы Лиасаксов. Лиасаксы нападали на все солярные колонии человечества и считались одними из сильнейших врагов зарождающегося Империума. Несущие буры высадились на мертвую луну, спустились в ее ледяные пещеры и истребили Лиасаксов, а луну взорвали.

Именно эти сражения раскрыли потенциал Xлегиона. Несущие бурю показали, что могут подчинять свой гнев железной дисциплине и направлять его на достижение тактических целей. Несмотря на жестокие условия тех битва и невероятную силу врагов легион понес минимальные потери.

Битва за Ржавь

История Несущих бурю продолжилась за пределами Солнечной системы. Первая битва легиона вне света родной звезды известна как Битва за Ржавь. Ржавью легионеры прозвали планету 02-34. Мы не знаем, где она находилась. Известно, что это был пустынный мир с некими пиротехническими залежами. В прошлом планета представляла собой цветущую зеленую жемчужину, но во время Долгой Ночи на ней произошла глобальная катастрофа, уничтожившая все население. От колонии остались только изъеденные ржавчиной остовы исполинских зданий из металла.

К тому моменту, когда человечество переоткрыло Ржавь, планета находилась под контролем орков. Зеленокожие из империи вождя Куло Кривокогтя контролировали шестьдесят планет к северо-востоку от человеческой колонии на планете Серафина. Ржавь они превратили в сырьевую базу своего космического королевства. На планете находились сотни миллионов орков и около миллиарда человеческих рабов, привезенных из разных уголков галактики. Ржавь открыл вольный торговец Хедрик Цукерман. Он едва унес ноги из системы, но успел собрать значительные данные об орочьей империи.

В 807.М30 атака на Ржавь стала острием Великого крестового похода. Кампанию возглавлял лично Императора. Сокрушить империю Куло Кривокогтя было критически важно, так как на тот момент времени это был самый могучий противник Империума в секторе. Более масштабных военных кампаний человечество еще не проводило. На Ржави упор впервые был сделан на Легионес Астартес, а не на соединения смертных солдат. Имперский флот в составе одиннадцати полных легионов наступал по всей линии Серафинского сектора, атаковав одновременно десятки планет зеленокожих.

Ржавь была самым защищенным миром орков, на ней в тот момент находились основные части их армии. Император приказал Несущим бурю атаковать Ржавь, предоставив в качестве поддержки Уршских велитов и части Легио Кибернетика с Халгентинского ковчега Механикус. Атаку направлял легендарный лорд-командор Амадей Дюкейн. Он решил сокрушить зеленокожих тактикой, известной в Старой Альбии как «гром и молот».

По приказу Дюкейна первыми на планету высадились Уршские велиты (напомню, что Урш – условно-российское государство времен Объединительных войн). Бесстрашные воины Урша расчистили плацдарм в форме треугольника с тремя крупнейшими орочьими городами в вершинах. За этим последовали множественные орбитальные удары, растревожившие орков. Дюкейн назвал это «громом», «призывом бури».

Бомбардировка с орбиты заставила волны орков со всей планеты стекаться к плацдарму Уршских велитов. Смертные бились неистово и с выдающимся мастерством, подобно мифическим героям из древних легенд Терры. По плану, несколько сотен тысяч велитов должны были продержаться против миллионов орков хотя бы пару часов. В итоге, они сражались почти сутки, пока не привлекли к плацдарму основные силы зеленокожих. Архивы утверждают, что орков было так много, что их передвижения по поверхности планеты были видны с орбиты невооруженным глазом. И тогда пришла буря.

Амадей Дюкейн идеально скоординировал атаку. Он лично повел в бой полный контингент легиона, включая тяжелую технику. Прорвавшись через заградительный зенитный огонь десантно-штурмовые корабли высадили воинов прямо на головы зеленокожих. Легионеры быстро образовали клин, на острие которого располагались «Лэндрейдеры», «Мучители» и «Малкадоры». Пикт-записи, сохранившиеся с той битвы, показывают, что Несущие бурю шли через орков, не останавливаясь ни на миг, подобно жатвенным механизмам, проходящим через поле с пшеницей.

Несмотря на колоссальный численный перевес, орки не сумели остановить Несущих бурю ни на одной из позиций фронта. Вскоре высадились части Легио Кибернетика, которые прикрывали тылы и фланги наступления. Битва длилась много дней. Дюкейн соединился с Уршскими велитами, которые понесли тяжелые потери, но не собирались сдаваться.

Именно на Ржави человечество впервые увидело, как орки проигрывают не потому, что они сломлены или дезорганизованы. А просто потому что у них закончились воины. Никто до сих пор не знает, сколько зеленокожих осталось лежать на пустынных равнинах планеты, но говорят, что после сражения целый континент из охряного стал зеленым, ибо столь плотно покрыли его мертвые тела ксеносов.

Император лично поздравил Амадея Дюкейна и Несущих бурю с выдающейся победой. Битву за Ржавь внесли во все тактические учебники. Потери легиона составили меньше двадцати процентов, с другой стороны погибли сотни миллионов орков. Простота и гениальность плана Дюкейна заключалась в том, что он не собирался зачищать города и подземные аркологии, где мог потерять многих воинов. Вместо этого стойкие Уршские велиты стали «громом», который заставил врага выбраться из укрытия, а потом легионеры обрушились на орков подобно «молоту».

Несущие бурю спасли почти миллиард людей из орочьего рабства на Ржави. Легион сразу продолжил наступление, приняв участие в десятках сражений так называемого Серафинского Прорыва. Тактика Дюкейна оказалась столь успешной, что воины IV и XIII легиона частично скопировали ее, сделав частью собственной боевой доктрины. Именно во время той кампании Десятый легион заслужил оба своих прозвища. Уршские велиты прозвали легионеров Несущими бурю, а другие Астартес называли их Железным Десятым. Сложно сказать, как дальше сложилась бы судьба будущих Железноруких и их легендарного лорда-командора Дюкейна. Но всего через пару лет после той кампании пришли вести о том, что десятый сын Императора найден.

Легион под дланью Горгона

О примархе X легиона я подробно рассказывал в этом стриме. Кратко повторю лишь те моменты, которые значимы в контексте развития легиона. Феррус Манус оказался на Медузе, мире с субарктическим климатом и плотной атмосферой. Во времена ТЭТ это был сырьевой мир, огромное количество добывающих и перерабатывающих заводов повысило плотность атмосферы, снизив уровень проникновения солнечного света на поверхность.

На Медузе до сих пор остались множественные реликвии минувших эпох, а также ксеносские артефакты неизвестного происхождения. Особую опасность представляли и продолжают представлять магнитоэфирные аномалии на низкой орбите. Источник этих аномалий не идентифицирован.

Медуза была открыта разведывательным кораблем Марса. У нас нет данных об официальном контакте Механикус с Феррусом Манусом. Однако к тому моменту, когда примарха нашел Император Горгон знал кант Механикус. То есть либо он все-таки контактировал с техножрецами, либо на планете имелись марсианские базы данных, что также вероятно.

Медуза сумела сохранить множество технологий, лишь поэтому люди на ней пережили Долгую Ночь. Однако принципы работы большинства механизмов оставались для медузийцев загадкой. Поэтому у них сформировался так называемый Машинный культ. По сути, они стали обожествлять машины, которые позволяли им выживать. С точки зрения догматов и ритуальной части Машинный культ сильно напоминал Культ Механикус.

Что интересно – общество Медузы во многом походило на общество северного региона Старой Альбии, где набирались Несущие бурю. На планете существовало множество независимых кланов, которые соперничали за жизненное пространство и ресурсы, но всегда объединялись в борьбе с агрессивными реликвиями прошлого (судя по описаниям, на Медузе осталось немало автоматизированной техники, включая, например, прото-титанов, которых в фольклоре планеты называли Великанами).

Феррус Манус с легкостью подчинил планету своей воле, но не стал менять ее устои и объединять кланы. Ему импонировал уклад медузийцев, их почитание технологий, их стойкость и упорство. Они умели выживать и достигать поставленных целей. Таким был и сам примарх, которого нашли после Хоруса Луперкаля и Лемана Русса. Его интеграция с легионом прошла очень быстро, всего через пару лет он повел Несущих бурю в новые сражения. Но теперь они назывались иначе.

