beautykcrazy

- Прячься быстрей, - сказал один из них другому.

Они понимали друг друга без слов уже давно. За ними, вежливо шелестя, бесшумно сомкнулись ветви несмелого кустарника.

Два жизнерадостных монаха бодро шагали по ночной, усыпанной звездами, дороге, торжественно таща два больших мешка и беспечно переговариваясь. Они бурно радовались, что сумели вырваться на свежий воздух, нежно обдувающий их оттопыренные уши, вместо невероятно нудной и опостылевшей молитвы в грязной вонючей келье, закопчённой противными сальными свечками.

Неожиданно и внезапно на дороге появились два мрачнейших грабителя с неясно обрисованными силуэтами, и молча, громко сопя, загородили путь монастырским жизнелюбам. Один из бандитских разбойников был повыше и потоньше, и в руках держал средних размеров водопроводную трубу. Другой же был несколько пониже и потолще, но зато с кривым ятаганом в руке. Испуганные монахи застыли от страха, как вкопанные.

У тонкого с плеча сорвалась водопроводная труба, нетрезвыми зигзагами выкрашенная в издыхающий синий цвет, и с глухим лязгом неумолимо огрела ближайшего монаха по голове, причем тонкий и ухом не моргнул. Несчастный ушибленный монах лихо рухнул на кучу звонких осенних листьев.

Последний, пока ещё живой монах отважно перестал чувствовать и без того слабое биение своего сердца, услышав решительно прорезавший теплый ночной воздух голос низенького:

- Ну что, так отдашь, или зарубить?

Насмерть перепуганный монах, не выпуская из рук мешка, храбро перепрыгнул двухметровый забор и помчался в густую темноту леса, не разбирая дороги. Проделав с разбегу приличную дыру в заборе, за ним гигантскими прыжками молча погнался толстенький, прихватив мешок загубленного монаха и зловеще размахивая своим ятаганом. Долго ещё слышался оглушительный шорох в лесу и громкий треск ломаемых монахом деревьев. Потом отчаянные вопли монаха сменились угрозами, а вскоре и они затихли вдали.

Запыхавшийся тоненький с трудом догнал толстого в каком-то незнакомом деревенском доме с разбитым окном и увидел ужасающее зрелище, от которого у него волосы дыбом выстроились на голове в шахматном порядке.

К двери уютного домика тридцатисантиметровыми гвоздями был прибит неосмотрительно попросивший спасения последний монах, на полу лежала пускающая пузыри и безжалостно распоротая ятаганом вдоль и поперек бабка - хозяйка дома, а в углу возмущенно хрипел беспокойный  дед с кухонным ножом в груди и топором, крепко засевшим в его старческом черепе. На кухонном столе стояла угарно чадившая свеча, освещающая это живописное зрелище.

Толстый трясущимися руками развязывал мешок, но от жадности никак не мог этого сделать. Вдруг он его отложил и взглянул на тончайшего так, что тому показалось, будто по его спине забегало стадо замороженных диких муравьев. Пронзительным взглядом толстого душегуба можно было резать колбасу и сбивать мух на лету.

- И что ты тут делаешь, - шипяще выдавил из себя вопрос толстенный изверг.

-  И ничего, - пролепетал слегка растерявшийся тоненький.

- Вот и иди ничего не делать в другое место, - сурово процедил толстый, яростно вращая глазами.

Тонкий прочувственно выдал волнующую речь, местами трогающую за душу, но никем не понятую и очень пожалел о своей водопроводной трубе, брошенной на дороге впопыхах. Толстый подумал о чём-то своем, наболевшем, и трогательно произнес:

-  Ну что, сойдемся на десяти процентах?

-  Да вот не тоб чтоль, а хотя бы сорок! - героически провякал удивившийся собственной смелости тончайший.

- Сейчас как дам по кумполу, башка в грудную клетку уйдет, и будет из-за нее, как из-за решетки выглядывать, - внушительно изрек увесистый аргумент враз посуровевший толстенный.

- Ты не сделаешь этого со мною, с живым! - пискнул тонкий.

- Нет, - раздался ответ толстого, - Но сделаю это с мертвым.

Ятаган зловеще взвился в воздухе, быстро переходя от слов к делу.

- Тридцать процентов! - дико и эмоционально заверещал вмиг поседевший тонкий, расставаясь со своим ухом.

Толстый снова замахнулся, прицелившись поточнее, и изо всех сил рубанул по неясным в темноте очертаниям тонкого. От могучего удара кривое лезвие ятагана вылетело из рукоятки, и по инерции бешено вращаясь, со скрежетом снесло седой скальп с судорожно втянувшего голову в плечи тонкого. В ответ тончайший, трусливо рыча в припадке немотивированной злобы, в длинном кувырке выдернул окровавленный нож из груди зверски убитого деда и яростно метнул его в коварного толстого.

Опытный  в  таких  дружелюбных  переделках  толстый  мгновенно перевернул кухонный стол и нож с протяжным дребезжанием вонзился в дубовую поверхность стола. Тонкий в кошмарном ужасе бесстрашно попытался оттолкнуть толстого и выпрыгнуть в спасительное окно, но толстый зубодробительным ударом тренированного кулака в грудь сломал тонкому челюсть. Следующий удар толстенного костолома в живот раздробил коленки тонкого.

Тонкий, исторгнув из себя эпатажный стон – «Согласен на десять процентов...», без чувств опустился на пол. Толстый губитель на всякий случай расплющил его многострадальную голову чугунной сковородкой.

