Складырь был единственным из рода Опивцев, что осенью не ложился в привычную мертвецам спячку. Так уж сложилось: без вина и веселья, он тосковал сильнее прочих, оттого и поселился по человечьи, в глубокой чаще Муромского леса на кривоезжей дороге у самого Перекрёста. Сначала, просто землянку вырыл и несколько погребов, для хранения кислой ягоды, а потом у проезжего мусульманского алхимика самогонную машину приобрёл. Мусульманин сначала сопротивлялся, кричал, но Складырь его всё-таки уговорил. Да и зачем мусульманину — вино курить?
Грех это. Харам.
Алхимик согласился, собрал в платок отрезанные Опивцем пальцы и уехал, тихонько поминая гостеприимного хозяина по матери. А нечего было над хозяином смеяться и говорить, что брага поставленная в угощение - кислая и слабая. Нечего было хвастаться своей иноземной машиной.
Складырь попробовал первую партию алкоголя и пришёл в дикий восторг, новое зелье оказалось стократ веселее браги. Сидя у входа в землянку он распевал песни о прошлых славных денёчках, о мертвецах заклейменных проклятьем, о голодных и рабах.
Как водится, на песни и запах хмельного, потянулись гости. Сначала приходили лешие, потом заявились кикиморы и болотные черти. Складырь, конечно угощал гостей, но надеялся, что к нему будут ходить редко и очень просил не рассказывать про аппарат никому. Гости кивали, пробовали и обещали никому не рассказывать. Мы, мол — Тсссс!
Вот только получилось с точностью наоборот. Про погребок Складыря узнали все, и начали к нему активно захаживать. От такой известности Опивец взвыл было от горя — ведь не напасёшься на мерзавцев зелья, хоть тресни! Высосут, выпьют всё, гости окаянные, а он же для себя делал! Но,слава Вию, подсказал один добрый малый, из немцев. Цверг Альхен. Его дедушка ещёу, знатные, в своё время, вересковые меды варил.
— Деньги с них бери и ломи цену такую, чтобы они плевались, и более к тебе не захаживали, — посоветовал он.
— А зачем мертвецам деньги? — подивился Складырь.
— На обустройство, на хозяйство, погреба себе не простые сделаешь, а каменные. Трактирчик возле Перекрёста построй. Да мало ли?
Складырь почесал гнилую черепушку и решил попробовать. На следующий день, новым гостям - банде водяных чертей, пожелавшим испить хмельного, он предъявил “прейскурант” начертанный на куске бересты. Гости прочитали, ударились было в обиду, но куда им против Опивца. Складырь так накрутил им хвосты, что черти полетели по кривоезжей дороге быстрее ветра. Зато перед следующим гостем он немного сробел, когда перед землянкой с небес оземь грянулся Огненный змий и пожелал выпить с устатку. Когда протягивал ему бересту, рука немного дрожала.
Огненный змий почитал, крякнул и достал из-за пазухи расписного кафтана пачку бумажных ассигнаций. Складырь в жизни столько денег не видывал и на радостях угостил гостя на славу. Только позже, когда Змий, покачиваясь, улетел, вздумалось ему проверить деньги, а там, вместо денег, листья лопуха оказались. Опивец тогда, в сердцах едва свой волшебный аппарат маленечко не расколотил. Только-только сдержался, а проклятущему змею много, много хороших и добрых слов в догон было сказано. Так, впервые, Складырь познакомился с кидаловом и навсегда запомнил этот ценный урок.
Следующего гостя, Вологодского упыря Никитыча, при расчёте он крепко держал за остатки волосьев и над каждой денежкой читал “Отче наш”, отчего несчастный упырь тихо повизгивал. Зато, опосля угостил и с собою дал. Этот, как его... гостинец. Чтобы гость не сильно расстраивался.
Так по окрестностям пошла слава про Складыря, что он хозяин суровый, но щедрый. Через Перекрёст стали не ходить, а именно захаживать. Место само по себе не самое приятное. Страж Перёкрёста древний мертвец Лупарь поначалу не понимал — чего сюда все прутся? Некоторым даже бошки откручивал, да насаживал на колья, а к нему всё шли и шли. Сам-то он в рот хмельного вот уж как тыщу лет не брал. Решил страж лично проверить, а как проверил, воротился на Перекрёст на карачках и кричал: “Ура!”