Есть версия, что новое имя легион получил не по приказу примарха. Говорят, это Амадей Дюкейн приказал переименовать Несущих бурю в Железные Руки в знак уважения к своему генетическому отцу. Ведь к тому моменту Феррус Манус уже имел свою отличительную черту – руки из живого металла. Живой металл, проникший в тело примарха после его победы над потенциально некронским механизмом, известным как Азирнот, достиг симбиоза с нервной системой транс-человеческого организма. В результате, Феррус Манус начал сходить с ума, его мозг физически разрушался, он умирал. Но это совсем другая история, о которой я подробно рассказывал в уже упомянутом стриме про Горгона.

Феррус многое изменил в легионе. Он усилил клановый элемент, перебрав иерархическую структуру Железных Рук как часовой механизм. Братья Мануса признавали, что его легион служит живым воплощением понятия «машина войны». Железные Руки сражались жестоко, яростно и бескомпромиссно. Они всегда двигались вперед, перегруппировываясь по ходу сражения, без тактических отступлений. Дисциплина и неуклонное самосовершенствование легли в основу перекованного легиона. Без чувств, без жалости, только самый простой и самый эффективный метод достижения цели.

Феррус Манус привил своим воинам любовь к технике. Военные механизмы Механикус имели для Железных Рук особую значимость на поле боя. Из всех легионов Астартес легион Горгона имел с Марсом самые тесные отношения. Благодаря этому Железный Десятый первым получал уникальные разработки Механикус. Многие воины легиона, особенно технодесантники и Железные Отцы, проходили специализированные курсы обучения на Красной планете. Железнорукие стали одним из немногих легионов, кто мог разобраться с механизмами эры ТЭТ.

Феррус Манус проявил себя мудрым стратегом, которого легионеры боготворили. Несмотря на усиливающиеся головные боли, он всеми силами старался контролировать свой гнев. Но главное, к чему он стремился, это как можно быстрее исполнить мечту отца, завершить Великий крестовый поход и увидеть светлое будущее, ради которого он был создан. Это привело к тому, что Горгон требовал от своих воинов безупречного мастерства. Он предъявлял к себе и остальным самые высокие требования, не допуская даже намека на неудачу. В рассказе «Бессмертный долг» Ника Кайма боевая доктрина Железных Рук определена следующим образом:

Логика. Эффективность. Сдержанность. Скованные вместе, эти слова составляли наше кредо.

Под руководством генетического отца Железные Руки искореняли в себе любую слабость. Они тренировались до изнеможения, выводя возможности транс-человеческих тел до предела и переступая этот предел. Из-за постоянного участия в самых жестоких и кровавых кампаниях, у воинов не было времени на стандартные восстановительные процедуры, основанные на трансплантационных технологиях генорегенрации и клонирования, которые применялись в нормальных в других легионах. Железнорукие тотально использовали бионику и аугметику – это позволяло возвращать в строй даже тяжелораненых воинов в считанные дни, а иногда в считанные часы.

Немногие знают, но благодаря тесным связям с Марсом у Железных Рук имелся доступ к уникальным технологическим прототипам. Кроме того, они имели собственные разработки, зачастую основанные на ксеносских технологиях и артефактах ТЭТ. Примерном может служить Железное Сердце, вернувшее к жизни капитана Ульраха Брантана. На Истваане VБрантан потерял обе ноги, одну руку и получил больше десяти попаданий в корпус, больше половины его органов отказали. Обычно такие воины либо умирают, либо становятся дредноутами. Но Железное Сердце позволило Брантану функционировать как полноценному космодесантнику.

В результате, легион стал нетерпим к поражению, как признаку слабости. Любая слабость стала недопустимой, ее надлежало искоренять всеми доступными средствами. Наглядный пример этой парадигмы находим в «Сером когте» Криса Райта:

– Уйди, – рявкнул Хенрикос. – Я вызову тебя, когда ты понадобишься. До этого момента, просто держись подальше. Ты будишь во мне…

В другое время он мог бы сказать «отвращение», но для Железноруких оно означало технический сбой, а они быстро заменяли сломанные детали.

– … гнев.

Однако изначально это было продиктовано в большей степени прагматизмом, а вовсе не фанатизмом. Ведь слабый воин ставит под угрозу жизни братьев и в конечном итоге успех всей кампании. А неудачная кампания – это шаг назад, камень преткновения, который отдаляет завершение Великого крестового похода. В свою очередь, чем дольше длится поход, тем больше гибнет смертных, которых Астартес должны защищать. Такова была логика Железного Десятого.

Железные Руки, как и их марсианские союзники, считали, что именно слабость стала причиной Долгой Ночи. Поэтому если сын Горгона находил слабость в себе или в боевом товарище, воины вместе устраняли ее, исправляли тело, вслед за которым крепли разум и дух. Так со временем во многих Железноруких становилось все больше металла и все меньше плоти. Аугметика считалась честью, большое ее количество указывало на силу воина и боевой опыт, подчеркивало его статус. Самой высокой честью для Железных Рук было погребение в саркофаге дредноута, который мог вечно служить Империуму.

Но не все было так однозначно. На самом деле, Горгон не приветствовал тотальные аугметические модификации. Примарх пытался объяснить это своим сыновьям. Он хотел на собственном примере показать, что воля и дисциплина являются истинной силой человека. А тело – это совершенный боевой механизм сам по себе. Он не нуждается в дополнительном улучшении, только в тренировках, самосовершенствовании. Вот, что Манус говорил об этом в «Свитках Неймереля»:

Это не мои руки. Странно, что братья так часто забывают об этом. О да, это сильные руки, они способны вершить великие дела, но они не мои. Братья забывают, что серебро на моих руках принадлежит зверю, которого я победил. Это знак великого зла, с которым я покончил, и тем не менее оно живет во мне... Я хотел бы избавиться от этих рук прямо сейчас... но не буду этого делать, потому что привык полагаться на них. Виноват мой разум. Я так давно и так сильно полагаюсь на эту уникальную аугментацию, что плоть под ней теперь не более чем далекое воспоминание... Но придет день, когда я сниму это с себя, чтобы не забыть свою настоящую силу. Воины моего Легиона уже заменяют свои истинные руки металлическими в мою честь, и это закономерно приводит к сомнения в силе их собственных тел. Их нужно отучить от этой практики, прежде чем она станет для них манией. Ненависть к естественному и человеческому – первый и величайший из пороков. Поэтому я записываю это здесь: когда придет время, я сниму со своих рук их противоестественное серебро. Я прикажу моему Легиону отказаться от своего недоверия к биологическим телам. Я отверну их от даров машины и предложу заново познать тайны плоти, костей и крови. Когда крестовый поход моего отца закончится, это будет моей священной задачей. Когда битв не станет, я вылечу свой Легион и себя. Ведь если борьба – это все, что у нас есть, если мы так и не сможем остановиться, чтобы поразмышлять о том, что такая преданность силе делает с нами, тогда мы будем не более чем рабами.

В рассказе Джона Фрэнча «Расколотый» приведены слова Горгона, который пытается объяснить суть своего учения легионеру Крию, лорду Кадорана:

– Машина сильна, а логика может открыть любое измерение понимания, – из тени далёких воспоминаний донеслись слова Ферруса Мануса. – Но без рук и умов живых они ничто. Мы живём и подчиняем железо своей воле, но железо раскалывается, машины ломаются, а логика может стать ошибочной. Жизнь – вот единственная истинная машина. Если мы отсечём слишком много, то потеряем себя. Помни это, Крий.

Когда легион обрел своего отца, Император намеренно вывел Железных Рук на острие Великого крестового похода. Жажда Ферруса Мануса к завоеваниям была беспрецедентной (как я уже сказал, у него были на то веские причины) и его воины разделяли эту жажду. Они хотели вызова и Император дал им его. Железный Десятый бился с самыми технологически продвинутыми ксеносами и с ксеносами столь многочисленными, что их, казалось, невозможно истребить всех до одного. Но у Железноруких это получалось, раз за разом.

