Нэндза - в полесском диалекте означает "тот, кто часто ноет, жалуется".
Лежала я в больнице лет пять-шесть назад. Попала случайно: подвернула ногу в магазине на мокром полу, пару дней ходила кое-как, а тут как раз время профосмотра подошло, пошла я по врачам, попала к хирургу, тот и отправил (зима, мол, самое время себе дополнительные каникулы устроить, заодно и посмотрим, вдруг у вас перелом).
В палате нас было трое, ходячих двое - я и девушка-старшеклассница Настя. Лежала еще бабушка Стефа 95 лет, но боевая, шустрая, веселая. Открыла погреб, достала внукам варенье, закрыть забыла, возвращалась из кухни и улетела вниз - перелом бедра. Лежала и ждала операцию.
Было весело. Бабушка байки травит, Настя к парню на свидание бегает, пока врачи не видят, я просто на ЛФК да на процедуры ковыляю, уже не помню, вроде я тогда связки порвала. В общем, каникулы удались.
И тут привозят к нам даму. Лет 35, вся ухоженная, наманикюренная. Как потом оказалось, платной палаты не было на тот момент, и попала дама к нам. Ее имя узнали от врачей - Екатерина Валерьевна, с нами она не общалась, мы ж плебеи. Привезли ее с переломом: каблук-шпилька застрял в коврике у дверей магазина (тоже потом узнали).
И начался ад. Катя требовала к себе внимание ежеминутно. То ей жарко - раскройте одеяло, то холодно - накройте. То подушка не так лежит, то водички захотелось. А кровать специальная, сверху перекладина, берешься руками и двигаешься. Врачи так и сказали: не лежать просто на спине, а поворачиваться, двигаться. К тумбочке чтоб сама дотягивалась. Иначе пролежни образуются. Но дама проигнорировала все это и почти не шевелилась, воду ей Настя и я подавали.
А еще Катя ужасно любила болеть. Стонала она так, как будто ее режут на части, и таки добилась, чтобы ей стали давать очень сильные обезболивающие. На просьбу врача потерпеть, ведь не так и больно, отвечала, что вот совсем-совсем не может и чуть не помирает. Дадут таблетку, Катя выпьет и ждет, что вот прям щас подействует, и поэтому уже спустя пару минут снова стонет-умирает.
На второй день нервы сдали у лечащего врача. На обходе он у нее спросил, как дела, в ответ услышал поток жалоб, как все плохо, какие плохие мы, какие плохие медсестры, какая ужасная палата, телевизора нет и вообще "доктор, я умираю, мне все болит". Врач стал проверять. Коснется ноги - Катя орет от боли, коснется руки - Катя орет. Тогда врач схитрил:
- А тут больно? - а сам руку на кровать положил.
- Ой, доктор, огнем печет, терпеть не могу! Дайте мне еще обезболивающих!!
- Вы поймите, Екатерина Валерьевна, мы не можем сильнее давать - вы привыкнете.
- Да как вы смеете? Вы что, не знаете, кто мой муж? Вы себе проблем хотите?
И после осмотра Катя звонит мужу и плачет в трубку, какие врачи жестокие, как они ее убивают.
Стали Кате уколы каждый час делать. Что-то совсем безвредное, но чтоб пациент видел, что просьбу исполнили (это Настя сбегала в процедурку - мы просто волновались, вдруг Кате и правда настолько плохо - перелом перелому рознь). И сказали - вот, мол, самое сильное, из Германии вчера только привезли, вам по секрету даем.
Дама все равно недовольна. Звонила она всем подряд: подруг куча, родни куча, вот она проснется и давай всем названивать: ой, плохо мне, ой, приедьте ко мне, ой, а то уже и не увидимся. Позвонит - и ждет, время засекает. Если через полчаса никто не приходит - снова звонит: вы все меня бросили, я никому не нужна, я вся такая разнесчастная в больнице помираю. Так что каждый день к ней минимум пять человек приходило, им она тоже рассказывала, какая она героиня, сколько всего ужасного пришлось вытерпеть, а всем вокруг наплевать и даже медсестры такие наглые, что позволяют себе косо смотреть. Подругам жаловалась, что боится за свои вещи, что или мы, или медсестры у нее деньги воруем, вон уже энная сумма пропала, а никому и дела нет, что лежит среди бомжей и т.д., и т.п. И вообще, у нее фотосессия на носу, а доктора зажали лекарства.
- А ведь есть уколы, что уколол - и ничего не болит, и ходить можно. Но здесь врачи не дают. Они, видимо, не знают, чья я жена. Я так точно съемку пропущу.
Короче, до нее никак не могло дойти, что нет такого препарата, чтобы мгновенно переломы лечил. Мы решили, что и раньше врачи ей какие-нибудь пустышки выписывали, а она пила и думала, что это крутое лекарство.
Ночью было еще веселее. Катю раздражало все: и наши ночные шорохи, и шум из коридора, и свет от фар в окне, и вообще... ночью ей не на кого было излить свою желчь и она принималась стонать с удвоенной силой.
На вторую ночь сломался дежурный врач и назначил ей снотворное.
На сутки в палате установилась тишина - Катю повезли на операцию, оттуда - в реанимацию. Дама была в ужасе: "Какая операция, у меня же фотосъемка".
Стали Катю готовить к операции и врачи ахнули: за время неподвижного лежания у нее стали формироваться пролежни. На вопрос врача, говорили ли ей, что надо двигаться по мере сил, Катя сказала: "Да, но я не собираюсь туда-сюда качаться, это вы мне должны лекарство дать, чтобы все прошло".
Теперь ей кололи новые обезболивающие, а у кровати дежурила мама, приехавшая из другого города. Она приходила утром, когда Катя просыпалась, и уходила поздно вечером. Катя при всем своем положении не давала себя двигать (ей ведь действительно больно, теперь уже на самом деле), поэтому врачи пошли на хитрость: дадут ей снотворное, а когда заснет - повернут на бок, привяжут и в таком положении ее мама поддерживает.
Муж приходил каждый день, приносил ей разные вкусняшки. Адекватный мужик, он сразу извинился за поведение жены, очень просил потерпеть пару дней, пока не освободится платная палата. При муже Катя вела себя тихо, хорошо и была паинькой. Врач даже попросил его приходить почаще, по мере возможности.
А через день палата освободилась и все вздохнули с облегчением.
Мораль? Всегда надо в точности выполнять назначения врача. Сказал двигаться - двигайся, даже если больно. И не надо превращать свою болезнь в фарс, а то получится, как в истории про пастуха, что всегда кричал "Волки!": когда Кате стало действительно плохо, ее многочисленная родня даже не отреагировала, потому что привыкли, что даме плохо всегда и она всегда умирает, даже от банального насморка.
А при чем тут нэндза? Это Катю баба Стефа прозвала, а потом и все за глаза стали ее так называть.
