daymonri

Имя: Марк Валерий

Звание/должность/статус: префект, а затем вице-цезарь Терионской когорты, смертная ауксилия Гвардии Ворона, впоследствии – имперский святой

Происхождение: Тэрион

Источники: «Потерянное Освобождение» Гэв Торп, «Полёт Ворона» Гэв Торп, «Святое слово» Гэв Торп, «Верегельд» Гэв Торп, «Валерий» Гэв Торп

Неизвестно, где располагался Тэрион и кто привёл этот мир к Согласию. Однако с самого начала Великого крестового похода местное военное формирование, именуемой Тэрионской когортой, было приписано к Девятнадцатому легиону в качестве вспомогательного подразделения. Оно участвовало во многих крупных кампаниях, включая покорение Исствана III, где также принимали участие Легио Адамантус и Легио Викторум, имевшие собственные клятвенные договоры с Гвардией Ворона.

Марк Валерий происходил из военной аристократии Тэриона, все его предки служили в когорте и сам он не желал для себя иной судьбы. К сожалению, мы ничего не знаем о послужном списке Марка, но можно не сомневаться, что он был безупречен. К моменту Ереси Хоруса Валерий занимал должность префекта и фактически командовал Тэрионской когортой. Однако в последствии он стал вице-цезарем, хотя его обязанности не изменились – он по-прежнему полноправно руководил своим подразделением, в котором, кстати, также служил Антоний Валерий, младший брат Марка. Антоний в дальнейшем получил должность префекта.

Когда весть о предательстве Хоруса настигла Владыку Воронов, Тэрионская когорта была направлена на защиту Освобождения для усиления группы из тысячи космодесантников, которым Коракс приказал вернуться на родной мир. Тогда как большая часть Девятнадцатого легиона по приказу Рогала Дорна отправилась к Исствану V в составе Первой волны. Воины на Освобождении ничего не знали о ловушке, которую Луперкаль подготовил для лоялистов в Ургалльской долине. Они не могли знать. Но каким-то образом Марк Валерий почувствовал неладное.

Хотя на самом деле он не почувствовал, а увидел. В момент, когда на Исстване V так называемая Вторая волна открыла огонь по верным Трону, Марку приснился кошмар. Это были смутные непостижимые образы, среди которых Валерий чётко различил как чёрные вороны, охваченные пламенем, гибнут в кровавом смерче. Один и тот же сон повторялся каждую ночь, Валерий кричал и просыпался в холодном поту, не понимая своих ощущений. Любопытно, что важную роль в том, как Марк интерпретировал видения, сыграл его юный денщик по имени Пелон.

Возможно, это сообщение, мой повелитель. В некоторых древних историях говорится, что во время снов мы можем видеть предзнаменования.

Разумеется, боевой офицер отмахнулся от слов денщика, но едва ли смог выкинуть их из головы. Пелон предположил, что это сообщение Валерию послал сам Коракс. Учитывая, что истинный пси-потенциал Владыки Воронов нам неизвестен, а также принимая во внимание, что этот потенциал очевидно имел место («Тени прошлого» Гэва Торпа), мы могли бы предположить, что Коракс действительно мог неосознанно попробовать дотянуться до своих воинов на Освобождении, а Марк Валерий просто оказался наиболее восприимчивым в психическом плане. Либо же он оказался единственным, кто рискнул поверить в свои видения.

Так или иначе, это предположение, скорее всего, ложно, принимая во внимание дальнейшие события. С другой стороны, сам Валерий вспоминал, как очень хотел отправиться на Исстван V вместе с Кораксом, но тот сказал, что это дело легионов и даже поклялся префекту, что Легионес Астартес сами разберутся с этой проблемой, без вмешательства смертных. Затем Владыка Воронов положил руку на плечо офицера и произнес:

Если ты мне понадобишься, то услышишь мой зов.

Связать эти слова с кошмарами Валерия – большое искушение, хотя, например, для Пелона, который обо всем этом знал, вопрос даже не стоял. Денщик не сомневался, что примарх действительно послал на Освобождение своего рода призыв о помощи. Однако в дальнейшем видения ещё долго будут преследовать Валерия, а Коракс, когда узнает о них, потеряет доверие к Марку и отдалит его от себя, послав Тэрионскую когорту на смерть. Исходя из этих фактов, вряд ли в действительности Корвус пытался «достучаться» до Валерия на Освобождении. Ведь тогда его дальнейшие поступки выглядят нелогично.

В тоже время послание Коракса могло лишь пробудить дремлющий потенциал. Кроме того, примарх мог действовать неосознанно. Либо же он поступил так намеренно и хотя всей душой ненавидел варп, примарх призвал Марка, чтобы спасти себя и последних выживших воинов из Гвардии Ворона. А затем, спустя годы, когда потрепанная Тэрионская когорта перестала представлять из себя внушительную силу, Коракс вполне мог решить избавиться от вице-цезаря, которому не доверял из-за его связи с варпом. Учитывая прагматичность Владыки Воронов, который подставил терранскую часть своего легиона у Врат 42, такой вариант выглядит вполне реальным.

Впрочем, это лишь гипотезы, и чуть позже к ним прибавится другая, не менее мрачная и делающая судьбу Марка Валерия ещё трагичнее. Но сейчас не об этом. Итак, на седьмой день после того, как префекта начали мучить кошмары, он решился посетить Шпиль Воронов, чтобы лично встретиться с Бранном Невом, который командовал контингентом Астартес на Освобождении и следил за подготовкой рекрутов. Разумеется, командор списал всё на слабость смертного разума, подвергнувшегося чрезмерному стрессу. Он не поверил словам Марка, не поверил в его видения.

Валерий приходил к Бранну раз за разом, и раз за разом получал отказ. Едва ли мы можем осудить Нева, ведь по воле Коракса он должен был оставаться на Освобождении до поступления новых приказов. Да и мог ли он поверить снам смертного? Бранн не был легионером Пятнадцатого или Семнадцатого. А вороны не верят во сны. Они верят в глубокие тени и бесшумные клинки. И всё же, зная ситуацию со всех сторон, мы понимаем, что Нев ошибался. Каждый день промедления стоил жизней его боевым братьям.

Но кому-то нужно было принять судьбоносное решение и это сделал Марк Валерий. Префект не понимал источника своих кошмаров, он ничего не знал о смысле получаемых им видений. Но он верил. И вера оказалась сильнее долга. Префект приказал Тэрионской когорте грузиться на корабли и направляться к точке Мандевилля. Но едва его флот отчалил, орудия Освобождения навелись на тэрионцев. Бранн Нев готов был открыть огонь. Командор отлично понимал, что если предали три легиона Астартес (о Второй волне он еще ничего не знал), хотя их верность казалась незыблемой, значит предать может кто угодно. Он был обязан расценить неповиновение Тэрионской когорты как мятеж и демонстрацию преданности Луперкалю.

И все же Нев отказывался поверить, что Марк Валерий – предатель. Префект был живой легендой среди смертных и воины Гвардии Ворона относились к нему с большим уважением. Бранн связался с Марком и между ними разгорелся спор. Спор, который мог закончиться большой кровью.

У Нева были приказы, а у Валерия – лишь его вера. Когда Бранн заявил, что люди слабы, Марк парировал тем, что восстание поднял вовсе не человек, а примарх, и если уж к кому стоит относиться с недоверием, так это к космодесантникам. Вот лишь некоторая часть того, что тогда сказал префект. На мой взгляд, это в полной мере характеризует его как человека и боевого офицера:

– Вся моя гордость в этом мундире, – прошипел Валерий, схватившись за перевязь на груди. – Знаете, почему я ношу красное? Мой отец проливал кровь за Империум! Он сражался, не жалея сил, когда на Тэрион прибыли легионы. Это – символ семейной верности Императору, знак того, что Повелитель Человечества доверяет моей семье. Он значит для меня столько же, сколько для вас символ на этом табарде. Не смейте думать, что я опорочу эту честь!

…

– Слабость людей? – пробормотал Валерий, не осмеливаясь посмотреть Бранну в глаза. – Да, Легионес Астартес объединили Землю и завоевали галактику. Прячась за их болтерами и мечами, мы расселились на тысячах мирах за Императора. Вы создали Империум, в этом я не сомневаюсь. Но кем бы вы были без нас – слабых, хрупких людей? Кто пилотирует корабли, на которых вы летаете, выращивает пищу, которую вы едите, изготавливает оружие, которым вы сражаетесь, и растит детей, которые станут вашим новым поколением? Точно не космические десантники.

Как мы видим, жизнь Марка Валерия подчинена единственной цели – служению Империуму. Именно из этой цели, которую он возвёл в абсолют, выросла его вера. Когда галактика раскололась и оказалось, что Астартес могут предать, в глазах префекта непогрешимым остался лишь Император. А затем появились эти видения, которые он не мог объяснить, но которые терзали его душу тёмными предчувствиями. В тот момент, на Освобождении, Валерий пока ещё не понимал, кем стал. Но очень скоро поймёт…

Бранн уже готов был приказать орудиям открыть огонь, когда Валерий неожиданно зашёл с другой стороны. Он сказал, что если Кораксу на Исстване не нужна помощь, то путешествие тэрионцев просто будет лишено смысла, но не принесёт вреда. Однако же если он прав и прямо сейчас Владыка Воронов на волосок от смерти, то они действительно могут всё изменить. Марк предложил Бранну взойти на борт его корабля и лично держать болтер у головы префекта на случай, если он окажется предателем, как предположил Нев. Эти аргументы подействовали и командор сдался. Он поверил Валерию. Страх за жизнь генетического предка и братьев оказался сильнее доводов разума.

И когда на Исстване VКоракс с последними выжившими из Девятнадцатого легиона уже готовился принять свой последний бой, схлестнувшись с берсерками Ангрона за Ларганским хребтом, наступающие силы Двенадцатого внезапно были атакованы с воздуха. Терионский флот при поддержке воинов Бранна Нева смог подобраться к Исствану и эвакуировать Гвардейцев Ворона. Затем они чудом сумели сбежать к точке Мандевилля и покинуть систему. Хотя в действительности у этого чуда было имя – его звали Альфарий. На предыдущем стриме про Гвардию Ворона я подробно рассказывал о том, как примарх Альфы предоставил Пожирателям Миров ложные разведанные, а потом убил командующего одной из охранных эскадр, чтобы позволить Кораксу сбежать.

И хотя без Альфария примарх Девятнадцатого легиона и три тысячи его сыновей никогда не покинули бы Исстван V, первую скрипку здесь сыграл Марк Валерий. Ведь если бы не он, у Корвуса Коракса в принципе не было бы шансов избежать гибели. Интересно, что тогда делал бы Двадцатый, ведь на тот момент он ещё верил Кабалу и намеревался любой ценой спасти Владыку Воронов? На минувшем стриме я упоминал версию о том, что всё это было планом Четвёрки. Ведь Атитиртир, эмиссар Кабала, который работал с Альфарием, прямо сказал, что они знают будущее благодаря демонам. Но ведь и пророческие сны Марка Валерия вряд ли не опосредованы варпом. Так что обе эти на первый взгляд независимые арки могут иметь общие предтечи.

Другой вопрос, что Альфарий не собирался до конца следовать навязанному плану. Он хотел забрать у Коракса недифференцированный генокод примархов, но не уничтожить его, а оставить себе. Кабал этого точно не планировал, учитывая реакцию Атитиртира и тот факт, что Альфа больше не работала с ними (по крайне мере, нам об этом не известно). Но Кабал являлся не более чем марионеткой, тогда как планы Богов Хаоса могли быть куда изощрённее. Тем не менее, если это так, я уверен, что в какой-то момент Марк Валерий тоже стал играть по своим правилам. Когда именно это произошло – мы скоро увидим.

Итак, Марк и Бранн условились ничего не говорить Кораксу об истинных причинах, по которым они покинули Освобождение. По официальной версии, Валерий вообще не имел к этому никакого отношения, якобы то была инициатива Нева. Позже Бранн осведомился у Валерия, прекратились ли его сны, и когда Марк ответил, что ведений больше нет, командор не скрывал облегчения. Он хотел сам рассказать обо всём примарху, но никак не мог подыскать подходящий момент. Нев отлично понимал, что у его отца, фактически потерявшего свой легион, есть проблемы посерьёзнее.

К тому моменту вера Марка Валерия ещё только формировалась. Он не мог связать свои сны с кем-то кроме Коракса. И раз они прекратились после спасения примарха, это послужило для префекта ещё одним подтверждением очевидной связи. Валерий даже предположил, что Гвардейцы Ворона не услышали зов отца, потому что из-за психического кондиционирования при генетическом вознесении стали иммунный к такого рода воздействиям. Иными словами, вера Марка была тогда всецело направлена на примарха.

Однако вскоре всё изменилось. Когда после Исствана V Валерий перестал видеть пророческие сны, он воспринял это как благословение, которое очень быстро превратилось в проклятье. Префект стал ощущать пустоту в разуме, которая готова была захлестнуть его целиком. Он понимал, что ему чего-то не хватает, но не понимал, чего именно. Хотя на самом деле состояние Марка вполне можно было объяснить банальными причинами, не примешивая сюда варп. Дело в том, что в системе Исствана тэрионскому флоту пришлось немало повоевать, прежде чем они смогли забрать Коракса. Еще большие потери когорта понесла при отступлении, когда вынужденно отвлекла на себя преследователей.

Фактически полк, которым командовал Валерий, перестал существовать. Префект понимал, что это была необходимая жертва, иначе он не сумел бы спасти Коракса и его воинов. С другой стороны, он стал первым командиром Тэрионской когорты, при котором соединение потеряло большую часть личного состава. Конечно, это тяготило офицера. Тогда он решил вернуться на Тэрион, чтобы перегруппировать полк и пополнить его ряды. К тому моменту он вместе с остальной частью Гвардии Ворона находился в Солнечной системе. Коракс дал префекту разрешение на отбытие.

Перед отбытием произошло нечто странное. Марку Валерию явился Император. По крайней мере, позже префект убедит себя в этом. Тогда же он сам не понимал, что произошло. Само видения не описано, но у нас есть следующий фрагмент:

Марк Валерий моргнул, его мысли затмило видение золотого пейзажа и эхо резонирующего голоса, значения слов которого он не мог понять. Виски ощутимо сдавливало, а глаза по какой-то необъяснимой причине болели… Последний проблеск золотых глаз постепенно исчезал из памяти…

Странно увидеть здесь кого-то ещё, кроме Повелителя Человечества. Но Валерий не придал этому большого значения, списав всё на стресс. Тем более, что, как я уже сказал, видения больше не посещали его. Поэтому Марк переключился на путешествие к Тэриону. Префект полагал, что его лишат командования из-за потери полка. Что касается спасения примарха, официально Бранн Нев спланировал операцию. Марк не мог рассказать правду, потому что понимал – к его видениям отнесутся в лучшем случае подозрительно. Денщик Пелон немного успокоил господина:

Я считаю, что вы слишком строго себя судите. Потеря вашего полка была ужасной, но необходимой. Если бы командор Бранн не настоял, чтобы вы остались на «Мстителе», то уверен, вы лично возглавили бы тот отвлекающий удар. Пожертвовать жизнью, когда ее нужно сохранить – это похвально, но неверно. Вы поступили достойно, приняв столь непростое решение.

Вернувшись на Тэрион, Марк сразу направился к своему отцу, правителю мира, носившему титул цезаря. Тэрион ещё не знал о предательстве Хоруса и весть об этом повергла лидеров планеты в шок. Однако отец Валерия был сильным и мужественным человеком. После того, как сын кратко рассказал ему о своем участии в Исстванских событиях и о судьбе Гвардии Ворона, цезарь быстро оправился от потрясения. Он ни в чем не обвинил сына. Напротив, сразу же начал строить планы по восстановлению когорты. Это оказалось несложно, так как в последние два года Тэрион отказывал добровольцам, которых всегда хватало. Что касается флота, корабли имелись в распоряжении Натол Прим, вассального мира Тэриона.

Именно в этот момент Валентин (отец Марка) назначил своего сына вице-цезарем. И хотя Валерий до этого фактически командовал Тэрионской когортой, реальных прав у него для этого не было – титул префекта позволял ему командовать лишь частью полка. Но сам Валентин не мог покинуть Тэрион. Причина этого весьма забавна – ему запретила жена. С другой стороны, это было разумное решение, ведь в условиях гражданской войны любой мир нуждался в сильном лидере, а Марк Валерий к тому моменту уже неоднократно проявил себя в различных кампаниях и доказал, что способен сравниться со своим отцом на поле боя.

Вскоре Тэрионская когорта была восстановлена и получила новый флот. Да, полк состоял в основном из новобранцев, а корабли были довольно старые. И все же они представляли собой грозную силу, но главное – под началом Марка Валерий солдаты демонстрировали эталонную храбрость и безупречную преданность. Когда полк вернулся к Освобождению, Корвус Коракс уже начал партизанскую войну против предателей. Одной из наиболее ярких побед того периода стал захват Идеальной крепости Детей Императора на Нарсисе.

Крепость считалась неприступной и её защищал внушительный контингент Третьего легиона. Так как цитадель фактически являлась одновременно и городом, Коракс не мог просто разбомбить её с орбиты. Поэтому он приказал Тэрионской когорте пойти на штурм без прикрытия. Марку Валерию примарх сказал:

Поверь мне и выдержи бурю.

Тэрионцы высадились под шквальным огнём и сразу вступили в бой. Разумеется, они не смогли захватить крепость, так как предатели были опытными и умелыми воинами, а твердыню выстроил Пертурабо по заказу Фулгрима. Но Кораксу и не нужно было, чтобы штурм увенчался успехом, примах понимал, что смертные не смогут выполнить эту задачу. Также он понимал кое-что ещё – Дети Императора не сумеют отказать себе в удовольствии истребить силы лоялистов до последнего воина.

Чтобы сымитировать полноценный штурм, Тэрионская когорта билась под стенами Идеальной крепости восемь часов, а потом на протяжении часа медленно отступала, выманивая легионеров. За десять часов воины Марка Валерия потеряли полную фалангу, десять тысяч бойцов. Но, несмотря на колоссальный ущерб, ни один из тэрионцев не нарушил приказ. Они до последнего бились с врагом, которого не могли победить ни при каких условиях.

Когда Дети Императора вышли из ворот крепости и удалились на достаточное расстояние, в бой вступила Гвардия Ворона. Первыми в цитадель высадились Рапторы под командованием Навара Хефа. За ними пошли Владыка Воронов и остальные его воины, к которым также присоединились Имперские Кулаки под командованием Норица (Нориц путешествовал с Девятнадцатым после Терры). Как только ряды Третьего смешались, тэрионцы перешли в контрнаступление. Марк Валерий лично вёл в бой своих солдат, находясь на пике атакующего фронта. Дети Императора были разбиты и истреблены.

После этого Гвардия Ворона покинула Идеальную цитадель, оставив там Тэрионскую когорту. К Валерию скоро прибыло подкрепление с Тэриона численностью в пятьсот тысяч воинов, затем ему прислали ещё несколько подразделений Имперской Армии, которые в сумме насчитывали более миллиона солдат. Легио Виндиктус поставил десять Титанов.

Коракс поступил так, потому что понимал – если Гвардия Ворона останется для защиты миры, предатели неминуемо нанесут удар и сокрушат лояльные силы за счёт перевеса в численности и огневой мощи. Но если Владыка Воронов будет последовательно атаковать другие форпосты врагов, им придётся разделить силы и вряд ли кто-то решит возвращать Нарсис, оборона которого не выдержит столкновения с крупным флотом Астартес, но её хватит, чтобы отразить удар нескольких эскадр. Таким образом, атака на Идеальную цитадель станет для предателей бессмысленной тратой ресурсов.

Строго говоря, именно так всё и произошло. Предатели больше не вернулись на Нарсис. Тем не менее, Марк Валерий не сидел безвылазно в Идеальной цитадели. Мы точно не знаем, но похоже, что Коракс в какой-то момент разрешил Тэрионской когорте действовать по собственному усмотрению. Вероятно, это произошло после того, как на Нарсис прибыли другие подразделения Имперской Армии и Титаны. В тоже время видения Марка Валерия возобновились.

Нам неизвестно, сколько миров он сумел спасти за эти годы. Вице-цезарь стал вести дневник, в который субтрибун Пелон записывал все видения Марка. Валерий смог расшифровать далеко не все из них, но если ему удавалось понять, где сейчас требуется его помощь, Тэрионская когорта неслась к указанной точке со всей возможной скоростью и действительно спасала очередную планету от гнёта предателей. Например, так было на агромире под названием Горна, где тэрионцы уничтожили группировку Гвардии Смерти, не дав предателям пополнить свои запасы.

Наконец, настал момент, чтобы доблестные сыны Тэриона вновь сразились плечом к плечу с Сыновьями Коракса. Марк Валерий получил сообщение от примарха, которому требовалась помощь в захвате Эуеса. Этот мир заявил о своей преданности Хорусу, но его нельзя было оставлять в руках предателей из-за стратегической значимости – Эуес контролировал целый сектор Вандрегган. Гвардия Ворона быстро захватила космопорт, но не имела достаточно сил, чтобы противостоять армии Эуеса в прямом бою. Поэтому Коракс решил использовать стратегию, которая уже не раз зарекомендовала себя в столкновениях с превосходящим противником.