Десятый легион все чаще сражался против колоний, которые отказались от Согласия и при этом имели выдающиеся технологий времен ТЭТ (например, Гардинаал). В результате, легионеры получали уникальный опыт борьбы с различными боевыми машинами и глубоко аугментированными противниками. Так легион обрел свою специализацию. Одновременно укреплялись узы с Марсом и Коллегией Титаника, потому что зачастую только орудия Механикус и Богомашины могли переломить исход кампании, примыкая к Железноруким.

Еще одним следствием боевой доктрины десятого стала их технологическая адаптивность. Они чаще, чем любой другой легион, встречались с неизвестными технологиями и были вынуждены быстро находить способы противодействия им. Хотя порой Феррус поступал проще, как с теми же Владыками Гардинаала. Он просто выходил на поединок с лидером противника и убивал его. Он ломал волю врага, рассеивал его и истреблял. Железнорукие никогда не шли на компромиссы, ибо такова суть войны – победа или смерть.

Позже, уже после гибели Горгона, Шадрак Медузон всего одной фразой опишет стратегию своего легиона:

– Как Десятый вообще завоевывал миры? – спросил Саламандр.

– Грубой силой, – ответил Медузон. – И жесткой дисциплиной. Это хорошо работало, просто превосходно. Но тогда у нас были Горгон и Дюкейн, напоминавшие, когда нужно нарушить правила.

Отношения с другими легионами

Известно, что Император доверял Феррусу Манусу. Например, из «Милосердия Дракона» Ника Кайма мы знаем, что первым Вулкана Император показал именно Горгону, спросив, что тот думает о брате. Манус безошибочно раскрывает суть примарха Саламандр и хотя еще не знает своего брата, он уже демонстрирует эмпатию. В одном из эпизодов Горгон вскрикнул и неосознанно метнулся на помощь к Вулкану, когда тот пошел под шквальный огонь, спасая ребенка.

В дальнейшем Саламандры часто воевали вместе с Железнорукими и между двумя легионами наладились стабильные отношения. Также Феррус сражался вместе с Мортарионом, когда Император нашел примарха Гвардии Смерти. У этих легионов было много общего, поэтому совместно они действовали эффективно, но оба были достаточно холодны и горделивы, чтобы сблизиться. Длительное время Феррус Манус командовал контингентом Детей Императора, пока примарх третьего легиона не был найден.

Это говорит в том числе о полководческом таланте Горгона, которому Император доверял вести другие легионы, а также о высокой эффективности Экспедиционных флотов Железных Рук.

В дальнейшем, Железный Десятый чаще всего сражался вместе с Детьми Императора, а их примархи – Горгон и Феникс – стали настоящими друзьями. Однако эту историю я рассказывал уже дважды – на стриме про Фулгрима и на стриме про Горгона, поэтому повторять ее нет смысла.

Важнее, что со временем рассудок Ферруса становился все менее стабильным. Он понимал, что у него остается мало времени и гнал своих воинов вперед, не задумываясь о цене. Манус считал, что скорейшее наступление светлого будущего стоит любых жертв. Поэтому у Железных Рук, как и у Железных Воинов, возникли сложности с Имперской Армией, потому что жизни смертных стали для Мануса и Пертурабо не особенно ценными монетами для легкого размена.

Число потерь среди Железноруких возрастало, другие легионы все реже воевали с ними, закономерно опасаясь, что штурмовая тактика Железного Десятого будет и для них иметь серьезные последствия. С некоторыми легионами Железные Руки сами отказывались воевать. Например, если тактику Гвардейцев Ворона они еще могли терпеть, то Альфа-легион воины десятого откровенно презирали. В итоге, многие примархи стали считать Мануса и его сыновей ненадежными, взрывными, жестокими. Им не хватало терпения и утонченности. Вот, как сам Феррус определял роль своего легиона на этом этапе (цитата из «Резни» Блая):

Воевать и идти дальше, и дальше, и дальше, пока не останется ничего, что бы нам противостояло. Всё остальное – софистика и жалкая ложь.

Славу и признание Железорукие считали глупостью. Они добывали честь на поле боя и не желали искать другие пути для самоутверждения. Их совершенно не интересовали такие сферы как политика, дипломатия и управление государством. Феррус Манус превратил их в боевую машину, которая существовала с единственной целью – завоевывать, расширять военную экспансию Империума, обеспечивать человеческому виду абсолютное доминирование в галактике.

В рассказе «Серый коготь» Криса Райта конкретно и прозрачно обозначена отличительная черта Горгона и его легиона. Черта, из-за которой Хорус решил сначала разобраться с Железным Десятым, а потом уже с остальными лояльными легионами:

Феррус Манус никогда не сомневался, ни на микросекунду. Для сомнений не было места – Железнорукие получали задание и выполняли его. Вот почему Гор взялся за них первыми. Из всех легионов Железный Десятый был самым непоколебимым, единственным незараженным амбициями, за исключением поиска наиболее эффективного способа ведения войны.

Дальше приведены любопытные рассуждения легионера Железных Рук, который сравнивает Телстаракс и Ферруса Мануса:

Он никогда не видел его, но оно всегда было образом медузийского мифа – древнее ожерелье, которое выделяло мир из пустоты, заковывая в металл. Он также никогда не видел примарха Ферруса Мануса, но знал, что он тоже был где-то там. Своего рода смертный Телстаракс, одновременно защитник и разрушитель, выковывавший из сынов планеты оружие и очищавший их закаленные лишениями тела от последних капель слабости.

Братья Горгона хорошо это видели, поэтому Железных Рук никогда не ставили в один ряд с Пожирателями Миров, которые после принятия Гвоздей стали совершенно неуправляемы. Их не сравнивали с Гвардией Смерти, что после приведения к Согласию оставляла после себя выжженные планеты, которые невозможно было колонизировать. Железный Десятый не был похож и на Повелителей Ночи, которых Император использовал в большей степени как карателей, а не завоевателей, обеспечивая им соответствующую славу. Феррусу доверяли в отличие от того же Хана, который был слишком себе на уме.

Стоит отметить, что Фулгрим, который был кем угодно, но точно не глупцом, доверял Манусу всецело. Он даже после гибели брата заставлял Байла раз за разом создавать клонов из крови десятого примарха, чтобы попытаться хотя бы клонированного Горгона убедить присоединиться к Хорусу. Настолько для Фениксийца было важно мнение Мануса. И Палатинский Феникс был не одинок в своих взглядах.

Робаут Жиллиман столь высоко ценил Железный Десятый, что включил Ферруса в свою «четверку бесстрашных». Напомню, так Жиллиман обозначил четыре легиона, в союзе с хотя бы одним из которых он имел все шансы на победу, если остальные его братья отвернуться от Императора. Помимо Железных Рук в «четверку» входили Космические Волки, Кровавые Ангелы и Имперские Кулаки.

Известные кампании времен Великого крестового похода

Одна из наиболее ярких завоевательных кампаний Железных Рук получила название Падение Владык Гардинаала (описана в романе «Феррус Манус: Горгон Медузы» Дэвида Гаймера и в книге «Резня» Алана Блая). Дата этого события неизвестна. Во время этой кампании Феррус Манус помимо собственного легиона командовал Детьми Императора. Также под руководством Горгона находился контингент Тысячи Сынов и 413-ый Экспедиционный флот Ультрамаринов.

Гардинаал был одной из человеческих колоний, основанных еще в Золотую Эру. Во время Долгой Ночи система потеряла связь с остальными мирами, но не погибла. Гардинаалу удалось сохранить многие технологии, но они решили не выходить за пределы своей системы, общее население которой к моменту прибытия имперцев в М30 составляло более 100 миллиардов. Гардинаальское общество представляло собой кастовую систему, где члены каждой касты генетически программировались до рождения на выполнение определенных функций. Правители системы позиционировали себя богами, они обрели физическое бессмертие, хотя и существовали в виде жутких иссохших мертвецов, закованных в колоссальные экзоскелеты, вооруженные смертоносными орудиями и прикрытые силовыми щитами.

