Pria

Почему хорошо быть взрослой? Например потому, что я могу есть что хочу, и, самое главное, не кушать то, что мне не нравится. В детстве такой блажи я себе позволить не могла, ведь, как и многих, меня вечно пытались накормить тем, что в желудке ужиться не хотело.

Особенно старались воспитатели в садике. Отчего-то они считали, что дети просто обязаны съедать эти манные и молочные каши, вареные овощи, жирные котлеты с луковыми кусками, кисель с грудочками крахмала, какао с пенкой и приторные вафли. Бр, от запаха столовой еды меня до сих пор мутит.

Но речь здесь пойдет о молочной каше. Если, например, котлету я могла похоронить в пюре и незаметно вынести в помойное ведро, какао выпить залпом, а вареную свеклу отдать врагу соседке по парте, то от молочной каши избавиться было невозможно. Ярко помню, как ходила нянечка, и разливала причину моей первой в жизни депрессии по тарелкам. Каша воняла, на ее поверхности дрожала жирная плотная пленка, а в глубине плавали развалившиеся макароны. Я любила молоко, но в холодном виде, а макароны исключительно в виде гарнира к сосикам, но зачем эти два продукта надо было смешивать, добавлять сахар, масло и уваривать до состояния бурды, мой детский мозг не понимал.

Как правило, над тарелкой с этим блюдом я тужила всё утро, съедала краюху белого хлеба и терпеливо ждала, пока воспитателям надоест издеваться над ребенком, и меня отпустят к детям. Но в одно утро ситуация изменилась. После раздачи блюда Марьпавлна объявила, что дети, которые не могут есть молочное, могут сдать свои тарелки и взамен получат бутерброды. На это откликнулись три девочки сестрички и я. Но, когда принесла свою тарелку к воспитателю, то вместо бутерброда я получила гневную тираду о том, что какое право имею отказываться от столь ценного продукта, что девочки сестрички не едят, потому что ихняя мама попросила не кормить молочкой, а за тебя, пигалица, кто просил? Никто? Вот и ешь! На мое робкое замечание, что я тоже не могу молочку, вы же знаете, воспитательница начала кричать, чтобы я не пререкалась и не врала, и как мне не стыдно вообще. Садись и ешь, врунья, - орала она. Ну я со слезами съела пару ложек. И начала блевать прямо в тарелку, и на стол, и на ноги стоящей рядом Марьпавлны. А за мной начали блевать еще несколько детей, может от солидарности, может от звуков и запахов...

Вы думаете, после этого меня перестали кормить молочной кашей? Трижды ха! Просто всё вернулось на круги своя, я сидела за завтраком дольше остальных, медитировала на остывающую кашу и ждала, когда воспитателям надоест издеваться над ребенком.

Однажды я заболела коклюшем. И это событие произошло аккурат на мои летние каникулы у бабушки. Коклюш, это такая болезнь, когда ты можешь вздохнуть, а выдохнуть уже нет. По крайней мере память пятилетнего ребенка сохранила впечатления от этой болезни так. Меня лечили лекарствами и травами какими-то, ингаляциями, от которых восстанавливалось дыхание и я могла уснуть... Бабушке этого было мало.
Четыре утра, солнце еще только только начинает проглядывать сквозь деревья, а мы уже собираемся на "процедуры". На мне пальто с овчиной, и крест накрест повязанный платок, на бабушке каракулевая шуба. Мы идем на луг "дышать туманом". Это бабушкина идея была. Наш деревенский луг представлял из себя пятачок размером со стадион, по краям обросший ольхой и днем был обычной площадкой для выпаса животных. Но то - днем. В четыре утра пастбище, залитое густым и вязким туманом - это моя дорога жизни и возможность дышать, даже не  смотря на  платок, который сдавливает грудную клетку и еще под ним чешется голова. Мы идем по кромке луга, слева на нас надвигаются ветки ольхи, а справа ничего от слова совсем. Даже звуков нет. "Смотри, это же молоко" - бабушка разрезает молчание. А эхо тоже нет. Чуть позже мы встречаем лошадь. Ее ноги спутаны цепью, и для того, чтобы перемещаться, лошадка прыгает передними ногами.

"Ба, а зачем ее связали?" - Подхожу к лошади, глажу ногу, влажную всю от росы. "Чтобы не убежала в ольху и не поранилась, о ней заботятся", отвечает мне ба.
А лошадь фыркает в ответ нам, пыхтит, мотает головой. Вдруг рядом такой же звук, из молока-тумана к нам прыгает еще одна лошадка, с ней чубатый жеребенок. А с другой стороны, дребезжа цепью с ошейником, идет конь. И утро наступает, туман ложится на траву, я уже различаю край луга, там овцы гуляют вдалеке. А мы стоим с бабушкой и с лошадьми, мне уже и не кашляется совсем, и не хрипят легкие, бабу достает буряки-морковь из карманов, мол, покорми "конячек", да пойдешь досыпать. Я кормила, а потом ждала следующее утро, и послушно пила все лекарства, только бы снова на луг....