Тэрионская когорта высадилась на планету вместе с Тринадцатым полком подавления Козерога и Лоторским спёрным корпусом. Также их поддержали Титаны Легио Виндиктус. Марк Валерий, который командовал всей этой мощью, провёл несколько успешных операций, в результате которых лидеры предателей скрылись в столичном городе Милвиан. Затем командор Бранн поставил вице-цезарю довольно простую на первый взгляд задачу – атаковать Милвинан и подавить его противовоздушную оборону. Тогда Гвардия Ворона высадится в районе бункера, где скрывается вражеское командование, и зачистит его. Это положит конец мятежу и вернёт Эуес в лоно Империума, а вместе с ним и сектор Вандрегган.

Однако первая атака не увенчалась успехом и лоялисты потеряли две тысячи тридцать воинов, так как Марку Валерию не было известно об уникальной технологии, которой владели предатели. Милвиан прикрывали силовые щиты неизвестного типа, их в принципе невозможно было пробить. Однако эти щиты, которые солдаты прозвали молниевыми полями, имели генераторы, являвшиеся их единственной уязвимостью. Марк Валерий перегруппировал силы и спустя два часа возобновил атаку.

Но прежде во время короткого часового сна к нему пришло очередное видение – вице-цезарь видел себя на холме в окружении змей, а потом оказалось, что все эти змеи на самом деле являются одной змеёй со множеством голов. На военном совете видение не выходило у Валерия из головы и заставило его сосредоточить внимание на городке под названием Лавлин. Этот город был давно зачищен, но располагался на фланге атакующих порядков Тэриона. Марк подумал, что если там есть враг, он может выйти в тыл имперским войскам и нанести огромный урон, сорвав наступление.

Хотя не было реальных причин считать, что в Лавлине действительно находятся силы противника, Марк Валерий приказал выставить возле него резервную группировку. Другие командиры усомнились в этом решении, так как тэрионцы и два Титана, которых Марк направил к Лавлину, могли помочь во время главного наступления. Но вице-цезарь остался непреклонен. Командиром резервных сил он назначил своего брата, префекта Антония.

Во время атаки на стены Милвиана тэрионцы и их союзники действовали грамотно и планомерно. «Презрительный», штабная крепость класса «Капитолий Империалис», на котором находился Марк Валерий, двигалась на острие атаки, именно она уничтожила генератор молниевого поля главным калибром. Но в этот момент Антоний доложил брату, что из Лавлина выходят силы Гвардии Ворона. Точнее, эти воины передавали шифрованные коды Гвардии Ворона и просили пропустить их к главному фронту, но зрительного контакта с ними пока не имелось.

Памятуя свой сон, Марк Валерий приказал открыть огонь. Он оказался прав – это были не Гвардейцы Ворона, а Альфа-легионеры. К счастью, он направил в резерв достаточно сил, чтобы отбить неожиданную вылазку предателей, которые действительно могли не позволить штурму завершиться успехом. После падения молниевого поля тэрионцы захватили стены Милвиана и подавили их противовоздушную оборону. Гвардия Ворона без помех высадилась у вражеского бункера. Все лидеры предателей были убиты или взяты в плен.

К этому моменту пустота в душе Марка Валерия, о которой я говорил выше, уже готова была утянуть вице-цезаря в пучину безумия. После Исствана V он просто принимал каждый последующий бой, не думая о чём-то кроме исполнения приказов. Так было проще, ибо происходящие в галактике события просто не укладывались в голове боевого офицера, столь масштабными и невероятными они выглядели. На Эуесе Валерий осознал, что дошёл до предела:

Он вспомнил события прошедшего дня и понял, что ему нужно где-то обрести надежду. Он больше не мог раз за разом принимать бой. Пустота внутри поглотит его, даже если не убьют враги. Молниевое поле, варп-ракета и, в первую очередь, Альфа-легион, не давали ему покоя.

И тогда Марк попросил у Пелона «Лекцитио Дивинитатус». До этого субтрибун уже один раз предлагал вице-цезарю прочесть эту книгу, но тогда Валерий презрительно отказался. Теперь же он был готов. Слова Лоргара о божественности Императора упали на благодатную почву – они мгновенно закрыли для Марка Валерия вакуум веры. Он снова обрёл надежду и понимание своего места в мире. Теперь вице-цезарь не сомневался, что получает видения от Императора. Он больше не считал себя проклятым, затронутым варпом. Напротив, он был благословлён Повелителем Человечества, единственный истинным Богом.

Спустя полгода вера Марка Валерия пережила очередное испытание. Он снова был призван во флот Коракса, который намеревался двигаться к Терре, несмотря на то, что получил известие о катастрофическом положении Космических Волков на Яранте. Владыка Воронов решил, что не имеет достаточно сил для участия в этой операции, тем более, что Ярант сулил лобовое столкновение. Но Валерия посетило очередное видение, в трактовке которого не возникло сомнений – на Яранте Русс погибнет вместе со своим легионом. Вице-цезарь запросил срочную аудиенцию у примарха и буквально ворвался к нему, сходу раскрыв всю правду:

У меня случаются сны, мой лорд. Вещие сны. Я вижу, что произойдет. В метафорах, видениях, образах. Знаю, вы можете счесть меня безумцем, но я больше не могу утаивать правду, какими б не были последствия. Моя вера требует такой откровенности, иначе она ничего не стоит. Сначала я полагал, что видения исходят от вас, но теперь знаю, что это дар самого Императора. Он присылает мне предостережения.

Несмотря на протесты Бранна Нева, Коракс разрешил Валерию закончить. Марк показал примарху свою записную книжку и рассказал, как благодаря видениям спасал целые миры. Теперь, по его словам, помощь требовалась Руссу на Яранте и Гвардия Ворона обязана была направиться туда. Также вице-цезарь поведал истину о том, почему они с Бранном отправились на Исстван V. Коракс пришёл в ярость и заперся, чтобы поразмыслить над новой информацией.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Имя: Никона Шарроукин

Звание/должность/статус:моритат 66-й роты Гвардии Ворона, впоследствии – член команды «Сизифея», Расколотые Легионы

Происхождение:Ликей (Освобождение)

Источники:«Криптос» Грэм Макнилл, «Ангел Экстерминатус» Грэм Макнилл, «Седьмой змей» Грэм Макнилл, «Сыны Селенара» Грэм Макнилл

О происхождении и становлении Никоны мало что известно. Он родился в шахтах Ликея, и как только научился ходить, стал «солевым». Так называли маленьких детей, которых отправляли в приливный бассейны по берегам подземных рек, чтобы они с помощью затупленных кирок соскабливали с камней кристаллы соли. Добытую таким образом соль использовали в производстве горнодобывающих инструментов для повышения твердости стали. Многие из «солевых» погибали, потому что вода часто возвращалась в бассейны без предупреждения. Никона вспоминал, что у них даже была поговорка:

Лучшие кристаллы получаются из костей.

Шарроукин оставался «солевым» многие годы, удача уберегла его от гибели в тёмных водах. Когда ему исполнилось тринадцать, мальчик стал слишком большим, чтобы пролезать через узкие ходы к приливным бассейнам, поэтому его перевели в шахты на должность обычного рабочего. Именно тогда Никона на краткий миг впервые увидел местное солнце, и это оставило в душе ребенка настолько яркие впечатления, что он с теплотой вспоминал о них даже будучи космодесантником.

Скорее всего, Никона участвовал в восстании Коракса, хотя мы ничего об этом не знаем. Шарроукин в совершенстве владел теми методами ведения войны, которые практиковал Владыка Воронов, так что он вполне мог с самого начала сражался подле своего примарха. Тем более, что на момент освобождения Ликея Никона имел оптимальный возраст для генетического вознесения. Очевидно, что он стал одним из первых ликейцев, прошедших через трансплантацию.

О судьбе Никоны в период Великого крестового похода мы знаем только, что он сражался в составе шестьдесят шестой роты. Нет точных данных о том, являлся ли он Мор Дейтан. В «Ангеле Экстерминатусе» на этот счет сказано следующее:

Он был призраком. Черным фантомом, летящим в тишине. Он был врагом света, перемещающимся лишь в погребальном сумраке корабля, другом тьмы и братом тени. Его бесшумность и незаметность должны были быть невозможны: слишком большое тело и слишком громоздкая броня для того, чтобы двигаться скрытно, но Никону Шарроукина тренировали лучшие мастера тени на Шпиле Воронов.

Он растворился во мраке.

Шарроукин шагал от тьмы ко тьме, и тени открывались ему, приветствуя как брата. Он предугадывал движение света, когда кто-то приближался и уходил, вливаясь еще глубже в черноту. Немногие умели растворяться в темноте, как Шарроукин, ибо лишь самым одаренным из детей Освобождения удавалось избегать света достаточно долго, чтобы на них обратили внимания мастера.

Все воины тени должны были проходить испытания, поскольку без настоящих испытаний способность растворяться терялась. Только став тенью, воин мог двигаться сквозь них, не выдавая себя. Только когда на него по-настоящему охотились, мог он достичь того состояния, которое позволяло добиться идеального камуфляжа. Эта защита не была совершенна, разумеется, и невидимых воинов не было, но для Шарроукина тень стала таким союзником, что он был все равно что невидим.

В действительности, мы нигде не встречаем указаний на то, что Шарроукину через кровь Владыки Воронов передался уникальный дар примарха становиться незримым для человеческого глаза. Похоже, в данном случае речь идет не о психической способности, а природном таланте, помноженном на специализированные тренировки. Также ходили слухи, что Никону учил сражаться сам Коракс. Учитывая то, насколько мастерски Шарроукин владел маскировкой и клинками, это похоже на правду.

Бесспорно то, что Никона являлся моритатом – разведчиком-одиночкой, вигилатором экстра-класса, который отлично дополнял любую группу, но никогда не бился в одном строю с другими. Он виртуозно выслеживал вражеских офицеров, устранял их единственным выстрелом или взмахом клинка и исчезал в тенях, меняя ход целой кампании. Плоть от плоти Девятнадцатого легиона, Никона Шарроукин был эталонным Гвардейцем Ворона, но Исстван Vвсё изменил.

Шарроукин входил в состав Первой волны, как и почти весь его легион. В какой-то момент он был смертельно ранен и должен был погибнуть на проклятых песках Ургалльской долины. Но его подобрал Железнорукий по имени Сабик Вёлунд, который сам чудом остался жив после того, как был атакован Фулгримом, примархом Детей Императора. Вёлунд спас жизнь Ворону, вытащив его с поле боя. Он посадил Никону в «Громовой ястреб» Железноруких, в котором также оказались несколько Саламандр, включая апотекария Атеша Тарсу.

Неизвестно, что сыграло здесь большую роль – судьба, удача или мастерство Вёлунда, которому удалось прорваться через сплошной обстрел предателей и сесть на корабль Железного Десятого «Сизифей». Всё это время Сабик поддерживал речевой контакт с Шарроукином и позже Никона будет вспоминать, что именно голос Вёлунда не позволил ему отключиться и умереть. «Сизифей» сумел пройти через блокаду, некоторое время он скрывался в тени дрейфующих обломков более крупных кораблей, а потом рванулся к точке Мандевилля.

Получив катастрофические повреждения, сделавшие целы палубы необитаемыми, корабль Железноруких тем не менее остался на ходу и покинул систему Исстван. Никона Шарроукин и Атеш Тарса приняли решение остаться в команде «Сизифея», все они теперь стали теми, кого позже назовут Расколотыми Легионами. В течение шести месяцев экипаж корабля восстанавливался от полученных ран и атаковал предателей. Это были быстрые рейды на слабо защищенные конвои, перевалочные пункты и базы снабжения.

Одной из наиболее удачных миссий «Сизифея», в которой участвовал Никона Шарроукин, стало проникновение на мир-кузницу Кавор Сарта. Кузница располагалась в секторе Трамас недалеко от столичного мира. Она пала в самом начале Трамасской кампании под ударами Повелителей Ночи. Однако на тот момент Восьмой ещё помнил о свих приказах, поэтому Сыновья Кёрза не разрушили мир, а лишь уничтожили его оборону. Затем пришли Несущие Слово из ордена Ядовитых Шипов.

«Сизифей» получил разведданные от Первого легиона, который уже начал противостояние с Повелителям Ночи в Трамасском секторе. Согласно полученным сведениям, на планете находился Криптос – уникальное шифровальное устройство, которое позволяло предателям передавать сообщения, не боясь перехвата. Лоялисты просто не могли их расшифровать, для этого нужно было владеть Криптосом.

Шифровальная машина на самом деле являлась живым человеком, жестоко изменённым технологиями Тёмных Механикум и варп-колдовством Несущих Слово. Именно Вёлунд придумал название Криптос, которое быстро распространилось среди лоялистов. К тому моменту Сабик и Никона стали кем-то большим, чем боевые братья. Вряд ли они сами понимали, что их отношения вполне можно назвать дружбой. Собственный доспех Никоны был уничтожен на Исстване V, но Вёлунд собрал для Ворона новую броню из частей, принадлежащих разным легионам и модификациям.

Железнорукий и Сын Коракса скрытно проникли на Кавор Сарта. Конечно, ведущую роль играл Никона, ведь хотя Сабик был, без сомнения, гениальным инженером, его методы ведения боя не отличались… тонкостью, которая как раз требовалась в этой ситуации, где двум воинам противостоял целый мир. Когда они обнаружили местоположение Криптоса, оказалось, что он находится в хорошо защищённом храме. Вёлунд хотел запросить поддержку «Сизифея» и прорваться внутрь, но Шарроукин предложил другой путь.

Воины отыскали инфожелоб, через который Сабик смог подключиться к храму и взять под контроль некоторые из его систем. Интересно, что предатели использовали ноосферную связь, но Вёлунд также знал о ней благодаря обучению на Марсе. Он вывел из строя атомный реактор храма, что вынудило Несущих Слово вывести Криптоса. Также Железнорукий перепрограммировал минные поля и подчинил себе одного из ферроворов – творений Тёмных Механикум.

В воцарившемся [аосе Никона легко настиг Тёмного Апостола, который уводил Криптоса прочь. У Несущего Слово не было ни единого шанса против Гвардейца Ворона и через пару мгновений его обезглавленное тело упало на землю. Когда Шарроукин вернулся к Вёлунду с Криптосом, Железнорукий активировал портативный генератор стазисного поля, что защитило их от взорвавшегося атомного реактора храма-кузницы. Всё в радиусе ста километров было уничтожено. Едва таймер генератора стазисного поля дошёл до нуля, лоялисты вернулись в реальное время и Сабик телепортировал всех обратно на «Сизифей».

Важность захвата Криптоса трудно переоценить. «Сизифей» регулярно контактировал с другими судами и боевыми группами Расколотых Легионов, передавая им разведданные из взломанных шифровок предателей. Это позволило лоялистам на протяжении всей Ереси нарушать логистику армады Хоруса и одержать верх в ряде кампаний, которые в противном случае завершились бы для них полным поражением.

В частности, именно благодаря Криптосу команда «Сизифея» узнала о том, что Пертурабо и Фулгрим намерены встретиться на Гидре Кордатус. После того, как Железные Воины сломили Имперских Кулаков на Гидре, Молот Олимпии по просьбе брата за два дня выстроил «Талиакрон», великолепный амфитеатр. Вскоре прибыл Фениксиец со своими легионерами, но также в амфитеатр скрытно проникли ещё двое – Шарроукин и Вёлунд. Никона выстрелил в Фулгрима из снайперской винтовки и попал ему в левый глаз. Однако физиология примарха, помноженная на демоническое присутствие в его теле, справилась с повреждениями.

Во время отступления из «Талиакрона» Никона убил троих Железных Воинов меткими выстрелами. Затем они с Вёлундом двинулись на юг по заранее подготовленному маршруту, на котором преследователей ждал сюрприз в виде ящиков со взрывчаткой. В какой-то момент Шарроукин и Сабик разделились и Гвардеец Ворона сразился с одним из шумодесантников Третьего.

В итоге, предатели окружили Шарроукина, перекрыв ему все пути для отступления. Но внезапно вернулся Вёлунд – на «Грозовом орле». Этот десантно-штурмовой корабль модели «Ночной ястреб» Железнорукий спроектировал сам, и лишь благодаря мастерству Сабика ему самому и Никоне удалось сбежать с Гидры Кордатус.

Далее «Сизифей» последовал за предателями в Око Ужаса к эльдарскому миру Ийдрис. В какой-то момент Фратер Таматика из команды «Сизифея» провёл не самый удачный эксперимент и вывел судно из строя. Но важнее всего было то, что энергетический всплеск позволил объединённому флоту Третьего и Четвёртого точно определить местонахождение следовавшего за ними корабля лоялистов. Ударный крейсер Детей Императора «Андроник» приблизился к «Сизифею», чтобы взять его на абордаж.

Во время первой волны Шарроукин столкнулся в бою с Люцием и некоторое время они сражались на равных. Люций был в восторге от того, что сошёлся со столь умелым противником. Никона оставил порез на щеке врага, но внезапно другой воин из Детей Императора вмешался в поединок. Шарроукин легко убил его и уже намеревался прикончить лежавшего на палубе Люция, но Варона отбросило ударной волной от телепортации – на «Сизифей» явился Пертурабо и его Железный Круг.

В это время группе шумодесантников и терат во главе с Фабием Байлом удалось прорваться в апотекарион корабля, где в стазисе находился капитан Ульрех Брантан. Охранявшие его Морлоки воксировали о подкреплении и Шарроукин ответил на их вызов. Он едва не убил Байла – Паука спасло лишь то, что одна из терат вовремя отвлекла Гвардейца Ворона. Тут уже Никоне потребовалась помощь и она прибыла в лице Брата Бомбаста, почтенного дредноута Железноруких.

К тому моменту Фратер Таматика достиг инжинариума и сделал так, чтобы со стороны казалось, будто «Сизифей» перегружает реакторы. Пертурабо покинул корабль, не предупредив Детей Императора об опасности. Но Таматика тут же перебросил энергию на двигатели и «Сизифей» рванулся вперед с неестественной для пустотного судна скоростью. Он протаранил неподвижный «Андроник» и расколол его на части. Оставшихся на борту легионеров Третьего добили и лоялисты вновь исчезли с радаров предателей.

Вскоре флот Детей Императора и Железных Воинов прибыл к Ийдрису и предпринял полномасштабную высадку. Кадм Тиро, командовавший «Сизифеем» в отсутствие Брантана, принял решение спустить на планету все имеющиеся в его распоряжении силы в количестве ста пятидесяти Астартес. Роль разведчиков закономерно выплата Шарроукину и Вёланду. Воины с «Сизифея» атаковали в тот момент, когда Фулгрим стал обращаться в демон-принца. Тут же в бой вступили конструкты эльдаров из призрачной кости.

Вскоре Люций и Шарроукин снова столкнулись в поединке на мечах. Сын Фениксийца бился мечом и хлыстом, тогда как Гвардеец Ворона сжимал в руках два гладиуса. Как знак признания мастерства противника Никона удовлетворил любопытство Люция и назвал ему свое имя. Вскоре они уже катались по полу, схватившись в рукопашной. Люция подвело его высокомерие – он бился без шлема, благодаря чему Никона смог атаковать его головой в лицо. Нос Люция хрустнул, кровь залила глаза.

Это не принесет мне удовольствия. Ты для меня – ничто, просто бешеная собака, которую надо прибить.

С этими словами Шарроукин погрузил клинки в грудь Люция. Тогда великий мечник умер впервые, но Гвардейца Ворона это нисколько не волновало. Видя, что Фулгрим вот-вот возьмёт верх над Пертурабо и превратиться в нечто невообразимое, Никона разбил камень Магетар, который Фениксиец использовал, чтобы выкачать жизненную силу из своего брата. После этого Молот Олимпии смог уничтожить физическое тело Фулгрима, не зная, что это последний шаг на пути к окончательному преображению его брата. Войска Детей Императора исчезли с Ийдриса, Железные Воины спешно отступили с разрушающегося мира, как и выжившие с «Сизифея».

Лоялисты понесли серьёзные потери, но всё ещё могли продолжить партизанскую войну. Как и прежде, они атаковали тыловые конвои и отдельные суда. Одной из очередных целей стал ударный крейсер «Зета Моргельд», принадлежавший XX легиону. Пока основной контингент Железноруких брал корабль на абордаж по всем правилам штурмового боя, Шарроукин и Вёлунд пробрались по обшивке крейсера к его мостику.

К сожалению, их план был прерван – воинам пришлось придти на помощь Кадму Тиро, наступление которого остановили два терминатора Альфы. Первого терминатора выбросило в пустоту, второго убил Никона. После этого лоялисты наконец пробились на мостик и взломали архив корабля, в котором нашли информацию о том, куда вскоре намерен прибыль Альфарий, неуловимый примарх Двадцатого.

Внезапно в непосредственной близости от «Сизифея» вышел еще один крейсер Альфы, но вслед за ним появилось «Железное Сердце», легендарный флагман Шадрака Медузона. Пока Железнорукие радовались неожиданному спасению и возможности сражаться плечом к плечу с прославленным командиром, Никона Шарроукин отнёсся к ситуации скептически, считая появление «Железного Сердца» слишком удачным стечением обстоятельств.