Изначально в систему прибыли Ультрамарины и Тысяча Сынов. Воины Магнуса пытались мирно договориться с владыками Гардинаала, но, ощутив псайкерское воздействие, взялись за болтеры. Улан Цицерус, командующий 413-ым Экспедиционным флотом начал массированную атаку, но неожиданно имперские силы были отброшены. Ультрамарины потеряли почти половину Астартес и около полумиллиона смертных.

Оказалось, что Гардинаал имел целый ряд уникальных технологий на базе СШК, у него была сильная армия, включавшая мощную авиацию, артиллерию и шагоходы. Воины Гардинаала были генетически модифицированы, им были известны гамма-излучатели и оружие, стреляющее пучками частиц. В плане военной мощи и технологического уровня Гардинаал не уступал Империуму, а возможно в чем-то превосходил его.

Прибывший в систему Феррус Манус взял на себя командование операцией. Он развернул полномасштабное наступление, затем встретился с одним из Владык Гардинаала и убил его в поединке. После разгрома гардинаальской армии, Манус не стал добивать выживших. Он сказал «Дело сделано» и увел свой флот из системы, предоставив разбираться с последствиями Ультрамаринам и Имперской Армии.

Следующая масштабная операция Железных Рук времен Великого крестового похода получила название Наказание Терентиуса (событие описано в книге «Предательство» Алана Блая). Дата этой кампании также неизвестна, но предполагается, что событие произошло вскоре после Гардинаала.

Ограничение по знакам. Продолжение в следующем посте.

Минойская цивилизация входит в группу культур Эгейской цивилизации, существовавшей на островах Эгейского моря и материковой Греции в период с третьего по первое тысяче до нашей эры (европейский бронзовый век).

Эгейскую цивилизацию иногда называют крито-микенской, что не совсем корректно, так как помимо Крита и Микен в этом регионе существовали и другие культурообразующие центры. То есть культура Крита и Микен регионально и хронологически захватывает лишь часть Эгейской цивилизации.

На Крите и соседних островах (например, кикладский остров Тера) сформировалась уникальная культура, которая сегодня считается первой развитой цивилизацией Европы, оставившей после себя колоссальный пласт архитектурных комплексов, предметов искусства, инструментов, оружия, религиозных и бытовых артефактов. У этой цивилизации было собственное письмо, ни у кого не заимствованное, оригинальное. Причем оно существовало в нескольких вариантах – так называемые критские иероглифы, линейное письмо А и линейное письмо Б. Также на Крите существовала самобытная религиозно-мифологическая концепция со своими традициями и обрядами.

Цивилизация Крита называется минойской цивилизацией по имени мифического царя Миноса, построившего Кносский дворец. Минос широко известен благодаря мифу о Тесее и Минотавре. Действие этого мифа разворачивается в лабиринте недалеко от Кносского дворца, который по легенде был построен инженером, архитектором и изобретателем Дедалом (известен благодаря мифу о Дедале и Икаре).

Кносский дворец – далеко не единственное дошедшее до нас доказательство былого величия минойской культуры. На Крите обнаружено множество подобных комплексов, например – дворцовый комплекс Фест. Все это сложные многоуровневые строения с фонтанами и возможно висячими садами. Их стены украшены замысловатыми фресками, они имеют сложную водопроводную и канализационную систему.

Минойцы торговали практически со всеми современными им странами Ближнего Востока. Вместе с критскими купцами путешествовали художники, поэты и исследователи. Они принесли минойскую культуру на Киклады (острова в Эгейском море), в Египет периода Древнего Царства, на Кипр, Ханаан, Левант и в Анатолию. Это была одна из самых больших и самых развитых цивилизаций своего времени. При этом минойцы почти ни с кем не воевали, расширяя свое влияние за счет торговли и дипломатии, а не огнем и мечом.

Самым большим вопросом остается вопрос о том, почему с середины второго тысячелетия до нашей эры Минойская культура начинает угасать. На этот счет существует много гипотез – от масштабного вторжения из Микен до извержения вулкана на острове Тера, которое подняло колоссальное цунами, обрушившееся на Крит. Ниже я подробно рассмотрю эти гипотезы.

Общие сведения о минойской религии

Наиболее древние минойские тексты, написанные на глиняных табличках критскими иероглифами и линейным письмом А, до сих пор не расшифрованы. Лингвистам удалось расшифровать только линейное письмо Б, однако тексты, созданные с использованием этого более позднего письма, не содержат концептуальных сведений об оригинальной минойской религии.

Тем не менее, до нас дошло много изобразительных источников, включая фрески на стенах, расписные сосуды и ларнаксы (погребальные конструкции из дерева и керамики). Также на Крите обнаружены тысячи статуэток, колец, подвесок, амулетов и артефактов религиозного назначения. Суммарно этот комплекс находок позволяет в относительной степени реконструировать минойскую религию. Отдельные фрагменты древних критских мифов присутствуют в общегреческой мифологии.

Некоторое время считалось, что минойская религия в отличие от религиозных систем современных ей Египта, Месопотамии и Сирии, вообще не имела мест поклонения, храмов или их аналогов. Но современные исследования показали, что дворцовые комплексы (те же Кносс и Фест) как раз и были храмами, выполняя помимо прочего религиозные функции. Также для проведения религиозных обрядов минойцы широко использовали пещеры и горные пики, на которых устанавливали Рога посвящения и другие культовые конструкции.

Наиболее часто встречающиеся религиозные символы на Крите – это бык, уже упомянутые Рога посвящения, двусторонний топор лабрис и змея. Также культовым для минойской цивилизации выступает символ лабиринта. Предполагается, что во главе минойского пантеона стояла некая богиня, которую иногда называют Богиней змей (или Богиней-змеей). Возможно, она олицетворяла мать-землю или была дуалистическим – одновременно солярным и хтоническим божеством.

Предполагается, что религиозная система на Крите была глубоко внедрена в быт всех слоев населения. Потому что ритуальные артефакты и изображения обнаружены на острове повсеместно, не только в дворцово-храмовых комплексах. При этом у нас нет точных сведений о том, на каком уровне взаимоотношения находилась религиозная и светская власть. Ведь те же дворцы-храмы в первую очередь выступали резиденциями местных правителей. На этот счет есть несколько научных теорий, которые я подробно рассмотрю ниже.

В середине второго тысячелетия до нашей эры, когда минойская культура приходит в упадок, местные боги активно заменяются общегреческими, оригинальные мифологические сюжеты исчезают, частично изменяются. В это время начинают обожествлять Ариадну, верховным богом становится Зевс. Некоторые боги сливаются с местными аналогами (например, у критян был Вельханос, замененный впоследствии Гефестом, причем именно критский Вельханос является предтечей римского Вулкана).

Асасара – Богиня змей

Основная теория принадлежит Артуру Эвансу, британскому археологу, который раскопал Кносский дворец. Именно он выдвинул теорию о том, что цивилизация Крита поклонялась Богине-змее и являлась теократической. При теократии высшей властью на земле наделяется определенное божество и монарх фактически правит от имени этого божества. То есть политика и религия на Крите составили неразделимый институт.

Помимо изображений и статуэток Богини-змеи обнаружено несколько изображений молодого мужчины с копьем, которого Эванс идентифицировал как бога. Учитывая наличие такого атрибута как копье, справедливо предположить, что бог имел воинские черты. При этом копье в древних культурах Европы и Азии выступало фаллическим символом и указывало на доминирующее мужское начало, то есть потенциально главным в минойском пантеоне мог быть бог-мужчина. Однако эта гипотеза несостоятельна, поскольку артефактов с изображением потенциального бога очень мало, тогда как с богиней – несколько сотен и они на Крите повсеместны.

На основании росписи в Кносском дворце Артур Эванс предположил, что во время религиозных ритуалов критские жрецы и жрицы, по всей видимости, перевоплощались в богов, разыгрывая религиозные сюжеты. Эта теория подтверждается более поздними эллинскими религиозно-философскими течениями. В частности – элевсинскими, вакхическими и орфическими мистериями, где во время проведения ритуалов также разыгрывались сюжеты из мифов, скрывая под собой некий дидактический подтекст.

