Образцовая мать шестерых детей год скрывала от следователей, как погибла ее пятилетняя дочь. И молчала на допросах вся ее семья. Женщину уговаривали, отправляли в камеру. Утром 24 ноября появилось признание. А вот разгадки нет.
В уголовных делах, возбужденных Следственным комитетом Тосненского района Ленобласти после смерти пятилетней Анастасии в конце прошлого года, допрошены десятки людей. Учителя школы, служащие опеки, соседи, родственники говорили о Викульевых только хорошее. Так, в Красном Бору жила вместе со своими и приемными детьми мать Елена. И квартира у них четырехкомнатная в идеальном порядке, и ребята наглаженные, и в школе не нахвалятся. По большому счету, такие, как она, называются нами правильно – мать-героиня.
Все начало меняться 27 октября прошлого года, когда в детскую больницу Колпино привезли пятилетнюю Анастасию Николаеву, дочь сводной сестры Викульевой. Анастасия же находилась под опекой самой Елены Викульевой. Подробно описывать ее травмы – дело неблагодарное. В диагнозе туманные для нас термины. Если проще, то у ребенка было переломано почти все, что можно переломать, к тому же, как выяснилось, неделю до госпитализации ее пытались поднять дома на ноги чуть ли не народными средствами, о чем 47news и писал в те дни. Врачи уже не смогли что-либо сделать и 20 декабря девочка, так и не выйдя из комы, умерла.
Первоначально уголовное дело было возбуждено по причинению смерти по неосторожности. И с этого момента ни один сотрудник, принимавший участие в этом расследовании, которое, по большому счету, могло закончиться уже через час после того, как Елена Викульева обнаружила переломанную дочь, не верил ни ей, ни ее детям. Это неверие сотрудники и скрывать от Викульевых не собирались.
Показаний же в деле хоть отбавляй. И каждое отрицает предыдущее. Сначала вспомнили, что Анастасию в игре подкидывала старшая дочь и случайно уронила. Природа травм абсолютно не соответствовала этой версии. Потом они заговорили, что пятилетняя выпала со второго этажа квартиры, где они живут. Чуть после появился термин "шкаф", с которого упала Анастасия. Как бы вы отнеслись к этому? Так же и следователи. И мать, и старшую дочь, и сына Игоря, который, между прочим, в свои 19 лет учится в колледже МЧС, убеждали начать говорить правду. Хотя бы устно.
Наконец, дошли до того, что старшая ее избила. Вроде бы уже что-то вразумительное. Другое дело, что она признавала избиения, но уходила от уточнений – чем била, зачем. Оперативники пугали, мол, если они настаивают на том, что подросток избила Анастасию, то ее придется привлекать. И привлекали, допрашивая в качестве подозреваемой. После чего мама, да и сама девочка бодро вспоминали о самооговоре.
В середине сентября этого года дело было переквалифицировано на умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. Семья же стояла, как крепость. Даже курсант МЧС отвечал односложно: "Делайте, что хотите". Им в десятый раз доводили мысль, что в смерти виновен кто-то посторонний, но будто глухим.
Не выдержав этого потока лжи, следствие пошло на задержание Елены Викульевой. Такие шаги крайне неприятны даже для тех, кто по роду службы постоянно отправляет людей в изоляцию. Перед тобой сидит абсолютно социальная, можно сказать, образцово-показательная мать, а ты выписываешь ей путевку в камеру.
Все же 17 октября 2016 года Елену Викульеву задерживают. Она два дня молчит. Ее дети два дня молчат. Будто следствие имеет дело с коллективом бывалых уголовников. 19 октября ее выпускают и просвета не видно. Видно только одно: все, что они говорят, можно порвать и выкинуть.
После этого эксперимента абсурд продолжал давить на правоохранителей еще с большей силой. По факту, убийство есть, все свидетели есть, они должны быть сверхзаинтересованы, а на кону процессуальная безнадега. Но порой абсурд придает злости, а та – упорство.
С конца октября оперативники взялись за бывшую мамашу погибшей Насти. Хотя она уже годы не общалась с Викульевыми. И к ночи 23 ноября в Следственный комитет сотрудники уголовного розыска привезли группу маргинальных личностей – биологическую мать погибшей девочки, Марию Николаеву, и пару ее собутыльников. С такими, как вы понимаете, проще беседовать по душам. Да они и сами, если к ним обращаешься на "вы", оборачиваются и глазами ищут толпу.
Практика диктует примитивное. Главное, чтобы они смогли уточнить в своем мозгу, когда и что произошло в их жизни. Там же 24 часа идут попойки и мордобои.
- Вот, что, Маша, ты ногу с ноги убери, сядь, как положено, и рассказывай, пока с тобой общаются по-человечески, - так начинался допрос, а закончился он через несколько часов.
Наконец, уже за полночь протокол реконструировал прошлое. Николаева, которая не видела, да и не хотела видеть свою дочь Анастасию с 2013 года, вдруг заглянула к Викульевым. Это было примерно за пару недель до того, как ребенок попал к врачам в колпинскую больницу. Николаева решила с Анастасией погулять полчасика. Ей позволили. А она пропала на неделю. И вот в квартиру Викульевых позвонили, а когда они открыли дверь, то на коврике лежало тело изуродованной Анастасии. И больше никого в проеме двери не было.
Нормальные в таких случаях ведут себя предсказуемо – один бежит к медикам, другой – в полицию. Но Викульевы - ничего и никому. Как мы уже говорили, началось самостоятельное врачевание и только после комы была вызвана "скорая".
С Анастасией же случилось то, что обычно и происходит в притонах. Ребенок начал плакать и раздражать. Вокруг пьяные, а крик мешает. Вот и били. Кормили тем, что недоедено на столе. Картинка – на дне. И по большому счету, - ничего нового.
Если объяснение произошедшего есть, то объяснения поведения Викульевых – нет. Тут диапазон рассуждений – 360 градусов. Возможно, когда они увидели искалеченную Анастасию, испугались, что не сообщили о ее недельном отсутствии. Возможно, испугались за репутацию семьи, что далась годами и трудом.
Журналист 47news позвонил Елене Викульевой. Разумеется, спросил, почему она молчала. "До свидания, до свидания, до свидания", - был ее ответ. Ее супруг на тот же вопрос нам ответил круче: "Я в эту ситуацию не лезу".
http://47news.ru/articles/112857/