Потом спал две недели беспробудно, распугивая своим храпом лесных птиц и зверей.
Где деньги, там и услуги. Начали заявляться к Складырю разные мастера. Шкурник да Сбитник, Клевец да Резец, сначала по отдельности, а потом и цельной мертвецкой артелью. За диким камнем посылали самого пана Глыбу, огромного, что сама гора. За деревом пришлось лешему поклониться, а за отделкой самому морскому царю. Ох, и запросил морской царь за кораллы, ох и затребовал! Помимо платы, ещё виру великую, да всё зелёным вином. Загоревал было Складырь, но болотный водяной, из соседей, узнав про горе, предложил помощь и договорился с морским владыкой поменять кораллы на партию молодых баб, зная, что тот сильно горазд до женского пола. Морской царь, как узнал, подписал договор на поставку да получение оплаты, не глядя. Правда, потом орал и возмущался, потому что в договор каким-то таинственным образом затесалась описка, и вместо молодых баб, ему по-честному прислали молодых жаб. Но, тут уж ничего не поделаешь. Договор есть договор. На сём и мир держится.
Закипела стройка, забурлила. В один месяц поставили Опивцу гостиный терем. Да погреба расширил, да подземные тоннели проложили для гостей, что света не любят. Да баню простую поставили, да баню костяную, да баню нутряную и заодно пруд для любителей.
— Гостям же не только пить, но и отдыхать хочется, а и за то можно денег брать, — посоветовал Складырю всё тот же Альхен.
— Да когда же я сам-то пить буду? — сокрушался Опивец. — Брагу готовить надо. Хранить надо. День-деньской вокруг самогонной машины пляшу, а ещё и угощать надо. Гости всё прут и прут.
— Нужен штат работников, которые будут тебе помогать, а ты им за это будешь денежку платить, или хмельным, по выбору. Вот ты и нашёл куда девать деньги, — объяснил Альхен.
Опивец был не очень доволен таким советом, но послушался. Развесил возле Перекрёста объявления о найме работников.
*********
КИ ТО хошет пити безмеру
Ну ЖО ны работники за еду
Оплата сдельная. Ежемесисичная. Спрашивать Складыря кроми праздников и выходных.
ПЫ.СЫ. Колокольным миртвицам не званить.
********
— А чё делать-то надо? — почесал затылок страж Перекрёста Лупарь, первым прочитавший объявление.
— Ну это… Много чего. Ягоды квасить, траву собирать, шишки, дрова заготавливать, брагу носить, за машиной самогонной следить, в трактире прибиратися, разносить угощение, бани топить…— начал перечислять Опивец и охнул, — а ещё же веники. Про веники-то, я забыл!
— Я умею бошки и руки-ноги откручивать. Опыт работы тысяча лет, — предложил свои услуги Лупарь.
— Так ты и так Перекрёст охраняешь?
— А мне за это никогда не платили. И уж тем более ежемисисично. Очень заинтересовало меня твоя вакансия, Складырь. И перспективы роста имеются.
— Какие перспективы? — не понял Опивец.
— Ну, вот эти. Пити безмеру. Я, хоть сейчас, идти работать готов.
Опивец призадумался. А если ещё такие же дураки как древний Лупарь попрутся? Ему нужен такой работник, который будет решать с дураками дурацкие вопросы.
— Ладно, ты нанят. Будешь встречать потенциальных работников и показывать им объявление. Ты понял какие мне нужны работники?
— Чего не понять? Что бы они всё за тебя делали, так ведь?
“Смотри-ка, а и не подумаешь, что ему уже тыща лет. Мозги имеются”, — подивился такому грамотному ответу Складырь. Он попрощался с новым работником и отправился в свою таверну.
— А рабов брать? — крикнул ему вслед Лупарь, — в моё время, рабство было модной новинкой.
— Не надо. Рабы обесценивают труд настоящих квали..квали..тьфу...цированых работников, — отказался Опивец.
— Эх-ма, а в моё время, мы мечтали, что наступит будущее и всё за нас будут делать рабы, — вздохнул страж Перекрёста и приступил к выполнению своих новых обязанностей.
В тот же день Складырь вколотил возле трактира табличку — Временно Низзя! Учёт.
