HankHawkHusk33

Книга, которая продается лучше других именуется бестселлером.

Все писатели мечтают, чтобы их книга стала бестселлером, но мало кто может четко объяснить — а что, собственно, понимается под этим термином?

«Бестселлер» — это то, что продается лучше других аналогичных товаров. И тут встают закономерные вопросы: Кто сравнивает? С чем сравнивает? И за какой период времени?

Понятие “бестселлера” за рубежом и в России.

В Великобритании и Франции это 4 тысячи экземпляров, реализованных в течение одной недели. В США и Канаде — 5-10 тысяч. В России подобные показатели практически недостижимы, поэтому бестселлерами у нас называют все, что угодно.

О миллионных тиражах отдельной книги отдельного автора тоже говорить не приходится, поэтому 40-50 тысяч проданных экземпляров (не за неделю, а всего) — это уже очень хорошо. А все, что больше 100 тысяч — хорошо и подавно.

Иногда бестселлерами у нас называют книги, отпечатанные большими тиражами, хотя цифры в выходных данных далеко не всегда указываются корректно. Но от перестановки слагаемых сумма, как известно, не меняется.

Мировые бестселлеры.

Совершенно иная ситуация с бестселлерами мировыми. В последние годы появилось не менее двадцати писателей, реализованные тиражи которых превысили 10 миллионов экземпляров.

Понятно, что эти цифры в России совершенно недостижимы — для этого русский язык недостаточно распространен.

Когда книга становится бестселлером?

Бестселлером книга может стать в двух случаях:

а) сотрудники издательства делают ставку на то или иное произведение, продвигают его по своим каналам, и в результате оно успешно распродается;

б) книга «выстреливает» сама по себе (такое тоже бывает — но крайне редко).

Признаки бестселлера.

Рукопись с потенциалом бестселлера обладает следующими свойствами:

• Тема должна быть востребованной;

• Уровень исполнения — достойным;

• Целевая аудитория — понятной.

Наличие козыря, который позволит выделить книгу из числа других, строго обязательно.

Личность автора.

За качественным текстом должен стоять интересный автор. Пусть он будет политиком, путешественником, известным блоггером. Быть медиа-персоной желательно, но необязательно, главное, чтобы в авторе была изюминка.

Созданием своего «я», легенды, позиции в обществе должен заниматься сам автор — причем не после публикации книги, а намного раньше. Он не сможет сразу собрать большую аудиторию и объявить ей: «Завтра выходит мое бессмертное произведение — занимайте очередь». Аудитория писателя нарабатывается месяцами, а чаще — годами.

Книги очень быстро перестают быть новинками: если роман вышел в апреле, то в октябре это уже «старье». А СМИ не освещают выход старья. Зато сам автор не устаревает. Так что гораздо эффективнее раскручивать не отдельную книгу, а себя как бренд.

Бренд писателя.

Чтобы выстроить свой бренд — то есть разобраться, что вы из себя представляете, чего хотите добиться и в каком амплуа будете выступать, — надо ответить на несколько важных вопросов:

1. Опишите, чем именно вы занимаетесь? С каким родом деятельности вас должны ассоциировать окружающие?

2. Для кого вы стараетесь? Кто те люди, кому вы хотите что-то дать?

3. Ради чего вы стараетесь — перечислите то, что вы сами получаете от своей работы.

4. Дайте четкое определение: кто вы? В качестве тренировки можно описать известных людей или персонажей: например, Арнольд Шварцнеггер — крутой парень, Айболит — добрый доктор, Ксюша Собчак — журналистка и светская львица. Акцент надо делать на профессиональные или личные качества.

5. Вы новатор или консерватор? В зависимости от ответа на этот вопрос будет формироваться вся ваша дальнейшая деятельность: вы будете либо защищать традиции, либо искать новые пути.

6. Какие у вас конкурентные преимущества? Здесь надо указать не положительные качества вроде добрый, милый и не храплю по ночам, а то, что позволяет вам выделяться из общей массы.

7. Какие у вас недостатки? Что может помешать окружающим воспринимать вас так, как надо?

8. Кто ваши враги? Бренд — это всегда шоу, соревнование, драма, поэтому без врагов не обойтись. Врагом может быть все, что угодно: система, человек, общественные вкусы, политика партии… Главное, чтобы ваше дело было правое: вы сами должны придерживаться этических норм. Исключение: бренд старухи Шапокляк и работа на соответствующую публику.