Никона посоветовал Кадму Тиро закрыть канал связи с кораблём Медузона и покинуть систему. Разумеется, его не послушали и Шарроукин хорошо понимал Железноруких. Они не привыкли вести партизанскую войну, она подтачивала их решимость. А у Шадрака, по слухам, было достаточно сил, чтобы участвовать в более-менее крупных столкновениях. Поэтому Гвардеец Ворона дистанцировался от командной верхушки «Сизифея», спустившись на кузнечные палубы, где он немало времени провёл в обществе Атеша Тарсы, апотекария из Саламандр.

Тем не менее, Шарроукин не мог позволить ситуации развиваться своим чередом. Поэтому он тайно проник на «Железное Сердце», чтобы убедиться в том, что им действительно командует тот самый Медузон. Крейсер Железноруких сильно отличался от стандартного паттерна СШК для кораблей данного класса, поэтому Никона связался по закрытому каналу с Вёлундом и получил от него оригинальный план «Железного Сердца». То, что он видел сейчас перед собой, кардинально отличалось от полученных им чертежей.

Тайное расследование Гвардейца Ворона было прервано, когда его внезапно обнаружил сам Медузон. Потенциально несанкционированное проникновение Никоны на «Железное Сердце» могло быть расценено как акт агрессии, но Шадрак спустил дело на тормозах, признавшись, что на «Сизифее» действует его собственный агент. Несмотря на то, что ситуация в целом разрешилась благополучно, всё это лишь усилило подозрения Шарроукина. В частности, он не понимал, как мог не почувствовать среди Железноруких лазутчика Медузона.

К этому моменту Криптос полностью закончил расшифровку архива – Альфарий должен был посетить Эйрен Септис. Кадм Тиро и Шадрак Медузон начали планировать немыслимую авантюру – убийство примарха XX легиона. Вскоре они прибыли в нужную систему и приблизились к седьмой планете, которая была покрыта кислотными океанами. Этот мир смерти на краю галактики когда-то открыла Альфа. Несмотря на жестокие условия и неудобное расположение, Эйрен Септис имела стратегическое значение – на ней производили прометий, один из основных ресурсов в Империуме, который в условиях гражданской войны имел удвоенную ценность для обеих сторон.

На планете находился лишь один рукотворный объект – колоссальная гравиплита, на которой стоял автоматизированный перерабатывающий комплекс. Именно в этом комплексе, обозначенном как Лаэрна 2-12, должен был появиться Альфарий. Медузон и Тиро разработали план, согласно которому группа проникновения, одетая в доспехи Двадцатого легиона, проходит на территорию комплекса и затем впускает туда основные силы Железноруких. Но Никону это не устроило, поэтому он проник на Лаэрну раньше остальных и стал наблюдать за разведывательной группой.

Изначально все шло в соответствие с планом, пока замаскированные разведчики не встретили легионеров Альфы. Они не знали боевого жаргона и кодовых фраз Двадцатого, поэтому не могли правильно ответить на запросы. Шарроукин первым открыл огонь, убив стрелка и водителя одного «Лэндспидера», тогда как Железнорукие разобрались со второй машиной. Затем разведчики устроили ложную перестрелку и сообщили по воксу, что столкнулись с воинами Гвардии Ворона. Благодаря этому манёвру их впустили в центр управления перерабатывающего комплекса. И снова Никона атаковал первым, быстро устранив трёх легионеров из охраны, а Железнорукие захватили диспетчерскую.

Пока Шарроукин искал идеальное место для позиции, Фратер Таматика ввел в резервуары с прометием особое вещество, которое они разработали вместе с Вёлундом. Фактически они превратили резервуары в бомбы, как и корабли, которые заправлялись этим топливом. К группе проникновения присоединились воины Медузона с «Железного Сердца». Они действовали тактически более грамотно, чем легионеры с «Сизифея», и Никона проникся к ним уважением. Однако снайпер по-прежнему ощущал, что что-то здесь не так.

Вскоре появился Альфарий. Когда он встретился с замаскированными Железнорукими, один из них внезапно убил второго, между эскортом примарха и лоялистами тут же вспыхнула перестрелка. Септ Тоик из клана Авернии, только что убивший своего брата Вермана Сайбуса, бросился на Альфария. Только теперь Никона понял, о чём ему говорило чутьё – Тоик был самозванцем. Сразу вспомнились слова Медузона о то, что в команде «Сизифея» у него есть свой человек. Шарроукину хватило одного мгновения, чтобы понять – лже-Тоик и Альфарий используют один стиль боя, а значит оба они, несомненно, принадлежат одному легиону.

Гвардеец Ворона метким выстрелом убил Альфария и намеревался сразить лже-Тоика, но не успел. Воины Медузона к тому моменту окружили прибывших Альфа-легионеров. Но прежде, чем Никона смог предпринять хоть что-то, к башне, в которой он засел, приблизились два «Огненных Хищника» и открыли огонь из пушек Гатлинга. Шарроукин скрылся через вентиляцию, не понимая, как его смогли так быстро обнаружить. Одновременно Кадм Тиро осознал свою ошибку – Медузон, который на самом деле был Альфарием, пришёл сюда, чтобы истребить лояльную группу Двадцатого легиона, и команда «Сизифея» помогла ему в этом.

Вскоре кроме Тиро в центре управления остались только Игнаций Нумен и Фратер Таматика, все остальные оказались воинами Альфы. В этот момент Таматика взял под контроль рабочих Титанов и приказал им атаковать здание. Железнорукие понимали, что их превосходят числом. Более того – врагов возглавляет их примарх. Но они не собирались сдаваться, желая нанести предателям максимальный урон. Вскоре к схватки присоединился Шарроукин.

Никона схватился с Ашуром Мезаном, который только что убил четверых Железноруких. Он был ловким, быстрым и кровожадным бойцом, использовавшим в ближнем бою разделочный нож гибмессер с фотонным лезвием. Однако его мастерства оказалось недостаточно, чтобы одолеть Шарроукина. Когда Гвардеец Ворона расправился с опасным противником, оказалось, что на ногах остался только он и Альфарий. В этом эпизоде примарх Двадцатого говорит следующую фразу:

Убери мечи, Никона. Я признаю, что ты хорош, но тот трюк с растворением в тенях, которому научил тебя мой брат, на мне не сработает.

Не вполне понятно, что имеет ввиду Альфарий. Едва ли он говорит о даре Коракса, который тот мог только спонтанно передать кому-то из своих сыновей, но не мог никого ему обучить. В тоже время, его слова подтверждают ранее высказанное предположение о том, что сражаться Никону учил сам Владыка Воронов. И, похоже, Шарроукин знал некоторые приемы, которые могли успешно работать с обычными воинами, но не с примархами. Почему так – вопрос дискуссионный.

Альфарий сказал, что не станет убивать Никону, потому что его об этом попросил Магнус Красный, примарх Тысячи Сынов. Затем он ушел и увел с собой своих воинов. В это время на платформу уже падал ударный крейсер Альфы, принадлежавший группировке легата Хайтина, сохранившего верность Империуму. Корабль получил критические повреждения из-за той самой хитрости Таматики и Вёлунда со взрывчатым веществом, добавленным в прометий. Никона и остальные понимали, что не смогут выбраться, но внезапно из пламени возник «Штормовой орел» Сабика, которого Альфарий расстрелял со своего штурмовика, но не смог уничтожить.

Шарроукин занял место второго пилота и они с Сабиком вывели повреждённый корабль на орбиту. Параллельно пришедший в себя Кадм Тиро, который ранее получил четыре болта в грудь от Альфария, признал, что был неправ, когда не послушал предостережение Никоны. Капитан пообещал, что теперь слово Гвардейца Ворона будет равно слову любого другого лидера Железноруких.

После этого команда «Сизифея» направилась к Терре. Мы не знаем, в каких событиях успели принять участие Никона, Вёлунд, Тиро и остальные, пока не прибыли к колыбели человечества. Они подоспели аккурат в тот момент, когда Солнечная война шла полным ходом. «Сизифею» удалось уничтожить линкор Несущих Слово «Завет истины», но корабль лоялистов также получил серьёзные повреждения. Вскоре после этого он принял призыв о помощи из Селенарских лабораторий на Луне. Его послала геноведьма Та’лаб-Вита-37, которая хотела защитить от Тёмных Механикум могущественный артефакт – Магна Матер – хранивший в себе чистый геном двадцати примархов.

Команда «Сизифея» приняла решение помочь геноведьме, хотя затея попахивала самоубийством. Никона, Вёлунд и остальные пробрались в лаборатории Селенара и встретились с Та’лаб-Витой-37. Они уничтожили порождения Тёмных Механикум, которые хотели захватить артефакт, но те успели связаться с Сынами Хоруса. Последние выжившие с «Сизифея» стойко бились с терминаторами-юстаэринцами Шестнадцатого легиона. Они отдавали одну жизнь за другой, чтобы не отдать Магна Матер предателям.

В итоге, остались только Шарроукин и Вёлунд. Но когда они пытались покинуть Луну, путь им преградил ударный крейсер Сынов Хоруса. Это должно было стать концом истории Гвардейца Ворона и его друга из Железного Десятого, однако внезапно между «Штормовым орлом» Вёлунда и крейсером Шестнадцатого возник «Фотеп», флагман Магнуса Красного. Это позволило лоялистам спастись и на некоторое время оторваться от преследования. После этого Сабик высадил Никону вместе с артефактом на заброшенной заправочной станции Сангпримус Портум, а сам попытался увести прочь Сынов Хоруса.

К сожалению, судьба Сабика Вёлунда нам неизвестна. Скорее всего, он был настигнут предателями и убит. Что касается Шарроукина, его одиночество теперь разделял только псибер орел, который ранее принадлежал Кадму Тиро, а до него – Ульраху Брантану. Никона впал в состояние гибернации, сжимая в руках Магна Матер…

Дальше о судьбе Гвардейца Ворона мы ничего не знаем, но кое-что можем предположить. Из 8-й редакции Книги правил Warhammer 40k нам известно, что после Ереси Жиллиман поручил Велизарию Коулу вести два проекта. Один из этих проектов заключался в «модернизации» космодесатникнов с помощью Магна Матер (артефакт теперь именовался Сангпримус Портум, по названию того места, где его нашли).

Так как Велизарий начал свою работу в М30, неизвестно, сколько конкретно времени прошло с момента погружения Никоны в гибернацию до его обнаружения лоялистами. Однако вряд ли это был продолжительный срок, хотя потенциально исцеляющая кома может сохранять жизнь космодесантнику непрогнозируемо длительный срок. То есть, скорее всего, Шарроукин к тому моменту был жив. А даже если он умирал, зная способности Коула, мы можем справедливо предположить, что у архимагоса имелись все возможности для спасения Гвардейца Ворона, которого, без преувеличения, можно было назвать героем.

Но что стало с ним дальше и почему мы ничего не слышали о нем больше 10 тысяч лет? Вполне возможно, что Никона служил Жиллиману как теневой клинок, участвуя в тайных миссиях, о которых в принципе никто не знал и которые никогда не отражались в архивах. Может, на одной из таких миссий Шарроукин погиб, а может, он исполняет свой долг по сей день. Тут мы можем только предполагать, но мне больше нравится другая версия.

Из романа «Велизарий Коул: Великий труд» и рассказа «Говорить как один» Гая Хэйли мы знаем, что до Первенцев архимагос не пытался модернизировать стандартный шаблон транс-человека. Изначально он ставил перед собой цель повторить эксперимент Императора по созданию примархов. Задача амбициозная, дерзкая, на грани ереси и конечно она не удалась. Тем не менее, на том этапе Коул всё-таки кое-что создал. Это «кое-что» называется Альфа Примус.

Велизарий говорил, что Альфа Примус – его первый эксперимент, что он не создан, а «генетически переписан». Не вполне понятно, что архимагос имел ввиду, сам же он, разумеется, ничего не пояснял. Альфа Примус сильнее и быстрее обычного космодесатника и даже Примариса. Кроме того, он является сильным псайкером. Но воин ничего не помнит о своём прошлом и каждое мгновение испытывает ужасающую физическую боль. Примус не считает, что служит Империуму. Он служит Коулу, являясь его телохранителем и первым помощником.

Учитывая стертую память и вводные о «генном переписывании», я выдвигаю гипотезу о том, что Велизарий Коул использовал Никону Шарроукин в качестве подопытного для своих первых экспериментов. Возможно, это был единственный шанс спасти умирающего Гвардейца Ворона. А возможно он просто был отличным кандидатом и Коул не спрашивал его мнения. В сущности, это не имеет значения, учитывая нынешний статус Альфа Примуса. В любом случае, лично мне приятно думать, что Никона Шарроукин пусть и таким неординарным образом, но всё же до сих продолжает служить Человечеству.

За гранью света

В Империуме сорокового тысячелетия ходит множество мрачных легенд, и почти каждая из них способна вселить в человеческое сердце лишь ужас, ничего кроме. Но есть один миф, тёмный и непостижимый, однако пробуждающий в душах смертных нечто большее, чем осознание беспросветности своего существования в галактике, до краёв заполненноё болью и страданием. Это миф о призраках варпа, воплощённой смерти, которую боятся все враги рода людского, от заносчивых эльдар до предвечных демонов. Это миф о пылающей армии, чей огонь, как говорят, соткан из двух вещей, – жажды мести и верности Императору. Это миф о Легионе Проклятых.

Они выглядят как Астартес, но на их броне, объятой иллюзорным пламенем Эмпиреев, нет знаков различия. Невозможно определить их принадлежность к какому-то ордену или легиону. Воины облачены в череполикие шлемы, а к их доспехам привязаны выбеленные временем кости. Они приходят из ниоткуда в тот миг, когда надежда готова угаснуть и верные Трону вот-вот погибнут под ударами ксеносов, предателей, еретиков. Легион Проклятых несёт возмездие Императора, их невозможно остановить, они всегда побеждают, меняя исход сражения или целой кампании. А затем неведомые воины исчезают, оставляя за собой лишь слухи. Хотя на самом деле, нередко они уносят нечто большее – души тех, в ком достаточно воли и верности, чтобы ответить на зов Анимус Малорум, осознав единственную вечную истину и поверив в неё всем своим существом:

Долг не заканчивается со смертью. Со смертью долг только начинается.

Сегодня мы будем говорить о Легионе Проклятых, но я хочу, чтобы вы чётко понимали одно – никто ничего не знает наверняка об этом странном подразделении. Оно существует, это факт. Немало секретных организаций внутри Империума занимаются исследованием уникального явления, и конечно, Проклятыми интересуется инквизиция. Изыскания компетентных органов обширны, сведениями о пылающем легионе заполнены целые архивы, но – неизвестно, где здесь заканчивается вымысел и начинается правда. Факты ничего не дают, и ни одно предположение нельзя подтвердить.

Например, кто-то верит, что Легион Проклятых существует в некоем карманном измерении между физической реальностью и варпом. Якобы это измерение создано и поддерживается ненавистью Легиона по отношению к ксеносам и предателям, их жаждой мести, стремлением принести справедливую кару каждому, кто оказался достаточно безумен, чтобы перейти дорогу Человечеству. Эта мысль кажется здравой, вот только мало кто остался в здравом уме, будучи свидетелем появления Легиона. Хотя, возможно, сегодня нам удастся понять больше…

Возмездие из преисподней

На данный момент точно известно, что появление Легиона Проклятых сопряжено с определённым сочетанием факторов. Они никогда не нападают на случайного врага и никогда не помогают имперским силам по стечению обстоятельств. Ключевая закономерность в том, что Легион приходит на поле боя лишь в тот момент, когда защитники Империума находятся в шаге от поражения, которое неминуемо повлечёт за собой катастрофу, пусть даже прямо сейчас на далеко идущие последствия нет даже косвенных указаний. Это первый подтверждённый и концептуально важный факт о Проклятых – они знают будущее. И они знают, как изменить это будущее таким образом, чтобы не допустить многомиллиардных жертв.

Легион Проклятых всегда приходит без предупреждения, их возникновение на поле боя невозможно предугадать или отследить. Они появляются из сернистых клубов дыма и потустороннего пламени. Проклятые не делают ни одного лишнего движения и не говорят, по крайней мере, физически. Однако они в полной мере воспринимают окружающую обстановку, и даже могут прислушиваться к словам других Астартес или смертных, если их советы разумны и могут помочь одолеть противника. Потом они уходят, опять же – в молчании. Их невозможно остановить или перехватить, воины просто исчезают.

Я уже упомянул, что у Легиона примечательные доспехи. Материал похож на чёрный керамит, но, судя по всему, таковым не является. Он не просто матовый, а буквально поглощает свет, делая пространство вокруг Проклятых темнее. Даже если направить на призрачного легионера луч прожектора, он не осветит воина, а канет в его броню, как в чёрную дыру. При этом черепа и кости на доспехах Легиона светятся, очевидцы описывают это сияние как «холодный огонь», его источник и природа неизвестны. Также все, кто видел Проклятых, повторяют одни и те же слова – кажется, будто доспехи воинов облили горючим и подожгли, хотя никакого жара от них не ощущается.

Нет сомнений, что пламя, объявшее легионеров, имеет психическую природу. Подмечено, что когда они убивают врагов человечества, огонь горит ярче. Известно несколько задокументированных фактов, когда кто-то из Проклятых внезапно вспыхивал ослепительным факелом и превращался в яростного берсерка, на пути следования которого не могло выжить ничто – материальное или имматериальное. Однако в конечном итоге такие легионеры всегда внезапно исчезали, едва источаемый ими огонь достигал некоего предела. Неизвестно, что это значит, но очевидно, что броня воинов связана с их сущностью. И в этом Проклятые не уникальны.

На стриме про Ангелов Сияющих я рассказывал о том, как Варзивал Червантес после событий, едва не приведших к падению Канволиса, увёл Рапсодию Вечную внутрь Грёзы (сюжет одноименного романа Петера Фехервари). Вернулась лишь половина роты и их доспехи изменились. Они начали переливаться в спектре от синего до багряного. Этот эффект прозвали Теменью Игристой. Афанасий, Зодчий Лучезарный, был уверен, что Грёза изменила не керамит, а самих воинов, поэтому на Темень невозможно было повлиять. Причём в размышлениях Афанасия есть любопытная фраза:

Ни краска, ни жар не могли побороть эти цвета, ибо они проникали гораздо глубже поверхности керамита, пропитывая кровь и дух воина, привязывая его к источнику тонов до самой смерти – и, вполне вероятно, после нее.

Любопытное замечание, учитывая, что пережившие Грёзу воины Варзивала могли быть не вполне живыми. Тогда как Астартес из Легиона Проклятых не вполне мертвые. В обоих случаях силовая броня получила необычный эффект, непосредственно связанный с изменениями, которые произошло с людьми при кардинальных обстоятельствах. Правда, о сути этих изменений мы ничего не знаем. Поэтому вернёмся к фактам.

Проклятые побеждают не только потому, что почти неуязвимы для любого ксеносского или демонического оружия. Они сражаются, как искусные воины, чьё безупречное мастерство подкреплено колоссальным опытом. Каждый удар в ближнем бою приходится в уязвимую точку и несёт смерть. Легионеры никогда не бьют так, чтобы ранить, они не промахиваются. Ветераны Астартес, которые видели, как сражаются Проклятые, приходили в изумление от того, насколько выверены их движения. Так могли бы биться транс-люди, которые последние несколько тысячелетий провели в нескончаемой бойне с самыми разными врагами.

Как я уже сказал, хотя доспехи Проклятых похожи на керамитовые, они способны выдерживать атаки, которым обычный керамит не в силах противостоять. Иногда легионеры намеренно пропускают удары, причём такие, которые были бы смертельны для дредноута. Но уникальная броня – не единственная их защита.

Мельты и плазменные заряды просто проходят сквозь воинов, как и лезвия энергетических клинков. Это кажется невозможным, но именно так всё и обстоит. Причём не вполне понятно, как должны сложиться обстоятельства, чтобы сгусток плазмы или силовой меч всё же смог пробить доспех Проклятого. Да, порой это случается, но призраки варпа даже не замедляются, повреждения вообще никак не сказываются на их боевой эффективности. Хотя, похоже, их всё-таки можно убить, хотя это чрезвычайно тяжело.

Оружие Легиона кажется вполне стандартным – болтеры, огнемёты, цепные мечи. Хотя… конечно же, оно нестандартное. Дотошные инквизиторы, изучавшие пикт-записи сражений, в которых участвовали Проклятые, сразу заметили одну необъяснимую особенность – воины не перезаряжаются, никогда. Оружие в их руках изрыгает смерть постоянно, пока рядом есть враги, которых нужно убить. Это касается даже сражений, что длились несколько дней подряд. Проклятые не отдыхали ни секунды, их боезапас не иссякал, а движения спустя часы и дни постоянных боёв оставались такими же быстрыми и точными.