Подходившие испить зелёного вина гости толпились возле этой таблички и выстраивались в длинную очередь. Тех, кто шёл через Перекрёст, подстерегал охотник за головами, он же древний мертвец Лупарь и предлагал жизнь или работу. Почему-то, многие выбирали жизнь и шли мимо, даже когда он показывал им объявление.
— Не так делаешь, — подсказал ему случившийся мимо Альхен. — Ты им льготы сули, льготы. Отпуск, лечение, жалование, подарки, понимаешь? Работников надо заинтересовать.
— Понял, — хлопнул себя по голове Лупарь и чтобы не мелочиться начал предлагать льготы, сразу все и помногу, целый мешок льгот. Или как он назвал замануху — льготмешок. Он даже вывеску повесил перед Перекрёстом, чтобы никого не обидеть — ”Льготмешок обязательный для всех работников”.
Всё равно шли мало и неохотно, а однажды Лупарь приволок к Опивцу и вовсе безголового.
— Зачем мне работник без головы? Это же глупость! — обиделся Складырь.
— Да это не я его. Это он таким приехал. Он всадник.
— Всадник без головы?
— Ну.
— А на кар-кар он мне?
От автора: Все матерные и неприличные слова в этом рассказе заменены на кар-кар.
— Тыкву ему вместо головы воткнём и пусть работает, а?
— А если ночью надо будет?
— Тады отверстия для глаз прорежем, свечки воткнём и пожалуйста. Хошь днём — хошь ночью. Он же согласен. Видишь, как приседает?
Складырь плюнул и согласился. Древний мертвец сделал всё сам. Нашёл крепкую, жёлтую тыкву, очистил её от семечек и вырезал на ней рот, нос и глаза. Потом запихал в тыкву зажжёные свечи и водрузил безголовому на плечи.
— Короче, поскольку ты на коне, будешь развозить приглашения самым преданным и добрым гостям от имени хозяина нашего заведения, — приказал он и выдал новому работнику сумку с берестяными грамотами. Тыквоголовый сел на коня и больше его никто не видел, видимо, заплутал бедолага на кривоезжей дороге.
Заслуженная ведьма Карловна явилась сама. Припарковав свою ступу возле расщепленного молнией дуба, она разыскала Опивца, пробующего новую партию зелья, и сходу начала предлагать себя на должность главной поварихи.
— А зачем мне повар? Тут же вроде только пьют и гуляют, — защищался Складырь. — Не по адресу вы бабушка, не сюда вам.
— Да ты подумай милок? Только думай лучше! Гуляют и пьют - хорошо. А из еды у тебя что, одна каша берёзовая? — возмущалась ведьма.
— Меню сертифици...сертифи...тьфу ты, кар-кар! Это ежегодное меню, по ГОСТУ. У меня расписка от леших имеется. Все в лесу, эту кашу жрут и ничего, а мозгов и лягушек у меня нету, чай, не на кладбище живём. Это, если надо, с собой приносят.
— Вот и плохо, что с собой приносят. Меня во Франции научили модному приёмчику. Меню называется. Ты подаёшь на стол готовые блюда и с этого имеешь доход. А лучше Карловны поварихи нету. Кого хочешь спроси — Папу Римского, Борджиа, Влада Цепеша. Всем готовила. Все довольны. Все не своей смертью умерли. У меня и благодарности имеются и рекомендации, сейчас покажу. Ведьма затрясла многочисленными юбками и достала из панталон пачку листов.
— Вота!
— Так это ещё расходы, — кислым голосом произнёс Опивец, прикидывая во сколько ему обойдётся содержание повара.
— Так зато к тебе не шелупонь лесная пойдёт гулять, а нормальные, приличные бесы. Обчество. Всякая, кар-кар, интеллигенция. Знать.
— Чего знать?
— Не чего знать, а вообще знать. Князья, графы, бароны, принцессы, а у этих графьёв денежек поболее будет чем у лесного немытого быдла. Вон у тебя, месяц назад ведьмы отдыхали, чем ты их накормил, кашей берёзовой? Так ,кар-кар-кар, все бедняжки отсюда до самого синего моря, неделю целую. Одна только радость похудели, все как одна, с этого дела. А у меня от самой Елены Летучей грамота есть. Руки каждый день с мылом мою. Ни одна проверка не подкопается.