Однажды выбрав образ, не размывайте его без крайней необходимости. Люди выбирают бренд потому, что он минимизирует риск получить «не то».

Что такое раскрутка книги?

Раскрутка книги сводится к следующему:

• Реклама — издательство или автор платят за размещение информации о книге в СМИ и/или в соцсетях.

• Промоушен — это скидки оптовикам, выкладка в книжных магазинах, а также действия, предпринимаемые торговцами для раскрутки книги за счет издателей. Обычно речь идет о взаимозачете: издательство бесплатно поставляет продукцию на такую-то сумму при условии, что продавцы будут усиленно продвигать того или иного автора. Минусы промоушена — слишком большая конкуренция. К тому же, окупить затраты тоже не всегда удается.

• Паблисити — упоминание книги и/или автора в СМИ или в крупных блогах и пабликах. Это самый эффективный по результатам, самый дешевый и самый сложный способ раскрутки. Кроме того, он требует колоссальных временных затрат — причем не столько со стороны издательства, сколько со стороны автора. Чтобы успешно заниматься паблисити, нужно присутствовать в интернете (иметь блог и/или сайт с интересным контентом) и регулярно контактировать со СМИ.

Эта фоновая поддержка бренда работает точно так же, как реклама кока-колы на щитах вдоль дороги. Когда мы ее видим, мы не бежим покупать очередную бутылку. Нам просто напоминают, что кока-кола существует и с ней все в порядке. Убери фоновую рекламу и бренд исчезнет: у людей возникнет ощущение, что с фирмой что-то не так. Одним словом, присутствие — это очень важно.

Раскрутка за свои деньги.

Если средства позволяют, то можно заняться самостоятельной раскруткой или прийти в издательство со своими деньгами.

Формы сотрудничества могут быть такими:

• Издательство оплачивает производство книги, запускает ее в торговые сети, а автор покрывает расходы на рекламу (полностью или частично). Прибыль делится по принципу прогрессирующего роялти: т.е. чем выше тираж, тем больший процент получает автор. Этот вариант применяется, когда текст более-менее приличный, а тема — востребована.

• Автор оплачивает весь проект — от корректуры до рецензий в СМИ. Прибыль идет автору за вычетом издержек на публикацию, логистику и рекламу. Если текст совсем слабый, то крупные издатели вряд ли возьмутся за него даже на таких условиях: для них потеря репутации обойдется дороже. Оптовикам нельзя подсовывать очевидный неликвид — сколько бы ни заплатил тщеславный автор.

Писатель может нанять пиарщиков со стороны, либо воспользоваться услугами PR-отдела издательства. Однако надо помнить, что автору вообще, а богатому автору в особенности, крайне сложно дать адекватную оценку своему произведению. Ведь состоятельный бизнесмен привык думать о себе как о победителе, которому любое дело по плечу. Увы, литературу нахрапом не возьмешь. В раскрутку можно вложить десятки тысяч долларов, повесить плакаты на каждом углу, а книга все равно не пойдет.

Самый печальный сценарий.

Нередко попытки купить писательскую славу заканчиваются так:

Пока идет реклама (т.е. пока автор тратит деньги), книга продается. Вдохновленный успехом автор пишет второй роман, но он расходится из рук вон плохо. А все потому, что и первое произведение было не ахти: читателей, которые изначально поверили рекламе, уже не проведешь. Прибыль, полученная от продаж, не покрывает затрат на раскрутку, а автор получает такую «славу», что ему еще долго придется презрительно пожимать плечами: «Да мне плевать на мнение завистников, которые ничего не понимают в искусстве!»

Новые горизонты.

В связи с широким распространением интернет-торговли и устройств для чтения, у толковых писателей появляются новые возможности.

Авторы нехудожественной литературы все чаще создают многоуровневые проекты, в которых книга продается наряду с лекциями, аудиозаписями, консультациями и т.п. Пример такого проекта — «Справочник писателя».

Авторы популярных блогов начинают зарабатывать на рекламе, поэты — на авторских концертах, а романисты постепенно осваивают продажу электронных и аудиокниг. Все это стало возможным за счет непосредственной связи с читателями через социальные сети и рассылки.

Что будет являться бестселлером в этой нише — пока непонятно, т.к. не существует системы мониторинга продаж, но она, без сомнения, появится в будущем.

Человек в строгом костюме достал спички, зажег и поднес к сигарете.

- Итак, почему вы хотите работать именно на этой должности?

- Я считаю, что я был создан для такой работы! - решительно заявил соискатель.

