ZavrinDaniil

Новый план

Широкие бедра, узкая талия, подтянутый живот и мышцы, растянувшиеся в небольших волнах по всему телу. Это было довольно странное сочетание для женского тела. И всё же оно привлекало. Плеханов отвел взгляд от тренирующейся Полины и посмотрел на статистику. Из ста выстрелов в цель попало девяносто девять.

– Она что? Специально промазала? – спросил он.

– Возможно, – улыбнулся Травкин. – Само совершенство, не так ли?

Плеханов ничего не ответил. Он не понимал, почему ему так сложно видеть в ней Чирвина, почему его сознание всячески старается разделить их, полностью игнорируя её предыдущее состояние. А ведь это важно, важно помнить, кем она была день назад. Может быть, это потому, что в ней куда больше профессионализма, нежели в мужском варианте? Да, скорее так.

Тем временем, отстреляв последний магазин, Полина отошла и, подняв небольшое полотенце, вытерлась. Уставшая, вспотевшая, она была прекрасна. Наверное, так даже больше, судя по так и не сумевшему скрыть восхищённый взгляд Травкину.

Увидев Плеханова, Полина улыбнулась и слегка присела. Получилось довольно неплохо. Игорь кивнул в ответ. В последнее время они стали видеться чаще, так как интервалы её существования заметно увеличились, сведя существование Чирвина к минимуму. И всё же до окончательной победы было ещё далеко, так как ускорять процесс он не спешил, а в свободном течении это могло растянуться на месяцы.

– Я вижу, ты всё лучше и лучше? – улыбнулся он.

– Иначе и быть не может, – сказала Полина, входя к ним и кладя полотенце на стол. – Ты сегодня без Дианы?

– Она отдыхает.

– От чего? От умных мыслей?

– И от них тоже. Полина, ты говорила, что твоя девочка почти готова. Когда ты нас познакомишь?

– Скоро. Мне нужно ещё время.

– У нас его нет. Точнее, у тебя его нет. – заметил Игорь и подобрал полотенце. – И прошу, следи за вещами, у нас уборщиц нет.

– Равно, как и начальников мужчин, – мягко ответила она и направилась к коридору.

Игорь лишь покачал головой и, дождавшись, пока она зайдет в лифт, подошёл к Травкину.

– Что-нибудь необычное есть?

– Пока нет. Да, она его в чём-то напоминает, особенно в шутках, но в остальном – полная противоположность.

– Я не про это. Я вижу, что она прогрессирует физически и довольно быстро.

– Не думаю, что это плохо.

– Не плохо. Но если есть изменения в этом.

– Не переживай, я сразу скажу.

– Хорошо, – Игорь положил ему руку на плечо. – Я слышал, ты расстался?

– Да. Есть немного.

– Все будет хорошо, – дежурно улыбнувшись, заметил Плеханов.

Роман кивнул и вернулся к анализу результатов Полины. И хотя было уже восемь часов вечера, Игорь знал, что он ещё долго будет тут сидеть. Работа в подвале стала для него куда более важным занятием, нежели его личная жизнь. И для них это было хорошо.

Покинув подвал, Игорь сел в машину и, заведя её, стал прогревать двигатель. На улице было темно, пусть даже фонари и приняли свою вахту. Он включил магнитолу, в салоне привычно заиграла классическая музыка. А затем он почувствовал что-то вроде мягкого скользящего давления и, подняв глаза наверх, увидел Полли, наблюдавшую за ним из квартиры Чирвина. Казалось бы, совсем небольшая фигурка, скольких миллионы, но по случайной воле луны, она получилась самой яркой на фоне старого высотного дома.

В окно постучали. Оторвавшись от разглядывания Полины, Игорь повернулся. Это была Диана. Игорь щелкнул дверью авто, она села в машину. Внутри сразу же запахло её сладкими духами.

– Ты что-то поздно сегодня, – сказал она, присаживаясь рядом.

– Да, много работы, – Игорь наклонился и поцеловал её. – Пришлось задержаться.

– Раньше ты так часто не задерживался, – она прищурилась и улыбнулась, так как прекрасно знала, как его раздражали подобные ревнивые намеки.

– Не стоит, – он поморщился, и посмотрел в заднее зеркало. – Домой?

– Да. И лучше ко мне.

– Перестал нравиться наш район?

– Он мне никогда не нравился.

– Диан, давай к делу, ты не умеешь хранить свои желания в тайне.

– Неужели по мне так заметно?

– Да. Очень.

– Хорошо. Я хочу попросить тебя, чтобы девочку Полины, которую она завтра приведет, тестировал Чирвин.

– Чирвин?

– Да. Чтобы он взял её с собой в «Чёрный камень».

– А не слишком для первого раза?

– А почему нет.

– Радеешь за команду?

– Всегда желала только лучших результатов.

– Конечно, плюсы в таком решении есть, я не спорю. Ведь если Полина не справится, то мы особо ничего не теряем. Да и тот факт, что Дмитрий может сорваться и убить её, тоже пойдет на пользу.

– Я вот всё в толк взять не могу, почему ты ему столько прощаешь?

– Он мой друг, Диана, мы давно дружим.

– И что? Ради этого стоит терпеть подобное отношение к нам?

– Я не хочу снова поднимать эту тему. Мы же договорились.

– Ладно, ладно, просто сделай, как я прошу. В этом же нет ничего сложного. Если Полина такая хорошая сотрудница, то пусть найдет кандидатку, действительно достойную нашей работы. А Чирвин – лучший экзаменатор.

– Он-то – да.

– Именно. Хватит тебе с ним церемониться уже. Сперва Психоз, потом Лило, теперь эта Полина. Не слишком ли много для одного парня?

– Может, ты и с матерью его об этом поговоришь?

– Вот только не надо меня жалобить. Или ты уже забыл, что он сделал тут?

– Это был не он.

– Знаешь, как говорится, «алкоголь не оправдывает пьянства», так и тут.

– Сильно сказано.

Игорь выехал на шоссе. Он любил ездить на машине, это его умиротворяло. Вот он руль, вот техника, вот порядок и послушность. Движение влево, вправо, и машина уже выполняет его приказ. Только бензин заливай.

Доехав до её дома и оставив машину на улице, он проводил Диану до двери. Он знал, она хотела, чтобы он остался, но у него не было никакого желания проводить с ней ночь. И тут главное не заговорить об этом, она ведь гордая, сама не попросит. Разве что глазами. Так и случилось.

Особенно ярко это было, когда он нежно обхватил её руку и бережно поднес к губам. Нежность, господа, всегда важнее слов и позволяет грамотно уйти, никого тем самым сильно не обидев.

– До завтра, – он улыбнулся.

– Иди в жопу, – буркнула Диана и закрыла дверь.

Возвращение

Дмитрий присел на корточки и легким движением руки закрыл Максиму глаза. Вид у него был печальный, расстроенный. Затем посреди парка развернулся темный круг, и Дмитрий шагнул в портал.

При выходе его ждала Диана и двое старых друзей. Дмитрий виновато присел на стол. Вот-вот должна была разразиться буря, и он не хотел начинать её первым.

– Опять срыв. Ты достал, Мот, ты же говорил, нет, ты обещал, что он выдержит, – прищурив красивые строгие глазки, резко бросила она. – Уже в третий раз я вижу труп.

– Это не моя вина, я ведь не бог. Сложный мир, сложные люди, всё сложно. Мне и правда жаль, что все так получилось. Наверное, стоило помягче, комплекс вины и так полный.

– Мне не важно, почему у нас завал, а теперь еще и это. Я просто устала ждать. Мне нужны эти кадры, понимаешь ты это? Мне нужен новый человек.