Сегодня большинство исследователей сходятся во мнении о том, что минойская Богиня змей была верховным божеством и имела обширные функции. Ее ассоциируют с Потнией Ферон (Potnia Theron, с древнегреческого переводится как «Властительница животных»). Это распространенный на Ближнем Востоке мифологический персонаж. Например, в Греции Понтией Ферон была Артемида, аналогичный образ встречается в Анатолии (Сидящая женщина из Чатал-Хуюка). В Месопотамии это было мужское божество – Хозяин животных. Ключевыми атрибутами Хозяина животных, как и у минойской богини, выступали змеи.

Вероятно, Богиня-змея Крита была одновременно богиней плодородия, материнства, достатка. Однако венгерский исследователь Карл Киреней высказывает альтернативную версию. По его мнению, главным женским божеством минойской цивилизации была Ариадна, дочь царя Миноса, которую в некоторых текстах называют Хозяйкой лабиринта. В частности, именно так она названа в кносских табличках, надписи на которых выполнены линейным письмом Б. По версии Киренея, лабиринт может выступать многоплановой метафорой, как отображение жизненного пути человека или как его духовные поиски. Проблема этой версии в том, что Ариадну на Крите стали обожествлять уже под греческим влиянием. Потенциально она и раньше могла быть богиней (той же Богиней змей), но подтвердить это мы не можем.

Есть несколько артефактов, обнаруженных в Кносском дворце, которые, как предполагается, изображают Богиню-змею. Среди них особенно выделяются две фигурки, открытые Артуром Эвансом. Бо́льшую фигурку он назвал Богиня змей/Богиня-змея, меньшую – Жрица змей. На этот счет до сих пор ведутся споры. Возможно, обе фигурки изображают богиню, либо наоборот – обе изображают жриц. А может это два разных женских божества. В дальнейшем было найдено еще несколько похожих артефактов и изображений женщин, одетых так же, как фигурки, обнаруженные Эвансом. Все они имеют характерную длинную юбку, рубашку с коротким рукавом, обнаженную грудь и высокую корону. Также все они держат в руках змей.

Есть версия, что минойская богиня была не Богиней змей, а Богиней-змееборцем. Возможно, фигурки изображают как раз мотив борьбы со змеями, как воплощением подземного мира. В этом контексте минойская богиня могла быть солярным божеством. Проблема версии в том, что на большей фигурке Эванса и на некоторых других фигурках корона богини увенчана змеей. Также змеи присутствуют на одежде и на теле фигурок.

Любопытно, что фигурки Эванса сделаны из фаянса, который в Древнем Египте использовался в посмертных ритуалах и связывался с загробным миром. А на короне меньшей фигурки расположена на змея, а кошка. Изначально корона этой фигурки была неполной, кошка находилась рядом. Артур Эванс сопоставил фрагменты и они совпали. Некоторые исследователи пытались оспорить это действие, но, похоже, кошка действительно являлась частью меньшей фигурки.

Возможно, меньшая фигурка изображает то же божество, но с атрибутами, модифицированными сторонним влиянием. Мы знаем, что минойская цивилизация имела плотные контакты с Египтом, где кошки воспринимались как священные животные. Вероятно, кошачий культ был воспринят минойцами и они дополнили символом кошки свою богиню. Однако неясным остается характер персонажа – была ли она все же хтоническим или солярным божеством.

Есть несколько более поздних бронзовых фигурок, которые тоже изображают женщину с обнаженной грудью. Но здесь женщина немного наклонена вперед, возможно, это указывает на то, что она жрица, а не богиня. Тем не менее, поверх волос у нее четко различимы три змеи. Сразу вспоминаются греческие горгоны со змеями вместо волос и вполне возможно, что эти мифологические образы возникли под влиянием минойской культуры.

Самая поздняя группа подобных находок – так называемые минойские маковые богини. Это терракотовые фигурки, изображающие толи богинь толи жриц с воздетыми руками. От раннего образа остались длинная юбка, обнаженная грудь и корона. Но змей практически нет. У нескольких фигурок на короне птицы (возможно, голуби), у большинства – маковые головки. Учитывая, что в греческих мифах мак был растением Гипноса, бога сна, предполагается, что эти фигурки изображают богиню сна или, возможно, богиню смерти. Второй вариант более вероятен, если вспомнить, что изначально у минойской богини главным атрибутом были змеи, универсальный символ смерти и подземного (иного) мира.

С другой стороны, мак также был символом греческой Деметры, богини урожая. Так что минойская Богиня змей все же могла отвечать сразу за несколько аспектов, включая плодородие и хозяйство (открытая грудь как раз может выступать символом плодородия). Карл Киреней подтверждает сходство мотивов. Причем он предполагает, что критский культ был воспринят элевсинскими мистериями и распространен по всей классической Греции. Возможно, минойцы делали опиум из мака, который использовался в религиозных ритуалах. Так или иначе, но большинство исследователей сходятся во мнении, что универсальный для Средиземноморья образ Magna Dea (Великая Богиня) был воспринят остальными цивилизациями от минойской, где он зародился.

В верованиях пелазгов (предки греков) змея была символом смерти и одновременно возрождения, возможно – цикличности жизни. Это связано с тем, что змеи сбрасывают кожу, метафорически перерождаясь. В этом контексте змея рассматривается также в Месопотамских культах и в индуизме. А в дионисийских мистериях Греции змея олицетворяла мудрость и плодородие. Исследователь Мартин Нильсен уверен, что дионисийский культ воспринял этот образ от минойцев.

Греческую Европу, которую Зевс похитил и унес на Крит, часто ассоциируют с финикийской Астартой, которая была богиней плодородия, любви и войны. В изображениях Астарты также присутствуют змеи. Напоследок я оставил самую яркую параллель с египетской богиней-змеей Уаджет, защитницей Гора и мира смертных. На территории Египта даже обнаружено несколько похожих статуэток, но они идентифицированы, как жрецы, а не жрицы. Хотя на них тоже присутствуют змеи.

Мы не знаем имени минойской богини, так как линейное письмо А не расшифровано. Однако некоторые его символы постепенны переводят. В частности, сегодня этим занимается историк Харальд Хаарман. Надписи, идентифицирующие богиню, он предварительно обозначил как A-sa-sa-ra или A-sa-sa-ra-me, что в переводе, как предполагает исследователь, означает Хозяйка/Повелительница/Владычица.

У всех фигурок богини есть особый узел, которым ее одежда завязана под грудью. Эванс условно назвал его сакральный узел, потому что он часто встречается как отдельное изображение вместе с лабрисом, одним из ключевых религиозных символов минойской цивилизации, который, как я расскажу ниже, скорее всего тоже связан с верховной богиней. Причем сочетание сакрального узла и лабриса дает характерный символ, похожий на египетский анх и тиет (знак Исиды). Оба египетских символа связаны с цикличностью, перерождением и вечной жизнью.

Резюмируя. Изначально главным божеством минойцев неоспоримо была некая богиня, которую возможно звали Асасара. Похоже, она почиталась как некий универсум, одновременно солярное и хтоническое божество, выступая покровительницей животного и растительного мира, плодородия и хозяйства. Ее ключевым атрибутом была змея и, возможно, кошка. Справедливо предположить, что она также выполняла роль психопомпа, то есть провожатого душ умерших. Возможно даже, что этот культ был монотеистическим.

Минойские демоны

В минойском изобразительном искусстве, особенно на ритуальных предметах и в росписи храмовых залов, часто встречаются антропоморфные персонажи с головами львов и бегемотов, а также с характерно животными нижними конечностями. Эти существа всегда изображены либо парами, либо большими группами. Предполагается, что они не были богами, скорее помощниками богов, возможно, посредниками между миром богов и миром людей.

В научной литературе эти существа называются либо демонами, либо гениями (в значении «добрый дух»). Исходя из сюжетов, в которых они участвуют, существа либо положительные, либо нейтральные. Так как они часто изображаются с сосудами в руках, было высказано предположение, что минойские демоны – это предтечи греческих фавнов, которые прислуживали Дионису, поднося ему кувшины с вином. С другой стороны, некоторые из этих демонов имеют явные черты бегемотов, на основании чего была выдвинута версия об их связи с древнеегипетской богиней Таверет.