Так как невозможно предсказать, где и когда появится Легион Проклятых, до сих пор не зафиксирован момент их возникновения в реальном пространстве. Что касается мига, когда воины уходят, здесь всё несколько сложнее. Обнаружено немало пикт-устройств, которые были направлены непосредственно на Астартес, исчезнувших спустя мгновение. Ни одно из этих устройств не удалось восстановить, их машинные духи неизбежно оказывались настолько измученными, что просто умирали, забирая с собой данные. Показания людей отличаются, но чаще других встречаются два описания.

Согласно первому, когда бой закончен, стоит человеку моргнуть и стоявший перед ним легионер растворяется в воздухе, будто его и не было. Согласно второму описанию, Проклятые перед уходом начинают мерцать, как сбоящая голограмма, и постепенно растворяются, подобно туману. Что примечательно – воспоминания можно выудить из разума человека лишь в течение считанных дней, а то и часов после контакта с Легионом Проклятых. Это ещё одна неразгаданная загадка – о странных легионерах быстро забывают. Хотя после столкновения с ними на протяжении многих лет или даже до конца жизни люди порой могут испытывать беспричинную тревогу, источник которой им непонятен. Как говорят, это похоже на дежавю из давно забытого кошмара…

Истина, которой нет

Само собой, многие силы внутри Империума хотели бы не просто разгадать тайну Легиона Проклятых, но также использовать её для достижения собственных целей. Проблема в том, что исследование мест, где появлялся Легион, ничего не дало. Сканирование этих зон во всех возможных диапазонах и комплексный анализ архивных данных, полученных во время боя, не зафиксировали ни телепортационных искажений, ни скрытых кораблей, которые могли бы высадить призрачный десант. Имперские псайкеры пришли к выводу, что Проклятые перемещаются в Море Душ без навигаторов, им не нужен Астрономикон или другие инструменты. Они каким-то образом могут влиять на Эмпиреии, подчиняя их своей воле.

Это подтверждается тем фактом, что Легион Проклятых неоднократно появлялся в секторах, которые были отрезаны от остального имперского пространства непроходимыми варп-штормами. Однако дальнейшие исследования данного вопроса приводят нас в тупик. Дело в том, что воины Легиона не полностью идентичны между собой, их доспехи и поведение позволяют чётко выявлять отдельные личности. Суммируя отчеты, исследователи нередко встречают одних и тех же воинов в разных кампаниях, но есть один нюанс – иногда они появляются в один момент времени в разных уголках галактики. Этому есть масса подтверждений, включая Битву в Аномалии Полуслепых.

Тем не менее, как и в случае с доспехами Легиона Проклятых, их способность перемещаться через варп нетрадиционным способом не является уникальной. Нам известно как минимум одно явление с теми же свойствами, это Лорд Сайфер, о котором у нас уже был подробный разговор. Сайфер тоже появляться на поле боя при невыясненных обстоятельствах и скрывается так, что его действия невозможно отследить. Он не использует телепортацию или иную известную Империуму технологию, хотя в нескольких случаях подтверждено, что воин перемещается через варп. И он тоже может действовать одновременно в различных регионах.

Вправе ли мы видеть здесь совпадение? Ведь нам известно, откуда у Сайфера его уникальные способности. На вышеупомянутом стриме о нём я привёл несколько прямых доводов в пользу того, что ему помогают Смотрящие-во-Тьме. О них я тоже подробно рассказывал. Эти ксеносы помогали Первому легиону задолго до Ереси, более того – они служили ещё «львиному Сайферу» из Люпуса и совершенно точно спасли его от смерти во время переворота Лютера. Смотрящие тысячелетиями успешно защищали калибанцев от влияния Уробороса. Они хорошо знали об опасностях Хаоса, общались с Эльдрадом Ультраном, Львом и его избранными лейтенантами. Кстати, Эль’Джонсон не послушался Смотрящих, которые говорили ему, что необходимо вернуться на Калибан ещё до путешествия к Макраггу.

Смотрящие-во-Тьме помогли Сайферу из таймлайна 40к освободиться из тюрьмы Тёмных Ангелов, причём неоднократно (подтверждений немало, например, в «Непрощённом» Гэва Торпа). Однако Сайфер, в отличие от Легиона Проклятых, преследует весьма смутные цели. Он столько же раз помогал верным Трону, сколько и противникам Империума. Его мотивы почти никогда невозможно определить, как и последствия его действий. Однако в случае с Проклятыми всё прозрачно – все их деяния направлены на спасение человеческих жизней и истребление врагов людского рода. С другой стороны, мы ведь ничего не знаем о природе Смотрящих-во-Тьме. Они явно связаны с Уроборосом, Тухульхой и Чумным Сердцем. Но как именно? Каковы пределы их способностей? Какими технологиями они владеют и чего хотят?

Учитывая, что на эти вопросы у нас нет ответов, мы вполне можем потеоретизировать о том, что источник сил у Легиона Проклятых тот же, что и у Смотрящих. Ведь способности Сайфера и Проклятых действительно слишком похожи, во многом даже идентичны (что, кстати, признают и Тёмные Ангелы).

При этом не стоит забывать, что Сайфер помог построить нынешний Империум (тут я имею ввиду освобождение Жиллимана из Чернокаменной крепости и его сопровождение на Терру). В конце концов, если какие-то действия Лорда Сайфера нам непонятны и кажутся враждебными, это совсем не обязательно так. Ведь порой последствия таких событий ощущаются лишь спустя десятилетия. И да, получается, что Сайфер, как и проклятые легионеры, очень точно знает будущее.

Хотя для большинства инквизиторов всё выглядит иначе. Для них и Сайфер и Легион Проклятых способны управлять пространством-временем в той же манере, как это делает Четвёрка. А значит – они представляют собой опасность для человечества и не могут выступать союзниками Трона. Их надлежит в лучшем случае захватить и исследовать.

Ордо Хронос веками охотится за Проклятыми. Зафиксированы случаи, когда инквизитор находился относительно недалеко от локации, где заметили Легион, и потенциально мог успеть туда до отбытия призрачных космодесантников. Но всякий раз что-то задерживало его. Обвалы на дороге, поломки транспорта, психические всплески в варпе. Кажется, сама судьба не хочет, чтобы заинтересованные лица столкнулись с Проклятыми?..

Важно отметить, что Легион никогда не появляется вне поля боя, и это уже отличает их от Сайфера. Космодесантники в чёрных доспехах с символами смерти могут придти на помощь только в пылу битвы, причём они материализуются не рандомно, а в стратегически выверенных точках. Это значит, что Проклятые, вероятно, наблюдают за событиями и оценивают тактическую обстановку прежде, чем вмешаться. Впрочем, это ничего нам не даёт, и неподтверждаемые гипотезы только множатся с течением времени.

Одна из доминирующих версий гласит, что Легион Проклятых – это спонтанно образовавшиеся варп-сгустки, чей пси-потенциал настолько высок, что они способны локально размывать границу между реальностями. Имперские учёные, всю жизнь изучавшие Астартес, полагают, что Ересь Хоруса оставила неизгладимые шрамы на душах легионеров Первого основания. Исстванская бойня, гибель Ферруса Мануса, Осада Терры – психические рубцы от этих событий оказались столь глубоки, что вместе с генетическим семенем передались орденам-наследникам.

Сегодня лояльные ордены глубоко убеждены, что предатели, все до одного, должны заплатить, а плату с них можно взять лишь ненавистью и пламенем. Предполагается, что псайкеры среди Астартес могут неосознанно черпать силы в этой убеждённости и ненамеренно воскрешать призраки павших братьев, чтобы дать им шанс продолжить своё служение Императору даже в смерти. Иными словами, согласно данной версии, Легион Проклятых является воплощением веры космодесантников в то, что виновные должны быть наказаны.

Некоторые радикалы пошли дальше, предположив, что Проклятые выступают продуктом психической активности всей человеческой расы. Иррациональное чувство надежды как минимум на подсознательном уровне свойственно каждому человеку, что вкупе с латентным психическим потенциалом, который инстинктивно активируется в момент смертельной опасности, может непредсказуемо влиять на реальность. Что интересно – в «Первой стене» Гэва Торпа Малкадор Сигиллит говорит именно об этом:

Если наши низменные эмоции питают Тёмные Силы, то как же быть с нашей общей человечностью?

В разговоре с Амоном Регент рассуждает о том, что в действительности каждый человек пси-активен, но не каждый связан с варпом. Эту мысль я подробно рассматривал в стриме про «Сатурнин» Абнетта, поэтому не буду повторяться. В контексте сегодняшнего разговора важнее всего то, что гипотеза выглядит логичной, хотя в Кодексе Легиона Проклятых речь не идет о «третьей реальности». Здесь предполагается, что Проклятые всё же связаны непосредственно с варпом и являются результатом надежд бессчетных триллиардов людей. Надежд и ужаса перед непостижимым космосом. Именно поэтому пусть Легион всегда выступает на стороне человечества, эти воины пугают даже других Астартес, не говоря о простых смертных.

Интересно отметить, что так как с Легионом Проклятых нередко сталкиваются представители враждебных человечеству рас, они тоже исследуют этот феномен. В секретных имперских архивах есть целый ряд задокументированных высказываний эльдар, которые не сомневаются, что Проклятые – это всего лишь демоны, которые помогают людям только потому, что их действия через века или даже тысячи лет сыграют на руку Четвёрке. К примеру, вот слова автарха Элуины Творящей Звезды:

Они – порождения варпа, и это способен прозреть даже ребенок. То, что они принимают обличье хвалёных защитников человечества, является таким же мороком, как и сами воины. Это демоны, и потому должны быть уничтожены, как и весь их проклятый род.

Не могу не упомянуть ещё одну теорию, которой в Империуме официально не существует. Её продвигал небезызвестный инквизитор Квиксос, убитый Эйзенхорном. Квиксос полагал, что вера людей в Императора позволила ему создать что-то вроде касты избранных воинов, которые существуют на том же плане, на котором сейчас находится Повелитель Человечества. Они мертвы и не мертвы одновременно, они вездесущи и если вмешиваются – не знают поражения.

Гипотеза Квиксоса была предана анафеме потому, что в контексте он сравнивал Императора с Богами Хаоса, которые аналогичным образом создают демонов, передавая им часть собственной энергии. Квиксос говорил, что Легион Проклятых может принимать совершенно разные формы и те призрачные воины, которых мы встречаем (он называл их Ангелис Мортис), являются далеко не самыми могущественными представителями этой гипотетической касты избранных. Инквизитор отмечал, что холодный огонь, которым горят Проклятые, это, по всей видимости, психическое пламя бессмертной воли Императора.

И хотя Ордо Маллеус уничтожил или скрыл все записи Квиксоса по этому вопросу, его труды всё же были тщательно изучены и (хотя никто этого теперь не признает) в них очевидно скрывались крупицы истины. Например, именно Квиксос, сопоставив тысячи разрозненных фактов, доказал, что Легион Проклятых всегда появляется там, где грань между реальностью и варпом истончается, причём псайкеры могут ничего не чувствовать. Всё это крайне любопытно, но не даёт нам реальных зацепок. Поэтому сфокусируемся на предположении, которое бытует в среде самих Астартес…

Ютуб ВК Телега

Проклятые пески Исствана

Когда весть о предательстве Воителя достигла Терры, Рогалу Дорну потребовалось некоторое время, чтобы подтвердить сведения, которые ему передал Натаниэль Гарро. Прошли ещё месяцы, пока приказы Преторианца получили восемь примархов – Феррус Манус, Корвус Коракс, Вулкан, Конрад Кёрз, Лоргар Аврелиан, Пертурабо и Альфарий. Астропатической связи мешали возмущения в варпе и если бы не планируемый «гамбит Хоруса» на Исстване V, Четвёрка никогда не позволила бы Терре связаться со своими лояльными сынами.

Позже приказы достигли Льва, однако его легион заблаговременно был направлен Воителем в Щитовые Миры, освобождать их от Гордианской Лиги. Поэтому Рогал не мог рассчитывать на оперативную поддержку Первого. О местоположении Русса Дорн не имел ни малейшего представления – связь с ним пропала после Просперо (Леман тогда направлялся к Туманности Алакксес, отступая под ударами Альфа-легиона, значительно превосходившего Волков числом). Жиллиман находился в Ультрамаре, который был скрыт непроницаемой варп-завесой, а Джагатай Хан завершал кампанию на Чондаксе, которую тоже отрезали взбесившиеся течения Эмпиреев (Боевой Ястреб пробыл там ещё очень долго, если бы не внезапный ход Омегона с Шидом Ранко на «Тени 9-50»).

Ближе всего к системе Исстван находились Железнорукие, Саламандры и Гвардия Ворона. Они могли подождать на периферии, пока не прибудут ещё четыре легиона, однако ярость Ферруса Мануса диктовала иные условия боя. Горгон Медузы желал лично встретиться в поединке с Фулгримом и убить предателя, который посмел предложить ему выступить против Императора. Поэтому у Дорна просто не было выбора – с Терры он не мог достучаться до Ферруса и решил использовать его в роли тарана.

При этом Рогал не собирался пускать Железноруких на убой, поэтому он приказал (или скорее попросил?..) Коракса с Вулканом прикрыть Горгона. Железный Десятый, Восемнадцатый и Девятнадцатый сформировали так называемую Первую волну. Им надлежало прорваться к Исствану V, высадиться в Ургалльской долине и атаковать крепость, в которой окопались Хорус, Фулгрим, Ангрон и Мортарион со своими легионами. Преторианец Терры понимал, что Луперкаль – крайне опасный противник, которого нельзя недооценивать. В битве «три на четыре» перевес по численности был у предателей, кроме того – они бились в обороне, что давало им критическое преимущество.

Поэтому после первой массированной атаки (которая, как считал Дорн, утолит жажду крови Ферруса), три лояльных легиона должны были отступить в Зону Высадки и перегруппироваться. К тому моменту уже прибыла бы Вторая волна – Повелители Ночи, Железные Воины, Несущие Слово и небольшой контингент Альфы. Четыре свежих легиона сменили бы Первую волну, не дав предателям передышки. Железнорукие, Саламандры и Гвардия Ворона вернулись бы в бой через некоторое время и тогда уже в схватке «семь на четыре» у предателей не оставалось шансов.

К моменту, когда Первая волна была бы готова атаковать вновь, Феррус должен был взять себя в руки и сломить врага грамотно организованным наступлением. Напомню, что Горгон считался лучшим стратегом после Луперкаля, когда думал головой, а не позволял руководить своему не в меру горячему сердцу (и да, Льва мастером стратегии никто из братьев не считал, что справедливо, учитывая Трамасс, где Джонсон тактически проиграл Севатару с его разрозненными флотами, и никогда бы не сумел завершить компанию без помощи варп-ксено-мерзости под названием Тухульха). Таким образом, план был надежен как швейцарские часы хорош, но он не учитывал того факта, что Вторая волна в полном составе присягнула Воителю.

Я сжато описал подоплёку битвы в Ургалльской долине для того, чтобы у нас сформировалось общее представление о положении Гвардии Ворона. Воины Коракса прикрывали Железноруких с левого фланга, тогда как Саламандры во главе со своим примархом двигались с противоположной стороны. Однако многие не вполне верно трактуют диспозицию лоялистов, полагая, что они шли на предателей «в голом поле» без какого либо намёка на тактику. Это ложное утверждение даже в отношении Железного Десятого, который выбрал максимально прямой и короткий путь к крепости предателей. Однако подробно битву на Исстване Vмы рассмотрим в другой раз.

Что касается Девятнадцатого, то на фланге, где действовал Коракс, вполне хватало сопок и ложбин, чтобы Гвардия Ворона могла двигаться, не подставляясь под шквальный огонь противника. Да, они шли в бой сплошным фронтом, но не лезли «в полный рост на амбразуры». Сыновья Корвуса маневрировали, разбивались на группы, совершали ложные отступления. Они не могли проводить диверсионную деятельность и работать в тылу врага, как привыкли, но оставались Астартес – лучшими воинами галактики. Они умели убивать в любых условиях и у них оставалось достаточно места для реализации различных тактических решений.

Хотя, безусловно, настрой Ферруса сыграл здесь решающую роль. Горгон рвался в лобовую и Коракс понимал, что если не будет гнаться за братом, того сомнут фланговым ударом. Поэтому Корвусу приходилось жертвовать сыновьями. Они вели нетипичную для себя войну, несли потери, которых можно было избежать. Однако Владыка Воронов действовал прагматично – даже потеряй он тысячи воинов, сохранение жизнь Мануса и защита флангов стояли в приоритете. Коракс, как и Дорн, полгал, что вскоре запал Ферруса иссякнет и он начнёт мыслить трезво. Тогда его стратегический гений будет неоценим.

Однако всё пошло не по плану. Фулгрим сразил Мануса, а Гвардия Ворона при отступлении попала под кинжальный огонь сначала Несущих Слово, а потом Железных Воинов. Разорвав дистанцию с обезумевшими Пожирателями Миров, потрёпанные силы Девятнадцатого встретили лоргаровских нефилимов и безжалостные удары Стор Безашх Пертурабо. Торамино мог позволить себе вообще не целиться – тяжелые орудия легендарной артиллерии, полученной (не без помощи Льва) на Диамате, обрушили град снарядов в самый центр порядков Гвардии Ворона. Они оказались буквально между молотом и наковальней – Пожиратели Миров гнали их прямо на укрепления второй волны.

Немалую роль в истреблении Девятнадцатого сыграл Семнадцатый – Лоргар выпустил на волю Гал Ворбак под предводительством Аргела Тала. Первые двоедушники атаковали Гвардию Ворона и вскоре добрались до примарха. Полудемоны окружили Коракса и атаковали его с нечеловеческою яростью, однако сила, скорость и мастерство Владыки Воронов находились на недосягаемом уровне и враги не могли его убить. Вскоре Аврелиан понял, что лучшие из его сыновей будут уничтожены все до одного. Тогда Уризен набросился на Коракса.

Со стороны поединок складывался односторонний – даже раненный Ворон тотально доминировал над своим братом. Однако события сольника Лоргара, новеллы «Аврелиан» и романа «Предатель» Дэмбски-Боудена указывают на то, что примарх Несущих Слово не сражался с Вороном в полную силу. На чёрных песках Исствана неприязнь двух легионов превратилась в откровенную и больше ничем не сдерживаемую ненависть. Гвардейцы Ворона и Несущие Слово рвали друг друга в клочья с безумным остервенением, и казалось, что примархи должны были сражаться так же. Однако Уризен не собирался показывать свою истинную мощь, он намеренно начал проигрывать Корвусу, потому что…

На самом деле, мы не можем дать однозначного определения мотивам Лоргара. Несомненно то, что он утаивал свои способности многие годы даже от союзников, включая Хоруса. Впервые Аврелиан раскрылся во время военного совета после Исствана V, едва не убив одержимого Фулгрима и подавив Луперкаля своей волей. Семнадцатый примарх сбросил маску лишь на Арматуре, чтобы спасти Ангрона, но надел её вновь, когда его мятеж против Хоруса потерпел поражение. Впрочем, это совсем другой разговор, сегодня речь идёт о Сыновьях Коракса.

Владыка Воронов уже готов был нанести Лоргару смертельный удар (как он думал), но внезапно его молниевые когти встретились с другими когтями. На помощь Аврелиану прибыл Ночной Призрак. Однако полноценного поединка у Кёрза с Корвусом не получилось, Ворон почти сразу отступил под натиском брата. Во-первых, он был ранен и понимал – с двумя примархами ему не справиться. Во-вторых, Коракс уже потерял десятки тысяч легионеров и ещё тысячи умирали прямо сейчас. Ему необходимо было спасать оставшихся воинов, помочь им перегруппироваться и увести прочь, хотя на тот момент он не представлял, как можно вырваться из этого капкана.

Немногим ранее, когда стало очевидно, что битва проиграна, а Феррус мёртв, Коракс связался с Вулканом. Ворон полагал, что нужно отступать и прятаться, ища возможность убраться с планеты, тогда как Саламандр настаивал на объединении и совместной обороне. Они не смогли договориться и потеряли связь друг с другом. Как бы Корвус не переживал за брата, он ничем не мог ему помочь. Исходя из того, что выжили лишь те, кто прямо сейчас сражался с ним рядом, Владыка Воронов возглавил своих воинов и чудом вывел их из окружения.

Мы не знаем, сколько Гвардейцев Ворона оставалось в живых на тот момент. Известно, что Коракс высадился с армией в 80 тысяч воинов, а когда он покидал Исстван, с ним ушло всего 3 тысячи. Но это произойдет гораздо позже. Резня в Зоне Высадки была лишь началом того ада, который выпал на долю Воронов. Примарх фактически потерял свой легион, однако он не имел права придаваться гневу или скорби, ему нужно было найти выход, чтобы спасти выживших. На протяжении 98 дней он использовал свой гениальный разум и сложный рельеф Ургалльской долины, уходя от преследования. Но я снова забегаю вперед.

В первые часы, когда Коракс пытался сбежать из Зоны Высадки, ему едва не улыбнулась удача, но «Громовой ястреб» с примархом на борту был сбит предателями. Владыка Воронов уцелел, и лишь в этот момент он осознал истинный масштаб потерь. Так как не удалось наладить связь с Саламандрами, Корвус принял за данность, что Вулкан и его сыновья погибли. У Железноруких тоже не было ни единого шанса, так как они находились в самом сердце битвы и просто не могли отступить, когда из Ургалльской крепости вышли основные силы Луперкаля с ним самим во главе.