– Послушай, я и правда в него верил. Мне жаль, что он не прошел испытание, он действительно был бы хорош. Но всего не предусмотришь. Он шел хорошо, даже сбежать от ментов вышло и копа убить. Но последнее испытание самое сложное. Это олицетворение или отождествление себя с маньяком. Если тот не смог без любимой, то и я не смогу.

– Господи, ты просто невыносим. Времени мало, Мот, мало. Ищи и ещё раз ищи себе замену. Только быстрее и, самое главное, он должен быть похож на тебя, то есть с сознанием своей вины. И контролируемым, – поставив на последнем слове ударение, сказал Диана. – Даю тебе последний шанс. Если не найдешь то…

– То что?

– То не будет Лило.

– Грустно как-то.

–Просто сделай то, что я от тебя хочу и всё. Это не так уж и трудно – найти себе замену. Никакого отдыха, пока снова не наметишь цель.

– Хорошо. Всё будет сделано в лучшем виде.

– Ты и в прошлый раз так говорил.

– Сказал же, найду.

– Ищи.

Она вышла. Дмитрий испытал облегчение. Ему нравился его босс, она была так красива и умна, что не вызывала ничего, кроме симпатии и желания. Тем не менее, в этот раз он не пылал жаждой общения.

– Ну и что произошло в этот раз? – спросил Травкин.

– Что, не углядел? – хмыкнул Дмитрий.

– Нет.

– Обычный нервный срыв.

– Странно всё это.

– Увы, Максим оказался склонен к романтизации собственных убийств. А жаль, я в нём видел потенциал. Думаю, если бы перетерпел немного, то вполне бы подошёл вам.

– Когда примешься за нового?

– Когда, когда? Ты же слышал, что она сказала. Ей нужно сейчас. Придется начинать уже сегодня.

Попрощавшись, Дмитрий вышел на улицу. Карман, как и душу, грели неиспользованные «витаминки», часть которых он оставил еще с фильма. Он вытащил руку. О да, он любил смотреть на эти белые частички счастья, они давали небывалую мощь в том зеркальном мире. Они удваивали, а то и утраивали обычные, привычные разуму, рефлексы.

Разглядывая витамины, Дмитрий понимал, что его тело пропустило через себя слишком много этих стимуляторов. Четыре года – всё-таки срок. Проглотив одну за другой, он подошел к киоску и купил газированной воды.

Странный эффект расплывчатости, учащенное дыхание, закладывание ушей. Снова показалось, что может произойти потеря сознания. Но, как обычно, это было всего лишь опасение. Организм быстро вернулся в былую форму.

Знакомый подъезд, нужный этаж, квартира за стальной дверью и любимое кресло. Водрузившись в него, Дмитрий снова включил свой старый видеоплеер. Эта заезженная мелодрама стала частью его жизни, а её героиня – частью его мечты. Он не один раз уже просматривал этот фильм, но так и не мог насладиться им полностью.

Ещё одна смерть

Вполне обычный дом, таких множество в Москве. Подъезд, ничем не примечательная лавка. Все очень обычно, кроме, пожалуй, одного обитателя, который тут жил. Проследив до подъезда, Максим видел, как этот здоровенный любитель маленьких девочек открыл металлическую дверь и вошёл внутрь.

– На пятнадцатом, – раздался сзади голос Дмитрия. – Квартира сто шесть.

На пятнадцатом. Квартира сто шесть, мысленно проговорил Максим, открывая подъезд и подымаясь наверх. В руке у него был пистолет. Холодный, тяжелый, он придавал уверенности. А вот и нужная дверь. Звонок, который эхом прогулялся по квартире, затем толстяк, открывший двери. Только вот выстрелить оказалось несколько сложнее, так как на его руках была маленькая дочка, игриво теребившая его за щеку.

Детей убивать сложнее всего, так, кажется, говорил Чирвин. Направив ствол на педофила, Максим заметил, как замерли его глаза. Абсолютно пустые, безжизненные. Словно ненастоящие. Наверное, такие видели его жертвы, когда он их мучил.

Максим нажал на курок. От выстрелов педофила затрясло, откинуло к стенке, на которой тут же заиграла кровь. Затем из его рук выпала дочь, послышался голос жены. Сразу внутри этого маленького пространства заиграла всеми красками жизнь. Только пока никто ничего не понимал, ни соседи, ни жена, даже измазанная в отцовской крови дочь, раскинувшая свои маленькие ручки на полу. Максим стал отступать к лестнице. Но все получалось слишком медленно.

Дмитрий, сидевший у подъезда, казалось, даже его не заметил. Зато он с удовольствием рассматривал серую кошку, охотившуюся на голубей.

– Он мертв, – тихо сказал Максим.

– Хорошо. Ты сделал доброе дело, парень. Ты убил нехорошего человека. А теперь пошли, нам надо убить ещё одного нехорошего человека и сделать дубль.

Максим почувствовал тошноту. Странно, при убийстве Ксении он не испытывал и половины тех ощущений, которые нагрянули сейчас.

– Это потому что осознанно, – словно уловил его мысли Дмитрий. – Когда осознанно, тогда сложнее, но ничего, потом привыкнешь, а теперь пошли, нам надо доделать нашу работу и все, можно возвращаться.

И они вернулись. Только вот Алексея они не нашли. Точнее, они не нашли его живого, лишь тело, заботливо уложенное в ванну со свечами и фотографиями. Умиротворённое выражение лица, удобно принятая поза, всё свидетельствовало в пользу подготовки к самоубийственному процессу.

Хмыкнув, Дмитрий ушел на поиски ножа. А Максим взял одну из фотографий. Впрочем, он мог брать любую, так как на всех была одна и та же девушка. Она была красивая, светлая, мягко улыбающаяся и обладала всего одним природным недостатком – крепким круглым носом. Перевернув фотографию обратной стороной, он заметил небольшое стихотворение.

Пойми меня, я пред тобою. Я вижу часто тех людей,

Истерзаны тела которых коррекцией моих кистей.

Ты умерла, я это сделал, пытаясь осознать себя

И покорить святое чувство, зарезав первую тебя.

Ты бога криком не гневила, смотрела только мне в глаза

И тихо шепотом просила прочесть молитву за тебя.

Я не нашел своей свободы, я не ушел из жизни той,

Что так приемлема для многих, смирившихся с своей судьбой.

Нет, я не мыслю о прощенье, мне не дано его принять,

Я ведь нарушил волю бога, когда смог жизнь твою отнять.

Нет смысла прятаться, наверно, я понял то, что так хотел.

Я знаю путь к двери последний, в которой свет свечи белел.

И я найду тебя, увидев душевный облик, боль моя!

Я вытерплю все ради встречи, ведь я хотел её всегда.

Раздавшаяся сирена отвлекла его от мыслей. Максим подошел к окну, за стеклом были отчётливо видны красно-синие цвета милицейских огней. А через несколько секунд показался грузовик с ОМОНом. Он сразу же отпрянул от стекла, слишком часто в кинофильмах орудовали снайперы.

Дмитрия нигде не было, Максим ещё раз осмотрел квартиру, после чего выглянул в коридор, везде было пусто. Только по лестничному пролёту был слышно, как поднимались несколько человек. Он вернулся в квартиру и закрыл за собой двери.

Балкон. Тут был балкон. Максим открыл окно и посмотрел наверх. Да. Если карабкаться, то можно как спуститься, так и подняться. Это, конечно, рискованно, но небольшой шанс есть. Выбравшись на крышу и удачно перепрыгнув на соседний дом. Максим быстро спустился по пожарной лестнице вниз и добрался до улицы. К тому времени противоположная сторона улицы уже была полностью забита мигалками. Уходить можно было только дворами. Да, местность он знал плохо, но всё равно шанс. Выйдя к школе, он перепрыгнул через ограду. А потом его окликнул один из полицейских.