- У вас имеется опыт подобной работы? - поинтересовался человек в костюме.

- Несомненно. Я получил все необходимые навыки в специальном институте. - гордо ответил соискатель.

- Борьба с биомусором - дело серьезное, природу нужно беречь.

- Да, я это понимаю. И хотя опыт у меня небольшой, уверен, что справлюсь с любой грязной работой.

Человек в строгом костюме достал еще одну сигарету и предложил собеседнику.

Закурив, соискатель добавил: - Сэр, как я и сказал, для меня дело чести работать именно у вас.

- Похвально, но эта работа сложна в психологическом плане. - человек в строгом костюме изучающе посмотрел на собеседника.

- Сэр, дайте мне шанс и я вас не подведу! - решительно заявил соискатель.

- Что ж, думаю стоит попробовать. Вы приняты на испытательный срок. В течение недели вам поступит заказ, оплата по факту выполнения работы.

- Спасибо, сэр! Я буду служить вашей компании верой и правдой! До встречи.

Когда соискатель, а точнее теперь уже новый сотрудник компании удалился, человек в строгом костюме достал новую сигарету, подошел к окну и закурил. На здании, из окна которого он смотрел, красовалось название их компании: ассенизаторская фирма имени Какашкина.

Что же он такое, канцелярит? У него есть очень точные приметы, общие и для переводной и для отечественной литературы.

Это – вытеснение глагола, то есть движения, действия, причастием, деепричастием, существительным (особенно отглагольным!), а значит – застойность, неподвижность. И из всех глагольных форм пристрастие к инфинитиву.

Это – нагромождение существительных в косвенных падежах, чаще всего длинные цепи существительных в одном и том же падеже – родительном, так что уже нельзя понять, что к чему относится и о чем идет речь.

Это – обилие иностранных слов там, где их вполне можно заменить словами русскими.

Это – вытеснение активных оборотов пассивными, почти всегда более тяжелыми, громоздкими.

Это – тяжелый, путаный строй фразы, невразумительность. Несчетные придаточные предложения, вдвойне тяжеловесные и неестественные в разговорной речи.

Это – серость, однообразие, стертость, штамп. Убогий, скудный словарь: и автор и герои говорят одним и тем же сухим, казенным языком. Всегда, без всякой причины и нужды, предпочитают длинное слово – короткому, официальное или книжное – разговорному, сложное – простому, штамп – живому образу. Короче говоря, канцелярит – это мертвечина. Он проникает и в художественную литературу, и в быт, в устную речь. Даже в детскую. Из официальных материалов, из газет, от радио и телевидения канцелярский язык переходит в повседневную практику. Много лет так читали лекции, так писали учебники и даже буквари. Вскормленные языковой лебедой и мякиной, учителя в свой черед питают той же сухомяткой черствых и мертвых словес все новые поколения ни в чем не повинных ребятишек.

Так нахально «входят в язык» все эти канцеляризмы и штампы, что от них трудно уберечься даже очень неподатливым людям, и тогда, как бы защищаясь, они выделяют эти слова иронической интонацией.

Вот горькие, но справедливые строки из письма одной молодой читательницы автору этой книжки: «Мы почти не произносим открытого текста, мы не строим больше нашу речь сами, а собираем ее из готовых стандартных деталей, но подчеркиваем „кавычками“, что делаем это сознательно, что понимаем все убожество нашего материала. Мы повторяем те же ненавистные штампы, выражая свое отношение к ним лишь негативно, ничего не создавая взамен».

Думается, это – голос того поколения, перед которым виноваты мы, старшие. Но и в этом поколении уже не все понимают, что утрачено. А что же достанется внукам?

Ох, как хочется в иные минуты кричать «караул»!

Люди добрые! Давайте будем аккуратны, бережны и осмотрительны! Поостережемся «вводить в язык» такое, что его портит и за что потом приходится краснеть!

Мы получили бесценное наследство, то, что создал народ за века, что создавали, шлифовали и оттачивали для нас Пушкин и Тургенев и еще многие лучшие таланты нашей земли. За этот бесценный дар все мы в ответе. И не стыдно ли, когда есть у нас такой чудесный, такой богатый, выразительный, многоцветный язык, говорить и писать на канцелярите?!

Жечь или сушить?

Не всякий пишущий способен глаголом жечь сердца людей. Но, казалось бы, всякий писатель к этому стремится. А для этого глагол – то есть слово – должен быть жарким, живым.