Таверет изображалась как антропоморфный бегемот. Она считалась богиней-защитницей детей, покровительствовала беременным женщинам и родам. Также выполняла функции богини плодородия. Возможно, минойские демоны-гении играли аналогичную роль.

Д. Вайнгартен обнаружил уникального демона с головой льва на одной из критских печатей. Этот демон вооружен мечом, либо копьем. По сюжету, изображенному на печати, он сначала убивает быка, а затем помогает некоему человеку убить другое чудовище, напоминающее льва. Если быка можно связать с минотавром, а человека с Тесеем, то загадкой остается второе существо, которого они убивают вместе. Кроме того, в оригинальном мифе Тесею никто не помогал, кроме Ариадны (дочь Миноса помогла ему выбраться из лабиринта, но не участвовала в бою).

Вайнгартен предполагает, что это более древняя версия исконно критского мифа. В дальнейшем миф видоизменился и распространился по всей Греции. Что касается непосредственно минойских демонов, то у исследователя нет идей насчет того, кем они могли быть. Однако он отмечает, что есть целый ряд изображений, где существа участвуют в жертвоприношении богам. При этом кроме описанного эпизода с печати демоны больше нигде никого не убивают и даже не держат в руках оружия.

В Древнем Риме тоже существовала вера в гениев – неких духов-посланников богов, которые зачастую выступали в роли ангелов-хранителей. Многие гении были персональными, некоторые общими. Отличали, например, гения войны, гения свободы, гения императора и даже гения конкретного императора (например, есть скульптура гения Цезаря Августа).

Резюмируя. Точные функции минойских демонов нам не известны. По всей видимости, это были некие сверхъестественные существа, духи, помощники и посланцы богов, возможно – защитники людей. Похоже, с одним из гениев был связан древний критский миф, который лег в основу известного греческого мифа о Тесее и минотавре. Этот миф потенциально подтверждает функции гения как помощника и защитника человека. Возможно, эти духи были персонализированы или наоборот, олицетворяли воплощение идеи или явления, как гении в Древнем Риме.

Талос – автоматон Крита

Согласно общегреческой мифологии, Талос (или Талон) был огромным бронзовым механизмом в форме человека с крыльями. Талос был создан, чтобы защищать Крит от пиратов и других внешних врагов. Он трижды в день облетал территории, подконтрольные критскому царю.

До нас не дошло ни одного оригинального мифа о происхождении автоматона. Однако в Библиотеке Псевдо-Аполлодора приводятся три версии, известные древнегреческим исследователям. Согласно первой версии, Талос был последним сохранившимся творением «медной расы». По Гесиоду «медная раса» населяла землю в период между Серебряным и Героическим веком под властью Зевса. Эта раса была потомком народа мелии или мелианских нимф, людей ясеня, которые появились из капель крови Урана, упавших на Гайю (Землю). Мелии жили на Крите, именно они заботились о Зевсе, пока он был маленьким, будучи спрятан матерью от своего отца Кроноса.

В отличие от миролюбивых предков, «медная раса» видела цель своего существования в войне, она изобрела множество смертоносных механизмов, люди этой расы были сильными и жестокими. По одной из легенд они уничтожили сами себя. Но по легенде о Девкалионе, царь Аркадии Ликаон принес в жертву Зевсу мальчика. Зевс был разгневан человеческим жертвоприношением. Он решил, что «медная раса» недостойна продолжать свое существование и уничтожил мир, вызвав колоссальный потом. Выжил лишь Девкалион, сын Прометея, и его жена Пирра. При этом по Гесиоду люди Серебряного века стали «благословенными духами подземного мира», а «медная раса» после истребления обитает в «темном доме Аида».

По другой версии, приведенной Псевдо-Аполлодором, Талос был выкован из бронзы Гефестом с помощью циклопов. Бог-кузнец подарил создание Миносу, чтобы тот мог защитить свою мать Европу, супругу Зевса, которая жила на Крите. Кстати, общегреческий культ бога-кузнеца берет начало на Крите, где он был известен как Вельханос.

Третья версия повторяет вторую с той разницей, что в ней Талос не антропоморфное существо с крыльями, а бронзовый бык. По всей видимости, третья версия наиболее поздняя и не имеет отношения к оригинальной критской мифологии, так как на всех сохранившихся изображениях (например, на критских серебряных драхмах) Талос выглядит как крылатый человек.

Интересно, что на критском диалекте слово «талос» (Talos) эквивалентно общегреческому слову «гелиос» (Helios), что значит «солнце». Когда минойцы начали почитать общегреческих богов, Зевс у них назывался Зевс Талос, то есть «Зевс Солнечный». Что касается конкретно Талоса, то в связанных с ним сюжетах есть одна закономерность. На критских изображениях он всегда победитель, но на изображениях, найденных за пределами Крита (например, на вазе из Ятты), он всегда побежден.

Также у греков есть миф, согласно которому Талос был подарен Зевсом лично Европе. По другой фрагментарной легенде, этот бронзовый механический человек являлся сыном Креса, который, по всей видимости, был богом-воплощением острова Крит. В эпической поэме «Аргонавтика» Аполлония Талос описан как огромный крылатый бронзовый человек, откалывающий камни от гор и метающий их во все проплывающие мимо корабли, чтобы они не приближались к Криту.

В одной из византийских энциклопедий описан миф, в котором Талос каким-то образом попал к сардинцам и те не хотели возвращать его Миносу. Тогда Талос вошел в огонь, раскалился докрасна и обнял лидеров сардинцев, превратив их в пепел.

Единственный миф, связанный с гибелью Талоса, считается очень поздним. Он тоже описан у Псевдо-Аполлодора. Согласно этому мифу, Талоса убила дочь царя Колхиды колдунья Медея. По одной версии она свела его с ума чарами духов смерти (хересов), по другой обманула, обещав, что существо станет бессмертным, если убрать из его щиколотки медный гвоздь. В действительности, этот гвоздь закрывал единственную «вену» в теле Талоса, по которой бежала его жизненная сила (в «Аргонавтике» этот эпизод тоже есть, там жизненная сила Талоса названа «ихор, подобный расплавленному свинцу»). Когда гвоздь был удален, механическое создание погибло.

Питер Грин, первый переводчик «Аргонавтики», отмечал, что миф о гибели Талоса, вероятно, стал предтечей знаменитого мифа об Ахилле (Ахилесе). Они оба, критский автоматон и герой троянской войны, были непобедимы, но имели единственное уязвимое место на ноге.

Британский археолог Артур Кук, первым предположил, что элемент оригинального мифа, описывающий, что в теле Талоса была «единственная вена», имеет под собой реальную основу. Вероятно, здесь мог подразумеваться метод литья по выплавляемым моделям. Этот метод позволяет выплавлять сложные модели, но внутри объекта остается полая «вена», которую обычно затыкают/заваривают. Археология подтверждает, что минойцы знали этот метод литья.

Другие исследователи (например, Роберт Грейвс) предполагают, что, возможно, реальный Талос был внушительной бронзовой статуей, которую на Крите отлил Дедал. В любом случае наиболее любопытен здесь тот факт, что в мифах Талос описан именно как автоматон. То есть он не был живым существом. Гефест создал его и заставил работать как механизм, а не вдохнул в него жизнь. При этом, как пишет, например, Талия Хау, за пределами Крита к образу Талоса, похоже, относились с подозрением. Тогда как у минойцев он определенно был героем-защитником.

На этот счет есть один любопытный факт. Выше я уже отметил, что минойцы не были воинственным народом. Это выражалось прежде всего в том, что их великолепные дворцы не имели никакой защиты. Это были дворцы-храмы, но не крепости. На Крите и ближайших островах вообще нет военных сооружений, датируемых временем расцвета минойской культуры. Учитывая эти факты, можно потеоретизировать, что минойцам действительно не нужны были никакие стены, если их острова защищал боевой автоматон, неуязвимый для мечей и стрел. Вот только откуда он взялся в третьем тысячелетии до нашей эры?..

Любопытно, что в армии США некоторое время разрабатывался проект боевого роботизированного экзоскелета TALOS(Tactical Assault Light Operator Suit). Этот проект предполагал создание чего-то подобного броне Тони Старка из франшизы «Железный человек». В 2019 году TALOSофициально закрыли. А еще в Портленде (Орегон) стоит бронзовая скульптура, изображающая некое механическое существо на трех ногах. Скульптура называется Talos №2.