Бежать было трудно, да и футбольное поле, открывшееся после общеобразовательного учреждения, превышало все стандартные размеры. Крики тем временем продолжались и, как понял Максим, преследовал его всего один человек. Пробивая своим дыханием воздух, Максим остановился, тратить последние остатки на бег было поздно.

Серия ударов, перехват. Сцепившись, они покатились по истерзанной ногами земле. Надавив на сухожилие, молодой полицейский улучил момент и резко заломил руку. Хотел взять живьем. И это было неправильно. Собрав последние силы, Максим вырвался из-под наездника и, схватив камень, раскроил бедолаге череп. После чего снова перешёл на бег и, только добежав до спасительного края поля, обернулся. Больше его никто не преследовал.

В опечатанной квартире бабушки Дмитрия не оказалось. Не было даже запаха. Не было абсолютно ничего, что могло бы хоть как-то направить на его след. Максим открыл дверь ванной. Разлагавшееся тело отсутствовало, хотя так или иначе присутствие пенсионерки всё равно чувствовалось в этой квартире.

Максим присел на край стола. Он не понимал, почему Дмитрий его бросил. Всё было очень странно. Разве что он нашёл нож и уже не нуждался в нём как компаньоне. Так он изначально особо в нём не нуждался. Максим вообще ничего такого не сделал, чтобы хоть как-то облегчить заданную им задачу.

Обычная злость на его нерасторопность и непослушание? Возможно, но вряд ли. Судя по его умозаключениям, именно такой подчинённый и был ему нужен. Откидывая одну версию за другой, Максим так и не смог ничего выбрать. Всё говорило о том, что избавляться от него именно сейчас особой нужды не было. Слишком много сил было потрачено на его доставку и вхождение в курс дел. Хотя, кто знает, может он просто не всё знал.

Побродив по ночному городу, он вернулся в парк. Уставший, он вошёл в заброшенную сторожку. Зеркало над раковиной было треснувшим, грязным. Протерев его рукой, он увидел своё отражение. Как же сильно он изменился за эти несколько дней. Рассматривая своё отражение, он невольно вспомнил о посещавшем его призраке. Красивая Ксю была бы сейчас кстати. Максим прилег на лавку. Теперь он мог, наконец, собраться со своими мыслями, которых у него накопилось немало.

Он прислушался. Начался дождь. Звук капель успокаивал и стало как-то легче. Скольких он теперь убил? Ксю, педофила, полицейского, любовника Ксю. Уже четверых. И ради чего? Ради этих сомнительных приключений? Максим посмотрел в окно. Из головы не выходили стихи:

Я не нашел своей свободы, я не ушел из жизни той,

Что так приемлема для многих, смирившихся с своей судьбой.

Нет, я не мыслю о прощенье, мне не дано его принять,

Я ведь нарушил волю бога, когда смог жизнь твою отнять…

Странно, очень странно. Неужели это сняли в России. Что ж, неплохо. Маньяк, осознавший свою вину и бессмысленность существования без любимой девушки. Как интересно. Он закрыл глаза. Слава богу, у него есть Полина. Наверное, она и есть его шанс не закончить так же, как этот парень. Впрочем, Полина не совсем обычная девушка. Значит, борьба ещё предстоит.

Темнота наступает

Когда Максим проснулся, первым, кого он увидел, был Дмитрий, наблюдавший за ним. Спокойно, снисходительно, как волк за ягненком, которого хочет сожрать. Максим почувствовал липкие лапки страха. Ведь по факту, никто его тут искать не будет, если Чирвину вдруг придёт в голову прострелить ему голову. Просто скажет, что он не прошёл испытание.

– Как спалось?

– Хорошо.

– Голова не болит?

– Нет. Мы здесь провели ночь?

– Да. Как видишь. Ведь за окном утро, не так ли?

– Да, – Максим посмотрел в окно, потом снова на Дмитрия, и его вопрос словно завис в воздухе.

–Извини, но я тебе дал слишком сильное снотворное, чтобы ты мог так легко проснуться, – язвительно улыбнулся Чирвин. – Полина так и не дождалась. Или, вернее сказать, не добудилась. Но зато я могу тебя поздравить, ты легко переносишь даже самые сильные лекарства.

– Ах ты, ублюдок.

– Тише, тише, нас услышат соседи.

– Ты специально это сделал.

– Конечно. Я вдруг подумал, что не хотел бы оставлять вас тут вдвоем, слишком уж это расхолаживает. Нет, лучше без сновидений, мой юный друг.

Максим откинул голову. Как же он ненавидел этого парня! Ровно так, как любил его вторую половину. Лучшую половину. И красивую.

– Не переживай, она очень скучала. Кстати, если ты хочешь увидеть её снова, то пора бы уже нам браться за работу.

– Какую, к чёрту, работу? Ты вообще о чём? Нам просто надо отобрать нож у этого парня.

– Думаешь? Разве ты не хочешь покончить с детоубийцей?

– Хочу.

– Значит, нож подождёт. Предлагаю сначала разобраться с этим малым, а уж потом дойдем и до Алешки.

– Господи, ты сумасшедший.

– Приятель, нельзя тут работать и быть абсолютно нормальным. Нормальный тут просто не выдержит. Научись получать от всего удовольствие. Поверь, мир, где педофилы договариваются с маньяками, не такой уж и ненастоящий.

– Ближе к делу, что надо делать?

– Ты же слышал, в полдень у них встреча в кафе. Мы проводим Алешу до этого заведения, а затем проследим за нашим детоубийцей и все. Ты сможешь как следует с ним поквитаться.

– Я?

– Ну не я же. По мне – так пусть гуляет.

Максим почувствовал, как сам стал заложником собственных слов. Несомненно, он хотел смерти этого человека, но убивать самому. Он ведь на это не подписывался. А теперь и вовсе сомневался в своём решении. Всё, что ему хотелось, это поскорее убраться из этого места. К тому же призрак Ксении был таким реальным. Может, он просто сходит с ума? Может, всё это сон?

– Эй, ты чего завис? – обеспокоенно спросил Дмитрий, положив ему руку на плечо. – У тебя всё в порядке?

– Мне снилась Ксения, – отрешенно сказал Максим.

– Ах, воспоминания. Если честно, так бывает. Не со всеми, но иногда проскальзывает. Не переживай, это пройдет.

– Тебе-то откуда знать?

– У каждого из нас своя история. Но об этом после, они встретятся в полдень, значит, нам надо там быть пораньше. Этот крепыш заметно умнее нашего мальчика, поэтому нам надо быть осторожнее. Точнее, тебе. Он ведь тоже герой фильма.

– Какой же извращенец придумал этот сюжет?

– Дети знаменитых режиссеров всегда были немного странными. Но это нас мало касается. Помни, ты должен быть полностью сосредоточен.

Максим кивнул и подошёл к сумке с оружием. Патроны были маленькие, цельные. Умещаясь на ладони, они не представляли никакой опасности, поблёскивая в редких солнечных лучах. Он вытащил пистолет и вставил один в обойму. Странно, они уже убили двоих, а ведь, по сути, могли бы давно покинуть этот фильм. Так зачем же всё это?

Кафе «Дефиле» было небольшим и очень уютным. Казалось даже, что в таком месте просто не может произойти ничего плохого. Потому встреча двух настолько ужасных людей выглядела крайне нелепо посреди этих белых маленьких кофейных чашек и блюдец. И всё же они были тут, маньяк и педофил, мирно беседующие о смысле жизни.