Быть может, самое действенное, самое взволнованное слово в нашем языке – как раз глагол. Быть может, не случайно так называется самая живая часть нашей речи.

Громоздкими канцелярскими оборотами жечь сердца, затронуть душу довольно трудно. Обилие существительных, особенно отглагольных, тяжелит и сушит речь. Фраза со многими косвенными падежами неуклюжа и недоходчива. Причастия и деепричастия, слова вроде вращающиеся, находившиеся, выращиваемые тоже не делают прозу благозвучной, ясной и никого не взволнуют. Во всем этом нетрудно убедиться. К примеру, авария на корабле, люди на краю гибели – и вот как в двух вариантах рассказано о капитане:

…Под влиянием длительного непрекращающегося напряжения он словно утратил способность к критическому суждению

Эти тревожные дни дались ему нелегко, и он словно разучился критически мыслить (ясно понимать происходящее, трезво судить о том, что происходит).

Я почему-то почувствовал сильное ощущение одиночества.

Мне почему-то стало очень одиноко.

Заметьте, варианты, напечатанные справа, – вовсе не лучшие из всех возможных. И все же едва ли человек с нормальным зрением и слухом предпочтет им то, что вы видите слева. Однако в печать очень часто попадают именно варианты «левого» типа.

По мере приближения момента встречи с нею

Чем меньше времени оставалось до встречи с нею

Это не может не явиться плодотворным поводом для размышлений

Тут есть о чем задуматься

Это – перевод книги современной, даже очень современной. А вот, не угодно ли, каким предстает в переводе писатель-классик:

«Способность к усыплению»;»Я попытался привести себя в бодрствующее состояние»; «Нет возможности составить догадку о нашем местоположении»; «Сброд, обладавший огромным перевесом» (тут не сразу поймешь, что герои столкнулись с толпой и сила оказалась на стороне этого сброда).

Есть такая болезнь – водобоязнь. А многие литераторы, увы, страдают глаголобоязнью. И неизменно шарахаются от глагола, от живой воды языка, предпочитая всяческую сухомятку.

Журналист (да притом еще и поэт) пишет в газете: герой делает то-то и то-то, «заходя в иные измерения с целью преодоления расстояния». Как же ему, поэту, не резнули ухо эти скучные отглагольные окончания? И что это, как не глаголобоязнь?

Два автора в полной бурных событий повести пишут: «…можно было встретить любое нападение. Первое погружение (под воду) принесло разочарование, хотя вода была на удивление прозрачная».

Ну что это такое, в самом-то деле! Зачем такой нудный протокольный стиль, такой беспросветный канцелярит? А ведь из четырех отглагольных существительных двух легко избежать: Первое погружение нас разочаровало, хотя вода была удивительно (на редкость) прозрачная.

Что лучше, уместнее в современном романе или рассказе (а тем более очень современном, научно-фантастическом):

Выслушайте мое предложение.

Вот что (или послушайте, что) я предлагаю.

Это не способствовало искоренению недуга.

Не помогало искоренить (хотя бы так!).

Воспоминание было нежелательно.

Я не хотел вспоминать (или просто – не хотелось).

Мы воздержались от заявления о дне старта.

Мы не сообщали…

В глазах (у пса!) было выражение такой беззащитной доверчивости…

…смотрел так беспомощно, так доверчиво…

Рассказ одного из мастеров современной английской прозы:

«…в окликании занятых такси есть что-то еще более унизительное, чем в заигрывании с девушками, идущими на свидание». Не лучше ли: окликать… такси почему-то еще унизительней, чем заигрывать с девушками, идущими на свидание? Избавьте фразу от лишних канцеляризмов – и она станет более свободной, гибкой, да и просто лучше прозвучит.

Десятки, сотни раз читаешь: испытывал чувство счастья, горечи, досады – там, где куда лучше сказать: радовался, горевал, досадовал, либо, на худой конец, – был огорчен, был счастлив.

Никакой жалости к ней он не испытывал.

Он нисколько (ничуть) ее не жалел.

Даже к собственной дочери он испытывал недоверие.

Даже собственной дочери он не доверял.

Он испытал сильное головокружение.

У него закружилась голова (а может быть, и подкосились ноги!).

Впал в состояние прострации – сказано там, где верней и выразительней просто: оцепенел.

Он почувствовал страх (ужас) – а лучше: ему стало страшно (или, смотря о ком и о чем речь, – он испугался, струсил, струхнул, его охватил, им овладел ужас).