Таким образом, Ворон полагал, что Империум за несколько часов потерял двух верных сыновей и два полных легиона. Точнее – три, считая его собственный. На предыдущем стриме я рассказывал, что тогда Корвус впервые в жизни заплакал. Конечно, он скорбел по своим сыновьям. Однако Владыка Воронов не смог сдержать слёз потому, что Хорус своими действиями навсегда перечеркнул будущее, которое Император желал для человечества. Коракс понимал: даже если Ересь будет подавлена (а по-другому и быть не могло), люди больше никогда не поверят Астартес и их генетическим прародителям, примархам.

Так или иначе, остатки Гвардии Ворона отступали под натиском легионов, преданных Воителю. Они прятались в холмах и низинах, не имея связи с орбитой и шансов на выживание. Им приходилось постоянно двигаться, маневрировать, но глупо было думать, что Сыновья Коракса просто побегут. Конечно, они огрызались. Устраивали засады, готовили ловушки и огневые мешки, совершали фланговые удары, контратакуя отдельные группы противника. К примеру, на тридцатый день после Резни отряд Гвардейцев Ворона во главе с примархом разбил целую колонную Железных Воинов. Их атака была столь стремительной и беспощадной, что легионеры Четвертого не успели связаться с основными силами и передать информацию о местонахождении лоялистов.

Теперь уже никто не скажет, сколько предателей уничтожил Девятнадцатый за те три месяца, что медленно истекал кровью на Исстване V. Разумеется, Корвус тоже терял своих бойцов, но враги теряли кратно больше. Вырвавшись из Ургалльской долины, Гвардия Ворона двинулась в сторону Лерганского хребта. На несколько дней примарх покинул воинов, чтобы разведать ситуацию в Зоне Высадки, скрываясь от взоров предателей благодаря своему уникальному дару. Он вернулся опустошенным. Все его сыновья были подавлены, но не только из-за чудовищного предательства Хоруса и примкнувших к нему легионов. Даже гибель десятков тысяч братьев не могла сломить Гвардейцев Ворона. Но их могли сломить тёмные ритуалы.

Пожиратели Миров стали проводить эти ритуалы инстинктивно, они сами не понимали, что делают. После того, как вскрылось предательство второй волны, Двенадцатый сфокусировался на Девятнадцатом – большую часть сыновей Коракса убили именно берсерки Ангрона. Тогда никто не обратил на это внимания, причина выглядела очевидной – невозможно было предсказать, кого обезумевшие Пожиратели изберут своим главным врагом, Воронам просто не повезло попасть им под руку. На деле всё оказалось куда сложнее. Маньяки из Двенадцатого не просто убивали Сыновей Коракса. Они разрывали их на части и складывали головы лоялистов в каменные пирамиды, которые психически подавляли выживших всё время, пока те оставались на Исстване V.

Гвардия Ворона ещё некоторое время отступала, но это не могло длиться вечно. Они использовали всё своё мастерство, превзошли сами себя, однако предателей было слишком много. Воронов загнали к границе Гхуларских пустошей, где на сотни километров раскинулись голые солончаки без единого укрытия. Корвус Коракс понял, что это конец. Для него и для легиона. Поэтому он приказал своим воинам укрепиться, чтобы принять последний бой. Пожирателей Миров не пришлось долго ждать, их вёл Ангрон. Коракс отдавал себе отчёт в том, что не сможет убить Красного Ангела. Но также он понимал, что не имеет права не попытаться это сделать. Вот только Владыка Воронов не ведал, что к тому моменту в механизм судьбы вмешалась третья сила.

Ни Император, ни Хорус не знали о том, что когда на Исстван Vвысадилась первая волна лоялистов, Альфа-легион уже всё подготовил для реализации собственного плана. После Эолита, где Альфарий встретился с представителями Кабала, примарх Двадцатого регулярно получал от своих таинственных союзников уникальные разведданные, а также указания о том, что нужно сделать для победы Луперкаля в гражданской войне. Эмиссар Кабала по имени Атитиртир, представитель неидентифицированной ксенорасы, поведал Альфарию о том, что если Гвардия Ворона понесет на Исстване тяжелые потери, но выживет, Коракс отправится на Терру и получит от Императора оружие невероятной силы. Это оружие может склонить чашу весов в сторону того, кто им владеет, поэтому его надлежит выкрасть у Корвуса и уничтожить.

Атитиртир утверждал, что в варианте будущего, где Гвардия Ворона гибнет в полном составе от рук Ангроновский берсерков, оружие остается у Императора и будет использовано в критический момент противостояния, позволив лоялистам взять верх. К тому моменту Альфарий уже убедился, что если Кабал что-то говорит о будущем, их слова, как правило, сбываются. Кроме того, на Эолите примарх Двадцатого подвергся некоему воздействию со стороны ксеносов. Вполне вероятно, что они оказывали влияние на его разум, которое, впрочем, ослабевало с течением времени. При этом Альфарий, по всей видимости, искренне верил в то, что уничтожение человечества – единственный путь спасти галактику от Хаоса.

На самом деле, в этой истории хватает белых пятен. Атитиртир прямо говорил Альфарию, что о роли Гвардии Ворона в гражданской войне Кабалу поведали демоны. То есть с одной стороны эта организация желала поражения Четвёрке, но в то же время сама использовала порождения Хаоса и не скрывала этого. Разумеется, Альфарий видел подвох, который принял за двуличие, и сделал собственные выводы. Он решил подыграть Кабалу в последний раз, чтобы получить оружие для себя.

Поэтому после Резни в Зоне Высадки примарх Двадцатого внедрил в Гвардию Ворона своих агентов. Это оказалось несложно – его воины взяли личности и лица погибших легионеров Девятнадцатого, которых оказалось так много, что никто не смог бы в тех обстоятельствах вести хоть сколько-нибудь точный учёт. Так что с внедрением не было проблем. Зато проблемой стали Пожиратели Миров, которые намеревались добить Сыновей Коракса во что бы то ни стало. Альфарий не мог никому раскрывать своих планов, поэтому продолжил действовать из тени…

Параллельно на Освобождении тоже происходили совсем не случайные события. В тот день, когда Гвардия Ворона высадилась на Исстване V, пророческий сон впервые посетил Марка Валерия, вице-цезаря Тэрионской когорты – прославленного подразделения Имперской Армии, которое служило Девятнадцатому легиону на протяжении всей его истории. Валерий считался образцовым командиром, он был отличным воином с безупречной родословной и репутацией. Его честь, верность и мастерство не могли быть повергнуты сомнению. Но едва воины Коракса начали гибнуть на чёрных песках Ургалльской долины, Марк Валерий увидел это во снах. Он увидел, что легион падет, что они погибнут все до одного.

Сон повторялся на протяжении семи ночей, пока Валерий наконец не принял решение. Он отравился к Бранну Неву, что командовал тысячей воинов, которых Корвус отправил на Освобождение перед Исстваном. Бранн выслушал Марка и, разумеется, не поверил ни единому слову. Его можно понять – он имел недвусмысленные приказы от примарха – оставаться в родном мире легиона до поступления новых указаний. Со своей стороны Марк мог предложить только… сны, которые он считал пророческим. Причем до сего момента Валерий никогда не видел ничего подобного, он не был псайкером (по крайней мере, об этом не знал ни он сам, ни кто-либо ещё).

Валерий раз за разом приходил на аудиенцию к Бранну, но командор каждый раз отказывал вице-цезарю. Тогда Марк приказал своим воинам выдвигаться. Он погрузил солдат и технику на корабли, которые затем покинули причальные доки Освобождения. Бранн Нев находился на грани того, чтобы открыть огонь по тэрионцам, и если бы он сделал это, никто не после бы осудить его. Потому что Валерий не подчинился прямому приказу примарха и своего непосредственного командира. Бранн справедливо предположил, что Марк даже может быть заодно с мятежниками.

Валерий отказался развернуть суда, находясь под прицелом орудий Освобождения. Он продолжал спорить с Бранном и в конце концов предложил командору представить, что будет, если он окажется прав и Нев прямо сейчас не использует свою единственную возможность спасти примарха. Это заставило командора сомневаться и он согласился отправиться в систему Исстван. Учитывая, что Кабал узнал будущее от демонов, мы можем предположить, что у видений Валерия тот же источник. Кто-то возразит, что впоследствии пророческие сны Марка участились и помогли Тэрионской когорте убить множество предателей. Например, благодаря очередному сну уже после Исствана вице-цезарь перехватил на Горне небольшой контингент Гвардии Смерти и уничтожил мятежников.

Более того – именно видения Валерия способствовали тому, что Коракс прибыл на Ярант и спас Русса. При этом самого Валерия Владыка Воронов отправил тогда на Бета-Гармон, где доблестный вице-цезарь встретил свой конец или нет. Но об этом мы поговорим в другой раз. Сейчас важно, что видения Марка Валерия едва ли возникли случайно, слишком уж идеально был подгадан момент. Но чем эти сны являлись в действительности? Тонкой игрой Четвёрки? Или… Императора? Ведь сам Валерий считал именно так – вскоре после Исствана он прочёл «Лектицио Дивинитатус» и стал последователем Имперского Культа. Марк уверовал, что он – воля Повелителя Человечества.

К сожалению, слепая вера в те дни чаще становилась проводником совсем других сил и мы отлично это знаем благодаря истории Эуфратии Киилер, описанной в «Первой стене» Гэва Торпа. Тогда именно людская вера позволила Корбаксу Абсолютной Погибели просочиться в Имперский Дворец, миновав его психическую защиту. А теперь напомню о планах Кабала – они хотели, чтобы Воитель победил. Это позволило бы Хаосу поглотить человечество, которое, обезумев, уничтожило бы само себя и таким образом избавило бы галактику от демонической опасности. Но одной победы Хоруса было недостаточно. Не только лоялисты, но и сами предатели должны были понести колоссальные потери, которые обескровили бы их.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Самый переоцененный примарх, или Как Лев Эль’Джонсон чуть не погубил Империум...

Вступление

Меня всегда удивляло то, что комьюнити Ереси Хоруса (по крайней мере, русскоязычное, с другим я не знаком) в целом довольно высокого мнения о Первом примархе. Льва называют лучшим дуэлянтом и лучшим стратегом, хотя в действительности ни первое ни второе не является правдой. Эль’Джонсон неплох как военный лидер, но именно как стратег он не может поспорить с большинством известных командиров эпохи Ереси, причём я имею ввиду не только его братьев примархов, но также обычных легионеров. На самом деле, почти каждое решение Льва в период гражданской войны было продиктовано чем угодно, но вовсе не заботой об Империуме и Человечестве. Поэтому почти каждое из тех решений закономерно сыграло на руку предателям, а не верным Трону. Причём мотивы Эль’Джонсона были совсем не благородны и самоотверженны, как почему-то считает большинство.

Для тех, кто лично прочел эту серию (я имею ввиду Ересь Хоруса), озвученные тезисы не выглядят открытием. Но так сложилось, что очень многие люди, считающие себя в той или иной степени «знатоками лора», на самом деле знакомились с ним по ресурсам типа Википедии и довольно спорным пересказам, где, судя по всему, личного мнения было больше, чем книжных фактов. Тогда как единственным верным вариантом является знакомство с оригинальным источником. Но этот разговор не о том, «как правильно читать Ересь». Он о том, что Эль’Джонсон запредельно переоценен и выступает, возможно, худшим примархом среди лоялистов. Конечно, в столь актуальном (в связи с событиями текущего таймлайна) вопросе я не имею права быть голословным. Поэтому каждое из высказанных утверждений будет подтверждено конкретными цитатами. И начнем с самого очевидного. С диаматских ординатусов.

Ложь Диамата

В «Падших Ангелах» Майк Ли среди прочего описывает нам эпизод, когда Лев только узнал о предательстве Хоруса. Его легион в тот момент вёл масштабную кампанию в Щитовых Мирах против Гордианской Лиги и её ксеносских союзников. Первый легион уверенно теснил противника, но противостояние лишь вступало в решающую фазу, и до полного поражения врага было ещё далеко.

Узнав ошеломляющие новости, Эль’Джонсон осознал, почему Луперкаль направил его в этот отдаленный сектор. Тем не менее, Лев не мог мгновенно отозвать целый легион, связанный сотнями битв, на это требовалось время – не менее восьми месяцев при идеальном развитии событий. Также примарху не было известно о предательстве Пертурабо, Лоргара, Кёрза и Альфария, потому что к тому моменту произошли события на Исстване III, но не события на Исстване V. Первая и вторая волна еще только выдвигались к крепости Воителя, где он находится с Ангроном, Фулгримом и Мортарионом.

Эль’Джонсон понимал, что не успевает присоединиться к исстванской битве. Но, как покажет его последующий диалог с Молотом Олимпии, Первый примарх не сомневался – Воитель так или иначе будет повержен. Лев не собирался стоять в стороне, но и спешить с выводами тоже было не лучшим решением. Поэтому Рыцарь Калибана предпринял разведку боем. С небольшим флотом, состоящим из 16 кораблей, он отправился к Диамату, до которого при благоприятных обстоятельствах мог добраться всего за два месяца. Своим сыновьям Лев сказал, что этот мир-кузница критически важен для снабжения Воителя, вот его выводы:

Диамат это ключ. Если мы сумеем защитить его промышленные богатства от Хоруса, тогда его легионы можно будет считать уже разгромленными.

Это было ложью, Эль’Джонсон откровенно врал своим воинам. Диамат располагался в Сегментуме Ультима, Субсектор Улторис, Система Тангра. Он действительно являлся мощным производственным миром, но контроль над ним едва ли давал предателям концептуальное преимущество. Луперкаль направил на планету некоторый контингент собственного легиона совсем по другой причине. Лев тоже знал об этом секрете, потому что в период между открытием Калибана и полной интеграцией со своим легионом он буквально штудировал хронику Великого крестового похода.

Обладая невероятной памятью, Эль’Джонсон отлично помнил, что более ста пятидесяти лет назад Воителя заказал у Диамата несколько орудий класса «Ординатус» для войны с ксеносами на Титоне. Диамат, будучи миром-кузней категории И-Ультима, являлся одной из немногих планет, способных выполнить этот заказ. Но к тому моменту, когда Ординатусы были готовы, Хорус уже выиграл ту кампанию и машины законсервировали.

Разумеется, Луперкаль помнил об осадных орудиях и его сыновья должны были забрать их. Лев, понимая, что Ординатусы дадут Воителю критический перевес на Исстване V, намеревался не допустить этого. Он провел отличную битву в пустоте и здесь нужно отдать ему должное – имея почти вдвое меньше судов, он сумел разгромить флот Сынов Хоруса, потеряв при этом не более шести кораблей. Битва на поверхности тоже сложилась в полном соответствии с планом Эль’Джонсона, поэтому все предатели были истреблены, а Первый легион получил в свое распоряжение уникальные машины, которые действительно являлись настоящими богами войны. Фактически это были корабельные макро-пушки на гусеничном ходу, прикрытые пустотными щитами.

Важно отметить – короткая кампания против Сынов Хоруса позволила Льву лично убедиться в ситуации, о которой до этого он только слышал. В галактике действительно разразилась гражданская война и Воитель предал отца. В связи с этим Первый принял решение ускорить свертывание сил в Щитовых Мирах и вернуть легион на Терру, если к тому моменту Хорус еще не будет побеждён. Но внезапно на Диамат пребывает Пертурабо, который двигался с Олимпии в систему Исстван. Именно ему Сыны Хоруса должны были передать Ординатусы.

До прибытия своего брата Лев действовал вполне разумно, не считая спорного эпизода с ложью собственным сыновьям (причем он прикрылся приказом, который якобы получил от Императора!). Но насколько разумным шагом было отдать ординатусы Пертурабо? Повторюсь, он не знал о предательстве Молота Олимпии, тогда об этом никто не знал. И может показаться, что передача уникальной артиллерии признанному мастеру осад, который движется на Исстван, чтобы покарать предателей, выглядит логично. Но это если не вдаваться в детали, в которых, как известно, прячется Четвёрка.

Согласно тексту романа, Эль’Джонсон не доверяет даже своим приближенным в легионе, скрывая от них правду о Диамате до последнего момента. А потом без лишних вопросов передает одному из своих братьев орудия, которые создавались, чтобы менять ход войн. Причём Лев и Пертурабо никогда не были близки. Пертурабо вообще ни с кем не был близок (исключая разве что Фулгрима, и то, в весьма относительной степени).

Таким образом, в ситуации, когда предал даже тот, кто, как считалось, не может предать, параноик-Лев не имел причин доверять олимпийцу те грозные машины уничтожения. Но – доверил. Потому что позволил спеси застлать свой разум. Позже, в новелле «Лев» Торпа, он признается себе, что это был откровенно глупый поступок. Примарх, как всегда, рассчитывал наперёд, но исход гражданской войны его тогда мало волновал. А вот что волновало:

– Я со всей поспешностью должен вернуться в Щитовые Миры и подготовить легион к путешествию на Терру. На самом деле, думаю, будет лучше, если никто кроме тебя, меня и еще одного брата не узнает, что я был здесь. Не хочу, чтобы Император думал, будто я поступил так с каким-то скрытым умыслом.

Второй примарх обдумал его слова и кивнул.

– Предусмотрительное решение и очень скромное к тому же.

Джонсон подался вперед вместе с креслом.

– Естественно, – сказал он. Его лицо посерьезнело. – Я поступил так не ради почестей или власти. Нет, правда. Я сделал это для пользы Империума. Только по воле судьбы Хорус стал любимым сыном нашего отца. Если бы я был первым, кого он нашел, то сегодня Воителем был бы я. Без обид.

Другой примарх улыбнулся.

– Без обид.

– То есть, когда время придет, я смогу рассчитывать на твою поддержку? Великий Крестовый поход должен продолжиться, и я знаю, что Императору потребуется выбрать нового Воителя уже очень скоро.

– Само собой, – согласился собеседник.

– Итак, мы договорились?

Второй примарх торжественно преклонил голову.

– Договоренность полезна нам обоим.

– Превосходно, – сказал Эль’Джонсон. – В таком случае, охотно передаю осадные орудия в твоё полное распоряжение. При одном условии.

Собеседник повел тонкой бровью.

– А?

Джонсон хитро улыбнулся гостю.

– Ты должен обещать мне, что они будут применены с пользой.

Пертурабо, примарх Железных Воинов, улыбнулся в ответ. Его глаза мерцали, словно отполированное железо.

– О, да, – сказал он. – В этом ты можешь быть уверен.

Как говорится, следите за руками. В начале диалога Лев утверждает, что захватил орудия Диамата во благо Империума, а не для личных целей. И тут же заявляет, что Хорус стал Воителем незаслуженно, тогда как он, Эль’Джонсон, без сомнения, достоин этого титула. А потом Первый примарх прямо говорит о своих мотивах – он отдаст Пертурабо Ординатусы в обмен на его поддержку. То есть Льву плевать на Империум, Хоруса и миллиарды людей, сгоравших прямо сейчас в горниле братоубийственной войны. Он жаждал стать Воителем и готов был ради этого на всё. Даже свалять дурака, поверив Пертурабо, которого не видел много лет, в условиях, когда доверять вообще никому нельзя. И какое после этого мы можем дать определение Льву? Человек чести? Великий стратег? Полагаю, вопросы риторические.

Пепел Трамаса

Когда Лев вывел свой легион из Щитовых Миров, Гибельный Шторм уже рвал галактику пополам. Он не набрал полную силу, так как Лоргару было еще далеко до заключительной фазы ритуала на Нуцерии. Тем не менее, Эль’Джонсон не мог пробиться к Терре. Однако он представлял для Воителя угрозу и по эту сторону шторма. В связи с чем Хорус нашёл идеальное применение Повелителям Ночи, которые, напомню, к тому моменту уже раскололи Нострамо и всё глубже погружались в бесконтрольное безумие. Теневая реформа Гендора Скрайвока превратила Детей Ночи в отребье, которое сам Кёрз периодически с удовольствием истреблял (ну, «с удовольствием» это преувеличение, ведь как утверждал сам Ночной Призрак, он делал это по необходимости, ибо его сыновья забыли, для чего им была дарована сила).

Таким образом, большая часть Восьмого легиона выдвинулась в сектор Трамас, который находился в Сегментуме Ультима, относительно недалеко от Щитовых Миров. Повелители Ночи стали идеальной приманкой для Льва. Эль’Джонсон не мог оставить Трамас за спиной и продвинуться дальше к позициям Луперкаля. Хотя едва ли причина была в том, что его волновала судьба сектора или промышленная мощь местных кузниц.

Учитывая вышеприведенный диалог с Пертурабо, мы можем смело предположить, что Первый примарх не стал игнорировать Повелителей Ночи лишь потому, что в последствии ему это припомнили бы. Более того – истребление предательского легиона укрепило бы его притязания на положение следующего Воителя. Хорус же, который в отличие от Льва действительно был выдающимся стратегом, рассчитал всё до мелочей. К тому моменту, когда покинувший Щитовые Миры Первый легион мог выбрать себе достойную цель, Повелители Ночи уже несколько месяцев терроризировали Трамас, представляя собой единственно возможную мишень для Рыцаря Калибана.