Широкая спина детоубийцы, на которой плотно сидел дорогой костюм, практически полностью заслоняла Алексея. Максим пытался было разглядеть его, но потом бросил это занятие, какая разница, как выглядело лицо маньяка при общении, всё равно он умрёт. Любопытство, не более.

Дмитрий же, сидевший к ним спиной, от любопытства нисколько не страдал. Его занимало лишь меню, из которого он уже успел выбрать четыре блюда. Видимо, всё происходящее лишь разгоняло его аппетит, что нельзя было сказать о желудке Максима, который наотрез отказался что-либо принимать.

– Здесь превосходная свинина, – словно промурлыкал Дмитрий. – Просто божественная.

– Ты бывал здесь раньше?

– Пару раз.

– Зачем?

– Я же говорил, что мы давно ищем людей.

– И ты тоже приводил их в этот фильм?

– Да.

– И довел их до этого кафе, и так же сидел за столом?

– Да.

– А потом?

– А потом они стали задавать много вопросов и умерли, – улыбнулся Дмитрий. – Шучу. Просто не справились. Но ты же не повторишь их ошибки и будешь действовать согласно моим указаниям?

Максим почувствовал, как по коже идут мурашки. Снова это ощущение безвыходности. Когда он ничего не может противопоставить этому парню. Надо просто немного потерпеть. Дождаться Полины и уж тогда. Тогда он отыграется.

– Интересно, о чем они говорят?

– Ты и вправду хочешь это знать? – Дмитрий нахмурился, словно вспоминая. – Подожди. Сейчас.

– Сомневаюсь, что я похож на вас. Вы – убийца малолетних детей. Вы убиваете их ради своего животного удовольствия.

– В каждом из нас присутствует животное, в ком-то больше, в ком-то меньше.

– Согласен, но есть мораль.

– И какова же мораль конкретно в ваших действиях?

– В моих действиях нет морали, в них есть идея. Идея и желание быть сильнее, чем самое главное в мире чувство.

– Кажется, я понимаю вас, вы хотите доказать убийствами какую-то мысль. Верно?

– Верно. Это и есть моя идея.

– И ради этой идеи вы убиваете девушек. Я правильно вас понимаю?

– Правильно.

– И не получаете удовольствия. Верно?

– Нет. Не получаю.

– Это вы зря, впрочем, вранье на вашей совести. Я-то точно знаю, что вы получаете удовольствие. Вовсе не обязательно наносить столько ударов, чтобы убить. Достаточно просто полоснуть по шее.

– Какой вы наблюдательный.

– Именно. Именно поэтому я первым заметил тебя, мой раздосадованный мальчик.

– Вы сказали, мы похожи?

– Внутреннее. В возможностях и опыте мы различны.

– Ты мудрее и связей больше?

– Да, что тут скрывать. Ты – мальчик, который постоянно привлекает к себе внимание, не обладая при этом никакими дополнительными ресурсами, кроме собственных физических сил. Я же – воплощение всей силы власти и коррупции, которые так славно исполняют всё самое необходимое.

– Как страшно.

– Я не пытаюсь тебя запугать.

– Вполне возможно.

– Также я не преследую таких высоких целей, мне просто нравится делать маленьким девочкам бо-бо, в отличие от тебя, который в силу своей ограниченности считает, что преследует высокие цели.

– Мерзость.

– Но это не главное, я ведь пришёл не ругаться, я предлагаю тебе стать моим помощников или учеником, я научу тебя правильно заметать следы и пользоваться многочисленными лазейками в нашей стране закона.

– Вы ж одиночки вроде.

– Я довольно долго занимаюсь этим делом. Хочу как-то разнообразить всё. Да и результаты твоих действий, не смотря на все натяжки, довольно впечатляющи.

– Это комплимент?

– Конечно. Тебя же до сих пор не поймали. Хотя ты совершил уже достаточно убийств. Поверь мне, кое-кто в главном управлении уже вовсю штудирует твое дело.

– А не боишься, что я тебя сдам?

– Одна из твоих жертв была не совсем обычной, точнее, у неё не совсем простые родители, так что, скорее всего, их повесят на тебя же, по моей небольшой просьбе.

– Хм, ты так жаждешь меня выручить.

– Есть такое.

– Хорошо, я подумаю.

– Подумай. Сегодня вечером в парке будет пасмурно. Ищи меня там. Заодно посмотришь на действия профессионалов. Девочки очень часто забегают туда, куда им не следует.

– Ты так уверен в своих действиях?

– А почему бы и нет. В отличие от некоторых я умею разговаривать с людьми. Дети охотно соглашаются прогуляться со мной. Думаю, нам понравится эта игра.

– Посмотрим.

– А теперь мне пора. Здесь готовят очень вкусный бифштекс, возьми с кровью, тебе понравится.

– Спасибо за совет.

– Да! И если ты будешь со мной, поверь, деньги перестанут быть для тебя проблемой.

Дмитрий остановился и, взяв кофе из рук официантки, сделал небольшой глоток. Максим задумчиво его рассматривал. Как же всё странно. Но, несмотря на странность, его вдруг заинтересовал один нюанс.

– Так что, Алексей хочет его убить?

– Вот это поворот, да? Впрочем, он идеалист, так что это вполне для них нормально.

– Идеалист?

– Хорошо, не совсем идеалист, но я даже не знаю. Идейный, да, так правильней. А наш крепыш, он ради себя. Тут идет противоречие между ними. Алексей будет биться с ним.

– И убьет?

Дмитрий отхлебнул из чашки. И внимательно посмотрел на Максима. Затем аккуратно поставил её на место.

– Разве это важно, если убить его хочешь ты?

– Да. Если это становится бессмысленным.

–Ты хочешь провести тут дольше времени? Я не против. Хоть неделями тут можем тусоваться. Лично мне спешить некуда.

– Хорошо, ладно, я убью его. Сам! – чуть ли не крикнул Максим.

– Тшш, ты всех распугаешь, ты чего? – поднялся Дмитрий. – Нам нельзя так нервничать, мы же крутые проникатели. Это не профессионально.

Тут педофил поднялся и, попрощавшись, направился к выходу.

– Я заплачу, беги. Я встречу тебя у его подъезда, когда ты с гордостью сообщишь о проделанной работе, – сказал Дмитрий, не сводя глаз с тарелки с бифштексом, который несла ему официантка.

Свежий воздух

Питательный, свежий воздух городского парка был необычайно свеж. Проходя меж деревьев, он чистил организм и сознание, приближая внутреннюю сущность к диким праотцам. Серое полупальто не сковывало её движений и, старательно обходя лужи, Настя то и дело балансировала на их краях. Максиму такое поведение понравилось, он не любил скучных, однообразных дам, то и дело ноющих о собственной никчемности.

– За деревьями, – Дмитрий указал на молодого и слегка полноватого блондина. Вот он, наш герой.

Маньяк шёл параллельно и, ловя собственное дыхание, был практически невидим, подбираясь к своей жертве всё ближе и ближе. Когда он приблизился на расстояние прыжка, то жестким перехватом руки и горла сразу же остановил Анастасию.

Вырвавшийся крик был тихим, неразборчивым и теряющимся. Максиму стало не по себе. Этот захлебывающийся от удовольствия Алексей, беспрестанно вводивший в женское тело металл, был самым настоящим кошмаром.