Озверелый взгляд толстого наконец упал на злополучный мешок. Выдернув нож из стола, он одним махом срубил узел и оторопел. В мешке была куча монастырского мусора, который монахи несли помойку. Такую трагедию в своей насыщенной жизни толстому переживать еще не приходилось. Это был жестокий удар судьбы. Тихо помешавшись с горя, на глазах погрустневший толстяк спрятал голову в кастрюлю и начал пронзительно визжать, пока его не забрали санитары в погонах.

Автор - Сергей Кабских

Мужчина он был крупный, желающих с ним спорить обычно не находилось.

"Лучше бы комары сосали жир, а не кровь" - вспомнил он анекдот из Интернета.

- У меня 20 секунд, после чего я умру, - продолжился писк в его мозгу, - Умоляю, помогите, согласитесь на процедуру, она безболезненна...

«А собственно, чего это я?» - подумал Грэг, - «Я же всегда мечтал похудеть, но у меня неправильный обмен веществ же. Чем я рискую? Куском жира? Да я только рад буду, если меня избавят от моего пуза!»

- Ок, решено, но никаких действий без моего одобрения, понял? - мысленно заявил Грэг.

«Ты только удаляешь жир из моего пуза, только жир, не трогая мышцы и пупок, иначе сдохнешь, понял? И никаких других действий!» - метнул он мысль неизвестному существу, удивляясь сам себе, как легко он ведет переговоры. Наверно, такой уж у Грэга характер.

Эзотерический клещ был поставлен в сложные условия. Он умирал, так как был слеп, и последнее время натыкался в разных мирах на особей без излишков жира. Последняя встреча с земными худыми наркоманами-кокаинистами его сильно ослабила, он погибал без пищи. и в то же время он должен был избавиться от остатков своей жизнедеятельности - а именно впрыснуть все эзоастральные элементы в жертву, причем с её согласия, по другому он не мог, сильная жертва могла выставить психобарьер, и его эзо-экскременты попали бы в свободный астрал. Хуже этого и быть не могло - служба безопасности астрала немедленно находила кластер, где произошло возмущение пространства и выжигала заражённый участок вместе с виноватым. Без вариантов. А жить эзоклещ хотел.

- Передаю согласие и приступаю к процедуре, - сообщил эзоклещ жертве и, подсоединив жала к животу Грэга, начал качать жировые клетки - мощнейший архив энергии, если уметь её извлекать.

Поглощая жир, эзоклещ быстро поправился после ментальных ударов бурно галлюцинирующих наркоманов. Тогда он попал в такой астральный  ураган, что чудом остался в живых. Наркотические фантазии наплодили сонмы чудовищ, местный астральный ареал долго лихорадило, а эзоклеща не слабо потаскало астральным вихрем по шизореническим галлюцинациям.  Но теперь, благодаря животу Грэга, ментальная оболочка залатана, резервные накопители наполнены. И эзоклещ в обход всех договоренностей решил подсоединить спусковой канал к Грэгу. Он был переполнен зловредным содержимым, и у него не было места, чтобы его хранить. А полученная пища пошла в переработку, и эзоклещ мог просто лопнуть. Но даже он знал, что как в реальном, так и в астральном мире побеждает сильнейший, коварнейший и хитрейший.

Грэг внезапно почувствовал сначала холодок, потом жжение в нижней части спины.

"Что за чакра там у меня бунтует?" - подумал Грэг, как вдруг сработала его интуиция. Опыт и алкоголизм всегда победят молодость и энтузиазм - вспомнил надпись на стене в своем подъезде. И сразу же его ментальное тело издало такой мощный энерго-выхлоп, что эзоклещ еле удержался рядом.

- Это что ещё такое? - громоподобно прогрохотал вопрос Грэга.

Эзоклещ животным чутьем понял, что следующий ментальный удар просто оторвет от жертвы и он не удержит  свою структуру, а значит, он умрет.

- Побочное действие, уже всё прошло, я отсоединяюсь, сообщите результат, - эзоклещ безэмоционально начал  лакировать мозги Грэга, чтобы тот успокоился.

Грэг ощупал живот - он реально похудел. Да он чуть ли не стройняшка, чёрт побери!

- Да, все нормально, а теперь отвали, - сообщил Грэг эзоклещу.

- Я был бы признателен, если вы укажете мне направление к особи с избыточной массой жира, пожалуйста, умоляю, в знак нашего сотрудничества. - забубнил эзоклещ.

- Впереди меня сидит пухлая женщина, только представься ей добрым ангелом, я заметил у нее крестик на шее, и пошёл вон, паразит. - с этими словами окончательно проснувшийся Грэг отвесил ментальный пинок эзоклещу.

Пухлая мадам, сидящая впереди, внезапно дернулась и неестественно замерла, задрав голову к потолку. Голос из репродуктора объявил нужную Грэгу остановку. Грэг встал и проходя мимо толстухи, сказал:

- А-а-а, у вас добрый ангел, у меня он уже был, - и похлопал себя по животу, замечая, что взор толстухи становится менее испуганным.

Легко выпрыгнув на асфальт, Грэг радостно проорал "КРОВЬ, ЖИР, Святые пришельцы!" и бодро побежал вприпрыжку к метро.

Безжалостный и беспощадный эзоклещ приклеился к очередной жертве, и она оказалась не так сильна в духовном плане, как Грэг.

А чудесным образом похудевшая толстуха через четыре дня скоропостижно умерла от неоперабельного рака с многочисленными метастазами, успев насладиться завистью подруг.

Это реально существующий посёлок городского типа Сковородинского района Амурской области

А теперь представьте - вы приезжаете на поезде на станцию, просыпаетесь и узнаете что вы... в Ерофее Павловиче!