Резюмируя. Оригинальные критские мифы о Талосе до нас не дошли. Но на Крите и по всей Греции долгое время бытовали легенды о механическом существе, которое защищало остров от опасностей и контролировалось царем Миносом. Со временем образ Талоса как защитника в мифах Крита был вытеснен образом Зевса. У греков же Талос выступал отрицательным персонажем.

Астерион – Хозяин Лабиринта

Слово «минотавр» греческое по происхождению, образовано сращением основ Μίνως (Минос) и ταῦρος (бык). То есть переводится как «Бык Миноса». Но этим именем существо называли только за пределами Крита и ближайших островов. Минойцы называли минотавра Астерион (или Астерий).

Имя Астерион (Ἀστερίωνος в переводе «Звёздный») фигурирует во многих греческих мифах. Но нас интересуют два из них. Согласно первому, Астерион – это настоящее имя царя Миноса. Согласно второму, Астерионом звали первого правителя Крита, отца Миноса.

Также есть мифы, в которых Астерион – это один из титанов. В другом мифе так назван слуга звездного бога Астрея. Еще одна легенда повествует об Астерионе, сыне Миноса и Андрогинии из Феста. Этот Астерион был великим воином и полководцем, он покинул Крит, чтобы присоединиться к богу Дионису в завоевании Индии. После похода Астерион остался в Колхиде, основав там древний и почитаемый род.

Оригинальные критские мифы об Астерионе не сохранились, однако до нас дошел широко известный греческих миф с участием этого персонажа. Согласно основному варианту мифа, Минос был не единственным претендентом на трон Кносса и всего Крита. Он соревновался со своими братьями и добился расположения Посейдона, который даровал ему огромного белоснежного быка в знак своего покровительства.

По уговору Минос должен был принести быка в жертву своему покровителю, но царь не смог убить величественное животное. Вместо этого он принес в жертву богу множество других животных, однако Посейдон не принял их. В отместку бог морей сделал так, что Пасифая, жена Миноса и царица Крита, влюбилась в жертвенного быка. У царицы из-за чар, наведенных Посейдоном, помутился рассудок и она приказала Дедалу изготовить из бронзы полую корову, чтобы она могла забраться внутрь и таким образом спариться с быком.

Дедал, будучи человеком подневольным, был вынужден выполнить волю царицы и сохранить ее тайну под страхом смерти. Результатом этого противоестественного союза стал Астерион. Есть несколько его описаний. Согласно Овидию, это был наполовину человек, наполовину бык. По другим источникам он имел полностью человеческое тело, но голову быка.

Существо, которое позже назовут минотавром, фигурирует еще в одном греческом мифе. Он более поздний, но считается, что появился независимо от критского мифа. Согласно этой истории, облик человека-быка принял бог Ахелус, соблазнивший Деяниру, калидонскую принцессу и супругу Геракла.

Пасифая скрыла своего ребенка от людских глаз и пыталась ухаживать за ним. Но ни материнское молоко, ни обычная человеческая еда не могли утолить голод существа. Астерион стремительно вырос и понял, что лишь людская плоть может насытить его.

Пасифае пришлось рассказать Миносу о чудовище, которое сбежало из дворца и начало убивать людей по всему острову. Минос поехал к Пифии, дельфийскому оракулу, чтобы спросить совета богов. Согласно указаниям Пифии, Минос приказал Дедалу выстроить недалеко от Кносса (не под самим комплексом, а рядом) подземный лабиринт, чтобы поместить туда Астериона. Дедал исполнил волю царя, построив огромный лабиринт, в который можно было войти, но невозможно выйти.

Принято считать, что оригинальный вид Астериона – человек с головой быка. Но многие исследователи (например, Хью Чисхолм) указывают на то, что самые ранние легенды говорят о человеке-быке, а не о человеке с головой быка. Это важно потому, что в «Энеидах» Вергилия минотавр изображен иначе – у него нижняя часть звериная, а верхняя человеческая. То есть получается существо, известное нам сегодня как кентавр. С тем лишь отличием, что у классических кентавров нижняя часть тела лошадиная, а у Астериона бычья.

Но даже в этом случае у Астериона все равно имелись рога на голове. Ведь мы знаем об одном из наиболее древних религиозных символом минойской культуры – Рогах посвящения. Подробнее о них я расскажу ниже. Кроме того, дошедшие до нас критские изображения Астериона – это бюсты, то есть каким это существо было ниже пояса у минойцев – мы не знаем. На этих бюстах Астерион выглядит как человек с головой быка, но на поздних греческих изображениях (роспись ваз), датируемых периодом от Vвека до н.э., у него полностью человеческое тело.

Самые ранние версии мифа об Астерионе заканчиваются его сокрытием в критском лабиринте. Миф о Тесее строго греческий и очень поздний. То есть он был придуман уже не минойцами. Тут ситуация аналогичная ситуации с Талосом. Продолжение истории о гибели персонажа принадлежит грекам. Похоже, после угасания минойской цивилизации ее мифологические персонажи намеренно убивались в новых мифах, что закономерно для того периода.

Что касается легенды о Тесее и минотавре, то начинается она с Андрогеоса, сына Миноса, который победил сразу в нескольких дисциплинах на Панафитнейских играх в Афинах. Дальше у мифа две версии. По одной, Андрогеоса убили афинские воины, которые завидовали его победам. По другой, Эгей, царь Афин, сказал, что Андрогеос не сможет убить белого быка, бывшего возлюбленного его матери. Бывшего, потому что после рождения Астериона Пасифаю «отпустило».

О том, как бык попал с Крита на материк, повествует седьмой подвиг Геракла. Герой сумел укротить существо и переплыл на нем море, приведя животное в Микены. Но царь Микен побоялся быка и выпустил его на волю. Так бык оказался у Марафона, где Андрогеос сразился с ним и был убит.

Дальше миф снова различается. Первая версия гласит, что Минос начал войну против Афин и разорил их. По другой версии, Афины постигла великая чума и Эгей согласился на условия Миноса, чтобы снять со своего народа проклятие богов. Условия тоже отличаются в разных вариантах мифа. Минос потребовал либо девять, либо семь юных дев (либо по семь дев и юношей), которые должны были спуститься в лабиринт к Астерию. В одних источниках эту жертву афиняне приносили каждые девять лет, в других – каждые семь лет, в третьих – ежегодно.

Увы, ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Железные Руки, не в полной мере понимая кредо своего генетического отца, были одержимы идеей искоренить слабость из могучих, но несовершенных транс-человеческих тел. Медузийцы, впитавшие с молоком матерей постулаты машинного культа, верили, что железо – это закономерный этап эволюции плоти. Для них спроектированные Императором тела Астартес являлись не более, чем механизмами, которые требовалось чинить и модифицировать по необходимости.

Следование этой мировоззренческой концепции привело к тому, что Железные Руки стали тесно сотрудничать с Марсом. Многие воины X легиона проходили индивидуальное обучение у техножрецов Красной планеты. Еще одним следствие доктрины медузийцев стал отказ от трансплантационных технологий генорегенрации и клонирования, которые применялись в других легионах для восстановления воинов после тяжелых ранений. Железные Руки поступали проще – они использовали кибернетические импланты, передовые разработки в области аугметики. Это позволяло легионерам возвращаться в строй гораздо быстрее и зачастую делало их еще выносливее, сильнее, смертоноснее.

В легионе почти не было воинов без аугметики, которая стала считаться признаком опыта и статуса. Все свободное время легионеры Железного Десятого, великолепные кузнецы и талантливые инженеры с врожденным пониманием механики, использовали для улучшения уже имеющейся аугметики и разработки новой. Ветераны Железных Рук зачастую практически становились машинами, модернизируя свои тела значительно сильнее, чем даже Альфа-скитарии, Секуторы и Магосы-доминусы. Величайшей честью для воина Железных Рук было погребение в саркофаге дредноута и возможность вечно сражаться за Ферруса Мануса и Империум.