– Бедняжка, – тихо прошептал Дмитрий. – Я даже помню закадровый текст при этой сцене. «Бедной девушке было больно, возможно, она даже верила, что с ней был бог, и что он был до конца. Режет, рвёт, терзает дождь. Сейчас этот ужасный юноша был там, где не царствует логика, где парят чувства на крыльях несбывшихся надежд, озаряя небо кристально-грязным пометом тоски. Он был в своих мыслях».

– Тебе это доставляет удовольствие? – Максим захотел выпрыгнуть из своего укрытия, но Дмитрий остановил его.

– Да подожди ты, шоу ведь только началось. Как же дальше? А! «И хотя касание волос и картина истерзанного трупа была приятна, равно, как и срезанное желание жить, насладиться он не успел. В парке он был не один. В начале аллеи показался странный незнакомец. Это был личный покровитель детских извращений – самая трепетная и чувствительная натура человеческой души. Маньяк подумал, что им важны лишь дети, но, судя по симпатичному личику девочки, стоявшей с ним, им были важны симпатичные дети».

– О господи! – Максим повернулся в противоположную сторону и увидел ещё одного мужчину, державшего за руку девочку. – Это что, педофил? Это что за кино такое?

– Это русский триллер, я же говорил об этом.

– Но ты не говорил о педофиле.

– Он же не главный герой, да и целью нашей не является.

– И что из этого?

– А то, что это необязательная информация.

– Эту мразь тоже надо убить.

– Нет уж, приятель, сегодня мы как раз поучимся терпению. Помни, это другие люди, они как боты, мы к ним не должны чувствовать ничего. Тебе ведь никто не говорил, что будет легко, верно? Хотя, если честно, с детьми сложнее всего. Но ты не переживай, долгих сцен тут не предусмотрено по сценарию.

– И что теперь? Будем смотреть, как он режет девочек?

– Пока не знаю, но поверь, следующая встреча их будет не менее интересна, – Дмитрий снова изобразил тихий закадровый бас: – «Алексей чувствовал порывистое дыхание ребенка. Девочка плакала. Странно, но этот ребенок понял, что из двух злых взрослых ему ближе тот, кто находится дальше. Может, поэтому попытки педофила успокоить девочку в форме поглаживаний казались столь безуспешными. Алексей видел слезы ребенка, он видел радость человека около него, но, опустив взгляд, он продолжил свой путь. Тут малышка перестала плакать, последняя надежда оставила мокрый след на её лице, скрывшись среди темных улиц».

– Господи, нам надо его остановить, это же ребенок.

– Которого мы точно так же встретим ещё раз, только на другой болванке.

– Но это же дети.

– Да. И я сказал, с ними сложнее всего.

Дмитрий подошел к одной из луж и поднял длинную красную ленточку. Бережно завернув найденное в целлофановый пакетик, деловито осмотрел труп.

– Туповатый он. Кто ж так удары-то наносит. Хоть бы немного анатомию поизучал.

– А ты предложи издавать специальные маньячные пособия, может, качество работ и улучшится.

– Я вообще-то про режиссера говорю. Это же его задумка. Тут ведь как, если жертва попала в кадр, то все её ранения прописаны режиссёром. А вот всё остальное уже не он, а реальность фильма. Поэтому всё остальное и выглядит более или менее правдоподобно.

– Куда теперь?

– За маньяком Алешей, он сейчас как раз осмотрительность потерял. Ты только не шуми. Тут важно действовать скрытно.

– А разве в фильме не указан его адрес?

– Какой ты нудный всё-таки.

Дмитрий перешагнул через труп и пошёл в сторону ушедшего убийцы. Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним, в окружавшей его местности он разбирался крайне слабо. Через несколько минут они подошли к его дому. Старые замызганные временем стены казались некрасивыми и заброшенными, но это лишь добавляло долю суровой реальности. Максим вытащил пистолет. Упустить момент и отдать гаденыша в руки Дмитрия было бы непростительной ошибкой. Дмитрий легонько постучал. Двери открыл крепкий широкоплечий парень. Ошибка. Они что ошиблись квартирой?

Но долго подумать на эту тему, Максим не успел. Поворот шеи на триста двадцать градусов вокруг своей оси был быстр, смертелен и на удивление беззвучен. Чувствовалась рука мастера. Подхватив падающее тело, Дмитрий быстро занёс труп в квартиру.

Закрыть двери у Максима получилось не сразу, эта смерть слегка выбила его из колеи. И вместо того, чтобы повернуть ручку, он несколько минут её тупо дергал.

– Всё, теперь можно отдохнуть, – Дмитрий снял ботинки и плюхнулся на диван. – Несмотря на то, что я поклонник дождя и сырости, долго выносить это уличную слякоть не могу. Любоваться погодой нужно в меру. А то и простыть недолго.

– А этот? – Максим отчужденно посмотрел в ванну. Ему всё еще казалось, что здоровяк почему-то жив и вот-вот выйдет. – Он же не маньяк.

– Я и не говорил, что мы идем к маньяку.

– Но зачем тогда ты это сделал?

– Хата этого парня как раз напротив квартиры Алексея, и отсюда неплохо просматриваются его окна. Поэтому мы будем знать всё о его планах.

– Да ты же кино по нескольку раз пересмотрел. Ты уже всё наперёд знаешь.

– Ты забываешь, наше появление сразу изменило всю эту картину. Поэтому мы обязаны подстраховаться.

– Зачем? Пошли, убьём его, заберем нож. Потом убьем педофила и свалим.

– Во-первых, я сам решу, что нам делать. Помни, ты на испытании. А во-вторых, к моему глубокому сожалению, талантливый режиссер не указал место жительства этого педофила, так что узнать его мы сможем лишь только тогда, когда проследим за Алешей. Я, между прочим, это для тебя делаю, это же твоя прихоть – завалить этого любителя маленьких детей.

– Мы могли их обоих убить на этой улице.

– Могли. А могли и не убить. Главные герои всегда наделены дополнительными силами. Лучше напасть, когда они менее сосредоточены.

– Ты издеваешься.

– Обучаю. Ещё раз повторяю, всё ради тебя.

– Мне кажется, ты это делаешь больше для себя.

– Эй, братец, ты что-то раскис. Иди вон, чай лучше попей, разумный ты наш, авось успокоишься. А я пока тут приборчик один установлю.

Максим послушно прошел на кухню. Пустой холодильник, грязная посуда. Судя по всему, этот молодой человек жил один. Да и заварка была на самой верхней труднодоступной полке.

В этот раз чай получился хорошим, наваристым. Видимо, отлеживающийся в ванне труп не скупился на дорогие сорта. Раздавшийся телефонный гудок отвлёк. Максим поднялся и подошёл к телефону, но аппарат молчал.

– Это не у нас, – раздалось из комнаты. – Это у Алексея.

– У Алексея? – Максим заглянул в комнату.

– Тише, – Дмитрий приложил палец к губам и указал на небольшой черный динамик. – Сейчас пойдёт звук. По сценарию этот педофил начал заигрывать с нашим Алешей первым, даже позвонил.

– Здравствуйте! – раздался голос из динамика. – Не удивляйтесь, Алексей, я следил за вашим творчеством и теперь всё о вас знаю.

– Как мило, – ответил Алексей.

– Я считаю, что мы должны знать всё о своих коллегах.

– Я вам не коллега.

– Не скромничайте, вы слишком принижаете свой статус. О вас, молодой человек, все газеты пестрят.

– Что есть, то есть. Удивительно, что о ваших делах ни слова.

– Я более грамотен в мелочах. Да и возраст, опыт, немного везения. Но ваш прогресс тоже очевиден.

– Я должен воспринимать это как комплимент?

– Скорее да, чем нет.