К слову, мануфактории Трамаса действительно сложно переоценить. Здесь исконно располагалось огромное количество производственных комплексов и миров-кузниц, среди которых, безусловно, выделялся так называемый Триплекс – Фолл, Галатия и Туле. Три кузницы исправно снабжали Терру оружием, их захват имел стратегическую значимость. Поэтому Повелители Ночи направились напрямую к Триплексу, по пути разорив Десятинный путь – цепь обитаемых систем между Нострамо и Трамасом. Кстати, именно на Десятинном пути они нашли себе новый дом – Тсагуальсу. Затем был захвачен Протекторат Гулгорад и в считанные месяцы половина Трамаса оказалась во власти предателей.

Пока варбанды Повелителей Ночи разоряли сектор, немногие старшие офицеры легиона всё ещё помнили о своих приказах. Среди них был и Севатар, который возглавил штурм мира-кузницы Туле. После захвата планеты, Галатия и Фолл сдались без боя, перенаправив свои производственные мощности на поставки армиям Воителя.

К слову, Конрад Кёрз тогда лишь периодически руководил легионом, всё чаще впадая в продолжительные приступы безумия. В большинстве случаев операции проводили Севатар и Шенг, плюс локальные войны, вписывающиеся в общую парадигму наступления, вели ещё несколько офицеров вроде Накрида Толе. Кстати, именно Толе, позже прозванный Безликим Принцем, осаждал Трамас и в итоге сумел его взять, несмотря на то, что сражался в меньшинстве.

Но вскоре продвижение Повелителей Ночи почти остановилось. Кёрз в очередной раз покинул легион, и большая часть его сыновей разбежалась по сектору, некоторые ордены даже начали воевать друг с другом за трофеи. Всё это позволило силам самообороны Трамаса, известным как Ночная Стража, перегруппироваться и контратаковать.

Но внезапно Ночной Призрак вернулся и успехи Стражи иссякли. За две недели пал Шеол III, потом Кёрз лично повёл своих воинов к Яэлису. На Кенраке ополченцы казнили мирных граждан и убили самих себя, чтобы никто из них не достался Повелителям Ночи. Дальше был Крусибл, не имевший особой стратегической ценности, но стойко державшийся до прихода Тёмных Ангелов.

Таким образом, Трамас был почти покорён, хотя силы Кёрза вместо того, чтобы захватить, уничтожили многие миры. И всё же они сделали главное – привлекли внимание Эль’Джонсона.

Лев прибыл к Галатии с флотом, состоявшим из восемнадцати капитальных судов и более сотни кораблей эскорта. Мир-кузня почти сразу пал под натиском столь могучего флота. В контексте сегодняшнего разговора эта битва важна тем, что флагман небольшого контингента Повелителей Ночи под названием «Тень правосудия» был взят на абордаж и Первый примарх захватил командира предателей. Сын Кёрза был доставлен на «Неоспоримый Довод», где «специалисты» Крыла Огня пытали пленника психическими методами, искалечив и разрушив его разум.

Многих это удивит, но в конечном счете, Тёмные Ангелы едва ли отличались от Повелителей Ночи с точки зрения методов, используемых ими для достижения целей. Тут я мог бы сказать, что и сам Лев не отличался от Кёрза, ведь оба они лгали. Да только на самом деле Ночной Призрак никогда не врал. А вот калибанец погряз во лжи, и пример с Диматом – только начало.

Так или иначе, вскоре к Галатии прибыло еще сто капитальных судов Тёмных Ангелов и Эль’Джонсон начал отбивать сектор. Хотя это вовсе не было противостоянием двух легионов. Первый действовал единым фронтом, взвешивая свои решения, формируя ударные кулаки и огневой перевес на линии соприкосновения. Тогда как Повелители Ночи (которых отец снова покинул) представляли собой не более чем разрозненные группировки, многие из которых уже не хотели ни с кем объединяться и преследовали собственные цели. Поэтому нет ничего удивительного в том, что за последующие месяцы Лев отбил многие миры. Здесь не было глубоких стратегических решений и многосложных комбинаций, они просто не были нужны. Во многих случаях Повелители Ночи отступали, видя перед собой превосходящую силу.

А теперь немного вернёмся назад. На Галатии, даже имея на своей стороне тотальное превосходство в численности и огневой мощи, Лев победил только благодаря тому, что активировал протокол «Икар» и выпустил двенадцать Эксциндио. Тот самый «изуверский интеллект», переживший эру ТЭТ и хранившийся на «Неоспоримом Доводе» в строжайшем секрете.

До этого, насколько я помню, Эксциндио применялись только на Муспелле против кравов. Но на Галатии оказалась «пожёстче» – после битвы с творениями Тёмных Механикум пятеро «думающих машин» прекратили своё бренное существование. Дальше был Фолл, который Повелители Ночи просто бросили и там началась внутренняя борьба. Когда к миру-кузнице прибыли Тёмные Ангелы, Фолл уже был полностью лояльным (на его счастье).

Лев повёл легион к Шеолу и Яэлису. Повелителей Ночи было слишком мало, чтобы остановить Первый, но у них имелись миллионные армии несанкционированных псайкеров, мутантов и колдунов, которые без раздумий были брошены в бой как пушечное мясо. Сами же воины Восьмого развернули против лоялистов партизанскую войну, так что продвижение Льва сильно замедлилось.

Вскоре Эль’Джонсон был вынужден двинуть часть своих сил в обход Трамаса для флангового удара, но оказалось, что в секторах Эгида и Гераклид тоже бесчинствую Повелители Ночи. Тёмным Ангелам пришлось присоединиться к лояльным силам в этих регионах и таким образом кампания охватила уже четыре сектора.

Сложилась патовая ситуация – ни Лев, ни Кёрз не могли добиться критического преимущества. Притом что Ночной Призрак вообще не командовал легионом, да и это был уже не легион. Однако же «скрайвокское отребье» принесло гениальному стратегу Льву проблемы, с которыми он смог совладать.

Резюмирую диспозицию легионов на тот момент времени. Технически у Льва было меньше воинов – около семидесяти тысяч против ста тысяч Повелителей Ночи. Но, как я уже сказал, Восьмой был разбит на десятки независимых группировок и действовал без всякой координации. Кроме того, у Льва было превосходство в боевых кораблях – триста против двухсот (имеются ввиду суда капитального класса). Таким образом, Эль’Джонсон просто не мог организовать полноценный прорыв фронта, не оставив без защиты уже освобождённые миры. А Повелители Ночи не могли собраться вместе, чтобы оттеснить противника.

На самом деле, в тот момент Повелители Ночи висели на волоске, Лев просто не знал об этом. Затяжное противостояние наскучило Восьмому и он готов был рассеяться по всей галактике, разделившись уже не на десятки, а на сотни самостоятельных группировок. Но благодаря Севатару и Анреку Барбатосу всё изменилось – они заключили так называемые Полночные Договоры с отступниками сектора Трамас. Среди отступников нашлись весьма любопытные экземпляры, например – падший мир-кузня, известный как хищная луна Улан-Худа. Этот миром-механизмом, отравленный варпом и представлявший собой едва ли не живой организм, управлялся чем-то вроде изуверского интеллекта.

Также к Севатару присоединились торуки («тёмные отражения» огринов) и много других нестабильных элементов. Они помогли стабилизировать ситуацию и вернули воинам Восьмого интерес к схваткам против Тёмных Ангелов. Тогда Принц Воронья решился на контратаку и действовал он крайне успешно. В некоторых случаях Первый легион буквально бросал освобождённые миры без поддержки, обрекая на мучительную смерть миллионы, лишь бы сохранить втайне свою истинную численность и истощить врага.

Возможно, в реалиях той войны столь прагматичные решения выглядят закономерными, но не для гениального стратега, который метит на место Воителя. Как я уже сказал, на поверку Тёмные Ангелы оказались ровней Повелителям Ночи, пусть и заявляли обратное. Восьмой, конечно, не отставал от кузенов из Первого. Например, на Иррдеке они очистили минные поля, установленные Тёмными Ангелами, за счёт недавнего смертного пополнения.

Внезапно на арену снова вышел Ночной Призрак, одного слова которого хватило, чтобы собрать легион в одном месте. На призыв ответили все, кроме Накрида Толе, который продолжал бодаться с лоялистами за сам Трамас. Развивая контратаку, начатую Севатаром, Кёрз сходу захватил четыре мира. Везде, где атаковал Ночной Призрак, Тёмные Ангелы гибли, отступали и бомбили инфраструктуру вместе с мирными жителями, чтобы ничего не досталось врагу.

Апофеоз противостояния произошёл на Крусибле, где Кёрз и Севатар составили отличный план, имевший успех на первых порах. Но потом Конрад вновь поддался безумию и порвал линию фронта, заставив Принца Воронья с Атраментарами следовать за ним. Тем не менее, передовые позиции лоялистов были захвачены и Повелители Ночи, оставшись без командования, принялись делить трофеи. В этот момент появился Лев – он опять спустил с цепи Эксциндио, дав им простой приказ – убить примарха Повелителей Ночи. Разумеется, машины не смогли этого сделать, но они удерживали Ночного Призрака, пока контратака Тёмных Ангелов истребляла неготовый к битве контингент Восьмого.

То есть на Крусибле Тёмные Ангелы взяли верх не благодаря стратегии своего примарха, а потому что чужой примарх так не вовремя для своих потерял контроль. Но тут удача дважды сыграла на стороне Льва, ведь Белые Шрамы из Расколотых Щитов, долгое время сражавшиеся за Повелителей Ночи, внезапно вспомнили о том, кому и какие клятвы давали. В действительности, даже не смотря на то, что Кёрз обрушил собственный фронт, дезорганизованный Восьмой всё ещё имел шанс на победу, но именно Шрамы отняли его.

Тогда у Севатара уже не осталось вариантов кроме полномасштабного отступления. Ночного Призрака пришлось силой забирать с планеты. Он бросался на стену щитов Тёмных Ангелов, призывая Льва выйти и биться с ним. Но Эль’Джонсон, как и подобает истинному калибанскому рыцарю, отказался от честной дуэли. Повелители Ночи отступили, потеряв двенадцать тысяч воинов. Кёрз снова вернулся на Тсагуальсу, впав в прострацию. Лев же развернул мощное наступление, но всё равно увяз в нескольких местах и большая часть сектора по-прежнему оставалась в руках предателей.

Более того, Восьмой местами продолжал атаковать и отбил Яэлис. Но в целом активные военные действия сошли на нет, началось медленное изнурительное противостояние, где опять никто не имел и не мог получить стратегического преимущества.

Дальше по просьбе Кёрза его брат прибыл на Тсагуальсу. В поединке Лев атаковал первым (и даже извинился перед Конрадом за этот предательский удар), но чуть не погиб от рук Ночного Призрака – его спас Корсвейн, который вонзил Львиный меч в спину Кёрзу. Подчёркиваю: Эль’Джонсон ударил первым, но проиграл вчистую, Сенешаль действительно спас его. Этот эпизод подробно описан в «Грозном Оружии» Дэмбски-Боудена, поэтому я воздержусь от обширного цитирования, приведу лишь момент, когда вступает Корсвейн:

Латные перчатки Льва сомкнулись на горле Керза, повторяя его движения, но у Повелителя Ночи было неоспоримое преимущество. Он встряхнул противника раз, другой, так, что голова Льва снова и снова ударялась о каменистую почву.

– Умри сейчас, брат. И история пощадит тебя.

…

Обратив мертвенное лицо к небесам, Керз закричал. Кровь снова полилась с бледных губ, а невыносимое давление в его спине и грудной клетке всё нарастало, пока с резким звуком, громко раздавшимся в ночи, не треснул нагрудник. Схватившись за острие меча, показавшееся под ключицей, раненый полубог заорал, словно человек, облитый зажигательной смесью. Это был не просто крик боли – это была звуковая атака, которая отбросила Корсвейна назад.

Думаю, тут не может быть двух мнений. Великолепный поединщик Лев в честной схватке (в которой он ударил первым!) проиграл бы Кёрзу, не подоспей верный Корсвейн (кстати, за эту возможность Алайош отдал свою жизнь).

Стратегически поединок на Тсагуальсе никому ничего не дал. Поэтому важнее то, что к тому моменту Лев сумел восстановить Ночную Стражу Трамаса и начал отбивать один мир за другим. Однако это далось ему большой кровью. Например, на Мемлоке уже упомянутый ротный капитан Повелителей Ночи Анрек Барбатос держался против тотально превосходящих его Тёмных Ангелов семь недель. Позиции Восьмого пали только когда пришёл сам Лев. Причём Барбатос даже сумел несколько раз оцарапать нагрудник примарха, прежде чем погиб от его руки.

Но даже тогда Тёмные Ангелы не могли победить в кампании. Повелители Ночи, оказавшись в меньшинстве, начали применять тактику выжженной земли и Первый легион ответил им тем же. Лев посылал лёгкие эскадрильи, чтобы экстерминировать планеты, которые потенциально могли помочь Повелителям Ночи. Ему снова было плевать на миллиарды невинных. Возможно, с какой-то точки зрения мы могли бы оправдать его действия и даже простить их, если бы он брал верх, ведь, как известно, победителей не судят. Вот только даже эти крайние методы ничего не дали Эль’Джонсону, он не мог одолеть предателей. Кстати, выжечь пришлось и Трамас, который Накрид Толе в итоге захватил. Прибывший к планете эскатон Мардук Седрас просто испепелил её фосфексом. Толе чудом выжил и потом пал в поединке с Седрасом.

И тут в который раз Льва спасло чудо. Его люди случайно поймали сигнал с планеты под названием Пердита, на которую, как потом оказалось, уже претендовали Железнорукие под предводительством Касалира Лоррамеха и Гвардия Смерти, которой руководил Калас Тифон. По всему выходит, что у Эль’Джонсона не такая хорошая память, ведь он знал о Пердите. Знал о том, что там проводились эксперименты, которые являлись тайной для всего Империума. Льву стоило давно посетить это место, где могло находиться что-то вроде Эксциндио, которых он уже израсходовал.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Протолегион и первые кампании

Фрагментарные неточные сведения, дошедшие до нас из эпохи до Объединения Терры, говорят о том, что Громовые Легионы по своей структуре и специализации во многом являлись предшественниками Легионов Астартес. Однако мы знаем о них слишком мало, чтобы наши гипотезы могли претендовать на статус теорий. Зато нам кое-что известно о так называемых протолегионах. Это были первые армии космодесанта, они не имели названий и не знали своего места в Галактике, которую строил Император. У них были лишь номера. Тем не менее, уже тогда большинство протолегионов определили для себя чёткий круг приоритетных стратагем и боевых доктрин.

Рекрутов в Девятнадцатый протолегион набирали из разрозненных племён технодикарей, скитавшихся по нейтральным землям между государствами Старой Земли, которые чудом пережили Эру Раздора. Эти воины уже в первых кампаниях показали себя мастерами разведки. Они могли днями, неделями, месяцами наблюдать за своей целью, а затем мгновенно переходили от пассивного сбора данных к стремительной ошеломляющей атаке, которая не оставляла противнику шансов. Они почти никогда не сражались на острие фронта, но первыми оказывались среди вражеских порядков. Малыми силами они застигали противника врасплох, уничтожали командную верхушку, нарушали пути снабжения. Зачастую враг проигрывал войну задолго до того, как проливалась первая кровь.

Но если Девятнадцатому протолегиону приходилось биться открыто, эти схватки неизменно выходили короткими и кровавыми. Во время Объединения Терры, покорения Солнечной системы и позже, в эпоху Великого крестового похода, генетические потомки примарха Корвуса Коракса оказывались во вражеском тылу до прибытия основных сил Империума. И когда в своем высокомерии (или скорее по причине своей глупости) очередной противник отказывался склониться перед Повелителем Человечества, оказывалось, что гордый лидер находится на волоске от смерти – нож с мономолекулярной заточкой уже холодит его шею.

В этом смысле будущая Гвардия Ворона не славилась кровожадностью. Они всегда давали выбор – присоединиться или умереть. К сожалению, находились те, кто выбирал второй вариант. Глупцы умирали быстро и в абсолютной тишине, так и не узнав своих убийц. Если битвы было не миновать, Девятнадцатый истреблял вражеских лидеров и вновь предлагал сдачу. Когда же противник и в этом случае продолжал сражаться, легионеры вновь исчезали в тенях, выискивали новых лидеров и всё повторялось.

Девятнадцатый протолегион и наследовавший ему легион Астартес никогда не отступал. Если эти воины уходили с поля боя, то лишь для того, чтобы вскоре атаковать с другого направления, появившись там, где враг их не ждёт. При этом они были грозными бойцами ближнего боя, их невероятная ловкость и воинское мастерство позволяли космодесантникам сражаться и побеждать при немыслимом перевесе в пользу врага. И все же их главным оружием оставались не клинки и болтеры, а инициатива. Девятнадцатый побеждал, потому что навязывал противнику свои правила игры.

Любопытно, что в период Объединения Терры Сыновья Коракса во многом напоминали Альфа-легион. Они тоже практиковали внедрение, шпионаж и саботаж. И тоже исчезали, одержав победу, не дожидаясь лавров. Поэтому никто не знает, сколько сражений в действительности выиграл Девятнадцатый. Они чурались почестей и наград даже когда нашли своего примарха. Впрочем, Гвардейцы Ворона никогда не были настолько замкнуты и дистанцированы от братьев, как, например, Железные Воины.

Я уже упомянул, что первые рекруты в протолегион и легион набирались из техноварваров. Изначально считалось, что единой локации не было, однако позже в рассекреченных архивах нашли упоминания о том, что Император лично искал воинов для Девятнадцатого в Азиатских пылевых пустошах. Особенно его интересовали независимые образования, которые деградировали до примитивной племенной культуры, но сохранили некоторые технологии Золотого Века. Это удивительное сочетание позволяло им не только ожесточенно воевать друг с другом за скудные ресурсы, но и противостоять полноценным государствам вроде Индонезийского блока, который так и не покорил народы пылевых пустошей, хотя очень старался.

Однако Император сломил их всех, используя Легио Катаэгис. Перед вождями племён встал выбор – исчезнуть или отдать своих старших сыновей для генетического возвышения и присоединиться к Империуму. Большинство выбрало второй вариант и, по слухам, так появились первые Астартес. В том смысле, что они появились примерно в одно время с теми, кого чуть позже назовут Первым легионом и кто сокрушит армию Ушотана у недостроенных стен Императорского Дворца.

Едва ставшие Астартес воины Девятнадцатого легиона были направлены в Азиатские пылевые пустоши как самостоятельная боевая единица, чтобы присоединить к зарождающемуся Империуму остальные племена. В архивах чаще других упоминаются зерийцы, которые, по всей видимости, составили ядро терранской части будущей Гвардии Ворона. Изначально они не занимали командные должности, потому что зачастую теряли контроль на поле боя и с откровенным презрением относились к тем, кого считали слабыми, то есть почти ко всем. В документах того времени говорится, что зерийцев приходилось постоянно контролировать.

Известны даже факты, когда легионеры пытались поднять что-то вроде восстания и изменить командную иерархию. Эти попытки пресекались единственно возможным образом – казнью восставших, всех до последнего. Потому что все отлично знали: если зериец что-то задумал, он это исполнит или умрет. В первые годы существования протолегиона жестокий нрав зерийцев был серьезной проблемой, но в дальнейшем именно он позволил развиться уникальным чертам Девятнадцатого – безупречной исполнительности на всех уровнях командования и незыблемой иерархической преемственности.

Мало кто знает об этом, но при покорении Урша будущая Гвардия Ворона сыграла решающую роль в свержении Калаганна. Император тайно направил группу Девятнадцатого на вражескую территорию. Воины определили ключевые цели и слабые звенья в логистической системе противника. После этого Сыновья Коракса заняли рассчитанные позиции в ожидании общего сигнала к атаке. Как только зашифрованный сигнал был получен, все полководцы армии Калаганна погибли в течение считанных минут. А в течение считанных часов дезорганизованные воины Урша были согнаны на заранее подготовленную территорию, которая фактически представляла собой огромный концентрационный лагерь в самом сердце центрально-азиатского региона.

Хорошо известно, что Калаганн использовал когносцинтов – безумных псайкеров, которые едва контролировали свой дар, но с лихвой компенсировали это исключительным психическим потенциалом. Начав открытые боевые действия, Девятнадцатый столкнулся с ними и тогда многих воинов «коснулась тьма». Некоторые погибли в бою, другие сошли с ума и покончили с собой, третьи стали первыми одиночками-моритатами в легионе. Так или иначе, кампания стоила жизни многим ветеранам, однако не нанесла Гвардии Ворона критического ущерба.

Несмотря на то, что нам известно очень мало подтвержденных сражений времен Объединения, в которых участвовал Девятнадцатый, за каждую битву Сыновья Коракса неизменно получали почетные награды, уникальные титулы и личную похвалу Императора. Другие легионы и смертные армии отлично знали, что эти воины сражаются умело, хладнокровно и всегда побеждают, слава о них широко разошлась по Терре. Когда же Объединение завершилось (по крайней мере, официально) Девятнадцатый направили в Солнечную систему.