— Какая ещё проверка? — испугался Опивец. — Мы же мертвецы, что ж с нас взять-то?
— А мытарям всё равно: мертвец ты или нет. Если у тебя есть деньги — значит ты существуешь.
Пришлось взять Карловну. Тем более у неё были при себе грамоты.
— И это, ты сам что-ли будешь гостям разливать напитки? — поинтересовалась повариха.
— А чего? Нельзя?
— Ну тебе это уже не почину. Ты же теперь главный. Ты должен веселиться и следить за общей работой. Тебе нужен бармен.
— Кто-кто? Жена что ли?
— Работник, который будет стоять за отдельным столом и разливать гостям напитки. Мы поставим столики для тех кто будет есть и пить, но ещё будет отдельный стол где просто будут пить. Это намного выгоднее. Не все же, допустим, приходят голодные?
— А у тебя есть кто нибудь на примете?
— Есть один иностранец. Граф Кариес. Очень приличный молодой вампир.
Так трактир Опивца обзавёлся не только поварихой, но и собственным барменом. С этим графом, кстати, вышла презанятная история. Однажды за барной стойкой сидел Лупарь и выпивал как положено, пользуясь временным затишьем. Кариес подал ему вино в высоком бокале, а сверху зачем-то вылил немного крови. Древний мертвец высказал бармену своё недовольство и потребовал законную литровую кружку, а вампир презрительно фыркнул и сказал Лупарю, что тот быдло и это называется коктейль! Кровавая Мэри. Лупарь очень сильно обиделся и заявил, что в первый раз слышит, чтобы вино в наглую разбавляли кровью, а потом называли в честь какой-то там бабы. Вампир Кариес съездил по харе древнего мертвеца тряпкой, которой протирал бокалы. Лупарь меееедленно поднялся из-за стола и теперь Кариес пьёт кровь исключительно через соломинку.
Эту диковину взяли на вооружение и впоследствии стали подавать гостям, если те попросят.
Для простой работы пришлось нанимать мартвецов с соседнего кладбища, живые нипочем не хотели идти. Мелких чертенят и бесов стали гонять по особым поручениям. В бани наняли банников. Обеспечивать сырьём взялись местные водяные, лешие, и дело поначалу пошло, но вскоре гости начали высказывать недовольство.
— Выпивка есть — развлечений мало! — кричали они.
— Лупарь, ты занимаешься работниками или нет? Где развлечения? — возмутился Опивец.
— Так у нас черти есть. Пусть в карты играют, — предложил охотник за головами.
— Этого мало. Нужны и другие, например бордель, — предложила Карловна. — если чего, я сама готова.
— Ты - то готова, а гости? Неее. Давайте русалок, что ли, наберём? — отказался Лупарь.
— Водяные морду набьют. Может, лучше кикимор каких? — предложил Опивец.
— Тогда нас точно Лешие отоварят. Из своих мест брать нельзя. Все друг друга знают.
Призадумались.
— У меня есть университетский приятель. Католик. Люциус. Он может помочь, — подал голос притаившийся в углу бармен.
— А… В смысле? — удивился Складырь.
— Он занимается в этой сфере. У него всегда есть красавицы. Можно связаться и обсудить условия сделки.
— Иностранки? — обрадовался древний мертвец Лупарь.
— Все как одна француженки и итальянки. Любят это дело - как медведь бороться, — подтвердил вампир.
Начертили пентаграмму. Вызвали Люциуса. Тот сначала кобенился, а потом узнал, что оплата исключительно золотом и сам лично извлёк из воздуха договор.
— А ну, дай почитать! — грозно потребовал охотник за головами. — Знаю я вас рогатых!
— Мужики, вы чего? — испуганно отступил Люциус. — Лучшие девочки побережья. Блондинки, брюнетки, шатенки. Лучшие наложницы и сопровождение на одну ночь. Если надо, есть дополнительные опции.
— У нас ежемисисичное жалованье, — неопределённо поведал Лупарь.
Люциус задумался, отдал договор и ответил, что хотя он и не знает о такой любовной услуге, но его отдел очень перспективный, и всегда открыт новым извращениям. Если господа хотят, то можно сделать ежемисисичные любого размера. Оптом дешевле.
И тут же, на месте, продемонстрировал опытный образец.