– Спасибо. Я так понимаю, вы хотите встретиться?

– Да, это было бы очень занимательно.

– Боитесь свидетелей?

– Какая разница, чего я боюсь? Вам разве не интересно пообщаться со мной?

– Да. Думаю, да.

– А я почти уверен.

– Завтра в полдень вас устроит?

– Устроит.

– Кафе «Дефиле». Занимайте любой свободный столик, я сам к вам подойду.

– Хорошо.

– Да завтра.

– Пока.

– Интересно, где он телефон взял? – задумался Дмитрий, отключая динамик. – В кино до этого так и не дошли.

– Лучше скажи, как он умер.

– Медленно.

– Я не об этом, кто его убил?

– Мне кажется, что тебе лучше всё сразу не рассказывать. Нервный ты какой-то. Побежишь еще куда-нибудь, глупостей понаделаешь.

– Какой ты заботливый, – Максим посмотрел на потолок и потянулся к полотенцу. На потолке сидела толстая навозная муха, один вид которых он ненавидел с детства. Через несколько секунд лампочка разлетелась вдребезги.

– Идиот, – пробубнил Дмитрий. – Свет бы пригодился.

Вскоре начался дождь. Засыпать немытым было неприятно, ведь, в отличие от Дмитрия, для которого мертвое тело в ванной преграды не составляло, принять душ Максим не смог. Без толку пролежав около часа, он начал вспоминать различные приятные моменты из раннего детства.

Лес. Белые шапки высоких деревьев. Знакомый пейзаж уносил далеко, туда, где всё еще жило странное понятие счастья. Там, где среди деревьев стояла девочка Юля. Он ей нравился, он знал об этом с третьего класса, потому что бедная белокурая малышка нечаянно доверилась подругам, выставив чувство на всеобщее классное обсуждение.

И всё же, красивая летящая походка, нежный запах фиалок. В этой девочке остро чувствовались крылья. Максим постарался приблизить её размытое детское лицо. Четкие черты появлялись медленно, как будто его сознание начало свою собственную игру.

Он подошёл к окну. В воздухе витал новый чуть ощутимый запах женских духов. А затем он заметил зеркало, в нём было отражение Ксю. Убитая им красавица почти не изменилась с последнего их свидания, на её теле были всё те же рваные раны. Поймав его взгляд, она улыбнулась. Максим зажмурился. Оцепенение и страх полностью завладели им, разрисовав дальнейшее будущее белыми красками психдиспансера.

– Не спится? – раздался голос Дмитрия.

Он открыл глаза. Зеркальный призрак исчез, а в освещенной луной комнате стало даже немного светлее.

– Это бывает, – Дмитрий немного потянулся и почесал спину. – Я вот тоже в незнакомых местах раньше плохо засыпал, но ничего, со временем это проходит. К тому же есть разные пилюльки. Только обычные аптекарские не пей, наши препараты плохо с ними уживаются.

– А у тебя есть что-нибудь с собой?

– Ну конечно, я же не робот. Я всегда что-нибудь с собой таскаю, так сказать, на всякий случай, – он немного порылся в кармане. – Вот это, брат, тебе поможет. Спишь как убитый и, что самое главное, без снов. Хотя, если ты любитель мультиков, то можно посмотреть что-нибудь еще.

– Не, не, не! Это как раз подойдет, – Максим торопливо протянул руку.

– Ого, да ты, видать, давно зреешь, – Дмитрий улыбнулся. – На, родной, на первое время одной тебе хватит. Будешь спать как убитый, это я тебе гарантирую. Только не думай, что я такой добрый. Просто твои ерзанья мне спокойно спать не дают.

– Да я и не думал, – Максим заглотнул таблетку. – Голова болит немного.

– Если будут сильные боли, скажи, у нас многое с небольших головных болей начинается.

– Что – многое?

– Я же говорил, что и до тебя народ вербовал, некоторые из них, так же как и ты, добирались до кино.

– И что было дальше?

– Дальше они не прошли, к сожалению.

– А что произошло?

– Разные причины. Мы же все разные, вот и причины тоже разные, нас лишь результат объединяет.

– Надеюсь, если что-то начнётся не так, ты это заметишь. Не хотел бы я, чтобы ты обо мне точно так же говорил следующему кадровому резерву.

– Я тоже не хочу, думаешь, мне это нравится? Вы ж как маленькие, с вами сюсюкаться надо.

– Как-то ты ненавязчиво сюсюкаешься.

– Иначе не могу.

– Кажется, началось, – Максим почувствовал, как начинает действовать таблетка, глаза молниеносно налились свинцом и страшно захотелось спать. – Кажется, я всё.

– Спи, мой мальчик, спи, родной.

Это были последние слова, которые Максим услышал перед тем, как на него обрушился всепоглощающий приятный мрак.

Фильм. Фильм. Фильм

Небольшая кровать, старый стол, зеркало, украшенное различными фотографиями. Эта квартира отливала настолько серым бытовым дизайном, что думать о чём-то художественном, просто не хотелось.

– Внучка и бабушка, – резюмировал Дмитрий, задумчиво осматривая стены. – Старость, молодость и ещё немного женского. Как, по-твоему?

– Не знаю.

Максим внимательно посмотрел на коллегу. Что-то ему подсказывало, что именно сейчас и последует просчитанный, заранее заготовленный план, по которому тот выполнит задание, но Дмитрий не спешил, он спокойно подошел к кухонному столу и включил чайник, после чего нашёл две фарфоровые чашки и пакетики с чаем.

Чай оказался отвратительным. Максим посмотрел на часы. Шестнадцать. Если в этой квартире действительно живет бабушка и внучка, то, скорее всего, они скоро вернутся, ведь пенсионеры и дети не работают.

– Время. Оно всегда не нашей стороне, – заметив беспокойный взгляд товарища, сказал Дмитрий. – Казалось бы, мы всё делаем для того, чтобы оно было союзником, но увы, оно словно этого не замечает. К примеру, при прохождении в первый раз, оно всегда нам потакает, стараясь оставаться неизменным, а вот при повторном проходе в тот же фильм, всё уже не так. Стало быть, время как бы хочет сказать, эй дружище, это неправильный обмен, давай всё изменим.

– Ты хочешь сказать, что, вернувшись, мы попадем в то время, что и вышли?

– Не совсем конечно, просто оно протекает здесь быстрее, а вот приди мы сюда во второй раз, такого уже не будет. Я не знаю полного механизма, знаю лишь, что всё уравновешивается.

– Значит, во второй раз время полностью совпадает?

– Ну не совсем, но сдвиг в сторону реального существенен.

– Это тебя огорчает?

– А тебя нет?

– Что тут можно делать столько времени?

– Влюбиться, мой друг, здесь можно влюбиться.

– Влюбиться можно везде.

– А если ты влюбился в Мерилин Монро или в Хенксли? Таких девушек не найти в реальности. Они уникальны.

– Ну, я постараюсь в них не влюбляться.

– Постараться, можно, но иногда это не в нашей власти. Ты же влюбился в ту, ради которой совершил убийство?

– Почему это тебя так волнует?

– Мне же с тобой работать, я должен понимать, с кем имею дело.

– Тогда, наверное, да. Я бы смог влюбиться.

– Печально, у нас существует куча самых разных запретов, которые запрещают влюбляться.

– Это нормальное явление, ведь речь идет о киногероинях, они не настоящие.

– Считаешь?

– Конечно.

– Значит, ты согласен с нашим уставом?

– Я его не читал.

– Суть устава я озвучил.

– Тогда да, по крайней мере, мне понятна задумка. А когда задумка ясна, то слова нравится или не нравится вторичны.