В огромном, подавляющем большинстве случаев лучше заменить существительное (особенно отглагольное!) глаголом. Право же, от этого любой текст станет понятнее, живей, выразительней.

Мысль… произвела на меня слишком ошеломляющее впечатление.

…слишком меня ошеломила

Я был с ним отчасти согласен, но удовольствие, которое я испытывал, штурмуя гору, сознание, что нога человека никогда еще здесь не ступала, а также радость, доставляемая мне созерцанием все расширявшегося…пейзажа, – были для меня достаточной наградой.

Он был, пожалуй, прав, но мне (весело) радостно было штурмовать гору, знать, что до меня здесь еще не ступала нога человека, я с восторгом смотрел на великолепную картину (любовался картиной), которая все шире раскрывалась передо мною, и не нужно мне было другой (лучшей) награды.

«…Мы остановились… чтобы выяснить… названия мест, где были совершены нападения… на людей, и их (нападений или людей?!) точные даты…»

Это не протокол, это рассказ охотника о событиях драматических, об охоте на тигра-людоеда. И надо было перевести: чтобы выяснить точно, где и когда тигр нападал на людей. Снова и снова говорится, что зверь совершил нападение, а нельзя ли просто – напал?

«…Викинг… начал преследование». Не лучше ли: пустился преследовать врага, кинулся вслед, вдогонку.

«Черные лодки и одежды гребцов создавали впечатление армады тьмы» – право, впечатление оказалось бы сильней без этого канцеляризма и двух родительных падежей. Стоило перестроить всю фразу, к примеру: Лодки были черные, и гребцы тоже в черном, – казалось, надвигается армада тьмы.

«Теперь все сомнения относительно враждебных целей визита исчезли» – тут даже не сразу поймешь, что к чему. Приплыли-то не просто гости, а враги, но эту тяжелую, громоздкую фразу можно понять и в обратном смысле. А верней бы сказать: Теперь уже не оставалось сомнений (а лучше – стало ясно), что приплыли они как враги.

От пристрастия к существительным и нелюбви к глаголам получаются самые разные корявости и нелепости.

Диктор читает по радио: «Наш союз положил конец тому положению, когда…» Получилось «масло масляное». Избежать этого было проще простого – обойтись без лишнего существительного:…покончил с тем положением… Пишут: «Произведено(!) столько-то награждений», а можно: наградили столько-то человек.

Драматический рассказ. Беглец ищет временного прибежища, где он «сможет спокойно все обдумать, переждать, пока не прекратят его поиски».

Читатель все-таки догадывается, что его поиски – это значит: ищут самого героя, а не он чего-то ищет… Но не лучше ли сказать ясно: пока его не перестанут разыскивать?

Современный рассказ, перевод с фламандского: «Женщина была слишком непривлекательной и истощенной. Ни один мужчина не соблазнится такой неряхой, пропахшей нищетой…» Совпали падежи – и опять не сразу поймешь, что к чему относится.

Что такое синопсис?

Синопсис — это краткое описание произведения от начала до конца. Обычно его длина не превышает двух-трех страниц, но в некоторых случаях редактор требует предоставить развернутый синопсис на 10-15 страниц.

Как писать синопсис.

Кому нужен синопсис?

Сотрудникам издательства: начальникам подразделений, художникам, дизайнерам, маркетологам и пр. У них нет возможности читать каждую рукопись (этим занимаются ридеры, редакторы и корректоры, да и то не всегда), поэтому многие важные решения, касающиеся судьбы вашей книги будут приниматься на основе синопсиса.

Если синопсис отличный, а в рукописи есть огрехи, редактор может помочь автору доработать произведение. А если синопсис провальный, а рукопись блестящая, то до чтения рукописи дело вообще не дойдет.

Как должен выглядеть синопсис?

Синопсисом называется последовательный рассказ, который знакомит с действующими лицами, развитием сюжета и — обязательно! — развязкой. Это полноценный рассказ — отдельное литературное произведение со своей драматургией, языком, шутками и т.п. Обратите внимание на народные сказки: многие из них очень похожи на синопсис.

Вводим редактора в курс дела.

С самого начала определите время и место действия. При необходимости дайте вводную — чтобы описать историческую канву или придуманный вами мир.

Опускайте лишние подробности и делайте акцент на наиболее увлекательных поворотах сюжета. Даже если основное достоинство вашего произведения — размышления о смысле бытия, старайтесь придать синопсису хотя бы минимальную динамику.