Образец оказался красивой и наглой брюнеткой, которая принялась развратно танцевать на столе игриво помахивая длинным хвостом. А потом она стала есть напоказ красное наливное яблоко. Ох, как она ела это яблоко! Как сладко хрустела им! Как показывала свои белоснежные зубки! Сразу видно, что очень опытная.
— А рога у нее, от тяжёлой жизни? — уточнил Складырь.
— Это элемент национального костюма, как паранджа, — улыбнулся Люциус.
— Так на ней же вообще никакой одежды.
— Вот поэтому и рога. Ещё вопросы?
— Ладно. Берём.
Потом Люциус изучил условия работы и предложил организовать бордель в отдельно стоящем здании, строительство которого он возьмёт на себя.
— Мои девочки могут работать и в зале. Танцевать для гостей, разносить напитки, а взамен те будут оставлять для них чаевые.
— У нас чая нет.
— А что есть?
— Зелено вино. Мёд хмельной, брага, коктейли.
— Значит будут собирать зельевые. Какая, в сущности, разница? Главное, чтобы было весело, так ведь? — улыбнулся Люциус. — А ещё, вы бы подумали насчет музыкантов? Под музыку мои девочки пляшут лучше.
— Точно, ещё же и музыканты! — горестно воскликнул Опивец, и побежал искать охотника за головами.
Тот нашёлся в таверне. Уговаривал опытный образец выйти за него замуж и хвастался выслугой лет.
— А ну, живо мне найди музыкантов!
— На кривоезжей дороге? Ты чего, Складырь, мозги на улице обронил?
— Это твоя работа, и убери с колен нашего этого…
— Коллегу. Он за титьки её трогал, бесплатно, — подсказал из угла ябеда Кариес.
— Да что такое. Выпить не дают, развлечения не дают. Ладно. Щас найду я вам музыку. Сами напросились! — обиделся древний мертвец и куда-то ушёл.
Он явился под вечер и притащил здоровенный мешок.
— Вот. Пожалуйста. Распишитесь в получении нового работника.
Все обступили мешок с интересом. Лупарь завладев всеобщим вниманием принялся его развязывать.
— Кар-кар-кар-кар-кар-кар-ёб-твою-мяу! — раздалось из мешка.
— Ты кого притащил? — изумился Опивец.
— Как кого? Кто в нашем лесу лучше всех петь умеет? Он тебе и музыка, и сказки, и песни. Блохастый только.
— Ты сам кар-кар-кар блохастый! — из мешка показалась кошачья морда.
— Кот Баюн! Тоже мне, нашёл охотник работника. Это же не профессионал, а так, любитель, — фыркнула недовольная Карловна.
— Как вы смеете! — провыл кот выбираясь из мешка. — Мало того, что по башке стукнули, куда-то приволокли без разрешения, так ещё и куражитесь над маэстро?!!
Карловна подмигнула Складырю.
— Это я здесь маэстро, котяра. У меня оленина, у меня кабанятина и даже заграничный хамон. А сметана в погребе самая вкусная, но ты же вольный котишка. Тебе этого и не понюхать.
— Не больно-то и хотелось, — проворчал Баюн презрительно задирая хвост. Он пошёл было к выходу, но задержался и повернувшись спросил:
— А хамон, это мясо или рыба?
— А вот будешь у нас работать, попробуешь.
— У меня, так-то, турне, — сообщил Баюн.
— Нам пофигу. Здесь у тебя будет ставка. Поставят тарелку с мясом и пой целый день.
— Тогда, требую отпуск в марте и сметану по выходным.
Все переглянулись.
— Ладно. Берём, — вздохнул Опивец.
Баюн оказался неплохим работником, а если забыть о его привычке охотиться на гостей и точить когти обо что попало, то и вовсе хорошим артистом. Он пел, рассказывал сказки, декламировал стихи и даже устраивал на сцене театр одного актёра, повергая гостей в сладкое оцепенение. С музыкантами только не клеилось. Нанимали то одних, то других, но постоянных не было. На этой почве периодически возникали трения. Охотник за головами обвинял кота в людоедстве, а кот возмущённо орал, и искал защиты под юбкой у Карловны.
— Ты сожрал нашего музыканта. Остальные сбежали. Это третья группа за месяц, — говорил Лупарь.
— Навет! Я его пальцем не тронул!