– Красиво сказано. Кстати, в этом фильме у нас будет очень интересный молодой человек, я совсем забыл тебе рассказать о нём.

– Я слушаю.

– О, это самый настоящий уникум, и его оправдания заслуживают самого настоящего признания. Как у великого живописца или великого поэта.

– Настолько всё серьезно?

– Сам посуди, – Дмитрий отодвинул чашку в сторону. – Этот Алеша берет и режет свою первую любовь, потому что считает, что любовь – это оковы, и только сильный человек может их снять. То есть, чем больше красивых девушек он зарежет, тем он свободней. Вот он их и кромсает почём зря.

– Все ради свободы, хм, а почему именно красивые, ведь ум, это тоже своего рода преграда. Почему бы умных не резать?

– Резать доктора наук или красивую женщину, вещи довольно разные, ты не глупый, сам всё понимаешь. Да, если честно, ему и умные красавицы попадались.

– По-моему, это не ново, кажется, Джек-Потрошитель тем же руководствовался.

– Джек резал по другим причинам. Он считал, что увеличивает красоту.

– Какие у тебя интересные познания.

– Со временем таким же образованием обзаведешься и точно так же начнёшь наделять плохих киноперсонажей чем-то положительным, вроде интересного подхода к различным ситуациям.

– Да ладно.

– А что тут такого, Алеша действительно верит в то, что делает, хотя идея полностью кривая. Я несколько раз это кино пересмотрел, парень хоть и глумливый, но делу предан. Даже не понимаю, как на экраны выпустили столько крови.

– И наша задача?

– Нож. Подобные маньяки редко с ним расстаются, ведь это своеобразный талисман.

– Хочешь, чтобы я отобрал нож у этого маньяка?

– Да.

– Ясно. А каковы наши действия на текущий момент?

– Действия? Хм, в этой квартире живет его очередная жертва, Анастасия. Бедная девочка сегодня будет поздно возвращаться домой. А это неправильно и, соответственно, не безопасно. Согласен?

– Что? Мы в квартире жертвы?

– Да. В фильме наш режиссер очень много внимания уделил первой и третьей жертвам, показал, как живут, насколько они бедны. Что, не смотря на всё это, они своей красотой не торгуют, верят в непорочную любовь и хорошо учатся.

– А он спал с ними?

– В фильме про это не сказано, – Дмитрий подлил кипятка. – А что, это так важно?

Но ответить Максим не успел, его остановил мягкий поворот ключа, после которого ржавый замок поддался и входные двери издали жалобный скрип. Дмитрий приложил палец к губам и, дождавшись пока дверь закроют, достал пистолет напарника и выстрелил в стену. Бабушка упала.

– Не люблю я старых. Что-то в этом неправильное, – отдавая пистолет, пробубнил Дмитрий. – Вечно докучают и мешают.

– Но зачем? – ошарашенный Максим встал со стула. – Я больше чем уверен, что ты знал о её приходе.

– Я предполагал, – Дмитрий с интересом посмотрел на своего протеже. – А что тут такого? Подумаешь, убил бабульку. Их вон – целый двор.

– Да ты с ума сошёл.

– А ты зарезал девушку и её парня. Думаешь, убивать молодых более нормально? Дружище, расслабься, – он подошел поближе. – Мы ей помогли, у неё внучка скоро умрёт, так что я лишь облегчил ей жизнь.

– Но ведь мы могли бы спасти девушку.

– Зачем это нам её спасать? Ты не путай одно с другим, это не настоящая жизнь.

– Да какая разница, – Максим медленно опустился на стул. – Всё равно её не стоило убивать.

– Подрастешь, поймешь. Так. А теперь надо её в ванну оттащить, пусть там полежит.

– А зачем её таскать?

–Нам тут до девяти сидеть. Я же тебе сказал, что Настенька поздно возвращаться будет. Так что, будь так добр, помоги мне её оттащить – Дмитрий подошёл к остывающей бабушке. –с бабулей я как-то сам. А ты пока кровь вытри.

Максим послушно пошёл за тряпкой и ведром. Убирать долго не пришлось, крови было немного. Тем временем, Дмитрий без особого труда справился с переносом. Максим опустил руку бабушке на глаза и прикрыл их.

Вернувшись в комнату, он подошёл к окну. За ним было красиво. Погода в фильме не уступала в деталях, и её бедный асфальтом двор мог бы с легкостью затеряться среди обычных московских, где точно так же гуляли дети.

Максим ощутил странное понимание собственной безнаказанности. Ведь, в отличие от реальности, здесь можно было не бояться преследования. Здесь никто и никогда не узнает, кто он такой, откуда взялся и зачем убил или ограбил. Этот мир с легкостью бы пал, провозглашая его своим победителем.

Постепенно наблюдение затянуло. Шли часы. Было странно видеть всю эту несуществующую жизнь, каждая молекула которой была одним сплошным повторением реальности. Наблюдая за проходившими девушками, Максим заметил, что практически все они красивы. Вероятно, причина подобного явления – слишком жесткие кастинги на массовку, ведь некоторые режиссеры предпочитают исключительно красивых дам.

Постепенно дневная красота стала исчезать, оставляя вместо себя мусор, темноту и недавно купленные пивные бутылки. Но употребляющих было немного, жанр мешал большому количеству гуляк.

– Нам пора, – сказал Дмитрий, подойдя к окну. – Вечер. Скоро бедная девочка начнёт своё последнее путешествие.

– Оружие?

– Куда без него, – Дмитрий протянул пистолет, – убери себе в штаны и держи наготове, а вот мой убери подальше в сумку, а то он слишком много внимания привлекает.

– А зачем ты его взял-то, ведь тут обычные люди?

– Проверить.

– Боже.

– О да, он всегда нам помогает, – ухмыльнулся Дмитрий и подтолкнул напарника к двери, бесшумно открыв и закрыв входную дверь.

Новый мир, сложный мир

Максим был приятно удивлён, когда вместо большого и толстого мужчины он увидел изящную стройную даму с большими карими глазами. Одета девушка была скромно, в серый клетчатый костюм и аккуратные черные туфли. Усадив их перед своим столом, она приветливо улыбнулась.

– Здравствуй, Максим. Меня зовут Диана.

– Очень приятно.

– Мне тоже. Надеюсь, Дмитрий не особо терроризировал?

– Да, всё нормально.

– Может, кофе или чай?

– Нет, спасибо.

– Что ж, хорошо. Тогда сразу к делу. У нас есть давний обычай. Перед тем, как какой-либо человек к нам присоединится, мы проводим небольшое испытание, по результатам которого и определяем, сможет ли он с нами работать.

– Типа экзамена?

– Типа экзамена. И он проводится без какой-либо подготовки.

– Как интересно. Но, как мне кажется, я уже прошёл экзамен.

– Точнее.

– Меня заставили убить Ксению.

–Извини, но это чистая импровизация Дмитрия.

– Что?

– Да. Увы.

Максим обернулся на Чирвина, но тот лишь развел руками, улыбнулся. И снова как-то мерзко, будто гримасу скорчил. Максим почувствовал, как в нём просыпается ярость. Что же он наделал? Как так вообще получилось?

– Но?

– Максим, сейчас это уже не столь важно. Убийство совершено. Да и потом, в ужасы ходит лишь Дмитрий, и он как никто понимает эту процедуру, к тому же, я слышала, ты без особого давления сделал это. Всё что сделал Чирвин, так это он перенёс тебя туда.

– Он провокатор.

– Не только. Но, я повторюсь, сейчас это вопрос прошлого. Ксению не вернуть, равно, как и её парня. Поэтому что вспоминать об этом, верно?