Недавно мы приезжали в эту деревню. Ничего не осталось от того места, ни животных, никого. Все заросло ольхой..

з.ы. После того лета с коклюшем бабу сказала моим родителям, что надо заводить козу. Мол, девочки (я и сестра) такие слабые, что только козье молоко нас спасет от верной гибели. Мне, например, умирать вообще никак не хотелось, поэтому уже к зиме у бабу появилась она - Дамка. Но это другая история.

Посмотрела тут фотки из омского зоопарка... Да, руководство пипец, но блин, люди, какого лешего вы вообще ходите в этот ад? Зачем носите деньги этим тварям, которые издеваются над животными?
"Мы пошли деткам показать экзотических животных"
Кого? Вот этого волка в крови, оголодавших тигров, плешивых лис, которые мнуться в углу маленькой клетки, ополоумевших обезьян? Это вы решили показать своим детям? Страдания живых существ? Зачем, в здравом уме и твердой памяти, вы водите своих деток смотреть на эти ужасы? Даже в самой лучшей клетке дикое животное будет страдать.
Вы вообще соображаете, что своими действиями продолжаете поддерживать весь этот адский бизнес с насилием над животными?
Недавно были в дендропарке, там пруд у нас с лебедями и прочей птицей. И большие таблички "хлебом не кормить".
На днях один лебедь издох от несварения желудка. Закормили добрые люди...
Стоим смотрим на птиц, смотритель как раз покормил зерновой смесью пернатых, они топчутся стайкой у берега, кушают. Красота.  Подходит мама папа с девочкой. У них в руках булка, а рядом табличка "не кормите хлебом" . Таблички ж для дураков. Начинают совать булку лебедям, я им говорю, не кормите, нельзя птицам этого. Если хотите ребенка порадовать, подбирайте зерновую смесь с берега и бросайте лебедям. "Ой так мы ж чуть чуть, дочку порадовать" Да, говорю, сейчас вы, потом еще куча сердобольных родителей. И всем просто на "чуть-чуть". Оставьте свой номер, привезете дочку закапывать труп лебедя, когда подохнет. Вот будет развлечение.
Булку убрали, поморгали на меня  удивленно. На писк "это же ребенок хотел", кто-то из окружающих сказал, что да, и правда лебедь подох на днях, пока его вытягивали из пруда, дети обрыдались.
А девочка сказала:" Мам, они не голодные! Не надо убивать лебедей! Они же красивые, как пломбир"

Есть у меня двоюродный дядя. Мужик как мужик, ну выпивает порой, но, в целом, приличный. Машина, квартира, внуки.
У дяди Коли не в меру говорливая жена. Такая себе навязчивая трещотка, от которой устаёт всё, даже цветы в саду.
- Сережа, он же меня бил, понимаешь?, - пищит она моему отцу в ухо, - А я учительница, мне синяков никак нельзя. Ну что за человек, с работы пришел, чарку потяну, говорит. Как бы не так. Он за чарку, а  я ему такая: не пей, не пей, не пей. Насунулась горой и запрещаю. А он мне пощечину дал, представляешь, Сереж? Поговори с ним.
- Тебе, Светка, ромашка должна бы помочь.

- Что, ему давать? А сколько, а как?

- Неа, - папа петросянит, - себе. Полощи безостановочно рот, пока муж ужинает.
Дядя Коля очень пунктуален. И, как любой человек с такой характеристикой, беспринципен.

У дяди и его жены родители из одной деревни. Однажды в воскресенье, побыв у стариков, дядя Коля объявил, что в 16-00 ему нужно быть в городе, посему из деревни уезжаем в 15-00. Предупредил жену, чтобы  в означенное время была готова. За пятнадцать минут до срока выгнал авто, собрал сумки, сел за руль. Жена сидит на лавочке, трындит с соседями.

- Света, время.

- Ой, да знаю я, ну что ты такой противный. Ну еще подожди.
- Я говорил, что мне надо.

Успеешь, отмахнулась жена.
Дядя Коля подождал, ровно до 15-00. Завел мотор и уехал, оставив позади бегущую жену и тещу. Деревня глухая, автобусы не ходят.

Воспитал, в последующие разы жена за пять минут до отъезда всегда сидела в авто.
Через пару лет вез её и еще пару женщин в город. Тетя  в своей манере трещала всю дорогу. "Светк, голова болит, давайте потише хоть 10 минут" Та ноль реакции, визжит подругам, вот мол он старый тошнотик, всё не так, я же в машину не опоздала.

Дядя Коля глушит мотор, девки, что-то с движком, ану-ка выйдите, подтолкните старый москвич. Дамы вышли. А он завелся и рванул с места, оставив теток за 15 км от города на проселочной дороге.