— Мы нанимали Леших, но тебе вздумалось поточить об них когти, теперь даже “Дикие гитары” не хотят у нас выступать!
— Один раз царапнул!
— Предлагаю утопить блохастого, ну, или выгнать? — поднял руку древний мертвец.
— Да что это за притеснения? Настоящая травля! Я только прижился, только свой дом нашёл!
— Тогда, в наказание, ищи музыкантов. Я, понимаешь, их зазываю, а он их жрёт…
— Вот и найду! Сам найду! Заграничных.
Баюн действительно разыскал музыкантов, из Брокена. Они ответили на приглашение, но, всё чего-то не ехали. Не иначе, тоже заплутали на кривоезжей дороге.
Зато Люциус развернулся на славу. Вместо борделя, возле трактира выросли из-под земли фигурные гранитные столбы, образовав симпатичную арку, внутри которой засветился портал. Любой желающий мог проследовать в это обиталище смрада и похоти, и получить желаемое. Правда, возвращались гости изможденными и порой без души, но зато всегда довольные и счастливые. Все лето от клиентов отбоя не было. Вампиры, упыри, вурдалаки, различная лесная, полевая и горная нечисть, даже иноземцы заглядывали, а уж про людей и говорить нечего. И так продолжалось до самой глубокой осени. А вот в конце октября таверна начала пустовать. Дожди. Кривоезжую размыло, а кому охота по грязи в трактир плестись?
— Вся нечисть спать ложиться. Зима близко, — вздыхала Карловна, поглядывая в окно. — Снова дождь зарядил.
— А там, несколько дней и полетят белые мухи. Землю морозом скуёт, — зевая согласился Опивец.
Девочки Люциуса, лениво протирающие столы, поддержали его зевотой.
— Вампиров это не касается. — доложил Кариес из своего угла.
— А толку? Зимой они сюда не поедут и не полетят. Холодно им тут у нас, — зевнул Лупарь и сообщил Опивцу, — мне бы тоже на боковую надо. Перекрёст
зимой сам себя охраняет, а ты?
— Я мечтаю забраться в могилу с бутылкой самого крепкого зелёного вина, но трактир не брошу. Перезимую, как нибудь и без спячки. Не впервой.
— Баюнчик, спой что-нито. Развесели бабушку, — попросила ведьма.
Кот, дремавший на сцене, дернул ухом и продолжал спать.
— Утопить? Хоть какое-то развлечение? — кивнул Лупарь в сторону маэстро.
— Придётся, — снова вздохнула Карловна.
— Ладно, спою. Чё вы как люди? Чуть что, так сразу топить, — проворчал, потянувшись, кот.
И запел Мурку. Пел вроде бы хорошо, душевно, но почему-то веселее от песни не стало. Зелена вина не хотелось, в карты играть не было настроения. Тоскливо было у всех на душе, ну, у кого она ещё имелась в наличии.
Заскрипела дверь, на пороге трактира появилась высокая фигура в плаще с капюшоном. Ведьма мельком глянула на вошедшего и мысленно перекрестилась от страха. Запнулся на полуслове и забормотал молитву Баюн. Складырь почувствовал острую боль в том месте где ещё сто лет назад у него билось сердце. Заплакали обречённо суккубы. Вампир Кариес скосил глаза под барную стойку, где у него лежал давно заготовленный осиновый кол. Ощущение великого зла окутало трактир прочной паучьей сетью. Не растерялся только один древний мертвец Лупарь.
— Ого. Гость. Давай заходи, выпей как следует, — предложил он гостеприимно подвигая стул.
— Я пришёл вовремя, — прошептал пришелец в плаще и сев возле стража Перекрёста поставил на барную стойку бронзовый узорный фонарь с мелкими слюдяными вставками.
— Фонарщик явился. Прости мои прегрешения, господи! Лучше адский котёл - чем ему в лапы, — простонала побледневшая ведьма Карловна.
— Я уже давно не тот, что был раньше, — прошептал пришелец и попросил вампира. — Налей мне.
— Ааааа, а что пить будете?
— Кровавую Мэри не бери, он туда кровь суёт, — посоветовал Лупарь.
— Ха-ха-ха. Спасибо. Зелёного вина. Кружку. Целую.