Однако существовали границы, которые легион запретил себе переступать. Границы, очерченные лично Горгоном Медузы. Во время Великого крестового похода Железные Руки, часто находясь на острие космической экспансии Человечества, не раз сталкивались с ужасающими изобретениями Темной Эры Технологий и научными разработками давно сгинувших ксенорас. Феррус Манус исследовал эти находки. Многие из них он приказал уничтожить, но другие… другие он сокрыл в потаенных глубинах изолированных инфогробниц самых древних кораблей своего флота и на спутниках одиноких безжизненных миров. Эти знания Манус не доверил даже Механикус, в его собственном легионе немногие знали о запретных технологиях. А из тех, кто знал, лишь единицы могли постичь их суть и осознать, почему примарх приказал их запечатать и никогда не снимать эти печати.

У нас нет никаких сведений о происхождении этих технологий и принципах их работы. Мы знаем лишь названия – Эгесинские протоколы, Восемь спящих, Саркосанская формула, Змеиная шкала, Прогрессия Седьмых Врат. Эти пять технологий Феррус Манус скрыл за многосложными кибернетическими печатями, назвав их Ключами Хель. Название он выбрал не случайно, ибо в пантеоне Медузы Хель была хтоническим божеством, хранительницей запретных знаний, к которым смертные не имели доступна. Говорят, что некоторые из запретных технологий примарх открыл на самой Медузе.

Почему же он не поделился ими с Механикус, если всегда уважал жречество Марса и часто посещал Красную планету? Вероятно, те тайны были столь ужасны, что Феррус не сомневался – техножрецы не смогут удержаться от соблазна, какие бы клятвы их не сковывали и как бы они не боялись повторения коллапса эры ТЭТ. Они неминуемо используют эти технологии, что приведет к катастрофическим последствиям. Тем не менее, Горгон не уничтожил страшные знания. Как в свое время Император запер темные тайны Терры в Хранилище Моравеца на Марсе.

Это может означать только одно – примарх Железного Десятого предполагал, что однажды наступит столь темный час, когда никакое оружие не будет под запретом. Когда зло и кошмары окутают Человечество такой плотной пеленой, прорвать которую смогут лишь зло и кошмары еще большие. Феррус Манус не ошибся. Темный час настал, когда совращенный Губительными Силами Хорус погрузил галактику в пламя гражданской войны, поставив на грань само существование человеческого вида.

По иронии судьбы, Горгон погиб в самом начале этой апокалиптической эпохи. Крупицы его легиона, чудом пережившие Истваан V, были расколоты, опустошены, сломлены. Они видели перед собой врага, с которым невозможно было сражаться, имея в распоряжении лишь горсту воинов. Против них выступила неодолимая сила. Но Железный Десятый не был бы собой, если бы просто сдался, перестал сопротивляться. Поэтому остатки легиона начали меняться. Они научились боевой доктрине Саламандр и Гвардии Ворона. Они отказались от своего прошлого, но не от своих традиций. В Зоне высадки на Истваане V они переродились.

Для этих доблестных воинов больше не существовало правил, которые нельзя было бы нарушить ради… Нет, они не верили в победу. Они знали, что впереди лишь тьма. А их цель заключалась в том, чтобы, отправляясь в эту тьму, забрать с собой как можно больше предателей. Мы не знаем, одобрил бы Феррус Манус то, что сделали командиры «Фетиды» и «Упорного». Учитывая его состояние на момент битвы на Истваане V, вполне возможно. Но, учитывая его обычное состояние, мы не можем этого гарантировать.

Так или иначе, но именно «Фетида» все изменила. Это был могучий боевой крейсер, построенный на верфях Марса под личным контролем Ферруса Мануса. Лишь одно живое существо, кроме самого примарха, знало о том, что к моменту Ереси Хоруса хранилось в инфоядре корабля. Это был командующий крейсером и его Хранитель Фидий. После Истваана V во всем легионе лишь Фидий и командующий Кастиган Улок не просто знали о Ключах Хель, но и могли их «повернуть». Фидий первым без раздумий сделал это, понимая, что иначе Хоруса не победить.

«Путь железа, логика машины – он должен был сделать нас сильнее, вознести над плотью, – сказал воин Железных Рук по имени Атанатос, которому на Истваане легионер Несущих Слово разорвал череп пополам. – Но это была ложь. Железо может расколоться, логика может быть ошибочной, а идеалы могут пасть. Вот что оставил нам отец. Ни логики, ни разума, лишь ненависть. Таков урок его смерти. Эта война станет последней, войной ради возмездия, а не цели. Не осталось больше ничего. Ни клятвы, ни приказы теперь не имеют смысла».

Фидий забрал с Истваана Vстолько Железных Рук, сколько смог. Живых он не нашел. Но он сумел перевезти на свой крейсер сотни тел. Мертвых тел. Он активировал Эгисинский протокол и использовал Саркосанскую формулу, чтобы провести полноценное кибервоскрешение. Он вернул своих мертвых братьев к жизни. Он не сделал их машинами или автоматонами. Да, он заменил многие их органы механизмами, но в их телах по-прежнему оставалась плоть. В их телах жил мозг. Вернувшись с той стороны, они изменились, но в тоже время остались собой. Это была настоящая некромантия. Но не магия и эзотерика, а жуткая противоестественная технология.

Согласно Эгисинскому протоколу, возвращенных легионеров звали Гхола, или попросту Призраками. Они сражались с не меньшей эффективностью, чем при жизни. Они сохранили свои боевые навыки и умения, но из чувств осталась только ненависть к предателям. Этого было достаточно, чтобы убивать примкнувших к Хорусу воинов. А когда Гхола погибал на поле боя, братья забирали его тело и в недрах «Фетиды» запретные технологии вновь возвращали его к жизни. Снова и снова.

Между битвами Гхола содержались в криокамерах. Многие из них забыли свое прошлое, многие нет. Но все они помнили имя своего отца, помнили, что он был сражен на Истваане рукой предателя. С возвращением воспоминаний ярость и гнев вновь закипали в их измененных телах и Железные Руки продолжили свою войну.

Помимо «Фетиды» был еще один корабль Железного Десятого, на котором повернули Ключи Хель. Он назывался «Упорный», им командовал уже упомянутый Железный Отец Кастиган Улок. Он сам стал Гхола и поднял сотни мертвых воинов своего легиона, чтобы бросить их в бой против предателей. Улок печально известен тем, что сумел отыскать мир Борон XIII, где находилась тайная оружейная Саламандр. Туда же прибыли сами Саламандры на одном из артефактов Вулкана – грандиозном корабле-кузнице «Чаша Огня».

Судьба сложилась так, что в это время на Бороне XIII находился контингент Сынов Хоруса и адепт Регул, тот самый, что вскрыл Хранилища Моравеца. Регул хотел вскрыть и тайную оружейную Саламандр, запечатанную кровью Вулкана (но не только его, как оказалось). В результате череды событий Кастиган Улок убивает Регула и намеревается использовать оружие Саламандр, чтобы убить Хоруса. К этому моменту Саламандры уже знают, что Железные Руки повернули Ключи Хель и они не одобряют кибервоскрешение. По итогам ожесточенного противостояния технология оказывается уничтожена вместе с Улоком, его Гхола и кораблем «Упорный». «Чаша Огня», сильно поврежденная, дрейфует в пустоту и ее история продолжается лишь спустя тысячи лет.

Относительно Гхола с «Фетиды» мы знаем, что они многие годы вели партизанскую войну против сил Хоруса, продолжая возвращать из мертвых своих братьев. Среди известных нам имен Железноруких Призраков – Атанатос, Азот, Крий, Сотер. Мы ничего не знаем об их дальнейшее судьбе. Вероятно, все они погибли во время Ереси. А может и нет… Может, воскрешенные мертвецы Железных Рук по сей день скитаются по проклятой галактике в поисках тех, кто однажды отвернулся от света Императора. И храни все боги мира предателей, которых выследят повернувшие Ключи Хель…

Источники:

«Ключи Хель» Джон Фрэнч;

«Расколотый» Джон Фрэнч;

«Сыны Кузни» Ник Кайм;

«Ересь Хоруса – Резня» Алан Блай.