– Верно.

– Вот именно.

Максим снова посмотрел на Дмитрия. О, как же он хотел его убить! Задушить прямо здесь. И дело не только в том, что он спровоцировал убийство Ксении, нет. От него несло чем-то таким, что вызывало отвращение. И это не запах или внешний вид, нет, это было что-то биометрическое.

– В чем заключается экзамен?

– Вы проникаете в фильм и возвращаетесь оттуда с вещью. В роли вашего компаньона выступит Дмитрий. Ведь, отправить вас одного в мир кино, значит – потерять. Так что, если вы будете вдвоем, ваше выживание стопроцентно.

– А я могу попытаться это сделать один?

– Нет. Так как, в отличие от Дмитрия, у вас не будет никаких препаратов, ваш организм еще не готов к этому, поэтому вы будете очень уязвимы.

– Препаратов?

– Да, мы вводим их каждому из наших путешественников. Они увеличивают силу, выносливость, ловкость.

– И как это потом на организме сказывается?

– По-разному, но у нас хорошее диагностическое оборудование, которое позволяет отслеживать любые физиологические и психологические отклонения. Мы ведь заинтересованы в долгом сотрудничестве.

– И когда мы начнём?

– Я думаю, тянуть не стоит. Чирвин сказал, что вы вполне готовы к тому, чтобы начать уже сегодня. Это так?

– Да, вполне.

– Тогда за дело. По поводу экзамена Дмитрий сам прояснит вам остальные нюансы. А со своей стороны, я надеюсь, что вы оправдаете наши ожидания.

– Я тоже – Максим поднялся и пожал руку. – Тоже очень надеюсь.

Когда они вышли, Дмитрий подошёл к небольшому кофейному аппарату и не спеша заварил кофе. Запах тут же распространился по холлу. Развернувшись к нему спиной, он представлял прекрасную мишень. Один удар по затылку и все. Этого человека уже не будет.

– Хороша, да? –спросил Дмитрий, поворачиваясь со стаканом. – Мне наш босс тоже симпатична.

– Да.

– А теперь нам надо заглянуть за микстурой и оружием.

– Да. Оружием. Не будешь же ты голыми руками людей убивать.

– Людей? Я думал, мы будем воевать с чудовищами.

– А что разве среди людей нет чудовищ? – удивленно посмотрел на него Чирвин и на добавил – прошу.

В комнате, перед Максимом открылось великое множество различных стеллажей, колб, банок. Свернув налево, Дмитрий подошел к одному из стеллажей и после небольшой паузы снял стеклянную баночку. На ней красовалась надпись «Т. Р.25%». И, поймав любопытный взгляд Максима, пояснил:

– Первая буква – жанр кино, т.е. «триллер». Правда, для чего мы это указываем, я и сам не до конца понимаю, но руководству не прикажешь. А вторая буква – это что именно увеличивает. В данном случае – рефлексы. Этого вполне должно хватить. Наш маньяк, хоть и сильный, но с таким набором явно не справится. Дмитрий открыл крышку, высыпал несколько таблеток и молниеносным движением закинул их в рот.

– Боже, что за гадость, они, по-моему, меня древнее, – его лицо страдальчески скривилось. – Ладно, незачем тут долго задерживаться, давай, выходи, нам еще за оружием зайти надо.

Следующая комната была больше. Кроме стеллажей и различных типов оружия, она включала громадное стрельбище и склад. Дмитрий опять немного затянул с выбором и после долгих раздумий снял с полки небольшую деревянную коробку, в которой среди красного бархата лежал исполинских размеров пистолет.

– Всё не удавалось испытать на деле, – Дмитрий ласково погладил металл. – Специально разработанное средство. Оно, правда, против вампиров сделано, но ждать, уже сил нет. Так что тебе, дружище, посчастливилось вдвойне, ты увидишь, как работает этот восемнадцатикилограммовый титановый «Колдун».

– «Колдун»?

– Назвать его «Белоснежка» у меня язык не повернулся. А это тебе, – сказал Чирвин, снимая темный пистолет. – Хорошая игрушка.

– Я не сильно в оружие смыслю.

– Walther PP – классическая шпионовская модель. Семь патронов, калибр 7,65х17мм, с глушителем. Пусть хоть один с глушителем будет.

– Но я плохо стреляю.

– Всё приходит с опытом. Так, а теперь возьми вот ту сумочку и положи в неё несколько магазинов, остальное вроде там уже лежит.

– Остальное?

– Деньги, паспорта, немного шмоток. Или ты без документов решил путешествовать? Если так, то ты неправ, копов еще никто не отменял.

– Так они же русские, – открыв паспорт, удивился Максим. – Мы что, в российский фильм пойдем?

– Ну да, зачем лишние сложности.

– Да так, – Максим разочарованно кинул паспорт обратно. – А что, у нас есть фильмы про маньяков?

– Очередная штампованная новинка.

– Какое название?

– «Откровение».

– Интересное название для подобной картины.

– Какой режиссер, такое и название.

– А что за режиссёр?

– А не слишком ли много вопросов?

– Нет.

– Короче, это Москва и русский маньяк. Больше тебе знать не обязательно.

– Понятно.

В «портальной», к их приходу кровь так никто и не убрал, а потому некрасивая красная лужа медленно расползалась по полу.

– Вот тебе и чистюля, – присвистнул Дмитрий. – Эй, товарищ, а кто за Брутальным подмоёт? Я так понимаю, раз он ушёл, то делать это должен ты.

Худой не обратил на слова Дмитрия никакого внимания, лишь нажал несколько кнопок, и старая чёрная кассета благополучно исчезла в видеоплеере. Дальше под его жужжание в зеркале стали появляться размытые очертания обычного городского подвала.

– Прошу, – Травкин указал рукой на зеркало. – Ваш выход.

– Опять подвал. Вот у тебя мания на подвалы – буркнул Дмитрий и подошёл к зеркалу. – Нет, чтобы на крышу высадить или в квартиру.

– Наигрались с квартирами, хватит. Диана запретила тебя там высаживать, неадекватный ты наш. Постой, да ты опять старья нажрался? Твою мать! Ты хоть понимаешь, что ты не один? – Травкин подошёл поближе к Дмитрию. – Неужели не можешь все по-людски сделать?

– Шшшш…Ты бы всё испортил своей маленькой пилюлькой, а так у меня будет больше возможностей обучить моего студента. Ведь это мой протеже, не так ли?

– Так, всё! Заканчиваем. Надо вызвать Диану. И всё это подтвердить.

– Да пошёл ты! – Дмитрий толкнул Травкина, и тот отлетел на несколько метров. – У меня не так много времени осталось, дай нормально поработать. Максим, иди сюда, я так понимаю, тебе первым прыгать придется. Максим взял сумку и подошёл поближе к порталу. Несмотря на четкий подвальный вид, запахов или влажности он не ощущал.

– Кидай сумку, если сам боишься, так проще будет, – снисходительным тоном подсказал Дмитрий, нажимая клавиши. – Хотя нет, обожди. А вот, всё, кидай!

Максим кинул сумку. Предположительного хлюпка или хлопка не последовало. Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Максим шагнул в проём. Вопреки своим ожиданиям, он не ощутил ни подвальной вони, ни запаха кошачьих какашек, ни даже стандартного для подвалов тепла от труб. Медленно поднявшись с колен и осмотревшись, он вдруг понял, почему. Вместо вонючего подвала он попал в бедно обставленную кухню. Подобрав сумку, он отошёл к окну. Места для приземления было мало, а взваливать столь неприятный груз, как Чирвин, не хотелось.