К тому моменту легион все еще не имел официального названия, но получил запоминающееся прозвище – Облачённые в Пыль. Это была отсылка к зерийцам, излюбленный прием которых заключался в заманивании врага в пылевые бури. В этих бурях глаза ничего не видели, а электроника сбоила, но зерийцы каким-то образом не теряли ориентации. Они атаковали и исчезали в круговерти радиоактивной пыли, чтобы через мгновение атаковать вновь где-то ещё. Легенды утверждают, что они проиграли только один раз – когда бились с Громовыми Воинами под предводительством Императора.

В Солнечной системе у Девятнадцатого тоже были яркие победы, но некоторые сражения вызывали вопросы у хронистов. Например, когда в Юпитерианском пределе Империум столкнулся с не идентифицированными ксеносами, Облачённых в Пыль направили на Лиситею с целью тотальной зачистки. Здесь нужно упомянуть, что Девятнадцатый того периода (да и позже тоже) нередко использовал методы террора, которыми прославились Повелители Ночи. Именно поэтому Гвардейцев Ворона порой посылали на задания, с которыми традиционно разбирались генетические сыновья Конрада Кёрза.

Нам известно, что на Лиситее базировалась некая раса чужих, обладавшая исключительным уровнем психической одарённости, но при этом пользовалась варп-колдовством. К сожалению, у нас нет сведений о течении кампании, но ее результат многих удивил. Девятнадцатый, как всегда, выполнил поставленную задачу. Все ксеносы были уничтожены. Однако сопутствующие потери среди гражданских оказались шокирующее колоссальными. Облачённые в Пыль понесли потери, но не такие значительные, чтобы их стоило выделять. Интересно другое.

Все ветераны, участвовавшие в Очищении Лиситеи, были отозваны из легиона по требованию мастеров гено-кузниц. Это был первый и последний случай, когда физически здоровых воинов массово отозвали с действующей службы. Причем они больше не вернулись к своим братьям и о них ничего неизвестно. Однако это коснулось только офицеров, которые сражались со времен Объединения. Свежая кровь, рядовые воины, участвовавшие в той операции, продолжили служить, но никогда не рассказывали о Лиситее.

По всей видимости, Облачённые в Пыль столкнулись там с такими ужасами, о которых не мог помыслить даже Первый легион (который, как известно, с самого начала сражался именно в тех битве, где разум смертных не выдерживал). Предполагается, что в какой-то момент ветераны приказали молодняку отступить, что позволило рядовым воинам остаться… незапятнанными? Мы не знаем, чтобы пережившие Лиситею ветераны как-то изменились после той битвы. Но скорее всего эти данные просто удалили из архивов.

По всей видимости, Лиситея навсегда остается строчкой в немалом списке нераскрытых тайн периода освобождения Солнечной системы. Хотя недавно рассекреченные архивы говорят, что один ветеран той кампании всё же остался в рядах легиона. Он был старшим офицером и участвовал в генеральном сражении с ксеносами. В отчетах указано, что воина называли героем освобождения Юпитерианского предела, благодаря его мужеству и отваге, а также тактическому мастерству чужие были сломлены и истреблены.

Ветерана звали Волтари, он имел звание теневого капитана (аналог ротного капитана в других легионах). Волтари был одним из немногих, кто в память о Лиситее носил на броне цифру X (потому что Лиситея является десятым спутником Юпитера). В той битве он получил страшные раны и был погребен в саркофаг дредноута типа «Фурибундис». Волтари будет верой и правдой служить человечеству больше века, пока смерть не настигнет его в Битве у Врат Сорок Два…

Волчье покровительство

Не считая спорной истории с Альфарием, именно Лунные Волки первыми встретили своего примарха. По этой причине Хорус нередко выступал кем-то вроде наставника для легионов, еще не воссоединившихся со своими генетическими отцами. Например, он часто вёл в бой воинов Девятнадцатого, которые к тому моменту получили очередное прозвище – Бледные Кочевники, однако официального названия они по-прежнему не имели.

Удивительно, но с первых совместных кампаний Шестнадцатый и Девятнадцатый сражались будто одно целое. Они безупречно дополняли друг друга на поле боя и Луперкаль неоднократно говорил о том, что рад командовать Облачёнными в Пыль. Как правило, он использовал довольно простую, но эффективную стратегию. Лунные Волки выходили на оптимальные позиции и начинали сокрушительную атаку по тем направлениям, где оборона противника имела слабые места. Будущие Гвардейцы Ворона к тому моменту уже находились в тылу врага и одновременно с атакой Шестнадцатого обезглавливали вражеское командование.

Облачённые в Пыль играли в тактических замыслах Луперкаля свою традиционную роль – они были разведчиками и диверсантами. После генерального сражения воины Девятнадцатого выслеживали выживших вражеских лидеров, охраняли пленных, порой устраивали показательные акты террора. Помощь столь специализированного и эффективного легиона позволяла Хорусу приводить миры к Согласию значительно быстрее расчетных сроков. Луперкаль снова и снова просил Императора присоединить к нему как можно больший контингент Бледных Кочевников и между воинами двух легионов очень скоро сформировались устойчивые братские узы.

Безусловно, в первую очередь Хорусом двигал холодный расчёт. Тем не менее, он действительно высоко ценил Сыновей Коракса. Лунные Волки быстро росли в численности благодаря притоку рекрутов с Хтонии, тогда как Бледные Кочевники продолжали набирать воинов только с Терры, поэтому числом уступали большинству других легионов. Конечно, нашлись злые языки, которые утверждали, будто Луперкаль воспринимает Девятнадцатый не как самостоятельное формирование, а как один из орденов Лунных Волков. На самом деле, будущий Воитель никогда не заходил так далеко.

Лунные Волки развивали собственные терранские традиции, которые с течением времени размылись и в конечном итоге сменились хтонийскими. Облачённые в Пыль с этой точки зрения чётко дистанцировались от братьев и те уважали их право на самобытность. Девятнадцатый ещё не получил собственные геральдические цвета, поэтому доспехи воинов оставались серыми. Однако известно, что перед боем они наносили на лица краску, изготовленную из пыли пустошей, где обитали зерийцы. Более того, бесконтрольная ярость, которой было известно это племя, порой давала о себе знать, хотя и не в тех масштабах, чтобы это могло стать проблемой.

Нужно сказать, что упоминание «бледности» в прозвище Девятнадцатого легиона являлось буквальной отсылкой. Под влиянием геносемени Корвуса кожа воинов со временем действительно становилась бледной, иногда почти белой, а волосы чернели. У некоторых глаза тоже приобретали глубокий чёрный цвет, который, казалось, не отражает, а поглощает свет. Выглядели они зловеще, что, впрочем, идеально дополняло образ «скрытных наблюдателей».

Наковальня Ада

Вскоре мы перейдём к моменту, когда Девятнадцатый обрёл своего генетического отца и получил официальное имя – Гвардия Ворона. Но было бы неправильно прежде не рассмотреть одну из типичных кампаний легиона до интеграции со своим примархом. Наковальня Ада кажется идеальным кандидатом. Именно это противостояние часто вспоминают в связи ранним Девятнадцатым, потому что оно наглядно демонстрирует изъян Облачённых в Пыль, о котором немногие знали и который позже искоренил Корвус Коракс.

Наковальней Ада имперские генералы прозвали крепость на планете Баратрум. Население этого мира, отколовшееся от Терры еще до Эры Раздора, обитало в огромных фабриках-ульях под поверхностью выжженной планеты. Баратрум пережил Долгую Ночь благодаря техноереси, в которой лидеры этой проклятой цивилизации видели не просто спасение, но единственно верный путь к процветанию. Хотя в действительности никакого процветания не было – миллиарды людей существовали на положении рабов, тотально контролируемые Надзирателями, в которых почти не осталось ничего человеческого.

На протяжении пяти лет Имперская Армия пыталась захватить Баратрум. Этот мир не имел стратегической значимости, а его цивилизация не угрожала Империуму, но планета оказалась богата природными ресурсами, которые так требовались молодому Империуму. Подземные аркологии Баратрума казались неприступными – тысячи солдат полегли там в битвах с аугметированными людьми-дронами, который не знали ни страха, ни боли. И тогда Имперская Армия попросила помощи у Астартес.

На вызов прибыли три ордена Девятнадцатого легиона и небольшой контингент Лунных Волков. Операцией руководил Аркхас Фал, который на тот момент командовал Бледными Кочевниками и носил титул Теневого лорда (аналог Магистра в других легионах). Проблема заключалась в том, что в распоряжении Фала почти не было тяжелой техники, а без нее атака на подземные крепости Баратрума выглядела самоубийством. Тогда теневой капитан Нерат Кирин из ордена Пепельного Когтя предложил Аркхасу простой, эффективный и беспощадный план, который идеально отражал то, как Облачённые в Пыль видят войну.

Командование легиона приняло решение не считаться с сопутствующим ущербом и не учитывать жертвы среди гражданских. Баратрум был подвергнут полномасштабной орбитальной бомбардировке силами объединенного флота. Несколько подземных крепостей были разрушены, Наковальня Ада получила сильные повреждения и над ней образовался исходящий ядовитым паром каньон. Именно в этот каньон Аркхас Фал направил Торосианских вольтижеров, которые ранее не смогли взять крепость штурмом. Вольтижеры заняли позиции в руинах на внешнем периметре Наковальни Ада и почти сразу подверглись атаке людей-дронов, чья аугметика, изначально предназначенная для выполнения тяжёлой физической работы, великолепно показала себя в бою с имперскими силами.

Прошло всего несколько часов, а волны безмозглых берсерков продолжали выходить из чрева Наковальни Ада. Торосианцы начали нести потери, которые увеличивались с каждой минутой. Они передали на орбиту просьбу о помощи, потом ещё одну, но Облачённые в Пыль молчали. Как позже оказалось, они уже были на поверхности, но передвигались скрытно и без вокс-переговоров. Пока смертные погибали в неравном бою с превосходящими силами противника, Девятнадцатый и Шестнадцатый выстраивались в атакующую формацию по другую сторону каньона. Легионеры двинулись в атаку молча и только рёв их орудий ознаменовал резкую смену в картине битвы.

Аркхас Фал атаковал Наковальню Ада, почти не встречая сопротивления, потому что Надзиратели сфокусировали свои силы на Торосианцах. Но и это был не основной удар. К тому моменту орден Пепельного Когтя уже прошёл через руины никем не замеченный и спустился в самое сердце подземной крепости. Там воины столкнулись с самими Надзирателями – тяжело аугметированными гигантами, которые представляли собой грозного противника даже для Астартес. Одновременно остальные силы Девятнадцатого вместе с Лунными Волками взяли Наковальню Ада в кольцо.

Пепельные Когти атаковали и уходили в тень. Они огибали контрольные пункты и били с тыла. Надзиратели Баратрума не понимали, какова численность противника и откуда он может появиться в следующий момент. Когтями руководил Нерат Кирин. У него не было плана крепости, поэтому теневому капитану приходилось действовать по ситуации. Он намеревался истощить Надзирателей, пока искал центр управления или другую критически важную точку. Спустя несколько часов изматывающих боёв Кирин нашёл колоссальные плазменные реакторы Наковальни Ада, энергетическое сердце крепости.

Реакторы защищали Старшие надзиратели – механически создания возрастом в тысячи лет, почти лишившиеся плоти. Благодаря высоким потолкам и немыслимым размерам зала атакующая группа Пепельных Когтей во главе с Кирином могла взмывать ввысь на прыжковых ранцах, поливая врага из болтеров. Однако теневой капитан не ставил своей целью сокрушить Старших надзирателей, для этого у него было слишком мало сил. Он лишь отвлекал их, пока другие группы Когтей скрытно устанавливали заряды по периметру зала. После этого воины Девятнадцатого мгновенно отступили.

Подрыв зарядов был идеально синхронизирован с действиями Бледных Кочевников и Лунных Волков на склонах каньона. Когда ударная волна разошлась от центра Наковальни Ада к ее окраинам, на крепость со всех сторон обрушились оползни. Они погребли под собой миллионы людей-дронов и тысячи Торосианских вольтижеров, тогда как Астартес не понесли потерь, потому чтобы были готовы и находились выше по склонам. Вскоре из пыли и пепла вышли воины Нерата Кирина, братья встретили их яростным рёвом.

Наковальня Ада перестала существовать, а так как именно здесь находились Старшие надзиратели, иерархия власти на Баратруме была разорвана и остальные крепости оказались изолированы. Почти все из них сдались без боя, что позволило сохранить производственные мощности. Когда на планету пришли Механикум, они сразу же вновь запустили фабрики. Таким образом победа выглядела безупречно – Империум получил не только ресурсы Баратрума, но и готовые производственные мощности.

Что касается потерь имперских сил, Девятнадцатый и Шестнадцатый легионы в той битве лишились двухсот воинов, в основном это были Пепельные Когти. Но из 10 тысяч Торосинаских вольтижеров осталось меньше тысячи человек, то есть подразделение практически перестало существовать. Тем не менее, Военный Совет оценил это сражение как выдающееся, потому что предполагаемые потери от длительной осады были бы куда выше. Вместе с тем, смертные части теперь с большой неохотой сражались рядом с Облачёнными в Пыль, отлично зная, что эти Астартес считают Имперскую Армию не более, чем пушечным мясом.

В действительности, Гвардия Ворона до интеграции с примархом совсем не ценила человеческую жизнь и порой сражалась безрассудно. Сами воины проявляли исключительное мастерство и тактический талант, они прекрасно координировались между собой, однако легко могли бросить союзников без прикрытия ради воплощения только им одним известных стратагем. Это отмечали и другие легионы, но Сынов Коракса никто не порицал, так как у многих отношение к Имперской Армии было аналогичным. Те же Железные Воины, Псы Войны, даже Кровавые Ангелы не особенно заботились об ущербе, который на поле боя получали смертные части. Однако для Бледных Кочевников всё изменилось с открытием Киавара.

Ворон расправляет крылья

Эта история всем хорошо известна как минимум в общих чертах. Кроме того, Корвусу Кораксу на моем канале посвящён отдельный стрим. Однако, говоря о легионе, мы не можем не затронуть историю его примарха, особенно в данном случае, ведь после обнаружения Владыки Воронов легион претерпел значительные изменения.

Итак, гестационная капсула с Кораксом угодила в самое сердце безжизненной луны Ликей, которая вращалась вокруг Киавара. Примарха могли бы не найти вовсе, потому что пещера, в которую угодила его капсула, была окружена ледником и выработки в этом регионе почти не проводились. На Коракса совершенно случайно вышли шахтёры, следовавшие за рудной жилой. Однако – случайно ли? Дело в том, что шахтёры нашли примарха буквально через несколько минут после того, как он выбрался из капсулы. А ещё через минуту он уже убил группу надсмотрщиков.

Шахтёры забрали Коракса с собой. Теоретически они являлись заключенными и потомками заключённых, так как Ликей представлял собой огромный тюремный комплекс. Но фактически из этой тюрьмы невозможно было выбраться и люди здесь существовали как бесправные рабы. Конечно, они увидели в необычном мальчике свой шанс, поэтому сразу прозвали его Освободителем. И хотя Корвус Коракс практически сразу обнаружил в своём разуме колоссальные объемы знаний об окружающем мире, ему было, чему поучиться у людей, которые приняли его к себе.

Многие из них являлись радикалами, на Киаваре они боролись с тиранией гильдий, управлявших планетой. Политзаключённые хорошо знали о ценности свободы, но также они знали, что понятия чести и справедливости едва ли чего-то стоят в этом жестоком мире. Тем не менее, ликейцы оказались достаточно мудры, чтобы не свести свои жизни к слепой мести, теперь они понимали, что открытое неповиновение зачастую не позволяет достичь цели, но лишь закрывает все возможности. Эти люди научили Коракса выживать и наблюдать, находить слабое место противника и наносить быстрый выверенный удар, который решал исход всей битвы.

Никто из ликейцев не сомневался, что однажды Корвус возглавит восстание, фактически он с детства готовился к этому. Со своей стороны примарх понимал, что Киавар действительно жесток и несправедлив, поэтому тирании гильдий нужно положить конец. Он поклялся ликейцам, что освободит их и поможет отстроить лучший мир. В этом ему помогал поистине сверхчеловеческий разум, выдающиеся физические способности транс-человека и уникальный дар – способность оставаться невидимым для людского разума (хотя ауспики и другие средства обнаружения засекали его присутствие).

Когда Коракс вырос, она начал тайную кампанию по освобождению Ликея. Примарх без всяких средств связи безупречно синхронизировал действия десятков отдельных групп заключённых, что позволяло ему виртуозно проводить саботажные операции. Его люди похищали из арсеналов оружие, боеприпасы и броню, отключали различные системы инфраструктуры Ликея, нарушая логистику и снабжение энергией. Наконец, восстание началось. Благодаря длительной подготовке, идеальной скоординированности и тактике быстрых атак с не менее быстрыми отступлениями, заключённые оперативно взяли контроль над Ликеем.

Однако мы не должны идеализировать Коракса и его «тюремную армию». Не все из них были политическими диссидентами, на Ликее хватало убийц и маньяков. Корвус осознавал ценность этих «кадров» и использовал их наилучшим образом. В тот день Ликей умылся кровью. Причём Ворон пообещал амнистию всем выжившим, хотя и потребовал, чтобы никто из них больше не возвращался к преступной стезе.

Тем не менее, захват луны был лишь первым шагом, ведь главной проблемой оставался Киавар с его гильдиями, которые имели достаточно ресурсов, чтобы попытаться отбить Ликей. Любопытно, что именно в этот переломный момент прибыл Император. Он встретился со своим сыном и разговаривал с ним много часов, а на следующий день отбыл так же, как и пришёл – в одиночестве. Никто точно не знает, о чём говорили Повелитель Человечества и Корвус Коракс. Но есть немало косвенных указаний на то, что своему Девятнадцатому сыну Император поведал правду о варпе, происхождении примархов и множестве других вещей, о которых не знал никто, кроме него самого и, возможно, Сигиллита.

Это подтверждается тем, что силы, которые впоследствии использовал Хорус, восстав против отца, не удивили Коракса. Он будто уже давно готовился к подобному, однако раскрыл сыновьям истину только после Исствана. Возможно, Ворон ничего не говорил раньше, потому что его сыновья не были готовы воспринять реальное положение вещей. Хотя причина может быть проще – он дал отцу слово никому не передавать содержание их беседы на Ликее. Нет сомнений, что Корвусу Император доверял исключительным образом, ведь лишь ему он позволил войти в свои терранские лаборатории. Но я забегаю далеко вперёд.

Посетив Ликей, отец не дал сыну никакого оружия или технологий. Примарх должен был завершить дело с теми же ресурсами, с какими начал его. Мы не знаем, было ли известно Повелителю Человечества, что на луне Киавара расположено хранилище атомных бомб. Многие уверены, что Повелитель Человечества не просто знал об этом, но намеренно оставил Коракса наедине с жестоким выбором. Ведь гильдейцы уже готовили контратаку и они слишком сильно превосходили восставших в численности, чтобы те имели хоть какие-то шансы на победу, даже при поддержке такого исключительного существа как примарх.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Ютуб ВК Телега

Освобождение: кузница верных

На предыдущем стриме про Девятнадцатый мы мельком коснулись этой темы и сегодня снова вернемся к ней, потому что нельзя понять легион, не разобравшись, в каких условия проходили своё становление его рекруты. Освобождение – это луна Киавара, которая изначально называлась Ликей и представляла собой безжизненный кусок камня околосферической формы – ни атмосферы, ни ресурсов. Но Киавар был совсем другим.

К моменту наступления Долгой Ночи он стал одним из богатейших миров в своем субсекторе. Поверхность планеты представляла собой конгломерат мануфакториев, которые работали без перерыва в три смены, выкачивая из недр мира полезные ископаемые. Промышленные гильдии, правившие Киаваром, думали лишь о собственном обогащении, поэтому неудивительно, что спустя тысячи лет атмосфера планеты пресытилась фабричными ядами, а земля превратилась в отравленную пустошь. Миллиарды людей фактически были рабами, всю свою жизнь проводя на огромных гильдейских заводах.

Разумеется, население мира пыталось восстать против своих угнетателей, но лидеры гильдий оказались столь же умны, сколь и беспощадны. Мятежи вспыхивали один за другим, но все они жестоко подавлялись силовыми структурами, кормившимися с гильдийских столов. Выживших мятежников отправляли на тот самый Ликей, чтобы пару лет (или пару десятилетий) в изоляции научили их смирению. Но судьба сыграла с заключенными злую шутку – когда тюрьму расширяли, добавляя ей новые подземные уровни, рабочие неожиданно обнаружили колоссальные залежи руд. Ликей сразу стал сырьевым придатком Киавара, а отбывающих тюремный срок лишили возможности вернуться на планету. Теперь они стали рабами в полном смысле этого слова.