Дядя Коля любит приговаривать "Водителя надо уважать, он отвечает за себя и жизни своих пассажиров."

Раннее утро, валяюсь в своей постели, на которую мне заботливо подстелили доски, ибо в панцерную кровать я проваливалась. На соседней сопит сестра, она пришла поздно, и еще долго в окошко шептала своему кавалеру "Сережа, иди домой". Вот ненормальная, думалось мне, сдался ей этот Сережа, на мотоцикле ездит босиком и тормозной тросик держит пальцами. Даже не гитаре не играет. Только ноет ночами под форточкой, спать не даёт.

Но уже утро, я успела выскочить из комнаты, пока бабушка была на улице, и принести в кровать Мусю, кошку. Она блаженно мурчит от такого аттракциона счастья и валяется рядом на удобной ровной кровати. Заскрипела входная дверь, и соседнюю комнату заполнил зычный голос деда: "Юля, я поросят покормил, пойду в лес за вениками". "Дурак, - кричит на него бабушка не менее громко, - дети же спят! Иди куда хочешь!"

Какой сегодня день? Четверг! А, значит, топится печь. Вскакиваю с кровати, ноги на холодный пол, дальше по коврикам в два счета долетаю до выхода из спальни; там шторка, тюль, старый потрепанный порог и дверь, выкрашенная бледно-розовой краской. Хватаю за алюминиевую гладкую ручку, тихонько толкаю от себя (сестра же спит), выглядываю. Бабушка, вот она, ковыряет чепелой угли в печи. Смотрит на меня "проснулась?" Киваю, но взгляд уже не на нее, а дальше, в противоположную стену второй комнаты, где, на лавке стоит она. Алюминиевая огромная миска, накрытая домотканным рушником. Там, под этим полотенечком, косинчики! Обычные пряники на козьем кефире. Сегодня топили печь, а, значит, бабушка напекла нам вкусняшек. Ломлюсь босая к ним, бабушка только в след громко шепчет: "Я Дамку подоила уже!" А, так значит вот отчего Муська такая блаженная, ей-то уже козьего парного молока перепало. Выбираю несколько самых аппетитных косинчиков, с буфета хватаю пол литровую баночку парного молочка и снимаю марлю. Пенка еще не ушла, значит, я опоздала совсем на чуть-чуть. Бабушка говорит, что сейчас будем есть юшку (это утренний суп с яйцами), но я отмахиваюсь. Какая тут может быть юшка?

Бабушка, смеясь, советует мне одеться. А я сижу на лавке, машу ногами, жую косинчики, пью дамкино молоко и смотрю, как моя бабуля ловко управляется с горшками. "Ба, что там с поросятами? А цыплята все на месте? А кошки приходили молоко пить? Дед из леса снова больше яблок принесет, чем веников?" 

Время - полшестого утра, бабу вытопила печь, сейчас поведем козу с козлятами на пастбище. Впереди - еще целый день невероятных приключений.

Университет, в котором я в 2000-х грызла гранит, находился от родного города в четырехстах километрах, следовательно, обитала я в общаге. Вполне себе приличное здание, перестроенное из бывшего профилактория. Неоднократно сталкивалась с недоумением от однокурсников из числа местных, мол,  как это меня, девочку из приличной семьи, угораздило жить в общежитии.
И вот, сижу как-то я на паре, скучная лекция, слово за слово, завелся разговор с одногруппницей Надей из числа "местных". Мол, как же тебе, бедненькой, в общаге живется, это же ужас ужас. Та не, отвечаю, вполне сносно, весело. Только вот в душ постоянно очередь, приходится сидеть по два часа, но спасают книги. Главное занять стульчик) И Надюха живо интересуется:

- А как вообще устроен, этот общажный душ?

- Ну, комната, в ней пять дождиков, торчащих из стен, да полочки для принадлежностей. А, ну еще предбанник, где можно переодеться, кремом намазаться и все такое.

- И что, НЕТ ПЕРЕГОРОДОК? (в надюхином голосе уже явно слышался ужас)

- Нет, - отвечаю, - все так и стоят, рядом и голышом. Поначалу стеснялась бриться в интимных местах, но потом привыкла. Хули, все своим заняты, всем пофиг.

- О боже, я бы не смогла! - с отвращением сказала Надя.

- И что бы ты делала, Надь, не мылась чтоль?

- Ну не знаю, но стоять голой перед другими девушками, это какой-то пиздец.

А я смотрю на неё, жительницу города, в котором я учусь, обитательницу домишки в частном секторе, где она, вероятно, купается в тазу, судя по засаленным волосам и несвежему запаху, и думаю. Купаться с другими, это, значит, фублять, а ходить с амбре немытого тела - это ничо, главное, что мои драгоценные сиськи не видели другие обитатели общаги.

Этот кот выглядит так, что хочется взять бутылку вискаря и сесть рядом с ним и поговорить.