Трясущийся от страха вампир немедленно исполнил заказ. Гость поводил над кружкой носом и взяв в руки начал пить. Пил он долго. Все в трактире замерли, не смея перевести дух. Наконец с громким стуком пустая кружка опустилась на стойку. Гость повернулся и сказал обращаясь к Опивцу.
— Спасибо. Спасибо тебе Складырь. Я много столетий скитался по этому бренному миру, собирал души в свой фонарь и не было мне покоя. В своих бесконечных странствиях, я потерял смысл к существованию и чтобы не думать отрубил себе голову. Так я и бродил бы по этим дорогам, если бы не ты, и не твой трактир.
— Но я не встречался с тобой. Ты же… — воскликнул было Опивец.
— А, так ты не признал меня? Но это же я, твой работник! — с этими словами Фонарщик скинул с себя капюшон и все увидели тыквенную голову.
— Кар-кар-кар-кар! Етитская сила! — обрадовался Лупарь. — А мы думали ты пропал! Заплутал на дороге!
— Я и плутал, пока вы не взяли меня на работу. Вы вернули меня из царства забвения и хандры. Я пронёсся как вихрь по этому миру и везде оставлял приглашения. Люди снова верят в меня. Они бояться меня и поклоняются мне. Они делают фонари из тыкв — представляете? Я больше не хочу быть ангелом смерти. Я, теперь, хочу разносить приглашения!
Он оглядел всех присутствующих и продолжил.
— Значит, я пришёл вовремя. Понимаете? В самый нужный момент, когда посетителей и гостей больше нет. Я всё лето разносил приглашения и теперь, я могу открыть порталы прямо сюда, к трактиру. Сегодня у нас будет много гостей! Очнитесь же! Проснитесь от этой дремоты! Сейчас, сюда явятся гости со всех концов света!
— Ничего себе. Фонарщик у нас работает. Последние дни настали, — пробормотала Карловна, а тот погрозил ей пальцем.
— Я более не Фонарщик, мадам. Я отныне — Тыквоголовый. Да, именно так. Господин Тыквоголовый. Ваш скромный работник и почтальон. Впрочем, фонарь нам тоже пригодится.
Господин Тыквоголовый что-то сделал с фонарём и тот изменился, став похожим на тыкву. Фонарь засветился и за окном зашумели голоса.
— Встречайте же гостей! Встречайте! Да будет пир и веселье! Да будет праздник! Они уже здесь — возвестил он торжественно поднимая вверх свои костлявые руки.
— Я на кухню! — глянув в окно вскрикнула Карловна.
— Я гостей встречать! — кинулся за дверь Лупарь и заорал на улице. — А ну не толпиться! Вход, только по пропуску! Все в очередь! У тебя есть пропуск Лохматый? Кар-кар-кар, ты тогда лезешь без очереди!
Баюн лихорадочно пил валерианку и вылизывался, девочки-официантки приободрились.
— Музыканты! У нас нет музыкантов! — завопил Опивец. — А ещё, нужно бани затопить. Чертей сюда! Срочно!
— Я подобрал в дороге целую группу. Они с Брокена. Позвать? — спросил господин Тыквоголовый.
— О наконец-то! Ты наш спаситель - Господин Тыквоголовый! Слава Вию, такое счастье! Гони их сюда!
Тыквоголовый встал и послушно пошёл к выходу. Там, на крыльце собралась огромная толпа и все хотели попасть в трактир. Выпить и отдохнуть. Там, на крыльце древний мертвец Лупарь целовал ручку какой-то женщине в окровавленном саване и говорил:
— Я старый солдат и не знаю слов любви, но когда я встретил вас, Кровавую Мэри. Я ить и не знал, что вы настоящая. В баню хотите?
Господин Тыквоголовый огляделся. Да, это именно то, чего он так отчаянно желал. То самое место, куда можно прийти и отдохнуть от тягот дороги. Тут можно неплохо развлечься, можно расслабиться. Всем. Найдётся место любому. Живому и мёртвому. Этого нам всем так недостаёт. Хорошего праздника. Один раз в год. В самом конце октября, когда вся нечисть уже ложиться в привычную спячку. И так будет каждый год. Всегда.
Тут он глянул на вывеску над входом и обнаружил, что у заведения нет названия. Опивец так и не придумал его. Господин Тыквоголовый взмахнул рукой и на пустой доске появилось название.
Трактир — Весёлый мертвец.