Что было дальше, я рассказал на предыдущем стриме. Волею варпа гестационная капсула с Корвусом Кораксом оказалась в леднике возле одной из промышленных выработок. Политзаключенные воспитали примарха и вскоре он возглавил «армию оборванцев», взяв Ликей под полный контроль. Затем, не имея времени на дипломатическое решение вопроса, он обрушил на готовившийся к контратаке Киавар часть ядерных ракет из арсеналов луны. Эти арсеналы были построены там потому, что гильдии исконно враждовали друг с другом, но они не были глупцами и понимали, что атомное оружие не может быть фактором сдерживания. Кто-то однажды обязательно ударит первым и тогда не выживет никто. Да, сами гильдийцы скроются в своих бункерах, но население планеты не переживет апокалипсис. А если нет населения, значит и на фабриках работать некому. Поэтому гильдии ещё в период Долгой Ночи заключили между собой пакт и избавились от ядерного оружия.

После катастрофических последствий атомной детонации на поверхности Киавара гильдийцы мгновенно прервали свои приготовления к войне и захотели решить дело миром. Корвус Коракс, к тому моменту уже познакомившийся со своим отцом, предложил планете стать частью Империума. Гильдии мирно приняли Согласие, а все заключенные Ликея получили амнистию. Луну переименовали в Освобождение – в честь Коракса, которого с детства называли Освободителем (иной судьбы ему никто не пророчил). Примарх приказал переоборудовать лунные тюрьмы под тренировочные лагеря, казармы и кузницы. Фабрики Освобождения теперь выпускали оружие и аммуницию для Астартес, а также занимались военными разработками.

Основной тюремный комплекс Освобождения фактически представлял собой горную крепость. Коракс назвал ее Шпиль Воронов. Согласно воле примарха, крепость усилили броней, средствами ПВО и пустотными щитами. Теперь Шпиль Воронов мог отразить атаку крупного боевого флота, это был один из сильнейших форпостов в Империуме.

Но если Ликей переродился во всех смыслах, то на Киаваре мало что изменилось. Разумеется, некоторые послабления имели место, но гильдии сохранили власть и изначальная управленческая вертикаль никуда не делась, просто теперь к ее верхушке добавился еще один элемент – Механикум. Теперь красная планета контролировала Киавар, но не стала превращать его в мир-кузню. Адепты Марса проводили здесь множество специализированных исследований, разрабатывали и выпускали новейшие образчики вооружений. Киавар стал своего рода технологическим полигоном.

На самом деле, у нас почти нет официальных сведений о том, как происходило взаимодействие между гильдиями Киавара и Механикум. Мы знаем, что гильдийцы отказались передавать Марсу свои разработки, но в то же время они всегда выполняли заказы Коракса и пользовались его покровительством. Единственный мир-кузня, с которым Киавар непосредственно взаимодействовал, это Грифонна IV. Очевидно, между планетами был заключен ряд договоров и пактов, ведь Легио Грифоникус сражался на стороне Гвардии Ворона во многих кампаниях.

Люди Киавара и Ликея на генетическом уровне ненавидели тиранию. И хотя Империум во многом имел именно такую форму государственной власти, в данном случае это сглаживалось преданностью Корвусу Кораксу, а также генетикой самого примарха, который всегда был верен отцу в абсолютной степени и без сомнений. Киаварцы и ликейцы на собственной шкуре знали, как живется тем, кого угнетают. Поэтому они истово, со звериной яростью уничтожали ксеносов и те осколки человеческой цивилизации, которые отказались вернуться в лоно Терры. Именно такого врага они видели перед собой – деспотичного и жестокого, беспринципного и ненавистного.

Я много раз (например, на стриме про Мортариона) говорил о том, что Император никогда не направлял флоты своих сыновей вслепую. В том смысле, что каждому из них он подбирал вполне конкретные кампании. Например, для Жнеца это всегда были колдуны, поработившие и извратившие свои миры. Тогда как флоты Девятнадцатого неизменно сражались с тиранами, причем каждый раз находясь в тотальном меньшинстве. Но именно к такому виду войны они были готовы, именно в этом они видели свой путь. Сыны Коракса проливали кровь в тенях, наносили точечные удары, сеяли панику, ломали логистические схемы и в конечном итоге лишали врага всех его преимуществ. Таких воинов взрастило Освобождение, и они принесли Терре сотни новых миров.

Индра-сул: обратная сторона победы

Я уже подробно рассказывал о том, как Корвус Коракс изжил в своем легионе традиции терранских техноварваров и перекроил его командную иерархию. Изменения эти были существенными, зачастую даже радикальными, но проходили постепенно и логичным образом завершились в Битве у Врат Сорок Два, о которой мы тоже поговорили в прошлый раз.

Однако та бескомпромиссная бойня концептуально отличалась от того, как Девятнадцатый вел свои войны после обретения примарха, поэтому для демонстрации доктрин и стратагем Коракса необходимо взять типичную для того времени компанию. Покорение Индра-сула выглядит идеальным вариантом, потому что отражает в том числе непростой путь, которым шла Гвардия Ворона под руководством отца.

Согласно хроникам, легион начал эту кампанию спустя пятьдесят лет после открытия Киавара и его приведения к Согласию. К тому моменту большая часть Девятнадцатого была разбита на несколько независимых экспедиционных флотов, сосредоточенных на галактическом севере. Сыны Коракса бесстрашно осваивали пространства на дальних рубежах Сегментума Обскурус и за его пределами. Именно там, у одной из безымянных звезд, давно переживших пик своей мощи, Гвардия Ворона обнаружила Индра-сул.

В период, который хроникеры называют Тёмной Эрой Технологий, Индра-сул был крупным эксплораторским портом, где базировались исследовательские флоты Терры перед дальними переходами к краю известных пространств. Однако во времена Долгой Ночи планета превратилась в выжженную пустошь и о её блистательном прошлом напоминал лишь серебряный шпиль, поднимающийся от мёртвой земли до чёрного космоса. Эта конструкция многокилометровой ширины оканчивалась причальными захватами, которых было так много, что они почти полностью скрывали под собой одно из полушарий планеты.

Серебряная башня осталась единственным обитаемым местом на Индра-суле. Там Гвардия Ворона обнаружила людей, переживших Долгую Ночь, а также тех, кто правил ими в последние тысячи лет. Это были кравы. У населения планеты не осталось сведений о том, откуда пришли ксеносы и как захватили эксплораторский порт, обладавший могучей обороной. Однако последующие археологические исследования показали, что кравы, по всей видимости, тайно внедрялись в индра-сульское общество и на протяжении веков планомерно истребляли население мира. В итоге чужие оставили в живых некоторый контингент смертных рабов, поддерживая их оптимальную численность, достаточную для удовлетворения своих аппетитов, но недостаточную для организации полноценного восстания.

Собрав предварительные сведения о планете, Корвус Коракс организовал военный совет. Терранские капитаны сходу предложили простое и эффективное решение, которое устроило бы многих лидеров, но не Владыку Воронов. Терранцы хотели закачать в герметичный шпиль смертоносный газ и убить кравов вместе с порабощенными людьми. Разумеется, примарх отринул этот план. Однако он не имел данных о численности кравов, поэтому решил не рисковать. Вместо полноценной осадной операции Коракс отобрал 2 тысячи своих лучших воинов из разведывательных и диверсионных рот для скрытного проникновения на территорию, контролируемую врагом.

Корвус лично возглавил своих сыновей. «Теневые ястребы» и «Тёмные крылья» тайно высадили легионеров на средних уровнях шпиля. Воины разбились на двадцать групп, каждая из которых имела при себе телепортационный маяк и должна была искать логова кравов. Астартес встречали смертных рабов и сначала были шокированы их ужасным состоянием, но очень скоро сердца воинов наполнились чёрной ненавистью к проклятым ксеносам. Эта ненависть быстро нашла выход, потому что Гвардейцы Ворона стали натыкаться на отдельных кравов – несоразмерно огромных чудовищ, которые веками копили силы и научились использовать варп-колдовство. Их было сложно сразить в прямом бою, поэтому Коракс приказал начать партизанскую войну с быстрыми атаками и стремительными отходами.

На протяжении нескольких часов легионеры планомерно истребляли кравов, неся минимальные потери. Многие из сражавшихся были ликейцами, которые привыкли действовать в узких переплетениях коридоров, больше напоминавших лабиринты, порожденные чьим-то воспаленным сознанием. И лишь когда на планету спустилась ночь, примарх сумел обнаружить гибернационный склеп кравов. Там спали сотни монстров, все они были невероятных размеров и столкновение с ними стало бы серьёзным вызовом даже для нескольких рот Астартес.

Коракс приказал воинам установить телепортационные маяки в оптимальных точках. Сам он с полуротой, набранной из его ликейских соратников, остался в склепе, потому что кравы начали просыпаться и их нужно было отвлечь. Ксеносы пришли в себя удивительно быстро. Корвус встал во главе группы, перекрывшей единственный выход из зала. Он сражался с безудержной яростью, как и его сыновья. Легионеры гибли один за другим, казалось, у них нет шанса выстоять. Но они не сдавались. Они продолжали биться и выиграли столько времени, сколько потребовалось.

Ровно через час на Индра-сул телепортировались Избавители – элитная рота терранских ветеранов в терминаторских доспехах и с тяжелым вооружением, которое Гвардия Ворона обычно не применяла. Ликейцы вместе с примархом отступили и в склеп вошли боги войны, закованные в дредноутскую броню типа «Катафракт». Они обрушились на врага шквалом прометиевого пламени, которое затопило весь зал огненным штормом. Многие терранцы погибли, но никто из кравов не уцелел. Это была не битва, а молчаливое истребление, отголосок варварского прошлого Девятнадцатого легиона, который Корвус Коракс намеренно сохранил именно для таких моментов.

Затем всё повторялось снова и снова – разведывательные группы находили склепы, помечали их, а дальше по маркерам приходили Избавители. Но остальные гибернационные залы были значительно меньше первого, поэтому хотя Гвардия Воронов продолжала терять воинов, больше всего их погибло в начале кампании. Вскоре на шпиль высадилась остальная часть легиона. Сыны Коракса начали стремительную зачистку, освобождая одновременно по несколько секций. Кравы не были готовы к такой войне, когда враг может напасть с любой стороны в их собственном логове.

Вместе с основной волной Астартес высадились смертные Тэрионской когорты, в их задачу входило освобождение рабов и оказание им медицинской помощи. В течение нескольких часов Гвардия Ворона зачистила шпиль, из порабощенного кравами населения никто не погиб. Однако Корвусу Кораксу некогда было праздновать победу. Освобождение Индра-сул сделало безопасным проход к Вурдалачьим звёздам, позволив Великому крестовому походу ускорить продвижение в этом регионе космоса.

Тем не менее, по слухам, Владыка Воронов не сразу покинул шпиль. Пока его легион возвращался во флот, примарх в одиночестве бродил по низким и тёмным коридорам, которые так напоминали ликейские тюремные блоки. Коракс понимал, что очищение шпиля от кравов было выполнено единственно возможным способом при условии сохранения смертного населения. И всё же ему было жаль, что столько его сыновей погибли здесь. Корвус поклялся навсегда запомнить жертву преданных воинов.

Едва Гвардия Ворона ушла с планеты, на нее прибыли Механикум и имперские итераторы. А дальше произошло то, о чем Гвардия Ворона так и не узнала. Неизвестно, почему эта история не дошла до них. Вероятно, Император или Сигиллит решили, что если Коракс узнает правду, это изменит его миропонимание опасным образом и подорвёт моральный дух легиона. А правда заключалась в том, что освобождённое население Индра-сул сочли «испорченным» и всех людей на планете превратили в сервиторов. То есть жертвы Гвардии Ворона оказались напрасны.

Так или иначе, эта кампания показала всей галактике, что Гвардия Ворона больше не сражается сама за себя, наплевав на союзников и сопутствующие потери среди гражданских. Теперь Девятнадцатый легион бьётся за людей Империума, за свободу от тирании чужаков и безумцев. Сыновья Коракса верили в это, но преданные и самоотверженные воины не знали, что порой благие намерения оборачиваются бессмысленным кровопролитием, а вкус победы бывает горек настолько, что способен сломать самых стойких. Поэтому некоторые тайны должны навеки оставаться в невскрытых гробницах истории…

Зенит-312: Цена идеалов

Истребление кравов на Индра-суле стало не единственной кампанией, которую Гвардия Ворона провела стратегически грамотно, но по «внешним причинам» не получила желаемого результата. Таких битв было немало и едва ли они случайно доставались Кораксу. Я уже отметил, что определённые легионы участвовали в определённых кампаниях согласно «высшему замыслу», хотя со стороны это могло выглядеть совпадением. До того, как Хорус стал Воителем, Император явно или тайно направлял каждого из своих сыновей.

Мортарион раз за разом сражался с ненавистными колдунами, стараясь понять собственную судьбу и побороть барбарусское проклятье, запятнавшее его душу. Конрад Кёрз покорял миры, которые можно было покорить только вселив в них запредельный ужас перед кровавым возмездием. Феррус Манус всегда сталкивался с технологически развитым противником, в его битвах военная мощь выступала против военной мощи и тактика против тактики. Корвус Коракс не стал исключением в этом ряду – почти все его компании были сопряжены с тяжёлым моральным выбором и имели двоякие последствие. Разумеется, выбор был тяжёлым именно для Коракса, но не стал бы таковым для кого-то из его братьев. Однако это не отменяет трагизма того пути, которым шёл Девятнадцатый. Шёл, не сдаваясь, не сетуя и не зная поражений.

Однако неправильно идеализировать Владыку Воронов и делать из него жертву обстоятельств. В послужном списке легиона есть несколько кампаний, подробности которых не зря засекречены стараниями Ордо Милитарис. Причина всегда одна – действия примарха и/или его воинов были оценены как минимум двояко, как максимум – нерационально и даже глупо. Таких моментов в истории обновлённого Девятнадцатого совсем немного, но они есть. И они говорят о том, что идеализм Корвуса Коракса не всегда служил на благо человечества. Приведу конкретный пример.

Содружество Каринэ, также известное как Тысяча Лун, отказалось присоединиться к Империуму. Эта цивилизация представляла собой союз пустотных городов-станций, которые вращались вокруг одинокой звезды. Номинально города Каринэ являлись конфедерацией, но фактически не были едины. У них не нашлось общего лидера или тотальной идеологии, которой подчинилось бы большинство. Каждый город в конечном итоге действовал только ради собственной выгоды. Коракс сразу понял это, как и понял то, что из-за своего катастрофического изъяна цивилизация Тысячи Лун обречена.

Содружество Каринэ имело развитые технологии, станции-города представляли собой колоссальные пустотные бастионы с энергетическими щитами и гравитонно-импульсными пушками. Потенциально они могли представлять серьёзную угрозу, но лишь в том случае, если бы работали сообща. Коракс не дал Содружеству времени в полной мере оценить нависшую над ним опасность. Однако он атаковал не по всему фронту соприкосновения, а чередой скрытых до поры до времени точечных ударов. Примарх взял с собой лишь 3 тысячи воинов, разделив их на множество групп, которые действовали независимо, но скоординировано.

Гвардия Ворона не ввязывалась в полноценные пустотные сражения с флотом Каринэ, тогда как диверсионные отряды в считанные дни взяли полный контроль над несколькими «лунами». Казалось, исход кампании очевиден – Девятнадцатый быстро одолеет сильного противника, избежав гибели гражданских и сведя собственные потери к минимуму. Однако даже невероятный разум Владыки Воронов не был готов к тому шагу, на который решились владыки Каринэ.

Всё изменил пустотный город под названием Зенит-312. Гвардия Ворона скрытно высадилась на «луну», захватила ключевые точки и отключила оборонительные орудия. Баржи с Избавителями на борту приблизились к причальным кольцам для массовой высадки, которая ознаменовала бы финальную фазу захвата. Но Агарт, архиконтролёр Зенита-312, осознав неминуемость поражения, решился вскрыть хранилища с анимафагом – вирусом времён ТЭТ, который распространялся по воздуху и делал из людей безумных берсерков.

Все население города и солдаты Имперской Армии в считанные минуты обратились кровожадной ордой. Десятки тысяч смертных атаковали легионеров бесконечными волнами. Боезапас дистанционного оружия был израсходован меньше, чем за полчаса и началась кровавая рукопашная. От анимафага не было лекарства, у Гвардии Ворона не осталось выбора и она истребила всех жителей Зенита-312. Но самым ужасным оказалось то, что творцу этого кошмара – Агарту – удалось покинуть город. Эта новость привела Коракса в ярость. Примарх был поражён тем, что тиран в бессильной злобе решил уничтожить всех своих подданных лишь бы нанести врагу хоть какой-то ущерб.

Гвардейцы Ворона всецело поддержали своего отца, который поклялся найти и убить Агарта любой ценой. Несмотря на то, что Содружество Каринэ еще не было окончательно сломлено, Коракс приказал легиону выйти из кампании. Он отлично знал, что флот Имперской Армии понесёт большие потери, пока уничтожит вражескую оборону и сможет покорить оставшиеся «луны». С помощью легионеров кампания завершилась бы гораздо быстрее и практически без потерь со стороны смертных.

Но Корвус, обуянный жаждой мести, которую он принимал за фанатичный идеализм, не стал слушать имперских генералов и попросту бросил их, как когда-то Облачённые в Пыль не задумываясь бросали своих союзников на поле боя в погоне за собственными победами. Гвардия Ворона долгое время выслеживала Агарта и в конечном счете обнаружила архиконтролёра на скрытой базе, которая пряталась в солнечной короне. Тиран считал, что здесь примарх его не достанет, ведь в такой близости от звезды плавилась обшивка пустотных судов. Аванпост Агарта находится в безопасности благодаря технологии термальных каналов, которой в Содружестве Каринэ больше ни у кого не было.

Но тиран ошибался. В этот раз уже он недооценил своего врага, который теперь был готов на всё. Штурмовой крейсер «Теневой» приблизился к аванпосту на минимально возможное расстояние и выпустил специально модифицированные абордажные торпеды. У нескольких торпед из-за жара отказали щиты и они превратились в пепел, но большая часть врезалась в стены станции. В недрах торпед находились не обычные воины, а моритаты, которых в легионе называли Теневыми Убийцами. Эти легионеры были подвержены странному недугу, именуемому Пепельной Слепотой или Чёрной Меткой.

Легионеры, имеющие Метку, слышали голоса мёртвых и зачастую не различали, где заканчивается реальность, а где начинаются грёзы их повреждённого разума. У них отключался инстинкт самосохранения, ими овладевало чувство тотальной обречённости, в каждый бой они шли так, будто он неминуемо станет последним. На самом деле, почти всегда так и было. Теневые Убийцы бились с мрачной решимостью, они не обращали внимания на самые жестокие раны и потому представляли собой грозную силу. Но им нельзя было сражаться вместе с нормальными воинами, потому что они могли не подчиниться приказу, нарушить линию фронта или совершить еще какой-нибудь безумный поступок, желая поскорее умереть, забрав с собой как можно больше врагов.

Именно поэтому из воинов с Меткой формировали особые отряды. Их посылали на задания, из которых невозможно было вернуться и где не требовалась идеальная координация между отдельными боевыми единицами. Иными словами, атака на аванпост Агарта была именно той миссией, ради которой Коракс держал Теневых Убийц. У примарха не было сомнений в том, что тиран Зенита-312 в какой-то момент отключит термальные каналы и его убежище сгорит в солнечной короне. Но также он не сомневался в возможностях тридцати моритатов – силы достаточной для истребления всего живого на станции.

Выбравшись из абордажных торпед, Сыны Коракса сходу открыли огонь. Они за секунды убивали десятки элитных воинов зенитной стражи Агарта. Легионеры просто шли сквозь смертных, превращая в кровавое месиво любого на своем пути. Не имело значения, кто маячит в конце туннеля – взвод профессиональных убийц в технологичной броне или паникующие чиновники, которых архиконтроллёр забрал с собой из города. Вскоре Теневые Убийцы, разойдясь по аванпосту, отключили большую часть инфраструктуры. Хотя будет правильно сказать не «отключили», а «просто расстреляли из болтеров всю электронику».

Но потом, захватив инжинариум, двенадцать выживших моритатов решили, что не хотят здесь умирать. Они сами вывели из строя термальные каналы, однако не стали преследовать Агарта, скрывшегося в лабиринтах станции. Вместо этого воины пробились к ангарной палубе, куда пытались сбежать оставшиеся чиновники и военные. Теневые Убийцы убили смертных и уничтожили транспорты. Все, кроме одного. На нём легионеры покинули аванпост, который в течение следующих четырёх часов сгорел без остатка. Всё это время Коракс находился на мостике своего флагмана и слушал проклятья Агарта. Впрочем, очень скоро они сменились мольбами, а потом архиконтроллёр исчез вместе со своим последним прибежищем.

Корвус Коракс исполнил свою клятву, отомстив тирану, который обрёк жителей Зенита-312 на жестокую смерть. Но из-за этого покорение Каринэ затянулось ещё на семь месяцев и стоило Имперской Армии большой крови, которой вполне можно было избежать. Которой нужно было избежать, и при обычных обстоятельствах Владыка Воронов так бы и поступил. На самом деле, его мотивы прозрачны и понятны, но рационализм действий примарха справедливо вызывает вопросы. Именно поэтому подробности о Зените-312 засекретили и об этой кампании не принято было вспоминать.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Ютуб ВК Телега