Siridis

(Люди, когда что-то вспоминают, крутят какую-нибудь мелкую вещичку в руках. У Димы это была бирка. Она похожа на те, что показывают в фильмах на пальце у трупа в морге.)

...Помню, когда решил уйти из больницы. Меня порядком достала эта практика, хотелось обычной жизни. Там очередная ночная смена была, спокойная. Привезли только одну женщину (я могу сказать "девушку", чтобы вызвать у тебя какую-то долю сострадания, но лучше расскажу, как есть). У неё не было с собой паспорта, поэтому возраст не определен, хотя ребята из притона утверждали, что ей двадцать два. Так вот, у неё сгнили все конечности. Нещадно исколоты руки, ноги, область паха. Хорошо, что под язык хоть никто не догадался колоть.

Она была "всеобщей любимицей" притона, во всех значениях этой фразы. За различные ласки и просто беседы "по-душам" ей давали очередную дозу, которую ей непременно хотелось себе вкатать. От постоянных инъекций у неё началась гангрена, как и у некоторых из обычных наркош. Но сожители девочку свою так полюбили, что начали колоть ей в оставшуюся руку, когда живого места на теле уже не оставалось. Представь - полуобморочное состояние, постоянное наркотическое опьянение и одно только желание очередного укола. И "любовнички". Ей даже шевелиться не нужно было - её только накалывали и трахали, и снова трахали, и снова накалывали. Свою дозу даже отдавали, если не хватало подружке. Не понимаю, как можно было трахать этот заживо гниющий труп...

(Дима начал рассказывать про то, что это своего рода "любовь". Не помню дословно, но это его личные изощренные взгляды.)

Она ночью в сознание пришла, под капельницей. И орать начала. Просила себя убить, истошно так кричала, то ли от ломки, то ли от осознания всего ужаса, что с ней происходил. Двигалась только туловищем - ампутировали все конечности, но заражение крови уже давно пошло по организму. И вот этот червь орет на всё отделение, кричит, что она в аду, а мы все - черти и демоны. Одна из медсестер предложила отвезти её в морг, чтобы не пугала остальных, что я, собственно, и сделал.

Совру, если скажу, что этот истошный крик до сих пор приходит ко мне по ночам, но я часто его вспоминаю. В какой-то момент мне показалось, что мы действительно в аду, ведь всё, что я делаю - лишь продлеваю мучения своей жертвы. Алина (медсестра) подошла ко мне, когда я наблюдал за своим, с заткнутым тряпкой ртом, пациентом. Робко спросила: "Может тебе подушку принести?" Я не сразу понял, о чем она. Отмахнулся и отправился наверх. Утром, перед пересменкой, я хотел подойти к этой женщине, выслушать её, но она умерла. Не знаю, своей ли смертью, от переохлаждения, или медсестричка всё же сжалилась над несчастной. Да, мне интересно.

Сейчас я работаю курьером. Думаю сдать анализы и поискать место в Институте ортопедии, а пока живу себе.

(Дима соврал - я слышал, что он ещё некоторое время числился в реанимационном отделении другой больницы. Потом, кажется, даже познакомился с какой-то девушкой и у них всё было хорошо, но через какое-то время они всё равно расстались. Мы попрощались как обычно - обняли друг-друга, он сказал, что надо как-то созвониться и ещё раз так выбраться посидеть с пивом. Я, конечно же, согласился. Дима улыбнулся и помахал мне вслед рукой. Таким он и остался в моей памяти, в то же время навсегда исчезнув из моей жизни.)

Здесь вовсю идет жара, праздник, я смотрю. Вы меня простите - может это злое влияние вина, но мне резко захотелось рассказать вам историю. Это не будет что-то из серии про СИЗО, или сестру, обещаю. Она об одном моем друге, от которого в последние несколько лет я не получал ни весточки - не срослось, забегались. Он - анестезиолог-реаниматолог. Но "реаниматор" звучит круче, не так ли?..