Избегайте вводных фраз типа «В начале романа повествуется о…» Они занимают много места, но не несут полезной информации.

Герои в синопсисе.

Чтобы редактору было легче понять, кто есть кто, вставляйте краткие описания героев: аристократ Кобылин, молодой таксист Дима, нечистый на руку судья Подушкин и т.п.

Если синопсис краткий, постарайтесь упоминать поименно только главных действующих лиц — множество имен в тексте приводит к путанице. Остальных персонажей можно называть «брат», «соперница», «король», «следователь» и т.п.

Сюжетные линии.

Если в романе много сюжетных линий, то для краткого синопсиса придется выбрать лишь одну — самую главную. Если же это сделать невозможно, рассказывайте о различных сюжетах, используя такие слова как «тем временем», «между тем», «в это время».

Если параллельные сюжеты относятся к разным эпохам, укажите это с самого начала и переходите от одной темы к другой с помощью небольших заголовков. Например, первая сюжетная линия может быть озаглавлена «Москва, 1932 г.», вторая сюжетная линия — «Иерусалим, 33 г. н.э.»

Вопросы, на которые нужно ответить в синопсисе:

1.Что изменило жизнь героя и заставило его действовать?

2. Какова цель героя?

3. Какие препятствия стоят на пути героя?

4. Что делает герой ради достижения цели?

5. Какие черты характера или прошлые события влияют на поступки героя?

6. Чего он добивается на этапах пути к Большой Цели?

7. В чем заключается кризис и что послужило его причиной?

8. Опишите событие-кульминацию.

9. Как события, описанные в романе, изменили героя?

Небольшое искажение сюжета.

Иногда, чтобы добавить ясности в синопсис, необходимо слегка исказить сюжет. Если в отрыве от самого романа тот или иной поворот событий кажется нелогичным, лучше его видоизменить или вовсе вырезать — в этом нет ничего страшного.

Советы:

Покажите козыри романа. Это могут быть удивительные факты, неожиданные выводы, любопытные декорации. Из синопсиса должно быть ясно, в чем заключается уникальность книги.

Покажите, что ваши герои — действительно интересные люди. Выделите у каждого из них яркую, привлекательную черту характера.

Если вы рассчитываете на рецензии в прессе, пишите два синопсиса: один — для издателей, другой — для журналистов. Издателям нравится то, что продается, т.е. любовь, приключения, юмор и скандальность. Журналисты считают себя литературными снобами, поэтому им требуются детали, философия, история и пр. В каждом случае акценты надо расставлять по-разному.

Образец синопсиса:

Эльвира Барякина, «Женщина с большой буквы Ж»

Мардж Тенш, русская литагентша из Голливуда, обдумывает свою жизнь: ей 40 лет и ничего не сделано для бессмертия. У нее нет детей и полезных привычек, а единственный мужчина, готовый ее слушать, — это платный психоаналитик. У Мардж имеется на примете кинорежиссер Кевин, но если его спросить, когда он в последний раз занимался любовью, он скажет: «На прошлой неделе, в четвертом павильоне, со съемочной группой».

Простая конструкция (не стоит ей ограничиваться).

Итак, начнем.

В одном...

а) большом городе;

б) маленьком селе;

в) замке загадочного острова.

Был найден...

а) труп неизвестного человека;

б) труп известного человека;

в) труп автора.

Местная полиция выяснила...

а) что у жертвы были враги; 

б) что жертва погибла при загадочных обстоятельствах; 

в) что жертву видели перед смертью в не самом приличном обществе.

Тогда за дело решил взяться...

а) крутой детектив (сыщик), чье имя известно каждому школьнику (шуточки про Шерлока за 300);

б) левый парнишка, просто проходивший мимо;

в) целый полицейский отдел.

В ходе расследования был выявлен подозреваемый. Им был(а)...

а) враг жертвы;

б) левый парнишка, просто проходивший мимо;

в) бывшая.

Мотивом для преступления послужил(а)...

а) жажда наживы; 

б) обида; 

в) психическая травма.

Преступник был выведен на чистую воду...

а) при помощи доказательств; 

б) благодаря взятию на понт;

в) при помощи пыток.

В ходе задержания...

а) никто не пострадал;

б) кто-то всё же пострадал; 

в) автору рассказа неплохо прилетело от читателей.

В итоге дело раскрыто,  а преступник...

а) наказан; 

б) отпущен на свободу;

в) сбежал, чтобы у автора был повод написать продолжение.

А что получилось у вас? :)