Я в последний раз видел Диму лет восемь назад. Тогда мои мечты стать врачом ещё не были разрушены жестокой действительностью, кеды были чище, а карманы пиджака - целее. Это было лето, помню точно. Мы пили пиво прямо из горла коричневых стеклянных бутылок, заедая орешками и делились планами на будущее, как это обычно делают молодые люди. Дима был старше меня и, соответственно, опытнее - он уже несколько лет работал, собирался жениться и завести чудесных детишек, а потом уехать с семьей в Калифорнию (мечта такая, с детства ещё). А потом он завел разговор о своей работе.

Это была и есть какая-то областная больница, на краю города. Ночами, особенно с наступлением зимы, туда свозили разных бомжей, наркоманов и алкашей, чтобы не оставлять на произвол под открытым небом - они ведь тоже люди, хоть и дураки редкостные. Парамедикам было совсем не в радость возить в кузове всякую шваль, ведь гораздо легче просто сбросить их в ближайшем притоне и отправиться за действительно нуждающимися в помощи, но такова клятва Врача - всегда исполнять свой долг, перед кем бы не пришлось.
Дима всегда работал в ночную смену - говорил, чту так лучше думается, а еще есть возможность насладиться рассветами по окончанию смены. Полуночники, где бы они не работали - отдельная каста. О таких говорят, что не от мира сего, что слушают странную музыку, пугливые чрезмерно и прочее. Это не правило, конечно, но тенденция прослеживается. О Диме такого сказать нельзя было - обычный мальчик из интеллигентной семьи...

Самые тяжелые пассажиры скорых - наркоманы. Их не часто привозят - одного-двух в неделю, но зрелище опустошающее душу на весь следующий день. Иногда, прикоснувшись к забинтованной грязными тряпками ноге, уже на подсознательном уровне понимаешь, что увидишь через несколько секунд. Казалось бы, вот, собрался с духом, снимаю повязки, а там - кость. И черные куски... Мяса, кажется - не думаю, что это была грязь, скорее запущенные случаи гангрены. Зовешь сестру с препаратами, думаешь, где бы трезвого хирурга сейчас достать, а рука сама тянется за пилой, чтобы отсечь эту инфекцию и забыть раз и навсегда. Парень что-то бормочет про обезболивающее, но таких даже лошадиной дозой не проймешь - искололи себя "крокодилами", и теперь никакой химией не... А, какая разница - нервы уже давно по отмирали, можно по живому резать. Поначалу я даже со слезами на глазах просил ребят из скорой, что "Выкиньте его где-нибудь за городом, в лесу - тут недалеко ведь. Ну почему вы везете их ко мне? Почему?..", а они везли и везли. Ну а куда еще? Иногда водители приносили мне бутылки с алкоголем, мол, тебе нужнее. Я не пью, а вот курить стал часто - табак, он хорошо перебивает больничный запах.

Сестрички, которые работали со мной - не скажу, что у них была тяжелая судьба, что занесло на ночную смену, или что провинились - просто так получилось. Краем глаза заметил, что они со временем перестали надевать перчатки. Я их не виню - это страшно. Буйные пациенты выбивают из рук шприцы, вытягивают катетеры и размахивают ими, словно "бабочкой". И, конечно же, задевают. Я знаю, что девочки не ходят проверятся - они знают, что в крови уже целый букет плавает, но не хотят признаваться в этом даже самим себе. Расстаются с парнями, разводятся с мужьями, придумывая глупые причины, и остаются в реанимации. Днем они спят, а ночью возвращаются. Иногда приносят всякие вкусности мне, или другому дежурному, если смена не моя. Выглядят как обычные девушки и женщины: болтают, смеются, испытывают чувства, но в то же время ведут какой-то свой, таинственный образ жизни.
Есть и другие медсестры - они "чистые", и только они работают с обычными пациентами. Всегда соблюдают все правила безопасности, и их стараются не подпускать к нашим опасным посетителям. Они хорошие, у них еще вся жизнь впереди, зачем им это.